1.2. Законодательные акты 80-90-гг. XIX в. и судебные учреждения Восточной Сибири.

В мае 1882 г. вернулись к проблеме изменения судебной системы в Сибири, при этом указывались вышеизложенные обстоятельства как препятствующие дальнейшему рассмотрению вопроса о введении в Сибири Судебных уставов 20 ноября 1864 г.

Были и другие незначительные дополнения, к примеру, ст.5 облегчительных правил 11 октября 1865 г., гласила, что подписка у подсудимых о том, что они не подвергались допросам на следствии, берется особым присутствием, состоящими из лиц прокурорского надзора, городского головы и директора тюремного комитета. В отдаленных местах Сибири предлагалось это делать в полицейских управлениях при участии понятых из местных жителей. Кроме того, Минюст обращал внимание на то, что генерал-губернаторы Восточной и Западной Сибири, еще в 1860-х годах, ходатайствовали об увеличении содержания всем местным чинам судебного ведомства. Министерство предлагало принять в основание для судов окружных штат полицейских управлений Сибири, изданный 12 июня 1867 г., а для губернских судов Высочайше утвержденное 30 июня 1868 г.

л

и не получили ответа из Минюста .

Министерство юстиции полагало осуществить преобразование в Сибири прокурорского надзора на тех основаниях, на которых по Высочайшему утвержденному 30 июня 1868 г., устроен надзор в губерниях, где введены мировые судебные установления отдельно от общих, предоставив те же права по надзору за деятельностью судебных учреждений, как и в указанных местностях империи. Предлагалось вновь учредить должности прокуроров в областях Амурской и Приморской, а затем в ведение губернских и областных

1 РГИА. Ф.1405. Оп.64. Д.7646. Л.46-56.

2 РГИА. Ф.1405. Оп.69. Д. 7107а. Л.324.

прокуроров учредить должности товарищей прокуроров, взамен губернских, областных, окружных и городовых стряпчих. Оклады содержания прокурорам и их товарищам предлагалось назначить соответственному расписанию 30 июня 1860 г. с некоторыми изменениями, вызываемые местными условиями сибирского края.

В отношении правил применения к Сибири улучшенного порядка судопроизводства в судебных местах прежнего устройства, со стороны Министерства внутренних дел замечание о неудобстве проектированного порядка рассмотрения и разрешения уголовных дел в областях Восточной Сибири. Министр юстиции Д.Н. Набоков не счел достаточными основания для введения в областях Восточной Сибири порядок рассмотрения уголовных дел отличный от того, который предполагалось установить во всех других местностях Сибири и основанный на облегчительных правилах 11 октября 1865 г. Кроме того, МВД сделало замечание о несоответствии местным условиям областей Восточной Сибири предложенной нормы для перенесения гражданских дел по апелляции в Правительствующий Сенат, с которым министр юстиции согласился. Последний предложил установить, что непосредственно в губернских судах рассматриваются исковые заявления на сумму свыше 1000 руб., а все остальные подлежали ведомству окружных судов. В случае осуществления этого предложения, на рассмотрение Правительствующего Сената в качестве апелляционной инстанции, вносились бы иски на сумму свыше 1000 руб.1. Вместе с тем, Д.Н. Набоков не согласился с замечанием Министерства внутренних дел о необходимости сохранения

r> ^ KJ KJ f~ KJ

ратуш в Забайкальской области, прежде всего, ссылаясь на ходатайства главного местного начальства и предлагал отменить ст.72 Учреждения для управления Сибирских губерний, поскольку статья эта была основана на началах подсудности по сословиям, а ратуши являлись судами для городских обывателей. В целом, соглашаясь предложениями Министерства юстиции о распространении на Сибирь действия общих постановлений о прокурорском надзоре, министр считал необходимым распространить на этот край и общие узаконения об определении и увольнении чинов судебного ведомства, согласно которым личный состав как губернских, так и уездных судов назначался министром юстиции, а не местными властями, кроме председателей губернских судов, как по ст.171 Учреждения управления Сибирских губерний и областей[144].

В целом министр юстиции, статс-секретарь Набоков дал положительное заключение по проекту[145]. Министерство юстиции 11 мая 1882 года предоставило упомянутые проекты «Временных правил о применении к Сибири улучшенного порядка судопроизводства и делопроизводства в судебных местах прежнего устройства» и «Временных штатов судебных установлений и прокурорского надзора в Сибири» были отравлены вновь на заключение министра финансов и генерал-губернатору Восточной Сибири. Генерал-лейтенант Д.Г. Анучин в отзыве от 6 апреля 1882 года выразил свое полное согласие со всеми изложенными в этих проектах предположениями министерства юстиции[146]. Министр финансов, тайный советник Н.Х. Бунге 25 июня 1882 года уведомил, что он не встречает препятствия к внесению представления в Государственный совет предложений министерства юстиции, но указал, что введение временных правил необходимо не ранее 1883 года и притом не на территории всей Сибири, а только в восточной ее части[147]. Ввиду отсутствия материальных средств распространение в Сибири действий «Временных правил» было приостановлено до второй половины 1883 года.

К обсуждению данного вопроса в Минюсте вернулись 20 февраля 1883 года, тогда статс-секретарь Набоков обратил внимание на то, что безотлагательное введение в Восточной Сибири проектированных улучшений судебной части является крайне необходимым, то дальнейшее сохранение судебной организации в губерниях Томской и Тобольской, входивших прежде в состав Западно-Сибирского генерал-губернаторства еще менее возможным[148].

KJ KJ Л Г~, KJ

производстве следствий над лицами этих сословий[152], предполагалось в Западной Сибири учредить два губернских суда, состоящих из 15 окружных судов и при них 22 судебных следователя, в Восточной Сибири также два губернских суда (Иркутский и Енисейский), состоящих из 13 окружных судов и при них 16 судебных следователей. Некоторые их этих окружных судов были учреждены до 1 января 1884 года, например, Владивостокский окружной суд[153]. Особое внимание обращалось на содержание чинов судебного ведомства, которое оставалось таким же, как было определено Штатами 6 декабря 1856 г. и признавалось ситуация, когда материальное положение служебного персонала граничила с нищетой, естественно, это никоим образом не способствовало замещению судебных должностей образованными и достойными людьми4.

Введение даже переходных мер в отношении судоустройства и судопроизводства в Сибири постоянно откладывалось царским правительством. В тоже время в связи с развитием национальных окраин и с изменениями в управлении Сибирью, возникали определенные противоречия носившие не только общий, но и частный характер. К примеру, 16 ноября 1883 года в Министерстве юстиции рассматривалось представление генерал-губернатора Восточной Сибири о порядке наложения взысканий на чиновников Приморской области и Владивостокского военного губернаторства за проступки по службе. Вопрос возник при рассмотрении представления военного губернатора г. Владивостока о предании суду одного из полицейских чиновников города за небрежное исполнение возложенных на него обязанностей. В Совете Главного управления Восточной Сибирью возникло затруднение в дальнейшем направлении дела. Поскольку ни в Высочайшем повелении 28 апреля 1880 г. об образовании Владивостокского военного губернаторства[154], ни в Высочайше утвержденном 8 июня 1882 г. мнении Государственного Совета об учреждении Владивостокского окружного суда не содержалось указаний относительно порядка рассмотрения дел о должностных преступлениях чиновников этой местности. При этом, Совет Главного управления Восточной Сибири предполагал, что поскольку в Приморской области, куда ранее входил г. Владивосток, чиновники всех ведомств предаются согласно п.2 ст.691 Т.11 Ч.2 Учреждения управления Сибирских губерний и областей за такие преступления

л

военному суду . Вместе с тем, в составленном в 1877 г. Министерством юстиции проекте представления в Государственный совет о мерах к улучшению существующего устройства судебной части в Сибири предлагалось ст.691 отменить, подчинив дела такого рода ведомству Совета Главного управления Восточной Сибири и Иркутского губернского суда в том же порядке, который установлен для таких дел в Амурской области (ст.44 прил. к ст.474, прим.1 Т.11 Ч.2 Учреждения управления Сибирских губерний и

областей, по продолжению 1876 г). Возникшие коллизии предлагалось

разрешить таким образом, чтобы установить для всех местностей Сибири единообразные правила предания суду чиновников за преступления по должности, и распространить порядок действующий в Амурской области на г. Владивосток и Приморскую область. С этим мнением Совета ГУВС согласилось министерство юстиции и предлагало представить на рассмотрение Государственного совета3.

TT KJ KJ KJ ^ KJ

Данный вопрос, также как и вопрос, касающейся изменений в судебной части в Сибири стали предметом рассмотрения на заседаниях Соединенных

Департаментов Государственного совета 8 октября 1883 г. и 24 марта 1884 г. Основным вопросом был вопрос о том, насколько предположения о

преобразовании судоустройства и судопроизводства в Сибири местным

условиям и о введении института судебных следователей. Указывалось, что введение рассматриваемых узаконений в действие с 1 января 1884 г. представлялось невыполнимыми1. При его обсуждении мнение членов Государственного совета разделились. Так, часть членов Государственного совета сомневались в возможности распространения на всю Сибирь нового судебного порядка, предполагая, «что применение к областям Сибири

судебных порядков, в основу которых прииняты начала независимости суда от администрации и строго разделения круга действий судебных и

административных органов, едва ли принесет ожидаемую пользу»2. Но все они высказались за то, чтобы увеличить штат судебных чиновников в Сибири. Министр юстиции, статс-секретарь Д.Н. Набоков также признавал преждевременным вводить судебную реформу ввиду того, что «большинство его коренных жителей по степени своего развития, представлялись совершенно неподготовленными к исполнению обязанностей присяжных заседателей и выборному порядку замещения должностей в мировых судебных

установлениях"[155]. Кроме того, было принято во внимание то, что в проекте генерал-губернатора Д.Г. Анучина не предусматривалось изложение правил о судоустройстве и судопроизводстве и ожидался приезд Анучина в Санкт- Петербург осенью 1884 г. Внимание членов Государственного совета

привлекла записка генерал-губернатора Восточной Сибири от 22 марта 1884 г., адресованная министру юстиции Д.Н. Набокову, где указывалось, что представление Набокова с запискою Соединенных Департаментов Государственного совета от 20 февраля 1883 года не было рассмотрено на сессии Государственного 1882 - 1883 г. В связи с этим он просил министра

1 ГАИО. Ф.25. Оп.6. Д.11. Л.26об.

2 РГИА. Ф.1149. Оп.10.Д.4а. Л.311.

юстиции «не отказать в благосклонном принятии мер к ускорению решения, начатого дела», поскольку его представление находилось в Государственном совете[156]. Следует отменить, что Анучин обращался к Набокову с просьбой об ускорении проведении судебной реформы. Генерал-губернатор Восточной Сибири справедливо полагал, что без этого никак нельзя было приступить к преобразованию административной части, что, собственно говоря, и произошло, когда основные административные преобразования были проведены во второй половине 80-х гг. XIX в., т.е. после введения «Временных Правил о некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в губерниях Тобольской и Томской, Восточной Сибири и Приамурском крае» 25 февраля 1885 г. Анучин считал, что сначала следует отделить судебную власть от администрации, а уже потом провести реформирование административных учреждений, поскольку как он писал «административные части власти и учреждения настолько обременены несвойственными им обязанностями по судебной части, что до освобождения их от этой тяготы невозможно и думать о правильном устройстве администрации»[157]. Анучин не знал, о том, что представление министра юстиции Набокова слушалось в Соединенных Департаментах Государственного совета, и было отмечено, что проектируемые изменения судебных установлений будут иметь благотворное влияние на отправление правосудия и обсуждаемое ими устройство судебной системы носит временный характер[158]. Исходя, из этого, некоторые члены Государственного совета предложили представленный проект Соединенных Департаментов не утверждать, а возвратить им для нового обсуждения с участием генерал-губернатора Восточной Сибири.

Большинство членов Г осударственного Совета, в том числе и Д.Н. Набоков, поддержали проект Соединенных Департаментов. Они были уверены в том, что вопрос об устройстве судебной части в Сибири подвергался весьма подробной разработке в министерстве юстиции, который неоднократно обсуждался, и давались заключения по этому вопросу от главных сибирских начальств и сообщали им свои предложения[159]. В свою очередь министр юстиции Набоков ссылался на известную записку генерал-губернатора Восточной Сибири Д.Г. Анучина от 22 марта 1884 г., где последний обращался к нему с просьбой «о

KJ ^ ^ KJ KJ Л

возможно скорейшем преобразовании судебной части в этой части империи»[160]. Это подтверждало и тот факт, что местным начальством рассматривались не только в целом проекты, но и редактировались отдельные статьи. К примеру, в одной из статей проекта «Временных правил» говорилось о надзоре за судебными местами в Восточной Сибири, при чем он возлагался на министра юстиции, высшие в порядке подчиненности судебные инстанции и сверх того на местного генерал-губернатора. В составленной записке местным начальством предлагалось ввести ч.2 этой статьи и определить полномочия генерал-губернатора по надзору за судебными местами в рамках наблюдения за скорейшим и законным движением дел[161]. Аналогичную позицию заняли члены Государственного совета при обсуждении этой статьи на заседаниях 8 октября 1883 г. и 24 марта 1884 г.[162].

Рассмотрение вопроса о введении института судебных следователей в Сибири выявило два подхода. Некоторые высказались против, большинство членов Государственного совета сочли возможным учреждение института судебных следователей, как одно из условий для устранения недостатков в отправлении правосудия[163]. Таким образом, большинством голосов членов Государственного совета было принято положительное решение. Ввиду того, что последний не нашел согласия в остальной части вопроса, то было решено окончательное решение вопроса перенести на 1 сентября 1884 г.[164].

Новое заседание Соединенных Департаментов Государственного совета состоялось лишь 14 января 1885 года[165]. Было решено составить новый законопроект, регламентирующий изменения по судоустройству не только в Тобольской и Томской губерниях, Восточной Сибири, а также в Приамурском крае. Дело в том, что решением Государственного совета 16 июня 1884 г. Забайкальская, Амурская, Приморская области, Владивостокское военное губернаторство и остров Сахалин были изъяты из ведения Г лавного управления Восточной Сибири и создано Приамурское генерал-губернаторство. Это приводило к необходимости принять единый законодательный акт, одинаково регулирующий деятельность судебных учреждений на всей территории Сибири.

Такой законопроект был составлен и рассмотрен на общем собрании Государственного совета. Мнением Государственного совета 11 февраля 1885 г. были приняты «Временные правила о некоторых изменениях по

U ^ rp J^ U rp U

судоустройству и судопроизводству в губерниях Тобольской и Томской, Восточной Сибири и Приамурском крае» и утверждены императором 25 февраля 1885 г.[166].

По закону 25 февраля 1885 г. подлежали упразднению должности губернских, областных, окружных и городских стряпчих, приставов гражданских и уголовных дел при полицейских управлениях городов Тобольска, Тюмени, Томска, Каинска, Иркутска и Троицкосавска, следственных приставов в городах Николаевске, Владивостоке, Хабаровске, а также секретарей и столоначальников в некоторых окружных судах Тобольской и Томской губерний.

Взамен губернских, областных, окружных и городовых стряпчих в ведении губернских и областных прокуроров учреждались должности товарищей губернских и областных прокуроров. Прокурорский надзор устанавливался в соответствии с общим губернским учреждением для губерний, перечисленных

в законе и состоял из губернских и областных прокуроров и их товарищей, прокуроров Владивостокского окружного суда и Амурской области1. Функции прокуратуры определялись как возбуждение уголовного преследования (ст.7, 9, 10 «Временных правил»), поддержание обвинения в суде (ст.23, 24

«Временных правил»), принесение протестов на решения, приговоры и определения судов, основанием для которых должно было служить нарушение закона и собственное убеждение прокурора (ст.40 «Временных правил»), а также надзор за деятельностью присутственных мест и должностных лиц административных ведомств (ст.40 «Временных правил»). Надзор за судами осуществляли министр юстиции, высшие суды над низшими. В Восточной Сибири и Приамурском крае надзор за судами и наблюдение за незамедлительным движением в них дел предоставлялось также генерал- губернаторам.

В основном назначение, увольнение и перевод должностных лиц судебного ведомства происходило по представлениям министра юстиции: председатели губернских судов, товарищи председателей и советники губернских судов, окружные судьи, губернские и областные прокуроры, и их товарищи. Заседатели окружных судов и судебные следователи в губерниях Тобольской и Томской по представлению министра юстиции, а в Восточной Сибири и Приамурском крае - генерал-губернаторами. Губернские суды имели аналогичные полномочия в отношении чинов канцелярий в окружных судах Якутской области и Приамурского края, за исключением Якутской области и Приамурского края, где назначение и увольнение этих чинов производилось самими судами2.

Следствие по уголовным делам производилось чинами полиции или судебными следователями, состоящими при окружных судах, по предложениям лиц прокурорского надзора или по собственному усмотрению с обязательным уведомлением прокурорских чинов. В Восточной Сибири и Приамурском крае генерал-губернатор имел право давать распоряжения судебным следователям производства следствий по конкретному делу.

В соответствии со ст.17 и 27 «Временных правил» судами первой степени признавались окружные суды, которые рассматривали уголовные дела, по которым ни один из подсудимых не обвиняется в преступлениях и проступках, влекущим за собою наказания, соединенные с лишением всех либо некоторых особенных прав и преимуществ, и уголовные дела, которые законами о судопроизводстве по делам, о преступлениях и проступках подлежали ведению уездных судов, а также гражданские дела с суммой иска не свыше одной тысячи рублей, при этом иски, цена которых не превышала тридцати рублей, разрешались судами окончательно. По-прежнему окружные суды имели право рассматривать жалобы на решения инородческих управ и волостных судов

(ст.21 «Временных правил»). Исключение составляли окружные суды в

областях Якутской, Забайкальской, Амурской и Приморской и во Владивостокском военном губернаторстве, которые рассматривали все

уголовные дела, за исключением дел о должностных преступлениях. В Якутской области и Приамурском крае юрисдикции окружных судов также подлежали дела о ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцах. Кроме того, ведению Приморского окружного суда, кроме уголовных дел возникающих в этой области, подлежали дела, возникающие на острове Сахалин. В окружных судах Якутской области и Приамурском крае рассматривались все гражданские дела, при этом дела сумма иска, которых не превышала тридцати рублей, решались этими судами окончательно. Ведомству Приморского окружного суда, сверх дел по Приморской области, подлежали дела, возникающие на острове Сахалин с суммой иска свыше тридцати рублей. В соответствии с ч.2 ст.1 «Временных правил» в городах Красноярске, Иркутске, Енисейске, Ачинске, Нерчинске, Верхнеудинске и Троицкосавске городовые суды и

ратуши упразднялись, а их полномочия переходили в Красноярске, Иркутске,

Енисейске и Ачинске к окружным судам, а в Нерчинске, Верхнеудинске и Троицкосавске к Забайкальскому окружному суду. Избрание городскими обществами в Сибири, заседателей для присутствия в окружных судах по делам о купцах и мещанах, которое проводилось в соответствии по ст.72 Учреждения управления Сибирских губерний и областей, и для участия, в качестве депутатов, при производстве следствий над лицами этих сословий, а также избрание кандидатов в заседатели - отменялось.

Судами второй степени являлись губернские суды. Дела, которые не подлежали рассмотрению в окружных судах, начинались непосредственно в губернских судах. Последние выступали также в качестве второй инстанции для дел, рассмотренных в окружных судах. Губернским судам подлежали дела о ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцах, за исключением Якутской области и Приамурского края. В областях Якутской, Забайкальской, Амурской и Приморском и во Владивостокском военном губернаторстве второй степенью суда составляли для дел, по которым кто-либо из подсудимых обвинялся в преступлении, влекущем за собою наказание, связанное с лишением всех прав состояния и потерей всех особенных прав и преимуществ и ссылку в сибирские губернии или отдачу в исправительные арестантские отделения - Правительствующий Сенат, для всех остальных дел - Иркутский губернский суд. Дела о должностных преступлениях, совершаемых в Якутской области и Приамурском крае, когда лица, совершившие эти преступления подлежали по общему закону (ст.617 Закона о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках, изд. 1876 г.) суду судебной палаты, рассматривались Иркутским губернским судом. Гражданские дела с суммой иска свыше одной тысячи рублей начинались непосредственно в губернских судах. Последние выступали в качестве второй инстанции для дел, рассмотренных в окружных судах, с

KJ ^ KJ rp U

суммой иска от тридцати до тысячи рублей. Такой же порядок предусматривался для исковых дел, рассматриваемых в окружных судах Якутской области и Приамурского края, апелляционной инстанцией в этом случае выступал Иркутский губернский суд, а если дела были на сумму свыше одной тысячи, то в апелляционном порядке дела поступали в Правительствующий Сенат1.

«Временные правила о некоторых изменениях по судоустройству и

судопроизводству в губерниях Тобольской и Томской, Восточной Сибири и Приамурском крае» сохранили за административными органами определенную надзорную функцию. Так, согласно ст.34 частные жалобы на действия окружных судов, а также губернских и областных правлений по совершению крепостных и засвидетельствованию явочных актов приносились в общие губернские и областные управления, а на решения этих управлений по

Восточной Сибири - в Совет Главного управления, по Приморскому краю - генерал-губернатору края, по губерниям Тобольской и Томской -

Правительствующий Сенат.

Предварительное следствие вели судебные следователи и полиция под наблюдением лиц прокурорского надзора. Судебный следователь, не имея формального звания судьи, находился в организационном и процессуальном

подчинении окружного суда, а не прокурора. Полиция участвовала в

предварительном следствии в следующих формах: а) в проведении дознания,

при этом руководствуясь ст.ст. 31-35, 40, 42-50 Законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках (Свод законов Т. XV 4.II, изд.1876 г.); б) выполнении отдельных поручений следователя; в) проведении следствия, если будет обнаружен законный повод и не дожидаясь об этом особого предписания. Дознание предшествовало следствию. Следствие проводили судебные

следователи по предложениям лиц прокурорского надзора и по своему

усмотрению, но лишь тогда, когда поводом было преступное деяние, совершенное или обнаруженное им. Порядок производства следствий судебные следователи и полиция должны были руководствоваться ст.51-318 Законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках. Оконченные судебными следователями и чинами полиции следствия направлялись к соответствующему лицу прокурорского надзора. Если прокурор или товарищ прокурора не считал необходимым проводить доследование, то направлял дело в соответствующий суд. Судебное следствие для всех уголовных начиналось после доклада, а для о преступлениях, влекущих за собою лишение всех прав состояния выслушивались обвинения прокурора, объяснения защитника, если он был назначен, и заканчивалось вынесением судом резолюции, которая объявлялась публично, в соответствии с правилами статей 786-791 Устава уголовного судопроизводства1. В соответствии со ст.23 «Временных правил» прокурор поддерживал обвинение в суде, а подсудимому назначался председателем суда защитник из состоящих при суде чиновников или из посторонних лиц, которым закон не запрещает ходатайство по чужим делам по делам о преступлениях, влекущих лишение всех прав состояния. При недостатке лиц, которые могут осуществлять защиту, подсудимому защитник не назначался.

Гражданское производство начиналось с подачи искового заявления. Порядок вызова ответчика в суд был таким же, как и в уголовном процессе (по повестке). Публикации о вызове в суд устанавливался в тех случаях, когда место жительство ответчика не известно. Закон устанавливал сроки явки ответчика в суд в областях Восточной Сибири и Приамурском крае: двойной поверстный - для живущих внутри области, годовой - для находящихся за пределами области, а также для лиц, вызываемых с острова Сахалин в Приморский окружной суд. В европейской России по Уставу гражданского судопроизводства этот срок ограничивался для лиц живущих в России месяцем. По гражданским делам окружными и губернскими судами судебное разбирательство начиналось с доклада и заканчивалось объявлением публично решения суда, в соответствии с правилами установленными статьями 700-703 Устава гражданского судопроизводства.

Частным вопрос, который был решен во «Временных правилах» это обсуждаемый ранее вопрос о порядке наложения взысканий на чиновников Приморской области и Владивостокского военного губернаторства. Вопрос был решен, так, как это предлагалось еще в проекте 1877 г. Министерства юстиции (отменить предание военному суду), а не представлении в Государственный совет от 16 ноября 1883 г., где за проступки по службе взыскания налагались военными губернаторами по своему усмотрению, а преступления по решению военного суда, в которые губернатор мог передавать дела и за проступки и за преступления. «Временные правила» ст.ІХ указали, что за проступки по службе, влекущим взыскания налагаемые в административном порядке, чиновники указанных территорий подвергаются взысканиям по распоряжению местным военных губернаторов или Приамурского генерал-губернатора на основаниях определенных примечанием к ст.69 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (изд.1866 г.).

После закрытия 1 января 1870 г. особого отдела комиссии В.П. Буткова, когда правительство отказалось в ближайшем будущем проводить судебную реформу в Сибири и встало на путь улучшения судебной системы в сибирском крае, «Временные правила о некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в губерниях Тобольской и Томской, Восточной Сибири и Приамурского края» стали первым законодательным актом, а не просто очередным проектом в рассмотрении этого вопроса. Значение закона 25 февраля 1885 г. заключалось и в том, что он в определенной степени усовершенствовал судебную систему Сибири. Во-первых, в Амурской, Приморской, Забайкальской и Якутской областях не было судебных учреждений, соответствовавших палатам уголовного и гражданского суда. Ввиду этого было невозможно применение требований ст.ст.1, 2 и 74 «Об облегчительных правилах судопроизводства и делопроизводства в судебных

местах» 11 октября 1865 г. Поэтому приходилось ограничиваться двумя

судебными инстанциями: окружными судами в качестве первой инстанции и Иркутский губернский суд в качестве суда второй инстанции. Во-вторых,

применение требований ст.5 «Правил» 11 октября 1865 г. было возможно при

условии участия понятых из числа местных жителей при отобрании подписки об отсутствии пристрастных допросов в полицейских управлениях. В-третьих, дано соответствующее толкование ст.47 «Правил» 11 октября 1865 г.

Предусматривалось, что право приносить жалобы в Правительствующий Сенат дозволялось в Сибири лицам, приговоренным судами, заменяющими там уголовные палаты к наказаниям, определенными ст.ст.33, 34 и 36 «Уложения о наказаниях уголовных и исправительных». В-четвертых, произошло увеличение окладов чинам судебного ведомства. Судьи окружных судов были приравнены по оплате труда с членами местных полицейских управлений, потому на них распространялось действие закона «О преобразовании полиции в Сибири» 12 июня 1867 г., установившего новые штаты полицейским чинам[167]. Оплата труда членов губернского суда регулировалась законом 30 июня 1868 г., установившего временное расписание окладов для чинов соединенных палат гражданского и уголовного суда. В-пятых, преобразование прокурорского надзора в Сибири должно было произойти на основаниях, предусмотренных законом 30 июня 1868 г. По смыслу этого закона, прокурорский надзор устанавливался в губерниях, где введены мировые судебные установления отдельно от общих. Вновь учреждались должности прокуроров в областях Амурской и Приморской, вводились губернские и областные прокуроров с их

л

товарищами взамен губернских, областных, окружных и городских стряпчих . Важная роль отводилась прокуратуре в проведении предварительного следствия, прокурор, сделав предварительно вывод о полноте проведенного следствия, мог возвратить дело к доследованию или передать дело в суд, поддерживал обвинение в суде, подавал апелляционные протесты. В-шестых, вводились должности судебных следователей. В-седьмых, по делам о преступлениях, влекущих за собой лишение всех прав состояния, предусматривалось не только участие прокурора, но и защитника, т.е. должен был реализовываться принцип состязательности. Однако, были и значительные недостатки «Временных правил» 1885 г. многие дела по-прежнему решала полиция, была оставлена система формальных доказательств, согласно которой, при равной степени достоверности свидетелей, в случае их противоречия давались преимущества исходя из половой принадлежности, образования, имущественного и социального положения1. Правда, эта система была отменена уже в следующем году, когда было Высочайше утверждено мнение

л

Госсовета от 12 июня 1886 г., и судьям было предоставлено право оценки доказательств по собственному убеждению. Но этому мешало письменное судопроизводство и невозможность непосредственного знакомства с мотивами преступления. При таком положении дел терялся смысл и состязательности в делах, связанных с лишением всех прав. Порядок обжалования оставался прежний, т.е. приговоры губернских судов, присудивших в качестве первой инстанции, обвиняемых из крестьян, мещан или купцов к лишению всех прав или к лишению свободы на определенный срок без ограничения прав, то такие приговоры приводились в исполнение немедленно. Исключение составляли чиновники, дворяне, священнослужители, почетные граждане и другие привилегированные лица. Должностные лица судебного ведомства назначались и увольнялись либо министром юстиции, либо генерал-губернаторами или губернаторами. Последние могли вмешиваться в деятельность указанных чинов. Фактически не реализовывались важнейшие принципы в области судоустройства и судопроизводства, такие как разделения властей, несменяемость судей, гласность и состязательность процесса, оценка доказательств по внутреннему убеждению судьи. Одновременно требовалось увеличение числа заседателей окружных судов и судебных следователей.

1 Арефьев Н. За пределами европейской России // Северный вестник. - 1896. - № 1. - С.52.

2 РГИА. Ф.1405. Оп.87. Д.9952. Л.31об.

В целом, «Временные правила» 1885 г. не внесли существенных изменений в судебную систему Сибири, будучи направленными лишь на сокращение

судебной процедуры и волокиты при разбирательстве дел.

11 октября 1885 г. был принят указ Правительствующего Сената «О

разъяснении некоторых вопросов, возникающих из правил об изменениях по судебной части в Сибири». Необходимо отметить, что уже в апреле 1885 г. генерал-губернатор Восточной Сибири граф А.П. Игнатьев получил от министра юстиции Набокова разъяснение по вопросам, которые с точки зрения местного начальника необходимо было разрешить. Первый вопрос о передаче полномочий Совета Главного управления Восточной Сибири, который должен был в ближайшем будущем упразднен, по исправлению упущений, замещенных при производстве обозрений судебных мест, генерал-губернатору, был решен министром положительно. И второй вопрос, касался толкования ст.33 закона 25 февраля 1885 г., к нему как раз и вернется Правительствующий Сенат. Граф Игнатьев спрашивал, как необходимо поступить в случае подачи жалобы на медлительность окружных судов, и в губернские и областные правления и генерал-губернатору. Сенат предоставил окончательное решение на усмотрение главного местного начальника1. Из это следует, что генерал- губернатора, прежде всего, волновали прерогативы как местного начальника.

Правительствующий Сенат на своем заседании рассмотрел шесть вопросов, которые могли с точки зрения сенаторов возникнуть при применении закона 25 февраля 1885 г. на практике. По первому вопросу о том, какое движение

должны получить неразрешенные ко времени введения «Временных правил» 25 февраля 1885 г. сибирскими судами первой степени, выходящих из пределов ведомства этих судов, Правительствующий Сенат определил следующее: дела, которые останутся ко времени введения правил неразрешенными ни в одной степени суда, подчиняются подсудности и дальнейшего по ним производства действию нового закона. По второму вопросу: должны ли считаться окончательными решения сибирских губернских судов, принятые в апелляционном порядке по жалобам на подчиненные им суды первой степени, Сенат указал на то, что если решения приняты до введения Правил 25 февраля 1885 г. можно обжаловать в апелляционном порядке в Правительствующий Сенат, если такое решение принято после введения указанных правил, то решения губернских судов считаются окончательными. Третий вопрос касался порядка и сроков подачи частных жалоб, предусмотренных ст.ст.33 и 34 «Временных правил» 25 февраля 1885 г. Речь шла о частных жалобах, подаваемых на сибирские окружные и губернские суды и губернские или областные правления, из которых одни поступали в губернские суды, вторые - в губернские и областные правления, третьи - в общие губернские управления, решение которых по определенным в ст.34 делам подлежали обжалованию: по Восточной Сибири - в Совет Главного управления Восточной Сибири, по Приамурскому краю - генерал-губернатору края, а по губерниям Тобольской и Томской - в Правительствующий Сенат. Правительствующий Сенат разъяснил, что частные жалобы по судебным делам, подаваемые в сибирские правительственные места и генерал-губернаторам, должны подаваться с соблюдение того порядка и тех же правил, которые определены для частных жалоб приносимых в губернские суды и Правительствующий Сенат1. Четвертый вопрос, касался признания окончательными указанных в ст.33 Правил 25 февраля 1885 г. постановлений губернских и областных правлений, генерал-губернаторов и губернских судов, состоявшихся по частным жалобам на окружные суды, а также положения общих губернских управлений по частным жалобам на губернские суды. Правительствующий Сенат в ходе обсуждения пришел к выводу, что частные жалобы на определения окружных судов в сибирских губернских судах должны быть решаемы окончательно и не подлежать обжалованию, тот же порядок был предусмотрен и для положений сибирских общих губернских управлений (губернских советов), принятых по жалобам на губернские суды. Для последний решений допускалось исключение, когда с постановлением губернского совета не соглашался губернский прокурор, то обжалование допускалось в Правительствующем Сенате. Если жалобы касались нарушения сроков рассмотрения дел и затягивание процесса в окружных судах, то принятые постановления губернских и областных правлений или генерал-губернаторов можно было обжаловать в Сенате. Пятый вопрос заключался в том, следует ли считать не подлежащими обжалованию положения Совета Главного управления Восточной Сибири и генерал-губернатора Приамурского края по делам о совершении крепостных и засвидетельствовании явочных актов. Сенат указал, что такие решения окончательны. По шестому вопросу было решено, что прежние узаконения в отношении судопроизводства в Сибири по делам решенным в судах первой инстанции, до введения в действия закона 25 февраля 1885 г. должны будут применяться исключительно по вопросам подсудности в порядке обжалования и исчисления начавшихся сроков обжалования1. Сенатский указ разрешал те вопросы, которые могли возникнуть непосредственно сразу после введения нового нормативного акта. То же самое было сделано при введении в европейской части России после введения закона «Об облегчительных правилах судопроизводства и делопроизводства в судебных местах» 11 октября 1865 г. Однако, разъяснения касались лишь небольшого круга вопросов, гораздо больше их возникло у местных должностных лиц после введения закона 25 февраля 1885 г.

«Временные правила о некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в губерниях Тобольской, Томской, Восточной Сибири и Приамурском крае» и «Временный штат судебных установлений и прокурорского надзора в Сибири» были введены с 1 сентября 1885 г., но уже ноябре того же года генерал-губернатор Восточной Сибири направил в Министерство юстиции отношение, в котором предлагал увеличить штатное содержание председателям губернских судов и губернских прокуроров в Иркутской и Енисейской губерниях[168].

Применение некоторых положений закона 25 февраля 1885 г. на местах побудило правительство России принять новый нормативно-правовой акт. Так, председатель Тобольского губернского суда в своем представлении Министру юстиции России от 2 июня 1886 г. обращал внимание на увеличение количества судебных дел, что, безусловно, влияло на сроки их рассмотрения. Он предлагал разделить суд на два отделения: гражданское и уголовное. Предложение было поддержано Томским губернским судом[169]. Оно было поддержано и со стороны Министерства юстиции[170], но с оговоркой о том, что распространяемой меры невозможно на Иркутские и Енисейские губернские суды, так как они состояли всего из 5 судей. Затем Департамент законов подготовил проект закона, дающий право министру юстиции делить губернские суды на отделения. Представленный законопроект обсуждался на заседании Соединенных Департаментов 11 октября 1886 г. и на общем собрании Государственного совета 3 ноября 1886 г., где было принято положительное решение[171].

22 января 1887 года состоялось первое публичное заседание Иркутско- Верхоленского суда образованного на основании «Временных правил»[172]. Особого внимания это событие не заслужило, как указывалось заседание

прошло вяло, публики было мало.

Министерство юстиции в марте 1887 г. рассматривало вопрос об

освобождении в будущем чинов судебного ведомства в Сибири от поручений, не связанными с осуществлением судейских полномочий. Инициатором

рассмотрения вопрос стал председатель Енисейского губернского суда, который отметил, что окружные судьи являются председателями присутствий крестьянского по воинской повинности, а также участвуют в заседаниях

тюремного, больничного и других окружных комитетов. Заседатели окружных судов, кроме своих обязанностей, должны замещать в случаях отсутствия товарищей прокурора, исполнять обязанности попечителя по производству дел о торговой несостоятельности. При такой ситуации, постоянно возникали затруднения в пополнении состава окружного суда. Согласно ст.1757 T.II Ч.1 Общего Губернского учреждения, издания 1876 г., чины местной полиции могли пополнять состав окружного суда, однако исходя из местных условий, это было весьма сложно, поскольку выполняли полицейские и следственные обязанности. Предложения сводились к тому, что необходимо увеличить число заседателей окружных судов. Председатель Томского губернского суда поддержал своего коллегу. Томский губернский прокурор считал, проблема может быть решена пополнением состава суда судебными следователями, секретарями суда, но и добавочными заседателями. Председатель Тобольского губернского суда признавал необходимым освободить заседателей судов освободить от командировок. Тобольский губернский прокурор был более категоричен и указал на необходимость реорганизации окружного суда из коллегиального в единоличный суд, хотя желательно заменить его на мировых судей. Результатом рассмотрения этого вопроса в министерстве юстиции стал запрос министру МВД. В июле 1887 г. из министерства внутренних дел пришло сообщение, что в губерниях Сибири впредь не будут назначаться председатели и члены окружных судов в состав окружных по воинской повинности присутствий1. Однако, проблема не была решена. Кроме того, издание Свода законов Российской империи по продолжению 1889 г. и принятие закона 12 декабря 1888 г. отменили ст.1757 - 1759 Т.11 Ч.1 Общего Губернского

учреждения, издания 1876 г., и проблема пополнении состава окружного суда встала вновь. Возникали проблемы при открытии заседания суда и в работе продолжали действовать волокита и письменность в производстве дел. Министр юстиции обратился к главноуправляющему кодификационного

Госсовета включить этот вопрос в кодификационные работы1. Однако, вопрос так и не был решен вплоть до проведения судебной реформы, когда была изменена судебная система.

Министерство юстиции на заседании 10 июня 1887 г. признавало, что уже вскоре после введения упомянутого закона, стали поступать заявления о том, что положение судебной части в Сибири, несмотря на последовавшее преобразование, остается неудовлетворительным. Некоторые из последовавших в этом смысле заявлений генерал-губернаторов и губернаторов во всеподданнейших отчетах о состоянии вверенных им губерний и областей

обратили на себя внимание императора Александра III. Так, например, на отчете военного губернатора Забайкальской области, напротив объяснений

относительно устройства области, в том числе, и судебной, части, были сделаны отметки императора: «печальная картина», обратить серьезное

внимание на это хаотическое состояние области», а на отчете генерал- губернатора Восточной Сибири наложил резолюцию: «уже сколько отчетов генерал-губернаторов Сибири я читал и должен с грустью и стыдом сознаться, что правительство до сих пор почти ничего не сделало для удовлетворения

л

потребностей этого богатого края. А пора, очень пора!" . При этом, указывалось главным образом то, что окружные суды в Сибири, вследствие присущих всем судебным учреждениям недостатков дореформенного суда, по- прежнему рассматривают дела крайне медленно и не удовлетворяют как нуждам населения, так и интересам правосудия. Это же относилось и к предварительному следствию, поскольку судебных следователей не хватало, а большинство следствий проводилось полицией, которая была обременена своими прямыми обязанностями. Отзыв Приамурского генерал-губернатора от

23 апреля 1886 г. был еще категоричнее: «последовавшие в 1885 г. изменения в

порядке судоустройства и судопроизводства в Сибири вообще не отвечают своему назначению - улучшению судебно-следственной части в крае и

1 РГИА. Ф.1405. Оп.91. Д.2894. Л. 1-2.

2 РГИА. Ф.1405. Оп.542. Д.241. Л.2об.

правосудие находится в том же неудовлетворительном состоянии, что и до этого времени, а потому делался вывод о необходимости коренной реформы суда в Приамурском крае»[173]. В связи с этим, некоторые из должностных лиц судебных учреждений в Сибири предлагали преобразовать существующие коллегиальные окружные суды в единоличные, предоставив судьям права и обязанности, определенных судебными уставами для мировых судей, а также изъять производство всех следствий, или, по крайней мере, тех, которые подсудны в первой инстанции губернским судам, из ведения полиции и увеличить число судебных следователей. Министерство юстиции, находило эти требования небезосновательными и предлагало более детального обсуждения этого вопроса предоставить председателям губернских судов и губернским прокурорам в Сибири свои соображения по следующим вопросам: 1) в каком положении находились окружные суды и следственный аппарат ко времени введения в действие закона 25 февраля 1885 г.; 2) какое влияние имел этот закон на указанные учреждения; 3) в чем выражается неудовлетворительное состояние судебной и следственной части, и какие меры необходимо предпринять; 4) является ли необходимым преобразовать окружные суды в единоличные мировые суды, и целесообразно ли соединение в одном лице обязанности судьи и следователя, и предоставлением обязанностей мировых съездов губернским судам; 5) какие для этого потребуются расходы[174].

Министерство юстиции в дополнение к отношению от 10 июня 1887 года еще два раза обращалась 13 ноября и 17 марта к генерал-губернатору Восточной Сибири с просьбой ускорить отправку заключения о преобразовании судебной части в Сибири[175]. На имя Иркутского генерал- губернатора4 поступили записки от Якутского губернатора, Енисейского губернатора и соображения председателя и губернского прокурора Иркутского

губернского суда. Наиболее подробной была записка председателя Иркутского губернского суда А.А. Клопова1. Последний был командирован в Санкт- Петербург, для работы над проектом введения в Сибири новых судебных установлений, пробыл там полтора года и вернулся в июне 1889 г.2 Клопов в своей записке подчеркивал, что введение в действие «Временных правил» 25 февраля 1885 г. являлось полумерой в смысле улучшения судоустройства и судопроизводства в Сибири, и как всякая полумера не достигла своей цели. Обращалось внимание на отсутствие отделения судебной власти от административной, прежде всего, указывалось на сохранение за губернскими Советами власти высшей судебной инстанции в отношении губернских судов, председатели губернских судов состояли членами в Тюремном комитете, в попечительстве о детских приютах и присутствовали при освидетельствовании умалишенных, на торгах, производящимися в губернском Совете по различного рода казенным подрядам. Особую критику вызывало положение, закрепляемое закон 25 февраля 1885 г., по которому, приговоры губернского суда по делам о ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцах приводятся в порядке указанном в ст.845 Устава о ссыльных, когда приговоры утверждались начальником губернии. Если учесть, что «Временными правилами» по этим делам вводились публичность и состязательность процесса, то вмешательство административной власти, сводили на нет установленные принципы. Достаточно подробно Клопов рассматривал вопрос о коллизии действующих к тому времени нормативных актов. Это были Временные правила 25 февраля 1885 г., Законы о

судопроизводстве и взысканиях гражданских (T.X Ч.2 Свода законов Российской империи. Издание 1876 г.), Законы по делам о преступлениях и проступках (T.XV Ч.2 Свода законов Российской империи. Издание 1876 г.), в некоторых случаях, Законы по делам о преступлениях и проступках (T.XV Ч.2 Свода законов Российской империи. Издание 1857 г.), частично Уставы

1 РГИА. Ф.1405. Оп.87. Д.10393. Л.1-50об; ГАИО. Ф.25. Оп.6. Д.16. Л. 40-90.

2

Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1881 - 1901 гг. / Издание подготовлено Н.В. Куликаускене. - Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1993. - С.205.

гражданского и уголовного судопроизводства, Учреждение управления сибирских губерний и областей (Т.И Ч.2 Свода законов Российской империи. Издание 1857 г.), Положение о сибирских инородцах и Устав о ссыльных. Председатель Иркутского губернского суда указал на отсутствие единства в судопроизводстве, имелись ввиду установленные изъятия из общего порядка, к примеру, совестные суды и совестное разбирательство. Клопов признавал факт фактического отсутствия судебного следствия по уголовным делам, число следователей крайне малочисленны, например, в Якутской области был только один судебный следователь. Следствия проводились полицейскими чиновниками, это отрицательным образом сказывалось на качестве проводимых действий, поскольку полицейские чины не имели специальной подготовки, и были обременены своими обязанностями. Предлагалось передать дела о так называемых взысканиях, производящихся в так называемом порядке, из ведения полиции в судебное ведомство, поскольку возможны злоупотребления со стороны полицейских чиновников и отсутствовал надзор за их деятельностью. В целом, автор записки высказывался весьма категорично о том, что вопрос об улучшении судебной части в Сибири должен быть разрешаемым не частными изменениями, а проведением судебной реформы, возможно с некоторыми изъятиями для сибирского края. Общие выводы были сформулированы следующим образом: 1) упразднение окружных судов, взамен их учредить мировых судей; 2) Иркутский губернский суд преобразовать в окружной на основании Учреждений судебных установлений; 3) изъятие судебных дел из ведения губернского Совета и полиции; 4) учреждение прокурорского надзора на основании Учреждений судебных установлений; 5) увеличение числа судебных следователей; 6) допущение судебного следствия, за исключением ссыльнокаторжных и ссыльнопоселенцев; 7) установление выездных сессий суда; 8) введение нотариата на общих основаниях; 9) введение в действие правил о частных поверенных; 10) увеличение содержания чинов судебного ведомства[176]. Некоторые из указанных лиц предлагали подчинить инородцев действию общих судов. Но все однозначно высказались за введение вместо окружных судов мировых судей, увеличение числа судебных следователей и содержания лицам судебного ведомства, отделения судебной власти от административной и высказались против соединения в руках мировых судей судебных и следственных полномочий[177]. На основании полученных материалов Иркутским генерал-губернатором генерал- лейтенантом графом А.П. Игнатьевым в декабре 1888 г. были сформулированы предложения по реформированию судебной власти в Сибири и отправлены министру юстиции[178]. Им была выражена озабоченность состоянием судебных учреждений на территории Восточной Сибири, в частности им упоминался такой факт. В течение двух лет он обращался с просьбой к министру юстиции сообщить список кандидатов, которые бы могли занять судебные должности, через год было указано лишь одно лицо, которое впоследствии было назначено в европейскую Россию. Из местных жителей подобрать соответствующие кандидатуры очень сложно, поскольку они не отвечали предъявляемым требованиям и была установлена низкая оплата труда[179]. Критика введенных «Временных правил» во многом была созвучна с теми, которые были высказаны председателями и прокурорами Иркутского губернского суда, Енисейского губернского суда и Якутского областного суда. Так же как и указанные должностные лица, граф А.П. Игнатьев предлагал провести преобразования судебной системы Сибири на основании судебных уставов Александра II. Однако, предложения эти соизмерялись с точки зрения генерал- губернатора с местными условиями. Он также соглашался должностными лицами Восточной Сибири с необходимостью введения в Иркутском генерал- губернаторстве мировых судей по назначению и съездов мировых судей, система общих судебных установлений должна была состоять из окружных судов и Иркутской судебной палаты. Исключение допускалось для Якутской области и Туруханского края Енисейской губернии, где не предусматривалось создание мировой юстиции, хотя Якутский областной прокурор высказался положительно по этому вопросу. Граф также согласился с необходимостью увеличения числа судебных следователей и содержания чинов судебного ведомства, отделения судебной и административной власти, не совмещения в руках мировых судей судебных и следственных полномочий. Иркутский генерал-губернатор согласился с А.А. Клоповым, о невозможности создания в Восточной Сибири суда присяжных и выборной мировой юстиции, ссылаясь на обширность территории, состав населения (большинство состояло из крестьян и инородцев) и неготовность сибирских жителей к осуществлению полномочий присяжных и мировЛгх судей. Вместе с тем, граф Игнатьев не согласился с председателем Иркутского губернского суда по поводу введения нотариата, оставил без внимания институт присяжных поверенных и высказался против создания службы судебных приставов[180]. Всеми указывалось на необходимость изменений в гражданском и уголовном судопроизводстве. В общем, должностные лица Восточной Сибири высказались не за частичное изменение судебной системы края, а за проведение реформы. Мнение местного начальства и судебных властей были поддержаны городскими думами Восточной Сибири, в частности Иркутская городская дума на заседании 11 апреля 1888 г. высказала идею введения судебных уставов, добавив, что с готовностью примет на себя расходы по содержанию в городе мировых судей и обратилась к председателю Иркутского губернского суда с просьбой о скорейшем введении судебных уставов[181].

Правительство признавало доводы местных властей обоснованными, однако в условиях судебной контрреформы, проведение судебных преобразований 1864 г. в Сибири было невозможно. Осознавая все недостатки сибирского суда,

Министерство юстиции в экстренном порядке пыталось залатать

незначительными мерами в дореформенном суде.

Поэтому пересмотр судебных установлений Сибири, определенных

«Временными правилами» 25 февраля 1885 г., связывалось с изменением

количественного состава судей и лиц прокурорского надзора по судебным

округам и попыткой решить кадровую проблему в отдельных регионах Сибири. По этому поводу мнением Государственного совета 9 июня 1888 г.

увеличивался штат судебных установлений в Приамурском крае, относящихся к Иркутскому губернскому суду. Более того, законодатель дал иную редакцию ст. 41 «Временных правил» 25 февраля 1885 г., которая должна была

применяться в Иркутском судебном округе, а именно: «в случае болезни и отсутствия в округе товарища прокурора, в исправление его должности вступает старший по службе заседатель местного окружного суда»[182]. Подобный подход применялся и в отношении Забайкальской области. Военный

губернатор Забайкальской области генерал-майор Я. Барабаш, в своем отчете указывал, что полумерами не обойтись и восстановить потерянное у население доверие могут только судебные уставы Александра II. Минюст такие

преобразования считал преждевременными и предлагал принять меры к

улучшению судебной части в Забайкальской области[183]. После обсуждения в ноябре 1887 г. в Министерстве юстиции был принят только 19 апреля 1888 г. закон «О принятии мер к улучшению судебной части в Забайкальской области», по которому увеличивалась численность судебных и прокурорских

работников. С 1 июля 1888 года вводились три должности заседателя и две должности судебного заседателя Забайкальского окружного суда и две должности товарища Забайкальского областного прокурора, а также увеличивались суммы средств выделяемые на найм писцов и канцелярские расходы[184]. Такие же законодательные акты принимались по судебным учреждениям Амурской области[185].

За пересмотром штатов судебных учреждений Сибири последовало увеличение оплаты труда работников судебной системы. Так, по представлению министра юстиции было утверждено мнение Государственного совета 14 декабря 1889 г., предусматривающее значительное увеличение

содержания в отношении чинов судебного ведомства в Иркутской губернии и

Якутской области3.

В октябре 1889 г. якутский областной прокурор обратился в Министерство юстиции за разъяснением по вопросу о действии правил ст.1155 - 1168 Т.ХѴ Ч.2 Законов судопроизводства уголовного (продолжение Свода законов Российской империи, изданного в 1857 г.) о производстве следствий. При издании в 1822 г. Сибирского Учреждения признано было необходимым допустить исходя из местных условий некоторые отступления из общего

порядка производства следствий по отношению к сибирским инородцам. Упрощенные правила вошли в Свод законов, по изданию 1857 г., и составили ст.124 Т.П Ч.2 Учреждения управления инородцев и ст. ст.1155 - 1168 Т.ХѴ Ч.2 Законов судопроизводства уголовного. При новом издании Т.ХѴ Ч.2 в 1876 г. эти правила были исключены, так и как действие этого издания на Сибирь, тогда не распространялось (примеч. к ст. 1 Законов судопроизводства уголовного, изд. 1876 г.). Затем после введение «Временные правила о

некоторых изменениях по судоустройству и судопроизводству в губерниях Тобольской, Томской, Восточной Сибири и Приамурском крае» 25 февраля 1885 г., когда действие Законов судопроизводства уголовного, изд. 1876 г. распространено было на Сибирь (прим.1 к ст.1 по продолжению 1886 г.), не сделано никаких изъятий относительно производства следствий по делам, признаваемым законом (прим. к ст.1 § 1 прил. к ст.130 Т.П Ч.2 Сибирского

учреждения по продолжению 1886 г.) по отношению к сибирским инородцам в их стойбищах уголовными, но с другой стороны, и не выражено прямо об отмене действия указанных упрощенных правил. Поэтому возникла коллизия, применять ст.124 Т.П Ч.2 Учреждения управления инородцев, изд.1857 г. и ст. ст.1155 - 1168 Т.ХУ Ч.2 Законов судопроизводства уголовного, изд.1857 г. или Законы судопроизводства уголовного, изд. 1876 г. При этом, якутский

губернский прокурор, что в сибирских губерниях при сравнительном развитии гражданственности, постепенном обрусении инородческого населения, применение Законов уголовного судопроизводства изд.1876 г., не встречает

затруднений и упрощенные правила при производстве следствий были бы крайне необходимы. Минюст в марте 1891 г. указал, что Своде законов Российской империи по продолжению 1890 г. правила ст.1155 - 1168 Законов судопроизводства уголовного, изд.1857 г. о производстве следствия и суда над сибирскими инородцами восстановлены и вошли в приложение к ст.561 Законов судопроизводства уголовного по продолжению 1890 г.1 Все же

вернулись к ранее действовавшим правилам, несмотря на настоятельные просьбы местных властей о введении новых правил производства следствий.

Принятое в 1892 году «Учреждение местных судебных установлений прежнего устройства» устанавливало их общее образование2. Данный законодательный акт был направлен на постепенную унификацию норм, регулировавших устройство судебных учреждений России, в том числе и

Сибири. Устройство судов он по-прежнему продолжал связывать с существующей системой управления страны. В связи с этим в Сибири существовали губернские суды в Тобольске, Томске, Иркутске и Енисейске. Окружные суды учреждались в губерниях Тобольской, Томской, Иркутской и Енисейской. Для Якутской области был учрежден один окружной суд в Якутске, для Забайкальской области - один окружной суд в Благовещенске, для

Приморской - один окружной суд в Хабаровске, для Южно-Уссурийского края - во Владивостоке. С учетом того, что основную нагрузку по рассмотрению судебных дел выполняли окружные суды Указ Правительствующего Сената 29 апреля 1891 г. № 628 строго запрещал местным губернским и областным правлениям налагать административные взыскания на окружные суды в Сибири. В случае поступления жалоб на эти суды по поводу волокиты при рассмотрении дела местное начальство имело лишь право вступать «в сношение с подлежащим начальством, не принимая в сем отношении никаких мер собственною властию»1. Прокурорский надзор состоял из губернских и областных прокуроров, прокурора Владивостокского окружного суда и их

товарищей. Губернские и областные прокуроры участвовали в губернском управлении на основании правил, изложенных в «Учреждении Сибирском». Права и обязанности прокуроров определялись «Уставом уголовного судопроизводства» и «Временными правилами» 25 февраля 1885 г. Судебные

следователи являлись членами окружного суда. Они имели право заниматься производством следствий по своему усмотрению или предложению лиц прокурорского надзора. В своей деятельности судебные следователи подчинялись «Закону о судопроизводстве» (1892 г.). Согласно ст.8 «Закона» в Якутской, Забайкальской, Амурской и Приморской областях почти все уголовные дела рассматривались в окружных судах в качестве суда первой

инстанции. Вторую же степень суда составляли «для тех дел, по которым кто-

либо из подсудимых обвиняется в преступлении, влекущем за собою наказание, соединенное с лишением всех прав состояния или лишения всех особенных прав и преимуществ и ссылку на житье в губернии или отдачу в исправительные арестантские отделения - Правительствующий Сенат, а для всех прочих дел - Иркутский губернский суд»2. Приморский окружной суд, наряду с уголовными делами своей области, рассматривал дела, возникающие на острове Сахалин.

Действие «Законов о судопроизводстве гражданском» (1892 г.)

распространялось на все губернии и области Сибири. По общему правилу иски рассматривались по месту жительства ответчика1. Исключение из этого правила было сделано в отношении нескольких ответчиков, живущих в разных губерниях или в ведомстве разных окружных судов одной губернии, то такие дела, если они неподсудны судебным установлениями, образованным по Судебным уставам, начинались и рассматривались в палатах уголовного и гражданского суда.

Согласно ст.55 «Законов» в губерниях и областях Сибири ведомству окружных судов относились исковые дела ценою не свыше одной тысячи рублей. Дела на сумму свыше одной тысячи рублей подлежали рассмотрению губернского суда. Что касается Якутской и Приморской областей, то все иски поступали на рассмотрение окружных судов. На острове Сахалин иски на сумму свыше 30 рублей подлежали рассмотрению Приморского окружного суда. Законодатель определил порядок судопроизводства по частным жалобам. По общему правилу частные жалобы на определения и распоряжения палат уголовного и гражданского суда и судебных мест приносились Правительствующему Сенату. Принесение жалоб генерал-губернаторам происходило по общему правилу. На рассмотрение Сената могли поступать жалобы на действия и решения генерал-губернаторов Сибири . Апелляционной инстанции для судебных мест Сибири выступал Иркутский губернский суд. В Правительствующий Сенат могли поступать иски на большую сумму. После введения «Временных правил» 25 февраля 1885 г. положение дел значительно изменилось. Дела, рассмотренные окружными судами Сибири, считались оконченными производством и не подлежали апелляции в Правительствующий

Сенат. Это правило было установлено в уже упомянутом специальном

разъяснении Сената 11 октября 1885 г.

В разделе «О судопроизводстве по делам инородцев» в отношении сибирских коренных жителей выделена специальная глава, регламентирующая порядок разбирательства по исковым делам кочевых и бродячих сибирских инородцев. Закон устанавливал, что дела в окружных судах «начинаются не прежде как по неудовольствиям на решения во всех степенях словесной

расправы»[186]. Решения окружных судов поступали в апелляционное

рассмотрение на общих основаниях.

Действие «Закона о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках» также распространялось на губернии Тобольскую, Томскую,

Иркутскую и Приамурское генерал-губернаторство. Производство следствия и суда над инородцами проходило в рамках действия этого закона. Согласно ст.816 «Закона» следствие по делам инородцев производилось только по важным, «означенным в Уложении о наказаниях, а равно и по тем, которые ими учинены не в местах кочевья, а в городах, или содержались под стражею лишь за важные преступления». Закон содержал нормы, признающие обычай. Так, ст. 823 «Закона» подтверждала, «что рукоприкладство инородцев допускается по обычаям тамгами (печатью)»[187].

В 1892 г. были упразднены словесные и торгово-словесные суды[188]. Далее последовало Высочайше утвержденное мнение Государственного Совета 8 апреля 1893 г. «Об изменении порядка подсудности дел о торговой несостоятельности в Сибири»4. В соответствии с этим документом, излагались по иному ст.182 и 440 «Законов о судопроизводстве и взысканиях гражданских» (Т.Х Ч.2 Свода законов, по продолжению 1890 г.). Указывалось, что дела о торговой несостоятельности не были подведомственны окружным

судам в сибирских губерниях, а подлежали рассмотрению непосредственно в губернских судах, исключение составляли окружные суды Якутской области и Приамурского края. Решения принятые этими окружными судами по делам о торговой несостоятельности могли быть пересмотрены в порядке апелляции в Правительствующем Сенате. По таким делам, возникающим в губернских судах, в окружных судах Якутской области и Приамурского края, частные жалобы на эти суды, касающиеся неправильности в производстве дел и

непредставления или возвращения отзыва или жалобы, подаются в

Правительствующий Сенат, а жалобы на медлительность и проволочку должны были рассматриваться местными общими губернскими управлениями. Также указывались некоторые особенности гражданского процесса по делам о

несостоятельности: по такого рода делам, производящимся в губернских судах Сибири, в случае открытия несостоятельности вне округа суда первой степени, в пределах которого находится губернский суд, допрос должника, избрание присяжных попечителей и членов конкурса, арест имущества должника и другие предварительные распоряжения, производятся по поручению губернского суда, окружными судами1.

В ноябре 1893 г. было принято решение об увеличении личного состава следственной части и прокурорского надзора в Тобольской губернии и

учреждена одна новая должность товарища губернского прокурора в

Енисейской губернии2.

Незначительные изменения произошли в уголовном процессе в результате принятия 9 мая 1894 г. закона «Об изменении порядка прекращения дознаний в местностях, в коих действуют правила прежнего судопроизводства». Изменялись редакции ст.ст.51 и 52 Законов о судопроизводстве по делам о преступлениях и проступках (Т.ХѴІ Ч.2 Свода законов, изд.1892 г.). Дознания о происшествиях, по которым не открылось ни преступления, ни проступка, а также и дела, по которым нельзя было обнаружить в событии признаков

1 ПСЗ. Собр.3-е. Т.13. № 9401. 1893. - Спб., 1897. - С.111.

2 ПСЗ. Собр.3-е. Т.13. № 10006. 1893. - Спб., 1897. - С.588.

преступления или проступков, или же по которым возникнуть сомнения, кому их передавать, представляются полицией прокурору или товарищу прокурора. Прокурор или его товарищ или прекращает представленное полицией дознание, или распоряжается о его дополнении; если же, при рассмотрении дознания, прокурор и его товарищ усмотрит в происшествии признаки преступления или проступка, то он передает такое дознание судебному следователю или заменяющему его лицу для производства следствия, или поручает полиции возбудить в установленном порядке преследование виновного[189].

В январе 1895 г. были приняты два закона «Об учреждении новых должностей товарищей губернского прокурора и судебных следователей в

Л

Иркутской и Енисейской губерниях и в Якутской области»[190] и «Об увеличении содержания советникам Тобольского, Томского и Енисейского губернских судов»[191]. В соответствии с этими законами были учреждены должности двух товарищей губернского прокурора в Иркутской губернии, шесть судебных следователей в Иркутской губернии, двух в Енисейской губернии и двух Якутской области и увеличены оклады советников Енисейской губернии.

Все принятые меры были малоэффективны и сводились к традиционным приемам, призванным увеличить число чиновников, повысить им содержание и усложнить организацию судебных органов, что не затрагивало существа царивших в Сибири судебных порядков.

На это обращали внимание все губернаторы сибирских губерний и областей, заявляя о крайней необходимости судебной реформы. На это указывали чиновники высшего ранга, к примеру, проводивший в 1892 г. ревизию судебных учреждений Западной Сибири от министерства юстиции обер- прокурор Первого Департамента Правительствующего Сената Бутовский в своем отчете отмечал, что «нельзя не признать вполне подготовленными к восприятию судебной реформы, а между тем, существующее в этих местностях судебное устройство таково, что им нисколько не обеспечивается ни личная, ни имущественная безопасность»[192]. На необходимость проведения реформы указывали член консультации, учрежденной при Министерстве юстиции, действительный статский советник Л. Носов, проводивший ревизию летом 1892 г. судебных учреждений Иркутской губернии и Забайкальской области, и член той же консультации, действительный статский советник М.П. Домерщиков, выступавший летом 1893 г. с аналогичной миссией в отношении всех областей Приамурского края[193].

Положение сибирского суда критиковалось на страницах печати, в частности «Судебной газеты»[194] и «Журнала министерства юстиции»[195].

Состоянием судебной системы Сибири, прежде всего, были недовольны жители сибирского края. Сибирская общественность была разочарована: «Говоря о новых правилах гражданского судопроизводства, мы нашли в них значительное улучшение против прежних, к сожалению, нельзя сказать то же об уголовном судопроизводстве. Не отвергая важности улучшений этого рода, должно сказать, что не они должны были занимать первую часть в изменениях судопроизводства»[196]. Жители Сибири выступали за создание мирового суда, в котором они видели одно из средств спасения от существующих недостатков существующего сибирского суда. “При этом старом порядке суд не может иметь и такого воспитательного влияния на общество, которое имеет публичный суд и суд присяжных. Нельзя не пожалеть, что эти суды не заменены мировыми установлениями. Некоторые города, вероятно охотно бы согласились платить больше, лишь бы судебная часть была бы устроена лучше. Иркутск, например, обязан ныне вносить на содержание судебной части по 2800 руб. в год. Он, без сомнения, не отказался бы вносить втрое большую

сумму. Тем более, что содержание плохого городского суда обходится в 9000 руб. в год»1.

Рассмотренные законодательные акты 80-90-х гг. XIX в. несколько улучшили состояние юстиции в Сибири. Вместе с тем приходилось учитывать и закономерности внутриполитического развития России. Та борьба, которая велась между сторонниками судебной реформы и ее противниками, продолжалась. Оценивая судьбу судебной реформы в России в последней трети XIX в. М.П. Чубинский останавливался на политической ситуации того времени. По его мнению, общим условием, повлиявшим на дальнейшую судьбу судебной реформы, являлась новая политика государственной власти. «Власть всегда старается направлять жизнь страны по линии тех лозунгов, которые в данный момент она объявила руководящими», - писал Чубинский. В результате этого «правительством был взят новый курс, и отступление от либеральных начал мало-помалу перешло в откровенную реакционную политику: из всех так называемых реформ шестидесятых годов наиболее стала резать глаза судебная реформа»2. Основным выводом автора, заслуживающим внимания, выступает то, что идея превращения России в правовое государство и постановки власти в рамки закона, становится невозможным в силу того, что в обществе сохранялся старый государственный строй[197]. К концу 80-90-гг. XIX в. демократические институты и принципы судебных уставов 1864 г. были ограничены, формально они продолжали действовать, но содержание их было существенно изменено.

В 1894 г. министр юстиции Н.В. Муравьев создает комиссию для пересмотра законоположений по судебной части, призванную осуществить полный и систематический пересмотр судебнЛ1х уставов 1864 г., фактически ее деятельность можно было характеризов как подготовку еще одной судебной реформы. В этих условиях правительство было вынуждено распространить новые судебные порядки на одну из самых обширных окраин Российской империи, Сибирь.

1 Восточное обозрение. - 1894. - № 28. - С.3.

2 История Правительствующего Сената за двести лет. - Т.1. - Спб., 1911. - С.206.