§ 2. Основные виды корпоративных конфликтов

В целях выявления причин возникновения корпоративных конфликтов рассмотрим более детально правовую природу этого явления.

Большое внимание анализу правовой природы корпоративных конфликтов уделено в работе О.В.

Автор анализируемой монографии не соглашается с представлением о корпоративном конфликте, заложенным в нормах Кодекса корпоративного поведения. Раскрывая собственный взгляд на природу корпоративного конфликта, он пишет: "Вполне очевидно, что корпоративный конфликт - отнюдь не "любое разногласие или спор между органом общества и его акционером", а такие разногласия, которые приобрели антагонистический характер. Существенно то, что они не могут быть разрешены традиционными средствами акционерной демократии... а требуют того, что в России издревле называется "вынести сор из избы", - подачи исков в суды, направления жалоб ФСФР России, обращения в контрольные и надзорные органы, апеллирования к общественному или экспертному мнению через СМИ и т.д."*(41).

Из данной цитаты следует, что О.В. Осипенко не хочет затрагивать корпоративные конфликты, урегулирование которых предусмотрено внутрикорпоративными приемами. Как раз такому типу корпоративных конфликтов посвящена гл. 10 Кодекса корпоративного поведения. Однако в дальнейшем демаркационная линия между разрешимыми внутри корпорации конфликтами и "выносимыми из избы" стирается. В ходе последующего анализа О.В. Осипенко включает и первый из перечисленных видов корпоративных конфликтов в зону исследовательского внимания.

Подобно разработчикам Кодекса корпоративного поведения О.В. Осипенко выделяет две стороны любого корпоративного конфликта: "Абсолютное большинство корпоративных конфликтов отличает от "спокойного оппонирования" совладельцев компании и то обстоятельство, что на старте конфликтной ситуации одна сторона непременно является нападающей, стремится так или иначе разрушить корпоративный статус-кво, вторая сторона, напротив, - обороняющейся, воспринимающей искренние или притворные предложения "нарушителя спокойствия" как неприемлемый для себя компромисс.

Естественно, в дальнейшем, в зависимости от используемой конфликтующими сторонами тактики и иных значимых обстоятельств, этот вектор может измениться и, к примеру, атакующая сторона - стать обороняющейся"*(42).

О.В. Осипенко дает классификацию корпоративных конфликтов, используя три группы критериев*(43).

А именно: первый критерий - оценка корпоративных конфликтов по широте "охвата" ими корпоративных отношений, формирующихся в связи с бизнесом и стратегическим управлением данной компанией.

По данному критерию автор книги выделяет "внутренние" и "внешние" корпоративные конфликты.

При этом к "внутренним" корпоративным конфликтам причисляются корпоративные конфликты, в которых участвуют "классические" участники акционерных отношений, или корпоративных отношений в "узком" смысле; это совладельцы компании и ее ведущие менеджеры. К "внешним" корпоративным конфликтам автор относит корпоративные конфликты, участниками которых являются потенциальные инвесторы и соискатели должности единоличного исполнительного органа, а также различные иные заинтересованные лица - стейкхолдеры.

Второй критерий дифференциации типов корпоративных конфликтов О.В. Осипенко обозначил как группировку корпоративных конфликтов по их конкретным фигурантам (участникам). Вторая классификация видов корпоративных отношений опирается на первую из упоминаемых классификаций видов корпоративных конфликтов.

По второму критерию автор разделил корпоративные конфликты на две группы, каждая из которых включает в себя несколько видов конфликтов.

Так, первую группу корпоративных конфликтов, выделяемых по второму критерию, составили "внутренние" корпоративные конфликты, дифференцируемые по следующим подгруппам:

1) конфликты между различными группами акционеров, например, между контрольным и миноритарным участником компании, корпоративным центром вертикально интегрированного холдинга, в состав которого входит данная компания, и крупными "независимыми" акционерами компании, "старыми" акционерами, получившими права совладения бизнесом в период первичной приватизации, и "новыми" - приобретателями акций на вторичном рынке, между значимыми миноритарными акционерами, имеющими различные взгляды на перспективные направления развития компании, наконец, между акционерами, входящими в различные корпоративные альянсы;

2) конфликты между акционерами и дирекцией предприятия, например, между группой держателей доконтрольных пакетов акций и генеральным директором - "ставленником" мажоритарного участника компании или между контрольным участником и всемерно поддерживаемым региональными властями "старым" руководителем предприятия, имеющим репутацию "несменяемого крепкого хозяйственника";

3) конфликты между менеджментом - администрацией предприятия и сплоченным трудовым коллективом;

4) конфликты между арбитражным управляющим предприятия,

находящегося на ранних стадиях процедуры банкротства, и акционерами компании.

1) конфликты в набирающем популярность в последнее время формате "контрольные и надзорные государственные органы против акционерной компании в целом", основанные на систематических и часто труднореализуемых претензиях;

2) различные версии недружественных поглощений, основанные чаще либо на открытых претензиях потенциального инвестора на обладание контрольным пакетом акций вопреки намерениям его легального обладателя, либо на применении разного рода мошеннических схем отъема бизнеса (хищение "личного дела" предприятия из инспекции ФНС России по итогам представления контрафактных документов о реорганизации данного предприятия путем присоединения его к другому хозяйственному обществу, вывод объектов недвижимости посредством направленной в Федеральную регистрационную службу России подделанной купчей зданий и сооружений и т.п.);

3) конфликты между государством в целом как активным участником рынка капитала, прежде всего в сегменте "второго передела бизнес-собственности" и компанией. Типичный пример - "вызов" в региональную администрацию законного мажоритарного участника компании с изложением в ультимативной форме "мнения" о целесообразности с точки зрения "интересов области" уступки контрольного пакета акций некоему "стратегическому партнеру региона";

4) конфликты между органами управления управляющей организации, реализующей по решению общего собрания акционеров полномочия генерального директора данного акционерного общества, и акционерами последней в ситуации невозможности оперативного принятия решения собрания о досрочном прекращении полномочий такой управляющей компании;

5) конфликты между жителями населенного пункта, в котором предприятие является "опорным" работодателем и налогоплательщиком, а нередко и формирует микроклимат в буквальном смысле этого слова, и дирекцией компании; 6) противоборство между общественными объединениями, пропагандирующими социально значимые цели, реализации которых препятствует данная компания (например, экологические организации, пацифистские движения), и компанией, которая актуальность этих целей не признает.

По данному критерию автор выделяет такие группы корпоративных конфликтов:

1) обретение контроля над предприятием с намерением сохранить его как бизнес. В этой группе оказывается значительная часть схем недружественного поглощения. Данная группа представлена двумя основными подгруппами:

а) спекулятивные проекты, ориентированные на так называемую на практике упаковку бизнеса и последующую продажу его "оптовому спекулянту" на рынке капитала или стратегическому (отраслевому) инвестору;

б) участие приобретенной в результате корпоративного захвата компании в конструировании вертикально или горизонтально холдинга. При этом спекулятивные проекты можно подразделить на дилерские схемы (за счет фирмы-рейдера) и брокерские проекты (выполнение компанией-рейдером конкретного заказа);

2) стремление приобрести права собственности на ключевые активы предприятия-цели, в числе которых земельные участки, производственные здания и сооружения, оборудование, корпоративные ценные бумаги дочерних и зависимых обществ компании - объекта атаки;

3) завоевание места на рынке товаров, услуг, технологий и идей, занимаемого компанией-целью. Данная группа представлена двумя подгруппами:

а) проекты, преследующие цель устранения предприятия-конкурента (плановое самобанкротство) с одновременным замещением его места на рынке продукцией компаний, представляющих холдинг поглотителя;

б) прямая эксплуатация фирменного и товарного брэндов проигравшей компании;

4) изменение управленческих технологий участия значимых акционеров, контрагентов компании или иных лиц в легальном распределении доходов акционерной компании. Это не только пресловутые претензии миноритариев на регулярные и "справедливые" дивиденды, но и реализуемые посредством корпоративного конфликта претензии контрагентов - банков, страховых и лизинговых компаний, поставщиков и потребителей готовой продукции на "особые отношения" с данным акционерным обществом (так называемые технологии кредитной иглы и контроля изнутри);

5) обеспечение или расширение участия в теневом распределении дохода компании (система "откатов", условно-законное "обналичивание" средств компании, вывод ликвидных активов на подконтрольные дирекции фирмы, трансфертное ценообразование, скрытый контроль менеджеров над рынком акций эмитента и т.п.).

6) обоснованная защита прав участников корпоративных отношений в случаях их нарушения (причем нарушения реального, непритворного) кем-либо из других агентов корпоративных связей. Речь идет и о классической "квадриге акционерных прав" - прав на участие в управлении, получение дивидендов, информацию о деятельности компании и права на получение части активов компании при ее ликвидации ("ликвидационная квота"); о трудовых правах руководителей, менеджеров и других работников компании; и о правах как самой компании как участника гражданского оборота, так и работников (трудовые обязанности работников по ТК РФ) и акционеров (обязанность оплатить акции новой эмиссии, не распространять конфиденциальную информацию, соблюдать требования устава и локальных нормативных актов); наконец, о правах государственных органов, вытекающих из имманентных функций государства;

7) увеличение процентного участия в капитале компании, обеспечивающего в соответствии с принятой в России доктриной "пороговых значений" наращивание акционерной власти;

8) восстановление или упрочение личного авторитета того или иного должностного лица аппарата управления компании. Эта группа представлена также двумя подгруппами:

а) межличностные конфликты;

б) борьба топ-менеджеров и "освобожденных" председателей совета директоров за неформальное лидерство при инициировании и принятии управленческих решений.

По поводу конфликтов в деятельности органов управления акционерного общества О.В. Осипенко делает такое замечание. Ни одна из вышеперечисленных групп конфликтов в "чистом виде" не относится к феномену конфликтности в деятельности органов управления хозяйственного общества. Это доказывает сложную природу корпоративных конфликтов, связанных с деятельностью органов управления акционерного общества*(44).

Анализ данной монографии позволил нам сформулировать собственное представление о правовых корнях корпоративных конфликтов. При этом мы учитывали, что в определенной мере нижеуказанные правовые корни корпоративных конфликтов высвечиваются автором. Однако они не стали предметом целенаправленной исследовательской деятельности, обобщающей их в виде взаимосвязанного триединства. Учитывая это, мы решили отразить нижеуказанные правовые корни корпоративных конфликтов в более явной форме.

Итак, на наш взгляд, основными причинами корпоративных конфликтов, носящих антагонистический, как выражается О.В. Осипенко, непримиримый характер, являются такие причины.

1. Юридико-техническое несовершенство, коллизии действующего законодательства.

В качестве примера этого класса факторов, способных породить корпоративные конфликты, можно привести ограничение полномочий общего собрания акционеров как высшего органа управления общества, выражающегося в том, что по ряду вопросов собрание акционеров может принять решение только по предложению совета директоров (например, рекомендация о выплате или невыплате дивидендов, проведение реорганизации общества, совершение крупных сделок и сделок с заинтересованностью), отсутствие четкой правовой базы для привлечения к ответственности членов совета директоров и исполнительных органов общества и проч.

2. Нарушения законности в сфере правоприменительной практики.

В основе большинства корпоративных конфликтов лежит нежелание сторон строго придерживаться норм закона. Подавляющее большинство рассмотренных выше корпоративных конфликтов можно расценивать как корпоративные противоречия, спровоцированные этой категорией причин.

3. Противоречия интересов участников корпоративных правоотношений, обусловленные особенностями организационно-правовой формы акционерного общества.

Этот тип правовых корней корпоративных конфликтов можно обозначить как объективно-правовые причины антагонистических отношений в акционерном обществе. При этом мы имеем в виду сущностный характер такого рода правовых конфликтов, их принципиальную неустранимость. Будучи спровоцированными своеобразием организационно-правовой формы юридического лица, такие конфликты интересов могут только сглаживаться, уравновешиваться путем взаимного стремления к совместному сотрудничеству. Но они не разрешимы по существу.

В целях сглаживания остроты одного из основных корпоративных конфликтов - конфликта между акционерами как собственниками акционерного общества и наемными менеджерами - на Западе и в России правоприменительная практика пошла по пути акционирования менеджеров компании. Иными словами, члены исполнительного органа, изначально не являющиеся персонификаторами функции капитала в акционерном обществе, становятся акционерами.

Тем самым практика в акционерных обществах идет по линии смешения в производственном процессе функций труда и капитала.

В обсуждаемом нами случае смешение этих функций процесса производства достигается посредством изменения статуса членов исполнительного органа в корпоративном управлении. Члены исполнительного органа компании могут стать ее акционерами. В этом случае меняется положение членов исполнительных органов управления акционерного общества в системе правоотношений собственности хозяйственного общества.

Акционирование менеджеров компании - это один из приемов предотвращения внутрикорпоративных конфликтов, провоцируемых особенностями организационно-правовой формы юридического лица - акционерного общества.

В этой связи можно привести мнение зарубежных специалистов в области корпоративного управления Дж. Пфеффера и Р. Саттона*(45). Судя по замечаниям этих авторов, предоставление менеджерам опционов на акции или выплата премий в форме ценных бумаг - довольно распространенное явление в американской экономике. Хотя у американских специалистов в области корпоративного управления нет однозначного мнения по поводу эффективности такого способа вознаграждения менеджеров компании, многие из американских исследований сходятся во мнении, что практикуемые компаниями оплаты труда управленческого персонала путем выплат опционами и акциями содействуют "согласованию интересов управленцев и инвесторов"*(46).

В связи с проблемой акционирования менеджеров нужно отметить, что действующее российское акционерное законодательство не исключает такой возможности.

В соответствии с п. 2 ст. 35 Федерального закона N 208-ФЗ уставом общества может быть предусмотрено формирование из чистой прибыли специального фонда акционирования работников общества. Средства этого фонда должны расходоваться исключительно на приобретение акций общества, продаваемых акционерами этого общества, для последующего размещения его работникам. При возмездной реализации работникам общества акций, приобретенных за счет средств фонда акционирования работников общества, вырученные средства направляются на формирование указанного фонда.

Акционирование менеджеров, не противоречащее действующему российскому акционерному законодательству, является, на наш взгляд, важным фактором предупреждения корпоративных конфликтов. Оно ведет к изменению отношений между трудом и капиталом. Менеджеры олицетворяют функцию труда в процессе производства. Причем менеджеры являются носителями труда интеллектуального и сложного, труд менеджеров - это труд образованных и предприимчивых работников. Поэтому они являются важнейшим связующим звеном в корпоративном управлении между акционерами как собственниками акционерного общества и трудовым коллективом как наемными работниками.

Остановимся еще на одном аспекте правового регулирования корпоративных конфликтов.

Наряду с разграничением круга компетенции органов управления акционерного общества действующее российское законодательство предусматривает сближение компетенции органов управления акционерным обществом.

В частности, в соответствии с п. 2 ст. 66 Федерального закона N 208-ФЗ члены коллегиального исполнительного органа общества не могут составлять более 14 состава совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Причем в состав совета директоров может входить и лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа акционерного общества. Федеральный закон, не запрещая членство лица, осуществляющего функции единоличного исполнительного органа акционерного общества, в составе совета директоров, в то же время содержит ограничение, касающееся полномочий данного лица, включенного в совет директоров. А именно: согласно п. 2 ст. 66 Федерального закона N 208-ФЗ лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа, не может быть одновременно председателем совета директоров (наблюдательного совета) общества.

Корреспондирующие нормы, регламентирующие членство исполнительного органа в совете директоров хозяйственного общества, содержатся и в Кодексе корпоративного поведения.

Так, в п. 2.2.1 гл. 3 Кодекса корпоративного поведения сказано: "В соответствии с законодательством исполнительные директора - это члены правления, которые не могут составлять более одной четвертой от числа членов совета директоров общества".

Кодекс корпоративного поведения подробно описывает процедуру, посредством которой предусмотрено строгое соблюдение членства исполнительных директоров и независимых директоров в составе совета директоров. Такая процедура отражена в п. 2.3.3 гл. 3 Кодекса корпоративного поведения. Данная норма гласит: "В законодательстве содержатся ограничения на участие в совете директоров генерального директора и членов правления общества. Однако законодательство не устанавливает процедуры, обеспечивающей соблюдение этих ограничений при избрании членов совета директоров. Отсутствует также процедура, позволяющая обеспечить включение в состав совета директоров необходимого количества независимых директоров. В результате может быть избран состав совета директоров, не отвечающий требованиям законодательства или рекомендациям настоящего Кодекса. Поэтому обществу в его внутренних документах рекомендуется предусмотреть меры, которые должны быть предприняты для выполнения требований законодательства. В частности, целесообразно предусмотреть, чтобы до начала выдвижения кандидатов в члены совета директоров акционеры были проинформированы о требованиях законодательства к составу совета директоров и о последствиях их несоблюдения. Помимо этого, в списке кандидатов в члены совета директоров относительно каждого кандидата рекомендуется указать, является ли он генеральным директором, членом правления, должностным лицом или работником общества, а также отвечает ли требованиям, предъявляемым к независимым директорам.

Если число кандидатов в члены совета директоров, на которых распространяется ограничение, превышает количество, установленное законодательством или рекомендациями настоящего Кодекса, совету директоров совместно с исполнительными органами общества рекомендуется определить, какая кандидатура является лучшей с точки зрения возможности выполнения обязанностей члена совета директоров и кто из кандидатов пользуется наибольшим доверием акционеров. При этом предпочтение рекомендуется отдавать независимым директорам. Остальным кандидатам желательно снять свои кандидатуры, а если этого не произойдет, совету директоров в процессе подготовки и проведения общего собрания следует довести до акционеров свои рекомендации по голосованию".

Таким образом, Кодекс корпоративного поведения раскрывает представление о членстве исполнительного органа в составе совета директоров. При этом Кодекс корпоративного поведения развивает процедурные нормы, предусмотренные Федеральным законом N 208-ФЗ.

Процедурный аспект членства исполнительного органа в составе совета директоров отражает диалектику единства и разграничения полномочий органов управления хозяйственного общества. Членство, как таковое, представителей одного органа управления акционерным обществом в составе другого органа управления свидетельствует о стремлении законодателя предотвратить несогласованность действий различных органов управления, что, на наш взгляд, проявляет в этой части тенденцию на сближение компетенции различных органов управления акционерного общества.

С другой стороны, участие представителей одного органа управления акционерного общества в работе другого органа управления носит ограничительный характер. Иными словами, полного сближения компетенции различных органов управления законодатель не допускает. Такое неограниченное сближение компетенции различных органов управления привело бы к слиянию этих органов управления. Тем самым был бы нарушен принцип иерархии отношений управления, реализация которого невозможна без разграничения компетенции различных органов управления хозяйственного общества.

Следовательно, диалектика сближения и разграничения компетенции различных органов управления акционерным обществом передается законодателем посредством предполагаемого концепцией действующего законодательства принципа ограниченного сближения компетенции различных органов управления хозяйственного общества.

Причем ограниченное сближение компетенции различных органов управления акционерного общества и есть, на наш взгляд, предусмотренный действующим акционерным законодательством правовой механизм предотвращения корпоративных конфликтов.

При этом такому пониманию предотвращения корпоративных конфликтов корреспондирует представление о корпоративном конфликте как о рассогласовании деятельности различных органов управления акционерного общества. Отсюда, действующая концепция акционерного законодательства подразумевает толкование природы корпоративных конфликтов как несогласованности действий различных органов управления хозяйственного общества. А заложенный в законодательстве способ предупреждения корпоративных конфликтов - это персональное участие членов одного органа управления в работе другого органа управления хозяйственного общества.

Кроме того, в законодательстве речь идет не только об участии в работе другого органа управления (такое участие может быть достигнуто путем однократного приглашения) членов данного органа управления, а о двойном членстве одних и тех же физических лиц в работе сразу двух органов управления акционерного общества.

Отсюда, можно сделать такое заключение. Предусмотренный действующим акционерным законодательством правовой механизм предотвращения корпоративных конфликтов допускает двоякое толкование.

А именно, с одной стороны, на уровне субъект-структур, каковыми в нашем случае являются исполнительный орган и совет директоров, правовой механизм предупреждения корпоративных конфликтов, заложенный в действующем акционерном законодательстве, означает ограниченное сближение компетенции упомянутых органов управления акционерным обществом.

С другой стороны, на уровне физических лиц - субъектов управленческих правоотношений, каковыми в нашем случае являются члены совета директоров и члены правления либо исполнительный директор, правовой механизм предотвращения корпоративных конфликтов, допускаемый действующим законодательством, означает двойное членство в указанных органах управления.

При этом двойное членство физических лиц - субъектов правоотношений управления, складывающихся между этими органами управления акционерного общества, тоже носит ограниченный характер.

Однако в отличие от субъект-структур, компетенция которых осуществляется по принципу ограниченного сближения, компетенция физических лиц, имеющих двойное членство в двух органах управления, не имеет ограничительного характера. Иными словами, члены исполнительного органа, избранные в совет директоров, имеют те же полномочия, что и члены совета директоров, не относящиеся к исполнительным органам. Компетенция физических лиц, имеющих двойное членство, не является ограниченной.

Ограничивается только число лиц, имеющих двойное членство - в двух органах управления акционерного общества.

Отсюда, принципу ограниченного сближения компетенции на уровне субъект-структур правоотношений управления допустимо противопоставить ограничительный характер двойного членства физических лиц, входящих в состав этих субъект-структур. Причем, в отличие от компетенции субъект-структур, компетенция физических лиц, членов этих субъект-структур, не носит ограничительного характера. Ограничивается только количество физических лиц, имеющих двойное членство - одновременно в двух различных органах управления акционерного общества.

Проделанный анализ продемонстрировал верность сформулированного нами выше принципа, присутствующего в концепции действующего акционерного законодательства. А именно: нетождественность компетенции субъект-структур и физических лиц, являющихся членами этих субъект-структур.

В контексте анализа правовой природы конфликтов интересов представляется целесообразным рассмотреть также концепцию конфликтов интересов, изложенную в работе Д.И. Дедова*(47).

Автор формулирует определение понятия "конфликт интересов":

""Конфликт интересов" - это общепринятый термин, обозначающий противоречие между интересами, которые защищены правом и должны быть удовлетворены действиями другого уполномоченного принципалом лица (поверенного, агента директора, доверительного управляющего), и личными интересами этого уполномоченного. Принципалом в данном случае выступают как частные лица, организации, так и общество (государство) в целом. Защищаемыми интересами могут быть как частные, так и публичные интересы, включая интересы неограниченного круга определенной категории частных лиц (кредиторы, акционеры, инвесторы и т.д.)"*(48).

Поясняя свою позицию, Д.И. Дедов отмечает:

"Речь идет о концепции конфликта интересов. Данная доктрина имеет свое начало в английском общем праве и связана с выполнением фидуциарных обязанностей, т.е. с осуществлением действий в интересах другого лица (fiduciary duties). В настоящее время данная концепция получила настолько широкое распространение в праве при регулировании как корпоративных, так других общественных отношений, что впору говорить о конфликте интересов как о принципе права"*(49).

По Д.И. Дедову, конфликт интересов обычно возникает при осуществлении деятельности в чужих интересах, в случае субординации (подчинения) интересов. Такие отношения называют отношениями зависимости и контроля. Право справедливо связывает отношения зависимости и контроля с возможностью оказания влияния одного лица на другое.

В случае возникновения конфликта интересов гражданам и иным лицам может быть причинен ущерб, их права и интересы могут быть нарушены. Круг этих интересов настолько широк, что перечень таких интересов ни в коем случае не может быть ограничен в одном специальном законе.

Автор считает, что закон, который мог бы регулировать отношения конфликта интересов, не вписался бы в современную систему российского права. Действующее российское законодательство признает деление на частное и публичное право. В отличие от этого конфликт интересов распространяется как на отдельного человека, так и на государство в целом или даже на межгосударственные объединения.

Обобщая свою позицию, автор указывает на то, что конфликт интересов возникает при осуществлении действий в интересах третьих лиц*(50). Опираясь на данный принцип, он предлагает следующую классификацию конфликта интересов. В противоречии друг с другом могут находиться такие интересы:

1) личные интересы представителя или его аффилированных лиц;

2) интересы представляемого;

3) общие или общественные (публичные) интересы;

4) ничьи интересы в целях сохранения нейтральности или независимости.

Раскрывая содержание приведенной классификации конфликта интересов, Д.И. Дедов детализирует представление о каждом из перечисленных видов конфликта интересов.

Первый случай конфликта возникает между интересами представителя и представляемого. Этот вид конфликта интересов провоцируется ситуацией, когда представитель должен действовать в интересах представляемого, а вместо этого действует в собственных интересах или в интересах его аффилированных лиц. Соответствующее регулирование должно защитить интересы представляемого при осуществлении деятельности следующих лиц: поверенный; опекун, попечитель; агент; комиссионер; доверительный управляющий имуществом; управляющая компания акционерного общества, инвестиционного фонда; наемные работники (что означает посвящение всего рабочего времени интересам компании, учет интересов компании при совершении любых действий служебного характера и т.п.); арбитражный управляющий, Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО); лицо, оказывающее услуги другим лицам.

Второй случай конфликта возникает между личными и общими или общественными интересами. Данный случай является разновидностью первого. В то же время автором он выделяется в качестве самостоятельного вида конфликта интересов в целях более тщательного анализа действующего законодательства. При этом автор ссылается на конфликт интересов у таких лиц, действующих в общих интересах: государственные служащие; собственно государство; товарищи, ведущие дела товарищества (полного, коммандитного и простого); инвесторы и лица, участвующие в органах управления хозяйственных обществ; участники объединений предпринимательского характера (полные и простые товарищества, совместные предприятия) и некоммерческих объединений; государства - члены Европейского Сообщества и Всемирной торговой организации и другие различного рода межгосударственные объединения и союзы (часто возникают конфликты у участников объединений между собственно национальными интересами и общими межгосударственными интересами); инсайдерская торговля (в данном случае конфликт интересов возникает у лиц, ответственных за раскрытие информации для общества, о которой они узнают первыми и могут использовать эту привилегию в своих целях, тем самым навредив общественным интересам; наиболее распространенными являются случаи приобретения работниками и менеджерами, аудиторами, финансовыми консультантами, аналитиками и прочими экспертами акций компаний, в отношении которых они делают свои заключения или знают всю информацию об их деятельности).

Третий случай конфликта интересов возникает в ситуации, когда одно лицо одновременно обязано преследовать хотя и не свои собственные, но различные конфликтующие между собой интересы. Например, один и тот же орган власти осуществляет функции исполнения решений и контроля за этим исполнением.

В такой ситуации может оказаться инвестиционный банк, предоставляя услуги компании-эмитенту и одновременно приобретателям ее ценных бумаг.

Наконец, четвертый случай конфликта интересов возникает у лица, которому нужно оставаться независимым при осуществлении своих функций и нельзя преследовать чьи-либо интересы. В этой независимости - залог достижения общественных интересов. Этот случай является частью ситуации, описанной в виде третьего рода конфликта интересов, но, с точки зрения автора разбираемой работы, заслуживает отдельного внимания. К ситуациям, обозначенным Д.И. Дедовым как четвертый вид конфликта интересов, автор причисляет следующие случаи: независимость при проведении аукционов и конкурсов; независимость судебной власти; независимость аудиторов, финансовых консультантов, экспертов; независимость членов совета директоров; независимость коммерческого представителя (управляющего), действующего в общих интересах (например, фонд финансирования универсальной услуги в США управляется независимым управляющим)*(51).

Как следует из вышеприведенного изложения позиции, автор использует конструкцию "действие в интересах третьих лиц" для характеристики правовой природы конфликта интересов.

При этом, на наш взгляд, универсализация автором данной смысловой конструкции наталкивается на проблему ограниченной применимости указанной логической конструкции. Ограниченная применимость данной логической конструкции вытекает из самого перечня типов конфликтных ситуаций, обозначенных Д.И. Дедовым.

Как отмечалось выше, автор выделил четыре типа конфликта интересов. Причем критерий классификации конфликтных ситуаций предполагает отсылку к субъекту (индивидуальному или коллективному), интересы которого вступают в противоборство.

Примечательно, что при описании одного из вида конфликта, а именно, четвертого вида конфликта интересов, Д.И. Дедов называет "ничьи интересы". Отсюда, конструкция "действие в интересах третьих лиц", положенная в основу классификации видов конфликта интересов, при описании четвертого вида конфликта интересов используется по принципу "от противного". Иными словами, третьи лица обозначены путем отрицания их существования.

Следовательно, правовая конструкция, положенная в основу представления о конфликте интересов, имеет ограниченный диапазон применимости при описании правовой реальности.

Можно действовать не в интересах третьих лиц, а в собственных интересах. Но такую ситуацию представление о конфликте интересов не охватывает.

Конечно, действие в интересах третьих лиц не исключает наличия собственных интересов у управомоченного принципалом лица. Но собственные интересы управомоченного лица не формируют вектор его активности. Иначе говоря, при использовании понятия "конфликт интересов" акцент смещается с собственных интересов действующего субъекта (управомоченного принципалом лица) на интересы принципала, которые и должен представлять управомоченный.

Если строго придерживаться конструкции "конфликт интересов", то придется исключить из рассмотрения корпоративные конфликты, при которых субъекты - конфликтующие стороны действуют в собственных интересах. На наш взгляд, наиболее характерным примером корпоративных конфликтов, в ходе которых конфликтующие стороны действуют в собственных интересах, являются конфликты между акционерами хозяйственного общества.

По нашему мнению, не стоит конфликты между акционерами вгонять в "прокрустово ложе" логической конструкции "действие в интересах третьих лиц". Акционеры как владельцы бизнеса будут действовать прежде всего в собственных интересах.

Понятие "корпоративный конфликт", проанализированное нами ранее, предполагает учет не только конфликтов между акционерами, но и, например, конфликтов между органами хозяйственного общества и акционерами. В частности, понятие корпоративного конфликта, включенное в Кодекс корпоративного поведения, имеет как раз такое содержание.

Деятельность органов хозяйственного общества в отличие от действий акционеров подпадает под описание с помощью логической конструкции "действие в интересах третьих лиц". Органы хозяйственного общества призваны, в частности, отстаивать интересы акционеров.

Тогда понятие "корпоративного конфликта", встречающееся в доктрине и действующем законодательстве, имеет большую степень общности, чем понятие "конфликт интересов".

Такое соотношение двух названных понятий обусловлено тем, что корпоративный конфликт, по замыслу авторов этого понятия, охватывает конфликты, возникающие как в случае действий субъектов в собственных интересах (например, конфликты между акционерами), так и в случае действий субъектов в интересах третьих лиц (например, корпоративные конфликты, участниками которых становятся исполнительные органы хозяйственного общества).

В отличие от этого понятие конфликт интересов, по мнению Д.И. Дедова, высвечивает прежде всего правовую реальность, связанную с конфликтностью действий в интересах третьих лиц.

Рассмотренные нами основные виды корпоративных конфликтов и причины их возникновения позволят нам в большей степени понять интересы участников корпоративного управления и на уровне отдельного акционерного общества принять необходимые меры по их предотвращению и созданию сбалансированной системы корпоративного управления.