§1. Философские начала познания принципов порядка формирования государственных органов
Перед наукой конституционного права постоянно возникают новые задачи и проблемы, решение которых призвано обеспечить адекватное отражение государственно-правовой действительности в системе конституционно-научных понятий.
Тем не менее, в ней есть так называемые «вечные» вопросы, изучением которых занимается не одно поколение ученых. Можно сказать, что проблема принципиальных основ порядка формирования государственных органов относится к их числу. В этом ключе весомое значение приобретает истинное понимание природы принципов вообще. Еще римлянам была известна сентенция: «Principium est potissima pars cuiuque rei» («принцип есть важнейшая часть всего») [51]. Средневековые авторы утверждали, что, если мы владеем принципом, всякая творческая работа возможна, даже легка, и идет правильным ходом, методически, давая в результате если не шедевры, то хорошие, достойные произведения [26].Как известно, философские основания науки выражают принципы, содержащиеся в каждой науке (и наука конституционного права не является исключением). Именно они, в частности, свидетельствуют о научности знаний [14, с. 21]. В силу чего исходным началом нашего исследования является аксиома, что каждое политико-правовое явление, включая и порядок формирования государственных органов, покоится на определенных исходных началах - принципах. А «любая новая идея, чтобы стать либо постулатом, либо принципом, выражающим новый идеал и норматив научного познания, должна пройти через процедуру философского обоснования» [287].
В древности сложилось понятие «архэ». В древнегреческом языке термин «архэ» употреблялся в своем основном значении - «начало». А если быть точным, то в дофилософском словоупотреблении «архе» есть отправная точка,
начало чего-либо в пространственном или временном смысле. Изначальное представление о принципе («архэ») ввел Анаксимандр. Мысль Анаксимандра обратилась к поискам такого начала всего, которое само по себе не имеет начала.
Первоначало Анаксимандр называл апейроном. Это - нечто беспредельное, безграничное, бесконечное [200, с. 12]. Аристотель впервые дал семантическое описание «архе» в «Метафизике» [5; 10], в содержании которого он различал эпистемологические начала («начала, исходя из которых доказывают» «научные» начала) и онтологические начала («начала сущности») [Там же], где начала познания часто выступают как синонимы «исходных посылок», «постулатов», «аксиом» [161] («начала - выводы - посылки» [5]). Поэтому для Аристотеля принцип - это первопричина. В свою очередь Декарт свои сомнения и выход из них формулирует в «Первоначалах философии» следующим образом: «...Если мы станем отвергать все то, в чем каким бы то ни было образом можем сомневаться, и даже будем считать все это ложным, то хотя мы легко предположим, ... что мы сами, думающие об этом, не существуем: ибо нелепо признавать то, что мыслит, в то самое время, когда оно мыслит, не существующим. Вследствие чего это познание: я мыслю, следовательно, существую, есть первое и вернейшее из всех познаний, встречающееся каждому, кто философствует в порядке. И это - лучший путь для познания; ибо, исследуя, что же такое мы, предполагающие ложным все, что от нас отлично, мы увидим совершенно ясно, что к нашей природе не принадлежит ни протяжение, ни форма, ни перемещение, ничто подобное, но одно мышление, которое вследствие того и познается первее и вернее всяких вещественных предметов, ибо его мы уже знаем, а во всем другом еще сомневаемся» [50]. Таким образом, Декартом был найден первый твердый пункт для построения его миросозерцания - «cogito ergo sum («Я мыслю, следовательно, существую»), не требующая никакого дальнейшего доказательства основная истина нашего ума. От этой истины уже можно, по мнению Декарта, пойти далее к построению новых истин. Через достоверность мысли и бытия мыслящего существа он идет к достоверности бытия вещей [269]. Следовательно, принцип для Декарта есть самоочевидная
основа всякого мышления и познания.
В отечественной дореволюционной науке применительно к принципам государственного права А.С. Алексеев подчеркивал, что на юридических принципах покоится государственная жизнь культурных народов [1, с. 5]. В свою очередь в советской отечественной философии понятие «принцип» не имело универсального, единообразного значения. Не удивительно, у философии есть свой особый предмет: принципы, основания, начала бытия, его познания, мыслительной деятельности. Понятия, категории, принципы, законы и теории философии так же, как и других наук, развиваются, подвергаются критике, отвергаются, уточняются и т.п. Словом, философия есть свободная и универсальная область человеческого знания. Она есть постоянный поиск нового [230, с. 11].
В нашем контексте новации советского философского знания проявляются в различных интерпретациях понятия «принцип», объединяемых нами в определенные подходы. Первый подход - эмпирический, он предполагает узкую технико-прикладную трактовку данного понятия как основной мысли, теоретической идеи, выводимой из эмпирической основы познания (опыта, фактов), либо основывается на понимании принципа как процесса познания явления на эмпирическом уровне. Так, О.М. Сичивица утверждает, что принцип есть обобщение фактов, благодаря чему может использоваться при построении теории как основная ее мысль. В противном случае идеей теории его назвать нельзя [229, с. 77]. Другие ученые видят обслуживающую роль принципов- понятий в ином свете. Например, С.Е. Зак считает принципами «основополагающие понятия, позволяющие объединить законы и категории той или иной научной дисциплины в единую систему знаний» [66, с. 21].
Второй, наиболее распространенный подход - субстанциональный (лат. substantia - то, что лежит в основе) [162; 256]. Он помогает выявить первооснову, первопричину принципа в аспекте внутреннего единства всех форм его проявления и саморазвития в объективной реальности. Сообразно указанному подходу в представлениях о принципе как об основном начале, на котором
построена какая-либо научная теория, и как об определенной методологической или нормативной установке, правиле и постулате [40, с.
81-82] заложен широкий смысл. Еще одна интерпретация философского определения принципа сводится к тому, что он представляет собой центральное понятие, основание системы, обобщающее положение, распространяемое на все явления той области, из которой данный принцип абстрагирован [270, с. 382].Третий подход - гносеологический, согласно которому в наиболее широком смысле, на уровне наивысшей степени абстракции принцип позиционируется в качестве закона науки и научного познания. О.М. Сичивица утверждает, что любой принцип есть закон науки, поскольку в нем выражаются существенные и необходимые отношения действительности. «Всякий принцип выражает фундаментальную закономерность, в связи с чем наиболее общие и важные законы нередко называют принципами» [229, с. 77]. Д.П. Горский рассматривает понятия «принцип» и «закон» как тождественные понятия, поскольку достаточно ясной логической базы для такого различения он не видит [41, с. 194]. Его мысль развивает Г.И. Рузавин: «Законы науки вместе с другими принципами, утверждениями и гипотезами представляют определенную систему, построенную на основе некоторой иерархии, согласно которой менее общие по форме и логически более слабые по содержанию законы выводятся из законов более общих и логически более сильных» [223, с. 177]. По нашему мнению, здесь налицо подмена понятия «закон науки» понятием «принцип». Хотя принципы очень схожи с категориями «закон» и «закономерность» [164, с. 136], в них «отражается все наиболее важное, решающее, принадлежащее процессам, явлениям соответствующей действительности, но природа их возникновения и содержание различно» [232, с. 97-98]. Поэтому «нельзя растворять принципы в иных положениях» [202, с. 72, 126]. Принцип - это такая научная категория, которая имеет свое собственное отличное от понятия «закон науки» абстрактное значение и теоретико-прикладной смысл.
Чтобы определение понятия принципов порядка формирования государственных органов было методологически состоятельным, оно должно
основываться и на современном понимании общефилософской категории - принцип.
Следует заметить, что поиск философской, онтологической основы категории «принцип» в науке не прекращается и поныне. Первопричина этого состояния научных представлений - отсутствие методологически обоснованного подхода к пониманию самой категории «принцип» [264, с. 21-24; 300;301]. С одной стороны, в современной философии, базирующейся на догмах советской науки, под принципом (от лат. principium - основа, начало) классически понимается исходное, не требующее доказательств, положение теории (то же, что аксиома или постулат) [233], а также исходный пункт, первооснова [271, с. 363; 272]. С другой - современное философское знание есть знание принципиально интерпретационное, так как новое философское знание всегда является результатом интерпретации.Интерпретация, в свою очередь, предполагает диалогическое отношение познающего субъекта с особым предметом, выделяемым из исторического, культурного, бытийного и событийного контекстов с учетом специфики последних. Рост философского знания, его новизна, неустранимая (по принципиальным соображениям, касающимся природы философии) плюралистичность обеспечиваются интерпретационной природой философского знания [77, с. 8-9] и объективным характером развития исследуемых ею объектов (природы, человека и общества). Преодоление тотального господства одной доктрины в рассмотрении принципов - это не только идеологическое, но и методологическое требование в духе постмодернизма, когда приоритет должен быть отдан диалогу и взаимодействию различных учений [177, с. 236].
Плюралистичность знаний о принципах проявляется в новых их интерпретациях. Так, принципы формулируются в системе понятий, которые вырабатываются в практической деятельности цивилизаций и во многом определяются конкретными условиями [6, с. 48]. Кроме того, принципы относят к философским основаниям науки, обосновывающим как идеалы и нормы науки, так и содержательные представления научной картины мира, а также
обеспечивающим включение научного знания в культуру [289].
Предлагается еще один вариант понятия «принцип», где он трактуется не только основным, исходным положением какой-либо теории, но и руководящей идеей или ведущим правилом деятельности, основой устройства или действия различных механизмов, в том числе и социальных [205, с. 77]. Мы привели здесь лишь малую толику примеров современных попыток интерпретации понимания категории «принцип». Однако совершенно очевидно, на наш взгляд, следует признать многообразие позиций, объединив их в рамках неосубстанционального подхода с опорой на плюралистическую позицию. Категория «плюрализм» используется в двух основных значениях: во-первых, в онтологическом, бытийном значении как множественность субстанций самого бытия [232]. Изначально такая позиция вытекает из плюралистического подхода к трактовке самого понятия «субстанция». У философов плюралистической ориентации субстанции признаются самостоятельными началами, обладающими относительным характером самостоятельности, который определяется местом, занимаемым субстанцией в иерархии бытия. Они не перестают быть центрами силы и деятельности, оказываясь реальными причинами того, что происходит в физическом и духовном мире. Примерно такую трактовку субстанции дает - с известными оговорками - Аристотель. В отличие от всех остальных категорий, являющихся предикатами субстанции, субстанция есть самостоятельное бытие, она «не сказывается ни о каком подлежащем и не находится ни в каком подлежащем» [4]. С логической точки зрения субстанция есть субъект всех своих предикатов, с онтологической - субстрат, реальный носитель свойств и предпосылка отношений. В отличие от непредикативной первой сущности, обычно именовавшейся субстанцией, вторую, служившую предикатом первой, было принято называть чистой сущностью (essentia) [39]. Эти и подобные им идеи, накопленные к тому времени, нашли в определенной мере свое отражение и развитие в теории Г.В. Лейбница. Исходя из качественного многообразия мира, Г.В. Лейбниц приходит к заключению о наличии множества субстанций (вещей), носителями силы (энергии) которых являются монады - «единицы» бытия [163,с. 247-271]. Следовательно, по большому счету Г.В. Лейбниц исходит из плюрализма субстанций [273]. В наше время Г. Робинсон выделяет два способа понимания философской категории «субстанция» - общий и специальный [274; 301]. В первом случае философское понятие «субстанция» соотносится с греческим «ovaia», что означает «сущее», переводимое латинским substantia, т.е. «нечто, что стоит под - или в основе вещей». Согласно родовому смыслу, субстанцией в данной философской системе будут те вещи, которые являются фундаментальными сущностями для реальности. Другое употребление данного понятия - специального назначения, и некоторые философские теории признают его, а некоторые нет. Тем не менее, согласно этой трактовке субстанции - это отдельные свойства основной сущности [70].
Как мы видим, плюрализм в познании и понимании категории «принцип» в рамках неосубстанционального подхода возникает неизбежно, и к этой проблеме «необходимо «встать лицом», разработать новые основания и понятия, иначе осмысливающие то, что традиционно оценивалось как релятивизм, но, по сути дела, отражало «человеческое измерение» познания» [177, с. 236] проблемы понимания категории «принцип».
Второе значение плюрализма предполагает существование и признание множественности концепций по проблеме понимания принципов, т.е. так называемый концептуальный плюрализм [232]. С опорой на позиции Л.А. Микешиной, признавшей продуктивность «принципа диалогизма и многоголосия» в познавательной деятельности, и Л.Н. Столович с его «системным плюрализмом» [232] полагаем необходимым для выработки плюралистического онтологического основания в понимании принципов соединить позитивно-рациональное зерно знаний в данной области, выработанных в ходе различных его интерпретаций в рамках неосубстанционального подхода. Таким образом, в рамках
неосубстанционального подхода с опорой на плюралистическую позицию следует трактовать категорию «принцип» как теоретизированное «обобщение наиболее типичного» [3; 231, с. 97-98], в котором, с одной стороны, выражается
природа явления и содержательные представления о нем, а также заключается методологическое и нормативистское обоснование его гносеологического и регулятивного начала, определяющего систему ценностей мировоззрения определенного общества (государства) и обеспечивающего включение знаний о нем в их культуру; а одновременно с другой - категорию «принцип» следует рассматривать в качестве онтологического основания науки в целом, определяющего содержательные представления научной рациональности.
Следовательно, на микроуровне (на примере конкретных принципов порядка формирования государственных органов) в рамках «системного плюрализма» такое соединение предполагает, во-первых, согласиться с П.Е. Недбайло в том, что принципы отражают объективные свойства явления, обусловленные закономерностями развития данного общества, всей гаммой исторически присущих ему интересов, потребностей, противоречий и компромиссов различных классов, групп и слоев населения [190]. Например, процесс становления, содержательного наполнения и функционирования принципов порядка формирования государственных органов обусловлен объективными закономерностями развития общества и человека, юридического познания и мышления, а установление, системное оформление и назначение этих принципов детерминировано уровнем и степенью завершенности институционализации (а впоследствии трансформации или модернизации) государства и политико-правовой системы в целом, возможностями и потребностями государственного строительства, правового регулирования, юридической практики.
Во-вторых, обобщение наиболее типичного в порядке формирования государственных органов в виде его принципов настоятельно требует обозначить в определении их понятия природу данного порядка и содержательные представления о нем как явлении политико-правовой системы общества, а также дать методологическое и нормативистское обоснование гносеологического и регулятивного начала указанного порядка. Что побуждает нас обратиться к классическому субстанциональному подходу в понимании
принципов данного порядка.
Кроме того, нельзя не учитывать тот факт, что принципы порядка формирования государственных органов формируются и оформляются в ходе развития юридического знания и в процессе юридического мышления в системе политико-правовых понятий и конституционно-правовых категорий, которые в свою очередь вырабатываются в практической политико-юридической деятельности конкретного общества и государства на основе исторически сложившихся, а также легитимированных и легализованных ими этнонациональных и цивилизационно-культурных кодах, архетипах. Этот факт привлекает наше внимание к гносеологическому и культурологическому аспектам исследуемой проблематики.
Еще по теме §1. Философские начала познания принципов порядка формирования государственных органов:
- Философско-юридические особенности процессуального доказывания
- 1.2. Квалификационные требования к государственным служащим, их правовое закрепление
- Принципы проведения выборов в Российской Федерации
- § 1. ЮРИДИЧЕСКОЕ ОФОРМЛЕНИЕ САМОДЕРЖАВИЯ И АППАРАТА ГОСУДАРСТВЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ ПЕТРА!
- ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКИ И МЕТОДОЛОГИЯ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА ФОРМИРОВАНИЯ И ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПЕНИТЕНЦИАРНОЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОГО ГОСУДАРСТВА
- 1.1. Сущность и основные признаки государственного управления
- Понятие и классификация гарантий избирательных прав граждан в советском государственном и современном конституционном праве
- Оглавление
- ВВЕДЕНИЕ
- §1. Философские начала познания принципов порядка формирования государственных органов
- § 2. Развитие представлений о принципах права как методологическая основа становления принципов порядка формирования государственных органов