§ 3. Перспективы развития системы юридических лиц в современном российском праве

Кардинальные экономические преобразования неизбежно влекут за собой изменения в правой сфере. Вместе с тем никакие реформы в области экономики немыслимы без серьезного обновления законодательства о юридических лицах.

Существующая система юридических лиц сложилась в 90-е гг. XX ве­ка, когда Россия еще находилась в самом начале формирования нового экономического механизма и строительства правового государства. Оче­видно, что с изменением условий общественно-экономической жизни эта система нуждается в совершенствовании.

В связи с этим необходимо определить возможные перспективы дальнейшего развития системы юридических лиц в современном россий­ском гражданском праве.

Во-первых, следует сократить число организационно-правовых форм коммерческих юридических лиц.

Представляется, что с позиций цивилистической науки существующее многообразие организационно-правовых форм коммерческих юридиче­ских лиц не вполне оправдано. Как справедливо указывает Е. А. Суханов, закрытый перечень видов коммерческих юридических лиц, который дос­таточно сложно нарушить даже законодателю, имеет важное гражданско- правовое значение, т.к. дает исчерпывающее представление обо всех раз-

новидностях, препятствуя появлению среди участников оборота сомни­тельных образований^[1236].

Между тем в последнее время наметилась негативная тенденция раз­мывания правовых форм коммерческих организаций, установленных дей­ствующим ГК РФ. Для примера достаточно назвать Федеральный закон «Об особенностях правового положения акционерных обществ работни­ков (народных предприятий)», которым фактически создана новая органи­зационно-правовая форма коммерческого юридического лица - народное предприятие, соединяющее в себе черты акционерного общества и произ­водственного кооператива, что прямо противоречит нормам ГК РФ (п.

Некоторые виды предпринимательских организаций, например, пол­ные товарищества и общества с дополнительной ответственностью, прак­тически не создаются.

Коммандитные товарищества изредка используются коммерсантами, причем, как правило, не для систематического осуществления предприни­мательской деятельности, а с целью прикрытия совершенно других опера­ций. Например, учредительный договор о создании коммандитного това­рищества, заключенный как притворная сделка, может прикрыть кредит­ный договор, в котором кредитором является полный товарищ, а должни­ком - вкладчик. Нередко коммандитное товарищество образуется исклю­чительно с целью минимизировать или вовсе избежать уплаты таможен­ных пошлин на импортные товары, которые ввозятся на территорию Рос­сии «в качестве вклада в уставный капитал товарищества». Кроме того, коммандитное товарищество дает учредителям легальную возможность

уменьшения налогооблагаемой базы, ибо согласно п.п. 4 п. 3 ст. 39 Нало­гового кодекса РФ^[1238], вклады в уставный капитал хозяйственных обществ и товариществ не являются объектом налогообложения^[1239].

В качестве формы ведения постоянного бизнеса коммерсанты пред­почитают создавать общества с ограниченной ответственностью и акцио­нерные общества, которые позволяют максимально ограничить предпри­нимательские риски.

Согласно данным Государственного комитета РФ по статистике на 1 января 2002 г. в Российской Федерации насчитывалось 3.594.000 коммер­ческих юридических лиц, из которых 79.000 составляли унитарные пред­приятия, 2.273.000 - хозяйственные товарищества и общества, в том числе 438.000 - акционерные общества^[1240].

Ученые-правоведы неоднократно указывали, что важнейшей задачей российского законодателя должна стать защита интересов потенциальных контрагентов и кредиторов юридического лица^[1241].

С этой точки зрения наилучшими организационными формами, ис­пользование которых недобросовестными лицами весьма затруднительно, являются полные и коммандитные товарищества.

гельства в Российской Федерации»⁸. Необходимо изменить норму п. 4 ст. 66 ГК РФ, разрешив участвовать в товариществах гражданам, не имеющим статуса предпринимателя.

Кроме того, можно весьма перспективной формой юридического лица является известное европейскому континентальному праву акционерное коммандитное товарищество, которое может выпускать акции на полную стоимость вкладов коммандитистов (вкладчиков)⁹.

Одновременное существование общества с ограниченной ответствен­ностью и закрытого акционерного общества также нецелесообразно.

Как отмечает Е. А. Суханов, навязанная нашему законодательству конструкция закрытых акционерных обществ, воспроизводящая катего­рию англо-американской closed corporation и выполняющая те же функ­ции, что и общество с ограниченной ответственностью, представляется

- -10 крайне неудачной .

Известно, что в развитых правопорядках законом предусматривается только одна из этих форм - либо общество (товарищество) с ограниченной ответственностью (Франция, ФРГ и др.), либо закрытое акционерное об­щество (Нидерланды, Финляндия и пр.).

Сходство этих форм очевидно, особенно с учетом того факта, что в закрытых акционерных обществах акции, существующие обычно в бездо­кументарной форме, распределяются только среди учредителей общества или иного, заранее определенного круга лиц, и акционеры имеют преиму­щественное право на приобретение акций, продаваемых другими акционе­рами (п. 3 ст. 7 Закона об акционерных обществах).

^s СЗ РФ. 1995. № 25. Ст. 2343; 2002. Ка 12. Ст. 1093.

⁹ См.: §§ 278-290 Акционерного закона ФРГ от 6 сентября 1965 г. // Германское право. Ч. II. M., 1996. С. 270-274; Суханов Е. А.

¹⁰ См.: Суханов Е. А. О российском акционерном законодательстве // Законодательство. 1998. № 12. С. 29.

Единственное принципиальное различие между названными форма­ми состоит в том, что при выходе из акционерного общества, который происходит путем отчуждения акций, акционер получает только их ры­ночную стоимость. В случае выхода участника из общества с ограничен­ной ответственностью ему выплачивается действительная стоимость его доли, определяемая на основании данных бухгалтерской отчетности об­щества за год, в течение которого было подано заявление о выходе из об­щества, либо с его согласия участника выдается в натуре имущество такой же стоимости, а в случае неполной оплаты вклада в уставный капитал об­щества - действительная стоимость части его доли, пропорциональной оп­лаченной части вклада (п. 1 ст. 26 Закона об обществах с ограниченной от­ветственностью) .

При выборе одной из этих форм следует учитывать их специфику. Как полагают многие исследователи, компания с ограниченной ответст­венностью по своей правовой природе гораздо ближе к товариществам, нежели к обществам, и является скорее объединением лиц, нежели капи­талов¹¹. В дореволюционной России, в ГК РСФСР 1922 г. данная конст­рукция называлась «товариществом», и до сих пор именуется так в боль­шинстве зарубежных правопорядков. Убедительным доказательством то­варищеской природы общества с ограниченной ответственностью по рос­сийскому праву является наличие между его учредителями (участниками) учредительного договора, который заключается при создании общества и действует до момента его ликвидации, устанавливая обязательственные и корпоративные правоотношения как между обществом и его участниками, так и между самими участниками в процессе деятельности общества (п. 1

¹¹ Си.: Гессен Я. М. Устав торговый. СПб., 1914; Максимов В. Я. Законы о товариществах; Шершеневич Г. Ф. Курс торгового права. Т. 1; Данилова Е. Н., Перетерский И.

ст. 89 ГК; п. 1 ст. 11, п. 1 ст. 12 Закона об обществах с ограниченной от­ветственностью).

В силу фидуциарной природы учредительного договора отношения между участниками общества с ограниченной ответственностью носят до­верительный характер^[1242], что не исключает возможности сговора и зло­употреблений со стороны недобросовестных партнеров (нецелевого ис­пользования приобретенного обществом имущества и т.п.).

В литературе отмечается, что для нормального функционирования компании с ограниченной ответственностью не требуются фондовые бир­жи, иные институты первичного и вторичного рынка ценных бумаг’³.

Думается, что обществам с ограниченной ответственностью следует запретить выпуск не только акций, но и облигаций, ибо возможность при­влечения заемного капитала третьих лиц должна быть обусловлена пре­доставлением надежных гарантий обеспечения их законных интересов, прежде всего, путем установления достаточно жестких, императивных за­конодательных норм, которые регламентируют порядок уменьшения ус­тавного капитала, совершения крупных сделок и другие операции, затра­гивающие имущественную сферу юридического лица (ст. ст. 20, 29, 45, 46, 49 и др. Закона об обществах с ограниченной ответственностью).

Однако реальное соблюдение этих правил возможно только в рамках открытого (анонимного) акционерного общества, участники которого не связаны между собой доверительными отношениями, а зачастую вообще не знают о существовании друг друга.

По данным Министерства по налогам и сборам РФ на 1 января 2003 года, из 3.500.000 юридических лиц, зарегистрированных на территории России, только 1.900.000 фирм заявили о своем существовании, а около 1.600.000 организаций не прошли перерегистрацию^[1243]. Как считают в нало­говом ведомстве, 80 % из этих организаций мертвы, ибо в течение 2002 года вообще не сдавали в налоговые органы никакой отчетности, а осталь­ные - сдавали пустые бланки, в которых указывали, что никакой деятель­ности они не осуществляют.

Безусловно, немедленное исключение общества с ограниченной от­ветственностью или закрытого акционерного общества из перечня разре­шенных форм коммерческих организаций было бы преждевременным.

Вместе с тем представляется, что даже полный отказ от этих двух ор­ганизационных форм станет безболезненным для добросовестных пред­принимателей. Наряду с действенной государственной поддержкой пол­ных и коммандитных товариществ, ужесточением контроля за процессом создания коммерческих юридических лиц, подобное решение будет спо­собствовать не только сокращению числа фирм-однодневок, но и улучше­нию общего климата в сфере бизнеса.

По такому пути идет законодательство многих европейских стран.

Например, в Дании предпринимателям предоставлена большая свобо­да выбора организационных форм для ведения бизнеса. Учредители могут создать не только публичную или частную компанию с ограниченной от­ветственностью, но и организацию, сочетающую элементы самых разных, не запрещенных законом конструкций юридических лиц, в том числе пол-

ного или коммандитного товарищества, кооператива (andelsselskab). Од­нако налоговое законодательство значительно ограничивает эту свободу, что сокращает число экономически выгодных структур. Компании с огра­ниченной ответственностью обычно создаются в форме общества с огра­ниченной ответственностью (private limited company; anpartselskab) или открытого акционерного общества (public limited company; aktieselskab)^l5.

Российский законодатель предпринял только первые шаги в этом на­правлении. Можно приветствовать упразднение фигуры дочернего пред­приятия - странной для цивилизованного правопорядка формы коммерче­ской организации (п. 7 ст. 114 ГК РФ 1994 г.). До недавнего времени до­черние предприятия как юридические лица создавались государственны­ми (муниципальными) унитарными предприятиями исключительно с це­лью растаскивания государственного имущества, в том числе путем пере­дачи его дочерними предприятиями в качестве вклада в уставный капитал хозяйственных обществ, поскольку для совершения такого рода сделок со­гласия собственника-государства уже не требовалось. Нормы п. 1 ст. 2, ч. 8 ст. 38 Закона о государственных и муниципальных унитарных предпри­ятиях прямо запретили унитарным предприятиям создавать в качестве юридического лица другое унитарное предприятие путем передачи ему части своего имущества (дочернее предприятие).

В условиях рыночной экономики также представляется весьма неце­лесообразным сохранение формы государственного (муниципального) унитарного предприятия, основанного на праве хозяйственного ведения. Думается, что эти предприятия являются всего лишь данью далеко не лучшим традициям российского права советского периода, уродливым наследием нашего социалистического прошлого. ^[1244]

Как считает Е, А. Суханов, конструкция предприятия как юридиче­ского лица - несобственника, находящегося под полным контролем учре­дителя, не несущего при этом ответственности по его долгам, никак не может быть признана отвечающей потребностям рыночного имуществен­ного оборота. Наиболее удачным употреблением данного термина являет­ся его использование в смысле имущественный комплекс, принадлежащий предпринимателю (ст. 132 ГК РФ)^[1245].

Конечно, нельзя призывать к немедленной ликвидации этих предпри­ятий, поскольку необходимость осуществления более или менее жесткого государственного контроля за определенными сферами промышленного производства, за оборотом отдельных видов товаров очевидна. Однако в подобных случаях вместо государственного (муниципального) предпри­ятия может быть создано акционерное общество, все акции которого при­надлежат государству или иному публично-правовому образованию.

Интересы публичного образования, желающего оставить за собой право собственности на определенное имущество (землю, здания или со­оружения, иные средства производства, производимую продукцию и пр.), можно и нужно обеспечить путем сохранения конструкции федерального (муниципального) казенного предприятия, которому имущество передает­ся в оперативное управление.

Во-вторых, представляется необходимым упорядочение существую­щей системы некоммерческих юридических лиц.

Е. А. Суханов замечает, что формы некоммерческих организаций предполагались достаточно многообразными, поэтому законодатель не указал их закрытый перечень непосредственно в Гражданском кодексе РФ. Однако это многообразие начало переходить все разумные границы. Труд­но было предвидеть появление государственной корпорации - не имеющей членства некоммерческой организации, учрежденной Россий­ской Федерацией для осуществления неких функций исключительно на основе федерального закона, без учредительных документов, предусмот­ренных нормами ст. 52 ГК РФ^[1246].

Действительно, Федеральным законом от 25 июня 1999 г. «О реструк­туризации кредитных организаций»^[1247], открытое акционерное общество небанковская кредитная организация «Агентство по реструктуризации кредитных организаций» было преобразовано в государственную корпо­рацию «Агентство по реструктуризации кредитных организаций» (АРКО). Статус «АРКО» определяется данным Законом, анализ которого позволяет сделать вывод, что корпорация представляет собой некоммерческую орга­низацию (п. 2 ст. 28 Закона), обладающую специальной правоспособно­стью (ст. 32 Закона), созданную с целью реструктуризации (ст. 29 Закона), т.е. осуществления комплекса мер, направленных на преодоление финан­совой неустойчивости и восстановления платежеспособности либо на осуществление процедур ликвидации кредитных организаций. Корпора­ция является собственником своего имущества, самостоятельно отвечает по своим обязательством этим имуществом; государство не отвечает по долгам корпорации, корпорация не отвечает по долгам государства (ст. 31 Закона). Генеральный директор корпорации назначается советом директо-

ров, в состав которого входят представители Правительства РФ и Банка России (ст. 34, 38 Закона)^[1248].

Более того, чтобы закрепить особый статус «АРКО», Федеральным законом от 25 июня 1999 г. № 14О-Ф3^[1249] Федеральный закон «О некоммер­ческих организациях» был специально дополнен нормами, которые закре­пили правовое положение государственной корпорации как одной из форм некоммерческого юридического лиц (п, 1 ст. 7.1 Закона о некоммерческих организациях).

Как отмечается в правовой литературе, действующий ГК РФ не толь­ко содержит открытый перечень некоммерческих организаций, допуская установление законодательными актами самых разных правовых форм не­коммерческих юридических лиц, но и закрепляет принципиальную воз­можность осуществления ими предпринимательской деятельности. В ре­зультате получилось, что перечень некоммерческих организаций постоян­но пополняется, а на практике большинство из них активно используются в целях ухода от налогообложения^[1250].

Например, в соответствии с п. 2 ст. 11 Закона о рынке ценных бумаг деятельность фондовой биржи может осуществляться юридическим лицом в форме некоммерческого партнерства или акционерного общества. Не удивительно, что фондовые биржи, например, Московская центральная фондовая биржа (МЦФБ), обычно создавались в форме некоммерческого партнерства, поскольку налогообложение некоммерческой организации благоприятнее по сравнению с коммерческими структурами.

Удобный способ оптимизации налогообложения адвокатов преду­смотрен Законом об адвокатуре, закрепляющим в качестве форм адвокат-

ских объединений коллегию адвокатов и адвокатское бюро, которые вы­ступают как налоговые агенты адвокатов, являющихся их членами, по до­ходам, полученным ими в связи с осуществлением адвокатской деятельно­сти, а также в качестве их представителей по расчетам с доверителями и третьими лицами, другим вопросам, предусмотренным их учредительны­ми документами (ст. 22 Закона об адвокатуре; ст. 226, 244 НК РФ).

Оправдывая устремления отечественных коммерсантов, некоторые ученые, напротив, утверждают, что перечень организационно-правовых форм, содержащийся в Законе о некоммерческих организациях, не отра­жает в полной мере потребностей предпринимателей. Например, Россий­ский союз промышленников и предпринимателей создан в форме общест­венной организации, его членами являются физические и юридические лица. Между тем согласно ст. 6 Закона о некоммерческих организациях предусматривает, что общественные организации создаются только граж­данами (физическими лицами)²².

Действительно, Закон о некоммерческих организациях содержит не­обоснованный запрет одновременного участия граждан и юридических лиц в деятельности некоторых видов некоммерческих объединений. В ин­тересах всех участников имущественного оборота данную проблему мож­но разрешить путем отмены данного ограничения, а также уравнивания, где возможно, правового статуса физических и юридических лиц.

Например, в соответствии с п. 1 ст. 116 ГК РФ граждане и юридиче­ские лица могут быть членами потребительских кооперативов.

Индивидуальные предприниматели, к деятельности которых приме­няются правила, регулирующие деятельность коммерческих юридических лиц, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа

^a См.: Губин Е. П. Правовые формы взаимодействия предпринимательства с государством // Научные труды РАЮН. 2001. № 1. С. 343.

правоотношения (п. 3 ст. 23 ГК РФ), также могли бы участвовать в созда­нии ассоциаций (союзов) наравне с юридическими лицами.

В-третьих, надлежит четко определить правовой статус целого ряда юридических лиц, форма которых вызывает сомнения.

Согласно п. 1 ст. 4 Федерального закона от 26 октября 1994 г. «О за­купках и поставках сельскохозяйственной продукции сырья и продоволь­ствия для государственных нужд»^[1251] государственными заказчиками, в том числе могут выступать некие продовольственные корпорации, создавае­мые на основе взаимных соглашений между субъектами РФ.

В литературе справедливо отмечается, что закон не только не содер­жит нормы об организационно-правовой форме продовольственной кор­порации, но даже не указывает, является ли она коммерческой или неком­мерческой организацией. Получается, что при создании корпорации учре­дители вправе выбрать любую форму юридического лица^[1252].

В данной ситуации целесообразно хотя бы уточнить, что продоволь­ственная корпорация создается в форме государственной корпорации, предусмотренной п. 1 ст. 7.1 Закона о некоммерческих организациях.

Согласно Закону о торгово-промышленных палатах, торгово- промышленная палата является негосударственной некоммерческой орга­низацией, объединяющей российские предприятия и российских предпри­нимателей. При этом ни сам закон, ни устав ТПП РФ не определяют ее ор­ганизационно-правовую форму. Ряд ученых, в том числе К. П. Беляев^[1253], Е. А. Суханов^[1254] полагают, что ТПП является разновидностью ассоциации.

Законом о рынке ценных бумаг допускается создание саморегулируе- мых организаций профессиональных участников рынка ценных бумаг, объединяющих профессиональных участников рынка ценных бумаг и дей­ствующих на принципах некоммерческой организации (ст. ст. 48-50 Зако­на). Согласно п. 1.3 Положения «О саморегулируемых организациях про­фессиональных участников рынка ценных бумаг», утвержденного поста­новлением Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг от 1 июля 1997 г. № 24²⁷, саморегулируемой организацией профессиональных участников рынка ценных бумаг является основанная на членстве некоммерческая ор­ганизация, созданная профессиональными участниками рынка ценных бу­маг и осуществляющая свою деятельность на основании лицензии на осу­ществление деятельности в качестве саморегулируемой организации, вы­данной Федеральной комиссией по рынку ценных бумаг. Правовая форма этой организации прямо не определена, хотя анализ содержания назван­ных правовых актов позволил исследователям утверждать, что данное юридическое лицо является ассоциацией²⁸.

Создание саморегулируемых организаций арбитражных управляю­щих предусмотрено ст. 21, 22 Закона о несостоятельности (банкротстве).

Весьма странными формами некоммерческих организаций являются объединения работодателей, создание которых предусмотрено Законом об объединениях работодателей. Согласно ст. 3 данного Закона объединение работодателей есть форма некоммерческой организации, основанная на членстве работодателей (юридических и/или физических лиц). Правовое положение объединений работодателей определяется Конституцией РФ, международными договорами РФ, Законом об объединениях работодате­лей и иными федеральными законами. Любопытно, что при выходе из

¹⁷ См.; Вестник ФКЦБ России. 1997. № 4.

⁷⁸ См.; Беляев К. П. О делении юридических лиц на коммерческие и некоммерческие в гражданском за­конодательстве // Актуальные проблемы гражданского права / Под. ред. С. С. Алексеева. С. 40.

объединения работодателей его члены не сохраняют прав на имущество, переданное ими в собственность объединения, в том числе на членские и иные взносы, если иное не предусмотрено уставом объединения (п. 2 ст. 16 Закона). Анализ этого закона позволяет сделать вывод, что объединение работодателей по форме представляет собой организацию, близкую к объединениям юридических лиц - ассоциациям и союзам (ст. 121 ГК РФ).

Как видим, правовые формы некоммерческих юридических лиц соз­даются хаотично, а уровень подготовки соответствующих законодатель­ных актов находится ниже всякой критики. Законы принимаются без сис­темы, без глубокой теоретической проработки, без предварительного ана­лиза практических последствий, на потребу сегодняшнего дня и в угоду сиюминутным интересам предпринимательского лобби. Принятие этих за­конов облегчается тем, что не требует внесения изменений в ГК РФ.

Учитывая эти обстоятельства, законодатель должен сформулировать в действующем ГК РФ жесткий запрет на изменение его норм отдельными федеральными законами и установить закрытый перечень всех видов ком­мерческих и некоммерческих юридических лиц^[1255].

В-четвертых, назрела необходимость упорядочить терминологию действующего законодательства о юридических лицах.

В ряде случаев законодатель необоснованно заменяет устоявшийся термин «юридическое лицо» словом «организация», смысл которого да­леко не однозначен. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить отдель­ные формулировки ГК РФ: «юридическим лицом признается организа­ция...» (п. 1 ст. 48); «к юридическим лицам... относятся общественные и религиозные организации (объединения) - п. 3 ст. 48; «юридические лица, являющиеся коммерческими организациями...» (п. 2 ст. 50); и др.

Нужно исключить из действующего законодательства одноименные названия, присвоенные абсолютно разным формам юридических лиц.

Вызывает недоумение неясность терминологии действующего рос­сийского законодательства о кооперации, не позволяющего разграничить понятия «производственный кооператив», «потребительский кооператив», «потребительское общество», «сельскохозяйственный кооператив».

Закон о потребительской кооперации определяет правовые, экономи­ческие и социальные основы создания и деятельности потребительских обществ и их союзов, составляющих потребительскую кооперацию РФ. Согласно ст. 5 данного Закона потребительское общество может быть соз­дано в форме потребительского кооператива. Однако ст. 2 этого же Закона устанавливает ограничения на использование в наименовании юридиче­ского лица слов «потребительское общество», «союз потребительских об­ществ», поскольку Закон не распространяется на потребительские коопе­ративы, осуществляющие свою деятельность на основании Закона о сель­скохозяйственной кооперации, а также на иные специализированные по­требительские кооперативы (гаражные, жилищно-строительные, кредит­ные и другие). В названиях указанных потребительских кооперативов ис­пользование слов «потребительское общество», «союз потребительских обществ» не допускается.

Как установлено ст. 1 Закона о потребительской кооперации, потре­бительским обществом признается добровольное объединение граждан и юридических лиц, созданное на основе членства путем объединения иму­щественных паевых взносов для торговой, заготовительной, производст­венной или иной деятельности в целях удовлетворения материальных и иных потребностей его членов. Основными задачами потребительского общества являются: закупка у граждан и юридических лиц продукции сельского хозяйства и промыслов, дикорастущих плодов, ягод и грибов,

лекарственного сырья с последующей их переработкой и реализацией; производство пищевых продуктов и непродовольственных товаров с по­следующей их реализацией через организации розничной торговли; оказа­ние членам потребительских обществ производственных и бытовых услуг и т.д. Таким образом, вопреки названию, потребительское общество есть форма не потребительского, а производственного кооператива, особенно­сти статуса которого связаны с предметом и целями его деятельности.

В соответствии с п. 1 Положения о Пенсионном фонде Российской Федерации, утвержденного постановлением Верховного Совета РФ от 27 декабря 1991 г. № 2122-1^[1256], Пенсионный фонд РФ, является самостоятель­ным финансово - кредитным учреждением.

Между тем акционерный инвестиционный фонд, деятельность кото­рого регламентируется Федеральным законом от 11 октября 2001 г. «Об инвестиционных фондах»^[1257], фондом не является, а представляет собой от­крытое акционерное общество, предмет деятельности которого составляет инвестирование имущества в ценные бумаги и иные объекты (ст. 2).

В-пятых, целесообразно ввести в российское законодательство кате­горию публичного юридического лица, существующую во многих разви­тых правопорядках.

Позиция отечественного законодателя и правовой науки^[1258] в отноше­нии публичных и частных юридических лиц коренным образом отличает­ся от зарубежной доктрины. Как замечает профессор Е. А. Суханов, у нас никто не знает, что такое юридические лица публичного права, на каких

началах они могут и должны участвовать в обороте, какое у них право на имущество, если они не являются собственниками?^[1259]

Законодательство советского периода не выделяло различные пуб­лично-правовые образования в качестве особых субъектов гражданского права. Советское государство в целом рассматривалось как единый субъ­ект гражданских правоотношений, а государственная собственность - как общенародное достояние, обусловливающее «единство фонда» государст­венного имущества.

Между тем Конституция СССР 1936 г. и принятые в ее развитие зако­нодательные акты признавали юридическими лицами Советы депутатов трудящихся, что не исключало возможности признания юридической лич­ности за административно-территориальным образованием в целом (обла­стью, краем, районом, городом, селом)^[1260].

В ст. 24 ГК РСФСР 1964 г. также было указано, что учреждения и иные государственные организации, состоящие на государственном бюд­жете, в случаях, предусмотренных законодательством СССР и РСФСР, действуют от имени соответственно Союза ССР или РСФСР^[1261].

Действующее законодательство (гл. 5 ГК РФ) признает публично­правовые образования: государство (Российская Федерация), субъекты Российской Федерации (республики; края; области; города федерального значения - Москва, Санкт-Петербург; автономная область; автономные округа), а также муниципальные образования (городские, сельские посе­ления и др.) в качестве самостоятельных, особых субъектов гражданского

права (sui generis), существующих наряду с юридическими и физическими лицами (п. 1 ст. 124 ГК РФ)³⁶.

Как отмечает П. В. Звеков, государство именуют особым субъектом права, поскольку оно может само формировать правила гражданского оборота, содержание и пределы своей правоспособности. Однако специ­фические качества правосубъектности государства, проистекающие от объединения в одной структуре политической организации, облеченной властными прерогативами, и субъекта хозяйствования, не должны изме­нять природу регулируемых гражданским правом отношений, в которых участвует государство, превращать их в «смешанные» отношения с эле­ментами власти и подчинения. В противном случае «исчезает» рынок и разрушается его гражданско-правовая основа³⁷.

В соответствии с п. 2 ст. 124 ГК РФ к публично-правовым образова­ниям - субъектам гражданского права - применяются нормы, определяю­щие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.

Например, очевидна невозможность применения к ним правил о по­рядке создания и прекращения юридических лиц, тогда как гражданско- правовые сделки с участием публично-правовых образований подчиняют­ся общим правилам о сделках, совершаемых юридическими лицами, если только нет специальных изъятий³⁸.

Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муници­пальные образования отвечают по своим обязательствам принадлежащим

^m См.: Суханов Е. А. Публично-правовые образования как участники гражданских правоотношений // Гражданское право. Т. I. С. 280-293.

³⁷ См,: Звеков В. П. Российская Федерация, субъекты Российской Федерации, муниципальные образова­ния-субъекты гражданского права// Комментарий части первой Гражданского кодекса Российской Фе­дерации для предпринимателей. М., 1995. С. 154.

³* См.: Суханов Е. А. Публично-правовые образования как участники гражданских правоотношений // Гражданское право. Т. I. С. 282-283.

им на праве собственности имуществом, кроме закрепленного за создан­ными ими юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления, а также имущества, которое может находиться только в государственной или муниципальной собственности. Обращение взыскания на землю, иные природные ресурсы, находящиеся в государст­венной или муниципальной собственности, допускается в случаях, преду­смотренных законом (п. 1 ст. 126 ГК РФ).

Государство немыслимо вне деятельности государственного аппарата, представляющего собой систему органов, через которые осуществляется государственное властвование. От имени Российской Федерации и ее субъектов могут своими действиями приобретать и осуществлять имуще­ственные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установ­ленной актами, определяющими статус этих органов (п. 1 ст. 125 ГК РФ). Как правило, в гражданских правоотношениях от имени публично­правовых образований выступают финансовые органы, которые распоря­жаются бюджетными средствами казны (ст. 1071 ГК РФ)³⁹, а также иные уполномоченные органы⁴⁰. От имени муниципальных образований права и обязанности своими действиями могут приобретать и осуществлять орга­ны местного самоуправления в рамках их компетенции, установленной ак­тами, определяющими статус этих органов (п. 2 ст. 125 ГК РФ)⁴¹.

Категория компетенции связана с установлением публично-правового статуса соответствующего органа государственной (публичной) власти, а

⁵⁹ См.: Бюджетный кодекс РФ; Положение о федеральном казначействе РФ, утвержденное постановлени­ем Правительства РФ от 27 августа 1993 г. Ns 864 // САПП РФ. 1993. Ns 35. Ст, 3320; СЗ РФ, 1995, № 8. Ст. 681; п. 12 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопро­сах, связанных с применением части первой ГК РФ» // Вестник ВАС РФ. 1996. № 9.

⁴⁰ См.: Указ Президента РФ от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов ис­полнительной власти» // СЗ РФ. 2004. №11. Ст. 945; и др.

⁴¹ См,: Федеральный закон от 12 августа 1995 г. «Об общих принципах организации местного самоуправ­ления в Российской Федерации». Официальный текст по состоянию на 1 июня 2004 г. // СПС «Консуль- тантПлюс», ВерсияПроф.

потому не является гражданско-правовой и устанавливается нормами кон­ституционного или административного права^[1262].

Статус и компетенция высших законодательных, исполнительных и судебных органов государственной власти России (Федеральное Собра­ние, Президент РФ, Правительство РФ, Конституционный Суд РФ, Вер­ховный Суд РФ, Высший Арбитражный Суд РФ) устанавливается Консти­туцией РФ, иными федеральными конституционными и федеральными за­конами (ст. 80-90, 94, 99, 102-105, 110, 114, 115 Конституции РФ).

К нижестоящим федеральным органам исполнительной власти отно­сятся министерства РФ, государственные комитеты РФ, федеральные ко­миссии России, российские агентства, федеральные службы, федеральные надзоры, управление делами Президента РФ и др.^[1263]

В случаях и порядке, предусмотренных федеральными законами, ука­зами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ, нормативны­ми актами субъектов РФ и муниципальных образований, по их специаль­ному поручению от их имени могут выступать государственные органы, органы местного самоуправления, а также юридические лица и граждане (п. 3 ст. 125 ГК РФ). Например, в роли государственного заказчика могут выступать коммерческие юридические лица, потребительские кооперати­вы, продовольственные корпорации, создаваемые на основе взаимных со­глашений между субъектами РФ (п. 1 ст. 4 Федерального закона от 26 ок­тября 1994 г. «О закупках и поставках сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия для государственных нужд»^[1264]).

Заметим, что органы государственной власти и местного самоуправ­ления как таковые могут иметь или не иметь статус юридического лица.

Высшие органы государственной власти (Федеральное Собрание РФ, Президент РФ, Правительство РФ и некоторые другие) не выступают в гражданских правоотношениях от имени Российской Федерации и ее субъектов, ибо имеют совершенно иные функции и задачи и не являются юридическими лицами. Для материального обеспечения их деятельности создаются самостоятельные юридические лица - управления делами, фи­нансово-хозяйственные отделы и пр., выступающие в организационно­правовой форме учреждений или унитарных предприятий⁴⁵.

По общему правилу, не являются юридическими лицами главные управления, управления, департаменты, мэрии, отделы и тому подобные государственные органы.

Министерства, государственные комитеты, инспекции, агентства, ад­министрации и некоторые другие органы исполнительной власти; ряд су­дебных органов и пр. являются юридическими лицами⁴⁶. Они создаются в организационно-правовой форме государственных учреждений (ст. 120, 124-125; 296, 298 ГК).

Выборные и иные органы местного самоуправления в соответствии с уставом муниципального образования также могут иметь статус юридиче­ского лица (ст. 20 Закона об общих принципах организации местного са­моуправления).

Такая персонализация есть лишь метод рационализации государст­венной деятельности⁴⁷. Очевидно, что даже в этом случае участником пра­воотношения, в котором государственный орган или орган местного само­управления выступает от имени соответствующего публичного образова-

45

См.:

Суханов Е. А. Публично-правовые образования как участники гражданских правоотношений И Гражданское право. Т. I. С. 286.

См.: Алехин А. П., Кармолицкий А. А., Козлов Ю. М. Административное право Российской Федера­ции: Учебник. М., 1996. С. 126-132.

⁴⁷ См.: Братусь С. Н. Юридические лица в советском гражданском праве. С. 164.

ния, будет являться само Российское государство, государственное либо муниципальное образование.

Вместе с тем бывает непросто разграничить случаи участия в обороте публично-правовых образований в целом, от имени которых выступают государственные органы, и выступление от собственного имени самих государственных органов, которые имеют статус юридических лиц и об­ладают правом оперативного управления в отношении государственного (муниципального) имущества.

Очевидно, что для выполнения возложенных на них управленческих, социально-культурных и иных функций государственные органы и орга­ны местного самоуправления, будучи учреждениями, вступают в граждан­ские правоотношения с частными физическими и юридическими лицами, совершая гражданско-правовые сделки, которые обязывают непосредст­венно их самих как юридических лиц.

Чтобы выяснить, кто является действительным субъектом конкретно­го правоотношения, нужно определить, в чьих интересах - публично­правового образования или юридического лица в форме финансируемого им учреждения, возникло данное правоотношение, в состав какого имуще­ства включается результат товарообмена.

Для определения должника в деликтном обязательстве, следует выяс­нить характер правоотношения.

Когда причинение вреда стало результатом осуществления властных, публично-правовых полномочий государственного органа или должност­ного лица, то ответственность за него несет публично-правовое образова­ние имуществом своей казны (ст. 1069-1071 ГК РФ).

Если имело место причинение вреда из гражданского правоотноше­ния (наезд на пешехода), то ответственность несет юридическое лицо - владелец автомобиля^[1265].

Статус юридического лица неотвратимо накладывает на государст­венный орган обязанности, многие из которых носят публичный характер, например, уплата налогов и пр. В частности, любое государственное уч­реждение, обладающее имуществом на праве оперативного управления, отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении де­нежными средствами, и только при их недостаточности субсидиарную от­ветственность по его обязательством несет собственник соответствующего имущества (п. 2 ст. 120 ГК РФ). В этом состоит особенность юридических лиц публичного права, которые в разных правоотношениях выступают ли­бо как орган государства, либо как самостоятельное юридическое лицо гражданского права. Его отношения с другими государственными органа­ми или казной в целом носят публично-правовой характер.

Как пишет А. В. Венедиктов, отвлеченная фигура казны как универ­сального юридического лица, заменяется рядом конкретных юридических лиц, принимающих самостоятельное участие в гражданском обороте^[1266].

Большинство российских ученых полагают, что традиционное деле­ние юридических лиц на публичные и частные не имеет большого значе­ния. В случаях, когда государство и публичные образования выступают в качестве субъектов имущественных прав и обязанностей, они действуют как юридические лица гражданского права. Кроме того, нет точных кри­териев разграничения публичных и частных юридических лиц, а между ними существует множество промежуточных образований^[1267].

Напротив, одной из тенденций современного российского права явля­ется попытка установления особого статуса для целого ряда публичных и квазипубличных юридических лиц.

По мнению И. В. Ершовой, спор о статусе Центрального Банка (Банка России) может быть решен в пользу государственной (публичной) корпо­рации⁵¹, т. е. юридического лица, которое обладает обособленным имуще­ством, остающимся в государственной собственности, но несет самостоя­тельную имущественную ответственность по своим долгам без привлече­ния к субсидиарной ответственности государства⁵².

Публичный характер преследуемых целей, наличие властных полно­мочий, возникновение и прекращение на основании специального акта, принимаемого компетентными государственными органами, специальная коммерческая компетенция - суть признаки, по которым публичную кор­порацию относят к юридическим лицам публичного права.

Отношения, складывающиеся между государством и публичной кор­порацией, характеризуют как отношения опеки, наблюдения, контроля⁵³.

Строго говоря, юридическими лицами публичного права следовало бы признать сами публично-правовые образования, включая государство. Однако поскольку российский законодатель рассматривает их как особые субъекты гражданского права, то в качестве юридических лиц публичного права мы можем рассматривать организации, которые, будучи сами госу­дарственными органами, выступают в гражданских правоотношениях от имени публичных образований.

Анализ действующего законодательства показывает, что в россий­ском гражданском праве существуют юридические лица, аналогичные

¹¹ См.: Ершова И. В. Правовой режим государственного имущества в хозяйственном обороте: теоретиче­ские основы и пути совершенствования. M., 2001. С. 227.

¹² См.: Административное право зарубежных стран: Учебное пособие. М., 1996.

^й См,: Сосна С. А. Государственная корпорация как юридическое лицо и орган управления // Законода­тельство и экономика. 1994. №21/22.

публичным организациям, которые известны развитым правопорядком. Хотя гражданское законодательство РФ не обособляет публичные и част­ные юридические лица, принципиальные различия между ними имеются.

Прежде всего, у юридических лиц публичного права имеются власт­ные полномочия, что обуславливает их строго специальную правоспособ­ность, исключающую осуществление видов деятельности, помимо преду­смотренных законом. Перечень целей, задач, функций и полномочий каж­дого юридического лица публичного права должен быть прямо указан в правовом акте, регламентирующем деятельность юридических лиц данно­го вида, а также в учредительных документах. Кроме того, обладая опре­деленной компетенцией, эти юридические лица, как правило, действуют от имени публичных образований. В соответствии с Конституцией РФ, иными федеральными законами государство делегирует юридическим ли­цам публичного права часть своих полномочий. Речь идет не о законном представительстве, а именно о компетенции, установленной публичным законодательством исходя из принципа разделения властей. Для разграни­чения этих сфер следует руководствоваться правилом, что действия юри­дических лиц рассматриваются как действия самого публично-правового образования, если иное прямо не предусмотрено законом или не вытекает из существа возникшего правоотношения.

В то же время, осуществление государственным учреждением своих функций от имени государства требует материального обеспечения, забота о котором должна быть полностью возложена на государство и иные пуб­личные образования. Поэтому возможность осуществления публичным юридическим лицом предпринимательской или иной доходной деятель­ности (п. 2 ст. 296 ГК РФ), в том числе создание коммерческих юридиче­ских лиц (п. 4 ст. 66 ГК РФ) должна быть полностью исключена, кроме случаев, когда это прямо входит в их компетенцию.

По общему правилу, за неправомерные действия государственных (муниципальных) органов, совершенные от имени соответствующего пуб­лично-правового образования, ответственность несет само публичное об­разование^[1268].

В современном российском гражданском праве существуют юриди­ческие лица, которые не являются субъектами публичного права, но слу­жат общим нуждам населения и могут обладать в определенной сфере рядом публичных правомочий. Такого рода субъекты с полным основани­ем следует отнести к числу «квазипуб личных» юридических лиц и реко­мендовать законодателю учитывать их специфику при определении их правового положения.

Заметим, что подобные предложения неоднократно высказывались многими российскими цивилистами.

В частности, Е. А. Суханов обоснованно указывает на необходимость четкого определения статуса «государственных корпораций» - крупных «компаний одного лица», в которых федерация и (или) ее субъекты явля­ются единственными или заведомо господствующими участниками. Такие юридические лица преследуют в первую очередь цели удовлетворения оп­ределенных общественных (публичных) потребностей (в сфере транспор­та, связи, энергетики и др.), а не ограничения собственной имущественной ответственности. Полный контроль публичного собственника за их дея­тельностью делает в значительной степени формальным их статус как юридических лиц частного права, что нельзя не учитывать при определе­нии правового режима их имущества^[1269].

Как замечает Н. Кантор, в случае создания юридического лица пуб­лично-правовым образованием с преобладающей долей своего участия, позволяющей влиять на деятельность такого субъекта и определять реше­ния органов управления, это юридическое лицо не может иметь в качестве единственной цели извлечение прибыли из государственного имущества, поскольку государство-учредитель здесь рискует не столько своим имуще­ством, сколько имуществом общественным, которым государство наделя­ется для реализации своих функций. Для устранения издержек монополь­ной деятельности государства создание юридических лиц должно быть продиктовано государственными, социальными задачами^[1270].

Перспективной формой для сложных по структуре государственных учреждений (образовательных, научных) может стать разновидность госу­дарственной корпорации, имущество которой находится в федеральной собственности и принадлежит корпорации на праве оперативного управ­ления. В состав корпорации могут входить подразделения с правами юри­дического лица, обладающие узкой специальной правоспособностью, в отношении которых корпорация осуществляет функции контроля за их основной деятельностью. Государственная корпорация может иметь весь­ма действенные административные рычаги управления входящими в ее состав подразделениями, даже с правами юридического лица, а также дисциплинарные средства воздействия на их руководителей, вплоть до ос­вобождения с занимаемой должности.

Принципиальная возможность создания такой корпорации существу­ет на основании нормы ст. 4 Закона от 25 июня 1999 г. № 140-ФЗ «О внесении дополнения в Федеральный закон «О некоммерческих организа­циях», согласно которой положения данного закона применяются к госу­дарственным корпорациям, если иное не предусмотрено законом, в соот­ветствии с которым создана государственная корпорация (п. 4 Закона). Со­гласно закону «О науке и государственной научно - технической полити­ке», сходный правовой статус - корпорации в форме учреждения, имеют Российская и иные отраслевые академии наук.

Таким образом, с позиций современной цивилистической науки, дей­ствующее российское законодательство о юридических лицах нуждается в совершенствовании.