СТАНОВЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО АБСОЛЮТИЗМА И РАЗРАБОТКА ОСНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПОЛИТИКИ

87 Как было отмечено, основы государственной пенитенциарной по­литики стали закладываться в период становления российского абсолю­тизма. Однако истоки ее зарождаются гораздо раньше. В этой связи представляется необходимым дать краткий исторический экскурс появ­ления института наказания в виде лишения свободы, поскольку именно с ним связывается понятие пенитенциарной политики.

Истоки уголовного наказания в целом (а не только лишения свободы) уходят далеко вглубь истории человечества. Кара в древ­них источниках права выражалась в смертной казни, телесных нака­заниях и денежных выплатах (штрафах), однако решающее место в этом процессе отводилось мести. Постепенно, по мере совершенст­вования социальных отношений, с появлением и укреплением ин­ститутов государства, происходило некоторое опубличивание мести: устанавливались нормы, ограничивающие ее пределы, поскольку господство частной мести приводило к анархии, мешало упорядоче­нию, становлению и стабилизации общественной жизни. Как отме­чал А. Малиновский, «у государства объективно нет чувства злобы и поэтому оно умеряет возмездие»1. Иными словами, государство дей-

1 Малиновский А. Кровная месть и смертные казни. М., 1915. С. 130.

88

Глава 2

ствует более здраво, рассудительно, учитывая многие обстоятельства совершения преступления.

Именно на данном этапе, как нам представляется, и произошла трансформация мести в собственно наказание, что следует относить еще к XX-XVIII вв. до н. э. Уже в Законах Хаммурапи2 государство вполне определенно очертило правовые границы реагирования на преступление. Потерпевший или его родственники (в случае убийст­ва) уже не могли, как раньше, действовать по своему усмотрению, они были обязаны соблюдать установленные нормы. Что касается русских земель, то, как известно, первые письменные законы появи­лись здесь в X в. До этого, по всей видимости, в нашей стране еще значительное место занимала месть, которая, однако, все более и бо­лее ограничивалась. Постепенно государство вводит ограничения: убивать за это нельзя, а можно лишь требовать выкуп, компенса­цию; устанавливается круг субъектов мести (обычно это близкие родственники потерпевшего), соответствующие эквиваленты. В дальнейшем часть денег государство берет себе, поскольку это, во-первых, выгодно для казны, и, во-вторых, все больше затрат уходит на осуществление правосудия.

Если же говорить об истоках института тюремного заключения, то, по утверждению исследователей, «тюрьма применялась в Китае за 2600 лет до Р.Х., в Древнем Вавилоне, у евреев, у египтян и в го­сударствах классических»3. Вместе с тем тюремное заключение, в видах безопасности имевшее прежде всего лишение возможности физического передвижения, применялось обычно до «наказания», т. е. как предварительная мера4. В частности, на Руси в Х-ХШ вв. преступников заключали в погреба, например, по договорам с гре­ками и немцами 1195 и 1229 годов в качестве предварительной ме­ры5. С XIV в. (Двинская Уставная грамота 1397 г.) предварительное

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

89

2 Вестник древней истории. М., 1952. № 3.

3 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб 1889. С. 308.

Там же.

лишение свободы сопровождалось уже заключением «в железа»6. Тюремное заключение применялось также для изолирования поли­тических противников в борьбе за власть, как это было, например, в первой половине XVI в., когда князья Шуйский и Вельский провели «в заточении» весь период правления Елены Глинской7.

Четкое и однозначное закрепление наказания (т. е. как реакция государства за совершение общественно опасных деяний) в виде лишения свободы в систематизированных нормативных актах, по нашему мнению, было впервые осуществлено в XVI в. В Каролине (1532 г.) — крупнейшем памятнике германского феодального права, где в ст. CLVII указывалось на «заключение в тюрьму на некоторый срок», которое предусматривалось за повторную кражу в случае, ес­ли вор был не в состоянии уплатить денежный штраф8. В россий­ском праве тюремное заключение впервые появилось в Судебнике 1550 г. (ст. 4, 6 и др.)9. При этом сопоставление дат принятия Каро­лины и Судебника, а также смысл некоторых сходных законода­тельных формулировок указывают на вполне вероятное влияние не­мецкого права на российское. Следует также заметить, что наказа­ние в виде лишения свободы в Судебнике 1550 г. было отрегулиро­вано крайне поверхностно, по существу оно лишь обозначено, что, впрочем, неудивительно, учитывая, что это был, по сути, первый опыт российского законодателя закрепить данный вид наказания. Оно встречается в Судебнике 21 раз и чаще всего выражается фор­мулой «вкинута в турму» без указания срока заключения. Никаких других вопросов, связанных с тюремным заключением, Судебник не регулировал.

В связи с изложенным мы не можем согласиться с мнением, что «в России до Алексея Михайловича тюрьмы имели значение лишь как места подследственного задержания»10. Как было показано, тю-

6 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 2. С. 182.

7 Кром М. М. Политический кризис 30-40-х годов XVI века // Отечест­венная история. 1998. № 5. С. 7.

10

Каролина. Алма-Ата, 1967. С. 18.

Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 2. С. 97.

Толкачвнко Анат., Толкачвнко Андр. Из истории военных тюрем в России //Уголовное право. 1999. № 3. С. 92.

ремное заключение представляло собой уже не только меру процес­суального характера (хотя, действительно, тюремное заключение для этих целей использовалось довольно часто, в том числе в отношении высших чиновников, например, сибирского губернатора князя Гага­рина11, который, как известно, был в конечном итоге казнен за каз­нокрадство), но и вид уголовного наказания. Это наказание преду­сматривалось в основном за совершение должностных преступле­ний, взяточничество, клевету, кражу, разбой. Исторические доку­менты свидетельствуют и о том, что в тюрьму могли заключаться лица, обвиненные в измене. Так, в 1570 г. в связи с «изменным де­лом» новгородского архиепископа Пимена «многие казнены смер­тью, а иные разосланы по тюрьмам»12. В первой половине XVI в. фальшивомонетчиков заковывали «в железа», что также можно счи­тать формой лишения свободы13. В большинстве случаев лишение свободы сопрягалось с торговой казнью. Сроки тюремного заключе­ния имели неопределенный характер, за исключением двух норм, в которых оно полагалось пожизненным. Отсутствовали также нормы, регулировавшие механизм исполнения приговоров, связанных с ли­шением свободы. Тем не менее, в целом, введение наказания в виде заключения в тюрьму свидетельствовало, с одной стороны, о даль­нейшем укреплении российской государственности, а с другой сто­роны, отражало потребность в более гибких видах наказания.

Тем самым, как видим, стали* очерчиваться контуры пенитенци­арной политики, хотя о ее сформировании на тот период говорить еще рано. И лишь с середины XVII в. в России начинает происхо­дить выделение специальных органов, ведающих исполнением нака­заний, связанных с лишением свободы. Своего рода итоги развития пенитенциарной системы в России в условиях сословно-представительной монархии подвело Соборное уложение 1649 г.14,

11 Дневник камер-юнкера Ф. В. Берхгольца. 1721-1725. В 4 ч. Ч. 1. М.,

1902. С. 71-73.

12 Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-

XV вв. / Сост. Л. В. Черепнин. М., Л.:, 1950. С. 480.

13 Морозова Я £. Исторические портреты. Михаил Федорович // Вопро­сы истории. 1992. № 1. С. 44.

14 Соборное уложение 1649 года.

Становление российского абсолютизма и разработка основ...__________91_

представлявшее собой уже не просто сборник правил, касающихся отдельных сфер общественной жизни, притом с довольно нечеткими санкциями за преступления, а весьма объемный, систематизирован­ный (разделенный на главы), охватывающий множество вопросов нормативный документ15. Здесь нашло свое закрепление ужесточе­ние карательной политики Российского государства, что вырази­лось, прежде всего, в усилении уголовных наказаний16. Это прямым образом, как будет показано ниже, определило основные направле­ния дальнейшей эволюции пенитенциарной политики в России.

Институт лишения свободы в форме тюремного заключения приобрел с этого времени вполне устойчивый характер17. Упомина­ние о нем встречается в Соборном уложении в 41 статье. И все же согласно отмеченной нами ранее тенденции к ужесточению наказа­ния тюремное заключение по частоте применяемости уступало смертной казни, предусмотренной в более чем шестидесяти статьях Уложения (в литературе приводятся различные цифры, что связано с неоднозначным толкованием ряда норм Уложения. Например, Н. Д. Сергеевич указывает 60 случаев, а С. Н. Викторский — 9518), что свидетельствует об известной незрелости Уложения. Соответст­венно этому полагаем очевидным вывод о том, что в условиях со-словно-представительной монархии институт тюрьмы еще не при­обрел решающего значения в карательной политике государства.

Сделанный нами вывод о последовательно-поступательном раз­витии тюремных учреждений, вышедших на новый качественный уровень, подтверждается также тем, что в Соборном уложении в аб­солютном большинстве случаев предусматривались конкретные сро­ки тюремного заключения, причем строго фиксированные, т. е. без рамок «от» и «до» (например, «на три дня»). Вместе с тем, как и в Судебнике, здесь сохранялись нормы с неопределенными сроками.

15 Исаев И. А. История государства и права России. М., 1995. С. 45.

16 Попов А. Суд и наказания за преступления против веры и нравст­венности по русскому праву. Казань, 1904. С. 150-155.

17 Владииирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Пг, 1915. С. 258.

18 Викторский С. Н. История смертной казни в России. М., 1912. С. 91-94,

109-110 и др.

92

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

93

В целом тюремное заключение в Соборном уложении уже одно­значно воспринималось именно как наказание, а не только как мера предварительного заключения19. Об этом же свидетельствует, в ча­стности, закрепление в соответствующих нормах вышеупомянутой цели наказания («чтоб на то смотря и иным неповадно было»). В этой же связи следует отметить то обстоятельство, что в правовом сознании российского общества того времени, несмотря на усиление жестокости наказаний, появляется мысль о необходимости исправ­ления преступников, что выражается в тех нормах Уложения, где речь идет о покаянии, и для этой цели используется тюремное за­ключение.

Так, согласно ст. 34 гл. XXI «...которые тати и разбойники до-ведутся казнити смертью, и их для покаяния посадить в тюрме в из­бу на шесть недель, и как им отойдут урочные дни, и таких татей и разбойников казнити»20. В литературе отмечается, что под «избой» нужно понимать специальное помещение в тюремном хозяйстве21. Эта норма, очевидно, дала толчок для развития позже более широко­го института участия церкви в нравственном очищении преступни­ков, когда, в частности, в штат тюрем стали вводить священников. В ст. 4 гл. XXII (наказание за убийство отцом или матерью сына или дочери) раскаяние регулировалось несколько по-иному: преступни­ку, отбывшему в тюрьме один год, предписывается «приходите им в церкви божий, и у церкви божий объявляти тут свой грех всем лю­дям в слух»22. Нам важно здесь подчеркнуть, что таким образом в России XVII в. уже было известно покаяние посредством помещения в тюрьму. Как известно, в XVIII в. именно эта идея, возникшая в Италии и Англии и впервые реализованная (в более совершенном виде) в США, послужила началом коренных преобразований в пе­нитенциарной сфере.

В связи с последним замечанием укажем, что в период Соборно­го уложения в формирующейся пенитенциарной политике еще не

19 Русская историческая библиотека. СПб., 1878. Т. 5. № 184.

20 Соборное уложение 1649 года. С. 121.

21 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т. 3. С. 418.

22 Соборное уложение 1649 года. С. 129.

выделяется направление, связанное с упорядочиванием условий со­держания лишенных свободы. Государство в минимальной степени заботилось о внутреннем порядке тюремной жизни. Этот вывод счи­тался общепризнанным уже в дореволюционной историографии. В частности, Н. Д. Сергеевский подчеркивал, что «мы нигде не нахо­дим ни малейших следов, например, организации тюремного продо­вольственного хозяйства; наоборот, и кормовые деньги, и подая­ния... выдаются самим тюремным сидельцам на руки; мы не нахо­дим, далее, никакого установленного законом порядка в образе жиз­ни арестантов, ни вообще какого бы то ни было тюремного режима, за исключением немногих запретительных определений, касающих­ся спиртных напитков, опасных орудий, вроде топоров, пил, ножей и т. д. Арестанты внутри стен тюрьмы представлены были самим себе; правительство принимало меры лишь против их "утечки"23. Даже тела умерших колодников государство в то время не считало возможным хоронить, и они просто вывозились на перекрестки до­рог — на "крестцы", на улицы или в пустые места, где их поднима­ли для погребения родственники или благочестивые люди, или они должны были, по общему порядку, подлежать отвозу в убогие мес-та»24.

В записках о Московии можно встретить записи о том, что рос­сийский монарх лично посещал тюрьмы. Так, в одном из частных писем С. Коллинс, иностранец, писал о том, что «ежегодно, в вели­кую пятницу, он (Алексей Михайлович. — И. У.) посещает ночью все тюрьмы, разговаривает с колодниками, выкупает некоторых, по­саженных за долги, и по произволу прощает некоторых преступни­ков»25. Трудно поверить в достоверность того, что монарх посещал все тюрьмы; однако в любом случае такие посещения не меняли от­ношения государства к местам лишения свободы.

23 Сергеевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1887. С. 200-201.

24

Там же С. 43.

25 Коллинс С. Нынешнее состояние России, изложенное в письме к дру­гу// Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1846. Кн. 1. С. 37.

94

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

95

Заботы о пропитании заключенных при таком подходе государ­ства ложились на «заинтересованную» сторону. В частности, они могли возлагаться на помещиков (если речь шла о крепостных)26, семьи колодников, либо же, что было наиболее распространено, не­посредственно на арестантов. Чаще всего последние попросту про­сили милостыню. Вместе с тем естественным занятием для заклю­ченных мог служить и реально выступал производительный труд. Так, по утверждению Н. Д. Сергеевского, в то время они занимались в тюрьме работами на продажу по своему усмотрению и заводили ремесла, кто был к тому способен, для чего им не возбранялось даже выходить из тюрьмы для покупки материалов, что подтверждалось, например, челобитной шуйских тюремных сидельцев 1662 г., жало­вавшихся «великому государю» на тюремных сторожей и целоваль­ников: «...у которых наших сирот есть ремеслишко— чем сытым быть: и они для товару сами не ходят и нас бедных не выпускают... Затем не выпускают, что дать нечего». При этом Н. Д. Сергеевский, однако же, подчеркивал, что вряд ли такие ремесла процветали в тюрьмах27. На наш взгляд, это очень ценное замечание, поскольку убедительных подтверждений действительного распространения ре­месленного производства в тюрьмах середины — второй половины XVII в. чрезвычайно мало.

Значительно более продвинутым было решение проблем органи­зации непосредственного контроля за тюремным режимом. Он воз­лагался на тюремных сторожей и целовальников, которые через присягу («крестное целование») и поруку выбирались сошными людьми, а в Москве они получали жалование от тех, кто их выбрал, т. е. от «московских черных сотен» (ст. 4, 44, 95, 97 гл. XXI).28 По сути, вопрос управления местами лишения свободы впервые нашел отражение в Соборном уложении. В ст. 101 гл. XXI говорилось о том, что «в городах тюрмы ведают губные старосты и губным ста­ростам доведется тюрмы и тюремных сидельцев осматривати почас­ту, чтобы тюрмы были крепки, и у тюремных бы сидельцев в тюр-

26

27 28

См., например: ПСЗ. Собр. первое. № 669. Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 201. Соборное Уложение 1649 года. С. 198.

мах ничего не было, чем им из тюрмы вырезатися». В этой же статье называлась и причина такого требования, а именно: «В городах ис тюрем воры уходят губных старост небрежением и недосмотром и за то на губных старостах исцом быти перед губными целовальники вдвое правите»29. Эту норму можно, очевидно, считать тем право­вым «зерном», из которого впоследствии развился современный ин­ститут режима отбывания наказания в уголовно-исполнительном праве России. Данное обстоятельство мы считаем необходимым осо­бо подчеркнуть еще и потому, что указанная норма была заложена именно в Уложении — систематизированном правовом акте, приня­том, как отмечалось ранее, при достаточно широком участии пред­ставителей различных слоев населения и, следовательно, в макси­мально возможной (для того времени) степени отвечавшей общест­венному правовому сознанию.

Помимо Соборного уложения, регулирование пенитенциарной сферы осуществлялось и другими правовыми документами, разви­вавшими соответствующие положения Уложения. В частности, в Памяти губному старосте 1663 г. указывалось, что в его обязанности входили ремонт тюремных зданий и строительство новых тюрем. А согласно Актам о выборах в тюремные сторожа и поручным записям 1671 г. тюремный сторож должен был «тюремных сидельцев ника­кими мерами не выпущать, и в мир ходя (за сбором подаяний. — И. У.) их не отпускать, и за город их не выводить, и воровать им не давать, и в тюрме им зернью и карты играть и топоров, и ножей, и пил, и костей, и веревок держать не дати ж, и к тюрме никого не припущать, и на кабак тюремных сидельцев не водить и пить не да­вать... будучи в сторожах, воровством никаким не воровать, зернью и карты не играть, и корчмы не держать... и самому пьяно не напи-ватца». Целовальник согласно Поручной грамоте 1688 г. имел прак­тически те же обязанности, в частности, он должен был «из тюрем тюремных сидельцев, татей и разбойников и всяких воровских лю­дей не пускать и пил, и резцов тюремным сидельцам не подносить и

30

от того у них посулов не имать» .

Там же. С. 198-199.

ПСЗ. Собр. первое. № 692, 744, 762.

96

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

97

Ни в Соборном уложении, ни в других указанных документах разницы между тюремным сторожем и тюремным целовальником не проводится, несмотря на различие терминов. Можно лишь предпо­ложить, что, поскольку в Акте о выборах целовальника уточняется состав преступников, совершивших тяжкие деяния («тати», «разбой­ники», «воровские люди»), то ему поручался присмотр именно за этой категорией «сидельцев», имеющих повышенную общественную опасность. В случае побега арестантов сторожа и целовальники должны были нести имущественную ответственность. При невоз­можности взыскать с них таковую платить должны были те люди, которые выбирали сторожа и целовальника (ст. 4, 101 гл. XX Со­борного уложения)31. Во второй половине XVII в. происходят неко­торые изменения в управлении тюрем. Должности губных целоваль­ников и выборных целовальников для тюрем были упразднены. Вместо первых назначались губные дьячки, подчиненные сыщикам, а на место вторых — стрельцы и наемные сторожа для тюрем. Губ­ные дьячки и сторожа приводились к присяге сыщиками32.

Среди важнейших изменений, осуществленных к началу XVIII в., следует также назвать переход к практике государственного финансирования тюремного строительства. Уже в соответствии со ст. 94 гл. XXI Уложения тюрьмы в Москве предписывалось строить «государственной казною», а всем этим делом должен был заправ­лять Разбойный приказ33. Судя по ст. 97 гл. XXI, где указывалось «в городах тюрмы строить»34, эта обязанность возлагалась, очевидно, на местные власти (воевод и наместников). Тем не менее такое тре­бование чрезвычайно непросто претворялось в реальной жизни. По­хоже, что местные власти не желали отказываться от соответствую­щих денежных сборов среди населения. Во всяком случае уже нема­лое время спустя правительство было вынуждено вновь напоминать

31 Соборное уложение 1649 года. С. 103, 115.

32 Котошихин Т. О России в царствование Алексея Михайловича // Русское историческое повествование XVI-XVII веков. М., 1984. С. 264.

33 Соборное уложение 1649 года. С. 128.

34 Там же. С. 128.

о «невзыскании с градских и уездных людей на тюремные строения денежного сбора»35.

В данной ситуации, с одной стороны, местные власти были вы­нуждены переориентироваться на государственные средства. С дру­гой стороны, государство с трудом изыскивало средства на содержа­ние тюрем. Поэтому к рубежу XVIII в. наметилось очевидное несов­падение интересов центральной власти и воевод на местах, следст­вием чего явилось усиление государственного контроля за расходо­ванием соответствующих средств. На места все чаще направлялись, в частности из приказа Сыскных дел, подьячие «в города к воеводам для осмотру тюрем... впрямь ли те тюрьмы худы и мочно ли их по­чинить»36. Из приведенного здесь Указа 1687 г. следует, что перво­причиной «ревизий» являлись письма воевод о плохом материаль­ном положении тюрем. Соответственно этому московские подьячие и должны были устанавливать, действительно ли существовала по­требность в строительстве или ремонте новых тюремных заведений, и если требовалось, то определять соответствующие расходы и доно­сить результаты в приказ, где и принималось соответствующее ре­шение. Таким образом, параллельно с отработкой местного аппара­та, государство было вынуждено уделять все большее внимание цен­трализации тюремного дела.

Требования экономии и эффективности использования выде­лявшихся на тюрьмы средств получили большую актуальность. С этой целью центральная власть все чаще ставила перед воеводами задачи по проведению всесторонних ревизий тюрем, предписывая им — «чтоб тюремных сидельцев в тюрьме не множилось». Одно­временно с этим власть не забывала и о политическом контроле. В частности, в цитируемом наказе боярину, воеводе Черкасскому (1697 г.) Петр I повелел также: «Пересмотрети в Тобольску тюрем­ных сидельцев и переписати накрепко и сделать тому статейный список подлинный, кто именно и в каком деле и сколь давно в тюрьме сидят и пытаны ль и что с пытки...говорил»37. И все же эко-

37

ПСЗ. Собр. первое. № 780. Там же. №1271. Там же. № 1594.

«к. 3272

98

Глава 2

комические аспекты тюремной политики, на наш взгляд, начинают превалировать, что, к примеру, подтверждается практикой перебро­ски колодников из европейской части страны за Урал38.

Изложенное показывает, что к XVIII в. Московское государство уже имело специальный аппарат по исполнению тюремного заклю­чения, что свидетельствует о придании большего, чем раньше, зна­чения этому виду наказания. Вместе с тем, как справедливо отмечает М. П. Шабанов, «попытки обнаружить единое общероссийское зако-Jt нодательство о преступниках ни к чему не приводят... что вело к ! вопиющему произволу чиновников, которые делали с осужденными * все, что хотели»39. Здесь еще следует отметить то обстоятельство, что к тому времени сложилась достаточно устойчивая практика назна­чения наказания бунтовщикам и попавшим в опалу чиновникам — они, как правило, ссылались, а в некоторых наиболее серьезных случаях их казнили. Так, в Указе от 11 сентября 1689 г. говорилось об учинении участникам стрелецкого восстания смертной казни и ссылке некоторых «в сибирские городы на вечное житье». Иногда в

40

указах шла речь о ссылке на вечное житье с женами и детьми .

Характеризуя данный период развития лишения свободы, И. Я. Фойницкий отмечал, что тюрьмы строились постоянными и временными, они были каменными, земляными и обыкновенными (т. е. деревянные срубы с тынами). Устраивались тюрьмы при при­казах, монастырях и в иных местах, даже в частных жилищах. При этом по-прежнему принималось* во внимание прежде всего преду­преждение побегов. Та же цель определяла систему управления и внутренний быт тюрем. Как и раньше, теснота в тюрьмах была большая. Так, в построенной в 1654 г. устюжской тюрьме на каждо­го сидельца приходилось пространства немногим более трех квад­ратных аршин, не исключая даже печей (1 аршин = 0,71 метра). Правительство не заботилось ни об одежде, ни о пище сидельцев,

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

99

которые продовольствовались за счет общественной благотвори­тельности41 .

Вот какое описание «обыкновенной» тюрьмы давалось Н. С. Сергеевским.42 Тюремный двор огражден стоячим бревенча­тым тыном, две стены которого имеют по 12 саженей длиной (1 са­жень = 2,13 м) и две — по 9 саженей, следовательно, весь двор имеет в периметре 42 сажени и занимает площадь в 108 квадратных саже­ней. Тын врыт в землю на 3 аршина (1 аршин = 0,71 м) и укреплен в земле заложенными туда бревнами. Тыновые бревна поставлены «на иглах», т. е. на деревянных шипах, или поперечных брусьях, соеди­няющих между собой бревна. В тыну сделаны двери и «притере-мок», т. е. нечто вроде сторожки. Притеремок устроен так же, как и тын — из стоячих, врытых в землю бревен. Внутри двора — двух­этажная изба, четырех саженей длиной и трех с половиной в шири­ну. Двери в избу в два щита, окна малые. Крыша избы покрыта дра­нью и скалом (корой березы). К избе прирублены сени в две с поло­виной сажени, во всю избную стену. Сени покрыты в один скат. Около избы идет малый внутренний тын, тоже на иглах, врытый в землю на три аршина. Большой наружный тын делался четырех са­женей «в вышину». В тыну устраивалось отхожее место для тюрем­ных сидельцев «великою крепостью».

Размеры тюремного двора, смотря по надобности и по числу изб, бывали весьма различны. Так, в городе Шуе в 1674 г. велено было поставить тюремный тын площадью 64 кв. сажени, в Муро­ме— 58, а в Устюге— 217, причем в последнем случае на тюрем­ном дворе располагалось четыре избы и два караульных помещения. Помещаемые в тогдашние тюрьмы сидельцы не различались на следственных и наказанных и содержались по казарменному типу. Одиночное заключение было исключением, диктовавшимся практи­ческой необходимостью изолировать лиц, которые своим поведени­ем могли бы иметь опасность для других либо особо важных аре-

38 Там же. №1534.

39

i ам же. IN* i oot. .....

' Шабанов М. П. Ссылка и каторга в Западной Сибири в конце AVI — конце XIX веков. Дис. ... канд. ист. наук. Кемерово, 1998. С. 36.

40 См., например: ПСЗ. Собр. первое. № 1342, 1359 и др.

41 Фойницкий И. Я. Учение о наказание в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889. С. 315.

42 Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 183-184.

100

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

101

стантов43. В тюрьмах царили нужда, голод и болезни. Сидельцы не распределялись ни по возрасту, ни по роду преступлений, ни даже по полу. Здесь же заметим и то обстоятельство, что тюрьмы строи­лись по типу первоначальных острогов при освоении новых земель, когда вышеописанные строения предназначались для оборонитель­ной функции44.

Практика же показывала, что «сидельцы» нередко голодали и даже помирали «с тюремной нужи», «с духу и цинги», «от голода и тесноты». Арестанты вынуждены были сами заботиться о своем пропитании; их либо кормили родственники, либо они просили по­даяние, для чего их партиями водили по городу, а собранное дели­лось на всех поровну45. О тяжелом положении «сидельцев» свиде­тельствует ряд документов. Так, в одной челобитной говорится: «Пожалуй меня сироту своего, вели из-за решетки свободить, чтоб сидя мне сироте твоему за решеткою голодною смертью не уме­реть»46. В тюрьмы проникали вино, карты, зернь; караульные жен­ской тюрьмы «блудно воровали» с заключенными; один сибирский воевода, выезжая на охоту, часто брал с собой тюремных сидель­цев — для потехи. Эти и другие злоупотребления излагались во многих документах, в том числе официальных: Грамоте кунгурско-му воеводе 1680 г., Грамоте новгородскому Митрополиту 1682 г., Грамоте енисейскому таможенному голове 1665 г. и др.

Во многом предоставленные самим себе заключенные начинают активнее развивать начала некоего «внутреннего самоуправления». Внутри тюрем образовывалось нечто вроде общин, вырабатывавших свой образ жизни. По всей видимости, именно с этого периода берет начало формирование субкультуры осужденных, находящихся в местах лишения свободы, которая сегодня выражается в наличии в исправительных учреждениях так называемых «паханов», «смотря-

43 Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 185.

44 Паршин В. П. Поездка в Забайкальский край. Ч. 2. Приложения. СПб., 1844. С. 138; Крадин Н. П. Роспись Албазинского острога 1684г.// Россия и Азиатско-Тихоокеанский регион. 1992. № 2 и др.

45 Котошихин Г. О России в царствование Алексея Михайловича.

СПб 1906. С. 122.

6 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1985. Т.З. С. 431.

щих», «общака» и т. д. Во всяком случае сборы с вновь прибывших («влазное») приобрели такой размах, что правительство вынуждено было обратить на это внимание и запретить их — «чтобы бедным людям тяготства и мучительства не было» .

Можно констатировать, что к началу XVIII в. как институт, так и само слово «тюрьма» прочно вошли в жизнь российского общест­ва. Заключение находит свое дальнейшее организационное и право­вое развитие, а сфера его применения постепенно расширяется. Вме­сте с тем уголовно-исполнительный аппарат лишь начинал форми­роваться. Это обстоятельство обусловило целый ряд специфических черт российской пенитенциарной политики в XVIII в.

Прежде всего, к рассматриваемому периоду лишение свободы еще не приобрело решающей роли в карательной политике государ­ства, по-прежнему предпочитавшего смертную казнь и телесные на­казания. Далее, в вопросах назначения и исполнения наказания, свя­занного с лишением свободы, государство того периода ограничива­лось лишь изоляцией преступников, преследуя прежде всего цели пресечения их преступной деятельности, а также устрашения. Для реализации этих целей были приняты некоторые нормы, касающие­ся режима содержания арестантов. Однако их быт, правовое поло­жение отдавались на откуп местным властям, что часто порождало произвол. По-прежнему в качестве тюрем использовались монасты­ри (для преступивших религиозные каноны), причем в XVIII в. ус­ловия отбывания в них были наиболее тяжелыми48.

Впрочем, нужно заметить, что в то же самое время тенденция к повышению значимости собственно пенитенциарной политики ста­новится более чем очевидной, что в частности выразилось в появле­нии и развитии института ссылки — наказания, которое, постепенно развиваясь, на несколько грядущих веков стало наиболее харак­терным для пенитенциарной политики России. Включение ссылки как меры наказания в нормативные акты свидетельствует о том, что она на практике уже применялась, и, как видно из литературы, очень Давно, хотя и нечасто. Так, Д. И. Альшиц указывает, что еще в

Фойницкий И. Я. Указ. соч. С. 315-316.

Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. С. 46.

102

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

103

1539 г. Иван Грозный посылал в ссылку неугодных ему лиц49, а по сведениям С. В. Кодана, в конце XVI в. по делу об убийстве цареви­ча Дмитрия были сосланы жители Углича50. На конец XVI в. как начало использования ссылки указывает И. И. Карпец51. По мнению И. Я. Фойницкого, ссылка как наказание стала применяться с сере­дины XVI в., когда князь Воротынский с семьей был сослан в Бел-озеро52. В Уложении ссылка уже закреплена в одиннадцати статьях (ст. 128, 198 гл. X; ст. 13 гл. XIX; ст. 9, 10, 12, 13, 14, 16 гл. XXI; ст. 3, 10 гл. XXV)53. Однако она пока еще не соединялась с тюрем­ным заключением — это произойдет позже.

Институт ссылки в XVII в. расширялся невероятно быстро. Из перечня указов и грамот следует, что ссылка в то время еще не была ориентирована преимущественно на политических преступников и раскольников. Напротив, речь идет о совершивших преступления и проступки в самых различных сферах жизни. Что касается полити­ческих преступников, то, как известно из истории, организаторы бунтов подвергались смертной казни, а другие, с меньшей степенью вины, ссылались по отдельным указам и грамотам. Так, в Сибирь было сослано множество лиц, виновных в Псковском бунте 1660 г., туда же были направлены участники Разинского бунта, донских смут 1688 г.54 В 1683 г. вышел указ, в соответствии с которым тем людям, «которые объявлялись в Москве и городах и говорили в на­роде, на соблазн и страхование людям, многие затейные дела вме­щая в смуту», полагалась ссылка55. Зачастую ссылка на деле теряла значение наказания, налагаемого по суду за преступное деяние, и

49 АльшицД. Н. Начало самодержавия в России. Л., 1988. С. 210, 245.

50 Кодам С. В. Реформа сибирской ссылки в первой половине XIX ве­ка// Историко-правовые исследования: Проблемы и перспективы. М., 1982.

С. 110.

51 Карпец И. И. Наказание: социальные, правовые и криминологиче­ские проблемы. М., 1973. С. 21, 228.

52 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

СПб 1889. С. 245.

Соборное уложение 1649 г.

54 Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 223.

55 ПСЗ. Собр. первое. № 1056.

являлась лишь полицейской мерой удаления опасных и подозри­тельных людей — мерой, применявшейся в самых широких разме­рах под влиянием стремления правительства заселить и укрепить окраины государства56.

Заметим, что в дальнейшем развитие ссылки в отношении поли­тических преступников и «общеуголовных» пойдет различными пу­тями: первые будут ссылаться с сохранением многих сословных привилегий и установлением сравнительно благоприятных условий отбывания этого наказания, достаточно большой свободы выбора рода занятий и без заключения в тюрьме; вторые за тяжкие преступ­ления будут ссылаться в каторжные работы с содержанием в тюрем­ных камерах. В отношении первых ссылка так и не станет наказани­ем в виде лишения свободы, в отношении вторых— станет. Тогда же, в XVII в., положение было диаметрально противоположным: по­литические преступники (как и раскольники) в местах ссылки за­ключались в отдельные тюрьмы — земляные, каменные, особые дворы или избы, и, по сути, это было квалифицированным тюрем­ным заключением57. Правительство делало все возможное, чтобы максимально оградить население от влияния «крамольных» идей.

Следует отметить также еще одно чрезвычайно важное положе­ние, закрепленное в Соборном уложении 1649 г. Речь идет о норме, предусматривающей принудительные работы (ст. 9 гл. XXI)58. При­чем преступники посылались на работы в «кайдалах». Согласно этой же норме после тюремного заключения преступники ссылались в «украинные города, где государь укажет». Здесь речь пока не идет о каторге — таковая появится позже59.

Указанные правовые акты не определяли условий и порядка от­бывания ссылки; здесь еще в большей степени, чем применительно к тюрьмам, таковые определялись местной властью. В результате ис­следований этого вопроса можно сделать вывод, что условия жизни

Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 225.

Там же. С. 229.

58 Соборное уложение 1649 г.

59 Комментарий к гл. XXI Соборного уложения 1649 г. // Российское за­конодательство Х-ХХ веков. Т. 3. С. 413.

104

Глава 2

ссыльных, несмотря даже на ссуды на первоначальное «обза-водство» (в основном это касалось сельскохозяйственного произ­водства), чаще всего были сопряжены с «тяжкими страданиями», поскольку для ссыльных определялись, как правило, необжитые мес­та.

Жизнь ссыльных во второй половине XVII в. весьма красноре­чиво и характерно описана в письме албазинских ссыльных госуда­рю: «Сосланы мы бедные за своя погрешения в такую дальнюю ук-раину и посажены на пашню на пень да колоду. А ссуда нам давана из Великого Государя казны небольшая: даваны были кони старые и жеребята молодые, ни в соху, ни в борону не годились, и с нужи многие из нас перепропали; а ралники даваны нам старые и лома­ные... а иные ссуды никакие нам не даваны против иных городов, как дается твоя, Великого Государя, всякая пашенная и хлебнае жа­лованье, и денежное, и скот. А мы, сироты твои, людишки скудные, и многие из нас холостые и одинокие, а льготы нам, сиротам твоим, не дано ни на единое лето, велено нам на тебя, Великого Государя, и первое лето пахать но полудесятине, и мы пахали... на полудесятине шесть лет и в прошлом году били челом обо всякой своей нужде. И воевода, видячи нужду и бедность ужал нам твоим, Великого Госу­даря, жалованьем, давал ралники и косы, и серпы, и- уклад из твоей, Великого Государя, казны, и сбавил с нас холостых по четверти де­сятины с человека, а хлеб у нас три годы не доходил, ржа давила и червь ел. Хлеб родитца не как по иным городам, а ржи мало сеют, потому ветром выдымает, а конные сила завести нечем, и многие у нас бесконные, и многие наги и босы, и на многие времена все ядим без соли, харчю и годом иной раз не видаем. А по иным городам в Сибири, которые наши братья ссыльные поселены в пашню, и там места хлебородные, и всякого скота много, и они от скота одеваютца и харч окупают»60.

Многие пытались бежать («бегут, бегут на сторону» — из докла­да государю одного их сибирских воевод), в связи с чем была пред­принята особая, чрезвычайная мера: Указом 1698 г. повелевается

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

105

переклеймить в Сибири особыми клеймами (по образцам, прис­ланным из Москвы, специально для каждого города) тех ссыльных, «буде которые за работу не примутся, или пойдут за каким воровс­твом и учнут свою братью обижать и упиваться или свои статки или заводы проживать»; за удаление ссыльных в иное место без воеводс­кого разрешения виновные в этом должностные лица подлежали смертной казни (Грамота тюменскому воеводе 1698 г.). Отмеченный подход, проявившийся в документах рубежа XVH-XVIII вв., объяс­няется ростом заинтересованности государства в эксплуатации труда заключенных, превращением тюрем в «неиссякаемый источник, из которого черпались рабочие силы для тех мест, где это необходимо, для службы гражданской и военной, для заселения и укрепления границ, для добывания хлебных запасов на продовольствие служи­лым людям и т. д.»61. По той же причине стремительно расширялся список городов и мест, куда направлялись ссыльные: кроме Сиби­ри... Архангельск (по Отписке 1649 г.), Холмогоры (по Выписке из дела о бунте Степана Разина), Устюг (по Делу 1682 г.), Чаронда, Пустозерск (по Грамоте 1684 г.), Новгород (по Грамоте 1651 г.), Ка­зань (по Указу 1664 г.), Симбирск (по Делу 1682 г.), Самара (по Указу 1689 г.), Уфа (по Грамоте 1678 г.), Астрахань (по грамоте 1666 и 1677 гг.), Курск (по Указу 1686 г.), Азов (по Указам 1696, 1699 гг., Памяти 1697 г.), Пермь (по Грамоте 1684 г.) и др.

Отметим еще и то обстоятельство, что государству далеко не всегда удавалось держать нити управления ссылкой в своих руках ввиду, во-первых, огромных географических пространств, на кото­рые она распространялась, во-вторых, большого числа ссылаемых, и, наконец, в-третьих, неготовности существующего тогда государс­твенного аппарата реально влиять на эти процессы. В результате нередко складывались такие ситуации, когда из числа ссыльных сти­хийно создавались вольные отряды, которые, бросив место ссылки, уходили на восток, юг, запад, север, воевали с инородцами, грабили их, самостоятельно обживали новые места, ставили остроги, рас­ширяли селения. А правительство лишь шло следом, посылая «на

60

Сергеевский Н. Д. Указ. соч. С. 248-249.

Там же. С. 256.

106

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

107

поставленные острожки служилых людей, учреждает администра­цию, направляет туда пашенных ссыльных и пр. А вольные завоева­тели приносят повинную и, легко получив прощение, обогащенные добычей, остаются жить на месте»62. Известен пример, когда ссыль­ные, убив воеводу Лаврентия Обухова «за невозможное свое терпе­ние», поставили в итоге ни много ни мало, целое городище Алба-зинск, за что были государем прощены. Однако чаще всего даже от­ряды из ссыльных «по рекам и по другим дорогам разоренья и мно­гую смуту и воровство делали», т. е. становились заурядными раз­бойниками63. Вот так чрезвычайно трудно, противоречиво начина­лась ссылка в России.

Такими были истоки формирования пенитенциарной политики Российского государства. В рассмотренный период истории были обозначены практически все основные компоненты этой политики: использование наказания в виде лишения свободы для колонизации окраинных земель, провозглашение исправления осужденных, ми­нимум внимания условиям содержания арестантов в местах лише­ния свободы. В дальнейшем эти направления будут усиливаться, облекаться в конкретные государственные решения, закрепляться в законодательных актах. Для примера можно привести Указ 1692 г., где записано следующее: «Великие государи указали,"из Стрелецко­го приказу колодников, которые за воровство свое куда довелись со­слать в разные городы, и тех колодников посылать с нарочными по-сыльщики, заковав в кандалы и в ручные железа, а буде кандалов не достает, и тех ковать и в ножные железа, залив, и велеть колодников вести с великим брежением, что б их до тех городов, куда они с ни­ми посланы, довели в целости; а будет посылыцики воровством сво­им или пьянством, или каким иным небреженем, тех колодников, взяв спк, отпустят или какими мерами нибудь у них колодники уй­дут и в целости их до тех их городов не приведут, и в тех городах воеводам тем посылыцикам чинить жестокое наказание, бить кнутом и ссылать их вместо ссыльных людей, а о женах их и детей ссылать с ними ж, а для провозу таких ссыльных людей в Стрелецком при-

казе сделать десятеры ручные железа, и те железа держать в Стре­лецком приказе, а посылыциками на ссыльных людей те железа или кандалы отдавать с росписками, а будет который посылыцик железа и кандалы потеряет, и за те железа и кандалы править цену против покупки вдвое и о том в городы, которых доведется послать в Си­бирь, на Вологду, а которых в Киев, в Переяславль, в Северск, а ко­торых на Терек, в Симбирск, также кого и в иные городы послать свои великих государей грамоты»64. В другом Указе 1699 г. говорит­ся о том, что виновных в получении взятки «сказть смерть и поло­жить на плаху и от плахи подняв, бить, вместо смерти кнутом без пощады и сослать на ссылку в Азов на вечное житье с женами и с детьми и быть им на каторгах в работе»65.

В дальнейшем такого рода отдельные указы, касающиеся пени­тенциарной сферы, требовалось обобщить в специальных норматив­ных правовых актах. Достаточно четко этот процесс начал прояв­ляться в условиях становления абсолютизма в России. Поэтому в контексте рассматриваемой в настоящей работе проблематики пери­од абсолютизма в нашей стране приобретает особое значение, по­скольку сопрягается со становлением в России мощного государст­венного аппарата, в том числе по реализации наказаний, связанных с лишением свободы. В этом смысле пенитенциарная сфера непо­средственным образом была связана с преобразованиями в нашем обществе, которые ассоциируются прежде всего с именем Петра I.

Следует заметить, что в исторической литературе проблема рос­сийского абсолютизма имеет неоднозначные подходы. В частности, спор идет по вопросу о том, когда в нашей стране, собственно, воз­ник абсолютизм. Ряд авторов склонны относить начало абсолютизма ко времени Ивана III, который, как известно, стал называть себя са-

.66

модержцем . Другой подход заключается в том, что абсолютизм бе-

1

Там же. С. 254-255. Там же. С. 256.

64 ПСЗ. Собр. первое. № 1449.

65 Там же. №1722.

66 Ключевский В. О. Соч. Т. 2. М., 1988. С. 125-126; История СССР. . 1. С древнейших времен до конца XVIII в. / Под ред. В. И. Лебедева,

Б. Д. Грекова, С. В. Бахрушина. М., 1939. С. 299-300; Аврех А. Я. Русский абсолютизм и его роль в утверждении капитализма в России // История СССР. 1968. №2. С. 89.

108

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

109

per начало с Ивана Грозного67. Есть точка зрения, согласно которой историю абсолютизма следует начинать с Михаила Романова68. И все же в литературе доминирует точка зрения С. В. Юшкова, кото­рый полагал, что формирование абсолютизма начинается не ранее чем со второй половины XVII в., а окончательное оформление при­урочивается к началу XVIII в.69 Для нас данный вопрос не имеет принципиального значения. Однако, как будет показано ниже, раз­витие пенитенциарной политики Российского государства подтвер­ждает именно последнюю точку зрения.

Для пенитенциарной политики России рассматриваемого пе­риода немаловажное значение имеет также вопрос о расширении территориальных пространств. Это связано с тем, что данная тен­денция своим следствием имела, во-первых, увеличение объема применения ссылки как разновидности лишения свободы; во-вторых, изменялся в сторону усиления вертикали госаппарат, ве­давший вопросами реализации наказаний, связанных с лишением свободы; наконец, в-третьих, государство (в лице, прежде всего, са­мого Петра I) все в больших масштабах стало использовать, а точнее говоря — эксплуатировать дешевый труд осужденных преступни­ков.

В этой связи следует отметить, что в течение XVIII в. террито­рия Российской империи значительно расширилась до 17 млн кв. км. — за счет включения в ее состав части Казахстана, Прибал­тики, Крыма и Новороссии, части Кавказа, Приднестровья и ряда других земель. В течение XVIII в. было проведено две крупные тер­риториальные реформы. Так, в 1708 г. были образованы губернии (Московская, Ингерманландская, Смоленская, Киевская, Азовская,

67 Шмидт С. О. Становление российского самодержавства. Исследо­вание социально-политической истории времен Ивана Грозного. М., 1973. С. 311; Чврвпнин Л. В. Вопросы методологии исторического исследова­ния// Теоретические проблемы истории феодализма. М., 1981. С. 182; АльшицД. Н. Начало самодержавия в России. Л., 1988. С. 12-13 и др.

68 История СССР. Т. 1 / Под ред. В. И. Пичеты, М. Н. Тихомирова, А. В. Щербакова. М., 1941. С. 164.

69 Юшков С. В. К вопросу о сословно-представительной монархии в России // Советское государство и право. 1950. № 10. С. 14-16.

Казанская, Архангелогородская, Сибирская). В результате между уездами, ранее непосредственно подчинявшимися центру, и прика­зами появились промежуточные административные органы. При этом губернаторы обладали всей полнотой административной и су­дебной власти в рамках своей территории, за исключением особо важных дел, которые докладывались царю70. Места лишения свобо­ды (тюрьмы, остроги, смирительные и рабочие дома) находились в ведении губернаторов.

В дальнейшем число губерний неуклонно увеличивалось. В 1775 г. была проведена новая территориальная реформа, когда чис­ленность губерний достигла 23. В том же году был принят довольно объемный нормативный правовой документ— Учреждения для управления губерний71, впервые отрегулировавший вопросы управ­ления местами лишения свободы на местном уровне (ранее, как от­мечалось, вопросы реализации пенитенциарной политики сосредо­точивались в Разбойном приказе, однако этот орган имел общегосу­дарственное значение), что свидетельствует о последовательном раз­витии органов, исполняющих уголовные наказания, связанные с лишением свободы.

Соответственно расширению территории увеличилось и количе­ство населения. Если в 1719г. численность населения составляла 15,5 млн человек, то к 1795 г. оно возросло до 37 млн.72 Что касается численности лиц, осуждаемых к лишению свободы, то здесь в лите­ратуре обнаруживаются самые различные цифры. Данная ситуация объясняется как тем, что более или менее надежная пенитенциарная статистика начнет формироваться лишь с XIX в., так и тем, что ис­следователями еще не обработаны и не введены в научный оборот документы рада государственных учреждений. Широко распростра­нены данные первой сибирской переписи 1662 г., согласно которым

70

История государственного управления в России / Отв. ред. В. Г. Игнатов. Ростов н/Д, 1999. С. 138.

72

Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 4. М., 1986.

История Отечества. Энциклопедический словарь / Сост. Б. Ю. Иванов, В. М. Карев и др. М., 1999. С. 44.

по

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

111

ссыльные составляли здесь 8 тыс. из 70-тысячного общего населе-

ния73.

В XVIII в. число лишаемых свободы значительно возрастает. Поскольку в это время степень закрепощения крестьян достигает своего апогея, усилились и антифеодальные волнения. В самом на­чале века (1707-1709 гг.) произошло восстание под предводительст­вом Булавина. Ответной реакцией государства на этот бунт стало усиление уголовных репрессий, что выражалось в принятии норм уголовного права, расширяющих и усиливающих ответственность за преступления, направленные против государства. Не стоит сбрасы­вать со счетов и личностных черт Петра I. В период его правления тюрьма не обошла и царскую семью. Здесь закончили свои дни его сестры, жена, сын. Напомним также, что его «потешные» стали не только зародышем будущей армии, но и колыбелью политического сыска, а Преображенская тюрьма, где «заключенные... большею частию закованы были по ногам в железа и оковы: эти были так ко­ротки, что они с трудом могли двигаться»74, является столь же ярким символом времени, как Академия наук или демидовские заводы. Кстати, последние (в духе времени) также располагали собственной «заводской» тюрьмой.

В данном контексте не вызывает ни малейшего удивления чрез­вычайно интенсивная законодательная деятельность Петра I в об­ласти уголовного права. Исследователи насчитывают только указов уголовно-правового характера 392175. Кроме того, многие уголовно-правовые нормы содержались в общих актах (инструкциях, наказах, регламентах и т. п.), определявших правовое положение различных звеньев государственного аппарата. И нормы указов, и нормы об­щих актов являлись обычно казуальными. Подобно Соборному уло­жению они часто формулировали устрашение как одну из основных целей применения наказания. Так, Генеральный регламент 1720 г.

Ядринцвв Н. М. Сибирь как колония в этнографическом, экономиче­ском и политическом отношении. СПб., 1882. С. 127.

Россия XVIII века глазами иностранцев. Л., 1989. С. 78.

Ромашкин П. С. Основные начала уголовного и военно-уголовного законодательства Петра I. M., 1947. С. 16.

требовал: «Надлежит публичному месту быть, где в указное время все наказанье на теле и лишение живота чинено быть имеет, дабы всяк, смотря на то, от таких погрешений и преступлений себя мог охранить»76 (в записках камер-юнкера Берхгольца, современника петровской эпохи, описывается такое место перед зданием Юстиц-коллегии в Санкт-Петербурге77).

В части, касающейся развития наказания в виде лишения свобо­ды и пенитенциарной системы, наибольший интерес из уголовно-правовых документов петровского времени представляет Артикул воинский 1715 г.78, включавший в себя статьи о преступлениях не только воинских, но и политических и общеуголовных. Это и предо­пределило его применение в общих судах. В Артикуле воинском 1715 г. наказание в виде лишения свободы встречается всего лишь в 17 статьях (артикулах) и имеет различные формы, а именно: заклю­чение «в железах», «посажение в железы» (арт. 1, 9, 38, 48); сосла-ние на каторгу, сослание на галеру (арт. 63, 65, 149, 167, 196); здесь «каторга» и «галера» суть одно и то же79; тюремное заключение (арт. 149, 151, 154, 158, 176); аресту профоса, т. е. у палача (арт. 11); «заключение» без дополнительных пояснений (арт. 151, 181)80. Из­дание Артикула воинского 1715 г. и других нормативных актов Пет­ровской эпохи как раз и можно считать первыми попытками разде­ления российского права по отдельным отраслям, которое получит сильный импульс в XIX в. Об объективности этого процесса может свидетельствовать тот факт, что все попытки (их было несколько) создать новое Уложение (также универсального характера), сопро­вождаемые присущими Петру I угрозами всяческих кар за неиспол­нение, так и не увенчались успехом81 — время требовало иного под-

Законодательство Петра I. M., 1997. С. 121.

Дневник камер-юнкера Ф. В. Берхгольца. 1721-1725. в 4 ч. 4.1. М., 1902. С. 72.

Артикул воинский 1715 г. // Законодательство Петра I. М., 1997.

Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX столетия). СПб., 1899. С. 435.

80 Артикул воинский 1715г.// Законодательство Петра I. M., 1997. С. 764, 779, 780, 783-786, 789.

81 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1986. Т. 4. С. 315.

112

Глава 2

хода. Именно это явление, на наш взгляд, стало причиной того, что период Петра Великого характеризуется «уставным правом», когда множество вопросов регулировалось посредством императорских указов. Далее мы покажем, что именно указы составляли правовую базу в регламентации наказания в виде ссылки и каторги.

В большинстве случаев наказание, связанное с лишением свобо­ды (в отмеченных выше формах), не имело определенных сроков. Исключение составляли несколько артикулов. Согласно арт. 10 за отсутствие в третий раз на молитве без уважительной причины рядо­вой мог быть наказан «заключением в железа» сроком на одни су­тки, по арт. 151 за оскорбление офицером офицера полагалось «за­ключение» на полгода82. В соответствии с арт. 167 преступник мог быть послан на каторгу «вечно»83. Во всех других артикулах, где речь идет о лишении свободы, сроки не указывались. В этом смысле Артикул воинский делал явный шаг назад в сравнении с Соборным уложением 1649 г. Не в пользу Артикула и содержание норм, ка­сающихся лишения свободы и имеющих оценочный характер. На­пример, в арт. 181 говорилось о «жестоком» заключении без уточне­ния о том, в чем именно состоит эта «жестокость»84. Артикул 151 предусматривал наказание «тюрьмою крепчае» — опять же без ука­зания смысла «крепчания». А в арт. 152 речь шла о "^сносном» за­ключении. Судя по другим нормам (арт. 149, 154 и др.), конкретное наказание определялось «по разсмотрению и по рассуждению судей­скому»85. Кроме того, Артикул воинский проигрывал и в том отно­шении, что совершенно не затрагивал вопросов управления местами лишения свободы, о порядке и условиях отбывания тюремного за­ключения.

Можно предположить, что отмеченные недостатки законотвор­ческой деятельности XVIII в. объясняются тем, что Петр Великий, исповедуя принцип абсолютизма (как записано в Уставе воинском,

82

Артикул воинский 1715г.// Законодательство Петра I. M., 1997. С. 754,779, 780.

83

85

Там же. С. 784. ' Там же. С. 786. Там же. С. 779-780.

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

113

\сибирской истории. СПб., 1882. Т. 1. С. 65.

I

I 1Ё1 МЛ I ПИ1ЧП lsn\snpt«i\\sri nw i \*frпп. v. ...., .____....._ _

101 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого в связке реформой. М., 1891. С. 187.

102

r~f—i-----.......i --

Памятники сибирской истории. СПб., 1882. Т. 1. С. 67.

I ЮМЛ I ПГтП \sri4srifwixwri riwivp-,,... _ .----, .____..

103 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... С. 188.

104

105 106

ПСЗ. Собр. первое. № 1924. Там же. № 1951. Там же. №1957.

1714 г. предусматривалось «разбойников за второй раз вместо смер­ти послать на вечную каторгу»107. Указом того же года на галеры предписывалось посылать тех, кто, выходя из слободских посадских людей, оставлял за собой долги, за которые нечем было платить108. В 1721 г. на каторгу отправлялись «смертоубийцы», которые добро­вольно признавались в преступлении109.

В 1715 г. Петр I, очевидно, недовольный практикой исполнения ссылки на каторгу, требовал: «Каторжных не употреблять в мелкие и разные работы, но на те, кои на одном месте, а именно сваи бить и прочие тому подобные»110. По Указу 1717г. Петр I повелел: «Если рекрут прежде года своей службы в полку побежит, то его за сей по­бег бить шпицрутенами через полк по разу на три дня, а когда в дру­гой раз убежит или более года кто в службе, тех вместо смерти бить кнутом, и, вырезав ноздри перед полками, сослать в вечную каторгу на галеры»111. Указом 1720г. император, в частности, предписал: «Послать преступников туда, где делают новую гавань»112. Следует добавить, что на «галеры» могли послать и тех, «кто штрафован бу­дет денежным штрафом, а платить ему будет нечем... зачитая по десяти рублев на год»113.

Частные вопросы порядка отбывания ссылки на каторгу регули­ровались целым рядом документов. Так, в Указе 1720 г. речь шла о свиданиях осужденных с родственниками и о «свободе» жен осуж­денных на вечную ссылку: «К каторжным невольникам, которые посланы на урочные годы, женам и детям ходить не возбранно, а которые сосланы в вечную каторжную работу, тех женам, которые похотят идти замуж, или постричься, и в своих приданных деревнях

107

Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX столетия). С. 423.

108 109

110

ПСЗ. Собр. первое. № 2812. Там же. № 3755.

Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... С. 322-323.

111 Викторский С. Н. История смертной казни в России. С. 116-117.

112 Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX столетия). С. 417.

113 Законодательство Петра I. M., 1997. С. 123.

118

Глава 2

жить, и в том дать им свободу, понеже мужья отлучены вечно, по­добно якобы умрет»114.

Таким образом, как подчеркивает И. Я. Фойницкий115, в первой половине XVIII в. каторга была у нас не только и даже не столько уголовным наказанием, сколько местом нужного правительству принудительного труда. Сюда стекались, кроме осужденных пре­ступников, несостоятельные к уплате государственных повинностей и частных долгов для отработки их, тут же находились и люди, при-писанные к данным работам, каковы адмиралтейские и артиллерий­ские служители и заводские рабочие.

Добавим к этому, что такое положение сложилось не вдруг, не­ожиданно — оно было продолжением той политики, которая велась Московским правительством и до Петра I. Так, еще в 1668 г. извест­ный деятель Андрей Виниус предлагал построить на Каспийском море особые гребные суда или «каторги», обосновывая это тем, что­бы «всяких воров и бусурманских полоняников на каторги сажать для гребли в цепях, чтоб не разбежались и зла не учинили... и чем таким ворам и полоняникам, которых по тюрьмам бывает много, хлеб туне давать, и они б на каторгах хлеб зарабатывали»11б.

Однако Петр придал этому процессу сильное ускорение. Его проекты преобразований в России предполагали 'строительство множества объектов различного характера: жилых зданий, крепо­стей, портов, заводов, разработки ^минеральных ископаемых, прове­дения других крупных, в государственном масштабе работ. Для их осуществления требовалось огромное количество рабочих рук, ост­рая нехватка в которых подталкивала государство ко все более ши­рокой эксплуатации труда осужденных преступников.

В начале XVIII в. в сфере исполнения наказаний проблема труда преступников вообще выдвинулась на передний план. Уничтожая

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

119

114 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого...

С. 191.

115 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

С. 269.

не С. 189.

Филиппов А. О наказаниях по законодательству Петра Великого...

одних посредством смертной казни и в большом количестве в целях устрашения, государство, вместе с тем, стремилось получить макси­мальную выгоду от тех преступников, кого оставляли в живых и ли­шали свободы (к этому государство подталкивала узость рынка на­емной рабочей силы, что, в свою очередь, обусловливалось, сущест­вованием крепостного права117). При этом речь идет не только о ссылке на каторгу.

Так, согласно Регламенту главному магистрату (гл. XX) преду­сматривалось устройство особых смирительных домов («цухтгау-зы») для мужчин и прядильных домов для женщин, куда должны были направляться лица «непотребного и невоздержанного жития..., которых никто в службу не приемлет... люди ленивые, здоровые, нищие и гуляки, которые, не хотят трудиться о своем пропитании, ядят хлеб вотще, и прочие им подобные... таковых надлежит сажать в смирительные домы, кто на какое время по злым его поступкам будет достоин, и посылать их на работу, чем бы они могли пропита­ние свое заработать, чтоб никогда праздные не были»118.

В «Инструкции или наказе воеводам» 1719 г.119 Петр I также об­ращается к теме привлечения для государственных нужд труда лиц, которые нигде не определены. В частности, он требует «смотреть, чтобы в его провинции никакие гулящие люди не обретались, а увечных высылать в те города и селы, кто откуда скажется, а не­увечных в службу или в работу, куда будет требоватися, отсы­лать»120. Если же «гулящие и слоняющиеся люди» попадали в поли­цию, которая обязана была их «хватать и допрашивать», второй или третий раз, то полагалось мужчин бить батогами и ссылать на ка­торгу, женщин — в шпингаузы (прядильные дома), малолетних — бить батогами и посылать на суконный двор или другие мануфакту-ры»1.

117

Милое Л. В. Природно-климатический фактор и особенности рос­сийского исторического процесса // Вопросы истории. 1992. № 4-5. С. 52.

118 119

Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1986. Т. 5. С. 256.

Инструкция или наказа воеводам 1719г. // Законодательство Пет­ра I. M., 1997. С. 428-437.

120 Там же. С. 431.

121 ПСЗ. Собр. первое. № 3210, 3212, 3253, 3369.

-•«Г"

г

120

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

121

В Пунктах, данных Санкт-Петербургскому генерал-полиц­мейстеру, которые были изданы в 1718 г.122, эта тема находит свое развитие— полагалось для государственных нужд определять не только «гулящих и слоняющихся» людей, но и виновных в сокрытии информации о «проезжих людях». В частности, в соответствии с этим документом требовалось «накрепко смотреть приезжих, какие люди, и чтоб всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и ка-кой человек, а буде утаит или непрямым именем скажет— таких хозяев с наказаньем ссылать на галеру»123.

Как замечает А. Филиппов, «de facto» были созданы лишь пря­дильные дома, устройство же «цухтгаузов» для мужчин особого ус­пеха не имело; в равной степени не получило большего распростра­нения и наказание в виде тюремного заключения124. Это явление объясняется, по нашему мнению, тем, что государству было невы­годно тратить средства на строительство и содержание тюрем; ведь организовать труд специально для заключенных в тюрьмах было делом нелегким (оно остается таковым и сегодня), это же касалось и смирительных домов для мужчин, которые должны были работать в основном на строительстве, а не в закрытых помещениях. В этом смысле прядильные дома для женщин оказались более реальными, поскольку для них требовались сравнительно небольшие производ­ственные площади. (Здесь же заметим, в дальнейшем в России неод­нократно предпринимались попытки устройства смирительных до­мов (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., УК РСФСР 1922 и 1926 гг.), однако они так и не увенчались каки­ми-либо весомыми результатами, и лишь в 70-80-е гг. в СССР уда­лось образовать институт лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП) и воспитательно-трудовых профилакториев (ВТП), прообразом ко­торых как раз и были так и не ставшие реальностью петровские смирительные дома.)

Государство Петра I не намеревалось даром кормить не только уже осужденных преступников, но и находившихся в предваритель­ном заключении. Так, согласно Указу 1722 г. «для тех колодников, которые в Москве в коллегиях и канцеляриях и в наддворном суде до вершения дела содержатся... и которые из оных, за караулом си­дя, прокормить себя не могут... таких колодников мужского пола отсылать для казенных работ, а баб и девок — для работы на ману­фактурные дворы»125. Последнее требование представляется в из­вестной степени вынужденным в связи с последовавшем в 1722 г. петровским запретом на сбор заключенными милостыни.

Труд осужденных преступников при Петре I стал определяю­щим фактором в выборе мест отбывания лишения свободы (в виде ссылки на каторгу). После кратковременного «расцвета» Азова, пер­воначальным сосредоточением значительного количества каторжни­ков стал Рогервик (Балтийский порт), куда ежегодно, вплоть до окончания строительства (1767 г.) направлялось до 600 человек126. Каторжане активно использовались на строительстве разных объек­тов новой столицы — Петербурга, а также Оренбурга, Риги, Ревеля, Таганрога, Екатеринбурга и др. Как отмечал Н. Г. Фельдштейн, «ссылка и каторжные работы, как наиболее необходимые для удов­летворения нужд правительства, играют роль самых употребитель­ных наказаний. Большинство преступлений караются ими ... Ка­торжные работы почти полностью совершенно сливаются с ссылкой и могут поэтому рассматриваться как самостоятельный вид ее. Ря­дом с ними получают дальнейшее развитие ссылка на поселение и ссылка на житье»127.

Одновременно применялась и ссылка на поселение (житье), хотя о ней и не упоминается в Артикуле воинском. По утверждению И. Я. Фойницкого, вследствие иноземного влияния предпринима­лись попытки ее отмены в 1703 и 1773 гг. (а в дальнейшем в 1840 и 1879 гг.), однако «ссылка не только не прекращается, но даже полу­чает большее развитие, поскольку практические потребности, вы-

122 Там же. № 3203.

123 124

Там же.

С. 355-358.

Гам же.

Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого..

125 Там же. С. 189.

126 Там же. С. 195.

127 Фельдштейн Н. Г. Ссылка во Франции и России. М., 1883. С. 135.

Т

122

Глава 2

званные, с одной стороны, недостатком мест заключения, а с другой, необходимостью заселения отдаленных окраин, оказываются могу­щественнее иноземных влияний», и, в частности, в 1719 г. появляет­ся кавказская ссылка128.

Здесь мы считаем необходимым выделить следующее чрезвы­чайно важное обстоятельство в развитии института наказания в виде лишения свободы в России. В период правления Петра I, т. е. в пер­вой четверти XVIII в., происходит соединение ссылки и принуди-тельных работ. Ранее, в XVII в., как мы отмечали, ссыльные сами \ .выбирали себе род занятий. Реформы Петра I породили принуди-* тельный труд осужденных преступников — «каторжные работы», где ссыльные уже не имели права выбора рода занятий, они работа­ли исключительно по назначению управляющих. Одновременно продолжает существовать и простая ссылка— для раскольников и иных нарушителей, хотя она в тот период приходит едва ли не к упадку в связи с тем, что «правительство, занятое коренными вопро-

17Q /

сами центра, меньше и меньше уделяет внимания окраинам» (в дальнейшем значение ссылки на поселение и житье вновь возрас­тет).

Особые условия содержания для ссыльных применялись для тех, кто ссылался по политическим мотивам. Так, когда ннязь Меньши­ков попал в немилость, то во время его следования к месту отбыва­ния ссылки, воглавлявший сопровождающую его команду получил инструкцию, где говорилось о том* чтобы «ни единое письмо к ним, ни от них мимо твоих рук не миновало»130. В ссылку направлялось немалое число различных чинов поменьше. Например, капитан Кзензиан попал туда за «поношения царя непристойными слова­ми»131, причем в отношении него такого рода решения принимались (и затем исполнялись с санкции монарха) на основе указа 1717 г.

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

123

128

С. 267.

129

Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

Там же. С. 268. 130РГАДА. Разряд VI, Оп.1. Д. 160. Ч. 1. Л. 117.

131 Калашников И. А. Кто и как судил при Петре I // Военно-истори­ческий журнал. 1999. № 1. С. 78.

«О бытии у розыскных дел гвардии штаб- и обер-офицеров»132, что, в свою очередь, свидетельствует о некотором упорядочении органов, занимающихся реализацией уголовных репрессий.

Конечно, представители привилегированных сословий избегали принудительного труда, однако и их участь была не из легких. Ус­ловия содержания в ссылке зачастую отличались большой сурово­стью. И при Петре I, и в последующую эпоху дворцовых переворо­тов их испытали многие видные сановники и даже члены импера­торской фамилии. Так, стороживший с командой из 8 солдат со­сланного Меньшиковым в 1727 г. в Сибирь Де Санти прапорщик доносил по инстанции: «Еле-еле остаемся живы».133 В данном случае конвойная команда явно превратилась в заложницу обстоятельств и в полной мере разделила лишения ссыльного. Если продолжать пример с Меньшиковым, то фактически в ссылке были и слуги

134 г

его , оказавшиеся наказанными без вины.

Однако подобные свидетельства не должны вести к односторон­ним выводам. Поэтому, в частности, отметим и то любопытное об­стоятельство, что с петровской эпохи берут начало также и система­тические амнистии в честь больших событий (военные победы, рож­дение наследника и т. д.), касающиеся многих находившихся в мес­тах лишения свободы. Так, согласно Указу 1721 г., предусматрива­лось «прощение вин каторжным и колодникам, кроме смертоубийц и разбойников»135. Подобные указы издавались в 1722 и 1725 гг. «для многолетнего здравия» Петра I136.

В целом мы можем, таким образом, констатировать, что в пер­вой четверти XVIII в. тюремное заключение как вид лишения свобо­ды еще не находит широкого распространения, что обусловлено об­щей тенденцией уголовной политики государства к усилению уст­рашающей роли наказания и соответственно увеличению доли

133

ПСЗ. Собр. первое. № 3138.

Ссылка и каторга в Сибири (XVIII— начало XX вв.). Новосибирск, 1975. С. 25.

134 Вильбуа. Рассказы о российском дворе// Вопросы истории. 1992. № 4-5. С. 140.

135 136

ПСЗ. Собр. первое. № 3842.

Там же. № 3932; 4638; 4641; 4642.

Т

124

Глава 2

смертной казни. Вместе с тем заметно расширяется институт лише­ния свободы в виде «сослания на каторгу». Порядок и условия его отбывания определяются исключительно фискальными государст­венными целями, когда каторжники направляются на сооружение множества объектов, что, в свою очередь, обусловливается значи­тельными преобразованиями в жизни России в соответствии с pe-tj формами Петра I. Подобное положение окажется весьма xa-t'l рактерным для пенитенциарной политики нашего государства и во-г обще представляет собой закономерное следствие коренных (рево­люционных) общественно-экономических изменений общества с ав­торитарным (тоталитарным) режимом.

Обращаясь к анализу фактического состояния дел в тюремной сфере, приходится констатировать значительное отличие повседнев­ной практики от требований, предусмотренных в основных действо­вавших тогда правовых актах (Артикуле воинском 1715 г. и Собор­ном уложении 1649 г.). Так, в одном из донесений в Военную колле­гию в 1716 г. говорилось: «При Московской военной коллегии под арестом содержатся колодники, которые с немалою нуждою и от тес­ноты, духоты и голоду помирают»137.

Но особенно это касалось ссылки — большинство вопросов, связанных с ее реализацией, регулировались указным» правом. Со­единение ссылки с принудительными (как правило, физически тя­желыми) работами представляло собой очередной и характерный этап дальнейшего развития института ссылки в каторжные работы. В рассматриваемый период еще не предусматривалось обязательное содержание каторжников в специальных каторжных тюрьмах, и они работали и жили практически наравне с вольными рабочими138. Происходило также отделение ссылки на каторгу от ссылки на посе­ление (житье), которая не будет нами исследоваться подробно, по­скольку не составляет лишения свободы в нынешнем понимании

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

125

137 Толкаченко Анат., Толкачвнко Андр. Из истории военных тюрем в России // Уголовное право. 1999. № 3. С. 93.

138 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... С. 366; Фойницкий И. Я. Учение о наказаниях в связи с тюрьмоведением. С. 269.

содержания этого наказания, хотя, разумеется, определенным обра­зом ограничивает свободу.

С 1721 г. каторга распадается на вечную и временную (урочные годы стали назначаться по указам), при этом тяжесть работ еще не имела карательного значения139. Однако четкого законодательного закрепления этих процессов еще не существовало, о чем свидетель­ствует, в частности, манифест о помиловании Екатерины I 1725 г., в соответствии с которым ссыльные «на многие годы» и «выжившие» там 5 лет подлежали «отпущению на свободу» 14°. К этому времени местными тюрьмами ведали губернаторы и воеводы141.

Ссылка в каторжные работы продолжала активно развиваться и после Петра I. Уже Указ от 15 июля 1729 г. значительно увеличил приток ссыльных в Сибирь142. Государство также по-прежнему экс­плуатировало труд осужденных преступников, хотя и в несколько меньших масштабах. В указах 1736, 1737, 1743 годов оно даже предприняло попытки перевода осужденных на казенное содержа­ние. Однако в связи с отсутствием необходимых средств и необхо­димых механизмов реализации принятых решений они закончились неудачно143. Некоторым образом совершенствовалась лишь реализа­ция этого вида лишения свободы. Так, после ряда указов императ­рицы Елизаветы (1744-1753 гг.)144 резко снизилось применение смертной казни, заменявшейся вечной ссылкой в каторжные работы. Следует заметить, что в дальнейшем эта тенденция на определенное смягчение участи осуждаемых за уголовные преступления будет со­храняться. Например, Указом 1757 г. было запрещено клеймить и

145

рвать ноздри у осужденных женщин .

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

139

С. 269.

140 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... М., 1891. С. 325.

141 Ерошкин А, П. История государственных учреждений дореволюци­онной России. М., 1968. С. 109.

142 143

ПСЗ. Собр. первое. № 5451.

Никитин В. Н. Тюрьма и ссылка. СПб., 1880. С. 7. ' ПСЗ. Собр. первое. № 8944, № 9312, № 10086, № 10305. 'Там же. № 10686.

126

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

127

Ссылка в каторжные работы, как мы отмечали, использовалась государством для решения экономических проблем. Середина XVIII в. в этом плане характеризуется дальнейшим развитием про­мышленности в Сибири. Соответственно расширялось число при­влекаемых на этих заводах лишенных свободы. Для их сопровожде­ния при Канцелярии правления уральских заводов в декабре 1750 г. была учреждена третья заводская рота, о чем в январе 1750 г. было представлено в Берг-коллегию146. Кроме того, это предполагало со-вершенствование соответствующих управленческих структур. Так, в '• 1759 г. Нерчинские сереброплавильные заводы были выделены из Канцелярии правления уральских заводов и переданы в Особую Нерчинскую экспедицию147, где сформируется основное место отбы­вания ссылки в каторжные работы на многие десятилетия.

В целом за сто пятьдесят лет (середина XVII — конец XVIII вв.) наказание в виде лишения свободы от одной, к тому же зако­нодательно неопределенной формы («тюрмы»), претерпело процесс усложнения его видов, приобретя к завершению XVIII столетия сле­дующие разновидности: тюремное заключение (в том числе в долго­вых тюрьмах, «домах об исправлении злонравных»148), ссылка в ка­торжные работы, содержание в смирительных и рабочих домах; оп­ределенным образом свобода ограничивалась также свылкой на по­селение (житье). Кроме того, преступники заключались в монастыр­ские тюрьмы (в дальнейшем, в силу специфики этих тюрем, связан­ной зачастую с внесудебным порядком назначения наказания, спе­циальными субъектами преступлений, особыми условиями отбыва­ния наказания, мы не рассматриваем вопросы, связанные с их эво­люцией; в равной степени это касается исполнения тюремного за­ключения в отношении так называемых политических преступни­ков). В практике имела место также изоляция лиц, ведущих разврат­ный образ жизни, которые заключались в так называемый «Калин-

149 /-

кин дом» — туда полагалось посылать «непотребных жен и девок,

146 ГАСО. Ф. 24. Оп. 12. Д. 408. Л. 123.

147 Там же. Д. 493. Л. 50.

148 РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. Д. 195. Л. 1. 149РГАДА. Ф. 8. Оп. 1. Д. 1,2.

как иноземок, так и русских»150. В некоторых (редких) случаях обо­рудовались специальные «именные» тюрьмы. Это касалось, в част­ности, известной помещицы Д. Н. Салтыковой, обвиненной в 1768 г. в убийстве нескольких десятков крепостных крестьян. Первоначаль­но Юстиц-коллегия присудила ее к смертной казни в виде отсечения головы, однако Сенат на основании указа Елизаветы о непримене­нии этого вида наказания и замене смертной казни телесным нака­занием и ссылкой в каторжные работы предложил, наказав преступ­ницу кнутом, сослать ее в каторжную работу в Нерчинск. В конеч­ном итоге императрица изменила приговор и решила: «...лишить Салтыкову дворянского звания и называть просто Дарьей Николаев­ной, выставить в Москве на эшафоте к столбу с надписью "Мучи­тельница и душегубица", продержать ее таким образом целый час, затем, надев на нее оковы, отвезти в один из женских монастырей в Москве, подле какой-нибудь церкви, и посадить в нарочно сделан­ную подземную тюрьму и содержать ее там до смерти»151.

Как видно, единообразного для всей России порядка исполнения лишения свободы в рассматриваемый период еще не было (это про­изойдет лишь в первой половине XIX в.). И такое многообразие уч­реждений для лишения свободы, впоследствии закрепленное в зако­нодательстве, будет с этих пор характерным для России. Однако во­просы назначения и исполнения лишения свободы в систематизиро­ванном виде еще около ста лет не найдут своей правовой регламен­тации, что неизбежно порождало «большой произвол во всем тю­ремном деле»152. Начало процессу системного регулирования инсти­тута лишения свободы будет положено уже значительно позднее, лишь с принятием в 1822 г. Устава о ссыльных.

Как отмечалось ранее, наибольшее внимание в XVIII в. вопро­сам пенитенциарной политики уделяла Екатерина II. Непосредст­венным поводом для того, чтобы обратить внимание на тюрьмы,

150 151

ПСЗ. Собр. первое. № 9789.

Семевский В. И. Крестьяне в царствование Екатерины II. В 2 т. Т. 1. СПб., 1881. С. 154-167.

152 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... С. 118.

'ИРГ"

Г

128

Глава 2

послужило, очевидно, посещение России самим Д. Говардом153. В результате, желая привнести передовой тюремный опыт в Россию, Екатерина II пришла к мысли о необходимости реорганизации тю­ремного дела. Итогом данной затеи стало создание соответствующе­го нормативного документа — Устава о тюрьмах154 (в литературе его называют также Положением о тюрьмах155), проект которого был составлен в 1787 г. И. Я. Фойницкий указывает, что он был написан императрицей под влиянием передовых пенитенциарных идей соб­ственноручно 156; также считали В. Н. Латкин157 и М. А. Филип­пов158. В литературе встречается мнение о том, что проект Устава о тюрьмах был подготовлен лишь при ее участии159. Но главное, ко­нечно, не в этом, а в содержании документа.

В проекте Устава нашел отражение опыт организации тюрем в европейских странах. Предусматривалось, в частности, раздельное содержание преступников в зависимости от характера совершенного общественно опасного деяния, а также по признакам пола, вида на­казания. Устанавливались основные требования к устройству тю­ремных зданий и помещений, определялись режимные правила, а также вопросы управления тюремными заведениями. Тюрьмы должны были подчиняться государственному надзирателю правосу­дия. Кроме того, предусматривались обязательные .работы — час­тично по системе келейного и одиночного заключения, частично — с

153 Классик пенитенциарии Д. Говард скончался в России в 1790г. в г. Херсоне, где ныне есть улица, названного в его честь.

Т54 155

РГАДА. Ф. 16. Оп.~1. Я210.

1 Романовская В. Б. Репрессивные органы и общественное правосоз­нание в России XX века (опыт философско-правового исследования). Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 1997. С. 23.

156 Фойницкий И. Я. Учение о наказаниях в связи с тюрьмоведением.

С. 313.

157 Латкин В. Н. Учебник истории русского права периода империи (XVIII и XIX столетия). СПб., 1895. С. 438.

158 Филиппов М. Тюрьмы в России. Собственноручный проект Екатери­ны II// Русская старина. 1873. Июль. С. 60-86. См. также: Гврнет М. Н. История царской тюрьмы. Т.1. С. 69.

59 Детков М. Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. М., 1994. С. 25.

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

129

сохранением общего размещения. В проекте много внимания уделя­лось архитектуре, санитарии и гигиене тюремных зданий.

Тюрьма в губернском городе должна была состоять из трех спе­циальных подразделений: 1) для приговоренных к смерти; 2) для приговоренных к вечному заключению; 3) для приговоренных к ка­торге. Место для тюрем предписывалось выбирать «близ проточной воды» и «на вольном воздухе». Вопросы привлечения лишенных свободы к труду и дисциплинарной практики обходились молчани­ем; указывалось лишь право помещика переводить арестанта в «темную тюрьму замка». О телесных наказаниях даже не упомина­лось, хотя в практике в тот период они были достаточно распростра­нены (данные и ряд других положений дают основание согласиться с М. Н. Гернетом в том, что этот документ составлялся в значитель­ной мере для демонстрации его Западной Европе). Проект требовал, чтобы арестантам «в горницы пища в определенное время приноси­ма была», чтобы «в студное время тюремные не претерпевали от стужи или в жары от духоты», чтобы «по времени и по состоянию пристойную одежду имели». Питание должно было подаваться в за­висимости от сословного положения арестанта. Бесплатно пища по­лагалась лишь для неимущих; имущие же обязаны были содержать себя сами160. Как будет показано дальше, многие идеи проекта най­дут воплощение в последующих уголовно-исполнительных актах России.

Как известно, этот проект так и не стал законом — императрица не решилась на его утверждение161. На наш взгляд, в прикладном плане большее значение имели проекты князя А. А. Безбородко («Две главы о том увещевателю обращаться с содержащимися под стражею», «Вопросы с объяснениями о тюрьмах и положение об оных со штатом»)162. Однако именно эти документы дают основание

160 ,

1 См.: Филиппов М. А. История и современное состояние карательных учреждений в России и за границей. СПб., 1873. С. 41; Фойницкий И. Я. Учение о наказаниях в связи с тюрьмоведением. С. 317; Латкин В. Н. Учебник истории русского права. С. 438; Детков М. Г. Указ. соч. С. 25; Гвр­нет М. Н. История царской тюрьмы. С. 69-70.

162

Тюремный вестник. 1896. № 9. С. 598. РГАДА. Ф. 16. Оп. 1. д. 203; д. 205.

5 Зак. 3272

•*Ч"Ч^^яч^^Я

130

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

131

не согласиться с мнением, что Устав о тюрьмах был лишь «плодом воображения и фантазии императрицы, не сделавшей ничего прак­тического для реализации своих идей»163. Как отмечалось выше, в нем нашли отражение передовые пенитенциарные идеи того време­ни. Кроме того, уже сам факт обсуждения вопроса о тюрьмах на высшем правительственном уровне свидетельствовал о шаге вперед, поскольку в России положению мест лишения свободы до этого дли­тельное время должного внимания со стороны государства не уделя­лось. Деятельность Екатерины II как в целом, так и в правовой сфере

164

оценивается скорее положительно, чем отрицательно .

Не нужно забывать и того обстоятельства, что именно при Ека­терине II в России появилась научная, теоретическая основа реше­ния проблем, связанных с назначением и исполнением наказания в виде лишения свободы. До этого законодатель шел едва ли не всле­пую, ориентируясь исключительно на практику, которая не исследо­валась, не обобщалась, и решения, таким образом, принимались без учета существующих закономерностей развития общественных от­ношений в рассматриваемой области. Можно даже утверждать, что при Екатерине II наметилась та государственная пенитенциарная политика, соответствующая современным взглядам, которая в даль­нейшем найдет отражение в законодательных актах « частично в практике. Помимо указанного выше Безбородко свои мысли, вполне созвучные передовым пенитенциарным идеям того времени, выска­зывал известный государственный* деятель, современник императ­рицы И. В. Лопухин, который, в частности, отмечал, что «предмет наказаний должен быть исправление наказуемых и удержание от преступлений. Жестокость в наказаниях есть только плод злобного презрения человечества и одно, всегда бесполезное, тиранство»165. В другом месте, говоря о политических преступниках, он писал: «Тес­ным и тягостным в темницах содержанием угнетать таких людей,

163 Детков М. Г. Наказание в царской России. Система его исполнения. С. 25\ Гернвт М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. С. 70.

164 Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1987. Т. 5. С. 165-166; Освободительное движение в России XIX века. М., 1991. С. 28.

165 Лопухин И. В. Записки сенатора И. В. Лопухина. Лондон, 1860. С. 5.

которые иногда и по основательным причинам осуждаются на за­ключение под стражу тайную, было бы единственно презрение чело­вечества, или месть, не терпимая не только правилами христианст­ва, но и самого великодушия»166.

Проект Устава о тюрьмах следует рассматривать, на наш взгляд, прежде всего не как попытку создания нового закона, а в качестве своеобразного научного трактата по аналогии с «Наказом»167 и в развитие соответствующих положений этого документа. Более того, мы полагаем, что если бы проект Устава о тюрьмах стал законом, то реализация его была бы неосуществимой. Видимо, это понимала Екатерина II, и надо отдать ей должное в том, что она не издала оче­редной правовой акт, который так и остался бы на бумаге.

Дело в том, что положение в российских местах лишения свобо­ды в тот период (так же как в предшествовавшее и последующее время), было чрезвычайно плохим. Известно, что в отношении госу­дарственных преступников порой предпринимались такие меры (строгая изоляция, запрет любых разговоров, крайне скудное пита­ние), что они «предпочитали уморить себя голодом»168. Однако и в обычных тюрьмах фиксировалось крайне тяжелое положение за­ключенных. Так, проведя ревизию помещений для колодников, мос­ковский генерал-прокурор Вяземский в отчете писал, что «казармы ветхи и на них крыша так худа, дабы людей не придавило; в некото­рых казармах превеликая теснота». Он отмечал также, что колодни-

„ „ 169 *-.

ки претерпевают «крайний недостаток в пище» . Схожие оценки давал российским тюрьмам и Д. Говард170. В начале XIX в. тульский губернатор сообщал в столицу о том, что ввиду крайнего запущения тюремного хозяйства арестанты испытывают постоянные лишения, а тюремные здания «годны лишь на дрова» и что их «надо строить заново»171.

166 Там же. С. 76-77.

167 ПСЗ. Собр. первое. № 12949.

168 -

Пругавин А. С. В казематах. Очерки и материалы по истории рус-тюрем. СПб., 1909. С. 27. 169 Гернвт М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. С. 259-260.

Там же. С. 251-255. Там же. С. 272.

132

Глава 2

Добавим еще, что и Екатерине II, как и Елизавете, приходилось издавать специальные указы, запрещающие выводить «тюремных сидельцев» из тюрем и просить подаяние; такая практика существо­вала в связи именно с тем, что состояние тюрем было «до невозмож­ности плохим», и тюремным работникам ничего не оставалось, как использовать пожертвования населения для пропитания арестантов. И это несмотря на то, что еще в 1662 г. государство официально признало за собой обязанность продовольственного снабжения со­держащихся в тюрьмах172.

. При таких обстоятельствах положения проекта Устава о тюрь-

мах были заведомо невыполнимы, поскольку предполагали строи­тельство большого числа тюрем и соответствующего их оборудова­ния, а также расходы на содержание персонала. На все это требова­лись огромные финансовые затраты, между тем как в России конца XVIII в. экономическое положение было довольно сложным173. Кро­ме того, отсутствовал и необходимый государственный аппарат, ко­торый стал бы реализовывать тюремные преобразования. О него­товности государства к тюремной реформе свидетельствовал и нега­тивный опыт недавнего прошлого, когда так и не было выполнено решение о создании в каждом губернском городе домов «для пре­ступников обоего пола» (так называемых смирительных домов), ко­торые предусматривались Учреждениями для управления губерния­ми, принятыми в 1775 г.174 Наконец, надо помнить о том, что, нес­мотря на все предпринимаемые усилия, Екатерине II, как и ее пред­шественникам на императорском троне, так и не удалось создать но­вого Уложения, которое по логике вещей должно было приниматься раньше Устава о тюрьмах.

Таким образом, в России второй половины XVIII в. сложилось положение, когда, с одной стороны, появились первые научно обос­нованные идеи о целях наказания в виде лишения свободы, его со­держании, порядке и условиях исполнения, которые соответствовали

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

133

172 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 420.

173 Экономическая история России / Под ред. Ю. С. Бадальянца и В. И. Терехина. Рязань, 1997. С. 27-28.

174 ПСЗ. Собр. первое. № 14392.

передовым взглядам того времени в этой сфере; а с другой стороны, на практике, фактически, система мест лишения свободы развива­лась сама по себе, без учета новых идей, исходя из сугубо прагмати­ческих целей — обеспечить изоляцию преступников и их содержа­ние (пропитание) в тюрьмах. Как не без оснований считает В. Б. Романовская, «нормативные акты, касающиеся исполнения на­казания, носили случайный характер и не были общеобязательными, что приводило... к бесконтрольности тюремной администрации»175.

Задача исправления арестантов еще не обрела какой-либо соци­альной и материальной опоры. Правовое регулирование назначения и исполнения лишения свободы осуществлялось бессистемно, пре­имущественно на основе указов, издаваемых по отдельным вопросам уголовной политики и тюремной деятельности. Пенитенциарные функции выполнялись различными государственными органами. Какой-либо программы тюремного устройства в России не сущест­вовало. Формально не отмененные Соборное уложение 1649 г. и Ар­тикул воинский 1715 г. в отношении наказания в виде тюремного заключения, и особенно в части его исполнения, содержали нормы слишком общего характера, к тому же давно переставшие соответст­вовать сложившемуся положению в государственном развитии Рос­сии. Продолжала действовать ссылка на каторжные работы, которая, более того, применялась еще интенсивнее; однако даже в «Наказе» и проекте Устава о тюрьмах этот вид лишения свободы вниманием обойден, что объясняется, на наш взгляд, большим увлечением Ека­терины II западноевропейскими пенитенциарными идеями, которые касались в основном лишь тюремного заключения.

В итоге указанное выше одно из положений Соборного уложе­ния 1649 г. о «раскаянии» преступника, т. е. его исправлении, в XVIII в. не нашло ни законодательного, ни практического развития. Н. Г. Фельдштейн в этой связи отмечал, что «и заключение, и надзор были так далеки от своего истинного и даже ближайшего назначе-

175

Романовская В. Б. Репрессивные органы и общественное правосоз­нание в России XX века (опыт философско-правового исследования). Дис. ... докт. юрид. наук. СПб., 1997. С. 25.

134

Глава 2

I

.1

ния, что об осуществлении при их посредстве целей исправления не могло быть и речи»176.

Не случайным в связи с изложенным было такое развитие собы­тий, когда принимались решения, которые резко контрастировали с передовыми идеями о цели и содержании уголовного наказания. Так, в 1758 г. известный публицист и историк, член Петербургской АН князь М. М. Щербатов, которого трудно заподозрить в незнании либеральной европейской мысли, сочинил инструкцию приказчикам Л своей деревни Ярославского уезда, где, в частности, отмечал: «Нака-» зания должны крестьянем, дворовым и прочим чинить при рассуж­дении вины батогами... Однако должно весьма осторожно посту­пать, дабы смертного убивства не учинить иль бы не изувечить. И для того толстою палкою по голове, по рукам и по ногам не бить. А когда случится такое наказание, что должно палкою наказывать, то, велев его наклоня, бить по спине, а лутчее сечь батогами по спи­не и ниже, ибо наказание чувствительнее будет, а крестьянин не изувечится»177. О достоинстве личности здесь нет даже и намеков.

В 1760 и 1765 гг. были приняты известные указы о ссылке кре­стьян помещиками в Сибирь («О приеме в Сибирь на поселение от помещиков, дворцовых, синодальных, архиерейских, монастырских, купеческих и государственных крестьян, с зачетом иж за рекрут» и «О праве помещиков отдавать неугодных им крестьян в каторжную работу»), которые привели к возникновению огромного слоя ссыль­ных за счет рекрутов, так называемых «поселыциков» (в отличие от «колодников»).

Согласно Указу 1760 г.178 ссылке в сибирские губернии, иркут­ские провинции, Нерчинский уезд, где места «к хлебопашеству весьма удобны», подлежали трудоспособные крестьяне в возрасте до 45 лет, которые, по оценке самих помещиков, «вместо должных по своим званиям услуг, воровством, пьянством и прочими непристой-

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

135

176 Фвльдштейн Н. Г. Ссылка во Франции и России. М., 1893. С. 187.

177 Инструкция князя М. М. Щербатова приказчикам его ярославских вотчин // Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства СССР. Сб. 6. М., 1965. С. 458.

178 ПСЗ. Собр. первое. № 11166.

ными предерзостными поступками, многия вред, разрушения и без-покойства приключают, и другим, подобным себе, наивящие к та­ким же вредным поступкам примеры подают». В документе подчер­кивалось, что такое заселение сибирских мест «государственный ин­терес требует». Женатых крестьян предусматривалось посылать вме­сте с семьями. В конце текста указа отмечалось, что как во время пути, так и на месте поселения ссыльным «никому напрасно изнуре­ния не чинить, но всякому из них пристойное призрение показывать, дабы и сами те отправляемые на оное поселение люди... могли от побегов и предерзостей удержаться, и в лучших и добропорядочных поступках жизнь свою спокойно препровождать тщились; а ежели кто из тех людей, пренебрегши такое о них попечение, побег или прочие какие предерзости учинит, с таковыми поступать как с пре­ступниками ея императорского величества указов, без всякой поща­ды».

Ссылка была вечной и шла в зачет рекрутских наборов. Ссыль­ных собирали в Калуге, откуда партиями в 150-200 человек отправ­ляли по Оке и Волге до Казани, а затем по Каме до Нового Усолья и далее сушей до Верхотурья, откуда вновь по рекам в Тобольск, Томск и через Енисейск до конечных пунктов назначения — Иркут­ска и Нерчинска179.

В дальнейшем по Указу 1763 г.180 правительство стало требовать регулярных отчетов с мест о числе прибывших колодников и их размещении, что свидетельствовало о недостаточно четкой органи­зации этой работы на местах. Ведь типовые (стандартные) общерос­сийские формы отчетности, включавшие в себя сведения о времени прибытия колодника, завершенности его следственного дела и т. д. к данному времени, как свидетельствуют материалы полковых, вое­водских и губернских канцелярий, уже были введены181.

По Указу 1765 г., «буде кто из помещиков людей своих по пре­дерзостному состоянию заслуживающих справедливое наказание,

179

Ссылка и каторга в Сибири (XVIII— начала XX в.). Новосибирск, 1975. С. 43.

180 ПСЗ. Собр. первое. № 12117.

181 См.: РГАДА. Ф.248. Оп. 106. д. 2512; д. 2519; д. 2538 и др.

Т

136

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

137

i

отдавать пожелает для лучшего воздержания в каторжную работу, таковых... принимать и употреблять в тяжкую работу на такое вре­мя, на сколь помещики их похотят»182. В 1761 — 1781 гг. в Сибирь прибыло не менее 35 тыс. ссыльных183. Характерно, что помещики довольно быстро оценили всю выгоду данных указов. Пользуясь си­туацией, они ссылали в Сибирь престарелых, нетрудоспособных крестьян, засчитывая их за рекрутов.

Содержание указов вызывает двойственную оценку. С одной стороны, они свидетельствуют, выражаясь современным языком, о нарушении прав человека, поскольку решение о наказании, и доста­точно суровом, принимают не судебные органы, как это было до то­го, а помещики; эти меры А. А. Пушкаренко справедливо называл «беспрецедентными и чрезвычайными», в которых проявился про­извол карательной власти крепостников, дарованной им в «золотой

« 184 г\ «

век» российского дворянства . С другой стороны, переселенные в Сибирь крестьяне зачастую попадали в более благоприятные усло­вия, чем на помещичьих землях в европейской России, в частности, «ссыльные имели сравнительно широкую свободу передвижения и

1 RS

могли легально перемещаться далее на восток» . Кроме того, пожа­луй, впервые на законодательном уровне предписывалось относить­ся к ссыльным гуманно. В некоторой, хотя и незначительной, степе­ни это находило отражение в практике. В частности, представляется примечательным определенное упорядочивание порядка содержа­ния, что проявилось в создании богаделен для немощных заключен­ных186; в прочих правовых актах о лишенных свободы подобных

182

Российское законодательство Х-ХХ веков. М., 1987. Т. 5. С. 496-502.

183 Свмевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатери­ны II. СПб., 1881. С. 51.

184 Комментарий к Указу 1765 года // Российское законодательство X-XX веков. М., 1987. Т. 5. С. 504.

185 Колесников А. Д. Географические знания и землепроходческая роль сибирских крестьян XVIII века// Крестьянство в России XVIII— начала XIX вв. Новосибирск, 1975. С. 53.

186 РГАДА. Ф. 413. Оп. 1. Д. 18. Л. 12.

норм не было, на что мы обращаем особое внимание. Право поме­щиков на ссылку своих крестьян было отменено лишь в 1811 г.

Сословное деление заключенных вообще являлось одним из центральных устоев пенитенциарной политики. В данном отноше­нии XVIII в. законсервировал, а возможно, и усилил неравноправие лиц, лишенных свободы. Во всяком случае документы бесстрастно фиксируют одну из самых диких черт пенитенциарной практики, состоявшую в возможности на совершенно законном основании за­ключать в тюрьму или направлять в ссылку абсолютно невиновных людей лишь на том простом основании, что они являлись крепост­ными осужденных дворян. Как в конце XVII в., так и в конце XVIII в. можно наблюдать однотипные явления: в 1691 г. сосланным в Пустозерский острог князьям Голицыным дали «двух людей с же­нами и детьми»187; столетие спустя, заключенный в Шлиссельбурге просветитель Н. И. Новиков (1792-1796 гг.) также «сидел» со «сво­им человеком»188.

Как уже отмечалось, в 1775 г. в соответствии с принятыми Уч­реждениями для управления губерниями предусматривалось устрой­ство смирительных домов, куда должны были помещаться люди «непотребного и невоздержного жития», «рабы непотребные», «ле­нивые и гуляки», а также, что важно для нас, «по приговору су­дов» . Размещение в них контингента заключенных обеспечивалось как по приговору судов, так и по требованию родителей, родствен­ников, хозяев, по постановлениям приказов общественного призре­ния. Предусматривалось, чтобы содержащиеся в них «кроме нужно­го времени для сна и пищи, отнюдь праздны не были, но обра­щались в беспрерывной работе внутри дома, а оттуда ни под каким видом отнюдь выпускаемы не были; ленивых же принуждать к ра­боте, а роптивых и непослушных дозволяется надзирателю наказы-

187 188

ПСЗ. Собр. первое. № 1395.

Пругавин А. С. В казематах. Очерки и материалы по истории рус­ских тюрем. СПб., 1909. С. 31.

189

ПСЗ. Собр. первое. № 14392.

Г

138

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

139

вать прутьями... или сажать на хлеб и на воду на три дни, и в тем­ную камеру того дома на неделю»190.

Нельзя не отметить полезности данного начинания, называемого

191

в литературе «новым явлением» , которое, однако, как уже отмеча­лось, так и не было претворено в жизнь. Нас здесь больше интересу­ет содержательный аспект. Несмотря на то, что смирительный дом не являлся местом заключения преступников, совершивших серьез­ные преступления, его вполне можно расценивать как учреждение для исполнения разновидности лишения свободы; в этом смысле положение об условиях содержания и режимных требованиях, вы­раженных хотя и очень кратко, представляется шагом вперед в деле правового регулирования лишения свободы в целом (в литературе указывается также, что, судя по подготовительным материалам, обобщающим зарубежную практику, первоначально смирительные дома предназначались для более широкого круга преступников, с соответствующим различением режима заключения192).

Шагом вперед можно считать и предписываемую Учреждения­ми обязанность губернатором периодически проверять состояние тюрем, а также прокурорам всех уровней еженедельно посещать тюрьмы, «дабы посмотреть состояние в тюрьме содержащихся, и доходит ли до них все то, что им определено, и содержат ли их сход­ственно их состоянию и человеколюбиво» (курсив наш. — И. У.) (п. 13 ст. 405)193. В литературе описывается факт, когда в результате посещения тюрьмы в Санкт-Петербурге Военным губернатором в самом конце XVIII в., который имел беседы с арестантами, была су­щественно изменена мера наказания осужденным «по делу об утрате из Государственного банка»194. Мы можем констатировать, таким образом, о принимаемых мерах по укреплению законности в сфере исполнения лишения свободы. Согласно Указу 1781 г. предписыва-

190 Там же.

191 Лохвицкий А. В. Губерния, ее земские и правительственные учреж­дения. 4.1. СПб., 1864. С. 210.

192 Гернвт М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. С. 132-134.

193 ПСЗ. Собр. первое. № 14392.

194 Лопухин И. В. Записки сенатора И.В.Лопухина. Лондон, 1860. С. 78.

лось заключать в «работные» дома учинивших кражу в четвертый раз (за первые три полагались телесные наказания), если кража на­носила ущерб менее 20 руб.195 Осужденные должны были находить­ся там до тех пор, пока не заплатят всю сумму ущерба плюс начис­ления на содержание работного дома. Обратим внимание на то об­стоятельство, что вор должен был лично отрабатывать вчиненный ему иск, какая-либо оплата со стороны не допускалась. В литературе справедливо указывается на прогрессивность этой нормы, объектив­но способствующей исправлению преступника196. Здесь же следует добавить, что в работные дома нарушители определялись полицией, деятельность которой была упорядочена изданием Устава Благочи­ния или Полицейского 1782 г.197

Отметим то обстоятельство, что с 1760 г. основными местами отбывания каторжных работ становятся Екатеринбургская каторга (просуществовала до 1800г.) и знаменитая Нерчинская каторга, а еще позже появится и Сахалинская каторга. Постепенно менялся и характер каторжных работ: акцент со строительных работ смещался к работам в рудниках, заводах и фабриках (в пятой главе будет по­казано, что в XX в. труд заключенных в СССР претерпит такую же метаморфозу— от строительства крупных народнохозяйственных объектов в 20-50-е гг. до привлечения к работам на собственных предприятиях ИГУ).

Указом о суде и наказаниях за воровство разных родов 1781 г. во всех губернских городах предписано озаботиться заведением для осужденных преступников рабочих домов с назначением в «оных работ, для общей пользы потребных»198 (в дополнение к смиритель­ным домам, которые находились в ведомстве приказов общественно­го призрения). Но и это намерение осталось невыполненным, и опять же по причине нехватки средств. С 1787 г. лиц, осужденных

195 Лисин А. Г., Петренко Н. И., Яковлеве Е. И. Тюремная система России в XVIII-XX вв. М., 1996. С. 36.

196 Там же. С. 62.

197 ПСЗ.. Собр. первое. № 15379.

198 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 271.

Г

140

Глава 2

за воровство, и которых должны были содержать в рабочих домах, запрещалось оставлять в столицах и губернских городах, их предпи­сывалось отсылать по уездным городам, записывать там в «рабочие люди» и употреблять в казенных работах '".

Некоторым образом изменилось и исполнение ссылки. Как уже отмечалось, при императрице Елизавете Петровне смертная казнь заменялась вечной ссылкой (с лишением прав состояния и обяза­тельными работами, при этом ссылка на каторгу сопровождалась

«А ~ 200\

Ж сечением кнутом, вырезанием ноздрей и клеймением «в чело» ), \ которая все более сближалась по условиям отбывания с вечной * каторгой201. Происходит также разделение ссылки на 1) ссылку как уголовное наказание (в каторжные работы, на поселение) и 2) ссыл­ку как меру административную (на житье). Ссылка на поселение рассматривается нами как вид лишения свободы, сходный с совре­менным институтом колоний-поселений, который, собственно, и имеет прообразом ссылку на поселение XVIII в. Здесь же следует заметить, что при Елизавете Петровне предпринимались некоторые попытки улучшить положение содержащихся в местах лишения сво­боды202, однако это осуществлялось бессистемно, от случая к случаю. В связи с изложенным необходимо заметить, что в литературе последних лет высказывалось мнение о том, что колонию-поселение как одно из пенитенциарных учреждений современной России неце­лесообразно считать учреждением для исполнения лишения свобо­ды, поскольку условия содержания в них значительно отличаются от колоний полузакрытого типа (общего, строгого и особого режимов). Кроме того, по УК РФ 1996 г. введенное наказание в виде ограниче­ния свободы также конкурирует с наказанием в виде лишения сво­боды в колониях-поселениях (как и в недалеком прошлом мало чем отличались по условиям содержания колонии-поселения и так назы-

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

141

199 Там же. С. 271.

200 Неклюдов Н. Примечания по истории русского права и законода­тельству положительному в кн.: Бернвр А. Ф. Учебник уголовного права. СПб. 1865. С. 270.

Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 374. 202 Толкаченко Анат., Толкаченко Андр. Из истории военных тюрем в России // Уголовное право. 1999. № 3. С. 94.

ваемые спецкомендатуры, где содержались условно освобожденные из мест лишения свободы). Тем не менее мы придерживаемся версии Уголовного кодекса России и полагаем поэтому считать ссылку на поселение в качестве разновидности лишения свободы и соответст­венно включаем ее в предмет нашего исследования. Несмотря на указанное выше разделение, в ссылку на житье по Указу 1775 г. на­правлялись также и лица, осужденные за преступления небольшой тяжести. Сосланные же на вечное поселение поступали в распоря­жение казенного управления и до 1798 г. трудоспособные из них на­значались в работы на строительство, на предприятия или хлебопа­шество, а неспособные содержались в тюрьмах или приселялись к

203 /-\ «

деревням . Однако в целом различие между ссылкой на вечное по-

~ г 204

селение и ссылкой на житье еще не было четким .

По-прежнему наказание в виде ссылки в каторгу и на поселение активно использовалось государством для извлечения прагматиче­ских целей политико-экономического характера, т. е. для обеспече­ния дешевой рабочей силой на строительстве государственных объ­ектов, в работах на предприятиях, а также для колонизации отда­ленных районов. Как замечает Н. Г. Фельдштейн, правительству «в изобилии нужны были рабочие руки, и подневольный труд погло­щал собою другие составные части этого наказания»205. А Д. Дриль писал, что «нравственные условия каторги того времени были поис­тине ужасными»206. Вот какие, в частности, картины он рисовал: «На приисках и заводах, после тяжких дневных работ, предоставленные сами себе, арестанты в казармах жили пьяно, распутно, часто зате­вали кровавые драки и страшно воровали. Окружавшие заводы сло­бодки... представляли собой в полном смысле слова вертепы и при­тоны пьянства, разгула, разврата и преступления. В них сходилось самое испорченное отребье общества, формировались преступные сообщества и шайки, задумывались и подготовлялись преступления,

203

С. 273.

204 205

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

Там же. С. 274.

Фельдштейн Н. Г. Ссылка. М., 1893. С. 131-132.

Дриль Д. А. Ссылка во Франции и России. СПб., 1899. С. 12.

142

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

143

и люди утрачивали последние остатки совести... Свободные селения из бывших каторжан также не удавались, окончившие сроки работ арестанты спешили продавать свои дома и уходить в волости, к ко­торым они были приписаны, и превращались там в беспризорных

207

ссыльно-поселенцев» .

В 1773 г. был издан Указ, который в значительной мере запутал организацию ссылки: этим нормативным актом приписывалось во­обще отменить ссылку. Однако ссылка, уже развитая в огромных масштабах, фактически, конечно же, продолжала действовать, по­скольку освобождение ранее осужденных к этому наказанию не пре­дусматривалось. А появление указа было связано с конкретным фак­том: в Казани скопилось около пяти тысяч ссыльных, которым была определена ссылка в Сибирь, Оренбург и которые находились там без движения ввиду неорганизованности местных властей. В связи с этим повелевалось впредь до специального указа ни в Сибирь, ни в Оренбург в ссылку не направлять208. Исполняя это решение, Сенат предписал часть скопившихся ссыльных вернуть в прежние места, а часть определить в крепостные работы, направляя их туда на кана­тах (в связках) небольшими партиями с воинскими командами, а при отсутствии таковых — с командами уездных жителей. Ссылка в Сибирь и Оренбург была восстановлена в 1775 г. по докладу Сена­та209. С 1798 г. ссыльных на поселение и житье перестают посылать на работы с каторжными, «дабы тем не сравнять с преступниками за тяжкие преступления»210. В итоге к рубежу XVIII-XIX вв. практика ссылки достигает своего расцвета.

Что касается тюрем, то во второй половине XVIII в. они по-прежнему находились в весьма запущенном состоянии. В частности, продолжалась практика сбора подаяний арестантами, которые на городских улицах, как говорится в одном из указов, «необычайно с криком поючи, пытанные и в разодранных платьях таких, что едва

207 Там же. С. 13.

208 ПСЗ. Собр. первое. № 14077.

209 Там же. №14286.

210 Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого...

С. 437.

тела лоскутьями покрыты, милостыни просят»211. В 1767 г. в офици­альных отчетах о тюрьмах Московского магистрата сообщалось, что они содержатся «до невозможности плохо», во многих казармах «теснота превеликая, крыши ветхи и грозят обрушиться, продо­вольствие арестантов не обеспечено»212. Как отмечал И. Я. Фой-ницкий, «тюремные сидельцы умирали без исповеди и причастия, настояния правительства перед духовенством о посещении их оста­вались без последствий, так как духовенство, поддерживаемое Си­нодом, требовало жалованья, а дать его было не из чего»213. По сло­вам Г. Р. Державина, в Тамбовской губернии, куда он был назначен губернатором, ему пришлось «разобрать по точной силе законов ви­ны преступников, содержащихся без всякого прежде различия в тюрьмах»214. Там же его усилиями был построен «с пособием сумм Приказа общественного призрения благоучрежденный тюремный дом с кухнею и лазаретом, приказал в нем содержать возможную чистоту и порядок, чего прежде не было, а содержали в одной, так сказать, яме, огороженной полисадником, по нескольку сот колодни­ков, которые с голоду, с стужи и духоты помирали без всякого о них попечения»215.

Государство по-прежнему нуждалось в рабочих руках при возве­дении правительственных сооружений. Так, в 1795 г. генерал-адъ­ютант Князев в письме к генерал-прокурору писал, что «ссылочные невольники для работы везде нужны, где только крепости инженер­ного ведомства по границам находятся, наипаче же потому, что во многих местах вольнонаемных людей ни за какие деньги отыскать

211 212

213

ПСЗ. Собр. первое. № 7321. Там же. № 13040.

Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Великого... С. 438; Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 316. 214 Записки из известных всем произшествиев и подлинных дел, заклю­чающие в себе жизнь Гаврилы Романовича Державина // Державин Г. Р. Избранная проза. М., 1984. С. 119-120.

215

Там же. С. 131.

ТР**^^^^""—•

Г

144

Глава 2

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

145

невозможно»216. Этой причиной объясняется появление Указа 1797 г., согласно которому все преступники были разделены на три категории: осужденные в каторгу вместо смертной казни должны быть, по наказанию кнутом, отправляемы в работы в Нерчинск; осужденные на вечную ссылку препровождаются в иркутскую су­конную фабрику; наконец, осужденных к телесным наказаниям и без него к заключению в смирительный и рабочий дома на срок или на­всегда, предписывалось отправлять на «крепостные строения, отколь куда способнее»217.

Крайней неорганизованностью, непродуманностью отличалось составление и исполнение Указа о населении отдаленного Сибир­ского края 1799г., которым предполагалось укрепить территории, пограничные с Китаем (между Байкалом, Верхней Ангарой и Нер­чинском), путем ссылки туда на поселение различных категорий подданных, в том числе преступников с предоставлением различных льгот и пособий на обзаведение хозяйством218. Начиная с 1800 г., туда планировалось направить не менее 10 тыс. человек. Осужден­ные к каторжным работам и к простой ссылке должны были имено­ваться ссылочными. По истечении десяти лет «порядочной и при­лежной жизни», по засвидетельствованию земского начальства, они могли переходить в состояние «государственных поселян». Всем «поселыцикам» велено было отводить на каждую душу по 30 деся­тин земли в местах самых плодородных, построить для первых 2 тыс. поселян дома за счет казны, приготовить для них земледельче­ские и прочие орудия, снабдить потребным скотом и семенами для посева и в течение первых десяти лет освободить от всяких податей. Однако и эти благие намерения остались невыполненными.

Вновь проявилась общая беда подобных государственных начи­наний, когда нормативные положения входили в сильное противо-

216 Цит по: Филиппов А. О наказании по законодательству Петра Вели­кого... С. 435; Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведе-нием. С. 270-271.

217 Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 270-271.

речие с действительностью, не учитывали сложившихся реально­стей. Оказавшиеся значительно более дорогими съестные припасы и недостаток таковых, серьезные лишения, которым подвергались ссыльные на пути к месту поселения, приводили к массовым заболе­ваниям, что в итоге не позволило осуществить этот проект.

К концу XVIII в. происходит более жесткое разделение ссыль­ных на вечное поселение и ссыльных в каторжные работы. Так, с 1798 г. первых перестают посылать для работы в те места, где были каторжане219. В 1799 г. сокращается перечень преступных деяний, за которые могло быть назначено наказание в виде ссылки в каторж­ные работы. К числу таковых были отнесены лишь убийства, ква­лифицированные виды кражи и грабежи220. Этот момент весьма ха­рактерный и важный, он отражает стремление государства к более справедливой карательной политике. К этому можно добавить, что некоторым образом пенитенциарная политика корректировалась по­литическими аспектами. Так, после смерти Екатерины II новый им­ператор Павел в приватных разговорах с чиновниками говорил о необходимости «освобождения всех без изъятия заточенных по Тай­ной Экспедиции, кроме повредившихся в уме»221. Но и в отношении этих арестантов, пишет в своих воспоминаниях Лопухин, «приказал Государь усугубить попечение к возможному излечению... И вообще приказал Он по сей Экспедиции принять меры к лучшему и сколько возможно спокойнейшему содержанию арестантов»222.

Таким образом, развитие в России института наказания в виде лишения свободы в XVIII в. и становление соответствующей пени­тенциарной политики характеризуется следующими особенностями. После достаточно продолжительного периода (более 100 лет) дейст­вия жестоких наказаний (смертная казнь, телесные наказания), пре­дусмотренных Соборным уложением 1649 г. и Артикулом воинским 1715 г., наблюдается некоторое их смягчение, и прежде всего это

219

218

Там же. С. 276.

С. 273.

220 221 222

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением.

Бернер А. Ф. Учебник уголовного права. С. 271. Лопухин И. В. Записки сенатора И. В. Лопухина. С. 76. Там же. С. 77.

146

Глава 2

касается смертной казни, которая заменяется ссылкой в каторжные работы. Государство активно использует осужденных преступников для решения своих задач: колонизации новых территорий, строи­тельства различных объектов, укрепления окраинных земель (такой подход соответствовал экономической политике России, согласно которому государство достаточно активно, если сравнивать с евро­пейскими странами, вмешивалось в хозяйственную жизнь, т. е. име­лось довольно много ремесел, находящихся под непосредственной властью государства; в литературе отмечается, что именно отсюда берутся истоки традиционного вмешательства русской государст­венности в сферу организации экономики223). Ссылка в каторжные работы и ссылка на поселение становятся основными видами уго­ловного наказания вообще. Эти разновидности лишения свободы приобретают все более отчетливые различия. Государство предпри­нимает меры для стимулирования производительного труда ссыль­ных и закрепления их на постоянное место жительства в районах ссылки. Однако эти меры не давали ожидаемых результатов, и мно­гие поселенцы после окончания срока наказания уезжали; значи­тельным было и число побегов. Что касается ссыльных в каторжные работы, то государство практически не уделяло внимания бытовым условиям их содержания, в результате чего места их проживания за­частую превращались в притоны, рассадники разврата и пьянства. Не лучше обстояло дело и в тюрьмах, устройство которых предпи­сывалось в каждом губернском городе; в различных регионах стра­ны условия содержания в них существенно различались.

В числе основных причин такого положения следует назвать от­сутствие единого для всей России законодательства, регулирующего назначение и исполнение наказания в виде лишения свободы, не­достаток у государства необходимых материальных и финансовых средств (вероятно поэтому обсуждения возможного взаимного тю­ремного заточения Петра III и Екатерины II каждого со своими сто­ронниками накануне прихода последней к власти даже не касались

Становление российского абсолютизма и разработка основ...

147

223 Милое П. В. О российском типе генезиса капитализма // Новая и Но­вейшая история. 1987. № 2. С. 93.

•«••с?

« - 224\

вопросов законности и правовой процедуры этой акции ), непово­ротливость государственного аппарата. Причем государство прояв­ляет непоследовательность — сначала оно выделяет деньги на строительство мест лишения свободы, а затем перекладывает часть затрат на местное население. Эти причины, в свою очередь, исходи­ли из неопределенности правительства в выборе концептуальных положений карательной политики, отсутствия научных разработок в пенитенциарной сфере.

Отчасти теоретической предпосылкой к изменениям стало появ­ление «Наказа», где впервые на высшем уровне были достаточно четко определены цели наказания и принципы его исполнения. В этом документе впервые в истории России со стороны власти четко прозвучала необходимость реализации правовой идеи «nullum crimen, nulla poena sine lege». В пенитенциарной области развитием «Наказа» стал проект Устава о тюрьмах. Однако оба эти документа, составленные Екатериной II под влиянием гуманистических идей европейских просветителей и ученых — Локка, Гоббса, Руссо, Мон­тескье, Вольтера, Беккариа и других, а также опыта известного тю­ремного деятеля Д. Говарда, остались нереализованными. Как отме­чалось в литературе прошлого века, этот документ был «только вспышкой, вызванной филантропическим и либеральным настрое­нием умов того времени в Западной Европе... вспышка была вполне сознательная... Это сознание перешло к последующим законодате­лям, непрестанно опиравшимся в своих реформах на теоретический Устав Екатерины»225. Следует заметить, что эта «вспышка» в силу сложившихся в России общественных отношений, основанных на сословном неравенстве, отсутствием представительных органов вла­сти, была просто обречена на быстрое угасание, ибо российское об­щество было не готово для восприятия передовых пенитенциарных

224 Бэкингэмшер Дж. Секретные мемуары, относящиеся к кабинету в Санкт-Петербурге// Вопросы истории. 1999. №4-5. С. 125. (Бэкингэм­шер Дж. — британский посол в России в период 1762-1765 гг. Публикацию в журнале подготовил А. Б. Соколов).

225 Неклюдов Н. Примечания по истории русского права и законода­тельству положительному. С. 269.

Г

148

Глава 2

идей. Да и сама императрица, судя по всему, это понимала, отмечая в своих записках, в частности, что «мало людей в России даже по­дозревали, чтобы для слуг существовало иное состояние, кроме раб-

ства»226.

Сложившееся исторически фактическое положение с местами лишения свободы не могло быть улучшено без привлечения огром­ных средств, а ими государство не располагало; к тому же о цельной и последовательной программе преобразований тюремной сферы тогда и речи не было. И все же толчок, данный «Наказом» и проек­том Устава о тюрьмах, способствовал совершенствованию пенитен­циарного дела в России, поскольку в это время тюрьмы стали «предметом более или менее общественного внимания и объектом научного изучения»227. В изданных позже инструкциях, носивших ограниченный характер, а затем в утвержденных императором Пра­вилах для попечительного о тюрьмах общества были включены нормы, которые станут сердцевиной последующей пенитенциарной политики Российского государства.

226 Записки императрицы Екатерины Второй. М., 1975. С. 175.

227 Познышев С. В. Очерки тюрьмоведения. М., 1915. С. 1.