§4. Проблемы определения понятия исключительного права

Как было показано, выработать единое определение исключительного права, принципиально отграничив его от других видов абсолютных прав (прежде, всего, права собственности), является не простой задачей.

,В - связи с использованием законодателем известного юридико- техничекого приема формирования перечня опосредуемых исключительным правом конкретных способов использования объектов возникает принципиальный вопрос: имеет ли правообладатель единое (унитарное), подобное, например, праву собственности, исключительное право на использование объекта, или ему принадлежит комплекс конкретных исключительных прав, дифференцируемых по критерию способа использования? В связи с проведением кодификации законодательства об исключительных правах на этот вопрос можно ответить однозначно: существует единое исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации (ст.1229 ГК РФ).

Предшествовавшее четвертой части ГК РФ законодательство об интеллектуальной собственности, так же говорит о едином исключительном праве на использование объекта, с установлением перечня конкретных действий (способов использования), совершение которых свидетельствует об осуществлении исключительного права. Законодатель при этом использует термин «исключительное право» в единственном числе .

И только в Закон РФ «Об авторском праве и смежных правах», наделяет авторов «исключительными правами» на использование объектов, т.е. «комплексом» исключительных прав (право на воспроизведение, право на распространение, право на передачу в эфир и т.п.) . Такой подход для авторского права в целом характерен для большинства государств мира, выражен он в общепринятом в странах Романо-германской правовой традиции принципе независимости авторских прав . В странах Англо-саксонской правовой семьи, где существует система copyright, тяготеющая к признанию авторского права правом собственности, ситуация аналогична: автор обладает комплексом имущественных прав на использование произведение.

Следует отметить, что такая исторически сложившаяся ситуация имела положительное значение для авторского права, поскольку признание за автором комплекса имущественных прав, допускало их частичное отчуждение. Автор мог передать часть своих прав другим лицам, часть оставить за собой, при этом и автор, и правоприобретатель становились обладателями исключительных прав. Понятно, что «расщепить» единое исключительноеs право на части, закрепив их за разными правообладателями, не было бы никакой возможности. Признание за автором не единого исключительного права на использование произведения, а комплекса исключительных прав, делает возможным допустить их уступку (каждого по отдельности) . Полная уступка авторских

прав по нормам Закона «Об авторском праве и смежных правах» запрещалась: п. 2 ст. 31 Закона запрещает передавать авторские права на использование произведения,, неизвестные на момент заключения договора. Такой подход законодателя имеет поддержку в науке и трактуется как дополнительная гарантия защиты имущественных интересов авторов, поскольку «...авторы в » начале творческого пути часто продают права на свои произведения за бесценок.... А со временем произведение завоевывает общественное . признание, и автор приобретает известность, но выгоду от этого получают только обладатели имущественных прав» . Таким образом, до принятия раздела ГК РФ об интеллектуальных правах в законодательстве сложились две диаметрально противоположные тенденции: признание за правообладателем единого исключительного права на использование объекта (в большинстве институтов исключительных прав) и признание за правообладателем комплекса исключительных прав на использование объекта (в авторском праве).

В связи с поставленной на современном этапе перед правовой наукой и законодателем1 задачей проведения кодификации правовых норм об интеллектуальных правах, с выработкой и консолидацией общих положений права интеллектуальной собственности, отмеченная ситуация, не могла способствовать достижению поставленной задачи, поскольку создала бы невозможность закрепления некоторых общих, единых для всего права интеллектуальной собственности, правовых положений.

Отказ законодателя от конструкции закрепления «комплекса» исключительных прав в сфере авторского права и установление конструкции единого исключительного права на результат интеллектуальной деятельности/средство индивидуализации является крайне позитивным. Этот шаг способствовал выработке общих положений права интеллектуальной собственности о договорах уступки исключительных прав и лицензионных договоров (ст. 1233 - 1239 ГК РФ). Возможность уступки единого исключительного авторского права, опосредующего все возможные способы использования, скорее всего, будет положительно воспринята, прежде всего, пользователями.

Выше приводились основные подходы к определению понятия исключительного права, используемые в науке. Интерес так же представляют дефиниции, используемые в российском законодательстве до принятия четвертой части ГК РФ.

Ранее действовавшее российское законодательство об интеллектуальной собственности формулировало понятие исключительного права либо в запретительно-разрешительной форме, либо иным образом указывая на позитивную и (или) негативную направленность исключительного права. В Законе РФ «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров» в п. 1. ст. 4 говориться: «Правообладатель вправе использовать товарный знак и запрещать использование товарного знака другими лицами». Закон РФ «О правовой охране топологий интегральных микросхем» признает за автором, иным правообладателем «исключительное право на охраняемую топологию, в том числе право использовать охраняемую топологию по своему усмотрению, в частности, путем изготовления и распространения ИМС с такой топологией, включая право запрещать использование этой топологии другим лицам без соответствующего разрешения...». Патентный закон РФ (п. 1 ст. 10) закрепляет за патентообладателем исключительное право на использование изобретения, полезной модели, промышленного образца. При этом «никто не вправе использовать запатентованное изобретение, полезную модель или промышленный образец без разрешения патентообладателя...». В ст. 13 Закона РФ «О селекционных достижениях» говорится, что «исключительное право патентообладателя состоит в том, что любое лицо должно получить от обладателя патента лицензию на осуществление с семенами, племенным материалом охраняемого селекционного достижения следующих действий...».

Как видно, единого подхода к формулировке понятия исключительного права у законодателя не наблюдалось. Каждое определение по отдельности не раскрывало исключительное право в полном объеме, а указывало на отдельные признаки. Обобщив приведенные дефиниции, можно выделить ряд аспектов в нормативном подходе к характеристике исключительного права:

Указывается на обеспечение возможностей активных действий правообладателя по отношению к объекту (так называемая, «позитивная сторона»). Как элемент субъективного права - это правомочие на совершение действий с объектом права;

Эти действия могут выражаться в самостоятельном использовании объекта правообладателем либо в предоставлении разрешения другим лицам на использование объекта (исключительное право опосредует возможности правообладателя по использованию объекта, а так же по распоряжению правом); л

Устанавливается запрет для третьих лиц на бездоговорное использование объекта либо путем его нормативного закрепления, либо посредством признания за правообладателем права запрещать использование объекта («негативная сторона» исключительного права). Как элемент субъективного права — это правомочие требования, адресованное к обязанному в правоотношении лицу.

Иной подход наблюдается в разделе ГК РФ об интеллектуальных правах. Законодатель отказался от общей дефиниции исключительного права и охарактеризовал его через определенный набор признаков (ст. 1229 ГК РФ). В законе указаны следующие признаки исключительного права:

1) исключительное право является единым (унитарным) по конструкции правом относительно своего объекта (в ст. 1229 ГК РФ термин «исключительное право» употребляется в единственном числе);

исключительное право включает в свое содержание два позитивных правомочия: использование объекта и распоряжение правом (п.1 ст.

РФ);

исключительное право предоставляет правообладателю правовые возможности, адресованные обязанным лицам: возможности разрешать или запрещать использование объекта (абз.2 п.1 ст.1229 ПС РФ). При этом установлен общий запрет на использование объекта без согласия правообладателя (абз.З п.1 ст.1229 ПС РФ);

исключительное право может принадлежать как одному лицу, так и нескольким лицам совместно (п.З ст.1229 ПС РФ);

исключительные права в прямо предусмотренных законом случаях устанавливаются как «квазиабсолютные» (п.4 ст.1229 ГК РФ);

исключительное право имеет установленные законом ограничения (п.5, абз.З п.1 ст.1229 ГК РФ).

Как представляется, для целей правового регулирования характеристика исключительного права именно через описание его признаков в нормативном акте представляется более приемлемой. Однако определение этих признаков должно строиться на основе единой дефиниции исключительного права, выработанной наукой, пусть даже абстрактной и общей дефиниции. При определении же общего понятия исключительного права следует акцентировать внимание на существенных признаках, которые выделяют исключительное право в ряду других гражданских прав.

Во-первых, как уже отмечалось, существует единое исключительное право на результат интеллектуальной деятельности/средство индивидуализации, которое опосредует весь допустимый комплекс возможностей правообладателя по совершению действий с объектом своего права. Вместе с тем субъект исключительного права правомочен совершать действия с самим исключительным правом (распоряжаться им). Это так называемые «позитивные» правомочия субъекта исключительного права.

Во-вторых, необходимо указание на объект права - результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации.

В-третьих, поскольку согласно распространенному мнению в исключительном праве имеется ярко выраженная «негативная» сторона, целесообразно определить исключительное право так же через указание на возможность правообладателя требовать надлежащего исполнения корреспондирующей такому праву обязанности лиц, противостоящих правообладателю. При этом представляется неверным характеристика исключительного права через категорию «право запрещать использование объекта», поскольку запрет на использование объекта без согласия правообладателя уже установлен нормативно, правообладателю нет нужды запрещать использовать объект в каждом конкретном случае . Правомочие «запрещать» правильнее было бы понимать как правомочие правообладателя требовать от всех других лиц воздерживаться от использования объекта исключительного права. Это общепризнанный в цивилистике элемент любого субъективного права, именуемый правомочием требования. Поэтому вызывает критику положение, содержащееся в абз.2 п.1 ст. 1229 ГК РФ, которое характеризует исключительное право через «право запрещать» использование объекта с одновременным установлением общего запрета на использование объекта без разрешения правообладателя (абз.З п. 1 ст. 1229), что по сути является дублированием. Нормативного установления общего запрета на использование было бы вполне достаточно. Кроме того, противостоящая исключительному праву обязанность не должна сводиться только к «неиспользованию» объекта. Ее следует понимать в широком смысле как обязанность не препятствовать правообладателю в осуществлении своего права. Это обосновывает включение в систему исключительных прав так называемые «квазиабсолютные» исключительные права, обладатели которых так же состоят друг с другом в абсолютных правоотношениях.

В-четвертых, специфика большинства объектов исключительных прав предполагает их доступность, действительную или потенциальную, всем иным помимо правообладателя лицам, иными словами, обладать объектом могут многие. Именно к этим лицам адресован запрет на использование объекта, и именно в этом состоит особенность исключительного права и «исключительное» значение его «негативной» стороны. Указание в определении исключительного права на доступность объекта третьим лицам способно отграничить это право от права собственности (вещь, находящаяся во владении собственника не доступна другим лицам для ее использования, в любом случае собственник физически способен контролировать доступ к вещи для других лиц). Особняком в системе исключительных прав стоит лишь право на ноу-хау, что создает проблему с выделением отмеченного признака исключительного права. Установление запрета на доступ к объекту применительно к праву на ноу-хау следует признать исключением из этого общего правила, что так же должно быть отражено в единой дефиниции исключительного права.

В-четвертых, в определении целесообразно указать на законные ограничения осуществления исключительного права в пользу общественных интересов.

Исходя из сказанного, представляется возможным определить исключительное право следующим образом. Исключительное право - это юридическое обеспечение возможностей правообладателя совершать определенные законом действия в отношении результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (объекта права) и самого исключительного права, и требовать от всех третьих лиц, которые имеют или могут иметь (в предусмотренных законом случаях — не имеют и не могут иметь), доступ к объекту права, воздерживаться от использования объекта права за исключением установленных законом случаев, и, в случаях прямо предусмотренных законом, от обладания им, а так же не препятствовать правообладателю осуществлять его право иным образом.

Это определение носит лишь общий характер. Далее оно должно раскрываться через частные категории: результат интеллектуальной деятельности, средства индивидуализации, обладание объектом, использование объекта, распоряжение правом, правомочие требования.

Выводы и предложения

Исключительное право следует понимать как единое по конструкции и «нерасщепляемое» субъективное право относительно объекта. Такой подход исторически сложился в большинстве институтов права интеллектуальной собственности, закреплен в положениях ГК РФ, что отвечает задачам кодификации правовых норм об исключительных правах с выработкой ряда общих положений, касающихся, прежде всего, распоряжения исключительными правами.

Законодательство об интеллектуальных правах не содержит единой дефиниции исключительного права, но предлагает определить исключительное право через раскрытие его признаков (ст. 1229 ГК РФ).

Представляется не совсем обоснованным закрепление известного подхода к трактовке исключительного права как «права запрещать» в нормативном акте. Запрет исходит не от управомоченного, он установлен нормативно. В этой связи вызывает критику положение, содержащееся в абз.2 п.1 ст. 1229 ГК РФ, по которому субъекту исключительного права предоставлена возможность запрещать использование объекта (отсутствие запрета при этом не считается разрешением) с одновременным установлением общего запрета на использование объекта без согласия правообладателя. Это, по сути, является дублированием одного и того же положения.

Исключительное право предлагается определить как юридическое обеспечение возможностей правообладателя совершать определенные законом действия в отношении результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (объекта права) и самого исключительного права, и требовать от всех третьих лиц, которые имеют или могут иметь (в предусмотренных законом случаях - не имеют и не могут иметь) доступ к объекту права, воздерживаться от использования объекта права за исключением установленных законом случаев, и, в случаях прямо предусмотренных законом, от обладания им, а так же не препятствовать правообладателю осуществлять его право иным образом.