§ 4. Уголовная ответственность за нарушение избирательных прав

Проблемы обеспечения конституционной законности в реализации избирательных прав граждан, установленного порядка выборов, защиты от преступных посягательств, выстраивание уголовного законодательства в соответствии с конституционными принципами являются постоянной составляющей уголовной политики, в том числе связанной с уголовной ответственностью за преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, в части защиты избирательных прав субъектов избирательных правоотношений.

В связи с этим стоит отметить, что при реализации уголовной ответственности за нарушение избирательного законодательства и избирательных прав граждан, при квалификации соответствующих преступлений законодатель исходил из общих фундаментальных понятий и смысла всего уголовного законодательства, принципов уголовного права и в первую очередь руководствовался конституционным принципом, что уголовная ответственность может быть применена только при наличии вины (ст. 5 УК РФ).

Российское уголовное законодательство, по мнению отдельных исследователей, располагает определенными традициями в обеспечении защиты избирательных прав, восходящих к середине XVIII столетия1. Здесь автор, наверное, имел в виду формализацию правовых норм, появление их в нормативно-правовых актах. Сама же ответственность за нарушение прав участвующих в выборах имеет, конечно же, более глубокие и древние начала1.

В свое время к понятию «преступление» обращались многие известные юристы.

Легальная дефиниция современного понятия «преступление» дана в ч. 1 ст. 14 УК РФ, по которой: «Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания». Как представляется, законодатель несколько ограничил понятие «преступление». В литературе корректно указывается на это. Например, А.В. Наумов в соответствующем комментарии отмечает, что понятие «преступление», данное в Кодексе, является более лаконичным, конкретным и, далее, материальный признак в нем выражен крайне лаконично, номинально, без раскрытия его содержания[1240]. Как бы продолжая эту мысль, Ю.И. Ляпунов, касаясь признаков преступления, отмечает, что они нормативно определены в законе, а частично уточняются путем доктринального и судебного толкования[1241]. Н.И. Ветров рассматривает преступление как социальное и правовое явление[1242].

Итак, одним из публично-правовых средств защиты избирательных правоотношений выступает уголовная ответственность. УК РСФСР 1960 г.1 содержал две статьи: воспрепятствование осуществлению избирательного права (ст.

Преступление, квалифицированное как подлог (ч. 2 ст. 1331), совершенное должностными лицами государственных и общественных органов и организаций, членами инициативных групп, предусматривало довольно жесткую санкцию в виде лишения свободы на срок до пяти лет или исправительными работами на срок до двух лет либо влекло наложение штрафа до двадцати трех минимальных месячных размеров оплаты труда. С субъективной стороны данное преступление могло быть совершено только с прямым умыслом.

К сожалению, ст. 1331 не вошла в новый УК РФ. Уже последняя редакция этой статьи[1246] сделала переакцентировку в названии и содержании. Вместо названия «Нарушение законодательства о референдуме» появилось наименование статьи о нарушении избирательного законодательства, в том числе, в скобках, и законодательства о референдуме, причем не должностным лицом, т.е. специальным субъектом, а всего лишь лицом, ранее (в течение года) подвергавшимся административному взысканию. Таким образом, в общем-то необходимая статья, довольно определенная, отражающая реально существующую в избирательном праве проблему, была редакциями законодателя сведена на нет. Естественно, и санкция в этом случае была другая — лишение свободы на срок от шести месяцев до двух лет или штраф до двухсот минимальных размеров оплаты труда.

Вместе с тем следует отметить, что законодатель как в УК РСФСР 1960 г., так и в новом, принятом в 1990-е годы Уголовном кодексе Российской Федерации (УК РФ 1996 г.)1 не дал легального определения основной категории уголовного права — «уголовная ответственность». Этот пробел восполняли исследователи, делая акцент на различных характеристиках уголовной ответственности.

Уголовная ответственность, естественно, рассматривалась как крайняя мера борьбы с правонарушениями в сфере организации и проведения выборов, которые причиняют наибольший вред общественным отношениям, возникающим при реализации избирательных прав граждан Российской Федерации. Но, несмотря на распространенный характер нарушений законодательства о выборах, как показывала практика 1990-х годов, уголовно-правовые санкции применялись все-таки не так часто.

Так, по данным Организационно-методического управления Центральной избирательной комиссии Российской Федерации, в ходе избирательной кампании по выборам депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации, состоявшихся в 1999 г., было возбуждено только 26 уголовных дел при том, что заявлений о нарушении законодательства, направленных в органы прокуратуры и избирательные комиссии различных уровней, было гораздо больше, а судами общей юрисдикции было рассмотрено 2472 дела[1247] [1248]. Для сравнения: в 2000—2002 гг., по данным 48 субъектов, было возбуждено 204 уголовных дела, и только 66 дел завершены были расследованием с обвинительным заключением прокурора. Судами признаны виновными и осуждены 73 человека, 65 из них приговорены к лишению свободы, 41 — условно, 23 освобождены от наказания (по акту амнистии), 8 осужденных приговорены к мерам уголовного наказания, не связанным с лишением свободы (7 — к штрафу, 1 — исправительным работам по месту постоянной работы), и только 1 из 73 осужден, приговорен к реальному лишению свободы, но и то по совокупности с другими преступлениями[1249].

В выборную кампанию 2003 г. было возбуждено 103 уголовных дела, а в последующую за ней президентскую избирательную кампанию 2004 г.

Анализ судебной практики показывает, что значительная часть преступлений совершалась должностными лицами и членами участковых комиссий, в том числе их руководителями, а эффективность расследования дел по этой категории была весьма низкой. Практика судов по уголовным делам этой категории являлась чрезмерно либеральной, а меры наказания, назначенные судами, были неадекватны общественной опасности совершенных преступлений, дискредитирующих органы государственной власти и местного самоуправления, избирательные комиссии, в целом избирательную систему[1252]. Не случайно последними изменениями, внесенными в УК РФ, санкции за данные преступные деяния значительно возросли[1253].

Как известно, в новый УК РФ было введено две статьи, регулирующие ответственность за нарушение избирательных прав и права на участие в референдуме (ст. 141 и 142 УК РФ), в какой-то степени аналоги ст. 132 и 133 УК РСФСР 1960 г.[1254] В соответствии с ч. 1 ст. 141 УК РФ уголовно наказуемым являлось воспрепятствование осуществлению гражданином своих избирательных прав или права участвовать в референдуме, а также воспрепятствование работе избирательных комиссий или комиссий по проведению референдума. Данное преступление наказывалось штрафом в размере от пятидесяти до ста минимальных размеров оплаты труда, или в размере заработной платы, или иного дохода осужденного за период до одного месяца, либо обязательными работами на срок от ста двадцати до ста восьмидесяти часов, либо исправительными работами на срок до одного года.

Деяния, ответственность за которые предусматривалась ч. 1 ст. 141 УК РФ и имеющие квалифицирующие признаки, т.е.

Объектом преступления, предусмотренного ст. 141 УК РФ, являлись общественные отношения, обеспечивающие реализацию избирательных прав граждан, а также отношения, опосредующие работу избирательных комиссий и комиссий по проведению референдума. Эти отношения регулировались федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации, а в некоторых, специально оговоренных случаях — федеральным и региональным законодательством, уставами муниципальных образований1. По этому составу проф. Н.И. Ветров выделяет и дополнительные объекты — здоровье, телесную неприкосновенность или свободу самого избирателя и его близких[1255] [1256].

Субъектом уголовной ответственности и по ч. 1 и по ч. 2 ст. 141 (предусматривающей квалифицированный состав данного преступления) выступало вменяемое физическое лицо, достигшее 16-летнего возраста, кроме п. «б» ч. 2 ст. 41. Объективная сторона выражалась «в разновидности трех действий (бездействия)»,1 связанных с воспрепятствованием осуществлению: 1) гражданином своих избирательных прав; 2) права участвовать в референдуме; 3) работе избирательных комиссий или комиссий по проведению референдума. Состав по конструкции — формальный. Преступление считается оконченным с момента совершения любого из трех указанных в законе деяний[1257] [1258]. Субъективная сторона характеризовалась прямым умыслом, в том числе и по ч. 2, предусматривающей отягчающие обстоятельства шестью квалифицирующими признаками. Цели и мотивы могли быть различными.

Необходимо отметить, что норма о воспрепятствовании не только была введена в уголовный закон, но и получила довольно профессиональную разработку.

Воспрепятствование осуществлению гражданином своего избирательного права могло иметь место применительно ко всем правомочиям, образующим конституционное право граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления[1259]. Воспрепятствование осуществлению закрепленных за специфическими субъектами избирательных правоотношений прав также квалифицировалось как посягательство на избирательные права российских граждан.

Воспрепятствование реализации гражданином избирательных прав могло выражаться, как отмечалось в специальной литературе[1260], в активной (действие) и в пассивной (бездействие) формах. Но законодатель при этом не определял способа совершения этого преступления.

В литературе отмечалось, что это могло быть закрытие избирательных участков в день голосования, недопуск на избирательный участок, отказ в выдаче избирательных бюллетеней или открепительных удостоверений для голосования на выборах, референдуме, уничтожение избирательных документов, принуждение к участию в выборах или голосованию за (против) конкретных кандидатов, воспрепятствование осуществлению доверенными лицами своих полномочий и т.д.

Как видим, данный состав сконструирован с использованием явно выраженных оценочных категорий. Законодатель не преследовал цели указать на все уголовно наказуемые способы совершения рассматриваемого преступления. Естественно, на это обратили внимание исследователи, которые подчеркивали, что это обстоятельство вовсе не означает, что воспрепятствование осуществлению избирательных прав может быть совершено любым способом. Так, некоторые авторы отмечали, что способ действия виновного исчерпывающе сформулирован в тексте статьи. Это насилие, обман, угрозы или подкуп. Иные формы воздействия на граждан сами по себе не содержат состава преступления1. Однако другие авторы, наоборот, считают, что воспрепятствование может быть осуществлено любым способом[1261] [1262]. Такой же позиции придерживаются и авторы комментария под редакцией Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева, отмечая, что в ч. 1 ст. 141 УК РФ законодатель не предусматривает способа совершения этого преступления, оно может быть совершено любым способом[1263]. Большая же часть авторов просто констатируют, что воспрепятствование может быть осуществлено различными способами, действиями (бездействиями)[1264].

В этом плане стоит отметить, что воспрепятствование могло быть осуществлено любым способом. Важно подчеркнуть другое: не всякое воспрепятствование осуществлению избирательных прав являлось уголовно противоправным. Противоправным оно являлось, если создавало преграды для законной реализации права граждан избирать и быть избранными в органы государственной власти и местного самоуправления и содержало все признаки данного состава преступления. В ином случае оно не являлось преступлением. Поэтому согласно ч. 1 ст. 141 УК РФ не могли повлечь за собой наступление уголовной ответственности действия, направленные, например, на пресечение сбора подписей избирателей в поддержку выдвижения кандидатов лицами, не достигшими 18-летнего возраста; удаление из помещения для голосования наблюдателей, препятствующих работе избирательных комиссий; прекращение иных незаконных избирательных действий при условии, что за них прямо не установлена административная ответственность, аналогичная по своему содержанию административной ответственности за нарушение избирательных прав граждан1.

Не были прямо очерчены в законе и уголовно наказуемые способы противодействия работе избирательных комиссий или комиссий по проведению референдума. Это было сделано позже, введением Федерального закона от 4 июля 2003 г., в ст. 141 новой части (ч. 3), которая предусматривала уголовную ответственность за вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией, комиссией референдума ее полномочий, установленных законодательством о выборах и референдумах, с целью повлиять на ее решения, а именно требование или указание должностного лица по вопросам регистрации кандидатов, списков кандидатов, избирательных блоков, подсчета голосов избирателей, участников референдума и по иным вопросам, относящимся к исключительной компетенции избирательной комиссии, комиссии референдума, а равно неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы»[1265] [1266].

Можно отметить, что введение этой части стало результатом обобщения опыта работы избирательных комиссий и избирательного процесса в целом. Конечно, вмешательство с использованием должностного или служебного положения в осуществление избирательной комиссией, комиссией референдума ее полномочий наблюдалось не единожды в течение последних 10 лет, что создавало значительные трудности в работе избирательных комиссий, особенно когда такое вмешательство сопровождалось значительным противодействием работе избирательных комиссий. Правда, надо отметить, что не всегда такое вмешательство было «противодействующим» и избирательные комиссии нередко допускали его сами, учитывая интересы должностных лиц, особенно в исполнительной власти, без которых они не могли реализовать самостоятельно свои, предусмотренные законом полномочия. Но в целом, что такая норма наконец-то появилась в УК РФ, явилось большим подспорьем и повышенной гарантией работы избирательных комиссий, способствующей повышению качества всего избирательного процесса.

В этом плане необходимо рассматривать и впервые предусмотренную уголовную ответственность за неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы», которая позволила впервые в мировой практике в таком масштабе в течение суток после завершения голосования реализовать задачу опубликования в Интернете данных протоколов всех 95 тыс. участковых избирательных комиссий1. Однако оценки и суждения по возможностям и технологии работы ГАС «Выборы» значительно разнятся у исследователей, особенно после модификации системы, которая сейчас называется ГАС «Выборы-М» и которую провели не разработчики исходной системы, а американские специалисты. По заявлению главного конструктора системы Юрия Ломова, он не может утверждать, что есть гарантия защиты информации ГАС «Выборы — М» от того, что в ее аппаратуру не вмонтированы специальные чипы или в ее программное обеспечение не включены какие-то коды, посредством которых можно изменить данные голосования[1267] [1268].

Уголовная ответственность, введенная за неправомерное вмешательство в работу Государственной автоматизированной системы Российской Федерации «Выборы», явилась логическим завершением той большой работы, которая проводилась все эти десять лет по созданию уникальной системы.

Противоправные деяния по ч. 3 ст. 141 после редакции УК РФ, Федерального закона от 8 декабря 2003 г. наказываются штрафом в размере от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишением свободы на срок до четырех лет со штрафом в размере до 80 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо без такового.

Стоит также отметить, что в УК РФ 4 июля 2003 г. путем дополнения была введена и совершенно новая статья, не имевшая аналогов в прошлом, — «Нарушение порядка финансирования избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, деятельности инициативной группы по проведению референдума, иной группы участников референдума» (ст. 1411)[1269].

Общим объектом преступления выступают общественные отношения, связанные с формированием представительных органов, выборов высших должностных лиц и проведением референдума.

Непосредственным объектом рассматриваемого преступления являются общественные отношения, обеспечивающие установленный избирательным законодательством порядок финансирования выборов и проведения референдума.

Как известно, специального закона о финансировании выборов и референдума до сих пор нет, а проблема является важной. Отдельные статьи о финансировании разбросаны по многим законам, но они не создают целостной характеристики важнейшего института избирательного права. Отчасти, правда, проблема решается на подзаконном уровне, особенно благодаря усилиям Центризбиркома и его практической работе в этом направлении, связанной с организацией и контролем за порядком финансирования и финансовой отчетностью субъектов избирательных правоотношений, но реальная практика избирательного процесса и опыт прошедших в последние четырнадцать лет избирательных кампаний со всей очевидностью показывают необходимость закона о правовом регулировании финансирования выборов и референдумов.

Одним анализом финансовых отчетов, в том числе и о расходовании бюджетных средств, эффективностью их целевого использования, допустим, на приобретение технологического оборудования для участковых избирательных комиссий, анализом нецелевых затрат, проведением соответствующих проверок, в том числе с участием Контрольно-ревизионной службой при ЦИК России и даже Счетной палатой Российской Федерации1, проблемы не решить.

Поэтому появление в УК РФ соответствующей статьи (ст. 1411), конечно, является значительным событием в совершенствовании избирательных правоотношений. Правда, и в ч. 1, и в ч. 2 статьи речь идет о нарушениях, связанных с оказанием финансовой (материальной) поддержки в крупных размерах[1270] [1271] избирательной кампании кандидата, избирательного объединения помимо средств избирательного фонда, а также внесение пожертвований в опять-таки крупных размерах в избирательный фонд, фонд референдума через подставных лиц (ч. 1 ст. 141х).

Объективную сторону преступления по ч. 1 ст. 141[1272] образуют действия по нарушению порядка финансирования различными субъектами избирательного процесса, которые выражаются:

• передаче кандидату, избирательному объединению в целях достижения определенного результата на выборах денежных средств в крупных размерах, минуя соответствующий избирательный фонд;

• расходовании в целях достижения определенного результата на выборах не перечисленных в избирательные фонды денежных средств в крупных размерах;

• передаче кандидату, избирательному объединению в целях достижения определенного результата на выборах материальных средств в крупных размерах без компенсации за счет средств соответствующего избирательного фонда;

• выполнении оплачиваемых работ, реализации товаров, оказании платных услуг, прямо или косвенно связанных с выборами и направленных на получение определенного результата на выборах, в осуществлении в крупных размерах без оплаты из соответствующего избирательного фонда или с оплатой из соответствующего избирательного фонда по необоснованно заниженным расценкам;

• внесении пожертвования в избирательный фонд через подставных лиц как способа оказания незаконной финансовой (материальной) поддержки. При этом итоговый результат (общая сумма) одной или нескольких финансовых операций, произведенных одним лицом или согласованными действиями группы лиц, должен составлять крупный размер.

Под передачей денежных средств, материальных ценностей понимается непосредственное поступление указанных средств в рублях или иностранной валюте в распоряжение кандидата, избирательного объединения для осуществления избирательной кампании без зачисления в избирательный фонд. Передача может осуществляться в наличной и безналичной форме1.

В диспозиции нормы называются лица, совершающие преступные деяния: кандидат, избирательное объединение, инициативная группа. К сожалению, среди субъектов мы не находим указание на политическую партию, которая сейчас является основным субъектом избирательных правоотношений. Законодатель располагал значительным временем (с июля 2001 г.), чтобы привести в соответствие с Законом о политических партиях1 другие нормативные акты, в том числе и УК РФ, однако до сегодняшнего дня это не сделано.

Преступные деяния по ч. 1 ст. 1411 наказываются штрафом в размере от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет, либо обязательными работами на срок до 180 часов, либо исправительными работами на срок до одного года, либо лишением свободы на срок до одного года.

В ч. 2 ст. 1411 предусматривается уголовная ответственность за нарушения, связанные с использованием в крупных размерах помимо средств соответствующего избирательного фонда финансовой (материальной) поддержки для проведения избирательной кампании кандидата, избирательного объединения, кандидатом или его уполномоченным представителем. То же относится и к уполномоченному по финансовым вопросам инициативной группы по проведению референдума или к иной группе участников референдума.

Кроме того, для всех поименованных субъектов правонарушения установлена уголовная ответственность и за расходование в крупных размерах пожертвований, запрещенных законодательством о выборах и референдумах и перечисленных на специальный избирательный счет, специальный счет референдума.

По данной части санкция применяется несколько более жесткая, предусматривается штраф в размере от 100 тыс. до 500 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до трех лет, либо лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок от одного года до пяти лет, либо обязательными работами на срок от одного года до пяти лет, либо обязательными работами на срок от 180 до 240 часов, либо исправительными работами на срок от одного года до двух лет, либо лишением свободы на срок до двух лет.

Итак, санкции уголовного права по ч. 1, 2 ст. 1411 применяются за нарушения, связанные с незаконным:

1) оказанием финансовой (материальной) поддержки в крупных размерах;

2) внесением пожертвований в крупных размерах в избирательный фонд через подставных лиц;

3) использованием в крупных размерах помимо средств соответствующего избирательного фонда финансовой (материальной) поддержки;

4) расходованием в крупных размерах пожертвований, запрещенных законодательством.

Очевидно, что эти уголовно наказуемые деяния охватывают важные отношения, связанные с финансированием выборов, однако они не носят исчерпывающего характера, например, не охватывают бюджетную часть фондов и вообще бюджетное финансирование выборов, в том числе и нарушения, связанные с финансированием самих избирательных комиссий, различных фондов и некоммерческих учреждений, функционирующих под их патронажем, или с их участием как учредителей, реализацией различных целевых программ, и в этом плане, представляется, законодателю необходимо продолжить работу.

Состав преступления по ст. 1411 — материальный. Преступление считается оконченным с момента совершения преступных деяний, предусмотренных диспозицией статьи, независимо от наступивших последствий противоправного деяния. Преступление окончено в момент, когда общая сумма незаконной финансовой (материальной) поддержки, оказанной перечисленными в статье способами, достигла крупного размера. При отсутствии крупного размера может быть применена административная ответственность на основании ст. 5.19, 5.20 КоАП РФ1.

Субъективная сторона характеризуется преступлением, совершенным только с прямым умыслом. В диспозиции прямо указана цель. Виновный осознает, что грубо нарушает порядок финансирования избирательной кампании, принимает определенные средства в незаконную поддержку того или иного кандидата и желает совершения указанных действий[1273] [1274] (ст. 1411УК РФ). Субъектом преступления выступает физическое лицо, достигшее 16 лет (общий субъект), но в большей степени должностное или уполномоченное лицо (специальный субъект) при осуществлении финансовых операций по материальной поддержке избирательной кампании1, т.е. уполномоченный представитель кандидата по финансовым вопросам, уполномоченный представитель по финансовым вопросам избирательного объединения.

Проблемой, которая не миновала уголовное законодательство, является установление уголовной ответственности за фальсификации, которые имеют место в избирательном процессе. Само понятие «фальсификация» (от позднелат. falsifico — подделываю, от лат. falsus — ложный и facio — делаю) пришло из науки и означало один из способов проверки истинности теоретических утверждений, научную процедуру, устанавливающую ложность гипотезы или теории в результате экспериментальной или теоретической проверки. В некоторых школах понятие «фальсификация» рассматривается как подчиненный практике частный способ проверки научных знаний. Но понятие «фальсификация» переросло свои «научные» рамки и широко используется в различных отраслях знания, например в уголовном праве — изменение в сторону ухудшения с корыстной целью состава предметов, предназначенных для сбыта при сохранении внешнего вида. В более широком плане понятие «фальсификация» используется в реальной жизни, где означает подделку, например, документов, сознательное искажение, подмену чего-либо подлинного, настоящего ложным, мнимым.

Понятие «фальсификация» в избирательном праве — результат сравнительно позднего осмысления выборного процесса и используется в переносном (от первоначального) смысле, именно в более широком плане, как неправомерные действия, направленные против закона или в обход его с корыстной целью исказить волеизъявления граждан при формировании представительных органов власти или непосредственно принимаемого решения в ходе референдума, плебисцита или других форм непосредственной демократии. В связи с современной реформой избирательной системы к этой проблеме все больше привлекается внимание исследователей[1275] [1276], но материал для исследования проблемы фальсификаций дает не только современность, но еще в более широком плане — история, хотя, как уже отмечалось, исследований в историческом аспекте данной проблемы пока недостаточно.

Можно смело утверждать, что процессы корыстного влияния на ход выборов, попытки исказить волеизъявления избирателей путем фальсификации наблюдались на протяжении всей истории существования института выборности, начиная с самых его примитивных форм1.

Понятие «фальсификация», введенное в действующий ныне Уголовный кодекс, понималось как «внесение в документы заведомо ложных данных или полное изготовление их с такими данными, способными исказить результаты выборов, референдума»[1277] [1278]. Статья 142 УК РФ, заменившая ст. 133 УК РСФСР 1960 г.[1279], устанавливает ответственность за фальсификацию избирательных документов, документов референдума, заведомо неправильный подсчет голосов либо заведомо неправильное установление результатов выборов, референдума, нарушение тайны голосования. Объектом преступления выступают общественные отношения, характеризующие проведение выборов и референдума. Непосредственным объектом выступают общественные отношения, связанные с реализацией избирательных прав граждан на выборах и референдумах, обеспечивающие тайну голосования и установление адекватных волеизъявлению избирателей результатов выборов.

Объективная сторона преступления характеризовалась активными действиями, прямо предусмотренными статьей. Состав данного преступления формальный, оно признается оконченным с момента любого из действий, предусмотренного диспозицией. Для данного состава характерно наличие специального субъекта преступления[1280]. Как известно, в теории уголовного права им признается лицо, которое обладает помимо обязательных признаков (возраст, вменяемость) еще и рядом дополнительных, характеризующих его должностное положение, отношение к воинской службе и пр. Эти признаки могут влиять на квалификацию, если они однозначно определены в уголовно-правовой норме[1281]. В рассматриваемом случае — это только член избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии по проведению референдума.

Субъективная сторона характеризуется формой вины с прямым умыслом, т.е. виновный осознает преступность своего деяния и желает его наступления. Субъект преступления осознает, что своими действиями (бездействием) фальсифицирует избирательные документы, документы референдума или осуществляет неправильный подсчет голосов1.

Таким образом, если эти действия совершены членом избирательной комиссии, инициативной группы или комиссии референдума, то они наказывались штрафом в размере от пятисот до семисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от пяти до семи месяцев либо лишением свободы на срок до четырех лет.

Законодатель значительно расширил в ст. 142 границы фальсификации по сравнению с УК РСФСР 1960 г. до итогов голосования в целом. Некоторые уголовно наказуемые деяния по фальсификации могли совершить не только члены избирательных комиссий, но и иные должностные лица, например, аппаратов исполнительной и законодательной власти и компетентных органов, должностные лица органов местного самоуправления, допустим, в части составления списков избирателей, поэтому, как совершенно справедливо отмечалось в литературе, законодатель должен был внести соответствующие изменения и дополнения в ст. 142 УК РФ[1282] [1283].

Как известно, соответствующими изменениями и дополнениями от 4 июля 2003 г., а также редакцией УК РФ от 8 декабря 2003 г. эти пожелания частично учтены за счет расширения субъектного состава правонарушения, но должностные лица исполнительной, законодательной власти, органов местного самоуправления в редакции УК так и не были поименованы.

Вместо одной статьи (ст. 142 «Фальсификация избирательных документов, документов референдума или неправильный подсчет голосов») в новой редакции появились две. Законодатель счел необходимым развести нормы о фальсификации избирательных документов и фальсификации итогов голосования. Теперь нормами ст. 142 устанавливается ответственность за фальсификацию избирательных документов, документов референдума (ч. 1), за подделку подписей избирателей в поддержку выдвижения кандидата или заверение заведомо поддельных подписей (ч. 2), за незаконное изготовление, хранение либо перевозку незаконно изготовленных избирательных бюллетеней (ч. 3). Введенная от 4 июля 2003 г. новая ст. 1421 предусматривает уголовную ответственность за фальсификацию итогов голосования.

Необходимо отметить, что законодатель в данной статье значительно расширил основания привлечения к уголовной ответственности за фальсификацию итогов голосования даже по сравнению с перечнем п. 1 ст. 79 Закона «Об основных гарантиях избирательных прав», где впервые было дано определение фальсификации итогов голосования.

Объектом преступления по статье выступают общественные отношения, связанные с выборами депутатов в представительные органы власти, выборами высших должностных лиц в системе исполнительной власти и проведением референдума. Непосредственным объектом преступления являются общественные отношения, устанавливающие порядок голосования и определение результатов голосования, внесение этих данных в протоколы по итогам выборов и своевременное их представление в необходимой, предусмотренной законом отчетности, а также своевременное их обнародование. Объективная сторона характеризуется противоправными действиями, прямо поименованными в диспозиции нормы: это включение неучтенных бюллетеней в число бюллетеней, использованных при голосовании; представление заведомо неверных сведений об избирателях, участниках референдума; заведомо неправильное составление списков избирателей, участников референдума; фальсификация подписей избирателей, участников референдума в списках избирателей, участников референдума; замена действительных бюллетеней с отметками избирателей, участников референдума; порча бюллетеней, приводящая к невозможности определить волеизъявление избирателей, участников референдума; незаконное уничтожение бюллетеней; заведомо неправильный подсчет голосов избирателей, участников референдума; подписание членами избирательной комиссии, комиссии референдума протокола об итогах голосования до подсчета голосов или установления итогов голосования; заведомо неверное (не соответствующее действительным итогам голосования) составление протокола об итогах голосования; незаконное внесение в протокол об итогах голосования изменений после его заполнения;

заведомо неправильное установление итогов голосования, определение результатов выборов, референдума.

Как видим, законодатель и здесь постарался предусмотреть как можно больший круг конкретных противоправных действий, связанных с фальсификациями итогов выборов. Безусловно, этим кругом не исчерпываются способы фальсификации, но уголовно наказуемыми являются именно эти. Такая чрезмерная регламентация, с нашей точки зрения, не оправданна и не совсем увязывается с общепринятыми другими квалификациями составов, закрепленными в Особенной части УК РФ. Конечно же, законодатель должен был найти более общую формулировку понятия «фальсификации итогов голосования» и в содержании диспозиции определить в абстрактной форме противоправность деяния, которая позволила бы при конкретном рассмотрении квалифицировать не только перечисленные деяния, но и исключать иные.

По конструкции представленный состав преступления — формальный, считается оконченным с момента совершения поименованных в диспозиции нормы противоправных деяний независимо от наступивших последствий. Субъект преступления — специальный, лицо, уполномоченное как производить, организовывать само голосование, так и подводить его итоги, а также представлять официальную отчетность по факту состоявшихся выборов. Это в первую очередь члены различных уровней избирательных комиссий с решающим голосом, а также системный организатор, оператор, вводящий в компьютерную сеть необходимую информацию, и т.д. Субъективная сторона характеризуется наличием вины в форме прямого умысла. Виновный сознает характер совершаемых им противоправных действий (хотя бы одного) и желает его совершения. Мотив и цель на квалификацию не влияют1.

Санкция предусматривает штраф в размере от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного года до двух лет либо лишение свободы на срок до четырех лет.

Все дела по ст. 141, 1411, 142, 1421 отнесены к подследственности органов прокуратуры, на которые в соответствии со ст. 151 УПК РФ возложено расследование дел данной категории.

Стоит указать и на тот факт, что ряд исследователей обратили внимание на преступное деяние, направленное против кандидатов в депутаты, выражающееся в клевете и оскорблении по отношению к

ним. Но уголовная ответственность за эти преступные деяния совершенно не соответствует ущербу, причиняемому зарегистрированным кандидатам. Как считает в связи с этим А.Д. Исхаков, целесообразно включить в УК РФ дополнительно ст. 1291 и 1301, устанавливающие повышенную ответственность за клевету и оскорбления, допущенные в отношении зарегистрированных кандидатов1. В то же время Р.Т. Биктагиров и С.М. Шапиев предлагают решить проблему путем установления отдельных составов преступлений о клевете и оскорблении кандидатов в депутаты на выборную должность в рамках существующих ст. 129 и 130 УК РФ[1284] [1285]. Думается, что обе эти точки зрения имеют право на существование, поскольку зачастую мы сталкиваемся с фактами дискредитации кандидатов в депутаты, построения взаимоотношений определенных заинтересованных сил и самих конкурентов в борьбе за депутатский мандат на аморальных принципах, беззаконии, клевете, лжи, оскорблении, нанесении ущерба доброму имени кандидата. Представляется, что можно соответствующие нормы ввести в блок норм, предусматривающих уголовную ответственность за нарушение избирательных прав, установленного порядка выборов и избирательного законодательства. Причем в этих составах предусмотреть наличие как общего субъекта, так и специального, т.е. должностного лица, который нередко является или заказчиком, или организатором, порой исполнителем грязной кампании клеветы и оскорбления против неугодных ему кандидатов в депутаты.