§ 2 Преступления, посягающие на добросовестность конкурентных отношений, в системе действующего уголовного законодательства

В настоящее время уголовная ответственность за преступные посягательства в сфере конкурентных отношений предусматривается главой 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г.¹

В научной среде существует множество точек зрения по вопросу классификации и систематизации преступлений в сфере экономической деятельности и отнесения тех или иных преступлений к недобросовестным проявлениям в сфере конкурентных отношений.

Например, Н. А. Лопашенко подразделяет преступления, указания на которые содержатся в упомянутой главе УК РФ, в зависимости от видового объекта и выделяет, в частности, посягательства на общественные отношения,

Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 06 1996 № 63-ФЗ (ред от 13 07 2015, с изм от 16 07 2015) (с изн и доп , вступ в силу с 25 07 2015) // Собрание законодательства РФ 17 06 1996 №2 5 Ст 2954 - Далее по тексту УК РФ

основанные на принципе добросовестной конкуренции. К данной группе относятся престугшения, предусмотренные ст. ст. 178,180,182^[24],183,184 УКРФ^[25].

По мнению С. С. Витвицкой и А. А. Витвицкого преступления, связанные с нарушением правил «свободной конкуренции», должны быть сфуппированы следующим образом: ст. ст. 176-180,182-184,187,195-197 и 200 УК РФ^[26].

A. Э. Жалинский к преступлениям против порядка законной конкуренции на рынке относил деяния, предусмотренные ст. ст. 178,179,180,181,182,183,184 УКРФ^[27].

И. В. Шишко выделяет преступления, посягающие на добросовестные конкурентные отношения, закрепленные в ст. ст. 178-180,182-184 УК РФ^[28].

С точки зрения Т. В. Пинкевич, к преступлениям в сфере антимонопольного законодательства следует относить преступные деяния, предусмотренные ст. ст. 169, 178,179,180,181, 182,183,184,200 УКРФ^[29].

B. Т. Корниенко полагает, что уголовно-правовая борьба с недобросовестной конкуренцией обеспечивается нормами следующих статей УКРФ: 146,159, 180,183'.

Классифицируя хозяйственные преступления, И. А. Клегтицкий относит к посягательствам на свободную и добросовестную конкуренцию преступления, указанные в ст. ст. 178,180,183 УК РФ².

Б. В. Волженкин выделял преступления, нарушающие отношения добросовестной конкуренции, определяемые ст. ст. 178, 179, 180, 182, 183, 184 УК РФ³.

Весьма оригинальную классификацию предлагает Ю. Г. Следь. Ученый считает, что к составам преступлений, посягающим на добросовестность конкуренции, следует относить ст. ст. 129,146,147,180,183 УК РФ⁴.

Г. А. Русанов выделяет шесть составов, посягающих на общественные отношения, обеспечивающие свободу и добросовестность конкуренции: ст. ст. 178, 179,180,181,183, 184УКРФ⁵.

Признавая вклад, внесенный исследованиями указанных ученых в процесс упорядочения преступлений в сфере конкурентных отношений, все же следует отметить, что предложенные ими классификации, по большому счету, представляют собой совокупность преступлений, лишенную строгой иерархичности, что дает повод для дальнейшей работы над обозначенной проблемой.

В юридической литературе нет единства мнений относительно трактовки совокупности норм (в том числе и уголовно-правовых), регламентирующих определенный вид общественных отношений. Некоторые ученые считают,

¹ Корниенко В Т Уголовно-правовая охрана добросовестной конкуренции на потребительском рынке дне канд юрид наук 12 00 08 / Корниенко Валерий Тарасович Ростов н/Д .

’КлепицкийИ А Система хозяйственных преступлений М Статут. 2005 С 118

³ Волженкин Б В Преступления в сфере экономической деятельности по уголовному праву России СПб Юридический центр Пресс. 2007 С 90-91

⁴ Следь Ю Г Уголовно-правовая защита от недобросовестной конкуренции

дне канд юрид наук 12 00 08 / Следь Юрий Геннадьевич Ижевск, 2007 195 с

⁵ Русанов Г А Преступления в сфере экономической деятельности Учебное пособие

М Проспект. 2011 //СПС «КонсультантПлюс» Абз 871

что такую совокупность следует именовать группой¹, другие полагают, что речь идет о системе².

Мы разделяем точку зрения ученых, считающих, что применительно к уголовно-правовой науке использование термина «система» является наиболее удачным³. Действительно, системе, в отличие от группы, в большей степени присущи упорядоченность, органичность и целостность, позволяющие ей в полной мере «отражать онтологические свойства входящих в ее сущность структур»⁴. Кроме того, система является более универсальным понятием, по той причине, что оно в равной мере применимо в любой области научного исследования независимо от того, идет ли речь об исследовании материальных либо идеальных явлений.

Исследование систем и системного знания имеет давнюю историю. В период стоицизма систему трактовали как мировой порядок. Схожее понимание системы было и у философов античной эпохи (Платон, Аристотель), которые истолковывали систему как упорядоченность и целостность объектов природы. В Новое время философское учение о системе как способе познания окружающей действительности было взято на вооружение естествознанием и гуманитарными науками в качестве средства познания окружающего мира и законов его развития. Так, системность познания в своих работах подчеркивали такие видные

См, например Преступления в сфере компьютерной информации квалификация идоказывание Учебное пособие/Под ред Ю В Гаврилина М Книжный мир, 2003 С 12 ² См, например Ли Д А Преступность в структуре общества М Информационно­издательское агентство "Русский мир;;, 2000 С 15

² Впервые термин «система;;, относительно Особенной части уголовного права, был использован И Я Фойницким (См Фойницкий И Я Курс уголовного права Часть Особенная Посягательства личные и имущественные СПб Типография М М Стасюлевича, 1890 С 1) При этом ученый, к сожалению, не счел нужным оставить какие-либо комментарии и разъяснения относительно необходимости и уместности использования данного термина в уголовно-правовой науке

’ Философ ский энциклопедический словарь М Советская энциклопедия, 1989 С 584

философы того времени, как Иммануил Кант, Георг Вильгельм Фридрих Гегель и Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг.

С тех пор термин «система» получил распространение в самых различных отраслях науки: социальных, естественных, гуманитарных, технических. При этом указанный термин в перечисленных научных сферах понимался по-разному, что вызывало множество споров относительно эффективности использования системного метода в научном познании. Как тонко подметил Уильям Росс Эшби: «...разветвленное городское хозяйство Нью-Йорка представляется совершенно по-разному экономисту, социологу, инженеру-связисту, историку и так далее. Когда эти специалисты говорят - «это система», они в действительности имеют в виду совершенно различные вещи и, начиная спорить о свойствах этой системы, вскоре приходят к путанице»¹. Подобного рода «путаница» обусловила необходимость создания «общей теории систем», первостепенная задача которой заключалась в определении понятия

«система».

Одна из первых попьпок разработать универсальное определение понятая «система» принадлежит первооснователю обобщенной системной концепции Людвигу фон Берталанфи. «Имеются соответствия в принципах, управляющие поведением сущностей, - писал ученый, - которые по своей природе весьма различны. Это соответствие обязано тому факту, что все они могут рассматриваться в определенных аспектах как «системы», то есть как комплексы элементов, находящихся во взаимодействии»². В качестве существенного недостатка предложенного определения можно выделить утверждение об обязательном взаимодействии между элементами системы. Далеко не во всех системах элементы взаимодействуют друг с другом как, например, в биологических. Так, инертные газы вообще не вступают в химические взаимодействия, при этом образуя систему.

Эшби У Росс Системы и инф орнация//Вопросы философии 1964 №3 С 81 BertalanffyL von General System Theory ∕∕ "General Systems;; 1956 Vol I P 1

Близкое к определению фон Берталанфи понимание системы было сформулировано А. Холлом и Р. Фейдженом, которые считали: «Система - это множество объектов вместе с отношениями между объектами и между их атрибутами»¹. Указанное определение также не лишено недостатков, поскольку оно, по большому счету, является общим В. А. Лекторский и В. Н. Садовский верно замечают, что, руководствуясь указанным определением, «...возможно включение в понятие "система" как собственно системных образований, так и совокупностей элементов, совершенно лишенных каких-либо целостных характеристик»².

Существует множество иных определений понятия «система», в перечислении которых нет никакого практического смысла. Следует лишь констатировать тот факт, что, несмотря на значительный массив исследований, ни отечественным ученым, ни их зарубежным коллегам, до сих пор не удалось разработать строгого и универсального определения понятия «система», которое с одинаковой эффективностью может использоваться в исследованиях сложных объектов различными отраслями науки. Думается, что причина этого кроется в самой природе понятия «система», которому не представляется возможным дать четкого и всеобъемлющего описания В связи с чем, при построении системы преступлений в сфере конкурентных отношений мы будем руководствоваться наиболее устоявшимися в науке признаками системы.

Методологическим основанием предлагаемой системы является совокупность признаков, предложенных Г. П. Щедровицким, который считал, что объект представлен как система при наличии пяти признаков. «Во-первых, если мы выделили объект из окружения, либо совсем оборвав его связи, либо же сохранив их в форме свойств-функций. Во-вторых, разделили на части (механически или соответственно его внутренней структуре) и получили таким образом совокупность частей. В-третьих, связали части воедино, превратив

'Hall A D andFagenB. Е Definition of System //«General Systems;; 1956 Vol I P 46

Лекторский В А, Садовский В H О принципах исследования систем //

;;Вопросы философии;; I960 №8 С 75

их в элементы. В-четвертых, организовали связи в единую структуру, выстроенную по иерархическому принципу (курсив мой - И. С). В-пятых, вложили эту структуру на прежнее место, очертив таким образом систему как целое¹».

Опираясь на исследования отечественных² и зарубежных³ ученых оправданно утверждать, что преступления в сфере конкурентных отношений являются органичной частью преступлений в сфере экономики. Вместе с тем они обладают определенной спецификой и структурой, обусловленной природой самой конкуренции, что позволяет рассматривать преступления в сфере конкурентных отношений в качестве самостоятельного объекта исследования

Очевидно, что конкурентные отношения базируются на двух фундаментальных принципах: свободы и добросовестности. Следовательно, можно предположить, что система преступлений в сфере конкурентных отношений является совокупностью деяний, посягающих на эти принципы Но не любая совокупность является системой.

Всякая система должна иметь определенное иерархическое строение, под которым мы понимаем системное свойство исследуемого объекта (явления), связанное с потенциальной делимостью ее элементов. В. Н. Садовский подчеркивал, что «факт потенциальной делимости элементов системы означает,

См Щедровицкий Г П Оргуправленческое мышление идеология, методология, технология (изархиваГ П Щедровицкого) М Путь. 2000 Т 4 С 159

² См, например Дементьева Е Е Экономическая преступность и борьба с ней в странах с развитой рыночной экономикой (на материалах США и Германии) М ИНИОН РАН, 1992 С 12-13 С 15-16

³ См ColemanJ The Criminal Elite The Sociology of White Collar Crime N-Y St Martins Press. 1985 P 5, Shapiro S Collaring the Crime, not the Criminal Reconsidering White Collar Crime ∕∕ American Sociological Review 1990 VIP 347-348, Шнайдер Г И Криминология Пер с нем /Под общ ред и с предисл Л О Иванова М , 1994 С 48

что элементы системы, в свою очередь, могут рассматриваться как особые системы меньшего объема (подсистемы)»¹.

Следуя такой логике, выделим подсистемы, образующие систему преступлений в сфере конкурентных отношений. Таковыми являются, во-первых, проявления преступного монополизма - посягающие на свободу конкурентных отношений и, во-вторых, преступные проявления недобросовестной конкуренции - посягающие на их добросовестность. Достоинством предлагаемого подхода является то, что он базируется на основополагающих принципах конкурентных отношений, а также не противоречит структуре Федерального закона № 135-ФЗ «О защите конкуренции», в новой редакции которого законодатель, принимая во внимание различную правовую природу монополии и конкуренции, которые

по сути являются самостоятельными правовыми институтами, разумно

подразделил угрозы конкуренции на две самостоятельные группы монополистическую деятельность и недобросовестную конкуренцию, предусмотрев их в разных главах.

В настоящее время к проявлениям преступного монополизма можно отнести лишь одно деяние, предусмотренное ст. 178 УК РФ, устанавливающей ответственность за ограничение конкуренции.

Некоторые авторы (С. С. Витвицкая и А. А. Витвицкий, Б. В. Волженкин, А. Э. Жалинский, Т. В. Пинкевич, Г. А. Русанов, И. В. Шишко) считают, что к незаконным проявлениям монополистической деятельности, кроме ст. 178 УК РФ, относится и ст. 179 УК РФ «Принуждение к совершению сделки или отказу от ее совершения». С таким мнением трудно согласиться. Думается, что данное преступление посягает не на свободу конкурентных отношений, а на один из основополагающих принципов, гарантированных законодательством Российской Федерации - принцип свободы договора. В связи с чем, мы разделяем точку зрения Н. А. Лопашенко, которая относит данное преступление

Садовский В Н Основания общей теории систем М Наука, 1974 С 83-85

к посягательствам на общественные отношения, основанным на принципе запрета заведомо криминальных форм поведения в экономической деятельности^[30].

Подсистему преступных проявлений недобросовестной конкуренции в свою очередь образуют два состава преступлений: ст. 180 УК РФ «Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)» и ст. 183 УК РФ «Незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну».

Незаконное использование средств индивидуализации является типичным проявлением недобросовестной конкуренции. Это обусловлено тем что, виновный, выпуская на рынок не слишком конкурентноспособную продукцию, применяет чужой товарный знак (наименование места происхождения товара) или знак, который похож до степени смешения на зарекомендовавший себя знак конкурента, чья продукция имеет устойчивый спрос на рынке, тем самым причиняет ему имущественный ущерб в виде упущенной выгоды и подрывает его деловую репутацию. Опасность незаконного использования средств индивидуализации состоит не только в нарушении интересов владельцев средств индивидуализации, но и во введении в заблуждение потребителей, которые приобретают не тот товар, который рассчитывали купить^[31].

Незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну, также вполне обоснованно относится к преступным проявлениям недобросовестной конкуренции. Так, любые посягательства на коммерческую тайну рассматриваются как форма недобросовестной конкуренции в международных актах, например, в Комментарии к Типовому закону по товарным знакам, фирменным
наименованиям и актам недобросовестной конкуренции дня развивающихся стран¹. Финансовое положение конкурентов, отражающееся на банковских счетах, в информационных базах, в налоговых документах, также представляет особый интерес для конкурентов, может быть целью экономического шпионажа и нуждается в правовой охране.

Примечательно, что в научной среде наблюдается редкое единодушие по вопросу отнесения указанных преступных деяний к проявлениям недобросовестной конкуренции. И это неудивительно, деяния подобного рода трактуются в качестве таковых как международным законодательством, так и законодательством большинства зарубежных стран, имеющих вековые традиции в охране конкурентных отношений. Кроме того, Федеральным законом № 135-ФЗ «О защите конкуренции» указанные деяния также квалифицируются в качестве самостоятельных форм недобросовестной конкуренции (ст. ст. 14.4 и 14.7 соответственно).

В целом, указанные подсистемы можно с определенной долей условности сравнить с периодической системой химических элементов Д. И. Менделеева, который предусмотрительно оставлял свободные места дня еще не открытых элементов, а в нашем случае для тех преступных деяний, которые в будущем могут быть квалифицированы в качестве проявлений преступного монополизма (например, монополистические действия в сфере предоставления электронных площадок для размещения государственных заказов) либо преступных проявлений недобросовестной конкуренции.

Некоторые исследователи, например Ю. Г. Следь, полагали, что к преступлениям, посягающим на добросовестность конкурентных отношений, следовало относить ст. 129 УК РФ, устанавливавшую ответственность за клевету, ответственность за которую в настоящее время предусмотрена ст. 128.1 УК РФ.

¹ BIR.PI Model law for Developing Countries on Marks Trade Names and Acts of Unfair Competition P 78 ∕∕ Интеллектуальная собственность Основные материалы В 2 ч / Пер с англ Новосибирск ВО «Наука». 1993 Ч I С 14

Распространение информации, не соответствующей действительности, по мнению ученого, может быть направлено не только против конкретного человека, но и против юридических лиц в процессе конкурентной борьбы. Многим из них такие действия приносят ощутимый экономический урон, вызывая недоверие и последующий отток клиентов. Как показал анализ зарубежного законодательства, деяние подобного рода действительно весьма часто расценивается в качестве одного из проявлений недобросовестной конкуренции, получившим название «диффамация».

Однако думается, что такие действия под признаки клеветы, предусмотренные отечественным уголовным законом, не подпадают. Статья 128.1 УК РФ конституирует, что заведомо ложные сведения порочат честь и достоинство или подрывают репутацию другого лица. Напомним, что у юридических лиц нет чести и достоинства. Это личные, неотчуждаемые права человека. Поэтому отечественная судебная практика по делам о клевете в отношении корпоративных образований исключительно гражданско-правовая. В связи с чем, отнесение указанной статьи к преступным проявлениям недобросовестной конкуренции является ошибкой.

Сомнения также вызывает обоснованность внесения рядом авторов (Б. В. Волженкин, С. С. Витвицкая и А. А. Витвицкий, А. Э. Жалинский, Н. А. Лопашенко, Т. В. Пинкевич, Г. А. Русанов, И. В. Шишко) в перечень преступных проявлений недобросовестной конкуренции состава преступления, предусмотренного ст. 184 УК РФ «Оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса». Конечно же, с точки зрения семантики «борьба», «состязание», «соревнование», «конкурс», «конкуренция» являются словами

одного логического ряда, демонстрирующими экзистенциальную перманентность соревновательности в любом виде человеческой деятельности. Но является ли конкуренция в спортивной сфере, а также в сфере шоу-бизнеса, к которой зачастую относятся зрелищные коммерческие конкурсы (по нашему мнению,
более корректно веста речь о публичных конкурсах), экономической? Нет, не является. Определенный интерес на этот счет представляет точка зрения И. А Клепицкого, который пишет: «Как спортивные соревнования, так и зрелищные конкурсы представляют собой состязания. Однако такое состязание в отличие от хозяйственной конкуренции не имеет экономического характера. Деятельность участников этих состязаний не является деятельностью экономической. Отношения, складывающиеся в связи с осуществлением такой деятельно ста, не являются отношениями хозяйственными»². Бесспорно, субъектами недобросовестной конкуренции являются юридические и частные лица, пользующиеся правом осуществлять хозяйственную (экономическую) деятельность. Лица, перечисленные в ст. 184 УК РФ, не являются самостоятельными хозяйствующими субъектами на рынке реализации зрелищных услуг, поскольку их права и обязанности, как правило, регламентируются трудовым договором, что исключает возможность получения ими статуса хозяйствующего субъекта. Следовательно, такие лица (например, профессиональные спортсмены и спортсмены-любители, участницы национального конкурса «Мисс Россия», участники выставок кошек и собак и т.п.) не могут являться субъектами конкурентных отношений ни с позиций экономики, ни с позиций юриспруденции. Отсюда мы делаем вывод, что оказание противоправного влияния на результат официального спортивного соревнования или зрелищного коммерческого конкурса нельзя рассматривать в качестве преступного проявления недобросовестной конкуренции.

Таким образом, преступления в сфере конкурентных отношений являются структурным элементом преступлений в сфере экономики и соотносятся как часть и целое. При этом систему престугтлений в сфере конкурентных отношений образуют две подсистемы. Первая подсистема включает в себя проявления

¹ См Серебруев И В Об уголовно-правовой оценке оказания противоправного влияния на результат публичного конкурса // Российское право образование, наука, практика 2015 №6(90) С 56-58

КлепицкийИ А Система хозяйственных преступлений М Статут, 2005 С 538-539

преступного монополизма (ст. 178 УК РФ), в то время как вторую подсистему наполняют преступные проявления недобросовестной конкуренции (ст. ст. 180 и 183 УК РФ).

В основе выделения подсистем лежат базовые принципы конкурентных отношений, а именно принцип свободы и принцип добросовестности. Нельзя не согласиться с А. И. Бойцовым, который справедливо отмечает, что «недопущение, ограничение или устранение конкуренции направлены на ликвидацию состязательности хозяйствующих субъектов на рынке...»¹. В свою очередь преступления, посягающие на добросовестность конкурентных отношений, в отличие от преступного монополизма, посягают не на саму конкуренцию, а на ее правила и принципы, в частности на ее основополагающий принцип - принцип добросовестности. При этом конкуренция существует на рынке, она не ограничивается, а виновный приобретает какие-либо преимущества в конкурентной борьбе, причиняя при этом убытки конкурентам, своим контрагентам либо нанося ущерб их деловой репутации.

Далее в рамках нашего исследования будут подробно рассмотрены только составы преступлений, посягающих на добросовестность конкурентных отношений, поскольку проявления преступного монополизма неоднократно становились объектом самостоятельных научных исследований² и их анализ не является целью настоящей научной работы.

¹ Бойцов А И, Ображиев К В Уголовная ответственность за недопущение, ограничение или устранение конкуренции Ставрополь Сервисшкола, 2006 С 59

² См. например Улезько А Ю Уголовная ответственность за недопущение, ограничение или

устранение конкуренции дне канд юрид наук 12 00 08 / Улезько Аэлита Юрьевна Кисловодск, 2004 191 с , Бойцов А Н Недопущение, ограничение или устранение

конкуренции по уголовному праву России дне канд юрид наук 12 00 08 /

Бойцов Андрей Николаевич Ставрополь, 2005 171 с, Денисова А В Уголовно-правовые

аспекты борьбы с монополизмом в Российской Федерации дне канд юрид наук 12 00 08 / Денисова Анна Владимировна Хабаровск, 2006 217 с , Хутов К М Преступный монополизм уголовно-политическое и криминологическое исследование дис канд юрид наук 12 00 08 / Хутов Казбек Мукамедович Саратов, 2006 244 с , Репин П Н Недопущение, ограничение или