§1. Понятие антимонопольного правового регулирования и особенности исторического развития его содержания в Европейском Союзе

Интеграционые процессы в Европейском Союзе актуализируют понимание значимости эффективной конкурентной политики и антимонопольного права в государств-членов ЕС. Этот процесс закономерен в силу того, что европейская интеграция основана, в первую очередь, на экономических предпосылках, важнейшей из которых является функционирование свободного рынка в ЕС.

Впрочем, отношение к антимонопольному правовому регулированию в государствах-членах ЕС далеко не однозначно, о чем свидетельствует целый ряд научно-практических дискуссий относительно его результативности.

Основным аргументом в пользу активных правотворческих мер в области защиты конкуренции, а также в пользу создания институциональных и процессуальных гарантий реализации соответствующих норм как национального, так и наднационального законодательства является то, что значительная часть изьянов рыночного механизма, приводящих к монополизации в отдельных сферах экономики, не относится к категории самоустраняющихся, то есть таких, которые исчезают в результате взаимодействия между участниками рынка. В этой связи возникает основание для использования государственного правового регулирования с целыо защиты и создания условий конкуренции на соответствующих рынках.

Антимонопольное правовое регулирование - это комплекс правотворческих и правоприменительных мер, направленных на поддержание и создание условий для добросовестной конкуренции на товарных и финансовых рынках посредством целенаправленного установления и обеспечения соблюдения правил, определяющих запрещенные способы поведения на рынке. Взятое за основу дальнейшего анализа определение антимонопольного правового регулирования выявляет ряд аспектов, оказывающих непосредственное практическое влияние иа содержание правовых актов и правоприменительных решений в области защиты конкуренции.

Так, во-первых, неоднозначное понимание конкуренции в государствах-членах ЕС обуславливает многообразие правовых моделей, закрепленных в антимонопольном праве ЕС.

Конкуренция может быть определена как такая ситуация, при которой хозяйствующие субъекты своими действиями эффективно ограничивают возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия предоставления товаров и услуг.

Вместе с тем существуют и другие варианты определения конкуренции. Например, конкуренция может рассматриваться как процедура выявления новых возможностей использования известных ресурсов и открытия новых ресурсов. Это так называемый динамический вариант определения конкуренции. Соответственно, чем активнее идет процесс такого рода, тем сильнее конкуренция.

Как следствие, если в первом случае в числе антимонопольных законодательных мер будут, в первую очередь, меры запретительно- защитного характера (ограничения слияний и поглощений, запрет картельных соглашении и т.д.), то во втором случае будут активно применяться меры поощрительного характера (льготное налоговое регулирование, тарифное регулирование и т.д.). По сути, своего рода концептуальной основой антимонопольного правового регулирования в Европейском Союзе является признанная способность права оказывать как позитивное, так и негативное влияние на темпы экономического развития и его устойчивость. Как следствие, эволюция антимонопольного правового регулирования в ЕС обусловлена, в первую очередь, потребностями в обеспечении эффективных механизмов экономического развития государств-членов ЕС.

Второй аспект антимонопольного правового регулирования, имеющий непосредственное практическое значение, сводится к оценке степени вмешательства национальных и наднациональных институтов ЕС в рыночные механизмы. Антимонопольное регулирование может трактоваться как комплекс мер защитного характера, что обуславливает известную пассивность законодателя в этой сфере, ограниченность нормативно-закреплеииых способов воздействия на участников рыночных отношений, «мягкость» антимонопольного права. В то же время за антимонопольным правом может признаваться гораздо более активная роль, связанная, например, с созданием условий конкуренции на тех рынках, которые ранее не существовали или функционировали в неконкурентном режиме (правовые реформы по реструктуризации отраслей с естественно монопольным компонентом, таких как энергетика и связь).

Третий аспект антимонопольного правового регулирования в ЕС позволяет выявить основные комплексы правотворческих мер и обуславливающие их факторы (асимметричное распределение информации, проблема коллективного действия, внешние эффекты и т.д.).

Представляется возможным выделить следующие комплексы мер и способов защиты конкурентной среды, применяемые в законодательстве государств-членов ЕС и в наднациональных правовых актах: 1)

меры, направленные на пресечение соглашений и согласованных действий, ограничивающих конкуренцию, 2)

меры, направленные на пресечение злоупотреблений доминирующим положением хозяйствующими субъектами на соответствующем рынке, 3)

меры, направленные на контроль сделок экономической концентрации, 4)

меры, направленные на пресечение действий органов государственной власти и соглашений с их участием, которые ограничивают конкуренцию, 5)

меры, направленные на пресечение недобросовестной конкуренции на рынке.

Антимонопольные правовые акты как национального, так и наднационального характера относятся к различным отраслям права ЕС и часто носят комплексный характер, а компетенция по их применению относится к различным ведомственным органам. Обозначенные комплексы антимонопольных мер относятся к так называемым стандартным направлениям антимонопольного правового регулирования. Существует, по крайней мере, еще четыре направления, которые могут представлять самостоятельный интерес в плане совершенствования конкурентной политики в ЕС и государствах-членах: 1)

Антимонопольное правовое регулирование в отраслях с естественно монопольным компонентом. 2)

Нормативное, институциональное и процедурное обеспечение условии конкуренции при осуществлении закупок для государственных нужд, а также для нужд субъектов естественных монополий. 3)

Правовые меры, направленные на развитие конкуренции в связи с развитием системы государственной помощи. 4)

Правовое обеспечение адекватной институциональной среды для формирования и развития конкурентной политики, включая действенную процедуру контроля влияния принимаемых решений на условия конкуренции.

Четвертый аспект антимонопольного правового регулирования связан с оценкой эффективности решений о создании новых и изменении существующих норм антимонопольного права, их применения, а также соблюдении или нарушении установленных им требований.

Историко-теорстический анализ развития антимонопольного правового регулирования в Европейском Союзе позволяет говорить, по крайней мере, о двух уровнях - национальном и наднациональном - на которых предпринимаются конкретные законодательные, конвенционные и правоприменительные меры.

Наднациональный уровень правового регулирования в этой области представлен довольно значительными правовыми инициативами и созданием целого ряда правовых гарантий защиты конкуренции в период с середины XX по начало XXI вв. Говоря о национальном законодательстве европейских стран нельзя не отметить, что сколько- нибудь эффективные правовые акты появились в этих государствах относительно недавно и, по большей мере, представляют собой текстуальные заимствования из Договора о Европейском сообществе и целого ряда европейских региональных конвенций, директив и регламентов в этой области.

В совремешплх условиях реформирования европейской конкурентной политики и правового регулирования в этой области важное место отводится модернизации национальных правовых систем, их гармонизации с европейскими нормами, а также развитию эффективных механизмов применения картельного права.

Все государства — члены ЕС находятся в аналогичной ситуации и должны будут в ближайшее время привести свои национальные законы в соответствие с новейшим европейским подходом к правоприменению картельных законодательных норм.

В своем аналитическом отчете о состоянии национальных правовых систем в области конкуренции Генеральная Дирекция Еврокомнссии отметила ряд проблем и, в первую очередь, в связи с различиями национальных правовых антимонопольных норм, а также недостаточным развитием механизма частного гражданско-правового преследования правонарушителей картельных норм3.

Был также отмечен ряд положительных инициатив государств — членов ЕС: создание специализированного суда в Великобритании - Апелляционного Трибунала по делам о защите конкуренции, начатые работы по ревизии картельного права в Нидерландах, работа над новым картельным законом в Австрии, подготовка новой редакции закона против ограничений конкуренции в ФРГ.

При имеющемся приоритете наднационального антимонопольного права ЕС нельзя не отметить, что национальное право государств-членов ЕС оказало известное влияние на формирование конкретных моделей правового регулирования в Европейском Союзе, в том числе - и в области защиты конкуренции.

Так, особенностью развития монополистической деятельности в Германии во второй половине XIX - первой половине XX вв. явилось то, что картели и иные монополистические объединения рассматривались в качестве инструмента контроля за экономической нестабильностью, бывшей следствием этапа «дикой» конкуренции и так называемых «ценовых войн»1.

Как ни странно, благоприятное отношение к картелям сложилось в Германии на основе принципа свободы экономической деятельности, понимаемого довольно своеобразно: по сути, на картельные соглашения распространялось действие принципа свободы договора. Таким образом, этот принцип не только лег в основу правового регулирования в области защиты конкуренции в Германии и активно применялся при заключении ценовых соглашений, но и в полной мере признавался в судебной практике по делам, предметом которых выступали картельные и иные монополистические соглашения.

Антимонополистические меры предпринимались до первой половины XX века в Германии только в исключительных случаях, к которым, как правило, приравнивались лишь ситуации, когда участники картеля могли стать абсолютными монополистами в соответствующей сфере, либо когда картельное соглашение вело к существенному ущемлению прав потребителей. Как следствие, в Германии конца XIX - первой половины XX вв. картельные соглашения были широко распространены. Так, к 1905 году существовало около 385 картелей, включавших в себя более 12000 хозяйствующих субъектов, и их число неуклонно росло4. К 1923 году в Германии насчитывалось уже 1500 картелей5.

Лишь в 1923 году в Германии был принят Закон о картелях, который стал, главным образом, закономерной реакцией государства на гиперинфяцию в стране, видевшего основные ее причины в ценовых соглашениях'.

К 1930 году, когда в ходе Великой Депрессии произошло банкротство многих хозяйствующих субъектов, природа картельных соглашений в существенной мере изменилась. Экономические условия в тот период фактически делали участие в картельных соглашениях принудительным, особенно в наиболее уязвимых отраслях экономики. Принудительный характер картельных соглашений получил свое дальнейшее развитие при нацистском режиме, одной из целей которого явился контроль за национальной промышленностью, укрепление и экономическое стимулирование секторов экономики, имеющих отношение к военной промышленности. Как следствие, основным принципом правового регулирования картельных соглашений стало их поощрение, поскольку при жесткой координации экономической деятельности их участники могли добиться стабильности своего экономического положения. Кроме того, правительство нацистской Германии предполагало, что тесное сотрудничество и координация деятельности национальных хозяйствующих субъектов позволит им не только выжить в тяжелых экономических условиях военного времени, но превзойти иностранных конкурентов в различных отраслях экономики.

После Второй Мировой войны союзники предполагали навязать Германии модели антитрестовского законодательства США. Целыо этого было не только экономическое восстановление Германии, но и воспрепятствование концентрации экономического потенциала пост- нацистской державы, которая в будущем, возможно, опять могла представлять угрозу для мирового сообщества. Как следствие, оккупационными властями были запрещены картели, синдикаты и тресты на территории Германии. Однако программа экономической деконцентрации страны, навязанная союзниками, вскоре была приостановлена ввиду того, что США и Великобритания предпочли использовать Западную Германию в качестве экономического и политического противовеса Советскому Союзу.

Национальное законодательство в области защиты конкуренции появилось в современном виде в Германии лишь в 1957 году после продолжительных дебатов. Было создано Федеральное Агентство по картелям, которое стало основным государственным органом, регламентирующим вопросы заключения ценовых соглашений и иные вопросы противодействия монополистической деятельности.

С 1973 года в Германии была нормативно закреплена процедура государственного контроля за слияниями компаний. Это привело к запрещению целого ряда слияний в последующий период, а также к существенным изменениям в монополистической практике хозяйствующих субъектов в Германии. Так, в частности, на смену принципу свободы договора как критерию оценки монополистических соглашений пришел принцип экономической целесообразности, который стал использоваться в судебной практике в качестве механизма противодействия монополиям. При анализе принципа свободы экономической деятельности суды стали приходить к выводу, что монополистические соглашения, являясь формой выражения экономической свободы их участником, ограничивают экономическую свободу иных субъектов, особенно субъектов малого предпринимательства. Постепенно, во многом благодаря судебной практике, одной из основных тенденций развития правового регулирования в области защиты конкуренции в Германии стало обеспечение прав субъектов малого предпринимательства. Эта тенденция впоследствии нашла свое выражение и в антимонопольном праве ЕС, которое довольно благоприятно относится к субъектам малого и среднего предпринимательства и, более того, нередко квалифицирует по сути картельные соглашения таких субъектов как допустимые.

Развитие антимонопольного права в Великобритании берет свое начало в 1919 году с принятия Закона о спекуляции, основной целью которого было недопущение необоснованного роста цен в послевоенный период. После Второй мировой войны на повестку дня были поставлены принципиально иные цели - в первую очередь, борьба с безработицей. Для этих целей в 1948 году был принят Закон о монополиях и ограничительной практике. В последующие два десятилетия антимонопольное право Великобритании развивалось по собственному пути вплоть до 1998 года, когда был принят Закон о конкуренции, нормы которого, в общем и целом соответствовали положениям антимонопольного права ЕС.

Впрочем, принятый в 1956 году Закон об ограничительной торговой практике, положения которого получили дальнейшее развитие в Законе о ценах при перепродаже товаров 1964 года и в Законе о монополиях и слияниях 1965 года, тем не менее, оказал ответное влияние па формировавшееся во второй половине XX века антимонопольное право ЕС. Так, благодаря Закону об ограничительной практике в Великобритании была введена система регистрации монополистических соглашений и возможность судебного контроля за их содержанием на предмет их непротиворечия публичным интересам.

Отметим, однако, что перечисленные законы, в общем, не оказали существенного влияния на ценообразование в Великобритании. Между тем, контроль за ценообразованием с целыо защиты прав потребителей является одной из основных задач антимонопольного права в современном понимании.

Антимонопольное право Великобритании в период до 1998 года характеризовалось следующими особенностями. Во-первых, ни один из принятых в этот период правовых актов не закреплял цели антимонопольной политики. Понятие публичного интереса конкретизировано не было, что создавало основу для реализации судебного и административного усмотрения при оценке тех или иных обстоятельств. Последнее, в свою очередь, нередко зависело от политических соображений, оказывавших непосредственное влияние на рассмотрение споров о защите конкуренции.

Во-вторых, нормы антимонопольного права Великобритании не закрепляли системы наказаний и средств принуждения. В частности, вплоть до 1998 года британские антимонопольные органы были не вправе устраивать обыски в офисах компаний или производить выемку документов. Им лишь было предоставлено право направить руководству компании запрос о предоставлении документов или обратиться в суд для организации допроса под присягой, однако, только при наличии обоснованных подозрений существования соглашения, ограничивающего конкуренцию. Антимонопольные органы Великобритании были лишены права налагать штрафы на организации, впервые уличенные в участии в монополистических действиях. Штрафы применялись только к хозяйствующим субъектам, повторно совершившим противоправное деяние. Причем штрафы налагались исключительно в судебном порядке.

Такие серьезные ограничения в деятельности антимонопольных органов не могли не отразиться на ее эффективности. В частности, заслуживает критики противоречивая судебная практика по делам о защите конкуренции, рассматривавшимся национальными судами Великобритании в последней четверти двадцатого века8. Полномочия в области расследования монополистических действий и наложения взысканий были предоставлены антимонопольным органам Великобритании только в 1998 году иод непосредственным влиянием права ЕС.

В настоящее время британское антимонопольное право, в целом, развивается в русле общеевропейских подходов в области защиты конкуренции, однако, сохраняет свою специфику в довольно важной сфере. Так, британские антимонопольные органы, в отличие от общеевропейских, активно применяют не только санкции в форме штрафов и пеней, но также и так называемые меры по реструктуризации, осуществляя активное вмешательство в сферу функционирования свободного рынка, в механизмы ценообразования, в структуру рынков и взаимоотношения хозяйствующих субъектов на соответствующих рынках.

Начало развитию наднационального антимонопольного права в Европе было положено Парижским Договором 19516, участниками которого выступили Франция, Германия, Италия и страны Бенилюкса. Договор запрещал создание торговых барьеров, дискриминационную и иную ограничительную практику, способную составить угрозу для свободной конкуренции в отношениях шести государств-участников.

Включение антимонопольных норм в текст Парижского Договора было продиктовано, по крайней мере, двумя причинами. Первая из них была связана с необходимостью ослабления влияния Германии на соответствующие рынки угля и стали. Запрещение дискриминационной практики на этих рынках создавало гарантии равного доступа хозяйствующих субъектов к основным промышленным ресурсам. Второй причиной стало то, что правовое регулирование в области защиты конкуренции приобрело статус неотъемлемого элемента рыночного механизма. Во многом, это произошло благодаря успехам антимонопольных мер в США, наглядно продемонстрировавшим, что поскольку рыночная экономика опирается на свободную конкуренцию, государственная защита последней объективно необходима для обеспечения экономического роста.

Многие принципиальные по своему содержанию нормы современного антимонопольного права ЕС берут свое начало в положениях Парижского Договора. Так, например, статья 65 Парижского Договора запрещала соглашения и согласованные действия компаний или их объединений, способные прямым либо косвенным образом ограничить пли исключить действие механизмов свободной конкуренции на Общем рынке. Аналогичную норму содержит статья 81 Договора о Европейском сообществе. Статья 66 (7) Парижского Договора запрещала злоупотребление доминирующим положением на рынке, статья 82 Договора о Европейском сообществе фактически воспроизводит данную норму.

Статья 66 Парижского Договора устанавливала особенности юридической оценки слияний и сделок, приводящих к концентрации на рынках угля и стали. Согласие на такие сделки дает специальный орган, одобряющий соответствующую сделку только в том случае, если концентрация не предоставляет какому-либо хозяйствующему субъекту или группам таких субъектов возможности контролировать цены, ограничивать производство и распределение, нарушать свободную торговлю между государствами-членами или создавать себе преимущественное привилегированное положение на рынке. Хотя на момент вступления в силу Римского договора аналогичные нормы не нашли своего отражения в его положениях, в 1989 году слияния и концентрация стали объектом антимонопольного регулирования в ЕС в силу издания специального Регламента о слияниях7.

Статья 12 Договора о создании Европейских Сообществ закрепляет, что основным принципом антимонопольной политики является недопущение ограничения конкуренции на национальной основе. Тем самым указанная статья фактически текстуально воспроизводит аналогичные положения Парижского Договора. При этом соответствующая норма последовательно реализуется в деятельности Европейской Комиссии, которая без исключения признает незаконной любую практику деления рынков на национальном уровне.

Необходимость поддержания «конкурентной среды» в рамках Общего рынка обусловлена тем, что конкуренция является необходимым элементом эффективного функционирования рыночной экономики. В одном из докладов Европейской Комиссии, посвященном проблемам конкуренции, было отмечено, что конкуренция и лучший стимулятор экономического роста: заставляет предприятия постоянно повышать эффективность производства и тем самым способствует повышению благосостояния граждан, лучшему удовлетворению общественных и индивидуальных потребностей8.

Европейское Сообщество в течение десятилетий получало позитивные результаты от использования закрепленного нормами права ЕС режима конкуренции. Благодаря этому режиму, Европейское сообщество превратилось в успешный экономический блок, имеющий возможность конкурировать с другими участниками мирового рынка. Конкурентное право значительно развилось, став важной отраслью законодательства всех государств — членов ЕС. Когда в 1958 г. Римский договор вступил в силу12, три государства из тогдашних шести членов вообще не имели законодательства о конкуренции. В настоящее время в ЕС входит 25 государств, каждое из которых имеет свое национальное законодательство о конкуренции и независимый наднациональный орг ан власти по применению права конкуренции - Европейскую Комиссию. Государства-члены привели свое законодательство о конкуренции в соответствие с правом ЕС.

Европейская Комиссия является органом, уполномоченным реализовывать законы и политику конкуренции и контролируемым Судом Европейских сообществ в г. Люксембурге. В Европейской Комиссии есть Генеральный директорат но конкуренции, предоставляющий экспертов и административный аппарат, необходимые для реализации полномочий Комиссии.

С 1 мая 2004 года все национальные органы конкуренции государств-членов имеют полномочия в полной мере применять нормы права о конкуренции ЕС для обеспечения и защиты конкуренции. Национальные суды могут непосредственно применять нормы права о конкуренции ЕС с целью защиты личных прав, предоставленных потребителям и частным предпринимателям13.

Антимонопольное право имеет свои особенности в различных странах. В первую очередь, антимонопольное право направлено на предотвращение негативных последствий процессов концентрации производства и капитала и образования фирм-монополистов, а также против проведения фирмами групповой ограничительной деловой практики.

Антимонопольная политика государства осуществляется по следующим направлениям: разрушение монопольных структур путем проведения жесткого государственного контроля за процессом централизации капитала, применения финансовых санкций (в основном штрафов), расформирования (ликвидации) фирм-монополистов.

Монополизм не всегда оказывает негативное воздействие на рынок, поэтому антимонопольная политика направлена не против монополизма вообще, а против тех фирм-монополистов, которые разрушают рыночные структуры и используют рыночные отношения в своих интересах. Существенной чертой законодательства разных стран в этой области является то, что оно не ограничивает концентрацию и монополизацию, оказывая влияние лишь на некоторые национальные формы этих процессов.

Проведение либерализации рыночных отношений осуществляется путем создания такой экономической ситуации на рынке, когда монополизация рынка становится невыгодной. Это достигается в результате отмены или снижения таможенных пошлин и импортных ограничений; улучшения инвестиционного климата для иностранных инвесторов; содействия диверсификации производства; поддержки малого бизнеса и венчурных фирм; оказания содействия фирмам в разработке и освоении новых технологий, помогающих заменять товары фирм-монополистов.

Важно иметь в виду, что наиболее эффективное давление на государственную политику оказывают не потребители, а производители, которые стремятся защитить себя от законов конкуренции. Так, во многих странах законодательство о конкуренции направлено также и на предотвращение или запрещение снижения цен, на поддержание розничных цен. Оно запрещает производственным и розничным фирмам сотрудничество в установлении нижнего предела цен, а также осуществляет преследование в судебном порядке розничных торговцев, которые снижают цены. Таким образом, фирмам навязывают ограничения на минимальный, а не на максимальный уровень цен. В таких случаях они получают государственную защиту от конкурентов.

Практически современное антимонопольное право строится по одной из следующих систем: 1)

Американская система, действующая в США, Германии и некоторых других странах, исходит из принципа запрещения, то есть формального юридического запрета монополистической практики, как таковой, признания горизонтальных и некоторых вертикальных соглашений незаконными независимо от оценки конкретных результатов или эффекта их воздействия на рыночную экономику; 2)

Европейская система, принятая в ЕС, Японии и ряде других стран, в основу которой положен принцип контроля и регулирования. Здесь монополистическая деятельность, проявляющаяся в заключении горизонтальных и вертикальных соглашений, в принципе не исключается, но допускается, пока не нарушает установленных в законе условий.

Иначе говоря, здесь речь идет об исключении отдельных негативных сторон монополистической практики, а не о формальном запрещении создания монополий или применения иных видов монополистической практики. Государство осуществляет контроль за монополистической практикой с целью предупреждения или исключения «злоупотреблений экономической мощыо» со стороны господствующих на рынке фирм или фирм, стремящихся к установлению такого господства.

Регулирование ограничительной деловой практики и конкуренции в ЕС в настоящее время происходит в рамках Единой согласованной политики в области конкуренции (ЕС Treaty Rules on

Competition)M. Ее главной целью является обеспечение в рамках ЕС свободной конкуренции между фирмами путем создания эффективного механизма наднационального контроля за ограничительной деловой практикой, гибкого и последовательного надгосударственного регулирования. Правила конкуренции в рамках ЕС направлены на то, чтобы политика, гарантирующая свободную конкуренцию, стала неотъемлемым элементом успешного функционирования единого рынка.

Вступление в силу Римского договора и включение в него ряда антимонопольных норм представляло собой очередной существенный этап развития общеевропейского права в этой области. Свободная конкуренция рассматривается Римским договором как основа экономического развития, создания общеевропейского рынка и роста благосостояния граждан Евросоюза, которые, в свою очередь, являются основными целями ЕС, закрепленными в статье 2 Договора.

Свободная конкуренция служит инструментом повышения эффективности производства, оптимальному перераспределению ресурсов, техническому прогрессу. Для того чтобы быть конкурентоспособными участниками мировых торговых отношений, государства-члены ЕС считают необходимым создать на региональном уровне такую модель рынка, которая будет способна эффективно пользоваться данным инструментом.

На современном этапе европейская антимонопольная политика вынуждена учитывать не только теоретико-экономические модели, но и ряд социальных факторов, которые в определенной мере обуславливают ограничения в применении антимонопольных мер. Так, Еврокомиссия предоставляет исключения из действия антимонопольных норм так называемым кризисным картелям - соглашениям предприятий, затрагивающим объемы производства и цены, в тех случаях, когда вызванное объективными факторами падение уровня производства способно повлечь за собой повышение уровня безработицы и, как следствие, социальную напряженность. В таких случаях влияние соображений социального и политического характера на антимонопольную политику представляется само собой разумеющимся и обоснованным. Действительно, конкуренцией допустимо пожертвовать, когда социальные издержки могут превысить положительный эффект от действия рыночных механизмов.

Практика деятельности Европейской Комиссии содержит ряд примеров того, что критерии оненки правомерности соглашений между предприятиями лежат не только в экономической, но и в социальной плоскости. Так, в деле о создании совместного производства многофункциональных минивэнов компаниями Форд и Фольксваген9Комиссия отметила, что такое соглашение двух крупнейших автомобильных компаний является правомерным, несмотря на то, что у каждого из его участников достаточно ресурсов, чтобы организовать это производство, не вступая в соглашение. Комиссия указала, что данное соглашение повлекло за собой крупнейшее финансовое инвестирование в экономику Португалии, и, по предварительным оценкам, непосредственно способствовало созданию пяти тысяч рабочих мест, а косвенно - десяти тысяч. Кроме того, соглашение спровоцировало рост инвестиций в смежные отрасли экономии Португалии. Рост экономического благосостояния государств-членов и устранение различий в уровне экономического развития между ними является одной из основных целей европейской интеграции. Кроме того, соглашение способствовало укреплению промышленных связей Португалии с другими членами ЕС. С этих позиций соглашение, заключенное компанией Форд и компанией Фольксваген было признано законным и соответствующим целям ЕС.

Принципиальную позицию по вопросу о критериях оценки монополистических действий сформулировал Суд первой инстанции в деле Нестле-Перье 1996 года10. В решении по данному делу Еврокомиссии было рекомендовано принимать во внимание социальные последствия сделок, приводящих к концентрации, особенно в тех случаях, когда речь идет о создании или сокращении рабочих мест.

Важнейшая правовая позиция по вопросу о критериях правомерности вертикальных соглашений была сформулирована Европейской Комиссией в декабре 2002 года, когда Комиссия наложила штраф на общую сумму 167,8 миллионов евро на японского производителя видеоигр Nintendo и семь его официальных распространителей в Европе за сговор, направленный на ограничение экспорта из дорогих стран в дешевые11Отметим, однако, что при всей важности вертикальных соглашений с точки зрения их влияния на развитие Общего рынка больше внимания привлекают, все же, горизонтальные соглашения, заключаемые, обычно, между прямыми конкурентами. В частности, борьба против картелизации остается приоритетной для ЕС. Совсем недавно Европейская Комиссия совместно с национальными конкурентными властями расследовала предполагаемые картельные соглашения в нескольких секторах экономики (бумага и лесоводство, пластиковые пакеты, лифты и эскалаторы)12.

Ярким примером противодействия злоупотреблению доминирующим положением на рынке может послужить пятилетнее расследование в отношении корпорации Microsoft, завершенное недавно Европейской Комиссией. Выяснилось, что корпорация Microsoft нарушала законы конкуренции, воздействуя своей монополией на рынке операционных систем для персональных компьютеров на рынки для серверных операционных систем для рабочих групп и медиа- проигрывателей. В результате на корпорацию Microsoft был наложен штраф в 497 миллионов евро13.

Рассматривая случаи слияний между независимыми предприятиями, Европейская Комиссия обращает внимание на то, насколько вероятным их результатом может стать концентрация и ослабление конкурентного давления на рынке. Примером позиции Комиссии по данному вопросу может быть хорошо известный случай о слиянии компаний General Electric и Honeywell, запрещенном в Европейском Союзе. Решение Европейской Комиссии сейчас находится на апелляции. Комиссия рекомендует компаниям перед осуществлением слияния предполагать возможные претензии антимонопольных органов и в соответствии с ними корректировать бизнес-планы слияний, например, в части продажи некоторых активов, благодаря которой слияние может получить позитивную оценку Европейской Комиссии.

Позиция Европейской Комиссии по вопросу о степени допустимого вмешательства государства в экономику, то есть, в первую очередь, о критериях правомерности предоставления финансовой поддержки государственными средствами частным компаниям в размерах, превышающих установленные законом, сводится к следующему. В ЕС в случаях, когда отсутствует уведомление о помощи государства и одобрение Европейской Комиссии, компаниям- выгодонолучателям, с большой долей вероятности, приходится возвращать средства в государственные органы.

Вышеописанные примеры демонстрируют, что основой достижения экономических и политических целей Европейского Союза является создание системы, предотвращающей искажение и ограничение свободной конкуренции на Общем рынке. Таким образом, основной предпосылкой для административного вмешательства европейских антимонопольных органов является наличие фактов ущемления внутренних торговых отношений между государствами — членами ЕС.

Правовая база современного антимонопольного регулирования ЕС заложена в Маастрихтском договоре о ЕС, в ряде регламентов Совета ЕС, регламентов Европейской Комиссии, решений, рекомендаций, отзывов, указаний, сообщений, писем Еврокомиссии, а также в решениях Суда Европейских сообществ.

В функциональном аспекте антимонопольные нормы ЕС распространяются па все типы предприятий, осуществляющих хозяйственную деятельность, независимо от их правовой формы, размеров, объемов деятельности и финансовых результатов. В предметном плане рассматриваемые нормы распространяются на все области хозяйственной деятельности за исключением сферы частного потребления и рынка труда. В территориальном плане антимонопольные нормы применяются на территории всех государств-членов ЕС и имеют экстерриториальное применение.

Как указывалось выше, основную роль в антимонопольном регулировании на общеевропейском уровне играет Европейская Комиссия, которая является политическим органом, отвечающим за развитие конкуренции. Некоторые государства — члены ЕС неоднократно ставили вопрос о необходимости создания самостоятельного европейского картельного органа но аналогии с Европейским Центральным банком14. Однако на сегодняшний день зги предложения не получили адекватного развития.

Взаимоотношения Европейской Комиссии и национальных картельных органов характеризуются, главным образом, преимущественным применением национальными картельными ведомствами европейского антимонопольного права, а также постоянным тесным взаимодействием Еврокомиссии с национальными картельными ведомствами и национальными судами по антимонопольным вопросам.

Это взаимодействие происходит не без проблем. Основной причиной этого видится следующее. Правовые нормы государств — членов Европейского Союза, регулирующие вопросы антимонопольного права, достаточно разнообразны, несмотря на то, что они подвергаются постоянному сближению. Их разнообразие и наличие различных ответов на одни и те же вопросы во многом связано с тем, что члены ЕС имеют несовпадающие стратегии и политическую практику относительно роли, объема и задач антимонопольного права. Право ЕС самостоятельно регулирует данную область.

В своем развитии коллизионная проблематика в рамках права ЕС в области защиты конкуренции прошла три стадии15.

Теория двойной компетенции утверждала о возможности и необходимости параллельного применения обоих видов правовых систем - национальных и европейской при решении конкретных дел.

Однако уже в 60-х годах XX века возобладал принцип преимущества права Сообщества. В двух основополагающих решениях —

А Л J >

по делам Walt Wilhelm и Guerlain — Суд Европейских сообществ высказался в пользу ограниченного преимущественного применения норм права ЕС.

С принятием в 1989 году Регламента ЕС о контроле за слияниями был зафиксирован новый принцип - принцип исключительной компетенции. В соответствии с данным Регламентом внутригосударственное право не применяется к корпоративным слияниям, имеющим европейское значение. Регламент содержит точно определенные количественные показатели относительно дохода предприятий и его распределения по странам Сообщества, при достижении которых за слиянием признается европейская значимость и, соответственно, компетенция Европейской Комиссии. Содержание национальных норм права и их коллизия с правом ЕС теряют свое значение. Одновременно исчезает возможность проверить на предмет соответствия национальным нормам тс слияния с европейским значением, которые уже были проанализированы Европейской Комиссией и признаны соответствующими принципам Общего рынка.

Принцип исключительной компетенции Европейской Комиссии прошел серьезное испытание в деле Telefonika/Sogekable/Canal+.

Компании уведомили о своем намерении создать совместное предприятие не Комиссию, а национальное испанское антимонопольное ведомство, исходя из того, что размер дохода совместного предприятия оказался ниже, чем того требовали положения ст. 1 Регламента ЕС о слияниях. Через несколько месяцев после одобрения слияния в Испании Европейская Комиссия пришла к заключению об обратном. Был начат предварительный процесс, а впоследствии, из-за серьезных сомнений в соответствии слияния цели поддержания конкуренции на Общем рынке, и основной процесс. Когда предстоящий запрет слияния стал очевиден, компании объявили о роспуске совместного предприятия.

Таким образом, принцип исключительной компетенции нашел свое отражение в практике антимонопольных органов ЕС. Развитие коллизионной проблематики в праве ЕС подчинено определенной логике. Путь от теории двойной компетенции через ограниченное преимущественное применение права ЕС к принципу исключительной компетенции указывает на постепенное повышение значения европейского регулирования. Эта тенденция является следствием правовой политики ЕС, предусматривающей создание в значительной степени единого правового пространства. На этом пути необходимым является создание и применение единых антимонопольных предписаний, единых правил игры в этой области.

Новейшие процессы, такие как TeIefonika/SogekabIe/Canal+ и Banco Santander Central I Iispano/Champal imaud21 демонстрируют значительный потенциал национально-государственного сопротивления принципу исключительной компетенции. Однако в то же время они доказывают необходимость и серьезную значимость единого регулирования при развитии Общего рынка.

В этой связи думается, что плодотворный характер сотрудничества Еврокомиссии и национальных антимонопольных ведомств государств-членов ЕС во многом обусловлен созданием для указанных целей Европейской ведомственной сети по вопросам конкуренции и единством целей антимонопольного регулирования как на национальном, так и на наднациональном уровне.