§ 3.2 Роль и место института взаимной правовой помощи в системе международного полицейского сотрудничества

* Сегодня для повышения эффективности международного полицейского сотрудничества особенно важным становятся как эффективное использование существующих возможностей взаимной правовой помощи по уголовным делам, так и принятие на национальном и международном уровнях мер по совершенствованию самих механизмов сотрудничества государств в борьбе с преступностью.

* национальном уровне соответствующих пробелов.

Вместе с тем содержание, формы, объем и общие условия оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, предусмотренные действующими многосторонними и двусторонними документами, еще не подвергались тщательному системному анализу с точки зрения специфики ее реализации и правовой природы.

Указанные факторы, в сочетании с тем интересом, который сейчас проявляется Россией к созданию и развитию эффективных механизмов международного полицейского сотрудничества, придает особую актуальность 4 вопросам, рассматриваемым в данном параграфе. Тем более что на данный

момент внутреннее законодательство, регулирующее взаимную правовую помощь, экстрадицию и передачу уголовного судопроизводства, у России фактически отсутствует, хотя данная область права непосредственно затрагивает сферу государственных интересов нашей страны.

Первая попытка законодательного закрепления национальных приоритетов по вопросам взаимной правовой помощи по уголовным делам, сделанная разработчиками проекта нового УПК РФ в главе 51, только подтвердила необходимость кропотливой работы на национальном уровне над созданием правового обеспечения института правовой помощи по уголовным

делам, учитывающего опыт других государств, накопленный в данных вопросах.

Заключение новых договоров о сотрудничестве в области уголовного правосудия, включая новую редакцию Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам, а также ратификация таких международных документов, как Конвенция ООН против транснациональной организованной преступности (2000), Международная конвенция о пресечении финансирования терроризма (2000), Второй дополнительный протокол Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам - также требуют детального осмысления положений соответствующих двусторонних и многосторонних правовых инструментов (прежде всего, тех, участницей которых является Российская Федерация), а также новых тенденций в развитии форм и условий оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Поскольку принципиально важное значение для международного полицейского сотрудничества в контексте уголовного преследования имеет получение доказательств из других стран таким образом, чтобы их можно было использовать в национальном уголовном судопроизводстве запрашивающего государства, эта форма сотрудничества в значительной мере зависит от юридических формальностей, связанных с различиями между национальными правовыми системами. Незнание соответствующих различий и неумение воспользоваться законными методами адаптации процессуальной специфики зарубежных стран к требованиям российского уголовного процесса приводит к возникновению путаницы, разногласий и противоречий, а в конечном итоге - к получению юридически ничтожных или фактически бесполезных доказательств.

На правоприменительном уровне для эффективной правовой помощи требуется не только наличие договорных обязательств, но и знание особенностей получения соответствующих доказательств в каждом

конкретном случае. В отсутствие общих законодательных положений о правовой помощи по уголовным делам в российском праве и в условиях

* различия в подходах отдельных договоров, для практических работников, отвечающих за оказание взаимной правовой помощи, особую значимость приобретает наличие четких внутриведомственных рекомендаций по критери­ям соответствующей деятельности как центральных национальных органов по вопросам взаимной правовой помощи, так и непосредственных исполнителей следственных поручений.

Однако в настоящее время пример, в частности, Генеральной прокуратуры РФ демонстрирует отсутствие каких-либо аналогичных указаний, приказов,

* либо методических рекомендаций (в том числе, совместных с иными компетентными ведомствами) по вопросам организации соответствующей деятельности¹.

Вопросы правовой помощи по уголовным делам традиционно рассматривались в рамках международного права, а именно в контексте взаимных обязательств государств в сфере отправления правосудия, которые включали обязательства по розыску и выдаче преступников, передаче осужденных для отбывания наказания, исполнению приговоров, осуществлению уголовного преследования, производству отдельных < процессуальных действий и обмену юридической информацией.

В Российской юридической энциклопедии правовая помощь применительно к нормам международного права определяется как «сформировавшаяся в международных отношениях система нормативных и организационно-правовых средств, с помощью которых осуществляется сотрудничество между государствами в области взаимного оказания правовой

¹ Порядок выполнения рассматриваемых ходатайств регламентировался указанием Генеральной прокуратуры РФ № 5/20 от 9.03.92 (в редакции от 20.01.93 № 1/20) «О порядке выполнения ходатайств об оказании правовой помощи), которое отменено приказом Генерального прокурора РФ от 14.10.98 № 67 и до настоящего времени никаким правовым актом Генпрокуратуры РФ

помощи в целях урегулирования правоотношений гражданского, семейного, трудового, социального или уголовно-правового характера, затрагивающих

* интересы физических либо юридических лиц одного из государств- контрагентов на территории другого. В основе такой системы двух- и многосторонние соглашения, заключаемые заинтересованными странами по вопросам правовой защиты физических лиц, их национальности, определения компетентности судебных инстанций для рассмотрения споров различных категорий и применимых правовых систем, соблюдения процессуальных прав иностранцев, апатридов и бипатридов; подобными соглашениями регулируются также порядок признания действительности разнообразных

* документов (свидетельств, дипломов и др.), исполнения судебных поручений, судебных актов, выдачи преступников (экстрадиция) и т.д.».^[119][120]

В настоящее время международное сотрудничество в области уголовного правосудия осуществляется по разным направлениям и на нескольких уровнях. Оно может быть неформальным и формальным по своему характеру и двусторонним и многосторонним по своим масштабам. Как правило, наиболее эффективны двусторонние договорные формы сотрудничества между государствами. В то же время бывают случаи, особенно затрагивающие отношения неравных по своей мощи государств, когда такое сотрудничество не пользуется поддержкой в более слабой стране.

Поэтому разные уровни сотрудничества являются не альтернативными, а взаимодополняющими элементами. Применение в правовом сотрудничестве

* гибкого подхода, основанного на развитии сети двусторонних связей в сочетании с многосторонними договоренностями, в которых определяются принципиальные направления этого сотрудничества, обладает несомненными достоинствами, чем и объясняется его эффективность для решения проблем борьбы с транснациональной преступностью.

В данной связи нельзя согласиться с отдельными высказываниями в прессе, обосновывающими приоритетность конвенционного подхода к вопросам правового сотрудничества и нецелесообразность развития двусторонних правовых инструментов по причине значительной затратности переговорного процесса¹. Различия в отношении к решению одних и тех же материальных и процессуальных вопросов, специфика национальных законодательств и правовых систем, а также политические мотивы не дают оснований надеяться на то, что, по крайней мере, в ближайшем будущем внутренние стандарты всех участников мирового сообщества по вопросам содержания, формы и пределов правового сотрудничества станут одинаковыми. Таким образом, исключительно важно, чтобы международное сотрудничество базировалось на гармоничном использовании его отдельных Ф компонентов.

Первой ступенью в международном сотрудничестве в области уголовного судопроизводства, в отсутствие межгосударственного договора об оказании

взаимной помощи по уголовным делам, являются следственные и судебные поручения, направляемые по дипломатическим каналам на так называемых «условиях взаимности». Негативная сторона подобной практики заключается, как правило, в длительных сроках исполнения этих поручений. Вместе с тем поручения на условиях взаимности относятся к международным договорам и в силу этого могут рассматриваться как составляющая института взаимной правовой помощи в сфере международного права^[122].

Однако основной комплекс правовых норм, регулирующих данный институт, - это нормы, относящиеся к двусторонним и многосторонним договорам, преимущество которых заключается в том, что они, создают прочные основы для сотрудничества путем установления предсказуемых взаимных правил поведения сторон.

Основой двустороннего сотрудничества в области уголовного правосудия являются договоры о взаимной правовой помощи и соответствующие межправительственные соглашения^[123].

Двусторонние межгосударственные договоры обладают наибольшей детальностью и наилучшим образом отражают интересы сторон. Однако это не * умаляет значимость для развития международной практики взаимной правовой

помощи многосторонних конвенций и соглашений, которые, по сути, содержат квинтэссенцию необходимых правовых инструментов для регулирования вопросов, возникающих в процессе оказания взаимной помощи по уголовным делам, на основе общепризнанных международных стандартов в области прав человека и принципа суверенитета.

Несомненно, важный вклад в формирование института взаимной правовой помощи по уголовным делам был сделан Европейской конвенцией о взаимной У правовой помощи по уголовным делам (1959 года)^[124]. Во многом именно она

сформировала современный облик рассматриваемого института. Инициатива ее создания принадлежала Комитету правительственных экспертов Совета Европы по выработке Европейской конвенции о выдаче. В ходе своей работы комитет указал на отсутствие многосторонних конвенций по вопросам оказания взаимной помощи в уголовном судопроизводстве и осуществление сотрудничества в данной сфере исключительно на основе отдельных разрозненных двусторонних договоров. Поскольку выработка подобной конвенции была признана целесообразной и вызывающей значительно меньше ф разногласий, чем, например, выработка собственно конвенции о выдаче, в

сентябре 1956 г. комитету экспертов было дано поручение о подготовке конвенции о взаимной помощи по уголовным делам. 20 апреля 1959 года конвенция была открыта для подписания государствами-членами Совета Европы.

Вступила в действие с 9.03.00 г.^[125] Конвенция была ратифицирована Австрией, Бельгией, Болгарией, Венгрией, Германией, Грецией, Данией, Ирландией,

* Исландией, Израилем, Испанией, Италией, Кипром, Латвией, Литвой, Лихтенштейном, Люксембургом, Македонией, Мальтой, Молдовой, Нидерландами, Норвегией, Польшей, Португалией, Румынией, Словакией, Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, Турцией, Украиной, Финляндией, Францией, Хорватией, Чехией, Швейцарией, Швецией, Эстонией. Данная конвенция подписана также Албанией, Грузией и Словенией.

В настоящее время экспертами Совета Европы практически завершена

* работа над проектом Второго дополнительного протокола к Европейской конвенции о взаимной помощи по уголовным делам^[126], во многом ориентированного на недавно принятую аналогичную Конвенцию государств- участников Европейского Союза. Протокол после его вступления в силу, несомненно, коренным образом дополнит и разовьет существующую практику взаимной правовой помощи, изменит многие национальные подходы и приоритеты.

Вторым наиболее значимым для России многосторонним документом, регулирующим вопросы взаимной правовой помощи по уголовным делам, « является Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по

гражданским, семейным и уголовным делам, подписанная 22.01.93 г.^[127] Россией, Арменией, Беларусью, Казахстаном, Кыргызстаном, Молдовой, Таджикистаном, Туркменистаном, Узбекистаном, Украиной. К ней 22.09.1995

г. присоединился Азербайджан, а 05.02.1996г. - Грузия. К сожалению, к числу недостатков данной конвенции следует отнести то обстоятельство, что в вопросах помощи по уголовным делам она копирует действовавшие до нее аналогичные двусторонние договоры. При ее разработке, очевидно, не принималось во внимание, что между странами СНГ объективно существует близость правовых систем, позволяющая на более высоком уровне взаимодей­ствия решать многие общие задачи в области уголовного правосудия. В настоящее время, как уже указывалось, ведется работа над новой редакцией данной конвенции.

Комплекс правовых норм, относящихся к взаимной правовой помощи, предусматривается и рядом специальных конвенций - по отдельным видам преступлений, прежде всего, связанным с террористической деятельностью¹. Этими документами предусматривается, что договаривающиеся государства оказывают друг другу наиболее полную правовую помощь в связи с уголовно­процессуальными действиями, предпринятыми в отношении преступлений и других актов, входящих в сферу действия конвенций.

В части иных преступлений, правовая помощь в расследовании которых предусмотрена специальными документами, следует отметить прежде всего Конвенцию о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и

¹ Конвенция о борьбе с незаконным захватом воздушных судов (16.12.1970), Конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности гражданской авиации (23.09.1971), Международная конвенция о предотвращении и наказании преступлений, против лиц, поль­зующихся международной защитой, в том числе дипломатических агентов (14.12.1973), Европейская конвенция о пресечении терроризма (27.01.1977), Международная конвенция о борьбе с захватом заложников (17.12.1979), Международная конвенция о физической защите ядерного материала (3.03.1980), Международная конвенция о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности морского судоходства (10.03.1988), Международная конвенция о борьбе с бомбовым терроризмом (12.01.1998), Международная конвенция о пресечении финансирования терроризма (2000), Протокол о борьбе с незаконными актами, направленными против безопасности стационарных платформ, расположенных на континентальном

психотропных веществ (20.12.1988), о которой подробнее будет сказано ниже.

Несомненно, России новые возможности для развития правового * сотрудничества, предоставит ратификация европейских конвенций об

отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности (1990)^[128][129] и об уголовной ответственности за коррупцию (1999), а также Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности (2000). Последней конвенцией предусмотрено использование видеосвязи или иных современных средств связи, производство совместных расследований и применение специальных методов расследования (контролируемых поставок, электронного наблюдения или других форм _в наблюдения, а также агентурных операций) при оказании взаимной правовой

помощи¹.

Кроме специальных конвенций, направленных на борьбу с отдельными видами преступлений, а также Европейской конвенции 1959 г. и Минской конвенции 1993 г., участницами которых является Россия, в мире существует еще несколько региональных многосторонних договоров, регулирующих вопросы оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Знание данных правовых инструментов, в которых Россия не участвует, важно не только с научной точки зрения - как материала для сравнения с < Европейской конвенцией 1959 г., Минской конвенцией 1993 г., двусторонними

юридическими инструментами и Типовым договором о взаимной помощи в области уголовного правосудия, - но и с практической, поскольку при направлении ходатайств об оказании правовой помощи на условиях взаимности в страны-участницы перечисленных конвенций они позволяют определить тот стандартный объем правовой помощи, который может предоставить данная страна в соответствии со своим внутренним законодательством, и те требования, которым должно отвечать подобное W

ходатайство.

В числе наиболее известных региональных правовых инструментов в

* рассматриваемой области следует особо отметить Схему взаимной правовой помощи по уголовным делам государств Содружества 1986 г.^[130][131] Она была подписана в 1986 году 42 странами и юрисдикциями Содружества, включая Австралию, Великобританию, Индию, Канаду.

Данная Схема содержит детальные разъяснения по вопросам оказания взаимной помощи между членами Содружества и заменяет собой формальный договор, подразумевая применение ее положений с учетом особенностей национального законодательства участвующих стран о взаимной помощи по

* уголовным делам^[132].

В Схему Содружества включены процедуры, полномочия и гарантии аналогичные тем, которые обычно используются в договорах и национальном законодательстве о взаимной помощи, но одновременно она содержит положения, отражающие специфику различных стран-участниц в исполнении соответствующих запросов (например, касающихся замораживания средств, полученных преступным путем).

Таким образом, она представляет собой экономически эффективный путь предоставления взаимной помощи, поскольку ее применение требует всего лишь наличия или принятия странами-участниками внутреннего законодательства по оказанию взаимной помощи, соответствующего положениям Схемы. Она создает многостороннюю сеть взаимоотношений по оказанию правовой помощи, с теми же процедурами, полномочиями и

гарантиями, которые обычно содержатся в договорах о взаимной правовой помощи, но без необходимости тратить средства на переговоры по

* заключению договоров. При этом государства, если пожелают, могут заключить соответствующие двусторонние соглашения.

Кроме того, представляют интерес Межамериканская Конвенция о взаимной правовой помощи по уголовным делам 1992 г. (подписанная 8 государствами ОАГ) и Конвенция по взаимной правовой помощи по уголовным делам Экономического Сообщества Западно-африканских государств 1992 года (подписанная 16 государствами-членами Сообщества^[133], а в части, касающейся новых форм взаимной правовой помощи - Конвенция Европейского Союза о взаимной правовой помощи по уголовным делам (2000).

Особый интерес с точки зрения содержания института взаимной правовой помощи по уголовным делам представляет Типовой договор о взаимной помощи в области уголовного правосудия^[134], выработанный в качестве основы для проведения двусторонних и многосторонних переговоров, касающихся международного сотрудничества. Его цель - создание единого механизма международного сотрудничества, не зависящего от правовой системы или правовых традиций отдельных стран. В основу данного договора была 4» положена тщательная оценка потребностей и трудностей, с которыми связано

осуществление процедур взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Типовой договор о взаимной помощи был принят в 1990 г. Генеральной Ассамблеей ООН (резолюция 46/116) по рекомендации Восьмого Конгресса ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями.

Важнейшая его цель - унификация подхода к вопросам взаимной

правовой помощи по уголовным делам. На основе предложенной модели стороны, заключая конкретный договор, могут дать отвечающее требованиям

* собственных правовых систем определение области уголовного правосудия, на которую распространяется действие двустороннего договора.

Договором (статья 1) при определении сферы применения стандартных договоров о правовой помощи указано, что «Стороны предоставляют друг другу по возможности самую широкую взаимную помощь в проведении расследований или судебных разбирательств в отношении правонарушений, наказание за которые во время получения просьбы о помощи подпадало под юрисдикцию судебных органов запрашивающего государства.

* Договор не применяется в отношении вопросов экстрадиции, исполнения судебных решений, передачи заключенных и разбирательства по уголовным делам»¹.

Собственно сфера действия договора или конвенции устанавливает те направления международного сотрудничества в области уголовного правосудия, применительно к которым действует рассматриваемый документ, а также области, в отношении которых его действие ограничено или невозможно, - то есть ту область международных отношений, которую регулирует договор вообще и договоры о правовой помощи по уголовным делам в частности.

Так, Европейская конвенция 1959 г. применяется к «вопросам уголовного преследования за преступления, наказание за которые на момент просьбы о помощи подпадает под юрисдикцию судебных органов запрашивающей Стороны», но не применяется к «задержанию, исполнению приговоров, а также к воинским преступлениям» (под которыми применительно к УК РФ

* ¹ Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Ти­

повому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№ 45 и 46, 1995 год. Органи­зация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 г. С. 37.

следует понимать преступления против военной службы)^[135].

В соответствии с Объяснительным докладом по Европейской конвенции 1959 г., конвенция в действующей редакции применяется только к так называемым судебным действиям, в отличие от административных действий. Данное понятие охватывает любые виды взаимной помощи, конкретно указанные в Конвенции, а также ходатайства об оказании помощи в связи с требованиями пострадавшей стороны возмещения ущерба в ходе уголовного судопроизводства; обращением о помиловании или пересмотре приговора; процедурой, связанной с компенсацией ущерба лицам, признанным невиновными; уголовным преследованием в суде в отношении «Ordnungswidrigkeit» («нарушителей правопорядка») согласно закону Германии, под которым понимается правонарушение, не являющееся непосредственно преступлением в смысле уголовного права, и наказываемое штрафом, налагаемым административным органом власти (при этом обвиняемый в этом случае имеет право обжалования решения в суде общей юрисдикции)^[136].

Кроме того, взаимная правовая помощь не зависит от правил, регулирующих выдачу (исключая условия статьи 5)^[137].

Данные в приведенных выше международных документах определения области взаимной правовой помощи по уголовным делам или сферы действия соответствующих договоров исключительно важны, поскольку именно они характеризуют те изменения, которые произошли в послевоенное время в понимании и толковании сущности понятия «взаимная правовая помощь по уголовным делам» и позволили обособить ее в самостоятельный правовой институт.

Европейской комиссией по проблемам преступности в последнее время была разработана общая форма учета запросов о сотрудничестве в области уголовного правосудия, в соответствии с которой различаются по предмету * запроса экстрадиция, передача производства по делу, передача осужденных

лиц и взаимная правовая помощь.

Большинство же двусторонних договоров о правовой помощи, в которых участвует Россия (за исключением договора с Канадой), а также действующая редакция Минской конвенции 1993 г. к сфере правовой помощи по уголовным делам относят такие вопросы, как возбуждение уголовного преследования, а также розыск и выдача лиц, совершивших преступления, что является следствием расширительного толкования института правовой помощи по уголовным делам. Причина подобного подхода заключается в отсутствии закрепления в российском законодательстве как конкретных видов оказываемой правовой помощи, так и вообще юридической природы института правовой помощи.

Еще Ф.Ф. Мартенс обозначал международное уголовное право как «совокупность юридических норм, определяющих условия международной судебной помощи государств друг другу при осуществлении ими карательной власти в области международного общения». Он же одним из первых, не давая собственно определения правовой помощи (прежде всего потому, что она еще не сформировалась в отдельный юридический институт: «Существующие международные соглашения касаются почти исключительно выдачи

преступников, не разрешая других, не менее важных вопросов международного уголовного права»¹), указал две неотъемлемые

* характеристики такой помощи: «1) порядок осуществления государствами карательной власти внутри страны, определяемый территориальными законами, составляет положительное основание уголовной международной судебной помощи, ибо последняя предполагает существование нормального порядка уголовного правосудия в государстве и без него невозможна. 2) Условия и размеры взаимной судебной помощи, оказываемой государствами друг другу в сфере уголовного правосудия, могут быть лучше всего определены международными соглашениями. Соглашения государств

* дополняют и изменяют территориальный порядок осуществления карательной власти согласно целям, которые ставят себе государства в рассматриваемой об­ласти международного управления»². То есть, две основные характеристики международного уголовного права это - закрепление в договорах взаимных обязательств в области судебной помощи и осуществление такой помощи на основании внутреннего законодательства запрашиваемого государства.

Данное определение наглядно показывает взаимосвязь и взаимо­зависимость норм международного и уголовно-процессуального права в контексте того, что Мартенс Ф.Ф. именует «международным уголовным правом», а в современном понимании - международного сотрудничества в сфере осуществления уголовного судопроизводства.

Вместе с тем, столь же очевидно из приведенного определения, что еще в начале XX века нормы, относящиеся к взаимной правовой помощи, не выделялись в самостоятельный юридический институт ввиду их крайней ограниченности и неразвитости. В частности, «кроме выдачи преступников, в карательных конвенциях или специальных актах», достаточно скупо

* ^х Ф.Ф. Мартенс Современное международное право цивилизованных народов (по изданию 1905 г.). Т. 2. - М.: Издательство «Юридический колледж МГУ», 1996. С. 215.

² Ф.Ф. Мартенс Указ. раб. С. 213.

упоминались также постановления о «других видах взаимной судебной помо­щи государств», под которыми подразумевались: «вопросные грамоты» или

* судебные поручения (commissions rogatories), присылка свидетелей, очные ставки и сообщение документов, актов и следствий по уголовным делам»^[138] .

С развитием специальной договорной базы по вопросам международного сотрудничества по уголовным делам дифференцировались вопросы осуществления уголовного преследования, выполнения процессуальных действий, розыска и экстрадиции преступников, передачи осужденных для отбывания наказания, стало возможным говорить об обособлении названных правовых институтов.

* Оформление международного института взаимной правовой помощи по уголовным делам выразилось в создании комплекса специальных договорных норм, зафиксированных в отдельных договорах либо отдельных разделах договоров, регулирующих межгосударственные отношения в процессе взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Основная задача договоров о взаимной правовой помощи по уголовным делам заключается в том, чтобы создать правовые возможности сотрудничества компетентных органов различных государств в целях эффективного осуществления уголовного правосудия. Для реализации же подобных договоров во многих странах существуют специальные законы, регулирующие соответствующие вопросы. Некоторые виды правовой помощи могут быть оказаны на основе дискреционных решений национальных компетентных органов, но принятие этих решений в любом случае жестко увязывается с конкретными полномочиями, установленными законодательством. В связи с чем оптимальным для эффективного и соответствующего интересам как запрашивающей, так и запрашиваемой стороны сотрудничества является наличие закона о правовой помощи по уголовным делам, используемого для исполнения всех договоров и конвенций

о взаимной помощи. В таких странах, как, например, Канада, Финляндия, Швейцария, Швеция, Япония уже значительное время действуют соот-

* ветствующие законы.

В подобных законах, как и в договорах, прежде всего, определяется сфера взаимных обязательств о правовой помощи и устанавливается схема, применимая ко всем правонарушениям, охватываемым договорами, причем, по возможности, с точки фения максимализации помощи в области уголовного правосудия.

В России, где правовые нормы на уровне национального законодательства отсутствуют, правовое регулирование осуществляется путем прямого действия ф! соответствующих международных договоров. В частности, статья 32 ранее

действовавшего УПК РСФСР устанавливала, что «порядок сношения судов, прокуроров, следователей и органов дознания с судебно-следственными органами иностранных государств, а равно порядок выполнения поручений последних определяется законодательством Союза ССР и РСФСР и ме­ждународными договорами, заключенными СССР и РСФСР с соответствующими государствами». Поэтому применительно к России правомерно говорить о правовой помощи по уголовным делам, как о сложившемся и, в последнее время активно развивающемся международно- правовом юридическом институте. В рамках же уголовно-процессуального права ему только предстоит сформироваться.

В связи с изложенным несомненно важно определение правовой помощи по уголовным делам, которая представляет собой основанную на внутреннем законодательстве деятельность компетентных органов запрашиваемого государства по исполнению, в соответствии с условиями международного договора, следственных поручений судебных и иных компетентных органов запрашивающего государства о производстве на территории запрашиваемого

*

государства процессуальных действий и оперативно-розыскных мероприятий для получения доказательств по расследуемому в запрашивающем государстве

уголовному делу.

Базовой характеристикой, отличающей правовую помощь по уголовным делам от других форм сотрудничества в сфере уголовного правосудия, согласно предлагаемому определению, является частичная передача запрашивающим государством компетенции по собственному уголовному делу другому государству.

В соответствии с Энциклопедическим юридическим словарем, под «компетенцией» (от латинского competentio от compete - добиваюсь, соответственно, нахожу) понимается «совокупность юридически установленных полномочий, прав, обязанностей конкретного государственного органа ... или должностного лица, определяющих его место в системе государственных органов»^[139].

Именно полномочия по получению доказательств, выполнению процессуальных действий и осуществлению оперативно-розыскных мероприятий передаются при взаимной правовой помощи компетентным органом одного государства компетентному органу другого государства. Эта передача компетенции выражается в допущении государством возможности собирания доказательств по собственному уголовному делу иностранными компетентными органами, а также в признании доказательств, полученных на основании зарубежного уголовно-процессуального законодательства, допустимыми и удовлетворяющими требованиям национального законодательства запрашивающего государства^[140].

своего гражданства, осуществление уголовного преследования, передачу предметов^[141].

* Примечательно, что такая форма правовой помощи как передача предметов рассматривается отдельно от других процессуальных действий.

Хотя отсутствие в российском уголовно-процессуальном праве адекватной процедуры по временной выдаче или передаче предметов для доказательственных целей по зарубежному уголовному делу не означает, что соответствующие действия и решения не относятся к процессуальным.

Ошибочность рассматриваемого расширительного толкования понятия

«правовая помощь по уголовным делам» связана с неправильным

* определением проанализированной выше сферы действия соответствующих

договоров и отдельных разделов по вопросам взаимной правовой помощи ряда конвенций (а также аналогичных национальных законов). А ведь, как уже говорилось, именно сфера действия устанавливает одну из трех характеристик правового института - ту совокупность общественных отношений, которые регулируются нормами, относящимися к правовой помощи.

К сожалению, и проект новой редакции Минской конвенции 1993 г. по- прежнему включает в сферу правовой помощи по уголовным делам не только исполнение следственных поручений о выполнении следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, но также и выдачу лиц для привлечения к уголовной ответственности или приведения приговора в исполнение, и осуществление уголовного преследования (статьи 7 и 63)^[142].

Вместе с тем, как несомненно прогрессивное решение можно расценить новую формулировку сферы действия конвенции по кругу преступлений, в связи с расследованием которых может предоставляться помощь:

«Следственное поручение подлежит исполнению независимо от того, установлена ли законодательством запрашиваемой Договаривающейся Стороны уголовная ответственность за деяния, в связи с совершением которых возбуждено уголовное дело и запрашивается правовая помощь»^[143] (статья 64).

Толкование понятия правовой помощи по уголовным делам, выделение последней в самостоятельный юридический институт носит не только теоретический, но и прикладной характер, поскольку специфика этого понятия определяет те основные принципы, на которых осуществляются соответствующие сношения между государствами, а также основываются отношения в сфере взаимной правовой помощи по уголовным делам компетентных органов государства друг с другом и с зарубежными компетент­ными органами, а также с гражданами.

Так, недифференцированный подход к вопросам собственно правовой помощи по уголовным делам и экстрадиции привел к включению в большинство российских двусторонних договоров о правовой помощи по уголовным делам также вопросов выдачи и осуществления уголовного преследования. В результате же применения ко всем этим различным правоотношениям единых стандартов в отношении любой из этих форм международного сотрудничества в сфере осуществления уголовного правосудия используется максимальный перечень возможных оснований отказа в оказании содействия, зачастую оправданный лишь в части экстрадиции.

Поэтому вопросом практической значимости является рассмотрение аспектов взаимной правовой помощи по уголовным делам в рамках целостного юридического института, что дает возможность критически оценить сформулированные принципы международного сотрудничества в данной сфере.

По мнению В.М. Волженкиной, к вытекающим из международных

договоров РФ принципам международного сотрудничества при оказании правовой помощи по уголовным делам следует отнести: 1) взаимность сотрудничества; 2) добровольность сотрудничества; 3) соблюдение суверенитета и безопасности договаривающихся стран; 4) непременная уступка части суверенитета (применение иностранного законодательства); 5) соответствие просьбы запрашивающей страны законодательству исполняющего государства; 6) равенство полномочий судебно-следственных органов суверенных государств, осуществляющих взаимодействие; 7) обеспечение правовой защиты и равенства полномочий участников уголовного процесса на территории договаривающихся стран; 8) реализация условий договора посредством применения национального законодательства; 9) ограничение действия и применения международного договора территориями договаривающихся стран; 10) соблюдение прав и интересов третьих стран уча­стниками договорных отношений; 11) обязанность выполнения условий договора; 12) взаимодействие на основе права, предусмотренного международным договором; 13) принцип законности^[144].

При критическом рассмотрении среди перечисленных принципов не вызывают серьезных возражений лишь два: взаимность и соблюдение суверенитета и безопасности, - хотя и они нуждаются в более четкой редакции.

4 Остальные достаточно противоречивы и спорны, поэтому требуют

тщательного анализа.

Непременная уступка части суверенитета - применение иностранного законодательства по просьбе запрашивающей стороны - является дискреционным, но не императивным принципом, поскольку возможность реализации его зависит исключительно от воли и усмотрения запрашиваемой стороны. Названный принцип кроме того противоречит следующему за ним: соответствие просьбы запрашивающей стороны законодательству исполняю- щего государства. Очевидно, что даже при сходстве не только правовых

систем, но и национальных законодательств невозможно говорить о тождестве последних, поэтому ходатайство об оказании помощи и не может полностью совпадать с положениями материального и/или процессуального права другой страны. Правомерно говорить лишь о непротиворечии просьбы основопола­гающим принципам законодательства (прежде всего, закрепленным в конституции). Для определения наличия или отсутствия возможного конфликта интересов двух сторон и создаются каждым государством процедуры по рассмотрению запроса об оказании правовой помощи зарубежному компетентному органу.

Нельзя говорить и о равенстве полномочий судебно-следственных

* органов, осуществляющих взаимодействие, поскольку в данном случае (если

следственные действия производятся на территории другого государства) происходит, как уже указывалось, передача компетенции, что наиболее наглядно проявляется в определении порядка и даже самой возможности оказания помощи путем производства обыска или выемки. Например, странами англо-саксонской системы права не будут признаны полномочия зарубежного суда на санкционирование обыска в пределах их юрисдикции, а потребуется собственная процедура, в ходе которой правомочность обыска может и не быть подтверждена.

Равенства других участников процесса также не существует - здесь перекос уже в другую сторону и можно говорить об избыточных правах. Так, в случае со свидетелями последним могут предоставляться дополнительные привилегии и иммунитеты, не свойственные тем, которые присущи применяемым национальными компетентными органами в ходе собственного расследования и разбирательства по уголовному делу.

Положение об ограничении действия и применения международного договора территориями договаривающихся сторон также не является в»

бесспорным, поскольку не учитывает таких положений, как, например, вовлечение третьих стран в случае транзитной перевозки лиц, содержащихся

под стражей и временно передаваемых другому государству в качестве свидетелей. А одним из обычных условий, влекущих отказ в оказании

♦ правовой помощи, является наличие в третьем государстве оправдательного приговора или решения об отказе в возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного дела по тому же преступлению, в связи с которым запрашивается помощь.

Положение о соблюдении прав и интересов третьих стран вообще не предусмотрено российскими международными договорами о правовой помощи по уголовным делам.

Сочетание же принципов 2 и 11 о добровольности сотрудничества при одновременной обязанности выполнения условий договора о сотрудничестве является взаимоисключающим (по крайней мере, в предлагаемой формулировке).

И, наконец, принцип взаимодействия на основе права, предусмотренного договором, вряд ли можно расценить как корректный по отношению к юридической терминологии. Как известно, существует право международных договоров как одна из отраслей системы международного права¹. Собственно международный договор является объектом международного права и его ос­новным источником¹. Однако нет собственно права отдельного договора, а есть совокупность включенных в него норм. Поэтому более правомерным будет говорить о взаимодействии не на основе права, предусмотренного договором, а в формах, пределах и на условиях, предусмотренных договором.

Учитывая изложенное, основные принципы оказания правовой помощи по уголовным делам можно определить следующим образом:

1) взаимность в вопросах обязательности для сторон условий договора, а

¹ «Право международных договоров - это совокупность международно­правовых норм, определяющих порядок заключения, условия дейст-

* вительности, действия и прекращения международных договоров» // А.Н. Талалаев Право международных договоров: общие вопросы. - М.: «Между­народные отношения», 1980. С. 8.

также уважения и соблюдения суверенитета и безопасности сторон;

2) обусловленность нормами договора порядка, пределов и форм правовой помощи;

3) признание компетенции зарубежного государства по уголовному делу, в связи с которым запрашивается помощь;

4) уступка части суверенитета при производстве действий с участием граждан другого государства;

5) допустимость применения зарубежного законодательства при выполнении процессуальных действий, а также оперативно-розыскных мероприятий по запросу другого государства - в той мере, в какой это не

* противоречит основополагающим принципам запрашиваемого государства.

Среди перечисленных принципов в более подробном разъяснении нуждаются последние три.

Третий и пятый принципы обеспечивают допустимость полученных в рамках взаимной правовой помощи доказательств. Так, без признания третьего принципа под сомнение может быть поставлена как в запрашиваемом, так и в запрашивающем государстве сама законность принятия процессуальных мер по уголовному делу, расследуемому другим государством.

Четвертый принцип проявляется как в отказе запрашивающего государства от собственной юрисдикции в случае гарантий, даваемых им свидетелям и другим лицам, допрашиваемым в процессе взаимной правовой помощи, так и в признании запрашиваемым государством возможности привлечения к уголовной ответственности его граждан запрашивающим государством - за преступления против зарубежного правосудия (в частности, за дачу заведомо ложных показаний и экспертных заключений).

Наряду с приведенными принципами, рассмотрение основополагающих условий, в которых предоставляется правовая помощь по уголовным делам, в я»

контексте единого института способствует восприятию и оценке норм

¹ Там же, С. 9.

соответствующих договоров и национальных законов как целостной и внутренне взаимосвязанной модели отношений по вопросам правовой помощи. С этой точки зрения они и анализируются в данной работе.

Все условия, охватываемые двусторонними договорами и действующими конвенциями о взаимной правовой помощи по уголовным делам затрагивают следующие предметные блоки: сфера применения договора, объем и формы правовой помощи, порядок сношений, язык, форма и содержание поручений (ходатайств) об оказании правовой помощи, порядок исполнения данных поручений (ходатайств), основания отказа в предоставлении помощи, ограничения в использовании информации и конфиденциальность и расходы, связанные с оказанием правовой помощи.

Сфера применения договоров о взаимной правовой помощи по уголовным делам тесно связана с формами самой помощи, поскольку именно последние характеризуют и конкретизируют область правоотношений, регулируемых соответствующими договорами.

Конкретная форма правовой помощи реализуется в тех действиях, которые выполняет запрашиваемая сторона по ходатайству зарубежного компетентного органа.

Названия этих действий могут варьироваться в соответствии со спецификой национального уголовного права и процесса, форма помощи отражает не дефиницию, а существо действия, результат, на которое оно направлено.

Таким образом, форму (или вид) правовой помощи по уголовному делу можно определить как частную задачу по установлению истины и принятию законного решения по делу, поставленную компетентным органом запрашивающего государства и решаемую посредством выполнения компетентным органом запрашиваемого государства отдельных процессуальных действий или оперативно-розыскных мероприятий на основании собственного законодательства с возможным учетом специфики

законодательства другой стороны.

Типовым договором о взаимной помощи предусмотрены следующие формы помощи:

a) получение свидетельских показаний и заявлений от отдельных лиц;

b) содействие в предоставлении задержанных или других лиц для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований;

c) предоставление судебных документов;

d) проведение розысков и арестов имущества;

e) обследование объектов и участков местности;

f) предоставление информации и вещественных доказательств;

_r g) предоставление оригиналов или заверенных копий соответствующих

документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы.

Дополнения к сфере оказываемой помощи, например положения, касающиеся информации о приговорах, выносимых гражданам сторон, могут быть рассмотрены на двусторонней основе. Разумеется, такая помощь должна быть совместима с законодательством запрашиваемого государства¹.

Содержание конкретных форм помощи, особенно, когда они предполагают принятие принудительных мер, обычно подробно раскрывается в отдельных статьях договора, в которых детально обусловливается оказание соответствующего вида помощи.

При этом список форм правовой помощи зачастую не носит исчерпывающего характера.

Важно, чтобы виды помощи, включаемые в любой международный договор, отражали потребности сторон и соответствовали тем мерам, которые предусмотрены в национальном уголовно-процессуальном законодательстве

* ¹ Руководство по Типовому договору о выдаче и Руководство по Ти­

повому договору о взаимной помощи в области уголовного правосудия. Международный обзор уголовной политики №№ 45 и 46, 1995 год. Органи­зация Объединенных Наций, Нью-Йорк, 1995 г. С. 38-39.

или специальном законе о взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Как указано в Руководстве по Типовому договору о взаимной помощи, из перечня, включенного в него, «сторонам следует выбрать требующиеся виды помощи, а также добавить любые другие меры, которые будут сочтены необходимыми договаривающимися сторонами. Некоторые же страны могут отдать предпочтение включению положения, составленного в общих формулировках, по примеру пункта 1 статьи I»^[145], то есть оговорить лишь сферу применения договора, обусловив решение вопросов о формах помощи обстоятельствами конкретных запросов об оказании помощи.

Тем более важным является определение во внутреннем законодательстве условий оказания различных видов помощи с учетом потребностей и обязательств сторон. По каждому виду помощи в законе о правовой помощи целесообразно четко оговорить необходимые параметры просьб такого типа и условия их удовлетворения.

Собственно перечень видов помощи в договорах обычно определяется стандартно - в рамках, установленных Типовым договором о взаимной помощи, во внутреннем законодательстве он может быть расширен в зависимости от потребностей уголовно-процессуальной практики государства и существующих в данном отношении процессуальных возможностей.

Действующая редакция Минской конвенции 1993 г. значительно сужает сферу оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам по сравнению с Типовым договором о взаимной помощи, не включая в нее такие важные процессуальные действия, как предоставление судебных документов, проведение розысков и арестов имущества, обследование объектов и участков местности, предоставление информации, а также оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы.

Частично эти недостатки предполагается устранить в новой редакции

конвенции, статьей 7 которой предусматривается, в частности, возможность производства осмотров, а также введение новых форм помощи, в том числе

* допроса, с использованием видеосвязи, представления на опознание, розыска и ареста (изъятия) денежных средств и имущества, полученных преступным путем, а также принадлежащих обвиняемым (осужденным), доходов от преступной деятельности.

Говоря о перспективах развития форм взаимной правовой помощи в многосторонних договорах, несомненно следует отметить в качестве совершенно нового уровня правового сотрудничества, возможности предусматриваемые Конвенцией ООН против транснациональной _ш организованной преступности (2000) и проектом Второго дополнительного

протокола к Европейской конвенции о взаимной правовой помощи по уголовным делам. Ими допускается использование при допросах видеосвязи или иных современных средств связи, производства совместных расследо­вания и применения специальных методов расследования (контролируемых поставок, электронного наблюдения или других форм наблюдения, а также агентурных операций) при оказании взаимной правовой помощи¹.

Виды правовой помощи, предоставляемые России на основаниях взаимности в соответствии с действующими двусторонними договорами или ф межправительственными соглашениями, регулирующими вопросы оказания

правовой помощи по уголовным делам, как правило, стандартны. Их перечень ограничивается следующим списком:

1. Получение показаний и заявлений от отдельных лиц (включая обвиняемых, подозреваемых, свидетелей, потерпевших и экспертов и др.);

2. Содействие в предоставлении содержащихся по стражей, для дачи свидетельских показаний или оказания помощи в проведении расследований;

♦ ¹ Документ ООН А/55/383; European Committee on Crime Problems. Committee of Experts on the Operation of European Conventions in the Penal Field. Draft Second Additional Protocol to the European Convention on Mutual Assistance in Criminal Matters, Strasbourg, 12 March 2001, P. 3.

3. Вручение документов, связанных с производством по уголовному делу,

в т.ч. о вызове в суд и следственные органы;

* 4. Производство обысков и выемок;

5. Производство осмотров, в т.ч. судебных;

6. Предоставление информации, вещественных доказательств;

предоставление оригиналов или заверенных копий соответствующих

документов и материалов, включая банковские, финансовые, юридические и деловые документы;

7. Установление личности и местонахождения лиц;

8. Проведение экспертиз;

9. Осуществление мер, связанных с наложением ареста и конфискации

имущества, передачей имущества, полученного преступным путём, с реституцией и взысканием штрафов;

10. Любая другая необходимая помощь по уголовным делам, не

противоречащая внутреннему законодательству запрашиваемого государства.

Поскольку в нашем внутреннем законодательстве вопросы оказания

правовой помощи на настоящий момент совершенно не урегулированы,

научный и практический интерес представляют примеры соответствующего зарубежного законодательства^[146].

Обобщение законодательной практики Совета государств Балтийского

моря (Дания, Германия, Исландия, Латвия, Литва, Норвегия, Польша, Россия,

Финляндия, Швеция, Эстония) показывает, что список возможных в данных

странах видов правовой помощи, помимо прямо предусмотренных

Европейской конвенцией 1959 г., включает в себя: личный обыск и изъятие

личных образцов (включая образцы крови), в т.ч. для производства генетиче­ской экспертизы; изъятие информации, передаваемой по теле­коммуникационным сетям; прослушивание телефонных переговоров; электронное наблюдение; скрытое видеонаблюдение; просмотр почтовой корреспонденции; психологическую экспертизу; меры по установлению личности (в т.ч. по отпечаткам пальцев и фотографии); трансграничное наблюдение; преследование преступника через границу; трансграничное использование внедренных агентов; трансграничное слежение для поиска похищенных автомобилей; контролируемые поставки^[147].

В соответствии с законодательством Нидерландов в сферу взаимной правовой помощи по уголовным делам, кроме общепринятых, указанных в Типовом договоре о взаимной помощи, входят такие специфические процедуры, как направление в запрашивающую страну информации относительно расследования преступлений, совершенных в Нидерландах, получение медицинских и стоматологических отчетов, если пациент дал на это письменное согласие, предоставление данных о предыдущих судимостях, в том числе, копий документов, свидетельствующих о предыдущих судимостях лица, предоставление информации о владельцах телефонов, предоставление паспортных данных (такие Данные хранятся в муниципальных органах Нидерландов);

В Португалии на основе Европейской конвенции 1959 г. возможны получение банковских доказательств, а также медицинских и стоматологических отчетов, прослушивание телефонных переговоров, проверка почтовой корреспонденции, проведение медицинского освидетельствования потерпевших, экспертных исследований, оценка имущества, выявление местонахождения капиталов, полученных незаконным путем.

Швейцария ставит предоставление различных видов правовой помощи в

зависимость от того, являются ли запрашиваемые меры принудительными. Все принудительные меры, которые только возможны по уголовным делам, * запрашиваются исключительно посредством установленных Конвенциями и

договорами каналов оказания взаимной правовой помощи. К указанным мерам в Швейцарии относят раскрытие конфиденциальной информации (включая банковскую тайну), прослушивание телефонов, обыск помещений и выемку документов^[148] .

По линии «Интерпола» Швейцария может осуществить передачу банковской информации, полученной добровольно, а также возврат незаконно приобретенного имущества и ценностей законным владельцам без применения принудительных мер.

По аналогичным каналам компетентные полицейские органы Германии могут предоставить помощь по уголовным делам в таких формах, как установление места регистрации и фактического проживания, владельцев автотранспортных средств или телефонов, проверка каналов сбыта товаров и автотранспортных средств, получение иной полицейской информации из национальной системы данных. Португалия по линии «Интерпола» может предоставить сведения о совершенных на ее территории преступлениях, копии приговоров, справки о судимостях, сообщить результаты оперативного 4* наблюдения за обвиняемым в качестве оперативных мероприятий.

Таким образом, можно сделать вывод, что законодательство большинства европейских стран идет по пути максимизации числа форм взаимной правовой помощи по уголовным делам, включая в него как следственные действия, так и оперативно-розыскные мероприятия, разграничивая эти формы лишь по ка­налам передачи соответствующих поручений (по линии судебных органов или

Интерпола), порядку исполнения (обычному - для доказательственных - или упрощенному - для оперативных целей) и кругу компетентных органов. Поскольку действующим российским уголовно-процессуальным законодательством вопросы, касающиеся сферы оказания взаимной правовой помощи по уголовным делам, а также конкретных видов данной помощи, не определены, а специальный закон о взаимной правовой помощи по уголовным делам вообще отсутствует, решение вопросов предоставления или отказа в предоставлении правовой помощи вообще и той или иной ее формы в частности, а также допустимости применения при исполнении конкретных ходатайств процессуальных норм запрашивающего государства принимается непосредственным исполнителем в центральном органе по вопросам взаимной помощи по собственному усмотрению и на основании личной оценки конкретной ситуации. Это, с одной стороны, вызывает затруднения у российских компетентных органов с точки зрения учета баланса интересов запрашивающей и запрашиваемой стороны, а с другой не позволяет компетентным органам запрашиваемого государства адаптировать применительно к российским возможностям и требованиям соответствующий запрос - в целях максимально быстрого и эффективного его исполнения. Поэтому столь важной является выработка национальных процессуальных стандартов в данной области и закрепление их в едином законодательном акте - Законе о взаимной правовой помощи по уголовным делам.

Учитывая тенденции развития соответствующего правового института в других странах, а также практику действующих в данной сфере договоров, желательным было бы закрепление в указанном законе как можно более полного перечня возможных форм правовой помощи. В основу его, очевидно, мог бы быть положен перечень доказательств, собираемых на основании действующего уголовно-процессуального законодательства, но не только *

путем дословного воспроизведения названий соответствующих следственных и судебных действий, а также оперативно-розыскных мероприятий.

Более эффективным для функционирования механизмов взаимной правовой помощи было бы изложение различных форм деятельности по собиранию доказательств именно в контексте новейшей договорной практики по вопросам правовой помощи, то есть изложение задачи, стоящей перед компетентным органом, исполняющим или направляющим ходатайство об оказании взаимной правовой помощи. Для обеих сторон подобный порядок изложения взаимовыгоден: употребление стандартных, общепризнанных формулировок, закрепленных в договорной практике, способствовало бы упрощению процесса адаптации полученных в рамках взаимной правовой помощи доказательств. Например, если бы в Законе о правовой помощи по уголовным делам был указан такой вид доказательств, как официальное заявление в качестве эквивалента показаниям лица (что присуще досудебной стадии уголовного процесса в англосаксонской системе права, о чем подробнее будет сказано ниже), то это сняло бы многие вопросы об оценке данного доказательства в ходе российского следствия. А закрепление в таком законе о допустимости предоставления оригиналов или заверенных копий соответствующих документов и материалов, включая банковские и финансовые, сняло бы многие вопросы о законности получения соответст­вующих данных российскими компетентными органами для целей следствия зарубежного государства (например, в статье 26 Федерального закона «О банках и банковской деятельности» указано, что сведения, составляющие банковскую тайну могут быть предоставлены органам предварительного следствия - при наличии согласия прокурора - лишь по делам, находящимся в их производстве).

Желательно изложить возможно более исчерпывающий список форм правовой помощи по уголовным делам, указав в качестве условий их предоставления, что они осуществляются в порядке, предусмотренном действующим российским уголовно-процессуальным законодательством, либо в порядке, указанном запрашивающей стороной - в той мере, в какой это не

противоречит фундаментальным принципам российского законодательства.

Принцип взаимности, как общепринятый стандарт международного

* сотрудничества, в случае решения вопроса о предоставлении той или иной

формы правовой помощи, может учитываться, но целесообразным было бы ограничение его применения лишь мерами принудительного характера (обыски, аресты имущества и т.д.), либо действиями, непосредственно затрагивающими конституционные права граждан (такими, как прослушивание телекоммуникационных» средств, контроль почтово­телеграфной корреспонденции и т.п.).

Кроме того, желательным было бы оговорить также возможность предоставления правовой помощи в форме, прямо не предусмотренной договором и законом, если только она не противоречит фундаментальным принципам российского законодательства.