<<
>>

§ 3. Субсидиарная гражданско-правовая ответственность членов органов управления хозяйственных обществ при их банкротстве

Еще одной разновидностью гражданско-правовой ответственности членов органов управления хозяйственных обществ является субсидиарная ответственность. Нормы о субсидиарной ответственности содержатся в Гражданском кодексе РФ, Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)»[293], Федеральном законе «О рынке ценных бумаг»[294], Федеральном законе «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг»[295] и других.

В данном параграфе внимание будет уделено субсидиарной ответственности членов органов управления, наступающей при банкротстве хозяйственных обществ.

В соответствии с Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)» субсидиарная ответственность наступает для руководителя должника за нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, предусмотренный законом (ч. 2 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), а также если должник признан несостоятельным (банкротом), вследствие действий (бездействия) контролирующих должника лиц, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по сбору, составлению, ведению и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об имуществе и обязательствах должника и их движении, сбор, регистрация и обобщение которой являются обязательными в соответствии с законодательством Российской

Федерации, либо если указанная информация искажена (ч. 4 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

Руководитель должника привлекается к субсидиарной ответственности, если нарушил свою обязанность по подаче заявления должника в арбитражный суд. Такая обязанность наступает в случаях, предусмотренных законом. Среди них следующие: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; уполномоченным органом принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращения взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника и в иных случаях (п.

1 ст. 9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Закон также устанавливает срок для обращения в суд с заявлением (для руководителя - не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств, указанных в п. 1 ст. 9 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»). Размер ответственности субсидиарного должника в этом случае определяется следующим образом: во внимание принимаются только те обязательства, которые возникли после истечения месячного срока, в который должно было быть подано заявление должника, и до даты обращения в арбитражный суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом). Все те обязательства, убытки по которым возникли не в указанный период, при решении вопроса о субсидиарной ответственности руководителя не учитываются.

При рассмотрении таких категорий дел возникают трудности с установлением конкретной даты возникновения указанных обстоятельств, факта неподачи заявления в срок, определения возникших в названный период обязательств и, как следствие, размера ответственности. Однако, несмотря на это, по таким делам, существует судебная практика, хоть и незначительная.

Например, Постановлением Федерального арбитражного суда Уральского округа от 29 апреля 2010 г. № Ф09-3031/10-С4 по делу № А50-20763/09 установлено, что: «Гилев И.В. как руководитель должника не обратился в арбитражный суд до 31.07.2006 г. с заявлением о признании общества «Русагро» несостоятельным (банкротом). Принимая во внимание, что материалы дела подтверждают возникновение обязательств должника в размере 206 541 руб. 62 коп. после 31.07.2006, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно сделали вывод о том, что бездействие Гилева И.В. является противоправным, а непроявление им должной меры заботливости и осмотрительности доказывает наличие его вины в причинении убытков кредиторам юридического лица -

г 302

банкрота» .

Конкурсный управляющий, а также иные предусмотренные в законе лица, наделены правом требовать привлечения к ответственности руководителя должника за не пред оставление, предоставление неполных или с искаженной информацией документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по сбору, составлению, ведению и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения или принятия решения о признании должника банкротом.

Данная ответственность направлена на обеспечение надлежащего исполнения руководителем должника указанных обязанностей, защиту прав и законных интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, путем реализации возможности сформировать конкурсную массу должника, в том числе путем предъявления к третьим лицам исков о взыскании долга, исполнении обязательств, возврате имущества должника из чужого незаконного владения и оспаривания сделок должника[296] [297].

Судебная практика арбитражных судов по поводу привлечения к субсидиарной ответственности руководителя в связи с непредоставлением арбитражному управляющему надлежащих документов до недавнего времени

отсутствовала. Отказвівая в удовлетворении требований, судві ссвілалисв на недоказанности состава правонарушения, а именно деяния, убвітков и причинно- следственной связи между ними[298]. Сейчас ситуация кардиналвнвш образом измениласв: судві, фактически при наличии формалвнвіх оснований

непредо ставлення надлежащих документов, предоставления неполнвіх или искаженнвіх документов, удовлетворяют требования арбитражнвіх управляющих[299].

В качестве примера можно указати Постановление Федералвного арбитражного суда Уралвского округа от 30 сентября 2011 г. № Ф09-6096/11 по делу № А5 0-20016/2010: «Привлекая Караваеву Г.Ю. к субсидиарной ответственности по обязателвствам должника в порядке п. 5 ст. 10 ФЗ «О несостоятелвности (банкротстве)», суд апелляционной инстанции исходил из того, что материалами дела подтвержден факт осуществления должником хозяйственной деятелвности в 2009 г. и то обстоятелвство, что руководителем должника в нарушение требований ст. 9 Федералвного закона «О бухгалтерском учете» не оформлялисв первичнвіе учетнвіе документы, отражающие хозяйственнвіе операции должника, не веласв и не храниласв книга учета доходов и расходов, не велся учет основнвіх средств и нематериалвHBix активов. В силу ненадлежащего исполнения Караваевой Г.Ю. возложеннвіх на нее законом обязанностей бвіли утраченві в полном объеме документы, на основании которвіх конкурсному управляющему в интересах конкурсных кредиторов можно бвіло бы предпринятв мерві по формированию конкурсной массвц за счет которой удовлетворитв требований кредиторов.

Установив, что Караваева Г.Ю. в нарушение требований ст.ст. 64, 126 Федералвного закона «О несостоятелвности (банкротстве)» не исполнила обязанноств по передаче временному и конкурсному управляющим бухгалтерских и иных документов, отражающих экономическую деятелвноств должника, ссылаясь на их отсутствие, суд апелляционной инстанции признал данное обстоятельство в качестве основания для привлечения Караваевой Г.Ю. к субсидиарной ответственности в порядке, предусмотренном п. 5 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[300].

Можно утверждать, что Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» содержит два специальных состава правонарушений, по которым члены органов управления юридического лица могут быть привлечены к ответственности по обязательствам должника. Между тем, при анализе названных норм возникает вопрос о субсидиарном характере ответственности членов органов управления должника в указанных случаях.

Гражданский кодекс Российской Федерации в ст. 399 содержит общую норму, касающуюся субсидиарной ответственности. В ней предусматривается порядок привлечения к субсидиарной ответственности дополнительного должника. Так, в силу п. 1 ст. 399 Гражданского кодекса РФ до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несет ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику.

Для привлечения к субсидиарной ответственности по ст. 399 Гражданского кодекса РФ необходимо соблюсти ряд условий: 1) сначала предъявить требование к основному должнику; 2) в случае отказа от удовлетворения такого требования или неответа на него, можно предъявить требование к субсидиарному должнику. Субсидиарный должник, в случае удовлетворения требования кредитора, вправе предъявить регрессное требование к основному должнику.

В науке субсидиарная ответственность рассматривается в качестве разновидности субсидиарного обязательства.

Ю.Я. Крюкова пишет, что «понятия «субсидиарное обязательство» и «субсидиарная ответственность» соотносятся между собой как общее и частное. Субсидиарная ответственность является разновидностью субсидиарного обязательства, в основании которого - сложный юридический состав, включающий правонарушение субсидиарного должника»[301] [302].

Е.А. Храпунова полагает, что субсидиарная ответственность возникает из-за существования обязательства с множественностью лиц - субсидиарного обязательства, представляющего собой правоотношение, в котором на одной стороне стоит кредитор, а на другой - основной и субсидиарный должники .

В юридической литературе выделяется ряд признаков, присущих субсидиарной ответственности. Среди них: 1) случаи наступления субсидиарной ответственности предусматриваются законом, иными правовыми актами или условиями договоров; 2) субсидиарная ответственность может быть договорной и деликтной; 3) наличие основной ответственности, которую несет основной должник; 4) возложение мер ответственности на субсидиарных должников; 5) объем субсидиарной ответственности не может превышать объема основной ответственности[303].

О. А. Красавчиков называл следующие черты субсидиарной ответственности:

«а) наступает только в случаях, прямо предусмотренных законом или договором;

б) возложение дополнительной ответственности предполагает наличие основной ответственности, которую несет основное ответственное лицо;

в) меры дополнительной ответственности возлагают на лиц, которые не несут непосредственно основной ответственности перед кредитором (потерпевшим);

г) объем дополнительной не может превышать объема основной ответственности. Субсидиарно ответственное лицо, удовлетворившее требования кредитора, в предусмотренных законом случаях имеет право регрессного требования к основному ответственному лицу;

д) возможность наступления субсидиарной ответственности может быть ограничена законом (либо в соответствии с ним договором) во времени или связана законом с наличием определенных условий»[304].

При наложении указанных признаков субсидиарной ответственности на ответственность руководителя должника за нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (ч. 2 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»), а также если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности отсутствуют или не содержат информацию об имуществе и обязательствах должника либо если указанная информация искажена (ч. 4 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)») можно сделать следующие выводы.

Во-первых, в указанных случаях в качестве основного обязательства выступает самостоятельное обязательство должника - хозяйственного общества перед кредиторами. Данное обязательство не связано с обязанностями руководителя должника по представлению заявления в арбитражный суд, а также документов бухгалтерской отчетности. Последние выступают самостоятельными обязанностями руководителя должника перед самим хозяйственным обществом.

Во-вторых, от указанных действий руководителя должника напрямую не возникают убытки ни у хозяйственного общества, ни у кредиторов. Неисполнение указанных обязанностей влечет потенциальные затрудненны при проведении процедур банкротства, а впоследствии может вызвать трудности при удовлетворении требований кредиторов в полной мере.

В-третьих, видится отсутствие причинно-следственной связи между непредставлением заявления должника в арбитражный суд, а также непредставлением бухгалтерской отчетности, и последствием в вище наличия требований кредиторов, их размеров и временем возникновения.

В-четвертых, возложение субсидиарной ответственности, как

представляется, ввіступает в качестве штрафной санкции за неисполнение обязанности перед хозяйственным обществом. Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)», таким образом, устанавливает порядок определения размера штрафа, накладываемого на руководителя должника.

Так, за нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены законом, руководитель должника несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника, возникшим после наступления определенных законом обстоятельств

(удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами, должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества и другим), если не подал заявление в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с момента их возникновения (ст. 9 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)»).

За непредставление бухгалтерской отчетности руководитель должника привлекается к субсидиарной ответственности в объеме совокупного размера требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Таким образом, ответственность руководителя должника за непредставление заявления должника в суд в предусмотренных законом случаях, а также за признание должника несостоятельным (банкротом) в случае непредставления бухгалтерской отчетности не является субсидиарной к ответственности должника (хозяйственного общества) перед кредиторами. Ответственность носит самостоятельный деликтный характер за неисполнение обязанности. Термин «субсидиарность» в рассматриваемых ситуациях необходим законодателю в целях определения размера ответственности руководителя должника для наложения на него взыскания.

Члены органов управления могут быть привлечены к субсидиарной ответственности как контролирующие должника лица. В соответствии с ч. 4 ст. 10 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Под контролирующим должника лицом понимается лицо, имеющее или имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника) (ст. 2 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

Среди ученых в отечественной науке гражданского права относительно правовой природы субсидиарной ответственности, наступающей при несостоятельности (банкротстве) юридического лица, не сформировалось единой позиции. Говоря об ответственности учредителей (участников) и собственников имущества юридического лица по ст. 56 Гражданского кодекса РФ, Е.Е. Богданова утверждает, что их ответственность является статутной. Не выделяя признаков статутной ответственности, она обосновывает свой вывод следующим образом: «Условия возникновения субсидиарной ответственности... определяются законодателем применительно к организационно-правовой форме юридического лица. При этом участники (учредители) юридического лица при его создании по общему правилу присоединяются к условиям ответственности соответствующего юридического лица. В связи с изложенным данная ответственность названа статутной»[305].

Между тем, И.Г. Касаев не соглашается с приведенной выше точкой зрения о том, что ответственность является статутной, а также отрицает ее договорный характер. По его мнению, эта ответственность внедоговорная и наступает при совершении противоправных действий, а не в силу определенного статуса лица, поэтому не является статутной[306].

В целом, поддерживая точку зрения И.Г. Касаева на природу субсидиарной ответственности, нельзя не отметить следующее.

Ответственность членов органов управления перед юридическим лицом не является договорной. Между потерпевшим юридическим лицом и лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности, отсутствует договор или иная правовая связь, которые свидетельствовали бы о договорных отношениях сторон. Ответственность наступает за совершение правонарушения - доведение юридического лица до банкротства и иные правонарушения, предусмотренные законом. Отсюда вполне обоснован вывод о том, что ответственность является деликтной, а не договорной.

В опровержение вывода о статутном характере ответственности, выдвинутого Е.Е. Богдановой, необходимо сказать, что статутная ответственность науке гражданского права неизвестна. Однако, допуская самостоятельный авторский взгляд на природу этого явления, нельзя не заметить то обстоятельство, что, к сожалению, эта точка зрения ничем не обоснована. В трактовке статутной ответственности не обнаруживаются характерные признаки, которые были бы свойственны ей именно как статутной.

Вопрос о природе субсидиарной ответственности членов органов управления имеет важное значение, и при ответе на него уместно обратитвся к опвіту США. В этой стране существует три различнвіх концепции, обосноввівающих юридическую ответственноств управляющих перед кредиторами корпорации . Первая концепция рассматривает управляющих как лиц, которвіе представляют интересві корпорации и интересві ее акционеров и несут ответственноств перед ними. Кредиторві вступают в отношения ТОЛВКО C корпорацией, а значит, не могут предъявлятв требований к ее управляющим. Согласно второй концепции, управляющий в своей деятелвности должен учитыватв интересві не толвко корпорации и ее акционеров, но и работников, кредиторов, потребителей, общества и других лиц.

Наконец, наиболвший интерес представляет третвя концепция, именуемая теорией «доверителвного управления». Она рассматривает управляющих как довереннвіх лиц, но уже не перед корпорацией и ее акционерами, а перед кредиторами. Обвічно зарубежнвіе ученвіе признают, что директора платежеспособнвіх фирм несут фидуциарнвіе обязанности толвко перед акционерами, но не перед кредиторами или инвши лицами[307] [308]. Однако иная ситуация возникает тогда, когда фирма находится в преддверии банкротства и акционерві не имеют вообще или имеют незначителвную долю в капитале фирмвг В этом случае, кредиторві, по-видимому, имеют определеннвш интерес в том, чтобві управление фирмой бвшо направлено на максималвное удовлетворение тех интересов, которвіе имели акционерві, когда фирма бвіла платежеспособной[309].

В США имеются судебнвіе прецедентві, в которвіх отмечается, что в такой ситуации директора имеют специалвнвіе обязанности перед кредиторами или, по крайней мере, специалвную обязанноств по соблюдению баланса интересов между акционерами и кредиторами[310].

Управляющие приобретают статус «довереннвіх лиц» в преддверии банкротства юридического лица. Положение «довереннвіх лиц» предполагает то, что они несут обязанности лояльности и должной степени заботливости, но уже по отношению к кредиторам. Характеризуя указанную концепцию, О.Н. Сыродоева приходит к выводу, что ее обоснованием «служит то, что в тот момент, когда корпорация находится на грани банкротства, акционеры уже практически ничем не владеют в корпорации (так как при распределении имущества до них очередь вряд ли дойдет), и в этот момент имущество корпорации фактически принадлежит кредиторам» .

Ранее в настоящей работе обращалось внимание на то, что юридическое лицо, выступая в гражданском обороте в качестве самостоятельного субъекта права, обладает правами, исполняет обязанности и несет ответственность. Члены органов управления, действующие от имени и в интересах юридического лица и являясь его частью, не находятся в правовой связи с кредиторами юридического лица. Оставаясь обязанными только перед юридическим лицом, перед кредиторами они обязанностей не несут, равно как и их интересы они учитывать в своей деятельности не должны.

Вместе с тем, при банкротстве юридического лица и невозможности удовлетворения требований кредиторов к ответственности должны привлекаться члены органов управления. Дело в том, что члены органов управления несут ответственность за собственные виновные действия, которые выражаются в том, что они довели юридическое лицо до несостоятельности (банкротства). От таких действий у юридического лица возникли убытки, размер которых определяется размером требований кредиторов, предъявленных в деле о банкротстве. Ответственность перед кредиторами, ввиду отсутствия обязанностей перед последними, члены органов управления не несут.

В приведенном случае ответственность членов органов управления является субсидиарной. Следует согласиться с Ю.Я. Крюковой, которая, рассматривая субсидиарное обязательство «по модели ответственности», относит к специфической черте таких обязательств то, что «юридический состав в качестве четвертого обязательного элемента включает противоправное, виновное [311] поведение субсидиарного должника, вызвавшее впоследствии неспособность основного удовлетворить требования кредитора (правонарушение должника). ... Для возникновения субсидиарной обязанности контролирующих лиц, учредителей (участников), собственников имущества юридического лица, иных субъектов, упомянутых в п. 3 ст. 56 ПС РФ и специальных законах, основного общества по долгам дочернего, требуется подтверждение «вредоносного результата» деятельности субсидиарных должников. Особенностью правообразующего состава в указанных случаях является наличие еще одного элемента - введения в отношении основного должника процедуры банкротства. Вне рамок процедуры банкротства субсидиарное обязательство указанных субъектов возникнуть не может»[312] [313].

Данная ответственность возникает за свои собственные виновные действия - доведение юридического лица до банкротства. В качестве убытков будут выступать неудовлетворенные требования кредиторов. Указанные убытки находятся в причинно-следственной связи с виновными действиями.

Нельзя не согласиться с позицией В.И. Кофмана, которую он занимает при характеристике сущности субсидиарной ответственности. В частности, он полагал, что субсидиарная ответственность «заключается в том, что при невозможности удовлетворения требования кредитора основным должником к ответственности наряду с ним привлекается и строго определенный круг других

319

лиц» .

Пункт 5 ст. 129 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» предусматривает, что при наличии оснований, установленных федеральным законом, конкурсный управляющий предъявляет требования к третьим лицам, которые в соответствии с федеральным законом несут субсидиарную ответственность по обязательствам должника в связи с доведением его до банкротства. По этому поводу С.В. Сарбаш отметил, что «буквальное применение положений п. 1 ст. 399 ГК РФ, обязывающих до предъявления требований к субсидиарному должнику предъявить требование к основному должнику, приводит к парадоксальной ситуации, при которой конкурсный управляющий должен предъявить требование к должнику, функции руководителя которого он осуществляет, т.е. как бы к самому себе. Бесполезность этого действия очевидна»[314].

Как представляется, С.В. Сарбаш излишне строго подошел к толкованию этих норм. Очевидно, что применительно к этой ситуации предъявлять требование конкурсного управляющего непосредственно к должнику неразумно. Конкурсный управляющий является представителем должника, а поэтому осведомлен о составе его имущества, включенного в конкурсную массу, и осознает невозможность в полном объеме удовлетворить требования кредиторов. Исходя из того, что конкурсный управляющий действует также и в интересах кредиторов, которые предъявили соответствующие требования к должнику, можно с уверенностью говорить о возможности при недостаточности имущества должника именно конкурсным управляющим напрямую предъявлять требования уже от имени кредиторов непосредственно к лицам, несущим субсидиарную ответственность. Поэтому процитированный аргумент ученого ничуть не умаляет того, что ответственность является субсидиарной и порядок предъявления требований, для привлечения к такой ответственности, соблюден.

Помимо конкурсного управляющего, требование о привлечении к субсидиарной ответственности вправе предъявить каждый из кредиторов или уполномоченный орган. Они вправе обратиться в суд только в том случае, если конкурсное производство завершено и указанные лица не были привлечены к субсидиарной ответственности ранее (п. 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 15 декабря 2004 г. № 29 «О некоторых вопросах практики применении Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»[315]).

В связи с вышеизложенным, требуется более подробное рассмотрение оснований привлечения к субсидиарной ответственности членов органов управления.

Привлечение к субсидиарной ответственности возможно толвко после вступления в законную силу решения суда о признании должника несостоятелвнвш (банкротом). Возможности установити «фактическое

банкротство», то еств такое положение, при котором должник не имеет возможности исполнитв денежнвіе обязателвства или обязанности по уплате обязателвнвіх платежей и (или) инвіх платежей без ввшесения надлежащего процес су алвно го документа - решения суда о признании несостоятелвнвш (банкротом), Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» не предусматривает.

Анализируя проблему привлечения к ответственности членов органов управления как контролирующих должника лиц, необходимо отметить следующее. Для возникновения их ответственности установление

противоправного характера их поведения (доведение юридического лица до банкротства посредством дачи обязательных для исполнения указаний или иным образом определение действий должника) обязательно. При этом контролирующее должника лицо не отвечает за вред, причиненный имущественным правам кредиторов, если докажет, что действовало добросовестно и разумно в интересах должника. Несмотря на то, что, на контролирующее должника лицо возложена обязанность доказывания отсутствия своей вины, судебных дел о привлечении к ответственности - немного.

Рассматривая дела о привлечении к ответственности субсидиарных должников арбитражные суды при решении вопроса о том, совершались ли действия или имело ли место бездействие, которые вызвали банкротство юридического лица, исследуют, прежде всего, финансовое состояние до совершения виновных действий (бездействия) и после. Суды отказывали в удовлетворении исковых требований в случае, если имелись «объективные предпосылки к началу процедуры банкротства до момента реализации спорного имущества»[316] [317] или если «предприятие являлосв убвіточнвім до момента изъятия спорного имущества и имело объективные предпосылки к началу процедуры банкротства, убыточность предприятия явилась результатом его собственных

323

действий» . Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в одном из определений отказал в привлечении учредителя к ответственности, указав, что на банкротство повлияла «убыточность работы предприятия, образование кредиторской задолженности за несколько лет до возбуждения дела о банкротстве»[318] [319].

Для оценки обстоятельств по делу суды обычно используют в качестве письменных доказательств бухгалтерский баланс, отчет о прибылях и убытках, отчет конкурсного управляющего, подготовленный в стадии наблюдения в ходе проведения анализа финансового состояния должника.

Весьма сложным представляется доказательство причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующего должника лица и убытками. Суды по таким делам устанавливают, явилось ли банкротство должника результатом действий (бездействия) ответчика или результатом иных обстоятельств.

Суды также отказывали в удовлетворении требований, когда наряду с действиями учредителей и иных лиц, определенных в ст. 56 Гражданского кодекса РФ, к неплатежеспособности предприятия привели такие факторы, как «низкая рентабельность производства, изношенность оборудования, рост кредиторской задолженности, неэффективная производственная деятельность,

„ 325

низкая платежная дисциплина покупателей и заказчиков» , «резкое повышение рыночных цен» на сырье и производственные материалы, что «привело к значительному росту затрат при осуществлении производственной деятельности предприятия и резкому увеличению убытков»[320]. В другом случае суд отказал в иске, ссылаясь на то, что «действия ответчика по передаче имущества истца другому лицу способствовали ухудшению финансового положения, однако были не единственными, приведшими к несостоятельности истца». В судебном акте по этому делу указывается, что другой причиной банкротства являлась неэффективная хозяйственная деятельность должника, вследствие чего суд констатировал отсутствие причинной связи между действиями ответчика и банкротством[321]. При рассмотрении вопроса о причинно-следственной связи учитывается также срок, в течение которого наступило банкротство: в одном из дел суд мотивировал отказ в удовлетворении требований тем, что «с момента изъятия ответчиком имущества до признания должника банкротом прошло почти четыре года, все это время предприятие продолжало осуществлять предусмотренную уставом хозяйственную деятельность»[322].

В цивилистической науке не найдено единого подхода по поводу того, является ли необходимым условием для наступления субсидиарной ответственности вина субсидиарного должника. Считается, что в договорных отношениях ее установление не требуется, поскольку ответственность наступает тогда, когда основной должник отказался от удовлетворения предъявленных к нему требований, в то время, как во внедоговорных отношениях обязательно установление вины субсидиарного должника[323].

Среди исследователей вопроса вины субсидиарного должника при банкротстве юридических лиц также высказаны разные точки зрения на этот счет. Так, Е.П. Прус полагает, что ответственность должна наступать при отсутствии вины субсидиарного должника, если иные основания ответственности не предусмотренві Гражданским кодексом или нивши федеральными законами[324] [325]. Аналогичного подхода придерживается Е.А. Храпунова. Так, она говорит о необходимости внести изменения в действующее законодательство, предусмотрев положение о том, что «лица, дающие обязательные указания юридическому лицу в случае банкротства последнего, отвечают субсидиарно по долгам этого

331

юридического лица независимо от вины» .

Представляется, что аргументы для данного вывода выбраны неправильно. Привлечение к ответственности субсидиарного должника не должно становиться самоцелью при отсутствии его вины. Гражданское право исходит из принципа вины должника при привлечении его к ответственности. Именно субсидиарный должник должен доказать отсутствие своей вины. Вопрос о вине должен стать ключевым при привлечении его к ответственности. Этому вопросу важное значение придает правоприменительная практика. Иллюстрацией может послужить следующий вывод, сделанный Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации: суды «не выяснили, проявились ли при принятии данных мер требуемые степени заботливости и осмотрительности, например, не выяснили, каким образом обеспечивалась сохранность документации; какие меры принимались лицом для восстановления документации в случае ее гибели, если таковая имела место по не зависящим от него основаниям; явилась ли гибель документации следствием ненадлежащего ее хранения либо совершением лицом иных действий без должной заботы и осмотрительности»[326].

Думается разумным предусмотреть в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» случаи, когда презюмировалась бы вина субсидиарного должника в причинении юридическому лицу убытков. Имеется в виду норма, в соответствии с которой признавались бы недействительными сделки, которые являются убыточными или те, которые совершены C

заинтересованностью применительно к субсидиарным должникам. Срок, в течение которого совершаются данные сделки (сделки, в отношении которых бы распространялась указанная презумпция), должен равняться всему сроку, в течение которого длятся процедуры несостоятельности (банкротства), и три месяца до него. При таком подходе были бы обеспечены интересы кредиторов, облегчилось бы бремя доказывания, появилось бы больше положительных решений о взыскании сумм за счет недобросовестных субсидиарных должников.

Дополнительного анализа требует размер ответственности субсидиарного должника. Дело в том, что на основании п. 8 ст. 10 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» такой размер определяется исходя из разницы между определяемым на момент закрытия реестра размером требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, и размером удовлетворенных требований кредиторов на момент приостановлении расчетов с кредиторами или на момент исполнения текущих обязательств должника в связи с недостаточностью имущества должника, составляющего конкурсную массу. Следовательно, размер субсидиарной ответственности членов органов управления равен объему непогашенных в ходе конкурсного производства требований конкурсных кредиторов. Привлечение к ответственности указанных лиц будет иметь место только тогда, когда конкурсной массы недостаточно для удовлетворения всех требований конкурсных кредиторов и при этом отсутствуют любые иные возможности для ее формирования .

Не следует останавливаться отдельно на частном вопросе о субсидиарной ответственности при признании банкротом (несостоятельным) ликвидируемого должника. Однако требуется указание на то, что в соответствии с положениями нормы ст. 226 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» иски к субсидиарным должникам вправе предъявить кредиторы ликвидируемого должника. Судебная практика арбитражных судов сводится к тому, что при определении недостаточности имущества должника во внимание принимаются сведения, отраженные в промежуточном ликвидационном балансе. При отсутствии промежуточного ликвидационного баланса кредитору отказвівают в иске.

Норма и. 4 ст. 10 Федералвного закона «О несостоятелвности (банкротстве)» предоставляет право арбитражному суду уменвшитв размер ответственности контролирующего должника лица, если будет установлено, что размер вреда, причиненного имущественным правам кредиторов по вине контролирующего должника лица, существенно менвше размера требований, подлежащих удовлетворению за счет контролирующего должника лица, привлеченного к субсидиарной ответственности по обязателвствам должника. К сожалению, такая норма предусмотрена толвко для уменвшения ответственности контролирующих должника лиц. Однако нет достаточнвіх оснований для нераспространения указанного положения и на руководителя должника, привлекаемого к субсидиарной ответственности по данной статве закона.

Данную ошибку законодателя попвітался исправитв Внісший Арбитражнвш Суд Российской Федерации, которвш в своем Постановлении указал, что если руководители должника «докажет, что размер вреда, причиненного им имущественнвш правам кредиторов вследствие отсутствия документации (отсутствием в ней информации или ее искажением), существенно менвше размера требований, подлежащих удовлетворению, то суд вправе уменвшитв размер ответственности такого лица применителвно к абзацу первому пункта 4 статви 10 Закона о банкротстве»334.

Думается, что указанное положение п. 4 ст. 10 Федералвного закона «О несостоятелвности (банкротстве)» ориентирует правоприменителя на установление того размера убвітков, которвіе причинили контролирующие должника лица. Дело в том, что между взвіскиваемвіми убвітками и размером неудовлетвореннвіх требований кредиторов нелвзя поставити знак равенства. Следователи но, речи должна идти не об уменвшении размера ответственности, а,

напротив, о полном возмещении убвітков, но толвко тех, которвіе возникли от действий (бездействия) руководителя должника или контролирующих должника лиц, и тех убвітков, которвіе находятся с ними в причинно-следственной связи. Необходимо в действующее законодателвство ввести в качестве общего правила - правило об установлении размера убвітков, которвіе бвіли причиненві субсидиарнвш должником.

Денежнвіе средства, взвісканнвіе с субсидиарнвіх должников, подлежат включению в конкурсную массу организации-должника. Из даннвіх средств происходит погашение обязателвств перед кредиторами. Посколвку даннвіе средства должнві поступати толвко для удовлетворения требований кредиторов, судебная практика идет по правилвному пути, считая, что из даннвіх средств не должнві уплачиватвся судебнвіе расходы, в том числе вознаграждение

335

конкурсному управляющему

Таким образом, членві органов управления хозяйственник обществ по законодателвству о несостоятелвности (банкротстве) несут субсидиарную ответственности по обязателвствам хозяйственного общества (должника), если оно признано несостоятелвнвш (банкротом) вследствие их действий и (или) бездействия при недостаточности имущества должника.

Вместе с тем, руководители должника несет внедоговорную ответственности за непредставление заявления должника в суд в предусмотренных законом случаях, а также за признание должника несостоятелвнвш (банкротом) в случае непредставления бухгалтерской отчетности. Такая ответственности не является субсидиарной, а формулировка «субсидиарная ответственности» исполвзована в тексте Федералвного закона «О несостоятелвности (банкротстве)» в целях определения размера ответственности руководителя должника.

<< | >>
Источник: Назарова Елена Николаевна. Гражданско-правовая ответственность членов органов управления хозяйственных обществ. Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук. Екатеринбург 2015. 2015

Скачать оригинал источника

Еще по теме § 3. Субсидиарная гражданско-правовая ответственность членов органов управления хозяйственных обществ при их банкротстве:

  1. § 3. Особенности правового статуса основного и дочерних хозяйственных обществ
  2. § 2. Общая правовая характеристика банкротства и его предупреждение
  3. 3. Признаки хозяйственных обществ
  4. 1.2. Дочерние и зависимые общества в российском законодательстве.
  5. 2.1. Дочерние и зависимые общества как субъекты гражданских правоотношений.
  6. §1. Понятие гражданской правоспособности юридического лица
  7. § 4. Гражданско-правовая ответственность коммерческих организаций, входящих (включенных) в холдинги и финансово-промышленные группы
  8. § 1.3. Понятие и признаки дочернего и зависимого хозяйственных обществ по российскому законодательству
  9. § 2. Субсидиарное обязательство в отечественном гражданском праве
  10. § 2 Субсидиарные обязательства (ответственность) публично - правовых образований
  11. § 3. Учредители (участники) как субсидиарные должники по обязательствам коммерческих организаций
  12. § 4. Субсидиарная ответственность учредителей (участников) при банкротстве юридического лица
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Арбитражный процесс - Банковское право - Вещное право - Государство и право - Гражданский процесс - Гражданское право - Дипломатическое право - Договорное право - Жилищное право - Зарубежное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Медицинское право - Международное право. Европейское право - Морское право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Политология - Права человека - Право зарубежных стран - Право собственности - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предотвращение COVID-19 - Семейное право - Судебная психиатрия - Судопроизводство - Таможенное право - Теория и история права и государства - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Ювенальное право - Юридическая техника - Юридические лица -