§ 2. Ответственность за злоупотребление правом

Вопрос о понятии злоупотребления правом является спорным в науке гражданского права. И.А. Покровский писал о злоупотреблении правом: «Запрещение пользоваться своим правом без всякого интереса для себя с исключительной целью причинить другому вред столь же естественно, как запрещение умышленного правонарушения вообще» .

А.В. Волков, в целом, соглашаясь с тем, что злоупотребление правом - это

осуществление права «во зло», дает следующее определение злоупотребления

гражданским правом: «это особый тип гражданского правонарушения, связанного

с умышленным выходом управомоченного лица за внутренние пределы (смысл,

назначение) субъективного гражданского права (определяемые, в том числе

критериями разумности и добросовестности) для достижения своей незаконной

скрытой цели с использованием юридического формализма гражданского права,

как-то: пробелы, оговорки, недостатки, узость, противоречия правовых норм и

- 280

договорных условии» . ^{[271] [272] [273] [274]}

Рассмотрев различные точки зрения относительно понимания злоупотребления правом, возможно выделить наиболее общие, присущие этому явлению признаки, которые в последующем будут основой характеристики злоупотребления правом членами органов управления хозяйственных обществ.

Во-первых, злоупотребление правом - это всегда осуществление права. Во- вторых, такое осуществление права направлено «во зло», в нарушение интересов общества, других субъектов гражданских правоотношений. В-третьих, это осуществление права в его границах, но в формах, выходящих за пределы осуществления права, установленных законом. В-четвертых, это правонарушение, а значит, противоправное и виновное поведение.

Законодатель в п.1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ устанавливает запрет злоупотребления правом. Исследователи проблем злоупотребления правом в корпоративных отношениях признают, что чаще всего оно совершается со стороны акционеров (участников), общего собрания акционеров (участников), совета директоров (наблюдательного совета), единоличного исполнительного органа, самого хозяйственного общества^[275]. Вопрос о возможности злоупотребления правом со стороны члена органа управления хозяйственного общества нуждается в детальной проработке на теоретическом уровне.

Очевидно, что злоупотребить правом можно только тогда, когда оно есть у управомоченного лица. Обратившись к российскому законодательству, а именно к нормам Гражданского кодекса РФ, Федерального закона «Об акционерных обществах», Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», регулирующих отношения с участием членов органов управления, можно увидеть, что последние обладают правами, которыми можно было бы злоупотребить. Однако всякое злоупотребление правом членами органов управления хозяйственных обществ есть нарушение обязанностей, которые они должны осуществлять в интересах юридического лица. Возникает вопрос: можно

ли злоупотребить правом, нарушив при этом обязанность?

В .П. Грибанов, анализируя признак противоправности злоупотребления правом, приходит к выводу, что оно связано с нарушением обязанности. Он пишет: «Мы имеем в данном случае дело с положением, где гражданские субъективные права органически соединяются с обязанностями управомоченного лица использовать принадлежащее ему право надлежащим образом»^[276].

Однако такое нарушение обязанности нельзя обнаружить в рассматриваемом вопросе о возможности злоупотребления правом членами органов управления. Поскольку, если говорить о наличии злоупотребления правом в их действиях, то следует признать, что управлять юридическим лицом и осуществлять контроль за его деятельностью в его интересах является не обязанностью, а правом, что явно недопустимо. Вместе с тем, члены органов управления при осуществлении своих полномочий обладают такими правами: право на совершение сделок, право на определение их условий, право выбора контрагента и другими. Однако злоупотребление правами членами органов управления одновременно является нарушением обязанности действовать в интересах юридического лица добросовестно и разумно. Таким образом, все те действия (бездействие), решения членов органов управления, которые совершены или приняты с нарушением указанной обязанности, не могут расцениваться как злоупотребление правом.

Тогда обоснована постановка вопроса о том, где проходит рубеж между нарушением обязанности членом органа управления и злоупотреблением им правом. Для ответа на него, в первую очередь, обратимся к тексту закона.

В соответствии сп. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ злоупотребление правом характеризуется так: не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. В то время как, нарушение обязанности члена органа управления предусмотрено в ст. 53.1 Гражданского кодекса РФ: «лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредителвного документа юридического лица уполномочено выступатв от его имени, несет ответственности, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимателвскому риску».

Злоупотребление правом, как и неисполнение обязанности, является недобросовестным поведением. Вопрос о том, где проходят границы между этими двумя явлениями, допустимо решатв следующим образом. При злоупотреблении правом происходит недобросовестное осуществление права, а при неисполнении обязанности - недобросовестное ее неисполнение или ненадлежащее исполнение. Таким образом, если у лица еств обязанности поступати тем или иным образом, то злоупотребление правом в его действиях (бездействии) отсутствует.

Ряд ученых, признавая возможности злоупотребления правом со стороны членов органов управления, сосредотачиваются на исследовании конкретных примеров такого нарушения. Д.А. Токарев приводит длинный переченв форм злоупотребления полномочиями, которое совершают представители исполнителиных органов. В качестве таких форм он усматривает: совершение заведомо невыгодных сделок, куплю-продажу имущества по заведомо заниженной цене с последующим получением вознаграждения от другой стороны, заключение подрядных договоров на «лвготных» условиях с такой же целвю и другие . И.А. Тимаева приходит к выводу, что наиболее распространенным является злоупотребление правом со стороны органов управления в виде вывода активов юридического лица путем заключения сделок^{[277] [278].}

Несложно заметить, что в приведенных позициях рассматриваются частные случаи нарушения обязанности членами органов управления, которые ошибочно называются злоупотреблением правом. Так, совершение заведомо невыгодных сделок означает нарушение обязанности управлять юридическим лицом и осуществлять контроль за его деятельностью, которая предполагает совершение всех сделок в интересах юридического лица. Совершение невыгодных, убыточных для юридического лица сделок нарушает его интерес. То же самое можно сказать о купле-продаже, подряде и иных договорах, заключаемых таким образом, что они, с одной стороны, приносят убытки юридическому лицу, а с другой - выгоду члену органа управления.

С.Д. Радченко для обоснования тезиса о том, что злоупотребить правом нельзя, если у лица этого права нет, приводит следующие примеры ошибочной квалификации действий как злоупотребление правом . Первый пример касается действий совета директоров акционерного общества по установлению выкупной цены акций в размере ниже их рыночной стоимости при отсутствии такого права у совета директоров. Второй пример состоит в том, что орган управления акционерным обществом возлагает на акционеров обязанность отчислять на содержание дирекции акционерного общества 2 % от прибыли акционеров. В обоих случаях суды ошибочно признавали действия злоупотреблением правом. Тот аргумент, что нельзя злоупотребить правом, которым не обладаешь - верен. Однако, злоупотребляя правом, член органа управления нарушает свою обязанность по отношению к юридическому лицу. Поэтому, даже если бы указанные органы управления и обладали такими полномочиями, они не смогли бы понести ответственность за злоупотребление правом по причине того, что такие действия (бездействие) подпадают под критерии иного противоправного деяния - нарушение обязанности. ^[279]

Судебной практике известно множество случаев, когда сделки признавалисв недействительными в связи со злоупотреблением правом со стороны исполнительного органа общества. Один из таких примеров содержится в и. 9 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации»^[280].

Пример злоупотребления правом со стороны генерального директора описан в п.1 вышеназванного Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. Суть его такова: генеральному директору отказали в удовлетворении требования об оспаривании решения совета директоров, поскольку он, «являясь лицом, напрямую заинтересованным в непринятии советом директоров решения по вопросу о досрочном прекращении своих собственных полномочий как генерального директора, воспользовался указанным положением устава общества для того, чтобы посредством неявки в заседание совета директоров блокировать принятие данного решения».

Другой пример, приведенный в и. 9 этого же Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, также не является образцом злоупотребления правом. Высшая судебная инстанция, рассматривавшая дело, пришла к следующему выводу: «поскольку при заключении договоров купли-продажи покупателем было допущено злоупотребление правом, данные сделки признаны судом недействительными на основании и. 2 ст. 10 и ст. 168 ГК РФ».

Для оспаривания сделки и признания ее недействительной одновременно на основании и. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ и ст. 168 Гражданского кодекса

РФ, исходя из разъяснений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации необходимо установить следующие обстоятельства в совокупности:

1) при заключении договора единоличным исполнительным органом одной из сторон сделки допущено злоупотребление правом, выразившееся в осуществлении им действий вопреки интересам общества; 2) другая сторона сделки действовала недобросовестно, поскольку знала или должна была знать о недобросовестности исполнительного органа другой стороны сделки; 3) другая сторона сделки воспользовалась тем, что исполнительный орган действовал вопреки интересам общества. На основе указанных разъяснений сформировалась судебная практика, и арбитражные суды в аналогичных случаях стали признавать сделки недействительными .

Следует отметить, что названная позиция высшей судебной инстанции была уточнена принятым Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации Постановлением от 13 сентября 2011 года № 1795/11 . В нем суд

указал, что злоупотребление предоставленными полномочиями руководством одной из сторон сделки не всегда ведет к ничтожности такой сделки в силу ст. ст. 10 ГК РФ и 168 ГК РФ. Для признания такой сделки недействительной необходимо доказать сговор недобросовестно действовавшего руководства с контрагентом по сделке либо осведомленность последнего о таких действиях руководства одной из сторон сделки.

И.А. Веселов, высказывая свое отношение к рассматриваемой ситуации, отметил, что «выбор между использованием того или иного способа защиты в подобной ситуации должен зависеть от добросовестности или недобросовестности контрагента (покупателя в нашем случае)»^{[281] [282] [283]. Он имеет в виду возможность истца обратиться с иском о возмещении убытков к генеральному директору, если контрагент ведет себя добросовестно, и, напротив, если поведение контрагента упречно - возможность признать сделку недействительной (ст. 10 ГК РФ ист. 168 ГК РФ).}

Тем не менее, утверждение о признании сделки недействительной по основаниям ст.ст. 10, 168 Гражданского кодекса РФ, является спорным.

Несмотря на меняющуюся судебную практику по вопросу о влиянии злоупотребления полномочиями на действительность совершенной сделки, в действиях указанных лиц нет злоупотребления правом. Оспаривать сделку как недействительную по основанию злоупотребления правом представляется недопустимым, поскольку для признания сделок недействительными предусмотрены специальные правила. В связи с этим, как думается, является правильной позиция О.Н. Садикова, который считает, что вопрос о признании заключенной сделки недействительной не может быть обоснованно решен в рамках общего правила ст. 10 ГК РФ, так как на этот счет в действующем гражданском законодательстве содержится система специальных норм, определяющих разновидности недействительных сделок и их различные правовые последствия (гл. 9 ГК РФ)^[284].

Кроме того, действовавшее на момент принятия Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации «Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации» законодательство предусматривало в качестве единственного последствия злоупотребления правом - отказ в защите такого права. Отсюда, признание сделки недействительной одновременно по ст. 10 ГК РФ и ст. 168 ГК РФ - невозможно. Представляется обоснованным, таким образом, вывод А.М. Эрделевского, который, проанализировав данное дело, отметил: «...возможность совершения сделки вообще не является субъективным правом, осуществлением которого можно злоупотребить. Эта возможность входит в содержание гражданской правоспособности субъекта гражданского права (ст. 18, 49 ГК)»^[285].

Для оспаривания сделок, представляется, следует применять статьи 173.1, 174 Гражданского кодекса РФ. Кроме того, оспаривание таких сделок возможно и по правилам об одобрении крупных сделок, а также сделок с заинтересованностью.

Так, по делу № 15822/13, рассмотренному Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации^[286], судами первой, апелляционной и кассационной инстанций был сделан неправильный вывод о том, что наличие злоупотребления руководителя общества при совершении сделки само по себе влечет ее ничтожность. Фабула дела такова: между компанией (займодавцем) и обществом (заемщиком) заключен договор беспроцентного займа в размере 100 млн. рублей сроком на один год. Дополнительным соглашением стороны продлили срок возврата суммы займа, а также предусмотрели начисление процентов на сумму займа. Поскольку сумма по договору займа не была возвращена, заимодавец обратился с иском в суд. Заемщик заявил встречный иск о признании дополнительного соглашения недействительной сделкой, поскольку единоличный исполнительный орган вышел за пределы своих полномочий, от компетентных органов общества были скрыты сведения о совершении дополнительного соглашения к договору займа, а поступившие по такому договору денежные средства были переведены на счет единоличного исполнительного органа. Суды трех инстанций отказали в удовлетворении первоначального иска и удовлетворили встречный.

Высший Арбитражный Суд Российской Федерации по данному делу пришел к ключевым выводам относительно влияния злоупотребления правом на признание сделки недействительной. Во-первых, для признания сделки недействительной по ст. 174 Гражданского кодекса РФ недостаточно злоупотребления правом со стороны единоличного исполнительного органа общества - одной стороны в сделке, необходимо установить наличие либо сговора между руководителем общества и компанией, либо осведомленности компании о подобный действиях руководства общества^[287]. Во-вторых, нарушение єдиноличнвім исполнителиHBiм органом общества порядка заключения крупнвіх сделок или сделок с заинтересованноствю само по себе не свидетелвствует ни о злоупотреблении правом со сторонні компании - контрагента, ни о наличии предусмотренных законом оснований для признания сделки ничтожной на момент ее заключения^[288].

Примером неправилвной квалификации действий единоличного исполнителвного органа может послужить дело, рассмотренное Федеральным арбитражным судом Волго-Вятского округа^[289]. Покупатель Д. - директор ООО «Нива-2000» и участник общества, располагала достоверной информацией о том, что оспариваемая сделка является сделкой с заинтересованностью, требующей для ее заключения согласия второго участника общества - К. При этом, помимо воли второго участника общества, Д. составила протокол общего собрания участников ООО «Нива-2000», где якобы решался вопрос об одобрении сделки, и приобрела долю в уставном капитале ООО «ИМТС», тем самым злоупотребив правами участника гражданского оборота и нарушив права и интересы не только К., но и ООО «Нива-2000». Кроме того, покупатель Д. как директор ООО «ИМТС», знала и должна была знать, что в соответствии с действующим законодательством, второй участник ООО «ИМТС» (Комитет по управлению имуществом Ивановской области) имеет преимущественное право покупки доли ООО «Нива-2000»в уставном капитале ООО «ИМТС», однако умышленно не уведомила его о совершении сделки, а приобрела эту долю сама.

По данному делу неверно было определено наличие в действиях Д. злоупотребления правом, также неправильно был расценен конфликт интересов директора и общества. Кроме того, суды не рассмотрели вопроса об обязательном соблюдении директором Д. процедуры, предусмотренной законом об одобрении сделки, в совершении которой имеется ее заинтересованность. Поэтому признание сделки недействительной должно было иметь место не по ст. 10

Гражданского кодекса РФ, а по соответствующей статве законодателвства об обществах с ограниченной ответственноствю, предусматривающей последствия за совершение такого вида сделок. Директор не была лоялвна к обществу, не сообщила о конфликте интересов, исполвзуя данную ситуацию в целях получения личной выгоды. Она нарушила свою обязанности по отношению к обществу, а следователвно, злоупотребление правом в ее действиях не усматривается.

Действующий Гражданский кодекс РФ предусматривает для случаев злоупотребления правом широкий набор гражданско-правоввіх последствий. По и. 2 ст. 10 Гражданского кодекса РФ это отказ в защите принадлежащего права полноствю или частично и инвіе меры, предусмотренные законом. По и. 4 ст. 10 Гражданского кодекса РФ - это еще и возмещение причиненнвіх убвітков. До 1 марта 2013 года (до вступления в силу Федералвного закона от 30 декабря 2012 года № 302-ФЗ «О внесении изменений в главві 1, 2, 3 и 4 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации») единственнвш последствием злоупотребления правом бвіла возможности суда, арбитражного суда или третейского суда отказатв лицу в защите принадлежащего ему права. Как правило, судві так и поступали (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 25.12.2003 № Ф08-5017/2003 по делу № Ф08-5017/2003, Постановление ФАС Уралвского округа от 17.05.2004 № Ф09-1388/04-ГК по делу № А50-3457/2003).

Между тем, к моменту внесения изменений в Гражданский кодекс РФ уже сложиласв положителвная судебная практика по поводу применения инвіх (помимо отказа в защите нарушенного права) мер гражданско-правовой ответственности в качестве последствия злоупотребления правом. Наиболее распространении:ми последствиями были признание сделки недействителвной и признание недействителвнвш решения органа управления (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 06.03.2007 № Ф08-917/2007 по делу № А53- 8797/2006-С4-28; Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 09.04.1997 по делу № Ф08-413/97).

В.П. Грибанов считал, что отказ в защите права отвечает признакам гражданско-правоввіх санкций, но имеет относительно-определейный характер, и

вывел в связи с этим формві отказа в защите права, которыми могут бвітв: а) отказ в принудителвном осуществлении права; б) отказ в конкретном способе защитві права; в) лишение правомочий на резулвтат, достигнутый путем недозволенного осуществления права; г) лишение субъективного права в целом и др^{[290] [291].}

М.И. Цукерман предлагал применятв в качестве юридических последствий нарушения пределов осуществления субъективных гражданских прав дополнительно следующие меры:

а) возмездное прекращение субъективного гражданского права;

б) принудительная передача имущества во временное возмездное пользование государственных или общественных организаций - временное ограничение отдельных правомочий собственника;

в) признание сделки недействительной с возвращением сторон в первоначальное положение и возмещением причиненных убытков виновной

-297

стороной .

Однако есть и другая позиция, в соответствии с которой отказ в защите права не признается в качестве санкции и в качестве меры гражданско-правовой ответственности. Как пишет С.Д. Радченко, «поскольку предусмотренный ст. 10 ГК РФ отказ в защите права, понимаемый как отказ в применении способа защиты права, - единственный отвечающий правовой природе злоупотребления правом способ государственного реагирования, то следует признать, что применение данной меры не является привлечением к гражданско-правовой ответственности, поскольку отказ в защите права не связан с лишением управомоченного лица какого-либо права, так и с возложением на управомоченное лицо какой-либо обязанности»^[292].

По действующему законодательству полностью исключается судебное усмотрение применительно к возможным иным последствиям злоупотребления правом, поскольку они должны применяться только тогда, когда они прямо предусмотрены законом. На сегодняшний день в качестве иного последствия злоупотребления правом предусматривается только возможность возмещения причиненных убытков (п. 4 ст. IО Гражданского кодекса РФ).

Таким образом, на вопрос о возможности злоупотребления гражданским правом в корпоративных отношениях со стороны членов органов управления хозяйственных обществ, можно дать отрицательный ответ. Злоупотребление гражданским правом членами органов управления является не чем иным, как нарушением их обязанности управлять юридическим лицом и осуществлять контроль за его деятельностью в интересах последнего. Обладая такой обязанностью по отношению к юридическому лицу, члены органов управления не могут осуществить право ему «во зло». Их поведение надлежит оценивать не с точки зрения злоупотребления права, а с позиции нарушения их обязанности действовать от имени юридического лица и в его интересах.