§ 3. Тактические комбинации очной ставки, предъявления для опознания и проверки показаний на месте по уголовным делам о преступной экономической деятельности

В ст. 76-80 УПК РФ законодатель, последовательно давая определения показаниям подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, свидетеля, специалиста и эксперта, необоснованно сузил само понятие «показания», определив их как сведения, сообщенные лицом лишь на одном следственном действии – допросе.

Имеется определенная закономерность в порядке расположения следственных действий, перечисленных в гл. 26 УПК РФ, заключающаяся в уровне устной информации, извлекаемой из них. По мнению В.В. Степанова, данная закономерность отражает процесс сокращения объема вербальной информации^[154]. Поэтому законодатель не случайно поместил очную ставку после допроса, подчеркнув тем самым близость ее к допросу как по форме, так и по содержанию информации, которой располагает источник.

Проведению очной ставки в обязательном порядке должна предшествовать тщательная подготовительная работа, иначе она «как правило, приносит больше вреда, чем пользы»^[155].

Традиционно в структуре подготовки любого следственного действия в качестве первого элемента выделяют определение его предмета. Для очной ставки как следственного действия, направленного на получение показаний, предметом будет выступать информация, получаемая в процессе дачи показаний. Существенное отличие заключается в объеме информации, извлекаемой при допросе и очной ставке, соотносимом как целое и часть.

Закон не уточняет, какие противоречия следует считать существенными. В отношении этого вопроса в литературе представлены различные точки зрения, которые в основном сводятся к тому, что рассматриваемая дефиниция должна определяться следователем исходя из обстоятельств уголовного дела и значения устанавливаемого факта^[156] (это несовпадения, расхождения в показаниях по существу обстоятельств, включенных в предмет доказывания^[157]).

По результатам проведенного анкетирования, противоречия, требующие устранения на очной ставке, возникали по поводу следующих обстоятельств:

участие в преступной деятельности (82%);

характер действий в конкретной криминальной сделке (46%);

наличие события преступления в целом (36%);

факт получения и размер дохода (36%);

знакомство с другими соучастниками (36%);

сведения о способе и иных элементах преступной ПЭД (27%);

многократность преступных сделок (27%);

время осуществления ПЭД (18%);

знакомство с потерпевшими лицами (18%);

выполнение действий, направленных на сокрытие преступной деятельности (9%);

отношение или осведомленность о местах преступной деятельности (9%).

Планирование производства очной ставки должно осуществляться с учетом ситуационного подхода. При решении вопроса о целесообразности проведения очной ставки следователь должен проанализировать ситуацию в том плане, не может ли очная ставка быть использована лицом, дающим ложные показания, для оказания воздействия на добросовестного участника с целью изменения последним его показаний.

Так, В.В. Степанов к таким ситуациям расследования относит следующие.

1. Наличие неустраненных противоречий, которые могут негативно отразиться на объективности и полноте исследования обстоятельств преступления, решении вопроса о виновности и роли в преступлении отдельных лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

При наличии существенных противоречий в показаниях неверно было бы видеть в очной ставке единственное средство их устранения. По разным причинам (тактическим и иным) ее проведение может быть нецелесообразным (опасность воздействия одного из участников на другого, получение информации о преступлении, которую нежелательно доводить до его сведения, и др.).

2. Проведение очной ставки (при наличии оснований к ее осуществлению) по тактическим соображениям, обусловленным тактической операцией, неотъемлемым элементом которой она является. Своеобразие ситуации состоит в том, что получение результатов очной ставки в плане устранения существенных противоречий не является главной задачей. Она призвана обеспечить достижение определенной, важной для расследования тактической задачи, решаемой с помощью различных процессуальных и тактических средств. Особенностью очной ставки как структуры тактической операции является четко определенные место, время и другие компоненты ее проведения.

3. Наличие факторов, исключающих возможность осуществления этого действия, обусловленных тем, что:

а) подозреваемый и обвиняемый вправе отказаться от участия в следственном действии (ч.

б) свидетель и потерпевший не желают участвовать в очной ставке, воспользовавшись свидетельским иммунитетом (п. 1 ч. 2 ст. 11, ч. 4 ст. 56, п. 3 ч. 2 ст. 42 УПК РФ).

4. Ситуация, обусловленная необходимостью обеспечения безопасности потерпевшего и свидетеля, предусмотренная ч. 3 ст. 11, ч. 9 ст. 166 УПК РФ. В плане реализации эта ситуация является сложной в организационном и тактическом отношении. На наш взгляд, в условиях принятия в отношении указанных лиц мер безопасности проведение очной ставки тем не менее не исключается.

5. Ситуации, связанные с возрастом, физическим и психическим состоянием допрашиваемых лиц. Уголовно-процессуальный закон не устанавливает минимальный возраст, с которого возможен допрос несовершеннолетнего (ст. 191 УПК РФ). Если при необходимости обычного допроса несовершеннолетнего, а особенно малолетнего возникают определенные (а в ряде случаев и серьезные) проблемы, то они существенно возрастают при проведении допроса в форме очной ставки.

Е.И. Замылин выделяет только ситуации, когда целесообразно отказаться от проведения очной ставки:

под воздействием опытного обвиняемого свидетель (потерпевший) может изменить показания, которые, по мнению следователя, являлись правдивыми;

участники очной ставки могут использовать следственное действие для согласования своих показаний в ущерб интересам уголовного дела;

показания обоих участников, хотя и в некоторой части противоречат друг другу, но являются при этом в существенной их части ложными.

В УПК РФ не указано процессуальное положение лиц, между которыми может проводиться очная ставка. Субъектами обычного допроса могут быть лица, правовой статус которых различен. В качестве допрашиваемых лиц в уголовном судопроизводстве могут фигурировать свидетели, потерпевшие, обвиняемые, подозреваемые, специалисты, эксперты (ст. 80, 271, 282 УПК РФ), переводчик (ст. 59 УПК РФ) и понятой (ст. 60 УПК РФ). Как показывает практика, последние два субъекта допрашиваются по правилам допроса свидетелей.

По данным нашего исследования, субъектами очной ставки выступали:

потерпевший (64,1%);

обвиняемый (62%);

подозреваемый (31,5%);

свидетель обвинения (7,5%);

свидетель защиты (5,1%);

специалист (1,7%);

понятой (1,4%);

переводчик (0,3%).

Как правило, следователь испытывает дефицит в доказательственной информации по делу и не располагает сведениями, характеризующими конкретных лиц, в показаниях которых возникли существенные противоречия. Из этого следует ,что должны приниматься меры, направленные на изучение психологических особенностей участников предстоящего следственного действия, получение сведений о положительных и отрицательных качествах личности, отличительных чертах их характера (сильных и слабых сторонах), в том числе информации о поведенческих установках в подобных ситуациях защитника обвиняемого.

Особое внимание должно уделяться подготовке добросовестного допрашиваемого с точки зрения его психологического состояния. Для достижения этой цели может быть использован комплекс подготовительных мероприятий: беседы, в том числе совместно с лицами, пользующимися авторитетом у допрашиваемого; разъяснение значения сведений, составляющих предмет очной ставки, для познания обстоятельств преступления; информирование добросовестного допрашиваемого о характеристике лица, привлекаемого к ответственности, и т.д.

Следователь должен психологически подготовить добросовестного участника следственного действия к встрече с лицом, намеренным противодействовать расследованию, чтобы на очной ставке им была проявлена твердость в отстаивании занимаемой в ходе следствия позиции. В этих целях следует организовать и провести предварительную беседу, в ходе которой обладателю достоверной информации по делу разъясняются его права и обязанности, порядок проведения очной ставки, прорабатываются неблагоприятные ситуации, которые могут сопровождать этот отрезок расследования по делу и пр. Необходимо, чтобы добросовестный участник уголовного процесса проникся доверием к действиям следователя и понял, что в случае необходимости ему будет оказана поддержка и гарантирована безопасность.

Определение характеристик места очной ставки в первую очередь значимо с позиций безопасности ее участников.

Для нивелирования негативного воздействия должен быть продуман порядок расположения участников очной ставки. Обычно, относительно расположения на очной ставке допрашиваемых лиц, указывают, исходя из этимологического смысла «очная ставка», на то, что они должны находиться друг против друга – «очи в очи». На наш взгляд, не случайно законодатель не регламентирует этот вопрос, оставляя его на усмотрение следователя.

По осуществлению и определению действий в целях предупреждения воздействия на свидетеля (потерпевшего) в ходе очной ставки со стороны недобросовестных участников уголовного процесса в юридической литературе высказан целый ряд рекомендаций. Часть из них сводится к организации и проведению следственного действия без визуального контакта (и даже с искажением слухового восприятия) между противоборствующими сторонами, что исключает идентификацию свидетельствующего заинтересованной стороной. Это предложения о проведении видеоконференцсвязи на базе локальной сети с использованием персональных компьютеров и веб-камер, в случае необходимости с аудио- и видеопомехами, а также зеркальных стекол, яркого освещения, направленного на подозреваемого (обвиняемого), и пр.^[158]

Так, в частности, А.Н. Петрова считает возможным осуществление общения допрашиваемых через тонированное стекло с выводом микрофона из помещения, которое занимает добросовестный участник очной ставки, в кабинет, где находятся следователь и конфликтующее лицо. В подобных условиях считается необходимым предусмотреть возможность отключения микрофона в случае, если недобросовестный участник попытается оказать воздействие на изобличающее его лицо^[159].

Допускает проведение очной ставки в условиях, когда допрашиваемые не могут видеть друг друга, и В.В. Степанов. По его мнению, во-первых, такая возможность обусловливается необходимостью обеспечения реальной защиты добросовестного участника очной ставки, во-вторых, отсутствие визуального контакта допрашиваемых субъектов не является чем-то исключительным для очной ставки, т.е. подобная организация регламентирована применительно к предъявлению для опознания (ч. 8 ст. 193 УПК РФ), в-третьих, очная ставка и предъявление для опознания – действия, имеющие существенные совпадающие признаки, в основе которых лежат показания. Подобное расположение участников может использоваться не только при необходимости обеспечить безопасность одного из допрашиваемых, но и из тактических соображений в целях предотвращения негативного воздействия участника, дающего ложные показания, на другое лицо^[160].

Однако позволим себе не согласиться с авторами излагаемых точек зрения в первую очередь по процессуальным основаниям. Законодатель обязывает следователя на начальном этапе выяснять у лиц, между которыми проводится очная ставка, знают ли они друг друга и в каких отношениях находятся, и только после этого начинать их допрос по существу (ч. 2 ст. 192 УПК РФ). Отступление от обязательной к исполнению процедуры проведения очной ставки между участниками уголовного процесса (без непосредственного визуального и слухового контакта) будет явным нарушением уголовно-процессуального законодательства.

Кроме отступления от процессуальных требований, предъявляемых к проведению поочередного допроса участников уголовного процесса в присутствии друг друга, Е.И. Замылин считает, что это было бы крайне неразумно из тактических и психологических соображений. По его мнению, решение о проведении очной ставки обусловлено прежде всего тем, что она обладает высокой силой воздействия на ее участников именно при непосредственном контакте. Исходя из этимологии словосочетания, очная ставка предполагает расположение допрашиваемых друг против друга, в непосредственном наблюдении и восприятии ответной реакции на позицию по делу, излагаемую оппонентами в результате попеременного допроса. Проведение данного следственного действия предполагает общение «очи в очи» между двумя лицами, в ходе которого возникает психологическое воздействие одного на другого посредством визуального и вербального контакта, а также следователя на каждого из них в отдельности. Мощное средство воздействия очной ставки обусловлено именно «эффектом присутствия»; детальное воспроизведение события и его изобличительная сила выражаются прежде всего в непосредственном впечатлении, которое оказывает живая речь каждого из допрашиваемых друг на друга^[161].

В психологическом плане устранение существенных противоречий признается более действенным в том случае, когда аргументы в пользу того или иного положения выдвигает не следователь, а именно правдивый допрашиваемый^[162]. Показания, произнесенные непосредственно дающим их лицом в присутствии изобличаемого, более впечатляют, чем те же показания, оглашенные следователем^[163].

Временные характеристики проведения очной ставки в процессе подготовки к следственному действию учитываются в основном по отношению к моменту ее производства, определяемому относительно этапов расследования.

По мнению Е.И. Замылина, на этапе подготовки к проведению очной ставки бывает довольно трудно предвидеть варианты поведения лиц, оказывающих активное противодействие расследованию. А значит, вряд ли целесообразно возникшие противоречия устранять посредством проведения данного следственного действия на первоначальном этапе расследования, т.е. на момент, когда, как правило, следователь испытывает дефицит в доказательственной информации по делу и не располагает сведениями, характеризующими конкретных лиц, в показаниях которых возникли существенные противоречия. Кроме того, должны предприниматься меры к изучению психологических особенностей участников предстоящего следственного действия, получению сведений о положительных и отрицательных качествах личности, отличительных чертах их характера (сильных и слабых сторонах), в том числе информации о поведенческих установках защитника обвиняемого в подобных ситуациях.

Проведенное исследование также показывает, что очная ставка с участием обвиняемого (64,1%) проводилась в два раза чаще, чем с подозреваемым (31,5%). При этом около половины от последней цифры очных ставок проводилось между подозреваемым и потерпевшим (13,9%), остальные в основном – между соучастниками (7,8; 8,1%). Между тем анализ материалов уголовных дел показывает, что при возбуждении уголовного дела по оперативным материалам уже на первоначальном этапе возникали существенные противоречия между показаниями подозреваемых и другими материалами дела (в том числе с показаниями других соучастников и свидетелей, даже со стороны защиты (как правило, по поводу не подготовленного заранее алиби). В связи с этим с учетом проведенных исследований, касающихся изобличения подозреваемых, в рамках одноименной тактической операции^[164] целесообразно смещать акцент в производстве очной ставки на первоначальный этап и чаще планировать ее проведение в отношении отдельных подозреваемых лиц.

Для обеспечения эффективности очной ставки ее проведение требует тщательного обдумывания и осуществления продуманных организационно-подготовительных мероприятий. Особое значение при этом приобретает прогнозирование ситуаций, которые могут возникнуть, и мер, обеспечивающих достижение желаемых результатов. Во всех случаях следователь должен предусмотреть наступление неблагоприятной ситуации, при которой воздействие показаний лица, дающего правдивые показания, будет недостаточным для изменения линии поведения второго допрашиваемого. Поэтому должно быть предусмотрено использование дополнительных средств воздействия. Для этого осуществляется подбор доказательств, планируется порядок их предъявления.

Предвидя подобное развитие ситуации, следователь должен продумать и решить вопрос о способах фиксации результатов данного следственного действия. Неоспорим тот факт, что посредством записи на видеопленку не только решается проблема звукового оформления результатов очной ставки, последующей наглядной демонстрации эмоций, переживаний ее участников, но и заранее может быть предрешен исход опровержения результатов следственного действия «проигравшей» стороной.

Использование видеофиксации является одним из обстоятельств, затрудняющих возможность согласования позиции по противодействию расследованию, а также является сдерживающим фактором в отношении намерения противодействующей стороны оказать негативное воздействие на оппонента и сводит к минимуму неблагоприятное для процесса установления истины по делу влияние.

В порядке подготовки к очной ставке должен быть составлен план ее проведения и четко определены роли следователя и оперативного работника, приглашенных специалистов и возможные варианты поведения других участников. Составной частью плана, считает В.В. Степанов, должен быть сценарий очной ставки, в котором конкретизируются действия указанных лиц.

В рамках плана очной ставки должен быть решен тактический вопрос о том, кто первый должен отвечать на очной ставке. Единственным основанием для этого является необходимость установления истины по делу. Одним из средств достижения указанной цели служит получение правдивых показаний. Именно это предопределяет позицию следователя, задачей которого является получение именно таких показаний. Поэтому последний обязан начинать очную ставку с допроса лица, которое, по его мнению, основанному на собранных материалах и иных источниках информирования, дает правдивые показания. В отдельных случаях это могут быть не обвинительные, а наоборот, оправдательные показания, например, если один из участников очной ставки оговаривает себя либо другого участника^[165].

На наш взгляд, вопросы на очной ставке должны быть полными, касающимися устанавливаемых обстоятельств и иметь одинаковую конструкцию для всех допрашиваемых. Мы не будем касаться перечня выясняемых обстоятельств и формулируемых по ним вопросов, а исходя из задачи проводимого исследования с учетом анализа практики сконструируем комбинации возможных очных ставок в зависимости от процессуального статуса субъектов расследования, в показаниях которых возникают противоречия.

Несколько подозреваемых, обвиняемых дают признательные показания, а другие (один или несколько) дают ложные показания (подозреваемый – подозреваемый (7,8%), подозреваемый – обвиняемый (8,1%), обвиняемый – обвиняемый (9,2%). В данном случае следователю можно провести очную ставку между ними для устранения несоответствия по отдельным моментам или в целом по событию преступления. При этом следователю необходимо исходить из того, что если ложные показания дает кто-либо из руководителей преступной группы или один из ее авторитетных членов, то подозреваемый, обвиняемый, дающий правдивые показания в ходе очной ставки, может поменять их в силу оказания на него какого-либо психологического воздействия со стороны лидеров преступной группы.

Если же признательные показания в ходе расследования дает организатор преступной группы, то это может способствовать тому, что остальные участники также сознаются в совершении преступления. Или же, напротив, в ходе очной ставки организатор узнает, что никто из соучастников не дал правдивых показаний, тогда он может отказаться от тех показаний, которые дал следователю ранее.

По мнению А.П. Самонова, нецелесообразно спешить с проведением очной ставки главаря с членом преступной группы, даже в тех случаях, когда раскаявшийся организатор просит провести очную ставку с кем-либо из соучастников. Необходимо тщательно проанализировать, почему организатор настаивает на проведении очной ставки. В этом случае можно ознакомить организатора с фрагментом протокола или звукозаписи по интересующему его вопросу. То же самое необходимо предпринять, если кто-либо из членов группы настаивает на очной ставке с организатором или другим членом преступной группы^[166].

При расследовании экономических преступлений, как правило, следователю приходится сталкиваться с большим объемом информации, подлежащей доказыванию. В связи с этим при проведении очной ставки возможно применение такого приема, как дробление предмета очной ставки. Иными словами, при проведении данного следственного действия целесообразно исследуемую информацию разделить на несколько групп обстоятельств, по которым необходимо последовательно проводить очные ставки. Например, обстоятельства знакомства отдельных соучастников; обстоятельства поддержания определенного характера отношений между ними; роль каждого из соучастников при осуществлении ПЭД, их обязанности; обстоятельства заключения конкретной сделки.

Если организацией заключалось большое количество сделок, сущность которых противоречит иным данным по уголовному делу, то очные ставки можно провести по факту заключения каждой из них. Если сомнения вызывает одна сделка, но она характеризуется большим количеством принятых при ее заключении управленческих решений, сопровождалась подписанием многочисленных документов, использованием локальных нормативных актов, то в этом случае возможно проведение очной ставки путем дробления информации по этапам заключения данной сделки. При этом, если имеются какие-либо противоречия в определенном моменте, целесообразно проводить очную ставку не в хронологическом порядке, а выборочно, т.е. выяснять именно спорные обстоятельства.

Очная ставка может проводиться и между потерпевшими (если их несколько в данном уголовном деле (потерпевший – потерпевший (0,7%). При этом потерпевшие зачастую дают объективную информацию по расследуемому событию. Однако под воздействием подозреваемых, обвиняемых, их защитников и иных заинтересованных лиц потерпевший может изменить свои показания в пользу подозреваемых, обвиняемых. Перед проведением указанного следственного действия следователь должен объяснить участникам уголовного процесса, дающим правдивые показания и опасающихся за свою жизнь, что они находятся под защитой государства и им ничто не угрожает, комментируя требования закона в части, охватывающей комплекс мер, которые могут быть предприняты правоохранительными органами по ограждению их от мести со стороны заинтересованных лиц^[167]. Мотивом к изменению показаний потерпевшего, помимо страха, могут быть и корыстные побуждения. Поэтому следователь может провести очную ставку между потерпевшим, дающим противоречивые показания, именно в части несовпадающих моментов.

Очная ставка может быть проведена между потерпевшим, дающим правдивые показания, и лгущими подозреваемым (13,9%) и (или) обвиняемым (46,1%) как по отдельным элементам, так и в целом по расследуемому событию. Также данное следственное действие можно провести в целях устранения противоречий между показаниями потерпевшего, который в силу оказания на него воздействия сообщает ложные сведения, и подозреваемым, обвиняемым, признавшим свою вину.

Очные ставки по конкретным моментам могут быть проведены между свидетелями:

обвинения – обвинения (0,3%);

обвинения и стороны защиты (1,4%);

защиты – защиты (0,7%).

Свидетели стороны обвинения в очной ставке могут быть допрошены с подозреваемым (0,7%), обвиняемым (4,4%), как дающими частично ложные показания, так и полностью отрицающими свою вину, с целью уличения их во лжи. Целесообразно первому задавать вопросы свидетелю, так как его ответы на вопросы следователя будут изобличать виновных, которые, в свою очередь, могут изменить свою линию поведения, начав говорить достоверные сведения в силу бессмысленности своих аргументов, которые уже опроверг свидетель.

Также эти свидетели могут быть допрошены с потерпевшими, которые изменили свои показания (0,7%). При этом тактически верно задавать вопросы свидетелю, дающему показания против подозреваемых, обвиняемых, с той целью, чтобы потерпевший осознал, что против виновных собрано достаточно доказательств, подтверждающих их вину, и убедился в том, что подозреваемые, обвиняемые будут привлечены к ответственности. Данные обстоятельства могут убедить противодействующего потерпевшего вернуться к своим показаниям.

Свидетели защиты, которые изначально давали показания против обвиняемых, подозреваемых, и изменили их в ходе расследования, могут быть допрошены с потерпевшим по уголовному делу (2,4%) или подозреваемыми (0%), обвиняемыми (0,3%), дающими признательные показания. В этом случае следователь может рассчитывать на то, что лгущий свидетель поймет бессмысленность своих действий, осознает, что следователь уже знает правду, и он сам может быть привлечен к уголовной ответственности за дачу ложных показаний и в итоге вернется к первоначальным показаниям.

В соответствии со ст. 79 УПК РФ, свидетель может быть допрошен о любых относящихся к уголовному делу обстоятельствах. Указанные лица, в частности, могут быть допрошены об обстоятельствах, ставших им известными в связи с участием в следственных и иных процессуальных действиях (задержание) в качестве понятых (понятой – подозреваемый (0,7%), понятой – обвиняемый (0,7%).

Уголовно-процессуальный закон не ограничивает следователя и в допросе на очной ставке специалиста, показания которого вступают в противоречие с показаниями других допрошенных лиц. По данным исследования с участием специалиста проводились очные ставки: специалист – подозреваемый (0,3%), специалист – обвиняемый (0,3%), специалист – потерпевший (0,3%), специалист – свидетель защиты (0,3%), специалист – специалист (0,3%), обвиняемый – переводчик (0,3%).

Неоднозначными могут быть подходы к решению вопроса о проведении очной ставки с экспертом. Это объясняется двумя обстоятельствами. С одной стороны, эксперт – процессуальная фигура, своеобразие которой в уголовном судопроизводстве обусловлено тем, что эксперт, являясь носителем специальных знаний, обязан осуществить по заданию компетентных органов исследование с целью установления интересующих их обстоятельств, что должно быть отражено в заключении. С другой стороны, эксперт может быть допрошен (ст. 205 УПК РФ), в связи с чем и возникает проблема его допроса на очной ставке.

Но даже психологический настрой добросовестного участника уголовного процесса на изобличение обвиняемого в совершенном им деянии и реализация этого «порыва» в ходе очной ставки не всегда разрешают противоречия, возникающие между участниками уголовного процесса; цель установления истины по делу достигается, как правило, лишь частично.

Проведенное исследование показало крайне низкую эффективность очных ставок, проводимых при расследовании преступлений в условиях активного противодействия со стороны лиц, совершивших преступление в группе. В результате неправомерного воздействия на этапе, предваряющем данное следственное действие, в совокупности с психическим влиянием на волю добросовестного допрашиваемого в ходе его производства, 72% свидетелей и 43% потерпевших на очной ставке отказываются от первоначально данных достоверных показаний. При этом 11% свидетелей и 9% потерпевших ограничиваются частичным изменением своих показаний в пользу обвиняемой стороны.

При изучении уголовных дел, процесс расследования по которым сопровождается активным противодействием заинтересованных лиц, ни одного случая изменения обвиняемой стороной, противодействующей расследованию, своих первоначальных показаний в ходе очной ставки выявлено не было. В подобной ситуации устранение противоречий в целях установления истины по делу, как правило, заканчивается безрезультатно: или оба допрашиваемых дают заведомо ложные показания, не противоречащие друг другу, или, в лучшем случае, каждый из них придерживается своих первоначальных показаний. В результате обеспечивается надежная свидетельская база (добросовестный участник уголовного процесса подтверждает свои показания в присутствии изобличаемого лица), но в итоге задача по устранению существенных противоречий в показаниях ранее допрошенных лиц остается нерешенной.

Трудно оспаривать тот факт, что с позиции уголовного процесса доказательственная значимость результата, полученного в ходе подобной очной ставки, незначительна. Но было бы неразумно исключать и положительный момент в тактическом плане: это не только укрепляет морально-волевые качества добросовестного участника следственного действия, но и дает повод обвиняемому задуматься о своей линии поведения. Последний достаточно ясно понимает, что, вопреки всем усилиям заинтересованной стороны по противодействию расследованию, есть участники уголовного процесса, показания которых изобличают его в совершенном деянии и в целом усиливает тактическую комбинацию и ее общий результат по получению и проверке показаний.

В большинстве криминалистических исследований проблем расследования экономических преступлений указывается на то, что предъявление для опознания по рассматриваемой категории дел применяется неоправданно редко. Этот тезис подтверждают и результаты нашего исследования (12,8%). В то же время, рассматривая совершение экономических преступлений как результат ПЭД, реализуемой преступными группами, нельзя не согласиться с Я.М. Мазуниным, считающим, что «при расследовании преступлений, совершенных организованными преступными формированиями, предъявление для опознания (ст. 193 УПК РФ) является источником получения важнейшего доказательства о причастности конкретных лиц к преступной деятельности и конкретизации вины каждого соучастника»^[168]. Уголовно-процессуальные, психологические, тактические условия и проблемы предъявления для опознания нашли отражение в ряде работ^[169].

В качестве объектов для предъявления на опознание по делам изучаемой категории могут выступать:

живые лица (потерпевшие (16,7%), подозреваемые, обвиняемые (83,3%), свидетели^[170] (0%);

предметы ПЭД (криминальные продукты (0%), средства ПЭД (транспорт (0%), оборудование (0,2%), документы (0%) и пр.);

предметы личного пользования, принадлежащие подозреваемым, потерпевшим (0%).

В практике расследования встречаются протоколы предъявления для опознания помещений и участков местности, выступавших объектами посягательства, местами производства, хранения, реализации криминального продукта или иными местами осуществления ПЭД. Хотя такой вид опознания выделяется отдельными криминалистами^[171], мы не разделяем их точки зрения и считаем, что подобное действие противоречит УПК РФ. Во-первых, ст. 193 УПК РФ называет только три объекта, предъявляемые для опознания: лица, предметы, трупы. Перечень исчерпывающий, помещения и участки местности законодатель в указанной статье нигде не упоминает. Во-вторых, достаточно проблематично подобрать однородные схожие объекты – жилые или производственные помещения. Сама площадь и их планировка могут быть схожими, но опознающий узнает не планировку, а наблюдавшуюся обстановку в помещении, которая, как правило, индивидуальна. На наш взгляд, дабы не допускать нарушения закона, факт узнавания обстановки необходимо фиксировать в процессе проверки и уточнения показаний на месте, которая в свои задачи вбирает и эту.

По указанной причине мы не можем согласиться и с точкой зрения о необходимости выделения в качестве объекта опознания компьютерной информации, отражающей ПЭД^[172].

Необходимо отметить, что в 50% случаев предъявление для опознания происходило по фотографии, в 50% – в отношении живых лиц. При этом причины предъявления для опознания объектов по их фотоизображению (закон говорит о невозможности предъявления объекта в натуре) в большинстве случаев в материалах дела не усматриваются (47,6%). По результатам опроса следователей только 5 % опрошенных выносят постановление о необходимости предъявления лица для опознания по фотографии в каждом таком случае, 13 % – только если есть указание руководителя следственного органа, прокурора, 82% следователей не видят в этом необходимости, т.к. закон предусматривает такой способ предъявления для опознания.

4% опрошенных следователей ответили, что в их практике имели место случаи предъявления лица для опознания по видеоизображению. При этом они использовали материалы видеоучетов (2%), «домашнее видео» опознаваемых (1%), материалы СМИ (1%). Результаты такого опознания оформлялись в виде приложения к протоколу видеозаписи опознаваемых объектов (3%) или фототаблицы с распечатанными видеофрагментами (1 %). 2% опрошенных следователей отметили, что при применении такого способа рассматриваемого следственного действия имели место ходатайства защиты об исключении результатов предъявления для опознания по видеоизображению, как не предусмотренного УПК РФ. Действительно, по формальным признакам такие ходатайства справедливы, в связи с чем законодателю давно пора прислушаться к обусловленным потребностями следственной практики предложениям криминалистов по дополнению ч. 5 ст. 193 УПК РФ возможностью проведения опознания по кино- и видеозаписи наряду с опознанием по фотографии при невозможности предъявления объекта в натуре^[173].

По делам о ПЭД в качестве субъектов опознания могут выступать свидетели обвинения(66,7%)^[174], свидетели защиты (13,1%) и подозреваемые (обвиняемые) (3,6%). Их участие в рассматриваемом следственном действии также обусловлено следственными ситуациями, которые характерны для тактических комбинаций получения и проверки показаний. Из выделенных ранее ситуаций необходимость производства предъявления для опознания обусловливается следующими:

отказ подозреваемого от дачи показаний при наличии доказательств и возможностей расследования;

дача объективных показаний потерпевшим и свидетелями обвинения при наличии забывания и ошибок, имеется достаточно доказательств и неиспользованные возможности расследования;

дача подозреваемым частично ложных показаний при наличии доказательств, оперативной информации и возможностях расследования;

дача потерпевшим искаженных показаний (заблуждение или обман) при наличии оперативной информации, возможностей расследования.

В части содержания рассматриваемых тактических комбинаций представляет интерес вопрос о получении показаний, связанных с производством предъявления для опознания. В этом случае в первую очередь речь должна идти о показаниях, обусловливающих необходимость и возможность рассматриваемого следственного действия. Так, на вопрос «Проводится ли Вами перед предъявлением для опознания самостоятельный допрос опознающего с целью выяснения обстоятельств, при которых он видел опознаваемый объект, примет и особенностей, по которым возможно узнавание?» следователи ответили следующим образом:

проводится в каждом случае предъявления для опознания (3%);

проводится только в том случае, если не были выяснены указанные обстоятельства, приметы и особенности в рамках первичного допроса (78%);

не проводится, так как всегда полно выясняю необходимые для опознания обстоятельства в ходе первичного допроса (19%).

Между тем в ходе предварительного допроса нередко возникают ситуации, когда допрашиваемый говорит, что запомнил интересующее следователя лицо и сможет это лицо опознать, но при этом не может указать конкретные опознавательные признаки. О допустимости проведения предъявления для опознания в такой ситуации идет активная дискуссия. Одни авторы считают, что предъявлять для опознания в данном случае вполне допустимо^[175], другие же такую возможность отрицают^[176]. Суть же проблемы сводится к тому, что узнавание опознаваемого опознающим может происходить спонтанно, на основе признаков, запечатлевшихся на уровне подсознания. Однако достоверность такого опознания находится под большим сомнением, так как в этом случае в качестве опознающих признаков он может называть те, что наблюдает впервые только сейчас – при предъявлении для опознания^[177].

Поэтому при возникновении подобной ситуации О.Г. Григорьев рекомендует:

«Во-первых, возможно, допрашиваемый просто не имеет навыков описания увиденного и ему надо помочь составить словесный портрет, используя соответствующие криминалистические методики. Во-вторых, иногда целесообразно использовать методы оживления памяти или отложить допрос на некоторое время для того, чтобы допрашиваемый пришел в себя и в спокойной обстановке, не торопясь, вспомнил приметы соответствующего лица. В-третьих, если детали все же ускользают от допрашиваемого, и конкретизация признаков остается недоступной, необходимо указать хотя бы общие признаки: пол, рост, вес, форму и черты лица и др.»^[178].

Указанный автор отмечает, что если опознание происходит по другим признакам, нежели были указаны при допросе, оно вызывает большие сомнения у суда. Такие сомнения вызывает и слишком краткое описание идентификационных признаков^[179].

Кроме предложенных рекомендаций, можно также использовать следующие приемы для выяснения у опознающего особенностей опознаваемого объекта:

демонстрация фотоальбомов схожих объектов (13%);

демонстрация изображений схожих объектов (21%);

допрос по методу «словесный портрет» (100%);

допрос на месте происшествия (7%).

Также выяснению указанных особенностей за счет оживления ассоциативных связей способствует, на наш взгляд, восстановление при предъявлении для опознания условий, в которых опознающий ранее наблюдал объект. При этом восстанавливались объекты обстановки места, в котором происходило наблюдение (4%), условия освещения (2%), акустические условия (1%).

При принятии решения о проведении предъявления для опознания следователь должен учитывать закономерность противодействия расследованию и предпринять меры к выяснению действительных намерений лиц, участвующих в предъявлении для опознания, т.к. отрицательный результат предъявления для опознания может быть следствием действий как опознаваемых, так и опознающих, на которых оказано соответствующее воздействие стороной защиты^[180]. Как правило, данная информация поступает при проведении оперативно-розыскных мероприятий.

Отметим, что дополнительные средства фиксации предъявления для опознания применяются следователями не так часто (фотофиксация – 11%, видеофиксация – 13%). В качестве целей применения средств дополнительной фиксации опрошенные выделили:

запечатление схожести предъявляемых объектов (24%);

запечатление показаний опознающего (3%);

запечатление реакции опознанного (2%);

предупреждение нежелательных поведенческих эксцессов участников (8%).

Учитывая закономерности ПЭД, особенно в части взаимодействия и взаимоотношений участников, а также фазовости ПЭД, когда каждая фаза и ее этапы реализуются самостоятельными субъектами, связь между которыми опосредована через посредников или непрямых участников, предъявление для опознания выступает практически единственным средством установления и доказывания схемы связи. Так, В.Д. Кинзин, исследовавший проблемы изобличения лиц, совершивших преступления в сфере предпринимательской деятельности, рекомендует в качестве опознающих использовать установленных водителей, нанимавшихся преступниками для транспортировки криминального продукта. При этом, как указывает автор, необходимо учитывать специфику функционирования преступной организации, заключающуюся в том, что поставщики сырья и оборудования не знают, кто и где производит какую-либо продукцию, а последним не известно, кто и где занимается ее реализацией. В подобной ситуации водители, выступая в качестве связующего звена между названными категориями лиц, посредством их опознания дают показания, позволяющие доказать преступную взаимосвязь^[181].

Также при расследовании преступлений экономической направленности, совершенных преступными группами, представляют интерес те случаи, когда опознающим и опознаваемым являются соучастники. Разумеется, речь идет о тех случаях, когда один из соучастников дал правдивые показания и высказал намерение опознать лицо, которое или отрицает сам факт их знакомства, или которое он знает лишь по внешним признакам. В противном случае предъявление для опознания лишается смысла.

Учитывая изобличительный характер описанных ситуаций, когда под создаваемым фактом узнавания психологическим воздействием снижается защитная доминанта, необходимо акцентировать внимание на вопросах, задаваемых опознанному лицу. По результатам опроса следователей, данные вопросы касаются:

его демографических данных (78%);

отношения к результату опознания (54%);

участия в совершенном преступлении (49%);

отношения к опознающему (13%);

его замечаний к порядку проведенного опознания (100%);

к внешности подобранных статистов (18%).

В то же время 12% опрошенных ответили, что вопросы вообще не задаются, поскольку это не предусмотрено ст. 193 УПК РФ.

Тактике проведения проверки показаний на месте посвящено немало исследований^[182]. Предпримем попытку рассмотреть те значимые аспекты ее производства, которые связаны с передачей вербальной информации и ее проверкой.

По делам изучаемой категории рассматриваемое следственное действие проводится достаточно редко (17,2%), что свидетельствует о непонимании следователями его возможностей.

На вопрос «Как часто Вы проводите проверку показаний на месте?» большинство опрошенных ответили, что редко, в зависимости от обстоятельств дела (89%). Часть респондентов старается не проводить данную проверку по следующим причинам:

организационно-сложное для проведения действие (54%);

нет смысла в проведении, т.к. лица повторяют ранее данные показания, при этом новые доказательства не образуются (16%);

могут быть выявлены новые обстоятельства, которые потребуют продления сроков расследования или выделения материалов в отдельное производство (19%).

Лишь незначительная часть опрошенных проводит проверку показаний на месте с каждым подозреваемым (обвиняемым), дающим признательные показания (11%).

Такая ситуация, связанная с проведением рассматриваемого следственного действия, на наш взгляд, обусловлена чисто субъективными причинами следующего характера.

1. Отсутствие осведомленности следователей обо всей широте круга задач, решаемых при проверке показаний на месте, особенно по делам о преступлениях экономической направленности. В результате интервьюирования было установлено, что сущность рассматриваемого следственного действия у большинства следователей соотносится с необходимостью установления различных мест осуществления преступной деятельности и соотнесения этих мест и соответствующей обстановки с показаниями допрошенных лиц. Ввиду того что по значительной категории данных уголовных дел в качестве таких мест выступает офис организации, в котором в ходе расследования проводятся осмотры, выемки и обыски, вследствие чего уже имеется полное представление об обстановке места преступления, это обстоятельство формирует у следователей общее представление об отсутствии необходимости исследования обстановки преступной деятельности вследствие ее достаточного познания.

По результатам анкетирования из всего спектра выделяемых в криминалистической литературе задач проверки показаний на месте в основном были отмечены следующие:

обнаружение места подготовки, совершения и сокрытия преступления (82%);

уточнение, конкретизация ранее данных показаний (86%);

установление в показаниях нескольких лиц наличия или отсутствия противоречий, уточнения роли каждого из них в расследуемом событии (73%).

Приведенные же ниже задачи не превысили 10-процентный порог либо вообще не были отмечены:

установление пути следования участников события (3%);

обнаружение, осмотр, фиксация и изъятие следов преступления и вещественных доказательств, местонахождение которых не известно следствию (10%);

установление и обнаружение не известных следствию лиц (0%);

проверка осведомленности или опознания места происшествия, объектов, расположенных на местности, пути движения (4%);

восстановление в памяти лица, чьи показания проверяются, дополнительных сведений об обстоятельствах происшедшего (9%);

сопоставление показаний с объективной обстановкой для установления изменений на месте происшествия (0%);

получение подробной исходной информации для экспертизы (4%);

установление обстоятельств, способствовавших совершению преступления (0 %).

2. Невыполнение действий по подготовке к проверке показаний на месте. В основном подготовка осуществляется к проверке показаний подозреваемого (обвиняемого) (83%) и важных свидетелей (71%). При этом в числе проводимых подготовительных действий следователями указываются:

составление перечня вопросов, которые будут заданы (87%);

определение возможной линии поведения допрашиваемого (43%);

определение необходимости участия оперативных сотрудников (93%);

определение необходимости участия специалистов (78%);

определение необходимых технических средств (29%);

изучение места проведения проверки показаний (18%);

составление плана проверки показаний на месте (62%);

определение времени начала проверки показаний и ее продолжительности (38%);

вычерчивание схемы расположения и движения участников (9%).

3. Недостаточное знание тактических возможностей. В процессе интервьюирования мы просили следователей назвать тактические приемы, применяемые ими при производстве проверки показаний на месте, на что в основном получали ответ, что применяются все те же тактические приемы, что и при допросе. В ходе анкетирования из числа предложенных вариантов ответов по тактическим приемам проверки показаний на месте следователи выбрали следующие:

оживление ассоциативных связей, направленных на восстановление в памяти забытого (47%);

детализация показаний (63%);

формулировка «отсекающих» (упреждающих ложный ответ) вопросов (3%);

демонстрация возможностей расследования по опровержению ложной линии поведения (0%);

совместный с допрашиваемым анализ его деятельности при акцентировании внимания на отступлении от нормативно-определенного порядка (2%);

косвенный допрос, маскирующий главные вопросы и позволяющий создавать ситуации, в которых допрашиваемый мог бы «проговориться» (2%);

предъявление доказательств (документов) (0%);

создание представления о полной осведомленности следователя о преступной деятельности из других источников (23%);

допущение «легенды», когда следователь, зная о ложности показаний, выслушивает их до конца с подробной детализацией для отыскания противоречий (8%);

внезапная постановка изобличающего вопроса или предъявления доказательства (22%);

отвлечение внимания на не связанные с делом обстоятельства и задавание значимого вопроса для «проговорки» допрашиваемого по инерции (0%);

создание напряженности и изобличение в ложности показаний за счет указания на проявляющиеся у допрашиваемого поведенческие признаки с просьбой их объяснения (3%);

рассеивание внимания и усиление сложности восприятия посредством деления вопросов по выясняемым обстоятельствам на двоих допрашивающих (перекрестные вопросы) (0%);

движение от центра к периферии (11%);

движение от периферии к центру (48%);

фиксация с одинаковых точек при последовательной проверке показаний нескольких лиц (57%).

Таким образом, малое количество проверок показаний на месте по делам о преступлениях экономической направленности обусловлено недостаточными знаниями и опытом правоприменителя (для устранения этой причины необходимо пересматривать систему подготовки следователей, особенно в рамках повышения их квалификации, но это не является предметом нашего исследования) и не связано с отсутствием криминалистических разработок в этом направлении. Даже адвокаты отмечают, что «большинство проблем при проведении указанного следственного действия вовсе не связано с изъянами процессуального законодательства, а возникает из-за недостатка профессионализма работников следственных органов»^[183].

В связи с этим мы не будем останавливаться на традиционном изложении рекомендаций по структуре рассматриваемого следственного действия, а сделаем лишь акценты на тех его особенностях, которые связаны именно с показаниями.

В соответствии с ч. 2 ст. 194 УПК РФ, в ходе проверки показаний на месте ранее допрошенное лицо воспроизводит на месте обстановку и обстоятельства исследуемого события, указывает на предметы, документы, следы, имеющие значение для уголовного дела, демонстрирует определенные действия. Как верно отмечено С.А. Новиковым, «делается это не просто для установления новых обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (такая формулировка закона недостаточно конкретна), а прежде всего для определения достоверности даваемых лицом показаний путем их сопоставления с обстановкой события»^[184]. Иными словами, содержание таких показаний связано, как правило, с определенной обстановкой, где производится проверка ранее сообщенных сведений. Причем нередко лицу удается на месте события вспомнить и сообщить какие-то новые значимые сведения, о которых он забыл рассказать на допросе, что-то уточнить, дополнить.

Само воспроизведение конкретного события представляет собой повторение ранее допрошенным лицом уже имевших место событий, явлений и фактов, связанных с расследуемым преступлением, с его активным участием под непосредственным контролем и наблюдением со стороны следователя. Необходимым условием воспроизведения события, по мнению П.А. Андреева, является пространственная опора. Пространство в данном случае выступает как необходимое условие познания и подразумевает все те строения, помещения, участки местности, о которых упоминается в ранее данных показаниях проверяемого лица^[185].

С.А. Шейфер также указывает специфику получаемых в ходе проверки на месте показаний, определяемую необходимостью сопоставления устных сообщений с данными, воплощенными в особенностях местности. Им названы следующие пути получения важных для дела сведений:

1) отыскание еще не обнаруженных следов события, которые должны иметься, если показания соответствуют действительности. В отличие от осмотра с участием допрашиваемого, последний активно участвует в отыскании следов (брошенных орудий преступления, следов хранения похищенного и т.п.) и объясняет, какова их связь с событием;

2) указание на объекты, наличие которых может повлиять на ход события, делая его возможным либо невозможным. Выясняется, есть ли на месте названные на допросе объекты и позволяют ли они совершить те действия, о которых говорит допрошенный;

3) указание на реально существующие детали обстановки, знание которых свидетельствует об осведомленности лица относительно события. В отличие от допроса на местности, последняя используется прежде всего как объект изучения, а не как стимулятор памяти;

4) указание на детали обстановки, которые не сохранились к моменту производства следственного действия, но отражены в материалах расследования;

5) раздельное указание участниками события точек на местности, связанных с его протеканием (исходный пункт, маршрут движения к месту совершения преступления и обратно и т.п.)^[186].

В криминалистической литературе осуждается возможность соотнесения показаний с определенным местом и его обстановкой без реального присутствия на данном месте. Так, О.Я. Баев и Д.А. Солодов допускают возможность проведения проверки показаний на месте по топографической карте, видеозаписи, с использованием компьютерного изображения (моделирования) в ситуациях, когда:

необходимо выяснить маршрут следования, включающий в себя большие по протяженности участки местности;

лицо, показания которого должны быть проверены, не может самостоятельно передвигаться;

место проверки труднодоступно, при этом отсутствуют технические возможности, обеспечивающие доступ к нему;

выход на место создает угрозу жизни и здоровью участников;

обстановка на месте существенно изменилась^[187].

На наш взгляд, в существующем правовом поле такая рекомендация недопустима, поскольку закон в ч. 1 ст. 194 УПК РФ прямо говорит о необходимости производства данного следственного действия только на месте, связанном с исследуемым событием. В этом вопросе с нами согласны 88% следователей. Для реализации подобных рекомендаций требуется изменение процессуальной нормы, а пока этого не произошло, следует в перечисленных учеными ситуациях проводить допрос с использованием для пояснения показаний топографической карты, видеозаписи, компьютерного моделирования.

В сложных следственных ситуациях производство данного следственного действия будет направлено на преодоление информационной неопределенности. Уже в зависимости от характера информационной неопределенности в каждом конкретном случае следователь будет определять соответствующую тактику проведения проверки показаний на месте.

Переход информационной неопределенности в соответствующую определенность будет зависеть от сочетания следующих элементов:

следственные ситуации предшествующих допросов;

категории проходящих по делу лиц, чьи показания предполагается проверить на месте, подразделяемые по процессуальному, ролевому статусу и психотипу;

содержание выясняемых обстоятельств, относимых к определенным закономерностям ПЭД.

Из перечисленных в предыдущей главе следственных ситуаций для проверки показаний на месте продолжают действовать следующие:

1.2. Дача искаженных показаний (заблуждение, ошибки, ложь) свидетелями защиты при наличии доказательств, возможностей расследования, оперативной информации о их связи с подозреваемым.

1.3. Дача объективных показаний потерпевшим и свидетелями обвинения при наличии забывания и ошибок, имеется достаточно доказательств и неиспользованные возможности расследования.

1.5. Дача подозреваемым частично ложных показаний при наличии доказательств, оперативной информации и возможностях расследования.

1.6. Дача потерпевшим искаженных показаний (заблуждение или обман) при отсутствии средств информационного воздействия, наличии возможностей расследования.

2.1. Отказ или дача ложных показаний обвиняемым при наличии различных средств тактического воздействия.

2.2. Отказ или дача ложных показаний подозреваемым при отсутствии средств тактического воздействия.

2.3. Дача частично искаженных показаний свидетелем защиты под воздействием доказательств.

2.6. Дача объективных показаний потерпевшим и свидетелями обвинения при наличии забывания и ошибок, имеется достаточно доказательств и неиспользованные возможности расследования.

2.7. Дача потерпевшим искаженных показаний (заблуждение или обман) при наличии оперативной информации, возможностей расследования.

Таким образом, в рамках первоначального этапа будут решаться задачи опровержения позиции подозреваемого и свидетелей защиты (ситуации 1.2, 1.5), восстановления в памяти и уточнения деталей механизма ПЭД (1.3), установления соответствия показаний обстановке, линии поведения (1.6). На последующем этапе в четырех случаях ставится задача изобличения в ложности показаний и их опровержения (2.1, 2.2, 2.3, 2.7), а также восстановления в памяти и уточнения деталей механизма ПЭД (2.6). Также следует отметить, что разрешение выделенных ситуаций в ходе допросов на последующем этапе приводит к появлению ситуации «дача частично искаженных показаний отдельными обвиняемыми под воздействием доказательств». В большинстве случаев именно эта ситуация определяет необходимость проверки их показаний (73%) для дальнейшего использования полученных результатов в изобличении иных соучастников.

Последний тезис обусловливает содержание второго из выделенных выше элементов – подразделение проверяемых лиц по ролевым категориям.

Так, по результатам проведенных допросов, последняя из названных ситуаций возникает применительно к таким категориям соучастников, как непрямые участники ПЭД (33%), непосредственные исполнители отдельных основных элементов ПЭД (31%), лица, оказывавшие содействие в подготовке ПЭД (7%), в редких случаях – посредники между организатором и исполнителями (2%).

Категории допрошенных лиц коррелируют с содержанием выясняемых обстоятельств, относимых к определенным закономерностям ПЭД.

Рассматриваемое следственное действие может быть направлено на уточнение роли каждого из соучастников в ПЭД, поскольку «даже самые подробные допросы разных лиц не могут дать уверенности в том, что они говорят об одном и том же месте, а некоторые детали, можно, как правило, установить только с помощью данного следственного действия»^[188]. Так, непрямые участники ПЭД будут способствовать установлению связи между местами, в которых реализуются различные фазы преступления. Показания на месте исполнителей с демонстрацией конкретных действий позволит уточнить детали механизма преступления (отдельных фаз ПЭД). Особо ценная информация может быть получена при проверке показаний на месте посредников, т.к. они не только способны показать все места ПЭД (тем самым будет доказана связь между ними и различными фазами и элементами ПЭД), но и позволят установить новые места, следы преступления либо обстоятельства, противоречащие другим материалам уголовного дела.

Также проверка показаний на месте проводится с целью установления мест, где живут соучастники, хранятся орудия преступления, результаты преступной деятельности, имущество, нажитое преступным путем, и т.п. В этом случае необходимо выбрать время, когда может быть обеспечена конспирация проведения следственного действия без привлечения внимания посторонних граждан, а также заинтересованных лиц. В ходе проверки показаний на месте могут быть выявлены ранее не установленные либо проходящие по документам под вымышленными именами контрагенты организации, через которые осуществлялось обналичивание денег, подпольные цеха и производства, сокрытое на территории других хозяйствующих субъектов движимое имущество, знакомые обвиняемых и подозреваемых, в том числе работники налоговых инспекций, государственных органов и т.п. Данной информацией могут владеть, а следовательно, и быть участниками проверки показаний на месте прежде всего водители руководителя и главного бухгалтера, грузового автотранспорта, экспедиторы и т.д.

В ходе подготовки к проведению рассматриваемого следственного действия необходимо установить мотивы дачи лицом согласия на проверку своих показаний, ранее данных во время допроса, на месте. С этой целью Я.М. Мазунин рекомендует использовать оперативные возможности. При получении информации о намерениях преступников использовать следственное действие, например, с целью побега, следует или отказаться от проведения проверки показаний, или же принять меры, направленные на предотвращение возможности реализации замыслов преступника^[189].

Таким образом, проверка показаний на месте может быть использована для получения доказательств совершенного преступления, выявления новых эпизодов преступной деятельности, а также для изобличения подозреваемого (обвиняемого), дающего ложные показания, при нестыковке описанных им событий, действий с реальной обстановкой.

Так, при расследовании уголовного дела, возбужденного по ст. 199 УК РФ в отношении руководителя ОАО «Копейский машиностроительный завод», незаконно использовавшего налоговые льготы, предоставляемые производителям товаров детского ассортимента, была проведена проверка показаний в помещении, где, со слов заподозренных лиц, осуществлялось производство мягких игрушек. Несостоятельность их позиции в ходе следствия была подтверждена актом осмотра данного помещения, составленного специалистами Госсанэпиднадзора, противопожарной службы, центра стандартизации и метрологии, технологами швейного производства, согласно которому в данном помещении отсутствовали условия для швейного производства, производства и хранения мягкой игрушки, а существующие электросети помещения не позволяли подключить и эксплуатировать электрооборудование, в том числе швейные машинки, раскроечные установки и упаковочное оборудование.

На основе проведенного исследования можно сделать вывод, что тактические комбинации проверки показаний на месте должны исходить из следующей очередности выбора лиц, чьи показания будут проверяться:

1. Лица, показания которых позволяют получить сведения о деталях ПЭД: свидетели обвинения, потерпевшие, подозреваемые (обвиняемые) из числа рядовых участников ПЭД.

2. Лица, ложные показания которых позволяют опровергнуть сопоставление с обстановкой проверяемого события: слабые эмоциональные психотипы, рациональные психотипы.

«Путем проведения проверки показаний на месте, подчеркивает П.А. Андреев, когда познание осуществляется посредством наблюдения и сравнения (сопоставления) в их диалектическом единстве, мы получаем достаточно наглядное представление и обширный объем информации об исследуемом событии. Результаты проверки показаний на месте должны оцениваться не как окончательное познание, а как определение фактов, необходимых для более тщательного исследования путем проведения других следственных действий»^[190]. Данный тезис приобретает особую значимость в контексте решения задач нашего исследования. Тактические приемы рассмотренных отдельных следственных действий, направленных на получение и проверку показаний, должны быть связаны между собой так, чтобы образовывать тактические комбинации не только в объеме отдельного следственного действия, но и в целом сочетании этих действий и составляющих их приемов между собой.