§ 2. Корпоративная природа и основания возникновения правоотношений между юридическим лицом и субъектами, выполняющими функции его органов

Отношения между участвующими в управлении субъектами и юриди­ческим лицом остаются неисследованными в цивилистической науке.

Как замечает Г. В. Цепов, в большинстве случаев наука и судебная практика считают такие отношения трудовыми, что представляется со­мнительным, поскольку закон дает возможность передать полномочия ис­полнительного органа хозяйственного общества по договору коммерче­ской организации или индивидуальному предпринимателю (управляюще­му).

Многие из этих противоречий устраняются, если признать, что между юридическим лицом и субъектами, осуществляющими функции его орга­нов, возникают гражданско-правовые корпоративные отношения.

Анализируя природу корпорации как юридического лица, О. Гирке указывает, что союзное лицо есть лицо составное. Его единство осуществ­ляется не в едином индивидуальном человеческом теле, а в общественном организме, который хотя и называется издревле «телом» с «главой», «ор­ганами» и «членами», но как образование социальное по своей внутренней

сути отличается от образования естественного. Составные части союзного образования сами суть лица, поэтому жизненные отношения, которые в индивидуальном лице не входят в юридическую область, в союзном лице способны к юридическому нормированию и возводятся в степень юриди­ческих отношений.

Говоря о специфике взаимоотношений, складывающихся между юридическим лицом и субъектами, действующими в качестве его органов, Н. С. Суворов замечает, что полномочия администраторов учреждения но­сят не гражданский, а общественный характер. Создав учреждение, учре­дитель удовлетворяет потребности общества и государства. Благодаря доброму начинанию частного лица исполнилось то, что так или иначе должно было общество или само государство на собственные средства. Такого рода частные учреждения получают общественный характер. Должностные лица юридических лиц избираются не только для заключе­ния сделок, а для целой совокупности дел общественной администрации. Общее собрание, избирая исполнительные органы, осуществляет правомо­чие общественного, а не частноправового характера. Частное право ничего не знает о подобных избирательных правомочиях, которые не могут быть подведены ни под одну категорию субъективных прав в цивильном смыс­ле. Избранные администраторы осуществляют правомочие не частнопра­вового, а общественного характера. В публичных корпорациях должност­ные лица заимствуют свои полномочия из должности, к которой они при-

званы. В частных корпорациях администраторы избираются на основании статутов или устава общим собранием членов, которое осуществляет пра­вомочие не частноправового, а общественного характера. Правомочия об­щественного, а не гражданского характера осуществляют администрато­ры, занимая общественную должность, на которую их избрало общество^[1059].

Между тем С. Н. Братусь указывает, что в отличие от представителя, орган не является самостоятельным субъектом права. Какие-либо юриди­ческие отношения между ним и самим юридическим лицом невозможны.

П. В. Степанов также полагает, что гражданские правоотношения мо­гут существовать только между самостоятельными субъектами. Однако при этом отмечает, что единоличный исполнительный орган акционерного общества (директор, генеральный директор) является субъектом внутриор- ганизационных отношений, складывающихся в акционерном обществе, как в любой корпоративной организации. Норма п. 1 ст. 69 Закона об ак­ционерных обществах допускает возможность существования правоотно­шений между органами общества, устанавливая, что исполнительные ор­ганы подотчетны совету директоров и общему собранию акционеров^[1061].

В США нет деления по отраслям права, однако природу отношений американской корпорации и ее директоров, в том числе их ответственно­сти перед корпорацией, можно определить как гражданско-правовую^[1062].

По мнению О. А. Красавчикова, отношения по избранию руководяще­го органа или делегата для участия в работе вышестоящего органа некой организации, а также отношения по выдаче и отзыву доверенности, явля-

ются организационно-делегирующими отношениями, которые есть разно­видность гражданских организационно-правовых отношений^[1063].

Г. В. Цепов полагает, что можно говорить о наличии в гражданском праве особого рода отношений, связанных с «управлением» одного субъ­екта гражданского права другим субъектом. В частности, такие отношения могут возникнуть между акционерным обществом и акционерами, акцио­нерным обществом и директорами. Управление представляет собой не предоставление юридическому лицу обязательных указаний для их испол­нения, как в административном праве, а допущение, что каждый управ­ляющий при исполнении своих функций действует от имени самого юри­дического лица. Речь идет не об управлении обществом как самостоятель­ным субъектом права, а об управлении его имуществом, выступлении в гражданском обороте от его имени.

По утверждению П. В. Степанова, отношения общества с единолич­ным исполнительным органом и членами коллегиального исполнительно­го органа представляют собой внутриорганизационные обязательственные отношения, схожие с отношениями по управлению, которые возникают между коммерческой организацией или индивидуальным предпринимате­лем на основании заключенного договора. Различие между этими отноше­ниями состоит в том, что все отношения, возникающие между обществом

и управляющей организацией (индивидуальным предпринимателем) носят гражданско-правовой характер, тогда как отношения между обществом и единоличным исполнительным органом, а также членами коллегиального исполнительного органа регулируются не столько гражданским, сколько трудовым правом. Отношения между обществом и физическим лицом, осуществляющим функции единоличного исполнительного органа, с од­ной стороны, являются трудовыми, а с другой стороны - внутрикорпора­тивными, что накладывает специфику на его трудовые отношения с обще­ством (ч. 3 п. 3 ст. 69 Закона об акционерных обществах). Согласно ст. 274 Трудового кодекса РФ права и обязанности руководителя организации в области трудовых отношений определяются не только ТК РФ, но зако­нами, иными нормативными правовыми актами, учредительными доку­ментами и трудовым договором. Договор, заключаемый обществом с его руководителем (ст. 275-280 ТК РФ), по своему предмету и содержанию сближается с договором возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 ГК РФ)^[1066].

Действительно, между юридическим лицом и субъектами, выпол­няющими функции его единоличных или коллегиальных органов, как пра­вило, существуют трудовые отношения.

Как подчеркивает И. К, Дмитриева, работодателю (собственнику имущества) либо уполномоченному им органу принадлежит право назна­чать, избирать или иным образом осуществлять подбор руководителя ор­ганизации. Для руководителя государственного унитарного предприятия трудовое правоотношение возникает в порядке, установленном норматив­ными правовыми актами^[1067]. Образование исполнительных органов акцио­нерного общества и досрочное прекращение их полномочий осуществля-

ется по решению общего собрания акционеров, если уставом общества не решение этих вопросов не отнесено к компетенции совета директоров (на­блюдательного совета). На основании трудового договора, заключаемого между акционерным обществом (работодателем), от имени которого вы­ступает совет директоров (наблюдательный совет), с одной стороны, и ди­ректором (генеральным директором) либо членами правления (дирекци­ей), если с ними заключены трудовые договоры, с другой стороны, возни­кает трудовое отношение с особенностями, установленными законом^[1068].

Л. Чиканова отмечает, что работодателем по такому договору высту­пает само акционерное общество, от имени которого в соответствии с п. 3 ст. 69 Закона об акционерных обществах договор подписывает председа­тель совета директоров (наблюдательного совета) или иное лицо, уполно­моченное советом директоров (наблюдательным советом). Согласно ст. 67 ТК РФ письменная форма трудового договора является обязательной. Ре­шение о предоставлении полномочий на подписание трудового договора иному лицу принимает совет директоров (наблюдательный совет). Кон­кретные условия договора определяются общим собранием акционеров либо по его поручению советом директоров (наблюдательным советом). Решение совета директоров (наблюдательного совета) акционерного об­щества о приостановления полномочий директора (генерального директо­ра), принятого в соответствии со ст. 69 Закона об акционерных общест­вах, является основанием для отстранения его от работы согласно ст.

нее следующего дня после проведения общего собрания акционеров. В этом случае совет директоров не вправе продлить срок приостановления его полномочий или повторно их приостановить^[1069].

Известно, что правоотношение, возникающее из трудового договора, отличается от цивилистических обязательств, прежде всего, своим автори­тарным характером^[1070].

Как указывает Л. С. Таль, трудовым договором устанавливается не только обязательственное отношение в обычном смысле права на испол­нение определенных действий, но своего рода бланкетное обязательство, конкретное содержание которого впоследствии определяется односторон­ней волей работодателя или потребностями и интересами обслуживаемого дела. Им создается не только связанность воли контрагентов, как при вся­ком обязательстве, но связанность самой личности работника, другими словами - отношение власти и подчинения между сторонами^[1071].

Наука российского трудового права кардинально отграничивает его от права гражданского, не допуская автоматического перенесения в об­ласть договорных трудовых отношений начал гражданского права^[1072].

И. К. Дмитриева пишет, что предмет гражданского и трудового права составляют различные по своим особенностям общественные отношения. Предметом гражданских отношений, связанных с применением труда, яв­ляется овеществленный труд, продукт (результат) труда. Предметом тру­дового права являются трудовые и тесно связанные с ними иные общест­венные отношения, опосредующие сам процесс труда. Гражданско-

правовой метод выражается в признании за участниками этих отношений юридического равенства, автономии воли, обособленного имущества, при отсутствии отношений власти и подчинения, что имеет место в трудовом праве. Трудовое правоотношение - это возникающее на основе трудового договора и урегулированное нормами трудового права трудовое отноше­ние, по которому один субъект (работник) обязуется выполнять трудовую функцию с подчинением правилам внутреннего трудового распорядка, а другой субъект (работодатель) обязан предоставить работу, обеспечить здоровые и безопасные условия труда и оплачивать труд работника в соот­ветствии с его квалификацией, сложностью работы, количеством и качест­вом труда. Различия между трудовыми и гражданскими отношениями, в рамках которых также может осуществлять трудовая деятельность лицами, заключившими гражданско-правовые договоры, состоят в следующем. Во- первых, личный характер прав и обязанностей работника, который обязан своим трудом участвовать в деятельности работодателя, используя свои способности к труду. Во-вторых, работник обязан выполнять обусловлен­ную договором трудовую функцию - работу по определенной специально­сти, квалификации или должности. В-третьих, выполнение работником его трудовой функции осуществляется в условиях совместного труда, что обу­словливает необходимость подчинения внутреннему трудовому распоряд­ку, установленному работодателем, указаниям работодателя, наделенного дисциплинарной и директивной властью. В-четвертых, оплата труда про­изводится в соответствии с затраченным трудом, осуществляемым работ­ником в установленное рабочее время. В-пятых, работодатель обязан соз­давать работнику здоровые и безопасные условия труда, соблюдать трудо­вое законодательство. В-шестых, каждый из субъектов трудового отноше­ния в установленном законом порядке вправе расторгнуть его без каких- либо санкций. В случаях, предусмотренных законом, работодатель обязан

предупредить работника об увольнении, выплатить выходное пособие и другие компенсации^[1073].

Гражданское право регулирует имущественные и связанные с ними неимущественные отношения, основанные на имущественной самостоя­тельности, независимости и автономии воли их участников, методом юридического равенства сторон в целях наделения частных лиц возмож­ностями самоорганизации их деятельности по удовлетворению своих ин­тересов и потребностей^[1074].

К. М. Войтинский указывает, что для определения природы отноше­ний между наемным руководителем и юридическим лицом можно исполь­зовать критерий наличия или отсутствия самостоятельности его труда^[1075].

Труд управляющего не является полностью самостоятельным, по­скольку его рабочей силой распоряжается не он сам, а противостоящий ему учредитель юридического лица или иные органы, сформированные в соответствии с законом и уставом.

Как пишет А. М. Куренной, правовое регулирование отношений в сфере использования наемного труда нормами гражданского права с его принципом свободы договора является всего лишь иллюзией. В рыночной экономике наемные работники выполняют трудовую функцию, получая заработную плату, но не принимают на себя риск предпринимательской деятельности, не отвечают за ее результаты. Предпринимательская дея­тельность отличается от трудовой деятельности тем обстоятельством, что предприниматели самостоятельно, по собственному усмотрению (по своей инициативе, своей волей) определяют характер и содержание собственно­го участия в этой деятельности и несут риск неблагоприятных последст-

вий своих решений. Содержание трудовой деятельности определяет рабо­тодатель, принимающий на себя основной риск ее имущественных по­следствий. Грамотно составленный трудовой договор (контракт) является комплексным документом, регламентирующим широкий спектр отноше­ний, возникающих между собственником (или его законным представите­лем, заключающим контракт) и работником²⁰.

Признавая трудовое право как самостоятельную отрасль российского права и специфику трудовых отношений по сравнению с гражданскими, заметим, что с точки зрения общей теории права, возможность существо­вания различных правоотношений между одними и теми же субъектами представляется очевидной. Между юридическим лицом и физическими лицами, осуществляющими функции его органов, могут одновременно существовать как трудовые, так и корпоративные отношения.

Трудовые и корпоративные отношения между организацией и физи­ческим лицом, которое является ее руководителем либо членом коллеги­ального органа, возникают из совокупности следующих юридических фак­тов:

1) факта избрания (назначения) данного физического лица в качестве единоличного исполнительного органа либо члена коллегиального органа в порядке, определенном законом и учредительными документами юриди­ческого лица;

2) факта заключения между организацией и указанным физическим лицом контракта, который может быть чисто трудовым (ст. 16 ТК РФ) ли­бо сочетать элементы трудового и гражданско-правового договора (ст. 274 ТК РФ; ст. 421 ГК РФ).

Согласно ст. 274 ТК РФ права и обязанности руководителя организа­ции в области трудовых отношений определяются Трудовым кодексом, ²⁰ См.: Куренной А. М. Трудовой договор: понятие, содержание и порядок заключения И Законодательст-

законами и иными нормативными правовыми актами, учредительными документами организации и трудовым договором. В сфере корпоративных отношений с юридическим лицом права и обязанности его руководителя или члена коллегиального органа определяются нормами гражданского законодательства, а также правилами, установленными в учредительных документах и гражданско-правовом либо смешанном договоре, а при от­сутствии гражданско-правового договора - только законом и учредитель­ными документами.

Законодатель и правовая наука допускают заключение между одними и теми же субъектами двух договоров, один из которых подчиняется нор­мам трудового, а другой - гражданского права. Нет принципиального за­прета на включение всех необходимых условий, о которых договорились стороны, в единый, смешанный договор (ст. 274 ТК РФ; 421 ГК РФ).

Попытки признать контракт, заключенный с руководителем органи­зации, гражданско-правовым, были предприняты в Указе Президента РФ от 10 июня 1996 г. № 1200 «О некоторых мерах по обеспечению государ­ственного контроля управления экономикой»²¹.

Думается, что по своей правовой природе договор (контракт) с руководителем, связанным с юридическим лицом трудовыми отно­шениями, надлежит квалифицировать как особый договор (sui generis), прямо не предусмотренный, но и не запрещенный законом, поскольку он может сочетать в себе условия как трудового, так и гра­жданско-правового характера.

Вместе с тем члены коллегиальных органов юридического лица не всегда состоят с ним в трудовых отношениях. Например, граждане - члены высшего коллегиального органа благотворительного фонда (попечитель-

ского совета и др.) могут быть связаны с фондом только гражданско- правовыми корпоративными отношениями.

Как правило, основаниями возникновения этих корпоративных отно­шений являются: 1) факт участия гражданина в создании фонда в качестве одного из учредителей и факт его избрания в состав попечительского со­вета, формируемого в соответствии с уставом фонда (нередко общим соб­ранием учредителей); либо 2) только факт избрания гражданина с его со­гласия в состав попечительского совета, хотя данный гражданин не явля­ется учредителем фонда. Обычно никакие договоры с членом попечитель­ского совета не заключаются, ибо функции члена высшего органа благо­творительного фонда исполняются на добровольной основе безвозмездно (п. 3 ст. 10, ч. 7 ст. 5 Закона о благотворительной деятельности и благотво­рительных организациях). Однако корпоративные отношения между фон­дом и членом его попечительского совета все равно возникают и регла­ментируются законом, иными правовыми актами и уставом фонда.

Интересная ситуация складывается в случае, когда полномочия еди­ноличного исполнительного органа передаются по договору наемному управляющему (индивидуальному предпринимателю) либо управляющей компании (коммерческой организации).

На практике хозяйственное общество, которое по решению общего собрания участников (ст. 42 Закона об обществах с ограниченной ответст­венностью) или акционеров (ч. З п. 1 ст. 69 Закона об акционерных обще­ствах) передает полномочия своего единоличного исполнительного органа индивидуальному предпринимателю, заключает с ним письменный дого­вор возмездного оказания услуг (ст. 779 ГК РФ), либо агентский договор по модели поручения (ст. 1005, 971 ГК РФ), либо смешанный договор «об управлении», прямо не предусмотренный, но не запрещенный законом (ст. 421 ГК РФ). От имени управляемого акционерного общества договор под-

писывается председателем совета директоров (наблюдательного совета) или лицом, уполномоченным советом директоров (наблюдательным сове­том) общества (ч. 2 п. 3 ст. 69 Закона об акционерных обществах). От име­ни управляемого общества с ограниченной ответственностью договор подписывается лицом, председательствовавшим на общем собрании уча­стников общества, утвердившем условия договора с управляющим, или участником общества, уполномоченным решением общего собрания уча­стников общества (ч. 2 ст. 42 Закона об обществах с ограниченной ответ­ственностью). Нередко управляющему выдается доверенность на право совершения от имени управляемого общества всех юридически значимых действий. Индивидуальный предприниматель выполняет функции едино­личного органа хозяйственного общества точно так же, как выполнял бы эти функции гражданин, действующий в качестве руководителя организа­ции на основании заключенного с ним трудового договора.

Если полномочия единоличного исполнительного органа хозяйствен­ного общества передаются по договору коммерческой организации, то они осуществляются непосредственно руководителем этой организации. Во многих случаях ему также выдается доверенность на право совершать сделки и иные юридически значимые действия от имени управляемого общества. Иногда руководитель управляющей компании возлагает обязан­ности единоличного органа управляемого общества на другого работника управляющей компании или иное лицо, которое он избирает самостоя­тельно или по согласованию с управляемым обществом. Договором между хозяйственным обществом и управляющей коммерческой организацией может быть предусмотрено, что кандидатура конкретного управляющего должна быть одобрена решением общего собрания участников (акционе­ров) или совета директоров (наблюдательного совета) управляемого обще­ства. Руководитель управляющей компании, имеющий доверенность от

управляемого общества, в порядке передоверия может выдать этому лицу доверенность на право совершения юридически значимых действий от имени управляемого общества. Аналогичную доверенность на право дей­ствовать от имени управляемого общества может выдать лицо, подписав­шее договор с управляющей компанией от имени управляемого общества.

Как пишет Д. И. Степанов, уникальность института управляющего (управляющей компании) хозяйственным обществом состоит в том, что он разрушает традиционное понимание корпоративной структуры, т.к. допус­кает замещение исполнительного органа хозяйственного общества другим коммерсантом или организацией. В конечной точке, где теория фикции, казалось, находит свое завершение, появляется новое фиктивное образо­вание или иное, полностью автономное правосубъектное лицо^[1076].

Думается, что говорить об автономии этого субъекта, по меньшей ме­ре, некорректно, поскольку он остается связанным корпоративными отно­шениями с юридическим лицом и его учредителями. Очевидно, что в этом случае между юридическим лицом, передающим полномочия по управле­нию своей деятельностью профессиональному управляющему, и коммер­ческой организацией либо индивидуальным предпринимателем, заключа­ется гражданско-правовой договор.

Указ Президента РФ от 7 октября 1992 г. № 1186 «О мерах по органи­зации рынка ценных бумаг в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий» предусматривал возможность заключения договора об управлении инвестиционным фондом с лицом, имеющим ли­цензию на осуществление данной деятельности. Приложение № 5 к дан-

ному указу содержало примерный договор об управлении инвестицион­ным фондом с управляющим, действующим на основании доверенности²³.

Как замечает Э. Р, Мартиросян, в этом случае контракт с руководите­лем не является трудовым договором, поскольку определяет не трудовую функцию, а правовой статус предпринимателя: самостоятельное формиро­вание производственной программы, снабжение поставщиков и потреби­телей продукцией юридического лица, принятие и увольнение работников от имени юридического лица, осуществление административно­распорядительной деятельности по управлению организацией и др. Орган юридического лица не может вмешиваться в деятельность управляющего, а может лишь досрочно расторгнуть с ним договор. Управляя имущест­вом юридического лица, управляющий имеет статус индивидуального предпринимателя и осуществляет предпринимательскую деятельность²⁴.

В литературе нет единства мнений относительно природы договора, заключаемого юридическим лицом с целью передать полномочия его еди­ноличного исполнительного органа индивидуальному предпринимателю либо коммерческой организации.

Думается, что нельзя согласиться с утверждением, что возложение полномочий исполнительных органов коммерческих организаций на ин­дивидуальных предпринимателей или другие коммерческие организации может производиться на основе самостоятельного трастового договора²⁵.

Как подчеркивает В. А. Дозорцев, доверительное управление имуще­ством следует отличать от управления организациями, когда управление

³³ САПиП РФ. 1992. №15. Ст. 1155. Приложения утратили силу с 3 марта 1998 г. в связи с принятием Указа Президента РФ от 23 февраля 1998 г. № 193 И С3 РФ. ] 998. № 9. Ст, 1097.

²⁴ См.: Мартиросян Э. Р. Правовая природа отношений между руководителем организации и собственни­ком ее имущества // Государство и право. 1996. № 10.

¹⁵ См.: Зинченко С., Казачанский С., Зинченко О, Спорные вопросы правового статуса органов управле­ния общества с ограниченной ответственностью Н Хозяйство и право. 1999. № 7. С. 43-44.

имуществом осуществляется лишь косвенно, через уставные органы -26

управления организацией .

А. Дягилев замечает, что правовая природа договора на управление носит специфический гражданско-правовой характер, включая элементы гражданско-правового договора на оказание услуг (по управлению), одно­временно ограничивая полномочия управляемого субъекта по его воле. Управляемое юридическое лицо добровольно передает другой коммерче­ской организации полномочия по управлению, определяя некую властную свою подчиненность управляющей организации. Передача таких полно­мочий происходит по волеизъявлению самого управляемого субъекта на основании договора на управление. В отличие от отношений представи­тельства, в случае заключения договора об управлении управляемому юридическому лицу труднее прекратить полномочия управляющей орга­низации, ибо для этого необходимо созывать общее собрание акционеров (участников). Сложнее контролировать действия управляющей организа­ции в процессе исполнения ею полномочий единоличного исполнительно­го органа, т.к. оценить ее действия можно только по результатам работы за определенный период, когда предоставляется отчетность^[1077].

Как считает Д. И. Степанов, отечественная конструкция договора о передаче полномочий по управлению хозяйственным обществом управ­ляющему предполагает, что управляющий заступает на место исполни­тельного органа юридического лица, но не принимает в доверительное управление имущество общества ни в целом как имущественный ком­плекс, ни в части. По мнению ученого, заключение договора о передаче индивидуальному предпринимателю либо коммерческой организации полномочий по управлению хозяйственным обществом порождает обяза-

⁷⁶ См.: Дозорцев В. А. Доверительное управление имуществом: глава 53 // Гражданский кодеке Россий­ской Федерации. 4.2. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель. М., 1997. С. 533.

тельство по оказанию со стороны управляющего в пользу общества управ­ленческих услуг (услуг менеджмента), как юридического, так и фактиче­ского характера. Договор о передаче управляющему полномочий по управлению хозяйственным обществом не относится к самостоятельному типу (виду) договоров, а является смешанным договором, который испы­тывает преимущественное влияние агентского договора. К существу этих отношений наиболее близок агентский договор, по которому одна сторона (агент) обязуется за вознаграждение совершать по поручению другой сто­роны (принципала) юридические и иные действия от своего имени, но за счет принципала, либо от имени и за счет принципала. Использование агентского договора на практике позволяет избежать неудобств, связанных с выдачей доверенности и необходимостью указания исчерпывающего пе­речня полномочий управляющего, поскольку в отношении агента допуска­ется указание его общих полномочий (п. 2 ст. 1005 ГК РФ). Кроме того, к этим отношениям могут применяться нормы гл. 39 ГК РФ о договоре воз­мездного оказания услуг ^{27 [1078] [1079]}.

В англо-американском праве термин «агент» дословно означающий «представитель», употребляется как в широком смысле, охватывающем все виды представительства и посредничества, так и в узком, когда в каче­стве агента рассматривается лицо, уполномоченное на совершение сделок и других юридически значимых действий от имени представляемого за его

счет либо на посредничество между сторонами при самостоятельном за-

29

ключении ими сделок .

По мнению С. Д. Могилевского, договор юридического лица с управ­ляющим можно квалифицировать как разновидность договора подряда либо возмездного оказания услуг^[1080].

П. В. Степанов также квалифицирует данное соглашение как договор возмездного оказания услуг (п. 1 ст. 779 ГК РФ)^[1081].

Анализ правовой литературы и действующего законодательства по­зволяет сделать вывод, что между агентским договором и договором об управлении, заключенным между индивидуальным предпринимателем или коммерческой организацией, прослеживаются некоторые различия.

Во-первых, имеются различия в сфере применения названных дого­воров. Если агентский договор используется как в предпринимательском обороте, так и в других гражданско-правовых отношениях^[1082], то договор об управлении существует только в сфере предпринимательских отношений.

Во-вторых, субъектный состав участников агентского договора не ог­раничивается. По договору об управлении управляемыми юридическими лицами могут быть только хозяйственные общества, а в качестве наемных управляющих вправе выступать лишь индивидуальные предприниматели или коммерческие организации (ст. 42 Закона об обществах с ограничен­ной ответственностью; ч. З п. 3 ст. 103 ГК РФ; ч. З п. 1 ст. 69 Закона об ак­ционерных обществах).

В-третьих, агентский договор может заключаться на определенный срок или без указания срока его действия (п. 3 ст. 1005 ГК РФ), тогда как договор об управлении всегда является срочным.

В-четвертых, агентский договор не является фидуциарным, а потому заключение субагентского договора разрешается (ст. 1009 ГК РФ). Напро-

тив, обязательства из договора об управлении носят лично-доверительный характер. При заключении договора об управлении общее собрание или совет директоров управляемого хозяйственного общества должны одоб­рить кандидатуру конкретного управляющего, которому обычно выдается доверенность на право совершения юридически значимых действий от имени общества. Данный договор может быть в любое время расторгнут по решению общего собрания либо совета директоров управляемого об­щества (п. 4 ст. 69 Закона об акционерных обществах). Следовательно, за­ключение «суб-» договора об управлении не допускается.

В-пятых, агентский договор может быть заключен с несколькими агентами одновременно, устанавливая тем самым обязательство с множе­ственностью лиц. Наличие нескольких наемных управляющих, одновре­менно осуществляющих функции единоличного исполнительного органа данного хозяйственного общества, не допускается.

Думается, что договор об управлении также нельзя квалифицировать в качестве договора возмездного оказания услуг.

Согласно ст. 779 ГК РФ, по договору возмездного оказания услуг ока­зываются услуги только фактического, но не юридического характера^[1083]. Между тем управляющий, который действует от имени, по поручению и за счет управляемой организации, оказывает ей тем самым юридические ус­луги. Как и агентский договор, договор возмездного оказания услуг не яв­ляется фидуциарным, может заключаться между различными субъектами в любых областях их деятельности, в том числе со множественностью лиц на стороне услугодателя.

Учитывая принцип свободы договора, нет запрета, чтобы стороны за­ключили смешанный договор, содержащий элементы различных догово­ров (ст. 421 ГК РФ). К отношениям сторон по смешанному договору будут

применяться в соответствующих частях правила о договорах, элементы которых содержатся в смешанном договоре, если иное не вытекает из со­глашения сторон или существа смешанного договора (п. 3 ст. 421 ГК РФ).

С теоретических и практических позиций, более правильной яв­ляется квалификация этого соглашения в качестве самостоятельного гражданско-правового договора, прямо не предусмотренного, но не запрещенного действующим ГК РФ.

Представляется обоснованным предложение В. Кондратьева о необ­ходимости включить во вторую часть Гражданского кодекса РФ в качестве отдельного вида договор на передачу полномочий исполнительного органа хозяйственного общества третьему лицу, раскрыть его содержание и осо­бенности, порядок заключения, исполнения и прекращения, определить судьбу исполнительных органов после вступления договора в силу^{33 [1084].}

Можно согласиться с выводом Д. И. Степанова, что договор о переда­че управляющему полномочий по управлению хозяйственным обществом по своей природе является консенсуальным, взаимным (двусторонне обя­зывающим), возмездным, срочным и фидуциарным договором на оказание юридико-фактических услуг^[1085].

Норма ст. 273 ТК РФ гласит, что правила гл. 43 ТК РФ, посвященной особенностям регулирования труда руководителя и членов коллегиального исполнительного органа организаций, распространяются на руководите­лей организаций независимо от их организационно-правовых форм и форм

собственности, кроме случаев, когда: руководитель организации является единственным участником (учредителем), членом организации, собствен­ником ее имущества; управление организацией осуществляется по догово­ру с другой организацией (управляющей организацией) или индивидуаль­ным предпринимателем (управляющим). Получается, что в силу прямого указания закона, нормы трудового законодательства, в том числе касаю­щиеся его прав и обязанностей в области трудовых отношений, не распро­страняются на наемного управляющего.

Между тем системное толкование норм действующего ТК РФ не дает оснований для такого вывода. Напротив, согласно ч. 4 ст. 20 ТК РФ права и обязанности работодателя в трудовых отношениях могут осуществлять­ся физическим лицом, являющимся работодателем; а также органами управления юридического лица (организации) или уполномоченными ими лицами в порядке, установленном законами, иными нормативными право­выми актами, учредительными документами юридического лица (органи­зации) и локальными нормативными актами.

Думается, что здесь имеет место случай правовой фикции, когда за­конодатель, заведомо зная, что наемный управляющий (управляющая компания) и управляемое юридическое лицо не связаны между собой тру­довыми отношениями, тем не менее, приравнивает правовое положение таких управляющих к статусу работодателя.

Надлежит согласиться с мнением Д. И. Степанова, что по смыслу за­кона, коммерческой организации или индивидуальному предпринимателю могут быть переданы полномочия как единоличного, так и коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества³⁶.

В. П. Мозолин и А. П. Юденков полагают, что управляющей органи­зации либо индивидуальному предпринимателю может быть передана

только часть полномочий исполнительного органа, что повлечет за собой сосуществование исполнительного органа, образованного в соответствии с уставом общества, и управляющей организации (управляющего)^{[1086] [1087].}

Напротив, П. В. Степанов считает, что ситуация дуализма органов в акционерном обществе в принципе исключена^[1088].

Теоретически, передача стороннему управляющему части полномо­чий органа юридического лица возможна только в случае, когда это до­пускается учредительными документами организации, ибо ситуация дуа­лизма способна порождать нежелательные конфликты.

Как подчеркивает Е. А. Суханов, возможность передать функции ис­полнительного органа акционерного общества наемному управляющему (менеджеру) либо управляющей компании (другому хозяйственному об­ществу или товариществу) давно известна практике развитого рыночного оборота и достаточно широко используется во многих зарубежных право- порядках^[1089]. Однако в американском праве делегирование полномочий по управлению компанией посторонним лицам, в том числе управляющим компаниям, допускается лишь в исключительных случаях. При этом ди­ректора компании не освобождаются от ответственности за деятельность компании, если иное не установлено уставом компании^[1090].

Сказанное позволяет сделать вывод, что работник юридического ли­ца, выполняющий функции единоличного исполнительного органа; физи­ческие лица, являющиеся членами его коллегиальных органов; индивиду­альный предприниматель либо руководитель коммерческой организации,

которые в соответствии с законом, учредительными документами управляемого юридического лица, договорами, а также иными сделками и/или правовыми актами наделяются полномочиями совершать юридически значимые действия от имени управляемого субъекта, являются его корпоративными представителями.

Корпоративное представительство имеет специфические особенности по сравнению с обычным представительством (ст. 182 ГК РФ).

Во-первых, корпоративное представительство перед третьими лицами возникает только в отношениях между юридическим лицом и субъектами, которые могут осуществлять функции его единоличного исполнительного органа: работником, индивидуальным предпринимателем, а также руко­водителем коммерческой организации либо иным уполномоченным им физическим лицом.

Во-вторых, отношения по корпоративному представительству возни­кают и регулируются в соответствии с законом, учредительными доку­ментами юридического лица, а также гражданско-правовыми либо трудо­выми договорами, иными сделками и/или административными актами.

В-третьих, корпоративное представительство всегда носит коммерче­ский характер. Следовательно, при совершении сделки допускается одно­временное представительство разных сторон этой сделки, как с их согла­сия, так и в иных случаях, предусмотренных законом (п. 2 ст. 184 ГК РФ).

В-четвертых, особенность корпоративного представительства состоит в том, что физические лица, составляющие органы юридического лица, во внутренних, корпоративных отношениях являются самостоятельными субъектами, проявляющими собственную волю, тогда как во внешних от­ношениях между юридическим лицом и третьими лицами действия кор­поративного представителя считаются действиями самого представляемо­го юридического лица, воля которого формируется этими представителя-

ми, но не сводится к их воле.

Как подчеркивает П. В. Степанов, правовое положение юридического лица либо индивидуального предпринимателя, которому переданы полно­мочия единоличного исполнительного органа акционерного общества, яв­ляется двойственным: во внешних отношениях он есть само общество, то­гда как внутри - представляет собой обособленное юридическое лицо, иной субъект права, состоящий с обществом в обязательственных отноше­ниях, основанием возникновения которых служит договор об управлении. С одной стороны, управляющий является участником обязательственных отношений, возникших из договора об управлении, с другой стороны - участником внутрикорпоративных отношений^[1091].

В-пятых, корпоративный представитель, как многие коммерческие представители, не нуждается в получении доверенности для совершения от имени представляемой организации юридически значимых действий (п. 1 ст. 72 ГК РФ, п. 3 ст. 40 Закона об обществах с ограниченной ответст­венностью; ч. 3 п. 2 ст. 69 Закона об акционерных обществах; п. 5 ст. 17 Закона о производственных кооперативах; ч. 2 п. 1 ст. 21 Закона о госу­дарственных и муниципальных унитарных предприятиях; и др.), что не исключает возможности выдачи такой доверенности (п. 3 ст. 184 ГК РФ).

А. Дягилев справедливо указывает, что в случае передачи полномо­чий единоличного исполнительного органа юридическому лицу, генераль­ный директор (директор) управляющей организации может без доверен­ности подписывать документы и действовать от имени управляемой орга­низации, осуществляя тем самым «сквозное» руководство управляющей и управляемой организациями^[1092].

По мнению Д. И. Степанова, выдача управляющему доверенности для реализации полномочий исполнительного органа хозяйственного общест­ва порождает множество неразрешимых юридических проблем. Учитывая, что управляющий совершает разнообразные фактические и юридические действия, в доверенности невозможно перечислить хотя бы в общем виде круг функций, которые он вправе осуществлять^{[1093] [1094].}

Как отмечает Е. А. Суханов, норма п. 1 ст. 1005 ГК РФ допускает ука­зание в договоре общих полномочий агента на совершение сделок от име­ни принципала, без конкретизации их характера, а потому практически не­возможно ставить вопрос о выходе агента за пределы данных ему полно-

„44

мочии .

Думается, что на практике выдача конкретному управляющему дове­ренности все же предпочтительнее, поскольку устраняет всякие сомнения, которые могут возникнуть у третьих лиц относительно полномочий управляющего действовать от имени управляемого общества.

В-шестых, отношения по корпоративному представительству, равно как сами корпоративные отношения, являются отношениями имуществен­ными, имеющими ярко выраженный организационный характер.

В связи с этим представляется спорным утверждение Е. Л. Невзгоди- ной, что отношения представительства не являются имущественными, ибо не опосредуют отношения собственности ни в статике, ни в динамике. На­против, сама Е. Л. Невзгодина справедливо указывает, что посредством представителя устанавливаются и осуществляются как имущественные, так и неимущественные правовые связи. В результате реализации отноше­ния представительства происходит «организация» (возникновение, изме­нение, прекращение) других правоотношений - между представляемым и

третьим лицом, что позволяет отнести его к числу организационных пра­воотношений⁴⁵.

В-седьмых, корпоративное представительство носит фидуциарный характер. Не случайно норма ч. 1 п. 4 ст. 69 Закона об акционерных обще­ствах гласит, что общее собрание акционеров вправе в любое время при­нять решение о досрочном прекращении полномочий управляющей орга­низации или управляющего. Законом может быть прямо запрещена либо ограничена возможность передачи всех или части корпоративных полно­мочий другому лицу.

Как замечает Г. С. Шапкина, судебная практика признавала неправо­мерными действия члена совета директоров по выдаче доверенности на право голоса другому лицу - не члену совета директоров, поскольку уча­ствовать в принятии решений органом управления, избираемым общест-

46

вом, могут лишь те лица, которые непосредственно входят в его состав .

В настоящее время передача права голоса членом совета директоров (наблюдательного совета) общества иному лицу, в том числе другому чле­ну совета директоров (наблюдательного совета), не допускается (ч. 2 п. 3 ст. 68 Закона об акционерных обществах (в ред. Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 120-ФЗ⁴⁷; п. 5 ст. 32 Закона об обществах с ограничен­ной ответственностью).

Согласно п. 1 ст. 57 Закона об акционерных обществах право на уча­стие в общем собрании акционеров осуществляется акционером как лич­но, так и через представителя, действующего в соответствии с полномо­чиями, основанными на указаниях федеральных законов или актов упол­номоченных на то государственных органов (органов местного само­управления) либо доверенности, составленной в письменной форме.

⁴⁵ См,: Невзгодина Е. Л. Представительство по советскому гражданскому праву. С. 17-18.

⁴⁶ См.: Шапкина Г. С. Новое в российском акционерном законодательстве (изменения и дополнения Фе­дерального закона «Об акционерных обществах») It Вестник ВАС РФ. 2002. №1. С. 89.

Установление таких правил объясняется еще тем фактом, что членом совета директоров (наблюдательного совета) может быть только физиче­ское лицо (ч. 1 п. 2 ст. 66 Закона об акционерных обществах), тогда как акционером способен являться любой субъект права, в том числе юриди­ческое лицо или публичное образование, которые для участия в общем собрании акционеров нуждаются в представительстве их физическими лицами. Кроме того, участие в заседаниях совета директоров (наблюда­тельного совета), правления, иных коллегиального органа, является не только корпоративным правом, но и корпоративной обязанностью, кото­рую члены этих органов должны исполнять лично, несмотря на имущест­венный характер корпоративных прав и обязанностей. Между тем воз­можность участвовать в общем собрании акционеров есть корпоративное право каждого акционера, которое он вправе реализовать как лично, так и через представителя. Права недееспособного акционера могут осуществ­ляться его законным представителем, тогда как в совете директоров не­дееспособное лицо принимать участия не может.

Как предусмотрено ст. 18 Закона РСФСР от 22 марта 1991 г. «О кон­куренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках»⁴⁸, приобретение лицом (группой лиц) прав, позволяющих осуще­ствлять функции исполнительного органа юридического лица возможно лишь с предварительного согласия антимонопольного органа, если сум­марная стоимость активов управляющей и управляемой организаций по последнему балансу превышает 200 тысяч установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда, или одним из них являет­ся хозяйствующий субъект, внесенный в Реестр хозяйствующих субъек­тов, имеющих долю на рынке определенного товара более 35 %, или при-

обретателем является группа лиц, контролирующая деятельность указан­ного хозяйствующего субъекта.

Таким образом, правосубъектность юридического лица, как ис­кусственного образования, реализуется посредством особого корпора­тивного представительства, осуществляемого физическими лицами, которые, будучи связаны с юридическим лицом корпоративными от­ношениями, в соответствии с законом, учредительными документами, договорами, иными сделками и/или правовыми актами вырабатыва­ют и осуществляют волю юридического лица, не сводимую к воле са­мих представителей, через которых юридическое лицо совершает сделки, иные юридически значимые и фактические действия.

Главная особенность корпоративного представительства состоит в том, что физические лица, составляющие органы юридического ли­ца, во внутренних, корпоративных отношениях являются самостоя­тельными субъектами, проявляющими собственную волю, тогда как во внешних отношениях между юридическим лицом и третьими ли­цами, они рассматриваются, в силу принципа организационного един­ства, в качестве составных частей юридического лица, выражающих вовне его волю и без доверенности действующих от его имени.

В связи с установлением понятия органа юридического лица и опре­делением корпоративной природы отношений между юридическим лицом и субъектами, осуществляющими функции его органов, возникает вопрос о природе актов, принимаемых этими органами.

^4! Ведомости СНД и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 499; 1992. № 32. Ст. 1882; № 34. Ст. 1966; СЗ РФ. 1995. № 22. Ст. 1977; № 51. Ст. 4974; 1998. № 19. Ст. 2066; 2000. № 2. Ст. 124; 2002. Jfe 1. Ст. 2; № 12. Ст. 1093; 2002. №41. Ст. 3969.