Влияние реформ Петра I на развитие правовой культуры и правовой образованности населения России

Эпоха Петра Великого, несомненно, является одной из ярчайших страниц нашей истории. Его реформы до сих пор остаются предметом многочисленных исследований и споров. Нередко можно встретить пря­мо противоположные оценки в сопоставлении Московской Руси XVII в.

Вне всякого сомнения, период конца XVII - первой четверти XVIII вв. ознаменовался серией реформ Петра I, направленных на мо­дернизацию политической, экономической и социально-культурной жизни в стране и ставших продолжением преобразований, начатых его предшественниками на престоле - Алексеем Михайловичем и Фёдором Алексеевичем. Однако в военной, финансовой, судебной, церковной сферах и сфере государственного управления Петр I провел их более решительно, продуманно, последовательно[69].

Реформы Петра I были обусловлены рядом причин: и во-первых, в середине XVII в. отчетливо выразились черты финан­сово-экономического кризиса страны. Последний был вызван преодоле­нием последствий Смутного времени, неурожайными годами, эпидеми­ями, несовершенством денежной системы и т.д.;

и во-вторых, кризом русского общества, который, в свою очередь, проявился в сфере общественного сознания. Многие люди, привыкшие жить «по старине», были смущены ожесточенной борьбой, которая раз­вернулась во второй половине XVII в.

Идейный кризис русского общества еще больше обострился в начале 80-х гг. XVII в., во время драматических событий 1682 г. Они свидетель­ствовали, что кризис в России получил еще два новых аспекта - дина­стический и одновременно политический. Он продолжался довольно долго, до 1689 г. и в немалой степени способствовал расшатыванию не­когда незыблемых основ традиционного общества и его государственно­сти;

и в-третьих, несовершенством судоустройства и судопроизводства, выразившимся в области судоустройства: организационным и функцио­нальным единством органов правосудия и органов управления, отсут­ствием судов общей юрисдикции (при значительном количестве специа­лизированных судов), отсутствием единства в устройстве судебной си­стемы; в области судопроизводства: отсутствием строго регламентиро­ванного порядка прохождения дел по инстанциям, доминированием частного обвинения на начальной стадии уголовного процесса[70];

и в-четвертых, при всех достижениях в развитии отечественного законодательства в XVII в. к исходу столетия сложилось далеко не луч­шее положение с его систематизацией. Проблема заключалась в посто­янно нараставшей во второй половине XVII в. интенсивности законо­творческого процесса. Так, если в 1645-1676 гг. в России в год в среднем издавалось 23 законодательных акта, то в 1676-1682 гг. - 24, а в 1682- 1696 гг. - уже 44[71]. Согласно подсчетам А.Г. Манькова, с января 1649 г. по январь 1696 г. было принято 83 законодательных акта, относившихся только к судопроизводству[72]. В результате «Уложение» 1649 г. стреми­тельно «обрастало» всякого рода дополнениями и изменениями. Между тем на протяжении 1650-1690-х гг. не было предпринято никаких меро­приятий по систематизации процессуального законодательства - ни в виде кодификации, ни в виде консолидации, ни в виде инкорпорации;

и в-пятых, до начала XVIII в.

Кроме того, специфика регионального управления в России на про­тяжении всего периода развития государственности была обусловлена тем, что границы Российского государства никогда не были постоянны, они на протяжении российской истории неизменно расширялись, что требовало изыскивать все более эффективные способы управления вновь присоединенными территориями.

Ликвидация экономической и культурной отсталости страны, засилья иностранного торгового капитала, создание отечественной промышлен­ности были общими задачами для правительства Петра I. Со второй по­ловины XVII в. и в течение всего XVIII в. в России шел процесс форми­рования абсолютной монархии, т.е. такого государственного строя, при котором вся власть находится в руках монарха. Процесс этот включал: отмирание сословно-представительных институтов; упразднение мест­ных органов власти; победу государства над церковью; возникновение централизованного аппарата управления; введение постоянных налогов и создание постоянной армии.

При проведении реформ в России начинается существенная законо­творческая деятельность, направленная на детальную, порой мелочную регламентацию всех сторон жизни страны[74]. Благополучное развитие страны было возможно лишь при условии принятия соответствующих законов, а потому борьба за их издание и реализацию стала важнейшей чертой государственной деятельности[75].

Однако интенсивный рост законодательного массива становится по­литической проблемой для Петра I, чья реформаторская деятельность способствовала росту количества узаконений, отражавших перемены в системе государственного управления и правового регулирования. Все это привело к тому, что Петр I отдельно озаботился созданием ясного и доступного законодательства для подданных, видя в законе средство эффективного государственного управления. Количество узаконений, изданных в начале ХVШ в., когда Петр I впервые поставил вопрос о необходимости их упорядочивания, составляло 1821 (1701 г.), а в первой четверти XVIII в. в среднем издавалось до 100 узаконений[76].

Эпоха Петра I характеризуется ломкой традиций Московского госу­дарства и зарождением новой, европеизированной, российской культу­ры. Известный историк права Э. Аннерс считает, что заимствование пра­ва из одной правовой системы в другую происходит по двум причинам. Первая - это общепризнанный авторитет норм, закона. Вторая - рецеп­ция римского права, которая как раз применима для петровской России. Это вынужденное заимствование «...исключительно в силу того обстоя­тельства, что оно испытывает острую необходимость в применении бо­лее совершенных правовых норм, намного превосходящих его собствен-

4

ные правовые конструкции юридической техники» .

В начале XVIII в. закон начинает приобретать значение акта высшей юридической силы. Обнаруживается тенденция закрепления законо­творческой функции за государственной властью. Уже тогда подразуме­валось разделение права на публичное и частное в зависимости от того, правоотношения каких субъектов - государства и граждан либо только граждан - оно регламентировало. Соответственно, относящиеся сюда законы составляли общее право (или государственное) и особенное.

Внутри такого разделения существовала и более мелкая градация зако­нов, «смотря по их существу и предмету»[77].

Вся область правовой жизни и ее законодательная регламентация обозначались как «гражданское право».

Открытая экспансия западной идеологии привела к серьезному ис­пытанию на прочность духовных устоев народной жизни. В то время как главным источником действующего права продолжало оставаться «Со­борное уложение», Петр издал массу новых указов, противоречащих как «Уложению», так зачастую и друг другу. Особенно ухудшилось положе­ние после введения в действие в 1716 г. «Воинского артикула», который хотя и предназначался для людей, состоящих на военной службе, но по указу самого царя получил общегражданское применение. В основу это­го законодательного акта было положено шведское уголовное законода­тельство, но сам Петр I «усовершенствовал» артикулы, дополнив их раз­нообразными европейскими законами, включая имперские немецкие за­коны, датский и голландский уставы, ордонансы Людовика XIV. Весь собранный материал первоначально был записан на немецком языке, а его обработка была поручена обер-аудитору саксонцу Эрнсту Кромпену. По замечанию Н.С. Таганцева, «чужеземное происхождение устава от­ражается как на его языке, изобилующем нерусскими выражениями и оборотами, благодаря чему его нельзя часто уразуметь без немецкого контекста, так и в его содержании, в особенности в обрисовке отдельных преступлений и в системе казней»[79].

Все это не могло не иметь самых серьезных последствий для разви­тия русского права и всей правовой системы. По мнению В.Н. Синюкова, эволюция правовых институтов после петровских ре­форм осуществлялась по двум основным направлениям. Во-первых, произошло упрощение и примитивизация системы источников права, т.к. в качестве таковых стали рассматриваться только акты государ­ственной власти - указы, регламенты, уставы и т.д., которые вытеснили все иные традиционные источники права. Во-вторых, изменилось пони­мание самой природы национального права.

За короткое по историческим меркам время в народном правосозна­нии произошел коренной перелом. Если ранее «Русская земля, вполне доверяя ею же утвержденной царской власти, смотрела на земские собо­ры не как на какую-либо привилегию или право народа, а, напротив, принимала собор как необходимую и должную помощь со стороны зем­ли царю»[81], то теперь произошел разрыв между обычным «живым» пра­вом, источником которого было этническое самосознание, и государ­ственным законодательством. Смертельный удар по «миру» - общине - был нанесен петровскими ревизиями, после которых «положение кре­стьянина все более смыкалось с положением раба, крепостные люди как полная и безгласная собственность помещиков лишены были почти вся­кой обороны от злоупотребления помещичьей властью, а ...община ли­шалась малейшей правовой защиты»[82].

На рубеже XVII-XVIII вв. Московское централизованное государ­ство все более приобретает черты империи. Это повлекло необходи­мость проведения административно-территориальной реформы. Первая административная реформа Петра I непосредственно примыкала к ново­введениям конца XVII в. Восемнадцатого декабря 1708 г. из Ближайшей канцелярии Петра I вышел именной указ «Об учреждении губерний и о расписании к ним городов»[83]. «Для всенародной пользы» было создано восемь губерний. Петр I объединил уезды в восемь крупных админи­стративных округов, названных губерниями; во главе каждого округа был губернатор, назначаемый царем и державший в своих руках все управление в губернии. Перемена была вызвана потребностью в лучшей организации управления государством, прежде всего с точки зрения во­енной обороны страны. Петр I в то же время заменил прежние помещи­чьи ополчения регулярной армией. В связи с этим он решил распреде­лить ее отдельными частями по губернским округам.

Указом от 24 апреля 1713 г. была определена коллегиальность управления губернии: окончательное принятие решения губернатором осуществляется при поддержке большинства голосов губернского совета ландратов, сам губернатор не имел права как-то влиять на голосование конкретного ландрата, однако при этом губернатор пользовался «двой­ным» голосом. По этому же указу ландраты изначально не выбирались, а назначались на один год Сенатом из двойного числа кандидатов, кото­рых представлял сам губернатор. Немного позже такой способ выборов ландратов не удовлетворил Петра, т.к. получалось, что «губернатор сам выбирал себе ландратов», и своим Указом от 20 января 1714 г. он пред­писал: «...ландраторов выбирать в каждом городе или провинции всеми дворянами за их руками»[84].

Вторая губернская реформа была проведена по Указу Петра I от 29 мая 1719 г.[85] В рамках этой реформы были упразднены доли, губернии были разделены на провинции, а провинции - на дистрикты. Была вос­становлена Нижегородская губерния, а на вновь присоединенных землях в Прибалтике образована Ревельская губерния. В итоге проведенной Петром I губернской реформы число губерний возросло до 11. Только две губернии (Астраханская и Ревельская) не разделились на провинции. В 9 остальных губерниях были учреждены 47 провинций, разделенные на дистрикты.

Руководителем губернии являлся губернатор, назначаемый импера­тором. В ведении губернаторов было гражданское управление губерни­ей, командование войсками, расквартированными на территории губер­нии, полицейские, фискальные, административные и некоторые судеб­ные функции.

На протяжении всего XVIII в. Правительствующий Сенат являлся высшим государственным учреждением, выполнявшим разнообразные функции, но соотношение объемов его законосовещательной, админи­стративной и судебной деятельности неоднократно изменялось.

Аппарат центрального общегосударственного управления включал подчиненные Сенату коллегии, а также целый ряд канцелярий, контор, приказов, подведомственных Сенату, другим высшим учреждениям или непосредственно монархам. Центральные учреждения в основном осу­ществляли разнообразные административные и судебные функции, большей частью на территории всей страны.

Канцелярия Сената (1700-1771 гг.) осуществляла со времени учре­ждения Сената в 1711 г. контроль над деятельностью государственного аппарата[86].

В 1699-1712, 1714-1718 гг. канцелярия Сената действовала как выс­ший орган финансового контроля (в 1712-1714 гг. «счетное дело» велось в канцелярии Сената, примерно с 1718 г. канцелярия выступала также как высший орган управления, поскольку явилась местом съездов начальников приказов, именовавшихся в 1708 г. Комиссией министров).

Личная императорская канцелярия ведала царской перепиской, управляла царской казной и имуществом. Камер-коллегия была учре­ждена в 1717 г. и подчинялась Сенату, ведала государственными дохо­дами, казенными подрядами и откупами, продажей государственных то­варов, государственными винокуренными заводами, рыбной ловлей, строительством государственных зданий, дорог, мостов.

Юстиц-коллегия была учреждена в 1717 г., подчинялась Сенату, в ее ведении находилось судопроизводство по гражданским и уголовным делам. С 1719 г. при ней функционировала Контора крепостных дел. Местные же крепостные конторы находились в подчинении коллегии с 1719 г. вплоть до губернской реформы 1775 г.[87]

Таким образом, анализ реформирования государственных органов в этот период показывает, что на протяжении небольшого отрезка времени шел поиск путей совершенствования структур управления. При этом именно административно-территориальная реформа Петра I, проводив­шаяся в период разрушения старых государственных связей и нарабо­танных хозяйственных отношений, способствовала совершенствованию структуры государственного управления.

Изменения в правовом регулировании организации и деятельности суда и судебного законодательства проводились в условиях продолже­ния действия основных судебно-процессуальных положений «Соборно­го уложения» 1649 г., остававшегося основным законом Российского государства. Вместе с тем именно тогда впервые появились специальные отраслевые законодательные акты, вносящие изменения в сложившуюся организацию судов и судебного управления, а также в правила проведе­ния судебного процесса.

Судебная реформа Петра I являлась наиболее радикальной в ряду других реформ государственного управления того времени[88]. Для того чтобы выстроить систему судов, законодателю было необходимо, во- первых, структурно и функционально отделить органы правосудия от органов управления, а во-вторых, наделить эти органы правосудия соот­ветствующим объемом юрисдикционных полномочий.

Во главе судебной системы стоял царь. Его роль в отправлении пра­восудия по сравнению с прошлым столетием значительно усилилась. Если раньше царь решал наиболее важные дела совместно с Боярской думой, то с укреплением абсолютизма все сложные дела поступали из Сената на его утверждение. В качестве верховного судьи царь едино­лично разбирал многие дела по своему усмотрению. По мнению Р.С. Уортмана, «русский царь никогда полностью не разделял ценностей европейского абсолютного монарха. Он заимствовал западные формы, но пренебрегал ими, когда заблагорассудится»[89].

Высшим судебным органом, следующим после царя, являлся Сенат, созданный в 1711 г. и ставший с 1718 г. высшей апелляционной инстан­цией[90]. В состав Сената перешла Расправная палата, ставшая, по сути, его судебным департаментом. Основная задача Расправной палаты заключа­лась в рассмотрении донесений фискалов и челобитных на незаконные действия и решения местных органов управления и суда.

Кроме того, Петр I изменил систему местных судебных органов. Их реорганизация началась в 1702 г. с упразднения губных учреждений и передачи их функций воеводам. При воеводах были созданы выборные дворянские советы, с которыми им предстояло совместно решать все порученные дела, в частности судебные.

В связи с сохранявшейся целостностью органов управления и суда административно-территориальное деление отождествлялось с распре­делением по судебным округам. Глава губернии - губернатор осуществ­лял и судебные функции, вместе с ландратами коллегиально решал все дела, в т.ч. и судебные[91].

В 1717-1718 гг. началась реорганизация центрального правитель­ственного аппарата, приказы были упразднены, взамен учреждались коллегии[92]. В отличие от приказов, деятельность которых основывалась преимущественно на принципе единоначалия, дела в коллегиях должны были решаться коллегиально. В Указе от 22 декабря 1710 г. подчеркива­лось преимущество коллегиального управления и суда по сравнению с приказным: «Президенты и председатели не такую мочь имеют, как ста­рые судьи: делали, что хотели. В коллегиях президент не может без со­изволения товарищей ничего учинить»[93].

Первоначально в соответствии с Указом от 14 декабря 1717 г. было создано 9 коллегий: Иностранных дел, Камер-коллегия, Юстиц- коллегия, Ревизион-коллегия, Военная коллегия, Адмиралтейская колле­гия, Берг-коллегия, Мануфактур-коллегия, Штатс-контор-коллегия. По­следующие изменения выразились как в частичной реорганизации учре­жденных, так и в создании новых коллегий (Малороссийской, Коммерц- коллегии и на правах коллегий - Главного Магистрата и Синода). Всего к концу царствования Петра I было создано 13 коллегий[94].

Все коллегии, наряду с административными, выполняли и судебные функции в отношении собственных служащих в случае совершения ими преступлений небольшой тяжести. Некоторые коллегии обладали специ­альной судебной компетенцией.

Законом от 19 декабря 1718 г. было закреплено структурное отделе­ние судебных органов от административных. В ст. 2 и 3 об укреплении инстанционности в судопроизводстве в качестве органов правосудия, обособленных от органов управления, определялись: ставшие судом первого (основного) звена «нижние» суды (городовые и провинциаль­ные), ставшие судом второго звена надворные суды (гофгерихты) и ставшая судом третьего звена Юстиц-коллегия. Судом четвертого (выс­шего) звена, согласно ст. 4 Закона от 19 декабря 1718 г., остался Прави­тельствующий Сенат. При этом суды первых трех звеньев являли собой основной сегмент преобразованной судебной системы России[95].

Наиболее значимым нормативным актом в сфере военного и судеб­ного строительства эпохи Петра I был «Воинский устав» 1716 г. Он со­стоял из изданных самостоятельно: «Воинского устава», «Воинского ар­тикула» с кратким толкованием, «Краткого изображения процессов и судебных тяжб» и составной части устава «Об экзерциции»[96].

«Воинский артикул» и «Краткое изображение процессов и судебных тяжб» (ч. II и III «Воинского устава») можно считать первыми военно­уголовным и военно-судебным (процессуальным) кодексами в том смысле, что они, имея высшую по тому времени юридическую силу, стали применяться не только в отношении военнослужащих, но и в от­ношении остальных граждан, находившихся на территории всего госу­дарства, без каких-либо ограничений. Впервые в них четко усматрива­ются система воинских преступлений и наказаний за их совершение, си­стема военных судов, подсудность дел военным судам, порядок судо­производства в них.

«Краткое изображение процессов и судебных тяжб» 1715 г. фактиче­ски установило основу всего отечественного судоустройства, закрепило систему судебных органов, состоявших из судов невоенных (граждан­ских) и судов военных.

Военные суды (кригсрехты) подразделялись на генеральные и полко­вые (высший и нижний военный суд), являвшиеся судами первой ин­станции. Генеральному суду были подсудны дела о государственных преступлениях, деяниях, совершенных целыми частями и подразделени­ями, а также гражданские и уголовные дела, касающиеся высшего офи­церства (генералов и штаб-офицеров). Полковому суду были подсудны дела об уголовных преступлениях, совершаемых нижними чинами и обер-офицерами. Военному суду были подсудны дела не только военно­служащих, но и всех других лиц, состоявших при войске.

В связи с тем что судьями в военных судах являлись строевые ко­мандиры, суду придавался аудитор. Аудитор и секретари судебных засе­даний (писари) в уставе названы «юридическим элементом в военном суде». В уставе о генерал-аудиторе (приравнивался к званию подполков­ника) говорилось, что он должен быть сведущим человеком, искушен­ным в военных делах, осторожным советником, объективным и справед­ливым. При этом аудитор не являлся членом суда. Имея надзорные функции, он наблюдал за правильным ведением судопроизводства. В отличие от судей аудиторы были штатскими. Компетенция аудиторов разных уровней была различной.

Кроме военных судов, собираемых в полках, в Москве по Указу от 15 февраля 1723 г. был учрежден постоянный военный суд. Он занимал­ся преимущественно рассмотрением дел об уклонениях от военной службы военнослужащих, задержанных в Москве и вблизи нее[97]. По сво­ему составу этот суд был близок к генеральному военному суду.

Одно из главных изменений в судоустройстве, установленных «Во­инским уставом», состояло в том, что Военная коллегия, преобразован­ная в 1717 г. из Военной канцелярии и являвшаяся высшим органом во­енного управления, получила статус высшего военно-судебного органа.

По Указу от 5 марта 1719 г. в Военную коллегию направлялись все при­говоры военных судов о наказаниях в виде смертной казни[98].

В конце царствования Петра I в местах дислокации войск действова­ли так называемые смешанные суды. Указом «О сборе подушных денег» от 24 июня 1724 г. и «Инструкцией о должности полковника» от 26 июня 1724 г. Петр I возложил на полковых командиров наблюдение за всей местной администрацией, сбором подушных денег, предназначенных на содержание войск, а также за жителями того региона, в котором распо­лагался полк[99]. Полковникам предоставлялось право судить и наказывать местных жителей по жалобам на них военнослужащих за причинение «обиды». Необходимым условием было, чтобы в суде над крестьянином участвовал земский комиссар, а в суде над дворянином - двое местных дворян[100].

Таким образом, в процессе проведения Петром I судебной реформы были достигнуты следующие результаты: во-первых, была осуществлена первая попытка отделения суда от администрации на местном уровне путем создания специальных судебных органов: ландрихтеров, городо­вых и провинциальных судей и надворных судов; во-вторых, впервые установлена система инстанций (сначала судебно-административных, позднее собственно судебных); в-третьих, последовательно проводился коллегиальный принцип в организации судебных органов; в-четвертых, впервые в России создана система военных судов; в-пятых, создана си­стема надзора и институт фискалитета; в-шестых, структура, организа­ция и деятельность суда регламентировались большим числом законода­тельных актов, издаваемых в разное время и по отдельным институтам судебного права.

Малоэффективное управление государством со стороны государ­ственных органов, значительные масштабы злоупотреблений вынуждали Петра предпринимать все новые меры по созданию действенной систе­мы контроля. В связи с этим была создана разветвленная репрессивная система, включавшая Преображенский и Тайный приказы, фискальную службу, прокуратуру и др.[101]

Появлению прокуратуры в России предшествовали несколько раз­личных форм надзорной власти: Приказ тайных дел, фискалы, генерал- ревизоры, обер-секретарь Сената и дежурные гвардейские офицеры в Сенате, не считая того, что надзорные функции в той или иной мере осуществляли сам царь и Сенат. Прокуратура в России была учреждена 12 января 1722 г. В именном Высочайшем Указе Правительствующему Сенату говорилось: «Надлежит быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, а также во всякой коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать генерал-прокурору»[102].

18 января 1722 г. состоялось назначение первого в истории России генерал-прокурора П.И. Ягужинского. Представляя его сенаторам, Петр I произнес: «Вот око мое, коим я буду все видеть»[103]. 27 апреля 1722 г. была утверждена инструкция, которая определяла компетенцию генерал- прокурора по надзору за Сенатом и руководству подчиненными органа­ми прокуратуры. Этим указом, по сути, создавалась единая централизо­ванная система государственных органов во главе с генерал-прокурором, подотчетным только царю. Далее учреждался обер-прокурор (помощник генерал-прокурора) в Сенате, обер-прокурор Синода, затем прокуроры коллегий и прокуроры надворных судов в губерниях. В обязанности ге­нерал-прокурора входил надзор, во-первых, за Сенатом - «сидеть в Се­нате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил и во всех делах, которые сенатскому рассмотрению и решению подлежат, истин­но, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял»[104]; во-вторых, надзор за реализацией указов царя; надзор за надлежащим исполнением принятых решений с правом опро­тестовать противоречащие законам решения Сената и даже приостанав­ливать их действие с немедленным докладом об этом царю; в-третьих, руководство деятельностью фискалов; в-четвертых, руководство дея-

4

тельностью сенатской канцелярии .

Таким образом, возникший новый государственный институт - про­куратура - представлял собой стройную централизованную систему ор­ганов, которая отличалась от системы фискалитета. Генерал-прокурор становился практически вторым человеком в государстве и, по мнению русского историка В.О. Ключевского, «маховым колесом всего управле- ния»[105].

Из всего вышеизложенного очевиден вывод о том, что реформы Пет­ра I способствовали заметному изменению в правовой культуре русского общества по причинам значительно возросшей роли законодательства в политике самодержавной власти. Закон стал чаще использоваться в ка­честве инструмента государственных преобразований, для создания и упрочения нового общественного порядка. В содержание основополага­ющих законодательных актов стали включаться не только правовые нормы, но и новые догматы официальной политической идеологии. Ев­ропейская преемственность в законотворчестве способствовала созда­нию централизованного государственного аппарата и, как следствие, обусловила необходимость подготовки высококвалифицированных чи­новников, в т.ч. в области юриспруденции.

1.1.