§ 2. Субъекты гражданских правоотношений в Интернете

Определение значимых в правовом отношении признаков субъекта права восходит ещё к римскому праву. По римскому праву, субъектом права (persona) мог быть тот, кто мог иметь гражданские права и обязанности.

Г.Ф.Шершеневич определял субъект права более шире: «Субъектом права может быть лицо, способное вступать в юридические отношения, т.е. иметь право собственности, приобретать право требования, обязываться к известным действиям. Способность иметь и приобретать права, т.е. быть субъектом права называется правоспособностью». В этом же аспекте

характеризовал свойства субъектов права и В.М.Хвостов: «Юридические свойства субъектов - такие их свойства, которые являются предположениями для обладания известными правами и для совершения известных действий с юридической силой: таковы правоспособность и дееспособность».^[299]

Аналогичную позицию о субъекте права мы находим у Н.М.Коркунова: «Юридические отношения возможны только между людьми, а следовательно и субъектами юридических отношений могут быть только люди. Другими словами, только люди правоспособны; таким образом, способность быть субъектом юридических отношений называется правоспособностью».^[300]

К правам, которые индивидуализируют его как личность, традиционно относятся право на имя гражданина. В ст. 19 ГК РФ (ст. 20 ГК РТ) предусмотрено, что гражданин приобретает и осуществляет права и обязанности под своим именем, включая фамилию и собственное имя. Имя, полученное гражданином при рождении, а также перемена имени подлежат регистрации, т.е. человек становится гражданином, участником гражданского оборота с момента регистрации его имени.

О значимости места жительства субъекта права для его индивидуализации упоминал и Ю.С.Гамбаров: «Понятие местожительства (domicilium) состоит в том, что каждый признается всегда присутствующим на месте, определяемом известными фактическими или юридическими признаками, всё равно, находится он налицо в этом месте или нет. Оно служит, прежде всего, основанием для подсудности гражданских дел в порядке спорного или охранительного судопроизводства. Им определяется место совершения актов гражданского состояния и многих других публичных

3

актов».

Следующим характерным признаком субъекта гражданских правоотношений является возраст. Д.И.Мейер так обозначал критерий возраста для способности быть полноценным субъектом права: «Влияние возраста на права физического лица очень естественно: если физическое лицо одинаково способно к правам во все время от рождения до смерти, то осуществление права предполагает способность к гражданской деятельности волю: осуществление права составляет юридическое действие, предполагающее волю лица на совершение действия; эта способность достигается только с известным возрастом. Способность к гражданской деятельности начинается с совершеннолетия».^[304] На возрастной признак субъекта гражданского правоотношения обращал внимание и Г.Ф.Шершеневич: «Физическая и психическая зрелость человека наступает нескоро после рождения, и это обстоятельство не может не быть принято во внимание законом. Поэтому общепринят способ определения зрелости и способности к совершению юридических сделок - определенный возраст, с чем соединяется предположение о наступившей зрелости».^{[305] [306] [307]}

Советская школа цивилистики внесла большой вклад в развитие концептуальных категорий субъекта правоотношений.

представляет собой общую предпосылку участия граждан и организаций в правоотношении. Правоспособность - способность быть носителем прав и обязанностей».^[309] С.Н.Братусь приравнивал эти два понятия: «Правоспособность, - писал он, - это право быть субъектом прав и обязанностей. Правоспособность и правосубъектность - равнозначные понятия».^{[310] [311] [312]}

С.Ф.Кечекьян, привязывая субъекта к правоотношениям, обоснованно утверждал, что «Под субъектом права понимается носитель прав и обязанностей в данном конкретном правоотношении. Достаточно одного термина «субъект права» для обозначения как лица, способного стать носителем прав и обязанностей, так и лица, уже участвующего в

3

правоотношении».

С.И.Ушаков указывает на два основных признака, характерных для субъекта права:

Во-первых, это лицо, участник общественных отношений (индивиды, организации), которое по своим особенностям фактически может быть носителем субъективных юридических прав и обязанностей.

Во-вторых - это лицо, которое реально способно участвовать в правоотношениях, приобрело свойство субъекта права в силу юридических

4

норм.

Согласно сложившемуся в современной научной правовой литературе представлению, под субъектом права понимаются лицо или организация, за которыми государство признает способность быть носителями субъективных прав и юридических обязанностей.^[313]

В информационной парадигме Интернета правовое положение субъекта правоотношений определяется через призму его информационного статуса. Из этого тезиса неизбежно вытекает положение о том, что основным субъектом в информационной сфере является государство в целом, органы государственной власти и местного самоуправления, у которых есть право разрешать или ограничивать доступ к информации. Гражданские правоотношения в Интернете строятся по другим правовым принципам, и по этой причине исходным тезисом понятия субъекта правоотношений в Интернете мы считаем положения о гражданах (физических лицах) и юридических лицах.

В самом общем виде к субъектам гражданских правоотношений в сфере Интернета можно отнести юридические лица, непосредственно работающие в Интернете (например, компании Google, Mail.ru и др.), либо создающих программные технологии функционирования сети (Microsoft), провайдеров и потребителей. Но это, повторимся, самая общая характеристика субъектов правоотношений в Интернете. Вероятно, из этих соображений в Модельном законе «Об основах регулирования Интернета» понятие субъектов интернет - отношений определено следующим образом:

«Субъектами отношений, регулируемых настоящим Законом, являются:

- государство в лице его органов власти, уполномоченных на осуществление регулирования Интернета;

- пользователи Интернета - юридические и физические лица, которым предоставляются услуги Интернета;

- операторы услуг Интернета;

- саморегулируемые организации, участвующие в процессе регулирования Интернета».^[314]

Характеристика субъекта гражданских правоотношений в виртуальном пространстве Интернета, как и в физическом пространстве, начинается, как было указано выше, с определения его правосубъектности - правоспособности, дееспособности, имени, возраста, места жительства, места юридической регистрации - одним словом, персонификации.

В информационно-коммуникационном пространстве обычно

производится лишь техническая идентификация компьютеров и серверов, но не самих пользователей как конкретных физических лиц. Отсутствие информации

0 местонахождении и персонификации лиц позволяет им сохранять анонимность, в результате чего складывается ситуация, когда ни один из участников не может быть установлен.^{[315] [316]} В самом деле, по выражению В.О.Калятина, технические особенности организации и функционирования сети Интернет требуют особого рода идентификации каждого компьютера, подключенного к Интернету. Идентификация осуществляется за счет присвоения компьютеру пользователя Интернета определенного уникального протокольного адреса (IP-адреса), представляющего собой цифровую последовательность. На этом уровне IP-адрес выступает в роли, напоминающей почтовый адрес лица, т.е. условная метка, позволяющая направлять соответствующую информацию определенному лицу. В.К.Степанов ещё более четко конкретизирует тезис В.О.Калятина относительно идентификации персонального компьютера пользователя Интернета: «Интернет в целом, и в частности Всемирная паутина (World Wide Web) имеет стройную систему адресации, обеспечивающую точную идентификацию каждого входящего в Сеть узла путем присвоения ему оригинального адреса, имеющего числовой вид. Подобный код, называемый IP-адресом, выглядит как 195.218.218.38, что позволяет обозначить все параметры, начиная от страны, и заканчивая персональным компьютером каждого пользователя».^{[317] [318] [319]}

Но и здесь для идентификации субъекта существуют определенные сложности. О.В.Копцева пишет: «Сложно искать человека на другом конце IP- адреса. По уголовному законодательству можно найти этого пользователя так: мы сдаем свои логии в Управление «К» (отдел по борьбе с преступлениями в сфере высоких технологий), оно обращается к провайдеру и выясняет, с какого

телефона был доступ в такое-то время с таким-то IP-адресом, и получает

2

домашний адрес и телефон.

Но если, по словам В.О.Калятина и В.К. Степанова, в Интернете методика точной идентификации любого компьютера через его IP-адрес всё-таки есть, то методики идентификации субъекта, пользовавшегося этим компьютером, на сегодня нет. По мнению О.В.Тихонова, «коммуникация в сети Интернет имеет ряд особенностей, принципиально отличающихся от других форм коммуникации. При общении двух индивидов каждый из них представлен другому не полностью по сравнению с коммуникацией в обычной реальности. В сетевой коммуникации тело человека остается невидимым собеседнику за

3

исключением использования видеотехнологий».

Сложность идентификации пользователей сети Интернет, по словам А.И.Савельева, имеет фундаментальное значение для её правового регулирования. Пользователь может осуществлять свою деятельность из любой точки мира, отправляя и получая любую информацию. Источник происхождения сообщения может быть скрытым или закодированным. Пользователь сети может иметь псевдоним или электронную идентификацию личности, отличную от его реальной идентификации. Более того, обмен

информацией может производиться не человеком, а компьютерной программой.^{[320] [321] [322]} На эту особенность виртуального пространства обратил

внимание и М. Тарасов. В силу существующего вакуума правового регулирования в сети Интернет и её уникальной природы, считает М.Тарасов, на данный момент участники гражданских отношений имеют неограниченную свободу выбора и изменения имени. В сети Интернет гражданский оборот сложился таким образом, что человек, представившись вымышленным именем, либо вообще без него, беспрепятственно вступает в правоотношения с другими лицами.² По мнению О.В.Тихонова, «индивид одновременно считает и не считает себя носителем ролей и отношений, в которые вступает в виртуальной реальности. Это приводит к размыванию идентичности в аспекте границ между подлинным «я» и фантазийным, игровым образом и, как следствие, к неопределенности границ нравственной ответственности. Представленность в Интернете различных аспектов существования личности в реальном мире отличается от привычной. В частности, проблематична достоверная представленность личности в пространстве Интернета. Вместо конкретного «я» представлен «фиктивный я», или чаще «фиктивный другой», который достаточно неуязвим для персональной идентификации».³

В этой связи, Е.А.Казанцев отмечает: «При заключении договора в электронной форме используются новые, ранее не известные гражданскоправовой науке способы идентификации (установления личности)

контрагентов: регистрация аккаунта на сервере, обмен письмами электронной почты и сообщениями служб мгновенного обмена сообщениями, использование ЭЦП, а также комплексная идентификация (использование нескольких способов идентификации одновременно)».^[323]

Однако не все гражданские правоотношения в Интернете можно разделить на составляющие с такой тщательностью. В абсолютном большинстве случаев при этом остаются значительные правовые пробелы. И для их восполнения участники гражданских правоотношений в Интернете пользуются правилами презумпции.

Известно, что правосубъектность как юридическая возможность лица быть участником гражданских правоотношений в цивилистике определяется как единство правоспособности - способности нести гражданские права и обязанности, и дееспособности - способности гражданина своими действиями приобретать гражданские права и обязанности. При определенных обстоятельствах правомочность вступления в гражданское правоотношение, в соответствующую сделку презюмируется. Это имеет, прежде всего, отношение к тем случаям, когда правовой нормой не устанавливается проверка полномочий. В.А.Ойгензихт формулирует это положение как «презумпцию правосубъектности»: «При условии достижения возраста совершеннолетия действует презумпция очевидного факта - правосубъектности, правомочности лица быть субъектом правоотношения».^[324]

Вторым проблемным вопросом презумпции является презумпция волеизъявления. Природе сделок свойственно предположение, что

возникающие из этой сделки права и обязанности соответствуют воле сторон.^[325] Это общая презумпция соответствия волеизъявления.

«Особое место в этой презумпции занимает оценка поведения, свидетельствующая о выражении воли, и в частности, совершение конклюдентных действий, из которых следует предположение о волеизъявлении субъекта, - считает В.А.Ойгензихт. - Под конклюдентными действиями понимают такие, в которых воля выражается косвенно. Но как выражается О.А.Красавчиков, в данном случае не воля выражается косвенно, а наше заключение об этом, наше мнение складывается из таких действий.^[326] Но это не что иное, как признание презумпции конклюдентных действий, т.е. не абсолютной убежденности в соответствии волеизъявления, а в предположении этого, в высокой степени вероятности. Частным случаем таких конклюдентных действий является молчание в качестве знака согласия. Из молчания вытекает презумпция волеизъявления, согласованной воли». ^{[327] [328]}

Какова теоретическая ценность института презумпции в правоотношениях, проистекающих в виртуальном пространстве Интернета? Для начала приведем две основные особенности архитектуры сети Интернет. Это отсутствие в виртуальном пространстве Интернета географических границ, и сложность идентификации пользователей, из которых проистекают специфические особенности правового регулирования отношений в Интернете. Здесь, не вдаваясь в долгий теоретический дискурс о нахождении Интернета вне правового поля, либо теоретическом осмыслении и правовом регулировании правоотношений в области Интернета только понятийным аппаратом информационного права, отметим, что основная масса правоотношений в виртуальном пространстве Интернета основана на гражданско-правовых договорах, правда, с особенностями виртуального пространства, созданного сетью Интернет. И в этом контексте гражданскоправовой составляющей Интернета, взаимоотношения субъектов гражданских правоотношений в виртуальном пространстве Интернета построены на внешней договоренности, конвенции, которая позволяет достигнуть согласия по возникшим проблемам, по которым правовые установки отсутствуют. В силу этой конвенциональности, субъекты правоотношений в Интернете изначально следуют определенным договорным установкам о том, что контрагент, либо другой субъект, вступающий в любые правовые отношения в

виртуальном пространстве Интернета, во-первых, является полноценным субъектом права, то есть право- и дееспособен, во-вторых, добросовестен, в- третьих, находится в декларированном им правовом поле, хотя зримого подтверждения, как это принято в физическом пространстве, тому нет. Это и есть презумпция в её классическом виде. Как видно, область применения института презумпции в виртуальном пространстве Интернета гораздо шире, чем в физическом пространстве: многие конклюдентные действия, которые совершаются обычно при совершении любых сделок в физическом пространстве, и которые являются неотъемлемым атрибутом сделки (например, физическое присутствие) совершить в Интернете невозможно.

Конвенциональный характер взаимоотношений в виртуальном пространстве Интернета распространяется и на процесс договорных отношений между субъектами. В этой связи, можно констатировать, что правила регулирования этих отношений носят квазинормативный характер, поскольку правовых норм, регулирующих как методику идентификации субъекта, так и определения юрисдикции в Интернете нет.

По этим основаниям, одним из основополагающих принципов правоотношений в виртуальном пространстве Интернета можно назвать принцип презумпции равенства и правосубъектности участников правоотношений. Формулируется этот принцип следующим образом: в виртуальном пространстве равенство, и право- и дееспособность субъектов, вступающих в отношения по поводу имущественных и личных неимущественных благ, предполагается до тех пор, пока либо об ином не заявлено прямо, либо не будет доказано обратное.

В абсолютном большинстве договорных случаев, происходящих в физическом пространстве, зрительного восприятия контрагента достаточно, чтобы убедиться в его правосубъектности. Иное дело в Интернете: архитектура сети Интернет не позволяет в большинстве случаев убедиться не только в возрасте контрагента, но и в его личности. И поскольку Интернет исключает физическое присутствие сторон при совершении сделки, здесь сторона договора купли - продажи, например, акцептует оферту исключительно в силу презумпции того, что продавец, несмотря на абсолютное отсутствие данных о его юридическом и физическом статусе, право- и дееспособен, хотя документальных, в том числе и «зрительных» доказательств этому нет.

Иначе говоря, названный принцип - это правовая презумпция, основанная на предположении возможного, и оценочное понятие для определения правил поведения субъектов гражданского правоотношения.

Следующей презумпцией в Интернете является презумпция «правильной юрисдикции». Как было упомянуто, одним из фундаментальных особенностей Интернета является её безразличие к государственным границам. Виртуальное пространство Интернета, в отличие от реального пространства, «отделено» от своих территориальных и географических атрибутов, и представляет единое мнимое мировое технологическое пространство, и в нем нет определенных государственных границ. Личный закон субъекта и применимое к сделкам в виртуальном пространстве право определяется конвенционально.

Таким образом, можно утверждать как общий тезис: все отношения в виртуальном пространстве Интернета, в том числе и правовые, носят конвенциональный характер, и основаны на правовых презумпциях.

Конвенциональный характер правоотношений в Интернете сложился в процессе длительного взаимодействия субъектов права как оптимальный вариант отношений в виртуальном пространстве; он естественным образом вытекает из практики работы в сети. Любой пользователь Интернета, начиная работу в сети, принимает условия презумпций равенства, добросовестности и правосубъектности своего контрагента без предъявления доказательств. Характерно, что сложившиеся отношения позволяют вступать в правовые отношения и вести активную предпринимательскую деятельность в Интернете без грубых нарушений прав и обязанностей. При этом стороны без дополнительных соглашений придерживаются названных принципов правосубъектности участников правоотношений и их равенства во всех отношениях. Соблюдая этот принцип, стороны не прибегают ко всякого рода применению санкций и иным видам гражданско-правовой ответственности.

Из этого положения следует вывод: влияние права в сети Интернет носит характер сегментарного регулирования. Право не влияет на структурные части Интернета, чтобы это привело в целом к определенному положительному правовому результату. В данном случае правовой науке необходимо создать такие предпосылки, чтобы в сфере Интернета произошли не структурные, а институциональные изменения. И тогда возможны ожидания в тенденции роста роли права в сфере Интернета.

Из юридических лиц - субъектов гражданских правоотношений в виртуальном пространстве Интернета можно отметить провайдеров, обеспечивающих доступ в Интернет, и непосредственно интернет-компании, представляющие пользователям разнообразные услуги. И если правовое положение провайдеров не вызывает правовых вопросов (они должны быть зарегистрированы как юридические лица на территории Республики Таджикистан), то в отношении интернет-компаний, представляющие услуги электронной почты, информационного характера, правовые проблемы сохраняются. Дело в том, что абсолютное большинство этих компаний зарегистрированы на территории других государств. Например, в Положении, размещенном на сайте компании «Fasebook», приводится:

«Вы будете разрешать любые претензии, основания иска или споры с нами, возникающие в результате настоящего Положения или в связи с ним либо с Facebook, исключительно в Окружном суде США северного округа штата Калифорния или в федеральном суде, находящемся в округе Сан-Матео».^[329] Следовательно, компания, оказывающая безвозмездные услуги гражданам Таджикистана (впрочем, так же, как и гражданам России и всего мира), официально зарегистрирована в США. Другая интернет-компания,

представляющая информационно-поисковые услуги - «Яндекс» -

зарегистрирована в Гааге, Нидерланды. На основании каких нормативных актов разрешать претензии и иски в данном случае, не известно, также, как не известно, к какому виду сделок отнести такой вид договора.

Право регулирует не территорию, а определенные отношения, и проблемы, как правило, начинаются тогда, когда такие отношения приобретают характер трансграничных.^[330] И тогда к этим отношениям начинают применять правила международного частного права.

В международном частном праве в отношении юридических лиц применяется понятие личного закона или личного статута юридического лица (lex societatis). На основе этого закона можно установить, является ли то или иное образование юридическим лицом, какова его правоспособность и дееспособность, как определяется ответственность по обязательствам юридического лица и т.д. Для этого применяются различные критерии - инкорпорации (место государственной регистрации), местонахождения (место центра управления), места деятельности (центр эксплуатации), теория контроля и др.^{[331] [332]} Эти критерии помогают определить юрисдикционное поле для применимого к гражданским правоотношениям в сфере Интернета.

При определении юрисдикции вполне естественным выглядит применение принципа национальной принадлежности владельца информации (или администратора сайта). Однако в случае прямого использования этого принципа велика вероятность злоупотреблений; находясь в удобной для себя юрисдикции, недобросовестное лицо может безбоязненно нарушать чужие права.

Наиболее приемлемым вариантом решения проблемы юрисдикции в Интернете считается заключение международного соглашения об определении вопросов юрисдикции в отношении деятельности в Интернете.

Международно-правовая практика регулирования интернет-отношений, в том числе и по субъективному признаку, показывает эффективность применения максимума диспозитивных норм. Статья 13 Типового закона ЮНСИТРАЛ (Комиссия ООН по праву международной торговли) «Об электронной коммерции» 1996 года, так определяет атрибуцию (установление авторства) сообщения электронных данных:

«Сообщение данных считается сообщением данных инициатора, если оно было отправлено самим инициатором.

В отношениях между инициатором и адресатом сообщение данных считается сообщением данных инициатора, если оно было отправлено информационной системой, запрограммированной инициатором, или

способным от его имени функционировать в автоматическом режиме».^[333]

Принимая во внимание такой подход к проблеме идентификации субъекта интернет-отношений, можно сделать, по крайней мере, три принципиальных вывода:

- экстраполяция норм традиционного законодательства в область разрешения правовых проблем интернет-отношений затруднительна, порой невозможна;

- электронная форма общения, а, следовательно, и электронная форма возникновения, изменения и прекращения гражданских правовых отношений не имеет устойчивой правовой базы;

- в силу особенностей, «виртуальности» отношений в Интернете идентификация субъекта, вступающего в гражданские правоотношения, представляет определенные трудности. Это обстоятельство, а также конвенциональный характер отношений в Интернете предполагают, что в виртуальном пространстве равенство и дееспособность субъектов, вступающих в электронные отношения по поводу имущественных и личных неимущественных благ, предполагается до тех пор, пока либо об ином не заявлено прямо, либо не будет доказано обратное.

Некоторые итоги. Идентификация субъекта гражданских

правоотношений в Интернете, как и общее понятие о субъекте, основывается на нормах Гражданского кодекса Республики Таджикистан и нормативных актов об информации. Однако особенности института субъекта в Интернете в большинстве случаев влекут невозможность применения в неизмененном виде традиционных нормативных моделей о субъекте права, разработанных в гражданском законодательстве.