§1 Понятие, содержание и основные этапы развития осмотра места происшествия в уголовном судопроизводстве

Вопросы правового регулирования уголовного процесса в России излагаются в «Русской правде» (IX-XI), где изложено о разыскном процессе, который сводится к поиску ответчика, преступника.

В следственной практике известны случаи, когда порядок расследования определялся специальными царскими указами. Так ПетрПервый предпринял попытку отделить суд от административных органов и ввести в судопроизводство следственный процесс. В его Указе 1697 г. было определено, что «суду и очным ставкам не бывать, а ведать все дела розыском»^[13].

На данном этапе развития общественных отношений в России, в законах, регулирующих судопроизводство, упоминается и в работе П. Раткевича. Позднее появились работы Я.И. Баршева, Н. Стояновского, В.А. Линовского^[14], посвященные уголовному процессу, и по мнению И.А. Возгрина применительно к обыску, допросу, очной ставки, освидетельствованию тела и других следственных действий^[15]. Ученые того времени анализируя теорию и практику уголовного судопроизводства (Уложения 1649 г., Воинские артикулы и Уставы Петра-Первого, Учреждение для управления губернией (1775 г.) и немецкий инквизиционный процесс XIX века) был подготовлен в 1832 г. Свод законов Российской империи и введен в действие с 1 января 1835 г.^{[16] [17]} В Своде законов предусматривался осмотр и исследование следов на орудии преступления, производство осмотра и других следственных действий.

17

берга, С. Викторского и др. Об этом написано в работе А. М. Кустова^[18].

Подготовительные действия, порядок действий судебного следователя на месте преступления, составление протокола осмотра места происшествия (преступления) впервые подробно представлено в работе Ганса Гросса^[19].

В России, как и в других странах, становлению криминалистики способствовало развитие уголовно-процессуальной науки. Уже в одном из ранних сочинений по уголовному судопроизводству - «Опыт краткого руководства для производства следствий» Н. Орлова - указывается, что «производить следствие надлежит по горячим следам с особенным вниманием и крайней осмотрительностью, дабы ни малейших обстоятельств, особенно при начале, не было выпущено из виду»^[20]. Весьма детально Я. Барше- вымизлагались тактические приемы производства обыска, осмотра, допроса^{[21] [22]}.

Я. Баршев сформулировал правила «личного осмотра преступления и следов его»:

1) личный осмотр необходим во всех случаях, когда имеются «наружные признаки» и следы преступления;

2) он должен производиться «со всей скоростью, какая только нужна для того, чтобы устранить всякое возможное изменение в предмете осмотра»;

3) осмотру подлежат как «главный предмет исследования», так и все то, что с ним связано («инструменты, вещи и предметы, близкие к осматриваемому предмету»);

4) нужно детально исследовать и зафиксировать уже произведенные или происшедшие перемены с предметом осмотра;

5) описание хода и результатов осмотра должно быть настолько подробным и точным, «чтобы те, которые должны воспользоваться этим актом, могли получить посредством него столь

ясное и полное представление о предмете осмотра, как будто б

22

они сами производили его» .

Небезынтересно, что у Баршева встречаются не только тактические, но и методические рекомендации, гл. 4 его книги называется «Образ исследования и осмотра особенных родов преступлений». Здесь речь идет о последовательности и содержании действий следователя при расследовании убийств, краж, подлогов, банкротства. Например, он считал, что при расследовании убийства путем отравления необходимы: «подробное исследование болезни и тех припадков и симптомов, в которых умер вероятно отравленный; наружный осмотр тела, чтобы открыть на нем действие и следы яда; осмотр и проба всех кушаний, питья, лекарств и даже посуды, найденных у умершего; вскрытие тела с

23

целью, не найдутся ли на нем следы яда».

Аналогичные рекомендации содержатся и в других процессуальных руководствах, например, А.А. Квачевский детально описывал способы полицейского дознания и признаки, характеризующие различные способы совершения преступлений и личность преступника. Эти признаки он именовал «указаниями вещественными», раскрывал их разнообразие и значение. «Одним из лучших указателей на известное лицо, - писал Квачевский, - служат следы его пребывания на месте преступления, они бывают весьма разнообразны: следы ног, рук, пальцев, сапог, башмаков, лошадиных копыт, разных мелких вещей, принадлежащих известному лицу; следы бывают тем лучше, чем более дают определенных указаний, чем отличительнее они, чем более в них чего-либо особенного, например, отпечатков разного сорта гвоздей на подошвах, след копыта лошади, кованной на одну ногу; здесь точное измерение, то есть определение тождественности вещей с тождественностью лица, может повести ко многим указаниям».

Работа А.А. Квачевского имела подзаголовок «Теоретическое и практическое руководство», и это обусловило его стремление как можно подробнее изложить приемы производства отдельных следственных действий, среди которых он впервые в отечественной литературе выделил группу первоначальных следственных действий: осмотр, освидетельствование, «розыскание внешних предметов преступления посредством обыска, выемки и собирания вещественных доказательств»^{[23] [24]}.

26

допроса, исследования документов и пр.

Кроме того, П.В. Макалинскийне только дает описание тех или иных криминалистических приемов и рекомендаций по работе с доказательствами, но иобстоятельную аргументацию в пользу их применения. Об использовании фотосъемки при осмотре места происшествия П.В. Макалинский изложил следующее: «В особенности большую пользу могла бы приносить фотография в осмотрах по делам об убийствах, виновные в которых еще неизвестны; здесь каждая мелочь может иметь значение, а между тем часто при осмотре довольно трудно угадать, на какие именно мелочи следует обратить преимущественное внимание; фотография же передаст все без упущений. Притом, как бы ни был добросовестен и тщателен осмотр, как бы он ни был ясно, последовательно, картинно и даже художественно изложен, описание никогда не может дать того наглядного представления, как фотография». Несколькими строчками далее П.В. Макалинский подробно изложил приемы получения гипсовых копий со следов ног по методике Борхмана, а затем описал возможности экспертизы документов^{[25] [26] [27] [28]}. Его «Руководство» содержит и другие криминалистические рекомендации по ходу описания различных следственных действий.

С начала ХХ в. криминалистические рекомендации начинают постепенно исчезать из процессуальных работ либо просто упоминается о них без описания их содержания.

Так, в учебнике С.В. Познышева по уголовному процессу говорится лишь «о целесообразности фотосъемки места происшествия, о важности обнаружения следов рук, полезности антропометрического измерения и дактилоскопирования обвиняемого.

В 1885 г. А. Бартильоном разработаны «правила, приемы и оборудование для сигналитической (примет оописательной) и метрической фотосъемки на месте происшествия»^[30].

В 1888 г. Вильгельмом Эбером высказано мнение «о значении отпечатков пальцев рук на месте происшествия для установления личности преступника и выявления их парами воды»^{[31] [32] [33]}.

Б.Л. Бразоль в 1916 г. издал брошюру «Очерки по следственной части. История и практика» это первая отечественная работа, один из разделов которой был посвящен тактике и методике следственного осмотра различных объектов (подробно - документов) .

Во второй части излагалась «методология» осмотра и обыска и давались рекомендации по действиям следователя на месте железнодорожного крушения.

Рассматривая тактику осмотра, Б.Л. Бразоль не ограничивается указанием приемов его проведения. Он подробно характеризует необходимые для продуктивного осмотра психологические качества следователя, его способности логически мыслить, выдвигая версии о случившемся, обращает внимание и на необходимость ответственного отношения к осмотру, поскольку суд практически лишен возможности восполнить осмотром те пробе-

33

лы, допущенные следователем .

Оценивая значение работы Б.Л. Бразоля, не будет преувеличением заключить, что ее роль в становлении отечественной криминалистики была весьма существенной, поскольку он впервые наглядно связал достижение успеха в расследовании с личными качествами следователя и владением им именно научными методами расследования.

Помимо этих оригинальных, но весьма немногочисленных работ в периодической печати того времени можно встретить

краткие заметки и сообщения об отдельных технических новин-

34

ках или приемах расследования и т.

Ранее, до Б.Л. Бразоля, в 1915 г. был издан курс лекций С. Н. Трегубовым. В предисловии С.Н. Трегубов не отрицал, что книга является переизданием курса Рейсса^{[34] [35]}, но в то же время указывал, что им исправлены некоторые ошибки и недочеты, допущенные в предыдущем издании, а также внесены «довольно значительные дополнения и новые отделы». «В книге 16 глав (отделов): следственные действия на месте преступления; следы крови; следы ног человека; следы пальцев; следы разного рода; расследование пожаров и поджогов; расследование железнодорожных крушений; подлоги документов; вскрытие писем и подделка печатей; подделка ценных бумаг и денежных знаков; восстановление сгоревших документов; производство обысков; тайные сношения преступников; применение ультрафиолетовых лучей; установление личности (идентификация) преступника; приемы хранения вещественных доказательств и доставления их на исследование»^[36]. На самом деле С.Н. Трегубову принадлежат три последних отдела и глава о расследовании железнодорожных крушений.

В подзаголовке книги значилось: «Практическое руководство для судебных следователей». Эта предназначенность книги не осталась пустым звуком: книга Трегубова действительно стала первым русским практическим руководством подобного рода и знакомила читателя с широким кругом криминалистических средств, приемов и рекомендаций на уровне науки того времени.

Таким образом, период с 1550 по 1916 в Российском уголовном законодательстве этап консолидации уголовно-процессуальных и криминалистических знаний и начало разработки научных методов осмотра места происшествия (преступления) - составная самостоятельная область (институт научного знания) следственного действия.

Генезис, концептуальные положения осмотра советского периода процессуальной и криминалистической науки проанализирован Р.С. Белкиным с использованием научных публикаций Г. Гросса, С.Н. Трегубова, Б.Л. Бразоля, И.Н. Якимова, П. И. Тарасова-Радионова, А.И. Винберга, Г.М. Миньковского, Е.Ф. Толмачева, А.Е. Трусова, Б. М. Комаринец, Б.И. Шевченко, Н.В. Терзиева, В.И. Попова, Н.П. Косоплечева, В.П. Ципковско- го, И.Е. Быховского, Л.В. Виницкого, А. И, Манцветовой, Г.В. Карновича, Н.П. Косоплечева, С. И. Поташкина, Г.А. Матусов- ского, М.Б. Вандера, Д.А. Турчина, В. К. Стринже, П. М. Зуева .

Научнообоснованный анализ мнений позволил Р.С. Белкину предложить разделить действия следователя при осмотре места происшествия на три этапа - «подготовительный, рабочий, или исследовательский, и заключительный; подготовительный, в свою очередь, - на две стадии: действия следователя до прибытия на место происшествия и по прибытии, но до начала собственного осмотра, рабочий - на три стадии: обзорную, общий осмотр и детальный осмотр»^{[37] [38] [39]}. Это деление вошло в научный обиход и до сих пор используется учеными и практиками. Также Р.С. Белкин писал: что «Применительно к осмотру отдельных объектов такое деление не имеет практического смысла. Здесь речь может идти об общем и детальном осмотрах, что и исчерпывает собой весь

39

процесс этого следственного действия» .

Позднее Р.С. Белкин, рассматривая тактику и технологию следственного осмотра и освидетельствования, выделил следующие виды следственного осмотра: «осмотр места происшествия; наружный осмотр трупа на месте его обнаружения; осмотр предметов; осмотр документов; осмотр животных; осмотр участков местности и помещений, не являющихся местом происшествия. Особым видом следственного осмотра является освидетельство-

40

вание, т. е. осмотр человека» .

В пору проведенного исследования Р.С. Белкиным концептуальных положений осмотра места происшествия прошло более сорока лет и УПК РСФСР (1961) сменился новым УПК РФ (2001), в который внесены ряд изменений.

Например, ст. 178 УПК РСФСР гласила, что следователь производит осмотр места происшествия, местности, помещений, предметов и документов в целях обнаружения следов преступления и других вещественных доказательств, выяснения обстановки происшествия, а равно иных обстоятельств, имеющих значение для дела; в случаях, не терпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела. В этих случаях, при наличии к тому оснований, уголовное дело возбуждается немедленно после проведения осмотра места происшествия. А в ст. 179 УПК РСФСР «Порядок производства осмотра» было отмечено, что осмотр производится в присутствии понятых; следователь вправе привлечь к участию в осмотре обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, в необходимых случаях для участия в производстве осмотра следователь может пригласить соответствующего специалиста; в необходимых случаях следователь производит при осмотре измерения, фотографирование, видеосъемку, составляет планы и схемы, изготавливает слепки и оттиски следов. Осмотр предметов и документов, обнаруженных при выемке или обыске, осмотре места происшествия, местности и помещения, следователь производит на месте производства соответствующего следственного действия; в необходимых случаях изымаемые предметы упаковываются и опечатываются; осмотр почтово-телеграфной корреспонденции производится с соблюдением правил ст. 174 УПК РСФСР (выемка почтово-телеграфной корреспонденции).

В ч. 1 ст. 176 УПК РФ (основания производства осмотра) изложено, что осмотр места происшествия, местности, жилища, ^[40] иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. Во второй части - «в случаях, нетерпящих отлагательства, осмотр места происшествия может быть произведен до возбуждения уголовного дела».

Содержание ст. 177 УПК РФ (порядок производства осмотра) выглядит следующим образом. Осмотр производится с участием понятых, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 ст. 170 настоящего Кодекса; осмотр следов преступления и иных обнаруженных предметов производится на месте производства следственного действия, за исключением случаев, предусмотренных ч. 3 настоящей статьи, т. е. если для производства такого осмотра требуется продолжительное время или осмотр на месте затруднен, то предметы должны быть изъяты, упакованы, опечатаны, заверены подписями следователя и понятых на месте осмотра. Изъятию подлежат только те предметы, которые могут иметь отношение к уголовному делу. При этом в протоколе осмотра по возможности указываются индивидуальные признаки и особенности изымаемых предметов (ч. 3 ст. 177 УПК РФ); все обнаруженное и изъятое при осмотре должно быть предъявлено понятым, другим участникам осмотра (ч. 4 ст. 177 УПК РФ); осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения.Если проживающие в жилище лица возражают против осмотра, то следователь возбуждает перед судом ходатайство о производстве осмотра в соответствии со ст. 165 настоящего Кодекса (ч. 5 ст. 177 УПК РФ), т. е. определяется судебный порядок получения разрешения на производство следственного действия; осмотр помещения организации производится в присутствии представителя администрации соответствующей организации. В случае невозможности обеспечить его участие в осмотре об этом делается запись в протоколе (ч. 6 ст. 177 УПК РФ).

Простое сопоставление содержания ст. 178 УПК РСФСР и ст. 176 УПК РФ можно констатировать, что в ст. 176 УПК РФ появились новые термины, как «жилище» и «иного помещения» ранее неизвестных для ст. 178 УПК РСФСР, вместе с тем, содержание второго абзаца ч. 2 ст. 178 УПК РСФСР (в случаях, при наличии к тому оснований, уголовное дело возбуждается немедленно после проведения осмотра места происшествия) осталось вне поля зрения ст. 176 УПК РФ. Хотя, аналогичное содержание должно было быть предусмотрено в ст. 176 УПК РФ.

Кроме того, законодателем в ст. 176 УПК РФ не предусмотрены такие важные термины, как «вещественные доказательства, выяснения обстановки происшествия» присущие для ст. 178 УПК РСФСР.

За рамками ст. 176 УПК РФ остались и такие важные условия, позволяющие определить порядок производства осмотра, когда субъект расследования вправе привлечь к участию в осмотре места происшествия обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля, специалиста, следователя-криминалиста, судебного медика или иного врача, эксперта, использование научно-технических средств обнаружения, фиксации, закрепление, исследование следов преступлений, составление планов, схем, изготовлении слепков и оттисков следов и т. п. Эти вопросы авто находит в содержании ст. 164, 166, 168 и 170 УПК РФ, что является ущемлением содержания ст. 176 УПК РФ и не способствует дальнейшему развитию в разработке организационно-тактических и методических рекомендаций осмотра места происшествия.

С принятием в 2001 г. нового уголовно-процессуального законодательства РФ научное сообщество вновь обратилось к научному осмыслению организации, тактики и методики производства осмотра места происшествия.

Например, О.В. Меремьянова пишет, что под «основанием производства осмотра места происшествия понимается необходимость получения данных об обстоятельствах происшедшего события (обнаружение следов преступления, выяснение обстановки места происшествия и др.), имеющих значение для дела и (или) необходимых для принятия процессуальных решений, и возможность

41

получения этих данных в процессе его проведения» .

Согласиться с О.В. Меремьяновой можно, однако она в своей работе не приняла во внимание некоторые важные факторы.Во- первых, в ходе исследования места происшествия следует под- ^[41] вергать осмотру предметы, документы, объекты со следами преступления, зафиксировать их.Во-вторых, говоря о «данных», следовало бы учитывать «сведения, имеющие криминалистически значимую информацию».В-третьих, автор не упоминает о сведениях, позволяющих немедленного возбуждения уголовного де- ла.В-четвертых, не предлагается о возможном участии специалиста и использования научно-технических средств обнаружения, фиксации и исследования.

На взгляд автора, это имеет большое значение для научнообоснованных, организационно-тактических и методических рекомендаций по осмотру места происшествия.

Другие авторы, значение обстановки места происшествия рассматривают для выявления характера и обстоятельств рассматриваемого события в качестве первостепенной задачи следователя при осмотре места происшествия. Например, Т.С. Анненкова пишет, что «в процессе совершения и сокрытия преступления преступник неизбежно вносит изменения в материальную обстановку места происшествия, оставляет различные предметы, разнообразные следы. Поэтому материальная обстановка места происшествия, отражающая действия преступника, является одним из источников информации об исследуемом событии и его участниках. Возможно, что законодатель при разработке УПК исходил из того, что формулировка «выяснение иных обстоятельств, имеющих значение для дела» охватывает различные обстоятельства происшедшего события, в том числе и обстановку

42

происшествия».

Действительно, терминологическое понятие «обстановка» и «обстоятельства» вроде бы однородны, но имеют некоторые различия.

Например, в словах С.И. Ожегова под обстановкой понима- ется:«Положение, обстоятельства, условия существования кого- чего н.», а обстоятельство имеет два значения: «явление, сопутствующее какому-нибудь другому явлению и с ним связанное.. .условия, определяющие положение, существование кого- чего н., обстановка.. .ср.В грамматике: второстепенный член ^[42]

предложения..., обозначающий время, место, причину, цель,

43

условие.» .

С учетом изложенного, автор соглашается с мнением Т. С. Анненковой, и считает необходимым в ч. 1 ст. 176 УПК РФ дополнить после слова «выяснения» слова «обстановки происшествия».

А.Г. Гульянц рассматривает вопросы «определения уровня эффективности производства осмотра места происшествия и критерии эффективности»^{[43] [44]}.

Некоторые авторы считают, что «чаще всего эффективность осмотра места происшествия оценивают по техническому итогу: сколько и каких вещественных доказательств изъято. На практике такая результативность измеряется количеством изъятых объектов в расчете на один выезд на место происшествия либо числом «результативных» осмотров (с изъятием объектов) к общему их числу»^[45]. Неправильность такого «расчета» эффективности осмотра места происшествия на практике имеет ряд негативных последствий, к числу которых можно отнести и изъятие большого количества объектов, не имеющих никакой ценности для дела.

Значит, в организационной работе по повышению качества осмотра места происшествия полная оценка его результативности должна производиться с учетом количества изъятых и эффективно использованных в раскрытии преступления вещественных доказательств.

Предпочтительной представляется следующая точка зрения на вопрос о критериях эффективности следственного действия. «Существует возможность оценки эффективности следственных действий как на уровне достижения непосредственных их целей, так и исходя из вклада следственного действия в решение задач уголовного судопроизводства при расследовании преступлений. В первом случае оценивается эффективность производства отдельного следственного действия через достижение непосредственных целей -получение доказательственной информации. Поэтому эффективным может быть признано лишь оптимально проведенное следственное действие, закономерно приведшее к получению новой доказательственной информации. Полученная информация может иметь доказательственное значение вне зависимости от ее характера - от того, подтверждает или, наоборот, опровергает определенные обстоятельства, подлежащие доказы-

46

ванию по уголовному делу» .

Таким образом, единственным критерием эффективности осмотра места происшествия должна быть его цель (получение процессуально закрепленной информации обо всех обстоятельствах происшедшего события). Исходя из этого, уровень эффективности осмотра должен оцениваться по следующей формуле: количество доказательственной информации, которую следователь получил при проведении осмотра места происшествия по соотношению к количеству информации, которую он мог получить. Только в этом случае гарантирована объективность оценки эффективности осмотра.

А.Б. Смушкин, о возможном проведении осмотра места происшествия в рамках тактической операции полагает, что «тактическая операция представляет собой обусловленную следственной ситуацией целостную, внутренне согласованную систему процессуальных (в том числе и следственных), оперативно- разыскных, проверочных, вспомогательных действий и мероприятий, проводимых для решения конкретной тактической задачи, если поставленную задачу невозможно разрешить проведением отдельного действия или мероприятия» . К такому мнению

48

близки и другие авторы . Видимо, в целях определения значения ^{[46] [47] [48] осмотра места происшествия в системе тактической операции необходимо четко установить место этого следственного действия в рамках данного криминалистического комплекса, его взаимосвязь с иными процессуальными, в том числе следственными действиями, оперативно-разыскными, проверочными и вспомогательными мероприятиями.}

На взгляд автора, значение осмотра места происшествия в системе тактической операции обусловлено не только задачами данного следственного действия, но также следственной ситуацией и целью тактической операции, т. е. теми тактическими задачами, для решения которых проводится операция (очевидно, что место этого следственного действия в системе тактической операции «Осмотр места происшествия» будет несколько иное, нежели в рамках другой тактической операции).

Безусловно, осмотр места происшествия является основополагающим следственным действием в системе тактической операции, поскольку сведения, полученные при его производстве (об обстановке места происшествия, следах преступления и иных объектах, личности потерпевшего и преступника и пр.), как правило, являются отправным началом всего расследованияи первыми процессуально закрепленными данными об обстоятельствах преступления.

Очевидно, что в современных условиях данные, полученные при производстве осмотра места происшествия, должны быть использованы в ходе подготовки и проведения иных следственных и процессуальных действий.

В связи с этим Е.Ю. Березутский совершенно справедливо отмечает, что «исследование материальной обстановки места убийства должно осуществляться исключительно в рамках тактической (криминалистической) операции. Только в этом случае имеется реальная возможность максимально полного изучения места убийства и использования полученных данных при проведении иных следственных действий и оперативно-разыскных ме-

- 49

роприятий» .

Нельзя не согласиться с мнением Е.Ю. Генисаретской, кото- ^[49] рая считает, что «эффективность тактической операции как системы следственных и оперативно-разыскных действий предполагает оптимальное использование всей совокупности получаемой информации, в особенности максимальной реализации результатов неотложных следственных действий. И, наоборот, неспособность распорядиться информацией, полученной в ходе осмотра места происшествия, может сделать бесперспективным все расследование. При этом основу комплексирования осмотра с иными следственными действиями и оперативно-разыскными мероприятиями, по мнению автора, составляет именно информационный процесс, который представляет обмен добытыми сведениями разыскного, поискового и доказательственного характера, их использование в целях организации, проведения и оптимизации последующих, параллельно проводимых с осмотром места происшествия организационных, разыскных, поисковых и иных действий. Цель такого обмена - проверка, конкретизация, увеличение объема и качества информации, полученной при осмотре

места происшествия, реализованного по типу тактической опера-

50

ции» .

Таким образом, осмотр места происшествия в системе других следственных и иных процессуальных действий имеет существенное значение по организации и параллельного проведения других следственных действий или оперативно-разыскных мероприятий. Например, при производстве осмотра места происшествия оперативный работник должен обеспечивать его «оперативное сопровождение», не вмешиваясь в деятельность остальных участников следственного действия, и, конечно, не подменяя их. Только в этом случае у оперативного работника будет реальная возможность для максимального использования имеющихся в его распоряжении оперативно-разыскных методов.

Специалисты различного профиля наряду с оперативными работниками органа дознания наиболее часто принимают участие в следственном действии, особенно велика их роль при производстве осмотра места происшествия в труднодоступных местах (местности), как по делам об убийствах, бандитизме, разбоях и грабежах, ^[50] терроризме, нарушении правил техники безопасности при ведении строительных и иных работ, нарушении правил дорожного движения, авариях на воздушном или водном транспорте.

Сотрудники органа дознания, в частности участковые уполномоченные полиции с учетом полученной криминалистически значимой информации с места происшествия осуществляют подворный или поквартирный обход для получения разыскной информации, а полицейские патрульно-постовой службы или ДПС ГИБДД осуществляют оцепление, либо охрану места происшествия и т. п.

На диссертационном уровне проведены исследования по уголовно-процессуальным и криминалистическим проблемамосмот- ра места происшествия Г.Э. Матусовским(1965 г. по УПК РСФСР) и В.С. Мамоновым (2008 г. по УПК РФ)^[51] без учета проблем возникающих в ходе осмотра места происшествия в труднодоступной местности.

Процессуальные и криминалистические знания этапов формирования теории и практики осмотра места происшествия позволяют совершенствовать положения норм уголовнопроцессуального законодательства, осуществлять разработку эффективных тактико-методических рекомендаций по производству осмотра места происшествия применительно к каждому виду преступления. Этот период научных исследований, посвященный анализу осмотра места происшествия можно выделить как этап формирования криминалистических теорий.

Другим выводом является и то, что авторами прошлых научных исследований не обращалось внимания на противоречия норм уголовно-процессуального законодательства, регламентирующих основания и порядок производства осмотра, и др. Ими не затрагивались такие важные терминологические формулировки, как «осмотр места происшествия в случаях не терпящих отлагательства», имеются стилистические языковые погрешности при формировании языковой конструкции, например, несопоставимые термины, такие как «обнаружение», «выяснение», «следы преступления», «обстоятельства, имеющие значение для дела» и

другие предусмотренные ст. 176 и 177 УПК РФ.