§ 2.2 Криминологическая характеристика организованной преступности

На сегодняшний день рост и усиление влияния организованной преступности в региональном и глобальном масштабе остаётся доминирующей тенденцией в процессе развития современной преступности.

* организованные преступные формирования, в том числе и транснациональные,

являются основным объектом противодействия со стороны международного полицейского сообщества. Безусловно, для того, чтобы повысить эффективность международного полицейского сотрудничества в борьбе с этим явлением, поднять степень противодействия организованному криминальному интернационалу на качественно новый уровень, необходима разработка чётко сформулированных юридических определений самого понятия

организованной преступности и всеобъемлющая криминологическая характеристика этого противоправного феномена современности.

И здесь тоже мы сталкиваемся с известным феноменом: опасность

транснациональной организованной преступности растет, а более или менее точных сведений о ней нет. Попытки собрать мировую статистику об

* организованной преступности предпринимают Интерпол, ООН и другие международные организации. Интерпол кроме преступлений, совершаемых организованными преступниками и проходящих по его учету, пытается выделять организованные, устойчивые и иерархизированные сообщества с многопрофильной деятельностью, менее организованные группировки, действующие в одной или нескольких узких сферах, группировки, формируемые по этническому признаку, и террористические организации, преследующие политические цели¹.

Ф Другую попытку сбора сведений о 19 видах транснациональной

преступной деятельности (их перечень дается ниже) предприняла ООН. Она разослала дополнительный вопросник к Четвертому обзору общей преступности 193 государствам. Сведения запрашивались за 1988—1990 годы. Как и первые общие обзоры преступности, эта попытка не увенчалась успехом.

транснациональной организованной преступности, разноликость уголовного законодательства различных стран, трудности дифференциации международ­ных и внутригосударственных деяний и др. А самое главное, нет осознания

* реальной угрозы этой преступности во многих странах. Но при всей неполноте и плохой сопоставимости полученных данных проблема транснациональной организованной преступности получила в них первое статистическое подтверждение².

На вопросник ответили 50 стран из 193 и 10 международных и неправительственных организаций из 88. Ответили Австралия, Австрия,

¹ Offences related to terrorism, organized crime, Selected forms of property and violent crime. Situation in 1988. P. 6—10.

² Результаты дополнительного обзора по транснациональной преступности в рамках Четвертого обзора ООН по вопросу о тенденциях в области преступности и функционировании систем уголовного правосудия.

Аргентина, Венгрия, Германия, Греция, Испания, Китай, Мексика, Перу, Польша, Финляндия, Франция, Япония и другие страны. Россия никакой

* информации не представила. Не дали ответов также Италия, США, Канада,

Великобритания и многие другие государства, где транснациональная организованная преступность имеет широкое распространение.

Опросом установлено, что не во всех странах существует уголовная ответственность за совершение тех 19 видов преступлений, сведения о которых запрашивались. И еще меньше государств располагают о них системной статистической информацией. Даже по самому опасному преступлению — терроризму — из 50 ответивших стран только 35 указали, что у он имеется в их законодательстве, и лишь 16 государств представили

некоторую статистическую информацию об этом деянии. По отмыванию денег полученные показатели соответственно составили 25 и 5, по краже произведений искусства и культуры — 25 и 11, по краже интеллектуальной собственности — 24 и 5, по незаконной торговле оружием — 36 и 18, по незаконному захвату воздушных судов — 30 и 8, ло морскому пиратству — 26 и 2, по незаконному захвату наземных транспортных средств — 22 и 4, по связанному со страхованием мошенничеству — 30 и 10,-по компьютерным преступлениям — 15 и 5, по экологическим преступлениям — 28 и 11, по

* торговле людьми — 30 и 12, по торговле человеческими органами — 16 и 1, по незаконному обороту наркотиков — 46 и 38, по злостному банкротству — 26 и 12, по проникновению в сферу законной коммерческой деятельности — 5 и 0, по коррупции и подкупу государственных должностных лиц — 34 и 18, по прочим преступлениям, совершаемым транснациональными организованными группами, — 9 и 3.

Приведенные данные являются достаточным доказательством, свидетельствующим об очень слабом национальном и международном контроле за деятельностью транснациональной организованной преступности.

Промежуточный доклад Секретариата. A/CONF. 169/15/Add. 1.4 Apr. 1995.

серьезных преимуществ и возможностей.

На сегодняшний день, в современной отечественной и зарубежной

* криминологии понимание организованной преступности еще менее опреде­ленно, чем насильственной, корыстной или экономической. В основе выделения организованной преступности из общего противоправного поведения, как правило, лежат характер и степень организованного вза­имодействия нескольких преступников между собой при осуществлении своей пролонгированной криминальной деятельности. Именно деятельности, осуществляемой группой лиц в течение более или менее длительного времени, а не единичного группового деяния, хотя последнее нередко бывает началом

4 формирования устойчивой организованной преступной группы.

Феномен организованности касается не только и не столько совершения конкретных деяний, сколько становления самого преступного формирования, его существования и его криминальной деятельности. Совершение одинаковых или разных преступлений является относительно постоянным общим делом организованных между собой субъектов (групп), каждый из которых имеет свои функциональные обязанности, «права и полномочия». «Коза ностра» (итал. — «Наше дело») более или менее точно отражает суть организованной преступности. «Коза ностра» в США возникла во время действия «сухого зако-

* на» Волстэда (28-я поправка к Конституции), принятого в 1919 году и отмененного в 1933 году, во время мирового экономического кризиса. Этот преступный синдикат до сих пор представляет собой противоправную деятельность членов преступных ассоциаций, занимающихся добыванием денег посредством обеспечения населения незаконными товарами и услугами.

прещенных товарах и услугах¹.

Преступное дело представляет собой специфическую систему

* «производственных» отношений, и, как и в любой другой сфере человеческой деятельности, они требует адекватной организации. В связи с этим законодательство США даже рассматривает эти структуры в качестве незаконных деловых предприятий. Они создаются, как правило, по образцу соответствующих государственных и коммерческих структур, существующих в той или иной стране. И это делает организованную преступность производной от конкретного общества и государства, где она действует.

Организованную преступность криминологи давно сравнивают со злокачественной опухолью.Сказанного может быть вполне достаточно для уяснения социальной (антисоциальной) сути организованной преступности. Но в этих суждениях нет никаких криминологических или уголовно-правовых критериев рассматриваемого вида преступного поведения. Его необходимо как-то выделить и обозначить. Один из ведущих отечественных криминологов И.И. Карпец, например, считал, что нужно «прямо перечислить статьи закона, наиболее характерные для организованной преступности (хищения, кражи, злоупотребление наркотиками, контрабанда, бандитизм, разбой, вымога­тельство и др.), и тем самым исключить расширительное толкование понятия

* «организационная деятельность»². Такой подход использовался в уголовном законодательстве при определении тяжких преступлений, особо опасного рецидивиста и т.д. Но он, к сожалению, мало пригоден при определении организованной преступности, ибо такого перечня нет. А если его создать, то его придется непрерывно дополнять. Организованная преступность постоянно и целенаправленно ищет высокодоходные и малорискованные преступные деяния.

* ¹Albini Joseph L. The American Mafia. Genesis of a Legend. New York, 1970; Kenney Dennis J. and Finckenauer James O. Organized Crime in America. New York, 1995.

²Карпец И.И. Преступность: иллюзии и реальность. - М., 1992. С. 267.

предусмотренные в уголовных кодексах различных стран, совершение которых может стать «делом» организованных преступников: одни (торговля наркотиками, оружием...) как основная целевая деятельность, другие (убийства, террор...) как способ устранения конкурентов, третьи (подкуп, кор­рупция...) как форма самозащиты от разоблачения, четвертые (неуплата налогов, отмывание денег...) как спасение преступного капитала, пятые (создание фиктивных предприятий...) как метод легализации своей деятельности и т.д. и т.п.

Определив совершение каких-либо преступлений своим основным делом, организованные преступники не могут объективно и субъективно остановиться перед любым другим деянием, дающим им шанс процветания, выживания или спасения. В связи с этим их криминальная деятельность со временем генерализуется. Поэтому перечислить все совершаемые ими преступления априори невозможно. Их относительно полный перечень можно составить лишь постфактум, как результат учета за определенный период и на определенной территории.

Одним из важных, но также статистически относительных признаков организованной преступности может быть характер повторно или продолжаемо совершаемых преступлений, являющихся основной целевой деятельностью организованных преступников. Известно, например, что главной задачей их является извлечение прибыли и сверхприбыли. В некоторых международных документах она даже называется «преступностью в форме бизнеса». Поэтому корыстные преступления могут быть главными, а все остальные, какими бы опасными они не были, — побочными, направленными лишь на обеспечение решения основной задачи. Даже проникновение во власть, тайный или открытый захват ее в государстве или регионе чаще всего подчинены той самой главной задаче.

Корыстные криминальные формы целевой организованно-преступной деятельности также множественны и разнообразны. Они меняются в связи с

открывающимися и закрывающимися возможностями в той или иной стране, регионе, мире. Например, в 1993—1994 годы в России организованная

* преступность широко использовала фальшивые авизо, обман вкладчиков, ваучерную приватизацию госсобственности и другие, как будто бы специально для нее открытые каналы обогащения. В 1995—1996 годы эти пути стали как- то перекрываться и она переходит на биржевые спекуляции, наркобизнес, денежную приватизацию, уничтожение конкурентов и т.д. Но и в том и в другом случае ведущим мотивом остается извлечение прибыли.

Используя доминирующую мотивацию организованной преступности, ООН в 1992 году в дополнение к вопроснику Четвертого обзора о тенденциях преступности запросила сведения о 14 видах транснациональных организованных преступлений: отмывание денег, террористическая

деятельность, кража произведений искусства и культуры, кража интеллектуальной собственности, незаконная торговля оружием, захват воздушных судов, морское пиратство, захват наземных транспортных средств, мошенничество, компьютерные преступления, экологические преступления, торговля людьми, торговля человеческими органами, незаконный оборот нар­котиков. Этот перечень был дополнен в Неаполе на Всемирной конференции »

по организованной преступности в ноябре 1994 года незаконными азартными

* играми, тайным провозом незаконных мигрантов, вымогательством, незаконной торговлей радиоактивными материалами, незаконной торговлей вымирающими видами, транснациональной кражей автомобилей и др.^[87]

Приведенный список превалирующих криминальных форм дает некоторые представления о примерной совокупности традиционных составов преступлений, совершаемых организованной преступностью, и тех из них,

которые могут составлять ее основное прибыльное национальное и транснациональное дело. Корысть практически оказалась их общим родовым

* признаком и становым хребтом организованной преступности в целом. Не случайно считается, что мафия ничего не делает бескорыстно. Но это тоже не является только её особенностью.

Основным и практически единственным группировочным признаком рассматриваемых деяний является криминальная организованность. И было бы очень важно найти ее более или менее точные критерии, позволяющие квалифицировать организованную преступность и дифференцировать ее образования от случайных ситуативных групп, совершающих отдельные 4 преступления по предварительному сговору.

Исходя из этой посылки, есть основания в данном виде преступности отметить самый или наиболее высокий уровень криминального формирования, напоминающего традиционные корпоративные объединения. И это, как правило, так. Но из правила есть исключения. Будучи сложным, разноплановым и нередко стихийно складывающимся образованием, организованная преступность может иметь разные уровни структурирования и организации, если рассматривать ее в процессе становления, идущего от случайной группы до четкой преступной организации, или, если исследовать

* ее структуру по функционированию группировки, в которой могут быть сплоченное ядро высокоорганизованных преступников и обслуживающие его аморфные образования, находящиеся на различных стадиях организованности.

Есть даже мнение, что «в основном организованные преступные группировки не имеют строго определенной структуры, отличаются гибкостью и быстрой адаптируемостью. Фактически... подлинная сила и эффективность организованной преступности обусловлены именно их аморфностью. В отличие от оформленных корпоративных структур, организованная преступность скорее напоминает сеть социальных связей в обществе»^[88]. Этот взгляд разделяют и составители справочного документа ООН. Они полагают, что для лучшего понимания криминальных структур их следует рассматривать

* не с точки зрения их законченного организационного оформления, а с точки

зрения непрерывного превращения малых групп в крупные и гибких организаций одной сети в бюрократические образования¹. Таким образом, и этот важнейший признак не абсолютен.

Целесообразнее всего рассматривать организованную преступность как совокупность хотя и относительных, но взаимосвязанных характеристик, в структуре которых организованность, естественно, является главной. С этой точки зрения под организованными преступными формированиями можно

* понимать устойчивое объединение лиц, в котором имеются (или формируются):

— организатор (руководитель, главарь, крестный отец) или руководящее ядро;

— определенная иерархическая структура, отделяющая руководство от непосредственных исполнителей;

— более или менее четкое распределение ролей (функций), которые реализуются при выполнении конкретных заданий, обязанностей или в ролевом «должностном» поведении;

* — жесткая дисциплина с беспрекословным подчинением по вертикали, основанная на собственных законах и нормах, в том числе и на законе молчания;

— система жестких наказаний, вплоть до физического устранения «вероотступников»;

— финансовая база для решения «общих» задач;

групп, их криминальную направленность, длительность существования, уровень сплоченности, характер управления, географию преступной деятельности, наличие коррумпированных связей и др.

При оценке получаемых данных надо иметь в виду, что их установление возможно лишь по раскрытым преступлениям. Большая же часть преступлений, совершенных организованными преступниками, не только не раскрывается, но и не устанавливается и не регистрируется.

Р. Кларк, бывший министр юстиции США, задает риторический вопрос: «Сколько усилий сотрудников правоприменительных органов потрачено на преследование мелких громил, для того чтобы какой-нибудь районный 0 атторней, или начальник полиции, или федеральный орган мог создать себе

соответствующую репутацию»^[89][90]. В России показушный подход зачастую был государственной политикой, и мы от него пока до конца не избавились. В силу сказанного истинная организованная преступность и в этом плане «вы­рывается» из-под контроля общества, чем не без успеха пользуется: организованных групп вскрываются тысячи, а борьбы с реальной организованной преступностью нет.

Таким образом, само юридическое понятие организованной преступности до сих пор остается источником споров и разногласий в мировой и особенно в отечественной криминологической и уголовно-правовой литературе^[91]. С этим можно было бы смириться, если бы научно-правовая неопределенность не отражалась на борьбе с этим страшным явлением современности.

Непростительно медленное осознание опасностей организованной преступности в России является одним из доказательств хронического

отставания уголовно-правового контроля от криминальных реалий. Аналогичные процессы происходили и в других странах, но их законодатели и

* разработчики были более реалистичными и мобильными. В Италии, где опасность организованной преступности давно адекватно осознана, среди криминологов бытует выражение: «Подобно тому как мафия или является ассоциацией, или ее нет вообще, так и борьба с мафией — это или борьба с ее ассоциативной структурой, или борьбы нет»¹. Но эта простая истина оказалась трудной для многих отечественных учёных и практиков.

Ученые и полицейские западных стран, объективно, а не мифологически представляющие демократию и не по газетам знающие организованную преступность в своих странах, не разделяют позицию либерального отношения к организованной преступности и прямо писали, что в России нет необходимого законодательства для борьбы с этим явлением. Американец С. Хендельман, например, полагал, что теневая экономика и всепроникающая коррупция в СССР создавали благоприятную почву для организованной преступности, но ее развитие сдерживалось партийным и государственным контролем. Крах КПСС и Советского государства разрушил систему социального контроля и систему уголовного правосудия. Новые условия, для которых характерны практически полное отсутствие законов о борьбе с орга-

* низованной преступностью и низкая эффективность экономической системы, стали благоприятной средой для развития организованной преступности. Для перехода к рыночной экономике не было также разработано четкой системы регулирования. Российская Федерация приступила к созданию рынка свободной торговли, не имея законодательных норм и положений, необходимых для обеспечения его целостности, действенности и эффективности².

* ¹ Уголовная юстиция: проблемы международного сотрудничества. Международный научно-исследовательский проект. - М., 1995. С. 61.

²Handelman Stephen, guoted in Seymour M. Hersh, «The wild East» // The Atlantic Monthly. Vol. 273. No 6 (June 1994). P. 79; Serio Joseph, «Organized

В условиях расширяющегося международного полицейского сотрудничества национальное уголовное законодательство, на наш взгляд,

* должно быть прагматичным. Оно не выполнит своего назначения в

современном динамично меняющимся мире, если его догматизировать или i политизировать.

Между социологическими и криминологическими данными, с одной стороны, и уголовным правом (законодательством) — с другой, если они не идеологизированы, не политизированы и не догматизированы, не может быть непримиримых противоречий. Давно известно, что правовые отношения не могут быть поняты ни из самих себя, ни из так называемого общего развития « человеческого духа. Они коренятся в материальных жизненных отношениях^[92].

Уголовно-правовой догматизм и консерватизм полезны лишь в рамках объективно отражаемой ими общественно опасной реальности.

Директор ФБР США Луис Дж. Фри, побывавший в Москве в июле 1994 года, сказал, что Россия очень быстро осознала опасность организованной преступности, на что Америке понадобилось 50 лет. Так ли это?

Организованная преступность в США в 20—60-е годы развивалась и приобретала опыт намного медленнее, чем это делается сейчас. Но в это время в стране уже действовали законы о борьбе с рэкетом (1946 г.), о контроле над наркотиками (1956 г.), о контроле над преступностью и безопасности на улицах (1968 г.), ответственность за неуплату налогов, которые прямо или косвенно были направлены на борьбу с организованной преступностью. Шло относительно быстрое осознание новых опасностей американцами. В 1970 году это осознание генерализировалось. Был создан Национальный совет по организованной преступности и принят закон о контроле над ней. Цель закона, сформулированная в его введении, состояла «в попытке искоренения организованной преступности в Соединенных Штатах путем усиления я?

Crime in the former Soviet Union: only the name is new» // CJ International. Vol. 9. No. 4 (July—Aug. 1-993). P. 11.

правовых средств в процессе сбора доказательств, путем установления новых уголовных запретов и применения усиленных санкций и новых мер правовой * защиты для борьбы с незаконными действиями тех, кто занимается

организованной преступностью».

Тогдашний Президент США Р. Никсон определил: «Организованная преступность в США имеет три цели: эксплуатацию, коррупцию и уничтожение. То, что она не может эксплуатировать непосредственно, подвергается коррупции; то, что непосредственно не поддается коррупции, подвергается уничтожению»^{1 [93]. Он призвал ликвидировать ее, как злокачественную опухоль. Не получилось. Следующим шагом было принятие 4 закона о постоянно действующем преступном предприятии (ССЕ), который}

был направлен против лиц, участвующих в крупномасштабной торговле наркотиками (1970 г.).

Судебное толкование Конституции США не разрешало законодательному органу запрещать само членство в какой-либо организационной структуре. Криминальная реальность заставила искать адекватные меры на вызовы времени в рамках Конституции. И они были найдены в законе 1978 года о рэкетированных и коррумпированных организациях (RICO), где в качестве преступления рассматривается участие какого-либо лица в делах предприятия О в форме рэкетирской деятельности, а сама она в упомянутом законе

охватывает практически все виды серьезной преступной деятельности, запрещенной федеральными законами и законами штатов. В той или иной мере борьбы с организованной преступностью касаются законы о всестороннем контроле над преступностью (1984 г.), об ответственности об отмывании денег (1986 г.), о борьбе со злоупотреблением наркотиками и контроле над ними (1987 г.), о контроле над насильственной преступностью (1994 г.) и др.

В дополнение к этим законам в уголовном законодательстве США с 1909

Я*

года (с уточнением в 1948 г.) действуют нормы об общем преступном сговоре и о сговоре с целью занятия торговлей наркотиками. Американская концепция * сговора преступной организации была положена, например, в основу

Нюрнбергского процесса. Ее автор Меррей С. Бернэйс писал, что, если руководствоваться «ранее действовавшими понятиями и процессуальными нормами, мы никогда не сможем арестовать и осудить не только всех важных преступников стран оси, но даже сколько-нибудь значительное их количество»^[94]. Беспрецедентная концепция сговора преступной организации, обставленная юридическими гарантиями, после продолжительных споров союзников была принята. И это послужило правовым выходом из очень 4 сложной международной ситуации.

Итальянские законодатели вынуждены были с еще большей жесткостью реагировать на распространение организованной преступности. С 1956 по 1990 год ими было принято 16 законодательных актов по контролю над мафией, в том числе и криминализирующие сговор с намерением заниматься незаконной торговлей наркотиками. Однако вследствие некоторых особенностей, присущих обычаям и традициям итальянской мафии (закон умолчания и др.), стало практически невозможно доказывать факт сговора. Тогда Италия вынуждена была принять в 1982 году закон, предусматривающий, кроме ранее действующей ст. 416 (группировка для совершения преступления), новый состав преступления (ст. 416 bis — группировка мафиозного типа). По этим статьям само участие в преступной группировке в количестве трех и более человек является криминальным. Уголовная ответственность по ст. 416 bis несут те, кто предлагает, учреждает или организует группировку.

Группировка является объединением мафиозного типа, когда те, кто в ней участвует, насильно используют требования группового обязательства, условия подчинения и круговой поруки для совершения преступлений, для захвата прямым или косвенным путем руководства или, во всяком случае, контроля над экономической деятельностью, над концессиями, полномочиями, подрядами и общественными службами и для получения незаконных доходов или выгод для себя и других. В статье также решены вопросы вооруженности группировки, ее криминальной экономической деятельности и др.

Эти нормы УК были ужесточены Указом от 13 ноября 1990 г. № 324 «О срочных мероприятиях по борьбе с организованной преступностью и об улучшении деятельности администрации», а 20 января 1992 г. Закон № 8 внес ряд серьезных изменений в уголовно-процессуальное законодательство в целях более эффективной борьбы с организованной преступностью.

4 В 1982 году был принят также Закон Ла Торре, предусматривающий

административные преграды для контролируемых мафией фирм и разрешающий арест всего их имущества, если контрольный пакет акций принадлежит лицу, входившему в преступную организацию. Конфискация незаконно приобретенного имущества при помощи мер, выходящих за рамки уголовного процесса, есть в США и даже в Англии, где соблюдение и охрана прав человека традиционно находятся на высоком уровне^[95].

В УК Германии 1871 года в редакции 1987 года значатся четыре параграфа, предусматривающих уголовную ответственность за Я? организационную деятельность: за нарушение запрета на объединение (§85),

создание вооруженных групп (§128), создание преступных сообществ (§129), создание террористических сообществ (§129а). Аналогичные нормы имеются в УК Франции 1992 года: образование боевых групп, объединений и участие в них (ст. 43113—43115), образование объединений преступников и участие в них (ст. 4501—4503) и др.

Анализируемые нормы в разных странах по своему основному содержанию примерно схожи — наказывается организационная деятельность, направленная на совершение преступлений. Вместе с тем имеется множество национальных особенностей. УК Германии, например, не допускает распространения §129 на политические партии, если они не были признаны федеральным законом антиконституционными. Во французском и итальянском уголовном законодательстве таких прямых запретов нет, хотя судебная практика аналогична. Во Франции для привлечения к уголовной ответственности за организацию объединений преступников необходимы один или несколько фактов, одно или несколько преступлений (проступков), наказуемых десятью годами тюремного заключения. Тогда как в итальянском и немецком УК таких условий нет.

На международной конференции «Мафия, что делать?», проходившей в Палермо (Сицилия) 10—12 декабря 1992 г., итальянские законодатели передали нашим участникам полную подшивку законов, декретов и ордонансов Президента, направленных на борьбу с мафией^[96], которые были переведены на русский язык еще Верховным Советом РСФСР, но они остались невостребованными.

Мировое сообщество более практично. В справочном документе ООН к Всемирной конференции по организованной преступности говорится: «Правоохранительные органы, прокуроры и судьи полагают, что с признанием Я? участия в деятельности какой-либо преступной организации конкретным

преступлением они получили мощное средство для борьбы с преступными организациями. Многочисленные обвинительные акты, вынесенные в США на основе закона RICO, и положительные результаты применения ст. 416 bis УК Италии позволяют предположить, что распространение этих категорий на другое внутригосударственное законодательство может принести

определенные преимущества»¹.

В выводах упомянутой конференции (п.96) указывается: «В области материального права усилия по борьбе с организованной транснациональной преступностью можно было бы существенно подкрепить реформами законодательства при уделении особого внимания следующим вопросам: а) введение уголовных наказаний за участие в преступной организации; Ь) введение уголовных наказаний за сговор или аналогичные формы несостоявшихся преступлений; с) введение запрета на отмывание доходов от преступной деятельности; d) принятие санкций и других мер конфискации товаров и мер, препятствующих сокрытию незаконных доходов, с целью подрыва экономического могущества преступных организаций»².

В связи с ростом организованной преступности в последнюю четверть века в мире складывается устойчивая тенденция формирования нового адекватного уголовного законодательства, отвечающего на вызовы времени, согласно которому само участие (создание, управление, руководство) в организованном преступном сообществе стало считаться преступлением³.

Обо всем этом на основе отечественных исследований и мировых сопоставлений российские криминологи начали говорить практически около десяти лет назад. Если брать за основу классификации видов организованной преступности схему, предложенную В.В. Лунеевым, то её можно подразделить на следующие виды: Уголовная; Экономическая; Бюрократическая; «Рациональная»; Рыночная; «Иррациональная».

В каждой разновидности организованной преступности (уголовной,

¹ Национальное законодательство и его соответствие требованиям борьбы с различными формами организованной транснациональной преступности; Надлежащие руководящие принципы для принятия законодательных и иных мер на национальном уровне. Справочный документ. Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности. Неаполь, 21—23 ноября 1994. E/CONF. 88/3. Р. 9.

² Там же. Р. 30.

³ Там же. Р. 8; Законодательство по борьбе с организованной

экономической, бюрократической, рыночной, «рациональной», «иррациональной») есть своя совокупность причин и условий. Однако в главном суть их схожа. Организованная преступность во всех своих проявлениях (в одних больше, в других меньше) прежде всего явление экономическое. В основе его лежат главным образом, экономические причины.

Учреждение Международной организации уголовной полиции (МОУП/Интерпол) в 1923 году было перспективным международным решением, констатирующим выход преступности за национальные границы и прогнозирующим появление более опасной международной преступности. Оно опережало появление массовой транснациональной преступности, но не предотвратило ее. История практического осознания транснациональной организованной преступности была медленной. ООН впервые обратилась к этой проблеме на Пятом конгрессе (Женева, 1975 г.), где было признано, что преступность в форме международного бизнеса представляет собой более серьезную угрозу, чем традиционные формы преступного поведения. Впоследствии к этой проблеме обращался Шестой конгресс (Каракас, 1980 г.) при рассмотрении вопроса о правонарушениях и правонарушителях, оказывающихся вне досягаемости закона, и Седьмой конгресс (Милан, 1985 г.), на котором подчеркивалось, что организованная преступность, используя О лазейки в законодательстве различных стран, в значительной мере остается

безнаказанной и ее дестабилизирующее воздействие будет усиливаться, если не будут приняты конкретные и конструктивные меры.

На Восьмом конгрессе (Гавана, 1990 г.) отмечалось: «Организованная преступность создает прямую угрозу национальной и международной безопасности и стабильности и представляет собой фронтальную атаку на политические и экономические власти, а также создает угрозу самой государственности. Она нарушает нормальное функционирование социальных, и экономических институтов и компрометирует их, что приводит к утрате преступностью в зарубежных странах. - М., 1989.

доверия к демократическим процессам. Она подрывает процесс развития и сводит на нет достигнутые успехи. Она ставит в положение жертвы население ** целых стран и эксплуатирует человеческую уязвимость, извлекая при этом

доходы. Она охватывает, опутывает и даже закабаляет целые слои общества... и вовлекает их в различные и взаимосвязанные преступные предприятия»¹.

Конгресс принял резолюцию «Предупреждение организованной преступности и борьба с ней» и приложение к ней «Руководящие принципы для предупреждения организованной преступности и борьбы с ней»². Эти документы были поддержаны Генеральной Ассамблеей в резолюции 45/123 о международном сотрудничестве в борьбе с организованной преступностью, их положения развивались и уточнялись на совещании экспертов ООН и Интер­пола о стратегиях борьбы с транснациональной преступностью (Чехословакия, Смоления, май 1991 г.), на международном семинаре о характере, масштабах и последствиях организованной преступности (Россия, Суздаль, октябрь 1991 г.) и на международной конференции «Мафия, что делать?» (Италия, Палермо, декабрь 1992 г.).

Особое значение имела Всемирная конференция на уровне министров по организованной транснациональной преступности (Италия, Неаполь, 21—23 ноября 1994 г.), где был обсужден следующий комплекс вопросов:

< — Проблемы и опасности, которые создает организованная

транснациональная преступность в различных регионах мира.

— Национальное законодательство и его соответствие требованиям борьбы с различными формами организованной транснациональной преступности; надлежащие руководящие принципы для принятия законодательных и иных мер на национальном уровне.

¹ Руководство для дискуссии на Девятом конгрессе ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. A/CONF. 169/РМ. 1 Corr. 1.Р.39.

² Восьмой конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Гавана. 27 августа — 7 сентября 1990 г. Доклад,

— Наиболее эффективные формы международного полицейского сотрудничества в целях предупреждения организованной транснациональной преступности и борьбы с ней на уровне расследования, уголовного преследования и судебного разбирательства.

— Соответствующие методы и руководящие принципы предупреждения организованной транснациональной преступности и борьбы с ней на региональном и международном уровнях.

— Целесообразность разработки международных документов, включая конвенции о борьбе против организованной транснациональной преступности.

— Выводы и рекомендации Международной конференции по предупреждению отмывания денег и использования доходов от преступной деятельности и борьбе с ними: глобальный подход.

Конференция стала важной вехой в деятельности ООН, направленной на укрепление международного сотрудничества в борьбе с транснациональной организованной преступностью. В работе конференции приняли участие представители 142 стран в лице глав государств, их заместителей, премьер- министров и их заместителей. Конференция отметила и обосновала десять угроз, которые несет транснациональная организованная преступность: суверенитету государств, обществу, отдельным лицам, национальной ста- бильности и государственному контролю, демократическим ценностям и общественным институтам, национальной экономике, финансовым учреждениям, демократизации и приватизации, развитию, глобальным режимам и кодексам поведения.

На конференции были единодушно приняты Неапольская политическая декларация и Глобальный план действий против организованной транснациональной преступности, одобренные Генеральной Ассамблеей в резолюции 49/159, которая призвала государства в безотлагательном порядке претворять их в жизнь.

подготовленный Секретариатом. Нью-Йорк, 1991. С. 168—169,192—198.

В Политической декларации была выражена решимость защищать страны от организованной преступности во всех ее формах путем строгих и эффективных законодательных мер и оперативных средств. В Глобальном плане действий участники определили меры, которые должны приниматься государствами с целью противодействия организованной транснациональной преступности.

Последним значительным международным мероприятием был Девятый конгресс ООН (Каир, 1995 г.), где были обсуждены важнейшие вопросы борьбы с организованной преступностью и приняты практически значимые резолюции.

Краткий и неполный экскурс в историю возникновения и обсуждения вопроса о транснациональной преступности свидетельствует о давней и все усиливающейся тревоге международного сообщества, связанной с угрозами рассматриваемого вида преступной деятельности. Формы ее могут быть самыми разными.

Незаконный оборот наркотиков, являющийся одним из основных источников доходов большинства транснациональных _; преступных организаций. Эта деятельность как своеобразная индустрия с отдельными стадиями производства и распределения лучше всего поддается осмыслению. Яй Общий стоимостный объем операций в наркобизнесе достигает 500 млрд,

долл. США¹. Целевая группа по финансовым мероприятиям, созданная главами государств Группы семи крупнейших развитых стран и Комиссией европейских сообществ, пришла к выводу, что из денежных средств, поступающих от продажи героина, кокаина и каннабиса в США и страны Европы, почти 85 млрд. долл. США отмывается или используется в качестве инвестиций².

* ¹United Nations, Departament of Public Information, «Drug trafficking and the

world economy». Jan. 1990.

² Financial Action Task Force on Money Laundering: Report. Paris. 7 Febr. 1990.

Денежные средства, получаемые от наркотиков, нередко поступают в организации, занимающиеся другими видами незаконного оборота. Это стало мощным стимулом для развития многопрофильных транснациональных преступных организаций и привело к массовым операциям по отмыванию денег. Связи наркобизнеса наиболее четко прослеживаются с незаконной торговлей оружием. Деньги от наркотиков и других видов незаконной торговли являются одним из основных источников подкупа крупных государственных служащих с целью обеспечения безопасных условий пре­ступной деятельности.

Грань между незаконными и законными поставками оружия не всегда определяется точно. Ее установление чаще всего связано не с самим товаром, а с его конечными потребителями и их целями. Потребителями могут выступать какое-либо агрессивное государство, изолированное международным сообществом, этническая сепаратистская или террористическая группа, пытающиеся обойти эмбарго на поставки оружия. Поставки оружия на черный рынок всегда осуществляются скрытно, расходы на него являются тайными, а доходы — «грязными», нуждающимися в отмывании.

Незаконные поставки оружия и боеприпасов оказывали существенное влияние на местные и региональные конфликты (Абхазия, Чечня, Хорватия, Я» Босния и Герцеговина и др.), а также на возможности террористических групп,

добивающихся своих целей и угрожающих миру. Организованная преступность, участвуя в незаконной торговле оружием и подрывной деятельности, вносит свою лепту в политические беспорядки и перевороты в различных странах мира. Поставщики оружия могут специально подстрекать и организовывать беспорядки в целях отвлечения правоохранительных органов от своей преступной деятельности. Незаконные поставки оружия стимулируют рост общеуголовной преступности с применением оружия и насилия.

Незаконный оборот химических и ядерных материалов является следующей крупной проблемой, связанной с существованием организованной

преступности. Возможность того, что ядерные и химические материалы могут быть переданы террористическим группам или государствам-париям, которые могут применить его или шантажировать им мировое сообщество, является реальностью наших дней. Согласно обнародованным показаниям начальника федерального управления немецкой уголовной полиции в Сенате США в Германии в 1990 году было зафиксировано 4 случая задержания с радиоактивными материалами. В 1992 году их было 59, а в 1993 году — 241 случай, включая 118 случаев незаконного предложения радиоактивных материалов и 123 случая незаконного оборота ими, а также 21 случай их конфискации (часть которых была связана с ядерными материалами, 41 произведенными в самой Германии). В этом же году было выявлено 545 лиц,

подозреваемых в данной незаконной деятельности, 47% которых были подданными Чехословакии, Польши и России. В августе 1994 года немецкая полиция конфисковала 350 г оружейных ядерных материалов у граждан Колумбии и Испании¹. За 1995 год в мире было 1.69 случаев задержания ядерных контрабандистов, почти на 40% больше, чем в 1994 году. Как правило, контрабанда ядерных материалов начинается в одной из стран, образованных на территории бывшего СССР, перевалочными базами являются Словакия, Чехия, Германия, Литва, а местом назначения.— чаще всего ♦ Ближний Восток².

Особую тревогу вызывает внутренний и международный терроризм, ставший частью современной жизни³. Только в 1994— 1996 годы были совершены жесточайшие террористические акты в США, Японии, Франции,

¹Law Intensity Conflict and Law Enforcement. Vol. 2. No 2 (autumn 1993). P. 215; Девятый конгресс ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями. Рабочий документ, подготовленный Секретариатом. A/CONF. 169/5. 30 March 1995. Р. 12.

_е ² Российская газета. 1996. 5 сент.

³ См., например: United States Departament of Justice Washington, D.C., 1993. Federal Bureau of Investigation, Terrorism in the United States; «Круглый стол»: терроризм: психологические корни и правовые оценки // Государство и

Германии, Великобритании, России, Израиле, Индии и многих других странах. Разновидностей терроризма много. Особо распространены «коммерческий» и * «идеологический». Первый организуется в корыстных целях для создания бла­

гоприятных условий своей преступной деятельности, если это не удается достичь методами подкупа, шантажа и угроз. К нему прибегает общеуголовная и экономическая организованная преступность

Одним из серьезных преступлений транснациональной мафии стала торговля людьми, женщинами, детьми, человеческими органами. Элементарной формой такой деятельности является вывоз нелегальных мигрантов из бедных стран в более богатые. Ежегодно вывозится, по некоторым оценкам, до 1 млн. человек. Эмигранты из Китая составляют около 20% от общего потока, который захлестнул Индию, Ирак, Иран, Пакистан, Афганистан, Румынию, Шри-Ланку, Бангладеш, Судан и другие страны. В связи с «прозрачными» границами и неразвитым законодательством в сфере миграции Россия стала одной из стран, куда направляются потоки нелегальных эмигрантов.

Нелегальная эмиграция сочетается с сексуальной эксплуатацией женщин и детей. Проституция давно стала одним из основных элементов деятельности преступных организаций не только на национальном, но и на международном 4 уровне. Особую активность в этом проявляют китайские «триады» и японская

«якудза», которые содержат женщин в положении рабынь в заведениях секс- туризма на Филиппинах, в Южной Корее и Таиланде. В ходе такой торговли с женщинами обращаются как с живым товаром, где не только женщины, но и дети рассматриваются как источники удовольствия и «запасных частей» для развитого мира’. Этот вид преступности стал широко распространяться в России, на Украине и в Белоруссии, откуда русские, украинские и белорусские женщины вывозятся в Западную Европу и США.

право. 1995. № 4. С. 20—47.

¹ Проблемы опасности, которые создает организованная транс­

Новый вид транснациональной преступной деятельности — похищение детей и торговля ими с целью использования их органов. По данным

* справочных документов ООН, в Аргентине известны случаи серьезного злоупотребления процедурой трансплантации, когда у пациентов на основании сфабрикованных сканограмм мозга удаляли роговицу глаз. Отмечены случаи экспорта человеческих органов с использованием подложных документов из Аргентины, Бразилии, Гондураса, Мексики и Перу покупателям из Германии, Италии и Швейцарии.

Еще один прибыльный вид преступной деятельности криминальных организаций — кража и контрабанда автомобилей. Они похищаются из

* промышленно развитых стран и поставляются в развивающиеся страны и страны, находящиеся на так называемом переходном этапе. К последней группе относят Россию. В нее действительно ввозится много автомобилей, похищенных в Западной Европе. Но и в самой стране в настоящее время совершается в среднем 350 краж автомашин ежедневно, или около 130 тыс. в год, значительная часть которых продается в страны Закавказья, Казахстан и Среднюю Азию.

Восточная Европа стала основным районом, куда угоняются похищенные автомобили из Западной Европы. Центральным перевалочным пунктом чаще

* всего является Польша, откуда они переправляются в страны Балтии, на Украину, в Белоруссию, Россию и Казахстан. Преступники точно улавливают и используют разницу в уголовной ответственности за кражу автомашины. В США, где низкий показатель уголовного преследования и осуждения угонщиков, этот вид преступной деятельности превращен в процветающее дело при минимальном риске. Примерно такие же условия существуют и в России.

Рассмотренные виды транснациональной преступной деятельности не исчерпывают всего их перечня. За пределами анализа остались преступления,

национальная преступность... Р. 26.

связанные с произведениями искусства и культурного наследия, которые широко распространены в России (за последние 10 лет число зарегистрированных хищений культурных ценностей возросло в 80 раз), а также кража интеллектуальной собственности, пиратство, компьютерные преступления, подделка денег, ценных бумаг и другие виды. А если говорить о рассмотренных преступлениях, то нельзя не увидеть того, чТо фактические сведения о них отрывочны и несопоставимы.

Процессы интеграции в современном мире представляют много возможностей для их использования транснациональной преступностью. Мировое сообщество, национальные полицейские формирования, напротив,

* имеют весьма ограниченный набор мер для борьбы с ней. Назовем лишь некоторые из тех позитивных мировых достижений, которые умело эксплуати­руются транснациональной преступностью.

1. Улучшение межгосударственных и международных отношений, расширение экономических и социальных связей, повышение «прозрачности» границ, упрощение международных поездок, развитие международной торговли, появление новых рынков сбыта, увеличение международных перевозок не только облегчают жизнь людей в международном сообществе, но и создают комплекс возможностей для активной деятельности

* транснациональной организованной преступности.

2. Развитие международных финансовых сетей, позволяющих быстрый перевод денег электронным путем в нужное место и нужным людям, с одной стороны, серьезно затрудняет процесс регулирования и контроля денежных потоков государством, а с другой — облегчает сокрытие денег, полученных преступным путем, и их отмывание в тех странах, где это возможно.

3. Усиливающийся процесс миграции населения в мире и образование в

.. различных странах этнических диаспор успешно используются

организованными преступниками из других стран для создания национальных группировок, которые отличаются большей сплоченностью и защищенностью

становлением адекватного демократического регулирования, с суверенизацией и автономизацией регионов, политической и экономической нестабильностью,

* как правило, коррелируют со значительным ослаблением борьбы с преступностью и уж тем более с транснациональной, что также учитывается и используется организованными преступниками.

8. Расширение международных контактов, торговли, коммуникаций, телерадиоинформации, приобщающих людей к культуре других народов, способствует распространению «чужих», в том числе и криминальных, стандартов жизни, порочных потребностей, разрушению самобытных многовековых национальных традиций, а затем и созданию новых рынков

4 сбыта незаконных товаров и услуг (наркотики, оружие, азартные игры, секс-

бизнес и т. д.), входящих в сферу деятельности преступных организаций.

9. Неимоверно быстрый рост новых потребительских товаров и услуг, распространение психологии общества потребления и философии жизни одним днем, коммерциализация жизни и «окорыствование» общественных отношений способствуют в странах с низким уровнем жизни распространению продажности государственных служащих, что является одним из условий выживания организованной транснациональной преступности, особенно там, где от чиновников зависит очень многое.

• Итак, опасности, которые несет транснациональная организованная преступность, постепенно и медленно осознаются ООН и другими международными организациями, в той или иной мере отслеживающими этот феномен. ООН и Интерпол предпринимают серьезные усилия по объективации данного явления, по выявлению тенденций его развития, по разработке наиболее эффективных, апробированных и унифицированных методов его контроля. Организованная транснациональная преступность, используя любое насилие, тем не менее, базируется на интеллекте. Она творчески использует любые позитивные или негативные, постоянные или временные, глобальные и региональные процессы, которые помогают ей, а также создает их сама,

воздействуя на политические, экономические и правовые процессы той или иной страны.

Осознание реальных масштабов и общественной опасности, создаваемой организованной преступностью, остается актуальной задачей международного полицейского сообщества¹. Как бы трудно оно ни проходило, однозначность решения этого вопроса очевидна. Суть его можно свести к трем важнейшим установлениям: к адекватной криминализации организационной деятельности, к перекрытию каналов легализации преступно нажитых средств, к зако­нообусловленному подрыву экономического могущества организованной преступности. Вступление России в Совет Европы облегчает принятие таких решений, так как мы обязаны привести наше законодательство в соответствие с европейскими установлениями. Одним из них является Конвенция «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» 1990 года, принятие или ратификация которой поможет в борьбе с организованной преступностью. Во всяком случае, принятие России летом 2003 года в полноправные члены FATF позволяет на это надеяться.

0

¹ Лунеев В.В. Организованная преступность в России: осознание, истоки, тенденции //Государство и право. 1996. № 4.