§ 1. Проблема понятия «орган юридического лица»

Правоспособность и дееспособность юридического лица как искусст­венного субъекта права реализуются особым образом. Как гласит п. 1 ст. 53 ГК РФ, юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соот­ветствии с законом, иными правовыми актами и учредительными доку­ментами.

С позиций цивилистической теории возможность юридического лица совершать сделки через представителей очевидна, хотя само понятие пред­ставительства в правовой литературе толкуется не всегда однозначно.

Легальные признаки представительства нашли отражение в норме п. 1 ст. 182 ГК РФ, согласно которой сделка, совершенная одним лицом (пред­ставителем) от имени другого лица (представляемого) в силу полномочия, основанного на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного органа или органа местного самоуправления, непо­средственно создает, изменяет и прекращает гражданские права и обязан­ности представляемого. Сходное определение содержалось в ч. 1 ст. 62 ГК РСФСР 1964 г. В ст. 39 ГК РСФСР 1922 г. также указывалось, что сделки, совершенные представителем в пределах полномочия, имеют обязатель-

ную силу для представляемого и порождают непосредственно для него права и обязанности.

В 50-х гг. XX столетия В. А. Рясенцев обосновал «концепцию дейст­вия», которая трактует представительство как совершение в пределах пол­номочия сделок, иных юридически значимых действий одним лицом - представителем от имени другого лица - представляемого.

Точку зрения В. А. Рясенцева разделили С. Н. Братусь^[966], А. И. Перга­мент^[967], А. П. Ромашко^[968], некоторые другие исследователи.

Однако широкой поддержки среди правоведов данная концепция не нашла. Большинство ученых традиционно понимают представительство как правоотношение, в силу которого правомерные юридические действия, совершенные одним лицом (представителем) от имени другого лица (пред­ставляемого), непосредственно создают, изменяют или прекращают для представляемого гражданские права и обязанности^[969].

По мнению Б. Б. Черепахина, как внутренние, так и внешние отноше­ния складываются между представителем и представляемым. Содержание внешнего отношения есть обязанность представляемого принять на себя права и обязанности по сделке, совершенной представителем в пределах полномочия, и соответствующее ей право представителя требовать этого от представляемого^[970].

Возражая Б. Б. Черепахину, Е. Л. Невзгодина полагает, что необходи­мость подразделения правовых связей между одними и теми же субъекта­ми на внутренние и внешние не вполне обоснована. Неясно также, в рам­ках какого правоотношения осуществляется деятельность представителя, порождающая правовой эффект для представляемого в отношениях с третьими лицами^[971].

Г. Ф. Шершеневич указывает, что представительство есть отношение, в силу которого последствия сделок, совершаемых одним лицом от имени другого, непосредственно переносятся на представляемое лицо. Основным признаком представительства является осуществление юридической дея­тельности, что требует самостоятельной воли представителя. Поэтому представитель не повторяет волю представляемого, а выражает свою соб­ственную волю, хотя права и обязанности по сделке возникают непосред­ственно у представляемого.

Как подчеркивает О. А Красавчиков, структура отношений по пред­ставительству включает в себя три группы связей. Во-первых, существует внутреннее отношение между представляемым и представителем, в силу реализации которого представитель наделяется полномочием действовать от имени и в интересах представляемого. Во-вторых, наличествуют внеш­ние связи между представителем и третьим лицом в процессе совершения сделки или иного юридически значимого действия. В-третьих, имеется правоотношение между представляемым и третьим лицом, являющееся

результатом реализации внутреннего и внешнего отношений^[973].

Е. Л. Невзгодина возражает О. А. Красавчикову, считая, что делеги­

рующее правоотношение есть предпосылка возникновения собственно представительского отношения, а не структурный элемент его состава. Делегирующее отношение в качестве структурного элемента входит в со­став правоотношения, которое содержит обязанность представительство­вать. Целью делегирующего отношения является создание полномочия, как необходимого условия реализации обязанности представительство­вать. Кроме того, отношение между представляемым и третьим лицом, являющееся результатом реализации представительства, не входит в со­став правоотношений представительства, направленных на достижение этого результата. Поэтому представляемый не может рассматриваться в качестве контрагента третьего лица во внешнем правоотношении предста­вительства, которое возникает между третьим лицо и представителем в процессе осуществления его полномочий. Однако внутреннее и внешнее отношения представительства конститутивно связаны друг с другом, что создает возможность возникновения правовых последствий непосредст­венно в отношениях между представителем и третьим лицом, что позволя­ет рассматривать их в качестве не совпадающих по субъектному составу структурных элементов единого структурно-сложного трехстороннего, развивающегося поэтапно, правоотношения представительства.

ет или осуществляет права и обязанности представляемого; 3) третье лицо, по отношению к которому устанавливаются или осуществляются права и обязанности представляемого^[974].

Как замечает Л. П. Казанцев, осуществление представителем собст­венной, а не чужой воли, есть главная особенность представительства^[975].

В. С. Ем также подчеркивает, что сделки, которые совершаются представителем (гражданином или юридическим лицом), наделенным полномочием действовать в интересах, от имени и за счет представляемо­го лица, являются собственными, самостоятельными волевыми действия­ми представителя, которые создают, изменяют или прекращают граждан­ские права и обязанности у другого лица - представляемого^[976],

В целом надлежит согласиться с определением Е. Л. Невзгодиной, что представительство есть неимущественное организационное правоотноше­ние, в силу которого юридические действия, совершаемые одним лицом (представителем) от имени другого лица (представляемого) по отношению к третьим лицам, осведомленным о представительном характере этих дей­ствий, влекут за собой возникновение, изменение или прекращение прав и обязанностей непосредственно для представляемого в его отношениях с третьими лицами^[977].

Ученые-правоведы выделили ряд существенных признаков, характер­ных для гражданско-правовых отношений представительства.

Во-первых, в рамках отношений представительства одно лицо (пред­ставитель) выступает от имени и в интересах другого лица (представляе­мого).

держит два основных звена: внутреннее и внешнее отношения, объединен­ные фигурой представителя. В-четвертых, действия представителя являют­ся его собственными, самостоятельными, правомерными и волевыми дей­ствиями, хотя и направленными на возникновение определенных юриди­ческих последствий для представляемого. В-пятых, представительство ос­новано на полномочии, которое само есть субъективное право, сущность коего состоит в юридической возможности приобрести или осуществить субъективное право или обязанность представляемого. В-шестых, предста­витель действует от имени и в интересах представляемого по отношению к третьим лицам, осведомленным о представительном характере действия. В-седьмых, будучи средством юридической трансмиссии прав и обязанно­стей между представляемым и третьим лицом, правоотношение представи­тельства тем самым является средством «организации» (возникновения, изменения или прекращения) правоотношения непосредственно между представляемым и третьим лицом. В-восьмых, возникновение структурных элементов в рамках трехстороннего отношения представительства носит поэтапный характер^[978].

Слово «орган» происходит от греческого organon, что означает «ору­дие», «инструмент»^[979]. Обычно «органом» называют лицо (единоличный орган) или группу лиц (коллегиальный орган), представляющих интересы юридического лица в отношениях с другими субъектами права без специ­альных полномочий (без доверенности)^[980].

Как пишет Н. С. Суворов, ведение дел всей массой членов корпорации нецелесообразно. Чем многочисленнее и сложнее состав корпорации, тем яснее необходимость сосредоточить детали управления в руках сравни-

тельно немногих лиц, через которых будет действовать корпорация. Буду­чи избраны корпорацией на основании статутов или устава, администра­торы корпорации облекаются должностными полномочиями и принимают на себя обязанность думать за корпорацию, действовать для ее пользы.

Анализируя правовое положение акционерного общества, Г. Ф. Шер- шеневич указывает, что оно есть соединение значительного числа лиц, не имеющих никаких личных связей между собой. Эта масса нуждается в ор­ганизации, которая сделает ее способной к выполнению поставленных за­дач. Нужны органы, с помощью которых акционерное товарищество мо­жет осуществлять внутреннее управление и поддерживать внешние отно­шения. Общее собрание выражает волю товарищества и способно содей­ствовать на дела управления, даже изменять устав. Фактически первая роль принадлежит правлению, которое ведет дела, выполняет текущие за­дачи, вступает в отношения с посторонними лицами^[982].

Английский Акт о компаниях (1856, 1857 гг.) имел приложением нормальный устав компании, согласно которому, если директора не из­браны, но ими считаются лица, подписавшие учредительный договор (memorandum of association) - § 44, 45. Полномочия директоров опреде­ляются уставом и постановлениями общих собраний (§ 46)^[983].

Как замечает М. Н. Израэлит, юридическое лицо может выступать во внешнем обороте лишь через посредство физических лиц, которые груп­пируются в органы юридического лица^[984].

Д. И. Мейер указывает, что орган юридического лица может состав­лять одно физическое лицо, несколько физических лиц и даже в совокуп­ности все лица, входящие в состав юридического лица. Иногда законода­тельство делает различия между действиями юридического лица. В одних случаях органом юридического лица признается действующее единолично от его имени физическое лицо; другие действия могут совершать лишь со­ставляющие орган несколько физических лиц; третью группу действий могут осуществлять только большое число или все члены союзного лица²¹.

О. А. Красавчиков подчеркивает, что одним из признаков любой орга­низации является наличие внутренней структурной и функциональной дифференциации, что находит выражение в известном обособлении струк­турных подразделений, в выделении руководящего органа, дифференциа­ции функций между отдельными звеньями социального образования²².

Органы управления акционерного общества представляют собой четко структурированную систему, в которой каждое из звеньев наделено осо­быми, присущими только ему одному полномочиями в сфере волеобразо- вания акционерного общества. Воля акционерного общества формируется

непосредственно в каждом из органов управления общества, но только в 23

отношении круга вопросов, относящихся к компетенции данных органов .

Можно согласиться с мнением С. Д. Могилевского, что современное российское законодательство для каждой организационно-правовой формы юридического лица определяет возможный набор органов и образ их дей­ствий, предоставляя учредителям в установленных законом пределах неко­торую свободу выбора определять в уставе конкретного юридического ли­ца отдельные виды органов и рамки их компетенции²⁴.

³¹ См,: Мейер Д. И. Русское гражданское право. Ч. 1. М., 1997. С. 127-128.

²² См.: Красавчиков О. А. Сущность юридического лица К Советское государство и право. 1976. № 1. С. 52

²³ См.: Эбзеев Б. Б. Участие акционерных обществ в гражданском обороте. Дис. ... кавд. юрид. наук. С. 95.

²⁴ См.: Могилевский С. Д. Органы управления хозяйственными обществами: правовой аспект. С. 106.

В правовой литературе органы юридического лица принято классифи­цировать по ряду критериев^[985].

Во-первых, по конструкции (составу) различаются органы единолич­ные и коллегиальные. Единоличные органы в рамках своей компетенции самостоятельно осуществляют единоначальное руководство деятельно­стью юридического лица (директор, генеральный директор). Коллегиаль­ные органы (общее собрание, наблюдательный совет, совет директоров, правление, дирекция), как правило, состоят из двух и более физических лиц, которые в порядке, определенном законом и учредительными доку­ментами, принимают решения по вопросам, отнесенным к их компетенции, чаще всего совместно, а в случае расхождения во мнениях - большинством голосов (простым или квалифицированным).

fc∙

Во-вторых, по способу формирования выделяются органы назначае­мые, избираемые (выборные) органы, а также органы, формируемые иным образом. Руководитель государственного унитарного предприятия (дирек­тор, генеральный директор) назначается собственником имущества уни­тарного предприятия (п. 1 ст. 21 Закона о государственных и муниципаль­ных унитарных предприятиях), тогда как в акционерном обществе он мо­жет избираться общим собранием акционеров, советом директоров или на­блюдательным советом (п. 3 ст. 69 Закона об акционерных обществах). При этом состав участников общего собрания акционеров не избирается и не назначается, а определяется в соответствии с данными реестра акцио­неров общества в порядке, предусмотренном ст. 51 Закона об акционерных обществах.

В-третьих, по характеру выполняемых функций различаются органы

^a См.: Глушецкий А, А. Органы управления акционерным обществом: компетенция, порядок формирова­ния. М., 1997, Долинская В. В. Закон об акционерных обществах: органы юридического лица // Государст­во и право. 1996. № 7. С. 59; Ломакин Д. В. Общие положения об органах акционерного общества // Вест­ник МГУ. Серия 11. Право. 2003. Ха 4. С. 30-45; Могилевский С. Д. Акционерные общества: учебно­практическое пособие. - 2-е изд. М., 2000, С. 98-103; Могилевский С. Д. Органы управления хозяйствен­ными обществами: правовой аспект. С. 124-134; Суханов Е. А. Юридические лица как участники граждан­ских правоотношений Н Гражданское право. Учебник і Отв. ред. Е. А. Суханов. T. 1. 1998. С. 193; Черепа­хин Б. Б. Труды по гражданскому праву, С. 468-477; и др.

руководящие (общее собрание, совет директоров, наблюдательный совет), осуществляющее общее руководство деятельностью юридического лица, а также исполнительные (правление, дирекция, директор, генеральный ди­ректор), руководящие текущей деятельностью юридического лица.

Иногда выделяют контрольные (контролирующие) органы (ревизион­ная комиссия, ревизор). Строго говоря, ревизор или ревизионная комиссия не являются органами юридического лица, поскольку не обладают компе­тенцией совершать от его имени какие-либо действия правового характера, а лишь выполняют функции контроля за действиями его органов и финан­сово-хозяйственной деятельностью в целом юридического лица.

В-четвертых, в зависимости от роли в процессе образования и после­дующего изъявления воли юридического лица различаются органы воле­образующие и волеизъявляющие. Как правило, волеобразующие органы (обычно коллегиальные: общее собрание, наблюдательный совет, совет директоров и др.) формируют волю юридического лица по определенному вопросу или кругу вопросов, изъявляя эту волю и обращая свои суждения только внутри юридического лица, к другим участникам корпоративного отношения или работникам. Посредством волеизъявляющих органов (ди­ректор, генеральный директор) юридическое лицо реализует свою дееспо­собность в отношениях с третьими лицами, совершая сделки и иные юри­дически значимые действия. Как замечает Д. В. Ломакин, такое деление является условным, поскольку при заключении обычного гражданско- правового договора принятие решения (акт волеобразования) и соверше­ние сделки (акт волеизъявления) составляют компетенцию единоличного исполнительного органа юридического лица^{25 [986].}

В-пятых, учитывая способность органов представлять юридическое лицо в гражданских правоотношениях, различают органы представитель­ные и органы, не являющиеся представительскими, т.е. не имеющие пол-

номочий совершать юридически значимые действия от имени юридиче­ского лица в отношениях с третьими лицами. По общему правилу, едино­личный исполнительный орган юридического лица всегда является пред­ставительным (представительским).

В-шестых, в зависимости от компетенции, которую С. Д. Могилевский определяет как совокупность установленных законом или иным правовым актом прав, позволяющих органам юридического лица осуществлять опре­деленные действия по решению вопросов его внутренней организации и его представлению вовне, реализуя при этом волю самого юридического лица, и тем самым приобретать от его имени и для него гражданские права и принимать от его имени гражданские обязанности^[987], могут существовать органы общей компетенции, изъявляющие волю юридического лица в це­лом, и органы специальной компетенции, изъявляющие его волю в опреде­ленном частном направлении.

В-седьмых, по сроку образования органы юридического лица могут быть постоянными и временными, формируемыми на определенный срок.

В-восьмых, по периодичности деятельности органы подразделяются на функционирующие регулярно (директор, генеральный директор) либо с определенной периодичностью (общее собрание, совет директоров и др.).

По вопросу об отнесении к числу органов юридического лица ликви­дационной комиссии и арбитражного управляющего мнения разделились.

Г. С. Шапкина полагает, что на этапе ликвидации юридического лица ликвидационная комиссия может рассматриваться в качестве его органа^[988].

Напротив, П. Каплин считает, что ликвидационная комиссия не явля­ется органом юридического лица, поскольку ее деятельность строго огра­ничена задачами ликвидации, но никаких операций, составляющих нор­мальную деятельность юридического лица, она предпринимать не вправе.

Сделки, совершенные ликвидационной комиссией с явным превышением

полномочий, могут быть оспорены заинтересованными лицами²⁹.

Б. Б. Эбзеев также не причисляет ликвидационную комиссию и арбит- 30

ражного управляющего к органам юридического лица ,

Надлежит согласиться с доводами Д. В. Ломакина, что ни ликвидаци­онная комиссия, ни арбитражный управляющий (временный управляю­щий, административный управляющий, внешний управляющий, конкурс­ный управляющий) не являются органами юридического лица, поскольку они осуществляют управленческие функции не в целях организации дея­тельности юридического лица, а для решения особой задачи, поставленной перед ними в соответствии с законом³¹.

В п. 5 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 7 августа 1997 г. № 20 «Обзор практики и применения арбит­ражными судами законодательства о несостоятельности (банкротстве)»³² прямо указано, что полномочия арбитражного управляющего по распоря- - жению имуществом должника не ограничены рамками полномочий, уста­новленных для руководителя организации-должника, и ограничения пол­номочий, установленные для руководителя организации-должника, на управляющего не распространяются.

Вызывает сомнения обоснованность позиции В. В. Долинской, кото­рая относит председателя совета директоров акционерного общества к числу его руководящих органов³³.

Б. Б. Эбзеев обоснованно считает председателя совета директоров должностным лицом, но не органом акционерного общества, поскольку он имеет весьма ограниченные полномочия, в основном организационного

²⁹ См.: Каплин П. Органы акционерного общества в период ликвидация И Еженедельник советской юсти­ции. 1926. №40. С. 1156.

³⁰ См.: Эбзеев Б. Б, Участие акционерных обществ в гражданском обороте. Дне. ... канд. юрид. наук. С. 48- 49.

³¹ См.: Ломакин Д, В. Общие положения об органах акционерного общества // Вестник МГУ. Серия 11. Право. 2003. №4. С. 41-45.

³² Вестник ВАС РФ. 1997. № 10.

³³ См.: Долинская В. В. Закон об акционерных обществах: органы юридического лица // Государство и

характера, причем в его отсутствие эти функции могут быть возложены на любого из присутствующих членов совета директоров^[989].

Также представляется правильной точка зрения Д. В. Ломакина, что такие структуры юридического лица, как счетная комиссия, президиум общего собрания, секретариат совета директоров, правления и т.п., которые С. Д. Могилевский квалифицирует в качестве «вспомогательных органов»^[990], нельзя считать органами юридического лица, т.к. их деятель­ность носит чисто технический характер, неразрывно связана с работой данного органа и направлена на обеспечение его функционирования^[991].

Среди органов юридического лица особо выделяется единоличный, представительный, волеизъявляющий орган, который возглавляет юриди­ческое лицо, совершает акты внутреннего управления, а также представля­ет его во внешних отношениях, является носителем его сделкоспособно- сти, осуществляя акты, направленные на возникновение, изменение и пре­кращение гражданских прав и обязанностей, на их осуществление и защи­ту. Единоличный орган юридического лица (руководитель, директор, ге­неральный директор, президент и пр.) без доверенности действует от име­ни юридического лица, совершая сделки и иные юридически значимые действия, представляя его интересы в отношениях с третьими лицами, го­сударственными органами и органами местного самоуправления.

Вопрос о правовой природе органа юридического лица и его взаимо­отношений с юридическим лицом по-прежнему остается дискуссионным в цивилистической науке^[992]. Наиболее острая дискуссия разгорелась по пово­ду природы единоличного исполнительного органа, совершающего сделки и другие юридически значимые действия от имени юридического лица. Как отмечается в литературе, на сегодняшний день правовой статус испол-

нительного органа, равно как природа договора, заключенного хозяйст­венным обществом с руководителем, не получили удовлетворительного научного обоснования^[993]. Широко известны две теоретические концепции, объясняющие природу единоличного исполнительного органа.

Во-первых, орган рассматривается в качестве особого представителя, полномочия которого действовать от имени юридического лица в граждан­ских правоотношениях основаны на законе и уставе, а потому не требуют выдачи доверенности. Философской подоплекой данной концепции явля­ются разновидности теория фикции (олицетворения).

Во-вторых, орган рассматривается как структурно обособленное, ор­ганизационно оформленное подразделение самого юридического лица, предназначенное для реализации его правосубъектности. Данная теория, так или иначе, базируется на реалистическом понимании сущности юри­дического лица.

С точки зрения последователей теории фикции (олицетворения), при­знающих юридическое лицо не просто искусственным, а фиктивным, вы­мышленным субъектом, понятие органа исчезает в понятии представителя.

Как пишет Л. Эннекцерус, в XIX столетии некоторые сторонники тео­рии фикции рассматривали юридическое лицо как лицо недееспособное, которое может участвовать в обороте только через своих представителей, действия коих, при условии, что они совершены от имени юридического лица и в пределах предоставленных полномочий, создают права и обязан­ности для юридического лица, но не могут считаться действиями самого

юридического лица^{[994] [995]. Такой позиции придерживались Ф. Савиньи, Пухта 40}

и ряд других ученых .

В настоящее время сходные взгляды высказывает Е. В. Богданов^[996].

Выступая против этого подхода, Н. С. Суворов вслед за О. Гирке, за­мечает, что само применение мандатного принципа здесь возможно лишь отчасти, поскольку даже для вручения полномочия юридическое лицо ну­ждается в представителе. Следовательно, возникает необходимость по­строения конструкции законного представительства (уполномочения), так что получается основанная непосредственно на законе власть представи­теля, нечто вроде опеки^{[997] [998].}

Большинство российских ученых XIX и начала XX вв., даже разделяя основные постулаты теории фикции (олицетворения), признавали за юридическим лицом как правоспособность, так и дееспособность. Вместе с тем русское дореволюционное законодательство (ст. 2181 ч. 1 Т. X Свода законов), правовая наука и судебная практика рассматривали членов правления акционерного товарищества - директоров в качестве его уполномоченных, применяя к ним положения о торговых поверенных. Действия членов правления, совершенные в рамках их полномочий, обязывали само юридическое лицо. На директоров распространялись правила о личном найме.

Г. Ф. Шершеневич пишет, что юридическое лицо само по себе лишено реальной воли. Однако, признавая юридическое лицо субъектом права, закон предполагает такую его организацию, при которой юридическое ли­цо могло бы принимать известные решения, приводимые в исполнение его представителями. Юридическое лицо имеет представителей в виде прав­ления, избрание которого основывается на предписании закона и устава. В основе добровольного представительства лежит договор (личного найма, доверенность). Поскольку само юридическое лицо не может принимать участия во внешних отношениях, необходимы лица, которые могли бы за-

менять неопределенную, изменчивую массу лиц, какая встречается в сою­зе, или же, напротив, неподвижность, какую представляет собой учрежде­ние. Только действия представителей, через которых юридическое лицо приобретает права и принимает на себя обязательства, обязывают юриди­ческое лицо. Представители публичного юридического лица действуют в рамках, очерченных законом, а представители частного юридического ли­ца - в рамках данного им полномочия. В этих пределах юридическое лицо несет ответственность за действия его органов, отвечает за сделки пред­ставителей, соответствующие закону или полномочию⁴³.

Рассматривая организацию акционерной компании, Г. Ф. Шершене- вич отмечает, что общее собрание, правление и ревизионная комиссия яв­ляются органами данного юридического лица, с помощью которых оно осуществляет внутреннее управление и поддерживает внешние отноше­ния. Общее собрание есть высший орган акционерного товарищества, ко­торый воплощает его волю, и через который акционеры направляют дея­тельность предприятия. Решения общего собрания выполняет правление, как орган, посредством которого юридическое лицо вступает в сношения с посторонними лицами, и который выполняет все текущие задачи предпри­ятия. Члены правления (директоры) действуют в качестве уполномочен­ных товарищества, а потому к ним применимы общие положения о торго­вых поверенных. Как представители товарищества члены правления свои­ми действиями, совершаемыми от имени товарищества и в пределах пол­номочия, обязывают только само товарищество. Ревизионная комиссия есть орган наблюдательный, контролирующий. В частности, она проверяет отчет и баланс, представленный правлением общему собранию⁴⁴.

По мнению Е. Н. Трубецкого, дееспособность юридических лиц вы­ражается в действиях определенных физических лиц, представителей, вы­ступающих от имени юридического лица. Действия таких представителей ^[999]

считаются действиями самого юридического лица. Однако ни лица, упол­номоченные быть представителями юридического лица, ни вообще физи­ческие лица, входящие в его состав, не должны отождествляться с самим юридическим лицом⁴⁵.

В качестве представителей рассматривает органы юридического лица Н, О. Нерсесов, подчеркивая, что основным признаком института представительства является активное участие воли представителя в совершении сделки. Суть прямого представительства заключается в том, что форма и содержание сделки, ее физическое совершение и правовые последствия распределяются между двумя лицами: представителем и принципалом. Представитель заключает сделку, являясь настоящим контрагентом, а представляемый непосредственно приобретает из нее права и обязанности, считаясь первоначальным и единственным субъектом по такой сделке. Доказательством возможности такого распределения свойств контрагента и юридического субъекта являются действия физических лиц, представляющих юридические лица. При этом надлежит разграничивать представительство и поручение, которое возникает лишь в случае, когда один действует за счет другого, но от своего имени^{[1000] [1001].}

Как полагает А. О. Гордон, по общему правилу, юридические лица не могут сами осуществлять юридическую деятельность, вести дела, по­скольку являются моральными, идеальными субъектами, несмотря на об­ладание правоспособностью и дееспособностью. От имени товарищества действуют товарищи-распорядители. Юридическую деятельность от име­ни акционерной компании осуществляет правление (директора). Правле­ние компании не является самостоятельным субъектом имущественных прав и обязанностей, а есть лишь совокупность нескольких физических лиц, которые являются представителями общества. Правление имеет тот

же характер представительства, как и несколько поверенных по одной до­веренности. Существо представительства состоит в том, что одно лицо (представитель) осуществляет юридическую деятельность вместо другого лица (представляемого). Как любой представитель, правление есть само­стоятельный юридический деятель, который в отношениях с третьими ли­цами выражает собственную волю. В силу существующих между ним и обществом представительских отношений, воля представителя признается волей самого общества. В отношения с третьими лицами воля представ­ляемого лица проникает путем их предварительного или последующего одобрения, вследствие чего представляемое лицо становится их первона­чальным участником. Следовательно, права и обязанности, вытекающие из юридической деятельности правления, непосредственно связываются с самим обществом. Юридическое лицо действует через свои органы, как всякое представляемое лицо действует через своего представителя. Прав­ление юридического лица суть его орган и вместе с тем его представитель. Кроме правления, компания может выражать свою волю непосредственно, в общем собрании своих членов. Как всякий поверенный, правление отда­ет компании отчет о своих действиях. Некоторые действия могут совер­шаться правлением от имени и в интересах компании лишь с разрешения общего собрания ее членов. Другие действия могут совершаться только общим собранием (изменение устава, распределение дивидендов и пр.)^{[1002] [1003].}

В начале 40-х гг. XX в. С. Н. Братусь также рассматривал органы в ка­честве своеобразных представителей юридического лица. Впоследствии

„ 48

ученый изменил свое мнение , однако первоначально определял органы как предусмотренных законом, уставом или положением живых людей, которые вырабатывают и осуществляют волю юридического лица. Органы являются уставными представителями юридического лица. Вместе с тем

это не полноценные представители, поскольку они не выступают по отно­шению к юридическому лицу как самостоятельные субъекты права. Сход­ство органа с полноценным представителем заключается в том, что оба действуют от имени юридического лица, но юридическое лицо несет более

широкую ответственность за действия своего органа, совершенные в рам- 49

ках его компетенции .

По мнению Б. Б. Черепахина, С. Н. Ландкоф тоже считал выступление 50

органа от имени юридического лица уставным представительством .

А. Томилин полагает, что руководитель совершает сделки от имени организации как ее законный представитель, т.е. в результате действий ру­ководителя права и обязанности возникают у самой организации^{[1004] [1005] [1006].}

В качестве представителей юридического лица рассматривают его ор­ганы П. И. Стучка^[1007], И. В. Шерешевский^[1008] и некоторые другие ученые.

По мнению Д. И. Степанова, единоличный исполнительный орган яв­ляется законным представителем юридического лица, ибо его полномочия основываются на указании закона, определяющего возможность, объем и порядок осуществления полномочий представителя без доверенности^[1009].

Как пишет Г. В. Цепов, юридическое лицо есть фикция, т.е. искусст­венное образование, невидимое, неосязаемое и существующее только с точки зрения закона. Поэтому воля юридического лица не может сущест­вовать в действительности, а для ее возникновения необходимо действие реально существующего субъекта, каковым является лицо, выполняющее функции его органа. Любой состав органов формируется из самостоятель­ных субъектов права. Поэтому следует различать, действуют ли эти субъ­екты от имени себя лично, или от имени и в интересах представляемого

ими юридического лица. Процесс формирования и выражения воли юри­дического лица состоит из трех этапов; 1) выражение субъектами управле­ния воли, которую они полагали бы выдать за волю юридического лица; 2) допущение, что данная воля является волей юридического лица; 3) выра­жение этой воли перед третьими лицами уже как воли юридического лица. Как на первом, так и на третьем этапе фактически действуют только ука­занные субъекты. Однако если на первом этапе они выражают непосредст­венно только свою волю, то на последнем этапе признается, что их воля есть воля юридического лица. В любом случае допускается свободная воля общества. Анализируя норму ст. 182 ГК РФ, Г. В. Цепов делает вывод, что отношения представительства обладают двумя существенными признака­ми: во-первых, сделка совершается одним лицом (представителем) от име­ни другого (представляемого); во-вторых, создание, изменение и прекра­щение прав по сделке происходит у представляемого. Основания возник­новения полномочий, будучи юридическими фактами, не являются суще­ственными признаками самого представительства. Норма п. 3 ст. 53 ГК РФ прямо указывает на действия лица, которое в силу закона или учредитель­ных документов выступает от имени юридического лица, как на представ­ление его интересов. Представительство является скорее представлением чужих интересов, понимаемых как объективные потребности, нежели чу­жой воли, как способности лица осознать и удовлетворить данную потреб­ность. При таком подходе действия лица, исполняющего функции едино­личного органа, надлежит признать особым видом представительства^[1010].

Воззрение на орган как на законного или добровольного представите­ля юридического лица нашло отражение в зарубежном законодательстве.

Согласно ст. 130 Гражданского кодекса Нидерландов правление ано­нимного акционерного общества представляет общество в той мере, на­сколько иное не вытекает из закона. Правомочие представительства также

принадлежит каждому члену правления. Однако уставом может быть оп­ределено, что помимо правления правомочие представительства принад­лежит только одному или нескольким членам правления. В уставе может быть закреплено, что один член правления вправе представлять общество только совместно с одним или несколькими другими членами правления. Правомочие представительства, принадлежащее правлению или члену правления, является неограниченным и безусловным в той мере, настолько из закона не вытекает иное. Допущенное или предписанное законом огра­ничение правомочия представительства или налагаемое на это правомочие условие может быть задействовано только обществом. Правила устава могут признавать правомочия представительства за другими лицами по­мимо членов правления^[1011].

Сходные нормы содержатся в Гражданском кодексе Грузии^[1012].

Согласно п. 1 ст. 36 ГК Грузии право (и обязанность) руководства союзом или фондом имеют члены правления, а в отдельных случаях - спе­циальные представители. Пределы руководства определяются уставом в соответствии с целями союза или фонда (п. 2 ст. 36 ГК Грузии). Устав мо­жет предусматривать правомочия одного лица единолично вести дела или устанавливать совместное руководство двух или нескольких лиц, а также предусматривать, осуществление каких действий требует согласия других контрольных органов (п. 2, 3, 4 ст. 36 ГК Грузии). Правление представляет союз или фонд в отношениях с третьими лицами.

Уставом должно быть урегулировано, будут ли уполномоченные на представительство лица действовать единолично, несколько из них или все совместно (п. 1 ст. 37 ГК Грузии). Уставом могут быть ограничены полно­мочия представительства. Эти ограничения имеют силу для третьих лиц только тогда, когда они зарегистрированы в реестре, за исключением тех

случаев, когда третьи лица знали об этих ограничениях (п. 2 ст. 37 ГК Гру­зии). Устав может предусматривать наличие специального представителя союза или фонда. Уставом должны быть урегулированы пределы полно­мочий такого представительства и его форма, что также подлежит регист­рации (п. 3 ст. 37 ГК Грузии).

В англо-американском праве, где до недавнего времени господствова­ла теория фикции, орган также рассматривается в качестве представителя юридического лица. В Англии управление компанией осуществляется все­ми членами в составе общего собрания, если иное не предусмотрено уста­вом. Правоспособность компании осуществляется директорами, которые действуют в качестве ее агентов. Отношения между компанией и директо­рами - это отношения между принципалом и агентом. Если директор за­ключает договор от имени компании, то права и обязанности по нему приобретает компания. Если договор заключается от имени директора, но в интересах компании, то при раскрытии информации контрагент вправе предъявить иск к юридическому лицу, которое является не раскрытым принципалом по договору^[1013].

Гражданский кодекс Японии не содержит специальных правил отно­сительно представительства юридического лица его органами. По мнению ученых, органы действуют от имени юридического лица, как обычные представители. Назначение директора осуществляется путем заключения договора поручения между кандидатом и юридическим лицом. Во внеш­них отношениях директор является представителем юридического лица. Если при совершении сделки орган юридического лица вышел за пределы своей компетенции, его действия не считаются нормальными действиями юридического лица^[1014].

Напротив, с точки зрения реалистической теории, юридическое лицо

есть самостоятельный субъект, который имеет собственные интересы и может действовать по своей воле. Воля юридического лица проявляется в актах волеобразующих органов (общего собрания и др.), а его деятель­ность - в действиях исполнительных органов. Орган, через который дей­ствует юридическое лицо, рассматривается как его составная часть, пред­ставленная живыми людьми. Действия органа, совершенные в пределах компетенции, установленной законом и уставом, считаются действиями самого юридического лица. При таком подходе говорить о представитель­стве юридического лица его органом можно только в смысле представи­тельства целого его частью^[1015].

Как подчеркивает О. Гирке, юридическое лицо - это особый социаль­ный организм, признанная юридическим порядком способность человече­ского союза быть субъектом прав и обязанностей в качестве единого цело­го, отличного от суммы связанных индивидов. Этот субъект обладает пра­воспособность и дееспособностью. Юридическое лицо есть не мертвое понятие, нуждающееся в представительстве другими лицами, а живое су­щество, которое само обладает интересами, имеет в своей основе волю как пружину внешних движений и действует, проявляя свою жизнь в живых актах своих органов. В отличие от индивида, юридическое лицо как обще­ственный организм состоит из частей, которые сами являются лицами. По­этому внутренние отношения в союзном лице могут регулироваться юри­дическими нормами, являются правовыми отношениями. Юридическое лицо имеет внутреннее устройство, состоящее из членов и органов, при­чем условия приобретения и прекращения качеств члена и органа опре­деляются правовыми нормами. В отличие от индивида, юридическое лицо имеет органы в юридическом смысле, которые проявляют действующее в них единство в юридической сфере в соответствии с устройством этого социального организма. Орган юридического лица не имеет аналогов при-

менительно к индивидам, не может быть пояснен или заменен каким-либо юридически понятием, возникшим вне социального права. Между тем у романистов, представляющих юридическое лицо искусственным субъек­том, чуждым для связанных в союз лиц, понятие органа исчезло в понятии представителя. Получается, что орган представляет юридическое лицо точно так же, как один индивид подменяет другого. Причем к этим отно­шениям принцип мандата применим лишь отчасти, ибо возникает необхо­димость прибегнуть к институту законного представительства, поскольку даже для выдачи полномочий юридическое лицо нуждается в представи­теле. Фактически через орган действует само юридическое лицо, а потому здесь нельзя говорить о представительстве целого противопоставленным ему равнородным целым. В каждом органе юридическое лицо как общест­венное целое обладает частицей самого себя. Союз как целое настолько представляется той частью, насколько эта часть осуществляет жизнь це­лого. Поэтому объем юридически возможного представительства союзно­го лица его органами должен совпадать с объемом доступной такому лицу сферы юридической жизни. По сравнению с индивидуальным представи­тельством полномочия органа превышают меру всякого представительст­ва. Посредством органов юридическое лицо может принимать и проводить в жизнь такие решения, при которых требуется собственная деятельность субъекта, и вменение актов чужой воли немыслимо. Оно может распоря­диться насчет собственного существования, сделаться виновным в недоз­воленных действиях, способно к добросовестности или недобросовестно­сти, может совершить ошибку и допускается к присяге. Действие должно рассматриваться в качестве корпоративного, только если оно исходит от надлежащего органа, действующего в сфере своей компетенции, при со­блюдении законной формы^[1016].

Германский правовед Карлова поддерживает различие между органом и представителем. Представительство устанавливается для лица, по своей природе способного к хотению и действованию, хотя бы его волеспособ- ность находилась в неразвитом состоянии или была парализована душев­ной болезнью. Дети и безумные способны к фактическим действиям, не имеющим юридического значения. Напротив, институты и корпорации не могут действовать непосредственно. Даже фактические действия они со­вершают только через свои органы. Орган не только действует во имя ли­ца, в пределах отведенной ему компетенции он заменяет юридическое ли­цо, существует вместо него, так что предпринятый им акт воли принадле­жит юридическому лицу. Органом юридического лица может быть только человек или корпорация, собрание, учреждение, которые своей волей, сво­им действованием в пределах указанной сферы выражают волю юридиче­ского лица. Органом юридического лица нельзя считать отдельного члена, подающего голос в собрании, тогда как воля этого собрания выражает во­лю юридического лица. Воля, которая обнаруживается в подаче голоса членом корпорации, всегда есть воля этого члена, содействующая установ­лению той воли, что принимается за волю юридического лица. Она не мо­жет считаться даже частицей воли юридического лица, ибо член меньшин­ства точно так же подает свой голос, как член большинства. Между тем противное большинству мнение меньшинства не есть составной элемент воли юридического лица. Воля юридического лица, устанавливаемая ре­шением большинства, есть воля единства, отличная от суммы воль его членов^[1017].

К. Гареис замечает, что деятельность органов промышленных товари­ществ и обществ не должна подменяться понятием представительства. Ор­ганы юридического лица выражают не свою волю, которая признается во-

лей общества или товарищества, а именно волю самого юридического ли­ца, которое вне своих органов не имеет другого, юридического существо­вания. В этих органах действует само юридическое лицо. Поэтому органы нельзя считать представителями, а надлежит рассматривать как связанные с существом юридического лица органы выражения его воли^[1018].

По мнению Бернатцика, как физическое, так и юридическое лицо имеют общий признак: признанную юридическим порядком в качестве са­моцели цель человеческой воли и волю, способную и предназначенную к достижению этой цели. Однако целевой и волевой субъекты не всегда сов­падают. Воля, которая осуществляет цели данного субъекта, может при­надлежать другому лицу, которое в этом случае осуществляет чужое пра­во, действует во имя другого. Подобное распадение волевого и целевого момента наблюдается при представительстве, законном или добровольном. В случае законного представительства, предполагающего наличие публич­ного интереса, представитель есть вместе с тем орган призвавшего его со­единения. Органы союза или института суть их воленосители, но не субъ­екты тех прав, которые осуществляются их волей^[1019].

Л. Ж. Морандьер полагает, что юридическое лицо есть совокупность интересов, коллективный интерес. Органы не могут требовать, чтобы каж­дая сделка была одобрена всем коллективом юридического лица. Поэтому органы обладают не только правом представительства, но и правом руко­водства юридическим лицом. Представителями являются все органы, включая общее собрание. В деятельности общего собрания и администра­ции осуществляется выражение воли юридического лица. Эта воля являет­ся качественно новым явлением, а не механической совокупностью воль участников юридического лица. В связи с тем, что орган не просто пред-

ставляет, а возглавляет юридическое лицо, ответственность, которую он несет, является более тяжкой, чем ответственность обычного представите­ля. В отличие от обычного представителя, орган управомачивается не до­веренностью, а законом или уставом юридического лица. Поэтому его дея­тельность считается деятельностью самого юридического лица, если они совершены в рамках правомочий. Если же орган выходит за пределы сво­их и полномочий, то обязательства не связывают юридическое лицо⁶⁵.

Как отмечается в литературе, орган не имеет личности, ибо составляет единое целое с тем образованием, чьим органом он является, не имеет и не может иметь каких-либо своих самостоятельных целей и интересов. Его функция заключается в том, что через него функционирует, по словам Л. Дюги, «коллективность». Орган не является лицом, не обладает собст­венным правом, а имеет лишь компетенцию⁶⁶.

Аналогичную позицию отстаивали дореволюционные российские ученые, которые придерживались реалистической теории сущности юри­дического лица.

Д. И. Мейер указывает, что орган, состоящий из одного или несколь­ких физических лиц, есть неотъемлемая часть самого юридического лица. Применение по отношению к органу термина «представитель» не совсем корректно, поскольку назвать его представителем можно только в смысле, что орган составляет физическую сторону, тело юридического лица, с ко­торым он совершенно сливается. Следует разграничивать понятия «орган» и «представитель» юридического лица. Представитель является самостоя­тельным субъектом права, посторонним лицом, уполномоченным довери­телем на совершение юридических действий, права и обязанности из кото­рых приобретает непосредственно представляемый, что никак не сказыва­ется на самом представителе, действующем в рамках данный ему полно-

⁶¹ См.: Морандьер Ж. Д. Гражданское право Франции. Т. 1. С. 238, 362-363.

⁶⁶ См.: Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1908; См. Хохлов Е. Б., Бородин В. В. Понятие юридического лица: история и современная трактовка И Государство и право. 1993, № 9, С. 156-157.

мочий. В случае приобретения юридическим лицом прав и обязанностей по сделке, совершенной его органами, они сами должны будут действо­вать, исполняя обязанности и осуществляя права юридического лица, т.е. на органах отразятся последствия совершенной ими сделки. При ликвида­ции юридического лица существование его органов прекращаются^{[1020] [1021].}

Н. С. Суворов соглашается с Гирке и Карловой, подчеркивая, что юридическое лицо есть волеспособный и дееспособный общественный ор­ганизм. В публичных корпорациях должностные лица заимствуют свои полномочия из должности, к которой они призваны. В частных обществах администраторы избираются на основании статутов или устава общим со­бранием членов. При заключении гражданско-правовых сделок и защите имущественных интересов общество действует через администраторов не как фиктивное или недееспособное существо, а потому, что ведение дел всей массой членов общества является нецелесообразым. Чем многочис­леннее и разнообразнее состав общества, тем яснее необходимость сосре­доточения деталей управления в руках сравнительно немногих лиц. Буду­чи избранными обществом на основании статута или устава, они облека­ются должностными полномочиями и принимают на себя обязанность ду­мать за общество и действовать в его пользу. Юридическое лицо имеет право контроля за деятельностью администраторов, а в случае особо важ­ных дел может само войти в их обсуждение и вновь уполномочить адми-

„ 68 нистраторов действовать в определенном направлении .

По мнению А. И. Каминки, понятие органа корпорации нельзя смеши­вать с представительством в области индивидуальных отношений. В орга­не совокупная личность имеет часть самой себя, поэтому размеры, в кото­рых возможно представительство юридического лица, должны совпадать с объемом доступной этому лицу жизненной деятельности^[1022].

B. И. Синайский также указывает, что орган не следует смешивать с представителем, поскольку орган есть часть юридического лица, а пред­ставитель стоит вне его. Это различие весьма существенно, особенно с

70

точки зрения деликтной ответственности .

И. Т. Тарасов рассматривает правление акционерной компании как органическую составную часть целого, не произвольно устанавливаемую и отменяемую, а неизбежно необходимую^{[1023] [1024].}

Сходные взгляды высказывают многие российские ученые XX в.

C. Н. Братусь признает юридическое лицо самостоятельным субъек­том права, наделенным правоспособностью и дееспособностью. Юридиче­ское лицо есть социальная реальность, воля юридического лица является именно его волей, хотя психологически она вырабатывается и изъявляется его органами. Органы юридического лица - это живые люди, которые вы­рабатывают волю общественного образования и через которых осуществ­ляется его деятельность как единого целого. Орган есть часть целого, в ко­торой проявляется деятельность целого. Органом нельзя считать долж­ность, как определенную компетенцию и вытекающие из нее действия, ко­торые выполняет должностное лицо, равно как нельзя считать органом только возглавляющее отдельный участок управления должностное лицо^[1025].

По мнению С. Н. Братуся, органы нельзя рассматривать как предста­вителей юридического лица. В отличие от представителя, орган не являет­ся самостоятельным субъектом права, выступающим обособленно по от­ношению к юридическому лицу. Орган есть часть юридического лица, по­этому какие-либо юридические отношения между органом и юридическим лицом невозможны. Возможны только правоотношения между людьми, наделенными свойствами органа, и самим юридическим лицом, в которых эти лица не выступают в качестве органов (трудовые, гражданские). Воля

органа - это воля юридического лица, тогда как воля представителя есть именно его воля. Действия органа считаются действиями самого юридиче­ского лица, а представитель в рамках полномочий действует самостоя­тельно, несмотря на то, что права и обязанности возникают непосредст­венно у представляемого. Если орган действует на основании устава юри­дического лица, то представитель - на основании доверенности, выданной компетентным органом от имени юридического лица. Орган наделяется правомочиями со стороны субъектов, стоящих за юридическим лицом, что оформляется уставом юридического лица, тогда как представитель наделя­ется полномочиями со стороны органа во исполнение обязанностей, воз­ложенных на сам орган, что оформляется доверенностью. Компетенция органа состоит из совокупности принадлежащих ему правомочий, которые не являются субъективным правом органа, а принадлежат самому юриди­ческому лицу, которое (или те, кто за ним стоит) распределяет эти право­мочия между органами. Компетенция есть закрепленный за каждым орга­ном круг действий, посредством которых осуществляется дееспособность юридического лица^[1026].

Точку зрения С. Н. Братуся разделяет Г. К. Матвеев, который также признает реальность юридического лица, обладающего собственной волей, которая складывается из воль его участников и органов. Юридическое ли­цо выражает свою дееспособность через свои органы, которые совершают от его имени действия, выражающие его волю. Однако орган имеет и соб­ственную волю, обусловленную волей самого юридического лица. Таким образом, воля юридического лица осуществляется его органом не автома­тически, а творчески, посредством одновременного проявления собствен­ной воли Орган юридического лица не является его представителем, по­скольку действует как часть юридического лица. Действия представителя также рассматриваются как действия самого юридического лица, но дея-

тельность представителя является «продолжением» деятельности органа^[1027].

В. П. Грибанов рассматривает юридическое лицо как социальную ре­альность, определенное общественное образование. Как любой субъект права, юридическое лицо обладает правоспособностью и дееспособно­стью. В деятельности юридического лица находит свое выражение и воля государства, и воля администрации, и воля трудового коллектива. В граж­данском обороте юридическое лицо выступает через свои органы либо через представителей. Во внешних отношениях воля юридического лица формируется и выражается его администрацией и руководителем, высту­пающими в качестве органов юридического лица и выражающими его во­лю. Действия органов, как и представителей, признаются действиями са­мого юридического лица лишь в тех случаях, когда орган или представи­тель действуют в пределах установленных для них полномочий. Однако, в отличие от органа, представитель является самостоятельным субъектом. Полномочия представителя указываются в доверенности, тогда как пол­номочия органа определяются уставом юридического лица^[1028].

Как подчеркивает О. С. Иоффе, юридическое лицо не является фикци­ей. Оно обладает дееспособностью, может осуществлять свои обязанности как непосредственно, так и через представителей. Это коллективный субъ­ект, имеющий определенную организационную структуру, которую со­ставляют органы как внутренние подразделения, которые выполняют воз­ложенные на них функции, и посредством которых действует само юри­дическое лицо. Органы являются не представителями, а неотъемлемой ча­стью юридического лица. Представитель является самостоятельным субъ­ектом права, на основании доверенности совершающим сделку, права и обязанности по которой приобретает представляемый. Орган не приобре­тает права и обязанности для юридического лица, юридическое лицо само

совершает сделки в лице органа, действующего на основании устава⁷⁶.

Понятия «органы» и «представители» юридического лица дифферен­цирует В. А. Рясенцев, отмечая, что орган является составной частью юри­дического лица, которое через орган приобретает права и обязанности. Действия органов, совершенные в пределах их полномочий, становятся обязательными для юридического лица. Если же орган выходит за уста­новленные рамки, то его действия не связывают юридическое лицо⁷⁷.

Е. Л. Невзгодина также проводит различия между органами и пред­ставителями юридического лица. Она указывает, что представитель и представляемый являются самостоятельными субъектами гражданского права. Когда гражданин или группа граждан, являющихся органом юриди­ческого лица, осуществляют его правосубъектность, в их лице (через ор­ган) действует само юридическое лицо. Утверждение, будто орган являет­ся представителем юридического лица, не подтверждается серьезными ар­гументами и наводит на мысль о недееспособности юридического лица⁷⁸.

Лено разграничивает органы и представителей юридического лица Б. Б. Черепахин. По мнению ученого, юридическое лицо есть реальный, хотя и специфический субъект права, субстратом которого являются люди. Без людского состава, так или иначе организованного, не может существо­вать и действовать никакое юридическое лицо. Деятельность юридическо­го лица проявляется в действиях его органов. Только от органов могут ис­ходить внешние волевые акты юридического лица: сделки, процессуаль­ные акты и другие правомерные юридические действия. Органами юриди­ческого лица являются физическое (гражданин) лицо или группа лиц, об­разующих и (или) изъявляющих его волю. Орган юридического лица мо­жет совершать юридические акты лично своими волеизъявлениями либо через других лиц, уполномоченных на выступление от имени юридическо-

ⁿ См.: Иоффе О. С, Советское гражданское право. M., 1967. С. 197.

⁷⁷ См.: Советское гражданское право / Под ред. В. А. Рясенцева. Т. 1. М., 1986, С. 22, ^lt См.: Невзгодина Е. Л. Представительство по советскому гражданскому праву. С. 72-73.

го лица (представителей). Выступление органа юридического лица суще­ственно отличается от деятельности его представителя, поскольку в лице своего органа правомерные юридические действия совершает само юри­дическое лицо. В известном смысле можно считать, что орган представля­ет юридическое лицо, которое в его лице совершает юридические дейст­вия. Однако нельзя говорить, что орган представительствует от имени юридического лица. Представителями юридического лица являются лица (граждане или юридическое лицо), уполномоченные органом юридическо­го лица (добровольное представительство) или наделенные соответствую­щими полномочиями в силу закона (обязательное, законное представи­тельство). Представители обладают полномочиями, которыми их наделя­ют органы юридического лица, либо которые они имеют в силу закона. Такими представителями могут быть как работники юридического лица, так и другие граждане. Орган обладает компетенцией, указанной в уставе юридического лица. Компетенция представителя выражается в доверенно­сти или в характере деятельности юридического лица⁷⁹.

М. И. Брагинский утверждает, что органом является часть юридиче­ского лица, которая формирует и выражает вовне его волю⁸⁰.

Сходной точки зрения придерживается В. В. Долинская, полагая, что органы юридического лица есть его составная часть, которая согласно имеющимся у нее полномочиям формирует и выражает волю юридическо­го лица, руководит его деятельностью⁸¹.

Как подчеркивает Е. А. Суханов, органы юридического лица являют собой лишь часть юридического лица, не имеющую самостоятельной пра­восубъектности. Взаимоотношения органа со своим юридическим лицом не могут строиться на началах представительства, как это имеет место в некоторых зарубежных правопорядках (п. 2 § 26, § 28 ГТУ)⁸².

¹⁹ См.: Черепахин Б. Б, Труды по гражданскому праву. С. 468-477.

⁸⁰ См.: Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Федерации. М., 1995. С. 104.

⁸¹ См.: Гражданское право. Учебник / Под ред. А. Г. Калпина, А. И. Масляева. Ч, 1. М., 1997. С. 80,

⁸² См.: Суханов Е. А. Об ответственности государства по гражданско-правовым обязательствам И Вест-

Действительно, согласно § 26 Германского гражданского уложения правление союза является его законным представителем, объем полномо­чий которого по отношению к третьим лицам может быть ограничен уста­вом. В соответствии с § ЗО ГГУ союз вправе наряду с правлением назна­чить особых представителей. При этом § 31 ГГУ возлагает ответствен­ность на союз за убытки, причиненные правлением, членом правления или другим уполномоченным представителем при исполнении возложенных на них обязанностей^{[1029] [1030]. Однако, как отмечается в правовой литературе, в настоящее время германская правовая доктрина и судебная практика ква­лифицируют правление не как представителя, а в качестве органа, обла­дающего фактически неограниченными полномочиями на представитель­ство союза во внешних отношениях[1031].}

По мнению Д. В. Ломакина, орган представляет собой структурно обособленную часть юридического лица, поименованную в его уставе, по­средством которой воля юридического лица образуется или изъявляется вовне в соответствии с имеющимися у органа правами и обязанностями, предусмотренными законом, иными правовыми актами и уставом. Выра­жая волю юридического лица и представляя его интересы в отношениях с иными лицами, орган не становится непосредственным участником таких правоотношений, не признается самостоятельным субъектом права. По­этому нельзя говорить о наличии между юридическим лицом и его орга­ном отношений представительства. Хотя действия органа от имени юри­дического лица напоминают действия представителя от имени представ­ляемого, нельзя говорить, что орган представительствует от имени юриди­ческого лица, поскольку, в отличие от органа, представитель всегда есть самостоятельный субъект права. Поэтому к действиям, осуществляемым юридическим лицом посредством своего органа в отношении иных лиц,

нормы о представительстве либо вообще не применимы, либо применимы по аналогии. Когда от имени юридического лица сделка совершается его органом, не имеющим соответствующих полномочий, она не может счи­таться заключенной от имени органа юридического лица, который не яв­ляется самостоятельным субъектом права⁸⁵.

Как указывает С. Д. Могилевский, орган юридического лица есть ор­ганизационно оформленная часть юридического лица, представленная ли­бо одним, либо несколькими физическими лицами, образуемая в соответ­ствии с порядком, определенным законом и учредительными документа­ми, обладающая определенными полномочиями, реализация которых осу­ществляется в пределах собственной компетенции, которая посредством принятия специальных правовых актов, виды которых определяются за­конодательством, реализует волю юридического лица. Ученый выделяет несколько признаков органа юридического лица. Во-первых, орган юри­дического лица должен быть каким-то образом оформлен, дабы в нем ус­матривался инструмент юридического лица. Наличие определенной внут­ренней организационной структуры, в том числе, выражающейся в нали­чии определенных органов, характерно для самой сути юридического ли­ца. Во-вторых, орган юридического лица образуется (назначается либо из­бирается) в соответствии с порядком, определенным законом и учреди­тельными документами юридического лица. В-третьих, орган юридиче­ского лица обладает определенными полномочиями, реализация которых осуществляется в пределах его собственной компетенции, т.е. совокупно­сти прав, установленных законом или иным правовым актом, позволяю­щих органу осуществлять определенные действия по решению вопросов его внутренней организации юридического лица и его представлению во внешних отношениях, реализуя при этом волю самого юридического лица, и тем самым приобретать от его имени и для него гражданские права и

^κ См.: Ломакин Д. В. Общие положения об органах акционерного общества И Вестник МГУ. Серия 11, Право. 2003. Ks 4. С. 27-29.

принимать от его имени гражданские обязанности⁸⁶.

А. А. Слугин замечает, что гражданская правосубъектность юридиче­ского лица опосредует определенным образом организованное обществен­ное отношение. Создание учредителями нового общественного состояния выражается в его имущественном обособлении и самостоятельной имуще­ственной ответственности. Учредители и другие привлеченные лица со­ставляют субстрат органов юридического лица, приобретая гражданско- правовые и трудовые качества. Обладая этими качествами и будучи вклю­ченными в структуру организации, эти лица являются носителями право­субъектности юридических лиц, т.е. действуют от его имени и в его инте­ресах. Их действия есть действия целого - самого юридического лица⁸⁷.

Б. Б. Черепахин подчеркивает, что сторонники признания юридиче­ского лица социальной реальностью не умаляют значение людского суб­страта в деятельности юридического лица, а только лишь не рассматрива­ют людей, входящих в этот субстрат, в качестве действительных носите­лей прав и обязанностей, закрепленных за юридическим лицом, как это признается представителями теории коллектива⁸⁸.

Как пишет И. В. Матанцев, органом юридического лица является лицо или группа лиц, которые вырабатывают, формулируют и выражают его

да

волю .

Согласно ст. 55 ГК Швейцарии, органы выражают волю юридического лица, обязывают его заключением юридических сделок и другой деятель­ностью. Юридическое лицо несет ответственность за действия лиц, состав­ляющих его органы⁹⁰.

^t6 См,: Могилевский С. Д. Органы управления хозяйственными обществами: правовой аспект. М., 2001, С. 104-123; Могилевский С. Д. Правовые основы деятельности акционерных обществ. Учебно-практ. пособие. - 4-е изд,, перераб. и доп. М., 2004. С. 145-152,

*⁷ См.: Слугин А. А. Гражданская правосубъектность юридических лиц, С. 15-17,

” См.: Черепахин Б. Б. Труды по гражданскому праву. С. 296-297.

^ю См.: Гражданское право: Учебник для вузов. Ч, 1 / Под общей ред. Т. И. Илларионовой, Б. М. Гонгало, В. А. Плетнева. М., 1998. С. 9].

⁹⁰ См.: Зайцева В.В. Юридические лица // Гражданское и торговое право капиталистических государств / Отв. ред. Е, А. Васильев. С. 90.

Б. Б. Черепахин указывает, что понятие органа юридического лица не тождественно понятию его администрации, которое охватывает совокуп­ность всех его должностных лиц, руководящих юридическим лицом в це­лом и отдельными его частями^[1032].

Действительно, цивилистическое понятие «орган юридического лица» не совпадает с понятием «должностное лицо», которое имеет совершенно другое содержание. Например, в административном праве должностными лицами именуются физические лица, которые совершают юридические действия властного характера, связанные с управлением другими людьми. Для этого они наделяются соответствующими полномочиями, различными по объему и характеру. В частности, должностными лицами считаются, государственные служащие, имеющие право совершать в пределах своей компетенции властные действия, влекущие юридические последствия; служащие, которые не совершают таких действий, но руководят деятель­ностью подчиненных им работников и уполномочены предъявлять к ним обязательные для исполнения требования; иные категории должностных лиц, например, представители административной власти, которые вправе предъявлять юридически властные требования и применять меры адми­нистративного воздействия к лицам, не находящимся в их подчинении^{[1033] [1034].}

Поэтому нельзя согласиться с мнением Ю. Г. Басина, что к органам

юридического лица относятся должностные лица и коллективные звенья

93

юридического лица .

Также не вполне корректно утверждение О. А. Красавчикова, что ор­ган юридического лица есть полномочное должностное лицо или группа таких лиц, осуществляющих руководство деятельностью организации^[1035].

Многие исследователи отмечают, что, несмотря на людской субстрат,

орган не следует отождествлять с конкретными физическими лицами, об­разующими его в данный момент, поскольку факт изменения персональ­ного состава не влияет на действительность юридически значимых дейст-

- 95

вии, ранее совершенных юридическим лицом посредством своего органа .

В гражданском процессуальном праве понятия органа и представителя юридического лица также разграничиваются.

Например, К. С. Юдельсон считает, что выступление органа юридиче­ского лица в суде есть участие в процессе самого юридического лица в ли­це своего органа, призванного вырабатывать и осуществлять его волю^{[1036] [1037].}

A. Ф. Козлов замечает, что ведение дела органом юридического лица не является судебным представительством, т.к. в этом случае в суде участ­вует сам юридический субъект в лице своего органа^[1038].

Сходное мнение высказывает В. М. Шерстюк, подчеркивая, что дела юридических лиц в суде могут вести их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им законом, уставом или положением, либо их представители. Обычно таким лицом является единоличный исполни­тельный орган. Юридические лица, возглавляемые коллегиальными орга­нами (правлениями), не могут непосредственно участвовать в рассмотре­нии дела и вынуждены прибегать к помощи судебного представителя^{[1039] [1040].}

B. Н. Аргунов пишет, что участие в арбитражном процессе представи­теля не устраняет из дела орган юридического лица (руководителя), кото-

« 99

рыи может участвовать в деле совместно с представителем .

Позиции ученых нашли отражение в законодательстве. В соответствии

с п. 2 ст. 48 Гражданского процессуального кодекса РФ^[1041] дела юридиче­ских лиц ведут в суде их органы, действующие в пределах полномочий, предоставленных им федеральным законом, иными правовыми актами или учредительными документами, либо представители. Полномочия органов подтверждаются документами, удостоверяющими служебное положение их представителей, а при необходимости учредительными документами юридических лиц.

В то же время норма п. 4 ст. 59 Арбитражного процессуального кодек­са РФ^[1042] гласит, что дела юридических лиц ведут в арбитражном суде их органы, действующие в соответствии с федеральным законом, иным нор­мативным правовым актом или учредительными документами юридиче­ских лиц. При этом в п. 5 ст. 59 АПК РФ сказано, что представителями ор­ганизаций могут выступать в арбитражном суде по должности руководи­тели организаций, действующие в пределах полномочий, предусмотрен­ных федеральным законом, иным нормативным правовым актом, учреди­тельными документами, или лица, состоящие в штате указанных организа­ций, либо адвокаты. Согласно п. 1 ст. 61 АПК РФ полномочия руководите­лей организаций, действующих от имени организаций в пределах полно­мочий, предусмотренных федеральным законом, иным нормативным пра­вовым актом или учредительными документами, подтверждаются пред­ставляемыми ими суду документами, удостоверяющими их служебное по­ложение, а также учредительными и иными документами. Очевидно, что орган не рассматривается в качестве обычного представителя, ибо полно­мочия органа шире, нежели полномочия представителя (ст. 62 АПК РФ).

Позиция высших судебных инстанций в отношении определения ста­туса единоличного исполнительного органа юридического лица, не являет-

ся последовательной. В одних случаях орган квалифицируется как неотъ­емлемая часть юридического лица, в других ситуациях - как его предста­витель.

В п. 13 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 апреля 1998 г. № 33 «Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций»^[1043] сказано, что сделка по приобретению акционерным обществом размещенных им акций была при­знана недействительной, как совершенная с нарушением требований зако­нодательства, поскольку представитель истца, заключивший договор куп­ли - продажи по доверенности последнего, являлся одновременно гене­ральным директором общества, акции которого были предметом сделки. В соответствии с п. 3 ст. 182 ГК РФ представитель не может совершать сдел­ки от имени представляемого в отношении другого лица, представителем которого он также является. Генеральный директор акционерного общест­ва нарушил это требование, ибо заключил договор от имени истца в пользу акционерного общества, исполнительным органом которого он являлся и от имени которого совершал сделки в силу занимаемого положения. При таких условиях на основании ст. 168 ГК РФ заключенный им договор яв­ляется ничтожным.

Как отмечается в п. 1 Постановления Пленума Высшего Арбитражно­го Суда РФ от 14 мая 1998 г. № 9 «О некоторых вопросах применения ста­тьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации ор­ганами юридических лиц полномочий на совершение сделок»^[1044], из содер­жания статьи 174 ГК РФ следует, что если полномочия органа юридиче­ского лица на совершение сделки ограничены учредительными докумен­тами по сравнению с тем, как они определены в законе, и при ее соверше­нии указанный орган вышел за пределы этих ограничений, сделка может быть признана судом недействительной по иску лица, в интересах которо-

го установлены ограничения, в случаях, когда будет доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ог­раничениях. Однако ст. 174 ГК РФ не применяется в случаях, когда орган юридического лица действовал с превышением полномочий, установлен­ных законом. В указанных случаях надлежит руководствоваться статьей 168 ГК РФ. При этом в п. 7 данного постановления сказано, что лицо, в ин­тересах которого установлены ограничения, вправе впоследствии одобрить сделку, совершенную с пороками, упомянутыми в ст. 174 ГК РФ. Посколь­ку данная норма не содержит положений об одобрении сделок, в силу ст. 6 ГК РФ к таким отношениям следует применять п. 2 ст. 183 ГК РФ, регули­рующий сходные отношения (аналогия закона). В частности, одобрением сделки может быть факт принятия истцом исполнения по оспариваемой сделке, свидетельствующий о том, что сделка была одобрена, в том числе уполномоченным органом юридического лица. В таком случае основания для признания сделки недействительной по ст. 174 ГК РФ отсутствуют.

Получается, что применение нормы п. 2 ст. 183 ГК РФ об одобрении представляемым лицом сделок, совершенным представителем, вышедшим за пределы своих полномочий, либо не имеющего соответствующих пол­номочий, к отношениям юридического лица и его органа Высший арбит­ражный Суд РФ допускает только по аналогии, подчеркивая тем самым различную природу этих отношений.

Кроме того, в целом ряде постановлений по конкретным делам Прези­диум Высшего Арбитражного Суда РФ указывает на отличия правового статуса органов юридического лица от его представителей. Например, в постановлении от 9 февраля 1999 г. № 6164/98 Президиум Высшего Ар­битражного Суда РФ прямо указал, что согласно ст. 53 ГК РФ органы юридического лица, к числу которых относится и руководитель, не могут рассматриваться как самостоятельные субъекты гражданских правоотно­шений и являются частью юридического лица. Поскольку орган юридиче­ского лица не является его представителем, то в случаях превышения этим

органом своих полномочий при заключении сделки, п. 1 ст. 183 ГК РФ применяться не может^{[1045] [1046]. Сходные выводы содержатся в постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 2002 г. № 6112/02 и № 6113∕02lθi.}

В п. 2, 3 Информационного письма Президиума Высшего Арбитраж­ного Суда РФ от 23 октября 2000 г. № 57 «О некоторых вопросах приме­нения статьи 183 Гражданского кодекса Российской Федерации»^[1047] также указано, что в случаях превышения полномочий органом юридического лица (ст. 53 ГК РФ) при заключении сделки п. 1 ст. 183 ГК РФ применять­ся не может. В зависимости от обстоятельств конкретного дела суду необ­ходимо руководствоваться ст. 168, 174 ГК РФ, с учетом положений Поста­новления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 мая 1998 № 9 «О некоторых вопросах практики применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации». Поскольку к публич­но-правовым образованиям (п. 1 ст. 124 ГК РФ) применяются нормы, оп­ределяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых граж­данским законодательством (п. 2 ст. 124 ГК РФ), в случае заключения сделки от имени публично-правового образования его органом с превыше­нием компетенции, такая сделка признается ничтожной (ст. 168 ГК РФ). Статья 183 ГК РФ к данным правоотношениям не применяется^[1048].

В XIX столетии Д. И. Мейер указывал, что юридическое лицо не мо­жет просто действовать через физических лиц, составляющих его сово­купность. Поэтому законодательство наделяет соответствующими полно­мочиями группу физических лиц или одно физическое лицо, действия ко­торых признаются действиями самого юридического лица. Законодатель­ство и устав строго регламентируют все стороны жизни органа: порядок

его создания, деятельности; полномочия, И только в этих пределах дейст­вия органа считаются действиями самого юридического лица. То, что мо­жет делать юридическое лицо, изначально указано в законе и уставе. Только так оно может выражать свою волю. Если деятельность органа вы­ходит за указанные пределы, то в этом случае орган выходит за пределы воли самого юридического лица. Поэтому такие действия должны быть вменены членам органа как физическим лицам^[1049].

С позиций сегодняшнего дня приведенное утверждение небесспорно.

Также нельзя согласиться с мнением Д. Князева, что в случае совер­шения органом юридического лица сделки, выходящей за пределы его полномочий, следует применять общие нормы о совершении сделок пред­ставителем с превышением предоставленных ему полномочий^[1050].

Т. В. Сойфер справедливо замечает, что возможность последующего одобрения представляемым лицом сделки, совершенной представителем за пределами данных ему полномочий, призвана защитить интересы пред­ставляемого, для которого такая сделка может оказаться выгодной. Обя­занность представителя принять на себя права и обязанности по этой сдел­ке, включая обязанность нести ответственность за ее неисполнение либо ненадлежащее исполнение, установлена в целях защиты прав и интересов контрагента по сделке. Указанное правило применимо лишь в случаях, ко­гда неуправомоченное лицо может выступать стороной по совершенным им сделкам. Между тем в случаях с выходом за пределы своих полномо­чий органа юридического лица речь идет об иных последствиях наруше­ния, установленных ст. 168 ГК РФ^[1051].

Аналогичный подход демонстрирует законодатель по отношению к полным товарищам, совершающим сделки и иные юридически значимые действия от имени полного или коммандитного товарищества. Норма ч. 4

п. 1 ст. 72 ГК РФ гласит, что в отношениях с третьими лицами товарище­ство не вправе ссылаться на положения учредительного договора, ограни­чивающие полномочия участников товарищества, за исключением случаев, когда товарищество докажет, что третье лицо в момент совершения сделки знало или должно было знать об отсутствии у участника товарищества права действовать от имени товарищества. В итоге ответственность падает на само товарищество, а не на заключившего договор участника. Данное правило распространяется и на деятельность товарищества на вере (п. 2 ст. 82 ГК РФ).

Тот же принцип закреплен в европейском корпоративном праве. Со­гласно п. 1, 2 ст. 9 Первой директивы ЕС по праву компаний от 9 марта 1968 г. № 68/151/ЕЕС^[1052] за действия, совершенные органами компании, от­ветственность несет компания, даже если они не соответствуют целям дея­тельности компании, если только при совершении этих действий органы компании не вышли за пределы полномочий, установленных законом. Од­нако нельзя обосновывать свои возражения против третьих лиц, ссылаясь на пределы полномочий органов компании, предоставленные учредитель­ными документами или решением компетентного органа, даже если о них было известно.

Тем самым, по мнению Е. А. Дубовицкой, Первая директива одно­значно отдает приоритет интересам кредиторов и делает выбор в пользу органической теории сущности юридического лица. Это представляется обоснованным, поскольку риск злоупотреблений со стороны лиц, пред­ставляющих компанию, должны нести уполномочившие их участники компании, а не ее кредиторы. Защита интересов добросовестных участни­ков гражданского оборота, обеспечение его устойчивости соответствуют целям экономической интеграции^[1053].

Как замечает С. И. Климкин, вопрос о природе и сущности органов юридического лица нуждается в дополнительном исследовании, ибо суще­ствующие научные концепции не дают на него однозначного ответа. По­нимание органа как части юридического лица не выявляет правовой при­роды органа. Следует с осторожностью объяснять сущность органа через понятие «лицо», которое в гражданском праве обозначает субъекта, яв­ляющегося носителем прав и обязанностей. В ходе принятия решений и совершении сделок от имени юридического лица носителем субъективных прав и обязанностей становится не орган, а само юридическое лицо, от имени которого он действует^[1054].

Представляется, что научно обоснованное понятие органа юридиче­ского лица может быть установлено только после анализа правовой при­роды его взаимоотношений с юридическим лицом.

В п. 1 ст. 182 ГК РФ сказано, что «сделка, совершенная одним ли­цом... от имени другого лица», то есть речь идет о двух самостоятельных субъектах. Однако норма л. 3 ст. 53 ГК РФ также гласит, что лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица высту­пает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотре­но законом или договором, возместить убытки, причиненные им юридиче­скому лицу. Согласно ч. 3 п. 2 ст. 69 Закона об акционерных обществах единоличный исполнительный орган общества осуществляет текущее ру­ководство его деятельностью, без доверенности действует от имени обще­ства, в том числе представляет его интересы и т.д. Аналогичные нормы содержатся в других законах об отдельных видах юридических лиц.

Системное толкование закона позволяет сделать три важных вывода.

Во-первых, в качестве органа юридического лица может действовать

вполне независимый и волеспособный субъект права, который можно да­же привлечь к самостоятельной гражданско-правовой имущественной от­ветственности перед юридическим лицом.

Во-вторых, полномочия, предоставленные этому субъекту по отноше­нию к юридическому лицу, могут носить как законный, так и доброволь­ный (договорный) характер.

В-третьих, действия данного субъекта, совершенные в рамках имею­щихся у него полномочий от имени юридического лица, непосредственно создают, изменяют или прекращают права и обязанности у самого юриди­ческого лица, как это имеет место в отношениях представительства.

Нужно учитывать, что физическое лицо, осуществляющее функции единоличного исполнительного органа юридического лица, часто является работником данной организации, связанным с работодателем трудовым договором. Как гласит ст. 273 Трудового кодекса РФ руководитель орга­низации - это физическое лицо, которое в соответствии с законом и учре­дительными документами организации осуществляет руководство этой организацией, в том числе выполняет функции ее единоличного исполни­тельного органа.

Очевидно, что в случае, когда гражданин, исполняющий функции единоличного органа юридического лица, является его работником, его полномочия действовать от имени данной организации основаны не толь­ко на законе и учредительных документах, но также на решении учредите­ля (учредителей) или иных лиц о назначении либо избрании данного гра­жданина в качестве руководителя, принятом в соответствии с законом и учредительными документами юридического лица, и договоре, заключен­ном между этим гражданином и юридическим лицом.

Ряд ученых полагают, что действия работников юридического лица, совершаемые в рамках их трудовых (служебных, должностных) функций, воплощают деятельность самого юридического лица, а потому не являют-

ся гражданско-правовым представительством^[1055].

Между тем согласно ч. 1 и 2 ст. 62 ГК РСФСР 1964 г., п. 1 ст. 182 ГК РФ 1994 г. полномочие представителя может быть основано на доверенно­сти, указании закона либо акте уполномоченного органа, а также может явствовать из обстановки, в которой действует представитель (продавец в розничной торговле, кассир и др.).

Исходя из этого, следует согласиться с мнением В. С. Ема, что любое лицо, допущенное администрацией организации к исполнению работ, ока­занию услуг и т.п. в обстановке, из которой с очевидностью явствуют пол­номочия представителя, должно рассматриваться в качестве представителя юридического лица¹¹⁵.

Таким образом, правильность утверждения, что руководитель, будучи органом, составляющим часть юридического лица, не может рассматри­ваться в качестве представителя данной организации, вызывает сомнения.

Эти сомнения укрепляются, когда полномочия единоличного испол­нительного органа передаются по договору коммерческой организации либо индивидуальному предпринимателю, как это предусмотрено, допус­тим, ч. З п. 1 ст. 69 Закона об акционерных обществах.

Думается, что в случае заключения договора с индивидуальным пред­принимателем имеет место добровольное представительство, оформляе­мое соответствующим гражданско-правовым договором и доверенностью.

Если же функции органа акционерного общества передаются по дого­вору коммерческой организации (управляющей организации), то отноше­ния представительства возникают между акционерным обществом и кон­кретными физическими лицами, которые, будучи связаны трудовыми или иными правоотношениями с управляющей компанией, совершают сделки

^1,4 См.: Братусь С. Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 211; Садиков О. Н. Некоторые поло­жения теории советского гражданского права // Советское государство и право. 1966. № 9. С. 16-18; Иоффе О. С. Советское гражданское право. M,_f 1967. С. 197; Якушев В. С. Юридическая личность госу­дарственного производственного предприятия. Свердловск, 1973. С, 230-231; Невзгодина Е. Л. Предста­вительство по советскому гражданскому праву. С. 73-76; и др.

и иные юридически значимые действия от имени общества.

Как отмечает В. Вольф, сущность идеи органа, как и законного пред­ставителя, состоит в том, что от имени юридического лица действуют оп­ределенные физические лица, обладающие волей в психологическом смысле, но в силу совокупности норм, образующих организацию юридиче­ского лица, последствия их действий ложатся на имущественную сферу данного юридического лица¹¹⁶.

Е. А. Суханов справедливо указывает, что право на участие в управле­нии юридическим лицом имеет корпоративный характер^{1 i7}.

Думается, что между юридическим лицом и гражданином либо орга­низацией, выполняющими функции единоличного исполнительного орга­на, либо гражданами, являющимися членами коллегиальных органов юри­дического лица, существуют гражданско-правовые корпоративные отно­шения. Элементом содержания указанных отношений являются права корпоративной власти и обязанности корпоративного подчинения, кото­рые эти самостоятельные и независимые субъекты гражданского права добровольно передают по отношению друг к другу в соответствии с зако­ном, учредительными документами юридического лица и заключенными между ними договорами.

Анализ внутренней структуры юридического лица показывает, что его органы всегда состоят из одного или нескольких физических лиц, которые находятся в корпоративных отношениях с данным юридическим лицом, являются самостоятельными субъектами, действующими в рамках полно­мочий, предоставленных им в соответствии с законом, учредительными документами юридического лица и договорами, и проявляющими в про­цессе своей деятельности собственную волю.

Однако в силу принципов имущественной обособленности и органи- ^{[1056] 114}

Рационного единства, на которых базируется конструкция юридического яйца, во внешних его отношениях с третьими лицами орган выступает как организационно обособленная, структурно оформленная часть самого юридического лица. Не случайно многие ученые не считают орган само­стоятельным субъектом права, а рассматривают лишь в качестве состав­ной части юридического лица, которая в определенных сферах деятельно­сти обладает компетенцией выступать от имени целого.

При таком подходе позиция, выработанная судебной практикой по отношению к сделкам, совершенным органом юридического лица за пре­делами его компетенции, представляется весьма обоснованной.

Получается, что органами юридического лица, как искусственного субъекта права являются физические лица (единоличный управляющий, члены коллегиальных органов, иные лица), совершающие от имени этого субъекта фактические и юридические действия, которые становятся обяза­тельными для юридического лица в силу наличия у данных физических лиц полномочий корпоративного характера, предоставленных им по ре­шению учредителя (общего собрания учредителей, участников, членов) в соответствии с законом, учредительными документами юридического ли­ца, договорами, а также сделками и/или индивидуальными правовыми (административными) актами.

Любопытно, что Гражданский кодекс Франции не регламентирует деятельность органов юридического лица. Судебная практика руково­дствуется нормами ст. 1384 ФГК, которая предусматривает ответствен­ность лица за чужие действия, совершенные во исполнение его поруче­ния. Тем самым юридическое лицо призвано отвечать за действия своего

органа как за действия третьего лица, за которые закон возлагает ответст- 118

венность на лицо, давшее поручение .

Таким образом, органами юридического лица как искусственного

См.: Генкин Д. М. Гражданское и торговое право капиталистических стран. С. 84.

субъекта права следует считать физических лиц, которые, будучи свя­занными с юридическим лицом корпоративными отношениями, на основании закона, учредительных документов и соответствующих до­говоров вырабатывают и осуществляют его волю, и посредством ко­торых оно совершает сделки и иные юридически значимые действия.

Реализация корпоративных прав учредителей (участников, чле­нов) на участие в управлении юридическим лицом, в том числе путем избрания или назначения органов, участия в их деятельности одно­временно является предусмотренным законом и учредительными до­кументами способом реализации правосубъектности самого юридиче­ского лица.

Юридическое лицо и субъекты, выполняющие функции его органов, по сути, находятся в гражданско-правовых отношениях, являющихся осо­бым видом представительства. Вместе с тем, очевидно, что понятие органа юридического лица не тождественно понятию обычного представителя.

На наш взгляд, здесь имеет место особое, корпоративное представи­тельство, заслуживающее отдельного рассмотрения.