Право Золотой Орды

Основной источник права Золотой Орды - Великая Яса. Памятник законодательства позволяет охарактеризовать уровень развития правовых отношений и их содержание в монголо - татарском обществе и государстве XIII - XV вв.

Материальное право. По своему содержанию Великая Яса затрагивает отрасли административного, уголовного, семейного, гражданского права. Некоторые статьи говорят о военных преступлениях и составляют, так называемый

"Армейский статут", или "Воинский устав". Следует отметить, что законодатель не различал отрасли права, а нормы всех отраслей права соотносятся в Великой Ясе с уголовным правом и даются в прецедентах.

Административное право по Великой Ясе реконструируется из целого ряда статей. Статьи 17, 25, 40 Ясы в качестве субъектов права называет представителей высшей администрации. Хан обладал неограниченной властью, но и он был обязан соблюдать Великую Ясу, подтверждая ее незыблемость при вхождении на престол и на курултаях. Статья 17 запрещала наделять знать возвеличивающими титулами. К имени собственному представителям правящей династии можно было добавить только титул "хай" (например, Чингисхан,

198

Удегей - хан и т.д.) - Монголо - татарская знать могла добавить только титул "бек" или "богатур" (Есугей - богатур, Бала - бек и т.д.). Ст.ст. 20, 24, 25 Ясы вводят ограничения административной власти беков в отношении покоренных народов и строгую иерархию власти (ханы, беки, эмиры и т.д.). Статья 39 определяет легитимность избрания хана, а ст. 40 - 41 Ясы ставили титулы остальных народов ниже монгольских. В государственном управлении и боевых действиях высоко ценились выучка, подготовка и оперативность. Поэтому охоте или подготовке общества к войне придавалось большое значение (например, ст. ст. 3, 15, 27 Ясы). Для оперативного решения государственных дел вводилась инфраструктура - почтовые (ямные) станции с соответствующей прислугой и сменными лошадьми для гонцов (ст.

Каждый монгол обязан был служить в войске (ст. 51 Ясы), а в случае невозможности служить предусматривалась отработка в пользу государства (ст. 17 доп. к Ясе). Статьи 8 и 18 Ясы регламентируют взаимоотношения монгола с государством и обязывают первого самостоятельно снаряжать себя в поход и отчислять в пользу государства часть военной добычи.

Гражданское право. Нормы гражданского права в Великой Ясе упоминаются очень редко и связаны в основном с семейными отношениями. Названная особенность позволяет предположить наличие монгольского обычного права или большой части Ясы, которая не сохранилась. Во многих случаях нормы гражданского права передавались из поколения в поколение в обычном праве монголов, татар, калмыков и других народов. В самой Великой Ясе выявлены только несколько фрагментов, по которым можно проследить зарождение частной собственности и достаточно низкий уровень развития имущественных отношений.

В торговом праве Чингисхан уделял внимание организации ямской службы, что должно было положительно сказаться на развитии торговых отношений.

В обязательственном праве взаимоотношения между должником и кредитором при первых двух случаях банкротства

не оговаривались, но Билик предлагал брать пример с богатевших монгольских купцов (см. ст. 5, 18 доп. к Ясс). Ст. 51 при этом не допускает обязательственных отношений и запрещает обращать монгола в рабство. В остальных случаях в гражданском и семейном праве законодатель рекомендовал исходить из взаимного согласия (ст. 31 Ясы) и безусловного лидерства мужчины в семье (Билик).

Как следует из исследуемого документа, личность не отделялась от общества, земля была общей собственностью орды. Следовательно, объектом гражданско - правовых отношений могли быть только скот и военная добыча. При разделе трофеев имели место правопривилегии. Первыми выбирали себе трофеи представители знати, только потом простые общинники (Яса, VII).

Оружие и лошадь могли находиться в частной собственности монголов, поэтому право и ответственность монгола часто ограничивались объектом гражданско - правовых отношений.

Исторические примеры подтверждают приведенные положения: в XIII в. основной деятельностью захватчиков были грабительские завоевания, только после их завершения монголы постепенно адаптировались к имущественным отношениям на покоренных территориях.

Семейное и наследственное право. Среди единиц монгольского сообщества были юрты и кибитки, которые объединяли круг лиц, связанных родственными узами и занимавшихся единым хозяйством. Дееспособность, по Великой Ясе, не определялась, подразумевалось только, что хороший воин способен поддерживать порядок в семье. Практиковалось ' многоженство, на положении жен находились наложницы. Запрещались брачные связи с близкими родственниками, то есть монголы придерживались больших патриархальных семей. Великая Яса часто регулировала личные неимущественные отношения. Билик (ст. 8) выступал за сплоченность семьи

200

устанавливал безусловную власть отца, оговаривал правила внутрисемейного поведения и субординацию. Статьи 6, 14 Билика определяют обязанности и солидарную ответственность супругов по отношению к обществу: предметом ответственности было воспитание детей и содержание семьи. Во внутрисемейные дела имел право вмешиваться местный бек, который, в свою очередь, нес ответственность за состояние всего рода: "Всякого бека, который не может устроить свой десяток, того мы делаем виновным с женой и детьми и выбираем в беки кого - нибудь из его же десятка. Так же поступаем с сотником, тысячником и темником беком" или "Мужчина не есть солнце, чтобы являться во всех местах людям; жена должна, когда муж займется охотой или войной,

держать дом в благолепии и порядке, так что если заедет в дом гонец или гость, увидит все в порядке, и она приготовит хорошее кушанье, и гость не будет нуждаться ни в чем, непременно она доставит мужу хорошую репутацию и возвысит имя его в собраниях, подобно горе, воздымающей вершину. Хорошие мужья узнаются по хорошим женам.

Ответственность перед обществом за состояние семьи стимулировала развитие половозрастного разделения труда. Поэтому в монгольском обществе взрослые мужчины занимались только охотой или войной и ни под каким предлогом не вмешивались в домашнее хозяйство.

Несколько прецедентов Ясы регулируют отношения наследственного права. Круг наследников был ограничен. При наследовании исходили из первой и второй степени родства. Например, в право наследства вступали только близкие родственники и опекун. Статьи 34 - 36 Ясы конкретизируют эти положения.

При наследовании старшему сыну доставалась большая часть имущества. Доля младшего сына в наследуемом имуществе не выделялась: младший сын наследовал хозяйство

201

отца и становился попечителем престарелых родственников. Если в семье не было совершеннолетних мужчин, управление имуществом и попечительство переходило старшей жене - "хатуни". В наследственном праве также исходили из правила "монгол не может быть рабом". Поэтому дети мужского пола от.наложницы, отцом которых являлся монгол, становились по смерти отца свободными и вступали в право наследства. Текст в обработке Г.В. Вернадского более четко дополняет положения наследственного права: "Кой не было у покойного наследника, дают имущество его ученику или холопу и ни под каким видом не берут добро умершего в казну, и считают это неподобным" (Яса, X). Женщины правом наследства не обладали и передавались на попечительство наследника (см. ст. 53 Ясы).

Уголовное право в Великой Ясе отличается жестокостью и предусматривает смертную казнь почти за все преступления. Строгость наказаний теоретически сформулирована во введении Билика и его ст. 1, где поставлена цель правового регулирования - поддержать порядок в стране и обществе. По содержанию закона видно, что смертная казнь являлась основным наказанием в монгольском обществе, и законодательство говорит о нескольких видах смертной казни.

Контекст источника позволяет выявить наиболее опасные преступления. Среди типов преступления можно назвать преступления против религии, государства,

хана, а также преступления против нравственности, морали и личности. Суть норм уголовного права может показаться нелогичной и наивной, но при их анализе необходимо исходить из религиозных воззрений монголов и особенностей архаичного права.

Преступления против религии и обычаев взаимосвязаны с миропониманием и социальными нормами кочевников. Религии

202

и святые покоренных народов также почитались монголами. Прогневить богов считалось великим грехом, следовательно, нарушение норм религиозной этики, морали и обрядов (то есть всего комплекса норм, входящих в понятие обычай) рассматривалось законодателем как тягчайшее преступление (ст. ст. 4 - 8, 10, 11, 14 - 16, 31, 32 - Яса, II). В наказаниях за религиозные преступления законодательство не знало ни правопривилегий, ни смягчающих обстоятельств ("снисхождения"). С преступлениями против религии взаимосвязаны лжесвидетельство (понималось как надменное оскорбление бога или предка), оскорбление ритуала или иной социальной нормы, а также преступления любой из существующих религий или служителей культа. Подтверждение этих норм часто встречается в мусульманских источниках, а в ярлыках русской церкви прямо сказано: "Кто дерзнет порицать веру русскую, ... да умрет". Прелюбодеяние и половые извращения как нарушение норм морали логически связывались с оскорблением богов и относились к этому же типу преступлений.

Преступления против государства и хана также считались тягчайшими и, безусловно, наказывались смертной казнью. При этом ответственность была равнозначной для представителей знати, простых общинников и покоренных народов. В частности, за нарушение субординации, неповиновение ханам и бекам наказание смертью предусматривалось в соответствии со ст.

203

В основу своей политики и экономики монгольское государство положило международные завоевания, поэтому нарушение "военного устава" отождествлялось с государственной изменой, за которую определялась смертная казнь. "Воинский устав" по Ясе строился на четкой десятичной иерархии и жестокой дисциплине. Поэтому за уход с поста или за самовольную отлучку из подразделения наказание было жестоким (ст. 24 (IV,VI) Ясы).

Равнозначными по опасности преступлениями считались отказ от помощи во время боя, бегство с поля боя. Более того, за бегство одного воина казнился весь десяток, за бегство десятка воинов - сотня. За трусость сотни отвечала тысяча воинов. Даже за присвоение трофеев без разрешения начальства и неправомерное овладение чужим оружием на поле боя полагалась смерть (ст. 9 Ясы). Одинаковую с рядовым составом ответственность несли и военачальники (ст. 22, 24 Ясы). Солидарную ответственность нес и укрывавший дезертира: он подлежал наказанию "в оковах" (Яса, VI).

Преступления против личности в Ясе можно условно подразделить на убийства и деяния, наносящие вред личности. В тексте закона как самостоятельные составы преступления упоминаются:

• - убийство монгола;

• - убийство мусульманина или китайца (возможно, в оригинале шла речь о лице немонгольского происхождения, не находившегося в состоянии войны с монголами) - Яса, IV, ст. 28.

Убийство монгола как преступление в Ясе ни разу не упоминается, нет также и упоминаний о кровной мести. Однако любое незаконное деяние против монгола (следовательно, и убийство) по Великой Ясе логически связано с преступлением против общества, значит, наказывалось смертной казнью. Кровная месть тоже была незаконным деянием, что косвенно подтверждает ст. 21 Билика, где говорилось о наказании Чингисханом убийцы безвинно убитого соотечественника.

204

Изречения Чингисхана по смысловому содержанию подтверждают предыдущее положение (Билик, ст. 1, 4, 5).

За убийство мусульманина или китайца можно было откупиться: в первом случае полагалось уплатить штраф (барыш) в размере 40 золотых монет, а во втором случае - осла.

Что касается закабаления, оскорбления, насилия или иного деяния над субъектом права (монголом), Яса рассматривала перечисленное как злонамеренное преступление против религии и общества. Оное, как показано выше, каралось смертной казнью. Правопривилегий здесь также не отмечено (см., например, ст. 1, 2, 6, 31, 54Ясы).

Из сказанного можно сделать вывод, что личность у монгол была неотделима от всего общества. По отношению к знати не допускался культ личности, и к имени собственному можно было лишь приставить слово "хан", например, Чингисхан (Яса, ст. 38, 39; III). Личность же простого монгола была неотделима от того подразделения, к которому он был прикреплен. Таким же образом подразделение являлось органической частью Орды.

Кроме тяжких преступлений в Великой Ясе выделяются имущественные преступления и проступки (последние относились к уголовному, а не к административному праву). Можно утверждать, что монголы различали неквалифицированные и квалифицированные преступления.

Имущественные преступления понимались в Ясе как менее тяжкие. Здесь возможны были наказания поркой (от 7 до 700 ударов), штрафы, "заточение в оковы и телесное наказание" (Яса, VI) Реже применялась смертная казнь (см., например, ст. 28, 50 Ясы). Рассмотрим статьи за имущественные преступления подробнее. В частности, ст. 29 Ясы предусматривает за кражу штраф, а при невозможности уплатить - рабство детей. Скорее всего, речь шла о рабстве женщин, так как монгол не мог быть рабом. Только при невозможности заплатить штраф (в каком - либо эквиваленте или

205

рабами) предусматривалась смертная казнь. Смертная казнь для монголов в основном вводилась за кражу раба или за проявленную жалость к чужим рабам. Однако если раб был возвращен добровольно, а у потерпевшей стороны не было претензий - смертная казнь не практиковалась (ст. 6, 7). То же самое могло предусматриваться и по другим кражам.

Великая Яса знает квалифицированные и неквалифицированные преступления. Об этом косвенно говорят ст. 23 Билика и ст. 5 Ясы. В частности, ст. 5 Ясы предусматривала казнь за троекратное (злостное) банкротство. Об ответственности за первые два банкротства не сообщается.

В общем, наказания за имущественные преступления были либеральнее, тем не менее иностранные современники с удивлением для себя констатировали, что в монгольском обществе не было случаев краж или грабежей, а общество отличалось сплоченностью и взаимовыручкой.

Видимо, за менее значимые проступки наказания были не столь жестокими (например за пьянство, описанное в ст. 20 Билика). Так, ст. 23 Билика гласит: "Если из нашего рода кто - либо попустит вопреки утвержденному закону один раз, пусть его усовещивают словом; если сделает вопреки два раза, пусть действуют на него красноречием; в третий раз же пусть пошлют его в отдаленное место (ссылка) Балджи - юн - Хульджур. Когда он сходит туда и возвратится - он будет внимателен. Если же он не образумится, пусть посадят его в оковы и тюрьму. Если выйдет оттуда добронравным и образумившимся - очень хорошо; в противном же случае пусть соберутся все родственники, составят общее совещание и положат, что с ним делать".

Система наказаний. Уголовное право по Великой Ясе позволяет определить систему наказаний. По тексту закона четко видно, что целью наказания является физическое устранение преступников. Из прецедентов, выявленных в

монгольском законе (примерно 23), смертная казнь прямо предписывалась более чем в 18 случаях, а по оставшимся пяти

206

прецедентам смертная казнь могла быть предусмотрена как следствие иных деяний.

Теоретическое обоснование жестокости наказаний в Билике дает основание полагать, что устрашение по монгольскому праву не являлось основной целью наказания. Во - первых, архаичное право систематизировало социальные нормы, в которых смертная казнь уже имела место, и для монголов названный вид наказания не являлся нововведением. Во - вторых, в Великой Ясе отсутствовала квалифицированная смертная казнь, направленная именно на устрашение (упоминается только неквалифицированная).

Среди других видов наказания за мелкие проступки фигурируют тюремное заключение и ссылка (для знати), телесные наказания (за нарушение правил охоты), штрафы за убийство мусульман или китайцев, а также десятикратное возмещение ущерба за конокрадство. Следует обратить внимание на то, что в Ясе появилась альтернатива в определении наказаний. При этом замена смертной казни на другой вид наказания касалась в основном членов рода Чингисхана или имущественных преступлений. Статьи,'в которых говорится о наказаниях, заменяющих смертную казнь, расположены в заключительных разделах документа. Правопривилегии, нормы, относящиеся к имущественным отношениям, а также нахождение прецедентов в итоговых положениях закона дает основание считать ст. 23 Билика и ст. 28, 29 Ясы следствием поздних редакций закона.

Процессуальное право монголо - татар до принятия ислама весьма туманно и запутанно. Можно выделить лишь несколько положений закона, как - либо характеризующих судебно - следственный процесс. Так, по ст. 23 Билика можно говорить о родовом суде для гражданских и семейных правонарушений.

Родовой суд при этом имел право "на увещевание, ссылку и тюрьму". Скорее всегоЛ судебными полномочиями обладали представители правящей династии или

207

назначенные ими судьи. По крайней мере, текст источника содержит такое изречение: "Если начальник тьмы совершит промах, хан шлет конного, чтобы наказать его (виновного), как будет приказано" (Яса, V). Судебной властью в покоренных странах обладали тарханы, при администрации которых заседал суд. Тарханам не было предоставлено право вынесения смертного приговора без предварительного суда. По отношению к правителям покоренных народов мог действовать третейский суд великого хана (по крайней мере, русские князья неоднократно обращались к такому суду во время усобиц).

При расследовании преступлений монголы полагались на свидетельские показания, которым уделяли большое значение. Другое дело, что такие свидетельства были субъективны, поскольку закон рекомендовал: "Всякое слово, с которым согласились трое сведущих (мудрых), можно сказать всюду, в противном же случае нельзя полагаться на него. Сравнивай свое слово и слово других со словами сведущих: если оно будет в согласии, то можно сказать, в противном случае никак не должно говорить" (Билик, ст. 7).

По различным нарративным источникам известно, что монгольские судьи (тарханы, яргучины) обладали иммунитетом и назначались ханской администрацией. Когда сформировался государственный строй Золотой Орды, появился и специальный судебный орган - Яргу.

В общем монгольское законодательство говорит о раннефеодальном периоде этого кочевого государства.

Великая Яса не являлась единственным источником права монгольского общества. В обществе действовали юридические сборники (например, в книге "Сокровенное сказание" - летопись монгольского народа). Приказы, распоряжения и административные решения сохранились в ярлыках ханов.' Другое название ярлыка - "пайзца" (табличка). Родовые и племенные правонарушения рассматривались в обычном праве. В XIV в. в монгольском обществе стали распространяться ислам и мусульманское право (шариат).

208

Исламское право в Золотой Орде. Исламское право не входит в предмет настоящего исследования. Необходимо лишь отметить, что на территории Золотой Орды ислам распространился в XIV в. Первоначально исламский суд ограничивался семейными и религиозными делами мусульман. Позднее была сформирована судебная система во главе с верховным судьей - кади, которому подчинялись судьи - кадии. Мусульманские судебные органы сосуществовали с монгольским судебным диваном - яргу и судьями - яргу - чинами, основывавшимися на обычном праве и Великой Ясе. Со временем мусульманское право вытеснило монгольское, и основным источником права стал Коран.

В главах (сурах) Корана и в сборниках (Хадисах - Суннах) раннесредневековых теологов сформулировано мусульманское право - шариат. Эти нормы, не изменявшиеся в течение времени, кодифицированы в особом порядке - не по отраслям права, а в построении жизненного пути мусульманина - от рождения до смерти. Поэтому шариат означает "надлежащий путь жизни", включающий в себя нормы права, морали, религии и т.д. В общем, шариатский суд строится на частном праве. Шариат основывается на тщательно разработанных в IX - XII вв. своде правил - "фитх" и характерных суждениях по аналогии с Кораном и прецедентами - "кийас". Фитх и кийас мусульманские судьи называют принципами шариата. Лейтмотив исламского правосудия здесь сформулирован

в словах: "Оплатой за зло пусть будет соразмерное ему зло. Но кто простит и примирится, тому награда от Бога" (Коран, сура 42:38).

Суд по нормам шариата должен быть объективным, взвешенным и различать все стороны преступления, в том числе субъективные. Особое значение придается судьям, их квалификации, беспристрастию и личным качествам. В рассмотрении конкретных дел и принятии решений суд основывается на сформулированных в шариате правах и обязанностях правоверного (т.е. исповедывающего ислам). В

209

соответствии с изречениями в сурах Корана деяния подразделяются на разрешенные ("халал") и запрещенные ("харам").

В соответствии с тяжестью преступления или проступка законодательство определяет наказание: смертную казнь, отсечение руки, тюрьму, порицание. Вместе с определением наказания шариат полагает, что общество также несет моральную ответственность за то, что не смогло предотвратить или предупредить преступление. Исходя из этого в исламе используется социальная профилактика правонарушений (жертвы в пользу малоимущих, взаимопомощь, общинность). Вместе с тем & уголовном праве шариат отличается строгостью мер наказания, особенно идущих в противоречии с устоями общества.

В гражданском праве шариат исходит из неприкосновенности частной собственности. Обязательственные отношения строятся на взаимном согласии сторон, запрещают закабаление и ростовщичество (Коран, сура 2:276), Шариат обязывает мусульманина исходить из милосердия и поощряет помощь нуждающимся (Коран, сура 33:32, 33).

В семейном праве шариат исходит из мужского превосходства (Коран, сура 2: 228), полигамии (многоженства) (Коран, сура 4:3), ограничения прав на развод (Коран, сура 2:231). В нормах семейного права мусульманские правоведы рассматривают опекунство (Коран, сура 2:233) и наследственные, в том числе обязательственные, отношения, находящиеся в других системах среди гражданского права.

Кроме того, в шариате рассматривается исламская этика и мораль в единстве с исламской верой. Поэтому преступления против религии считаются в мусульманстве наиболее опасными преступлениями. Несоблюдение обрядов жизненного цикла, ритуалов, правил поведения в обществе влечет за собой тяжкое наказание, в том числе смертную казнь.

Нормы шариата, рассмотренные здесь абстрактно, необходимо привязывать к условиям конкретного истормческого периода и общества. А в своей исторической конкретике монгольское общество знало глубокое социальное расслоение и эксплуатацию, произвол властей. Кроме того, многие положения шариата и Великой Ясы прямо противоречили друг другу.

Способы решения таких противоречий были следующие:

• - редактирование Великой Ясы сообразно шариату;

• - разграничение компетенции шариата и обычного права. Действительно, в исламских странах стали изучать Ясу,

имелась практика приспособления монгольского закона к шариату. Но на Северном Кавказе получила распространение практика разделения компетенции шариата и правовых обычаев (к которым при некоторых условиях можно отнести и Веяикукр Ясу). Действительно, общественною жизнь мусульман наряду - с шариатом регулировали нормы обычного права - адата. Поэтому в монгольское время получил развитие правовой плюрализм, то есть одновременное действие в едином правовом пространстве шариата и обычного права. На практике, шариатский суд старался не вмешиваться в решения, принятые не обычному праву.

Обзор монгольского права по Великой Ясе и шариату имеет значение для выявления общественных отношений и политического устройства народов, заселявших Дон и Северный Кавказ в ордынское время.

211

5.3.