КОММЕНТАРИИ

B четвертом томе Собрания сочинений представлены работы, которые А. Ф. Кони подготовил уже в зрелом возрасте, причем следует отметить, что в помещаемых в данном томе исследованиях Кони допускал иногда повторения отдельных теоретических положе­ний и примеров из судебной практики.

B связи с тем, что объем тома не позволяет включить его сту­денческие исследования, в значительной части потерявшие свою прак­тическую значимость, мы ограничимся их краткой характеристикой, что позволит читателю полнее представить круг научных интересов этого выдающегося юриста.

B 1866 году появляется несколько его работ. Здесь в первую очередь следует отметить монографию «О праве необходимой обо­роны. Рассуждение студента Анатолия Кони» и опубликованные в «Журнале министерства юстиции» (1866 г. № 2 и 5) рецензии на книгу Д. Стифена «Уголовное право Англии» и на книгу А. Любав- ского «Сборник замечательных уголовных процессов». B том же году в «Журнале министерства юстиции» (1866 г. Ne 6) Кони обстоя­тельно рассмотрел основные положения книги Эберлина «Об ошиб­ках в области уголовного права».

Ero первое большое научное исследование было посвящено не разработанной в русской юридической науке проблеме необходимой обороны. B значительной по объему работе он подробно рассмотрел регламентацию этого вопроса в зарубежном, древнерусском и дей­ствовавшем тогда законодательстве России.

Подробно разбирая причины, обусловившие право необходимой обороны, Кони приходит к крамольному в условиях царского режима выводу: «Твердая государственная власть зиждется на уважении к закону; как бы хороши ни были законы; но там, где власть го­сударства сама будет относиться к ним поверхностно, где предста­вители ее, вместо осуществления закона, будут действовать по своему произволу и злоупотреблять дарованною им властью, где гражданин будет знать, что норма деятельности определяется не законом, суще­ствующим только pro forma, а усмотрением лиц, «власть имеющих»,—» там не может быть истинной свободы, истинного порядка...» (А.

Развивая эту мысль, Кони утверждал, что наличие определенных обязанностей гражданина влечет за собой его право не допускать не предусмотренных, не дозволенных законом действий должност­ных лиц.

Полемизируя с утверждением А. Фейербаха об отсутствии у осужденного права на необходимую оборону, Кони писал: «Государ­ство никогдане может лишить человека его общечеловеческих прав, если только оно сохранило этому человеку жизнь. Такой образ дей­ствия был бы недостоин государства...» (т а м ж e, стр. 27).

Несомненный интерес представляет его вывод о пределах права необходимой обороны лица, подвергшегося преступному нападению* Более^ ста лет тому назад он высказал суждения, которые не утра­тили своей ценности и сегодня.

Отмечая значение состояния аффекта, вызванного у потерпевшего нападением, Кони писал:, «Нельзя предполагать в человеке в это время полную способность владеть собою и не превысить невольно пределов необходимой обороны. Требование безусловного равенства защитщ с нападением может быть выставляемо только на бумаге,.? Вот почему ни один судья не должен упускать из виду того ненор< мального состояния духа, которое проявляется у человека, когда ему грозит опасность, неминуемая и действительная. Вот почему судья должен разбирать каждый случай отдельно, со всеми его индиви­дуальными свойствами и особенностями. Вот почему судья сам дол­жен представить себя в цоложении лица, обвиняемого в превышении необходимой обороны, а не довольствоваться одним абстрактным определением закона. Надо принимать во внимание все обстоятель­ства дела и индивидуальность оборонявшегося лица» (т а м ж e< стр. 36—37).

А. Ф. Кони возражал против требования соразмерности средств обороны средствам нападения. Необходимо учитывать большой ком­плекс вопросов, среди которых важнейшая роль отводится условиям совершенного нападения и индивидуальным особенностям характера потерпевшего.

Как Hs во всяком научном исследовании, в работе есть спорные и неприемлемые положения, но одно несомненно — капитальность, добротность этого исследования.

Блестящие способности, проявленные Кони уже в студенческие годы, его отличающееся полной самостоятельностью сочинение искус­ства, в Петроградском институте усовершенствования врачей читал лекции о врачебной этике.

Творческий порыв не оставляет Д. Ф. Кони до последних дней жизни. Незадолго до его смерти профессор М. H. Гернет в одном из писем, адресованных А. Ф. Кони, просил его не перегружать себя большой и напряженной лекционной работой, на что А. Ф. Кони ответил, что вечереют дни его и скоро наступит тьма и поэтому не­обходимо торопиться дать обществу как можно больше. «Слава богу, — писал > он, — моя химия, т. e. голова и память еще служат* но вот физика начинает никуда не годиться. A как много хотелось бы написать такого, что со смертью моей канет в вечность. Разумею воспоминание о Сенате, о Государственном совете, о министрах» (из личного архива А. В. Гернет).

Стр. 33 «Нравственные начала в уголовном процессе»

Придавая большое значение этическому началу в уголовном процессе, А. Ф. Кони в течение ряда лет подготовлял курс «Общие черты судебной этики», который считал необходимым ввести в юридических учебных заведениях как дополнение к догматическим положениям уголовного процесса в надежде на то, что «зрелый судебный деятель в минуту колебания пред тем, какого образа действий.надо держаться в том или другом вопросе, вспомнит нравственные указания, слышанные им с ка­федры, и, устыдясь ржавчины незаметно подкравшейся рутины* воспрянет духом — преподавание судебной этики найдет себе житейское оправдание». 30 сентября 1901 г. А. Ф. Кони писал А. А. Чичеринош «Мне предложена — с любезною настойчи­востью — кафедра в Лицее, который совсем преобразуется по образцу старого царскосельского.

Приступая к чтению курса уголовного судопроизводства в Александровском лицее, А. Ф. Кони основные положения из­ложил во вступительной лекции «Нравственные начала в уго­ловном процессе». «Я стал читать лекции в лицее —писал он уже 27 ноября 1901 г. Чичериной, — и под фирмою уголовногО судопроизводства стараюсь знакомить слушателей с началами судебной этики Ho эта молодежь — очень распущенная в смыс­ле умственной и нравственной — не умеет ни слушать внима­тельно, ни записывать...» (ГБЛ, ф. 334^карт* 15, ед.хр. 1).

Подчеркивая значение данной проблемы, издавая наиболее полный сборник своих судебных речей, А. Ф. Кони открывает его этой работой. B статье, написанной вместо предисловия к сборнику, он отмечал, чем обусловлена необходимость подго­товки данного курса: «Изучение и преподавание этических на­чал в деле уголовного правосудия представляется мне имеющим серьезное значение. Это значение постоянно увеличивается вви­ду некоторых практических явлений судебной жизни, подчас знаменующих собою забвение тех нравственных начал, кото­рыми проникнуты процессуальные институты, путем долгой эволюции освободившиеся от формальных требований и от без­душного их выполнения. Намерение мое прочитать осенью 1902 года ряд публичных лекций «о нравственных началах в уголовном процессе» не осуществилось, HO я не теряю надеж­ды приготовить для печати подробное исследование по судеб­ной этике, поместив в него результаты «ума холодных наблю­дений и сердца горестных замет», вынесенные мною из почти сорокалетней деятельности на судебном поприще. Заранее ра­достно приветствую и того, кто с любовью и с верою в успех предпримет беседы с молодым поколением о нравственных на­чалах, столь неразрывно^ связанных с истинным правосудием» («Судебные речи», изд. 4-е, СПб., 1905, стр. LXVI—LXVII).

А. Ф. Кони полагал, что чтение подобного курса будет способствовать нравственному совершенствованию будущих юристов.

O том, какое большое значение придавал А. Ф. Кони этой своей работе, свидетельствует следующий факт: по выходе ее в свет (впервые она была опубликовайа в «Журнале мини­стерства юстиции» 1902 г. № 1) он обратился к Л. H. Тол­стому с просьбой ознакомиться с ней.

«Напечатав «Общие основания судебной этики», — вспоми­нал А. Ф. Кони, — я послал ему отдельный оттиск. «Судеб* ную этику я прочел, — писал он мне в 1904 году:—ихотяду- маю, что эти мысли, исходящие от такого авторитетного чело­века, как Вы, должны принести пользу судейской молодежи, HO все-таки лично не могу, как бы ни желал, отрешиться от мыс­ли, что как скоро признан высший нравственный религиозный закон — категорический императив Канта, — так уничтожается самый суд пред его требованиями. Может быть, и удастся еще повидаться, и тогда поговорим об этом. Дружески жму Вашу руку» (см. А. Ф. Кони, Ha жизненном пути, т. 2, М., 1916, стр. 40).

10 мая 1905 г. А. Ф. Кони писал А. А. Чичериной, что, преодолев установленный запрет, приступает к чтению курса лекций об этике, не состоявшемуся вследствие противодей­ствия Муравьева, написавшего Плеве, что «он признает невоз­можным разрешение в настоящее время лекции о нравственных началах в уголовном процессе. Это причинило мне много огор­чений и заставило отказаться от труда, который был бы, быть может, полезен морально...» (ГБЛ, ф. 334, карт. 15, ед. xp.

Трудности, встретившиеся на пути к чтению этого курса, рогатки, которые он вынужден был обходить, в ряде случаев недоброжелательная реакция слушателей, временами вызывали у Кони уныние и утрату веры в необходимость своего начи­нания. Так, в письме к А. Э. Капнист он отмечал: «Я обитаю на берегах Балтики и много работаю над своей «Судебной этикой». Только ли придется ее читать—и кому?» (ГБЛ, архив Чичерина, XV, ед xp. 9) Несмотря на неудачи с орга­низацией чтения этого курса Кони продолжает над ним ра­ботать. 7 февраля 1909 г. он писал Л. H. Толстому: «Рабо­та растет с каждым днем, а силы слабеют. Начал чтение лек­ции в лицее (я читаю судебную этику), стараюсь внушить молодым людям гуманность и уважение к человеческому до­стоинству» (PO Музея Толстого, архив Толстого № 51).

B мае 1913 года А. Ф. Кони прочитал цикл открытых публичных лекций в отделении общественных наук Петербург­ского общенародного университета (Тенишевские курсы). Со­держание этого курса *было довольно широкое. Он состоял из восьми разделов: Введение. Характеристика судебной этики. Нравственные элементы в Уставе уголовного судопроизводства. Свидетёльские показания. Состязательное начало процесса. Адвокатура. Суд присяжных. Судебные прения.

B разделе о судебной этике Кони излагал следующие проблемы: Этические элементы в других отраслях знаний.

Экономические вопросы. Финансовые меры. Медицина. Свббод- ное творчество. Литература. Искусство. Будущие задачи уголовного процесса. Цель и назначение уголовного наказания. Отрицание судебной деятельности. Уголовная антропология. Психиатрическая экспертиза. Психология. Неврастения. Суд как центр тяжести организации уголовного правосудия. Судей­ское убеждение. Ero исторические стадии. Ero необходимые свойства. Логическая неизбежность и нравственная обязан­ность. Оценка сомнений. Условия судейского убеждения. Ero независимость. Несменяемость судей. Характер ее. Исключе* ние из нее. Судебные ошибки. Применение и толкование за­кона. Примеры из кассационной практики. Виды неправосудия* Правила поведения суда. Их нравственные основания. Учение Канта.

Таков обширный круг вопросов, которые поднимал Кони только в одном из разделов курса нравственных начал.

Давая характеристику царского суда и прокуратуры,

А. Ф. Кони не мог понять классовой природы дореволюцион­ного правосудия и истинных причин последовательно проводи­мой царским правительством ломки наиболее демократических положений Судебных уставов 1864 года. Вполне понятно, что чтение курса судебной этики слушателям юридических учеб- ных заведеций без освещения классовой природы суда — этого важного органа государственной власти — существенных резулы татов дать не могло, но самый факт введения такого курса в условиях царской реакции — шаг, бесспорно, прогрессивный^

Осуществить же свое давнишнее намерение — издать спе­циальный курс~этики — А. Ф. Кони так и не.удалось.

Настоящая публикация производится по варианту, приня- тому А. Ф. Кони B сборнике «Судебные речи», ИЗД. 4-е, СПб.! 1905.

70 «Память и внимание»

20 марта 1904 г. в заседании уголовного отделения Петер­бургского юридического общества (см. комментарии к статье «Труды и задачи Петербургского юридического общества») был прочитан доклад О. Б. Гольдовского «О психологии свиде* тельских показаний». B прениях выступили несколько человек* в том числе и А. Ф. Кони («Вестник права» 1904 г. № 6, «Судебное обозрение» 1904 г. Ns 16—18). Позднее, 30 октяб* ря 1904 г., в общем собрании Петербургского юридическогооб- щества А. Ф. Кони выступил с самостоятельным докладом, посвященном этой же теме («Журнал министерства юстиции» 1904 Гі Ns 10),

Обсуждение данной проблемы имело свою историю. B кон­це XIX века некоторые зарубежные ученые — юристы и психо­логи на основании проведения ряда экспериментальных психо­логических опытов доказывали несовершенство и ненадежность свидетельских показаний, данных на предварительном след­ствии и в суде, усиленно стараясь «объективизировать» уголов­ный процесс.

Доклад немецкого ученого Вильяма Штерна «Психология свидетельских показаний», прочитанный в Берлинском психоло­гическом обществе, вызвал большой интерес в различных юри­дических кругах многих стран Европы. Ero исследование «До какой степени среднее показание нормального, непредубежден­ного свидетеля можно считать правильным воспроизведением объективного факта» вызвало оживленную дискуссию в юриди­ческих кругах России. Доклад был переведен на русский язык и опубликован в органе Петербургского юридического общества («Вестник права» 1902 г. № 2, стр. 107—131, и № 3, стр. 120—149).

Опубликование доклада послужило толчком к интенсивному исследованию и обсуждению вопросов, связанных с психоло­гией свидетельских показаний в России. Несколько позднее в Москве был издан сборник «Проблемы психологии. Ложь и сзидетельские показания», вып. I (б/д). B нем были опублико­ваны две статьи В. Штерна — «Прикладная психология» и «Изучение свидетельских показаний», статья О. Гольдовского «Психология свидетельских показаний», большая работа

A. Ф. Кони «Свидетельские показания на суде» (заметки и воспоминания судьи) и несколько статей других авторов. Ра­бота Кони явилась ответом на неосновательные утверждения о несовершенстве свидетельских показаний, в частности О. Голь- довскому, который писал: «Лишь в последние 10—15летдруж- ными усилиями криминалистов и психологов сомнения выросли до размеров беспощадного отрицания свидетельских показаний, как средства для выяснения истины» (указ. сборник, стр. 73). He мог А. Ф. Кони оставить без внимания и утверждение

B. Штерна:, «С каждым днем становится очевиднее, что даже нормальное показание является чрезвычайно сложным феноме­ном, правильно разобраться в котором — весьма трудно; для такой задачи необходимо научное знание, которое способно наилучшим образом анализировать всякое явление; напротив, оценка показания, руководствующая'ся рутиной и «интуитив­ными» догадками (имеется в виду внутреннее убеждение. ^ М. B.), очень часто обнаруживает полную свою несостоятель­ность. Поэтому вполне возможно, что в некоторых случаях, где возникает сомнение относительно достоверности наиболее важных свидетелей и их показаний, такое колебание будет устраняемо или, по крайней мере, значительно уменьшаемо уча­стием психологической экспертизы» (там же, стр. 51).

Работа А. Ф. Кони «Свидетельские показания на суде» не утратила своего теоретического и практического значения и в настоящее время. Ee научная ценность неоспорима. Это глубокий научный анализ роли и значения свидетельских по­казаний на предварительном следствии и в суде. Здесь Кони вскрывает порочную методологию криминалистов Штерна, Листа, а также Врешнера и других, убедительно показывая не­состоятельность их утверждений о несовершенстве свидетель­ских показаний как вида уголовно-судебных доказательств. По поводу их утверждений Кони писал: «Несомненно, что всякого рода объективные опыты в области психологии свидетельских показаний в высокой степени полезны уже по одному тому, что пробуждают интерес к такому важному элементу всякого воспоминания, как память и внимание. Ho ограничиваться эти­ми опытами и идти за ними, так сказать, на буксире, в судеб­ном деле, значило бы умалять необхѳдимость самодеятельности судьи. A в ней и в «святом беспокойстве» об исполнении своих обязанностей во всю меру своего судейского долга u своих сил — залог правосудия и нравственного бодрствования судьи, ограждающего его от впадания в рутину и безразличие, Поэтому я попробовал пойти другой дорогою, чем представи­тели экспериментальной психологии, и старался извлечь из мо­его долгого судебного опыта некоторые общие черты и положе­ния, могущие помочь в оценке свидетельских показаний путем наблюдательности, а не механического опыта и мертвых вы­числений» (А. Ф. K о н и, Судебные речи, изд. 4-е, СПб., 1905, стр. LXVI).

B 1905 году эта работа, названная «Свидетели на суде», с весьма незначительными изменениями была опубликована в сборнике «Судебные речи». B 1911 году в февральском номере журнала «Русская старина» А. Ф. Кони опубликовал очерк «Обвиняемые и свидетели», в основу которого было положено исследование «Свидетели на суде». Позже, в 1912 году, этот очерк А. Ф. Кони включил в первый том «На жизненном пути». Вариант очерка был опубликован в сборнике «Новые идеи в философии» (СПб., 1913, Xs 9).

B 1922 году работу «Свидетели на суде» А. Ф. Кони издал в виде брошюры под наименованием «Память и внима-

ние». K числу внесенных дополнений относится вставка, начи­нающаяся словами: «Для характеристики влияния темперамен­та...» и оканчивающаяся словами «нашем споре...». Следует также отметить некоторые изменения в классификации характе­ристики свойств свидетеля. B первом варианте работы А. Ф. Кони выделял четыре важных признака, характеризую­щих свидетеля: 1) темперамент, 2) пол, 3) поведение, 4) на­личие физических недостатков. B последующих редакциях он вполне основательно приводит дополнительный признак — воз­раст свидетеля.

Очерк публикуется по тексту брошюры «Память и внима­ние (из воспоминаний судебного деятеля)» (изд-во «Полярная звезда», Петербург, 1922). Вариант рукописи этой работы хра­нится в PO ИРЛИ, ф. 134, оп. 1, ед. xp. 189.

Стр. 121 «Приемы и задачи прокуратуры»

Работа первоначально опубликована в журнале «Русская старйна» (1911 г., ноябрь) под общим наименованием «Из за- Меток и воспоминаний судебного деятеля». Издавая первый том «На жизненном пути», А. Ф. Кони разделил эту работу на два самостоятельных очерка — «Приемы и задачи обвине­ния» и «Из прошлого петербургской прокуратуры» и неизмен- HOv включал во все последующие издания первого тома «На жизненном пути». B 1924 году он опубликовал ее отдельным изданием, наименовав «Приемы и задачи прокуратуры (из воспоминаний судебного деятеля)». Существенных изменений в работу внесено не было.

Очерк публикуется по изданию «Приемы и задачи проку­ратуры», Петроград, 1924. Вариант автографа хранится в PO ИРЛИ, ф. 134, оп. 1, ед. xp. 16.

Публикация как этой работы, так и других, вышедших в советское время, по замыслу А. Ф. Кони, преследовала опре­деленные педагогические цели. Об этом он писал в одном из писем к Р. Л. Гольдарбейтеру, подготавливавшему к публи­кации некоторые работы А. Ф. Кони. Ha предложение Голь- дарбейтера написать что-либо злободневное А. Ф. Кони отве­тил: «Вы пишите о небольшом и злободневном. A не думали ли Вы напечатать книжку «Из прошлого» (Воспоминания судеб­ного деятеля) в 93 страницы, меньше чем «Прокуратура», куда вошли бы громкие процессы моего времени (Митрофания, Ов­сянников, Ландсберг и т. д.), отвечающие злобе дня в смысле указания на живых примерах — как надо вести уголовные дела в противоположность тому, что делается теперь в новом суде.

Книга служила бы продолжением «Прокуратуры» и, несом­ненно, имела бы успех...» (ГПБ, ф. 367, ед. xp. 10).

166 Суду был предан Караганов (см. т. 3, стр. 174—231 ).j B данном очерке А. Ф. Кони ошибочно называет подсудимого «Карганов».

201 «Судебная реформа и суд присяжных»

Так назывался доклад А. Ф. Кони, прочитанный 28 нояб­ря 1880 г. в Петербургской юридическом обществе. Там же он прочитал и другой доклад «Суд и паспортная система»^ Объединив эти доклады в отдельную статью, он опубликовал ее в январе 1881 года в «Вестнике Европы», озаглавив «Спорные вопросы нашего судоустройства». Позднее А. Ф. Кони включил ее в сборник своих судебных речей (1868—1888), сохранив прежние наименования. Так, издавая сборники су­дебных речей «За последние годы» (изд. 1-е, СПб., 1896 г.* изд. 2-е, СПб., 1898 г.) и «Судебные речи» (изд. 4-е, СПб., 1905 г.), он неизменно включал и эти статьи без каких-либо изменений. B настоящем издании статья «Судебная реформа и суд присяжных» воспроизводится по тексту второго издания «За последние годы».

223 «Новые меха и новое вино»

26 января 1892 г. в Юридическом обществе при Петер­бургском университете А. Ф. Кони прочитал доклад на тему «О внешней истории наших новых судебных установлений»* текст которого был опубликован в журнале «Книжки недели>» (1892 г. № 3) и озаглавлен «Новые меха и новое вино»., Впоследствии А. .Ф. Кони включал его в первое и второе издания сборника «За последние годы» (1896 г. и 1898 r.).>

B связи сопубликованием этой статьи А. И. Урусов писал

А. Ф. Кони: «Вче^а, по приезде из Мариинки я нашел Вашу брошюру с речью 26 января 1892 г. о медовом месяце судеб­ной реформы. Я прочитал ее с величайшим удовольствием: так живо и ярко написаны эти исторические очерки о «радостях и полных жизни днях 1866». Эта речь — министерская про­грамма будущего, быть может, и недалекого... C Вашим именем уже совершенно определенно соединена программа, обнимающая собою возрождение правосудия и достоинства суда» (ИРЛИ, ф. 134, оП. 3, ед. xp. 1743).

B настоящем Собрании сочинений очерк печатается по тек­сту, принятому во втором издании сборника «За последние годы»*

Стр. 262 «О суде присяжныхи о суде

с сословными представителями»

B связи с предполагаемым пересмотром Судебных уста­вов царское правительство создало специальную комиссию под председательством министра юстиции H. В. Муравьева (так называемая «Муравьевская комиссия»), которая просущество­вала с 1894 по 1899 год.

C 29 по 31 декабря 1894 г. в Петербурге происходило со­вещание старших председателей и прокуроров судебных палат. Ha А. Ф. Кони было возложено руководство совещанием, на котором обсуждались следующие вопросы:

реформа предварительного следствия, сокращение подслед­ственности, преобразование дознания и его направление;

реформа обвинительной процедуры в смысле упразднения обвинительной камеры судебной палаты;

деятельность суда присяжных и необходимые изменения в этом учреждении;

вопрос о специальных присяжных или сословных заседа­телях, входящих в состав судебного присутствия по некоторым уголовным делам, взамен теперешнего особого присутствия су­дебной палаты с участием сословных представителей (см? «Журнал министерства юстиции» 1895 г. Xs 3, январь).

Ha совещании вступительную и заключительную речи про­изнес А. Ф. Кони.

Впервые эти речи были опубликованы в «Журнале мини­стерства юстиции» 1895 т. Xs 4, февраль. Они также были включены в первое и второе издание сборника «За последние годы» и в сборник «Судебные речи», изд. 4-е.

Известно, что в «Муравьевской комиссии» суд присяжных подвергался жесточайшим нападкам. Муравьев принимал все зависящие от него меры, чтобы ликвидировать, свести на нет это судебное учреждение. Он ссылался на то, что круцнейшие и авторитетные судебные чиновники в лице прокуроров и пред­седателей судебных палат видят в суде присяжных заседа­телей помеху правосудию.

После убедительных речей А. Ф. Кони в защиту этого учреждения совещание подавляющим большинством (18 из 20) высказалось за сохранение в России суда присяжных. Участие Кони в этом совещании в определенной мере определило судьбу данного судебного учреждения.

По поводу деятельности А. Ф. Кони на совещании в журнале «Русская-беседа» отмечалось: «Из каждой, фразы

г-на Кони видно, как он бережно, с каким вниманием я с какой любовью относится к суду присяжных, обращается к ним с такой почтительной осторожностью, как боязно иосят люди и тщательно перекладывают крупный, бесценный жемчуг. C пер­вых страниц его речей убеждаешься и становишься совершенно спокойным за участь такого перла юстиции, как суд народа, суд присяжных» (1895 г., март, стр. 128—133).

B настоящем Собрании сочинений очерк печатается по тек­сту, опубликованному в сборнике «Судебные речи», СПб., 1905,

293 «Труды и задачи Петербургского

юридического общества»

Статья представляет собою речь, произнесенную на юби­лейном заседании Петербургского юридического общества 23 февраля 1902 г. Она была опубликована в журнале «Ве­стник права» (1902 г. № 3, стр. 1—27) и еженедельной газете «Право» (1902 г. № 11).

Подготовка и введение в действие Судебных уставов 1864 года послужили большим толчком к интенсивному науч­ному исследованию нового законодательного материалаисудеб- ной практики. Крупнейшие столичные ученые и судебные деятели объединяли вокруг себя лиц, стремившихся к изучению нового законодательства. Кружки эти не были связаны организацион­но. 'B первом таком кружке, организованном 10 ноября 1859 г., углубленно изучалось гражданское законодательство (см, К. К. Арсеньев, Воспоминания, «Право» 1902 г. № 3).

B 1875 году была предпринята попытка объединить суще­ствовавшие кружки путем создания Петербургского юридиче­ского общества при Университете. Большая роль в этом при­надлежала H. И. Стояновскому — известному ученому-право- йеду, товарищу министра юстиции.

27 апреля 1875 г. Стояяовский писал А. Ф. Кони: «Мно­гоуважаемой Анатолий Федорович! Сегодня ввечеру в 8 часов у меня собирается несколько лиц, желающих участвовать в учреждении Юридического общества (при Университете по подобию Московского юридического общества). Вы бы сде­лали всем участникам большое удовольствие, если бы поже­лали принять участие в нашем намерении и пожаловали ко мне в 8 часов или поЗднее. Искренне уважающий Bac H. Стоянов- ский» (ИРЛИ, ф. 134, оп. 3, ед. xp. 1635).

Однако создание этого Общества затянулось. Только 22 яНваря 1877 г. Устав общества, разработанный крупнейшим дореволюционным правоведом И. Я. Фойницким, был утверж­ден министром просвещения Д. А. Толстым. Ha следующий день состоялось организационное собрание Общества, которое возглавили крупнейшие ученые юристы и виДные практики. Председателем был избран H. И. Стояновский, секретарем — И. Я. Фойницкий, председателем уголовного отделения —

В. Д. Спасович, его товарищем — А. Ф. Кони. Bo главе граж­данского отделения стояли М. В. Поленов и К. К. Арсеньев.

Год спустя, 28 января 1878 г. было создано администра­тивное отделение, а в 1897 году — отделение обычного права Юридического общества.

Научный авторитет этого Общества в юридических кругах дореволюционной России был огромен. Ero члены, помимо научной, проводили большую лекционную работу. Тематика лек­ций была разнообразной — от популярных до наиболее акту­альных проблем правовой науки. Значительное место в деятель­ности Общества отводилось чествованию памяти деятелей нау­ки и литературы и обсуждению крупнейших событий русской общественной и литературной жизни. Юридическому обществу принадлежала несомненная заслуга в объединении лучших юри­дических сил столицы, установлении связи с зарубежными уче­ными и научными организациями. Труды его членов вначале публиковались в специальном отделе «Журнала гражданского и. уголовного права» (1879—1893 гг.), в «Вестнике права», а затем в «Трудах Юридического общества при Петербургском университете». B целях поощрения членов общества был со­здан специальный фонд для награждения авторов, публиковав­ших наиболее интересные работы по тем или иным отраслям права. Общество имелр свою библиотеку.

B жизни А. Ф. Кони участие в работе Общества имело особое значение. Вся его сознательная деятельность как уче- ного-юриста неразрывно , связана с плодотворной и очень ин­тенсивной работой в отделении уголовного права. Именно здесь Ьпервые были лредставлены на широкое обсуждение ученых и юридической общественности многочисленные его работы по тем или иным вопросам права. Теоретические концепции, вы­двигаемые Кони, первоначально обосновывались в докладах, прочитанных в Обществе, или в его выступлениях по докладам других членов. По выражению А. Ф. Кони, здесь происхо­дило «слияние научйых Начал с житейским опытом»

Приведем неполный перечень докладов и, выступлений А. Ф« Кони в Обществе: Судебная реформа и суд присяжных; Суд и паспортная система; Об условии публичности заседаний уголовного и гражданского, судов; O задачах русского судебно­медицинского законодательства; O литературно-художественной экспертизе как уголовном доказательстве; O новейших тече­ниях в уголовном процессе Италии и Германий; Судебные ме­ста Парижа, С.-Петербурга, Москвы и их внешняя история; O врачебной тайне; O положении эксперта — судебного врача на суде; O тюремном враче-филантропе Гаазе; O психологии свидетельских показаний и ряд других.

Особое место занимали воспоминания А. Ф. Кони о дея­телях судебной реформы. B различное время памяти умерших судебных деятелей он посвятил ряд речей, произнесенных в Об­ществе (о С. И. Зарудном, H. И. Стояновском, Д. И. Ровин- ском, Д. H. Набокове и других судебных деятелях прошлого)? Эти воспоминания представляют большой интерес для юри­стов и историков. Они публиковались как в юридических жур­налах, так и отдельными изданиями. B 1906 году были опуб­ликованы его «Очерки и воспоминания», в 1914 году — «Отцы и дети судебной реформы».

К. И. Чуковский справедливо отмечал в одной из своих статей: «Тризна по отошедшим друзьям, культ этих вчераш­них сопутников — для него священное дело» (газета «Речь» 30 сентября 1915 г.).

А. Ф. Кони иногда упрекали в том, что в своих воспоми­наниях он преувеличивает заслуги и преуменьшает недостатки? B одной из работ отмечалось: «Сквозь густую толпу своих современников Кони сумел пройти, никого не задев и не толкнув при жизни и почти ни о ком из них не сказав дурного слова после смерти. Правда, с другой стороны, это же свой­ство беспристрастия не мргло не притуп\ять в нем силы вос­приятия, предрасполагало его к сглаживанию острых углов и часто приводило его к искажению облика живых людей в инте­ресах примирения с колючей и неуклюжей действительностью» (см. «На жизненном пути», т. 5, Л., 1929, стр. VI).

Как бы предвидя возможность таких упреков, А. Ф. Кони в одном из писем к А. И." Садову писал 12 августа 1925 г.? «...Я писал, всегда любя того, о ком писал, находя, что нужно изображать не преходящие и случайные недостатки человека, а то прочное, глубоко человеческое, что в нем проявлялось или таилось. Теперь смотрят назадачубиографаиначе — откапывая с заднего крыльца всякую Житейскую слабость или недостаток и смешивая частную жизнь человека с его общественной, науч­ной или литературной деятельностью» (из личного архива E. А. Садовой),

Свои выступления в Юридическом обществе, А. Ф. Кони рассматривал как «свой обычный долг благодарного воспоми­нания о людях, послуживших развитию русской мысли и обще­ственного самосознания».

Людям, которых он ценил, в деятельности которых видел высокое служение народным интересам, в своих очерках и вос­поминаниях он находил мягкие тона, душевную теплоту, не скупясь на эпитеты, которые в^р^де случаев преувеличивали достоинство того или иного лица. Тем же, которые запятнали свою научную или общественную репутацию, он умел воздать должное своими поразительно меткими характеристиками, отли­чающимися большой объективностью.

Ha протяжении многих лет А. Ф. Кони был связан узами дружбы с крупнейшим дореволюционным юристом H. С. Ta- ганцевым. Ho когда Таганцев в своих научных взглядах начал отходить вправо, когда он открыто стал поддерживать реак­ционные реформы министра юстиции H. В. Муравьева, Кони порвал с ним добрые отношения. И после смерти Таганцева Кони не смог простить ему этого, о чем свидетельствует его письмо к М. H. Гернету: «ГлубокоуважаемыйМихаилНиколае- вич! Сегодня я получил, телеграмму редакции «П[раво] и Ж[изнь]» о присылке статьи, посвященной памяти H. С. Та­ганцева (сегодня спущенного в могилу) и о разрешении прочи­тать ее в заседании Юридического общества.

K сожалению, я очень затрудняюсь, несмотря на все свое желание, исполнить порученное редакцией. Т[аганцев] был со мной одновременно в Петерб. университете, хотя и на разных факультетах, вместе со мной был профессором в Училище пра­воведения, и затем наша деятельность тесно переплеталась в Сенате, разных законодат. комиссиях и в Госуд. совете. Я при­знаю громадную эрудицию покойного и большие заслуги в научной разработке уголовного права.

Здесь его имя не должно быть забыто ~ и написать о нем должен и, конечно, может каждый криминалист. Ho есть другая сторона его деятельности, которая меня всегда огорчала. Это его деятельность судьи и зачастую законодателя, где он не стоял на надлежащей высоте, а оглядывался робко и послушНо, хотя и с внешними признаками самостоятельности, и прислу­шивался к тому, «что станет говорить княгиня Марья Але- ксевна».

Как первоприсутствующий У[головного] К[ассационного] Д[епартамента] он являлся прислужником Муравьева и под­держивал его в знаменитой комиссии об «Упразднении Судебных уставов». Мои особые мнения в этой комиссии (Судебные речи, последнее издание, 1905 год) вызваны именно этой сто­роной его деятельности. Я никогда не мог разделить его острой односторонности по Финляндии и еврейскому вопросам, не мог примирить постановлений его детища — Уложения 1903 г< с розгами притом Ч- казни, его кривого отношения к сектантам, если они отличались от старообрядцев, его выступления в верх­ней палате в защиту отвратительных и лживых попечителей о народной трезвости, в защиту отмены обряда предания суду и по целому ряду вопросов, где голос ученого юриста так был бы важен... Мне, перестрадавшему «перегибательность» Таган- цева, можно или молчать о нем, во всей его совокупности, или указать на теневые стороны его деятельности и личности...» (из личного архива А. В. Гернет).

Деятельность А. Ф. Кони в Петербургском Юридическом обществе оставила глубокий след не только в его биографии, но и в жизни других ученых-юристов и виднейших практиче­ских работников. Осенью 1901 года в составе библиотеки Общества был создан фонд имени почетного члена А. Ф. Кони, учрежденный из пожертвований, переданных в распоряжение Общества газетой «Русские ведомости». Помимо Петербург­ского юридического общества, Кони был избран почетным чле­ном Московского, Казанского, Томского, Курского и Кавказ­ского юридических обществ. Всего в дореволюционной России к 1917 году было создано 12 юридических обществ.

Статья «Труды и задачи Петербургского юридического об­щества» публикуется в редакции, принятой в газете «Право»

1902 г. JNb 11.

371 «История развития уголовно-процессуального законодательства в России»

Пятидесятилетний юбилей принятия Судебных уставов в России широко отмечался общей и юридической прессой. B свя­зи с этим был издан ряд капитальных работ, например «Су­дебная реформа» в пяти томах под редакцией H. В. Давыдова и H. H. Полянского (М., 1915), «Судебные уставы за пятьде­сят лет» в двух томах (Петроград, 1914). Откликнулся наэти события и А. Ф. Кони, подготовив книгу «Отцы и дети су­дебной реформы» (М., 1914). Кроме того, он деятельно уча­ствовал в подготовке комментированного издания Устава уго­ловного судопроизводства. Публикуемая в настоящем томе статья представляет собой введение к первому тому Устава

уголовного судопроизводства (систематический комментарий) под ред. М. H. Гернета (М., 1914). Статья датирована авгу­стом 1913 года. 27 июня 1913 г. в письме к М. H. Гернету А. Ф. Кони писал: «Я кончаю мое введение изображением тех искажений УУС, которые были предприняты комиссией Му­равьева под видом ремонта того по выражению Петра «при­седания хвоста», которым занимается нынешнее м—во юсти­ции» (из личного архива А. В. Гернет).

B настоящем Собрании сочинений статья печатается по упомянутому выше изданию.

Стр. 358 «Заключительные прения сторон ѳ уголовном процессе»

22 февраля 1915 г. проф. М. H. Гернет, сотрудничавший в журнале «Вестник права», обратился к А. Ф. Кони с прось­бой позволить напечатать в этом журнале что-либо из мате­риалов, которые он подготовил к комментированному Уставу уголовного судопроизводства. А. Ф. Кони дал согласие. Таким образом, эта статья представляет собой текст, предназначенный к систематическому комментарию Устава уголовного судопроиз­водства (вып. IV, М., 1915), который вышел под редакцией проф. М. H. Гернета. Автограф хранится в PO ИРЛИ, ф. 154, oft. 1, ед. xp. 179. Комментарий состоял из ©бщих замечаний к восьмой главе Устава уголовного судопроизводства, посвя­щенной заключительным прениям, и к ст. 736 УУС. Эти два комментария были объединены А. Ф. Кони и с небольшими редакционными поправками опубликованы в журнале «Вестник права» (1915 г. № 14). Очерк печатается по тексту журналь­ной статьи.

Стр. 371 «К истории нашей борьбы с пьянством»

Статья связана с деятельностью А. Ф. Кони в так назы­ваемой «Верхней палате» — Государственном совете, членом ко­торого он был назначен 1 января 1907 г. и в деятельности которого он принимал самое активное участие, выступая в под­держку наиболее прогрессивных законодательных актов.

Речи А. Ф. Кони в Государственном совете имеют боль­шое познавательное значение и для правоведов и для истори­ков. Подготовляя первый том «На жизненном пути», он пред­полагал включить в него все свои речи, произнесенные B этом органе самодержавной России. Об этом свидетельствует его письмо к А. А. Чичериной, датированное 2 октября 1910 г.:

«Я готовлю к новому году большую книгу «На жизненном пути», которая будет состоять из четырех отделов: 1) ,Из за­писок судебного деятеля; 2) Житейские встречи; 3) Литера­турные воспоминания; 4) B верхней палате (17 речей в Госуд. совете)» (ГБЛ, ф. 334, карт. XV, ед. xp. 6). Однако Кони отступил от первоначального плана содержания первого тома. B него были включены только два первых раздеда, остальные вошли во второй том. Вероятно, это было обусловлено и без того значительным объемом книги.

Bo второй же том (изд. 1-е) были включены не 17, как он предполагал, а 19 его выступлений. Последующее издание содержало 20 таких выступлений. Они касались самых разно­образных вопросов. А. Ф. Кони отстаивал свободу слова, пе­чати, вероисповеданий. Ряд его выступлений был посвящен вопросам демократизации судебной системы, расширению прав женщин, развитию народного образования; некоторые высту­пления специально относились к борьбе с пьянством.

B Государственном совете А. Ф. Кони было нелегко. Ero прогрессивная деятельность обычно встречала ощутимґьіе про­тиводействия министра юстиции И. Г. Щегловитова, извест­ного своими реакционными взглядами, за которым, как пра­вило, шло большинство членов Государственного совета. K боль­шинству коллег по Государственному совету Кони относился с нескрываемым презрением. B одном из писем он говорит: «Одна ошибка сделана, Госуд. С. распуЩен на восемь месяцев, по докладу омерзительного лакея-чиновника Фриша, которому, так же как и вообще членам Госуд. совета, не хочется под­вергаться критике Думы. Я здесь окружен этими господами..г Если бы знали, какой это неисчерпаемый кладезь трусости, лакейства перед тем, «что скажут» (ГБЛ, ф. 334, карт. XV, ед. xp. 4).

Статья «К истории нашей борьбы с пьянством» впервые была опубликована в журнале «Новая жизнь», 1915 г.* апрель. B ней воспроизводятся отдельные положения, изло­женные в ранее опубликованной статье, озаглавленной «Попе­чение о народной трезвости», 1908 г., июль. Обе эти статьи содержат части речей А. Ф. Кони в Государственном совете, где он многократно выступал с предложениями о необходи­мости решительной и действенной борьбы с пьянством. Этому было посвящено его выступление 5 декабря 1907 г. (см. «Го­сударственный совет. Стенографические отчеты 1907—з 1908 ГГ.», СПб., 1908, стр. 167—177).

11 марта 1909 г., выступая докладчиком в Государствен­ном совете по вопросу о борьбе с пьянством, в отличие OT предыдущего своего выступления, он привел серьезные социо­логические данные. B его выступлении сформулировано опре­деление пьянства. Под пьянством следует понимать, говорил он, «ту привычную нетрезвость, которая постепенно OT при* вычки переходит в слабость, из слабости обращается в порок* а от порока вырождается часто в преступление, а еще чаще в * болезнь. Поэтому борьба с пьянством должна состоять в борьбе с этого рода порочной привычкою, а не с потреблением вина вообще». Далее он обосновал положение, которое впо­следствии настойчиво развивал и отстаивал: «Борьба с пьян­ством должна быть направлена на ту порочную привычку по­стоянной нетрезвости, благодаря которой образуется особый контингент пьяниц, особое не только бесполезное, HO и вредное наслоение среди населения» («Государственный совет. Стеноз графические отчеты 1908—1909 гг.», СПб., 1909, стр. 1209—=^ 1210).

19^оября 1909 г. Кони вновь выступил в Государствен­ном совете по вопросу попечительства о народной трезвости* Ярко и образно рисует он тяжелые картины пьянства, резко критикуя тех членов Государственного совета, которые счи­тали эту проблему решенной в связи с закрытием кабаков и введением в продажу водки малыми дбзами.

Пьянство от этого не уменьшилось, говорил Кони, «так как раздробленная продажа увеличилась до крайности. Доста­точно припомнить следующие цифры. Из 83 000 000 ведер водки, потребленной в 1907 году, 41000 000 выпит посред­ством маленьких порций, так называемых «мерзавчиков», по­средством «сороковок и соток». А. Ф. Кони подчеркивал, что 26 000 000 ведер водки потреблено емкостью одной двадцатой части ведра, следовательно, почти вся масса водки «вливается в народ маленькими порциями, т. e. такими, которые толкают на повторение, такими, которые можно выпить находу, такими, которые не требуют пребывания где-нибудь в определенном месте, выпивают без всякого корректива пищи. Каждый из нас, кто рано выходит на улицу, видал, конечно, эти печальные, оборванные, с голодными лицами скопища людей, которые ждут не дождутся, когда откроют винную лавку, для того, чтобы вышибить из головки бутылочную пробку, выпить это на го­лодный желудок и отдать назад посуду. Таким образом, за­менив кабак питейной лавкой, кабаки не упразднили, а вместо того ввели крайнее раздробление напитков и чрезвычайно раз- вилась тайная продажа вина»* Затем А. Ф. Кони обстоятельно

рассмотрел к чему приводит пьянство. Ha статистических данных он показал непосредственную зависимость от опьяне­ния роста таких преступлений, как сопротивление полиции и нарушение общественного порядка.

15 января, 14 и 30 апреля при обсуждении «законопроекта об изменении и дополнении некоторых, относящихся к про­даже крепких напитков, постановлений» Кони, как и в пре­дыдущих речах, настойчиво и последовательно отстаивал ра­зумные и действенные меры борьбы с пьянством, проявив себя большим социологом («Государственный совет. Стено­графические отчеты 1913—1914 гг.», СПб., 1914, стр. 476 и далее)#

Bce выступления А. Ф. Кони в Государственном совете с некоторыми редакционными поправками под общим наиме­нованием «Попечительство о народной трезвости и питейная торговля» были опубликованы во втором томе «На жизненном пути».

Очерк, помещенный в настоящем Собрании сочинений, пе­чатается по журнальной статье.

. 380 «Об условном досрочном освобождении»

4 и 9 февраля 1909 г. в Государственном совете состоя­лось обсуждение доклада В. Ф. Дейтриха «Об условно-досроч­ном освобождении» («Государственный совет. Стенографиче­ские отчеты 1908—1909 гг.» СПб., 1909, стр. 810—820). Дейтрих отстаивал необходимость принять одобренный Госу­дарственной думой проект закона о введении условного досроч­ного освобождения осужденных. B поддержку этого проекта и с предложением внести некоторые поправки выступил министр юстиции И. Г. Щегловитов.

Член Государственного совета И. О. Корвин-Милевский, возражая против законопроекта, считал, что досрочное осво­бождение должно осуществляться в каждом отдельном случае актом помилования. Другой член Государственного совета, П. H. Дурново, выступая против законопроекта, привел следующий довод: «Причисляя себя к средним русским людям, который не воруют и не грабят, я думаю, что мы, средние люди, приветствовали бы всякий закон, который бы дал нам по нашему разумению возможность думать, что преступление, воровство, грабеж будут уменьшаться вследствие этого закона. Ho в данном случае мы, я думаю, никакой цели не достигнем, никаких результатов не получим».

B поддержку законопроекта выступили М. И. Горчаков и А. Ф. Кони. При голосовании из 130 присутствовавших чле­нов Государственного совета за отклонение проекта высказа­лись 58, против отклонения — 72 человека.

При постатейном обсуждении законопроекта 9 февраля 1909 г. Конй выступил вторично («Государственный совет. Стенографические отчеты 1908—1909 гг.», СПб., 1909,

стр. 866—874).

Свои выступления с некоторыми редакционными поправ­ками Кони включил во второй том «На жизненном пути»4 B настоящем Собрании сочинений статья публикуется в редак­ции, принятой в этом томе.

Стр. 395 «Об отмене существующего обряда предания суду»

16 и 19 декабря 1909 г. и 25 февраля 1910 г. в Госу­дарственном совете по докладу С. С. Манухина обсуждался законопроект Государственной думы «О некоторых изменениях в обряде предания суду». Проект, одобренный думой, пред­усматривал существенные изменения действовавшей тогда фор­мы предания суду.

Изменения сводились к тому, что при отсутствии жалобы обвиняемого на решение следователя и прокурора дело, минуя стадию предания суду, должно было рассматриваться по су­ществу. При поступлении же жалобы дело вносилось в су­дебную палату для рассмотрения ее обоснованности. Согласно проекту в ату стадию процесса допускался адвокат.

Поддерживая проект, С. С. Манухин отмечал:

«Предложения об изменении в обряде предания суду мо­гут, конечно, дать повод к весьма обширным изысканиям и размышлениям на общую тему о том, какими судопроизвод­ственными гарантиями должен быть обставлен призыв на суд, хотя бы по более важным уголовным делам, дабы обвиняемый не был выставляем на позорище публичного обвинения, как выразились составители Судебных уставов, без достаточных на то оснований. Изыскания эти и рассуждения могут быть тем более пространны, что до сих пор ни теория процесса, ни по­ложительные законодательства культурных стран не вырабо­тали не только общепризнанного, но даже сколько-нибудь одно­образного способа разрешения этого вопроса» («Государ? ственнЫЙ совет. Стенографические отчеты 1909—1910 гг.», СПб., 1910, стр. 548).

Защите судебной формы предания суду, как наиболее га­рантирующей интересы личности, и было посвящено обстоя­тельное выступление А. Ф. Кони 16 декабря 1909 г.

Это выступление Кони вызвало возражения В. Ф. Дей­триха, который отстаивал проект в основных положениях, но был против допущения защитника в эту стадию: «Если мы допустим адвоката в рассмотрение дел в обвинительной камере, то мы в действительности допустим двойное рассмотрение дел сначала по письменным доказательствам дел, а потом в суде гласном. Обвинительная камера рассматривает дело и опре­деляет только, есть ли достаточно данных для предания суду. Допустить адвокатуру, значит допустить рассмотрение в обвинительной камере дело по вопросу достаточности улик для осуждения или оправдания» (т а м ж e, стр 485— 486).

C пространными возражениями А. Ф. КоНи выступили также И. Г. Щегловитов и H. С, Таганцев.

Необходимо отметить, что по существу против законо­проекта выступил только один А. Ф. Кони, который дважды приводил доводы в обоснование своих суждений.

При голосовании из 102 членов Государственного совета 48 высказалось за отклонение проекта, 53 против отклонения (т а м ж e, стр. 580).

Две речи А. Ф. Кони, произнесенные в Государственном совете, были объединены им под общим наименованием «Об отмене существующего обряда предания суду». Они неизменно включались во второй том «На жизненном пути» с неболь­шими редакцибнными поправками. B настоящем Собрании со­чинений речи публикуются в редакции этого тома.

426 «О допущении женщин s адвокатуру»

23 января 1913 г. в Государственном совете состоялось обсуждение законопроекта «О допущении лиц женского пола в число присяжных и частных поверенных». Обсуждение дли­лось в течение двух дней — 23 и 24 января. Докладчиком был А. И. Шебеко, который отметил, что обсуждение этого вопро­са вызвано тем, что 13 ноября 1909 г. Сенат признал незакон­ным допущение в качестве защитника по уголовному делу «получившей высшее юридическое образование женщины Гиты Флейшиц» («Государственный совет. Стенографические отче­ты 1912—1913 гг.», СПб., 1913, стр. 810). Беспрецедентный в истории России случай допущения женщины в качестве за-

щитника явился предметом обсуждения этого вопроса в Сенате, Государственной думе и Государственном совете.

Докладчик поддержал законопроект думы. Однако его предложение вызвало возражение министра юстиции И. Г. Щег- ловитова, который сказал: «Равноправие — само по себе пре­красный призыв, но только не там, где природа установила естественные преграды».

Ответом Щегловитову явилась речь А. Ф. Кони. Наряду с ним в защиту законопроекта высказался ряд лиц. Противни­ки законопроекта прибегали порой к очень курьезным доводам.

Так, член Государственного совета протоиерей Буткевич, обосновывая недопустимость равноправия женщин и мужчин, сказал: «Даже fi своем способе сотворения бог показал раз­личие природы мужской и женской. По свидетельству библии, когда бог творил человека, он сначала создал из глины его тело и вдунул в него душу бессмертную. A Еву сотворил совершен­но другим образом: он взял во время сна р£бро у Адама и сотворил из него Еву» (т а м ж e).

Такие анекдотические возражения были высказаны против допущения женщин в адвокатуру. Ѳднако, кесмотря на то, что в Государственной думе за принятие законопроекта было по­дано большинство голосов, а при обсуждении законопроекта в Государственном совете большинство выступавших высказа­лось за его одобрение, голосование показало иные результаты. Из 150 человек за отклонение законопроекта высказались 84 члена Г осударственного совета, против отклонения — 66.

C небольшими редакционными изменениями речь А. Ф. Ко­ни была опубликована во втором томе «На жизненном пути» изд. 2-е, СПб., 1913 г. и изд. 3-e, М., 1916 г. B настоящее время речь печатается в редакции второго тома издания 1916 года.

Стр. 443 «О врачебной тайне»

Статья А. Ф. Кони, посвященная этому вопросу, пер­воначально была опубликована в энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона (т. XXXIIa, стр. 494—495). C появле­нием ее редакция журнала «Вестник С.-Петербургского врачеб­ного общества взаимной помощи» обратилась к Кони с прось­бой разрешить перепечатать ее в журнале.

Кони дал согласие, причем расширил и оснастил статью серьезным научным экскурсом в историю вопроса, а также обстоятельно рассмотрел проектируемое законодательство

о врачебной тайне. При этом со свойственной ему скрупулезно­стью он подверг научно обоснованной критике действовавшее тогда законодательство, сопоставив его с законодательством ряда европейских стран. B журнале эта статья появилась в 1902 году (вып. II).

Интерес к теме был обусловлен тем, что вопросы врачеб­ной тайны не были разрешены уголовным законодательством.

А. Ф. Кони написал статью, чтобы привлечь внимание обще­ственности и законодательных органов ц этой актуальной в то время проблеме. Придавая ей большое значение, А. Ф. Кони ряд положений статьи включил в раздел «Вместо предисловия» сборника «Судебные речи» (изд. 4-е, СПб., 1905).

B настоящем томе статья печатается в редакции журналь­ной статьи.

454 «Самоубийство в законе и жизни»

B 1923 году в журнале «Право и жизнь» (№ 1) былаопуб- ликована статья А. Ф. Кони «Юридический бытовой характер самоубийств». B том же году с весьма незначительными добав­лениями эта статья была издана тем же издательством от­дельной брошюрой под наименованием «Самоубийство в законе и жизни», которое принято в даннем нздании.

B сбязи с подготовкой статьи Кони писал 30 июля 1922 г. М. H. Гернету: «Я напнсал, однако, однуновуюстатью «Гамлетовский вопрос», посвященную чрезвычайно усилив­шимся снова самоубийствам. (К сожалению, даже вчера в один день было два с[амоубийст]ва.) Статья основана на выводах и наблюдениях моих за время судебной службы и имеет неко­торый филоеофский оттенок. Я ее предназначал для прекрас­ного здешнего журнала «Утренники», но он, по-видимому, бу­дет запрещен, как и издававшийся под тою же редакцией «Эко­номист».

Вот я и хочу обратиться к Вам с вопросом — подходит ли такая тема для «жизни», хотя о «праве» в ней мало гово­рится, кроме критики наказаний за самоуб[ийство]. Быть мо­жет, Вы найдете возможным ответить мне краткой открыткой, и тогда, в случае запрещения «утренников» (конечно, не эа эту статью), я ее вышлю.

Статья эта представляет собой сжатое содержание лекции, дважды читанной мною в Доме литераторов и в Доме искус­ства и вызвавшей ряд интереснейших писем ко мне и запро­сов» (из личного архива А. В. Гернет).