§ 2. Система, условия и порядок исполнения уголовных наказаний в виде лишения свободы

Совершенно новым структурным звеном, не имеющим аналогов в зарубежной пенитенциарной практике, была образованная в его составе Тюремная инспекция, на которую возлагались обязанности разработки проектов законодательных актов, проведение ревизий местных тюремных учреждений, руководство их деятельностью. Объем функций и порядок работы тюремной инспекции был регламентирован Временными правилами для первоначального руководства тюремным инспекторам во время командировок с целью осмотра и ревизии учреждений, входящих в состав карательной системы'. Эта своеобразная инструкция представляет интерес и для современной деятельности системы мест лишения свободы.

В обязанности тюремных инспекторов было вменено: сбор на местах как в отдельных тюремных учреждениях гражданского ведомства, так и в губернских правлениях и иных присутственных местах, имеющих отношение к тюремной части, различных сведений, необходимых для всестороннего ознакомления с существую - щим положением тюремных учреждений, а также для разработки различных законодательных и административных мероприятий по работе мест заключения; проведение ревизий тюремного хозяйства, делопроизводства в канцеляриях мест заключения и ссылки, а также проверка условий и порядка содержания в тюрьмах лиц, подвергнутых в той или иной форме лишению свободы.

Основанием для инспектирования являлся ордер начальника Главного тюремного управления, в котором определялся объем работы, а также предусматривалась проверка путем личного ознакомления достоверности данных, которые местные карательные учреждения направляли в Главное тюремное управление.

Временные правила в деталях определили содержание и методику работы тюремных инспекторов в период их командировок для проверки деятельности мест заключения и их управленческих структур.

состояние тюремных зданий, размеры и вместимость помещений, предназначенных или приспособленных для содержания заключенных; все условия, касающиеся тюремных зданий, которые могли бы иметь значение при обсуждении вопроса о расширении, перестройке, приспособлении и улучшении мест заключения, 2)

состав лиц, содержащихся в каждом месте заключения по категориям: арестанты следственные, пересыльные, подвергнутые лишению свободы вследствие состоявшихся о высылке их приговоров крестьянских и мещанских обществ; содержащиеся по отбытии наказания ввиду непринятия их обществами; семейства (жены и дети), следующие за лицами, направляемыми в ссылку; отбывающие наказание, определенное судебным приговором; арестанты- военные, содержащиеся за неимением помещений в .местах заключения военного ведомства; 3)

личный состав администрации каждого места заключения с указанием оклада содержания, получаемого каждым, и кратким указанием на порядок распределения между ними служебных занятий, а также на степень подготовленности и пригодности отдельных лиц администрации и надзора к успешному исполнению служебных обязанностей; 4)

порядок продовольствия заключенных, с обязательной проверкой практикуемого в каждом месте заключения способа контроля за правильностью расходования продуктов питания и точным обозначением суммы, израсходованной в течение предшествующего периода (года) на приобретение продовольствия; 5)

порядок снабжения арестантов одеждой и отчетности по этому предмету, с указанием на самый способ заготовки материала для одежды и изготовления последней; 6)

порядок освещения и отопления каждого места заключения с обозначением количества светильников и очагов и израсходованных на эту статью в течение последнего года материалов и денег; 7)

состояние тюремного капитала, имеющегося в губернском тюремном комитете и его отделениях в уездах; 8)

организацию работ, введенных в каждом месте заключения или могущих быть введенными по условиям местной промышленности с наименьшими затруднениями в каждой тюрьме, имея при этом в виду, что все потребности собственно тюремного хозяйства должны по возможности удовлетворяться трудом заключенных.

Сбор, обобщение и анализ материалов инспектирования обеспечивались путем проверки всех частей тюремного хозяйства и делопроизводства; всех имеющихся в местах заключения книг как казенных, так и собственных арестантских, всей денежной и кассовой отчетности, наличности всего тюремного имущества, одежды, предметов продовольствия, отопления и освещения; приема заявлений лиц тюремной администрации и надзора, жалоб заключенных в отношении порядка их содержания; законности содержания заключенных, наличия среди заключенных лиц, срок наказания которых уже истек и для дальнейшего содержания которых под стражею не представляется законных оснований.

Что касается полномочий, предоставленных тюремным инспекторам, то они имели право "беспрепятственного входа во все части мест заключения, личного сношения с содержащимися в означенных местах и обозрения всех дел и документов, имеющих какое-либо отношение к тюремному делопроизводству", и в то же время они были не вправе, кроме случаев, когда это поручалось начальником Главного тюремного управления, "делать в местах заключения собственной властью распоряжения".

Одновременно с созданием института тюремных инспекторов в целях обеспечения реализации карательной политики государства, усиления контрольных функций, совершенствования управления местами заключения учреждается новый коллегиальный орган — Совет по тюремным делам.

По замыслу учредителей Совета по тюремным делам, на его обсуждение, по усмотрению министра юстиции, могли выноситься проекты смет доходов и расходов; вопросы тюремного устройства, пересылки арестантов, исправления заключенных, управления и отчетности и другие, имеющие важное значение для системы мест заключения. Кроме того, определенные функции по формированию тюремной системы были возложены на Государственный совет. В его составе выделялось должностное лицо, которому поручалось высшее руководство всей тюремной частью гражданского ведомства с предоставлением ему в этом отношении лично и в виде временной меры: а) прав и обязанностей министра внутренних дел как по званию президента Общества попечительного о тюрьмах, так и по руководству Главным тюремным управлением и б) права голоса при участии в обсуждении вопросов о тюремных делах в высших государственных инстанциях и право заменять министра внутренних дел в правительствующем Сенате и в сношениях со всеми

1

местными лицами по означенным делам .

Следует заметить, что эта мера не оказала существенного влияния на деятельность Главного тюремного управления. Оно постепенно набирало силу, увеличивало объем функций путем присоединения центральных и местных органов тюремного управления, распространяя власть на новые категории тюремных учреждений.

В 1902 г. в его структуре образуется новое делопроизводство по организации арестантских работ, в этом же году — бухгалтерия. В 1904 г. упраздняется Тюменский приказ о ссыльных, его функции по распределению ссыльных по Сибири передаются Главному тюремному управлению, причем в то же время в его составе учреждается Особый архив для хранения дел о ссыльных. В 1906 г. при Главном тюремном управлении учреждается Центральное дактилоскопическое бюро. В связи с изданием в 1908 г. Нормального устава обществ патроната контроль за деятельностью указанных обществ возлагается на особого чиновника, непосредственно подчинявшегося начальнику Главного тюремного управления.

С 1893 г. Главным тюремным управлением начинает издаваться ежемесячный журнал "Тюремный вестник". Первоначальный объем журнала 3—5 печатных листов, в 1909 г. этот объем увеличивается до 8 печатных листов, в 1909 г. — до 12, а с 1912 г. — до 20 печатных листов. Журнал являлся источником официальных данных, имеющих безусловно руководящее значение для работников тюремного ведомства. На его страницах публиковались важней- шие материалы по тюрьмоведению, исследовались проблемы тюремной практики. Кроме журнала "Тюремный вестник" Главное тюремное управление выпускало и другие издания в качестве справочных материалов, пособий для местной тюремной администрации1.

Организационная структура Главного тюремного управления включала 15 делопроизводств. Его штат состоял из 56 классных чинов. Кроме того, в управлении на канцелярских должностях работало немногим более 40 человек. Классными чинами комплектовались должности начальника Главного тюремного управления, его помощников, инспекторов, правителя канцелярии, старших делопроизводителей, делопроизводителей, помощников делопроизводителей, заведующего статистической частью (он же архивариус), бухгалтера, помощника бухгалтера, секретаря при начальнике Главного тюремного управления, экзекутора, журналиста, инспектора по медицинской части, архитектора, помощника архитектора, кандидатов на тюремные должности.

Расширение объема функций аппарата управления, усложнение задач, решаемых им в новых условиях, требовало совершенствования его организационных структур. В 1912 г. министр юстиции разграничивает все делопроизводство Главного тюремного управления на обособленные отделы, "поставив во главе каждого из них особое должностное лицо и присвоив ему более или менее самостоятельное положение по заведованию соответствующим отделом".

Всего, не считая Главной инспекции по пересылке арестантов, было девять отделов со следующим характером деятельности: 1)

личный состав служащих по тюремному ведомству — по части назначения, перемещения и увольнения их, предания суду, награждения и т.

оклады содержания классных чинов тюремного ведомства, пенсии и пособия, канцелярские и хозяйственные средства мест заключения и тюремная стража; 3)

распорядительная часть (внутренний распорядок в местах заключения) и размещение арестантов; 4)

строительная часть; 5)

хозяйственная часть (продовольствие, лечение и вещевое довольствие арестантов, отопление и освещение мест заключения); 6)

арестантские работы; 7)

счетная часть, составление смет и бухгалтерии; 8)

законодательная и статистическая часть (составление законопроектов, а также годовых отчетов по Главному тюремному управлению, различных справочных изданий и проч.); 9)

воспитательно-исправительные заведения и общества патроната.

На содержание чинов Главного тюремного управления в 1912 г. было затребовано 152 450 руб.27

Осуществляя ведомственную реформу, центральный орган тюремного управления внимательно изучает практику исполнения наказания в зарубежных государствах, формы и методы управленческой деятельности, систему и структуру пенитенциарных учреждений. Многие элементы организации работы зарубежных управленческих аппаратов Главное тюремное управление заимствовало и с учетом своей специфики внедрило в практическую деятельность. В частности, по примеру местного управления тюрьмами Парижа в составе Главного тюремного управления было учреждено постоянное совещание и разработано положение о порядке его работы. Совещание работало под председательством начальника Главного тюремного управления, в его состав входили помощник начальника, главный инспектор пересылки арестантов, тюремные инспекторы, старшие и младшие делопроизводи-

тели28.

На содержание реформы тюремной системы серьезное влияние оказали решения и рекомендации международных тюремных конгрессов, постоянной участницей которых являлась Россия. Международные тюремные конгрессы, зародившиеся по инициативе частных прогрессивных деятелей, поставивших своей целью совершенствование на гуманистических началах деятельности мест заключения, защиту личности преступника от произвола и бесчеловечного отношения, внесли весомый вклад в тюремное строительство многих государств международного сообщества, в том числе и России.

В 1890 г. Россия в Петербурге принимала участников Третьего международного тюремного конгресса и в дальнейшем в дореволюционный период участвовала в конгрессах, проходивших: в 1895 г. в Париже, в 1900 г. в Брюсселе, в 1905 г. в Будапеште, в 1910 г. в Вашингтоне. Безусловно, решения международных тюремных конгрессов наложили определенный отпечаток на развитие тюремной системы России. В этой связи вести разговор об исключительно российском характере и содержании тюремной системы России представляется весьма сомнительным. Хотя особенности российского характера в тюремной системе проявляли себя постоянно, особенно в вопросах организационно-управленческих.

Наиболее отчетливо это прослеживается в централизации управленческой функции в Главном тюремном управлении, являвшейся следствием изменения социально-экономических условий, роста классовых противоречий, настойчивости российского правительства в постоянном поиске путей приспособления тюремной практики к изменяющейся обстановке.

Эволюция социально-экономической системы царской России, вызванная неизбежными классовыми конфликтами и противоречиями, попытками их разрешения частными, второстепенными реформами, накладывала свой отпечаток и на содержание исполнения наказания в виде тюремного заключения. В борьбе с общеуголовной преступностью самодержавие делало ставку в основном на тюремную изоляцию заключенных. А это, в свою очередь, требовало единообразия в проведении карательной политики. Обосновывая необходимость совершенствования системы управления местами заключения, Главное тюремное управление обращало внимание на следующее обстоятельство: "...деятельность Губернских Правлений проявлялась в крайне неопределенных формах и была по преимуществу направлена на арестантов разряда пересыльных, а тюремные комитеты Общества попечительного о тюрьмах там, где они действовали, являлись со значительно более широкими прерогативами, нежели может быть целесообразным с точки зрения благоустроенной тюремной системы. Центральный орган Управления местами заключения и общегубернская администрация не считали даже обязанными проявлять свою власть в форме ревизии и контроля..."29

Исследования свидетельствуют, что функционирующие в губерниях тюремные комитеты Общества попечительного о тюрьмах лишь номинально относились к системе управления местами заключения. На деле же их роль была крайне ничтожна. Поэтому реформа тюремной системы, не упраздняя эти комитеты, предусматривала создание управленческого звена тюремной системы на губернском и областном уровнях с определенными правомочиями. На этом уровне управления местами заключения гражданского ведомства высшая власть принадлежала губернаторам, начальникам областей и градоначальникам. Им вменялись в обязанность наблюдение за благоустройством мест заключения, а также контроль за исполнением всех постановлений правительства и порядком содержания заключенных. Губернаторам предоставлялось право назначения, перемещения и увольнения от должности начальников тюрем и их помощников, состоящих в должностях от XIV до VII класса включительно. Законом от 31 марта 1890 г. для местного заведования тюремной частью были учреждены в некоторых местностях губернские тюремные инспекции. В течение 1890—1896 гг. такие инспекции были созданы в 24 губерниях30. Процесс становления их затянулся на долгие годы. Достаточно сказать, что в течение 1909 и 1910 гг. новых инспекций было учреждено только 19;. К началу 1913 г. численность губернских тюремных инспекторов составляла 35 человек и исполняющих эти должности — 21 человек31. В то время как на территории 64 губерний размещалось 507 тюрем и 54 тюрьмы — на территории 15 областей32.

Порядок образования губернских тюремных инспекций предусматривал рассмотрение проектов документов по этим вопросам в Государственном совете, решение которого утверждалось царским указом. Губернские тюремные инспекторы и их помощники назначались Главным тюремным управлением. Причем согласия губернаторов на такое назначение не требовалось.

С введением должности губернского тюремного инспектора он становится фактически главою местного тюремного управления. Его служебные функции можно условно подразделить на четыре основных направления: 1) контроль и надзор за деятельностью местных карательных учреждений; 2) руководство местной тюремной администрацией; 3) возбуждение ходатайств перед Главным тюремным управлением об удовлетворении нужд местных тюрем; 4) обобщение тюремной практики и представление отчетов в Главное тюремное управление. Для осуществления своих функций инспектор наделялся определенной дисциплинарной властью.

Комплектование должностей губернских тюремных инспекторов и их помощников осуществлялось из числа чинов Главного тюремного управления, а также чинов судебного ведомства и прокурорского надзора. Устанавливался обмен служащими между местными и центральными органами тюремного ведомства1.

На примере Оренбургской губернской инспекции можно судить о структуре, объеме функций и качественном составе губернского звена тюремного ведомства. В ее состав входили губернский тюремный инспектор, помощник тюремного инспектора, секретарь при тюремном инспекторе, старший делопроизводитель, делопроизводитель, два помощника делопроизводителя.

Кроме штатных чинов в канцелярии работало 10 канцелярских чиновников и писцов. Текущая работа в губернской тюремной инспекции концентрировалась в трех делопроизводствах: 1-

е делопроизводство (административное). В его обязанности входило исполнение приговоров судебных и сельских обществ о выдворении порочных лиц из губерний; распределение в своей губернии лиц принудительно удаленных из других местностей; разрешение вопросов о переводе арестантов из одного места заключения в другое; переписка по прошениям и жалобам арестантов, касающимся исполнения судебных приговоров о принудительно удаленных; изготовление одежды для арестантов; обмундирование и вооружение надзирателей; 2- е делопроизводство (хозяйственное). На него возлагалось составление годовой сметы по казенным кредитам; распределение, расходование и вообще вся переписка по казенным кредитам; ведение дел о залогах надзирателей; разработка табеля на содержание арестантов и переписка по представлению их; ведение дел по найму зданий по тюремному ведомству; капитальный и текущий ремонт; содержание служащих; ведение бухгалтерских книг; делопроизводство по канцелярии попечительства над Илецким исправительным отделением и по канцелярии комитета с представлением смет и отчетов органов Общества попечительного 0

тюрьмах;

3-е делопроизводство (секретарское). В нем концентрировались личная переписка инспектора; все распоряжения по местам заключения; личные дела служащих; производство в чины, ис- прошение наград служащим, а также директорам тюремных комитетов и отделений; дела по жалобам на действия тюремной администрации и стражи; информация по побегам и происшествиям в тюрьмах; сведения о малолетних и несовершеннолетних преступниках; делопроизводство по сборному тюремному капиталу, взысканию поручительских сумм; дела о заразных заболеваниях в местах заключения; отчетность по ведению арестантских работ; отчетность по различным предприятиям, ведущимся в местах заключения (ткацкое, алебастровое, пимокатное, гончарное, кирпичное и ассенизационный обоз), рассылка книг.

Общая численность служащих инспекции составляла 17 человек. На их содержание, за исключением тюремного инспектора и его помощника, выделялось в год 3283 руб. 98 коп.1

Главное тюремное управление рассматривало Тюремную инспекцию в качестве основного руководящего звена в системе управления местами заключения. По мнению начальника Главного тюремного управления А. П. Соломона, "...эти обстоятельства побуждают с особой тщательностью относиться к выбору лиц, назначаемых на должности губернской инспекции. Помимо нравственных качеств от этих лиц следует требовать: знание законоположений, относящихся по тюремной части, достаточного опыта в делопроизводстве, знакомства с внутренними тюремными порядками и с тюремным хозяйством. Сверх этого весьма важным условием является личная, возможно близкая известность Главного тюремного управления и отсюда уверенность, что чинами инспекции будет вполне усвоено направление, даваемое делу из центра"2

Вместе с тем подбор кадров на должности губернской инспекции на практике вызывал серьезные затруднения. Служащим этого звена, как и в целом аппарату государственной власти, были присущи мздоимство, взятки, злоупотребления по службе. В течение 1896—1900 гг. восемь тюремных инспекторов и один помощник инспектора были уволены из тюремного ведомства "вследствие обнаруженных предосудительных поступков. Одно лицо было отдано под суд и приговорено к ссылке на житье"33.

Качественный состав кадров губернских тюремных инспекций не отличался высокой общей и профессиональной подготовкой. Среди губернских тюремных инспекторов и их помощников всего лишь около 25% имели высшее образование; из состоящих при губернских тюремных инспекторах секретарей дипломы об окончании высших учебных заведений имели только 20%34.

Губернской тюремной инспекции в управленческой иерархии отводится особое место. Она выступает в качестве главного организующего звена реализации требований законодательства в сфере исполнения наказания, а также ведомственных инструкций, регламентирующих порядок и условия отбывания тюремного наказания.

Основу тюремной системы составляли места заключения, виды которых были закреплены в Уставах о содержащихся под стражею и Уставе о ссыльных. К ним относились помещения для подвергаемых аресту, тюрьмы различных наименований и исправительные арестантские отделения.

Помещения для подвергаемых аресту, или арестные дома, являлись в системе мест заключения довольно распространенным видом исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы. На 1 января 1917 г. в арестных домах и помещениях при полиции, волостных правлениях содержались 21 550 заключенных под стра- жу35. Правовые и организационные основы деятельности помещений для подвергаемых аресту были определены Законом от 4 июля 1866 г.; последующие изменения и дополнения в правовом и организационном регулировании исполнения ареста нашли свое закрепление в Уставах о содержащихся под стражею.

Закон определил основные условия организации исполнения наказания в виде ареста, а именно: устройство и содержание арестных домов, а также нормы жилой площади на каждого арестованного; порядок размещения арестантов по полу, возрасту и сословию; раздельное содержание подсудимых от приговоренных к аресту; снабжение заключенных одеждой и бельем; довольствие пищею; полезную занятость их и вознаграждение за выполненные работы; лечение больных арестантов; порядок подачи заключен- ными просьб и жалоб и способ их решения; способы препровождения пересылаемых заключенных; порядок и условия изъятия денег, ценных вещей и других предметов, представляющих опасность во время отбывания наказания; порядок и условия разрешения прогулок, свиданий; запреты на различного вида увеселения, игры; виды наказаний за нарушения требований дисциплины и т. д.

В развитие закона издается Руководство для попечителей и смотрителей арестных домов, включающее в себя Правила о помещениях для подвергаемых аресту, Инструкцию об устройстве арестных помещений, Инструкцию попечителям и смотрителям арестных домов в развитие Правил о помещениях для подвергаемых аресту по приговорам мировых судей. В указанных правовых документах довольно детально на основе действующего законодательства изложены основные принципы и требования к организации исполнения ареста, порядок и условия содержания арестан- 1

тов .

В Инструкции об устройстве арестных помещений изложены общие требования к строительству, оборудованию и обеспечению бытовых условий содержания арестантов. В частности, обращалось внимание на выбор места строительства арестных домов: жилые помещения должны были находиться на сухой почве; окна должны быть обращены на солнечную сторону; вблизи не должны находиться ни стоячая вода, ни болотистое место. При размещении заключенных рекомендовалось помещать в одну комнату не более 10 человек. При этом для лиц, распространяющих от себя тяжелый неприятный запах ввиду различных заболеваний, должны были выделяться отдельные комнаты или камеры с увеличением кубического содержания воздуха на одного человека в два раза по сравнению с обычным содержанием, предусматривающим эту норму, — не менее 54 куб. аршин с учетом наличия кроватей и другой мебели.

Площадь, отводимая для каждого заключенного, с размещением на ней кровати и других вещей должна быть не менее 12 квадратных аршин. Высота жилой комнаты должна быть от 4 до 5 аршин.

В Инструкцию попечителям и смотрителям арестных домов в развитие Правил о помещениях для подвергаемых аресту включена специальная глава, определяющая порядок содержания арестованных. По поступлении в арестный дом каждому заключенному отводилось спальное место с постельными принадлежностями. Ему также вручался особый билет с указанием звания, фамилии и имени, характера совершенного им проступка и срока заключения. Билет находился на постоянном хранении у арестованного и предъявлялся им по требованию начальства. Казенная одежда выдавалась арестованному только в тех случаях, если он доставлен в ветхом и грязном платье. Мужчины должны были содержаться отдельно от женщин, несовершеннолетние — от взрослых. Для арестованных из привилегированных сословий отводились особые комнаты.

Установленный в арестном доме внутренний распорядок предусматривал время утреннего подъема, уборку помещений, поверки арестованных, утренние и вечерние молитвы. Арестованные из простого звания по распоряжению смотрителей могли привлекаться в порядке очередности к работам по хозяйственному обслуживанию арестного дома. На работах вне арестного дома заключенные могли быть использованы при соблюдении следующих условий: а) по их желанию; б) с разрешения попечителей; в) только на общественные, но не частные; г) только в месте нахождения арестного дома. Допускались ремесленные работы в камерах на нужды или в пользу заключенных.

Порядок организации питания арестованных и размер кормовых денег определялись уездными земскими собраниями или комитетом Общества попечительного о тюрьмах. Арестованные имели право питаться из общего котла или получать деньги на питание из кормовых.

Лица, отбывающие срочный арест, имели право на переписку без ограничения и на свидание один раз в неделю. Обвиняемым, содержащимся под предварительным арестом, такая возможность предоставлялась только с разрешения соответствующей власти, по постановлению которой он задержан. Арестованным, отбывающим срочный арест, при соблюдении определенных условий могли быть разрешены отлучки из мест заключения.

Примечательно, что расходы на содержание арестных домов правительство переложило на счет земских средств. В системе мест заключения самодержавной России преимущество составляли тюрьмы, в стенах которых содержались самые разнообразные по правовому положению заключенные под стражу: 1) состоящие под следствием и судом, обвиняемые в преступлениях и проступках, для пресечения им способов уклонения от следствия и суда; 2) осужденные на временное заключение в тюрьме; 3) лица, определенные на кратковременный арест по приговорам общих судов, принадлежащие к сословиям, не подвергавшимся телесным наказаниям до издания Манифеста от 11 августа 1904 г., отменившего телесные наказания; 4) неисправные должники в тех местностях, где отсутствуют специальные заведения для содержания указанной категории заключенных. Кроме того, в тюрьмах содержались пересыльные арестанты, ссыльные всех разрядов, впредь до их высылки, и военные арестанты в случаях, законом установленных.

Численность заключенных в тюрьмах России составляла: в 1898 г. — 83 209 человек, в 1909 г. — 180 206, в 1913 — 124 418, на 1 января 1917 г. — 152 052 человека'.

В Европейской части России и Сибири функционировало до 1917 г. 13 каторжных тюрем, в которых в первой половине этого года содержалось в среднем 5009 ссыльно-каторжных, в то время как общая численность осужденных к каторжным работам состав - ляла 36 337 человек2. Из каторжных тюрем печальной славой пользовались Шлиссельбургская, Александровская, Владимирская, Орловская.

Особое место в системе мест заключения занимала Нерчин- ская каторга, находящаяся в ведении Кабинета Его Императорского Величества. Организация деятельности Нерчинской каторги регулировалась специальными Правилами об управлении Нерчин- ской каторгой. Управление каторгой возлагалось на военного губернатора Забайкальской области с предоставлением ему права определять штатную численность надзирателей и размеры денежно - го содержания в пределах отпускаемых казной сумм. Начальник Нерчинской каторги при наложении на ссыльно-каторжных и ссыль- но-поселенцев взысканий и наказаний наделялся правами тюремного инспектора.

Уставы о содержащихся под стражею предусматривали раздельное содержание: лиц мужского пола от лиц женского пола; малолетних и несовершеннолетних от взрослых; дворян, чиновников и лиц иных привилегированных сословий от людей низшего состояния.

Следует заметить, что установленный законом порядок раздельного содержания не всегда соблюдался, особенно относительно малолетних и несовершеннолетних. По данным профессора С. В. Познышева, совместно со взрослыми в общих камерах содержа- лось: в 1905 г. — 11 малолетних в возрасте от 10 до 14 лет и 445 несовершеннолетних в возрасте от 14 до 17 лет; в 1908 г. — соответственно 93 и 1424; в 1912 г. — 246 и 2803'.

Согласно уставам о содержащихся под стражею к системе мест заключения были отнесены исправительные арестантские отделения. К концу XIX в. функционировало 32 таких учреждения с численностью арестантов 13 770 человек2, в начале 1917 г. численность содержащихся в исправительных арестантских отделениях составляла 26 737 арестантов3.

Исправительные арестантские отделения предназначались для содержания в них по приговорам суда заключенных мужского пола в возрасте не моложе 17 и не старше 60 лет, способных к выполнению работ, требующих физического здоровья. Как правило, в эти учреждения направлялись по распоряжению губернаторов арестанты по приговорам тех губерний, на территории которых исправительные арестантские отделения находились. В случаях, когда отсутствовали такие учреждения на территориях отдельных губерний и областей, осужденные к наказаниям с содержанием в исправительных арестантских отделениях, по согласованию с соответствующими властями, направлялись в ближайшие к их месту жительства арестантские отделения.

При наличии условий исправительным арестантским отделениям разрешалось заводить огороды, продукты с которых частично шли на продовольствие отделения, но лишь в самой необходимой мере, остальные на продажу. Вырученные при этом деньги перечислялись на счет экономического капитала отделения.

В учреждении заключенные разделялись на отделения с учетом возраста, при этом не рекомендовалось направлять в одно отделение лиц со слишком большой разницей в возрасте. Численный состав отделений и размещение арестантов в зависимости от степени их исправления определялись начальником исправительного арестантского отделения.

Реальная сущность карательной политики государства, ее цели, пути их реализации проявляются не только в системе учреждений для исполнения наказаний, но главным образом в содержании и условиях отбывания наказания. И это прежде всего относится к быту заключенных, ибо в тюремном быте отражается степень заботы государства о человеке, преступившем закон, со- здании ему условий отбывания наказания, препятствующих разрушению здоровья, деградации его как члена общества.

В этом отношении, как свидетельствуют материалы инспектирования тюремных учреждений, докладные записки губернаторов и других должностных лиц, жалобы арестантов, заключения по результатам проверок, условия и порядок содержания заключенных, безусловно, нельзя было признать благополучными. Постоянным спутником тюремного быта являлось чрезмерное переполнение тюремных помещений. В ряде губерний и областей при

норме 2 куб. сажени на одно тюремное место на нем размещалось

1

от трех до пяти человек .

Переполнение порождало эпидемические болезни среди арестантов, нередко угрожая заразою и свободному населению. Минский вице-губернатор доносил в Главное тюремное управление 0

положении в Бобруйской тюрьме следующее: "Построенная на 40 мест тюрьма вмещает иногда до 260 человек. При подобной скученности в 1908 и 1909 годах между заключенными развился тиф, выразившийся в 250 заболеваниях. Ничто не гарантирует, что заболевания эпидемическими болезнями не могут появиться ежеминутно и выразиться в более острой форме..."2

В заключении прокурора Тамбовского окружного суда по проверке жалобы заключенного Краппа на произвол и антисанитарные условия содержания в Козловской тюрьме признается, что указанная тюрьма "...вообще неудовлетворительная в санитарном отношении, имеет как снаружи, так и внутри довольно грязный и неприглядный вид. Крайняя сырость в некоторые камерах, сопровождаемая специфическим запахом затхлости, и испорченная в них вследствие этого атмосфера в связи с многочисленными заявлениями арестантов об испытываемой ими головной боли вынудили прокурорский надзор еще годом раньше обратить на это явление внимание местного Тюремного отделения"''. Наряду с переполнением тюрем существовала еще более острая проблема, связанная с состоянием их зданий и помещений, условиями содержания заключенных. В информационных справках по результатам инспектирования, отчетах губернских Попечительных о тюрьмах комитетов специально выделяется эта проблема как одна из наиболее злободневных, требующих незамедлительно - го решения. Описание состояния Можайской тюрьмы служит на- глядным примером отсутствия элементарных условий для сколько- нибудь человеческого существования. Камеры тюрьмы "до того сыры, что при входе, несмотря на открытые окна, отдает сыростью и совершенно затхлым воздухом; все стены покрыты плесенью, пол и накат над потолком сгнили и местами даже провалились; оконные решетки не держатся на местах от промозглости кирпича и гнилости колод"1.

Не лучшим образом отличалось состояние тюрем на окраинах. "Сахалинская тюрьма, — писал А. Ф. Кони, — пропитанная запахом гнили и разложения, переполненная не только людьми, но и отвратительными насекомыми — с разбитыми стеклами в окнах, невыносимой вонью в камерах и традиционной "парашей" — и с надзирательской комнатой, где непривычному посетителю ночевать совершенно невозможно..."2 Таково было повсеместно реальное положение тюремного дела в России.

Тюремный быт и состояние здоровья арестантов — одна из наиболее острых проблем, решение которой требовало принятия неотложных мер. Общеизвестно, что наиболее важным условием обеспечения сохранения здоровья заключенных является организация их питания. Этот вопрос в течение довольно длительного периода времени решался исключительно местными тюремными властями. Общий порядок продовольствия арестантов был установлен уставами о содержащихся под стражею 1908 г., в мае 1912 г. циркуляром Главного тюремного управления определены суточные нормы питания на человека. Расходы по пищевому довольствию арестантов относились на счет казенных ассигнований. Устанавливалась единообразная пищевая табель для всех мест заключения и для арестантов всех категорий с учетом содержания главных питательных веществ: белков, жиров и углеводов. Местной администрации разрешалось разнообразить питание арестантов в пределах сумм, предусмотренных пищевою табелью.

Пищевая табель устанавливала нормы питания в день на одного арестанта в следующих размерах.

Обыкновенная порция: печеного хлеба — 2,5 фунта (мука полагалась ржаная, но она могла заменяться пшеничною, если последняя по местным ценам дешевле ржаной); крупы — 40 золотников (крупа бралась гречневая, при отсутствии ее в местной продаже допускалась замена пшеничной, ячневой, пшенной, рисовой и др., которые подешевле); мяса (2-го сорта) — 24 золотника в будничные дни и 30 золотников по воскресным и праздничным дням; сала (филейного или свиного, которое дешевле) — 7 золотников, соли — 7 золотников. На приварок — 1,25 коп.

Улучшенная порция: мяса, сала, соли и приварочных денег в тех же размерах, как в обыкновенной порции; хлеба — 2 фунта белого пшеничного; молока — полбутылки или полтора чайного стакана.

Усиленная порция (для усиленно работающих): в обыкновенной порции увеличивается хлеба на 1/2 фунта; круп или муки на 8 золотников, сала на 3,5 золотника1.

Главное тюремное управление, признавая необходимость и настоятельную потребность в переустройстве, расширении и улучшении тюремных зданий во всех местностях России, создания нормальных условий быта заключенных, обращало внимание правительства на отсутствие; необходимых средств для проведения этой работы. Хотя расходы на содержание тюремного ведомства постоянно росли (в начале реформы системы мест заключения в 1879 г, они исчислялись в сумме около 9 млн руб., в 1906 г. они удвоились, в 1912 г. превысили 34 млн руб.), они не покрывали заявленных требований по обеспечению нормального функционирования 2

системы.

В числе лиц, содержащихся в тюрьмах России, выделялась особая категория — государственные преступники, в отношении которых закон и ведомственные инструкции предписывали соблюдать неукоснительный порядок и чрезмерно суровые условия их содержания. "Политические преступники, как по роду, так и по важности преступления их, — говорилось в одном из секретных циркуляров департамента полиции, — составляют совершенно особую категорию, а поэтому и должны быть содержимы отдельно от прочих заключенных"". К этой категории арестантов требования излагаются однозначно: "должны быть с большою строгостью и не- унустительностью соблюдаемы правила надзора за содержащимися под стражей"' .

Обеспечивая строжайшую изоляцию политических преступников не только от внешнего мира, но и от общей массы заключенных, правительство, не выражая этого открыто, нередко ста' 1 фунт = 409,5 г, 1 фунт = 96 золотникам, 1 золотник = 4,1 г (ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 6592. Л. 119). 2

ЦГАОР. Ф. 122. Оп. 1. Ч. 2. Д. 6592. Л. 56. 3

Там же. Ч. 1. Делопроизводство 1. Д. 661. Л. 3. 1 Там же. Д. 40. Л. 7.

вило их на грань между жизнью и смертью, не говоря уже о нравственной стороне дела. На это была направлена вся система надзора, условий их содержания и обращения с ними.

Выбирая место для строительства тюрем для этой категории заключенных, лишая фамилии и имени, оно нередко заранее обрекало их на медленную, мучительную смерть, преследуя цель вызвать страх у будущих своих противников, внушить мысль о своем всесилии и незыблемости власти. В истории царской тюремной системы особенно мрачную картину представляет Шлиссель- бургская каторжная тюрьма. Подробное описание ее расположения изложено в отчете старшего врача Шлиссельбургского жандармского управления Заркевича: "Открытое положение крепостного островка со стороны озера, следовательно, незащищенность от холодных северо-восточных ветров и частых бурь и обилие в окружности острова воды делают климатические условия не особенно выгодными для здоровья, так как воздух делается влажным, а влажность или сырость воздуха в связи с холодными ветрами несомненно вредно действует на здоровье"1.

Физическая изоляция политических заключенных от общества, тяжелые и вредные для здоровья условия отбывания наказания дополнялись лишением их духовной связи с внешним миром. Устанавливались запреты на получение ими газет, периодических изданий. В специальном циркуляре министра внутренних дел в адрес губернаторов излагалась позиции министерства по этому вопросу: "Имея же в виду, что статьи, печатаемые в газетах и других периодических изданиях, нередко затрагивают вопросы и рассуждения несогласные с требованиями приведенного закона, допускающего чтение арестантами лишь книг духовного, нравственного и исторического содержания, и что ознакомление политических арестантов с оглашенными в газетах сведениями о совершенных государственных преступлениях и о лицах, заподозренных в сих преступлениях, может иметь вредное влияние на ход производимых по делам этого рода следствий, я нахожу вовсе не дозволять лицам, содержащимся под стражей по обвинению в государственных преступлениях — независимо от того, ссылаются ли они в административном порядке или же осуждены — чтения газет, журналов и других периодических изданий"2. В 1900 г. Главное тюремное управление разрабатывает Правила о порядке чтения содержащимися в предварительном заклю- чении по делам политического свойства, утвержденные министром юстиции. Не исключая в принципе возможности чтения ими книг и других изданий, выдаваемых из тюремной библиотеки, а также приобретаемых ими на собственные средства или же поставляемых лицами, с которыми им разрешалось иметь свидания, этот циркуляр устанавливал порядок получения литературы, требования к администрации по обеспечению контроля за содержанием поступающих изданий. Ограничения на поступление книг и других изданий могли быть установлены чинами прокурорского надзора или департамента полиции. Безусловно запрещалось этой категории арестантов знакомство с периодической печатью, вышедшей в течение года до дня выдачи заключенному каждого издания. Иная литература, доставляемая извне, передавалась арестанту по мере предварительного ее осмотра. Определение содержания книг и других изданий, которые могли быть выданы арестанту для чтения, было отнесено, в зависимости от подследственности, на усмотрение чинов прокурорского надзора либо отдельного корпуса жандармов. В их обязанности входил также контроль за тем, чтобы при просмотре книг не допускалось необоснованное лишение арестантов возможности чтения.

В случае установления попыток арестантов тайным образом общаться между собой или с посторонними посредством использования литературы они лишались права чтения на сроки, которые определяли чины прокурорского надзора по согласованию с лицами, производящими дознание. При этом собственные книги арестантов или доставленные извне подлежали уничтожению, о чем их владелец ставился в известность.

В то же время Правила содержали, с нашей точки зрения, весьма важное положение, дававшее возможность политическим арестантам формировать книжный фонд тюремных библиотек определенной направленности, который впоследствии могли использовать другие для своего самообразования. Все собственные книги и другие издания, принадлежащие арестанту, возвращались ему или его родственникам лишь по освобождении его из-под стражи, причем арестантам, достигшим совершеннолетия, согласно Правилам, не возбранялось жертвовать свои книги в тюремную биб- лиотеку1.

Настойчивость и стремление тюремной администрации создать своеобразный информационный вакуум вокруг лиц, привлеченных к уголовной ответственности за совершение государственных пре- ступлений, имели под собой серьезную правовую основу. Ограничение гласности во всех сферах государственной и общественно- политической жизни страны, исключающее публичность высказывания суждений, противоречащих взглядам и политике правящих классов, являлось общегосударственной генеральной линией царской России. В циркулярном письме, подписанном Столыпиным, так излагалась на этот счет точка зрения правительства: "Совет Министров признал необходимым поручить Министрам и Главноуправляющим отдельными частями озаботиться категорическим подтверждением подчиненным им должностым лицам о недопустимости с их стороны каких-либо, без ведома и разрешения Главного начальника ведомства, бесед по вопросам управления с сотрудниками газет и вообще с посторонними лицами, через которые означенные беседы могут получить нежелательную огласку"1.

В своем стремлении ограничить внешние контакты заключенных, обвиняемых в совершении государственных преступлений, руководители тюремного ведомства доходили до того, что открыто выражали недоверие представителям собственного же класса, которые по своему положению должны осуществлять надзор за деятельностью мест лишения свободы — директорам и членам тюремных комитетов. В секретной директиве губернаторам министра юстиции Н. В. Муравьева № 1 от 7 марта 1899 г. на этот счет говорилось следующее: "Что же касается политических заключенных, то ввиду особого положения последних, вытекающего из свойства совершенных ими преступлений, беспрепятственное посещение их во всякое время членами учреждений Общества попечительного о тюрьмах представляется неудобным. А потому я признаю необходимым установить, чтобы члены тюремных благотворительных комитетов и директора губернских тюремных комитетов и уездных отделений, при своих посещениях мест заключения, имели доступ к политическим заключенным не иначе, как по особым на то каждый раз разрешениям Вашего Превосходительства — в отношении политических заключенных, отбывающих наказание, и с разрешения чинов прокурорского надзора или местных начальников жандармских управлений — в отношении тех политических заключенных, дела о коих еще не окончены производством"2.

В отношении политических противников на стадии исполнения наказания, несмотря на различие форм процессуального принятия решения о наказании — судебную или административную, — находила выражение единая целевая установка карательной политики правительства: преступник должен быть надежно изолирован.