§ 1. Типы (виды) обязательств об оказании услуг

Обязательства об оказании услуг занимают значительное место в системе гражданско- правовых обязательств. Об этом свидетельствует прежде всего выделение данной группы обязательств в большинстве классификаций гражданско-правовых обязательств, хотя обязательство возмездного оказания услуг получило закрепление относительно недавно - в части второй ГК РФ 1996 г.

Г.Ф. Шершеневич в качестве классифицирующего использовал экономический признак - цель договора. Соответственно, он выделял договоры, целью которых является предоставление пользования чужими услугами, к которым относил личный наем, подряд, перевозку, доверенность, комиссию, поклажу, товарищество <1>. Аналогичную позицию занимал и К.П. Победоносцев: "Едва ли возможно правильно расположить их по началу юридическому или по формальным их признакам... всего проще и удобнее расположить классификацию договоров по хозяйственному началу. Общая цель всех договоров - дополнить экономическую силу одного лица силою другого лица, связав его волю обязательством" <2>. Тем не менее он объединял группы договоров по предмету обязательства, выделяя договоры, имеющие предметом действия и рабочий труд лиц либо совместную их деятельность в одном предприятии: а) личный наем, подряд и поставка, поклажа, доверительное поручение; б) общество и товарищество <3>.

<1> См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права (по изданию 1907 г.). М., 1995. С. 316.

<2> Победоносцев К.П. Курс гражданского права: В 3 т. Т. 3 / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2003. С. 293.

<3> См.: Победоносцев К.П. Указ. соч. С. 294.

Экономический признак - содержание и характер взаимного хозяйственного обслуживания вступающих в договорные отношения контрагентов использовал и С.И.

<1> См.: Аскназий С.И. Очерки хозяйственного права СССР. Л., 1926. С. 65.

Критерий хозяйственного назначения применял при разработке своей классификации Г.Н. Амфитеатров. Он относил договоры перевозки, имущественного найма, хранения, страхования, комиссии к группе договоров по обслуживанию товарооборота, хотя, как справедливо отмечал О.С. Иоффе, многие договоры обслуживания товарооборота существенно отличаются друг от друга <1>.

<1> См.: Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР (часть II) // Избранные труды по гражданскому праву. С. 414.

Особенности соответствующих экономических отношений, которые опосредуются договорами (в зависимости от вида производственно-хозяйственной деятельности), положил в основу своей классификации хозяйственных договоров А.Г. Быков, подразделяя договоры на четыре типа: договоры, опосредующие передачу имущества; договоры, опосредующие выполнение работ; договоры, опосредующие оказание услуг; комплексные договоры <1>.

<1> См.: Быков А.Г. Система хозяйственных договоров // Вестник МГУ. Право. 1974. N 1. С. 7

- 8.

Принципиально иную позицию занимали авторы, использовавшие для классификации договорных обязательств правовые критерии. По справедливому утверждению М.В. Гордона, "те, кто считает, что основным критерием для характеристики договоров должен быть признак экономический, несомненно, слишком упрощенно представляют себе связь права и экономики" <1>. Не отрицая значения экономических отношений, он обосновывал необходимость руководствоваться при классификации договоров прежде всего правовыми признаками. В качестве правового критерия он предлагал использовать правовые результаты: "Типизация договорных отношений по тем правовым результатам, которые они за собой влекут, является таким образом их типизацией по наиболее существенному для правовой науки признаку" <2>.

<1> Гордон М.В.

<2> Там же. С. 70.

Несмотря на то что в указанной работе М.В. Гордона отсутствовала последовательная классификация гражданско-правовых договоров, предложенный им критерий применяли и другие авторы. Так, О.С. Иоффе считал, что "новая классификация выгодно отличалась использованием двух критериев - экономического (природа опосредуемого отношения) и юридического (достигаемый правовой результат)" <1>. Так называемый комбинированный критерий он использовал в своей работе "Обязательственное право", выделив на его основе 11 групп обязательств, в их числе производство работ (подряд, подряд на капитальное строительство), оказание услуг (хранение, поручение, комиссия, экспедиция), кредитование и расчеты (заем, кредит и расчетные обязательства), страхование (имущественное, личное) <2>.

<1> Иоффе О.С. Развитие цивилистической мысли в СССР. С. 415.

<2> См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 23 - 26.

Конструируя систему обязательственного права Гражданского кодекса, О.А. Красавчиков выделил обязательства гражданского оборота, имеющие строго определенную имущественную направленность. Исходя из направленности, он разделил их на четыре группы: обязательства, направленные на передачу имущества; обязательства, направленные на оказание услуг; обязательства, направленные на выполнение работ; обязательства, направленные на передачу денег (кредитование и расчеты) <1>. При этом к обязательствам, направленным на оказание услуг, были отнесены обязательства поручения, комиссии, хранения, культурного и бытового обслуживания граждан, обязательства перевозки пассажиров и багажа, а также обязательства хозяйственного обслуживания между социалистическими организациями, обязательства грузовой перевозки, экспедиции, посреднической деятельности и др. <2>.

<1> См.: Красавчиков О.А. Система отдельных видов обязательств // Советская юстиция.

<2> См.: Там же. С. 43.

Такой признак, как направленность договора, получил довольно широкое распространение в правовой литературе. Признак "направленности результата" использован и М.И. Брагинским при разделении договоров на четыре группы: "направленные, во-первых, на передачу имущества, во- вторых, на выполнение работ, в-третьих, на оказание услуг и, в четвертых, на учреждение различных образований" <1>. Группу договоров на оказание услуг, по его мнению, составляют договоры перевозки груза, пассажира и багажа, транспортная экспедиция, финансирование под уступку денежного требования, хранение, страхование, поручение, комиссия, агентский договор и договор доверительного управления имуществом.

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. М., 1997. С. 320.

Ю.В. Романец также рассматривает направленность обязательства на достижение определенного результата как основной системный фактор. Под направленностью обязательства он предлагает понимать "конечные экономический и юридический результаты, на достижение которых направлены основные действия участников договора" <1>. Несмотря на использование им известного критерия, Ю.В. Романец разделяет гражданские договоры уже на семь групп, одну из которых составляют договоры, направленные на выполнение работ или оказание услуг. В отличие от классификации М.И. Брагинского, Ю.В. Романец выделяет в самостоятельные группы договоры, направленные на страхование имущественных рисков, а также договоры, направленные на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты.

<1> Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России. М., 2006. С. 92.

Заслуживает особого внимания тот факт, что приведенные классификации существенно разнятся, хотя используется один и тот же критерий - направленность на правовой результат. Это может свидетельствовать о том, что избранный критерий определен недостаточно точно, что, в свою очередь, позволяет разным авторам толковать его по своему усмотрению.

Показательна в этом плане позиция А.А.

<1> Серветник А.А. Основание классификации гражданско-правовых договоров // Правоведение.2004. N 2. С. 51 - 52.

А.В. Кашанин использует объект гражданских прав в качестве одного из критериев своей многоступенчатой классификации гражданско-правовых договоров <1>. В таблице, иллюстрирующей его классификацию, он выделяет три группы объектов гражданских прав: 1) имущество; 2) информация, результаты интеллектуальной деятельности и исключительные права на них; 3) деятельность. На следующей ступени договоры подразделяются им в зависимости от видов действий, совершаемых с тем или иным объектом гражданских прав. И именно эти группы соответствуют, по его мнению, понятию договорных типов (видов). В частности, он выделяет и договоры по оказанию услуг, подразделяя их, в свою очередь, на договоры возмездного оказания услуг и безвозмездного оказания услуг. Как утверждает А.В. Кашанин, "именно вид объекта гражданских прав, вид действия с данным объектом, а также вид встречного предоставления составляют содержание каузы и, соответственно, понятия того или иного договора" <2>.

<1> См.: Кашанин А.В. К вопросу о классификации гражданско-правовых договоров // Юрист. 2001. N 9. С. 28.

<2> Кашанин А.В. Указ. соч. С. 30.

Попытка использовать в качестве классификационного критерия блага, участвующие в гражданском обороте, представляется весьма плодотворной.

<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 206.

<2> Кашанин А.В. Указ. соч. С. 28.

Однако использование в этих целях категории объектов гражданских прав не вполне приемлемо. В ст. 128 ГК РФ закрепляется исчерпывающий перечень благ, признаваемых объектами гражданских прав, поэтому выделение А.В. Кашаниным такого объекта гражданских прав, как действия, вместо работ и услуг не соответствует действующему законодательству.

Представляется, что в качестве критерия может быть использована категория "объект гражданских правоотношений". В связи с этим заслуживает поддержки следующее утверждение М.В. Кротова: "Поскольку речь идет о построении системы обязательств, постольку этот элемент должен содержать в себе достаточно особенностей для дифференциации обязательств, в том числе и уже сложившихся отдельных видов обязательств. Указанными особенностями обладает лишь объект обязательственного отношения" <1>. Как указывалось выше, под объектом обязательственного правоотношения нами понимается благо, которое составляет непосредственный интерес для управомоченного субъекта и по поводу которого субъекты правоотношения осуществляют деятельность в процессе реализации субъективных прав и обязанностей. При этом в перечень объектов гражданских правоотношений помимо благ, указанных в ст. 128 ГК РФ, могут быть включены и иные блага - правовые явления, признаваемые доктриной в качестве объектов гражданских правоотношений. Исходя из этого, к объектам обязательственных правоотношений могут быть отнесены имущество (включая деньги и имущественные права), работы, услуги и иные действия, страховой интерес, представительство, информация, результаты интеллектуальной деятельности и др.

<1> Кротов М.В. Обязательство об оказании услуг в советском гражданском праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1989. С. 11.

Излишним представляется выделение А.В. Кашаниным такого признака, как вид действия с объектом гражданских прав. То или иное явление признается благом только в том случае, если оно способно удовлетворять определенную человеческую потребность. Удовлетворение потребностей посредством того или иного блага возможно лишь при совершении действий, направленных на извлечение полезных свойств этого явления. Следовательно, свойства самого блага определяют характер (вид) действий субъекта деятельности.

Попытка А.В. Кашанина разделить договоры по виду гражданско-правового действия вряд ли может быть признана успешной. Так, он разграничивает по этому признаку передачу имущества в собственность (иное вещное право) и передачу имущества в пользование, но и в том и в другом случае вид действия один - передача, различаются же правовые последствия. Данный признак используется им и при выделении наряду с выполнением работ и оказанием услуг действий по достижению определенной цели, результата. Но разве выполнение работ и оказание услуг не направлены на достижение цели, результата?

Таким образом, на основании предложенного критерия классификации - вида объекта обязательственного правоотношения - можно выделить следующие группы обязательств: 1)

обязательства по передаче имущества (обязательства купли-продажи, мены, дарения, ренты и пожизненного содержания с иждивением, аренды, найма жилого помещения, безвозмездного пользования, факторинга, заемные и кредитные обязательства); 2)

обязательства по выполнению работ (подрядные обязательства, обязательства перевозки грузов и багажа, услуг связи, хранения); 3)

обязательства об оказании услуг (обязательства возмездного оказания услуг, перевозки пассажира, обязательства банковского вклада и банковского счета, расчетные обязательства); 4)

обязательства о представительстве (обязательства поручения, комиссии, агентирования, доверительного управления имуществом); 5)

обязательства по страхованию имущественного интереса; 6)

обязательства по реализации результатов интеллектуальной деятельности (обязательства, возникающие из авторских договоров, договоров о передаче смежных прав, патентно-лицензионных договоров, обязательство коммерческой концессии, обязательства по выполнению научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ); 7)

обязательства по совершению иных действий (обязательство простого товарищества, комплексные обязательства, в частности обязательство транспортной экспедиции, обязательство по туристическому обслуживанию и др.).

В рамках настоящего исследования не ставится цель детально обосновать предложенную классификацию. Посредством ее решается проблема отграничения обязательств об оказании услуг от смежных обязательств и определения их места в системе гражданско-правовых обязательств. Использование в качестве критерия классификации объекта обязательственного правоотношения позволяет объединить в группе обязательств по оказанию услуг только те обязательства, объектом которых являются услуги. При этом под услугами понимаются не любые действия обязанного лица, не имеющие овеществленного результата, а лишь действия по сохранению или изменению состояния невещественных благ (имущественные права, информация, нематериальные блага), что, в свою очередь, позволяет отграничить обязательства об оказании услуг от смежных гражданско-правовых обязательств, объектом которых являются работы или иные действия.

Выделение группы обязательств об оказании услуг имеет не только теоретическое, но и практическое значение. Как справедливо указывает Ю.В. Романец, "смысл классификации гражданских договоров состоит в том, чтобы на основе правильно выбранных критериев (нормообразующих признаков) разделить договоры на группы, объединяющие обязательства со схожей правовой регламентацией и разделяющие обязательства с различным правовым регулированием" <1>. Следовательно, объединение в единую группу обязательств об оказании услуг позволит выявить закономерности в правовом регулировании опосредуемых ими отношений и сформулировать предложения по его совершенствованию.

<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 40.

Ядро группы обязательств об оказании услуг, безусловно, составляют обязательства возмездного оказания услуг, получившие правовую регламентацию в гл. 39 ГК РФ. В п. 2 ст. 779 ГК РФ к договорам оказания услуг причислены договоры по оказанию услуг связи, медицинских, ветеринарных, аудиторских, консультационных, информационных услуг, услуг по обучению, туристическому обслуживанию и др.

Данный перечень не является исчерпывающим. Как указывает М.И. Брагинский, "если этот перечень и расширить за счет включения... поименованных в ГК договоров, это все равно будет лишь малая толика действительно используемых в гражданском обороте услуг. Так, не попали в него банковские и биржевые услуги, услуги по рекламе, самые разнообразные бытовые, финансовые, а также правовые услуги и др." <1>. С этим утверждением можно согласиться лишь отчасти. Очевидно, что перечень, закрепленный в п. 2 ст. 779 ГК РФ, не охватывает все типы (виды) договоров об оказании услуг, получивших распространение на практике. Однако и перечисленные М.И. Брагинским услуги могут рассматриваться лишь в значении объекта правового регулирования, т.е. определенного круга отношений, складывающихся при осуществлении банковской, биржевой, рекламной, а также других видов деятельности. Данные отношения на практике опосредуются различными типами (видами) гражданско-правовых договоров.

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 233.

Не исчерпывающий характер перечня, приведенного в п. 2 ст. 779 ГК РФ, вполне объясним. В экономической науке указывается на эмержентность услуг (от англ. "emergent" - неожиданно появляющийся <1>). Однако в условиях отсутствия легального определения услуг это приводит к размыванию категории обязательства об оказании услуг из-за отнесения к ней иных по своей природе гражданско-правовых обязательств. Так, если исходить из понятия услуг как объекта правоотношения, предложенного в настоящем исследовании, не могут рассматриваться в качестве обязательств об оказании услуг обязательства об оказании услуг связи и обязательства по туристическому обслуживанию.

<1> См.: Мюллер В.К. Англо-русский словарь. 22-е изд. М., 1989. С. 238.

Вместе с тем в данный перечень не попали услуги, широко распространенные на практике и имеющие важное значение как для социальной сферы, так и для предпринимательской. К первым, в частности, можно отнести зрелищные услуги, услуги по организации досуга (различные студии, кружки) и другие культурно-просветительские услуги. В сфере предпринимательской деятельности в первую очередь следует указать на маркетинговые, оценочные и другие услуги профессиональных консультантов.

Обращает на себя также внимание и тот факт, что перечень услуг, закрепленный в п. 2 ст. 779 ГК РФ, сформирован довольно бессистемно. Об этом свидетельствует прежде всего последовательность расположения разновидностей услуг, при которой услуги по обучению находятся практически в конце списка, далеко позади ветеринарных услуг. Несогласованность проявляется и при перечислении трех разновидностей услуг, которые обладают единой информационной сущностью: аудиторские, консультационные, информационные. Аудиторские услуги (за исключением обязательного аудита) могут рассматриваться в качестве особой разновидности консультационных услуг, которые, в свою очередь, являются разновидностью информационных услуг.

Объединение в рассматриваемом перечне таких разнообразных по своей правовой сущности и сфере применения договоров об оказании услуг указывает на то, что нормы гл. 39 ГК РФ рассчитаны на различные типы (виды) гражданско-правовых обязательств, относящихся к группе обязательств об оказании услуг. Однако не только возможность, но и целесообразность наличия общих правил для различных типов (видов) обязательств, хотя и относящихся к одной классификационной группе, вызывают сомнения.

В ГК РФ общие положения предусмотрены лишь для разновидностей одного обязательственного типа (вида). Подобный способ унификации гражданского законодательства применяется в части второй ГК РФ в отношении таких договорных обязательств как купля- продажа, рента и пожизненное содержание с иждивением, аренда, подряд, хранение. Отдельные положения, посвященные одному обязательственному типу (виду), могут применяться к обязательству другого типа (вида) в случаях, прямо указанных законом. По мнению Ю.В. Романца, "указанный способ размещения унифицированных норм менее желателен" <1>. Он полагает, что основой для унификации может служить признак направленности, в частности направленности на возмездную передачу имущества в собственность. Но сам же и признает, что "законодатель не выделил специального раздела с унифицированными нормами, распространяющимися на все договоры, обладающие данным признаком (купли-продажи, мены, ренты и пожизненного содержания с иждивением)" <2>.

<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 61.

<2> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 60.

Есть основания полагать, что такой способ унификации был использован законодателем в гл. 39 ГК РФ. Как указывает М.И. Брагинский, "глава 39 ГК не претендует на то, чтобы охватить регулирование конкретного типа договора. Напротив, она заведомо предполагает наличие различных видов договоров, отвечающих лишь общим признакам договора "возмездного оказания услуг", как они определены в гл. 39 ГК" <1>. Нормы гл. 39 ГК РФ носят настолько общий характер и столь немногочисленны, что, видимо, по замыслу разработчиков Кодекса должны быть применимы ко всем типам (видам) обязательств возмездного оказания услуг, за исключением специально урегулированных в отдельных главах ГК РФ. Однако анализ, проведенный в предыдущей главе, показал, что не все нормы данной главы могут быть применены даже к тем договорам оказания услуг, которые прямо указаны в п. 2 ст. 779 ГК РФ. В частности, применение к договорам возмездного оказания медицинских услуг положения п. 2 ст. 782 ГК РФ о праве на односторонний отказ исполнителя от исполнения договора может привести к нарушению конституционного права гражданина на медицинскую помощь, на что было указано в Определении Конституционного Суда РФ от 6 июня 2002 г. N 115-О.

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья. С. 237.

Таким образом, следует признать неудачной попытку создания общих правовых норм для различных типов (видов) гражданско-правовых обязательств возмездного оказания услуг. Соответственно, нет оснований и для выделения в системе гражданско-правовых обязательств самостоятельного типа (вида) обязательства возмездного оказания услуг. Исходя из ГК РФ и федеральных законов, к самостоятельным типам (видам) гражданско-правовых обязательств могут быть отнесены обязательства возмездного оказания медицинских, образовательных (услуг по обучению), информационных, аудиторских, оценочных, консультационных, ветеринарных и детективных услуг.

Представляется, что в целях унификации правового регулирования отношений, опосредуемых данными обязательствами, целесообразно систематизировать обязательства об оказании услуг, выделив их типы (виды). В качестве критерия деления обязательств об оказании услуг на типы (виды) может быть использован такой структурный элемент услуги, как объект воздействия, выделенный и обоснованный нами в работе "Услуги в гражданском праве России" <1>. При оказании услуг объектами воздействия выступают невещественные блага, признаваемые объектами гражданских прав: информация, нематериальные (духовные) блага и др. Исходя из специфики объекта воздействия, можно выделить четыре основных типа (вида) обязательств об оказании услуг: обязательство об оказании медицинских услуг, обязательство об оказании образовательных услуг, обязательство об оказании информационных услуг, обязательство об оказании культурно-просветительских услуг. Данный перечень не является исчерпывающим, но позволяет обозначить наиболее значимые для гражданского оборота типы (виды) услуг, чтобы обеспечить их адекватную правовую регламентацию. Полагаем, что обязательства об оказании медицинских, образовательных и информационных услуг должны быть закреплены в отдельных главах ГК РФ, что позволит устранить существенный пробел в гражданском законодательстве.

<1> См.: Санникова Л.В. Указ. соч. С. 97, 133 - 135.

Особого внимания заслуживает вопрос о правовой природе договоров, которые именуются на практике договорами об оказании услуг, однако их отнесение к таковым вызывает сомнение.

К такого рода договорам могут быть отнесены договоры об оказании правовых услуг, широко применяемые на практике. Н.В. Козлова разграничивает договоры об оказании правовых услуг и договоры о правовом обслуживании. По ее мнению, "по договору возмездного оказания правовых услуг правовая помощь предоставляется путем оказания услуг именно фактического, а не юридического характера, поскольку сам по себе данный договор не порождает у исполнителя обязательств по совершению для заказчика каких-либо сделок или иных юридически значимых действий" <1>. Договор о правовом обслуживании она квалифицирует как смешанный договор, который "обычно содержит элементы возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК РФ) и поручения (ст. 971 ГК РФ), когда, наряду с фактическими консультационными услугами, исполнитель по поручению заказчика совершает сделки и иные юридически значимые действия" <2>.

<1> Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 3.

С. 40.

<2> Козлова Н.В. Договор возмездного оказания правовых услуг // Законодательство. 2002. N 4.

С. 47.

С позицией Н.В. Козловой в целом можно согласиться, но нельзя не признать, что для подобного разграничения отсутствуют основания как в законодательстве, так и в судебной практике. Так, Президиум ВАС РФ определил договор, заключенный сторонами об оказании юридических услуг, как договор возмездного оказания услуг, хотя, согласно п. 1.1 данного договора, коллегия адвокатов приняла на себя обязательства по представлению интересов ответчиков по делам, рассматриваемым арбитражными судами <1>.

<1> См.: Постановление Президиума ВАС РФ от 2 декабря 2003 г. N 11406/03 // Вестник ВАС РФ. 2004. N 5. С. 31.

А.Е. Шерстобитов также указывает на смешанный характер договора об оказании правовых услуг в тех случаях, когда в договор включаются условия о предоставлении исполнителем заказчику материальных результатов его действий или деятельности (письменные консультации и разъяснения, проекты договоров, заявлений, жалоб и других документов правового характера) <1>. Такой договор, по его мнению, содержит элементы подряда и договора возмездного оказания услуг.

<1> Гражданское право: Учебник: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 22 - 23 (автор главы - А.Е. Шерстобитов).

Исследуя правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг, О.М. Щуковская пришла к выводу, что "среди обязательственно-правовых конструкций, способных опосредовать отношения по поводу оказания правовых услуг, выделяются договоры возмездного оказания услуг (как наиболее приемлемая и гибкая форма), поручения (для случаев представительства), агентирования (по типу поручения) и доверительного управления имуществом (в связи с правовой защитой объекта управления)" <1>. При этом указанные договоры автор рассматривает в качестве видов договоров по оказанию правовых услуг, о чем свидетельствует ее следующее высказывание: "...все виды договоров по оказанию правовых услуг объединяет фидуциарный, лично-доверительный характер возникающих юридически обязывающих связей" <2>.

<1> Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 7.

<2> Там же. С. 7.

С этим трудно согласиться. Из утверждения самой О.М. Щуковской следует, что договорами об оказании правовых услуг именуются на практике различные по своей правовой природе обязательства, опосредующие отношения по оказанию правовых услуг (договоры возмездного оказания услуг, поручения, агентирования, доверительного управления), поэтому нет никаких оснований рассматривать самостоятельные договорные конструкции в качестве типов (видов) договоров об оказании правовых услуг.

Полагаем, что договор об оказании правовых услуг еще не сформировался как самостоятельный договорный тип (вид). В связи с этим вопрос о его правовой природе не может быть разрешен однозначно. Наименование данного договора указывает скорее на вид деятельности. Это признает и О.М. Щуковская, отмечая, что услуга может рассматриваться и в значении правовой деятельности, т.е. "как совокупность профессиональных действий лица - специалиста в области права, посредством которых изменяется материально- и процессуально- правовое состояние субъектов гражданских прав и обязанностей" <1>. В этом значении категория услуги выступает как объект гражданско-правового регулирования. Следовательно, отношения по оказанию правовых услуг могут быть опосредованы различными по своей правовой природе гражданско-правовыми обязательствами.

<1> Щуковская О.М. Правовое регулирование деятельности по оказанию правовых услуг: Дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2001. С. 23 - 24.

Представляется, что такой же вывод может быть сделан и в отношении так называемых договоров на оказание рекламных услуг. Среди специалистов, исследующих рекламные правоотношения, отсутствует единство мнений о правовой природе договоров, опосредующих отношения по оказанию рекламных услуг. Так, В.Л. Нечуй-Ветер считает, что "обязательства по оказанию рекламных услуг представляют собой особую разновидность обязательств возмездного оказания услуг" <1>. Его позицию разделяет и И.Н. Пятницкий: "...договоры по оказанию рекламных услуг представляют собой особую разновидность обязательств возмездного оказания услуг" <2>.

<1> Нечуй-Ветер В.Л. Основания возникновения обязательств по оказанию рекламных услуг // Юрист. 2002. N 9. С. 25.

<2> Пятницкий И.Н. Правовое регулирование рекламной деятельности в Российской Федерации: Учебное пособие. Воронеж, 2005. С. 43.

О.Б. Кузнецова классифицирует договоры, опосредующие рекламные отношения, в зависимости от предмета на две группы: договоры по производству рекламы и договоры по поводу размещения и распространения рекламы <1>. По ее мнению, "договор на производство рекламы оформляется, как правило, агентским соглашением" <2>, а "для оформления взаимоотношений по распространению рекламы в средствах массовой информации (в издательской продукции) применяются модели договоров посреднических услуг: поручения, комиссии, агентирования" <3>.

<1> См.: Кузнецова О.Б. Правовое регулирование отношений, возникающих в области рекламы: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 15.

<2> Там же.

<3> Там же. С. 17.

Т.М. Смыслова также различает договоры на производство рекламы и на распространение (размещение) рекламы. Но при этом первый договор она квалифицирует как договор подряда, а второй - как договор возмездного оказания услуг <1>.

<1> См.: Правовое регулирование рекламы в средствах массовой информации: Методические материалы к междисциплинарному курсу / Автор-составитель Т.М. Смыслова; под ред. А.К. Симонова. М., 2004. С. 47 - 55.

Отношения по производству (изготовлению), переоборудованию, переоформлению носителей рекламы относит к предмету договора подряда и Г.А. Свердлык. В отношении договора на распространение рекламы он не столь однозначен в своих оценках, отмечая, что "особенность договорных отношений по распространению рекламы заключается в том, что в ряде случаев на практике достаточно сложно определить, каков характер того или иного договора, заключенного в связи с осуществлением рекламных акций" <1>.

<1> Свердлык Г.А., Андреев А.Н., Страунинг Э.Л. Проблемы рекламных правоотношений: Учебное пособие. М., 2002. С. 27.

С этим утверждением трудно не согласиться. Проблемы с определением правовой природы такого рода договоров возникают и в судебной практике.

Так, акционерное общество "Фирма MMG" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к открытому акционерному обществу "Нефтяная компания "Роснефть" о взыскании 5 млн. долларов США долга по реализации комплексной рекламной кампании ответчика как генерального партнера в рамках подготовки и проведения автомотосоревнований на Кубок мира FIA "Мастер Ралли-97" согласно договору. Из материалов дела следовало, что между сторонами был заключен договор, предметом которого определена взаимовыгодная деятельность сторон по организации и проведению международных автомотосоревнований на Кубок мира FIA "Мастер Ралли-97". В этих целях заказчик перечисляет исполнителю 5 млн. долларов США и поручает, а исполнитель принимает на себя обязательства по реализации комплексной рекламной кампании заказчика как генерального партнера в рамках указанных международных автомотосоревнований. Президиум ВАС РФ в Постановлении от 4 сентября 2001 г. N 9801/00 отменил решение Арбитражного суда г. Москвы и Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа, в частности, по причине того, что судебными инстанциями не была определена природа заключенного между сторонами договора <1>.

<1> См.: Вестник ВАС РФ. 2001. N 12. С. 34 - 36.

Дискуссия в правовой литературе по поводу правовой природы договоров, заключаемых на производство, размещение и распространение рекламы, свидетельствует об отсутствии договора об оказании рекламных услуг как самостоятельного договорного типа (вида). Использование категории "рекламные услуги" оправданно лишь в значении объекта правового регулирования, под которым понимается определенный круг общественных отношений по производству, размещению и распространению рекламы, опосредуемый разнообразными по правовой природе обязательственными конструкциями.

Кроме обязательств возмездного оказания услуг группу обязательств об оказании услуг составляют также обязательства, получившие специальную правовую регламентацию в отдельных главах ГК РФ: обязательства банковского счета и банковского вклада, расчетные обязательства, обязательства по перевозке пассажиров. Перечисленные обязательства имеют довольно длительную историю гражданско-правового регулирования, тем не менее вопрос об их правовой природе продолжает обсуждаться в цивилистической литературе. В связи с этим представляется актуальным рассмотреть данную проблему в рамках настоящего исследования.

Дискуссия о правовой природе договора банковского счета имеет давнюю историю. С.В. Сарбаш выделил три этапа ее развития: на первом этапе данный договор относили к договорам либо хранения, либо займа, а порой и поручения; на втором этапе договор квалифицировали либо как смешанный договор, имеющий элементы займа и поручения без хранения, либо как самостоятельный договор; на третьем этапе преобладает позиция последних, рассматривающих договор банковского счета как самостоятельный договорный тип <1>. Несмотря на то что большинство авторов признают самостоятельный характер договора банковского счета <2>, в литературе высказываются и иные взгляды на правовую природу данного договора <3>.

<1> См.: Сарбаш С.В. Договор банковского счета: проблемы доктрины и судебной практики. М., 1999. С. 6 - 7.

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. Т. 1. М., 2006. С. 185 - 186; Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 241; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 454; Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 570; Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 10.

<3> См.: Ефимова Л.Г. Банковские сделки: право и практика. М., 2001. С. 307 - 308; Романец Ю.В. Указ. соч. С. 470.

Для целей настоящего исследования вопрос о правовой природе договора банковского счета заключается в возможности отнесения данного договорного обязательства к обязательствам об оказании услуг. Для причисления обязательства банковского счета к обязательствам об оказании услуг есть легальное основание: в п. 2 ст. 779 ГК РФ договор банковского счета указан в числе тех договоров об оказании услуг, которые не подпадают под действие гл. 39 ГК РФ. Позицию законодателя разделяет и С.В. Сарбаш, отмечая, что обязательства банка перед клиентом сводятся к оказанию услуг особого рода <1>.

<1> См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 36.

Однако в литературе высказываются и иные суждения. М.И. Брагинский по признаку направленности результата включает договор банковского счета в группу договоров на передачу имущества <1>. Ю.В. Романец, также используя критерий направленности, относит данный договор к договорам, направленным на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты <2>. В учебной литературе договор банковского счета зачастую включается в самостоятельную группу кредитных и расчетных обязательств <3>.

<1> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 321.

<2> См.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 119 - 120.

<3> См.: Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 420 - 493; Гражданское право России: Курс лекций. Часть вторая. Обязательственное право / Отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1997. С. 415 - 458.

Для определения места обязательства банковского счета в системе гражданско-правовых обязательств необходимо прежде всего выявить его объект. Определенные сложности в определении объекта обязательства возникают в связи с тем, что, рассматривая договор банковского счета как договор-правоотношение, т.е. договорное обязательство, одни исследователи указывают на его предмет, другие - на объект, а третьи выделяют и предмет, и объект. Представляется, что в первых двух случаях предмет и объект употребляются как тождественные категории. Д.А. Медведев в качестве предмета договора банковского счета рассматривает "денежные средства клиента, находящиеся на его банковском счете, с которыми осуществляются операции, обусловленные договором" <1>. С.В. Сарбаш указывает, что "предметом договора в широком смысле является имущественное благо, получаемое клиентом и выражающееся в услугах, оказываемых банком" <2>. По мнению Л.Г. Ефимовой, "объектом договора банковского счета являются действия банка, на которые вправе притязать клиент" <3>.

<1> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 456 (автор главы - Д.А. Медведев).

<2> Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 23.

<3> Ефимова Л.Г. Указ. соч. С. 282.

В.В. Витрянский, подчеркивая не только теоретическое, но и практическое значение понятий "предмет" и "объект" договора, попытался их разграничить. Он утверждает, что "предметом всякого обязательства являются действия, которые должен совершить должник (с позиции должника), или права на чужие действия (с позиции кредитора). В связи с этим предмет договора банковского счета составляют действия, которые должен совершать банк, в том числе по поручению владельца счета... Иными словами, предметом банковского счета должны быть признаны услуги, оказываемые банком владельцу счета" <1>. Объектом договора банковского счета им признаются "безналичные денежные средства, поскольку все услуги банка, оказываемые клиенту по договору банковского счета, состоят именно в проведении различных банковских операций с безналичными денежными средствами, находящимися (числящимися) на банковском счете клиента" <2>.

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 177 - 178.

<2> Там же. С. 178 - 179.

С предложенным подходом трудно согласиться. В первую очередь вызывают возражения рассуждения В.В. Витрянского о предмете договора. Его вывод о том, что предметом договора банковского счета выступают услуги, основывается лишь на том, что банк должен совершить действия по поручению клиента. В то же время он считает, что предметом любого обязательства являются действия. Из этого неизбежно следует вывод, что, раз предметом любого обязательства являются действия, а действия составляют сущность услуги, предметом любого обязательства являются услуги. Очевидно, что данный вывод весьма далек от истины.

Представляется, что при исследовании договора целесообразно использовать категорию "предмет", а при исследовании обязательства соответственно категорию "объект". Но и при таком подходе сторонникам поведенческой теории объекта правоотношения довольно трудно выявить специфический объект в обязательствах об оказании услуг. В связи с этим более приемлемым представляется рассматривать в качестве объекта обязательства, в том числе обязательства банковского счета, то или иное имущественное благо.

Исходя из приведенных выше высказываний, можно сделать вывод, что под объектом обязательства банковского счета одни авторы понимают безналичные денежные средства, а другие - услуги.

Признание безналичных денежных средств объектом обязательства банковского счета весьма спорно. В связи с этим заслуживает поддержки критика данной позиции в работе С.В. Сарбаша, который справедливо указывает на ее основные недостатки: 1) банк оказывает и иные услуги, не связанные с денежными средствами; 2) даже при отсутствии денежных средств на счете договор сохраняет свое действие; 3) договором банковского счета охватываются и правоотношения, которые вообще не связаны с денежными средствами и касаются некоторых элементов, включаемых в объем понятия банковской тайны <1>.

<1> См.: Сарбаш С.В. Указ. соч. С. 24.

Однако можно понять и тех, кто, в свою очередь, сомневается в обоснованности признания объектом обязательства банковского счета услуги. При традиционном понимании услуги как определенных действий или деятельности вопрос о месте и значении безналичных денежных средств в обязательстве банковского счета остается нерешенным. Показательна в этом плане позиция А.Е. Шерстобитова. С одной стороны, он специально подчеркивает, что "в предмете договора банковского счета безналичные денежные средства занимают ведущее место" <1>, возражая против того, чтобы его предметом считались услуги особого рода, а с другой - отмечает, что "в договоре банковского счета конечный результат состоит именно в осуществлении безналичных платежей в интересах клиента. Он обеспечивается законом установлением специального субъектного состава на стороне услугодателя, его обязанности осуществлять операции по счету в установленные законом и договором сроки и т.д." <2>.

<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 241 (автор главы - А.Е. Шерстобитов).

<2> Там же. С. 242.

Разрешить дилемму возможно с помощью предложенного нами понимания услуг как действий услугодателя по сохранению или изменению состояния невещественных благ, совершаемых им в пользу услугополучателя. При этом невещественные блага, в том числе такое имущественное право как безналичные денежные средства, рассматриваются в качестве структурного элемента услуги, именуемого объектом воздействия.

Как объект воздействия безналичные денежные средства существуют в виде записей по счету. При оказании услуг по обязательству банковского счета совершают операции по счету - зачисление, выдачу или перечисление денежных средств, начисление процентов по счету, осуществление безналичных расчетов, валютные операции и т.д. Следовательно, сущность услуг по обязательству банковского счета состоит в изменении безналичных денежных средств, существующих в виде записей по счету.

Такой подход позволяет признать услуги объектом обязательства банковского счета и на этом основании отнести данное обязательство к группе обязательств об оказании услуг.

Не меньше споров вызывает вопрос о правовой природе обязательства банковского вклада. В современной цивилистической литературе доминируют две точки зрения по этому вопросу. Одни авторы рассматривают договор банковского вклада как разновидность договора займа <1>, другие - как самостоятельный договорный тип (вид) <2>. Позиция последних представляется более обоснованной, так как наличие существенных различий в правовых режимах данных обязательств обусловливает самостоятельность договора банковского вклада.

<1> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй / Под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина. С. 554; Гражданское право: Учебник. Часть вторая / Отв. ред. В.П. Мозолин. М., 2004. С. 498.

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 50; Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 267; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 446; Гражданское право. Часть 2. Обязательственное право / Под ред. В.В. Залесского. М., 1998. С. 367.

Однако признание самостоятельности обязательства банковского вклада не решает проблему отнесения данного обязательства к той или иной классификационной группе. Так, Ю.В. Романец включает договор банковского вклада наряду с договорами займа и банковского счета в группу договоров, направленных на предоставление отсрочки возврата такого же количества имущества того же рода и качества или на отсрочку оплаты <1>. Выделение данной группы договоров было подвергнуто справедливой критике В.В. Витрянского, который убедительно доказал единую направленность договора займа и договоров имущественного найма и ссуды <2>. Вместе с тем М.И. Брагинский объединил в единой группе договоров на передачу имущества договор займа и договоры банковского вклада и банковского счета <3>.

<1> См.: Романец Ю.В. Указ. соч. С. 119.

<2> См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая: Договоры о займе, банковском кредите и факторинге. Договоры, направленные на создание коллективных образований. Т. 1. М., 2006. С. 129 - 132.

<3> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право: Общие положения. С. 321.

Представляется, что при определении места обязательства банковского вклада в системе гражданско-правовых обязательств следует исходить из правовой природы наиболее близкого к нему по правовому режиму обязательства банковского счета. Родственный характер данных обязательств не оспаривается в правовой литературе. Так, Л.Г. Ефимова отмечает, что "правовой режим договора банковского вклада, заключенного с гражданином, почти ничем не отличается от договора банковского счета" <1>. Е.А. Суханов считает, что "вопрос о соотношении договоров банковского счета и банковского вклада решается таким образом, что при оформлении депозита особым счетом последний рассматривается как разновидность банковского счета" <2>. По мнению А.Е. Шерстобитова, "исходя из общности объектного состава обоих договоров, а также смысла банковской деятельности по ведению счетов клиентов, можно прийти к заключению, что поступающие в банк от вкладчика наличные или безналичные денежные средства независимо от формы договора банковского вклада всегда учитываются (числятся) на определенных счетах в банке. Следовательно, казалось бы, вполне правомерно рассматривать договор банковского вклада в качестве особой разновидности договора банковского счета. Однако для договора банковского вклада нахождение безналичных денежных средств на определенном счете в банке является чисто технической характеристикой" <3>.

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 393 (автор главы - Л.Г. Ефимова).

<2> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 452 (автор главы - Е.А. Суханов).

<3> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 266 (автор главы - А.Е. Шерстобитов).

Не отрицая самостоятельность договора банковского вклада, все же трудно согласиться, что депозитный счет, открываемый при заключении данного договора, имеет сугубо техническое значение. Как справедливо указывает Л.Г. Ефимова, "банковский счет можно рассматривать как способ бухгалтерского учета денежных средств и материальных ценностей. Такую роль выполняют, например, ссудные счета, счета по учету фондов банка. Счета, на которые клиенты помещают свои вклады, кроме отмеченной функции выполняют и другую роль. Это прежде всего договоры" <1>.

<1> Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. С. 409 (автор главы - Л.Г. Ефимова).

Правильность данного вывода подтверждается и употреблением терминов "счет вкладчика" или "счет по вкладу" в гл. 44 ГК РФ (п. 3 ст. 834, п. 1 ст. 839, ст. ст. 841 - 843), что свидетельствует о правовом значении категории "счет" в обязательстве банковского вклада. Кроме того, законодатель прямо предусмотрел возможность применения правил о договоре банковского счета к отношениям банка и вкладчика по счету, на который внесен вклад, если иное не предусмотрено правилами гл. 44 ГК РФ или не вытекает из существа договора банковского вклада (п. 3 ст. 834 ГК РФ).

Полагаем, что действия банка по открытию и ведению счета по вкладу и составляют правовую сущность обязательства банковского вклада. Данные действия могут быть квалифицированы как услуги, так как в процессе их совершения происходит сохранение и изменение безналичных денежных средств, существующих в виде записей по счету вкладчика. Следует отметить, что услуги по банковскому вкладу в отличие от услуг по банковскому счету включают в себя действия по сохранению денежных средств, так как банки, согласно ст. 36 Федерального закона от 2 декабря 1990 г. N 395-1 "О банках и банковской деятельности" <1>, обязаны обеспечить сохранность вкладов. Действия по изменению состояния безналичных денежных средств, находящихся на счете по вкладу, заключаются в начислении процентов по вкладу и проведении расчетов.

<1> СЗ РФ. 1996. N 6. Ст. 492 (с послед. изм.).

Проведение расчетов по договору банковского вклада допускается ст. 841 ГК РФ и п. 2 ст. 843 ГК РФ. В ст. 841 ГК РФ прямо предусматривается возможность зачисления денежных средств на счет вкладчика, а в п. 2 ст. 843 ГК РФ указывается на необходимость предъявления сберегательной книжки, в частности при исполнении распоряжений вкладчика о перечислении денежных средств со счета, что косвенно подтверждает допустимость совершения расчетных операций по банковскому вкладу. Тем не менее следует признать, что проведение расчетов не характерно для договора банковского счета. По справедливому утверждению Е.А. Суханова, "отношения депозита не сводятся к отношениям по расчетно-кассовому обслуживанию клиента. Более того, ГК теперь запрещает юридическим лицам осуществлять расчеты с депозитного счета (второй абзац п. 3 ст. 834), что подчеркивает специфику последнего" <1>.

<1> Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. С. 452 (автор главы - Е.А. Суханов).

Итак, в качестве объекта обязательства банковского вклада предлагается рассматривать услуги по сохранению и изменению записей по счету вкладчика, в виде которых существуют безналичные денежные средства, что позволяет включить данное обязательство в группу обязательств об оказании услуг.

С этих же позиций можно рассматривать и правовую природу расчетных обязательств. При этом под расчетными обязательствами понимаются обязательства, "возникающие между владельцем счета - плательщиком (получателем денежных средств) и банком, в котором открыт его банковский счет, а также иными банками, привлеченными к осуществлению соответствующей банковской операции в связи с исполнением поручения владельца счета о переводе (получении) денежных средств, находящихся на банковском счете, в порядке безналичных расчетов" <1>.

<1> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга пятая. Т. 2. С. 419.

Сущность совершаемых действий по осуществлению расчетов заключается в изменении записей по счету, т.е. безналичных денежных средств. В связи с этим представляется справедливым утверждение И.А. Лушиной, что "исполнение банковского перевода и совершаемые банком действия в рамках поручения клиента можно определить как оказание услуг особого рода" <1>.

<1> Лушина И.А. Бесспорный порядок списания денежных средств как форма защиты гражданских прав: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 10.

Определение услуг, оказываемых при осуществлении расчетов, как действий по изменению записей по счету порождает проблему отграничения расчетных обязательств от обязательства банковского счета, объектом которого также являются услуги, состоящие в изменении записей по счету. Сходство услуг, являющихся объектами расчетных обязательств и обязательств банковского счета, заключается в едином объекте воздействия - безналичных денежных средствах, существующих в виде записей по счету. Различие их состоит в характере совершаемых действий при изменении записей по счету. В рамках обязательства банковского счета совершаются действия по зачислению денежных средств на счет, начислению процентов, выдаче и перечислению денежных средств. При оказании услуг по расчетным обязательствам характер и порядок совершаемых действий определяются формой безналичных расчетов.

Следовательно, расчетные обязательства, являясь самостоятельным типом (видом) гражданско-правовых обязательств, могут быть отнесены к группе обязательств об оказании услуг, так как их объектом являются услуги.

К обязательствам об оказании услуг традиционно относят и обязательства по перевозке, указывая при этом в качестве основания объект данного обязательства - транспортные услуги. Так, в определении транспортного обязательства Г.П. Савичева содержится указание на транспортные услуги: "обязательство, в силу которого одно лицо - перевозчик (эксплуатант) обязуется совершить в пользу другого лица - грузоотправителя, грузополучателя, пассажира, владельца багажа или грузобагажа определенные юридические или фактические действия по оказанию транспортных услуг, связанных с перевозкой, а другое лицо - оплатить оказанные услуги в размере, установленном законодательством или соглашением сторон" <1>. По мнению В.Т. Смирнова и Д.А. Медведева, предмет договора перевозки составляют "услуги по доставке вверенных перевозчику материальных ценностей (грузов) в пункт назначения" <2>. Аналогичную позицию занимает и А.Г. Калпин, который считает, что предметом договора перевозки "служит деятельность перевозчика по перемещению груза или пассажира и багажа в пункт назначения и выдаче груза и багажа управомоченному лицу... Она (деятельность. - Л.С.) представляет собой транспортную услугу, выражающуюся в пространственном перемещении груза, пассажира, багажа" <3>.

<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30 (автор главы - Г.П. Савичев).

<2> Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 384 (авторы главы - В.Т. Смирнов, Д.А. Медведев).

<3> Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 401 (автор главы - А.Г. Калпин).

Обосновывая правовую природу транспортных обязательств как обязательств об оказании услуг, Г.П. Савичев отмечал, что "они (отношения, возникающие в процессе перевозок. - Л.С.) опосредствуют сферу УСЛУГ НЕМАТЕРИАЛЬНОГО (НЕВЕЩЕСТВЕННОГО) ХАРАКТЕРА (выделено мной - Л.С.)" <1>. С его утверждением можно согласиться лишь отчасти. Тот факт, что отношения по перевозке по своей экономической природе являются отношениями по оказанию услуг, позволяет использовать категорию "транспортные услуги" в качестве объекта гражданско- правового регулирования, но не в качестве объекта обязательств по перевозке.

<1> Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30 (автор главы - Г.П. Савичев).

Основным аргументом А.Г. Калпина при квалификации действий перевозчика по перемещению груза, пассажира и багажа в качестве услуг является отсутствие результата в овеществленной форме <1>. Аналогичные доводы приводит и В.В. Витрянский, критикуя отнесение ряда транспортных договоров к договорам на выполнение работ: "Данный признак подрядных договоров (сдача результата заказчику. - Л.С.) не имеет места ни в одном из транспортных договоров по определению, поскольку в ходе транспортировки не создаются материальные ценности либо иной результат, который мог бы быть передан заказчику (грузоотправителю). Предмет большинства транспортных договоров заключается в действиях по перемещению материальных ценностей либо обеспечению (обслуживанию) этого процесса. Ни один из транспортных договоров не может быть признан договором подрядного типа" <2>.

<1> См.: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. В.П. Мозолин. С. 403 (автор главы - А.Г. Калпин).

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая: Договоры о перевозке, буксировке, транспортной экспедиции и иных услугах в сфере транспорта. М., 2003. С. 263.

Однако критерий наличия или отсутствия овеществленного результата сам по себе ненадежен. Его недостатки проявляются и в попытках разграничить договор подряда и договор перевозки. Удачный пример приводит Ю.В. Романец: "погрузочно-разгрузочные работы или подъем мебели на десятый этаж жилого дома также направлены на перемещение груза. Однако этот признак не делает указанные обязательства перевозочными" <1>. Приведенный пример наглядно демонстрирует, что и при выполнении работ по договору подряда результат может получить настолько не овеществленную форму, насколько это имеет место и в договоре перевозки.

<1> Романец Ю.В. Указ. соч. С. 435.

Ю.В. Романец видит специфику договора перевозки в использовании при пространственном перемещении грузов или пассажира транспортного средства <1>, и с этим трудно не согласиться. Однако он не разграничивает обязательства по выполнению работ и обязательства об оказании услуг, объединяя их в единую классификационную группу обязательств по выполнению работ (оказанию услуг).

<1> См.: Там же. С. 435.

Представляется, что к обязательствам об оказании услуг может быть отнесено только обязательство по перевозке пассажиров, так как лишь в рамках данного обязательства в качестве объекта воздействия при совершении действий по перемещению транспортными средствами выступает нематериальное благо - свобода передвижения, которое корреспондирует с личным неимущественным правом - правом гражданина на свободное передвижение (ч. 1 ст. 27 Конституции РФ).

При перевозке грузов и багажа воздействие оказывается на вещественные блага, следовательно, данные действия являются по своему характеру работами, а обязательства по перевозке грузов и багажа подлежат включению в группу обязательств по выполнению работ. Более подробно вопрос о правовой природе обязательств по перевозке грузов и багажа будет рассмотрен в следующем параграфе, посвященном проблемам отграничения обязательств об оказании услуг от иных гражданско-правовых обязательств.

Исходя из различия в объектах обязательства по перевозке пассажиров и обязательств по перевозке груза и багажа, в качестве которых выступают соответственно услуги и работы, вызывает сомнение и обоснованность выделения единого транспортного обязательства <1>. Более предпочтительна позиция В.В. Витрянского, который полагает, что "в современных условиях уже нельзя говорить об одном-единственном договоре перевозки... Представляется, что теперь речь должна идти о системе договоров, опосредующих перевозки грузов, пассажиров и багажа" <2>. Последовательно развивая эту идею, В.В. Витрянский приходит к следующему выводу: "Что же касается так называемых транспортных договоров, то очевидно, что этим понятием можно объединить договоры, используемые (применяемые) в транспортной деятельности. Однако следует учитывать, что в данном случае речь идет о самых различных договорах, относящихся к разным типам гражданско-правовых обязательств и отличающихся в том числе своей родовой принадлежностью" <3>.

<1> См.: Гражданское право: В 2 т. Т. II. Пт. 2 / Отв. ред. Е.А. Суханов. С. 30; Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. С. 373 - 374.

<2> Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга четвертая. С. 254.

<3> Там же. С. 269.

Самостоятельный характер двух типов (видов) договоров перевозки - договора перевозки пассажиров и договора перевозки грузов подтверждается их конструктивными отличиями друг от друга, которые, в свою очередь, обусловлены различиями в их правовой природе. Договор перевозки пассажиров является консенсуальным, а договор перевозки грузов - реальным. Договор перевозки пассажиров заключается между транспортной организацией - перевозчиком и пассажиром и является двусторонним, в договоре перевозки грузов участвуют, как правило, перевозчик, грузоотправитель, грузополучатель. Кроме того, договор перевозки пассажиров является публичным и относится к договорам присоединения. Абсолютно несопоставимы права и обязанности сторон по данным договорам, за исключением, может быть, основной обязанности перевозчика - доставить багаж, груз или перевезти пассажира в пункт назначения. Специфика договора перевозки пассажира прослеживается и в праве на односторонний отказ пассажира от договора, который предусмотрен транспортными уставами и кодексами.

Отнесение обязательства перевозки пассажиров к обязательствам об оказании услуг, а обязательств перевозки грузов и багажа - к обязательствам по выполнению работ тем не менее не исключает возможность правового регулирования отношений перевозки в рамках единой гл. 40 ГК РФ. Следует отметить, что те нормы данной главы, которые посвящены как перевозке грузов и багажа, так и перевозке пассажиров, носят преимущественно бланкетный характер, что позволяет обеспечить специфику в регулировании и отношений по перевозке грузов и багажа, и отношений по перевозке пассажиров, но уже на уровне транспортных уставов и кодексов. Бланкетной является, например, норма п. 1 ст. 793 ГК РФ, отсылающая к транспортным уставам и кодексам в части ответственности сторон при неисполнении или ненадлежащем исполнении ими обязательств по перевозке. Однако в тех случаях, когда объем и основания ответственности перевозчика установлены непосредственно в ГК РФ, правовое регулирование не унифицировано. Так, в ст. ст. 794, 796 ГК РФ устанавливается ответственность перевозчика по договору перевозки грузов, а ст. ст. 795, 800 ГК РФ посвящены ответственности перевозчика по договору перевозки пассажира.