2.1. ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ ПОЛОЖЕНИЙ ОБ ОБЯЗАТЕЛЬНОЙ ДОЛЕ В НАСЛЕДСТВЕ

В ходе разработки части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации неоднократно возникали дискуссии относительно пределов допустимости применения положений о праве на обязательную долю в наследстве, о целесообразности сохранения подобных ограничений свободы завещания.

Однако законодатель при решении вопроса о закреплении права на обязательную долю в наследстве в новом Гражданском кодексе Российской Федерации занял двойственную позицию.

С одной стороны, видимо, признавая несправедливость последствий, к которым в ряде случаев приводило закрепление жестких законодательных положений об обязательной доле, он несколько отступил от ранее действовавших правил, немного сузив круг необходимых наследников, понизив размер обязательной доли, а также введя возможность судебного усмотрения в отдельных случаях (статья 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации).

С другой стороны, внесенные изменения имели по своему существу непринципиальный характер и не решили значительной части проблем, связанных с применением положений об обязательно доле в наследстве.

Оставляя за пределами данной работы рассмотрение общего вопроса о справедливости подобной регламентации, ограничивающей свободу завещания в целях решения социальных проблем, ограничимся проведением анализа действующих в настоящее время законодательных положений и степени соответствия заложенных в них механизмов тем задачам, которые с их помощью предполагалось решить законодателем.

Пункт 1 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации выделяет особую категорию наследников, которым независимо от содержания оставленного наследодателем завещания гарантируется право на получение определенной доли в наследстве: "Несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя, его нетрудоспособные супруг и родители, а также нетрудоспособные иждивенцы наследодателя, подлежащие призванию к наследованию на основании пунктов 1 и 2 статьи 1148 настоящего Кодекса, наследуют независимо от содержания завещания не менее половины доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля)".

Такая гарантированная доля в наследстве получила название обязательной, а сами наследники стали традиционно именоваться "необходимыми наследниками", поскольку такие наследники не могут быть лишены права ее унаследовать, за исключением случаев признания их недостойными наследниками в соответствии с положениями статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Хотя перечень лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, сформулирован как исчерпывающий, при его ближайшем рассмотрении возможно убедиться, насколько он широк, причем в него далеко не всегда входят лица, действительно нуждающиеся в получении материальной поддержки за счет имущества наследодателя.

В соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации право на обязательную долю имеют:

несовершеннолетние дети наследодателя, включая усыновленных (удочеренных);

нетрудоспособные дети наследодателя, включая усыновленных (удочеренных), даже если они достигли совершеннолетия;

нетрудоспособный супруг наследодателя;

нетрудоспособные родители наследодателя;

нетрудоспособные иждивенцы наследодателя, указанные в пунктах 1 и 2 статьи 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть состоящие в иных родственных отношениях с наследодателем либо вообще не являющиеся его родственниками."

Каждая из этих групп в свою очередь может быть, как правило, разделена на отдельные подгруппы, для каждой из которых существуют специфические трудности при практической реализации предусмотренных законодательством положений.

Так, к числу несовершеннолетних детей наследодателя, имеющих право на обязательную долю в наследстве, в комментариях к соответствующим положениям Гражданского кодекса Российской Федерации обычно относят также лиц, вступивших в брак до достижения восемнадцатилетнего возраста или эмансипированных лиц, которые, хотя и становятся полностью дееспособными, имеют право на обязательную долю в наследстве по формальным основаниям - если им к моменту открытия наследства не исполнилось 18 лет.100 Если в отношении несовершеннолетних, приобретших полную дееспособность в результате вступления в брак до достижения ими 18 лет, подобный подход еще может быть признан оправданным, то для трудоспособных эмансипированных лиц, имеющих самостоятельный источник доходов, установление обязательной доли в наследстве вряд ли соответствует целям данного правового института.

Как отмечается многими специалистами, в настоящее время не существует единого легального определения понятия "нетрудоспособных лиц", используемого во всех случаях, когда с фактом нетрудоспособности связываются правовые последствия.

Раздел V Гражданского кодекса Российской Федерации "Наследственное право" также не содержит специального перечня нетрудоспособных лиц или порядка их определения.

В то же время в гражданском праве для целей наследования часто руководствуются разъяснениями, приведенными в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 1 июля 1966 г. № 6 "О судебной практике по делам о наследовании", в соответствии с которыми "к нетрудоспособным следует относить: женщин, достигших 55, и мужчин 60 лет, инвалидов I, II и III групп независимо от того, назначена ли названным лицам пенсия по старости или инвалидности, а также лиц, не достигших шестнадцати лет, а учащихся - восемнадцати лет". Отдельные специалисты высказывают мнение о том, что такой подход следует сохранить и в дальнейшем в связи с его "традиционностью".103 Подобные предложения, однако, представляются недостаточно обоснованными, в частности, в связи с тем, что "фактор нетрудоспособности каждого из названных лиц можно поставить под сомнение, поскольку право на труд может быть реализовано каждым из них по своему собственному усмотрению. Граждане, вышедшие на пенсию в силу достижения определенного возраста, зачастую продолжают осуществлять трудовую деятельность, инвалиды также могут осуществлять определенные виды трудовой деятельности и фактически не утрачивают трудоспособность". Рассмотрим данный вопрос подробнее.

Как уже отмечалось, в соответствии со сложившейся практикой к числу нетрудоспособных принято относить:

женщин, достигших 55-летнего возраста;

мужчин, достигших возраста 60 лет;

инвалидов I, II и III группы, в том числе инвалидов с детства;

отдельные категории несовершеннолетних лиц и учащейся молодежи.

В отношении последней из перечисленных групп существует значительная неопределенность.

В соответствии с пунктом 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации право на получение возмещения вреда имеют, в частности, несовершеннолетние лица до достижения ими возраста 18 лет, а также учащиеся старше восемнадцати лет - до окончания учебы в учебных учреждениях по очной форме обучения, но не более чем до 23 лет.

В то же время согласно норме, содержащейся в абзаце первом статьи 63 Трудового кодекса Российской Федерации заключение трудового договора допускается с лицами, достигшими 16 лет, что дает многим исследователям основания считать, что начиная с 16-летнего возраста лица, работающие по трудовым договорам, уже не могут быть отнесены к числу "нетрудоспособных иждивенцев". Мало того, так как в ряде случаев Трудовой кодекс Российской Федерации допускает начало трудовой деятельности с 15-летнего возраста, то в отдельных источниках достижение именно этого возраста предлагается рассматривать в качестве того рубежа, после которого несовершеннолетний иждивенец перестает считаться нетрудоспособным. Данный вывод представляется достаточно спорным, так как при такой логике рассуждений придется признавать в ряде случаев трудоспособными лиц, достигших 14-летнего возраста, поскольку абзац третий статьи 63 Трудового кодекса Российской Федерации допускает заключение ими трудовых договоров с согласия одного из родителей и органов опеки и попечительства, а также лиц, не достигших 14-летнего возраста, в связи с тем, что абзац четвертый той же статьи Трудового кодекса Российской Федерации допускает их работу в "организациях кинематографии, театрах, театральных и концертных организациях, цирках ...

Разумеется, в данном случае речь не идет о наследовании обязательной доли несовершеннолетними детьми самого наследодателя, но только о случаях, в которых иждивенцы, не являющиеся ближайшими родственниками наследодателя, оказываются вправе претендовать на получение обязательной доли в наследстве в ущерб интересам даже наследников первой очереди - детей, родителей, супруги наследодателя.

Некоторые вопросы возникают и в отношении лиц, достигших пенсионного возраста. К числу нетрудоспособных лиц традиционно, с одной стороны, относят лиц, достигших указанных выше возрастных пределов (55 лет - для женщин и 60 лет - для мужчин), даже если они продолжают работать, а с другой стороны не признают нетрудоспособными лиц, вышедших на пенсию на льготных основаниях в связи с особыми, тяжелыми условиями трудовой или служебной деятельности. Такой формальный подход, как представляется, не в полной мере соответствует смыслу законодательных положений, призванных гарантировать достойное материальное обеспечение лиц, не способных добиться его своим собственным трудом. Очевидно, что из круга таких лиц оказываются исключены вышедшие досрочно на пенсию шахтеры, военные, иные лица, условия труда или службы которых могли причинить вред их здоровью, хотя и недостаточный для признания их инвалидами, но в значительной степени затрудняющий продолжение осуществления ими трудовой деятельности. В то же время к числу "нетрудоспособных" в силу формального подхода оказались причислены лица, способные продолжать и продолжающие активную трудовую деятельность.

Аналогичные последствия имеет признание нетрудоспособными всех лиц, получивших инвалидность, так как, например, около 90 процентов инвалидов третьей группы продолжают работать и имеют дополнительные доходы.

Дополнительно следует отметить изменившийся порядок призвания к наследству нетрудоспособных иждивенцев. Согласно статье 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации эта категория иждивенцев разделена на две группы: во-первых, нетрудоспособные иждивенцы, относящиеся к числу наследников по закону второй - седьмой очередей, но не входящие в круг наследников той очереди, которая призывается к наследованию, а во-вторых, нетрудоспособные иждивенцы, не относящиеся к числу наследников по закону первой - седьмой очередей и образующих при отсутствии таких наследников особую восьмую очередь.

Общий порядок исчисления обязательной доли в наследстве чрезвычайно формализован: необходимые наследники вправе получить в качестве обязательной доли не менее половины той доли, которая причиталась бы каждому из них в случае наследования по закону при отсутствии завещания, то есть "законной доли". Таким образом, хотя размер обязательной доли был снижен по сравнению с ранее действующим законодательством, согласно которому обязательная доля должна была составлять не менее двух третей "законной доли" , порядок ее определения остался прежним, формальным и совершенно не учитывающим особенности различных встречающихся на практике конкретных случаев.

Так, очевидно, что в ряде случаев необходимые наследники могут оказаться лицами, не нуждающимися в получении обязательной доли наследства, однако формально предусматривающие ее выделение положения Гражданского кодекса Российской Федерации могут при этом использоваться ими для изъятия части наследуемого имущества у остальных наследников, как по закону, так и по завещанию, возможно, гораздо больше нуждающихся в материальной поддержке.

С другой стороны, возможны также случаи, при которых остро нуждающиеся в получении материальной поддержки лица, например, несовершеннолетние дети или престарелые родители наследодателя, оказываются ограничены формальными положениями о выделении им только половины законной доли и, следовательно, могут быть лишены наследодателем части наследства в пользу иных лиц, утратив в результате то содержание, которое они могли требовать от наследодателя при его жизни в соответствии с положениями Семейного кодекса Российской Федерации. Данный вопрос подробнее рассматривается далее.

Снижение размеров обязательной доли, как правило, "объясняют тем, что необходимо было сузить пределы, в каких свобода завещания может быть ограничена", однако, как представляется, намеченной цели при таком "механическом" подходе достигнуть не удалось.

Для установления причитающегося необходимому наследнику размера обязательной доли необходимо правильное определение не только стоимости наследственного имущества, но также и круга наследников по закону, между которыми при отсутствии завещания указанное имущество следовало бы разделить.

Согласно Постановлению Верховного Суда Российской Федерации при определении размера обязательной доли следует принимать во внимание всех наследников по закону, которые были бы призваны к наследованию (в том числе внуков и правнуков наследодателя, на долю их родителей, которые являлись бы наследниками по закону, но умерли до дня открытия наследства), и исходить из стоимости всего наследуемого имущества (как в завещанной, так и в незавещанной части), включая предметы обычной домашней обстановки и обихода, независимо от того, проживал ли кто-либо из наследников совместно с наследодателем. При определении размера выделяемой истцу обязательной доли в наследстве суду необходимо также учитывать стоимость имущества, полученного им в порядке наследования по закону (или по другому завещанию этого же наследодателя), в том числе и стоимость имущества, состоящего из предметов обычной домашней обстановки и обихода. Данные разъяснения были даны Верховным Судом Российской Федерации на основании ранее действовавшего законодательства, но, как представляется, они сохраняют свою силу и в настоящее время, "получив в новом законодательстве более прочное обоснование".

Действительно, "в настоящее время утратил былую остроту вопрос о том, подлежит ли учету при определении размера обязательной доли

1 1Я

стоимость предметов обычной домашней обстановки и обихода", поскольку согласно положениям части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации правовой режим для предметов домашней обстановки и обихода . сблизился с общим правовым режимом, предусмотренным для. остального наследуемого имущества. За наследником, проживавшим совместно с наследодателем, сохранено преимущественное право на получение предметов обычной домашней обстановки и обихода, но только в счет своей наследственной доли.

Кроме того, пункт 3 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации закрепил ранее высказанный Пленумом Верховного Суда Российской Федерации взгляд, согласно которому при определении размера выделяемой наследнику обязательной доли в наследстве необходимо учитывать стоимость имущества, полученного наследником в порядке наследования по закону или по другому завещанию того же наследодателя. В настоящее время пунктом 3 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривается, что в обязательную долго засчитывается все, что наследник, имеющий право на такую долю, получает из наследства по какому-либо основанию, в том числе стоимость установленного в пользу такого наследника завещательного отказа.

Права необходимых наследников на обязательную долю могут вступить в противоречие с правами других наследников по закону, а также с правами наследников по завещанию. Возможные коллизии при этом должны разрешаться в соответствии с положениями пунктов 2 и 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Так, пункт 2 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что право на обязательную долю в наследстве удовлетворяется из оставшейся незавещанной части наследственного имущества, даже если это приведет к уменьшению прав других наследников по закону на эту часть имущества, а при недостаточности незавещанной части имущества для осуществления права на обязательную долю - из той части имущества, которая завещана.

Таким образом, законодатель при решении вопроса об удовлетворении требований необходимых наследников ставит наследников по завещанию в привилегированное положение по сравнению с наследниками по закону, так как предъявление требований о выделении обязательной доли ведет прежде всего к уменьшению доли наследников по закону из оставшейся незавещанной части имущества, и только при ее недостаточности затрагивает интересы также наследников по завещанию. Следует признать, что данный подход соответствует общему принципу признания свободы завещательных распоряжений.

В то же время в целом "при столкновении прав необходимого наследника с правами других наследников по закону или с правами

наследников по завещанию того же наследодателя приоритетное значение

101

придается удовлетворению прав необходимого наследника".

По-видимому, можно выделить только два закрепленных Гражданским кодексом Российской Федерации положения, применение которых непосредственно может привести к ограничению прав необходимых наследников на обязательную долю.

Во-первых, в соответствии с пунктом 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации суд вправе с учетом имущественного положения лица, имеющего право на обязательную долю, уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении, но только в том случае, "если осуществление права на обязательную долю в наследстве повлечет за собой невозможность передать наследнику по завещанию имущество, которым наследник, имеющий право на обязательную долю, при жизни наследодателя не пользовался, а наследник по завещанию пользовался для проживания (жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому подобное) или использовал в качестве основного источника получения средств к существованию (орудия труда, творческая мастерская и тому подобное).

Во-вторых, пунктом 4 статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации специально устанавливается, что необходимые наследники, имеющие право на обязательную долю в наследстве, устраняются от наследования в случае признания их недостойными наследниками.

В числе важных ограничений правил об обязательной доле в наследстве следует выделить также невозможность перехода права наследника на обязательную долю в наследстве в порядке наследственной трансмиссии, предусмотренную пунктом 3 статьи 1156 Гражданского кодекса Российской Федерации: "Право наследника принять часть имущества в качестве обязательной доли не переходит к его наследникам". Данное положение представляется оправданным, так как право на обязательную долю в наследстве ограничивает свободу завещания и права других наследников того же наследодателя. Привилегированное положение, в которое поставлены необходимые наследники, вряд ли целесообразно было бы распространять на их наследников в ущерб интересам остальных призываемых к наследованию лиц.

Таким образом, Гражданский кодекс Российской Федерации содержит важное, выросшее из судебной практики уточнение, указывая на то, что право на обязательную долю в наследстве не может переходить по наследству в порядке наследственной трансмиссии. Однако если наследник умер до истечения срока на принятие наследства, но успел совершить действия, свидетельствующие о его намерении принять наследство, наследственное имущество первого наследодателя включается в состав наследства умершего до вступления в наследство необходимого наследника и наследуется в общем порядке.

Подобный подход представляется в достаточной степени странным, так как в случае смерти необходимого наследника, имеющего право на обязательную долю в наследстве, даже успевшего совершить действия, необходимые для принятия наследства, исчезает та причина, с которой законодательство связывает ограничение воли наследодателя правилами об обязательной доле, следовательно, отсутствует какое-либо разумное основание для ограничения прав наследников по завещанию.

Очевидно, что подобный подход может быть объяснен исключительно желанием законодателя закрепить наиболее простое формальное решение для подобных случаев, однако вряд ли такое стремление к упрощению правовых конструкций может служить достаточным основанием для ограничения конституционно гарантированных прав граждан.

Как целиком позитивную новеллу следует отметить то обстоятельство, что согласно пункту 1 статьи 1158 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается отказ от обязательной доли в пользу других наследников. Такой отказ от обязательной доли в наследстве может быть только безоговорочным, в случае его совершения наследственное имущество переходит к остальным наследникам на общих основаниях.

В связи с тем, что положения Раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливают для наследников, имеющих право на обязательную долю, "более жесткий правовой режим" по сравнению с ранее действовавшим законодательством, в том числе снижают размер обязательной доли с двух третей до половины законной доли, а также предоставляют суду право в случаях, предусмотренных пунктом 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, уменьшать размер обязательной доли или даже совсем отказывать в ее присуждении, законодатель "дабы не отягощать положение наследников, имеющих право на обязательную долю, то есть не допустить своего рода "поворота к худшему" , согласно пункту 8 Федерального закона "О введении в действие части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" установил, что правила об обязательной доле в наследстве, установленные частью третьей Гражданского кодекса Российской Федерации, применяются только к завещаниям, совершенным после 1 марта 2002 года.

Представляется, что подобное решение вряд ли можно признать целесообразным, поскольку в связи с ним в законодательстве Российской Федерации фактически одновременно действуют два совершенно разных правовых режима, связанных с порядком определения размеров обязательной доли, условиями ограничения относящихся к ней положений и т.д. Неправильность данного решения уже неоднократно отмечалась специалистами: "Данное правило явно расходится с общей линией изменений в российском наследственном праве, направленных на расширение свободы завещания".

Следует отметить, что на эволюцию наследственного права Российской Федерации традиционно большое влияние оказывала накапливаемая судебная практика, в особенности решения, принимаемые Конституционным Судом Российской Федерации, а также практика Верховного Суда Российской Федерации.

Например, в результате рассмотрения дела по жалобе гражданок Дружининой Н.К. и Кадария Т.К., являющихся дальними родственниками балерины Галины Улановой и оспаривавших конституционность норм Гражданского кодекса РСФСР 1964 года, устанавливавших на момент открытия наследства только две очереди наследников, в результате чего имущество Г. Улановой должно было перейти в государственную собственность в силу отсутствия других наследников по закону или по завещанию, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к следующим выводам: хотя положение части 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации не может рассматриваться, как гарантирующее не указанным в законе дальним родственникам умершего право наследовать его имущество при отсутствии более близких родственников и наследников по завещанию, и хотя решение данного вопроса целиком относится к прерогативе законодателя, однако, "действительно в статье 532 Гражданского кодекса РСФСР установлен значительно более узкий круг наследников по закону, чем в законодательстве большинства развитых стран мира. Такое регулирование не в полной мере отвечает изменениям в отношениях собственности, произошедшим в связи с коренной перестройкой экономической системы в Российской Федерации. Государство, объявившее своей целью создание рыночной экономики, основанной на приоритете частного предпринимательства и частной собственности, должно обеспечивать в числе прочего и такую регламентацию права наследования, которая способствовала бы укреплению и наибольшему развитию частной собственности, исключала ее необоснованный переход к государству". К таким же по существу выводам Конституционный Суд Российской Федерации пришел также в ходе рассмотрения дела по жалобе гражданки А.В. Горшковой на нарушение ее конституционных прав положениями статьи 532

130

Гражданского кодекса Российской Федерации.

Выраженная Конституционным Судом Российской Федерации позиция была в полной мере учтена в ходе дальнейшего развития российского законодательства о наследовании, в ходе внесения изменений в Гражданский кодекс РСФСР и особенно в результате принятия третьей части нового Гражданского кодекса Российской Федерации.131

Несомненный интерес могло бы представлять решение вопросов о соответствии Конституции Российской Федерации предусматриваемого Гражданским кодексом Российской Федерации132 запрета перехода к другим лицам прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах и возмещении вреда. К сожалению, данный вопрос Конституционным Судом Российской Федерации не рассматривался по существу, так как соответствующая жалоба не была принята к рассмотрению в связи с тем, что материалами конкретного дела не подтверждалось применение либо возможность применения в отношении заявителя оспариваемых им статей Гражданского кодекса Российской Федерации.133

конституционных прав положениями статьи 532 Гражданского кодекса РСФСР // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации, 2001, №2.

См. подробнее: Бондарь Н. Социальная защита граждан: конституционная "рихтовка" законов и правоприменительной практики // Российская юстиция, 2002, № 6 (СПС "Гарант").

В частности, статьей 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 18 декабря 2003 года № 506-0 "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Зутлера Аркадия Леонидовича на нарушение его конституционных прав статьями 383 и 1112 Гражданского кодекса Российской Федерации" // Справочная правовая система "Гарант".

Некоторые вопросы, связанные с толкованием ряда норм наследственного права, рассматривались также Конституционным Судом Российской Федерации при вынесении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 30 сентября 2004 года № 316-0.

Предусмотренное пунктом 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации право суда с учетом имущественного положения наследников, имеющих право на обязательную долю, уменьшить размер

135

этой доли и даже отказать в ее присуждении, по мнению ряда авторов было воспринято непосредственно из практики Конституционного Суда Российской Федерации, в частности, материалов рассмотрения Конституционным Судом Российской Федерации жалобы гражданки Е.А.

Куркиной на нарушение ее конституционных прав статьей 535 Гражданского' кодекса РСФСР.

Согласно материалам дела Кузьминский межмуниципальный (районный) суд города Москвы отказал Е.А.Куркиной в иске о признании за ней права собственности на завещанную ей квартиру. Свой отказ суд мотивировал тем, что наследником двух третей имущества умершей завещательницы на основании статьи 535 Гражданского кодекса РСФСР признан ее нетрудоспособный супруг, в качестве имеющего право на обязательную долю в наследстве.

В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации гражданка Е.А.Куркина просила проверить конституционность статьи 535 Гражданского кодекса РСФСР, согласно которой несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители (усыновители) и иждивенцы умершего наследуют, независимо от содержания завещания, не менее двух третей доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону (обязательная доля). Заявительница полагала, что данной нормой нарушаются ее конституционные права, закрепленные статьями 18 и 35 (части 1 и 4) Конституции Российской Федерации.

Секретариат Конституционного Суда Российской Федерации в пределах своих полномочий на основании части второй статьи 40 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" уведомлял Е.А.Куркину о несоответствии ее жалобы требованиям данного Закона. Однако в своей очередной жалобе заявительница настаивала на принятии Конституционным Судом Российской Федерации решения по поставленному ею вопросу.

Конституционный Суд Российской Федерации при рассмотрении дела, обосновывая свои выводы, ссылался на следующие обстоятельства. Согласно части 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации право наследования гарантируется, причем данная норма подлежит реализации "в процессе применения гражданского законодательства при осуществлении конкретных прав граждан, являющихся наследниками по завещанию и по закону".

В соответствии с положениями части 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации, согласно которым осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, в статье 535 Гражданского кодекса РСФСР установлено право на обязательную наследственную долю, ограничивающее свободу завещания в целях материального обеспечения несовершеннолетних и нетрудоспособных наследников, которые нуждаются в особой защите и в силу этого не могут быть отстранены от наследования. По мнению Конституционного Суда Российской Федерации: "...такое ограничение права наследника по завещанию не противоречит части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, предусматривающей возможность ограничения федеральным законом прав и свобод человека и гражданина лишь постольку и лишь в той мере, в какой это не только презюмируется, но действительно является необходимым в целях защиты прав и законных интересов других лиц. Поэтому при толковании и применении статьи 535 ГК РСФСР не могут не учитываться основанные на Конституции Российской Федерации законоположения, усиливающие гарантии права частной собственности на имущество, включая право распоряжаться им, и права каждого на судебную защиту. Это относится и к праву граждан на наследование, судебная защита которого также должна обеспечиваться реально".

На основании анализа практики применения статьи 535 Гражданского кодекса РСФСР Конституционный Суд Российской Федерации сделал вывод, что указанная практика "свидетельствует о том, что праву нетрудоспособного супруга на обязательную долю в наследстве суды придают абсолютный, императивный характер без учета обстоятельств конкретного дела, в частности наличия у нетрудоспособного наследника по закону собственного имущества, его участия в образовании общей собственности, длительности совместного пользования ею. Предоставление наследнику обязательной наследственной доли в полном объеме во всех без исключения случаях, а также неправильное определение субъекта, имеющего право на обязательную долю в наследстве, могут приводить к нарушению принципа социальной справедливости и к отказу гражданам в их праве на судебную защиту ...

и 139

Конституционный Суд Российской Федерации пришел все же к выводу о необходимости отказать в принятии к рассмотрению жалобы Е.А. Куркиной ввиду неподведомственности поставленного в ней вопроса Конституционному Суду Российской Федерации, поскольку "необходимость судебной оценки указанных выше обстоятельств вытекает из того, что судебный контроль представляет собой одну из существенных гарантий защиты конституционных прав граждан, тем более в случаях, когда фактические обстоятельства конкретного дела свидетельствуют о наличии гражданско-правового спора. Однако это возможно только на основе установления и исследования фактических обстоятельств, что является прерогативой судов общей юрисдикции и не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, который согласно статье 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде России Федерации" решает только вопросы права".

Несмотря на это Конституционный Суд Российской Федерации счел все же нужным, отказывая в принятии жалобы к рассмотрению, специально отметить в первом же пункте выносимого им Определения141 следующее: "Положение статьи 535 Гражданского кодекса РСФСР о праве нетрудоспособного супруга умершего на обязательную долю в наследстве не исключает права других наследников обращаться в суд с иском о проверке оснований для признания права этого лица на обязательную долю в наследстве и для изменения ее размера с учетом фактических обстоятельств конкретного дела (наличие у лица, имеющего право на обязательную долю в наследстве, собственного имущества, достаточного для проживания, и др.), исходя из принципа социальной справедливости и требования строго соразмерного конституционно признаваемым целям ограничения гарантированного гражданам права наследования".

Нельзя не отметить значительное совершенствование подходов, примененных в мотивировочной и резолютивной частях приведенного выше Определения Конституционного Суда Российской Федерации по сравнению, в частности, с гораздо более ранним, имевшим место еще до вступления в силу новой Конституции Российской Федерации, Решением Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 1993 года № 24-РЗ-4/о "По индивидуальной жалобе гражданина Российской Федерации Ефимова Сергея Михайловича".

Согласно материалами дела С.М. Ефимов обратился в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на решение Центрального районного народного суда города Тулы от 5 апреля 1977 года, которым было признано недействительным завещание его отца М.В. Ефимова в отношении 1/6 части имущества и удовлетворено требование брата заявителя Б.М. Ефимова о признании за ним права собственности на 1/24 долю дома, в результате чего уменьшена доля заявителя в наследственном имуществе. Вышестоящими судебными инстанциями и органами прокуратуры жалобы С.М. Ефимова на указанное решение народного суда оставлены без удовлетворения и ему даны соответствующие ответы.

Заявитель считал неконституционным постановление Пленума Верховного Суда СССР от 1 июля 1966 года N 6 "О судебной практике по делам о наследовании", на которое народный суд сослался при вынесении решения, так как по его мнению данное постановление противоречит статье 13 Конституции Российской Федерации, установившей, что собственность граждан и право наследования охраняются государством.

Конституционный Суд Российской Федерации, вынося решение, сослался в качестве доводов на то, что статьей 535 Гражданского кодекса РСФСР установлено право на обязательную долю, указанным заявителем постановлением Пленума Верховного Суда СССР к числу нетрудоспособных отнесены, в частности, инвалиды первой, второй и третьей групп независимо от того, назначена ли названным лицам пенсия по старости или инвалидности, брат заявителя Б.М. Ефимов является инвалидом третьей группы, а правило об обязательной доле в наследстве, ограничивающее свободу завещания, введено в гражданское законодательство в целях материального обеспечения отдельных категорий лиц, которые нуждаются в особой защите в силу их возраста или состояния здоровья, что соответствует части второй статьи 33 Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты законных прав и интересов других людей в демократическом обществе. В связи с этим Конституционный Суд Российской Федерации не нашел оснований для принятия жалобы к рассмотрению.

Как было показано выше, впоследствии позиция Конституционного Суда Российской Федерации претерпела существенные изменения.

К сожалению, приходится признать, что при подготовке части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации, в том числе при разработке положений анализируемого пункта 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, рекомендация Конституционного Суда Российской Федерации, выраженная им в Определении от 9 декабря 1999

года, была учтена только частично.

Преимущественное право наследника по завещанию, вытекающее из положений пункта 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, действует только при одновременном наличии следующих юридических фактов:

наследник по завещанию пользовался имуществом при жизни наследодателя в целях проживания либо как орудием труда, либо как основным источником средств к существованию;

необходимый наследник данным имуществом не пользовался;

имущественное положение необходимого наследника позволяет без существенного ущерба уменьшить его долю или отказать в ее передаче;

имущественное положение наследника по завещанию таково, что передача используемого им имущества лишит его источника средств к существованию либо иным образом ухудшит условия жизни (например, лишит возможности проживания в нормальных жилищных условиях).

Таким образом, сфера действия положений пункта 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации чрезвычайно ограничена.

Несмотря на то, что перечень видов имущества, используемых для проживания, оставлен в тексте рассматриваемой статьи открытым - "жилой дом, квартира, иное жилое помещение, дача и тому подобное", специалистами уже отмечалось, что "трудно представить себе иное имущество, которым можно было бы пользоваться для проживания". Несколько более широкий круг имуществ может быть отнесен к числу использовавшихся в качестве источника средств к существованию, помимо непосредственно упомянутых в Гражданском кодексе Российской Федерации орудий труда и творческой мастерской. Мало того, в комментариях к соответствующим положениям Гражданского кодекса Российской Федерации делается вывод о том, что к такому имуществу могут относиться даже те вещи и предметы, которые использовались наследником по завещанию для ведения предпринимательской деятельности, поскольку такая деятельность "как раз и может быть

1 до

направлена на получение средств к существованию". И все же в целом положения данного пункта весьма существенно ограничивают возможности для принятия решения об отказе в присуждении обязательной доли. Например, вполне возможна ситуация, при которой наследник по завещанию получал вспомоществование от наследодателя, возможно, даже находился на его иждивении, сам наследодатель желал обеспечить получение таким наследником достаточных средств для существования за счет оставленного по завещанию имущества, однако в силу формального подхода при применении положений статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации возможности получения таким наследником завещанного ему имущества будут ограничены правами на обязательную долю, предоставляемыми по формальным признакам, возможно, даже лицам, не нуждающимся в получении имущества, входящего в состав наследственной массы.

Нельзя не заметить, что положения статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации в целом ориентируют участников гражданских правоотношений на то, что при их толковании и применении исходить следует из приоритета права на обязательную долю в наследстве по отношению к правам наследников по завещанию, не устанавливая при этом прямой зависимости между применением положений данной статьи и реальным наличием острой социальной нуждаемости у лиц, претендующих на получение обязательной доли в наследстве против воли самого наследодателя, выраженной им в завещании. Только в ограниченном числе случаев, указанных в пункте 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, суду предоставлено право уменьшить размер обязательной доли или отказать в ее присуждении.

Специально посвящена закреплению положений о свободе завещания статья 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно положениям которой завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а также включить в завещание иные распоряжения, предусмотренные правилами настоящего Кодекса о наследовании, отменить или изменить совершенное завещание. Однако при этом в абзаце втором пункта первого указанной статьи специально подчеркивается, что свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве согласно правилам статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно статье 1120 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе совершить завещание, содержащее распоряжение о любом имуществе, в том числе том, которое он может приобрести в будущем, вправе распорядиться своим имуществом или любой его частью, по своему усмотрению составив одно или несколько завещаний. Завещатель может также в соответствии со статьей 1121 Гражданского кодекса Российской Федерации совершить завещание в пользу одного или нескольких лиц, вне зависимости от того, входят ли они в число наследников по закону, может осуществить подназначение наследника и т.д.

Фактически единственным законодательно закрепленным ограничением принципа свободы завещания в российском праве, оставшимся после принятия части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации, являются именно положения об обязательной доле в наследстве, имеющие императивный характер.

Положения об обязательной доле часто обосновываются необходимостью соблюдения при регламентации вопросов наследственного права принципов социальной справедливости, необходимостью "сочетания двух основополагающих и тесно взаимосвязанных принципов: свободы завещания и охраны интересов семьи". Подобные обоснования представляются спорными, особенно с учетом приведенного выше мнения Конституционного Суда Российской Федерации.

Гораздо более правильной представляется позиция, согласно которой право на обязательную долю в наследстве предоставляется "в целях

152

материального обеспечения", а положения об обязательной доле в наследстве рассматриваются в качестве одного из видов "социальной защиты людей, недостаточно материально обеспеченных". Наличие среди наследников по закону таких, которых наследодатель, несмотря на принцип свободы завещания, не вправе лишить обязательной доли в наследстве, может быть наиболее логичным образом объяснено именно тем, что "наследование среди прочих своих функций выполняет и социально-обеспечительную".

Ограничение принципа свободы завещания, которое представляет собой право на обязательную долю, должно быть "направлено на защиту интересов субъектов, которые в силу возраста либо состояния здоровья не могут самостоятельно обеспечить себя в полном объеме средствами к су ществован ию".

Данная позиция находит поддержку в ряде решений Конституционного Суда Российской Федерации, по мнению которого, как уже отмечалось, "правило об обязательной доле в наследстве, ограничивающее свободу завещания, введено в гражданское законодательство в целях материального обеспечения отдельных категорий лиц, которые нуждаются в особой защите в силу их возраста или состояния здоровья, что соответствует ... Конституции Российской Федерации".

Право наследования гарантируется в соответствии с частью 4 статьи 35 Конституции Российской Федерации. Частью 2 статьи 35 Конституции Российской Федерации гражданам гарантируется также право свободно распоряжаться принадлежащим им имуществом.

Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Из числа приведенных оснований для ограничения предусмотренных Конституцией Российской Федерации прав и свобод человека и гражданина только одно может иметь отношение к случаям установления обязательной доли в наследстве - защита "прав и законных интересов других лиц", причем устанавливаемые ограничения должны иметь обоснованный и соразмерный характер.

Очевидно, что под действие приведенных выше положений не могут попадать случаи установления ограничений в "интересах семьи", решения субъективно понимаемых задач "социальной справедливости", сохранение традиций при передаче наследуемого имущества.

Таким образом, единственной соответствующей конституционным положениям целью установления правил об обязательной доле в наследстве может признаваться только необходимость обеспечения прав социально незащищённых граждан. Правда, в ряде случаев в качестве дополнительного обоснования положений об обязательной доле указывают также на заинтересованность государства в снижении "социального бремени", которое оно вынуждено нести: "институт обязательной доли защищает не только интересы самих управомоченных лиц, но и интересы государства и общества, поскольку отсутствие у вышеперечисленных субъектов источника средств повлечет неблагоприятные социальные последствия, породит необходимость в предоставлении им дополнительной, помимо получаемых пенсий и пособий, помощи за счет государства".158 Все же представляется, что данная цель может рассматриваться только в качестве сопутствующей, хотя ее достижение, действительно, в некоторых случаях может оказываться следствием применения осуществляющих обеспечительную функцию положений об обязательной доле.

Разумеется, важной задачей по прежнему является поиск наиболее социально оправданной модели правового регулирования вопросов, относящихся к установлению обязательной доли в наследстве.

В настоящее время право на обязательную долю, во-первых, не допускает исключения управомоченного лица из числа наследников на основании завещания, во-вторых, не допускает снижения размера доли данного наследника ниже установленного минимума. Не допускает оно также и повышения размера такой доли.

В результате оно совершенно не гарантирует ни получение необходимым наследником, например, несовершеннолетним ребенком наследодателя, достаточных для существования средств, ни переход той части имущества, которая наследуется в качестве обязательной доли, к реально нуждающимся лицам.

Следует, как представляется, согласиться с мнением о том, что "не стоит абсолютизировать право необходимых наследников на обязательную долю, особенно в тех случаях, когда у них нет особой заинтересованности в получении соответствующего имущества. Нетрудоспособность лица не обязательно автоматически влечет его материальную необеспеченность, тогда как функция обязательной доли в наследстве - прежде всего компенсаторно-обеспечительная. Поэтому получение этой доли должно быть обусловлено потребностями конкретного необходимого наследника. В противном случае может оказаться, что необходимый наследник (нетрудоспособный, но при этом не ограниченный в средствах) своим правом на получение обязательной доли ограничит имущественные права наследника по завещанию, который, возможно, в получении этого имущества объективно нуждается в значительно большей степени".

Значительные противоречия существуют, как представляется, между действующими в настоящее время положениями наследственного и семейного права Российской Федерации.

Перечень лиц, имеющих право на обязательную долю, является исчерпывающим, следовательно, право на обязательную долю не имеют даже те лица, которые в соответствии с положениями Семейного кодекса Российской Федерации вправе были бы предъявлять требования о выплате им алиментов при жизни наследодателя.

1 А1)

Семейный кодекс Российской Федерации устанавливает широкий круг лиц, на которых могут быть возложены алиментные обязательства в целях содержания нуждающихся в этом членов семьи. Разделом V Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрена возможность истребования выплаты алиментов в целях выполнения следующих обязанностей:

обязанности родителей по содержанию несовершеннолетних детей (статья 80 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности родителей по содержанию нетрудоспособных совершеннолетних детей, нуждающихся в помощи (статья 85 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности родителей участвовать в дополнительных расходах на детей (статья 86 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности совершеннолетних детей по содержанию родителей и участию в дополнительных расходах на родителей (статьи 87 и 88 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности супругов по взаимному содержанию, в том числе по выплате алиментов нетрудоспособному нуждающемуся супругу, жене в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка и нуждающемуся супругу, осуществляющему уход за общим

наследстве, за исключением случаев, когда эти лица находились на иждивении умершего. В настоящее время это разъяснение сохраняет свое значение в отношении наследников всех очередей.

Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 года № 223-ФЭ // Собрание законодательства Российской Федерации, 1996, № 1, ст. 16.

ребенком-инвалидом до достижения ребенком возраста восемнадцати лет или за общим ребенком-инвалидом с детства I группы (статья 89 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности бывшего супруга по выплате алиментов: бывшей жене в период беременности и в течение трех лет со дня рождения общего ребенка, нуждающемуся бывшему супругу, осуществляющему уход за общим ребенком-инвалидом до достижения ребенком возраста восемнадцати лет или за общим ребенком-инвалидом с детства I группы; нетрудоспособному нуждающемуся бывшему супругу, ставшему нетрудоспособным до расторжения брака или в течение года с момента расторжения брака; нуждающемуся супругу, достигшему пенсионного возраста не позднее чем через пять лет с момента расторжения брака, если супруги состояли в браке длительное время (статья 90 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности братьев и сестер по содержанию своих несовершеннолетних и нетрудоспособных совершеннолетних братьев и сестер в случае невозможности получения ими содержания от их родителей (статья 93 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности дедушки и бабушки по содержанию внуков в случаях, установленных статьей 94 Семейного кодекса Российской Федерации

обязанности внуков содержать дедушку и бабушку в случаях, установленных статьей 95 Семейного кодекса Российской Федерации;

обязанности воспитанников содержать своих фактических воспитателей при отсутствии у последних возможности получить содержание от других лиц (статья 96 Семейного кодекса Российской Федерации);

обязанности пасынков и падчериц по содержанию отчима и мачехи при невозможности получения содержания от иных лиц (статья 97 Семейного кодекса Российской Федерации).

Права на получение алиментов сохраняют дети, находящиеся под опекой или попечительством, оставшиеся без попечения родителей и находящиеся в воспитательных учреждениях, лечебных учреждениях и учреждениях социальной защиты населения, а также передаваемые на воспитание в приемные семьи (статьи 148, 149 и 154 Семейного кодекса Российской Федерации).

Следует обратить особое внимание на то, сколько возможностей оставлено в положениях Раздела V Семейного кодекса Российской Федерации для принятия решений по усмотрению суда с учетом конкретных обстоятельств дела. Так, размер подлежащих взысканию алиментов "может быть уменьшен или увеличен судом с учетом материального или семейного положения сторон и иных заслуживающих внимания обстоятельств" и даже сама их выплата в ряде случаев может быть поставлена в зависимость от наличия "необходимых средств" (статьи 81, 83, 85, 89 и др. Семейного кодекса Российской Федерации), может быть установлен различный порядок исчисления и уплаты алиментов, в том числе в виде твердой денежной суммы, доли от получаемых доходов, суммы, подлежащей единовременной выплате, а также путем комбинированного сочетания различных возможных подходов (статья 83 Семейного кодекса Российской Федерации), может быть принято решение об участии не только в фактически понесенных дополнительных расходах, но и в дополнительных расходах, которые необходимо произвести в будущем (статья 86 Семейного кодекса Российской Федерации), и т.д.

Дополнительно предоставляются суду самые широкие основания для отказа во взыскании алиментов, например, согласно пункту 5 статьи 87 Семейного кодекса Российской Федерации суду предоставляется возможность вообще освободить детей от обязанности по содержанию своих нетрудоспособных нуждающихся в помощи родителей, если судом будет установлено, что родители уклонялись от выполнения своих родительских обязанностей. В соответствии со статьей 92 Семейного кодекса Российской Федерации суд, несмотря на положения статей 89 и 90 Семейного кодекса Российской Федерации, может освободить супруга от обязанности содержать другого нетрудоспособного нуждающегося в помощи супруга или ограничить эту обязанность определенным сроком как в период брака, так и после его расторжения, в частности, в случае, если нетрудоспособность нуждающегося в помощи супруга наступила в результате злоупотребления спиртными напитками, наркотическими средствами или в результате совершения им умышленного преступления, в случае непродолжительности пребывания супругов в браке, в случае недостойного поведения в семье супруга, требующего выплаты алиментов. Согласно пункту 2 статьи 96 Семейного кодекса Российской Федерации суд вправе освободить воспитанников от обязанности содержать фактических воспитателей, если последние содержали и воспитывали их менее пяти лет, а также если они содержали и воспитывали своих воспитанников ненадлежащим образом. Данные перечень примеров не является исчерпывающим.

Интересные правила содержится в пунктах 2 и 3 статьи 98 Семейного кодекса Российской Федерации: во-первых, размер алиментов, взыскиваемых в судебном порядке, в каждом отдельном случае устанавливается судом "исходя из материального и семейного положения плательщика и получателя алиментов и других заслуживающих внимания интересов сторон", а во-вторых, "если содержать члена семьи, требующего алименты, обязаны одновременно несколько лиц, суд в зависимости от их материального и семейного положения определяет размер участия каждого из них в выполнении алиментной обязанности", причем при определении размера алиментов суд "вправе учесть всех лиц, обязанных уплачивать алименты, независимо от того, предъявлен иск ко всем этим лицам, к одному из них или к нескольким из них".

Суду предоставлены также самые широкие полномочия по обращению взыскания на имущество лица, обязанного уплачивать алименты.

Разумеется, практика всегда испытывала немалые трудности при определении таких во многом субъективных понятий, как "материальное положение", "источник средств к существованию", "недостойное поведение" и т.д. Однако, как представляется, именно закрепление подобных положений предоставляет суду возможности принимать наиболее справедливые решения применительно к обстоятельствам каждого конкретного дела, исключая формальный, "механический" подход, столь свойственный, как это было показано выше, нормам наследственного права.

В соответствии с последним абзацем пункта 2 статьи 120 Семейного кодекса Российской Федерации выплата алиментов, взыскиваемых в судебном порядке, прекращается в случае смерти лица, обязанного уплачивать алименты.

При этом прекращение выплаты алиментов как раз и должно компенсироваться выделением обязательной доли в имуществе, оставшемся после лица, которое обязано было при своей жизни осуществлять такие алиментные выплаты, оказывать поддержку нуждающимся членам своей семьи: "Закрепление за необходимыми наследниками обязательной доли по существу означает продолжение различного рода обязательств и после смерти наследодателя".

Действительно, как еще три десятилетия назад совершенно справедливо отмечала Э.Б. Эйдинова: "обязательная доля предназначена для того, чтобы материально обеспечить лиц, которых завещатель? 1. содержал или был обязан содержать".

Однако нельзя не заметить самые очевидные противоречия между положениями Семейного кодекса Российской Федерации, определяющими лиц, имеющих право на получение алиментов, и нормами статей 1148 и 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации, устанавливающими круг необходимых наследников, имеющих право на получение обязательной доли от оставшегося после наследодателя имущества.

Если проанализировать приведенный выше перечень лиц, имеющих право на получение алиментов, то можно заметить, что менее чем в половине из них речь идет о наследниках первой очереди, следовательно, в подавляющем большинстве случаев лица, имевшие право на получение алиментов, могут претендовать на получение обязательной доли в наследстве только при условии, что они фактически находились на иждивении у наследодателя, причем в течение не менее чем одного года до его смерти (пункт 1 статьи 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, хотя Семейный кодекс Российской Федерации предусматривает обязанность внуков содержать своих нуждающихся дедушку и бабушку, выплачивая им алименты, если они не могут получить содержания от своих детей, Гражданский кодекс Российской Федерации совершенно не учитывает этого при регулировании наследственных правоотношений. Так, если наследодатель-внук добросовестно содержал бабушку при жизни, но не оставил ей наследства по завещанию, бабушка будет признана необходимым наследником в качестве иждивенца наследодателя. Однако если такая помощь внуком не оказывалась, то бабушка уже не может войти в число необходимых наследников в силу несоответствия формальным требованиям статей 1148 и 1149

Гражданского кодекса Российской Федерации. Аналогичная ситуация будет иметь место в отношении содержания несовершеннолетних внуков, оставшихся без попечения родителей, в случае смерти их бабушки или дедушки, несовершеннолетних и нетрудоспособных братьев и сестер и т.д.

Имеющие право на получение алиментов лица могли просто не успеть добиться соответствующего решения суда до даты смерти лица, обязанного выплачивать алименты, и в силу этого оказаться лишены возможности претендовать на получение обязательной доли в наследстве. Мало того, даже если помощь им оказывалась, например, по решению суда взыскивались алименты, но с момента начала их взыскания прошло менее года, это также формально не будет давать им право претендовать на получение обязательной доли в наследстве, если только судебная практика не пойдет по пути расширительного толкования положений пункта 1 статьи 1148 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Налицо использование в двух кодифицированных актах (Гражданском кодексе Российской Федерации и Семейном кодексе Российской Федерации) абсолютно различных подходов при урегулировании, в принципе, совершенно схожих ситуаций, связанных с материальным обеспечением нуждающихся членов семьи за счет других членов семьи.

Особенно остро данное противоречие может проявляться в связи с тем, что Гражданский кодекс Российской Федерации, в отличие от Семейного кодекса Российской Федерации, не связывает право на получение обязательной доли в наследстве с действительной нуждаемостью претендующего на ее получение лица. Вместо этого в статье 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации применен абсолютно формальный подход, согласно которому в качестве условия получения обязательной доли выдвинуто соответствие таким критериям, как "несовершеннолетие" или "нетрудоспособность", что, очевидно, далеко не во всех случаях подразумевает наличие острой материальной нуждаемости или невозможность получать содержания из другого источника.

В результате вопреки воле наследодателя и в нарушение конституционных гарантий165 обязательная доля, как и ранее, может выделяться тем, кто не нуждается в завещанном другим лицам имуществе, является материально обеспеченным, имеет постоянный источник дохода, в отличие, например, от наследников, в пользу которых было составлено завещание. Следовательно, реализация положений о праве на обязательную долю в наследстве по-прежнему может вступать в противоречие с целями их установления.166

Насколько применяемый подход не соответствует общепринятому пониманию справедливости, можно проиллюстрировать на примере рассмотрения следующей ситуации, приводимой в специальном издании, обобщившем отдельные вопросы читателей по юридическим вопросам и ответы по ним:167

"Вопрос: Я собираюсь составить завещание, по которому все свое имущество передам моей дочери Татьяне. Но на моем содержании второй год находится двоюродный брат Сергей, инвалид второй группы ... Обязана ли я в завещании учитывать его обязательную долю в наследстве?

См. по данному вопросу приведенное выше мнение Конституционного суда Российской Федерации о недопустимости формального подхода при решении вопросов выделения обязательной доли.

См.: Мизинцев Н. Обязательная доля в наследстве // Домашний адвокат, 1996, №8, С. 7.

Грудцына Л.Ю. Наследование. Дарение. Рента: Как правильно распорядиться своим имуществом. - М.: Издательство Эксмо, 2006. - С. 166.

Ответ: ... Обязательная доля в наследстве наследуется независимо от волеизъявления завещателя. Иными словами, укажете ли вы в своем завещании необходимость наследования обязательной доли иждивенцем или нет, обязательная доля после открытия наследства будет четко выделена и передана лицу, имеющему на нее законное право ... Как бы ни был завещатель обижен на лицо, но если оно нетрудоспособно и состояло на иждивении не менее одного года до его смерти, он не может лишить его наследства".

Юридически данный ответ представляется правильным, однако насколько такая ситуация может быть оправданна и терпима в современном обществе? Получается, что проявляя сострадание к дальнему родственнику, осуществляя уход за ним, задавшая вопрос женщина фактически лишает части наследства своего собственного ребенка, причем если этот дальний родственник проживает в квартире завещательницы, то у суда даже не будет иметься возможности сохранить за дочерью завещательницы хотя бы право собственности на принадлежащую им квартиру в полном объеме. Далее, можно также предполагать, что в случае последующей смерти такого лица, получившего причитающуюся ему обязательную долю в наследстве, соответствующее имущество, включая долю в праве собственности на квартиру, перейдет в свою очередь к его наследникам, возможно, совершенно не относящимся к кругу членов семьи завещательницы.

Еще менее оправданным выглядит закрепление положениями пункта 2 статьи 1148 и пункта 1 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации права на получение обязательной доли для лиц, не являющихся членами семьи наследодателя. Если сам наследодатель при составлении завещания счел нужным не выделять никакой доли в своим имуществе для лица, хоть и состоящего на его иждивении, но не являющегося его родственником или лицом, с которым у него существует какая-либо правовая связь, то, как представляется, законодательство не должно ограничивать волю наследодателя в этом случае. Какие-либо выплаты таким лицам вообще не предусмотрены положениями Семейного кодекса Российской Федерации, наследодатель не был обязан содержать такое лицо при жизни и, как представляется, вправе сам решать вопрос, оставлять ли такому лицу какой-либо имущество на случай своей смерти.

Не менее парадоксальная ситуация имеет место в случае наличия нескольких лиц, имеющих право на получение обязательной доли в наследстве, но в разной степени нуждающихся в этом. Так, в настоящее время никем не оспаривается материально-обеспечительная функция положений об обязательной доле. Однако нельзя не учитывать, что различные лица могут нуждаться в ней в различной степени. В литературе приводится следующий пример: при наличии среди наследников несовершеннолетних нуждающихся детей наследодателя и его нетрудоспособных, вышедших на пенсию родителей, или достигшего пенсионного возраста супруга, вряд ли можно говорить об одинаковой нуждаемости этих лиц во всех случаях. Так, родители и супруг могут получать пенсию, продолжать трудиться, иметь накопленное имущество, в то время как малолетний ребенок со смертью наследодателя утрачивает кормильца, остается на иждивении только одного родителя, а возможно, при отсутствии такого родителя, оказывается сиротой.

Вместе с тем согласно действующим положениям статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации все эти лица признаются имеющими абсолютно одинаковое право на обязательную долю в наследстве.

Семейный кодекс Российской Федерации использует гораздо более взвешенные подходы, во многих случаях специально предусматривая дополнительную защиту интересов несовершеннолетних детей. Так, согласно пункту 2 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации суд вправе даже отступить от начала равенства долей супругов в их общем имуществе исходя из интересов несовершеннолетних детей.

Таким образом, требуется внесение существенных изменений в положения об обязательной доле в наследстве, причем возникающие проблемы невозможно решить только путем изменения законодательно установленного размера обязательной доли, требуется изменять сам порядок ее определения.

При этом в целях исключения противоречий и несоответствий между положениями Семейного кодекса Российской Федерации и положениями Гражданского кодекса Российской Федерации представляется целесообразным предусмотреть, что круг лиц, имеющих право на обязательную долю, определяется в соответствии с правилами Семейного кодекса Российской Федерации, причем такое право имеют только лица, которых наследодатель обязан был содержать в соответствии с положениями Семейного кодекса Российской Федерации.

Прекращение согласно пункту 2 статьи 120 Семейного кодекса Российской Федерации выплаты алиментов в случае смерти лица, обязанного их выплачивать, должно компенсироваться выделением обязательной доли в имуществе, оставшемся после такого лица, причем решение данного вопроса не должно ставиться в зависимость от продолжительности получения содержания до даты смерти наследодателя или каких-либо иных условий, не предусмотренных Семейным кодексом Российской Федерации. Необходимо также исключить из числа лиц, имеющих право на обязательную долю в наследстве, тех иждивенцев, которых наследодатель не обязан был содержать в соответствии с положениями Семейного кодекса Российской Федерации. Такой подход позволит устранить случаи, в которых лица, имеющие в соответствии с положениями Семейного кодекса Российской Федерации право на получение содержания от наследодателя при его жизни, оказываются лишены возможности получать содержание за счет наследуемого имущества, а также случаи, в которых право на обязательную долю в наследстве предоставляется лицам, которые при жизни наследодателя не могли претендовать на получение от него какого-либо содержания.

Представляется также необходимым внести изменения в положения абзаца второго пункта 1 статьи 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации, предоставив завещателю возможность по своему усмотрению лишить наследства лицо, имеющее право на получение обязательной доли, или ограничить выделяемую такому лицу долю, при условии указания завещателем причин такого решения и признания судом таких причин уважительными (недостойное поведение наследника, наличие других наследников, более нуждающихся в получении имущества, необходимость обеспечить целевое использование имущества, в том числе в общественнополезных целях, и т.д.).

Отдельную проблему составляет признание обязательными наследниками лиц, являющихся иностранными гражданами и постоянно проживающих за рубежом.

Число наследственных дел с иностранным элементом постоянно увеличивается, что является следствием развития миграции населения во всем мире. В результате граждане других стран зачастую оказываются связаны самыми тесными родственными отношениями с отдельными гражданами Российской Федерации, что может служить основанием для возникновения непростых споров по делам о наследовании, особенно с учетом значительных различий в области национального наследственного права разных стран.

Коллизионные вопросы, связанные с делами о наследовании, регулируются обычно внутренним законодательством, но существует также ряд международных договоров, положения которых могут оказаться применимыми при решении таких вопросов. К их числу относятся, в частности, многосторонние соглашения по отдельным вопросам - Конвенция о коллизии законов в отношении форм завещания от 5 октября 1961 года, Конвенция о форме международного завещания от 26 октября 1973 года ("Вашингтонская конвенция").

Вопросы наследования регламентируются также в многосторонних и двухсторонних договорах Российской Федерации о правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам и в многосторонней Конвенции стран СНГ о правовой помощи от 22 января 1993 года. Российская Федерация также является участницей Гаагской конвенции от 5 октября 1961 года, отменяющей требование легализации иностранных официальных документов и устанавливающей правила об их апостилировании.

Согласно пункту 3 статьи 62 Конституции Российской Федерации иностранные граждане и лица без гражданства пользуются в Российской Федерации правами и несут обязанности наравне с гражданами Российской Федерации, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором Российской Федерации.

Данные нормы, определяющие принципы регулирования правового положения иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации совпадают с положениями международных договоров Российской Федерации. Так, в статье 44 Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам закреплен принцип наследования для граждан участвующих в данной Конвенции стран на территории каждой из них "на равных условиях и в том же объеме".

Законодательством Российской Федерации не установлено ограничений в отношении наследования иностранцами имущества в Российской Федерации, им предоставляется национальный режим независимо от их страны их гражданства и места их проживания, причем не выдвигается даже условие о взаимности. Данного подхода придерживаются также договоры о правовой помощи, в соответствии с которыми наследники - иностранцы обладают такими же правами на получение наследства по закону и по завещанию, как и граждане страны, на территории которой находится наследуемое имущество.

В соответствии со статьей 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливается общее правило о том, что отношения по наследованию определяются по праву той страны, где наследодатель имел последнее место жительства. В то же время указанная статья устанавливает несколько исключений из этого общего правила:

- во-первых, наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого

имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской

- 172

Федерации, - по российскому праву;

- во-вторых, пункт 2 статьи 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает особые правила признания способности лица к составлению и отмене завещания (такая способность определяется по праву страны, где завещатель имел место жительства в момент составления такого завещания или акта), а также правила о соблюдении формы завещания или акта его отмены (признается достаточным, чтобы форма удовлетворяла требованиям права места составления завещания или требованиям российского права).

Однако ряд вопросов, как представляется, остался не урегулирован ни на уровне национального законодательства, ни на уровне действующих международных договоров в данной области.

Как правило, в большинстве случаев в соответствии с существующими договорами о правовой помощи и консульскими конвенциями при решении вопросов наследования недвижимого имущества применяется закон места нахождения имущества, а в отношении движимого имущества - закон гражданства наследодателя либо закон места жительства наследодателя. Аналогичным образом часто, хотя и не всегда, решается вопрос о том, в компетенцию органов какой страны входит производство по делам о наследовании. В результате происходит "расщепление" правовых режимов, применимых в отношении различных видов наследуемого имущества и порядка ведения соответствующих наследственных дел, в зависимости от вида имущества используются различные принципы.

Непростые вопросы могут также возникать в связи с необходимостью учета требований необходимых наследников в Российской Федерации и за рубежом, особенно ввиду совершенно различных принципов определения круга лиц, имеющих право на обязательную долю, и размеров такой обязательной доли в различных странах. Например, если в силу положений законодательства какой-либо зарубежной страны обязательная доля устанавливается в большем размере, чем в Российской Федерации, то сможет ли иностранный гражданин, имеющих право на такую долю в соответствии с законодательством своего государства, требовать ее выплаты в полном объеме с учетом имущества, находящегося в Российской Федерации? Возможен также диаметрально противоположный по направленности вопрос: в тех случаях, когда гражданин Российской Федерации признается необходимым наследником в отношении лица, после которого наследственное имущество за рубежом и в Российской Федерации, сможет ли он потребовать исчисления обязательной доли с учетом имущества, оставшегося после наследодателя за пределами Российской Федерации, или расчет должен осуществляться только на основании сведений об имуществе, подпадающем под юрисдикцию Российской Федерации? Сможет ли он, наоборот, потребовать не учитывать при исчислении обязательной доли имущество, находящееся за рубежом и наследуемое в соответствии с

1ТХ

законодательством зарубежного государства? В зависимости от различий в ответах на подобного рода вопросы возможны совершенно разные подходы к определению размеров обязательной доли, право на которую имеется у конкретного лица.

Для устранения отмеченных недостатков необходимо внесение таких изменений в отечественное законодательство, которые, во-первых, расширили бы возможности для решения споров об установлении условий использования произведений в судебном порядке, а во-вторых, сделали бы более гибкими положения о праве на обязательную долю в наследстве, в частности, позволили бы суду с учетом конкретных обстоятельств дела отказывать в применении данного права или вносить необходимые коррективы в порядок его реализации во всех необходимых случаях, а не только в тех, которые указаны в пункте 4 статьи 1149 Гражданского кодекса Российской Федерации.