§ 1. Понятие объекта гражданского правоотношения

Исследование вопроса об имущественных правах как объектах гражданских правоотношений невозможно без определения общего понятия объекта гражданского правоотношения. Данная категория, с давних пор вызывавшая споры ученых-правоведов, в том числе и цивилистов, до настоящего времени не получила в науке гражданского права единого определения.

Детальное рассмотрение отдельных точек зрения относительно объекта гражданского правоотношения вряд ли будет целесообразным, поскольку подобный подход не позволяет дать достаточно четкого представления по поставленному вопросу.

Все множество теорий объекта правоотношения вполне можно объединить в два основных направления: монистическое и плюралистическое.

Представители первого направления определяют объект правоотношения исключительно с помощью какой-либо одной категории, отстаивая тем самым идею единства объекта. Сторонники второго направления указывают, что единого объекта нет и быть не может, а существует достаточно большое количество явлений, которые могут выступать в качестве объектов гражданских правоотношений, то есть отстаивают множественность сущностей, относимых к объектам правоотношения.

В рамках каждого направления, в свою очередь, можно выделить отдельные группы теорий, так или иначе обладающих своими специфическими особенностями.

Монистическая концепция, как было отмечено, признает наличие лишь одного, единственного объекта правоотношений, который, как правило, выступает одновременно объектом субъективного права. Однако относительно того, что же является данным объектом, мнения ученых разделяются подчас диаметрально противоположно.

Так, объектом правоотношения признаются действия субъектов правоотношения. Еще в начале XX в.

В советский период Я.М. Магазинер указывал, что поскольку правоотношение есть общественная связь, то она не может иметь место между человеком и вещыо. Объектом здесь моїут быть лишь действия в отношении вещи: «Объектом права является всякое чужое действие»3. Что же касается вещей, то они составляют не правовой, а экономический объект. О.С. Иоффе также понимал под объектом то, на что явление оказывает или может оказать воздействие4. В соответствии с этим единственным объектом, который может быть подвержен воздействию в рамках правоотношения, является поведение стороны правоотношения, а именно обязанной стороны. Подобный подход характерен и для поздних трудов ДМ. Генкина5.

В целом монистическая теория объекта-действия основана на разграничении содержания правоотношения, представленного совокупностью прав и обязанностей, и объекта в виде поведения обязанного лица.

Прямо противоположную позицию относительно понимания объекта в рамках монистического направления заняли С.Н. Бра- 1

Синайский В.И. Русское гражданское право. - Киев, 1917. - Вып. 1. Общая часть. Вещное право. Авторское право. - С. 68. 2

Там же. 3

См.: Магазинер Я.М. Советское хозяйственное право. - Л., 1928. - С 174— 186; Магазинер Я.М. Объект права // Очерки по гражданскому праву. Сборник статей. - Л., 1957. - С. 66-69. 4

См.: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву // Избр.

См.: Гражданское право: Учебник / Под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. - М., 1944. - Т. 1. - С. 71.

тусь и Г.Н. Полянская, признавшие, что поведение участников правоотношения есть содержание их прав и обязанностей, тогда как объектом этого правоотношения всегда выступает вещь, в случае же ее отсутствия правоотношение просто является безобъектным1. Понимание объекта как вещи принадлежит и П.И. Стучке2.

В целом монистический подход к определению объекта подкупает своей простотой и четкостью. Однако именно эта простота, а точнее, чрезвычайно обобщающее понимание объекта составляет одновременно недостаток данной концепции. Дело в том, что решение вопроса об объекте правоотношения в значительной мере связано с выделением особенностей тех или иных правоотношений, их места и роли в механизме правового рехулирования. Однако строгий логический подход к попи манию объекта как того, на что может воздействовать субъект права, то есть как поведения, ничего не добавляет к характеристике соответствующего права и правоотношения. В особенности это становится явным при анализе соотношения между объектом-действием и содержанием субъективного права.

Практически единодушно учеными признается, что в содержание субъективного права входят отдельные правомочия как критерии возможного поведения, в том числе правомочие требовать совершения определенных действий от обязанного лица, то есть требовать от него определенного поведения. Сторонники монистической концепции указывают, что нельзя отождествлять содержание правоотношения и объект правоотношения как действие обязанного лица. Однако если основываться на нормах закона, в частности на положениях о том, что обязательства должны исполняться надлежащим образом (ст. 309 ГК РФ), что носитель абсолютного права вправе защищать его от всех и каждого (ст. 301- 305 ГК РФ) и др., то мы признаем, что поведение обязанного лица должно точно соответствовать содержанию его обязанности и, соответственно, праву лица управомоченного.

См.: Пергамент А. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву (Доклад И.Л. Брауде) // Сов. государство и право. - 1950. -№ 9. -С. 86. 2

См.: Сіучка П.И. Курс советского гражданского права. - М., 1929. - Том 2. Общая часть гражданского права. - С. 188-190.

жанию, что с точки зрения сторонников концепции «объекта- действия» невозможно.

Таким образом очевидно, что объект субъективного права и правоотношения соответствует тем правомочиям, которые образуют содержание субъективного права. Между тем ответ на вопрос об объекте гражданско-правового отношения должен иметь практическое значение, а не являться самоцелью, ибо, если следовать такому пути, то можно сделать в целом логически безупречный, но бесполезный с правовых и конкретно-цивилистиче- ских целей вывод1. Ю.К. Толстой верно заметил, что спор вокруг понимания объекта правоотношения не является праздным, ибо от его решения во многом зависят определение места правоотношения в ряду других общественных явлений и раскрытие его роли2. Не менее ценно замечание С.Н. Братуся о том, что «когда мы говорим об объекте правоотношения, надо прежде всего исходить из потребностей практики»3. Монистическая концепция с ее единственным объектом вряд ли соответствует изложенным требованиям.

Следует заметить, что в литературе, как дореволюционной, так и советского периода, понимание объекта как действия зачастую было связано с отождествлением объекта и содержания правоотношения. Так, Г.Ф. Шершеневич указывал, что «объектом обязательственного правоотношения является действие, которое в то же время составляет содержание обязательства»4. Ф.К. Савиньи отмечал, что объект обязательства, который состоит из отдельных действий обязанных лиц, можно назвать содержанием обязательства5. Аналогичный подход мы находим и у В.И. Синайского: «Содержание обязательства может быть различно в зависимости от его объекта-действия, который сам по себе составляет настолько основной момент содержания, что иногда предмет обязательства отождествляется с его содержани- 1

См.: Ровный В.В.

См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. - Л., 1959. - С. 49. 3

Цит. по: Пергамент А. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву. - С. 86. 4

Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. - М., 1915. - Т. 2. - С. 3. 5

Цит. по: Гуляев A.M. Русское гражданское право: Обзор действующего законодательства и проекта ГУ. - СПб., 1911. - С. 203 ем»1. Составители проекта Гражданского уложения Российской империи также обращали внимание, что «...объектом считают то, что подчинено господству, либо то, на что направлено это господство: например, объектом считают одинаково и действие должника, и предмет этого действия. Направление господства было бы, казалось, правильнее относить не к понятию объекта, а к содержанию и цели права...»2. Подобная позиция и у М.М. Агаркова, который отмечал, что поведение обязанного лица также следует относить скорее к содержанию правоотношения, нежели к его объекту3. В итоге все указанные замечания практически не позволяют выделить реальное содержание и юридическое значение термина «объект» при понимании его исключительно как действия.

Другим возражением в адрес концепции «объекта-действия» может служить также и то, что данная концепция практически полностью замыкает понимание объекта на действиях обязанного лица, между тем как для отдельных правоотношений, в частности вещных, принципиальное значение имеет возможность для носителя права самому совершать определенные действия. Монистическая концепция оставляет данный вопрос без должного внимания.

Далее, анализируемая теория совершено не придает значения тому обстоятельству, что многие права и правоотношения складываются в связи с конкретными благами, например вещами, а рассматривать вопрос о праве гражданском, которое в большинстве своем носит имущественный характер, без обращения к анализу значения вещей и иного имущества вряд ли целесообразно. То же касается и нематериальных благ.

В качестве критического замечания относительно понимания объекта как действия также указывается, что «абсолютизация действий с неизбежностью обусловливает весьма абсурдный вывод о 1

Синайский В.И. Русское гражданское право. - Киев, 1915. - Вып. 2. Обязательственное, семейное и наследственное право. - С. 5. 2

Русское гражданское уложение. Проект Высочайше Утвержденной Редакционной Комиссии по составлению Гражданского уложения. Книга 5. Обязательства. - СПб., 1899. - Т. 1. - С. 57. 3

Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. - М., 1940. - С. 23. 4

Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. - М„ 1912. - Т.1. Часть теоретическая. - С. 590.

том, что правоотношение может быть нарушено единственно лишь посягательством па поведение субъекта, тогда как посягательство на вещь в лучшем случае следует рассматривать в качестве факта, с которым связывается возникновение нового правоотношения, но никак не последствия нарушенного»1.

Интересна критика концепции объекта-действия, содержащаяся в работе В.И. Сенчищева. Он обосновывает невозможность признания за действием статуса единственного объекта права и правоотношения с нескольких позиций. С его точки зрения, «долженствующее поведение никак не выражено вовне в форме, отличной от личности самого обязанного субъекта»2. Соответственно с этим автор делает вывод о том, что правовое воздействие в данном случае направляется на личность субъекта, то есть лицо фактически превращается в объект воздействия, между тем как лицо является именно субъектом, но не объектом права. Также указывается па то обстоятельство, что право (в частности, гражданское право) не обладает таким механизмом, который позволял бы воздействовать на поведение обязанного лица, минуя личность и волю самого этого лица3. Указанные доводы, хотя и относятся к числу спорных, однако вряд ли могут быть упущены из поля зрения при критическом анализе концепции «объекта-действия»,

Итак, концепция «объекта-действия» как единственного объекта гражданского правоотношения едва ли может быть отнесена к числу тех теорий, которые позволяют с достаточной определенностью выяснить понятие, роль и значение объекта для характеристики отдельных гражданских прав и правоотношений.

Многие из приведенных нами в адрес данной концепции возражений также применимы и для критики встречающегося в литературе понимания объекта правоотношений как воли и сознания обязанного лица4. Поскольку, на наш взгляд, данные категории 1

См.: Юрченко А.К. Объект изобретательского права (в связи с общей проблемой объекта права) // Очерки по гражданскому праву: Сб. статей / Отв. ред. проф. О.С, Иоффе. - Л., 1957. - С. 237-238; Ровный В.В. Проблемы объекта в гражданском праве. - С. 80. 2

Сенчищев В.И. Объект гражданского правоотношения. Общее понятие // Актуальные вопросы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского.- М., 1999.-С. 124. 3

См.: Там же.-С. 131. 4

См.- Зинченко С.А., Лапач В.А., Шапсугов Д.Ю. Проблемы объектов гражданских прав. Ростов-на-Дону. 2001. - С. 82.

неотделимы от субъекта, они не могут в силу принципа дихотомии ему противопоставляться и выступать в качестве объекта. Аргументация обратного, приводимая авторами названной теории, выглядит, по нашему мнению, недостаточно убедительно.

Вторая концепция в рамках монистического направления, как отмечалось, признает свойство объекта исключительно за вещами. Думается, что данная теория не требует достаточно подробного анализа для признания ее не удовлетворяющей в должной степени потребности определения исследуемого понятия, поскольку ее сторонниками просто делается вывод о том, что если в правоотношении нет вещи, то оно (правоотношение) является безобъектным. При этом никакого достаточно убедительного подтверждения придаваемой вещам роли и, соответственно, исключению из числа объектов других явлений, обладающих сходным с вещами правовым режимом, не дается. Между тем практически очевидно, что вещами круг возможных объектов, вовлекаемых в сферу гражданского правоотношения, не ограничивается.

Более удачным в плане определения объекта гражданских правоотношений является плюралистическое направление, которое объединяет между тем целый ряд достаточно разноречивых теорий.

Первую группу в плюралистическом направлении образуют теории, выделяющие объект правоотношения как действие или поведение обязанной стороны (объект первого уровня) и объект этого действия (объект второго уровня).

К числу наиболее известных представителей этого направления можно отнести Е. Бирлинга, который указывал, что «в строго логическом смысле слова объектом правоотношения является требуемое нормой права поведение обязанного», а к объектам второго рода, или объектам объекта, следует относить вещи, причем данные объекты не являются обязательными элементами для всякого правоотношения1. Сходным образом определял объект и Ф.В. Та- рановский, который выделял объект первого рода или порядка- поведение, и объект второго порядка в виде вещей, нематериальных благ и действий людей2. Н.Г. Александров выделял объект правового воздействия в виде волевого поведения участников об- 1

Цит. по: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. - С. 583-584. 2

См.: Тарановский Ф.В. Учебник энциклопедии права. - Юрьев, 1917. - С. 155-157.

щественпых отношений, а также особую категорию «внешний объект», в качестве которого могло выступать имущество в виде вещей и объективированных продуктов интеллектуального творчества1. Что же касается отношений неимущественных, автор указывал, что здесь нет даже и внешнего объекта.

К данному направлению можно отнести и взгляды О.С. Иоффе, изложенные им в поздних трудах. Автор фактически отказался от первоначальной концепции единого объекта и выделил самостоятельные категории идеологического (волевого), юридического и материального объектов. С его точки зрения, любое правоотношение многообъектно, поскольку оно всегда представлено как минимум двумя видами объектов - идеологическим и юридическим в виде необходимого поведения обязанного лица. В тех случаях, когда правоотношение возникает по поводу вещи, помимо идеологического и юридического в нем присутствует еще и материальный объект в виде самой этой вещи. Разница между последними видами объектов в том, что на юридический объект правоотношение воздействует непосредственно, а на материальный - всегда опосредованно, через поведение участников правоотношения2.

Указанная теория в части выделения идеологического объекта (в виде воли участников правоотношения) достаточно справедливо подвергается критике со стороны многих ученых, поскольку совершенно не ясно, в чем же состоит разграничение между идеологическим и юридическим объектами, ведь поведение никак не может быть осуществлено помимо воли лица. Практически все критики данной концепции сходятся и на том, что одним из существенных ее недостатков является та ничтожная роль, которую автор признает за вещами3. 1

См.: Пергамент А. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву. - С. 86; Александров Н.Г. Законность и правоотношения в советском обществе. - М., 1955. - С. 116-120; Александров Н.Г. Правовые отношения в социалистическом обществе. - М., 1959. - С. 38-40. 2

См.: Иоффе О.С. Спорные вопросы учения о правоотношении // Избр. труды по гражданскому праву. - М., 2000. - С. 678-679; Иоффе О.С. Советское гражданское право. - М, 1967. - С. 216-217. 3

См.: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. - С. 62-63; Ровный В.В. Проблемы объекта в гражданском праве. - С. 74-79; Юрченко А.К. Объект изобретательского права // Очерки по гражданскому праву. - Л., 1957. - С. 230-238 и др. Близко к «двухуровневой» концепции находится теория И.Б. Новицкого. Он поставил объект в зависимость от вида гражданско- правовых отношений, в результате чего объектом обязательства было признано действие или воздержание от его совершения, объектом вещного права - вещь1. Возражая О.С.Иоффе, он указывал на неправильное понимание им термина «воздействие» и неверную трактовку того положения, что правоотношение может существовать лишь между лицами. Воздействию, как отмечал автор, подвержено не только поведение людей, ибо «воздействие» есть отношение фактическое, которое вполне может иметь место и применительно к вещи посредством ее использования, уничтожения и т.д. Отсюда - поскольку право собственности направлено на вещь, состоящую в собственности данного лица, то эта вещь и является объектом права собственности.

Приведенные концепции в целом позволяют достаточно точно определить объект правоотношения, однако находятся в некотором расхождении с философским пониманием объекта, что будет показано далее.

Следующую группу в рамках плюралистической доктрины образуют теории, понимающие под объектом правоотношения само общественное отношение. К представителям этого направления можно отнести Ю.К. Толстого, который вместе с тем не исключал выделение также специального объекта или предмета правоотношения в виде вещи или продукта духовного творчества, которые выступают у него составной частью общественного отношения и, соответственно, частью общего объекта правоотношения2. Сторонником данной теории является и Б.С. Никифоров3.

Поддерживая точку зрения о том, что общественное отношение и правоотношение - две стороны одного и того же явления, соотносящиеся между собой как форма и содержание, можно с уверенностью утверждать, что явление не может иметь своим объектом само себя, что фактически происходит, если следовать мнению сторонников данной теории.

Несколько особняком стоят концепции, определяющие объект гражданских правоотношений как право и, соответственно, разли- чающие объекты правоотношений и объекты гражданских прав. К сторонникам такой точки зрения можно отнести Р. Саватье, который в качестве объекта имущественного правоотношения рассматривает имущество, которое само выступает в виде суммы прав в отношении тех или иных экономически значимых благ. Таким образом, в правоотношении существуют объекты первого порядка в виде суммы субъективных прав и объекты второго порядка в виде благ, по поводу которых и возникают эти субъективные права. Блага при этом моїут быть как телесными, так и бестелесными в виде существующих прав4. В наше время подобную концепцию отстаивает Л.И. Корчевская, которая указывает, что «возникающая в правоотношении связь субъектов направлена прежде всего на право субъектов, и уж затем, опосредованно - на объект права», и соответственно делает следующий вывод: объектами правоотношения являются субъективное право (права) и корреспондирующие им обязанности, тогда как объектами субъективного права- непосредственно вещи, действия, продукты творческой деятельности, личные нематериальные блага5. С нашей точки зрения, такой подход допускает необоснованное смешение понятий «объект правоотношения» и «содержание правоотношения».

И наконец, пожалуй, самую многочисленную группу в рамках плюралистического направления составляют теории, понимающие под объектом правоотношения некие блага, как-то: вещи, работы, услуги, личные нематериальные блага и др. Причем перечень этих благ у различных авторов неодинаков6.

К представителям данного направления можно отнести Г.П. Савичева, Н.А. Безрука, С.С. Алексеева, B.C. Ема, Е.А. Суха- нона, В.А. Тархоїза, А.П.Дудина и других ученых7. Множественность объектов права в принципе признает и В.И. Серебровский8.

С.Ф. Кечекьян выступает за множественность объектов права и определяет объект как предмет господства управомоченного лица, в качестве которого могут выступать, помимо действий обязанного лица, действия лица управомоченного, а также вещи и нематериальные блага9.

Самостоятельный взгляд на обьект правоотношения бьгл предложен В.Н. Протасовым. Автор обосновывает мысль о том, что категория объекта, будучи необходимой в исследовании и описании правоотношения, на самом деле представлена не в виде единого явления «обьект правоотношения», а через сумму обьекта правовой деятельности субъектов и объекта интереса участников или других лиц в правоотношении. К об'єктам первого рода автор относит «предметы, явления материального и духовного мира, которые выступают объектами правового поведения и имеют для правоотношения юридическое значение», к объектам второго рода - «блага, которые обязаны своим появлением и существованием (для данных лиц) правоотношению и отражают его целевое назначение, результативность»10.

Характеристика представленных позиций позволяет нам сформулировать собственный взгляд на понятие объекта гражданского правоотношения. Совершенно очевидно, что данный взгляд не претендует на кардинальную новизну и во многом отражает уже упомянутые теории. Представляется, что раскрыть данное понятие невозможно без анализа тех отношений, которые попадают в круг гражданско-правового регулирования. Указанные отношения, именуемые в литературе как объект или предмет гражданского права, не могут не оказывать прямого влияния на объект гражданских правоотношений. Как отмечает В.В. Ровный, «поскольку гражданское право всегда реализуется в гражданско-правовом отношении, то и между двумя видами объектов существует преемственность, которая не может не обусловить единство объекта права и правоотношения в том смысле, что объект правоотношения не может не унаследовать черты объекта права»11.

Стоит подчеркнуть, что сфера права относится к отношениям надстроечным, тесным образом связанным с отношениями экономическими. Поэтому рассмотрение правовых вопросов в их «изолированном», «чистом» виде значительно обедняет правовое исследование и зачастую не позволяет точно определить сущность анализируемого явления.

Как известно, гражданское право регулирует как имущественные, так и личные неимущественные отношения, которые складываются между определенными субъектами12. Субъекты гражданского права, являясь в юридическом смысле носителями прав и обязанностей, с экономической точки зрения являются лицами, обладающими определенными интересами, как правило имущественными, и выступают как носители принадлежащего им имущества, неких благ, имеющих ценность и для других субъектов и потому являющихся предметом их взаимных отношений. Так, еще К. Маркс указывал, что «товары не могут сами отправляться на рынок и обмениваться... Чтобы данные вещи могли относиться друг к другу как товары, товаровладельцы должны относиться друг к другу как лица, воля которых распоряжается этими вещами»13.

Закономерным результатом общественного развития является появление так называемых «коллизий интересов». Значительная их часть в экономическом смысле связана с ограниченностью ресурсов, а именно благ, способных удовлетворять определенные потребности субъектов, служить средствами реализации их интересов. Указанная ситуация довольно четко показана У. Матгеи на примере «трагедии общин»14. Поскольку общество для своего нормального функционирования нуждается в разрешении коллизий интересов, то возникает соответствующий механизм регулирования общественных отношений, в роли которого и выступает право. Сущность правового регулирования как раз и выражается в установлении неких общеобязательных правил поведения, обеспечивающих нормальное функционирование общества, способствующих предотаращению и разрешению конфликтов между субъектами, одновременно гарантируя возможность реализации их интересов. Таким образом, можно подчеркнуть то обстоятельство, что помимо субъектов и их взаимных отношений в круг гражданско-правового регулирования объективно вовлекаются некоторые объекты, которые имеют свойство служить средством удовлетворения потребностей субъектов гражданского права, выступая в качестве некоего блага. Перечень таких благ чрезвычайно разнообразен, и, конечно, право не могло обойти стороной особенности, связанные с принадлежностью определенных благ определенным субъектам и с оборотом этих благ.

Поскольку нами уже был использован термин «объект», дадим ему определение. Объект (от латинского objectum - предмет) понимается как философская категория, выражающая то, что противостоит субъекту в его практической и познавательной деятельности и выступает для познающего индивида в формах его деятельности, языка и знаний15. Схожее определение содержит словарь Брокгауза и Ефрона: «Объект (предмет) - соотносительно с понятием субъекта (подлежащее) означает вообще то, что дано в познании, или на что направлена познавательная деятельность»16. Аналогичную дефиницию можно найти и в других изданиях17.

Достаточно просто заметить, что все эти определения основаны на противопоставлении объект - субъект. Объект - это нечто, не являющееся субъектом (что однако признается далеко не всеми) и состоящее в некой связи с субъектом. Именно этот момент, на наш взгляд, и является определяющим для характеристики объекта применительно к гражданскому праву. Как отмечает В.И. Сенчи- щев, исходя из общефилософского понимания термина «объект», «он предполагает наличие некоего парного и в то же время противоположного явления, именуемого «субъект» \

Вполне логично сделать вывод о том, что правовое понимание объекта должно основываться на философском его значении: анализироваться именно в контексте субъекта, во взаимосвязи субъекта и объекта, с учетом их взаимной противоположности. Отсюда понятие объекта следует искать не в системе координат «субъективное право - объект права», «правоотношение - объект правоотношения», а «субъект - объект». По нашему мнению, основным недостатком многих концепций объекта гражданских правоотношений являлось именно то, что объект противопоставлялся субъективному праву, в то время как более правильным представляется противопоставление объекта субъекту.

И здесь будет уместно привести мнение О.С. Иоффе, который писал, что понимание объекта как того, по поводу чего возникает определенное явление, в частности правоотношение и субъективное гражданское право, не соответствует философскому пониманию объекта, поскольку объектом явления не может быть то, по поводу чего это явление возникает. Указанные связи раскрываются философской наукой с помощью иных категорий, нежели объект- причина, мотив и др. «Разумеется, - пишут О.С.Иоффе и М.Д. Шаргородский, - если бы объектом правоотношений были «поводы», в связи с которыми они возникают, то тогда в этом качестве могли бы выступать и вещи, и иные ценности, и действия людей, и многое другое, ибо правоотношения действительно устанавливаются по самым разнообразным поводам. Однако повод, в связи с которым создается то или иное явление, отнюдь не есть его объект. Объектом может быть лишь то, на что данное явление направлено, на что оно воздействует... Объектом правоотношения является то, на что направлено или на что воздейству- ет правоотношение»18. Нам кажется, что, несмотря на кажущуюся строгую логику данного вывода, он сам содержит логическую ошибку. Дело в том, что в этом случае рассмотрение объекта производится в системе координат правоотношение - объект правоотношения, в то время как объект, как было отмечено, есть нечто противостоящее субъекту и его надо искать именно в системе «субъект - объект», где правоотношение как таковое никак не может выступать в качестве субъекта.

Уже обозначенная категория блага как того, на что направлен интерес субъекта, как того, что служит средством удовлетворения этого интереса, является как раз той категорией, которая противостоит категории «субъект».

Действующее гражданское законодательство содержит значительное количество норм, определяющих правовой режим целого ряда явлений объективной действительности, которые к числу субъектов не относятся, - вещей, в том числе денег и ценных бумаг, нематериальных благ и др. Такие явления в литературе гражданского права принято именовать благами. Именно эти явления вполне можно связывать с понятием объекта как чего-то противостоящего субъекту, как того, что может принадлежать субъекту, на что направлены интересы субъекта и что может служить целям удовлетворения его потребностей в силу своей объективной ценности.

Для реализации своих интересов, удовлетворения своих потребностей субъекты права вступают между собой в разнообразные отношения, часть из которых, подпадая под действие права, выражается в форме определенных правоотношений. Соответственно, объект, на который направлена деятельность субъектов, также неизбежно вовлекается в сферу правоотношения. Указанное совершенно очевидно следует из понимания правоотношений как урегулированных нормами права общественных отношений и того, что эти общественные отношения возникают по поводу предмета интересов субъектов, то есть материальных и нематериальных благ.

Поскольку реализация интереса субъекта невозможна без возникновения общественных отношений по поводу благ (предметов интереса), постольку и урегулирование этих отношений правом, трансформация их в правоотношения с неизбежностью влечет включение в правовую сферу и указанных благ. Само по себе благо не может подпадать под действие правового регулирования вне связи с осуществляемым по поводу этого блага поведением субъектов, в данном случае реализуемым в форме правоотношений.

Таким образом, разнообразные блага, будучи предметом поведения субъектов правоотношения, выступают фактически как объекты поведения субъектов в их взаимоотношениях, урегулированных нормами права, и в этой связи могут рассматриваться как объекты гражданских правоотношений. Указанный вывод зиждется на том, что правоотношение, помимо субъективных прав и обязанностей, включает в себя еще и фактическое поведение его участников19. Данное положение не является бесспорным, однако представляется вполне обоснованным.

Одним из основных признаков объектов правоотношений является то, что с точки зрения общества они должны представлять собой определенную ценность, что и вызывает необходимость в правовом регулировании отношений, возникающих по поводу этих объектов. Ценность объекта проявляется в его способности удовлетворять определенные юридически значимые интересы субъекта права, являться для него неким благом. Как указывал Г.Ф. Шершеневич, «в объекте права скрещиваются интересы управомоченного и обязанного субъектов, и юридическое отношение есть отношение вынужденно разграниченных интересов»20.

Следовательно, объект - это, прежде всего, средство удовлетворения интересов субъекта. Чрезвычайное разнообразие интересов субъекта с неизбежностью ведет и к разнообразию объектов, способных обеспечить удовлетворение этих интересов, причем различия между отдельными объектами порой настолько разительны, что их объединение в один ряд кажется неоправданным.

К числу объектов гражданских правоотношений наряду с вещами, продуктами интеллектуального творчества, личными нематериальными и другими благами безусловно относятся также права. Так, Е. Годэмэ применительно к правам обязательственным (которые, как мы увидим позже, составляют значительную часть имущественных прав - объектов) совершенно однозначно констатировал: «...обязательство есть имущественная ценность», «...все более и более на обязательство смотрят как на ценность, как на основание взыскания с имущества, а характер обязательства как связи между двумя лицами, не исчезая вовсе, теряет все более и более свое значение и действие»21. Отнесение имущественных прав, в частности прав обязательственных, к числу объектов правоотношения может вызвать критику на том основании, что права образуют одновременно содержание правоотношения, принадлежат субъектам правоотношения, поэтому не могут являться для них «внешним» явлением. Представляется, что это не так. Следует четко различать права как содержание и права как объекты. В качестве объектов выступают права, являющиеся содержанием иного правоотношения, и в этом смысле данные права являются всегда внешними элементами по отношению к одному из субъектов правоотношения, опосредующего их оборот. Вне отношений оборота права объектами не выступают.

Нельзя не отметить, что в большинстве своем удовлетворение потребностей людей обеспечивается с помощью вещей. Действительно, имеющееся у лица, например, право требования уплаты долга еще никаких его потребностей не удовлетворяет. Однако именно с помощью этого права, реализуя его, субъект приобретет денежные средства как материальные объекты его интереса. В этом смысле юридически обеспеченная возможность получить некое благо сама становится благом.

Попробуем рассмотреть те возможные возражения, которые моїут быть выдвинуты против предлагаемой позиции.

Основным возражением относительного понимания объектов гражданских правоотношений как благ является то, что они (блага) не обладают способностью подвергаться правовому воздействию, а следовательно, не могут и быть объектами правовых отношений: «...из числа всех явлений внешнего мира только человеческое поведение способно к реагированию на воздействие, оказываемое субъективным правом и правовой обязанностью. Ни вещи, ни так называемые личные нематериальные блага не способны к такому реагированию, следовательно, ни вещи, ни личные нематериальные блага не являются объектами прав»22. Учитывая, что автор рассматривает понятия объекта гражданских прав и правоотношений как тождественные, все сказанное относится и к объектам правоотношений. Подобный подход послужил еще одним стимулом в развитии «поведенческих» теорий объекта, а также привел к появлению новых концепций объекта. Одной из них является концепция «правового режима», изложенная в работе В.И. Сенчищева, которая заслуживает отдельного рассмотрения в силу ее оригинальности и новизны.

В соответствии с данной теорией объект правоотношения образует правовой режим явления объективной действительности, под которым понимается правовая характеристика этого явления, объединяющая всю совокупность прав, обязанностей, дозволений и запретов безотносительно к личности субъектов, которым они принадлежат, но существующих по поводу определенного предмета (явления)23. Именно правовой режим, с точки зрения В.И. Сенчищева, обладает способностью быть подверженным правовому воздействию, воздействию со стороны правоотношеггия. «Изменение (формирование, прекращение) правового режима некоего предмета (явления) представляет собой непосредственный объект правового отношения»24. Между тем, рассматривая сам правовой режим, автор выделяет в его составе так называемый правовой статус, который остается неизменным вне зависимости от усмотрения сторон правоотношения и основывается на императивных нормах закона25. И здесь возникает вполне закономерный вопрос, так что же есть объект правоотношения - сам ли правовой режим или его изменение? Вне зависимости от ответа решение выглядит достаточно парадоксально. Если признать объектом изменение правового режима, то становится непонятно, как субъекты могут изменить правовой статус явления, который входит в понятие режима. Тогда для того, чтобы признать объектом изменение правового режима, мы должны исключить из него правовой статус, который неизменяем по воле субъектов правоотношения, либо признать, что субъекты могут изменить нечто иное, нежели правовой режим, но что это - остается непонятным. Возникает и еще один вопрос: на изменение какого правового режима направлено, например, правоотношение собственности? Все это ведет к тому, что объект в данной концепции скорее должен быть понимаем как сам правовой режим, а не его изменение. И основным постулатом, позволяющим отнести правовой режим к числу объектов правоотношения, является его способность подвергаться правовому воздействию.

Кроме того, с позиции автора, даже не субъекты, а само правоотношение способно оказывать воздействие на свой объект, то есть опять-таки объект выводится из системы «правоотношение - объект», а не «субъект - объект». Ошибочность подобного подхода уже была показана ранее.

Далее попытаемся попять, что же все-таки есть правовой режим. Если исходить из понимания правового режима, даваемого В.И. Сенчищевьгм, то это совокупность прав, обязанностей, дозволений и запретов. Поскольку право как социальное явление в целом призвано регулировать поведение людей, то правовой режим - это не что иное, как определенная модель поведения субъекта в связи с определенным благом. Несмотря на то, что эти запреты, дозволения и т.п. «существуют безотносительно субъекта», их реализация всегда воплощена в поведении конкретного, определенного субъекта. А это с неизбежностью ведет к тому, что объектом правоотношения становится поведение субъекта в его связи с определенным благом.

Таким образом, данная концепция - это по сути модернизированный вариант поведенческой концепции объекта правоотношения, которую сам автор достаточно жестко критикует. Вряд ли можно считать обоснованной и приводимую автором критику поведенческой концепции с тех позиций, что поведение людей не может подлежать правовому воздействию. Если право не может воздействовать на поведение субъектов, то зачем оно вообще необ- ходимо, ведь его основная задача как раз и состоит в том, чтобы определенным образом упорядочить общественные отношения, а это возможно не иначе как путем дозволения или запрета определенных действий, то есть путем воздействия на поведение людей. А если вспомнить, что фактически объектом правоотношения в трактовке В.И. Сенчищева является правовой режим, который вполне сводится к поведению субъектов, то подобные выводы выглядят не совсем логично.

Возвращаясь к вопросу о том, должен ли объект правоотношения быть способным к правовому воздействию, мы считаем, что нет, не должен. Право как регулятор общественных отношений, отношений между определенными субъектами никак не может воздействовать на что-то иное, кроме как на поведение этих субъектов, к числу которых, конечно же, нельзя отнести ни вещи, ни нематериальные блага, ни какие-либо иные блага, понимаемые нами в качестве объектов правоотношения.

Итак, итогом предыдущих рассуждений вполне может выступать вывод о том, что под объектом гражданского правоотношения следует понимать блага, способные в силу своей ценности удовлетворять юридически значимые интересы субъектов граж- данского'права, по поводу которых субъекты вступают в правоотношение и которые являются предметом поведения субъектов правоотношения.

Однако возникает вопрос, что же следует понимать под объектом гражданских прав и в каком соотношении он находится с объектом гражданских правоотношений. Существуют различные точки зрения на данную проблему. Так, одни ученые признают единство этих терминов26, другие различают данные понятия27. Причем первая точка зрения является на сегодняшний день господствующей. А наиболее распространенным является определение объекта субъективного права как того, на что может воздействовать субъективное право, на что оно направлено.

Определенный интерес относительно понимания объекта гражданских прав представляет уже рассмотренная концепция «правового режима». Анализируя вопрос об объекте гражданского правоотношения, ее автор В.И. Сенчигцев рассматривает в том числе его соотношение с объектом гражданских прав. «Представляется, что при решении вопроса о тождестве понятий «объект гражданского правоотношения» и «объект гражданских прав» следует исходить из того, что гражданское правоотношение (как общественное отношение, урегулированное правом) не может иметь в качестве объекта своего воздействия такое явление, которое не является «объектом гражданских прав». Фактически делается вывод о тождестве этих понятий. Соглашаясь с мнением О.С. Иоффе в том, что вопрос об объекте правоотношения должен ставиться как «вопрос об объекте правомочий и обязанностей, составляющих содержание правоотношения»^, В.И. Сенчи- щев продолжает: «Представляется, что объектом существующих и действительных с точки зрения права субъективных правомочий и обязанностей также является правовой режим явления объективной действительности, на изменение которого они и направлены».

Однако в цитируемой работе прослеживается и иной подход. Так, объектами гражданских прав именуются явления, перечисленные в ст. 128 ГК, причем именно эти явления, а не их правовой режим. В заключение делается следующий вывод: «Что же касается соотношения понятий «объекты гражданских прав», «объекты субъективных прав», «объекты правового регулирования» и «объект гражданского правоотношения», то следует признать их тождество в части их «внеправовой» составляющей (естественно, применительно к данному объекту) и различие в части правовой составляющей...»28, то есть фактически говорится о различии между этими понятиями. Как представляется, наличие некоей «неправовой» составляющей объекта на фоне утверждения о том, что объект должен быть подвержен правовому воздействию, является достаточно спорным. Не меньшие возражения моїут быть высказаны и в адрес признаков объекта. По мнению автора, «объект гражданских прав характеризуется с необходимостью двумя следующими свойствами: во-первых, принципиальной возможностью находиться в гражданском обороте, и во-вторых, тем, что такой объект до- пущен в оборот»29. Однако понимая под гражданским оборотом динамическую составляющую отношений, урегулированных гражданским правом, а точнее совокупность «гражданско-правовых отношений имущественного характера»30 пли различных сделок и иных юридических фактов, связанных с обращением имущества31, многие явления, которые автор относит к числу объектов гражданских прав, таким критериям не отвечают. Так, например, о каком обороте чести, достоинства, жизни, здоровья и иных нематериальных благ может идти речь? Указанные обстоятельства свидетельствуют о некоторой противоречивости и недостаточной разработанности концепции «правового режима».

Представляется, что для того, чтобы выяснить значение термина «объект субъективного гражданского права», следует первоначально определиться с самим понятием субъективного права, поскольку от решения этого вопроса зависит во многом определение и объекта этого права. Наиболее распространенным является определение субъективного права как меры возможного поведения субъектов. Субъективное право - это «общая возможность управомоченного субъекта действовать определенным образом»32. Субъективное право представляет субъекту несколько возможностей (правомочий): правомочие на собственные действия, правомочие требовать определенного поведения от других лиц, правомочие на защиту, которое одними авторами причисляется к числу правомочий, а другими рассматривается в виде самостоятельного права. Таким образом, субъективное право никак не может выступать в качестве субъекта, а соответственно, не может и иметь своего объекта. Подобный вывод также связан и с тем, что субъективное право - лишь мера возможного поведения, а не само это поведение, а, следовательно, невозможно и отождествление объекта субъективного права и объекта гражданского правоотношения.

Таким образом, приведенные положения могут служить основанием для достаточно радикального вывода о том, что субъектив- вое право в строго логическом смысле не может иметь своего объекта, поскольку существование термина «объект субъективного права» не согласуется с общим понятием «объекта».

Однако если проанализировать юридическую литературу, то мы находим термин «объект права» чрезвычайно употребительным, и, более того, термин этот используется для объяснения сущности отдельных прав, для их классификации, и даже без соответствующего объяснения термин этот выглядит понятным, не требующим конкретизации, воспринимаемым на уровне интуиции. Так что же за ним скрывается?

Вернемся еще раз к содержанию субъективного права. Два основных правомочия обладателя субъективного права позволят нам ответить на поставленный вопрос. Это правомочие на собственные действия и правомочие требовать определенного поведения от других лиц. Фактически право направлено (в смысле предоставления определенных возможностей его носителю) на самостоятельные действия носителя права и действия обязанного субъекта. Как представляется, эта содержательная сторона права и выражается в термине «объект права». Ведь не случайно отдельные авторы отождествляли понятия «предмета (объекта)» и «содержания» субъективного права, указывая, что «субъективные права отличаются друг от друга не по объекту, а по содержанию своему...»33. Следовательно, термин «объект субъективного права» фактически выражает в концентрированном виде содержание этого права и именно в этом смысле имеет право на существование.

Попробуем определить возможный круг таких «объектов» субъективного права. Исходя из того, что правоотношение представляет взаимную правовую связь субъектов и вся реализация прав происходит именно в форме соответствующих правоотношений, следует сделать вывод о том, что существование субъективного гражданского права возможно лишь в рамках соответствующего правоотношения34. Указанная позиция может быть подтверждена также тем, что любое право не может существовать само по себе. Каждое право только тогда приобретает свой реальный смысл, когда имеется соответствующая корреспондирующая ему обязанность. Несомненно и то, что между управомоченным лицом и лицом обязанным в данном случае складываются определенные от- ношения, а коль скоро они подпадают под действие права, то эти отношения являются правовыми, или правоотношениями.

Особенности соответствующего правоотношения и субъективного права напрямую связаны и с определением «объекта» права. Традиционным является деление правоотношений и субъективных прав на абсолютные и относительные. Особенностью абсолютных правоотношений является отсутствие в них строго определенного обязанного лица, между тем как управомоченпое лицо нам четко известно. Специфика субъективных прав в данном правоотношении проявляется в том, что здесь имеется активный субъект (носитель права), основным содержанием права которого является возможность совершения определенных самостоятельных действий, и пассивный субъект, основной обязанностью которого является воздержание от совершения определенных действий. Однако эти действия управо моченным субъектом моїут совершаться не вообще, а относительно определенного объекта, в качестве которого могут выступать, по сути, лишь вещи, нематериальные блага и продукты интеллектуального творчества. И подобное содержание права, выражающее возможность действовать относительно определенного блага, приводит к тому, что это благо занимает центральное место при анализе содержания соответствующего права. Все это влечет то, что «объектом» абсолютных прав начинают считаться сами эти блага. И отсюда появляются: право на вещь, право на нематериальные блага и право на объекты интеллектуального творчества.

Несколько иначе обстоит дело с относительными правоотношениями и относительными правами. Основная направленность этих прав выражается в возможности требовать определенного поведения от обязанного лица, что опять-таки обусловлено содержанием соответствующего права. В данном случае интересы носителя права удовлетворятся не путем его собственных действий, а именно через действия лиц обязанных, то есть реализация данного права может происходить не иначе как путем совершения определенных действий обязанным субъектом, и именно возможность требовать совершения данных действий составляет основное содержание и направленность права лица управомоченного. Отсюда следует вполне закономерный вывод о том, что «объектом» относительного права являются действия лица обязанного, то есть появляется право на действия.

Все вышеизложенное позволяет достаточно четко разграничить понятия объекта правоотношения и объекта гражданских прав. Разграничение это может показаться парадоксальным, поскольку, как уже утверждалось, субъективное право может существовать лишь в составе правоотношения, что может служить основанием для вывода о единстве объекта права и правоотношения. Но это не так. Тезис о существовании права лишь в правоотношении еще не влечет заключения о тождественности между объектом правоотношения и объектом права. Мало того, что термин «объект» применительно к субъективному праву носит условное значение, но и правоотношение - это не только сумма прав и обязанностей, это еще и субъекты правоотношения, и их фактическое поведение.

Вместе с тем понятия объекта права и объекта правоотношения не являются и противостоящими. Так, в правоотношениях абсолютного типа мы можем констатировать совпадение объекта гражданского правоотношения и объекта соответствующего субъективного права, существующего в данном правоотношении. Указанный вывод с необходимостью следует из того, что направленность интереса, поведения субъекта правоотношения полностью реализуется с помощью соответствующего субъективного права. Вещи, нематериальные блага, результаты интеллектуального творчества в абсолютных правоотношениях выступают одновременно и как объекты этих правоотношений, и как объекты соответствующих субъективных прав.

В то же время в относительных правоотношениях такого единства не наблюдается, здесь «между интересом (потребностью) и конкретным благом существует заметный разрыв, а связь с ним, осуществляемая при помощи действий, на которые управомочен кредитор и к которым обязан должник, является опосредованной»35. Следовательно, объект правоотношения как благо, обеспечивающее удовлетворение интереса субъекта правоотношения, благо, с которым связана деятельность субъектов, и объект субъективного права как действие обязанного субъекта в данных правоотношениях не совпадают.

Таким образом, перечень объектов гражданских правоотношений включает в себя в том числе и объекты гражданских прав. Гражданский кодекс в ст. 128 к объектам гражданских прав относит «вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информацию; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключи- тельные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага». Если попытаться проанализировать содержание данной нормы, мы будем вынуждены признать, что ряд объектов, указанных в ст. 128 ГК РФ, собственно к числу объектов гражданских прав отнесен быть не может, например, это касается имущественных прав, поскольку при ином подходе в данном случае пришлось бы говорить о существовании «права на право». Абсурдность подобной конструкции достаточно очевидна и была показана еще Д.И. Мейером36.

В итоге можно отметить основные выводы, которые следуют из проведенного анализа.

Объект как философская категория представляет собой то, что противостоит субъекту в его практической и познавательной деятельности. В этой связи под объектом гражданского правоотношения можно понимать блага, в силу своей ценности способные удовлетворять признаваемые правом интересы субъектов гражданского права, по поводу которых субъекты вступают в правоотношение и которые являются предметом поведения субъектов правоотношения. При этом объект противопоставляется субъектам правоотношения, поведение которых относительно объекта входит в состав элементов правоотношения. К числу таких благ безусловно относятся и субъективные права.