§ 1. Категория «иммунитет» в исполнительном производстве

В исполнительном производстве категория «иммунитет» связана не только с установлением привилегированного статуса отдельных субъектов, но и с гарантиями соблюдения прав человека и минимальных стандартов правовой защищенности должника при применении мер государственного принуждения.

неисполнения решения ... либо воспрепятствования исполнению такого

212

решения» .

В исполнительном производстве в течение последних двух десятков лет продолжается перманентная оптимизация деятельности органов принудительного исполнения и других участников исполнительного [210] [211] производства, которая, как правило, имеет своей основой установление как можно более справедливого баланса публичных интересов государства и частноправовых интересов взыскателя и должника. Для нас не вызывает сомнений приоритет публичных интересов государства и частноправовых интересов взыскателя как лица, уже защищенного судебным постановлением (иным актом, подлежащим принудительному исполнению) государства. Исходя из такого приоритета все предусмотренные для должника в исполнительном производстве гарантии, включая иммунитеты, должны быть весьма выверенными.

Стоит отметить, что исполнительные иммунитеты в России существуют со средневековья, и установление иммунитетов исторически всегда отражало приоритеты социальной политики государства на определенном этапе его развития . Еще в 1628 году был установлен первый перечень имущества, на которое нельзя было обращать взыскание в порядке исполнительного производства, что впоследствии предопределило появление современного принципа неприкосновенности минимума средств существования должника (к такому имуществу были отнесены поместья и [212] вотчины ответчика) . Современные ученые, занимающиеся вопросами исполнительного производства в России, как правило, освещают отдельные вопросы, связанные с иммунитетами от взыскания в исполнительном производстве . Вместе с тем, в теории исполнительного производства России и деятельности судебных приставов-исполнителей нет общепринятого понятия иммунитета, и хотя все иммунитеты так или иначе затрагивают обеспечение прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, в сфере исполнения это происходит особенно значимо и показательно.

Таким образом, иммунитет в исполнительном производстве являет собой часть, подвид правового иммунитета вообще и как институт включает в себя небольшую, но имеющую большое гарантирующее значение совокупность норм, регулирующих возникающее между судебным приставом-исполнителем и должником исполнительное правоотношение особенным по сравнению с обычным регулированием образом, выражающимся в предоставлении определенной привилегии, льготы должнику.

Иммунитет в исполнительном производстве, как и в гражданском судопроизводстве, схож с презумпциями, в частности, с действующей презумпцией принадлежности должнику движимого имущества,

находящегося в помещении, принадлежащим должнику, но отличаются они также общеправовым характером и тем, что отдельные презумпции могут быть опровергнуты, не зависят от субъектов, отрасли применения и т.д.

Некоторую путаницу в вопросе о соотношении категории «иммунитет» в исполнительном производстве с другими смежными категориями, в частности, с принципами исполнительного производства, вносит сам законодатель тем, что в исполнительном производстве России один из иммунитетов является нормативно установленным ст.4 Закона Об исполнительном производстве принципом исполнительного производства, а именно принципом неприкосновенности минимума имущества,

необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, что не соответствует правилам законодательной техники.

Помимо указанного основного иммунитета, существуют и другие, редко упоминаемые и мало изученные иммунитеты, как, например, иммунитеты, связанные с религиозными отношениями[215]. Мы имеем ввиду не только связанный с тайной исповеди иммунитет в отношении свидетельских показаний, ранее уже упомянутом во второй главе (это предмет гражданского судопроизводства), но и иммунитет в отношении предметов религиозного характера (в частности, инкрустированных драгоценными камнями церковных крестов, книг, икон, других вещей из драгоценных металлов или иных предметов, представляющих материальную ценность), находящихся в собственности должника, когда эти предметы должны быть описаны и изъяты в целях последующей реализации для исполнения требований документов, являющихся основаниями возбуждения исполнительного производства.

В исполнительном производстве, кроме собственно исполнительных иммунитетов от взыскания, также действует общие правила рассмотренных в предыдущей главе дипломатического и консульского иммунитетов. Тем не менее, если дипломатический агент соглашается участвовать в качестве ответчика в гражданском процессе, то при отрицательном для него исходе этого процесса (если судом удовлетворит требование к дипломатическому агенту) для возбуждения по исполнительному листу, выданному на решение суда, исполнительного производства должен быть явно выражен новый отказ уже от иммунитета по исполнению судебного постановления. Как видим, определение конкретного варианта поведения - воспользоваться или нет дипломатическим иммунитетом в исполнительном производстве после того, как от иммунитета в гражданском судопроизводстве дипломатический агент отказался, всегда остается на усмотрение самого дипломатического агента. При этом, как можно заметить, не действует мнение Европейского Суда по правам человека по делу «Бурдов против России (Burdov v. Russia)», разрешенному в Страсбурге 7 мая 2002 г., когда из ст. 6 Конвенции Совета

217

Европы от 8 ноября 1950 г. «О защите прав человека и основных свобод» был сделано заключение о том, что исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно рассматриваться как составляющая

ЛІО

«судебного разбирательства» . [216] [217]

Действие института консульского иммунитета в исполнительном производстве принимает на себя все данные правила в отношении дипломатических агентов, которые непосредственно распространяются и на исполнительные правоотношения с участием консульских агентов.

Как установлено, основной иммунитет в исполнительном производстве

-219

- это иммунитет в отношении взысканий , определяемый в законе в качестве принципа неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи. Данная категория, хотя и названа законодателем принципом исполнительного производства, представляет собой иммунитет от взыскания, и именно как таковой исследуется в современной юридической литературе[218] [219] [220].

Следует сказать и о существовании «фактических» или временных иммунитетов в российском исполнительном производстве, имеющих своей основой сложившуюся к XIX веку в России ситуацию, подробно исследуемую в докторской диссертации В.В. Захарова - так называемое «существование в скрытой форме отсрочки обращения взыскания на недвижимое имущество в виде запрета на его продажу, если долг мог быть покрыт за счет доходов с недвижимости в течение двух лет» . Вместе с тем, отметим, что ни временные, ни безусловные ограничения, связанные с невозможностью обращения взыскания на какое-либо имущество должника, никогда вплоть до 2007 года не обозначались именно как принципы исполнительного производства России.

Отдельными правоведами, исследующими вопросы исполнительного производства, например, Д.Х. Валеевым, содержание иммунитета, который освобождает от взыскания отдельные виды имущества в исполнительном производстве, включается не только в названный принцип, но и обозначается как составляющее действия общеправового принципа справедливости в исполнительном производстве[221] [222]. В данном случае будет уместно провести аналогию с давней дискуссией в отношении свидетельского иммунитета в гражданском и уголовном процессе, когда В.М. Быков и А.В. Орлов аргументировали понимание свидетельского иммунитета в качестве

223

конституционного принципа уголовного процесса , а их научный противник - М.А. Фокина - обосновывала обратное не вызывающим у нас сомнения тезисом о том, что правило свидетельского иммунитета является основополагающим лишь в доказательственной деятельности и распространяется только на одного субъекта процесса, не имеет свойства всеобщности, характерного для любого принципа процесса[223].

Однако не имеющее обозначенного М.А. Фокиной свойства всеобщности правило о неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, было обозначено ст.4 Федерального Закона «Об исполнительном производстве» как принцип исполнительного производства.

227

отмечается его «узкий характер» .

В исполнительных производствах, в которых должниками являются юридические лица, принцип неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, не действует. Если же в исполнительном производстве должником выступает государство, то взамен неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, будет действовать судебный иммунитет государства, который предполагает и иммунитет от исполнения требований исполнительных документов, выданных на основании итоговых судебных актов, и о чем несколько позднее скажем подробнее.

Исходя из изложенного, правило неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, представляет собой, по нашему мнению, в «чистом» виде иммунитет от взыскания, но не принцип исполнительного производства, которым не будет по той же причине, а именно из-за отсутствия свойства всеобщности, и другое указанное ст.4 Закона Об исполнительном производстве в качестве принципа правило об уважении чести и достоинства гражданина. Вместе с тем, в различие от неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи, которому совершенно невозможно придать свойство всеобщности, правило уважения чести и достоинства гражданина в исполнительном производстве могло бы стать принципом при условии его дополнения нормой об уважении деловой репутации организаций.

Противоречие регулирования иммунитета в отношении взысканий состоит в том, что в действующем российском законодательстве перечень имущества, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, находится в ст. 446 ГПК РФ, в то время как само принудительное исполнение, в том числе исполнительных листов, выданных на основании вынесенных судами решений, и судебных приказов, с 1997 года передано Федеральной службе судебных приставов и, соответственно, изъято из юрисдикции суда. Основная часть норм исполнительного производства также было выведена из ГПК РФ, перейдя в Закон Об исполнительном производстве, в пределах гражданского процессуального регулирования находятся лишь выдача исполнительного листа, судебное санкционирование отдельных отклонений от нормального хода исполнительного производства, а также порядок судебной защиты нарушенных в процессе исполнительного производства прав лиц, не являющихся взыскателями или должниками. Рассмотрение же дел об оспаривании постановлений и действий (бездействия) должностных лиц службы судебных приставов, в том числе применение ими (или неприменения) правил об иммунитетах в исполнительном производстве, с 1 сентября 2015 года отнесено к административному судопроизводству после вступления в силу КАС РФ.

М.В. Филимонова выделяет еще один вид иммунитета в исполнительном производстве - иммунитет бюджета, предлагая «усилить ответственность Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований, в лице органов государственной власти и органов местного самоуправления по своим обязательствам, изменив нормы Бюджетного кодекса РФ об иммунитете бюджета, путем исключения распространения иммунитета бюджетов на взыскание денежных средств, подлежащих взысканию на основании решения суда» . В поддержку собственной позиции автор приводит точку зрения другого представителя саратовской процессуальной школы - Ю.В. Гепп, обосновавшей в диссертации, что именно суд должен при вынесении решения определять порядок его исполнения, а не должник самостоятельно решать вопрос о списании собственных денежных средств.[227] [228] [229] Принимая в целом аргументы, приводимые названными учеными для обоснования собственной позиции, и сделав из их тезисов логический вывод, получим, что иммунитета бюджета быть не может, или, по крайней мере, не должно быть при исполнении исполнительных документов, выданным на основании судебных актов.

В юридической литературе были сделаны попытки выделения и других видов иммунитетов от взыскания в исполнительном производстве, например, в отношении клиринговых счетов . Между тем, норма ст.73.2 Закона Об исполнительном производстве о запрете обращения взыскания на имущество участников клиринга и иных лиц, находящееся на клиринговом счете, по

долгам клиринговой организации, означает не самом деле не иммунитет, а подтверждение общего правила исполнительного производства о невозможности обращения взыскания на имущество третьих лиц, временно находящееся у должника. Вообще в отношении счетов должника (в т. ч. помимо клиринговых, также залоговых, номинальных, торговых, эскроу (ст.860.7 ГК РФ), инвестиционного товарищества, брокерских, специальных депозитарных, транзитных) при исследовании проблем обращения взысканий на находящиеся на них денежные средства, употребляется термин «иммунитет» , но мы считает в данном случае более правильным говорить об особенностях обращения взыскания на счета должника, установленных Законом Об исполнительном производстве, ГК РФ, Федеральными законами от 7 февраля 2011 года № 7-ФЗ «О клиринге и клиринговой деятельности» , от 28 ноября 2011 года № 335-ФЗ «Об инвестиционном товариществе» , от

Л 'У л

29 ноября 2001 года № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» , от 27 июня 2011 года № 161-ФЗ«О национальной платежной системе» , от 22 апреля 1996 года №39-ФЗ «О рынке ценных бумаг»[230] [231] [232] [233] [234] [235] [236]. Указанное можно отнести и к правилам обращения взыскания на заложенное имущество, с учетом

~ 237

последних изменений залогового законодательства .

По нашему мнению, средствами защиты положений об иммунитете в отношении взысканий в настоящее время должны выступать заявления об оспаривании действий должностных лиц службы судебных приставов, производивших опись и арест имущества, на которое по закону нельзя обратить взыскание, а также иски об освобождении от ареста имущества, указанного в ст.446 ГПК РФ. Заметим, что данный иск может предъявляться собственниками или владельцами имущества по правилам ст.119 Закона Об исполнительном производстве, которая регулирует защиту прав «других» (т.е. не являющихся взыскателями и должниками в исполнительном производстве) лиц при совершении исполнительных действий. Как комментирует названную статью Д.Х. Валеев, особенностью данной нормы является то, что ответчиками при подаче иска об освобождении имущества от ареста являются взыскатель и должник одновременно, а если арестованное

238

имущество уже реализовано - то лица, которым передано имущество . Когда же нарушаются правила иммунитета от взыскания, ответчиками выступают лица, которым уже передано или будет передано имущество, а также взыскатель. Судебного пристава-исполнителя, который производил опись и арест имущества, суду правильнее было бы привлекать в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора . Однако такое привлечение не имеет смысла, если лицо, [237] [238] производившее опись и арест имущества, уже не является сотрудником Федеральной службы судебных приставов.

Право выбора между установленным ст. 121 Закона Об исполнительном производстве, и исковым порядком защиты в гражданском судопроизводстве, административным судопроизводстве, должно быть у должника, имущество которого описано с предполагаемыми нарушениями правил иммунитета от взыскания. Представляется. что иск является самым универсальным способом защиты нарушенных или оспоренных прав и только при помощи институтов искового производства заинтересованное лицо получает действительно все возможности реализации предусмотренных гражданской процессуальной формой собственных прав.

Далее остановимся на иммунитете государства в исполнительном производстве, правовая основа которого уже частично освящалась нами в подпараграфе 2.1 главы 2 настоящей диссертации применительно к иммунитету государства в гражданском судопроизводстве (имеются ввиду проанализированные во второй главе Федеральный закон от

3 ноября 2015 года № 297-ФЗ "О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации" и Федеральный закон от 29 декабря 2015 г. № 393- ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и имущества иностранного государства в Российской Федерации").

Иммунитет государства в исполнительном производстве является второй составной частью более широкой категории - иммунитета государства в гражданском процессе, и, помимо указанных нормативных актов, Конституции Российской Федерации, международных договоров, его правила устанавливаются Законом Об исполнительном производстве, в частности, новой главой 12.1 Закона Об исполнительном производстве, и изменениями ст.ст. 1, 10, 13, 14, 36, 40 и 79 названного закона, вступившими в силу с 1 января 2016 года.

К правилам иммунитета государства в исполнительном производстве относятся особенности наложения ареста на имущество иностранного государства на территории Российской Федерации, установление иных мер по обеспечению иска в отношении этого имущества, обращение на него взыскания в порядке исполнения судебного решения. Проблемы наложения взыскания на имущества Российской Федерации, включая нашумевшие в средствах массовой информации попытки ареста имущества Российской Федерации по требованиям «Юкоса» и его миноритарных акционеров, не относятся к предмету настоящего исследования, как не регулируемые гражданским процессуальным законодательством нашей страны, находящиеся за пределами территории его действия. Позволим себе лишь обозначить собственное негативное отношение к политике и действиям отдельных государств, которые придерживаются так называемой позиции «длинной руки», то есть неприятия любых ограничений (личных, имущественных, территориальных), когда затрагивается юрисдикция этого государства. В качестве классического примера такой позиции приводят США, где действует закон О верховном иммунитете иностранного государства 1976 года, регулирующий вопросы изъятия их иммунитетов в отношении иностранных государств[239].

Также нам не близка позиция односторонней гармонизации как адаптации права одного государства к другому, хотя ее и предполагают «наиболее благоприятной при наличии единой модели гражданского процессуального права» . Время рецепции римского права закончилось в прошлом и позапрошлом веках. В современном мире, несмотря на общую мировую тенденцию глобализации как общества, так и права, единая отраслевая процессуальная цивилистическая модель в межгосударственном понимании после Основ гражданского судопроизводства союза ССР и союзных республик от 8 декабря 1961 года , утратившим свою силу на территории Российской Федерации с 1 февраля 2003 года в связи с введением в действие ГПК РФ 2002 года , так и остается чаянием отдельных правоведов. На сегодняшний день правовая идентификация государств является превалирующей международной тенденцией[240] [241] [242] [243], что, конечно, не отменяет такие исторически оправдавшие себя способы многосторонней гармонизации как Конвенции, договоры о правовой помощи и иные межгосударственные соглашения, которые более чем необходимы применительно к исполнениям судебных решений за пределами страны, в которой осуществлялось судопроизводство.

В исполнительном производстве был также принят Модельный исполнительный кодекс для государств-участников Содружества

Независимых Г осударств[244], но, к сожалению, в среде судебных приставов- исполнителей, с которыми мы сотрудничаем в рамках деятельности филиала кафедры гражданского процесса Саратовской государственной юридической академии в Федеральной службе судебных приставов России по Саратовской области, о таком документе неизвестно и при осуществлении исполнительных действий они его нормы, соответственно, не применяют. Так называемый «Модельный исполнительный кодекс» содержит всего 28 статей и ни о каких иммунитетах в исполнительном производстве, включая иммунитет государства или должника-гражданина и членов его семьи, в нем не упоминается, большинство имеющихся формулировок имеют отсылочный и неконкретный характер (например, ч.3 ст.1 - «Законодательство об исполнительном производстве основывается на принципах соблюдения прав и свобод человека и гражданина, а также на иных общепризнанных принципах и нормах международного права.»).

Несмотря на недавний перевод с комментариями А.А. Парфенчиковой и опубликование в 2016 году в России Глобального кодекса принудительного исполнения, в котором имеется ст. 26 «Иммунитет»[245] [246], отметим, что зарубежные ученые весьма скептически относятся к идее унификации европейских норм исполнительного права, называя ее недостижимым идеалом, указывая на возможность гармонизации только на уровне принципов, да и то за отдельными исключениями . Мы же в своем исследовании все-таки предпримем попытку внутренней гармонизации двух иммунитетов в исполнительном производстве - классического (неприкосновенность минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи) и нового, практически лишь пунктирно обозначенного действующим законодательством (религиозного иммунитета).