§ 3.1. Правомочия наследников интеллектуальных прав

Как уже отмечалось, российское законодательство предусматривает, что исключительные права, а также иные интеллектуальные права переходят в по­рядке наследования. Одновременно можно говорить о сохранении юридической силы за теми гражданско-правовыми договорами, которые касаются вопросов использования исключительных и иных интеллектуальных прав и стороной ко­торых выступает наследодатель.

Анализ правомочий наследников целесообразно начать с рассмотрения круга лиц, которые могут наследовать интеллектуальные, а именно исключи­тельные права и большинство иных прав, т.е. круга лиц, выступающих субъек­тами соответствующих наследственных правоотношений. Как таковые наслед­ники выступают обладателями «производных» интеллектуальных прав, возник­новение которых происходит не в силу факта создания произведения или иного результата интеллектуальной деятельности как такового, а в силу особого рода юридических фактов. К ним следует отнести - открытие наследства, принятие наследства наследниками, вхождение в круг наследников по закону или по заве­щанию.

Следовательно, в качестве наследников интеллектуальных прав могут вы­ступать - граждане, которые на день открытия наследства являются живыми; граждане, которые были зачаты еще при жизни наследодателя, но родившиеся

после того, как наследство было открыто. Во внимание надо также принимать еще и то, что круг наследников по завещанию превосходит по своей широте круг наследников по закону. Так, кроме граждан и Российской Федерации, к числу наследников по завещанию относятся - юридические лица, иные публичные об­разования, а также международные организации^[220].

В ст. 1151 ГК РФ установлено, что в случае, если отсутствуют наследники как по закону, так и по завещанию, либо никто из наследников не имеет права наследовать или все наследники отстранены от наследования, либо никто из наследников не принял наследства, либо все наследники отказались от наслед­ства и при этом никто из них не указал, что отказывается в пользу другого наследника, имущество умершего считается выморочным, вследствие чего оно переходит к государству. В отношении объектов интеллектуальных прав данная статья не применяется, но законодателем была введена специальная норма, со­держащаяся в ч. 2 ст. 1283 ГК РФ. Она предусматривает, что при отсутствии наследников исключительное право на произведение переходит в общественное достояние. Далее, на основании ст. 1282 ГК РФ любое лицо без чьего-либо раз­решения может использовать произведение свободно, в том числе без выплаты авторского вознаграждения. По всей видимости, смысл перехода исключитель­ного права на произведение в общественное достояние в случае, когда отсут­ствуют наследники, можно рассматривать как стимул для дальнейшего развития науки, литературы, и, наконец, культуры в целом.

Подобный подход является важным основанием того, что в качестве наследников не могут выступать - Российская Федерация, ее субъекты, муници­пальные образования. Законодательным основанием данного обстоятельства яв­ляется ст. 1151 ГК РФ, не относящая исключительное право на использование произведения к выморочному имуществу в порядке, предусмотренному ст. 1283^[221]. Тем не менее, в силу положений ст. 1151 ГК РФ в качестве наследников в завещании автора-наследодателя могут указываться - Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, а также муниципальные образования.

Не трудно заметить, что законодательный принцип перехода в обществен­ное достояние находит поддержку в юридической науке^[222], поскольку такой пере­ход позволяет устранить очевидную юридическую «абракадабру». Что следует понимать под последней? Это, прежде всего, положение дел, когда при отсут­ствии наследников наследование, например, авторского права, осуществляется государством в качестве выморочного имущества. Однако наследуемое автор­ское право по своей юридической сущности выморочным имуществом не явля­ется. Поэтому восприятие законодательством принципа перехода исключитель­ного права в общественное достояние позволяет наглядно продемонстрировать, что субъекты гражданских прав в гражданских (наследственных) правоотноше­ниях равны в своих субъективных правах. Благодаря этому происходит также устранение своего рода двойственной природы государства как субъекта граж­данских прав. Выгодополучателем от реализации данного принципа становится также общество, которое приобретает возможность распоряжения произведени­ями авторов, которые умерли.

Все сказанное позволяет говорить о реализации в данном случае таких принципов осуществления гражданских прав, как принцип равенства участников гражданских правоотношений и особенно - принципа сочетания частных (лич­

ных) и общественных интересов, в соответствии с которым создается такая кон­фигурация прав и обязанностей субъектов гражданских правоотношений, при которой «максимально обеспечены целостность и сохранность прав отдельной личности, не ущемляющих интересы общества»^[223].

Здесь необходимо указать на один важный нюанс. Переход произведения в общественное достояние позволяет обществу распоряжаться работами тех ав­торов, которые определенное время не публиковались и даже утаивались, в том числе по политическим соображениям. Данного рода переход открывает возмож­ность для того, чтобы гражданское общество было своего рода гарантом более эффективной и действенной охраны авторских прав умершего по сравнению с той охраной, которая обеспечивается со стороны государственных структур.

Возникает вопрос: может ли перешедшее в общественное достояние необ- народованное произведение быть обнародовано любым лицом? По всей видимо­сти, может. Исключением являются случаи отсутствия противоречия обнародо­вания произведений воле автора, четко выраженной им в письменной форме (в завещании, письмах, дневниках и тому подобном). Характерно, что реализацию данной позиции демонстрирует международное авторское право, в частности, Бернская конвенция об охране литературных и художественных произведений от 9 сентября 1886 года предусматривает, что переход произведения в обще­ственное достояние возможен только по истечении срока охраны авторского права (ст. 18).

Однако не все исследователи согласны с этим. Так, Р.В. Авдонин считает, что необходимо относить исключительные права к выморочному имуществу, а в том случае, если отсутствуют наследники, оно должно переходить к государству. Это связано с тем, что государство как полноценный участник гражданского обо­рота имеет возможность по извлечению имущественной пользы на основании

факта обладания имущественными правами^[224]. Так как переход имущества умер­шего гражданина к другим лицам происходит в порядке правопреемства, то в итоге - в сохраняющихся правоотношениях совершается замена субъекта прав на имущество. Одновременно, права и обязанности правопреемника (наслед­ника) зависят юридически от прав и обязанностей предшественника (наследода­теля)^[225], ибо с правами к наследнику одновременно переходят и обязанности. Наследники, как отмечает О.П. Прокопенко, в процессе реализации субъектив­ной обязанности перед наследодателем, подчиняются требованиям данной нормы^[226]. Вступая в наследство, наследник может вместе с исключительными пра­вами на произведение приобрести обязанности, выраженные, например, в виде завещательного возложения или завещательного отказа.

Рассмотрим, прежде всего, вопрос о равенстве наследников исключитель­ного права и авторов, а также - наследников и правообладателей в объеме их полномочий. В советский период считалось, что все правомочия умершего ав­тора переходят к наследникам и используются последними в полном объеме^[227]. Если обратиться к современной юридической литературе, то в ней указывается следующее: лицо, получившее исключительное право на произведение после смерти автора, имеет право на его использование. Однако это уже использование не в том объеме, которое изначально было характерно для автора, ибо в отличие от авторов наследники не являются творческими субъектами. Иными словами, наследники - это лица, получившие право на использование произведения, но не благодаря вложению и выражению своего творческого труда, а благодаря тому, что данное право перешло к ним на основании наследования^[228].

К какому выводу можно прийти на основе такого доктринального под­хода? Данный вывод состоит в том, что автор в процессе осуществления своего личного права защищать произведение от любых искажений или посягательств, которые наносят ущерб его чести и достоинству, тем не менее вправе вносить сам или разрешать другим лицам вносить в свое произведение изменения, в том числе и достаточно существенные. Но наследник, несмотря на то, что на него возложена охрана неприкосновенности произведения, не обладает правом на внесение данных изменений. Вместе с тем, наследник, аналогично автору, рас­полагает следующими правомочиями, а именно - заключать договоры, преду­сматривающие отчуждение исключительного права, выдает лицензии на ис­пользование произведения определенными способами. Сюда также следует от­нести правомочие использовать произведение иным образом, в частности, раз­решать осуществление его перевода, вносить исключительное право на произ­ведение в виде вклада в уставный капитал, заключать договор о залоге исключи­тельного права на произведение.

По закону к наследникам при наследовании переходит совокупность прав, которые принадлежали автору на момент смерти (исключением являются права, по наследству не переходящие).

Не все исследователи согласны с приведенной точкой зрения В.В. Погуля- ева. По мнению А.М. Голощапова и К.Ю. Рождественской, в связи с неделимо­стью авторского права, автор-наследодатель может лишь передать разным наследникам по завещанию исключительные права на разные произведения^[230]. Это означает различие статуса автора и статуса наследника. И тот, и другой

имеют право завещать или выступать в качестве наследодателя по закону. Од­нако, если автор всегда может быть наследодателем, то наследник - лишь до ис­течения семидесятилетнего срока охраны авторских прав. Переход исключитель­ного права по наследству происходит со всей наследуемой массой, включающей иное имущество и обязательства наследодателя на использование произведения. Исключением являются случаи наследования по завещанию. Но самое главное - исключительное право на использование произведения у автора возникает в силу создания последним произведения, исключительное право на которое передается по наследству.

Согласно позиции Исследовательского центра частного права при Прези­денте РФ, исключительное право по своему содержанию состоит в том, что наследник вправе использовать результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. В том случае, если другие лица по разрешению наследника ис­пользуют произведение, то при этом наследником осуществляется распоряжение принадлежащим его исключительным правом. Этот вывод обосновывается тем, что наследник в данных случаях либо осуществляет предоставление права на ис­пользование результата интеллектуальной деятельности или средства индивиду­ализации другим лицам в пределах, которые установлены договором, либо в пол­ном объеме производит отчуждение им своего исключительного права. Далее Исследовательский Центр частного права резюмирует, что использование про­изведения преследует свой целью «реализацию соответствующих правомочий, составляющих исключительное право, тогда как распоряжение исключительным правом направлено на введение этого права в гражданский оборот»^[231].

Принимая во внимание данную аргументацию, сформулирует обобщающий вывод о том, что переход исключительного права в порядке наследования озна­

чает, что наследники исключительных прав приобретают правомочие использо­вания и правомочие распоряжения этим использованием. Данные правомочия присущи режиму всех видов объектов исключительных прав. Право использова­ния представляет собой возможность наследника в монопольном режиме пред­принимать действия, направленные к извлечению коммерческой выгоды из объ­екта. Сюда также следует включить правомочия по запрету на совершение ана­логичных действий без разрешения правообладателя всем третьим лицам. Вы­дача наследником соответствующего разрешения есть правомочие, примыкаю­щее к праву использования распоряжение этим правом. Если говорить в целом, то правомочие распоряжения в нашем случае осуществляется в форме отчужде­ния правомочия использования, а также в форме выдачи разрешения (лицензии) на такое использование.

Данный вывод необходимо дополнить теоретическим положением о том, что в результате перехода в порядке наследования некоторых иных интеллекту­альных прав имущественного и неимущественного характера наследники полу­чают справедливую компенсацию (в случае реализации права следования и права на вознаграждение), а также приобретают возможность извлечения ком­мерческой выгоды от использования результатов интеллектуальной деятельно­сти в силу того, что становятся правообладателями (в случае реализации права на получение патента).

В отличие от автора наследник не может использовать все личные неиму­щественные права. Помимо этого, несмотря на формальный переход прав на необнародованное произведение, наследник не может использовать необнародо- ванное произведение, которое самим автором не было в свое время обнародовано и в отношении которого автор при своей жизни выразил запрет на обнародование данного произведения в будущем, т.е. после своей смерти^[232].

Интересное мнение высказано В.Л. Чертковым, который в свое время от­мечал, что от автора к наследнику переходят правомочия по авторским отноше­ниям, возникших в момент создания произведения и которые не прекратились в связи со смертью автора. Вместе с тем указанные правомочия по сравнению с правомочиями, которые существовали у автора, переходят к наследнику в мень­шем объеме^[233]. Иную точку зрения высказывает О.Е. Блинков, считающий, что су­ществует отношение тождества между правовым режимом исключительных прав наследников и режимом прав автора^[234]. Однако легко заметить, что объем правомочий наследника уступает даже объему правомочий правообладателя, по­лучившего исключительное право по договору отчуждения.

В формальном плане ГК РФ не делает различий между, с одной стороны, правовым статусом наследника, т.е. лица, которое получило право использовать произведение в порядке наследования, а с другой - правовым статусом правооб­ладателя, т.е. лица, которое приобрело право на использование произведения по следующим основаниям, например, в соответствии с договором об отчуждении прав на произведение или же на основании закона. Однако, если проанализиро­вать статьи закона, то видно, что это не так. Пунктом 2 ст. 1268 ГК РФ преду­сматривается: автор, передавший другому лицу по договору произведение для использования, считается согласившимся на обнародование этого произведения. Из этого следует, что лицо, получившее права на произведение по договору об отчуждении исключительных прав, автоматически получает право на обнародо­вание произведения, в то время как наследник автоматически не получает права на обнародование. Основание этого заключается в том, что произведение, необ- народованное при жизни автора, может быть обнародовано после его смерти ли­цом, которое обладает исключительным правом на произведение, если это обна­

родование не противоречит воле автора произведения, которая была опреде­ленно выражена в письменной форме (в завещании, письмах, дневниках и тому подобном) (п. 3 ст. 1268 ГК РФ).

Стоит согласиться с высказанной А.М. Голощаповым и К.Ю. Рождествен­ской точкой зрения о несовпадении объема правомочий, имеющихся у наслед­ника и правообладателя. Данная точка зрения аргументируется тем, что правило закона определяет, что из факта получения лицом в порядке наследования ис­ключительного права на необнародованное произведение еще не следует того, что оно обладает правом на то, чтобы его обнародовать в случае наличия пись­менной фиксации его воли. По всей видимости, сказанное мотивирует согласие диссертанта с Р.В. Авдониным, по мнению которого, «действующее законода­тельство, как авторское, так и наследственное, имеет пробел в регламентации ав­торских прав наследников. Наиболее серьезной проблемой, что отмечают прак­тически все исследователи этого вопроса, является определение объема прав, пе­реходящих к наследникам автора»^[235].

Правовой статус наследников, которые непосредственно получили от ав­тора исключительное право на произведение, и правовой статус наследников правообладателя, получившего исключительное право по договору об отчужде­нии исключительных прав, не совпадают в силу вышесказанного в том случае, если речь идет о необнародованном произведении. Наследник, относящийся к первой категории, в силу норм ГК РФ может получить большие по объему права, чем наследник, относящийся ко второй категории.

В контексте анализа правомочий наследника (наследников) исключитель­ных прав важным представляется вопрос о правовом статусе и объеме право­мочий иных лиц, участвующих в правоотношениях, связанных с наследова­нием интеллектуальных прав. Речь идет о недостойных наследниках, подна- значенных наследниках, исполнителях завещаний, отказополучателях, соавто­рах. Следующие лица, вне зависимости от того, имеют ли они обязательную

долю в наследстве или нет, не наследуют интеллектуальные права: граждане, ко­торые своими противоправными действиями, направленными против наследода­теля, кого-либо из наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали или пытались способ­ствовать призванию их самих или других лиц к наследованию, либо способство­вали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном по­рядке. Думается, что в отношении наследования интеллектуальных прав реле­вантны и другие положения гражданского законодательства о недостойных наследниках.

Возникает вопрос: могут ли юридические лица быть признаны недостой­ными наследниками? А.О. Мелузова полагает, что в ст. 1117 ГК РФ, определяю­щая понятие недостойного наследника, употребляется термин «граждане». Это объяснятся тем, что умышленные противоправные действия могут быть совер­шены только физическими лицами, так как юридические лица не могут произво­дить самостоятельных действий^[236]. В противоположность такой точке зрения М.В. Телюкина предлагает распространить содержание норм ст. 1117 ГК РФ также и на юридические лица^[237]. Действительно, юридические лица через свои органы, ко­торые действуют в соответствии с законом, иными правовыми актами, а также учредительными документами, приобретают гражданские права и принимают на себя гражданские обязанности. Через свои управленческие органы юридические лица, в сущности, могут совершить противоправные действия. Более того, по нашему мнению, юридические лица имеют руководителя, который, имея право подписи юридических документов несет всю полноту ответственности как пред­ставитель юридического лица, а не просто как гражданин Российской Федера­ции. В том случае, если помимо недостойного наследника есть еще и подназна- ченный наследник, то последний может принять наследство. У подназначенного

наследника право наследования возникает в том случае, когда основной наслед­ник не принимает наследство в силу обстоятельств, которые перечисляются в соответствующей статье.

Весьма важным представляется круг вопросов, связанных с наследова­нием исключительного права на результат интеллектуальной деятельно­сти, созданного одним из супругов в период брака. По ст. 1150 ГК РФ нажитое супругами в период брака имущество представляет собой их общую совместную собственность, из чего следует необходимость независимо от основания насле­дования выдела доли пережившего супруга (супруги) из имущества, приобретен­ного в браке. Доля пережившего супруга в соответствии со ст. 33 и ст. 34 Семей­ного Кодекса РФ, а также ст. 256 ГК РФ в состав наследственной массы не вхо­дит^[238].

Однако в процессе установления доли пережившего супруга, если проис­ходит наследование авторского (исключительного) права, возможно возникно­вение ряда проблем. Они связаны с тем, что наследуемое исключительное право по своей юридической природе - самостоятельное право, отличное от права соб­ственности. Напомним, что юридическая природа данного права заключается в том, что автор располагает правом по самостоятельному использованию своего произведения, а также правом разрешать другим лицам использовать данное произведение. Супруг на основании факта нахождения в браке с правообладате­лем не может самостоятельно участвовать в осуществлении данного права, но может предпринимать данные действия, например, на основании поручения, до­веренности и т.д. Из сказанного следует, что данное право не относится к кате­гории общего имущества супругов, которое находится в их совместной собствен­ности. Далее надо отметить, что у пережившего супруга отсутствуют преимуще­ства перед другими наследниками в отношении наследования исключительного права.

Данная точка зрения находит свое подтверждение в юридической литера­туре. По мнению Е.А. Павловой, «переживший супруг не имеет преимуществ перед другими наследниками в отношении наследования авторского права..., а речь о супружеской доле может идти только применительно к суммам автор­ского гонорара, полученным автором при жизни»^[239]. По Р.В. Соловьеву, «по­скольку право на вознаграждение целиком включается в наследственную массу, то переживший супруг не вправе претендовать на выплаты половины причитав­шегося автору вознаграждения на том основании, что произведение было со­здано в период брака»^[240]. Эта точка зрения подтверждена судебной практикой.

В п. 88 Постановления № 9 в очередной раз указано, что исключительное право на результат интеллектуальной деятельности, который был создан одним из супругов, в общее имущество супругов не входит (абзац четвертый пункта 2 статьи 256 ГК РФ, пункт 3 статьи 36 СК РФ) и наследуется как имущество ав­тора такого результата. Исключительное право на результат интеллектуаль­ной деятельности, которое было приобретено за счет общих доходов супругов по договору об отчуждении такого права, является их общим имуществом (если иное не установлено договором) и наследуется с учетом правил статьи 1150 ГК РФ. Следовательно, возникновение супружеской доли не предусмотрено.

Следует учитывать, что доходы, полученные от использования результата интеллектуальной деятельности, признаются совместной собственностью супру­гов, если договором между ними не предусмотрено иное. Как отмечается в док­трине, у пережившего супруга в отношении данного имущества возникает су­пружеская доля и главное - чтобы брак не был признан недействительным или был прекращен. Тем не менее, не вполне понятно, что скрывается за понятием «доход от использования исключительного права». Под таким доходом предла­гается, например, понимать поступления по лицензионным договорам, касаю­

щимся, например, использования репродукции картин или их публичного экспо­нирования. В свою очередь предлагается полагать, что поступления по догово­рам об отчуждении исключительных прав (ст. 134 ГК РФ) не следует считать совместной собственностью супругов^[241]. Таким образом, они будут наследоваться как имущество автора результата интеллектуальной деятельности.

Особым образом будет решаться вопрос о наследовании в случае, когда существует брачный договор, по которому это имущество совместное. В случае, если супругами какой-либо определенный результат интеллектуальной деятель­ности был создан в соавторстве, то исключительное право будет принадлежать им по правилам и. 3 ст. 1229 ГК РФ, а не как совместная собственность^[242]. Если основываться на ст. 1149 ГК РФ, то правом на обязательную долю в наследстве, составляющую не менее 1/2 от доли, которая причиталась бы каждому из наслед­ников при наследовании по закону, независимо от содержания завещания, обла­дают несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители (усынови­тели) и иждивенцы умершего. В отношении наследников, имеющих право на обязательную долю, вопрос об осуществлении прав на результаты интеллекту­альной деятельности решается вполне обоснованно в их пользу.

По мнению А.П. Сергеева, необходимые наследники могут получить не ме­нее 1/2 причитающейся им доли вознаграждения за использование объектов ав­торских прав, но только при условии, если между наследниками не будет достиг­нуто иное соглашение, предусматривающее распределение наследственного имущества. Однако необходимые наследники не могут претендовать на участие в осуществлении перешедших по наследству неимущественных прав^[243]. Со своей стороны укажем, что ГК РФ предусматривает, что в обязательную долю засчи­тывается все то, что наследник, который имеет право на такую долю, получает

из наследства по какому-либо основанию, включая стоимость установленного в пользу такого наследника завещательного отказа, а также, следовательно, стои­мость имущественных прав на объекты интеллектуальных прав.

Как с практической, так и с теоретической точки зрения важным является вопрос о свободе завещания, касающейся предоставления действующим законо­дательством правообладателю возможности выбора способов определения бу­дущей (посмертной) принадлежности исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, хотя при этом надо учитывать отсутствие безусловной гарантии посмертной воли насле­додателя в силу различных обстоятельств - отмена завещания судом, смерти наследника (наследников) до открытия наследства т.д. Как бы то ни было, в слу­чае благоприятного стечения обстоятельств с точки зрения реализации воли наследодателя возникает достаточно разнообразные конфигурации наследствен­ных правоотношений, стороной которых выступают назначенные и подназна- ченные наследники - один или несколько. В принципе, ГК РФ не ограничивает количество лиц-наследников исключительного права на результаты интеллекту­альной деятельности и средства индивидуализации. Помимо этого, наследода­тель-правообладатель может возложить на них исполнение за счет наследства, в которое входит исключительное право, какие-либо обязанности имуществен­ного или неимущественного характера в пользу третьих лиц (отказополучате­лей).

При возникновении ситуации перехода исключительного права к несколь­ким наследникам А.П. Сергеев усматривает следующее решение вопроса: насле­дование имущественных прав должно осуществляться как единое целое, не под­лежащие ни разделу, ни выделу^[244]. Иными словами, речь идет о совместном осу­ществлении наследниками указанных прав. Также они в совместном порядке бу­

дут давать разрешение на использование произведения. Деление вознагражде­ния, полученного от использования прав на это произведение, будет осуществ­ляться на основании учета принадлежащих им долей.

Эта ситуация получила свое разъяснение в и. 87 Постановления № 9: «ис­ключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на сред­ство индивидуализации, перешедшее к нескольким наследникам, принадлежит им совместно. Использование такого результата интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации), распределение доходов от его совместного ис­пользования, а также распоряжение исключительным правом в указанном случае осуществляются согласно пункту 3 статьи 1229 ГК РФ». Такой сценарий вполне возможен, но при условии, что наследники достигли соглашения, определяю­щего их взаимодействие (и. 3 ст. 1229 ГК РФ). В противном случае, как отмечает Ю.Н. Васина, вопреки желанию наследодателя о доставлении имущественных выгод нескольким лицам-сонаследникам, «включение в завещание такого распо­ряжения может явиться предпосылкой конфликтных ситуаций и, соответ­ственно, различных судебных разбирательств...», что может отпугнуть потенци­альных лицензиатов^[245].

В качестве менее рискованного способа определения посмертного пере­хода исключительного права, позволяющего реализовать волю наследодателя по доставлению имущественной выгоды нескольким лицам, данный исследователь предлагает назначение одного наследника при одновременном назначении ду­шеприказчика и/или установления завещательного отказа.

Если говорить об исполнителе завещания, то он относится к числу субъек­тов наследственного права, имеющих возможность участвовать в переходе ис­ключительных прав в порядке наследования, но и выполняет дополнительные функции. Исполнитель завещания - лицо, на которого завещатель может возло­

жить некоторые обязанности по исполнению завещания. Его полномочия преду­сматриваются в самом завещании. На основании ст. 1134 ГК РФ автор вправе в порядке, предусмотренном для назначения исполнителя завещания, указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора и неприкосновен­ности произведения после своей смерти. Пожизненное осуществление данным лицом своих полномочий предусматривает ч. 1 ст. 1266 ГК РФ. Если такого лица нет, либо оно отказывается от выполнения своих обязанностей, охрана авторства, имени автора и неприкосновенности произведения осуществляется самими наследниками автора.

Как справедливо подчеркивается А.М. Голощаповым и К.Ю. Рождествен­ской, «наследники в силу перехода прав на произведение в порядке наследова­ния, а также своего правового статуса приобретают право осуществлять охрану личных неимущественных прав автора. Иной правообладатель, в отличие от наследника, в большинстве случаев таких прав не получает»^[246]. Другими словами, различие в правовом статусе наследника и иного правообладателя состоит в объ­еме полномочий, который, исходя из норм действующего законодательства, у правообладателя несколько шире, чем у наследника автора. Но при этом, как ду­мается, нельзя забывать и о полномочиях душеприказчика. Так, охрана непри­косновенности произведения в случае наличия исполнителя завещания должна осуществляться именно им. Такую точку зрения высказывает В.И. Еременко. В соответствии с его взглядами, осуществление действий, направленных на охрану неприкосновенности произведения, производится только исполнителем завеща­ния. Иные лица, за исключением наследников автора, их правопреемников и дру­гих заинтересованных лиц, не правомочны осуществлять охрану произведения.

Одновременно, охрана произведения осуществляется душеприказчиками исключительно после смерти автора. В этом заключается их отличие от лиц, об­ладающих исключительным правом на произведение, так данные лица после смерти автора обладают правомочиями по реализации позитивной функции права на неприкосновенность произведения (абз. 2 и. 1 ст. 1266), находящей свое

выражение в разрешении внесения в произведение изменений, сокращений и до­полнений^[247].

Иную точку зрения высказывают А.М. Голощапов и К.Ю. Рождественская. Их аргументы следующие. Так, если автором были назначены исполнители заве­щания, то в случае передачи исключительного права на использование произве­дения правообладателю, возникает ситуация, когда правообладатель имеет после смерти автора только право на разрешение внесения изменений, сокращений и дополнений в произведение, тогда как охраной произведения будет заниматься душеприказчик. Поэтому указанные авторы считают, что данная ситуация явля­ется не совсем правильной, ибо «в рассматриваемом примере правообладатель, например, издательство, обладающее правами на литературное произведение, неприкосновенность которого кем-то нарушена, в первую очередь будет заинте­ресован именно в охране неприкосновенности книги»^[248]. Существует и еще один аргумент: из положения п. 2 ст. 1267 ГК РФ следует, что в случае отказа лица, назначенного автором, от исполнения соответствующих полномочий, а также после смерти этого лица охрана авторства, имени автора и неприкосновенности произведения осуществляется наследниками автора, их правопреемниками и другими заинтересованными лицами^[249].

По нашему мнению, наличие исполнителя завещания является признаком доверия, которое наследодатель оказывает некоторому лицу, и отменять его волю не следует, даже если здравый смысл подсказывает обратное. Об этом го­ворит и закон: автор вправе в порядке, который предусмотрен для назначения исполнителя завещания (ст. 1134 ГК РФ), указать лицо, на которое он возлагает охрану авторства, имени автора, а также - неприкосновенности произведения после своей смерти (абз. 1 п. 2 ст. 1167 ГК). В качестве способов защиты личных неимущественных прав исполнителем завещания могут быть использованы раз­

личные методы. Речь идет о пресечении действий, нарушающих право или со­здающих угрозу его нарушения; восстановление положения, существовавшего до нарушения; требование публикации решения суда о допущенном нарушении.

Переходя к характеристике завещательного отказа как одного из способов определения посмертной судьбы исключительного права, то начнем с того, что завещательный отказ предполагает возложение на одного или нескольких наследников за счет наследства какой-либо обязанности, имеющей имуществен­ный характер, в пользу одного или нескольких лиц (отказополучателей), которые приобретают право требовать исполнения этой обязанности. Возложение обязан­ностей рассматривается в цивилистической науке также как разновидность заве­щательного распоряжения относительно правомочий наследников совершать в том числе целый ряд неимущественных действий^[250]. Отказополучатель - это лицо, в пользу которого наследником (наследниками) по воле наследодателя должна быть исполнена какая-либо обязанность.

Полагаем, что в силу своей имущественной природы предметом завеща­тельного отказа вполне может быть исключительное право на произведение. Напомним, что в соответствии с п. 2 ст. 1137 ГК РФ, в качестве предмета заве­щательного отказа может выступить передача имущественного права отказопо­лучателю либо осуществление периодических платежей или единовременной выплаты за счет средств, полученных от распоряжения исключительным правом. В результате отказополучатель вправе требовать от наследника получения пери­одических платежей, либо передачи имущественного права. Более того, он мо­жет прибегать к судебной защите своих прав, обращаясь в суд с иском о понуж­дении наследника к заключению, например, безвозмездного договора об отчуж­дении исключительного права.

В доктрине отмечается, что возможность передачи отказополучателю иму­щественного права, а в нашем случае - исключительного права, в целом не уре­гулирована исчерпывающим образом^[251]. Однако, на наш взгляд, следует обратить внимание на статьи 1234 и 1235 ГК РФ, предусматривающие два способа пере­дачи прав на произведения, являющиеся объектами авторского права, - по дого­вору об отчуждении исключительного права, что предполагает передачу прав в полном объеме. Второй способ - передача прав по лицензионному договору. В случае отсутствия волеизъявления наследодателя относительно своего желания передать права путем отчуждения завещательный отказ будет состоять в пере­даче прав отказополучателю по лицензионному договору. Выбор указанных спо­собов передается на усмотрение наследников, которые также вправе учитывать положения ст. 1241 ГК РФ, оговаривающей бездоговорный переход исключи­тельного права в порядке универсального правопреемства, но только в случаях, прямо предусмотренных законом. Также целесообразно принимать в расчет п. 26 Постановления № 9, разъясняющего порядок исполнения завещательного отказа.

По мнению М.С. Абраменкова и П.В. Чугунова, в этом обязательстве в ка­честве должника выступает наследник по завещанию или по закону. Однако за­коном не создаются препятствия для того, чтобы завещатель, например, назна­чил бы исполнителями завещательного отказа одного, нескольких или всех наследников^[252]. Итак, после принятия наследства в качестве обязанного лица, а именно - конкретным должником в обязательстве, выступает наследник (наслед­ники), на которого был возложен завещательный отказ.

На практике вполне может возникнуть случай, когда все содержание заве­щания сводится к завещательному отказу. В результате можно говорить о своего рода коллизии. Так, например, в завещании содержится завещательный отказ в

пользу гражданина, заключающийся в предоставлении этому гражданину-отка­зополучателю со стороны наследника права использовать произведение некото­рым определенным способом. Другой случай - когда в завещании указан наслед­ник, которому должны передаваться имущественные права на произведение, но который умер до даты открытия наследства, при этом в завещании иные наслед­ники не указаны.

А.М. Голощапов и К.Ю. Рождественская в качестве решения данных кол­лизий вполне обоснованно предлагают указать в законе следующее: при отсут­ствии наследников, как это предусмотрено ст. 1151 ГК РФ, но при наличии отка­зополучателя именно к последнему должно переходить право наследования - либо полностью, либо в определенной части. Такой алгоритм обосновывается тем, что наследодатель так или иначе выражал желание передать часть прав именно указанному лицу. Однако надо отдавать отчет в том, что отказополуча­тели и наследники обладают разным статусом.

Выводы. 1. В результате перехода исключительного права в порядке наследования наследник обладает следующим объемом правомочий: заключать договоры, предусматривающие отчуждение исключительного права; выдавать лицензии на использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации определенными способами; вносить исключитель­ное право в виде вклада в уставный капитал; передавать имущественное права в залог. Данный объем правомочий в основном совпадает с тем объемом правомо­чий, которым располагал наследодатель, несмотря на различия правовых стату­сов наследника и наследодателя, а также юридической природы возникновения исключительных прав.

2. Совершенствование правового регулирования объема правомочий наследников должно опираться на уточнение последнего на основании проведе­ния сравнения не только с правомочиями наследодателей, которым принадле­жали интеллектуальные права, но и с объемом правомочий иных лиц, участвую­щих в правоотношениях, связанных с наследованием интеллектуальных прав

(недостойные наследники, подназначенные наследники, исполнители завеща­ний, отказополучатели, соавторы).