Характеристика системы процессуального права

Вопрос о системе процессуального права, широко обсуждавшийся в литературе в 70-х гг., вновь при­влекает к себе внимание. Во многом это связано с принятием новых нормативных актов процессуаль­ного характера: Уголовно-процессуального, Арбит­ражного процессуального и Налогового кодексов, Кодекса об административных правонарушениях, законов «Об исполнительном производстве» и «О су­дебных приставах»; подготовкой проектов нового Гражданского процессуального кодекса и закона «Об административном судопроизводстве».

Исследование начнем с обзора существующих в науке точек зрения на проблему построения систе­мы процессуального права. Одни авторы (например, В; Д. Сорокин) полагают, что эта система состоит из трех самостоятельных отраслей — уголовно-процес­суального, гражданского процессуального и админи­стративно-процессуального права¹.

Другие (В. М. Горшенев, П. С. Дружков) счита­ют, что каждой отрасли материального права прису­щи либо самостоятельная отрасль, либо подотрасль процессуального права^[207].

Третьи (И. А. Галаган) убеждены, что в любой материально-правовой отрасли имеются процессу­альные образования (институты) или даже процессу­альные нормы, которые, будучи вкрапленными в со­держание материально-правовых институтов, тем не менее выполняют важные функции процедурного обеспечения реализации последних^[208].

Д. Н. Бахрах утверждает, что современное про­цессуальное право включает лишь две самостоятель­ные процессуальные отрасли (уголовно-процессуаль­ное и гражданское процессуальное) и подинституты многих' отраслей права, т. е. систематизированные группы процессуальных норм, обслуживающие оп­ределенные правовые институты^[209].

Итак, вопрос о месте процессуальных норм в структуре российского права является дискуссион­ным.

Какие же элементы составляют эту систему? В науке не вызывает возражений статус уголовно-

процессуального и гражданского процессуального права как самостоятельных профилирующих (базо­вых) процессуальных отраслей в структуре права. Можно утверждать, что и арбитражное процессуаль­ное право приобрело характер самостоятельной спе­циальной процессуальной отрасли в связи с приня­тием Арбитражного процессуального кодекса и со­зданием системы . арбитражных судов.

С вступлением в силу в 1997 г. федеральных за­конов «Об исполнительном судопроизводстве» и «О судебных приставах» связывается обособление от гражданского процессуального права нового норма­тивного образования — исполнительного права.

Для решения указанной проблемы принципиаль­ным является вопрос о признаках, определяющих возникновение в правовой сфере новых процессуаль­ных отраслей. Так, В. Д. Сорокин пишет, что «про­цессуальные нормы, имеющиеся в составе других материальных отраслей, не могут претендовать на статус отрасли права, поскольку отрасль начинается тогда, когда данная группа процессуальных норм, имея свой предмет и определенную степень организа­ции своей системы, выходит за пределы одноименной материальной отрасли и участвует в реализации ма­териальных норм других отраслей»^[210]. Используя дан­ные критерии, автор утверждает о существовании са­мостоятельной отрасли процессуального права — ад­министративно-процессуального права.

Указанные критерии действительно важны для познания специфики гражданского и административ­ного процессов, однако их недостаточно для обоснова­ния самостоятельности процессуальной отрасли^[211]. До­статочно сослаться на то, что уголовный процесс об­служивает только одну материальную отрасль —

уголовное, право.

Приемлемой является точка зрения, согласно ко­торой критерии истины в вопросе автономии того или иного процесса заключается также в ■ том, обес­печивают ли традиционные процессуальные формы (гражданский и уголовный процесс) потребности данной отрасли материального права^[212].

С этих позиций можно утверждать о формирова­нии административно-процессуального^[213] и конститу­ционно-процессуального права в качестве самостоя­тельных отраслей процессуального права, хотя они находятся еще лишь в начальной стадии формирова­ния и реально занимают, на наш взгляд, места подо­траслей в составе одноименных материальных от­раслей. В качестве подотрасли налогового права складывается налогово-процессуальное право. Про­цедура разрешения трудовых споров также уже не укладывается в привычные рамки гражданского процесса, да и трудового права, что позволяет ду­мать о ростках нового вида процессуальной деятель­ности — трудового дисциплинарного процесса.

Система процессуального права складывается, та­ким образом, из четырех отраслей процессуального права: уголовно-процессуального, гражданского про­цессуального, арбитражного процессуального и ис­полнительного права, подотрасли административно­го права — административно-процессуального пра­ва, подотрасли конституционного права — судебного конституционного процесса (конституционно-про­цессуального права), налогово-процессуального пра­

ва как подотрасли налогового права, а также про­цессуальных институтов, включенных в содержание некоторых материальных отраслей права (трудовой дисциплинарный процесс, процессуальные нормы в системе уголовно-исполнительного права).

Рассмотрим подробнее основные элементы систе­мы процессуального права. Уголовно-процессуаль­ное право есть самостоятельная профилирующая от­расль процессуального права, под которой принято понимать совокупность правовых норм, установлен­ных государством и предназначенных для регламен­тации производства по уголовным делам (уголовного процесса).

Таким образом, предметом уголовно-процессу­ального права являются отношения по расследова­нию, рассмотрению и разрешению уголовных дел, т. е. уголовный процесс.

Уголовный процесс — один из видов проявления государственной власти, специфика которого обус­ловлена особенностью задач борьбы с преступнос­тью. В этой сфере государство вынуждено приме­нять меры принуждения как наиболее действенный метод регулирования поведения людей. Поэтому-то и необходима деятельность государственных орга­

нов, способных раскрыть преступление, установить виновных, применить к ним меры уголовного нака­зания; она регулируется нормами уголовно-процес­суального права, осуществляется с момента получе­ния информации о преступлении и на протяжении всего производства по уголовному делу. Эта деятель­ность протекает в рамках уголовно-процессуальных отношений, а их совокупность и система представ­ляют собой сущность уголовного процесса^[215].

Характерными особенностями государственной деятельности в сфере уголовного судопроизводства являются, во-первых, строго определенный круг субъектов — суд, судья, прокурор, следователь, на­чальник следственного отдела, лицо, производящее дознание, орган дознания, во-вторых, установление ее форм, методов и средств нормами уголовно-про­цессуального закона.

Для характеристики содержания уголовного про­цесса существенное значение имеют его задачи. Не­смотря на то что в принятом в 2001 г. Уголовно-про­цессуальном кодексе РФ отсутствует статья, посвя­щенная задачам уголовного процесса, отметим, что, как справедливо указывает В.

Наряду со специфическим предметом уголовно­процессуальное право имеет и свой метод правового

регулирования отношений по расследованию, рас­смотрению и разрешению уголовных дел. В уголов­но-процессуальном законе преобладают нормы, со­держащие разрешение на совершение действий и тем самым запрещающие действия и отношения, не разрешенные законом. В уголовном процессе допус­тимы только те действия и решения, которые разре­шены в законе. Такой метод правового регулирова­ния называется разрешительным. Он характерен для уголовно-процессуального права потому, что в регулируемой им области деятельности имеют место властньщ отношения, затрагивающие права и инте­ресы личности, поэтому в нормах процессуального права должны быть четко определены разрешения и запрет. Властные отношения всегда регулируются путем- указания в норме на то, что должностному лицу тот или иной образ действий разрешен, а по­этому второй субъект отношений обязан подчинить­ся его требованию.

В силу особенностей предмета правового регулиро­вания большинство уголовно-процессуальных норм относятся к обязывающим, императивным, предпи­сывающим совершение определенных действий (на­пример, ст. 7, 16, 146, 348 УПК РФ).

Гражданское процессуальное право — это профи­лирующая отрасль процессуального права, включа­ющая в себя совокупность расположенных в опреде­ленной системе процессуальных норм, регулирую­щих общественные отношения, которые возникают между судом и участниками дела в процессе отправ­ления правосудия по гражданским делам¹.

Оно служит формой принудительного осуществ­ления гражданских, семейных, трудовых, админис­тративных и других обязанностей, формой защиты субъективных прав, когда содержащиеся в нормах

материального права предписания не исполняются обязанными лицами добровольно^[217], формой защиты законных интересов граждан путем подтверждения в бесспорном одностороннем порядке обстоятельств, имеющих юридическое значение, бесспорных прав.

Под гражданскими делами понимаются дела, выте­кающие из широкого спектра материальных правоот­ношений: конституционных, административных, фи­нансовых, земельных, трудовых, жилищных и т. д. Характер материальных правоотношений и интересов, служащих предметом судебного рассмотрения, влияет на форму их защиты. Суд разрешает гражданские дела на основе норм материального права, однако гражданское процессуальное право — это самостоя­тельная отрасль процессуального права, имеющая свой предмет и метод правового регулирования. Пред­метом гражданского процессуального права является гражданский процесс, т. е. деятельность суда и других участников процесса, а также в определенной степени и деятельность органов исполнения судебных поста­новлений. (От предмета гражданского процессуально­го права следует отличать предмет гражданского про­цесса, под которым понимаются конкретные граждан­ские дела.)

Сущность гражданского процесса, по мнению Т. В. Сахновой, заключается в предоставляемой го­сударством гарантии надлежащего осуществления субъективного права для тех случаев, когда способ­ность права к реализации деформирована его нару­шением или спорностью^[218].

В современный период утверждения цивилизаци­онного подхода к пониманию роли права и государ­

ства, продолжает автор, именно гарантирующая функция гражданского процесса определяет соци­альное назначение и сущность правосудия^[219].

Гражданское процессуальное право регулирует об­щественные отношения диспозитивно-разрешитель­ным методом. Это означает, что инициатива возник­новения гражданских дел принадлежит заинтересо­ванным лицам, а не суду. Обжалование судебных актов и, как правило, их исполнение зависит также от волеизъявления заинтересованных субъектов про­цессуального права. Большинство норм гражданского процессуального права носит разрешительный, а не запретительный характер. Участники процесса могут занимать только одно присущее им процессуальное положение и совершать только такие процессуальные действия, которые разрешены и предусмотрены нор­мами процессуального права^[220]. Вместе с тем все участ­ники гражданского процесса находятся в процессу­альных отношениях с судом, осуществляющим влас­тные полномочия.

В системе процессуального права гражданское процессуальное право связано с другими его элемен­тами. Значительна связь между гражданским процес­суальным правом и уголовно-процессуальным пра­вом, которые имеют одинаковые конституционные

основы, ряд общих институтов, например в области доказательственного права, а также ряд общих поло­жений, касающихся движения дела в судебном засе­дании, вынесения судебных постановлений, обжало­вания, опротестования и пересмотра решений в кас­сационном порядке и порядке надзора.

Вместе с тем каждая из указанных отраслей имеет и существенные особенности, обусловленные разли­чием предмета и задач рассмотрения дел в гражданс­ком и уголовном процессе, указанные выше.

Арбитражное процессуальное право — это от­расль процессуального права, состоящая из совокуп­ности процессуальных норм и институтов, регулиру­ющих порядок рассмотрения, разрешения и пере­смотра арбитражным судом экономических споров и других дел, отнесенных к его компетенции феде­ральным законом, а также определяющих меры по обеспечению иска и исполнению судебных актов.

Однако вопрос о том, составляют ли арбитражные процессуальные нормы и институты самостоятель­ную отрасль процессуального права и как они соот­носятся с отраслью гражданского процессуального права, является дискуссионным. Основные мнения по данному вопросу сконцентрированы вокруг двух позиций, кардинально определяющих способы ре­шения названного вопроса.

Согласно первой из них нормы арбитражного про­цессуального права являются самостоятельной отрас­лью процессуального права (Т. Е. Абова, Н. И. Клейн, К. И. Комиссаров, Л. Ф. Лесницкая, И. В. Решетнико­ва, М. К. Треушников, В. М. Шерстюк, М. К. Юков и др.). Вторая же позиция основана на признании норм арбитражного процессуального права составной час­тью или подотраслью гражданского процессуального права (Н. Б. Зейдер, Р. Ф. Каллистратова, В. Н. Щег­лов, Н. А. Чечина, Д. М. Чечот, М. С. Шакарян и др.).

Несмотря на большое сходство с нормами граж­данского процессуального права, утверждают сто­

ронники первой точки зрения, нормы и институты арбитражного процессуального права имеют свои особенности, обусловленные субъектным составом по рассматриваемым спорам, предметом познава­тельной деятельности суда, содержанием решения суда и т. д. Представления об арбитражном процес­суальном праве как самостоятельной отрасли осно­вываются на том, что она призвана обслуживать- си­стему арбитражных судов, имеющих принципиаль­но важное значение для развития экономики^[221].

Арбитражное процессуальное право включает и специальные процессуальные нормы, предусматрива­ющие специфику возбуждения, рассмотрения и разре­шения отдельных категорий гражданских дел в арбит­ражном суде. Примером специальных служат нормы, содержащиеся в гл. III Федерального закона «О несос­тоятельности (банкротстве)» (ст. 28—55), в разд. IV АПК РФ, названном «Особенности производства в ар­битражном суде по отдельным категориям дел»^[222].

Существование самостоятельной отрасли арбит­ражного процессуального права объясняется и нали­чием соответствующего ей законодательного массива. Нормы арбитражного процессуального права закреп­лены в федеральных законах, являются кодифициро­ванными, определяют постадийное развитие процес­са, составляют отраслевую часть системы процессу­ального права. И. В. Решетникова указывает, что принятие законодателем Арбитражного процессуаль­ного кодекса РФ явилось неофициальным признани­ем новой отрасли процессуального права^[223].

Позицию другой группы авторов отражают рас­суждения В. М. Жуйкова, который считает, что

суды общей юрисдикции и арбитражные суды рас­сматривают в принципиальном плане одинаковые дела: при рассмотрении дел применяют одинаковые нормы материального права; суды и той и другой юрисдикции выполняют одну и ту же задачу по за­щите прав заинтересованных лиц, разрешают ана­логичные вопросы процессуального характера, свя­занные с движением дела, за небольшими исключе­ниями используют одинаковые способы защиты гражданских прав, предусмотренные Гражданским кодексом РФ.

Отличия в субъектном составе лиц, участвующих в деле, а равно разграничение подведомственности дел между судами общей юрисдикции и арбитраж­ными судами, по мнению В. М. Жуйкова, не на­столько существенны, чтобы можно было говорить о необходимости создания для осуществления арбит­ражными судами судебной власти особой процессу­альной формы¹.

Полагаем, что не стоит отрицать за арбитражным процессуальным правом статуса самостоятельной от­расли права лишь по тому основанию, что оно по своей системе, институтам, стадиям имеет сходство с гражданским процессом. Между гражданским и уголовным процессуальным правом также существу­ют тесные связи, однако самостоятельность обеих в современных условиях не может ставиться под со­мнение. Тем не менее в некоторых государствах вплоть до XIX в. уголовный процесс рассматривался в виде отрасли гражданского процесса.

Неубедительной также представляется позиция М. С. Шакарян, которая пишет, что «законодатель­ство об арбитражном суде — органическая часть гражданского процессуального,права и должно быть включено в его состав, поскольку общим является

не только предмет защиты (споры, возникающие из гражданских правоотношении и в сфере управле­ния), но и правовая природа органа защиты, прин­ципы его организации и деятельности»^[224].

Ни один из приведенных аргументов не отражает предметного и юридического своеобразия отрасли права (признаков отрасли права). Как указывает не­сколько ранее сама М. С. Шакарян применительно к несудебным формам защиты гражданских прав, «наличие общего предмета защиты не может слу­жить основанием объединения всех норм, регулиру­ющих различные формы защиты субъективных прав и законных интересов граждан и организаций в единую отрасль права»^[225]. Также правовая природа органа защиты, принципы его организации и дея­тельности не являются критерием самостоятельнос­ти отрасли процессуального права, так как в против­ном случае следовало бы отказаться от самостоя­тельности уголовно-процессуального права.

Вопрос о том, какие факторы определяют возник­новение отраслей в структуре права все еще далек от разрешения. Предлагаемые в науке критерии имеют значение прежде всего в отношении профи­лирующих (базовых) отраслей. На наш взгляд, спе­цифика арбитражного процессуального права (такие особенности юридического своеобразия, как особый состав субъектов, особая компетенция властного субъекта, предмет познавательной деятельности, структура процесса, специфика содержания отдель­ных институтов и т. д.) позволяет сделать • вывод, что арбитражное процессуальное право — это само­стоятельная специальная отрасль процессуального права, в отличие от гражданского процессуального права, которое является профилирующей (базовой) отраслью в системе российского права. Аргументом

в пользу высказанной позиции является указанное обстоятельство о законодательном кодифицирован­ном обособлении арбитражного процессуального права (это один из признаков отрасли права).

В литературе имеется нетрадиционный подход к определению места арбитражного процессуального права в системе российского права. Так, Д. А. Фур­сов пишет, что арбитражное процессуальное право не обусловлено объективно существующими связя­ми в системе реальных общественных отношений, и поэтому невозможно установить ее самостоятельное место в системе права. Арбитражное процессуальное право следует- определить как однородную с граж­данским процессуальным правом, а потому дублиру­ющую отрасль права. Предметом дублирования яв­ляются правоотношения, имеющие гражданский процессуальный характер. Арбитражное процессу­альное право следует признать дублирующей отрас­лью не только потому, что она вынуждена повторять нормы гражданского процессуального права, но и оттого, что она пытается иначе урегулировать одно­родные гражданские процессуальные отношения с иным субъектным составом его участников. Пред­ставляя отрасль-«дубль», арбитражное процессуаль­ное право воплощает в себе двойной стандарт, не имеющий права на существование, но реально суще­ствующий в системе права. Такое положение отрас­ли арбитражного процессуального права, продолжа­ет автор, является основанием для введения поня­тия «дублирующая отрасль» в общую теорию права^[226].

Полагаем, что нельзя согласиться с указанным выводом по следующим основаниям. Во-первых, ар­битражное процессуальное право не является дубли­рующей, т. е. повторяющей отраслью права, так как имеет существенные отличия от гражданского про-

цессуального- права, указанные раннее. Во-вторых, даже если бы таковое имело место, подобный вывод никак не может претендовать на статус понятия об­щей теории права по той причине, что не имеет ни теоретической, ни практической значимости. Право­вые понятия — это логическая форма обобщения и постижения сущности правовых явлений, отраже­ние закономерного и особенного в правовой действи­тельности. Они не априорны, а адекватны кругу объективно существующих правовых явлений, пред­ставляют собой результат синтеза правовых пред­ставлений, квинтэссенцию юридических знаний и опыта^[227]. О каком постижении и обобщении сущности правовых явлений, результате синтеза правовых представлений может идти речь в данном случае?! В чем состоит практическая значимость введения этого понятия, если перспективы развития предмета познания (арбитражного процессуального права) Д. А. Фурсов видит следующим образом. «Предло­женное понимание отрасли арбитражного процессу­ального права имеет большое практическое значе­ние, свидетельствует о том, что отсутствуют сколь- нибудь принципиальные препятствия на пути сближения и слияния двух процессуальных отрас­лей в одну»^[228].

Отметим, что слияние гражданского процессуаль­ного и арбитражного процессуального права не толь­ко не будет иметь большого практического значе­ния,. а, напротив, повлечет лишь снижение эффек­тивности процессуального регулирования, действия механизма защиты прав и законных интересов орга­низаций и других субъектов.

На наш взгляд, подобные рассуждения не отра­жают современных тенденций развития системы процессуального права — специализации и диффе-

ренциации — и лишены сколько-нибудь прочной те­оретической и практической основы.

Исполнительное право — это отрасль процессу­ального права, включающая совокупность правовых норм, регулирующих порядок принудительной реа­лизации актов юрисдикционных органов, имеющий целью обеспечение реальной защиты нарушаемых или оспоренных субъективных материальных прав или охраняемых законом интересов.

Какой статус занимает исполнительное право в системе права и законодательства — вопрос, не по­лучивший еще своего разрешения • в науке.

Исполнительное производство в российском праве являлось длительное время заключительной стадией гражданского процесса, в которой происходит реаль­ное восстановление субъективных прав участников гражданского оборота. Многие ученые-процессуали­сты продолжают оставаться на этой позиции¹. Дей­ствительно, исполнительным правом регулируются отношения, близкие по своим особенностям к граж­данским процессуальным правоотношениям. Они, как и гражданские процессуальные отношения, яв­ляются «властеотношениями»; их участником обя­зательно является государственный орган, наделен­ный властными полномочиями в отношении других участников; они, как и любые процессуальные пра­воотношения, могут существовать лишь в правовой форме; по своему характеру отношения, складываю­щиеся в исполнительном производстве, как и право­отношения в гражданском процессе, характеризуют­ся диспозитивностью, т. е. возникновение, развитие и изменение процесса зависит от инициативы заин­тересованных в процессе лиц, а не от инициативы государственного органа. Методу правового регули­рования, свойственному исполнительному праву,

присущи черты диспозитивно-разрешительного ме­тода, характерного для гражданского процессуаль­ного права. Вместе с тем отношения, регулируемые исполнительным правом, имеют и существенные от­личия от гражданских процессуальных отношений, в частности по субъектному составу. В отличие от гражданского процесса, обязательным участником которого является суд, основным субъектом испол­нительного процесса является орган исполнительной власти — судебный пристав. Данное обстоятельство предопределяет особенности метода правового регу­лирования, свойственного исполнительному праву, который является во многом административным (властным), хотя и с существенными элементами диспозитивности. Тот факт, что в порядке исполни­тельного производства исполняются решения не только судов общей юрисдикции, но также акты ар­битражных судов и несудебных органов, также не позволяет рассматривать исполнительное право как составную часть гражданского процесса.

Нельзя согласиться также с позицией ученых, рассматривающих исполнительное право как под­отрасль административного права¹, на том основа­нии, что элементы диспозитивности, присущие ме­тоду регулирования исполнительного права, делают его столь специфичным, что не позволяют рассмат­ривать его как исключительно административно­правовой, характеризующийся отношениями власти и подчинения, административными приказами и лишь частично дозволениями. Как было отмечено, отличен и предмет регулирования исполнительного права от предмета административного права.

По мнению некоторых . ученых, отношения, воз­никающие в связи с исполнением решений юрис­

дикционных органов, являются предметом регули­рования самостоятельной отрасли процессуального права — исполнительного права¹. Говорить о суще­ствовании отрасли права можно лишь в том случае, когда рассматриваемая совокупность правовых норм имеет собственный специфический предмет, метод регулирования, представляет собой логически пост­роенную систему, обладает самостоятельностью и формально может быть обособлена от норм других отраслей. На наш взгляд, эти характеристики при­менимы к исполнительному праву и позволяют кон­статировать развитие института исполнительного права в самостоятельную отрасль российского права.

Административно-процессуальное право пред­ставляет собой совокупность процессуальных норм, регламентирующих административно-юрисдикци­онную и иную охранительную деятельность упол­номоченных на то административных органов в рамках охранительных административных правоот­ношений (административный процесс).

Под административным процессом, соответствен­но, понимается установленная законом процедура разрешения административными органами спорных вопросов, относящихся к компетенции этих органов, и применения мер административного воздействия. В этой связи следует различать весь процесс приме­нения административно-правовых норм органами государственного управления в рамках их внутриор­ганизационной деятельности и административный процесс как порядок разрешения споров по индиви­дуальным административным делам. Составную часть административного процесса составляет поря­док применения уполномоченными органами госу­дарственного управления мер административного принуждения. В обеих категориях дел орган управ­

ления, принимая решение по существу дела, должен быть ограничен в своих действиях строгими процес­суальными нормами, а гражданин или организация должны иметь необходимые гарантии обеспечения своих прав и интересов. Административно-процессу­альные нормы представляют собой, таким образом, одно их важнейших правовых средств обеспечения законности в правоохранительной деятельности ад­министративных органов¹.

Однако указанное понимание административного процесса и административно-процессуального права (называемое «узким» пониманием) не является об­щепризнанным в науке административного права. Некоторыми учеными-административистами адми­нистративный процесс рассматривается широко, т. е. фактически как совокупность всех действий, совершаемых административными органами для ре­ализации своей компетенции.

Сама государственно-управленческая деятель­ность во всех многообразных проявлениях трактует­ся, таким образом, как административный процесс (В. Д. Сорокин, Т. И. Петров, А. Е. Лунев и др.). Однако действующее российское законодательство и подзаконные административно-правовые нормы, от­мечает Ю. М. Козлов, не содержат доброкачествен­ной юридической основы для того, чтобы можно было руководствоваться широким пониманием ад­министративного процесса. Речь может идти лишь о частичных вариантах регламентации тех или иных сторон повседневно осуществляемых управленчес­ких действий, разнообразных по своему назначе­нию, юридическому содержанию и последствиям. К тому же существующий нормативно-правовой ма­териал, позволяющий объединить любые управлен-

ческие действия в рамках административного про­цесса, крайне разрознен. В' большинстве случаев от­сутствуют единые правила совершения таких дей­ствий, а если они есть, то формулируются примени­тельно к конкретным действиям тех или иных органов, содержатся в отдельных не скоординиро­ванных правовых актах различного назначения и неодинаковой юридической силы. Доминирует ве­домственный подход к формированию такого рода правил. Все это свидетельствует, что прочных осно­ваний для широкого понимания административного процесса не имеется^[229].

Что же касается юрисдикционного варианта ад­министративно-процессуальной деятельности, то он в основном закреплен Кодексом об административ­ных правонарушениях.

Место административно-процессуального права в системе российского права различными учеными оп­ределяется по-разному, как уже указывалось, в на­уке, прослеживается тенденция определять админи­стративно-процессуальное право самостоятельной отраслью процессуального права (В. Д. Сорокин, И. А. Галаган). При атом высказаны достаточно се­рьезные доводы в пользу этого утверждения^[230].

Представляется, что тенденции развития админи­стративного процесса предопределяют все большее юридическое значение этого правового института и, несомненно, формируют административно-процессу­альное право как самостоятельную отрасль. Однако безусловная констатация данного факта представля­ется сегодня преждевременной. Современный уро­вень состояния науки административного права по­зволяет рассматривать административно-процессу­альное право в качестве его подотрасли^[231].

Судебный конституционный процесс или консти­туционно-процессуальное право охватывает совокуп­ность процессуальных норм, регулирующих процеду­ру рассмотрения дел в Конституционном Суде РФ (принципы конституционного судопроизводства, ста­дии конституционного судопроизводства, особенности рассмотрения отдельных категорий дел)1

Осуществление специальным судебным орга­ном — Конституционным Судом РФ — конституци­онного контроля, т. е. обеспечение верховенства Кон­ституции РФ в системе нормативно-правовых актов, ее прямого непосредственного действия в обществен­ных отношениях, обусловливает существование адек­ватного ему, самостоятельного вида судопроизвод­ства. Конфликты в процессе реализации норм кон­ституционного права требуют специфических процессуальных форм разрешения. Судопроизводство в Конституционном Суде РФ не может не иметь об­щей родовой основы с другими видами судопроизвод­ства (общность родовых принципов судопроизвод­ства), которая, однако, не исключает, а предполагает существование ряда особенностей, касающихся, на­пример, предмета рассмотрения в судебном консти­туционном процессе, его участников и др.

Вопрос о месте конституционно-процессуального права в системе процессуального права является спорным, что предопределяется его неразработанно­стью.

Так, Н. В. Витрук рассматривает судебный кон­ституционный процесс (конституционно-процессу­альное право) как самостоятельную подотрасль кон­ституционного правосудия, которое он, в свою оче­редь, считает самостоятельной отраслью права, включающей в себя совокупность правовых норм, регулирующих комплекс общественных отношений,

которые складываются в процессе - организации и функционирования конституционного контроля, осуществляемого конституционными судами в фор­ме самостоятельного конституционного судопроиз­водства^[232]. Другой подотраслью конституционного правосудия является, по мнению автора, судебное конституционное право, включающее систему норм, - устанавливающих статус Конституционного Суда РФ и его судей (порядок формирования Конституци­онного Суда РФ, его состав, принципы, гарантии его организации и деятельности и т. д.)^[233].

Следует согласиться с Т. Я. Хабриевой, что эта идея автора — рассмотрение конституционного право­судия как самостоятельной отрасли права _;— примени­тельно к России может показаться преждевременной^[234].

Н. А. Богданов рассматривает конституционный процесс как подинститут института Конституцион­ного Суда РФ в отрасли конституционного права^[235].

В учебной литературе по конституционному пра­ву России процессуальные нормы, регламентирую­щие деятельность Конституционного Суда РФ, вооб­ще не рассматриваются в качестве самостоятельной подсистемы^[236].

Думается, что ни один из указанных подходов не является приемлемым.

В системе российского права судебный конститу­ционный процесс (конституционно-процессуальное

право) занимает место подотрасли конституционно­го права. Такое место, на наш взгляд, предопределе­но свойственными ему самостоятельными предме­том, методом правового регулирования, принципа­ми, наличием собственной законодательной базы^[237] (Федеральный конституционный закон «О Консти­туционном Суде Российской Федерации»).

Налогово-процессуальное право. Развитие этой правовой общности в системе финансового права (в системе налогового права как его подотрасли) обусловлено принятием налогового законодательства и созданием налоговых органов. Налогово-процессу­альное право представляет собой совокупность про­цессуальных норм, регулирующих деятельность ор­ганов налогового контроля (налоговых органов) по выявлению, расследованию, рассмотрению и разре­шению дел о налоговых правонарушениях и осуще­ствлению иных мер налогового принуждения.

Трудовой процесс. Нарушение трудовых обязан­ностей влечет применение мер дисциплинарного воздействия. Для повышения эффективности ука­занного метода борьбы с трудовыми правонарушени­ями, а также для обеспечения законности в реализа­ции этой разновидности мер государственного, при­нуждения трудовое законодательство содержит некоторое количество процессуальных норм, регла­ментирующих порядок наложения дисциплинарных взысканий^[238].

Процессуальными нормами трудового права рег­ламентируются также порядок рассмотрения и раз­

решения трудовых споров (индивидуальных трудо­вых споров, коллективных трудовых споров).

Отдельные процессуальные нормы, касающиеся порядка принудительного исполнения решений су­дов по уголовным делам и осуществления иных мер государственного принуждения по отношению к ли­цам, отбывающим наказание, содержатся в уголов­но-исполнительном праве.

Свойственные российскому праву процессы спе­циализации повлекут, на наш взгляд, как возникно­вение новых правовых общностей в системе процес­суального права, так и развитие уже имеющихся. Достаточно развитая система процессуального права свидетельствует о высокой степени становления са­мого российского права. Научная разработка важной и сложной проблемы системы процессуального пра­ва будет содействовать обеспечению неукоснитель­ного соблюдения предписаний правовых норм, раз­витию демократичности правовой системы.

3.2.