§ 2. Сущность юридического лица. Понятие и система признаков юридического лица по действующему российскому законодательству

В этом плане внимания заслуживает уточнение такой категории, как понятие и сущность юридического лица.

Юридическое лицо является одним из субъектов гражданского права и гражданских правоотношений, в связи с чем оно действует от своего имени, самостоятельно приобретает гражданские права и создает обязанности, формирует и выражает вовне свою внутреннюю волю, обладает иными качествами участника гражданского оборота.

В действующем российском законодательстве понятие юридического лица раскрывается в ст.48 ГК РФ, где юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество, отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, нести обязанности, быть истцом и ответчиком в суде.

Определяя юридическое лицо как организацию, законодатель исходит из того, что организация - это некий социальный феномен, который, по существу, охватывает все возможные юридические лица: предприятия, учреждения, организации.

Следует заметить, что многие правовые акты, являющиеся источниками иных отраслевых норм, используя термин «организация», вкладывают в него несколько значений.

Для того чтобы та или иная организация была признана юридическим лицом, она должна обладать определенными свойствами, которые в литературе именуются признаками юридического лица.

В работах отечественных ученых, как правило, выделялись четыре основных признака, без которых ни одна организация не может быть признана юридическим лицом и, следовательно, не может стать самостоятельным участником общественных отношений. К ним относили организационное единство и внешнюю автономию, обладание обособленным имуществом, самостоятельную имущественную ответственность, способность от своего имени участвовать в гражданском обороте и выступать в суде. По сути, перечень этих признаков не изменился и в настоящее время (ст.92, 93, 104, 113, 122 и другие ныне действующего ГК РФ).

По нашему мнению, все признаки юридического лица можно разделить на две большие группы. К первой из них следует отнести те, которые определяют законодательную конструкцию юридического лица как организации. Их наличие или отсутствие позволяют отличать юридическое лицо от других субъектов гражданско-правовых отношений. Они являются общими и присутствуют всегда, независимо от вида и организационно- правовой формы юридического лица. В научной литературе их называют «существенными признаками», носят они основополагающий характер.

Называя их существенными, следует подчеркнуть их значимость для приобретения организацией статуса юридической личности, поскольку они выступают базовыми элементами конструкции юридического лица. Отсутствие хотя бы одного из них означает отсутствие организации как субъекта гражданских отношений. Вместе с тем мы ни в коем случае не умаляем важность других конструктивных признаков и не заявляем об их «несущественности».

Ко второй группе в доктрине относят так называемые «индивидуализирующие» признаки, при помощи которых идентифицируют организацию.

наименование;

государственная регистрация; организационно-правовой форма; местонахождение; органы юридического лица; печати и штампы;

банковские счета и бухгалтерский баланс (сметы)31.

Присутствие всей совокупности индивидуализирующих признаков вовсе не означает, что обладающая ими организация является юридическим лицом. Так, В. Н. Цирульников подчеркивает, что филиал может обладать всеми этими признаками, но он не является юридическим лицом, поскольку у него отсутствует необходимая совокупность существенных признаков32.

Представляется, что автор неточен в определении признаков филиала юридического лица. В частности, некорректно говорить о том, что филиал имеет учредительные документы, так как положение о филиале, утверждаемое органом юридического лица таковым не является.

Очевидной является и неприменимость к филиалу таких индивидуализирующих признаков, как государственная регистрация, наличие организационно-правовой формы и органов. Небесспорен вопрос о наличии у филиала банковских счетов и бухгалтерского баланса. Филиал может иметь только текущий счет и лишь с разрешения самого юридического лица — расчетный счет33. Бухгалтерский баланс филиала является составной частью сводного баланса юридического лица. Таким образом, из всех перечисленных индивидуализирующих признаков к филиалу, бесспорно, можно отнести лишь наименование и местонахождение, наличие печати и штампа. Именно поэтому вывод автора о диалектической взаимосвязи существенных и индивидуализирующих признаков следует отнести лишь к самому юридическому лицу. Индивидуализирующие признаки наполняют содержанием конструкцию существенных признаков. В этой связи вполне обосновано отнести к ним: организационно-правовую форму юридического лица; место его нахождения; наименование; финансовый механизм деятельности юридического лица.

В современной юридической литературе нет единства мнений по поводу совокупности существенных признаков, которые определяют юридическую конструкцию как организацию.

Л

нием согласны Е. А. Суханов и ряд других ученых цивилистов . Вместе с тем высказывается и иная точка зрения. В. В. Витрянский, сохраняя четы- рехэлементное деление существенных признаков, определяет и группирует их несколько по-иному. Его классификация выглядит следующим образом: наличие обособленного имущества, возможность приобретать права и нести обязанности от своего имени, нести ответственность своим имуществом по обязательствам, возможность выступать истцом и ответчиком в арбитражном суде35.

Представляется, что последний признак, выделяемый В. В. Витрянским, сформулирован не совсем корректно: в качестве юрисдикционных органов автор определяет только арбитражный суд. В то же время юридическое лицо может выступать стороной по делу также в судах общей юрисдикции и третейских судах (ст.22 ГПК РФ, ст. 2,3 Федерального закона «О третейский судах»). Именно поэтому в качестве одного из существенных признаков юридического лица следовало бы назвать возможность защищать свои интересы в юрисдикционных органах (ст.11 ГК РФ).

Существуют и иные взгляды на юридическую природу конструкции совокупности существенных признаков юридического лица.

Так, Т. В. Кашанина, отождествляя понятие корпорации с понятием юридического лица в континентальном праве, считает, что понятие корпорации в основном совпадает с понятием юридического лица. Исходя из этого, автор следующим образом систематизирует существенные признаки: организация, признанная правом юридическим лицом, основанная на объединенных капиталах, осуществляющая социально-полезную деятельность36.

О. А. Красавчиков предлагал иной способ классификации признаков юридического лица.

К материальным признакам юридического лица он относит: 1)

внутреннее организационное единство и внешняя автономия; 2)

экономическое единство и обособленность имущества; 3)

руководящее единство (единый высший руководящий орган); 4)

функциональное единство.

Правовые признаки юридического лица им определяются следующим образом: 1)

законность его образования; 2)

способность организации от своего имени участвовать в гражданских отношениях; 3)

способность нести самостоятельную имущественную ответственность; 4)

наличие устава (положения)37.

Проанализировав вышеизложенные точки зрения, можно прийти к выводу о том, что все авторы признают в качестве существенного признака юридического лица его имущественную обособленность. На наш взгляд, неотъемлемыми признаками юридического лица являются организационное единство, наличие обособленного имущества, самостоятельная имущественная ответственность, возможность выступать истцом и ответчиком в суде, а также возможность участвовать в гражданском обороте от собственного имени.

Природа организационного единства и его место в системе существенных признаков является предметом самостоятельного исследования в виде отдельного параграфа настоящей работы, поэтому здесь мы остановимся на таких признаках, как обладание обособленным имуществом, самостоятельная имущественная ответственность, участие в гражданских правоотношениях от своего имени, выступление юридического лица в качестве истца и ответчика в суде.

Обязательным условием существования юридического лица является наличие имущества, которым организация могла бы владеть, пользоваться и распоряжаться самостоятельно, своими действиями и в собственном интересе. Это имущество должно быть законно обособленным от имущества других лиц, то есть принадлежать юридическому лицу на предусмотренных законом основаниях.

Наибольший интерес вызывает такая правовая форма обособления имущества юридического лица, как право собственности в хозяйственных обществах и производственных кооперативах. И вот почему. При анализе норм специального законодательства (п.2 ст.34 Федерального закона «Об акционерных обществах», п. 1 ст. 15 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», п.2 ст. 10 Федерального закона «О производственных кооперативах») и положений Гражданского кодекса РФ (п.1 ст.48) можно выявить следующую коллизию. Названные выше специальные нормы устанавливают, что вкладом в уставный капитал общества могут быть деньги, ценные бумаги, другие вещи, имущественные права либо иные права, имеющию денежную оценку. Причем учредителям и ор- ганам таких юридических лиц предоставлена возможность самостоятельно определять форму оплаты акции (вклада, взноса). Следовательно, в уставный капитал (паевой фонд) хозяйственного общества (производственного кооператива) в качестве вклада могут быть внесены, например, права аренды, поскольку это на сегодня прямо предусмотрено законом. Уставный капитал (паевой фонд), сформированный таким образом, принадлежит на праве собственности самому юридическому лицу как часть обособленного имущества, хотя фактически ему передается лишь имущественное обязательственное право, которое носит срочный характер. Кроме того, действующее гражданское законодательство в целом не исключает и того, что имущество может принадлежать юридическому лицу в силу договора (аренда, коммерческая концессия и т.п). Конечно, возникающие при этом правоотношения будут также носить обязательственный характер. В возникшей ситуации участником гражданского оборота становится юридическое лицо, часть имущества которого обособлена на иной - обязательственно-правовой форме, - отличной от права собственности, как предусмотрено п. 1 ст. 48 ГК РФ.

Таким образом, следует признать возможность существования различных правовых форм обособления имущества юридического лица (как предусмотренных законом - вещных, так и возникающих в силу договора — обязательственных). При этом обособление имущества юридического лица независимо от его оснований должно осуществляться на началах одного из вещных прав, предусмотренных п.1 ст.48 ГК РФ.

Принимая во внимание требование законодателя о порядке формирования и обособления имущественного комплекса юридического лица, наполнения его уставного (складочного) капитала, его паевого (уставного) фонда, следует помнить, что последний выполняет несколько функций.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий осуществления государственной регистрации юридического лица является предварительная оплата его уставного капитала, паевого (уставного) фонда, (50% - для товариществ и обществ, 10% - для производственных кооперативов, для государственных и муниципальных унитарных предприятий на праве хозяйственного ведения законодатель не установил конкретного фиксированного процента уставного фонда, который необходимо внести собственнику имущества (ст. 12,13 Федерального закона «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях»)). Такое имущество должно гарантировать, прежде всего, интересы возможных кредиторов (ст. 90, 99 ГК РФ) и лишь затем обеспечивать условия для широкой предпринимательской деятельности. В литературе неоднократно поднимался вопрос о реальном выполнении гарантийной функции уставного (складочного) капитала, паевого (уставного) фонда организации посредством его наполнения ликвидным имуществом41. В некоторых странах (Германии, США) законодатель отказался от требований, предусматривающих обязательное поддержание определенного уровня уставного капитала. Он может быть быстро израсходован, так как управляющие обществом могут использовать его в интересах общества (для приобретения средств производства, выплаты заработной платы). В этом случае возможные кредиторы общества останутся ни с чем42. Однако в этих странах классические рыночные отношения существуют не одно столетие (в 2002 г. германскому Закону об обществах с ограниченной ответственностью исполнилось 110 лет, положения об акционерном обществе содержались в германском Торговом кодексе 1861г.). Их субъекты отличаются высоким уровнем ответственности перед своими кредиторами.

Российский законодатель (ст. 90, 99 ГК РФ), напротив, обязывает юридические лица поддерживать уставный капитал на определенном минимальном уровне. И это оправданно. Разрешая данный вопрос именно таким образом, отечественный законодатель защищает интересы более слабой стороны (кредиторов юридического лица), легально обеспечивая исполнение гарантийной функции уставного (складочного) капитала либо паевого (уставного) фонда юридического лица. Однако в настоящее время в России отсутствует механизм государственного контроля за его действительным размером. Более того, Федеральным законом «О производственных кооперативах» минимальный размер паевого фонда вообще не предусмотрен.

После регистрации он расходуется в связи с предпринимательской деятельностью, и нередки случаи, когда юридическое лицо-должник не в состоянии отвечать по своим обязательствам перед кредиторами, так как ему просто нечем отвечать. В этой ситуации легально закрепленные обязательные признаки юридического лица — обособленное имущество и самостоятельная имущественная ответственность теряют свое значение.

По нашему мнению, решение данной проблемы возможно в трех направлениях.

Во-первых, в Гражданском кодексе и специальных законах, принятых в его развитие и регулирующих статус и деятельность отдельных видов Юридических лиц, в качестве императивного правила необходимо сформулировать положение о недопустимости использования минимального разМера уставного (складочного) капитала, паевого (уставного) фонда для каКих-то иных целей, кроме гарантийных, а также следует установить минимальный размер паевого фонда в производственных кооперативах. Для этого необходимо внести изменения: 41 горорсийскля

ГОСУДАРСТВВННАЯ _ БИБЛИОТЕКА 1)

в пп.2 п.1 ст. 90 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «Уставный капитал определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. Допускается использование минимального размера уставного капитала только в гарантийных целях. Размер уставного капитала общества не может быть менее суммы, определенной законом об обществах с ограниченной ответственностью»; 2)

в пп.2 п.1 ст. 99 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «Уставный капитал общества определяет минимальный размер имущества общества, гарантирующего интересы его кредиторов. Допускается использование минимального размера уставного капитала только в гарантийных целях. Он не может быть менее размера, предусмотренного законом об акционерных обществах»; 3)

в абз.4 п.1 ст. 14 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», абз.З п.1 ст. 25 Федерального закона «Об акционерных обществах», изложив их в следующей редакции: «Уставный капитал общества определяет минимальный размер его имущества, гарантирующего интересы его кредиторов. Допускается использование минимального размера уставного капитала только в гарантийных целях»; 4)

п. 3 ст. 10 Федерального закона «О производственных кооперативах», изложив его в следующей редакции: «Паевые взносы образуют паевой фонд кооператива. Паевой фонд кооператива определяет размер имущества кооператива, гарантирующего интересы его кредиторов. Допускается использование минимального размера паевого фонда только в гарантийный целях. Минимальный размер паевого фонда кооператива должен составлять не менее чем сто минимальных размеров оплаты труда, установленных федеральным законом на дату государственной регистрации Производственного кооператива. Паевой фонд должен быть полностью сформирован в течение первого года деятельности кооператива».

Во-вторых, необходимо концептуально изменить положения гражданского законодательства путем установления специальных норм, регулирующих внесение в уставный (складочный) капитал либо паевой (уставный) фонд юридического лица лишь наиболее ценного и значимого для гражданского оборота имущества. При этом принципиально важной должна явиться норма, разрешающая передачу недвижимых вещей в уставный капитал организации только после их государственной регистрации. В учредительном договоре должно быть определено конкретное имущество, подлежащее передаче, и установлена обязанность учредителя после регистрации юридического лица осуществлять такую передачу.

В-третьих, необходимо предусмотреть механизм государственного контроля за наличием действительного размера уставного (складочного) капитала либо паевого (уставного) фонда юридического лица. Для этого предлагается возложить обязанности по такому контролю на Министерство по налогам и сборам РФ, закрепив это положение в Федеральном законе «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей». В эти органы юридические лица обязаны представлять документы по бухгалтерскому учету и отчетности, необходимые для осуществления налогового контроля, в том числе ежегодный баланс. Налоговые органы имеют реальную возможность при своих выездных проверках установить, действительно ли юридическое лицо сформировало уставный (складочный) капитал, паевой (уставный) фонд в том размере, который предусмотрен его учредительными документами. Создание такой системы государственного контроля позволит уставному (складочному) капиталу либо паевому (уставному) реально выполнять его гарантийную функцию.

Пункт 1 ст. 48 ГК РФ требует, чтобы юридическое лицо имело самостоятельный баланс либо смету, поскольку наличие такого документа выражает и в определенной степени обеспечивает имущественное обособление и организацию имущественной самостоятельности, являясь при этом, на наш взгляд, внешним проявлением организационного единства юридического лица. Баланс и смета обладают теми свойствами, которые в совокупности определяют юридическое лицо как самостоятельного участника гражданских правоотношений. Между тем их следует отнести к индивидуализирующим признакам организации, составляющим содержание ее организационного единства.

Таким образом, значение признака имущественной обособленности юридического лица состоит, во-первых, в формировании и выделении таких объектов, на которые возможные кредиторы организации смогут обратить взыскание; во-вторых, обособленное имущество организации - это материальная база ее деятельности.

Самостоятельная имущественная ответственность организации, по сути, вытекает из факта обособленности ее имущества, поскольку одной из важнейших функций имущественной обособленности является обеспечение возможности юридическому лицу как реальному субъекту гражданских правоотношений нести имущественную ответственность по собственным обязательствам. Общее правило при этом таково: учредители юридического лица не отвечают по обязательствам последнего, а юридическое лицо не отвечает по обязательствам учредителей. Между тем ГК РФ установлен ряд исключений: во-первых, сам Гражданский кодекс РФ предусматривает такие случаи; во-вторых, учредительные документы юридического лица могут содержать эти исключения. Представляется обоснованным классифицировать такие исключения в зависимости от правовых оснований. Таким образом, перечень исключений, предусмотренный ГК РФ, всегда будет носить исчерпывающий характер, чего нельзя сказать об учредительных документах. Данный вывод обусловлен корпоративным подходом учредителей при образовании конкретного юридического лица. Реализуя свою волю путем волеизъявления по вопросу определения перечня исключений из общего правила самостоятельной имущественной ответственно- сти юридического лица в его учредительных документах, участники являются тем организующим звеном, от которого зависит индивидуализация каждого конкретного юридического лица. В этом находит свое частичное выражение организационное единство. Влияние воли и волеизъявления на формирование организационного единства юридического лица более подробно будет рассмотрено в отдельном параграфе.

Перечень исключений из общего правила самостоятельной имущественной ответственности юридического лица, установленный нормами ГК РФ (п. 3 ст. 56), достаточно широк.

Представляется обоснованным выделение трех различных видов ответственности учредителей по обязательствам организации: субсидиарной, солидарной, солидарно-субсидиарной.

ГК предусматривает наиболее широкий перечень исключений в форме субсидиарной ответственности учредителей.

Так, п.З ст.56 ГК в виде общего правила устанавливает субсидиарную ответственность учредителей (участников), собственника имущества юридического лица или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, по обязательствам юридического лица в случае, если его несостоятельность вызвана действиями вышеуказанных лиц.

Необходимость установления этого общего правила субсидиарной ответственности не вызывает сомнений. В то же время при внимательном прочтении этой нормы возникают некоторые вопросы.

В частности, законодатель не определяет, кем может быть возложена на учредителей или собственника имущества субсидиарная ответственность по обязательствам юридического лица, кто и к кому может обратиться с таким требованием. Возникает также вопрос: какое именно лицо будет являться субъектом субсидиарной ответственности в случае, когда такое ли- цо «...имеет право давать обязательные для ...юридического лица указания либо иным образом имеет возможность определять его действия...», что в результате повлекло несостоятельность юридического лица.

Представляется, что ответы на эти вопросы должен дать законодатель путем внесения в п.З ст.56 ГК РФ дополнений следующего характера: «В случае недостаточности имущества юридического лица с требованием о возложении субсидиарной ответственности на учредителей (участников) или собственника имущества в арбитражный суд могут обратиться уполномоченные органы и (или) конкурсные кредиторы юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом) в установленном законом порядке». На наш взгляд, это дополнение следует внести в виде отдельного, третьего абзаца в п.З ст.56 ГК РФ. Сложнее определить субъекта субсидиарной ответственности в том случае, когда несостоятельность юридического лица вызвана обязательными указаниями или действиями других лиц. Законодатель в этом случае достаточно обобщенно определяет круг «других лиц», называя в качестве основания возложения на них субсидиарной ответственности принадлежащее им право давать обязательные для юридического лица указания либо иную возможность определять его действия, которые повлекли несостоятельность (банкротство) юридического лица. Думается, такое положение не отвечает потребностям современного законодательства. Точность определения круга субъектов, на которых должна быть возложена субсидиарная ответственность, напрямую связана с полной и качественной защитой интересов кредиторов и соответственно с эффективностью самой судебной защиты.

Кого же можно в таком случае отнести к кругу «других лиц»?

Следует отметить, что в группу «других лиц» законодатель объединил различных субъектов. Федеральными законами «Об акционерных обществах, «Об обществах с ограниченной ответственностью» применяется термин аффилированное лицо. В ст. 4 Закона РФ в ред. Федерального закона от 06 мая 1998 г. «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» законодатель определил понятие аффилированных лиц. Это физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность43. Состав аффилированных лиц исследуется с позиции возможного их привлечения к субсидиарной ответственности в порядке п. 3 ст. 56 ГК РФ. Так, органы юридического лица могут давать обязательные для него указания. В то же время при употреблении понятия «орган юридического лица» нужно осознавать, что любой его состав формируется из самостоятельных субъектов права, поэтому их действия должны различаться в зависимости от того, действуют ли они от себя лично, либо от имени и в интересах представляемого ими юридического лица44. Вероятно, поэтому законодатель в качестве субъектов ответственности называет не орган юридического лица, а его «людской субстрат» - членов совета директоров (исполнительного совета), единоличный исполнительный орган, членов коллегиального исполнительного органа, управляющего (ст. 71 Федерального закона «Об акционерных обществах», ст.44 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью»). В том же качестве будут выступать члены совета директоров (наблюдательного совета) либо единоличный исполнительный орган или члены коллегиального исполнительного органа, наконец, управляющий в случае возложения субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица на других лиц, имеющих право давать обязательные для него указания. Иначе говоря, те лица, которые в пределах своей компетенции давали такие обязательные указания организации, повлекшие ее несостоятельность (банкротство).

К лицам, имеющим право иным образом определять действия юридического лица, которые повлекли его несостоятельность (банкротство), можно отнести основное общество, влияющее на хозяйственную деятельность дочернего общества. На наш взгляд, возложение субсидиарной ответственности по обязательствам юридического лица в соответствии с абз.З п.2 ст.105 ГК РФ особой трудности не вызывает, поскольку взаимоотношения двух юридических лиц, как правило, строятся путем письменной фиксации их оснований. В связи с этим достаточно просто установить, чьи именно действия повлекли несостоятельность (банкротство) конкретного юридического лица. Однако, несмотря на то, что нормы об ответственности материнских компаний за несостоятельность дочерних компаний предусмотрены законодателем, практика привлечения материнских компаний отсутствует, о чем неоднократно отмечалось в юридической литературе (С.И. Шиткина, Е. Попова, Е. Попов и др.).

Кроме общих правил, предусмотренных п.З ст.56 ГК РФ и устанавливающих исключения из правила самостоятельной имущественной ответственности юридического лица, ГК РФ содержит также положения о субсидиарной ответственности применительно к различным видам организационно-правовых форм юридического лица (п.2 ст.68, п.2 ст. 107, п.5 ст.115, п.2 ст. 120, п.4 ст. 121, п.2 ст. 123 ГК РФ).

Следует отметить, что перечисленные выше случаи субсидиарной ответственности трудно классифицировать, поскольку они содержат самые различные основания.

Так, п.2 ст.68 ГК РФ предусматривает субсидиарную ответственность каждого полного товарищества при преобразовании товарищества в общество, а также в производственный кооператив в том случае, если полный товарищ стал участником (акционером) общества (или членом кооператива). Такая ответственность наступает в течение двух лет с момента преобразования по обязательствам, перешедшим к обществу от товарищества.

Полный товарищ отвечает всем своим имуществом. При этом даже отчуждение бывшим товарищем принадлежащих ему долей (акций) не освобождает его от ответственности. Представляется, что законодатель поступил целесообразно, введя эту норму, поскольку в ней предусмотрено правило об ответственности по ранее возникшим обязательствам полного товарищества.

Субсидиарная ответственность также предусмотрена по обязательствам казенного предприятия и учреждения (п.5 ст.115, п.2 ст.120 ГК РФ). Однако основания субсидиарной ответственности в этом случае иные поскольку она наступает лишь при недостаточности имущества казенного предприятия или недостаточности денежных средств учреждения. По обязательствам казенного предприятия субсидиарно отвечает собственник его имущества, поскольку именно он создает на базе государственного или муниципального имущества казенное предприятие.

Так, М.Г. Масевич полагает, что в этом случае казенное предприятие несет ответственность по своим обязательствам только находящимися в его распоряжении денежными средствами45. С этим трудно согласиться, так как сама норма содержит указание на имущество. Как известно, имущество - это не только вещи (в том числе деньги), но и имущественные права, а также имущественные обязанности. Эти положения более детально должен был бы разрешить Федеральный закон «О государственных и муниципальных унитарных предприятиях», в котором законодатель более четко ответил бы на вопросы о субсидиарной ответственности РФ по обязательствам казенного предприятия. Однако конструкция ст.7 этого Закона лишь воспроизводит п.5 ст.115 ГК. Такое положение не отвечает потребностям современного правоприменения.

При недостаточности денежных средств учреждения по его обязательствам отвечает собственник имущества учреждения. В случае, если учреждение занимается предпринимательской деятельностью (п.2 ст.298 ГК РФ), право собственности на все доходы, полученные от такой деятельности, также приобретает собственник имущества. В связи с этим, представляется оправданным вывод о том, что для учреждения как юридического лица один из обязательных его признаков - самостоятельная имущественная ответственность в основном теряет свое значение. Учреждение - это «квази» юридическое лицо.

Следующие случаи субсидиарной ответственности, предусмотренные п.2 ст. 107, п.4 ст. 121 ГК РФ, п.1 ст. 13 Федерального закона «О производственных кооперативах», можно условно определить в одну группу, поскольку размер этой ответственности и порядок привлечения к ней зависят от усмотрения членов производственных кооперативов и ассоциаций. Правила о субсидиарной ответственности указанных юридических лиц должны быть предусмотрены в их учредительных документах. Полагаем, вряд ли члены вышеназванных организаций в этом случае, станут предусматривать для себя очень суровую ответственность, что в научной литературе отмечалось не раз46. Скорее всего, эта ответственность может быть чрезвычайно незначительной: десятые, сотые, тысячные и т.п. доли процентов от пая . Именно поэтому законодатель должен предусмотреть правило о минимальном размере субсидиарной ответственности членов производственных кооперативов, как это он сделал в отношении членов сельскохозяйственных производственных кооперативов, установив, что их субсидиарная ответственность по обязательствам кооператива не может быть менее 0,5 обязательного пая (ст.37 Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации»).

Следует отметить, что в отношении членов ассоциаций законодатель поступил более обдуманно, предусмотрев их субсидиарную ответственность по обязательствам ассоциации пропорционально своему взносу в течение двух лет с момента выхода или исключения из нее (п.2 ст. 123 ГК РФ). На наш взгляд, это положение необходимо внести в виде дополнений в ст. 13 Федерального закона «О производственных кооперативах».

Солидарная ответственность участников юридического лица по его обязательствам как исключение из правила о самостоятельной имущественной ответственности также представлена в нормах ГК РФ.

Так, п.1 ст.87, п.1 ст.96 ГК РФ содержат, по сути, одно и то же правило: участники ООО (акционеры), не полностью оплатившие свои вклады (акции), несут солидарную ответственность по обязательствам общества в пределах стоимости неоплаченной части вклада (акции) каждого из участников. Представляется, что это жесткое правило законодатель установил в том числе и с целью побудить участников (акционеров) своевременно вносить вклады в уставный капитал (оплачивать приобретенные акции). М.Ю.Тихомировым высказано мнение о том, что в этом случае кредитор вправе требовать исполнение по обязательствам юридического лица как от всех должников совместно, так и от любого из них в отдельности, при этом как полностью, так и в части долга. Кредитор, не получивший полного удовлетворения от одного из солидарных должников, имеет право требовать недополученное от остальных таких должников47. Думается, что некорректно вести речь о полном удовлетворении требований кредитора за счет одного из солидарных должников, поскольку сам законодатель огра- ничивает размер таких требований пределами стоимости неоплаченной части вклада (акции).

Представляется достаточно спорным суждение законодателя об ответственности участника (акционера) хозяйственного общества как о солидарной обязанности.

Солидарную ответственность законодатель также устанавливает для учредителей акционерного общества по обязательствам, возникшим до его регистрации (п.2 ст.98 ГК РФ).

Можно предположить, что зачастую деятельность учредителей по созданию АО включает в себя вступление в обязательства с третьими лицами.

Следует ли отнести данную норму к исключению из признака самостоятельной имущественной ответственности юридического лица? Вопрос достаточно спорный. Так, с юридической позиции акционерное общество до своей регистрации субъектом права не является, поэтому было бы ошибкой оценивать обязательные признаки (в том числе самостоятельную имущественную ответственность) лица, которое не существует. Некоторые современные российские цивилисты, в частности В.В.Залесский, не считают эту норму исключением из вышеназванного признака48. Представляется оправданным согласиться с этими авторами, так как обратное было бы нелогичным.

И наконец, абз.2 п.2 ст. 105 ГК РФ предусматривает солидарную ответственность основного общества (товарищества), которое имеет право давать дочернему обществу обязательные для него указания по тем сделкам дочернего общества, которые заключались во исполнение таких указаний. Думается, что законодатель достаточно рационально ввел данное исключение, поскольку основное общество, давая обязательные указания дочернему обществу по конкретным сделкам, должно четко осознавать, что оно участвует тем самым в ведении дел последнего. Для того чтобы подкрепить это осознание, законодатель предусмотрел солидарную ответственность основного общества по обязательствам дочернего.

Последнюю группу исключений из самостоятельной имущественной ответственности юридического лица составляет солидарно-субсидиарная ответственность его участников. Эту ответственность законодатель предусматривает для таких видов организационно-правовых форм юридических лиц, как полное товарищество, товарищество на вере, общество с дополнительной ответственностью, потребительский кооператив (п.1 ст.75, п.2 ст.82, п.1 ст.95, п.4 ст.116 ГК РФ).

Так, п.1 ст.75 ГК РФ предусматривает, что участники полного товарищества солидарно несут субсидиарную ответственность своим имуществом по обязательствам товарищества. Это же правило закон (п.2 ст.82 ГК РФ) распространяет на полных товарищей, участвующих в товариществе на вере. Особенностью этой ответственности является неограниченная солидарная ответственность полных товарищей по обязательствам товарищества. Это означает, что полные товарищи отвечают всем принадлежащим им имуществом по обязательствам в части, не исполненной самим товариществом. Ответственность эта солидарная, поэтому возможный кредитор может обратиться к любому из должников (полных товарищей) как в полном объеме, так и в части долга, не покрытого самим товариществом. Требования кредитора, предъявленные к такому полному товарищу, могут быть обращены на все его имущество, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам (ст. 452 ГПК РФ, ст. 50 Федерального закона «Об исполнительном производстве»). Эти нормы действуют в отношении лишь полных товарищей - граждан-предпринимателей. Этот вид ответственности полных товарищей позволяет наилучшим образом защитить интересы возможных кредиторов. Однако, к сожалению, такая организационно-правовая форма, как полное товарищество встречается крайне редко (в Хабаровском крае, по сведениям на 30 июня 2002 г. было зарегистрировано 23 полных товарищества)49.

Далее п.1 ст.95 ГК РФ содержит следующее правило солидарно- субсидиарной ответственности. Участники общества с дополнительной ответственностью принимают на себя ответственность по обязательствам общества, солидарно отвечают и личным имуществом в одинаковом для всех кратном размере к стоимости их вкладов. Размер определяется учредительными документами общества. Таким образом, законодатель оставляет за участниками гражданского оборота право выбора контрагента с учетом того, что интересы кредиторов ОДО, на наш взгляд, защищены лучше, чем кредиторов ООО.

И последний случай: п.4 ст. 116 ГК РФ предусматривает солидарно- субсидиарную ответственность членов потребительского кооператива по его обязательствам в пределах не внесенной части дополнительного взноса в случае, если после утверждения годового баланса возникает необходимость покрыть образовавшиеся убытки. Представляется, что законодатель достаточно рационален в этой ситуации, так как потребительский кооператив, являясь некоммерческой организацией, финансируется главным образом из вступительных и дополнительных паевых взносов кооператива. Именно поэтому его убытки покрываются за счет дополнительных взносов членов кооператива. А законодатель под страхом личной ответственности членов кооператива обязывает их внести дополнительные взносы на случай возникновения убытков данного юридического лица.

Завершая исследование вопросов о самостоятельной имущественной ответственности юридического лица, следует отметить, что в современной Цивилистической доктрине существует мнение о том, что самостоятельная Имущественная ответственность юридического лица не является его суще- ственным признаком, так как она не несет в себе тех обязательных конструктивных элементов, которые в совокупности отличают одного субъекта гражданского права от других50.

Представляется, что это мнение не отвечает реалиям современной жизни и действующему законодательству: ст.48 ГК РФ, определяя понятие юридического лица, содержит в числе других признаков также и его ответственность по своим обязательствам тем имуществом, которое принадлежит юридическому лицу.

Вместе с тем, учитывая значение термина имущества в гражданском праве, особого исследования заслуживает институт обращения взыскания на долю участника в уставном (складочном) капитале хозяйственных обществ и товариществ, паевом фонде производственных кооперативах, который разумно предусмотрен законодателем.. В состав имущества участника полного товарищества (или полного товарища в товариществе на вере) включается его доля в складочном капитале такого товарищества, которая может быть объектом взыскания по собственным долгам участника. Однако обращение взыскания по долгам участника на его долю в складочном капитале допускается только при недостатке иного его имущества для покрытия долгов, то есть существует особый порядок обращения взыскания на долю. Она «бронируется» от взыскания в интересах товарищества. При этом законодатель устанавливает момент прекращения участия товарища в товариществе, связывая его с обращением взыскания на имущество, соответствующее доле участника в складочном капитале полного товарищества. Кроме этого, на законодательном уровне нечетко решен вопрос 0

прекращении участия полного товарища в товариществе в случае обращения взыскания на имущество, соответствующее его доле (абз. 2 ст. 80 ГК). В отдельных случаях собственный долг участника может быть значительно меньше либо больше, чем его доля. Этот вопрос законодательно не разрешен, хотя серьезно затрагивает имущественные права и интересы частных лиц.

Возможным решением этих проблем может послужить внесение изменений и дополнений в действующее законодательство.

Так, момент прекращения участия полного товарища в товариществе следует определить датой вступления судебного решения об обращении взыскания на имущество, соответствующее доле участника в складочном капитале полного товарищества в законную силу.

В ситуации, когда сам долг значительно меньше доли полного товарища в складочном капитале, следует вести речь о приостановлении участия в полном товариществе такого участника до исполнения им обязательства.

Прекращение участия полного товарища в товариществе возможно лишь в случае, если собственный долг участника соответствует либо больше доли в складочном капитале полного товарищества.

Эти положения необходимо внести в качестве изменений в абз.2 ст.80 ГК РФ, изложив его в следующей редакции: «Прекращение участия товарища в товариществе определяется моментом вступления судебного решения по требованию об обращении взыскания на имущество, которое соответствует доле участника в складочном капитале полного товарищества, в законную силу и влечет последствия, предусмотренные абзацем 2 статьи 75 настоящего Кодекса».

Пункт 5 ст. 111 ГК РФ, п.З ст. 13 Федерального закона «О производственных кооперативах» предусматривает правило об обращении взыскания на пай члена производственного кооператива по его личным долгам при недостатке иного имущества. При этом законодатель весьма непоследователен. В норме не установлен момент, с которого прекращается участие члена кооператива в последнем. Выход из указанной ситуации возможен путем внесения дополнений в виде абз. 2 в п.5 ст. 111 ГК РФ, а также абз. 3 в п. 3 ст. 13 Федерального закона «О производственных кооперативах»: «Прекращение участия члена кооператива в кооперативе определяется моментом вступления судебного решения по требованию об обращении взыскания на имущество, соответствующее паю члена кооператива в паевом фонде производственного кооператива в законную силу».

Нормы ГК РФ, регулирующие деятельность обществ с ограниченной ответственностью, не предусматривают института обращения взыскания на долю (часть доли) участника общества в уставном капитале общества. Непонятно из чего исходил законодатель, допустив пробел в праве. В то же время ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» такое правило установлено, однако в ней не определен момент прекращения участия участника общества в случае обращения взыскания на его долю. Возможным вариантом решения данной проблемы представляется дополнение ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» п. 4 , который следует изложить в такой редакции: «Прекращение участия участника в обществе определяется моментом вступления судебного решения по требованию об обращении взыскания на имущество, соответствующее доле (части доли) участника в уставном капитале общества в законную силу». Пробел в нормах ГК РФ необходимо устранить путем введения новой нормы 931 воспроизведя в ней положения ст. 25 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Представленная выше систематизация исключений из правила о самостоятельной имущественной ответственности юридического лица установлена ГК и относится к ситуации, когда участники отвечают по обязательствам этого юридического лица, ни в коей мере не посягая на обязательность такого признака.

Таким образом, рассмотренный выше признак юридического лица есть основной и определяющий в системе его обязательных признаков.

Выступление в гражданском обороте от собственного имени является закономерным следствием признания той или иной организации юридическим лицом, так как в этом признаке выражается хозяйственно- оперативная самостоятельность последнего. Он, по сути, является продолжением самостоятельности имущественной ответственности юридического лица и служит внешним выражением самостоятельности юридического лица в гражданском обороте. Кроме того, его значение состоит в том, что юридическое лицо, вступая в правоотношения от своего имени, приобретает для себя и осуществляет принадлежащие ему права и обязанности.

В то же время следует отметить, что такой взгляд в отечественной циви- листической науке существовал не всегда. Признавая выступление юридического лица в гражданском обороте от своего имени его существенным признаком, ученые51 спорили о занимаемом им месте в системе этих признаков. Это объясняется тем, что в гражданский оборот было включено большое количество организаций, не обладающих статусом юридической личности, что вызывало множество проблем. До сих пор в доктрине гражданского права существует мнение, в соответствии с которым способность выступать от своего имени является не признаком, а сутью дееспособности юридического лица как самостоятельного субъекта гражданских правоотношений52.

Думается, правильнее было бы вслед за многими современными авторами53 определить это качество юридического лица как существенный признак организации. Юридическое лицо - субъект гражданских правоотношений. Вместе с тем какой же субъект не вправе выступать в гражданском обороте от своего имени?

В то же время данный признак в достаточной мере характеризует это юридическое лицо до тех пор, пока он считается бесспорным. Показательными в данной ситуации являются примеры законотворчества субъектов РФ и муниципальных образований. Напомним, что гражданское законодательство находится в исключительном ведении РФ (п. «О» ст. 71 Конституции РФ). Вместе с тем публично-правовые образования (субъекты РФ и муниципальные образования) в своих нормативно-правовых актах допускают существенные противоречия действующему российскому гражданскому законодательству. В частности, Уставом г. Хабаровска (ст.32) перечислены объекты, которые находятся в муниципальной собственности города, в том числе внебюджетные и валютные фонды, муниципальные банки и др. Следует согласиться с JI. А. Грось54, которая достаточно четко определяет суть проблемы: муниципальное законодательство зачастую противоречит законодательству федеральному. Так, в качестве примера такого противоречия JI. А. Грось называет ряд конкретных норм Устава г. Хабаровска55.

При анализе этих противоречий автор останавливается лишь на тех, которые затрагивают положения ст.48 ГК РФ, касающиеся такого обязательного признака юридического лица, как возможность выступать в гражданском обороте от собственного имени.

Так, ст.32 Устава г. Хабаровска закрепляет конституционное право города на объекты права муниципальной собственности, называя в том числе

л

внебюджетные и валютные фонды. Однако, как отмечает JI.A. Грось , внебюджетные и валютные фонды, создаваемые муниципальным образованием, должны наделяться правами юридического лица (ст.118 ГК РФ). Вместе с тем, будучи юридическими лицами, они сами являются частными собственниками имущества, переданного им муниципальным образованием (п.4 ст.213 ГК РФ). Нормативные акты Хабаровского края и г. Хабаровска иначе определяют правовой статус внебюджетных фондов.

Так, в соответствии с Законом Хабаровского края «Об основах формирования и использования внебюджетных фондов представительными и исполнительными органами государственной власти и местного самоуправления на территории Хабаровского края»1, Положением «О порядке формирования и использования средств городского внебюджетного фонда», утвержденного решением Хабаровской городской Думы от 26 апреля 1996 г., решениями городской Думы г. Хабаровска об образовании конкретных внебюджетных фондов (санитарно-эпидемиологического, экологического, диабетологического, строительства и реконструкции объектов городского коммунального хозяйства и др.) - это средства муниципального образования, представляющие в основном добровольные взносы других субъектов на соответствующие цели, размещенные на специальных счетах в банках.

Следует заметить, что в п. 1.4 названного выше Положения предусмотрена возможность наделения таких фондов правами юридического лица. В частности, в этом пункте сказано: «Фонды, как правило, не наделяются правами юридического лица (если иное не предусмотрено действующим законодательством) и действуют от имени органов местного самоуправления г. Хабаровска». Формулировка представляется довольно интересной, поскольку действующее гражданское законодательство предусматривает как раз «иное»: фонды должны создаваться в качестве юридических лиц (ст.118 ГК РФ). Иначе каким образом они будут «действовать», то есть осуществлять свою правосубъектность, а следовательно, участвовать в гражданском обороте от собственного имени?

В ряду объектов муниципальной собственности Устав г. Хабаровска (ст.32) также называет муниципальные банки. Они могут быть учреждены в форме хозяйственных обществ, то есть обществ с ограниченной или дополнительной ответственностью, акционерных обществ, что соответствует ст. 1 Закона РФ «О банках и банковской деятельности» (в редакции Федерального закона от 3 февраля 1996 г.)1. Следовательно, все они — частные коммерческие организации, поэтому имущество «муниципальных банков» может быть собственностью только самих муниципальных банков. В связи с этим положения ст.32 Устава г. Хабаровска, содержащие указание на то, что «муниципальные банки» - это объекты права собственности муниципального образования, являются следствием неверного представления местных законодателей о гражданском праве в целом и о праве собственности, в частности. Муниципальные банки не объекты, а субъекты права, которым имущество принадлежит на праве собственности (п.2 ст.48 и п. 1 ст. 66 ГК РФ). Муниципальное же образование при учреждении такого банка имеет лишь имущественные права требования к созданному им банку .

Представляется, права Л. А. Грось, утверждая, что назрела насущная необходимость привести нормативные акты Хабаровского края и г. Хабаровска, содержащие гражданско-правовые нормы в соответствие с действующим законодательством.

В качестве следующего необходимого элемента конструкции юридического лица закон (ст.48 ГК РФ) называет способность организации быть истцом и ответчиком в суде, арбитражном суде. На первый взгляд этот элемент не имеет особого значения для определения юридической самостоятельности организации. Видимо, поэтому некоторые цивилисты вообще не упоминают об этом элементе юридического лица при определении его правовой природы56. Другие считают, что показателем самостоятельности юридического лица является его выступление в гражданском обороте и в судебных органах от своего имени, то есть налицо объединение в одном признаке двух самостоятельных - выступление юридического лица в гражданском обороте от собственного имени и способность быть истцом и ответчиком в суде57. Отдельные авторы, отрицая обязательность такого элемента (признака) юридического лица, как способность быть истцом и ответчиком в суде, считают, что эта способность лишь индивидуализирует юридическое лицо и определяет его статус58. И наконец, даже те авторы, которые признают, что способность организации быть истцом и ответчиком в суде общей юрисдикции, арбитражном и третейском суде является необходимым элементом (признаком) юридического лица, считают этот признак производным от самостоятельной имущественной ответственности организации59.

Так, В. В. Долинская обосновывает свою позицию тем, что, поскольку процесс есть форма существования материального права, самостоятельная имущественная ответственность в гражданском праве отражается в гражданском процессе в способности юридического лица выступать ответчиком в суде. Субъективное же гражданское право, носителем которого является юридическое лицо, включает в себя как один из элементов возможность использовать предоставленные ему меры правоохранительного характера, в том числе возможность обращения к компетентным государственным или общественным органам с требованием защиты права. Следо- вательно, делает вывод В. В. Долинская, юридическое лицо может выступать в суде истцом. Способность юридического лица быть истцом и ответчиком в суде она называет процессуально-правовым признаком60. С этим утверждением В.В. Долинской трудно согласиться. Считая способность юридического лица быть истцом и ответчиком в суде производной от его самостоятельной имущественной ответственности, автор произвольно эту способность ограничивает. По мнению В.В. Долинской, получается так: налицо самостоятельная имущественная ответственность организации, она может быть истцом или ответчиком в суде. Отсутствует такая ответственность, и организация не может реализовать свое право быть истцом или исполнить обязанность ответчика. Эта позиция противоречит гражданскому и арбитражному процессуальному законодательству. Так, ст. 4, 40, 44 Арбитражного процессуального кодекса РФ, ст. 4, 24, 28 Гражданского процессуального кодекса, ст. 5 Федерального закона «О третейский судах в Российской Федерации» не предусматривают никаких материально- правовых ограничений в праве стать стороной в гражданском деле. Нельзя игнорировать и положения гражданского закона: законодатель совершенно четко и недвусмысленно в качестве одного из признаков юридической самостоятельности организации называет способность быть истцом и ответчиком в суде (ст. 48 ГК РФ). На наш взгляд, способность юридического лица быть истцом и ответчиком в суде общей юрисдикции, арбитражном или третейском судах действительно является необходимым элементом конструкции организации, поскольку имеет немаловажное значение для определения ее юридической самостоятельности.

Установление юридической личности организации иногда вызывает затруднение. Так, достаточно сложно определение юридической самостоятельности войсковых частей Министерства обороны Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации. Связано это с тем, что статус этих воинских образований на законодательном уровне не определен до настоящего времени. Именно поэтому практика арбитражных судов достаточно противоречива: так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа привлекает войсковые части в качестве стороны по делу только при наличии у них всей совокупности обязательных признаков юридического лица, установленных ст.48 ГК61; в отдельных случаях по делам с участием войсковых частей в качестве надлежащих ответчиков

л

арбитражный суд Хабаровского края привлекает Министерство обороны , в других ситуациях тот же суд, рассматривая дела с участием войсковых частей, признает их надлежащими сторонами62. Противоречия в практике арбитражных судов сложно объяснить. Вместе с тем можно предположить, что в тех делах, где войсковая часть отвечает по своим обязательствам, вытекающим из гражданских, природоохранных и тому подобных отношений, суд, как правило, привлекает Министерство обороны, исходя из того, что войсковая часть, по общему правилу, государственное учреждение, которое финансируется из федерального бюджета, имеет свои специфические цели, далекие от предпринимательства. В то же время войсковая часть не может быть исключена из гражданского оборота. Кроме того, к сожалению, деятельность любой войсковой части порой связана с тем, что она причиняет вред окружающей среде, а это влечет установленную законом ответственность. Именно в таких случаях арбитражный суд в качестве ответчика привлекает не только войсковую часть, но и Министерство обороны, хотя первый ответчик — войсковая часть. Так, прокурор Хабаровского края обратился с иском в защиту государственных и общественных интересов к войсковой части 50233 о взыскании 561215 рублей в возмещение вреда, причиненного войсковой частью окружающей среде в результате ненадлежащего хранения горюче-смазочных материалов. Войсковая часть 50233 располагалась недалеко от акватории реки Амур. Принадлежащие ей емкости для хранения горюче-смазочных материалов были сооружены в 30-40 годах и пришли в негодность, поэтому хранящиеся в них материалы протекали в почву, а также растекались по акватории реки Амур. Этим был причинен вред окружающей природе на сумму 561215 рублей. Надлежащим ответчиком по этому иску суд определил Министерство обороны63.

Представляется, что суд необоснованно при разрешении данного иска в качестве надлежащего ответчика привлек Министерство обороны Российской Федерации. Конечно, войсковая часть, не имея определенного правового статуса, а также необходимых денежных средств, не смогла бы возместить причиненный ею вред, но и Министерство обороны — это юридическое лицо-учреждение, являющееся государственным органом, который в соответствии со ст. 125 ГК РФ действует от имени Российской Федерации, может приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде в рамках своей компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов. Надлежащий ответчик по таким делам - Российская Федерация (публично- правовое образование, субъект гражданского права).

В других случаях арбитражный суд не производит замену войсковых частей (ответчиков по делу) ни Министерством обороны РФ, ни другим государственным органом. Примером этому могут служить дела, возникающие из налоговых правоотношений64. Войсковая часть в качестве налогоплательщика состоит на учете в налоговом органе. Статьи 9, 19, 24 Нало- гового кодекса устанавливает, что участниками налоговых правоотношений, то есть налогоплательщиками или налоговыми агентами, являются в том числе организации, на которые законом возложены обязанности уплачивать налоги и сборы или исчислять, удерживать и перечислять их в бюджет.

При рассмотрении дел, возникающих из налоговых правоотношений, с участием войсковых частей арбитражный суд должен установить, является ли конкретная войсковая часть налогоплательщиком или налоговым агентом. От этого обстоятельства зависит разрешение вопроса о том, кто будет ответчиком по такому делу. Если войсковая часть должна уплачивать или перечислять налоги и сборы, то как налогоплательщик или налоговый агент она должна быть юридическим лицом, соответственно являться ответчиком.

Выход из названной выше ситуации представляется один: на законодательном уровне необходимо установить правовой статус войсковых частей, определив, какие из них относятся к федеральным унитарным предприятиям, какие — к федеральным казенным предприятиям, а какие - к государственным учреждениям, путем принятия Федерального закона «О государственных и муниципальных учреждениях». С учетом того, что войсковые части создаются с целевой направленностью и, по общему правилу, не могут быть субъектами предпринимательской деятельности, такие правовые образования Министерства обороны РФ должны получить статус государственных учреждений.

Эта же проблема - определение юридического статуса, существует и для службы судебных приставов Российской Федерации. Установление для них статуса государственного учреждения необходимо, поскольку количество дел по жалобам на действия судебных приставов-исполнителей, рассматриваемых судами, возрастает год от года. Создав в 1997 г. эту службу, законодатель предусмотрел право обжалования взыскателем и должником действий судебного пристава-исполнителя (ст. 90 Федерального закона «Об исполнительном производстве»)1. Взыскатель заинтересован в том, чтобы решение суда, принятое в его пользу, было исполнено, поэтому практически любое постановление о возращении исполнительного листа без исполнения обжалуется им. В арбитражных делах по жалобам на действия судебных приставов-исполнителей интересы этой службы отстаивают различные лица. В одних случаях в процессе участвуют сами судебные приставы-исполнители, в других - представители главных управлений Министерства юстиции РФ, поскольку сама служба судебных приставов- исполнителей юридической самостоятельностью не обладает .

Далее ст. 91 Федерального закона «Об исполнительном производстве» предусматривает следующее: вред, причиненный судебным приставом- исполнителем в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения своих обязанностей по исполнению исполнительного листа, подлежит возмещению в порядке, предусмотренном гражданским законодательством.

Ситуация, аналогичная той, что возникает при участии в гражданских делах войсковых частей.

JI.A. Грось справедливо отмечала, что такие дела должны рассматриваться с участием судебного пристава-исполнителя и разрешаться путем вынесения по ним решения, а не определения, как было на практике3.

Сегодня этот вопрос разрешен ст. 329 АПК РФ, в которой установлено, что решения и действия (бездействия) судебного пристава-исполнителя оспариваются в арбитражном суде по правилам рассмотрения дел об оспаривании ненормативных правовых актов, принятых в том числе и должностными лицами. Соответственно по окончании рассмотрения дела по су- 1

Собрание законодательства РФ. 1997. № 30. Ст. 3591. 2

Дело № А73-9196/2001 - 22 ИП; дело № А73-9149/2002 - 22 ИП; дело № А73-8345/2002 - 22 ИП; дело *fe А73-9701/2002 -22 ИП. Архив Арбитражного суда Хабаровского края. 2001-2002. 3

Грось Л.А. О проблемах исполнительного производства и связанных с ним // Экономический лабиринт. 2002. № 1,2.

ществу выносится судебный акт в виде решения. Разрешение данного вопроса в процессуальном законе подобным образом не снимает проблемы в целом. В имущественном обороте действует государственный орган, наделенный властными полномочиями, не обладающий при этом юридической личностью. Решение названной проблемы возможно путем принятия Федерального закона «О государственных и муниципальных учреждениях», в котором в качестве общих положений необходимо определить понятие государственного учреждения; перечень субъектов, которые могут быть к нему отнесены; требования к учреждению; цели создания и функции государственного учреждения; способ и порядок финансирования; учредительные документы и структуру органов; права учредителя в отношении имущества, находящегося в оперативном управлении; возможность ведения предпринимательской деятельности; установить природу доходов, полученных от такой деятельности, а также природу имущества, приобретенного за счет этих доходов, установить жесткий запрет изъятия имущества, кроме излишнего, неиспользуемого либо используемого не по назначению.

Это тем более необходимо в связи с тем, что ч.2 ст.216 Арбитражного процессуального кодекса РФ установлено: при удовлетворении требования о взыскании обязательных платежей и санкций в резолютивной части решения должны быть указаны в том числе наименование лица, обязанного уплатить сумму задолженности, его место нахождения, сведения о его государственной регистрации.

Итак, анализ влияния юридической самостоятельности организации на ее способность быть истцом или ответчиком в суде позволяет сделать вывод о том, что способность юридического лица быть стороной в гражданском или арбитражном процессе является его необходимым и неотъемлемым признаком. Более того, эта способность организации есть необходимое условие участия в гражданско-процессуальных отношениях.

Подобное понимание правовой конструкции указанного элемента дает основание утверждать, что способность юридического лица быть истцом и ответчиком в суде присуща одновременно двум отраслям права: гражданскому и гражданскому (арбитражному) процессуальному праву.