§ 2. Неприкосновенность минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи как иммунитет от взыскания в исполнительном производстве

Остановимся, уже предметно, на содержании иммунитета в отношении взысканий, установление которого в качестве принципа исполнительного производства уже была нами подвергнута критике в первом параграфе настоящей главы.

Уважая и поддерживая ранее обозначенную позицию В.В. Яркова относительно самой сущности исполнительного производства, мы не можем согласиться с выделением им (очевидно, доктринального) принципа равенства участников исполнительного производства перед законом и органами принудительного исполнения . Полагаем, что правила о неприкосновенности минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи свидетельствуют не о равном положении должника и взыскателя, и даже не о каком-то определенном преимуществе стороны исполнительного производства, а о приоритете достижения целей исполнительного производства любыми допустимыми мерами принудительного исполнения, в том числе в ущерб [247] интересам должника, но с гарантированным сохранением ему неких минимальных стандартов существования.

Иммунитет в отношении взысканий гарантируется с помощью как норм исполнительного права, так и норм гражданского процессуального права. Однако данные гарантии в настоящее время не в полной мере способствуют действенности положений об указанном иммунитете, что вызывает желание улучшить нормы данного института, в том числе при помощи метода сравнительного правоведения[248] [249] [250], тогда как Д.Х. Валеев среди прочих процессуальных гарантий прав граждан и организаций в исполнительном производстве называет освобождение от взыскания минимума имущества, необходимого для существования должника- гражданина и членов его семьи .

В.А. Гуреев называет нормы, закрепляющие минимум имущества, на которое не может быть обращено взыскание (ст. 79 Закона Об исполнительном производстве, ст. 446 ГПК РФ), «важным индикатором наличия функции защиты участников и, прежде всего должника-гражданина, в исполнительном производстве» . Он же справедливо отмечает несовершенство ранее действовавшей редакции ст. 446 ГПК РФ, когда, если использование земельного участка не было связано с осуществлением гражданином предпринимательской деятельности, такой земельный участок не мог быть взыскан по исполнительным документам независимо от его

стоимости. Конституционным Судом Российской Федерации в 2007 году данное правило ст. 446 ГПК РФ было частично признано не соответствующим Основному закону «с тем, чтобы не допустить несоразмерных ограничений имущественных прав граждан-должников и кредиторов, включая заявителей по настоящему делу, как субъектов гражданского оборота земельных участков» . Чуть позже

Конституционный Суд Российской Федерации указал на необходимость применения принципа разумной сдержанности, употребив термин «имущественный (исполнительский) иммунитет», пояснив, что отсутствие дифференцированных критериев применения этого «иммунитета в отношении принадлежащего гражданину-должнику на праве собственности жилого помещения (его части), как и нормативно-правового механизма реализации обращения взыскания свидетельствует о наличии такого пробела в законодательстве, который влечет нарушение конституционных прав и свобод граждан..., судебная практика применения названного

законоположения в целом следует формальному подходу, при котором суды для применения имущественного (исполнительского) иммунитета в отношении жилого помещения ограничиваются лишь установлением того, что оно является единственным пригодным для постоянного проживания гражданина-должника и совместно проживающих членов его семьи, а попытки подойти к решению этого вопроса неформально - в отсутствие четких нормативных правовых критериев - ведут к нарушению

253

конституционного принципа равенства всех перед законом и судом» .

С момента принятия названного Постановления прошло уже более трех лет, однако соответствующие изменения в ст. 446 ГПК РФ так и не внесены, и единственным критерием при определении невозможности обращения взыскания на земельные участки, на которых расположены жилые объекты, указанные в предыдущем абзаце ст. 446 ГПК РФ, является ипотека этого земельного участка. Тоже можно отнести и к упомянутому предыдущему абзацу второму части первой ст. 446 ГПК РФ относительно жилого помещения, которое, как нам представляется должно быть ограничено также ограничено пределами, о которых говорит Конституционный Суд Российской Федерации.

Стоит вспомнить, что еще в 2002 году авторы одной из первой Концепций Исполнительного Кодекса Российской Федерации полагали, что только в нем «должны содержаться имущественные иммунитеты граждан и организаций, в соответствии с которыми отдельные виды имущества могут быть изъяты из-под принудительного взыскания по исполнительным документам» . Решение данной проблемы возможно лишь при условии понимания того, что вне зависимости от нахождения в кодифицированном или федеральном законе норм об имущественных иммунитетах, их закрепление должно быть именно на федеральном законодательном уровне, они будут относиться к нормам исполнительного производства в узком смысле и к нормам гражданского процесса (но не гражданского судопроизводства) в широком смысле, и, наконец, нормы должны быть императивными, конкретными и справедливыми.

Императивность предполагает единственно верный, без возможности выбора, вариант поведения участников исполнительных правоотношений при наложении взыскания на имущество должника (освобождении имущества от такового взыскания). Императивность невозможна без [253] конкретности, которая, судя по вышеприведенным справедливым замечаниям Конституционного Суда Российской Федерации, отсутствует в действующем законодательстве, и позволяет действовать из иного критерия - разумности, что для обозначенной ситуации может привести к различным толкованием того, что понимать под минимальными стандартами в отношении имущества должника.

Что же касается справедливости, то здесь чаша весов должна склоняться в противоположную от должника сторону, так как уже в самом названии иммунитета предполагается минимум, то есть насколько позволительно малый объем сохранения должнику его имущества. М.В. Пресняков, характеризуя принцип справедливости в его конституционном содержании, отмечает коллизию прав, гарантированных Конституцией Российской Федерации (на достойную жизнь и свободное развитие человека, обеспечение которых составляет обязанность государства согласно ст. 7 Конституции Российской Федерации, на жилище, установленное ст. 40 Конституции Российской Федерации) и права на судебную защиту кредитора . По нашему мнению, неразрешимых противоречий данные права не содержат, если говорить о приоритете прав взыскателя по отношению к должнику уже как о содержании принципа справедливости применительно к исполнительному производству, поскольку обязанности должника уже были ранее установлены судебным актом (чаще - решением суда, вынесенного именем Российской Федерации как государства, обладающего уважаемой и независимой судебной властью). Вместе с тем, как отмечает К.А. Малюшин, при принудительном исполнении не должно быть уничтожено само экономическое существование должника, так как в подобном случае интересы кредитора, даже с учетом его лучшего правового [254] положения, уходят на второй план по отношению к нуждам должника[255] [256] [257] [258]. Именно поэтому следует поддержать «закрепление стандартов минимума

257

защиты прав должника на приемлемом, скромном уровне» , но «приемлемость» и «скромность» уровня, исходя из размытости обозначенных понятий надо насколько можно точнее определить.

Еще в 2007 году О.В. Исаенкова предлагала конкретную редакцию нормы проекта Исполнительного Кодекса Российской Федерации, а именно ст.239 ИК РФ, в которой перечислялось имущество, отнесенное к категории «обеспечивающего должнику-гражданину и его иждивенцам минимальный уровень существования». Однако обозначенный ее перечень был оставлен открытым, и третья часть предлагаемой в проекте нормы должны была позволить суду по заявлению должника, а также иждивенцев должника отнести к такому имуществу «иные предметы, если заявитель докажет, что обращение взыскания на эти предметы сделает невозможным обеспечение должнику-гражданину и его иждивенцам минимального уровня существования» .

Н.Н. Ткачева обоснованно утверждает, что ст. 446 не должна находиться в ГПК РФ, поскольку «она регулирует правоотношения, возникающие в исполнительном производстве, а не в гражданском судопроизводстве»[261].

Где бы законодатель не оставил норму, устанавливающую имущественные иммунитеты должников-граждан, - в ГПК РФ (действующем либо проектируемом едином для гражданского и арбитражного судопроизводства), в Законе Об исполнительном производстве (которые отдельные ученые уже полагают по сути кодифицированным актом[262]) или проектном Исполнительном кодексе Российской Федерации, представляется целесообразной ее следующая редакция:

«Статья .... Имущество граждан-должников, освобожденное от взыскания в исполнительном производстве

1. Целью установления перечня имущества должников, освобожденного от взыскания в исполнительном производстве, является обеспечение гражданам (должникам и их иждивенцам) минимального уровня для существования в обществе.

2. К имуществу гражданина-должника, принадлежащего ему на праве собственности и освобожденному от взыскания в исполнительном производстве, относится:

жилое помещение (его часть) в пределах установленной социальной нормы[263], если для должника и совместно проживающих с ним в данном помещении членов его семьи оно является единственным пригодным для проживания жилым помещением, за исключением случаев, когда это помещение (его часть) выступало предметом ипотеки (залога);

земельный участок, на котором расположен объект, указанный в абзаце втором пункта второго настоящей статьи, в размере, определяемом земельными, градостроительными, санитарными нормами, необходимом для обслуживания, эксплуатации этого объекта, кроме случаев, когда земельный участок выступал предметом ипотеки (залога);

топливо, необходимое для приготовления пищи должником и членами его семьи отопления жилого помещения семьи до окончания соответствующего отопительного сезона;

скот и птица, указанные должником, в общем количестве до 10 единиц, а также хозяйственные постройки, инвентарь и корм, необходимы для их содержания;

семена, необходимые для очередного посева, инвентарь для сельскохозяйственных работ, указанный должником, общей стоимостью до 50 тысяч рублей;

продукты питания и медикаменты, предназначенные для личного потребления должником и членами его семьи;

одежда, обувь и иные предметы гардероба, необходимые для личного пользования должником и членов его семьи, за исключением изделий из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней,

призы, государственные награды, почетные и памятные знаки, которыми был награжден должник за собственные достижения и заслуги;

предметы религиозного назначения, предназначенные для обеспечения вероисповедания должника и членов его семьи[264],

холодильник, кухонная плита, а при ее отсутствии - микроволновая

печь;

кухонные и столовые принадлежности, за исключением предметов из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней;

мебель - по четыре предмета на каждого члена семьи по указанию должника;

детская мебель, одежда и все иные вещи, предназначенные для использования несовершеннолетнем ребенком, за исключением предметов из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней;

транспортное средство и иные предметы реабилитации инвалида, когда должник является инвалидом, а также при наличии инвалида на иждивении должника;

наличные деньги (в российских рублях) в размере одного установленного законом прожиточного минимума на должника и каждого из членов его семьи;

предметы, необходимые для продолжения личной профессиональной деятельности должника, обеспечивающей ему средства к существованию, на основании документов, подтверждающих занятие должником соответствующим видом деятельности как единственным или основным приносящим доход должнику.»

В предлагаемой норме мы не избегаем привязки ее положений к прожиточному минимуму, но оставляем данную привязку исключительно в отношении наличных денежных средств должника.

Правильнее говорить относительно прожиточного минимума, положенного в основу установления имущества должников, освобожденного от взыскания в исполнительном производстве, как о минимальном стандарте обеспечения гражданам существования в обществе, поэтому данное положение и обозначено нами в качестве цели предлагаемой нормы. Здесь как нельзя лучше подходит аксиома lex neminem cogit ad impossibilia (закон ни от кого не требует невозможного), применительно к нашему вопросу предполагающая разумную сдержанность имущественных иммунитетов вообще и неприкосновенности минимума имущества должника, в частности.

Что же касается расширенной формулировки в отношении «детских принадлежностей», то мы предлагаем всю детскую мебель, одежду, игрушки и все иные вещи, предназначенные для использования несовершеннолетнем ребенком, считать неприкосновенными исходя из не вызывающего споров понимая смысла конституционного права ребенка на «максимально возможные оптимальные условия для счастливого детства, для его роста и развития»[266] [267]. Единственная сделанная нами оговорка на исключение из необлагаемых взысканием детских предметов изделий из драгоценных металлов, драгоценных и полудрагоценных камней, позволит, с одной стороны, оградить исполнительное производство от злоупотреблений права на имущественный иммунитет ребенка родителями-должниками, которые захотят использовать этот иммунитет для вывода ценного имущества из объектов взыскания (скажем, приобретя детские украшения с бриллиантами), а, с другой стороны, никоим образом не повлияет на права ребенка, для которого ограничения во владении изделий из драгоценных металлов и (или) драгоценных камней не несет реальной жизненной ценности.

А.В. Чекмарева и Н.А. Панкратова включают в «принцип

268

неприкосновенности минимума средств существования должника» также сохранность определенного процента заработной платы независимо от количества исполнительных документов[268] [269] [270]. Д.Х. Валеев, напротив, относит все вопросы обращения взыскания на заработную плату должника к Особенной части системы исполнительного производства .

Во избежание загромождения диссертационного исследования дословными перечислениями видов доходов, на которые не может быть обращено взыскание по исполнительным документам, позволим себе ограничиться в данном отношении ссылкой на ст.101 Закона Об исполнительном производстве, обозначив замеченную комментаторами уже на момент вступления в силу этого закона общую тенденцию к расширению названного перечня . Мы эту тенденцию не приветствуем, и позволим себе подвергнуть критике, в частности, иммунитет в отношении денежных сумм, выплачиваемых за оказание содействия в выявлении, предупреждении, пресечении и раскрытии террористических актов и иных преступлений. При всем уважении к лицам, которые помогают выявлять, предупреждать, пресекать и раскрывать преступления, выплаты им имеют характер премий, а не компенсаций, и, следовательно, не могут быть по своей сущности отнесены к имущественным иммунитетам, в отличие, например, от выплат в связи со стихийным бедствием или другими чрезвычайными обстоятельствами, в связи с террористическим актом, в связи со смертью члена семьи и подобных, имеющих характер компенсаций, и подпадающих под цель имущественных иммунитетов в исполнительном производстве - обеспечение минимальных стандартов существования граждан в обществе.

Поэтому предлагается исключить пункт «д» из п.14 части первой ст. 101 Закона об исполнительном производстве.

Вместе с тем, следует отметить случаи, когда ст.99 Закона Об исполнительном производстве вступает в противоречие с обеспечением минимальных стандартов существования граждан-должников. Так, в государственное образовательное учреждение г. Саратова, в котором работает должник Т., поступило постановление о возбуждении исполнительного производства от 28 марта 2016 г. об обращении взыскания на периодические выплаты, получаемые должников в силу трудовых отношений. В постановлении указывалось на наличие у только что поступившего на работу должника задолженности по алиментам в размере 573 307 рублей, и предлагалось удержания производить по 70 % заработка до погашения задолженности, а далее - по Ѵ заработной платы ежемесячно. В апреле 2016 года должнику была начислена заработная плата в размере 16 422 рубля, вычтен подоходный налог 2 135 рублей, с оставшихся 14 287 рублей были исчислены алименты в размере 10 000 рублей 90 копеек, на руки должнику должно было быть выдано 4 286 рублей 20 копеек[271] [272]. Постановлением Правительства Саратовской области от 25 февраля 2016 г. № 68-П "О величине прожиточного минимума на душу населения и по основным социально-демографическим группам населения Саратовской области за IV квартал 2015 года" величина прожиточного минимума за IV квартал 2015 г. установлена на душу населения - 7986 руб., трудоспособное население - 8567 руб., пенсионеры - 6579 руб., дети - 8080 руб.

Таким образом, взыскание привело к тому, что должник, отработав полный месяц, получит на руки в два раза меньше прожиточного минимума, что вызывает сомнения в возможности его существования как человека, а также в заинтересованности продолжать юридически оформленные трудовые отношения еще примерно четыре с половиной года до погашения суммы взыскания. Ни в коей мере не умаляя важность защиты алиментных обязательств в исполнительном производстве, полагаем, что подобные примеры приводят к противоположному - должник либо не захочет работать, либо не сможет работать в силу физиологической неспособности, что, в конечном итоге, приведет опять же к нарушениям прав лица, в чью пользу должник обязан выплачивать алименты.

Поэтому полагаем необходимым для обеспечения минимальных стандартов существования должника указать в ст. 99 Закона Об исполнительном производстве на прожиточный минимум применительно к размеру части заработной платы, оставляемой должнику, вне зависимости от категории взыскания, дополнив ее частью пятой следующего содержания:

«5. Удержания не производятся с суммы заработной платы и иных доходов должника, равной величине прожиточного минимума на душу населения в соответствующем субъекте Российской федерации по месту исполнения исполнительного документа.»

269