Особенности назначения наказания за неоконченное преступление

Особенности назначения наказания за неоконченное преступле- , ние отражены в ст. 66 УК РФ. В ее ч. 1 решается вопрос об учитываемых обстоятельствах, а в ч. 2, 3 и 4 — о пределах назначения наказания.

При назначении наказания за неоконченное преступление законодатель требует учитывать лишь обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца Очевидно, что они бывают разнообразными. Установление же, какими конкретно могут быть данные обстоятельства и как, в какой мере они должны влиять на наказание, — задача, стоящая перед теорией и практикой применения уголовного права. Однако в литературе об этом либо умалчивается463, либо дается лишь перечисление некоторых обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца и которые следует учитывать при назначении наказания в случае совершения приготовления к преступлению и покушения на преступление464. Конечно, такой подход нельзя признать достаточным, ибо он не позволяет выявить общие закономерности назначения наказания с учетом рассматриваемых обстоятельств.

Обстоятельствами, в силу которых преступление не было доведено до конца, являются, как уже отмечалось, факторы, помешавшие завершению преступления. Вполне очевидно, что учет данных обстоятельств должен происходить в двух направлениях: а) качественном и б) количественном.

Самое простое для понимания и применения — количественное направление. Оно предполагает принятие во внимание числа факторов, помешавших завершению преступления. Например, в одном случае совершению изнасилования помешало только сопротивление жертвы, в другом потребовалось вмешательство посторонних. Понятно, что чем больше для недоведения преступления до конца потребовалось соответствующих обстоятельств, тем при прочих равных условиях общественно опаснее (злостнее) является соответствующее лицо и тем ему должно быть назначено более строгое наказание.

Сложнее дело обстоит с качественным направлением учета обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца. В этом случае в расчет следует брать их характер, который пред- полагает принятие во внимание свойств факторов, помешавших завершению преступления.

Поскольку обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца, в предшествующем законодательстве назывались причинами, не зависящими от воли лица (ст. 15 УК РСФСР), постольку ранее проблемы назначения наказания за неоконченное преступление решались с использованием старого категориального аппарата. Чтобы избежать постоянных уточнений терминологии, в дальнейшем изложении оба наименования будут использоваться как равнозначные.

В литературе в свое время была предпринята попытка все причины, в силу которых преступление не было доведено до конца, поделить на две группы — объективные и субъективные. «Объективные причины — это такие, которые выступают как действительно случайное стечение обстоятельств. Субъективные же... в значительной мере обусловливаются личными качествами субъекта. Первые

причины меньше, нежели вторые, влияют на снижение меры наказа-

168

ния»

Приведенное деление вызвало возражение на том основании, что «все причины носят объективный характер и не зависят от воли виновного. Они лишь проявляются через личностные свойства субъекта». Поэтому причинами, в силу которых преступление не было доведено до конца, считаются «объективные явления окружающего мира, находящиеся под действием определенных закономерностей и существующие вне волевой деятельности субъекта преступного посягательства, которые иногда могут проявляться не только сами по себе, НО И через личностные свойства субъекта И его деятель-

169

ность»

Представляется, что приведенные разногласия вызываются не существом дела, а языковой формой его изложения. Если так называемые объективные причины (вмешательство посторонних, действие сил природы, машин или механизмов и т. п.) назвать внешними (неличностными), тогда как субъективные (нерешительность или неопытность либо ошибочность действий посягающего и т.

Итак, в зависимости от источника возникновения следует выделять личностные и внешние обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца. Поскольку личностные обстоятельства проистекают из особенностей субъекта неоконченного преступления, они, скорее всего, закономерно влияют на недоведе- ние преступления до конца. Поскольку же внешние обстоятельства проистекают из окружающей субъекта неоконченного преступления обстановки, они, видимо, случайно влияют на недоведение преступления до конца. Отсюда личностные обстоятельства являются показателями меньшей в сравнении с внешними общественной опасности совершившего неоконченное преступление лица, и при прочих равных условиях наличие первых должно влечь менее строгое его наказание, чем последних.

Принято считать, что хотя причины недоведения преступления до конца могут быть самыми разнообразными, но есть одно условие, «которое необходимо учитывать суду: такая причина не должна зависеть от воли виновного...»465. Данный вывод бесспорным не является. Как уже отмечалось, недоведение преступления до конца в конкретном случае может вызываться обстоятельствами, как зависящими, так и не зависящими от лица. Добровольный же отказ допустим лишь до тех пор, пока досрочное завершение преступления зависит только от самого лица.

Видимо, не случайно при регламентации назначения наказания за неоконченное преступление закон требовал учитывать ранее причины, а теперь обстоятельства, в силу которых преступление, не было доведено до конца, не уточняя их зависимость от чего-либо (ч. 4 ст. 15 УК РСФСР, ч. 1 ст. 66 УК РФ). Стало быть, и те из них, которые зависят от лица, также могут быть учтены при назначении наказания в соответствии с ч. 1 ст. 66 УК РФ.

Согласно изложенному, внешние обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца, допустимо считать не зависящими от виновного силами природы и объективными закономерностями, помешавшими завершению преступления, а личностные обстоятельства поделить на связанные с виновным и зависящие от него.

Отсюда при наличии обстоятельств, зависящих от виновного, он является менее общественно опасным лицом и при прочих равных условиях заслуживает менее строгого наказания, чем лицо, которое не доводит преступление до конца в силу обстоятельств, только связанных с ним. В целом же нельзя не прийти к выводу, что чем меньше соответствующее обстоятельство зависит от личности виновного, тем при прочих равных условиях ему должно быть назначено более строгое наказание.

При совершении покушения могут возникать специфические в сравнении с приготовлением обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца. Не случайно в теории считается, что «в зависимости от причин, по которым преступление не было доведено до конца, виды покушения можно объединить в три группы: 1.

Покушение в связи с ошибкой в фактических обстоятельствах (ошибка в объекте, средствах, способе действия). 2.

Невыполнение виновным названных в законе действий. 3.

Ненаступление указанных в законе общественно опасных последствий»466. В то же время данная классификация видов покушения на преступление отходит от заявленного основания. Более того, она не имеет единого основания. Если первая группа действительно отличается от других по причинам (обстоятельствам), в силу которых преступление не было доведено до конца, то вторая от третьей — лишь объемом выполнения деяния. Причем в связи с ошибкой в принципе может быть как невыполнение виновным названных в законе действий, так и ненаступление указанных в законе последствий.

Однако приведенное деление видов покушения наталкивает на мысль о классификации обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца, в зависимости от их природы на ошибки и иные обстоятельства.

Поскольку при ошибке в отличие от иных обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца, лицо не проявляет необходимой осмотрительности, оно менее общественно опасно (злостно). Потому при прочих равных условиях такое лицо заслуживает менее строгого наказания в сравнении с тем, кто не доводит преступление до конца по иным обстоятельствам.

В зависимости от степени влияния на недоведение преступления до конца необходимо различать абсолютные и относительные обстоятельства. Абсолютные обстоятельства — это факторы, закономерно ведущие к недоведению преступления до конца (покушение с использованием средств, не могущих повлечь соответствующие последствия, или на отсутствующий либо не обладающий необходимыми свойствами объект). Относительными обстоятельствами следует считать факторы, случайно ведущие к недоведению преступления до конца (например, осечка или помеха при выстреле в человека).

В результате понятно, что при недоведении преступления до конца в силу абсолютных обстоятельств общественная опасность деяния ниже, чем при недоведении преступления до конца в силу относительных обстоятельств, поскольку в первом случае поведение человека вообще не могло привести к общественно опасным последствиям. Тем самым при прочих равных условиях лицо, совершившее покушение на преступление при абсолютных обстоятельствах, заслуживает менее строгого наказания в сравнении с тем, кто совершил покушение на преступление при относительных обстоятельствах.

Хотя совершение покушения на преступление и может быть вызвано особыми, в сравнении с совершением приготовления к преступлению, обстоятельствами, в силу которых преступление не было доведено до конца, разделять их в законе на обстоятельства, по которым преступление было прервано и по которым оно не было выполнено, как иногда предлагается467, нет никакой необходимости.

В теории утверждается, что «проведенное социологическое исследование не выявило какой бы то ни было связи между рассматриваемыми причинами и назначением наказания». Это послужило основанием для вывода, что «причины сами по себе не могут оказывать в практике судов влияние на назначаемое наказание», а значит, их следует исключить «из числа обстоятельств, подлежащих учету при назначении наказания за неоконченную преступную деятель-

173 г-*

ность» . В то же время с таким предложением выражено несогласие ввиду того, что «субъективные причины должны учитываться

174

при назначении наказания»

Вместе с тем само по себе невыявление зависимости наказания, назначаемого при совершении неоконченного преступления, и обстоятельств, в силу которых преступление не было доведено до конца, не может свидетельствовать о необходимости исключения указания на данные обстоятельства из закона. При назначении наказания суды почти никогда не конкретизируют требования ст. 60 УК РФ об учете характера и степени общественной опасности преступления, но это вовсе не означает, что соответствующее положение следует изъять из ее ч. 3. Незнание конкретных факторов, которые способны повлиять на недоведение преступления до конца, неумение их вычленять и учитывать при назначении наказания в случае совершения приготовления к преступлению и покушения на преступление, т. е. недостатки практики, вполне могут привести к непринятию во внимание соответствующих обстоятельств там и тогда, где и когда их нужно учитывать.

Получается, законодатель оправданно требует принимать во внимание обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца, при назначении наказания в случае совершения неоконченного преступления. Причем такой учет распространяется не только на субъективные, точнее, личностные обстоятельства, но и внешние, ибо в соответствии с ранее сказанным их и количество, и характер могут по-разному влиять на общественную опасность совершенного преступления или личности виновного. Отсюда обстоятельства, воспрепятствовавшие доведению преступления до конца,

175

лежат, вопреки имеющемуся мнению , не за пределами, а в пределах общественной опасности деяния и личности преступника.

Установленные действующим уголовным законом (ч. 2-4 ст. 66 УК РФ) особые пределы назначения наказания за неоконченное преступление правильно отражают то, что чем ближе окончание преступления, тем более строгое следует назначать наказание, т. е. приготовление к преступлению должно влечь за собой более мягкое наказание, чем покушение на преступление, и еще более мягкое, чем оконченное преступление468. Мало того, они доступнее для понимания и проще для применения, чем многие ранее высказанные пожелания об этом. Так, предлагалось предоставить суду право снижать наказание за покушение на преступление до половины низшего предела санкции соответствующей статьи закона и разрешить суду при осуждении за приготовление к преступлению снижать наказание без какого-либо ограничения469 или указать, что «наказание за приготовление к преступлению и за покушение на преступление назначается мягче, чем за оконченное аналогичное преступление»470, либо дополнить закон указанием на право суда «при осуждении к лишению свободы за приготовление и покушение назначать более мягкое наказание, чем наказание, которое установлено санкцией статьи Особенной части»471.

Наоборот, неточны мнения как о том, что более мягкую наказуемость неоконченного преступления в сравнении с оконченным и приготовления к преступлению в сравнении с покушением на преступление «нельзя воспринимать в качестве общего правила», ибо оно может быть применимо «лишь в тех случаях, когда все другие обстоятельства являются одинаковыми»472, так и о том, что рамки санкции, предусматривающей наказание за оконченное преступление, тесны для приготовления к преступлению, а их нижние пределы достаточно высоки473. Дело в том, что «другие обстоятельства» безразличны для общего правила. Они отражают особенность данного случая, а не закономерность. Однако законодатель не формирует отдельных статей, предусматривающих ответственность за любые приготовления к преступлению и покушение на преступление. Значит, санкции статей Особенной части Уголовного кодекса рассчитаны на назначение наказания как за оконченное, так и неоконченное преступление.

В ч. 4 ст. 66 УК РФ отражено правило об одинаковом влиянии на наказание любого неоконченного преступления. В ней предусмотрено, что смертная казнь и пожизненное лишение свободы за приготовление к преступлению и покушение на преступление не назначаются.

В ч. 2 и 3 ст. 66 УК РФ дифференцируются пределы назначения наказания в зависимости от того, какое неоконченное преступление совершено. Наказание за приготовление к преступлению не может превышать половины максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей

статьей Особенной части Уголовного кодекса «за оконченное пре-

182

отупление» , а за покушение на преступление — трех четвертей.

Казалось бы, очевидно, что применению подлежат в соответствующем случае либо правила ч. 4 ст. 66 УК РФ, либо ч. 2 или 3. В то же время практика решает по-другому. В п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. № 40 разъяснено, что «если лицо совершило действия, свидетельствующие о приготовлении к преступлению, либо покушалось на совершение преступления, за которое соответствующими статьями Особенной части УК РФ предусматривается возможность применения смертной казни или пожизненного лишения свободы, суд в силу части четвертой статьи 66 УК РФ не применяет эти виды наказания и назначает лишение свободы в пределах, указанных в частях второй или третьей названной статьи»474. Все вышесказанное об аналогичном решении в отношении назначения наказания при вердикте присяжных заседателей о снисхождении относится и к данному разъяснению.

Следование правилам, изложенным в ч. 2 и 3 ст. 66 УК РФ, в отличие от правил ст. 62 и ч. 1 ст. 65, допускает даже выход за нижний предел санкции соответствующей статьи Особенной части уголовного законодательства. Так, приготовление к торговле людьми или использованию рабского труда, — если речь идет о преступлениях, предусмотренных соответствующими пунктами ч. 3 ст. 127-1 или ч. 3 ст. 157-2 УК РФ, — влечет наказание до 7 лет 6 месяцев лишения свободы (15 : 2), хотя минимальное наказание по санкциям — 8 лет лишения свободы. По поводу данной возможности в приведенном пункте постановления от 11 июня 1999 г. № 40 Пленум Верховного Суда РФ пояснил: «Назначая наказание за приготовление к преступлению или покушение на преступление, суд должен руководствоваться правилами частей второй и третьей статьи 66 УК РФ, имея в виду, что они применяются и в случае, когда исчисленный срок будет ниже низшего предела санкции соответствующей статьи Особенной части УК РФ. При этом не требуется, чтобы имелись основания для назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление»475.

Букве закона приведенное разъяснение, безусловно, соответствует. Описанная ситуация возникает из-за недостатков законодательной техники. Во всех других случаях, кроме неоконченного преступления, назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, регламентируется особо. Да и нелогично самому по себе совершению такого преступления в одних случаях придавать значение обстоятельства, снижающего лишь верхний предел наказания, в других — и нижний, причем независимо от конкретного деяния, в третьих — нижний, но по обстоятельствам дела (ст. 64 УК РФ). Все-таки до назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление, в особенностях назначения наказания за неоконченное преступление дело доходить не должно.

Отсюда методику определения предельного наказания при неоконченном преступлении желательно изменить. В расчет целесообразно, как и в ранее рассмотренных случаях, брать максимальный и минимальный размер соответствующего наказания. Правда, по такой методике излишне в сравнении с действующим законом повышается верхняя граница возможного наказания при приготовлении к преступлению и покушении на преступление. Чтобы не допустить подобного, допустимо в ч. 2 ст. 66 УК РФ указать, что наказание не может превышать одной трети, а в ч. 3 — двух третей соответствующего показателя.

На наказания, не указанные в ст. 66 УК РФ, ее правила не распространяются. Это относится как к не наиболее строгим основным наказаниям, так и ко всем дополнительным.

В литературе появилось суждение о необходимости понижения не только верхнего, но и нижнего предела наказуемости неоконченного преступления (наполовину при приготовлении к преступлению и на одну четверть при покушении на преступление). Считается, что наиболее строгое наказание за него не должно быть меньше только минимальных сроков или размеров, установленных для соответствующего наказания в статьях Общей части Уголовного кодекса, а При приготовлении к преступлению допустимо применение ст. 64

УК РФ476. Данное понижение минимального размера наказания в рамках системы действующего уголовно-правового регулирования вряд ли оправданно.

В соответствии с ч. 3 ст. 29 УК РФ уголовная ответственность за неоконченное преступление наступает, хотя и со ссылкой на ст. 30, однако «по статье настоящего Кодекса, предусматривающей ответственность за оконченное преступление». Значит, в ее санкции минимальная общественная опасность приготовления к преступлению и покушения на преступление наверняка заложена. Уже отсюда появляется сомнение в обязательности снижения нижнего предела наказуемости для любого неоконченного преступления.

Более того, предложенное понижение наказуемости неоконченного преступления не способно обеспечить равенство граждан при назначении наказания. Если нижний предел соответствующего наказания в санкции является минимальным для данного вида наказания, никакого смягчения вообще не произойдет.

Странной является оговорка о возможности назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление. Во- первых, она делается лишь в отношении приготовления к преступлению, тогда как ст. 64 УК РФ не исключает и покушение на преступление. Во-вторых, ее введение бесполезно без выделения каких- то особенностей, характерных именно для данного случая. В-третьих, получается, что назначение более мягкого наказания за приготовление к преступлению как бы раздваивается. Прежде всего это происходит за счет снижения наполовину нижнего предела наказуемости для любого приготовления к преступлению. Применение же ст. 64 УК РФ охватывает и такое назначение наказания ниже низшего предела, и, кроме того, назначение более мягкого вида наказания и неприменение обязательного дополнительного наказания, правда, не для любого случая приготовления к преступлению.

В ст. 66 УК РФ предложено ввести ч. 5, определяющую, что «указания частей третьей и четвертой настоящей статьи не применяются в случаях, когда в статьях Особенной части настоящего Кодекса покушение на жизнь является оконченным составом преступления»477. Непонятно только, зачем ст. 66 УК РФ нужна новая часть в приведенной ее редакции. Ведь вполне очевидно, что как только покушение криминализируется в качестве оконченного преступления, оно уже не неоконченное преступление, и, следовательно, правила ст. 66 УК РФ к нему не применимы.

Положениями ч. 2-4 ст. 66 УК РФ законодатель по существу урегулировал учет степени осуществления преступления. В то же время сделано это не до конца, ибо в законе предусмотрен только минимальный размер влияния на наказание соответственно приготовления к преступлению и покушения на преступление. Последние же бывают разными и отсюда должны быть неодинаково наказуемыми.

Особо об учете степени осуществления преступного намерения в целом говорилось в ч. 4 ст. 15 УК РСФСР 1960 г. В теории было общепризнанно, что ее установление «означает, прежде всего, определение стадии совершения общественно опасного деяния, то есть выявление, в первую очередь, момента (этапа) прекращения преступного деяния. Кроме того, это означает определение степени осуществления преступного намерения в пределах той или иной стадии»478. Однако порой считалось, что «в рамках каждой стадии необходимо учитывать два фактора: степень подготовленности преступления — насколько был реализован умысел виновного на совершение преступных действий и достижение преступного результата, а также близость наступления вредных последствий, — то, насколько реально в данных условиях было наступление преступного результата»479. Приведенное мнение, видимо, исходило из предположения, что предусмотренные в УК РСФСР 1926 г. степень подготовленности преступления и близость наступления вредных последствий следующий Кодекс объединил в одно обстоятельст-

189

во — степень осуществления преступного намерения.

Вместе с тем, как известно, при совершении покушения на преступление могут наступать общественно опасные последствия (пусть не те или не в том объеме, которые содержатся в составе преступления). Их ни через степень подготовленности преступления, ни через близость наступления вредных последствий учесть, разумеется, невозможно, хотя они и являются показателями недоведения преступления до конца. Говоря иначе, при определении степени осуществления преступления нужно в соответствующих случаях принимать во внимание помимо указанных обстоятельств, по крайней мере, еще один — наступившие общественно опасные послед- 190

ствия

Последнее решение может вызвать определенные сомнения, поскольку ранее учет размера вреда или тяжести наступивших последствий рассматривался как показатель учета степени общественной опасности преступления, относящегося к общим началам назначения наказания. В то же время никакого противоречия здесь нет и двойной учет исключен. При определении степени осуществления преступления берется во внимание только сам факт наступления соответствующих последствий, а при выявлении степени общественной опасности совершенного преступления — их вредоносность.

Если в результате изложенного прийти к выводу, что степень осуществления преступления — «это показатель того, насколько полно действиями виновного, предпринятыми для осуществления преступного замысла, реализована субъективная сторона задуманного преступления»480, то такое решение окажется неточным. Во- первых, неоконченное преступление может быть и при бездействии. Во-вторых, степень осуществления преступления — показатель, насколько неполно реализовано задуманное общественно опасное деяние, ибо полнота важна для оконченного, а не для неоконченного преступления.

Отсюда под степенью осуществления преступления следует понимать этап совершения неоконченного преступления, на котором оно фактически завершилось. Ее принятие во внимание относительно приготовления к преступлению и покушения на преступление имеет свои особенности.

На учет степени осуществления преступления при совершении приготовления к преступлению не может не накладывать отпечаток определение понятия данного вида неоконченного преступления, которое дается законодателем. В ч. 1 ст. 30 УК РФ приготовлением к преступлению признается «приискание, изготовление или приспособление лицом средств или орудий совершения преступления, приискание соучастников преступления, сговор на совершение преступления или иное умышленное создание условий для совершения преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от... лица обстоятельствам». Из приведенного перечня ясно, что особенность приготовления заключается в создании условий для совершения преступления.

При изложенном уголовно-правовом регулировании мало о чем говорят утверждения, что при «приготовлении устанавливается, в чем выразились подготовительные действия, какова тщательность подготовки и значительность подобных действий, определяется степень их завершенности, выясняется, в какой степени приготовительные действия создали возможность и реальную основу для последующего посягательства»192. Пожалуй, то, в чем выразились подготовительные действия, какова тщательность подготовки и значительность подобных действий, характеризуют не степень осуществления преступления, а вредоносность деяния, т. е. степень общественной опасности преступления, относящуюся отнюдь не к специальным, но к общим началам назначения наказания. Указание же на выяснение степени завершенности подготовительных действий и степени создания ими возможности и реальной основы для последующего посягательства не конкретизирует степень осуществления преступления.

При приготовлении к преступлению создаются все или только некоторые условия для совершения преступления. В последнем случае эти условия способны быть по значению существенными, менее существенными и несущественными, по роли — необходимыми и случайными, по количеству — большей, основной и меньшей частью. Чем более существенные условия для совершения преступления созданы лицом, чем нужнее они и чем объемнее их количество,

тем выше степень осуществления преступления, а значит, при прочих равных условиях строже наказание должно быть назначено.

Если, например, для совершения разбойного нападения необходимо подыскать объект посягательства, приобрести оружие, спланировать посягательство, подобрать и подготовить соучастников, найти средства передвижения и доставки похищенного, то в разных случаях приготовления к преступлению могут быть осуществлены, естественно, все или не все указанные действия. Самые важные из них для совершения преступления — подыскать объект посягательства, приобрести оружие и подобрать соучастников. При создании данных условий степень осуществления преступления выше, чем при создании остальных условий. Оставшиеся условия менее существенны, но все из них необходимы. Чем больше количество созданных условий, тем также выше степень осуществления преступления. Наоборот, если создано такое несущественное и случайное условие совершения преступления, как приобретение веревки для связывания жертвы или похищенного имущества, степень осуществления преступления низка. Отсюда при прочих равных обстоятельствах в предшествующих из названных случаях в сравнении с последующими виновный заслуживает более строгого наказания. Таким образом, исключать из особенностей назначения наказания при совершении приготовления к преступлению принятие во вни-

193

мание степени осуществления преступления, что подчас делается , нет никаких оснований.

На учет степени осуществления преступления при совершении покушения на преступление не может не накладывать отпечаток определение данного вида неоконченного преступления, которое дается законодателем. В ч. 3 ст. 30 УК РФ покушением на преступление признаются «умышленные действия (бездействие), непосредственно направленные на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от... лица обстоятельствам» .

В соответствии с законом ясно, что чем более незавершенными являются действия (бездействие), непосредственно направленные на совершение преступления, тем ниже степень осуществления пре-

193 Модель Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик.

С. 18.

ступления. Наоборот, чем более завершенными они бывают, тем выше степень осуществления преступления. Наиболее она высока в случае выполнения действий (бездействия) полностью, особенно когда наступили последствия (разумеется, не во всем объеме или не те, которые были желаемыми). Например, степень осуществления преступления выше, если в результате покушения на убийство причиняется вред здоровью потерпевшего, в сравнении с ситуацией, когда вред отсутствует. Степень осуществления преступления выше и тогда, когда при покушении на убийство с использованием ножа действия виновного предотвращены потерпевшим или другим лицом в последний момент перед внедрением лезвия в тело, в сравнении с ситуацией, при которой это сделано в начале замаха, и т. п.

С учетом сказанного наказание при совершении покушения на преступление должно зависеть от того, наступили ли соответствующие последствия, а если наступили, то в каком именно объеме, полностью ли выполнены действия (бездействие), а если неполностью, то в каком именно объеме. Лицо при прочих равных условиях подлежит более строгому наказанию при совершении более завершенных действий (бездействия) в сравнении с менее завершенными, при совершении завершенных действий (бездействия) в сравнении с незавершенными, при наступлении в результате совершения действий (бездействия) соответствующих последствий в сравнении с их отсутствием, при наступлении более тяжелых последствий в сравнении с менее тяжелыми.

Покушение на преступление принято делить на неоконченное и оконченное. Правда, в теории высказано не принятое большинством

194

ученых мнение, что «деление покушения на оконченное и неоконченное не имеет существенного практического и теоретического значения по следующим обстоятельствам. Во-первых, такое деление не вызывается природой действий, которыми осуществляется покушение, поскольку это — единые и неразрывные действия по исполнению преступления. Каждая часть действия, которым осуществляется покушение, в равной степени необходима для причинения преступного результата, находится в одинаковом отношении к составу преступления и к преступному результату... Во-вторых, в большинстве случаев действия по исполнению большинстве случаев действия по исполнению преступления представляют собой один, весьма быстротечный акт, так что оторвать его начало от конца практически невозможно: либо лицо совершает приготовительные действия, либо исполнение преступления. 13- третьих, указанное деление не имеет существенного значения и потому, что перерыв преступной деятельности... происходит по не зависящим от лица обстоятельствам, помимо и против его воли. Поэтому степень завершенности преступления, взятая изолированно от других обстоятельств дела, еще не всегда свидетельствует о степени общественной опасности совершенных действий»481. Приведенные доводы обоснованными признать трудно.

Первый аргумент основан, видимо, на представлении о неоконченном и оконченном покушении на преступление как о составных частях одного покушения. Однако в действительности они могут иметь место лишь в разных случаях покушения на преступление. Если есть неоконченное покушение, не будет оконченного покушения, и наоборот.

При выдвижении среднего аргумента, скорее всего, не принимается во внимание, что для вычленения неоконченного и оконченного покушения нет никакой необходимости насильственно отрывать начало исполнения преступления от его конца. Это делает сама жизнь, объективная реальность (по крайней мере в тех случаях, которые не относятся к большинству), а в ней, как бы ни хотелось, изменить любыми суждениями ничего нельзя. Кроме того, не совсем понятно, что дает упоминание о приготовительных действиях, которые, разумеется, никак не относятся к делению на виды покушения на преступление.

Последний аргумент представляется полностью ошибочным. На самом деле обстоятельства недоведения преступления до конца индифферентны для выделения неоконченного и оконченного покушения, что, вместе с тем, не исключает способность степени незавершенности преступления отражать степень общественной опасности совершенного преступления. Ведь вполне очевидно, что меньшая степень осуществления преступления при совершении неоконченного покушения в сравнении с оконченным означает при прочих равных условиях и меньшую степень общественной опасности первого преступления. Наоборот, большая степень осуществления преступления при совершении оконченного покушения по сравнению с неоконченным при прочих равных условиях означает и большую степень общественной опасности первого преступления.

Таким образом, покушение на преступление классифицируется на неоконченное и оконченное именно для отражения степени осуществления преступления. Поскольку последняя у неоконченного покушения на преступление ниже, оно должно при прочих равных условиях наказываться менее строго. Поскольку степень осуществления преступления у оконченного покушения на преступление выше, оно должно при прочих равных условиях наказываться более строго. Причем если внутри оконченного покушения степень осуществления преступления неизменна, ибо полностью выполненные действия (бездействие) не могут быть менее или более полными, то внутри неоконченного покушения она варианта, так как неполностью выполненные действия (бездействие) способны быть менее или более неполными. В результате, чем полнее выполнено деяние при неоконченном покушении на преступление, тем при прочих равных условиях строже должно быть назначено наказание, а чем менее полно выполнено деяние при неоконченном покушении на преступление, тем при прочих равных условиях мягче должно быть назначено наказание.

Понятно, что не принимать во внимание все отмеченное при назначении наказания за неоконченное преступление нельзя. Иначе индивидуализация будет неполной. Таким образом, учет степени осуществления преступления следует ввести в ч. 1 ст. 67 УК РФ196 в качестве особенности назначения наказания при совершении неоконченного преступления.

Правда, иногда учет степени осуществления преступления заменяют учетом близости приготовления к совершению преступления и близости покушения к оконченному преступлению197. Данная замена вызывается раздельным регулированием вопросов назначения наказания при совершении приготовления к преступлению и

6 Предложение об этом см. также: Питецкий В. Назначение наказания за неоконченное преступление. С. 61.

См.: Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. С. 173, 259.

покушения на преступление. В то же время такое решение вряд ли может быть признано правильным. Природа особенностей назначения наказания и в том, и в другом случае одинакова, а конкретизация степени осуществления преступления — задача теории и практики. Хотя, конечно, вполне допустимо раскрытие содержания учета степени осуществления преступления по видам неоконченного преступления и в законе.

Как отмечалось ранее, Пленум Верховного Суда РФ требует учитывать степень осуществления преступного намерения через степень общественной опасности преступления. Если здесь имеются в виду так называемые формальные и усеченные составы, осуществление которых, как правило, не заканчивается отраженным в ч. 1 ст. 29 УК РФ юридически оконченным преступлением (например, разбой обычно не завершается нападением), то возразить против такого решения нечего. Однако если при этом речь идет и о неоконченном преступлении, отношение к разъяснению меняется.

Показатели степени осуществления приготовления к преступлению и покушения на преступление относятся исключительно к неоконченному преступлению, составляют его специфику. Значит, их учет должен происходить в рамках особенностей назначения наказания, отраженных в ст. 66 УК РФ, а не общих начал. Отсюда нельзя не прийти к выводу, что предусмотренных в ней чисто формализованных правил для учета степени осуществления преступления, действительно, недостаточно для обеспечения индивидуализации наказания. Не случайно в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу Коскова появляется фраза: «...суд не в полной мере учел степень реализации преступных намерений... »482.

В теоретических исследованиях к особенностям назначения наказания при совершении неоконченного преступления порой отно-

199

сятся учет личности виновного и категории совершенного преступления483, а также характера и тяжести наступивших последствий2 . Все это весьма сомнительные решения.

Личность виновного в случае назначения наказания за приготовление к преступлению и покушение на преступление принимается во внимание еще при применении общих начал, критерием которых она является, и потому второй раз учитываться не может. В противном случае произойдет повторный учет одних и тех же обстоятельств, недопустимость которого вполне очевидна в силу появления возможности двойного усиления или уменьшения наказания. Кроме того, личность виновного должна приниматься во внимание по каждому уголовному делу, а не составлять специфику назначения наказания при совершении именно неоконченного преступления.

В отдельных случаях обращается внимание на то, что «определенное влияние на избрание вида и размера наказания оказывает поведение виновного, его реакция на обстоятельства, помешавшие осуществлению преступного намерения». Это проявляется в том, что «сопротивление лицам, пресекающим преступную деятельность, попытки скрыться с места преступления или попытки повторить преступные действия приводили, как правило, при прочих равных условиях, к назначению более сурового наказания. В то же время оказание помощи потерпевшему, сообщение в милицию о совершенном преступном деянии оказывало существенное влияние на смягчение наказания». Результатом становится предложение включить в закон «в качестве одного из обстоятельств, учитываемых судом при назначении наказания, поведение виновного, являющееся его реакцией на причину, помешавшую довести начатую преступную деятельность до конца»202.

Хотя реакция лица на причины (обстоятельства), в силу которых преступление не было доведено до конца, безусловно, подлежит учету при назначении наказания, с последним предложением согласиться невозможно. Во-первых, соответствующая реакция, конечно, влияет на общественную опасность личности виновного, но, во- вторых, ничего специфического в плане характеристики лишь совершения неоконченного преступления не содержит, аналогичное поведение может осуществляться и при совершении оконченного

!т~См.: Устинова Т. Д. Назначение наказания за неоконченную преступную деятельность. С. 13.

202 _.

Там же. С. 14. преступления. Таким образом, для принятия во внимание реакции лица на причины (обстоятельства), в силу которых преступление не было доведено до конца, законодательное основание имеется. Оно заключается в требовании закона об учете личности виновного.

Приведенные замечания по существу полностью относятся и к принятию во внимание при назначении наказания в случае совершения приготовления к преступлению и покушения на преступление категории преступления. Если «в основу деления преступлений на категории положена оценка степени общественной опасности преступного деяния, данная законодателем и выраженная в санкции»203, то ясно, что в конечном счете учет категории преступления есть принятие во внимание степени общественной опасности преступления, относящийся к общим началам назначения наказания и не могущий одновременно включаться в специальные начала.

При совершении покушения на преступление, разумеется, возможно наступление общественно опасных последствий. Вместе с тем, как отмечалось, размер вреда и тяжесть наступивших последствий практика обоснованно включает в число обстоятельств, из которых следует исходить при определении степени общественной опасности преступления, являющейся критерием общих начал назначения наказания. Ничего специфического в назначение наказания при совершении неоконченного преступления учет характера и тяжести наступивших последствий в сравнении с оконченным преступлением не вносит. 10.