<<
>>

§ 1.1. Становление и развитие института наследования интеллектуальных прав: историко-правовой анализ

Наследование интеллектуальных прав прошло длительный период форми­рования, прежде чем данный институт приобрел свой современный вид. Его фор­мирование и развитие находилось и продолжает находиться в непосредственной связи, во-первых, с развитием правового регулирования и защиты интеллекту­альных прав, а, во-вторых, с доктринальными цивилистическими конструкци­ями.

Если говорить о самых ранних этапах, например, охраны авторских прав, то их элементы встречаются еще в Древнем мире. Так, в Древней Греции суще­ствовали нормы, которые закрепляли за авторами право на неприкосновенность их произведений. Было принято считать, что обязательно следует сохранять тек­сты трагедий для того, чтобы была возможность осуществлять контроль за соот­ветствием исполняемого на сцене представления подлинному авторскому за­мыслу. Существовала установка древнегреческой культуры на то, что бесценные творения великих греческих трагиков (Эсхил, Софокл, Еврипид) должны быть доведены до публики в их аутентичном виде. Если же говорить о гонораре как форме компенсации затрат творческой энергии, а также об особенностях права собственности на произведения искусства, они были знакомы еще римскому праву[1]. Поэтому достаточно трудно согласится с Е.А. Войниканис, которая счи­тает, что право интеллектуальной собственности по сравнению с гражданским

правом, которое западная цивилизация унаследовала от Древнего Рима, явля­ется, очевидно, «молодой» отраслью, которая оформилась не ранее второй поло­вины XIX века[2].

Совершая краткий экскурс в историю, отметим, что первоначально в тече­ние довольно длительного времени (XVI - XVII вв.) основанием признания за конкретными лицами субъективного права авторства являлись дарованные гос­ударством индивидуальные привилегии. Часто в качестве этих лиц выступали книгоиздатели, продавцы книг, промышленники, купцы.

Вопрос о наследовании привилегий тогда не стоял.

Впервые охрана прав изобретателей была закреплена в Венеции - в Хартии 19 марта 1474 года. В ней были признаны «моральные права» авторов и их ис­ключительное право использовать свои изобретения в течение ограниченного периода времени. Защита прав изобретателей была возможна на основании со­блюдения трех условий, выступающих своего рода исходными критериями, а именно - оригинальности изобретения, его новизны и промышленной примени­мости. Каждый гражданин, который изобрел машину или механизм, которые ра­нее не применялись на территории государства, получал привилегию. В соответ­ствии с данной привилегией остальным гражданам запрещалось изготавливать подобные механизмы в течение 10 лет[3]. Аналогичный Закон в России был принят в 1812 году (Манифест «О привилегиях на разные изобретения и открытия в ху­дожествах и ремеслах»).

Как известно, огромный импульс охране прав авторов дало изобретение книгопечатания и развитие машинного производства. В дальнейшем сфера дей­ствия авторского права укрупнялась вместе с появлением новых видов произве­дений и новых способов их использования, обусловленных техническим про­грессом и модернизацией. Примером может служить фотография, которая к концу XIX - нач. XX века заняла прочное место в законодательстве об авторском

праве. В XX столетии в связи с небывалым ускорением технического прогресса авторско-правовое пространство существенно расширилось за счет кинемато­графа, звукозаписывающих устройств, радио, телевидения, кабельного и спутни­кового вещания, компьютерных технологий, включая информационно-телеком­муникационные сети. Благодаря указанным технологиям были созданы все не­обходимые условия для широкого тиражирования и массового распространения произведений литературы и искусства, а также для создания и распространения изобретений и товарных знаков. Аналогичным образом модель собственности на сырье, материалы, здания, сооружения и рабочую силу стала распространяться на результаты духовного производства.

Вполне естественно, что вопросы насле­дования данного рода собственности со временем приобрели особую остроту.

В Великобритании в начале XVIII века был принят Статут королевы Анны. В нем было закреплено личное право автора на охрану опубликованного произ­ведения в течение четырнадцати лет. Указанный срок мог быть продлен на про­тяжении жизни автора еще на четырнадцать лет[4]. В преамбуле Статута необхо­димость защиты интересов авторов была объединена с задачей содействия твор­ческим начинаниям будущих авторов. В XVII - XVIII вв. институты авторского и патентного права, получившие закрепление в «Статуте о монополиях» 1624 г. в Великобритании, а также во Франции в Патентном законе 1791 г., положили начало развитию права интеллектуальной собственности. Например, Де Буфлерс при изложении проекта французского Патентного закона 1791 года указывал на то, что всякое изобретение исконно представляет собой собственность автора, создавшего его[5].

Характерно, что к наследованию данного рода прав стали применяться принципы римского наследственного права. При этом не следует забывать и о серьезных философско-правовых, а именно естественно-правовых основаниях доктринальных представлений о правах авторов изобретений и художественных

произведений. Как убедительно показано в зарубежной юридической науке, фундаментом права интеллектуальной собственности была идея распредели­тельной справедливости, сформулированная в трудах Дж. Локка, а также И. Канта[6].

Законы эпохи Французской революции, настроенные против всяческих привилегий, в первую очередь Закон от 24 июля 1793 г., признавали авторское право в качестве естественного права, которое «никогда не нуждалось в королев­ской власти и защите»[7]. Однако, в подобных ориентирах достаточно трудно за­подозрить российское законодательство в начале XIX в., но, как бы то ни было, российские законы 30-х годов XIX в. устанавливали право собственности на ли­тературные произведения. В целом наследование авторского права понималось с позиций естественно-правовой доктрины: наследники «продолжали» личность умершего.

Следует признать тот факт, что результаты интеллектуальной деятельно­сти были вовлечены в гражданский оборот и, следовательно, переходили по наследству в глубокой древности, когда авторское право в его современном виде еще не было известно. В тот период времени «картины Рубенса никто не покупал как обрамленное соединение красок с холстом. Покупались изображенные им Мария Медичи или Елена Фаурмент ... Но покупались, переходили по наслед­ству "во плоти" холста и масла, покупались как вещь: право на эти изображения было для участников оборота неотделимо от картины как вещи или, как мы те­перь говорим, от "материального носителя" этих изображений»[8].

Вполне можно говорить о том, что идеальное содержание, которое есть у портретов и иных картин, скульптур, украшений, тесным образом связано с пра­вами на нечто материальное, т.е. правами на вещь, в которой данное идеальное

содержание объективировано. В качестве конкретизации подобного рода пред­ставлений относительно предшествующих эпох можно говорить о том, что су­ществовала незначительная возможность нарушения нематериальных интересов обладателя произведения искусства вне зависимости от нарушения права по­следнего на «произведение-вещь». Таким образом, не возникало потребности в признании со стороны закона существования самостоятельных прав на «немате­риальное» произведение.

На смену периоду привилегий пришла эпоха общих законов о правах авто­ров и изобретателей. Согласно этим законам речь шла о приравнивании субъек­тивного гражданского права на литературные и художественные произведения и изобретения к праву собственности; соответственно, обладатель данного права получал самую полную свободу использовать принадлежащее ему произведение или изобретение[9]. Постепенно в процессе исторической эволюции охраняемые авторским правом интересы создателей результатов интеллектуального труда за­креплялись в виде конкретных прав, которые расценивались как основные права и свободы человека.

Обособление системы норм, регламентировавших обще­ственные отношения, которые формировались в процессе создания, использова­ния, а также охраны результатов творческой деятельности, привело к возникно­вению специфического правового института - авторского права[10].

Становление авторского права в России началось, по сути, в 1698 году, ко­гда мастеру из Голландии Тесингу была выдана первая привилегия на опублико­вание его трудов[11]. Впоследствии был принят целый ряд нормативных актов. Прежде всего, это Положение о правах сочинителей 1828 г., Положение о правах сочинителей, переводчиков и издателей вообще 1830 г., Положение о собствен­ности художественной 1844 г., Положение о собственности музыкальной 1845 г.

В России впервые юридическое оформление защиты авторских прав осуществи­лось в 1828 г. в качестве ряда дополнений к Закону о цензуре. Специальная глава «О сочинителях и издателях книг» была включена в Цензурный устав. В ней сле­дующим образом была сформулирована презумпция авторства: при отсутствии доказательств иного автором произведения считается лицо, указанное в качестве автора на оригинале или экземпляре произведения.

Происходившее в России в тот период времени развитие законодательства в сфере охраны авторских прав стимулировало также развитие института их наследования. На основании ст. 282 Устава каждый сочинитель или переводчик книги обладал исключительным правом пользоваться на протяжении своей жизни изданием и продажей «оной по своему усмотрению, как имуществом бла­гоприобретенным»[12]. Наследники имели право на повторное издание произведе­ний. Они также могли осуществлять согласно ст. 287 его второе издание через пять лет после выдачи разрешения цензурных органов. В целом уже на тот мо­мент в силу правил об универсальном преемстве к наследникам переходили все имущественные права наследодателя в полном их объеме. Поскольку авторское право принадлежало - по представлениям тех лет - к разряду вещных прав, то считалось, что оно должно переходить к наследникам в том же виде, в каком оно принадлежало автору.

При этом автор мог посредством завещания возложить на наследников разные обязательства, но он не мог изменить срока действия исклю­чительного права.

По нормам тех лет в случае отсутствия завещания авторское право перехо­дило к наследникам по закону. На вопрос о том, может ли наследник внести из­менения в доставшееся ему по наследству сочинение, И.Г. Табашников давал по­ложительный ответ: так как авторское право всецело переходит к наследникам, то им оно принадлежит в полном объеме, как и автору. Их право делать измене­ния - несомненно, если только они не унаследовали ограничение прав. Но на вопрос о том, вправе ли наследник в случае новых изданий унаследованного им

сочинения объединить свои вставки и добавления с текстом умершего автора, ученый отвечал вполне отрицательно: наследник есть представитель имуще­ственной личности автор, но не творческой. Наследник может распорядиться текстом с той же свободой, что и автор - издать произведение по частям или целиком, уступить другому или изъять, но не может сделать так, чтобы видоиз­мененное им сочинение считалось произведением автора. Наследник - только лишь представитель умершего наследодателя, но не сам автор.

Свобода наследника может быть ограничена завещанием и он должен ис­полнить все согласно завещанию. Полная свобода возможна только в случае от­сутствия ограничений в завещании. Это касается даже таких вопросов, как ти­раж: сколько завещал автор столько экземпляров и должно быть издано. При этом И.Г. Табащников был не согласен с позицией немецкого ученого Вехтера, который считал, что автор не может ограничить в завещании право обнародовать его произведения[13]. Данное несогласие было аргументировано тем, что наследник не может быть назван первым приобретателем авторского права, но при этом ав­тор не может ограничить наследников в праве вносить дополнения и замечания в текст. Что же касается примечаний и дополнений, полагал И.Г. Табашников, то относительно их автор не может ограничивать ни наследников, ни иных преем­ников. Наследники по закону обязаны исполнить все сделки, заключенные наследователем по поводу его сочинения.

Постепенно к концу XIX века в России складывается теория исключитель­ных прав на произведение, которая повлияла на дальнейшее развитие соответ­ствующего законодательства, в том числе в сфере наследования авторских прав. Следовательно, в результате смены научных доктрин стал претерпевать целый ряд изменений и порядок наследования авторских прав.

Теория исключительных прав претендовала на то, чтобы с научной точки зрения объяснить юридическую природу субъективных прав на результаты ин­теллектуальной деятельности, а также на средства индивидуализации. Помимо

этого, данная теория, с одной стороны, обобщала практику, а с другой - созда­вала доктринальные основания для законодательного регулирования наследова­ния. По сути, процесс передачи исключительного права по наследству известен юристам давно - с конца XVIII столетия: во Франции был принят Декрет о праве собственности авторов на литературные произведения, композиторов, живопис­цев и рисовальщиков (1793 г.), в соответствии с которым автор имел право на защиту произведения от незаконного копирования либо воспроизведения со­зданных ими произведений литературы и искусства в течение всей жизни. Если говорить о правах наследников, а также других правопреемников, то за ними было закреплено право пользоваться исключительным правом в течение 10 лет после смерти автора[14].

Укрепление влияния данной теории в России произошло в конце XIX - начале XX столетий и было связано с творчеством двух выдающихся отечествен­ных цивилистов - Г. Ф. Шершеневича (1863 - 1912) и А. А. Пиленко (1873 - 1956)[15]. Таким образом в конце XIX в. проприетарная конструкция начинает по­степенно исчезать из отечественного законодательства, которая была основой за­конов первой трети XIX века. Между тем, именно эта концепция, по мнению В.П. Мозолина, обеспечила соединение неотчуждаемого личного неимущественного права человека на результаты его творческой деятельности и вытекающее из него право получать достойное вознаграждение в случае использования созданного результата[16].

Трансформацию доктринальных оснований демонстрируют положения Гражданского уложения Российской империи. В названии глав, входящих в раз­дел VII «Авторское право», используются выражения - «литературная собствен­

ность» (гл. I), «музыкальная собственность» (гл. II), «художественная собствен­ность» (гл. IV). При этом закрепляется исключительное право художника (наряду с правами автора - ст. 1265) «повторять, размножать или издавать свое произведение всеми возможными способами...» (ст. 1316); право автора литера­турного произведения определяется в качестве исключительного права печатать и «вообще размножать его всеми возможными способами» (ст. 1265); исключи­тельное право композитора «на составление и издание сокращений, извлечений, попурри из его музыкального произведения...» (ст. 1302). В отношении изобре­тения изобретателю и его правопреемникам «принадлежит право исключитель­ного использования изобретения» (ст. 1330); в отношении товарных знаков про­мышленнику или торговцу «принадлежит право исключительного пользования этими знаками посредством выставления их на товарах, на упаковке или на по­суде, в которых товары хранятся, а также на коммерческих объявлениях, прейс­курантах и бланках» (ст. 1ЗЗЗ)[17].

По мнению Г.Ф. Шершеневича, «исключительные права занимают место в системе прав в отделе прав абсолютных, рядом с вещными правами... различие между вещными и исключительными правами заключается в объекте их»[18]. Именно ему принадлежит идея «исключительного права», в которое в качестве составных моментов вошли «авторское право» и «промышленные права»[19]. Он указывал на то, что в современных экономических условиях происходит возник­новение новых отношений и новых интересов вне обладания вещами и распоря­жения действиями других лиц. Становится очевидным, что ряд действий достав­ляют «имущественную выгоду лицу, совершающему их, если от совершения та­ких же действий будут удержаны другие лица»[20]. Законы Российской империи о

правах на литературные произведения и на изобретения, как полагал Г.Ф. Шер- шеневич, по качеству не уступали европейским законам, следуя за своими запад­ными предшественниками в определении самой природы данных прав[21].

Если подробно остановиться на нормативном аспекте, то концепция ис­ключительного права была принята российским законодательством 20 мая 1896 г. Положением о привилегиях на изобретения и усовершенствования, которое впоследствии попало в Свод законов Российской империи в Устав о промышлен­ности (статьи 198.1 - 198.31 главы второй «О привилегиях на новые изобретения и открытия»). Эта глава начиналась с нормы о том, что «для ограждения права исключительного пользования изобретениями и усовершенствованиями, сделан­ными в области промышленности, могут быть испрашиваемы установленным порядком привилегии»[22]. На смену прежней ст. 171, говорившей об изобретении как неотъемлемой и исключительной собственности, пришла ст. 198.22 Устава о промышленности, в которой подробно определяется содержание права исключи­тельного пользования изобретением.

Новая доктрина стала основой модернизации российского авторского права, нашедшей отражение в Законе об установлении Положения об авторском праве от 20 марта 1911г. Статья 2 Положения устанавливала в качестве наиболее важной нормы принадлежность автору исключительного права, предполагаю­щего воспроизведение, опубликование и распространение своего произведения всеми возможными способами. На примере Положения 1911 г. вполне ясно можно видеть окончательный разрыв с проприетарной конструкцией авторского права. В результате следует говорить о том, что данная статья, а также другие статьи Положения в значительной степени превосходят положения, содержав­шиеся в разделе VII «Авторское право» проекта Гражданского уложения. Ко­нечно, в Положении используются понятия «собственность» и «собственник»,

но случаи их использования - крайне редкие. Данные термины применяются к правам на материальный носитель художественного произведения (ст. 53). Од­нако обращает на себя внимание то, что общее определение исключительного права, определяемое в ст. 2, является синонимом термина «авторское право».

Если далее продолжать анализ, то необходимо акцентировать внимание на том, что в Положении 1911 г. признается исключительное право автора и его наследников на перевод произведения на другие языки (ст. 33). Авторское право на свой собственный перевод признано за переводчиком (ст. 36). Положение, до­полняя правомочия, которые указаны в ст. 2, определяющей в общем плане ис­ключительное право, предусматривает иные или же более конкретные правомо­чия, которые являются включенными в качестве исключительного права. Данное исключительное право входит в право автора на соответствующее музыкальное произведение (ст. 42), драматическое или музыкально-драматическое произведе­ние (ст. 47), а также произведение фотографического характера (ст. 59).

Понятия «исключительное право» и «авторское право» используются в По­ложении как равнозначные и взаимозаменяемые. Однако, как отмечает А.Л. Ма­ковский, Положение не решает ряд вопросов, связанных с неимущественными интересами и правами на произведения: соответствующие права автора и его правопреемников не названы ни авторскими, ни исключительными[23]. Так, напри­мер, ст. 17 Положения признает косвенным образом такое право, как право на авторское имя, а в ст. 20 и ст. 70 признается право на неприкосновенность про­изведения; в ст. 27 - право на обнародование литературного произведения; в ст. 28 и 29 - право на опубликование переписки, дневников и «всяких частных за­писок, не предназначенных к напечатанию».

Согласно Положению 1911 года право на нематериальный объект, пред­ставляющее собой исключительное право автора, является абсолютным, что сле­дует из формулировки о том, что автор вправе «воспроизводить, опубликовывать

и распространять свое произведение всеми возможными способами». То, что ис­ключительное право является правом на нематериальный объект, демонстрирует правило, предусматривающее, что «отчуждение художником художественного произведения не переносит на приобретателя авторского права на это произве­дение, если в договоре не упомянуто об этом» (ст. 51). Из норм, предусматрива­ющих применение к этому праву правил об общей собственности (ст. 5), о пере­ходе исключительного права по наследству (ст. 6,7), об обращении на него взыс­кания (ст. 10), следует оборотоспособность исключительного права, а также то, что оно является имущественным правом.

Все сказанное свидетельствует о том, что Положение 1911 года вполне можно охарактеризовать не только в качестве весьма подробного, но и вполне совершенного закона, действительно нового по сравнению с устаревшими зако­ноположениями, регулирующими творческую творческая деятельность. Основу многих из его норм составили положения Бернской конвенции об охране лите­ратурных и художественных произведений 1886 г. По этому поводу И.Я. Фой- ницкий писал, что «хотя авторское право в России зародилось гораздо позднее, чем на Западе, однако к началу XX века наши законы об авторском праве не уступали по своему уровню и даже превосходили зарубежные установления в этой области»[24].

Возвращаясь к вопросу о развитии института наследования интеллектуаль­ных прав, обратимся к доктрине того времени, которая исходила из постулата о переходе авторских прав к наследникам, что согласовалось с гражданским зако­нодательством того времени[25]. При этом супруг и родители получают все автор­ские права в равной доле. С торгов сочинения не могли продаваться без согласия наследников. Срок имущественного авторского права составлял 50 лет после смерти автора, на фотографии - в течении 10 лет с момента ее изготовления. Если

не было наследников, то имущественное авторское право прекращалось со смер­тью автора. Личные же права не прекращаются. Комментируя действующее за­конодательство, В.И. Синайский указывал, что «нельзя допускать, чтобы доброе имя и вообще память автора по истечении сроков защиты авторского права, под­верглось опорочиванию и эксплуатации, так как это противоречило бы обще­ственного порядку и благочинию»[26]. Данный ученый в целом полагал, что автор­ское право включает в себя: право на авторство, право на имя, право на опубли­кование. Наследники могут продать авторские права издательству, которое в свою очередь обязано в течении 3 лет опубликовать произведение.

Следует отметить, что в науке гражданского права того времени велись дискуссии в отношении целого ряда вопросов наследования авторского права и высказывали разные позиции. Один из исследователей истории идей об автор­ском праве И.Г. Табашников отмечал в своей работе, что, если раньше писатели до XIX в. считали свои произведения общественным достоянием, то только пи­сатели последних лет все чаще говорят об имущественном праве на свои произ­ведения, что приводит к постановке вопроса о его наследовании, «так как ко­рыстные интересы наследников могут привести к тому, что цена за произведения будет непомерно высокой и пострадают интересы общества»[27].

Аналогичным образом высказывался и правовед Беляцкин С.А. в своей ра­боте «Новое авторское право в его основных принципах»[28]. Другой известный ци­вилист Я. А. Канторович считал крайне важным сузить круг родственников, при­зываемых к наследству[29]. Им был приведен пример с наследниками М.Ю. Лер­монтова. Троюродная тетка, имевшая весьма дальнее родство и не знавшая сво­его троюродного племянника, получила права на издания и продала их купцу издателю Глазунову, который установил непомерно высокую цену за публика­цию произведений великого писателя.

зо

В России одна из первых монографических работ, которая была посвящена посмертной защите принадлежавших автору личных неимущественных автор­ских прав, была написана известным цивилистом Г.Ф. Блюменфельдом, в кото­рой он поднимал вопрос о правах наследников на опубликование черновиков, переписок, личных дневников авторов, а также в целом вопрос о природе насле­дования авторских прав[30]. В основу своего труда профессор положил обращение И.А. Гончарова, в котором писатель просил публику не обнародовать после его смерти наброски, черновики и личные записи.

Далее ученый, критически исследуя различные теории природы автор­ского права, указывал, что ему ближе всего концепция, согласно которой автор­ское право следует выделить в особую категорию, которая отличает его от лич­ного, вещного, обязательственного права. Он критически оценивал действующее на тот момент законодательство, согласно которому литературная собственность рассматривается как один из видов собственности вообще[31]. Ученый считал, что негативные стороны данного подхода обнаруживаются именно в вопросе насле­дования данного права и задавался вопросом о том - переходят ли по наследству такие неотъемлемые права автора, как право изменять свое произведение, выпус­кать в свет или изымать его из продажи?

Согласно действовавшему на тот момент законодательству наследники должны вступить в наследство в течение одного года и представить доказатель­ства своего права на наследство (в случае нахождения за границей в течении двух лет). Г.Ф. Блюменфельд полагал, что по причине «молчания» закона о том, какие права переходят по наследству, действуют общие нормы о наследовании имуще­ства, и наследники вступают во все права автора[32]. По праву полной собственно­сти они могут делать с произведением все что угодно, т.е. делать какие угодно вставки и врезки. И только через 50 лет произведение может вновь предстать перед публикой в первозданном виде, когда наследники никакие врезки, урезки

или добавления наследники делать уже неправомочны. Но действовавшее на тот момент законодательство не предусматривало ограничений прав наследников. Главной проблемой Г.Ф. Блюменфельду считал следующее: как соблюсти волю автора и не опубликовывать произведения, которые он сам не хотел обнародо­вать? Также проблемой представлялась ему и невозможность раздела наследства между наследниками.

Авторское право по Г.Ф. Блюменфельду представляет собой сочетание двух моментов: морального и экономического. При этом уважение к личности автора и уважение к его труду дополняется необходимостью соблюдения обще­ственного интереса. Материальный интерес ограничен временным сроком именно во имя общественного интереса, так как иначе наследники должны были бы обложить налогом все последующие поколения людей. Моральный элемент есть право на издание произведение и право на неприкосновенность произведе­ния после смерти его автора. Единственным преемником воли автора относи­тельно сочинения должно быть общество, так как от него автор получил язык, идеи, ценности, культуру. Личные права не передаются по наследству - таково решение, принятое Сенатом по конкретному делу Стеловского. В соответствии с данным решением эти права не могут входить в состав наследства, а распоря­жение судьбой произведений не может быть передано наследникам. Кто же вправе распорядиться судьбой произведений, не обнародованных при жизни ав­тора? Ученый вслед за И. А. Гончаровым признает: это может сделать только об­щество в лице литераторов. За наследниками следует признать лишь право на вознаграждение[33].

В 1917 году большевистский переворот фактически перечеркнул все до­стижения дореволюционной науки и дореволюционного законодательства. 26 ноября 1918 год был принят Декрет СНК РСФСР «О признании научных, лите­ратурных, музыкальных и художественных произведений государственным до­стоянием». В нем провозглашалось, что «всякое, как опубликованное, так и не­

опубликованное научное, литературное, музыкальное или художественное про­изведение, в чьих бы руках оно ни находилось, может быть признано по поста­новлению Народного Комиссариата Просвещения достоянием Российской Со­циалистической Федеративной Советской Республики»[34]. Произведения, которые не были объявлены государственным достоянием, тем не менее не могут при жизни автора размножаться и распространяться иначе, как по соглашению с ав­тором. Никто не в праве до истечения 6-ти месяцев со дня смерти автора издавать или переиздавать его произведения. Но частная переписка, дневники и т.п., ко­торые не предназначались к напечатанию самим умершим автором, все же могли издаваться, но только с согласия супруга, близких родственников умершего или же с разрешения Народного Комиссариата Просвещения.

Анализируемый Декрет определял, что автору при его жизни при всяком издании его произведения, объявленного Народным Комиссариатом Просвеще­ния или другим Советским учреждением государственным достоянием, должен выдаваться гонорар. Но сам это гонорар после смерти автора также становился государственным достоянием. Нуждающиеся и нетрудоспособные родственники умершего автора имели право на получение содержания из этого имущества на общих основаниях, установленных в Декрете об отмене наследования и Инструк­ции о введении в действие Декрета об отмене наследования. Однако, если после умерших авторов, произведения которых будут признаны народным достоянием, останутся нуждающиеся и нетрудоспособные родственники или супруг, не по­лучавшие содержания из другого оставшегося после умершего имущества, то должно выдаваться через губернские отделы социального обеспечения содержа­ние в размере прожиточного минимума или недополучаемая ими до размеров прожиточного минимума разница.

Издатели при издании произведений умерших авторов, не объявленных государственным достоянием, в случае, если после умершего автора оставались

нуждающиеся и нетрудоспособные родственники или супруг, были обязаны вно­сить в Народный Банк суммы, равные гонорару, который причитался бы автору, для выплаты из этих сумм содержания нуждающимся и нетрудоспособным род­ственникам или супругу умершего автора на общих основаниях. От этой обязан­ности издатели освобождались, если после умершего автора не оставалось род­ственников, требующих социального обеспечения.

ЦИК и СНК СССР в 1925 году приняли Постановление «Об основах автор­ского права», которое регламентировало всесоюзное авторское право. Данное Постановление содержало общие нормы об авторском праве, а конкретную ре­гламентацию договорных авторско-правовых отношений осуществляли совет­ские республики. Так, в 1926 году был принят Декрет ВЦИК СНК РСФСР «Об авторском праве», законодательно регулировавший права автора на опубликова­ние произведения, отчуждение им исключительных прав. Согласно Декрету, ав­тор, состоящий гражданином Союза ССР и его наследники в отношении произ­ведения, появившегося в иностранном государстве, хотя бы и не заключившим с Союзом ССР соглашений, пользуются защитой авторского права на территории РСФСР; правопреемники автора, за исключением наследников, предъявляющие в каком-либо объеме авторское право на произведение, появившееся впервые в упомянутом государстве, не пользуются защитой своих прав на территории РСФСР. На авторское право, принадлежащее, как автору, так и его наследникам, не может быть обращаемо взыскание верителями (кредиторами) автора или наследников. Однако взыскание может быть обращено на доходы, извлекаемые автором из его права.

Очередной этап в развитии и кодификации гражданского законодатель­ства, включая законодательство об интеллектуальной собственности, был связан с принятием Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных рес­публик в 1961 г. и Гражданского кодекса РСФСР в 1964 г. Нормами данных пра­вовых актов были созданы необходимые условия, позволившие СССР в 1973 году присоединиться к Всемирной конвенции об авторском праве 1952 г. В ст. 105 «Срок действия авторского права» устанавливалось, что авторское право

действует в течение всей жизни автора и 25 лет после его смерти, считая с 1 ян­варя года, следующего за годом смерти автора. Если говорить о наследовании авторских прав, то действовала следующая норма: «Авторское право переходит по наследству. При сокращенном сроке действия авторского права оно перехо­дит к наследникам на не истекшую до смерти автора часть срока. Законодатель­ством союзных республик устанавливается круг прав автора, не переходящих по наследству»[35].

В нашей стране сам термин «интеллектуальная собственность» получил свое официальное признание только в 1968 году. Это было связано с принятием Указа Президиума Верховного Совета СССР о ратификации Конвенции, учре­ждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности (ВОИС). Начиная с этого момента, такие категории, как «интеллектуальная собствен­ность» и «промышленная собственность», получили широкое распространение в отечественном законодательстве, доктрине и практике. Следует также констати­ровать их широкое использование в законодательстве и юридической науке за­рубежных странах, не говоря уже о международных универсальных конвенциях.

Если говорить об интеллектуальных правах в условиях возрождавшейся в 90-х гг. XX века рыночной экономики, то они были закреплены в Законе РСФСР от 24 декабря 1990 г. № 443-1 «О собственности в РСФСР», исходившего из того, что результаты интеллектуального и творческого труда могут быть объектами права интеллектуальной собственности. Закон перечислял объекты интеллекту­альной собственности - открытия, изобретения, рационализаторские предложе­ния, промышленные образцы, программы для ЭВМ, базы данных, экспертные системы, «ноу-хау», торговые секреты, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования. В принятых в 1991 г. «Основах гражданского законо­дательства» впервые нашли свое закрепление положения, определявшие право­вой режим отдельных объектов смежных прав.

В ст. 44 ныне действующей Конституции РФ закреплена охрана интеллек­туальной собственности. В этом контексте вполне можно утверждать о том, что охрана интеллектуальной собственности представляет собой необходимый ас­пект формирования правового государства. Нельзя также не упомянуть и о За­коне РФ от 9 июля 1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах»[36], действовавшего до 1 января 2008 г. Его положения в большинстве случаев вошли в часть четвертую ГК РФ, а именно в главы 69-71. Для нас наиболее важно, что в данном законе имелась ст. 29 «Переход авторского права по наследству». В ней говорилось о том, что авторское право переходит по наследству. Однако преду­сматривалось, что по наследству не переходят - право авторства, право на имя и право на защиту репутации автора произведения. При этом указывалось, что наследники автора вправе осуществлять защиту указанных прав и что данные правомочия наследников не ограничиваются сроком. В случае отсутствия наследников устанавливалось, что защиту указанных прав осуществляет специ­альный уполномоченный орган.

Если говорить в целом, то часть четвертая ГК не содержит специально вы­деленного системного комплекса положений относительно наследования интел­лектуальных прав, но все же включает общие положения о переходе исключи­тельного права на результаты интеллектуальной деятельности и средства инди­видуализации в порядке наследования (ст. 1241, ст. 1283 ГК РФ и др.). Поэтому раздел 5 «Наследственное право» по-прежнему нуждается в дополнении специ­альными положениями о наследовании интеллектуальных прав, хотя и содержит ст. 1112, позволяющую положительным образом решить вопрос о наследовании тех интеллектуальных прав, которые являются имущественными. Это прежде всего - исключительное право. С учетом специфики наследования авторских прав вполне можно согласиться с мнением Э.П. Гаврилова о том, что данный

комплекс должен не только содержаться в разделе 5, но и разделе 7 Граждан­ского Кодекса[37]. С нашей точки зрения, данный подход необходимо распростра­нить на наследование всех интеллектуальных прав в целом.

Как бы то ни было, в доктрине высказывается общая позиция о том, что в Части третьей ГК РФ в разделе V «Наследственное право» законодателем не были предусмотрены специальные правила, которые были бы посвящены право­вому регулированию наследования интеллектуальных прав. Вместе с тем неко­торые исследователи полагают, что данный раздел необходимо дополнить поло­жениями о наследовании интеллектуальных прав[38]. В методологическом плане следует привести мысль З.И. Цыбуленко о том, что условием обеспечения фак­тического осуществления гражданских прав как своего рода важных социальных возможностей выступает действие четкого механизма их реализации, а также наличие совокупности соответствующих мер[39]. С нашей точки зрения, все сказан­ное справедливо в отношении механизма осуществления наследования интел­лектуальных прав, на который вполне может быть распространен вывод о неко­тором имеющем место несовершенстве гражданско-правового регулирования соответствующих общественных отношений[40]. Преодоление целого ряда недо­статков правового регулирования наследования интеллектуальных прав пред­ставляется возможным на пути реализации высказываемой в науке гражданского права общецивилистической праксеологической установки на создание принци­пиально новых цивилистических моделей, правовых механизмов и правовых

конструкций, адекватно отражающих состояние правовой действительности и современного гражданского оборота[41].

Как известно, право собственности является основополагающим институ­том любого государства, от обеспечения реализации и защиты которого зависит социальная и политическая стабильность в государстве, эффективность эконо­мики, вся система ценностей государства. В ч. 1 ст. 35 Конституции РФ проде­кларировано, что право собственности охраняется законом. Государством гаран­тируется также и трансляция правомочий собственника наследникам в рамках наследственного правоотношения, что обеспечивает стабильность имуществен­ных правоотношений в нашей стране. В главе 2 Конституции РФ, положения ко­торой являются основополагающими, провозглашается: «Право наследования гарантируется» (ч. 4 ст. 35).

Как таковой, порядок наследования урегулирован в Разделе 5 Части тре­тьей ГК РФ, многие положения которой являются традиционными для системы континентального права и, в частности, российского наследственного права, но некоторые положения появились впервые. Так, О.Е. Блинков, исследуя новеллы в российском наследственном праве, показывает, что они во многом связаны именно с новым правопорядком в сфере интеллектуальных прав в связи с приня­тием Части четвертой ГК РФ[42]. Данное влияние отражается в том, что п. 1 ст. 1119 ГК РФ устанавливает более широкие, чем ранее, пределы свободы завещания, в частности, охватывающие категорию иных распоряжений, включаемых в заве­щание. К иным распоряжениям, предусмотренным Кодексом, относится право автора в соответствии с абз. 1 ч. 2 ст. 1267 и в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания, указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора и неприкосновенности произведения после своей смерти. Предусматривается, что данное лицо пожизненно осуществляет

свои полномочия.

Соглашаясь с приведенными соображениями, все же следует признать, что принятие Части четвертой ГК РФ оказало также еще одно значимое воздействие на современное российское наследственное право. Мы имеем в виду подразуме­ваемое легальное расширение состава наследства (наследственного имущества) путем включения в него исключительных прав, но при одновременном исключе­нии личных неимущественных прав (ст. 1112). О.Е. Блинков со своей стороны усматривает подразумеваемое общее положение, устанавливающее принципи­альное правило о переходе исключительного права на результат интеллектуаль­ной деятельности в порядке наследования, в ст. 1241 ГК РФ[43]. В этом контексте вызывает несогласие мысль о том, что законодатель якобы не ставил перед собой задачу определить судьбу, в частности, авторских прав в случае смерти автора или иного правообладателя[44]. Более верно говорить, что вопрос о четком и си­стемном регулировании наследования интеллектуальных прав еще не получил своего завершенного законодательного решения.

В этом контексте нельзя не признать важность Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»[45] (далее - Постановление № 9), содержащего раздел «Наследова­ние интеллектуальных прав». В данном разделе содержатся разъяснения о при­менении норм раздела 5 и 7 ГК РФ к наследованию интеллектуальных прав. Од­нако многие исследователи сходятся в мысли о том, что, восполняя пробелы,

Пленум зачастую создавал соответствующие нормы, хотя это не входит в компе­тенцию судебной власти[46]. Вместе с тем, никто не отрицает ценности разъясне­ний, создающих общую картину перехода тех интеллектуальных прав, которые относятся к имущественным правам.

Исходя из сказанного, сформулируем обобщающий вывод о том, что раз­витие законодательства в сфере регулирования интеллектуальных прав в России осуществлялось достаточно динамично, хотя и с определенными перерывами, которые существенным образом сказались на состоянии дел в сфере наследова­ния интеллектуальных прав. Несмотря на последнее обстоятельство, данные раз­рывы в логике развития наследования интеллектуальных прав были успешно преодолены, что, однако, не означает отсутствия вопросов, проблемных с точки зрения теории и практики и связанных главным образом с необходимостью чет­кого правового регулирования наследования интеллектуальных прав с учетом всех особенностей и специфики их перехода в порядке наследования. В дальней­ших параграфах нашей работы мы специально остановимся на данных вопросах и попытаемся предложить способы их решения.

Выводы: 1. Развитие правового регулирования наследования интеллекту­альных прав находится в содержательной и логической связи с процессами ис­торического развития регламентации прав авторов и изобретателей, а также по­требностями их защиты.

2. Эволюционирующее содержание регулирования наследственных право­отношений в сфере интеллектуальных прав определялось, во-первых, потребно­стями социокультурного и экономического развития общества, а, во-вторых, имущественными и неимущественными интересами, как самих создателей ре­зультатов интеллектуальной деятельности, так и их наследников.

3. Законодательные конструкции в сфере правового регулирования насле­дования интеллектуальных прав, а также прав и обязанностей наследодателей и

наследников отразили решающее воздействие основных доктринальные концеп­ций, по-разному обосновывающих правовой режим результатов интеллектуаль­ной деятельности и прав на них (проприетарная концепция и концепция исклю­чительного права).

<< | >>
Источник: КОСТИКОВ ВЛАДИМИР ВАЛЕРИЕВИЧ. НАСЛЕДОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Саратов - 2017. 2017

Еще по теме § 1.1. Становление и развитие института наследования интеллектуальных прав: историко-правовой анализ:

  1. Н. Е. Бунякин. Концепция становления и развития административного права в России: Монография. Тамбов: Изд-во ТГТУ,2002. 148 с., 2002
  2. 2.3. Развитие науки российского административного права
  3. 3.2 Развитие советской науки административного права
  4. § 3. Становление и развитие института юридического лица с участием иностранного капитала
  5. § 2. Становление и развитие института ответственности в международном праве
  6. НУРУMOB ДМИТРИЙ ИГОРЕВИЧ. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ МЕЖДУНАРОДНОЙ СИСТЕМЫ ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА / Диссертаций, 2000
  7. МАКОВСКИЙ А.Л. КОДИФИКАЦИЯ ГРАЖДАНСКОГО ПРАВА И РАЗВИТИЕ ОТЕЧЕСТВЕННОГО МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА
  8. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ СОВЕТСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ И ПРАВА (ОКТЯБРЬ 1917 – 1918 ГГ.)
  9. § 1. Развитие института наследования по закону
  10. ТЕМА 10. Становление и развитие советской государственности и права (октябрь 1917-1918 гг.)
  11. 1.2. Историко-правовой анализ формирования и развития приказного производства среди иных видов упрощенного производства
  12. КОСТИКОВ ВЛАДИМИР ВАЛЕРИЕВИЧ. НАСЛЕДОВАНИЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫХ ПРАВ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Саратов - 2017, 2017
  13. ОГЛАВЛЕНИЕ
  14. § 1.1. Становление и развитие института наследования интеллектуальных прав: историко-правовой анализ
  15. § 1.2. Наследование интеллектуальных прав в законодательстве зарубеж­ных стран: сравнительно-правовой аспект
  16. § 2.1. Понятие интеллектуальных прав в контексте их наследования
  17. § 3.1. Правомочия наследников интеллектуальных прав
  18. СТУС АЛЕКСЕЙ АЛЕКСЕЕВИЧ. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ОБЩЕСТВ С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ (ИСТОРИКО - ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ). Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Краснодар - 2007, 2007
  19. §1. Становление и развитие института формы завещания в советском праве с 1917 по 1964 год
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Арбитражный процесс - Банковское право - Вещное право - Государство и право - Гражданский процесс - Гражданское право - Дипломатическое право - Договорное право - Жилищное право - Зарубежное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Медицинское право - Международное право. Европейское право - Морское право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Политология - Права человека - Право зарубежных стран - Право собственности - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предотвращение COVID-19 - Семейное право - Судебная психиатрия - Судопроизводство - Таможенное право - Теория и история права и государства - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Ювенальное право - Юридическая техника - Юридические лица -