§ 3. Социологический подход в исследовании Н.М. Коркуновым соотношения права и государства

В контексте проведенного анализа можно сказать, что особенности мето­дологии Н.М. Коркунова выражаются в нескольких фундаментальных принци­пах к изучению правовой действительности: во-первых, принципе субъектив­ного реализма, формулируемом в качестве методологической основы исследо­вания и противопоставляемом принципу объективного реализма Р.

третьих, принципе развития, раскрывающем внутренний источник изменения права в контексте борьбы интересов. В целом данные методологические прин­ципы противопоставляются формально-догматическому подходу к изучению права юридическим позитивизмом, являются методологической альтернативой и способом преодоления методологических трудностей.

Смысл позитивистской методологии, по мнению Н.М. Коркунова, заклю­чался в ориентации исследователя на индуктивный характер познания, в рамках которого право выступает не в качестве формальной юридической конструкции, которая по своему характеру и природе вторична к нему, а в каче­стве реально складывающихся отношений по поводу реализации интересов (правоотношения), которые обретают юридическую форму в виде соответству­ющих прав и обязанностей (правовые нормы). Эти субъективная и объективная стороны права, выделяемые теоретиком, являются результатом применения им указанных выше принципов анализа, где субъективный реализм позволяет ин­терпретировать право не в объективистском или формальном смысле, а в кон­тексте правосознания, предшествующего по своему значению объективной стороне права.

Данные теоретико-методологические основы изучения права Н.М. Коркуно­вым ориентированы на поиск той эмпирической реальности, которая может стать основой научной правовой теории.

ства и права проблем: соотношение государства и права.

Присущая юридическому позитивизму идея определяемости права государ­ством означает волюнтаризм в истолковании правотворчества, и Н.М. Коркунов не отрицает волевого элемента как такового, который присутствует в праве, однако истолковывает данную проблему совершенно иначе. Дело в том, что в контексте исследуемого правопонимания и рассмотренных выше методологических прин­ципов, которыми он руководствовался, государство не может рассматриваться в качестве творца-первооснователя права. Напротив, публичная власть высту­пает в качестве средства его реализации, и может показаться, что такой подход в качестве средства реализации права (проведение правовых установлений^[122]) созвучен школе естественного права, но это лишь поверхностная оценка.

Государство возникает в качестве «общественного союза», задачей кото­рого является обеспечение соблюдения права^[123]. Так, интерпретированная про­блема возникновения и природы государства, где его принудительная сила су­щественно ограничена функциональной природой как средства реализации права, означает и такое важное его свойство, как ограничение государственной власти. Значит право в качестве разграничения интересов, коренящееся в самом обществе, имеет силу не только для индивидов, но и для самого государства.

Здесь необходимо сказать, что нельзя отрицать теоретическую связь положения Н.М. Коркунова о природе государственной власти с договорной теорией государства, которая начиная с XVII века стала одной из самых рас­пространенных в контексте интерпретации как природы права, так и госу­

дарства. Однако данная теория у большинства своих сторонников XVII и XVIII веков была мотивирована рационалистической традицией, выразив­шейся в стремлении обосновать необходимость государственно - общественных союзов посредством разумности в организации жизни, делеги­ровании государству соответствующих полномочий, обеспечивающих реализа­цию естественного права.

Между тем естественное право, как правило, отождествлялось со свобо­дой, а государство выступало в качестве гаранта ее реализации. Гоббс в своем «Левиафане» отмечает: «... естественное право, называемое обычно писателями insnaturale, есть свобода всякого человека использовать свои собственные силы по своему усмотрению для сохранения своей собственной природы, то есть собственной жизни, и, следовательно, свобода делать все то, что по его соб­ственному суждению и решению является наиболее подходящим для этого средством»^[125]. Однако реализация свободы возможна лишь как преодоление естественного состояния борьбы всех против всех, путем создания некоего ин­ститута власти, устрашающего людей и обеспечивающего реализацию их инте­ресов (свободы) с позиции всеобщего блага. Так, для Т. Гоббса была очевидна война всех против всех в так называемом естественном состоянии, когда отсут­ствует какая-либо власть^[126].

Поэтому государство возникает по согласию людей ограничивать свою свободу с тем, чтобы ее реализовать.

брание лиц пользуется такой огромной сосредоточенной в нем силой и вла­стью, что внушаемый этой силой и властью страх делает этого человека или это собрание лиц способными направлять волю всех людей к миру внутри и к вза­имной помощи против внешнего врага, а в этом человеке или собрании лиц со­стоит сущность государства, которая может быть определена как единое лицо, которое ответственным за действия каждого сделало себя путем взаимного до­говора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как оно сочтет это необходимым для их мира и общей защиты»^[127].

Таким образом, идея о концентрации в государстве общей воли стала ис­ходным постулатом анализа соотношения государства и права на многие годы, по разному модифицируясь в философско-правовых воззрениях мыслителей то­го времени. Поэтому примечательна позиция Ж.-Ж. Руссо, который делал ак­цент на интересах и их столкновении, а государство рассматривал как способ снятия противоположностей между ними на основе общей воли. Он писал: «Отбросьте из этих изъявлений воли взаимно уничтожающиеся крайности, в результате сложения оставшихся расхождений получится общая воля»^[128]. Ре­шением этой проблемы Ж. -Ж. Руссо считал создание некоего союза, ассоциа­ции в результате договора между индивидами, ограничивающего волю каждого и гарантирующего благодаря этому их свободу, то есть защищенность от пося­гательств на свои интересы: «Такой формы ассоциации, которая защищает и ограждает всею своею силою личность и имущество каждого из членов ассоци­ации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде»^[129].

Так или иначе подобной интерпретации проблемы соотношения права и государства придерживалось большинство правовых мыслителей того времени.

Большую роль среди них играл и Шарль Монтескье, учению которого Н.М. Коркунов уделял большое внимание в своих работах в связи с обоснованием структуры власти^[130][131]. Внимание Н.М. Коркунова привлекал принцип совместно-

131

го властвования , который нашел развитие в разных аспектах его концепции соотношения государства и права. Однако наибольшее развитие получил в двух идеях, а именно в ограничении государственной власти и, соответственно, в идее приоритета закона над указом. Кроме того, следует отметить и значитель­ное распространение договорной теории и в российском правоведении, кото­рой, по сути дела, не было альтернативы, прежде всего, в школе естественного права. Достаточно упомянуть Б. Чичерина и В. Соловье­ва, разделявших данную теорию, и авторитет которых в правоведении был чрезвычайно высок.

Вместе с тем, проводя аналогию идеи государства как общественного со­юза Н.М. Коркунова с классической теорией договорного происхождения госу­дарства, необходимо сделать существенное, с нашей точки зрения, уточнение. Дело в том, что, в отличие от указанных выше классиков, видевших движущие силы механизма договорного возникновения государства в разумности челове­ка, сущность права сводится к свободе как основной характеристике его приро­ды. При этом Н.М. Коркунов руководствовался иными принципами методоло­гии, в первую очередь, субъективного реализма, как в интерпретации природы государства, так и природы права их возникновения. Поэтому как естественно­правовые учения, так и юридического позитивизма, постулируя положения о самоограничении государства при помощи права, вращались в некоем пороч­ном круге, а именно, речь идет о том, что согласно этим теориям право создает­ся государством, но при этом тем же сотворенным правом оно и ограничивает­ся. В данном случае государство предстает в качестве обладающего волей субъекта, является личностью.

Именно данная позиция Н.М.

Такая субъективистская трактовка государства и права приводит ученого к выводу о том, что реальным творцом права является не государство, а общество, сознание индивидов, которое обеспечивает создание некоей силы, направленной на реализацию права. Отсюда вытекает важное для всей право­вой концепции и методологии Н.М. Коркунова положение о природе государ­ственной власти: «Государственная власть не есть надо всем господствующая единая воля, проявляющаяся в деятельности органов власти. Государственная власть есть сила, основанная на сознании людьми своей зависимости от госу­дарства. Поэтому носителем государственной власти являются не одни органы власти, а все государство, все граждане. Их сознание своей зависимости от гос­ударства создает ту силу, которая объединяет государство в одно целое. Орга­ны же власти суть только распорядители, диспозитарии этой силы. Единство

государства не в единстве воли этих органов, а в единстве той силы, которой

133

все они распоряжаются»^[133].

Можно сказать, что цитируемое произведение «Указ и закон» (1894), по­священное анализу важнейшей проблемы государственного права, соотноше­ния закона и иных правовых актов, демонстрирует вполне функциональную ме­тодологию. Однако можно справедливо указать и на изъяны данной методоло­гии, на неправомерную субъективизацию права, а также на относительность справедливости приведенных выводов. Очевиден и другой результат, который можно свести к сложившемуся в методологической концепции Н.М. Коркунова социологическому подходу к проблеме соотношения государства и права, ко­торый в дальнейшем найдет широкое применение в юридической науке. Ос­новные принципы данного подхода можно свести к методологическим требо­ваниям, во-первых, различать право и государство, где первое нельзя сводить ко второму, а второе нельзя рассматривать в качестве творца первого и, во- вторых, рассматривать общество в качестве творца и права, и государства.

Очевидно, что такой подход в те годы противостоял не только класси­ческим школам юриспруденции, но и многим современным Н.М. Коркунову направлениям, что вызвало вполне закономерную критику со стороны мно­гих теоретиков права. С другой стороны данный подход обладал значитель­ным эвристическим потенциалом, что не могло не сказаться на развитии рус­ского правоведения. Так, например, очевидно, что психологическая интерпрета­ция права оказала существенное влияние на правовую теорию Л.И. Петражицкого. Однако, рассматривая содержание социологического подхода Н.М. Коркунова, не следует преувеличивать значение данного методологического аспекта правовой теории, принимать за устоявшуюся концепцию права, сущность которой сводится к идее разграничения интересов.

Кроме того, по нашему мнению, не всегда дается правильная оценка дан­ной позиции Н.М. Коркунова, характеризуемой как субъективный идеализм,

который не позволяет мыслителю выяснить реальную основу права в виде ма­териальных интересов^[134]. Основывая свою интерпретацию на субъективном со­знании в качестве основного источника права, он не видит реальных обще­ственных связей и отношений как основы права. Однако, нисколько не подвер­гая сомнению тезис о том, что всякий субъективизм методологии вредит объек­тивности исследования, необходимо выступить в защиту методологии этого классика теории государства и права.

Как уже подчеркивалось, основным лейтмотивом методологии теоретика был субъективный реализм, которым он руководствовался. Данный методоло­гический принцип в концепции Н.М. Коркунова был интерпретирован (или сведен) как необходимость рассматривать правовые явления не с точки зрения их объективного содержания, но с точки зрения их отражения в сознании инди­вида. Поэтому, рассматривая право как разграничение интересов, он утвержда­ет, что «основой всего права, в конце концов, является все-таки индивидуаль­ное сознание. не объективно данное подчинение личности обществу, а субъ­ективное представление самой личности о должном порядке общественных от-

135 ношений»^[135].

По нашему мнению, подобный подход не только эвристически значим для правоведения, но и соответствует основным постулатам марксистско- ленинского понимания, несмотря на то, что этот классик, скорее всего, о ней не имел никакого представления. Речь в данном случае идет о том, что интерес представляет собой осознанную потребность, отраженную в сознании индиви­да, на что указывали еще К. Маркс и Ф. Энгельс в своем произведении «Немец­кая идеология»^[136]. Что касается материальных интересов, о которых не упоми­нает Н.М. Коркунов, то в его задачу не входило производить их типологизацию

по данному основанию, поскольку он руководствовался необходимостью имен­но их анализа. Поэтому в своих «Лекциях по общей теории права» он дает классификацию по иному основанию, а именно, по основанию формирования содержания юридических норм, и здесь вполне предсказуемо речь идет о рав­ноценных и неравноценных, а также сопутствующих интересах.

По нашему мнению, очевидно, что субъективный реализм Н.М. Коркуно­ва следует рассматривать в качестве методологии, которая адекватно соотно­сится с понимаемым им предметом исследования, в качестве какового следует рассматривать право, понимаемое как разграничение интересов. Если интересы рассматриваются в качестве основы права, то достаточно очевидно, что созна­ние, в пределах которого потребность обретает форму интересов, должно вы­ступать в качестве творца права. Очевидно, что это еще не все право, но важ­нейшая его часть. Ведь нельзя сводить право к представлениям личности о должном порядке общественных отношений. Однако это есть его субъективная сторона, без которой не может быть сформирована объективная сторона систе­мы права.

Между тем необходимо указать и на другую важную сторону субъектив­но-реалистического подхода Н.М. Коркунова, которая состоит в идеологиче­ской ангажированности его исследований. Этот концепт, очевидно, означал необходимость акцента на личностном характере права, на обосновании либе­рально-индивидуалистической его концепции, без которого в России того вре­мени, то есть без такого обоснования прав и свобод, трудно было представить развитие капиталистических отношений. В связи с этим можно предположить, что Н.М. Коркунов данным подходом обосновывает необходимость правового ограничения государства. С наибольшей силой данное положение было обос­новано в работе «Указ и закон» (1894), где он доказывает приоритет закона над указом, включая и указы императора.

Таким образом, можно сказать, что социологический подход в изучении Н.М. Коркуновым государства и права играет фундаментальную роль. Он инте­

грирует в себе совокупность методологических принципов изучения правовой действительности и сводится к требованию рассматривать право и государство на основе социальных факторов, прежде всего, таких как интересы и сознание, которые обуславливают то и другое. Этот подход преодолевает формально­догматическую методологию юридического позитивизма, волевую теорию гос­ударства, этатизм, что следует рассматривать в качестве важного прогрессивно­го шага в развитии теоретико-правовой мысли.