§ 3. Проблемы применения специальных знаний при проведении техникокриминалистической экспертизы документов

В настоящее время в криминалистике всё чаще высказываются мнения о необходимости внедрения новых технологий и сопряженных с ними методов исследования, об интеграции и дифференциации знаний, о совершенствовании новых стандартов в системе профессионального образования.

В настоящее время внутри научной специальности 12.00.12 (криминалистика, судебно-экспертная деятельность, оперативно-розыскная деятельность) высказываются мнения о том, что реальный объем знаний отраслей (в частности криминалистики) и реальные потребности практики не соотносятся с фундаментальными положениями науки. Например, В.С. Шелупахин в связи с этим пишет «... мы пришли к тому, что базовые яположения криминалистики служат нам не твёрдой основой для научной деятельности, а являются «якорем», тормозящим развитие науки».^[145] Мы не поддерживаем данного мнения, однако считаем, что судебная экспертиза, являясь инструментом научного знания, используемого для привлечения в судопроизводство достижений науки и техники, требует постоянного переосмысления применяемого понятийного аппарата. В этом плане нуждаются в уточнении такие ее концептуальные положения, как предмет, объекты, задачи, а также существующая система экспертных знаний, классификация которой по классам, родам и видам требует поиска новых критериев, учитывающих реальные потребности практической деятельности. В частности, возникают проблемы в применении специальных знаний при техникокриминалистическом исследовании документов. Опять же это связано с тем, что технологии изготовления документов расширились настолько, что знания о них выходят, как правило, за пределы одной специальности.

Возникают споры о перераспределении предметно-объектной области производства экспертиз. Всё чаще говорят о коренных различиях между судебно-технической и технико-криминалистической экспертизой документов. На практике же правоохранительные органы предпринимают различные меры по повышению эффективности раскрытия и расследования преступлений, но результаты их деятельности до настоящего времени не позволили в полной мере достичь поставленной перед ними цели.

Для решения обозначенной проблемы, по нашему мнению, следует:

- уточнить понятие специальных знаний и определить их роль в судопроизводстве;

- проанализировать взаимосвязь специальных знаний эксперта (специалиста) и потребностей практикической деятельности при решении экспертных задач. Правильное понимание значения термина «специальные знания» важно как для успешного решения экспертных задач, так и для использования специальных знаний в различных сферах. Эффективное использование в судопроизводстве указанных знаний в значительной мере зависит от правильности понимания их сущности. Для этого мы обратились к анализу мнений ученых, рассматривавших данную проблематику, с целью выработки своей позиции. Научная дискуссия о содержании термина «специальные знания» ведется в Российской криминалистике примерно с 1960 г., года принятия УПК РСФСР. С тех пор высказано много разнообразных позиций.

Так, Р. С. Белкин пишет: «Термин «специальные познания» приобрел такое обыденное звучание, что в теории и практике стал употребляться автоматически, как нечто само собой разумеющееся. Между тем далеко не все бесспорно и ясно и в содержании этого понятия, и в практике его применения как критерия при решении вопроса о привлечении... специалиста или необходимости назначения судебной экспертизы».^[146] Коментируя приведенную позицию Б. М. Бишманов указывает «Основное содержание этого взгляда заключается в том, что к специальным знаниям, применяемым в судопроизводстве, относятся любые не общеизвестные знания, за исключением юридических, поскольку последними в уголовном и гражданском процессе наделены специальные субъекты - следователь и суд»^{[147] [148].}

Аналогичное мнение приводит Г. И. Грамович: «...криминалистические знания представляют собой систему тесно связанных юридических и естественнотехнических научных сведений, которые в целом относятся к юридическим знаниям.

- 148

предупреждения преступлений» .

З. М. Соколовский предлагает под специальными знаниями понимать совокупность сведений, полученных в результате профессиональной подготовки, создающих для их обладателя возможность решения вопросов в какой-либо области^[149]. Данное определение справедливо критикует Б. М. Бишманов, вырвжая мнение, что приведенное определение достаточно лаконичное, но, на его взгляд, не в полной мере проработанное и у него вызывает ряд вопросов. Во-первых - только лишь специальные знания добываются во время подготовки? Во-вторых - само понятие «возможность решения вопросов» напрямую не соотносится с определённым набором знаний, и, очевидно, зависит от ряда иных обстоятельств^[150].

Интересным представляется позиция Г. Е. Морозова, он под специальными знаниями понимает знания, которыми обладает лицо в конкретной области химии или биологии, математики или физики, естествознания или энергетики, педагогики или лингвистики^[151]. По нашему мнению, данном определении слишком широко трактуется рассматриваемое понятие и недостаточно выражена судебно-процессуальная природа рассматриваемой дефениции.

Ю. Г. Корухов к специальным знаниям, относит совокупность знаний в определенной области науки, техники или искусства, применяемых в целях доказывания^{[152] [153] [154].}

П. П. Ищенко также рассматривает специальные знания, исходя из интересов уголовного судопроизводства, и не учитывает указанный выше нюанс. Он утверждает, что «это любые профессиональные знания, которые могут оказать содействие в обнаружении, фиксации и изъятии доказательств» .

А. М. Зинин и Н. П. Майлис понимают под специальными знаниями, «выходящие за рамки общеобразовательной подготовки и простого житейского опыта, приобретаемые в процессе профессиональной деятельности в той или иной области науки, техники, искусства, ремесел, основанные на теоретических, базовых положениях соответствующих областей знаний и подкрепленные полученными в ходе специального обучения или первичной

154

деятельности навыками» .

И.Л. Петрухин определял специальные знания, как знания в области науки, техники, ремесла^[155]. Аналогичное этому понимание специальных знаний приводит А.А. Эйсман: «Знания, полученные путём глубокого изучения отраслей науки, не общеизвестные, не общедоступные, не имеющие массового распространения, знания, которыми располагает ограниченный круг специалистов... при этом познания в области законодательства и науки права, иначе - юридические знания, не относятся к специальным познаниям в том смысле, в каком это понятие употребляется в законе»^{[156] [157] [158].}

Е. И. определяет рассматриваемй термин так: «...прежде всего основанные на теории и закрепленные практикой глубокие и разносторонние знания приемов и средств криминалистической техники, обеспечивающие обнаружение, фиксацию и исследование доказательств. К специальным познаниям в том же смысле относятся познания в судебной медицине, судебной химии, физике, пожарном деле, автоделе, а также любые иные познания (педагогические, лингвистические, математические и др.), использование которых необходимо для полного, всестороннего и объективного

расследования преступления» . Проанализировав содержание данного определения мы пришли к выводу, что справедливым является критика высказанная Б.М. Бишмановым в отношении термина «ремесло» включенного в соответствующее определение. Он пишет: «В настоящее время при проведении экспертизы специальные знания «в ремесле» могут быть востребованы в очень редких случаях. Не совсем логичными являются сочетания «знания в науке» и «знания в технике», так как технические знания базируются на достижениях науки» .

По мнению Т. В. Сахновой, разграничение обыденных и специальных знаний должно проводится на основе определения критериев потребности в специальных знаниях. Такими критериями могут выступать:

- норма права (материального или процессуального), содержащая специальные элементы в определенной форме;

- уровень развития научных знаний, позволяющий использовать их для практических целей (профессиональной оценки специальных элементов);

- наличие объективной связи между способом применения определенных научных знаний и юридической целью их использования^[159].

По нашему мнению, понятия «специальный» и «обыденный», применительно к знаниям, являются антиподами. Такое мнение мы основываем на определении термина «обыденный» рассматриваемого в словаре С.И. Ожегова: обыденный — обыкновенный, заурядный; общедоступный — вполне понятный, простой по изложению; общеизвестный — свойственный всем, известный всем^[160]. Основываясь на этом мы, соглашаясь с мнением Б. М. Бишманова, считаем, что необходимо говорить о противопоставлении общеизвестных знаний как знаний, имеющих массовое распространение, и специальных, но не обыденных, в смысле заурядных, обыкновенных или общедоступных^[161]. Кроме того, на сегодняшний день получение информации построено таким образом, что широкий спектр знаний является общедоступным.

А.А. Эйсман указывал, что решающее слово в отнесении знаний к числу общедоступных на стадии предварительного следствия по конкретному уголовному делу принадлежит следователю, а в судебном разбирательстве — судье. Представляет интерес точка зрения, в соответствии с которой «...в практике нет никакой необходимости для резкого отграничения специальных знаний от общих. Это и невозможно. Специальные знания основываются на общих знаниях и переплетаются с ними. Их нужно рассматривать в диалектическом единстве.

При назначении экспертизы или при привлечении к участию в производстве следственного действия специалиста исходят из специальности эксперта и специалиста. Тем самым обеспечивают и использование специальных знаний, навыков и умений из нужной области. Ученые при разграничении общеизвестных знаний и специальных предлагают следующие критерии.

Любопытную позицию высказывает Е. В. Селина, которая указывает, что в качестве признака специальных знаний стоит использовать такой, как адаптация сведущего лица к работе с определенного рода обстоятельствами. Именно это, по ее мнению, позволяет различать специальные и общедоступные знания^[162].

И. И. Трапезникова, возражая ей, пишет: «Все же, как представляется, данный критерий синонимичен понятию опыта сведущего лица в применении специальных знаний и специальных умений.

Таким образом, возможно выделить блок критериев, на основании которых знания возможно относить к специальным:

- совокупность знаний, которые не являются общественными и общедоступными.

- полученные в процессе специальной подготовки и практической деятельности по определённой специальности.

- имеющие юридическую сферу применения. Юридическая сфера применения рассматриваемых знаний предполагает, что они

используются для формирования доказательственной базы, ее проверки. И именно по этому основанию осуществляется разделение форм использования специальных знаний на процессуальные и

непроцессуальные. В том случае, если при применении специальных знаний формируется самостоятельное доказательство, то это

процессуальный способ применения специальных знаний; если соответствующие знания используются для формирования убежденности субъекта доказывания при оценке доказательственной информации, то в данном случае мы имеем дело с непроцессуальной формой использования специальных знаний;

- знания, базирующиеся на научной основе.

Применительно к криминалистической технике, следует заметить, что приведенные требования в полной мере соотносятся с теми знаниям, точнее образовательным уровнем юриста, котрый сталкивается с производством судебных экспертиз. По этому поводу интересную мысль высказал И. Н. Сорокотягин, котррый пишет: «В каком объеме юрист должен обладать криминалистическими познаниями? Уровень знаний в области

криминалистической техники у него может быть не ниже, чем у эксперта, и тогда он самостоятельно сможет провести изучение объекта»^[164]. Однако, общеизвестно, что основанием для использования своих знаний и навыков в области криминалистической экспертизы считается наличие следующих признаков:

- разделение знаний на виды: знания в области науки, техники и ремесла;

- способ их получения - получение в результате не просто специальной, а мы считаем, специализированной подготовки (т.е. подготовки не просто в предметной области какого-либо вида экспертизы, а в области экспертного исследования);

- юридическая цель применения, заложенная при их формировании.

Таким образом, мы подошли к проблеме определения субъекта, не просто

владеющего специальными знаниями, но и способного осуществлять практическую экспертно-криминалистическую деятельность.

Наряду с понятиями «эксперт» и «специалист» в литературе мы сталкиваемся ещё с одним определением - «сведущее лицо». Данный термин - это целая научная позиция В.Н. Махова, который отмечая, что единого мнения о том, как называть субъектов специальных знаний, нет, и предлагая сохранить термин «специалист» в силу его прочного закрепления в законодательстве, как раз и вводит термин «сведущие лица»^[165]. Действительно, в настоящее время термин «сведущее лицо» в законодательстве, тем более сам институт, отсутствует. В то же время возрастание роли использования специальных знаний в уголовном судопроизводстве, несомненно, вызывает интерес к изучению всех форм их использования.

Ко всему прочему, он предлагает исключить из понятия «специальные знания» те, которыми обладают следователь и суд. «Знания из области криминалистики принято считать профессиональными знаниями следователя. И это верно, если учитывать правовую природу криминалистики и опору на следственную практику, а также её назначение - поставить достижения науки и техники на службу следствию. Но раздел криминалистики, именуемый «криминалистическая техника», помимо знаний, необходимых следователю в его самостоятельной работе, включает в себя ещё и подраздел специальных приёмов и средств, необходимых для производства экспертиз.. ,»^[166].

Среди них следует выделить две процессуальные фигуры специалиста и эксперта как наиболее распространенные формы использования специальных знаний в экспертно-криминалистической деятельности. Основное отличие исходит из различного правового положения и функций, решаемых ими в уголовном процессе. Основной аспект заключается в процессуальном статусе рассматриваемых фигур. Правовой статус эксперта регламентирован намного объемнее. По результатам исследования экспертом готовится процессуальный документ - заключение эксперта, определяемое уголовно-процессуальным законодательством как доказательство.

Работа же специалиста отражается в протоколе следственного действия. Если же судебные эксперты независимы в проведении экспертизы и при формулировании выводов, то специалист находится в процессуальном подчинении у следователя. Объединяющим признаком указанных фигур является наличие у них специальных знаний и, прежде всего, как на практике, так и в литературе, особенно в последнее время, их воспринимают как сведущих лиц.

Представляется, что нельзя автоматически соотносить субъектов применения технико-криминалистических средств, которыми являются: работники оперативных служб; лица, производящие дознание; следователь; прокурор; суд; специалист; эксперт; с общенаучным понятием «сведущее лицо», поскольку не каждый из перечисленных обладает специальными знаниями, хотя они и имеют право применять технические средства в

определенных случаях либо в пределах своих полномочий и умений.

Например, предварительная оценка вещественных доказательств перед назначением экспертизы. «Специальными знаниями» из вышеперечисленных субъектов, на наш взгляд, обладают только специалист и эксперт. Таким образом, следует разделять: лиц - носителей специальных знаний, сведущих лиц и субъектов применения технико-криминалистических средств. Профессиональные образовательные программы направлены на решение задач последовательного повышения профессионального и общеобразовательного уровней, на подготовку специалистов соответствующей квалификации. К профессиональным относятся программы начального профессионального образования, среднего профессионального образования, высшего

профессионального образования, послевузовского профессионального образования^[167].

В соответствии с законом «Об образовании» получить высшее профессиональное образование возможно на базе среднего (полного) общего, среднего профессионального образования. Таким образом, каждый субъект права имеет минимум среднее (полное) образование. По направлению и количеству предметов, включенных в программу обучения, среднее профессиональное образование шире среднего (полного) образования. Считаем, что общедоступными и общеизвестными знаниями являются знания, полученные в процессе среднего общего образования, то есть полученные в соответствии с Государственным образовательным стандартом среднего (полного) общего образования.

Термин «использование специальных знаний» предполагает как опосредованное, так и непосредственное применение специальных знаний. Возможно предложить следующее их различие: термин

«использование» целесообразно применяться как к деятельности эксперта и специалиста, так и к деятельности любого субъекта уголовного процесса, которые посредством привлечения эксперта и специалиста получают доказательственную или оперативную информацию.

Термин «применение» применим к деятельности эксперта

и специалиста, которые являются непосредственными применителями специальных знаний.

Определившись с понятиями специальных знаний и субъекта их

применения, рассмотрим их роль в технико-криминалистическом исследовании документов.

Анализ различных учебников и учебно-методических работ по криминалистике в период с 1915 по 2010 гг. показал как изменились общетеоретические положения технико-криминалистического исследования документов за 95 лет.

Так С.Н. Трегубов писал: «... можно смело сказать, что теперь экспертиза документов поставлена на высоту науки, применяющей сообразно строго выработанной системе методы и приёмы точного знания»^[168]. На разрешение экспертизы ставилось всего пять вопросов, хотя автор подчеркивал, что они исчерпывающего значения иметь не могут. Перечень вопросов выглядел следующим образом:

1) Уничтожены ли, механическим или химическим путём, часть или весь текст документа и не заменены ли уничтоженные части новыми?

2) Одними ли чернилами написаны все части документа или разными?

3) В одно ли и тоже время написан весь текст документа и все его части, или в разное?

4) Подлинного ли происхождения, имеющиеся на документе штемпеля, печати, марки и другие официальные знаки?

5) Не имеется ли в тексте документа строчек, написанных невидимыми чернилами?

Производство таких исследований автор отдавал на откуп банковских чиновников, учителей каллиграфии, граверов, при этом говоря, что «заключения экспертов этой категории носят характер случайный, свойственный тем дилетантским приемам, путем которых они освещают вопрос... Те же замечания должны быть отнесены к экспертам-химикам; не отрицая их профессиональных знаний, не все их приемы отвечают целям судебного расследования»^{[169] [170] [171]}. Уже тогда было ясно, что исследование должно производить лицо, сведущее именно в одной специфической области знаний. Сегодня мы встречаемся с этой же проблемой, когда в штат экспертов- криминалистов в различных экспертных учреждениях страны с успехом берут вовсе не криминалистов, а специалистов из других наук, не имеющих зачастую и основ юридического знания.

Спустя 10 лет - в 1925 г. в своём учебнике И.Н. Якимов так же не выделяет собственно криминалистического исследования документов, как и не выстраивает ряда конкретных задач . Он лишь ограничивается тем, что описывает различные виды подлогов документов и определяет для них

171

соответствующую экспертизу :

- исследование материалов документов c целью установления подделки,

соответствия их предполагаемому времени исполнения (химическая

экспертиза);

- исследование подчисток, травления, приписок и других изменений документа (фотографическая экспертиза);

- исследование рукописных текстов (графическая экспертиза).

Кроме того, автор учебника отдельно выделяет исследование «поддельных бумажных денег», «печатей и оттисков печатей» и особенно подчёркивает значимость консервации документов как вещественных

172

доказательств .

На тот момент криминалистику можно было назвать «передовой наукой». Так в период с 1935 по 1939 гг. вышли первые отечественные учебники по криминалистике для юридических вузов, в подготовке которых принимали участие все ведущие криминалисты того времени: C. М. Потапов, И. Н. Якимов, В. И. Громов, C. А. Голунский, А. И. Винберг, Б. М. Шавер, Е. У. Зицер и др. В 1940 г. увидел свет первый учебник для юридических школ Б. М. Шавера и А. И. Винберга.

Началась Великая Отечественная война, давшая мощный

индустриальный и научно-технический толчок в развитии общества и государства. Это ознаменовало начало нового послевоенного этапа в развитии криминалистической науки. В 1949 г. Научно-технический отдел Управления милиции Москвы издал монографию Н. В. Терзиева и А. А. Эйсмана «Введение в криминалистическое исследование документов».

В первой части работы, написанной Н. В. Терзиевым, рассматривались предмет и система криминалистического исследования документов, история этого раздела криминалистической техники в России и за рубежом, методика осмотра документов. Автор впервые ввел в научный оборот термин «техническая экспертиза документов». Во второй части, написанной А. А. Эйсманом, изложены технические средства и приемы исследования ^[172] документов, где особое внимание уделено фотографии. В данной книге

173

выделяются основные задачи технического исследования документов :

- восстановление поврежденных документов и выявление записей в них;

- определение способа нанесения письменных знаков и установление материалов и орудий, применявшихся при составлении документа;

- прочтение тайнописи;

- определение возраста документов и записей в них;

- установление наличия и способа подделки.

В том же 1949 году, в ноябре на Всесоюзной конференции криминалистов выступил Р.С. Белкин с докладом «Криминалистическая экспертиза документов, исполненных типографским способом», выделив

174

следующие задачи такого рода исследования :

- установление полиграфической природы документа;

- установление подлинности исследуемого документа;

- идентификация личности исполнителя и орудий исполнения;

- определение условий исполнения;

- определение места и времени создания документа.

За прошедшие 60 лет теорией криминалистики в общем, и криминалистическим исследованием документов, в частности, занималось достаточно большое количество авторов, среди которых следующие ученые: Т.В. Аверянова, Е.Р. Россинская, Ю.Г. Корухов, Н.П. Яблоков, Д.П. Поташник, Е.П. Ищенко, А.Г. Филлипов, В.П. Лавров, В.А. Образцов, И.Ф. Пантелеев, Н.А. Селиванов, А.Ф. Волынский, Н.П. Майлис. А.М. Зинин, А.Р. Шляхов, В.П. Лютов, М.Н. Сосенушкина, В.Ю. Федорович, А.А. Проткин и многие другие.

В настоящее время в литературе приводится ряд классификаций экспертных задач. Так, по этому поводу А.Р. Шляхов пишет, что «дифференцировать задачи судебной экспертизы допустимо и полезно с учетом групп обстоятельств уголовного дела, подлежащих доказыванию (либо служащих для ^{[173] [174] вынесения решения по гражданскому делу). Не менее интересно провести их дифференциацию по элементам четырех признаков состава преступления (а далее по отдельным категориям дел, что пока еще никем не делалось). Их можно разделить и по основным группам объектов судебной экспертизы, хотя деление по данному основанию для следователей и судей менее значимо, чем первое, но оно может оказаться интересным для экспертов. Деление задач по методам их решения скорее имеет исследовательское значение - в процессе поиска методов и разработки методик экспертизы» .}

Среди имеющихся классификаций следует отметить вариант, предложенный А.И. Винбергом и Н.Т. Малаховской, заключающийся в разделении задач на диагностические, классификационные, идентификационные, ситуационные уровни ^{[175] [176]}.

На сегодняшний день мы имеем следующие общетеоретические выкладки, содержащие круг задач технико-криминалистического исследования документов:

- установление способа изготовления документа и его частей;

- отождествление: конкретных предметов (пишущих машин, печатных форм, печатей, штампов, компостеров, кассовых аппаратов, пишущих приборов, принтеров и т. д.); целого по частям; лиц, печатающих документ (идентификация личности по особенностям навыка);

- установление факта и способа внесения изменений в документ;

- установление скрытой информации — выявление залитых, замазанных текстов, восстановление сожженных документов и т. д.;

- восстановление первоначального вида документа;

- определение времени изготовления документа.

Как видим - круг задач не слишком уж и изменился за такой период времени. Но в общетеоретическом плане это и справедливо. Вот только что за этими задачами стоит? В начале 50-х годов не было таких полиграфических и репрографических средств, не было таких материалов письма и документов, вспомогательных материалов, которыми мы пользуемся в наши дни. Это значит, что требования криминалистической теории к уровню специальных знаний эксперта-криминалиста остались теми же, а требования практики повысились прямо пропорционально с развитием технического прогресса.

Что это значит? Неужели область исследования придется размежевать между специалистами-отраслевиками? Нам думается, что нет. Во-первых, мы нуждаемся в конкретизации экспертных задач в области ТКЭД - это формально обрисует круг компетентности эксперта.

Так, например, вышеобозначенная задача «определение времени изготовления документа» очевидно, подразумевает не только установление абсолютной, но и относительной давности выполнения документа и его реквизитов. В этом случае первая из указанных задач экспертом- криминалистом не достижима в виду отсутствия специальных познаний в области наук, методы которых используются сегодня при решении таких вопросов. И здесь нужно либо задачу установления абсолютной давности изготовления документов исключить из задач ТКЭД, либо реформировать набор специальных знаний самого эксперта-криминалиста.

Нам видится, что юридически это должно определяться через систему государственных стандартов образования и через чёткую систему задач науки. Ведь когда мы говорим о том, что эксперт «не имеет специальных знаний», мы подразумеваем, что у него нет специального образования в определенной сфере. Но справедливо возникает вопрос - неужели для применения некоторых методов, решающих задачи криминалистической экспертизы документов нужно собственно специальное химическое, физическое или иное образование - не достаточно ли знания субъектом исследования самого метода? Для ответа на этот вопрос очередной раз обратимся к истокам криминалистической науки.

Традиционно специальные методы криминалистики делили на: собственно криминалистические методы и методы естественных и технических

.177

наук

Также, по словам профессора Р. C. Белкина криминалистика, кроме того, что разрабатывает свои методы, заимствует также методы из отраслевых наук, преобразуя их либо оставляя их в том же виде . Но рассматривая последние два варианта, возникает вопрос о допустимости применения таких методов. Очевидно, что, разработанные в других науках и дисциплинах, они по своей эффективности и последствиям их применения не рассчитаны на требования криминалистики, и уж тем более на требования уголовно-процессуального законодательства. Таким образом, возникает острая необходимость в преобразовании всех импортируемых в криминалистическую науку методов в свои строго специальные. Известно, что такое преобразование может

179

проходить по трем направлениям :

1. Разработка новых методов на базе уже существующих в криминалистике или на базе методов других наук. Это обуславливается непрекращающимся процессом развития науки и техники.

2. Разработка методов, основанная на анализе процесса конкретного исследования при решении конкретной задачи. Иными словами это методы, основанные на результате, полученном эвристическим путем.

3. Разработка методов на основе поставленной задачи. В данном случае искомый результат моделируется экспертом, и метод подстраивается под имеющуюся модель.

Указанные пути разработки криминалистических методов, а в нашем случае - методов технико-криминалистической экспертизы документов напрямую сопряжены с компетентностью эксперта-криминалиста - de jure его базовой специальной подготовкой. Это значит, что данное условие в ^{[177] [178] [179] совокупности c вышеописанными проблемами подводит нас к мысли о необходимости преобразования не только самого стандарта образования, которое сейчас проводится и по нашему общему мнению не вполне удачно , но и в решении определённых дидактических задач.}

Здесь мы вели речь о ретроспективном анализе и назревших проблемах применения специальных знаний в области технико-криминалистического исследования документов. На сегодняшний день мы имеем следующее представление о компетенции технико-криминалистического исследования документов. Предмет данного исследования составляют факты, связанные с исполнением документов, отождествлением материалов документов и средств их изготовления и устанавливаемые на основе специальных познаний в предусмотренном законом порядке. При этом специальные познания базируются на данных криминалистической техники, синтезирующей положения и методы физики, химии, технических и технологических наук.

Технико-криминалистическое исследование документов имеет смежные области с почерковедческой, трасологической, криминалистической

экспертизой материалов и веществ. Иногда они образуют предмет комплексной экспертизы, которая может поручаться нескольким специалистам. В виду чего сразу возникает аргумент в пользу того, что специальные познания в области ТКЭД ни в коем случае нельзя выводить за пределы криминалистической техники. Это значит, что при определении компетенции эксперта в области ТКЭД и тем более в области экспертизы материалов документов нельзя игнорировать специализированное экспертно-криминалистическое

образование.

Технико-криминалистическое исследование документов связано с исследованием различных по своей природе материальных объектов. Задачи, решаемые в отношении этих объектов, многообразны. Сложность решения ^[180] задач усугубляется тем, что исследованию часто подлежит ограниченный объем материала, а также изменением свойств непосредственных объектов исследования в результате воздействия внешних факторов и взаимодействия компонентов, в процессе хранения документов. Эти факторы иногда приводят экспертов к ошибкам.

Ошибки в технико-криминалистическом исследовании документов зачастую совершаются по объективным причинам, к которым можно отнести отсутствие научно обоснованных методик, несовершенство отдельных рекомендованных методик. Эксперты испытывают затруднения при

установлении абсолютной давности выполнения записей, определении последовательности нанесения пересекающихся штрихов (в некоторых сочетаниях), выявлении записей на сожженных документах, решении вопросов в отношении записей, выполненных стирающимися пастами. Существенно осложняет исследование неполнота банка данных о материале письма, пишущих машинах и других объектах экспертизы.

Однако обратим своё внимание, что значительная часть ошибок совершается по субъективным причинам, среди которых: профессиональная некомпетентность, упущения эксперта, дефекты в организации и планировании экспертного исследования - наиболее распространённые причины ошибок, допускаемых при производстве технико-криминалистического исследования документов.

Это обстоятельство указывает явным образом на то, что проблема эффективного использования специальных знаний - это ещё и проблема как кадрового обеспечения экспертно-криминалистических подразделений, так и научно-технического обеспечения. Вывод здесь напрашивается сам собой. Для повышения качества использования специальных знаний, в т.ч. и при техникокриминалистическом исследовании документов, особое внимание следует уделять профессиональному отбору и аттестации лиц, претендующих на звание эксперта. Необходимо развивать приборную базу и совершенствовать научные исследования в следующих направлениях:

- исследование новых объектов, возникновение которых обусловлено общим развитием промышленного производства и научно-техническим прогрессом;

- выявление особенностей новых методов в исследовании традиционных объектов;

- совершенствование методов исследования традиционных объектов путем создания для этих целей комплексных методик, включающих неразрушающие методы, позволяющие получить количественные характеристики этих объектов;

- разработка экспресс методов исследования.

На одной из проблем применения специальных знаний при техникокриминалистическом исследовании документов в своей работе останавливается С.В. Майоров, рассматривая правовой аспект этой проблемы (в частности говоря об исследовании ценных бумаг) , который заключается в следующем. Существует Указ Президента Российской Федерации от 30 ноября 1995 г. № 1203 «О перечне сведений, отнесенных к государственной тайне». В разделе 3 «Сведения в области внешней политики и экономики» под пунктом 82 закреплены «Сведения о производстве банкнот Банка России (в натуральном или денежном выражении), о способах защиты этих банкнот (или других изделий федерального государственного унитарного предприятия «Гознак», изготавливаемых по заказу Банка России) от подделок, методах проверки их подлинности, предназначенные только для представителей МВД России, Минфина России, Банка России».

Наряду с Указом Президента России действует Приказ МВД России № 200 от 02 марта 2002 года, утверждающий развернутый перечень сведений, подлежащих засекречиванию Министерством внутренних дел Российской Федерации. С точки зрения специальных знаний в криминалистической экспертизе ценных бумаг, особого внимания в закрепленном перечне ^[181] заслуживают положения, в которых сведениям о способах, обеспечивающих защиту банкнот Банка России и другой защищенной полиграфической продукции от подделки, а также о способах определения их подлинности (кроме сведений, предоставляемых изготовителем для открытой печати) придается степень секретности «секретно».

Акцентируя внимание на содержание Приказа МВД России № 200, автор отмечает, что статус «секретно» придается только тем специальным знаниям, которые не предоставляются изготовителем для открытой печати: речь заходит о производительском уровне информации.

Однако, как показывает анализ практики, большое количество экспертов- криминалистов в области ТКЭД не имеют допуска к секретной информации, а, следовательно, и возможности использования соответствующих специальных знаний, что подчеркивает проблему «одноуровневости», а иногда и превосходства преступного элемента над органами внутренних дел в сфере владения специальными знаниями.

В целях упорядочения ситуации между содержанием и исполнением нормативно-правовых актов необходимости толкования, по мнению диссертанта, подлежит Указ Президента России в той части, что к государственной тайне могут относиться лишь те специальные знания об элементах защиты, которые находятся на производительском уровне в соответствии с принятой в массовой литературе классификацией.

В качестве решения проблемы диссертант также предлагает пересмотр ведомственного приказа в части, касающейся предоставления уполномоченным сотрудникам органов внутренних дел соответствующей информации об элементах защиты бланков ценных бумаг, установление для этого корректной процедуры, что, в свою очередь, не противоречит приведенному в исследовании Указу Президента Российской Федерации.

Научный аспект проблемы использования специальных знаний при криминалистическом исследовании ценных бумаг иллюстрируется колоссальным разрывом между наукой и практикой, между тем как именно их взаимообусловленность обеспечивает эффективность деятельности по конкретному направлению работы.

Проведенное нами исследование в практических экспертно

криминалистических подразделениях административных округов города Москвы, а также Московской, Владимирской, Тверской, Смоленской, Рязанской и Костромской областей показало неосведомленность большого числа специалистов о последних достижениях науки в области ТКЭД, криминалистической экспертизы вообще и ценных бумаг в частности (результаты анкетирования свидетельствуют о том, что лишь 12,1% опрошенных респондентов в той или иной форме принимают участие в научной деятельности).

Причинами сложившейся ситуации являются: невключенность

сотрудников экспертно-криминалистических подразделений даже в

минимальной степени в научную деятельность, отсутствие в подразделениях научно-исследовательских отделов с соответствующей материально

технической базой, постоянный рост нагрузки в работе сотрудников, связанный с назначением «несвоевременных» экспертиз.

Следующей немаловажной проблемой применения специальных знаний при технико-криминалистическом исследовании документов является

правильное и компетентное их выражение, в т.ч. в заключении судебной экспертизы. Ю.К. Орлов считает, что предметом оценки любого доказательства должны являться его свойства , о которых мы уже говорили в параграфе, посвященном требованиям к методам исследования.

Особые трудности - при оценке научной обоснованности заключения эксперта. Под научной обоснованностью необходимо понимать не только правильность научных положений, используемых при аргументации выводов, но и правильность применяемых методик, умение эксперта правильно пользоваться экспертной, в том числе сложной технической терминологией. ^[182]

Наиболее часто эксперты перегружают свое заключение медицинскими терминами, что у субъектов доказывания порождает иллюзию сложности в оценке заключения эксперта . Как раз, один из важных элементов оценки заключения эксперта — проверка правильности примененной экспертом терминологии и содержания понятий. Формулирование экспертных выводов помимо классических положений формальной логики требует соблюдения правил символической логики.

Ещё одной формой выражения «применения специальных знаний», на наш взгляд, является «консультация специалиста» или, как данная форма обозначена традиционно - исследование специалиста. При составлении специалистом официального документа, прилагаемого к протоколу процессуального действия, его форма, вид и содержание исследования во многом аналогичны заключению эксперта. Соответственно, название официального документа принимается как «заключение специалиста».

С другой стороны, признаком исследования является необходимость использования специальных знаний, требующих логического анализа и синтеза имеющихся данных, то есть проведения умозаключения. Исходя из этого, нам представляется более приемлемым по смыслу и значению вариантом использование название «заключение специалиста».

Мы убеждены, что в данном случае само применение слова «исследование» не совсем корректно, т.к. оно указывает на процесс, а не на итог. Следует различать устную и письменную консультацию специалиста и заключение специалиста, полученное стороной защиты по вопросам, обстоятельствам, которые подлежат установлению по уголовному делу.

Консультацией (справкой) следует считать сумму специальных знаний безотносительно к обстоятельствам дела. Консультация специалиста — это сообщение сведущего лица, сделанное устно или письменно, которое представляет собой сумму готовых специальных знаний, необходимых ^[183] защитнику для принятия решения о предмете защиты, тактике защиты, а также направлений поиска информации, оправдывающей подзащитного или смягчающей ответственность.

Бытует мнение, что деятельность специалиста не имеет никакого доказательственного значения . Как мы уже отмечали, результаты специалиста фиксируются в рамках соответствующего следственного действия или представляются в виде заключения специалиста. Тем самым они являются определенной частью протокола следственного действия, то есть «данные, полученные с помощью специалиста... составляют органическую часть

185

источника доказательств» , или самостоятельным документом, представленным специалистом в письменном виде своих суждений по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Следует согласиться с мнением И. Л. Петрухина о том, что специалист «не свидетельствует о событии преступления, а оценивает его последствия (следы) с точки зрения своих специальных знаний»^{[184] [185] [186] [187].}

Ю. К. Орлов писал, что «к условиям проведения специалистом исследований относятся следующие:

- деятельность специалиста представляет собой дополнение деятельности следователя и при этом не является независимой;

- специалист не дает заключения и вообще не формулирует никаких выводов, имеющих доказательственное значение по делу. Вся его деятельность протекает в рамках того следственного действия, в котором он участвует.

- результаты деятельности специалистов не имеют самостоятельного доказательственного значения, а выступают как составная часть протокола соответствующего следственного действия» .

Кроме того, в литературе неоднократно обсуждался вопрос о допустимости так называемых «эвристических» методов исследования, когда в процессе применения специальных познаний изобретается новая методика исследования. Но в этом случае необходимо время для того, чтобы эту методику экспертного исследования апробировать и внедрить в экспертную практику. Все это требует времени и должно осуществляться не в рамках одного уголовного дела. Другими словами, если для научного познания творческий подход, интуиция необходимы, то в случае производства экспертных исследований, исследований на основе специальных знаний это противопоказано, так как не отвечает требованиям допустимости.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что научное знание отличается от специального, целями и задачами своего применения. И в этом аспекте специальные знания — знания конкретного прикладного характера, направленные на решение задач судопроизводства. В литературе также ведутся дискуссии об отнесении специальных знаний к научным. Не вызывает сомнения тот факт, что специальные знания основываются на научных, но являются ли они таковыми по своей сущности, это и есть предмет дискуссий. В гносеологии выделяют следующие признаки научного знания:

- системность и последовательность. Это свойство распространяется как на процесс поиска нового научного знания, так и на упорядочение всего найденного научного знания;

- методы поиска нового знания, открытия новых истин опираются не столько на правила, сколько на интуицию, воображение и творчество;

- научное знание характеризуется постоянной интеграцией и дифференциацией;

- непротиворечивость научного знания;

- проверяемость научного знания;

- подтверждаемость научного знания;

- научное познание нацелено на разрешение какой-либо научной проблемы, результатом которого всегда будет новое, доселе неизвестное знание.

Наука всегда стремилась видеть реальность как совокупность причиннообусловленных естественных событий и процессов, охватываемых

закономерностью, и характеризуется строгостью, достоверностью,

обоснованностью, доказательностью. Она ратует за естественный порядок, который может быть выражен законами физики и математики. Причинность и закономерность — вот та фундаментальная константа, царствующая во всех сферах дисциплинарных областей.

Многие эти черты характерны для специальных познаний в уголовном процессе, в основе которых лежат научные знания. Безусловно, специальные знания, как и научные, обладают такими качествами, как системность и последовательность, непротиворечивость, проверяемость, подтверждаемость, объективность. Но существенными в структуре специальных знаний являются также умения и навыки.

Применение специальных знаний в уголовном процессе не решает научные проблемы, скорее оно призвано обслуживать судопроизводство и отвечать на вопросы применительно к частным, конкретным случаям. Результатом применения специальных знаний является информация, которая может носить либо доказательственный, либо ориентирующий характер.

Основным условием использования специальных знаний является применение апробированных методов и методик исследования, позволяющих получать научно обоснованные и воспроизводимые результаты исследований.