2.2. ПРОБЛЕМЫ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О НАСЛЕДОВАНИИ АВТОРСКИХ ПРАВ

В настоящее время многие вопросы, связанные с наследованием авторских прав, не имеют однозначных, общепризнанных ответов. Несмотря на принятие специального Раздела V "Наследственное право" нового Гражданского кодекса Российской Федерации и проведенную в последние годы большую работу по совершенствованию отечественного законодательства об авторском праве и смежных правах, имеющиеся противоречия и пробелы в правовом регулировании вопросов наследования авторских прав так и не были устранены.

Споры о наследстве, как и споры, связанные с авторскими правами, всегда были одними из наиболее трудноразрешимых, а при соприкосновении вопросов наследования и авторских прав задача поиска законных и обоснованных решений многократно усложняется.

В качестве одного из примеров комплексного характера проблем, возникавших при рассмотрении судами дел, связанных с открытием наследства после смерти творческих деятелей еще в советский период развития российского наследственного права, может быть приведено многолетнее рассмотрение дела по иску Л.

Поэтесса А.А. Ахматова умерла в 1966 году, причем ее единственным наследником оказался ее сын - историк и писатель Л.Н. Гумилев, получивший в том же году в нотариальной конторе свидетельство о праве на наследство, в котором в качестве объектов наследственного преемства указаны авторское право и вклад в сберкассе.. После смерти А. А. Ахматовой возник вопрос о судьбе ее архива - рукописей, переписки, иных материалов, связанных с ее жизнью и творчеством. В то же время последние годы совместно с А.А. Ахматовой проживали две женщины - И. Лунина (дочь второго мужа А.А.

Судьбу архива поэтессы должна была решить специально созданная комиссия по литературному наследству. Сама А.А. Ахматова неоднократно выражала пожелание, чтобы после ее кончины архив был передан в петербургский Институт русской литературы (Пушкинский дом). 23 июня 1966 года сын и наследник поэтессы Л.Н. Гумилев заключил договор с Пушкинским домом, по которому передавал Пушкинскому дому все рукописи, переписку и иконографический материал, принадлежавшие Ахматовой ко дню ее смерти. Отношения по передаче были оформлены путем продажи архивных материалов за символическую по своей сути сумму -100 рублей.

В договоре было предусмотрено, что право собственности на рукописи, переписку, иконографический материал возникает у Института русской литературы (Пушкинского дома) со дня подписания договора. Одновременно институт принял на себя обязательство истребовать из незаконного владения третьих лиц все находящиеся у них архивные материалы.

Вопреки решению комиссии по литературному наследству и заключенному договору между Пушкинским домом и Л.Н. Гумилевым часть архива А.А. Ахматовой в конце 1966 года была передана И. Пуниной за плату в Публичную библиотеку им. М. Е. Салтыкова-Щедрина.

Пушкинским домом к И. Пуниной был предъявлен иск, согласно которому истец на основании договора с JI.H. Гумилевым просил народный суд обязать И. Пунину передать Пушкинскому дому рукописи, переписку и другие материалы архива А.А. Ахматовой. Однако И. Лунина продолжала передавать части архива и получать очередные суммы вознаграждения за это.

Суд отказал Пушкинскому дому в приеме искового заявления и дело производством прекратил со ссылкой на статью 129 ГПК РСФСР, так как в связи с передачей материалов в одну из государственных организаций спор происходит между социалистическими организациями и данное дело суду неподведомственно.

После многократных обжалований, рассмотрений дела по существу, пересмотров принятых судебных постановлений и решений, со ссылками на самые различные нормативные акты, в том числе, в частности, на Декрет СНК РСФСР от 29 июня 1919 года, в соответствии с которым "частная собственность на архивы умерших русских писателей, композиторов, художников и ученых, хранящиеся в библиотеках и музеях, была отменена", архив поэтессы А.А. Ахматовой вопреки ее воле так и не попал в Пушкинский дом, а оказался разбросан между различными организациями, причем, возможно, часть его была утеряна. Материальная выгода от передачи архивов в размере почти восьми тысяч рублей была получена И. Пуниной и А. Каминской, которые не являлись родственниками умершей поэтессы и, по показаниям ряда свидетелей "стремились сбыть Ахматову с рук, ухода за ней осуществлять не желали".

Тем не менее в определении Верховного суда РСФСР указывалось, что "Лунина и Каминская проживали с Ахматовой одной семьей. По делу установлено, что при жизни Ахматова в силу ряда причин и соответственно своим наклонностям значительное число своих опубликованных и неопубликованных стихотворений, фотографий, книг и т.п. передавала в дар знакомым ей лицам, более далеким к ней, чем ответчицы Пунина и Каминская. ... При таких обстоятельствах у суда не было оснований для признания недействительными договоров Пуниной с Публичной библиотекой и ЦГАЛИ и для признания последних недобросовестными приобретателями. Не будучи наследником умершей Ахматовой, Пунина была вправе распорядиться переданными ей при жизни наследодателя материалами как их владелец".

Профессор Ю.К. Толстой убедительно показывает ошибочность принятого решения, в частности, то, что значительная часть архива А.А. Ахматовой никогда не дарилась поэтессой проживавшим совместно с ней женщинам и, следовательно, они не могли рассматриваться в качестве ее законных владельцев.

Впрочем, избежать споров между наследниками творческих личностей, "как показывают примеры исполнения завещания ряда выдающихся деятелей (Пикассо, Нобель и др.), не удается и при

176

безупречных завещаниях".

В настоящее время в связи со значительным усложнением авторско- правовых норм, в частности, в результате весьма существенного расширения прав авторов, перехода на принципы рыночного регулирования всей сферы отношений, связанных с использованием объектов авторских прав, изменением законодательства о наследовании, сложность дел, связанных с наследованием авторских прав, также многократно возросла.

Отсутствие развитых специальных положений по вопросам наследования авторских прав в Гражданском кодексе Российской Федерации еще более усложняет ситуацию.

Так, в соответствии с абзацем первым статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности.

Определения понятия "имущество", как и понятия "имущественных прав" Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит, возлагая, по-видимому, данную задачу на юридическую доктрину. В то же время сам Гражданский кодекс Российской Федерации содержит ряд положений, приводящих к возможности неоднозначных толкований данных понятий для различных случаев.

Например, "имущество" в качестве одного из объектов гражданских прав упоминается в статье 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой "к объектам гражданских прав относятся вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага".

При этом недостаточно корректная, как представляется,

1751

формулировка данной статьи создает предпосылки для различных по своему существу выводов. Так, если по мнению профессора О.Н. Садикова "под имуществом в широком смысле понимается совокупность вещей, имущественных прав и обязанностей, в том числе исключительных прав", то в отношении статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации комментаторы пишут в ряде случаев о том, что в ней понятием "имущество" охватываются прежде всего вещи и имущественные права, под которыми "понимаются права требования (вытекающие из членства в хозяйственных обществах и товариществах, производственных

1 ЯП

кооперативах, биржевых сделок и т.д.)".

Очевидно, что если при толковании положений абзаца первого статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации исходить из того понимания термина "имущество", которое формально следует из рассматриваемых положений статьи 128 Гражданского кодекса Российской Федерации, то это может приводить к совершенно не соответствующим намерениям законодателя последствиям, в частности, к отказу от признания того факта, что исключительные права на использование произведения входят в состав наследства.

В то же время в абзацах втором и третьем статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации содержится указание на те объекты гражданских прав, которые не входят в состав наследства:

права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности, право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина;

права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается Гражданским кодексом Российской Федерации;

личные неимущественные права и другие нематериальные блага.

В приведенном перечне не содержится никаких оснований для исключения из числа переходящих по наследству исключительных прав на использование произведения, имеющих по своей сути имущественный характер.

Таким образом, хотя непосредственно в Гражданском кодексе Российской Федерации отсутствуют какие-либо положения, специально посвященные регламентации вопросов наследования авторских прав, и даже отсутствует упоминание об их наследовании, нет также оснований считать, что в отношении входящих в их состав исключительных прав и

| о t

иных имущественных прав не подлежат применению общие положения о наследовании.

Дополнительно следует отметить, что Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит формального запрета, препятствующего включению некоторых положений о наследовании в отдельные законодательные акты, ограничиваясь только общим требованием о том, что нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать положениям Гражданского кодекса Российской Федерации (абзац второй пункта 2 статьи 3 Гражданского кодекса Российской Федерации).

К сожалению, при разработке и принятии части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации в нее не были включены какие-либо положения, учитывающие специфику наследования авторских и смежных прав, на которые по умолчанию был распространен общий порядок наследования имущества.

Между тем с момента своего возникновения российское авторское

право всегда уделяло особое, специальное внимание вопросам перехода

прав на использование произведений к наследникам авторов. Как

неоднократно отмечалось специалистами, "специфическая природа

1Й1

авторских прав требует установления особого порядка их наследования".

Уже в первом российском законе об авторском праве - "Положении о правах сочинителей" от 22 апреля 1828 года, являвшимся приложением к Уставу о цензуре, в котором также содержалось несколько статей о правах на литературные произведения, устанавливалось, что признаваемое за авторами исключительное право издавать и продавать свои произведения действует в течение всей жизни писателя, переходит по наследству и продолжает действовать до истечения 25 лет после смерти автора, причем уже менее чем через два года в результате появления новой редакции закона от 8 января 1830 года, получившего на этот раз название "Мнение Государственного совета "О правах сочинителей, переводчиков и издателей", срок посмертной охраны "литературной собственности" был продлен до 35 лет.185

Положения об охране авторских прав вошли уже в первое издание Свода законов Российской империи в качестве части Устава о цензуре, в котором им было посвящено почти сорок статей.

Особым Мнением Государственного совета "О продолжении срока литературной и художественной собственности" от 15 апреля 1857 года срок охраны авторских прав в России был увеличен до 50 лет, "поводом для чего послужило ходатайство вдовы А.С.

Статьей 1184 Свода законов Российской империи был установлен список категорий имуществ, подлежащих особому порядку наследования, в число которых были включены объекты авторского права. В примечании к статье 695-6 Свода законов Российской империи говорилось, что "в порядке наследования по закону, на основании общих гражданских законов, для авторского права устанавливались следующие исключения":

1) если единственным наследником авторского права был супруг умершего автора, то указанное право переходило к нему в полном объеме;

если единственными наследниками "в отношении авторского права" оказывались родители умершего автора, то оно переходило не в пожизненное владение, а в собственность;

когда оставались лишь супруг и родители, но не было других наследников "в отношении авторского права", то при наследовании применялись правила об общей собственности, причем супруг и родители наследовали в равных долях.

Статья 695-7 предусматривала, что "если автор не распорядился при жизни своим авторским правом и после него не осталось наследников, то авторское право прекращается со дня смерти автора. Авторское право после смерти одного из авторов произведения, составленного совокупно несколькими лицами, переходит, если умерший не распорядился своим авторским правом при жизни и не оставил наследников, к остальным авторам того произведения".

В соответствии с Декретом СНК о научных, литературных, музыкальных и художественных произведениях от 26 ноября 1918 года предусматривалось, что "после смерти автора всякий причитающийся ему авторский гонорар становится государственным достоянием", однако "нуждающиеся и нетрудоспособные родственники умершего автора имеют право на получение содержания из этого имущества на общих основаниях, установленных в декрете об отмене наследования и инструкции о введении в действие декрета об отмене наследования" (пункт 7 Декрета от 26 ноября

1 SO

1918 года). Кроме того, согласно статье 9 Декрета от 26 ноября 1918 года при издании произведений умерших авторов, которые не были объявлены достоянием РСФСР, издатели данных произведений, если после умершего автора остались нуждающиеся и нетрудоспособные супруг или родственники, были "обязаны вносить в народный банк суммы, равные гонорару, который причитался бы автору ... для выплаты из этих сумм содержания нуждающимся и нетрудоспособным родственникам или супругу умершего автора на общих основаниях".

С введением в действие Гражданского кодекса РСФСР 1922 года стало допускаться наследование по закону и по завещанию в пределах общей стоимости наследственного имущества не свыше 10 ООО золотых рублей, за вычетом всех долгов умершего. Однако предусматриваемые Гражданским кодексом РСФСР ограничения в наследственном правопреемстве не применялись, в частности, в отношении имущественных прав, вытекающих из авторского права.

Последующие этапы развития российского наследственного права были уже в достаточной степени исследованы в настоящей работе.

Как видно из приведенных примеров наиболее соответствовало бы российское правовой традиции включение в Гражданский кодекс Российской Федерации подробных положений, регламентирующих вопросы наследования авторских прав, закрепление специальных норм по данным вопросам наряду с закреплением особых правовых режимов наследования иных отдельных видов наследственного имущества.

Несмотря на это, в новом Гражданском кодексе Российской Федерации, к сожалению, вопросам наследования прав интеллектуальной собственности и, в частности, авторских прав, не было уделено того внимания, которого они, несомненно, заслуживают, результатом чего является большое количество нерешенных вопросов, связанных с наследованием авторских прав.

Как уже неоднократно было отмечено, в настоящее время Гражданский кодекс Российской Федерации не содержит норм, регулирующих отношения по наследованию авторских прав, и даже не упоминает о возможности наследования таких прав. В результате даже желание автора распорядиться своими авторскими правами на случай смерти, указать в завещании порядок наследования его авторских прав, может встретить непреодолимые препятствия на практике. В не менее сложном положении окажется нотариус, на которого в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации возложена обязанность нотариального удостоверения завещания. Вследствие возникшего пробела в правовом регулировании усложняется решение вопросов наследования авторских прав.

Кроме того, нередко на практике до сих пор приходится сталкиваться с позицией, согласно которой при выдаче свидетельства о праве наследования авторского права нотариусы пытаются истребовать доказательства наличия авторского права у наследодателя, например, в виде справок, выдаваемых различными организациями. В тексте свидетельства о праве на наследство нотариусы зачастую отказываются указывать на то, что унаследовано авторское право, ссылаясь на отсутствие соответствующих положений в Гражданском кодексе Российской Федерации.

Не решен также вопрос о том, каким образом должны реализоваться имущественные авторские права, завещанные государству (Российской Федерации, субъектам Российской Федерации) или перешедшие к нему по каким-либо иным основаниям, в частности, при переходе выморочного имущества в порядке наследования по закону в собственность Российской Федерации (пункт 2 статьи 1151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с ранее действовавшим законодательством входящее в состав наследства авторское право при переходе наследства к государству прекращалось. Новый Гражданский кодекс Российской Федерации не предусматривает подобных положений, но и не устанавливает порядка реализации таких перешедших к государству авторских прав.

Отдельного внимания заслуживает рассмотрение вопроса о том, могут ли принадлежать наследникам права на использование произведений, неизвестные на дату открытия наследства, а также права на получение вознаграждения, которые могут быть внесены в законодательство об авторском праве уже после открытия наследства и даже после его раздела между наследниками.

Так, в результате внесения в 2004 году в Закон Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" изменений перечень исключительных прав на произведения, предусмотренный статьей 16 Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" был расширен за счет включения в Закон нового исключительного права на "доведение до всеобщего сведения", которое, как предполагалось, должно охватывать случаи сообщения произведений, исполнений и фонограмм в цифровых интерактивных сетях, в том числе в российском сегменте сети Интернет. Возникает вопрос, будет ли данное право принадлежать наследникам авторов, умерших до вступления в силу внесенных в Закон изменений.

С одной стороны, согласно положениям статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации в состав наследства входят только то имущество, в том числе только те имущественные права, которые принадлежат наследодателю на день открытия наследства. Подобной точки зрения придерживаются многие исследователи. Так, по мнению А.Н. Кулаковой: "Имущественные авторские права переходят по наследству только в том объеме, в каком они принадлежали автору на момент его смерти".

С этим утверждением, как представляется, можно согласиться только отчасти.

Автор в настоящей работе специально не затрагивает вопрос о тех последствиях, которые смерть правообладателя влечет для заключенных им авторских договоров и переданных по таким договорам авторских прав, так как данный вопрос, несомненно, заслуживает отдельного самостоятельного исследования, не связанного непосредственно с темой настоящей работы.

Что же касается вопроса о том, могут ли принадлежать наследникам автора исключительные права или права на получение вознаграждения, которые появляются в законодательстве Российской Федерации уже после смерти автора и открытия наследства, то не вызывает сомнений, что в намерение законодателя ни в коей мере не входило лишение наследников авторов указанных прав, хотя в то же время следует признать, что без дальнейшего развития законодательных положений о наследовании авторских прав дать абсолютно бесспорный ответ на данный вопрос представляется невозможным.

Все же возможно, как представляется, исходить из следующей логики: имущественная составляющая авторского права включает в себя различные правомочия (исключительные права на совершение определенных действий по использованию произведений, права на получение вознаграждения в специально предусмотренных законодательством случаях и т.д.). Под действие статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой в состав наследства входят только те имущественные права, которые принадлежат наследодателю на день открытия наследства, подпадает "имущественное авторское право" в целом, в то время как в дальнейшем в ходе развития законодательства Российской Федерации об авторском праве сущность такого права, объем входящих в него полномочий, порядок его осуществления могут совершенствоваться и изменяться, что не влечет, однако, выводов о замене одного "имущественного авторского права" другим, а сводится только к различиям в возможностях реализации унаследованных прав.

При таком подходе появление, например, в статье 16 Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" нового "права на доведение до всеобщего сведения" следует рассматривать не как появление нового имущественного права в смысле статьи 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации, но как расширение содержания уже имевшегося имущественного авторского права, в том числе перешедшего по наследству к наследникам авторов.

Одной из проблем, связанных с защитой личных неимущественных прав умерших авторов, является невозможность применения в отношении нарушителей такого способа защиты гражданских прав, как компенсация морального вреда.

В Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за 1 квартал 2000 года, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2000 года, на вопрос о том, переходит ли к наследнику право требовать взыскания компенсации морального вреда в случае смерти истца, которому непосредственно причинен моральный вред, дается отрицательный ответ. В обоснование данного вывода приводятся следующие доводы.

Согласно статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда производится в случае причинения гражданину морального вреда действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом. Право требовать взыскания компенсации морального вреда связано с личностью потерпевшего и имеет личный характер, в связи с чем данное право не входит в состав наследственного имущества и не может переходить по наследству. Если гражданин, предъявивший требование о взыскании компенсации морального вреда, умер до вынесения судом решения, производство по делу подлежит прекращению.

Разумеется, в том случае, когда истцу присуждена компенсация морального вреда, но он умер, не успев получить ее, взысканная сумма компенсации входит в состав наследства и может быть получена его наследниками.

Однако во всех остальных случаях, в том числе в случае нарушения личных неимущественных прав автора уже после его смерти и даже в случае предъявления иска о защите личных неимущественных прав от нарушения, имевшего место при жизни самого автора, компенсация морального вреда присуждаться в соответствии с имеющейся судебной практикой не может, следовательно, наследники и иные лица, пытающиеся защитить личные неимущественные права умершего автора, оказываются весьма ограничены в выборе возможных способов защиты таких прав.

К сожалению, в условиях существующей неопределенности в ходе осуществления правоприменительной практики, при разработке доктринальных основ для дальнейшего развития законодательства, а также при толковании уже имеющихся законодательных положений выдвигается много спорных по своей сути положений, не основанных, как представляется, ни на отечественном опыте, ни на положениях международных договоров Российской Федерации, ни на опыте других стран, а также не учитывающих тех последствий, к которым приводит или может привести практическая реализация предлагаемых подходов.

Так, представляется невозможным согласиться с ограничивающим свободу завещания предложением о том, что "принадлежащие наследодателю исключительные авторские права в отношении каждого произведения ... наследуются как единое целое...; указание в завещании на отдельные имущественные правомочия в отношении какого-то произведения ..., предназначенные каждому из наследников, недействительно".

Если такие права могли быть "разделены" и по отдельности переданы различным лицам при жизни наследодателя, то остается непонятным, почему наследодателю надо запрещать использование подобного подхода при составлении завещательного распоряжения.

Точно так же странным выглядит утверждение о том, что исключительные права на неопубликованное произведение, существующее на день открытия наследства в единственном экземпляре, должны обязательно наследоваться "вместе с правом собственности на этот оригинальный экземпляр", причем завещательное распоряжение, противоречащее данному положению, должно признаваться недействительным.

Достаточно часто оригиналы произведений изобразительного искусства и рукописи известных авторов завещаются музейным организациям. Предлагаемое нововведение способно привести либо к отчуждению в подобных случаях авторских прав от наследников по завещанию против воли самого автора, либо к отказу многих авторов и их наследников - обладателей ценных авторских архивов от передачи их по завещанию в музейные фонды из-за опасения, что тем самым они лишат своих наследников возможности получить завещанные им авторские права на использование соответствующих произведений.

Как представляется, для исключения ситуации, при которой обладатель исключительных прав не будет иметь возможности реализовать их в связи с тем, что произведение существует в единственном экземпляре и этот экземпляр принадлежит иному лицу, более целесообразно было бы предусмотреть положение о невозможности запрета доступа к такому единственному экземпляру произведения для целей его воспроизведения и последующего использования, то есть положение, аналогичное предусмотренному статьей 17 Закона "праву доступа" к произведениям изобразительного искусства.

Справедливости ради следует отметить, что в ряде случаев подобные выводы все же не лишены некоторых оснований. Например, из буквального толкования содержания абзаца первого пункта 2 статьи 17

ЛЛТ

Закона Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" был сделан вывод о том, что "из этого определения прямо следует, что переход такого права собственности от наследника автора к другому лицу не является первой продажей, и поэтому право следования у наследника не сможет появиться после продажи им какому-то лицу унаследованной картины, скульптуры или рукописи романа". Таким образом, получается, что если оригинал произведения изобразительного искусства не был продан при жизни автора, его наследники лишаются прав на получение вознаграждения, предусмотренного пунктом 2 статьи 17 Закона.

Полностью устранить подобные случаи неопределенности, внутренней противоречивости и возможности неоднозначных толкований действующих законодательных положений, как представляется, возможно только при условии дальнейшего комплексного, системного развития законодательного регулирования всей совокупности отношений, связанных с наследованием авторских прав.

Нередко авторы, их наследники, обладатели художественных коллекций, учредители культурных фондов, премий и иные лица, желающие способствовать развитию отечественной и мировой культуры, стремятся путем составления особого "литературного завещания" или включения специальных положений при оформлении "единого

ЛЛС

завещания" отразить свои специфические пожелания, которые не всегда в полной мере коррелируют с положениями законодательства и общепринятой практикой реализации прав в рамках завещательных распоряжений.

В качестве примера могут быть приведены отдельные фрагменты из ряда завещаний, оставленных писателем JI.H. Толстым, которые обобщила

в своей монографии Н.В. Макагонова.

Как известно, начиная с 1880-х годов писателя все больше тяготило сознание того, что его литературная деятельность оказывается связанной с получением материальной выгоды, с торговлей результатами творчества, что противоречило все более укреплявшимся в нем убеждениям: "Благо материальное себе приобретается только в ущерб другим".

В результате, например, в завещании JI.H. Толстого, составленном в 1909 году, указывалось: "Заявляю о своем желании, чтобы все мои сочинения, литературные произведения и писания всякого рода, как уже где-либо напечатанные, так и еще не изданные, написанные или впервые напечатанные с 1 января 1881 года, а равно и все написанные мною до этого срока, но еще не напечатанные, не составляли бы и после моей смерти ничьей частной собственности, а могли бы быть безвозмездно издаваемы и перепечатываемы всеми, кто этого захочет. Желаю, чтобы все рукописи и бумаги, которые останутся после меня, были бы переданы Владимиру Григорьевичу Черткову (издателю, редактору и доверенному лицу JI.H. Толстого - прим. автора) с тем, чтобы он и после моей смерти распоряжался ими, как он распоряжается ими теперь, для того, чтобы все мои писания были безвозмездно доступны всем желающим ими пользоваться для издания. Прошу Владимира Григорьевича выбрать такое лицо или лиц, которым бы он передал это уполномочие на случай своей

смерти".

Годом позже писателем было составлено еще одно завещание, ввиду сложности которого им было дополнительно составлено поясняющее его заявление, опубликованное в газете "Русское слово" от 18 ноября 1910 года № 266, в котором специально отмечалось, что писатель желает, чтобы все его сочинения "не составляли после его смерти ничьей частной собственности, а могли быть издаваемы и перепечатываемы всеми, кто этого захочет". В дальнейшем уже с привлечением профессиональной юридической помощи были разработаны еще несколько завещаний с различными вариантами решения того же вопроса, которые, однако, не удовлетворили автора.

Очевидно, что у J7.H. Толстого имелся вполне определенный замысел по распоряжению своим литературным наследием, желание сделать его общедоступным, бесплатным, санкционировать самое широкое его использование без получения чьего-либо разрешения. Однако этот "замысел" не укладывался в узкие рамки стандартных юридических формулировок, не был предусмотрен законодательными положениями.

Нельзя не отметить, что в настоящее время ни Гражданский кодекс Российской Федерации, ни Закон Российской Федерации "Об авторском праве и смежных правах" также не предоставляют автору возможности передать создаваемые им произведения в общественное достояние ни при жизни самого автора, ни после его смерти.

Как справедливо отмечается Н.В. Макагоновой: "Многие выдающиеся деятели литературы, искусства оставляют после себя соответствующее наследие без завещания или, хотя и с завещанием, но

порождающим споры, длящиеся годами и представляющие собой

Л1Л

огорчительное явление перед памятью автора".

В то же время ничуть не реже авторы стремятся осуществить пожертвование, передачу или завещание своих произведений "обществу", вывести их из-под авторско-правовой охраны "в уверенности в том, что статус общественного достояния означает полноценную охрану и оптимальный режим использования бескорыстно передаваемых

"J11

произведений". Такая возможность должна быть им предоставлена.