<<
>>

1. Негативные парадигмы конструирования норм главы 22 УК РФ

Введение в проблему. Конституция Российской Федерации в числе дру­гих социально-экономических приоритетов закрепила важнейшее положение, включающее в себя реализацию права на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной, не запрещен­ной законом экономической деятельности.

Вполне закономерно, что по­строение экономики рыночного типа, формирование законодательных основ регламентации экономических отношений приобрели первостепенное значе­ние. В этих условиях возрастает роль уголовно-правового регулирования, призванного обеспечить охрану экономических отношений. Масштабность криминализации экономики, количественный рост и качественные изменения в структуре экономической преступности потребовали расширения сферы уголовно-правового реагирования, ужесточения ответственности за наиболее общественно опасные противоправные деяния, что позволило эффективно обеспечить уголовно-правовую охрану развивающихся рыночных отноше­ний.

Ухудшение криминальной ситуации в сфере экономики объясняется тем, что законодатель хронически запаздывает с принятием правовых пред­писаний либо принимает нормативные акты без достаточно глубокого кри­минологического обоснования, не соблюдая правила юридико-технического конструирования уголовно-правовых норм. Все это ослабляет превентивную силу уголовно-правового воздействия, затрудняет выполнение задачи преду­преждения новых преступлений[187].

В связи с этим представляется оправданным обращение к проблеме не­достатков имеющихся в конструкциях норм главы 22 УК РФ «Преступления

в сфере экономической деятельности». Исследование установленного право­порядка в рамках структурного образования позволит: во-первых, конкрети­зировать данную социальную проблему, во-вторых, установить место, роль и значение уголовно-правовой охраны конкурентных отношений в целом, и их отдельных составляющих, в частности, в-третьих, глубже изучить элементы

и содержание уголовно-правовых норм и на этой основе сформулировать за-

190

конодательные предложения по их совершенствованию .

Нарушение системности при конструировании главы 22 УК РФ.

В научной доктрине под системой понимается любая совокупность яв­

лений, взаимодействующих и взаимосвязанных между собой. Систематиза­ция позволяет осуществить обработку, упорядочение правового материала, привести его в единую, согласованную структуру. Законодательное структу­рирование Особенной части УК РФ, проведенное на основе конституцион­ных положений позволит установить иерархию, охраняемых социальных ценностей (объектов, интересов,благ), осуществить взаимосвязь и взаимоза­висимость разделов, глав, статей внутри структурированной системы и вне ее с другими кодифицированными системами[188] [189]. Не является исключением и глава 22 УК РФ, которая входит в систему Особенной части уголовного за­кона. Однако следует согласиться с академиком В.Н. Кудрявцевым в том, что нормы Особенной части в их совокупности нельзя рассматривать как завер­шенную логическую систему, построенную по одним и тем же правилам»[190].

Подтверждением этому служит включение законодателем в главу 22

УК РФ норм, выходящих за рамки ее системы, построенной по принципу ие­рархии родового, видового, непосредственного объекта. Например, в коди­фицированном в 1996 году уголовном законе законодатель в структуру пре­ступлений в сфере экономической деятельности включил ряд норм об ответ­

ственности за таможенные преступления, которые сложно отнести к престу­плениям экономической направленности. Исходя из положений главы 16 Ко­декса Российской Федерации об административных правонарушениях выде­ляемая группа общественных отношений (таможенные отношения), охватыва-

193

ются административно-правовым регулированием , то есть затрагивают сферууправленческойдеятельности[191] [192], иначе говоря, относятся по своему сущностномухарактерук сфере исполнительной деятельности[193]. Учитывая изложенное, полагаем, что нормы об ответственности за таможенные пре­ступления, законодателю следовало бы разместить в главе 32 УК РФ «Пре­ступления против порядка управления», так как их основным непосредствен­ным объектом выступает установленный порядок управленияв сфере тамо­женного контроля.

Трудно объяснить также нахождение в главе 22 УК РФ статьи об от­ветственности за изготовление, хранение, перевозку или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК РФ). В соответствии с конституционны­ми положениями (и. «ж» ст. 71 Конституции РФ) денежная эмиссия является исключительной функцией монополии государства, поэтому любые посяга­тельства на нее следует рассматривать как дестабилизацию управленческой, а не экономической деятельности. Более логичным и правильным с точки зрения юридико-технического конструирования указанные составы отнести к деяниям, посягающим на порядок управления (глава 32 УК РФ).

Такое же решение должен был принять законодатель и в отношении норм о налоговых преступлениях, поскольку налоговые отношения, напря­мую связаны с изъятием денежных средств в бюджет, то есть носят импера­тивный характер, входят в сферу деятельности государства, одним из участ­ников которых выступает Федеральная налоговая служба Российской Феде­рации - орган исполнительной власти. В процессе исполнения своих функ­

ций, ее требования основаны не на договоре, а на законе, носят публично- правовой характер, проявляющийся в обязательности и принудительности изъятия налога. Поэтому размещение статей о налоговых преступления (ста­тьи 198, 199, 1991, 1992 УК РФ), их отнесение к преступлениям, посягающим на сферу экономической деятельности, являетсяошибочным.

Нарушение принципа унификации в нормах главы 22 УК РФ. Унифика­ция правовых предписаний означает приведение их к единообразию, к еди­ной форме[194]; средство, используемое в нормотворческой деятельности, на­правленное на обеспечение единообразия нормативного регулирования. Унификация в уголовном законе позволяет обеспечить его четкость, стро­гость и логичность; упрощает законодательные предписания, уменьшает их объем; способствует правильному его применению; устраняет неоправдан­ные случаи дифференциации[195].

Противоречащим принципам унификации следует признать сформули­рованные диспозиции ст.

169 УК РФ «Воспрепятствование законной пред­принимательской и иной деятельности» и ст. 170 УК РФ «Регистрация неза­конных сделок с недвижимым имуществом». Учитывая, что ст. 169 и 170 УК РФ, включенные в главу 22 УК РФ, являются нормами об ответственности за преступления, совершенные должностными лицами, эти нормы должны из­лагаться, исходя из конструкции соответствующих норм, предусматриваю­щих ответственность за преступления, посягающие на интересы государст­венной власти, интересы государственной службы и службы в органах мест­ного самоуправления (глава 30 УК РФ). Однако законодатель при описании признаков объективной и субъективной стороны использует отличающиеся друг от друга криминообразующие признаки: в ст. 169 УК РФ (специальной норме по отношению к ст. 285 УК РФ) последствия не указаны, а в общей норме (ст. 285 УК РФ) - последствия являются обязательным признаком.

Если в ст. 169 УК РФ законодатель не ставит ответственность должно­стного лица в зависимость от факультативного признака субъективной сто­роны - цели, то в случае ст. 170 УК РФ привлечение должностного лица к ответственности возможно только при наличии корыстной или иной личной заинтересованности, указанных в числе обязательных признаков. В данном случае усматривается нарушение принципа унификации. Полагаем, что трудно себе представить совершение должностным лицом деяния, преду­смотренного ст. 169 УК РФ при отсутствии корыстного мотива - извлечения выгод для себя либо извлечения преимуществ для организации, интересы ко­торой должностное лицо представляет и обеспечивает, препятствуя или вме­шиваясь в деятельность юридических лиц или индивидуальных предприни­мателей. Если должностное лицо действует бескорыстно, принимает непро­думанные, неверные управленческие решения, то в этом случае достаточно привлечения к дисциплинарной или административной ответственности.

Подобное нарушение допущено и при конструировании санкций в ст. 169 и 170 УК РФ. В ст. 169 УК РФ, за совершение преступления без корыст­ного мотива, предусмотрено наказание в виде штрафа в размере от двухсот тысяч до пятисот тысяч рублей; лишение права занимать определенные должности со штрафом.

В ст. 170 УК РФ при наличии корысти предусмотрен штраф в размере всего до восьмидесяти тысяч рублей, а также лишение права занимать определенные должности без штрафа.

Свидетельством негативных тенденций, нарушающих принцип унифи­кации уголовно-правовых положений главы 22 УК РФ, может также служить неправильное конструирование примечаний. Как уже отмечалось, любое правовое положение должно быть взаимосвязано с другими нормами, не про­тиворечить им. Федеральным законом №92-ФЗ от 25 июня 1998 года в УК РФ включено примечание к ст. 198 УК РФ, предусматривающее один из ви­дов освобождения от уголовной ответственности[196].Допущенные нарушения

юридико-технических правил при конструировании уголовно-правовых предписаний,вызвало критику данного законодательного решения со сторо­ны теоретиков уголовного права и практических работников в плане их при­менения с учетом сформулированных положений ст. 75 УК РФ[197]. Впослед­ствии оно было обоснованно исключено из УК РФ. Однако затем Федераль­ным законом № 383-ФЗ от 29 декабря 2009 года законодатель сформулировал новое примечание к ст. 198 УК РФ и изложил его в следующей редакции[198].

Позднее, на основании Федерального закона № 420-ФЗ от 7 декабря 2011 г. Уголовный кодекс РФбылдополненстатьей 761 «Освобождение от уголовной ответственности по делам о преступлениях в сфере экономиче­ской деятельности»[199]. Указанным законом в Уголовно-процессуальный ко­декс РФ введена статья 281 «Прекращение уголовного преследования по де­лам о преступлениях в сфере экономической деятельности»[200].

С юридико-технической точки зрения приведенное законодательное решение нельзя признать удачным, так как в нем проявлена очевидная непо­следовательность. Во-первых, согласно юридико-техническим правилам спе­циальная норма об освобождении от уголовной ответственности за соверше­ние налоговых преступлений должна находиться не в Общей части, а в Осо-

беннойчасти УК РФ.

Во-вторых, ошибкой следует признать установление разных критериев освобождения в двух Федеральных законах (УК РФ и УПК РФ).В-третьих, основание освобождения от уголовной ответственности, сформулированное в примечании 2 к ст. 198 УК РФ поставлено в зависи­мость от ряда обстоятельств, а именно: лицо должно полностью уплатить сумму недоимки, соответствующие пени, сумму штрафа, определяемого На­логовым кодексом РФ. В-четвертых, согласно ст. 281 УПК РФ освобождение от уголовной ответственности за налоговые преступления возможно только при условии возмещения в полном объеме до назначения судебного заседа­ния ущерба, причиненного бюджетной системе Российской Федерации в ре­зультате совершенного преступления.

Нарушение принципа дифференциации норм главы 22 УК РФ. Под дифференциацией понимается разделение, расчленение, расслоение на раз­личные формы, отдельные разнородные элементы[201]. Применительно к рас­сматриваемой проблеме дифференциация связывается как с процессом пра­вотворчества, так и с правоприменением. Поэтому сфера действия законода­теля должна в обязательном порядке находить отражение в уголовном зако­не. Однако решить сложную задачу дифференциации в уголовном законе во­обще и в главе 22 УК РФ, в частности, законодателю не удалось. Примером может служить использование квалифицирующих признаков и квалифициро­ванных составов, которым законодатель уделил недостаточное внимание, в результате чего не была создана устойчивая система отягчающих обстоя­тельств в составах преступлений в сфере экономической деятельности. Так, в одних статьях законодатель в качестве квалифицирующего признака указы­вает совершение преступления только организованной группой (ст. 171-1712, 172, 181, 184, 1851, 187УК РФ), в других - разделяет два квалифицирующих признака в разных частях статьи: группа лиц по предварительному сговору и организованная группа (1731,1732, 174, 1741, 175 УК РФ), а в третьих - объе­

диняет в одной части (ст. 180, 185, 1852, 1854, 191УКРФ). Признаки исполь­зования лицом служебного положения и совершения преступления организо­ванной группой располагаются в двух различных частях статьи (ст. 174, 1741 УК РФ), или объединяются в одной (ст. 175 УК РФ).

Отметим, что законодательные решения следует признать правильны­ми, когда в квалифицирующих признаках различаются характер и общест­венная опасность соответствующих деяний, дифференцируется ответствен­ность за них, что позволяет максимально индивидуализировать наказание виновным, и, таким образом, наиболее полно реализовать принцип справед­ливости[202].

Казуистичностъ нормативно-правовых установлений главы 22 УК РФ. При конструировании уголовно-правовых норм законодатель должен стре­миться к экономии правового материала, исключать из текста абстрактные, обобщающие, аморфные формулировки. Примерами казуистичности могут служить последние нововведения, в частности: ст. 1701 УК РФ «Фальсифика­ция единого государственного реестра юридических лиц, реестра владельцев ценных бумаг или системы депозитарного учета»; ст. 1855 УК РФ «Фальси­фикация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйст­венного общества». Диспозиции указанных статей отличаются излишней формализацией криминообразующих признаков, громоздкостью изложения, что в значительной степени затрудняет их понимание и, следовательно, эф­фективное применение на практике[203]. К недостаткам статьи 1701 УК РФ сле­дует отнести казуистичное формулирование факультативного признака субъ­ективной стороны - альтернативных целей, перечень которых изложен мно­

гословно, расплывчато. Используемый прием изложения конструкции дан­ной статьи нельзя признать оправданным с точки зрения юридической тех­ники, тем более, что перечень целей является открытым и связан единой ко­рыстной доминантой - попыткой завладения чужими имущественными пра­вами. Подобное описание признака субъективной стороны с неизбежностью создает трудности в правоприменительной деятельности, так как в ст. 1701 УК РФ законодатель криминализировал приготовительные действия к специ­альному виду мошенничества - корпоративному захвату. Было бы правиль­ным в диспозиции нормы законодательно закрепить цель как «захват управ­ления в юридическом лице»[204].

Терминологическая неопределенность в формулировании признаков со­ставов преступлений в нормах главы 22 УК РФ. В процессе правотворческой деятельности законодатель должен уделить особое внимание не только юри­дико-техническому конструированию правовых норм[205], но и позитивному законодательству. Объясняется это тем, что диспозиции уголовно-правовых норм главы 22 УК РФ по своей конструкции являются бланкетными, отсы­лают к различным правовым предписаниям, сформулированным в многочис­ленных законах и подзаконных актах. Последние не отличаются совершенст­вом, изобилуют системными и содержательными ошибками, противоречия­ми, что приводит к неопределенности правового регулирования и создает трудности в понимании и применении права.

Одновременно с этим следует отметить, что законодатель при форму­лировании уголовно-правовых норм применяет различный терминологиче­ский инструментарий, который усложняет изложенный текст. В тексте закона следует использовать только те термины[206], которые обуславливаются необ­ходимостью, максимально точно выражают его содержание, полно раскры­

вают излагаемые лексические положения. Такой подход позволит исключить возможные возникающие противоречивые суждения, повысят эффективность правовой регуляции. Проведенное исследование показало, что законодатель в ряде случаев нарушает юридико-технические правила, неверно использует терминологический инструментарий.

Отметим, что использование терминологического инструментария в процессе конструирования уголовно-правовых предписаний всегда вызывало трудности у законодателя. Преодолеть ему их в процессе подготовки дейст­вующего уголовного закона так же не удалось. Осталась до сих пор неразре­шенной проблемаунификациипри формулировании наименований структур­ных образований Особенной части УК РФ (разделов, глав), лексической точ­ности и стилистического единообразия.Так,используя в названиях разделов и глав Особенной части УК РФ термина «против» тех или иных преступле­ний,который наиболее точно отражает взаимосвязь охраняемых ценностей с опасностью преступных посягательств на них законодатель не до конца во­плотил его в законе, тем самым нарушилтерминологическую унификацию при формулировании важнейших уголовно-правовых положений. Примерами могут служить названия раздела VIII УК РФ «Преступления в сфере эконо­мики», главы 22 УК РФ «Преступления в сфере экономической деятельно­сти», главы 25 УК РФ «Экологические преступления», главы 28 УК РФ «Преступления в сфере компьютерной информации»[207].

Ярким примером, свидетельствующим о наличии дефекта в формули­ровании признаков составов преступлений, является понятие «должностное лицо», которое согласно примечанию к ст. 285 УК РФ распространяется только на статьи главы 30 УК РФ. Такой подход в дефинировании должност­ного лица не позволит применить его к ст. 169, 170 УК РФ, где специальным

субъектом преступления является должностное лицо, так как они структурно расположены в главе 22 УК РФ. Более того, руководствуясь положениями, закрепленными в ч. 2 ст. 3 УК РФ, нельзя применять уголовный закон по аналогии. Таким образом, законодатель блокировал действие указанных ста­тей, исключил их применение правоприменителем. Игнорирование указанно­го положения правоприменителем будет свидетельствовать о нарушении за­кона при квалификации деяний по этим нормам[208].

В процессе правотворческой деятельности законодатель допускает многочисленные юридико-технические ошибки в процессе конструирования уголовно-правовых предписаний, не соотносит их название с содержанием. Неудачными в этом смысле видятся название статьи 174 УК РФ и ее диспо­зиция[209].

Ошибкой при конструировании криминообразующих признаков можно назвать увлеченность использованием в уголовном законе терминов ино­странного происхождения, данный подход получил критическую оценку со стороны ученых криминалистического профиля. Однако, несмотря на это в тексте многих уголовно-правовых норм законодатель использует термины: «аффинаж», «эмиссия», «аудитор», «инсайдерская информация», «репатриа­ция» и др. Такой прием затрудняет понимание правовых предписаний и их применение, так как теряется ясность и определенность, они становятся не­доступными правоприменителю и широким слоям населения[210]. Примером может служить статья, предусматривающая ответственность за нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней (ст. 192 УК РФ), содержащая термин «аффинаж», который можно отыскать толь­

ко в специальных словарях. Вряд ли подобный прием усиливает понимание и, следовательно, превентивную силу данной нормы. В диспозиции анало­гичной ст. 167 УК РСФСР 1960 г. термин «аффинаж» не использовался[211], что не мешало ее применению. Однако в процессе правотворчества видимых ша­гов к решению этой проблемы до сих пор не последовало. Более того, во вновь создаваемых нормах (ст. 1856, 1931 УК РФ) законодатель неоправданно продолжает вводить иностранную терминологию.

При конструировании некоторых составов неправильно используется лексический инструментарий. Например, при описании признаков объектив­ной стороны налоговых преступлений, законодатель применил термины: «уклонение», «налоги», «сборы». Во-первых, существительные«налоги», «сборы» поставлены в множественное число. При буквальном грамматиче­ском толковании уголовная ответственность за налоговые преступления мо­жет наступать только при уклонении от уплаты двух или более налогов, сбо­ров, а не одного налога и сбора, как указано в законе независимо от его раз­мера.

Во-вторых, объективная сторона описана законодателем с помощью термина «уклонение». В свою очередь в налоговом законодательстве ответ­ственность предусмотрена за неуплату или неполную уплату налога (сбора). Все это создает определенные трудности в процессе квалификации деяний, предусмотренных ст.ст. 198, 199 УК РФ. Исходя их законодательной конст­рукции, может создаться ситуация при которой в установленном порядке на­логоплательщик представляет налоговые документы вовремя, не вносит в них заведомо ложные сведения, но налог не платит, так как за неуплату нало­га, исходя из диспозиции, ответственность не установлена.

Вывод: Исследование уголовно-правовых норм, включенных в главу 22 УК РФ, показало, что в процессе правотворческой деятельности законодатель

нарушил правила юридической техники. Это выразилось: в нарушении сис­темности при конструировании главы 22 УК РФ в целом; нарушении прин­ципов унификации и дифференциации; казуистичности нормативно­правовых установлений; бланкетности диспозиций и терминологической не­определенности в формулировании признаков составов преступлений. Выяв­ленные изъяны типичны для преступлений данной главы, и их можно обна­ружить в большинстве уголовно-правовых норм. Не являются исключением и нормы об ответственности за посягательства на конкурентные отношения, так как эти положения выступают составной частью системы преступлений в сфере экономической деятельности.

<< | >>
Источник: БАЦИН ИВАН ВИКТОРОВИЧ. ИНСТИТУТ КОНКУРЕНТНЫХ ОТНОШЕНИЙ КАК ОБЪЕКТ УГОЛОВНО-ПРАВОВОЙ ОХРАНЫ: ТЕОРЕТИКО-ПРИКЛАДНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Чебоксары - 2017. 2017

Еще по теме 1. Негативные парадигмы конструирования норм главы 22 УК РФ:

  1. 1. Негативные парадигмы конструирования норм главы 22 УК РФ
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Арбитражный процесс - Банковское право - Вещное право - Государство и право - Гражданский процесс - Гражданское право - Дипломатическое право - Договорное право - Жилищное право - Зарубежное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Медицинское право - Международное право. Европейское право - Морское право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Политология - Права человека - Право зарубежных стран - Право собственности - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предотвращение COVID-19 - Семейное право - Судебная психиатрия - Судопроизводство - Таможенное право - Теория и история права и государства - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Ювенальное право - Юридическая техника - Юридические лица -