2.1 Субъектный состав обязательства по возмещению вреда, причиненного вследствие недостатков товаров (работ, услуг).

Как справедливо отмечает А.Р. Товмасян, логический анализ статьи 1095 ГК РФ позволяет сделать вывод о наличии в ней трех юридических составов.

Первый касается ответственности за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина, либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара.

Второй относится к ответственности за вред, причиненный недостатками работы или услуги.

Третий связан с причинением вреда вследствие недостоверной либо недостаточной информации, соответственно, о товаре, работе или услуге^[121].

Потерпевшим, согласно ст. 1095 ГК РФ может выступать любое лицо, приобретающее товар в потребительских целях, а не для использования в предпринимательской деятельности. При этом не имеет значения, состоял ли потерпевший в договорных отношениях с продавцом (изготовителем). Таким образом, российское законодательство предоставляет правовую защиту потребителю в целом, а не только тому, кто заключал договор о покупке товара, выполнении работ или оказании услуг.

Англо-американское законодательство идет по аналогичному пути. «Отсутствие договорной связи между истцом и ответчиком, — гласит новая редакция статьи 2-318 Единообразного торгового кодекса США, — не может служить основанием для отказа в иске, предъявленном к изготовителю, продавцу или поставщику товара, о возмещении ущерба, причиненного нарушением ясно выраженного или подразумеваемого условия или иска из

87 небрежности, хотя бы истец не приобретал товары у ответчика, если истец является лицом, которого изготовитель, продавец или поставщик могли с разумным основанием считать лицом, которое будет пользоваться, потреблять товар или испытывать его влияние». Сходные правила содержатся в законодательстве или сформулированы судами Англии, Франции, Италии и других государств. На их основе потерпевший от дефектного продукта вправе предъявить исковые требования как к продавцу такого товара, так и к 122

изготовителю последнего^[122].

Единый режим ответственности за ущерб, причиненный дефектным продуктом, предусматривается также и в международных актах, например в Конвенции Европейского Совета от 27 января 1977 года об ответственности за продукты в случае причинения телесного вреда или смерти, в Директиве ЕЭС от 25 июля 1985 г. об ответственности за дефектные продукты. Установление единого режима ответственности объясняется в докладе к Страсбургской конвенции необходимостью «обеспечить равную защиту всем потребителям (будь они покупателями или иными пользователями)».^[123] Основная цель принятия данного документа состоит в устранении имеющихся по этому вопросу в законодательстве стран-участниц значительных расхождений, препятствующих развитию конкуренции и свободному движению товаров в пределах «Общего рынка». Кроме того, особо подчеркнуто стремление к устранению различий в степени правовой защищенности потребителя в странах «Общего рынка» при причинении вреда дефектной продукцией^[124].

В статье 1096 ГК РФ определены субъекты ответственности по данным трем составам гражданского правонарушения. Так, в соответствии с данной нормой, вред, причиненный вследствие недостатков товара, подлежит возмещению по выбору потерпевшего продавцом или изготовителем товара.

88 Вред, причиненный вследствие недостатков работы или услуги, подлежит возмещению лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем). Вред, причиненный вследствие непредоставления полной или достоверной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению теми же лицами, то есть изготовителем или продавцом товара и услугодателем.

Содержание данной нормы Гражданского кодекса РФ очевидно свидетельствует о том, что законодателем избран особый юридико-технический прием в определении субъектного состава лиц, ответственных за недостатки товаров, работ и услуг, а также за непредоставление полной или достоверной информации о товаре.

В то же время можно отметить, что возможность привлечения к ответственности не только изготовителя товара, но и продавца существует и в англо-американском праве.

(а) компонент являлся дефектным и данный дефект стал причиной вреда; или (б) продавец или дистрибьютор компонента принимал непосредственное участие во внедрении компонента в конструкцию товара и:

- внедрение компонента стало причиной недостатка товара;

- данный недостаток стал причиной вреда».

Аналогичный подход используется и в Директиве ЕС. Согласно статье 1 ответственными лицами за вред, причиненный вследствие недостатков товаров, работ или услуг являются их производители. В соответствии со статьей 3 Директивы, производителем является:

- лицо, создавшее товар, выполнившее работу или оказавшее услугу;

- производитель комплектующих материалов или запасных частей;

- лица, которые указали на товаре свои личные данные, поставили торговый знак либо иные персонифицирующие признаки, позволяющие их отнести к категории производителей этих товаров, работ или услуг;

- импортеры на территорию Европейского союза товаров, работ или услуг для продажи, аренды, передачи в лизинг либо использующие иные формы их распространения на территории стран Европейского союза;

- любой поставщик или импортёр дефектных товаров, работ или услуг, в случае если производитель товара не может быть установлен.

Действующее российское гражданское законодательство, за исключением ответственности за недостатки товаров, работ и услуг, не предоставляет право потерпевшему выбирать ответственное лицо, в связи с чем представляется необходимым установить причины, обусловившие закрепление специального права потерпевшего на выбор ответственных лиц, определить вид совместной ответственности нескольких субъектов за исследуемое гражданское правонарушение.

Как известно, теория генерального деликта исходит из принципа полного возмещения вреда лицом, причинившим вред^[126]. Данный подход является прямой формой реализации принципа справедливости. Как указывает С.А. Иванова, справедливость в гражданском праве сложится тогда, когда за деяние, предусмотренное диспозицией гражданского закона, последует

ответственность, соответствующая санкции этого закона^[127]. Иными словами, степень ответственности лица должна быть адекватна совершенному этим лицом неправомерному деянию.

Широкий спектр форм участия субъектов гражданского права в обязательствах послужил причиной создания различных законных конструкций, которые, с одной стороны, являются отступлением от принципа полного возмещения вреда лицом, причинившим вред, но с другой- посредством переложения ответственности с причинителя вреда на третье лицо либо посредством соучастия нескольких лиц в качестве субъектов ответственности обеспечили незыблемость принципа справедливости как основополагающего принципа права в целом и гражданского права, в частности. Как справедливо писал С.А. Иванов: «Требование действовать справедливо — наиболее общее правило поведения в обществе. Все остальные являются его конкретизацией»^[128].

Современному гражданскому законодательству РФ известны две основные конструкции, призванные служить вышеназванной цели:

1. Возложение ответственности за причиненный вред на лицо, не являющееся причинителем вреда, но имеющее юридическую связь с противоправным поведением его причинителя.

2.

Для того, чтобы сделать обоснованные выводы, проведем сравнительный анализ данных конструкций.

Гражданское законодательство Российской Федерации содержит исчерпывающий перечень деликтов, в которых ответственным перед потерпевшим является не только непосредственный причинитель вреда, но и иное лицо. В частности:

1. При причинении вреда в состоянии крайней необходимости (ст. 1067

91 ГК РФ). Учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или частично как это третье лицо, так и причинившего вред.

2. При причинении вреда работником юридического лица либо гражданина (ст. 1068 ГК РФ). Ответственным за данное правонарушение признается работодатель.

3. При причинении вреда государственными органами, органами местного самоуправления, а также их должностными лицами (ст. 1069 ГК РФ), а также за вред, причиненный незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда (ст. 1070 ГК РФ). Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

4. При причинении вреда несовершеннолетними до четырнадцати лет и от четырнадцати до восемнадцати лет ответственность несут их родители, опекуны или попечители (ст., ст. 1073, 1074 ГК РФ).

5. На родителя, лишенного родительских прав, суд может возложить ответственность за вред, причиненный его несовершеннолетним ребенком, если поведение ребенка, повлекшее причинение вреда, явилось следствием ненадлежащего осуществления родительских обязанностей (ст. 1075 ГК РФ).

6. Вред, причиненный гражданином, признанным недееспособным, возмещают его опекун или организация, обязанная осуществлять за ним надзор, если они не докажут, что вред возник не по их вине (ст.

7. Если вред причинен лицом, которое не могло понимать значения своих действий или руководить ими вследствие психического расстройства, обязанность возместить вред может быть возложена судом на проживающих совместно с этим лицом его трудоспособных супруга, родителей, совершеннолетних детей, которые знали о психическом расстройстве причинителя вреда, но не ставили вопрос о признании его недееспособным (ст. 1078 ГК РФ).

8. При причинении вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, обязанность возмещения вреда возлагается на юридическое лицо или гражданина, которые владеют источником повышенной опасности на праве собственности, праве хозяйственного ведения или праве оперативного управления либо на ином законном основании (ст. 1079 ГК РФ).

Полагаем, что все вышеприведенные составы гражданских правонарушений в зависимости от оснований освобождения причинителя от возмещения вреда можно разделить на четыре группы:

1. Условием освобождения причинителя вреда, действовавшего в состоянии крайней необходимости, выступает цель, для достижения которой лицом причиняется вред. Если действия причинителя направлены на спасение жизни, здоровья, имущества не самого причинителя, а третьего лица, законом суду предоставлено право освободить причинителя от обязанности по его компенсации потерпевшему. Если причинитель вреда действовал в состоянии крайней необходимости, как в своих интересах, так и в интересах третьего лица, суд может возложить обязанность возмещения вреда на них обоих по принципу долевой ответственности с учетом обстоятельств, при которых вред был причинен. Суд также вправе частично либо полностью освободить этих лиц или одного из них от обязанности по возмещению вреда. В частности, если причинение вреда имело место в результате правомерных действий гражданина по пресечению хулиганских, а также иных преступных проявлений или при задержании преступника, гражданин подлежит освобождению от возмещения вреда^[129]. Причинение вреда в состоянии крайней необходимости является правомерным действием, но не исключает возложения обязанности по возмещению вреда на лицо, действовавшее в этом состоянии^[130]. Связано это с

тем, что потерпевший не совершает противоправных действий, он оказывается жертвой стечения обстоятельств, носящих случайный характер.

Таким образом, закон рассматривает действия, которые причиняют вред потерпевшему, но при этом позволяют предотвратить более тяжкие последствия либо даже если и не удалось их предотвратить, но эти действия были направлены на их предотвращение, они признаются правомерными, что служит основанием для освобождения причинителя вреда от его возмещения.

2. Вторая группа оснований для освобождения причинителя от обязанности компенсировать причиненный вред связана с особенностями правовой природы коллективных субъектов права (юридические лица и публично-правовые образования). В соответствии с частью 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Данный вид ответственности юридического лица обусловлен квазиприродой юридического лица, как искусственно созданного правового образования, правоспособность которого реализуется через действия его органов. В результате объединения имущества учредителей появляется новый субъект права — собственник, являющийся не физическим лицом, а неким искусственным образованием, признаваемым, однако законом особым, самостоятельным субъектом гражданских правоотношений^[131]. Использование отсылочной системы ответственности от конкретного лица, совершающего юридически значимые действия и участвующего в гражданском обороте как часть другого лица, полностью соответствует природе юридического лица. Верховный Суд Российской Федерации в своем Постановлении от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» указал на то, что ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ, наступает за

94 вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта).

На юридическое лицо или гражданина может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу на основании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовали или должны были действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (пункт 1 статьи 1068 ГК РФ).

Вместе с тем юридические лица не отвечают за вред, причиненный их участниками (членами), за исключением вреда, причиненного полными товарищами и (или) членами производственного кооператива^[132].

Работник юридического лица посредством выполнения своей трудовой функции обеспечивает достижение целей своего работодателя - юридического лица. Такое юридическое «раздвоение личности», с одной стороны, в отношениях работник - работодатель обеспечивает существование и деятельность юридического лица как субъекта гражданского права, с другой требует от юридического лица нести ответственность за действия своих работников как лиц, которые обеспечивают достижение целей деятельности самого юридического лица. Такая же юридическая формула использовалась законодателем при регулировании трудовых отношений работник — работодатель.

Причины расщепления гражданско-правовой ответственности государства, как и юридического лица обусловлены особенностью правовой природы государства как субъекта гражданских правоотношений. Следует согласиться с позицией Конституционного Суда Российской Федерации, согласно которой Российская Федерация, её субъекты и муниципальные образования участвуют в гражданских правоотношениях как субъекты со специальной правоспособностью, которая в силу их особой природы не

95 совпадает с правоспособностью других субъектов гражданского права — граждан и юридических лиц, преследующих частные интересы. Государство выступает в гражданских правоотношениях в большинстве случаев через свои органы (как законодательные, так и исполнительные): Федеральное Собрание, Президента РФ, федеральные органы исполнительной власти (министерства, федеральные службы и агентства)^[133]. По мнению ряда ученых, государственному органу присущи следующие признаки:

1) представлять составную и в то же время относительно обособленную, самостоятельную часть государственного аппарата;

2) участвовать в осуществлении функций государства, реализовывать публичный интерес;

3) действовать от имени государства, выступать по его поручению и в его интересах, обладать государственно-властными полномочиями;

4) обладать собственной компетенцией;

5) образовываться в установленном государством порядке, иметь собственную структуру;

6) нести ответственность перед государством за реализацию присущих им организационно-правовых форм деятельности;

7) подчиняться вышестоящим государственным органам^[134].

Как следует из содержания ст. 1069 ГК РФ, должностное лицо наравне с государственным органом является субъектом гражданских правоотношений, выступающим от имени государства. Категория должностного лица не имеет самостоятельной гражданско-правовой природы. Цивилистика использует понятие должностного лица, разработанное наукой административного и уголовного права.

Наряду с вышеназванными особенностями, особенности системы

96 финансирования государства определили необходимость в разделении понятий ответчика и плательщика по обязательствам государства^[135]. В пункте 12 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 01.07.1996 № 6, а также Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ №8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части 1 Гражданского кодекса РФ»^[136], разъяснено, что в случае предъявления гражданином или юридическим лицом требования о возмещении убытков, причиненных в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления или должностных лиц этих органов, необходимо иметь в виду, что ответчиком по такому делу должны признаваться Российская Федерация, соответствующий субъект Российской Федерации или муниципальное образование в лице соответствующего финансового или иного управомоченного органа. Предъявление гражданином или юридическим лицом иска непосредственно к государственному органу или к органу местного самоуправления, допустившему соответствующее нарушение, не может служить основанием к отказу в принятии искового заявления либо к его возвращению без рассмотрения. В этом случае суд привлекает в качестве ответчика по делу соответствующий финансовый или иной управомоченный орган. Таким образом, говорить о возложении ответственности за вред, причиненный органами государственной власти и их должностными лицами на третье лицо, возможно весьма условно. Учитывая, что российским гражданским законодательством орган государственной власти по своей правовой природе уравнивается с юридическим лицом, то финансовый орган, представляющий казну Российской Федерации и выступающий ответчиком по искам к государственным органам, является лицом, ответственным за действия третьего лица — органа государственной власти либо должностного лица,

97 чьими действиями был причинен вред. Но фактически финансовый орган-это звено в системе администрирования, которое владеет и контролирует процесс расходования государственных средств — «единый карман», из которого при наличии оснований происходит списание финансовых средств. Все это очевидно свидетельствует о том, что причиной, заставившей законодателей использовать отступление от принципа возмещения вреда лицом, его причинившим, стали особенности функционирования системы органов государственной власти и органов местного самоуправления. Такая форма соучастия обеспечила гармонизацию системы регулирования гражданско- правовых отношений по возмещению вреда с участием на стороне причинителя органов государственной власти, их должностных лиц и\или органов местного самоуправления.

3. Третью группу деликтов образуют составы, в которых причинитель вреда по разным причинам не обладает полной дееспособностью либо под воздействием жизненных обстоятельств на момент причинения вреда не мог осознавать характер своих действий (статьи: 1073, 1074, 1075, 1076, 1078 ГК РФ). Родители, опекуны, попечители — это категория, именуемая законным представительством, по сути своей является ответственной за действия подконтрольных им лиц. Их социальная роль и обязанности, которые приобрели форму юридических обязанностей, заключается в воспитании и помощи несовершеннолетним лицам и лицам, ограниченным или лишенным дееспособности. Представляется справедливым утверждение Ю.Ф Беспалова о том, что родители имеют право и обязаны воспитывать своих детей. Они несут ответственность за ненадлежащее воспитание и развитие своих детей либо ненадлежащий контроль. Обязанность возлагается на обоих родителей, в том числе и на родителя, живущего отдельно от ребенка, поскольку они в силу статьи 61 Семейного кодекса Российской Федерации имеют равные права и несут равные обязанности в отношении своих детей^[137].

Таким образом, ответственность законных представителей за действия их подопечных обусловлена самой природой их отношений и является должной мерой воздействия за нарушение законными представителями своих обязанностей.

4. Завершает данный перечень ответственность за вред, причиненный деятельностью, представляющей повышенную опасность для окружающих. Однако данный вид деликта не представляет большого интереса в контексте изучаемого в данном исследовании вопроса, поскольку владелец источника повышенной опасности освобождается от ответственности только лишь в случае, если докажет, что источник выбыл из его обладания в результате противоправных действий других лиц. Ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, в таких случаях несут лица, противоправно завладевшие источником.

Обобщая причины, обусловившие отступление от общего подхода в деликтном праве, можно сделать вывод о том, что в большинстве случаев такое решение законодателя обусловлено особенностью правовой природы субъектов ответственности (юридического лица, органов государственной власти, законных представителей), и только лишь при причинении вреда в состоянии крайней необходимости правомерность действий причинителя вреда исключает его ответственность.

Совершенно очевидно, что ответственность производителя и продавца за недостатки товаров, работ и услуг не связана с особенностями их гражданской правосубъектности, и также очевидно, что нет ничего общего в исследуемом составе с ответственностью за вред, причиненный в состоянии крайней необходимости. Их соучастие в сравнении с остальными случаями обусловлено причинами, не имеющими ничего общего с иными гражданскими правонарушениями деликтного права России, что позволяет утверждать об особом характере соучастия производителя и продавца в качестве субъектов ответственности, связанном целью данного вида ответственности — защиты прав слабой стороны договора (потребителя товаров, работ и услуг).

Таким образом, определив юридические признаки соучастия субъектов ответственности на основании статьи 1095 ГК РФ и статьи 14 Закона РФ «О защите прав потребителей», необходимо установить правовую природу данной множественности.

Как было отмечено ранее, соучастие на стороне должника в гражданско- правовых отношениях по возмещению вреда возможно в форме субсидиарной и солидарной ответственности. Данные виды совместной гражданско-правовой ответственности составляют основу юридических гарантий прав кредитора как в силу прямого указания закона, так и при наличии соответствующих условий договора. Как справедливо отмечал О.С. Иоффе: «Если в обязательстве участвуют несколько кредиторов, нужно установить, кто из них и в каком объеме вправе требовать от должника исполнения лежащей на нем обязанности. При участии в обязательстве нескольких должников необходимо выявить, кто из них и в каком объеме должен выполнить их общую обязанность перед кредитором. Если обязательство характеризуется множественностью как кредиторов, так и должников, то существенны оба указанных вопроса»^[138].

В соответствии с частью 1 статьи 1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем).

Статья 1096 ГК РФ, развивая положения части 1 статьи 1095, указывает на то, что в каждом конкретном случае ответственное лицо определятся потребителем, которому причинен вред. В праве России такой юридико- технический прием закрепления множественности в гражданско-правовых обязательствах, кроме ответственности за недостатки товаров, работ и услуг, больше не используется ни в одном обязательстве с множественностью на

стороне должника. Является ли данная множественность солидарной или субсидиарной, или же это особая форма соучастия, имеющая самостоятельную правовую природу? Поиск ответа на данный вопрос является целью нашего дальнейшего исследования.

В соответствии с частью 1 статьи 399 ГК РФ до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику. Таким образом, субсидиарная ответственность — это ответственность, построенная на иерархии должников, один из которых основной, другой дополнительный (субсидиарный). Субсидиарная ответственность в науке гражданского права именуется дополнительной

139

ответственностью .

Предоставленное потребителю статьей 1096 ГК РФ право выбора ответственного лица позволяет сделать вывод о том, что ответственность в силу ст. 1095 ГК РФ не является субсидиарной.

Солидарная ответственность, равно как и субсидиарная, представляет вид пассивной множественности, обеспечивающей дополнительные гарантии кредитора в обязательстве. Отличие солидарной ответственности от субсидиарной проявляется в отсутствии иерархии должников в обязательстве. При солидарной обязанности должников кредитор вправе требовать исполнения как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, притом, как полностью, так и в части долга (ч.1 ст. 323 ГК РФ). Право выбора, предоставленное потребителю в статье 1096 ГК РФ, не вступает в явное противоречие с понятием солидарной ответственности. Солидарная ^[139]

ответственность как вид гражданско-правовой ответственности предполагает наличие оснований для ее возникновения. Думается, что для соучастия в обязанности претерпеть меры государственного принуждения должно быть общее связующее звено между солидарными должниками. В науке гражданского права отсутствуют целостные исследования, посвященные данному вопросу. В отличие от солидарной ответственности институт субсидиарной ответственности был предметом такого исследования. Так, Г.Н. Иванова, А.С. Шевченко указывали на то, что лицо, несущее субсидиарную ответственность, не совершает никакого правонарушения, поэтому не может ставиться вопрос о его вине^[140]. Таким образом, авторы полагают, что ответственность может наступать без надлежащих к тому оснований. По мнению Е.Е. Богдановой, действующее законодательство в целом ряде случаев устанавливает именно виновную субсидиарную ответственность^[141]. Вопрос о наличии такого элемента состава как противоправность в действиях субсидиарного должника для наступления его ответственности представляется наиболее спорным, противоречивым и неоднозначным^[142].

Мы разделяем критику автора по поводу утверждения Г.Н Ивановой и А.С. Шевченко об отсутствии правонарушения в действиях субсидиарного должника. Как пишет Е.Е. Богданова, позиция авторов представляется спорной. Отрицание не только вины, но и противоправности как условий гражданско- правовой ответственности, фактически направлено на подмену ответственности, основывающейся на правонарушении, на ответственность вообще без какого-либо основания - безосновательную ответственность. Такое расширение границ ответственности, по сути, превращает ее в произвол, возведенный в ранг закона. Каких-либо мотивов, объясняющих подобную ответственность, кроме как возмещение убытков любыми средствами,

102 предложить невозможно. При таком подходе придется забыть как о воспитательной, так и репрессивной функции гражданско-правовой ответственности. Возмещение убытков подобным образом нельзя квалифицировать как ответственность. Противоправность должна устанавливаться в каждом случае привлечения как основного, так и дополнительного должника к ответственности^[143]. По мнению Е.А. Храпуновой, субсидиарная ответственность может являться как следствием действий основного должника, так и результатом собственной непредусмотрительности субсидиарного должника одновременно^[144].

Анализ положений гражданского законодательства РФ, устанавливающий понятие и основания солидарной ответственности, свидетельствует о том, что при наличии общих подходов в конструкциях субсидиарной и солидарной ответственности существует ряд принципиальных различий.

В отличие от субсидиарной ответственности, перечень оснований наступления солидарной ответственности значительно расширен. В соответствии со статьей 322 ГК РФ солидарная обязанность (ответственность) или солидарное требование возникает, если солидарность обязанности или требования предусмотрена договором или установлена законом, в частности, при неделимости предмета обязательства. Обязанности нескольких должников по обязательству, связанному с предпринимательской деятельностью, равно как и требования нескольких кредиторов в таком обязательстве, являются солидарными, если законом, иными правовыми актами или условиями обязательства не предусмотрено иное.

Таким образом, условиями наступления солидарной ответственности являются:

- наличие прямого указания в законе или договоре о солидарной ответственности должников;

- неделимость предмета взыскания;

- в случае, если несколько должников являются таковыми в обязательствах, связанных с предпринимательской деятельностью.

Применительно к ответственности за недостатки товаров, работ и услуг второе основание исключается из предмета исследования.

Анализ норм гражданского законодательства Российской Федерации, устанавливающих солидарную ответственность субъектов гражданских правоотношений, позволил сделать вывод о том, что в большинстве случаев законодатель использует данный вид ответственности в корпоративных отношениях, договорных обязательствах и деликтных обязательствах.

В корпоративных отношениях солидарными должниками выступают участники юридических лиц по его обязательствам. Основанием такой ответственности является нарушение учредителями своих обязанностей по оплате уставного (складочного) капитала хозяйственных обществ, обязанностей, связанных с их учреждением и возникших до их государственной регистрации^[145]. Основное общество (товарищество), которое имеет право давать дочернему обществу обязательные для него указания, отвечает солидарно с дочерним обществом по сделкам, заключенным последним во исполнение таких указаний (ст. 105 ГК РФ).

В данных составах присутствует и вина, и противоправность солидарных должников. Представляется, что в определенных случаях вопрос о наличии в действиях солидарных должников состава гражданского правонарушения является спорным. Примеров тому масса. Рассмотрим некоторые из них. Научный интерес представляет вопрос о том, на чем основан подход законодателя о презумпции солидарности должников в предпринимательских отношениях. По мнению ряда ученых, презумпция солидарной обязанности

104 установлена в предположении большей ответственности профессионального участника оборота — предпринимателя (коммерческой организации)^[146].

М.И. Брагинский, В.В. Витрянский указывают на то, что с защитой интересов кредиторов связана устойчивость гражданского оборота в целом. По этой причине на достижение указанной цели направлены многие нормы ГК РФ, помещенные как в первой, так и во второй его части. Примером могут служить выраженные в виде императивной нормы правила, относящиеся к солидарным обязательствам^[147][148]. По мнению И.А. Покровского, должник, исполняя долг за всех, осознает, что всякое обязательство имеет своей целью создать некоторую связанность воли должника, принудить его к известному поведению в

148 интересах кредитора .

Таким образом, позиция законодателя при определении солидарной ответственности предпринимателей основана не на принципе соучастия в совершении правонарушения, а на принципе обеспечения дополнительных гарантий защиты прав контрагентов предпринимателей в хозяйственных отношениях.

Данный мотив прослеживается в ряде специальных норм гражданского законодательства. Так, лицо, выдавшее ценную бумагу, и все лица, индоссировавшие её, отвечают перед ее законным владельцем солидарно (ст. 147 ГК РФ). Дееспособные и ограниченные судом в дееспособности члены семьи собственника, проживающие в принадлежащем ему жилом помещении, несут солидарную с собственником ответственность по обязательствам, вытекающим из пользования жилым помещением (ч. 2 ст. 292 ГК РФ). После передачи предприятия в аренду арендодатель и арендатор несут солидарную ответственность по включенным в состав переданного предприятия долгам,

105 которые были переведены на арендатора без согласия кредитора (ч.4 ст.657 ГК РФ). При неисполнении или ненадлежащем исполнении должником обеспеченного поручительством обязательства поручитель и должник отвечают перед кредитором солидарно, если законом или договором поручительства не предусмотрена субсидиарная ответственность поручителя (ч.1 ст. 363 ГК РФ).

По нашему мнению, ответственность индоссанта, членов семьи нанимателя и арендатора предприятия не имеет под собой общепризнанных оснований гражданско-правовой ответственности. Во всех этих случаях они — солидарные должники, несут ответственность за действия третьих лиц, ответственность которых имеет надлежащие к тому основания. В данной структуре проявляется сущность обязательства.

По мнению ряда ученых, обоснование повышенной ответственности предпринимателей основано на «теории профессионального риска».

В науке гражданского права России «теория профессионального риска» защищалась сторонниками так называемой объективной ответственности, в основе которой лежал принцип причинения. В 30-х годах XX столетия всё большую популярность стал приобретать принцип ответственности за вину, и категория риска была объявлена буржуазной^[149].

После этого категория риска все реже и реже становилась предметом исследований. Долгое время она использовалась в гражданском праве России только лишь в отдельных обязательствах (в договорах подряда, договорах страхования и ряда других). Юридическое значение риска было утеряно в национальной цивилистике. Однако с середины 1960-х годов «теория риска» вновь появилась на страницах научных монографических исследований. При этом каждый из авторов придавал данному термину разное значение и вкладывал в него свой особый смысл.

Понятие риск связывается, прежде всего, с возможной опасностью, с вероятными неблагоприятными последствиями от действий лица. Риск — это

106 вероятность наступления неблагоприятных последствий от совершаемых лицом действий или же от его пассивного поведения — бездействия. Человек рискует тогда, когда не может точно знать соотношение благоприятных и неблагоприятных последствий, учитывая, что возможен отрицательный результат, надеясь при этом на то, что он не наступит. Так, известный исследователь данной проблемы В.А. Ойгензихт считает, что категория риска в гражданском праве предстает в двух вариациях.

Во-первых, риск наряду с виной признается автором субъективным основанием гражданско-правовой ответственности: «При сочетании объективного условия — противоправности и субъективного условия — вины или риска (при отсутствии вины и причинении случайного ущерба), при наличии причинной связи между действием и результатом наступает гражданско-правовая ответственность. Таким образом, отмечает автор, «риск» может наряду с виной являться субъективным основанием гражданско- правовой ответственности».

Во-вторых, риск является основанием распределения убытков, возникших вследствие неправомерных действий лица: «Риск является и основанием возложения (принятия, распределения) убытков в том случае, когда нет противоправности, при объективно-случайных или объективно-невозможных обстоятельствах, или когда убыток допущен правомерными действиями субъекта»^[150]. То есть в данном случае автор говорит уже не об ответственности лица, а о некой обязанности возместить причиненный вред третьим лицам не противоправными действиями лица, а возникший в результате того, что риск причинения вреда правомерными действиями оказался оправданным.

Н.Д. Егоров писал о том, что гражданско-правовая ответственность при осуществлении предпринимательской деятельности основывается на риске; далее автор отмечает, что в тех случаях, когда предприниматель выступает в гражданском обороте в качестве, не связанном с его предпринимательской

деятельностью, его ответственность основывается на началах вины, а не на началах риска^[151].

При анализе приведенных точек зрения возникает вопрос: если риск представляет форму допущения предпринимателем неблагоприятных последствий своих действий, можно ли признать наличие предпринимательского риска, связанного с причинением вреда жизни, здоровью либо имуществу третьих лиц в качестве формы вины, имеющей значение для привлечения предпринимателя к гражданско-правовой ответственности?

В этой связи представляет интерес позиция В.А. Тархова, утверждающего, что сам по себе риск не определяет и не исключает ответственности, как не обусловливает и не исключает ни противоправности, ни виновности. Закон употребляет понятие риска в смысле оставления убытков на носителе риска, а не возложения их на другое лицо. Применительно к ответственности обоснованный риск исключает противоправность и, следовательно, привлечение к ответственности, необоснованный риск свидетельствует о вине причинителя и не исключает ни противоправности, ни ответственности^[152].

В известной мере данная позиция была поддержана в литературе. Так, Е.Е. Богданова утверждает, что в ряде случаев риск может быть разновидностью неосторожной вины в гражданском праве. В частности, по мнению автора: «Риск риску рознь». Есть нормально-необходимый риск, когда, например, гражданин совершает поездку на автомашине. Управляя в данном случае источником повышенной опасности, владелец его, несомненно, в какой- то степени рискует, поскольку эксплуатация автомашины уже сама по себе представляет повышенную опасность для окружающих, но это нормальный риск. И есть риск излишний, когда владелец эксплуатирует источник

повышенной опасности на такой грани допустимого, не переступив которую он не будет привлечен к уголовной ответственности и в то же время его поведение нельзя будет назвать безупречным по отношению к потерпевшему. Излишний риск — есть форма неосторожной вины в гражданском праве^[153][154].

Большой вклад в развитие «теории риска» внесли работы О.А. Красавчикова. Данный автор по вопросу субъектов гражданско-правовой ответственности придерживался традиционной точки зрения, согласно которой

154 ответственность несет лишь лицо, виновно совершившее правонарушение . Однако О.А. Красавчиков соглашается с законодателем, что вред, причиненный вследствие действия источника повышенной опасности, подлежит возмещению, даже если владелец источника причинил его случайно. В таком случае, полагал автор, возмещение нанесенного вреда строится не на началах ответственности, а на началах риска^[155]. Таким образом, в российской цивилистике неоправданный, излишний риск признается формой вины.

Анализ оснований ответственности солидарных должников позволяет утверждать о том, что наряду с наличием вины и противоправности в их действиях, имеют место случаи, когда законодатель применяет «формулу пассивной множественности», основанную не на нарушении права, а на требованиях экономического оборота. Риск как свойство предпринимательской деятельности^[156] проник в юридическую природу солидарной ответственности, создавая юридические гарантии защиты прав кредиторов в гражданских правоотношениях с участием индивидуальных предпринимателей и коммерческих юридических лиц.

Также особенностью солидарной ответственности является право

109 регрессного требования, полностью оплатившего задолженность, к солидарным должникам. После погашения требований кредиторов между ними возникает обязательство, построенное на принципе долевой ответственности^[157]. Право регресса при солидарной ответственности является юридическим способом солидаризации. В идеальной модели солидарной ответственности при заявлении кредитором требований к одному из солидарных должников остальные должники должны передать ему свои доли для оплаты долга. Регрессное обязательство строится на началах вины, требование к остальным должникам предъявляется в равных долях за вычетом доли, падающей на должника, исполнившего солидарную обязанность. Эти должники не исполнили свою обязанность, вытекающую из договора, вследствие причинения вреда либо по иным основаниям^[158]. В этом проявляется еще одно свойство солидарной ответственности — должники знают о солидарной обязанности до момента предъявления кредитором требований к одному из них, тем самым, осознавая свою обязанность возместить причиненный вред в полном объеме или оплатить свою долю другому солидарному должнику, исполнившему обязательство за всех солидарных должников.

Таким образом, можно сделать вывод о солидарной природе деликтной ответственности производителя и продавца товаров, работ и услуг.

Во-первых, мы можем наблюдать тождественность оснований наступления ответственности у данных лиц и выявленных в результате проведенного анализа иных субъектов солидарной ответственности. Это может быть как вина в форме умысла или неосторожности, так и вина в форме предпринимательского риска причинить вред жизни, здоровью или имуществу потребителя.

Во-вторых, потребитель наравне с кредитором при солидарной ответственности обладает правом выбора должника. Он может заявить свои

110 требования как к производителю, так и к продавцу товаров, работ и услуг. Однако законодатель ничего не упоминает о праве регрессного требования производителя и продавца друг к другу (в зависимости от того, к кому был предъявлен иск).

Думается, что предъявление регрессного требования вполне допустимо и оправдано. Так, при наличии в товаре производственного дефекта, ставшего причиной вреда, потребитель вправе предъявить требование о его возмещении к продавцу. Однако у продавца нет юридически значимой обязанности проверять все товары на наличие в них конструктивных или рецептурных недостатков. Противоправность действий продавца состоит всего лишь в том, что он передал потребителю товар с такими недостатками. Таким образом, если в процессе разбирательства будет установлено, что причиной вреда явился производственный дефект товара, продавец, возместивший вред, приобретает к производителю право регрессного требования о возмещении своих убытков, вызванных удовлетворением требований потребителя.

В тоже время, возможны и обратные ситуации, когда дефект товара возник в тот период, когда он находился у продавца и обусловлен недостатками хранения. В таком случае, при предъявлении требований к изготовителю, последний приобретает право обратного требования к продавцу товара.

Ответственность продавца или изготовителя (по выбору потерпевшего), по нашему мнению, является безвиновной еще потому, чтобы обеспечить потерпевшему льготные правовые условия возмещения вреда. Ведь виновным причинителем, как правило, является либо продавец, либо изготовитель. Предоставляя потерпевшему право выбора, не остается другого способа его обоснования кроме безвиновной ответственности его причинителей. В противном случае право выбора потребителя превратится в юридическую фикцию. Однако наличие предусмотренного законом права выбора потребителем ответчика не должно препятствовать тому, чтобы в конечном итоге убытки были возложены на лицо, действительно виновное в причинении вреда (то есть то, чьими виновными действиями был причинен вред).

Таким образом, солидарная ответственность производителя и продавца некачественных товаров, работ или услуг в праве России основана не на обоюдной вине, а на праве потребителя как слабой стороны договора получить защиту нарушенных прав действиями представителей предпринимательского сообщества.

В праве Англии вопрос выбора потребителем ответчика по иску о причинении вреда недостатками товаров, работ или услуг носит весьма условный характер. Причина тому теория небрежности, или косвенной вины, которая играет определяющую роль в определении ответственного лица.

Как отмечает ряд английский ученых, в большинстве случаев производители некачественных товаров, работ или услуг являются ответственными перед потерпевшими потребителями. Однако это не значит, что продавцы таких продуктов не могут быть признаны ответственными за причиненный вред. Продавец также признается юрисдикцией Великобритании в качестве ответственного лица, в случае если в его действиях будет установлена вина в причинении вреда потребителю. Как отмечается, такие ситуации встречаются крайне редко, если, например, сам товар не содержал в себе недостатков, а причина вреда — не сообщение продавцов покупателю определенного рода предупреждающей информации о товаре, имеющей значение для исключения возможных неблагоприятных последствий для здоровья потребителя^[159].

Таким образом, право Англии придерживается традиционного подхода, не меняя концепции условий гражданско-правовой ответственности. Потребитель некачественных товаров, работ или услуг имеет право выбора ответчика только лишь в случае, если в действия как производителя, так и продавца имеет место небрежность, что не дает оснований утверждать о солидарной ответственности данных лиц перед потребителем. Солидарная ответственность наступает только при совместном причинении вреда

потребителю производителем и продавцов товаров, работ или услуг.

Свод деликтного права США как основной источник развития безвиновной ответственности за рассматриваемый деликт исходит из принципа солидарной ответственности производителя и продавца некачественных товаров, работ и услуг, равно как и право России. Американские и западноевропейские юристы не проводят доктринальный анализ юридических оснований солидарности, однако отмечают, что безвиновная ответственность не равнозначное понятие абсолютной ответственности. Данные лица признаются ответственными перед потребителем при условии выпуска на рынок соответствующего продукта, который несет в себе очевидную угрозу для его жизни, здоровья или имущества. Очевидная угроза определяется как риск причинения вреда жизни, здоровью или имуществу потребителя при потреблении или использовании продукта в соответствии с целями, для которых данный продукт производиться и поставляется на рынок, который разумное лицо не могло и должно было предвидеть^[160]. Несмотря на такое утверждение, представляется, что вина обоих солидарных должников не всегда может быть установлена, но при этом —принимая во внимание вышеизложенное — солидарность обязательства не прекращается. Так, например, если потребитель купил бутылку молока в магазине и в результате его потребления у него наступило расстройство желудка, с учетом вышеизложенного, ответственность производителя и продавца будет иметь место только в случае, если причиной расстройства был недостаток товара, который должен был и мог быть выявлен производителем или продавцом молока. Предположим, что причиной вреда здоровья стало наличие в молоке болезнетворных бактерий. В данном случае вина в том, что некачественный продукт был выпущен на рынок имеет место в действиях производителя, так как только он мог и должен был проверить молоко перед тем, как упаковывать его в пищевые пакеты. Продавец не мог при всем своем желании установить

113 данный факт. Однако он наравне с продавцом будет выступать солидарным должником перед потребителем.

Вместе с тем не все штаты признали такой подход приемлемым для себя и остались верны ответственности за причиненный вред при условии наличия вины производителя или продавца товара, работы или услуги.

Особо следует отметить подходы, которые следует отнести к исключению из общего правила, применяемые правовыми системами большинства штатов. При заражении пациента ВИЧ, гепатитом и другими заболеваниями вследствие переливания крови, поступившей из нескольких госпитальных центров; причинение смерти в результате переливания крови не подходящей группы и/или резус-фактора положения о договорной гарантии, равно как и безвиновная ответственность не применяются к случаям заражения пациентов какими-либо заболеваниями вследствие переливания крови. Кровь для переливания относится американской доктриной к числу продуктов, небезопасность которых неустранима (unavoidableunsafeproduct), поэтому ответственными на началах вины в форме небрежности (negligence) при оказании услуг по её переливанию признаются больницы, банки крови или отдельные сотрудники из числа медперсонала и т.д. Так, в деле Bourque v. LouisianaHealthSystemCorp. ни больница, ни банк крови не были привлечены к ответственности в связи с тем, что в 1975 году — год совершения деликта — не существовало технологии, которая позволила бы определить достоверно факт заражения гепатитом крови для переливания. Суд указал, что никто не в состоянии должным образом готовить или выпускать на рынок продукт — кровь для переливания, а равно предупреждать о каких-либо её опасностях, если ему самому о них ничего не известно^[161].

Как отмечает ряд авторов, суды США при определении ответственных лиц за причинение вреда потребителю некачественных товаров, работ или услуг применяют три основных подхода.

Первый подход — это солидарная ответственность производителя и продавца вредоносного товара, работы или услуги.

Это правило в чистом виде поддерживается 9 штатами (Алабама, Виргиния, Делавэр, Массачусетс, Мэриленд, Пенсильвания, Род-Айленд, Южная и Северная Каролина).

Второй подход, требующий установления вины каждого из причинителей вреда, в силу чего их ответственность носит долевой характер, применяется в 14 штатах (Аляска, Аризона, Арканзас, Коннектикут, Флорида, Джорджия, Индиана, Канзас, Кентукки, Мичиган, Теннеси, Юта, Вермонт, Вайоминг).

27 остальных штатов (Калифорния, Колорадо, Айдахо, Иллинойс и др.) выбрали для себя третий подход — модифицированную совместную ответственность (modifiedjointandseveralliability)^[162]. Эта концепция представляет собой нечто среднее между двумя названными выше видами ответственности и имеет существенные отличия по штатам.

Таким образом, в праве США отсутствует единая концепция ответственности за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя. Уровень «бескомпромиссности» в решении о возложении ответственности за причиненный вред жизни, здоровью или имуществу потребителей зависит от социально-политических факторов конкретного региона, что свидетельствует о неоднозначности утверждения о том, что безвиновная ответственность за рассматриваемый деликт — это современный базовый подход всей правовой системы США.

Солидарность ответственности производителя и продавца некачественных товаров, работ или услуг не всегда может быть обусловлена обоюдной виной данных лиц в причинении вреда, в некоторых случаях продавец вредоносного товара, работы или услуги может действовать добросовестно, что подтверждает ранее сделанный вывод о цели солидарной ответственности в данных правоотношениях — необходимость защиты слабой

115 стороны — потребителя в отношениях с профессиональным сообществом предпринимателей, что, по нашему мнению, представляется справедливым, тем более, что у продавца в данном случае существует право требования компенсации убытков с производителя, причиненных продажей некачественного товара.

Подводя итог рассмотрению первого параграфа второй главы диссертационного исследования, необходимо сделать следующие выводы.

Солидарная ответственность производителя и продавца некачественных товаров, работ или услуг в праве России основана не на обоюдной вине данных лиц, а на праве потребителя как слабой стороны договора получить защиту нарушенных прав действиями представителей предпринимательского сообщества.

Право Англии придерживается традиционного подхода, не меняя концепции условий гражданско-правовой ответственности. Потребитель некачественных товаров, работ или услуг имеет право выбора ответчика только лишь в случае, если в действия как производителя, так и продавца имеет место небрежность, что не дает оснований утверждать о солидарной ответственности данных лиц перед потребителем. Солидарная ответственность наступает только при совместном причинении вреда потребителю производителем и продавцов товаров, работ или услуг.

В праве США отсутствует единая концепция ответственности за вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу потребителя. Уровень «бескомпромиссности» в решении о возложении ответственности за причиненный вред жизни, здоровью или имуществу потребителей зависит от социально-политических факторов конкретного региона, что свидетельствует о неоднозначности утверждения о том, что безвиновная ответственность за рассматриваемый деликт — это современный базовый подход всей правовой системы США.

Солидарность ответственности производителя и продавца некачественных товаров, работ или услуг не всегда может быть обусловлена

116 обоюдной виной данных лиц в причинении вреда, в некоторых случаях продавец вредоносного товара, работы или услуги может действовать добросовестно, что подтверждает ранее сделанный вывод о цели солидарной ответственности в данных правоотношениях — необходимость защиты слабой стороны — потребителя в отношениях с профессиональным сообществом предпринимателей, что, по нашему мнению, представляется справедливым, тем более, что у продавца в данном случае существует право требования компенсации убытков с производителя, причиненных продажей некачественного товара.