1.1. Объект в личных неимущественных правоотношениях
Вопрос об объекте правоотношений в юридической литературе, в том числе по гражданскому праву, вызывает широкие дискуссии, которые порой приобретают неожиданный поворот. Вопрос о том, есть ли в составе правоотношения такой элемент, как правило, даже не ставится. Подавляющее большинство авторов полагает, что объект — неотъемлемая составная часть правоотношения. Так, И. Б. Новицкий считал, что наличие объекта в составе правоотношения «следует из самого существа дела» и добавлял: «Если из правоотношения исключить объект в качестве того элемента, который определяет, к чему же относится право данного субъекта, на что направлены права и обязанности лиц, участвующих в правоотношении, то все правоотношение утрачивает реальный, конкретный характер» 25. О. С. Иоффе полагал, что объектом гражданского правоотношения следует считать то, на что оно направлено, на что направлены входящие в его состав права и обязанности. По его мнению, «если бы гражданские права и обязанности ни на что не были направлены, то есть не имели бы своего объекта, они утратили бы свой реальный смысл. Вот почему объект также следует считать необходимым элементом гражданского правоотношения»26. Большинство других авторов хотя и не делает подобных категорических утверждений, полагает также — объект есть необходимая составная часть гражданского правоотношения (раз при этом не сделано иных оговорок)27. Из этой посылки следуют два вывода. Во-первых, каждое гражданское правоотношение включает в себя объект. Во-вторых, объект входит в состав правоотношения в течение всего времени, пока оно существует. Часть авторов полагают, что объектом правоотношения является поведение обязанного лица28. Эта точка зрения не утратила сторонников до последнего времени. Некоторые авторы считают, что поведение субъектов гражданского правоотношения, направленное на различного рода материальные и нематериальные ценности, и выступает в качестве объекта гражданского правоотношения29. Такой взгляд на структуру правоотношения не согласуется с широко распространенной практикой. Она знает немало примеров отношений, регулируемых гражданским правом, когда обе сформулированные выше аксиомы не соблюдаются. К ним принадлежат в первую очередь абсолютные правоотношен и я, в которых обязан ностью дол ж н и ка я вляется воздержание от нарушения права того субъекта, которому данное право принадлежит. Если воздержаниеот активных противоправныхдействий рассматривать в качестве объекта правоотношения, тогда указанная выше позиция выглядит правдоподобной. Однако если принять во внимание обязательственные правоотношения, в которых должник ведет себя активно, тогда истинность сформулированных выводов оказывается под сомнением: во многих случаях правоотношение сохраняет силу, хотя должник никаких действий не совершает и совершать не обязан, поскольку не наступил соответствующий срок, и прекращает действие сразу после того, как должник исполняет свою обязанность. Правоотношение прекращается самим фактом исполнения (что прямо предусмотрено ст. 408 ГК РФ). Например, правоотношение из договора займа сохраняет юридическую силу до погашения долга заемщиком и прекращается сразу после того, как кредитор принял долг у заемщика. Иными словами, правоотношение и поведение (которое якобы неотъемлемо от правоотношения) по времени своего существования несовместимы. Не исключено, что под влиянием такой противоречивости, а может быть по другим основаниям, изложенная выше точка зрения (несмотря на высокий авторитет ее авторов) в ряде публикаций не получила поддержки. В них признается, что объектом является то, на что направлено поведение участников правоотношенияНапример, А. П.Дудин полагает, что объектом правоотношения является «предмет, на который направлена деятельность субъектов правоотношения, осуществляемая в процессе реализации ими своих юридических прав и обязанностей»2. Но и такая позиция, несмотря на внешнюю привлекательность, не выдерживает проверки с точки зрения того, что объект — неотъемлемая составная часть правоотношения. Анализ обязательственных правоотношений приводит к тому же результату: как только должник начинает вести себя активно и исполняет свою обязанность, так обязательство немедленно (или в несколько этапов — в сложных обязательствах) прекращает существование. Более того, правоотношение может прекратиться, так и не обретя своего объекта. Если должник погибает до исполнения обязанности (и правопреемства не наступает) либо когда вещь оказывается уничтоженной вследствие непреодолимой силы, то правоотношение возникает до появления объекта, а затем прекращается, так и не обретя этого объекта. Кроме того, в таком подходе достаточно четко наблюдается подмена понятий: вначале речь идет об объекте правоотношения, а в конечном счете утверждается, что объектом правоотношения является то, на что направлены действия участников. Вместо рассуждений об объекте правоотношения речь идет об объектах действий. Но ведь действия участников хотя и связаны с правоотношением, а нередко совершаются в соответствии с их правами и обязанностями, все-таки не являются самим правоотношением. Следует отметить также еще одну группу авторов, которые (при отдельных отличиях высказанных ими положений) в качестве объектов 'См., например: Агарков М. М. Обязательство по советскому гражданскому праву. Юриздат. 1940. С. 22-28; Александров Н. Г. Законность и правоотношения в социалистическом обществе. Госюриздат. 1955. С. 116-117: Алексеев С. С. Об объекте правам правоотношения. Вопросы обшей теории советского права. Госюриздат. М., 1960. С. 289-290; его же. Проблемы теории права. Т. 1. Свердловск. 1972. С. 332-340: Брауде И.Л. К вопросу об объекте правоотношения по советскому гражданскому праву. //Советское государство и право. 1951. №3. С.56. 2 Дудим А. П. Объект правоотношения (вопросытеории). Саратов. 1980. С. 36-66. См. также: Гражданское право. Учебник. В 2 ч. Ч. ' / Под ред. В.Ф. Чигира. М.. 2000. С. 141 правоотношений называют и действия участников, и те объекты, на которые такие действия направлены Несмотря на видимость универсальности такой позиции, она также не выдерживает проверки с точки зрения сформулированного постулата о том, что объект — непременная структурная часть правоотношения. Данная позиция рассчитана, если можно так выразиться, на все случаи жизни. Но, с одной стороны, действия участников не всегда сопутствуют правам и обязанностям субъектов правоотношения. Нередко с совершением действия одного из участников правоотношение прекращается. С другой стороны, в той части, где речь идет об объектах поведения участников, осуществляется подмена понятий: поведение — уже не правоотношение, и объект деятельности — не объект правоотношения. Не исключено, что именно противоречивость и (если можно так выразиться) неполнота высказанных подходов понудила некоторых авторов к осторожности при определении структуры гражданского правоотношения. Так, Р. О. Халфина полагала, что «объект правоотношения имеет значение для возникновения и развития многих видов правоотношений и для их структуры, не являясь вместе с тем элементом структуры»2. Еще более определенно высказывается В. Ф. Яковлев: «...под структурой правоотношения в теории права понимается строение взаимосвязанных субъективных прав и юридических обязанностей, составляющих правовую связь»3. В. П. Мозолин также утверждает: «Объекты не входят непосредственно в состав гражданских правоотношений, хотя их значение для последних огромно»4. Видимо, отсутствие явных, неоспоримых успехов на ниве поиска объектов гражданских правоотношений послужило причиной того, что сейчас теоретические конструкции объекта возводятся совсем на другой основе. Так, Е. А. Суханов полагает, что «смысл категории объекта 'См., например: Кечекьян С.Ф. Правоотношения в социалистическом обществе / Изд-во АН СССР. М.. 1958. С. 150; Толстой Ю. К. Теории правоотношения. С. 64-65: Советское гражданское право. Учебник/ Подред. О.А. Красавчикова. М.. Юридическая литература. 1965. С. 59-61; Советское гражданское право / Под ред. В.Т. Смирнова, Ю. К. Толстого. А. К. Юрченко. В 2 Т. Т. L Л., 1982. С. 73-74. 1 Халфина Р. О. Общее учение о правоотношении. М.. 1974. С. 217. 'Яковлев В. Ф. Структура гражданского правоотношения //Антология уральской цивилистики. 1925—1988. Сборник статей. М.. 2000. С. 380. 4 Гражданское право. Часть первая. Учебник/Отв. ред. В. П. Мозолин и А. И. Мас- ляев. М.: Юрист. 2003. С . 94. гражданских правоотношений (объектов гражданских прав) заключается в установлении для них определенного гражданско-правового режима, т.е. возможности или невозможности совершения с ними определенных действий (сделок), влекущих известный юридический (гражданско-правовой) результат». Иначе говоря, режим «определяет именно поведение участников правоотношений, касающееся соответствующих материальных и нематериальных благ. В силу этого объектом гражданских правоотношений (или объектом гражданских прав) можно было бы признать правовой режим разнообразных благ, а не сами эти блага» Эту идею, сформулированную в сослагательном наклонении, воспринял В. И.Сенчищев. Нетсмыславданном контексте анализировать ее так подробно, как она того заслуживает. Но нельзя не привести два положения из труда В. И.Сенчищева. Он утверждает, что «объектом правового воздействия и одновременно его результатом, а следовательно, и «объектом правоотношения», в котором субъекты правоотношения имеют реальный интерес, ради чего они, собственно, и вступают в правоотношение, является правовой режим (и, как его элемент — правовой статус) вещи, иного имущества, нематериального объекта, поведения (как деяния, действия или бездействия) и т.д.»30. Уже в этой дефиниции заложена основа для ее опровержения: правовой режим является и объектом воздействия и его результатом. Но ведь согласно общепринятым представлениям, результат появляется после воздействия, когда воздействие уже свершилось, значит, объектом он никак не может быть. Если в рассуждениях В. И.Сенчищева имеются в виду какие-то иные закономерности известных процессов, тогда об этом надо бы сказать прямо. Однако, скорее всего, здесь не скрывается ничего особенного. Несколько ранее автор перечисляет факторы, которые формируют правовой режим «некоего явления» и называет при этом правовые нормы, а также субъективные права и обязанности, существующие относительно данного явления объективной действительности31. Выходит, что права и обязанности формируют правовой режим, который становится их объектом. Но при этом нельзя не поставить и вопрос общего порядка: неужели субъекты вступают в правоотношения друг с другом всего лишь ради правового режима всякого рода благ, а не для того, чтобы воспользоваться самими этими благами? Упорство и настойчивость искателей объекта в правоотношении похвальны, но бесплодны. Начинать теоретические поиски объекта субъективных прав и обязанностей и в целом правоотношения следует с определения того, что же представляют собой право и обязанность. Выше констатировалось, что субъективное право — это мера возможного поведения. Данное определение признается (с некоторыми вариациями) почти всеми авторами, которые высказывались поданному вопросу. Это слово, возможно, означает, что действия управомоченного характеризуются набором признаков, которые отвечают на известные вопросы — кто, что может совершить, по какому поводу, где, когда, каким способом, в адрес какого субъекта'. Иногда в определен и и слово «мера» отсутствует, но его роль молчаливо признается всеми авторами. Обязанность — мера должного (иногда говорят — необходимого) поведения. Должным поведение обязанного лица называют потому, что его выбор ограничен тем, что при несовершении предписанного действия к нему будут применены санкции. По всем другим признакам в обязанности также заложена возможность некоторых действий должника. При установлении «меры» обязанности следует дать ответы на те же семь вопросов (кто, что, когда и т.д.). Ответы на эти вопросы представляют собой семь параметров, которые характеризуют возможное или должное (которое тоже является возможным) действие. Эти параметры зачастую определяются в нормативных правовых актах, регулирующих соответствующие отношения, нередко — в обычаях делового оборота или обыкновениях, а также в актах органов власти, устанавливающих гражданские правоотношения. Если правоотношение возникает на основе сделок сторон, то эти параметры устанавливаются в таких сделках. Поскольку права и обязанности участников правоотношения корреспондируют друг другу, то каждый из перечисленных параметров права, принадлежащего, например, кредитору, и обязанности, возложенной надолжника, совпадают. Если должнику предписано совершить некоторое действие в точно известном месте, то кредитор вправе настаивать, чтобы оно было совершено именно в данном месте. Возможность — это тенденция в развитии объективной действительности. Что касается гражданских прав и обязанностей, то реальность такой возможности предопределена рядом обстоятельств: материальным положением участников, общественными условиями, осознанием своих прав или обязанностей, степенью социальной ответственности и т.д. В возможности заложена тенденция перехода ситуации изоднойфазы в другую. Например, предмет договора в данное время принадлежит на праве собствен ности определенному лицу. С заключением договора аренды создается возможность перехода ее на некоторое время другому субъекту — арендатору. По истечении установленного времени возможность становится действительностью: от данного лица (кто) передается (что совершено) вещь (по какому поводу) в условленном месте (где) в согласованное время (когда) путем личного вручения (каким способом) арендатору (в чей адрес). Поэтому требуются довольно изощренные усилия, чтобы доказать, что юридическая возможность (то есть право или обязанность) на что-то направлена. Однако должной изобретательности на этот счет в юридической литературе не видно. Как уже отмечено выше, вбольшинстве публикаций наличие объекта в правоотношении просто постулируется без всяких оговорок. Если руководствоваться логикой искателей объекта прав и обязанностей. то за такой объект с одинаковым успехом можно было бы выдать место действия или его способ. Ведь эти параметры также имеют существенное значение (наряду с другими) и характеризуют возможное действие управомоченного и должника. Таким образом, можно констатировать, что в гражданском правоотношении (равно — в субъективных правах и обязанностях) объекта в прямом смысле этого слова не существует. Этот вывод был сформулирован еше в 1974 г. Тогда было высказано мнение, что право и обязанность и правоотношение в целом представляют собой возможность, определенную модель действий сторон '. Поэтому они по определению ни на что не могут быть направлены. И вместе с тем, имеет смысл говорить об объекте правоотношения. Прочно укоренившаяся на этот счет традиция закреплена в Подразделе 3 ГК «Объекты гражданских прав»Смысл этого термина скрывается за вопросом, «по поводу чего» установлены права и обязанности и по отношению к чему совершают вслед за этим свои действия управомоченный и обязанный. Это могут быть вещи, неимущественные блага, информация. В роли объекта могут оказаться кредиторская и дебиторская задолженность, которые также неосязаемы, как сами права и обязанности. Права и обязанности могут быть установлены и по поводу самих действий должника (например, охранника, обязанного своим присутствием предотвратить проникновение посторонних в личную жизнь человека либо в коммерческую деятельность юридического лица). В личных неимущественных правоотношениях также нет объекта в общепринятом смысле этого слова. С точки зрения критически рассмотренных выше конструкций в личных неимущественных правоотношениях ситуация даже проще. Рассмотрим ее на примере свободы выбора места жительства. В каком смысле выбор места является объектом соответствующего права, принадлежащего субъекту? Свобода — это свойство, неотъемлемо принадлежащее самому человеку и признаваемое за ним обществом и всеми иными лицами. В соответствии с этим свойством он вправе передвигаться по планете. Тогда может быть поверхность всей планеты является объектом права субъекта на такую свободу? Ведь действия путешественника направлены на поверхность Земли. Равным образом и здоровье — свойство человека, которое означает, что его организм функционирует более или менее исправно. Волевыми усилиями человек может воздействовать на состояние этого процесса. Но здоровье — свойство самого человека. Пусть читатель попробует сам представить, каким образом право субъекта направлено на свойство (свободу выбора места жительства, здоровье) того же субъекта. Можно было бы считать отрадным появление точки зрения М. П.Нохриной. Она категорически утверждает: «Не могут выступать в качестве объектов общественных отношений жизнь и здоровье человека, его внешность, трудоспособность, национальная принадлежность и национальный язык, вероисповедание, поскольку их невозможно отделить от субъекта этих отношений. Нельзя признать объектами общественных отношений и такие блага, как телесная неприкосновенность, тайна переписки, авторство, безопасность, неприкосновенность жилища, переписки, иных сфер личной жизни, личная неприкосновенность, свобода совести, свобода слова, свобода выбора в установленных законом рамках модели поведения, телесная (физическая) целостность, свободаличности, личная тайна, благоприятное экологическое состояние личности и др. Указанные явления не выступают в овеществленной форме или форме объективированного духовного. В отношении этих благ субъекты не могут совершать какие-либо действия. Так, нельзя понимать под объектом общественного отношения ту или иную неприкосновенность, безопасность, телесную целостность, благоприятное экологическое состояние, те или иные свободы, тайны, которые как явления существуют только в результате надлежащей реализации установленных государством правовых норм. Любые блага должны существовать объективно, а не быть привнесенными в общество в результате правового воздействия»'. От безоговорочного признания этой позиции останавливает то , что доводы М. П. Нохриной сами нуждаются хотя бы в каком-то обосновании. Присоединиться к точке зрения М. П. Нохриной вообще вряд ли возможно, если посмотреть на некоторые ее совсем уж экзотические умозаключения. Вот пример: «Жизнь — это необходимая предпосылка для вступления лица в любые отношения, но не объект, по поводу которого возникают какие-то особые общественные отношения. Человек может лишить себя жизни тем или иным способом. Однако в данном случае объектом его действий в рамках соответствующих общественных отношений будет не сама жизнь, а нож, пистолет, веревка и другие подобные объекты, воздействуя на которые человек лишает себя жизни. Жизнь (а точнее, ее прекращение) в дан ном случае выступает не объектом активных действий человека, а их целью»32. Если попытаться продолжить такую линию рассуждений, то, не ис ключено, что объектом обязательства по перевозке придется признать электровоз, а строительного подряда — лопату или бетономешалку. С точки зрения современной философии субъект — это телесный индивид, наделенный комплексом физических и психических свойств, находящийся в сложной системе общественных отношений с другими субъектами. В то же время он обладает внутренним «Я», осознает (и это важно с точки зрения обсуждаемой области общественных отношений) свои физические и психические качества как внешние по отношению к своему Я. Более того, такое Я в состоянии как бы со стороны анализировать и познавать процессы, которые происходят в сознании, а также на уровне подсознания, на уровне бессознательного. Это легко просматривается в спорах, которые идут вокруг защиты личных неимущественных прав. Здесь потерпевший нередко демонстрирует свой взгляд на себя со стороны, даже, точнее говоря, свое возвышение над своими физическими и психическими качествами. Он трактует их как свои принадлежности, которые хотя и связаны с ним неотъемлемо, но тем не менее существуют рядом с его субъектностью, с его Я. Таким образом, субъект и его свойства, его принадлежности хотя и нераздельны друг от друга, вто же время мыслимы как самостоятельные объекты. Что касается юридического лица, то, как бы ни понимать его сущность, как бы ни трактовать его субстрат, здесь также надо различать юридическое лицо и его вещественные (и информационные) атрибуты. Такой вывод следует непосредственно из ч. 1 ст. 48 ГК, которая, при всей спорности сформулированного в ней определения, тем не менее называет субъектом прав и обязанностей именно юридическое лицо, организацию. А если принять также во внимание, что в ряде случаев учредителем и единственным сотрудником ее может быть одно единственное физическое лицо, то станет понятным, что субъектом права при таких условиях является не это физическое лицо, и не его сознание, не его Я, а некоторое надличностное образование, которое называется (по причине ограниченности словарного запаса в науке гражданского права) все тем же словом «организация». Один гражданин может произвести на свет не одного такого субъекта-организацию, поскольку в законодательстве отсутствует соответствующий прямой запрет. Значит, и юридическое лицо — это вполне определенный субъект, для которого вещественные и информационные компоненты — всего лишь принадлежности, необходимые для его функционирования, для участия в отношениях с другими субъектами. Для него участники и сотрудники — уже другие субъекты. И его органы (даже собрание участников в хозяйственных обществах) — также не тождественны организации в целом, поскольку они — субъекты, призванные выражать его волю. Собрание — всего лишь орган (пусть даже и высший) юридического лица. Пока в науке гражданского права рассматривались в основном правоотношения по поводу собственности или обязательственные правоотношения, в которых объекты с очевидностью отделены от субъектов, вопрос о проведении между ними (субъектами и объектами) отграничительной линии остается втени. Такая линия была очевидна. Когда возникает необходимость специального анализа тех объектов, которые составляют личные неимущественные блага, которые, как справедливо принято считать, от субъекта неотделимы, интуитивных суждений недостаточно. Как показано выше, само понятие субъекта требует серьезных уточнений. Да и его связьс упомянутыми благами не поддается однозначной идентификации. Если полагать, что право на тело имеет человек, который и сам является телом, что право на жизнь имеет человек, который живет, то понятия «субъект» и «объект» сливаются в нечто единое. В отношениях, которые принято называть личными неимущественными, субъектом является его «Я», его воля, некоторая основная часть его сознания, которая управляет и сознанием, и телом человека, которая способна проникать в подсознание и извлекать из него информацию. Ведь ГК говорит не просто об автономии субъектов гражданских правоотношений, а об автономии их воли. Если исходить из того, что субъективное право есть возможность, определяемая несколькими параметрами, рассмотренными выше, приходится признать: личные неимущественные права не направлены на объект, а субъективное «Я», совершая операции в пределах автономии воли, направляет их на отдельные компоненты самого человека. Аналогичные процессы происходят в тех случаях, когда личные неимущественные права осуществляет юридическое лицо либо публично-правовое образование. Вместе с тем, в личных неимущественных правоотношениях, как и в других, вполне допустимо говорить об объекте. Здесь таким объектом является наиболее существенный параметр субъективного права, а именно, то. по поводу чего оно возникает. Если речь идет о возможности физического лица совершать действия, которые так или иначе связаны с его здоровьем, то здоровье и является объектом соответствующего правоотношения. Если отношение складывается в связи с выбором коммерческого обозначения, то автономия юридического лица при выборе товарного знака, знака обслуживания фирменного наименования и есть его объект. Статья 150 ГК называет блага, которые являются объектами личных неимущественных отношений, нематериальными. Вслед за ГК эта характеристика часто повторяется в литературе *. Иногда смысл слова «нематериальный» поясняется использованием слова «невещественный»33. М. Н. Малеина пишет: «Нематериальный характер личных прав проявляется в том, что они лишены экономического содержания»34. И далее: «...указание на нематериальный характер неимущественных прав не следует понимать в том смысле, что они не имеют ценности; невозможна лишь их точная оценка»35. Эти признаки нередко приписывают и продуктам интеллектуальной деятельности36. В таком случае обсуждение переводится в иную плоскость: материальность и нематериальность, вещественность и невещественность объектов гражданских правоотношений. Объекты мира можно разделить на два вида: воспринимаемые посредством органов чувств человека — вещи и энергия, и неосязаемые— информация. Понятие вещей в литературе споров не вызывает. Информацию нередко определяют как сведения или сообщение о чем-либо — объектах, событиях, фактах, процессах и т.д. Одним из первых обратил внимание на информационные процессы в гражданско-правовых отношениях О. А. Красавчиков ’. Они подвергались анализу и в дальнейшем37. По понятным причинам в гражданско-правовой литературе природа этих объектов не обсуждается. Понятие информации относится к числу специальных. Предлагается достаточно много его определений. Из них наиболее близким для гуманитариев можно назвать определение, данное В. М. Глушковым: «Информация в самом общем ее понимании представляет меру неоднородности распределения материи и энергии в пространстве и времени, меру изменений, которыми сопровождаются все протекающие в мире процессы»38. Уже из этого определения (и из других тоже) следует, что информация — одна из форм существования материи. В результате интенсивных дискуссий в общеметодологической и философской литературе было признано, что информация — это один из объектов материального мира, отличный от вещества и энергии39. Качество и ценность информации для участников обменных процессов в обществе также не вызывает сомнений40. Люди и организации производят и накапливают ее для решения своих научных и прикладных задач. Если информационный обмен осуществляется в рамках гражданско-правовых отношений, то соответствующие отношения надо признать имущественными — стоимостными, товарными, товарно-денежными и т.д. При рассмотрении круга информационных объектов чаще всего имеется в виду, что они включают в себя сведения о фактах и процессах, что они отражают происходящие события (см., например, ст. 2 Федерального закона «Об информации, информатизации и защите информации» от 20 февраля 1995 г.). На самом деле едва ли не большая часть информации, накопленной и циркулирующей в обществе, отражает факты и процессы, которые происходили не в вещественном мире, а в сознании того, кто соответствующее сообщение составляет и передает другим лицам. Научным гипотезам нередко посвящается масса публикаций, прежде чем будет признана их истинность (а чаще — их несостоятельность). Можно указать также на произведения художественного творчества и на проективную информацию. Духовная жизнь, духовное творчество представляют собой производство и потребление информационных объектов, смысл которых состоит в служении общественным интересам, нравственным ценностям. Интересы и ценности также представляют собой информационные объекты, к достижению которых люди и сообщества стремятся и которые нередко оказываются недостижимой целью. Еще в начале XIX века в литературе появился термин «духовное производство». Сейчас в значение этого термина включаются широкие сферы деятельности, в которых люди заняты, с одной стороны, производством знаний (научные исследования и разработки, художественное и техническое творчество), а с другой — их потреблением и внедрением в сознание людей (образование, средства массовой коммуникации, услуги учреждений культуры, информационные услуги и т.д.). Кроме вещей (энергии) и информации никаких объектов в природе и обществе не существует. Значит, нет также нематериальных (в прямом смысле этого слова) благ. Те объекты (или ценности), которые ГК РФ называет нематериальными, представляют собой свойства субъекта — участника гражданских правоотношений, которые в интегрированном виде определяют автономию. Свойство принято считать философской категорией. Оно выражает отдельную сторону объективного явления, которая обусловливает его общность или различие с другими явлениями. Свойства явлений внутренне присущи им. Потому они объективны *. Отсюда следует, что неимущественные блага, которые рассматриваются в гражданско-правовой литературе, вполне объективны. Они конечно неотъемлемы от личности человека или юридического лица, также как неотъемлемы от веши ее цвет, форма, запах и т.д. Но они и материальны — жизнь, здоровье, психическое состояние, внешний облик и т.д. Материальна также в целом автономия субъекта, а значит — отдельные ее сегменты: у человека — по поводу его здоровья, чести, имени, внешнего облика и т.д., у юридического лица — по поводу автономии деятельности, деловой репутации, наименования и т.д. Когда авторы научных исследований и вслед за ними законодатель называют неимущественные блага нематериальными, духовными, то при этом проявляется вполне понятное желание подчеркнуть их отличие от вещей, причем отличие не столько в обыденном смысле, сколько в юридическом — они неосязаемы, неотделимы, непередаваемы, неотчуждаемы. Таким образом, объектами личного неимущественного правоотношения можно считать неимущественные блага, по поводу которых оно возникает и которые в целом определяют автономию субъекта в отношениях, регулируемых гражданским правом.