§ 3. Судебная практика в сфере правовой защиты осужденных

Обычно под судебной практикой (когда она рассматривается в контек- сте источников той или иной отрасли) принято понимать совокупность нор- мативных (постановления Пленума Верховного Суда РФ, постановления Конституционного Суда РФ о толковании Конституции РФ) и казуальных актов судебных органов (решения Верховного Суда РФ по отдельным делам), а также решений, имеющих нормативно-прецедентный характер (постанов- ления Конституционного Суда РФ о проверке конституционности норматив- ных актов)¹.

В общей теории права нет единства мнений по вопросу о том, относят- ся ли к источникам права решения высших судебных органов. Хотя данная проблема весьма актуальна в связи с тем, что акты указанных органов госу- дарственной власти фактически используются в качестве нормативных доку- ментов, не отличающихся своими признаками и функциями от иных источ- ников права.

В ряду актов высших судебных инстанций особое место занимают ре- шения Конституционного Суда РФ. Противники признания указанных реше-

¹ Таран А. С. Международно-правовые нормы и судебная практика как источники уголовно- процессуального права России: автореф. дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.09 / Таран Антонина Сергеевна. Самара, 2000. С. 34-37.

ний в качестве источников права отмечают, что судебные органы в системе разделения властей не наделены правотворческими полномочиями и издают только правоприменительные акты, которые не содержат норм права¹.

По мнению другой группы авторов, Конституционный Суд РФ осу- ществляет позитивное и негативное правотворчество, а потому его решения могут рассматриваться в качестве источников права². Так, Н.В. Витрук выде- ляет следующие правотворческие полномочия Конституционного Суда РФ: 1) негативные законодательные полномочия, в пределах которых данный суд отменяет законы и другие нормативные акты, международные и внутригосу- дарственные договоры, их отдельные положения в случае их несоответствия Конституции РФ; 2) позитивные законодательные полномочия, которые за- ключаются в рекомендациях законодателю осуществлять необходимое нор- мативно-правовое регулирование в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда³.

Ряд авторов полагает необходимым признать источниками права не решения Конституционного Суда РФ, а его правовые позиции, изложенные в данных решениях⁴. Однако, поскольку такие позиции не являются самостоя- тельной формой выражения норм права, мы не можем согласиться с призна- нием их самостоятельным источником права.

В целом же, есть все основания для признания источниками права, в том числе уголовно-исполнительного, именно решений Конституционного Суда РФ. Подобное мнение уже существует как в науке уголовного, так и в науке уголовно-процессуального права. При этом одни авторы склонны рас-

¹ Гаджиев Г. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации как ис- точник конституционного права // Конституционное право: Восточноевропейское обозре- ние. 1999. №3. С. 82.

² Бахрах Д. Н., Бурков А. Л. Акты правосудия как источники административного права // Журнал российского права. 2004. №2. С. 11-22; Морозова Л. А. Еще раз о судебной практи- ке как источнике права // Государство и право. 2004. №1. С. 19-23; Романова О. В. К вопросу о понятии и правовой природе правовых позиций Конституционного Суда РФ // Государ- ство и право. 2001. №7. С. 87.

³ Витрук Н. В. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации: поня- тие, природа, юридическая сила и значение // Конституционное право: Восточноевропей- ское обозрение. 1999. №3. С. 99-100.

⁴ Там же, с. 95-96.

сматривать акты Конституционного Суда РФ в качестве источников, реали- зующих функции негативного правотворчества. Так, А.В. Наумов считает, что, «если соответствующие уголовно-правовые законы или отдельные их нормы будут признаны неконституционными, суды обязаны выносить свои решения (приговоры) на основе решения Конституционного Суда, т.е. преце- дент этого суда приобретает легальное официальное значение»¹. Свой вывод автор подтверждает ссылкой на постановление Конституционного Суда РФ от 20 декабря 1995 г.

По тем же причинам В.П. Коняхин предлагает рассматривать поста- новления Конституционного Суда РФ в качестве источников уголовного и уголовно-процессуального права, поскольку они являются формой негатив- ного правотворчества и способны изменить «содержание формализованной системы уголовного права в целом»³.

Другие авторы расширяют функциональное значение актов Конституцион- ного Суда РФ, которые являются источниками уголовного права в рамках пози- тивного и негативного правотворческого процесса. Например, К.В. Ображиев рассматривает решения Конституционного Суда РФ в качестве источников

¹ Наумов А. В. Сближение правовых систем как итог развития уголовного права ХХ в. и его перспектива в ХХI в. // Государство и право. 1998. №6. С. 57.

² Там же.

³ Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. М., 2008. С. 128.

уголовного права, уголовного процесса и уголовно-исполнительного права в следующих двух случаях: 1) при признании определенной нормы уголовного права неконституционной; 2) при официальном обязательном толковании Конституции РФ и уголовного закона¹.

Представляется, что есть основания согласиться с таким подходом. Подтверждением полномочий по негативному правотворчеству Конституци- онного Суда РФ могут служить следующие нормативные положения. В части 2 ст. 125 Конституции РФ определено, что Конституционный Суд РФ упол- номочен разрешать дела о соответствии Конституции РФ федеральных зако- нов, нормативных актов Совета Федерации, Государственной Думы, не всту- пивших в силу международных договоров РФ. Согласно ч. 6 ст. 125 Консти- туции РФ акты или их отдельные положения, признанные неконституцион- ными, утрачивают силу; не соответствующие Конституции РФ международ- ные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. Феде- ральным конституционным законом от 21 июля 1994 г. №1-ФКЗ «О Консти- туционном Суде Российской Федерации» в ст. 6 закрепляется положение о том, что решения Конституционного Суда РФ обязательны на всей террито- рии России для всех органов государственной власти, органов местного са- моуправления, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. В соответствии со ст. 79 указанного Федерального конституционного закона решение Конституционного Суда РФ действует непосредственно. Акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают си- лу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в си-

¹ Ображиев К. В. Формальные (юридические) источники российского уголовного права. М., 2011. С. 20-21, 32-33, 56-58.

² Мадьярова А. В. Место и роль разъяснений Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования: автореф. дисс. … канд.

/ Мадьярова Анна Владимировна. Красноярск, 2001.

лу международные договоры РФ не подлежат введению в действие и приме- нению¹. Таким образом, признание акта или его положения неконституцион- ным, например, положения Уголовно-исполнительного кодекса, оказывает непосредственное воздействие на отрасль уголовно-исполнительного права, систему его норм, что возможно только путем создания новой нормы.

Конституционный Суд РФ обладает и позитивными правотворческими полномочиями. На это указывает также зафиксированная им правовая пози- ция. В постановлении Конституционного Суда РФ от 27 февраля 2003 г. №1- П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 130 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жа- лобами граждан П.Л. Верещака, В.М. Гладкова, И.В. Голышева и К.П. Дани- лова» отмечается, что данная Конституционным Судом РФ оценка проверяе- мой правовой нормы как не соответствующей или, напротив, как соответ- ствующей Конституции РФ, а также выявленный им конституционный смысл правовой нормы считаются обязательными как для законодателя, так и для правоприменителя и не могут быть отвергнуты или преодолены в зако- нодательной и правоприменительной практике². Поэтому ни суды общей юрисдикции, разрешающие уголовные дела, ни органы, исполняющие нака- зание, реализуя свои полномочия, не вправе придавать соответствующему нормативному положению какое-либо иное значение, расходящееся с его конституционно-правовым смыслом, выявленным Конституционным Судом РФ в его постановлении.

Примечательно, что в соответствии с ч. 1 и ч. 4 ст. 413 УПК РФ всту- пившие в законную силу судебные решения могут быть отменены и произ- водство по уголовному делу возобновлено ввиду новых обстоятельств, к ко- торым также относится признание Конституционным Судом РФ закона, при- мененного судом в данном уголовном деле, не соответствующим Конститу- ции РФ. Налицо придание решению Конституционного Суда РФ обратной

¹ СЗ РФ.

² СЗ РФ. 2003. №10. Ст. 953.

силы, что возможно только в случае признания наличия в его содержании уголовно-правовой нормы.

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что решения Кон- ституционного Суда РФ содержат уголовно-правовые, уголовно- процессуальные и уголовно-исполнительные нормы. Поэтому решения Кон- ституционного Суда РФ могут рассматриваться в качестве источников данных отраслей в случае: 1) признания неконституционными отдельных норм; 2) определения конституционного смысла и содержания норм в ходе их толкования.

Другим примером правотворчества высших судебных органов в сфере уголовного права являются постановления Пленума Верховного Суда РФ, по поводу природы и значения которых также существует давняя дискуссия.

Многие авторы считают, что постановления Пленума Верховного Суда РФ не есть источник права, в том числе уголовно-исполнительного права, по- скольку: 1) отрицают правотворческие функции за Верховным Судом; 2) ука- зывают на отсутствие в руководящих разъяснениях норм права; 3) апеллиру- ют к тому, что Верховный Суд не рассматривает себя как правотворческий орган; 4) полагают, что соответствующие акты содержат только интерпрета- ционные нормы (нормы о нормах, нормы-разъяснения) о применении юри- дических норм; 5) считают данные акты не общеобязательными, а рекомен- дательными, поскольку такая общеобязательность не предусмотрена зако- ном; 6) полагают, что общеобязательность данных актов не соответствовала бы зафиксированному в ст. 120 Конституции РФ принципу независимости судей и подчинения их только федеральному закону, а также положениям ст.ст. 1, 3 УК РФ, ст. 1 УПК РФ, ст. 3 УИК РФ¹.

В частности, А.И. Рарог обращает внимание на теоретическую и прак- тическую необоснованность отдельных положений, содержащихся в поста-

¹ Шаргородский М. Д. Уголовный закон / В кн.: Шаргородский М. Д. Избранные труды. М., 2004. С. 148; Черданцев А. Ф. Теория государства и права. М., 2002. С. 150-157; Алек- сеев С. С. Общая теория права: В 2-х т. М., 1981. Т. I. С. 355.

новлениях Пленума Верховного Суда РФ, и видит высшую ценность и осно- ву подлинного правосудия в независимости суда от данных разъяснений¹.

Существует и иная точка зрения на рассматриваемую проблему, со- гласно которой постановления Пленума Верховного Суда РФ являются ис- точниками уголовного, уголовно-процессуального и уголовно- исполнительного права, поскольку они: 1) обязательны для судов; 2) форму- лируют новые нормы уголовного права, расширительно и ограничительно толкуют данные нормы; 3) конкретизируют, уточняют и дополняют содер- жание уголовного закона; 4) являются нормативными правовыми актами, об- ладают всеми признаками правовой нормы, в том числе имеют общеобяза- тельную силу в соответствии со ст. 56 Закона РФ «О судоустройстве», кото- рая разъяснения Верховного Суда именует руководящими; 5) используются в судебной практике².

Г.Т. Ткешелиадзе, выступая за признание отдельных руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда источниками уголовного, уголовно- процессуального и уголовно-исполнительного права, выдвигает следующие аргументы: 1) конституционные положения о подчинении судьи только зако- ну не исключают возможности судебного правотворчества подзаконного ха- рактера; 2) руководящие разъяснения Пленума Верховного Суда являются нормативными актами в силу своей общеобязательности, неперсонифициро- ванности; 3) конкретизация общих норм закона в положениях руководящих разъяснений есть процесс правотворчества, направленный на углубление общего содержания нормы права «на основе внесения новых элементов в

¹ Рарог А. И. Правовое значение разъяснений Пленума Верховного Суда РФ // Государ- ство и право. 2001. №2. С. 53-57.

² Шаргородский М. Д. Уголовный закон. С. 147-149; Кропачев Н. М. Уголовно-правовое регулирование. Механизм и система. СПб., 1999. С. 206-208; Кулыгин В. В. Этнокультура уголовного права: автореф. дисс. … канд. юрид. наук: 12.00.01 / Кулыгин Владимир Вла- димирович. М., 1985. С. 39; Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей ча- сти российского уголовного права. М., 2005. С. 126-127; Пудовочкин Ю. Е. Ювенальное уголовное право. М., 2010. С. 47-48.

правовое регулирование соответствующих общественных отношений», име- ющих подзаконный характер¹.

Авторы, предлагающие признать постановления Пленума Верховного Суда РФ источниками уголовного права уголовного процесса и уголовно- исполнительного права, обращают внимание также на то, что на основе ука- занных актов осуществляется фактическая криминализация определенных деяний без изменения «буквы» уголовного закона, поскольку Верховный Суд своим пониманием этой «буквы» расширяет сферу преступного и наказуемо- го². По мнению ученых, постановления Пленума Верховного Суда «выпол- няют функцию фактического, "нелегального" источника», что рассматрива- ется как вынужденная мера³.

Попробуем разобраться в обозначенной выше проблеме. Прежде всего, постановления Пленума Верховного Суда РФ все же необходимо признать общеобязательными. Согласно ст. 126 Конституции РФ Верховный Суд дает разъяснения по вопросам судебной практики. Отсутствие в Конституции РФ упоминания о руководящем характере разъяснений Пленума Верховного Су- да РФ не может определять их правовую природу. Н.М. Кропачев справедли- во отмечает, что после принятия Конституции РФ, которая не упоминает о руководящей функции разъяснений Верховного Суда РФ, фактическая сила таких разъяснений не изменилась, и они «все равно играют роль источника права в формальном смысле»⁴. Поэтому «нет оснований отождествлять руко- водящий и обязательный характер разъяснений»⁵.

В постановлениях Пленума Верховного Суда зачастую содержатся по- ложения, отсутствующие в тексте закона, но не противоречащие ему и разви- вающие его нормы. Это дает повод рассмотреть указанную выше проблему с

¹ Ткешелиадзе Г. Т. Судебная практика и судебный закон. Тбилиси, 1975. С. 31-35.

² Наумов А. В. Источники уголовного права. М., 2005. С. 20.

³ Коняхин В. П. Источники уголовно-правовых норм Общей части // Правоведение. 1988.

№1. С. 42-43.

⁴ Коняхин В. П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. С. 126-127.

⁵ Там же.

несколько иной точки зрения. Норма права может быть представлена как со- вокупность суждений, представляющих собой связь между понятиями. Со- держанием понятия называется совокупность существенных признаков предмета, которая мыслится в данном понятии, то есть все то, что содержит такие признаки, – неотъемлемая часть понятия, следовательно, нормы права. Толкование как уяснение содержания нормы права осуществляется преиму- щественно путем определения понятий, которые входят в состав данной нормы. Определение понятия возможно через установление существенных признаков предмета, которые включаются в содержание понятия. Поэтому толкование нормы права логически сводится к определению содержания по- нятия, а потому и уголовно-правовой нормы в целом. Примером вышеска- занного является Постановление Пленума Верховного Суда конкретизирую- щее понятие категории лиц ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы¹.

С учетом того, что результат толкования является общеобязательным, мы приходим к выводу, что нормативное толкование как определение уго- ловно-правового понятия есть именно нормотворческий процесс, поскольку предусматривает установление существенных признаков данного понятия. Следует заметить, что дефиниция (определение) есть один из «самых распро- страненных приемов законодательной техники»².

На основании вышеизложенного мы присоединяемся к авторам, пред- лагающим рассматривать постановления Пленума Верховного Суда РФ в ка- честве источников уголовного, уголовно-процессуального и уголовно- исполнительного права в той мере, в какой они развивают положения суще- ствующего законодательства и не противоречат ему.

Переходя к непосредственному описанию судебной практики в сфере обеспечения правовой защиты прав осужденных к лишению свободы следует

¹ Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.03.1975 №1 (ред. от 06.02.2007) «О судебной практике рассмотрения материалов о переводе осужденных в колонии- поселения и уголовных дел о побегах из этих колоний» // Консультант Плюс.

² Алексеев С. С. Общая теория права. С. 112.

отметить, что большинство актов Конституционного Суда в данной сфере связаны с различными нарушениями правового режима предоставления юри- дической помощи осужденным.

Частью 2 ст. 10 УИК РФ установлено, что «при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно- исполнительным и иным законодательством Российской Федерации».

Конституционный Суд РФ обращает внимание на то, что «... установ- ление ограничений прав и свобод должно быть соразмерно защищаемым Конституцией и законами ценностям правового государства. Эти ограничения должны учитывать необходимый баланс интересов человека, общества и гос- ударства». Суд подчеркивает, что «принципы определенности и соразмерно- сти требуют также установления законодателем четких и разумных времен- ных рамок, допускаемых ограничений прав и свобод»¹.

Данное положение корреспондируется с мнением по данному вопросу В.Д. Зорькина: «Вопрос заключается в том, до каких пределов можно идти в ограничении конституционных прав человека? Где та черта, за которой огра- ничение прав человека превращается в их отрицание? Во имя чего и кого проводятся эти ограничения? Как обеспечить баланс безопасности государ- ства и соблюдения прав человека?».²

В этой связи А.С. Михлин также указывает: «Правовое ограничение выражается в государственном принуждении и предназначено для охраны уголовно-исполнительных правоотношений от возможных правонарушений со стороны осужденных путем предупреждения, пресечения и привлечения виновных к конкретному виду юридической ответственности»³.

Право на получение юридической помощи гарантируется осужденным статьей 12 УИК РФ. Для ее получения осужденному, согласно ч. 4 ст. 89 УИК

¹ Определение Конституционного Суда РФ от 14 июля 1998 г. №86-О // СЗ РФ. 1998. №34. Ст. 4368.

² Зорькин В. Д. Роль Конституционного Суда в обеспечении стабильности и развитии Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. 2004. №3. С. 84.

³ Михлин А. С. Уголовно-исполнительное право. М., 2007. С. 93.

РФ, по его заявлению предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи. По желанию осужденного и указанных лиц свидания могут предоставляться наедине.

Используя властные полномочия, предоставленные законом, зависимое положение осужденных, государство в лице администрации исправительных учреждений на протяжении длительного периода времени нарушало осуж- денных на защиту, трактуя в собственных интересах нормы действующего уголовно-исполнительного и иного законодательства, вопреки их действи- тельному содержанию.

Так, 26 декабря 2003 г. Конституционный Суд Российской Федерации принял Постановление №20-П «По делу о проверке конституционности от- дельных положений частей первой и второй статьи 118 Уголовно- исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой Шенге- лая Зазы Ревазовича»¹.

Основанием для обращения в Суд а рамках рассматриваемого дела по- служило следующее: гражданин Грузии З.Р. Шенгелая, осужденный Мосгор- судом за совершение разбоя (п. «а», «б» ч. 3 ст. 162 УК РФ) к 12 годам лише- ния свободы, отбывал наказание в колонии общего режима, где за злостные нарушения установленного порядка отбывания наказания переводился в по- мещение камерного типа (ПКТ), а затем по постановлению суда был на три года переведен в тюрьму (г. Елец Липецкой области), где несколько раз под- ряд водворялся в штрафной изолятор (ШИЗО). После выхода из ШИЗО осужденный пригласил адвоката из другого города для оказания юридиче- ской помощи в подготовке жалоб на приговор, другие судебные решения и на решения администрации исправительных учреждений о наложении дис- циплинарных взысканий. Однако к приезду адвоката он вновь был водворен в ШИЗО. При этом руководство тюрьмы, сославшись на ч. 1 ст. 118 УИК РФ, отказало адвокату во встрече с клиентом по причине очередного пребывания гражданина З.Р. Шенгелая в штрафном изоляторе. На обращение адвоката в

¹ СЗ РФ. 2004. №2. Ст. 160.

УИН Липецкой области ему было заявлено со ссылкой на ст. 89 и ч. 1 ст. 118 УИК РФ, что с осужденным, находящимся в ШИЗО, адвокат встречаться не вправе. В жалобе в Конституционный Суд З.Р. Шенгелая утверждает, что в соответствии с примененными в отношении его положениями ч. 1 и п. «г» ч. 2 ст. 118 УИК РФ во взаимосвязи со ст. 89 того же Кодекса, регламентирую- щей порядок предоставления свиданий осужденному к лишению свободы, осужденный, переведенный в штрафной изолятор или в помещение камерно- го типа, лишается права на свидания с адвокатом, причем на неопределенное время, поскольку эти виды дисциплинарных взысканий могут назначаться подряд неограниченное число раз в связи с новыми нарушениями. Тем са- мым, по мнению заявителя, ущемляются его права на получение квалифициро- ванной юридической помощи и на защиту его прав и свобод, в том числе путем обжалования приговора, других судебных решений, а также решений админи- страции исправительного учреждения о наложении дисциплинарных взыска- ний, что противоречит ч. 1 ст. 45, ч. 1 ст. 48 и ч. 3 ст. 50 Конституции РФ.

При подготовке жалобы к рассмотрению было установлено, что не- предоставление свидания с адвокатами лицам, водворенным в ШИЗО, на ос- новании ст. 118 УИК считает обоснованным и Воронежская прокуратура. Главное управление исполнения наказаний Министерства юстиции РФ на за- прос Секретариата Конституционного Суда о позиции Главка по этому во- просу ответило, что сопоставление осужденным ч. 1 ст. 48 Конституции и ст. 118 УИК является подменой права на получение юридической помощи воз- можностью получить свидание с адвокатом, тогда как осуществить указанное конституционное право осужденный может, например, путем письменного обращения в любые государственные и негосударственные органы в порядке, предусмотренном ст. 15 УИК РФ. Запрет на свидания, установленный ст. 118 УИК, – говорилось в ответе, – не противоречит ч. 1 ст. 48 Конституции, при- чем такая позиция Главка согласована с Генеральной прокуратурой Россий- ской Федерации.

Таким образом, из ответа Главка следовало, что непредоставление сви- даний с адвокатами осужденным, находящимся в ШИЗО и ПКТ, является не прихотью того или иного сотрудника администрации отдельного исправи- тельного учреждения, а позицией руководства уголовно-исполнительной си- стемы, к тому же поддержанной Генеральной прокуратурой.

Обнаружилась неопределенность в вопросе о том, соответствуют ли Конституции РФ примененные в деле заявителя положения ч. 1 и п. «г» ч. 2 ст. 118 УИК РФ, в силу которых запрещаются свидания осужденным к лише- нию свободы, водворенным в ШИЗО, а осужденным, переведенным в поряд- ке взыскания в ПКТ, позволяется иметь с разрешения администрации только одно краткосрочное свидание в течение шести месяцев.

В связи с этим следует заметить, что в ст. 89 УИК РФ, регламентиру- ющей свидания осужденных к лишению свободы, говорится как о свиданиях с родственниками и иными лицами, так и (ч. 4) о свиданиях с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без уточнения, в каких случаях они могут или должны предоставляться. Кроме того, в ч. 1 ст. 118 УИК РФ вообще содержится запрет на свидания и теле- фонные разговоры с лицами, водворенными в штрафной изолятор. И по- скольку термин «свидания» употребляется в законе в отношении любых лиц, вполне допустимо предположить, что администрация исправительных учре- ждений и прокуратура могли толковать его именно так, как это делалось на практике. Такая неопределенность явилась основанием для рассмотрения во- проса в Конституционном Суде.

Рассматривая жалобу, Конституционный Суд подчеркнул, что ч. 1 ст.

48 Конституции РФ гарантирует право на получение квалифицированной юридической помощи каждому гражданину, а каждому задержанному, за- ключенному под стражу, обвиняемому в совершении преступления – право на помощь адвоката (защитника) соответственно с момента задержания, за- ключения под стражу или предъявления обвинения. Причем, исходя из Кон- ституции, это должно обеспечиваться на всех стадиях уголовного процесса, в

том числе при производстве в надзорной инстанции, а также при исполнении приговора.

Конституционный Суд отметил, что непосредственное общение с адво- катом – важная составляющая права на получение квалифицированной юри- дической помощи, которое в силу Конституции РФ не подлежит произволь- ному ограничению. Конституционный Суд также разъяснил, что админи- страции учреждения, исполняющего наказание в виде лишения свободы, от- казать осужденному в свидании с адвокатом или ограничить их не вытекает из положений ст. 118 УИК, содержащих запрет на свидания для осужденных, водворенных в ШИЗО или переведенных в ПКТ, единое помещение камерно- го типа (ЕПКТ) или одиночные камеры. Положения ст. 118 УИК устанавли- вают особые условия содержания осужденных в указанных помещениях ис- ходя из того, что если режим свиданий с родственниками и иными лицами предполагает нормативную определенность в части, касающейся продолжи- тельности, частоты, порядка предоставления и проведения, а также возмож- ных ограничений, то правовой режим свиданий с адвокатами, как обеспечи- ваемый непосредственным действием права, закрепленного в ст. 48 Консти- туции РФ, не требует подобного урегулирования. Указанные положения не содержат каких-либо предписаний, регламентирующих получение осужден- ным юридической помощи, в том числе предоставления ему свиданий с при- глашенным адвокатом, и не могут расцениваться как затрагивающие право на квалифицированную юридическую помощь.

Уточняя свою позицию по поводу свиданий осужденных, Конституци- онный Суд подчеркнул, что в ст. 89 УИК РФ законодатель, везде употребляя один термин «свидания», фактически имеет в виду два разных вида свида- ний, отличающихся различной правовой природой и сущностью: свидания с родственниками и иными лицами, предоставляемые в целях сохранения со- циально полезных связей осужденных и требующие определенного правово- го регулирования, и свидания с адвокатами и иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, предоставляемые именно в целях

оказания юридической помощи и не требующие подобного правового регу- лирования.

Разъясняя понятия двух видов свиданий, регламентируемых ст. 89 УИК РФ, Конституционный Суд исходил из их конституционно-правового смыс- ла, формулировок, имеющихся в действующем Законе, и той, более точной трактовки свиданий осужденных с адвокатами, имеющейся в Правилах внут- реннего распорядка, хотя и не являющихся законом, но обязательных к ис- полнению как осужденными и их адвокатами, так и администрацией испра- вительных учреждений.

Аналогичный вывод был сделан и в Определении Конституционного Суда РФ от 12 июля 2005 г. №308-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина З. на нарушение его конституционных прав частью чет- вертой статьи 89 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации». Признавая отказ в принятии данной жалобы необоснованным, Конституци- онный Суд в очередной раз указал, что непосредственное общение с адвока- том – важная составляющая права на получение квалифицированной юриди- ческой помощи, которая в силу Конституции Российской Федерации ни при каких условиях не подлежит произвольному ограничению, в том числе в ча- сти определения количества и продолжительности предоставляемых в этих целях свиданий¹.

Исходя из вышеизложенного, ч. 4 ст. 89 УИК РФ была изменена и пе- реформулирована в следующем виде: «Для получения юридической помощи осужденным предоставляются свидания с адвокатами или иными лицами, имеющими право на оказание юридической помощи, без ограничения их числа продолжительностью до четырех часов. По заявлению осужденного свидания с адвокатом предоставляются наедине, вне пределов слышимости третьих лиц и без применения технических средств прослушивания»². Ника- ких указаний о том, что нельзя предоставлять свидания с адвокатом осуж-

¹ Определение Конституционного Суда РФ от 12 июля 2005 г. №308-О // СЗ РФ. 2005. №6. Ст. 160.

² СЗ РФ. 2003. №50. Ст. 4847.

денным, находящимся в ШИЗО или ПКТ, ч. 4 ст. 89 УИК не содержит. Более того, число этих свиданий не ограничивается. Впрочем, ограничений на сви- дания с адвокатами не было и в прежней редакции ч. 4 указанной статьи, что, однако, не мешало весьма вольному ее толкованию.

До недавнего времени в соответствии с п. 83 Правил внутреннего рас- порядка исправительных учреждений, существовали ограничения на встречу с адвокатом в рабочее время.

Поводом к пересмотру указанного пункта явилось обращение гр. М. в Верховных Суд РФ. В решении Верховного суда РФ от 2 марта 2006 г., дело

№ ГКПИ 06-54 по заявлению М. о признании частично недействующим п. 83 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Министерства юстиции Российской Федерации от 3 ноября 2005 г.

№205 в части предоставления свиданий с адвокатами в нерабочее для осуж- денных время, указано: «Право каждого задержанного или находящегося в заключении лица связываться и консультироваться с адвокатом провозглаше- но в утвержденном Генеральной Ассамблеей ООН 9 декабря 1988 года Своде принципов защиты всех лиц, подвергаемых задержанию или заключению в какой бы то ни было форме, предусматривающей предоставление для этого времени и условий»¹.

Заявление М. было удовлетворено, при этом отмечено, что оспаривае- мое предписание Правил о предоставлении осужденным свиданий с адвока- тами лишь в нерабочее для осужденных время не соответствует вышеприве- денной норме международного права, поскольку ограничивает право нахо- дящегося в заключении лица на его посещение адвокатом без промедления при отсутствии режима особых условий в исправительном учреждении².

В судебной практике встречались случаи, когда осужденный ходатай- ствовал о предоставлении ему адвоката, для защиты интересов в суде за счет государства, как это установлено ст. 48 Конституции РФ. Подобного рода хо-

¹ Решение Верховного Суда РФ от 2 марта 2006 г. № ГКПИ 06-54 // Российская газета. 2006. 5 марта.

² Там же.

датайства фактически оставались без удовлетворения и дела рассматривались без участия адвоката.

В этой связи Президиум Верховного Суда РФ рассмотрел уголовное де- ло по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора РФ на кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верхов- ного Суда РФ от 29 января 2004 г. в отношении осужденного П. и отметил следующее: «Право подозреваемого и обвиняемого на защиту при производ- стве по уголовному делу закреплено в статье 16 УПК РФ в качестве одного из принципов уголовного судопроизводства, в силу чего положения данной ста- тьи распространяются на все стадии уголовного процесса. По смыслу статьи 16 УПК РФ, а также статьи 50 УПК РФ (регламентирующий порядок реали- зации права на защиту) приглашение, назначение, замена защитника и оплата его труда в отношении осужденного осуществляется по тем же правилам, что и в отношении подозреваемого и обвиняемого. Иное толкование положений ст. 16 и ст. 50 УПК РФ противоречило бы ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, гаран- тирующей каждому право на получение квалифицированной юридической помощи, и означало бы ничем не оправданное ограничение процессуальных прав осужденного по сравнению с такими же правами, предусмотренными законом для лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступ- ления. Более того, сам по себе переход от одной процессуальной стадии к другой не может влечь за собой ограничение права на защиту, закрепленного в качестве принципа уголовного судопроизводства»¹.

Весьма значимым, в вопросе обеспечения права на защиту осужден- ных, является определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2008 г.

№428-О-П «По жалобе гражданки Кирюхиной Ирины Петровны на наруше- ние ее конституционных прав частью шестой статьи 82 Уголовно- исполнительного кодекса Российской Федерации и пунктом 6 статьи 14 Зако-

¹ Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 1 марта 2006 г. №934-П05-ПР // СЗ РФ. 2006. №3. Ст. 229.

на Российской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уго- ловные наказания в виде лишения свободы"».

Как следует из представленных материалов, по настоянию сотрудника исправительной колонии строгого режима УШ-382/3 (город Балашов Сара- товской области) адвокат И.П. Кирюхина, прибывшая для оказания юридиче- ской помощи в составлении надзорной жалобы осужденному К.А. Даниеляну, несмотря на то, что предварительно ею были сданы все личные вещи, кроме ручки, бумаги, брошюры с текстом Уголовно-исполнительного кодекса Рос- сийской Федерации и договора поручения, была вынуждена пройти личный досмотр, в ходе проведения которого ей пришлось раздеться до пояса. В от- ветах на жалобы И.П. Кирюхиной на правомерность действий сотрудников учреждения УШ 382/3 начальник этого учреждения и прокурор Саратовской областной прокуратуры по надзору за соблюдением законов в исправитель- ных учреждениях Саратовской области разъяснили, что проведение досмотра было осуществлено в полном соответствии с предписаниями ч. 6 ст. 82 УИК РФ и п. 6 ст. 14 Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уго- ловные наказания в виде лишения свободы», которые, закрепляя соответ- ствующее полномочие администрации исправительного учреждения, не устанавливают каких-либо исключений, в том числе в отношении адвокатов.

Между тем, оказание квалифицированной юридической помощи – важ- ная публичная функция, благодаря которой обеспечиваются как защита прав личности, так и решение задач, стоящих перед правосудием. Право на полу- чение квалифицированной юридической помощи, как одно из наиболее зна- чимых, закреплено в Конституции Российской Федерации (ст. 48), провоз- глашается в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст.

14) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (ст. 5). Соответ- ственно, государство, гарантируя данное право, обязано создать надлежащие условия гражданам для его реализации, а лицам, оказывающим юридическую помощь, в том числе адвокатам, – для эффективного осуществления их дея- тельности.

Исходя из этого, Конституционный Суд РФ, обращаясь к вопросу о ба- лансе между защитой публичных интересов и неприкосновенностью отдель- ных категорий лиц, осуществляющих публичные функции (в том числе и ад- вокатов), неоднократно подчеркивал, что государство, предъявляя к этим ли- цам, к их профессиональной деятельности высокие требования, обязано обеспечить им дополнительные гарантии надлежащего осуществления воз- ложенных на них функций.

В этой связи необходимость повышенных гарантий защиты статуса ад- воката со стороны государства была подтверждена Конституционным Судом Российской Федерации, в частности применительно к праву на свидание об- виняемого и осужденного с адвокатом и праву на защиту адвокатской тайны¹.

Конституционных Суд РФ определил, что «положения части шестой статьи 82 УИК Российской Федерации и пункта 6 статьи 14 Закона Россий- ской Федерации "Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные нака- зания в виде лишения свободы" не могут рассматриваться как допускающие произвольное проведение личного досмотра адвоката, осуществляющего юридическую помощь осужденному к лишению свободы, – без достаточных фактических оснований, свидетельствующих о его намерении пронести на территорию исправительного учреждения запрещенные предметы, и без при- нятия администрацией исправительного учреждения мотивированного реше- ния о проведении личного досмотра и письменной фиксации хода и результа- та соответствующих действий».

Кроме того, ряд определений Конституционного Суда РФ вынесено в связи с нарушением конституционных прав граждан и проверкой конститу- ционности норм уголовно-процессуального кодекса, в части оказания адвока- тами юридической помощи подозреваемым, обвиняемым и осужденным. В частности, необходимость усиления гарантий независимости адвоката и со-

¹ См.: Постановление Конституционного Суда РФ от 25 октября 2001 года №14-П // СЗ РФ. 2001. №48. Ст. 4551; Определение Конституционного Суда РФ от 6 июля 2000 года

№128-О // СЗ РФ. 2000. №33. Ст. 3433; Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 года №108-О // СЗ РФ. 2003. №21. Ст. 2060; Определение Конституционного Суда РФ от 29 мая 2007 года №516-О // Консультант Плюс.

блюдения адвокатской тайны была подтверждена в Определении Конститу- ционного Суда от 29 мая 2007 года №516-О.

Довольно большое число дел в данной сфере касается режима содер- жания осужденных. Так, до недавнего времени оставался открытым вопрос о порядке следования осужденного к лишению свободы к месту исполнения наказания.

В соответствии с разъяснениями данными в Постановлении Пленума Верховного суда РФ от 29 октября 2009 г. №20 «О некоторых вопросах су- дебной практики назначения и исполнения уголовного наказания»¹ при назначении осужденному отбывания лишения свободы в колонии-поселении суд в соответствии с п. 11 ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части приго- вора должен указать свое решение о том, в каком порядке ему надлежит сле- довать к месту отбывания наказания: самостоятельно (за счет государства) в порядке, предусмотренном частями 1 и 2 ст. 75.1 УИК РФ, либо под конвоем. В силу частей 4 и 7 ст. 75.1 УИК РФ по представлению органа внутренних дел по месту задержания осужденного (п. 3 ч. 1 ст. 399 УПК РФ) суд прини- мает решение о заключении осужденного под стражу и направлении его в колонию-поселение под конвоем в порядке, предусмотренном статьями 75 и 76 УИК РФ, в случаях уклонения осужденного к лишению свободы от след- ствия или суда, нарушения им меры пресечения или отсутствия у него посто- янного места жительства на территории Российской Федерации. В том же порядке направляются в колонию-поселение осужденные, которые до выне- сения приговора содержались под стражей, а также осужденные, которые пе- реведены для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение из ис- правительных колоний общего или строгого режима в соответствии с пунк- тами «в» и «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ (ч. 5 ст. 75.1 УИК РФ).

В случае задержания осужденного, уклонившегося от получения пред- писания, предусмотренного ч. 1 ст. 75.1 УИК РФ, или не прибывшего к месту отбывания наказания в установленный в предписании срок, суд по месту за- держания осужденного в соответствии с ч. 4.1 ст. 396, п. 18.1 ст. 397 и п. 3 ч.

¹ См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2010. №12. С. 3.

1 ст. 399 УПК РФ принимает решение о заключении осужденного под стражу не более чем на 30 суток, а также о направлении его в колонию-поселение под конвоем в порядке, установленном статьями 75 и 76 УИК РФ, либо об изменении осужденному вида исправительного учреждения на исправитель- ную колонию общего режима. При этом срок отбывания наказания исчисля- ется со дня задержания осужденного.

Исходя из положений ч. 4.1 ст. 396, п. 18.1 ст. 397 и п. 3 ч. 1 ст. 399 УПК РФ, ч. 7 ст. 75.1 УИК РФ, решение о заключении под стражу осужден- ного к лишению свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении, а также о его направлении к месту отбывания наказания под конвоем в поряд- ке, предусмотренном статьями 75 и 76 УИК РФ, принимается судом после задержания осужденного. Вопрос о розыске осужденного, уклонившегося от получения предписания или не прибывшего к месту отбывания наказания в установленный в предписании срок, не включен в предусмотренный ст. 397 УПК РФ перечень вопросов, подлежащих рассмотрению судом в связи с ис- полнением приговора.

В целом, говоря о конкретизации режима исполнения уголовного нака- зания со стороны Верховного Суда РФ, необходимо назвать следующие ак- ты: Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. №40 «О практике назначения судами уголовного наказания»; Решение Верховного Суда РФ от 31 мая 2004 г. № ГКПИ 04-703 «О признании частично недей- ствующим первого абзаца параграфа 23 Правил внутреннего распорядка ис- правительных учреждений, утвержденных приказом Минюста РФ от 30.07.2001 №224»; Решение Верховного Суда РФ от 11 декабря 2003 г. № ГКПИ 2003-1282 «О признании частично недействующим абзаца 3 пункта 2 параграфа 3 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста РФ от 30.07.2001 №224»¹.

Очень больное число постановлений Верховного Суда РФ связано с

конкретизацией самого порядка исполнения уголовного наказания в виде ли-

шения свободы. Не имея возможности подробно остановиться на описании этих постановлений, ограничимся лишь краткой их характеристикой.

Непосредственное отношение к тематике нашего исследования имеют следующие постановления:

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 12 ноября 2001 г. №14 «О практике назначения судами видов исправительных учреждений», касающееся вопросов определения вида исправительного учреждения при совокупности приговоров;

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 января 2007 г. №2 «О практике назначения. Судами российской федерации уголовного наказания» – вопросов назначения наказания в виде лишения свободы при злостном уклонении ранее назначенных наказаний не связанных с изоляцией от общества¹;

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. №12 «Об изменении и дополнении некоторых постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам» – особенностей условно-досрочного освобождения²;

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2008 №16 «О некоторых вопросах судебной практики назначения и исполнения уголовного наказания» – вопросов, связанных с досрочным по- гашением судимости³;

Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. №21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» – вопросов, связанных с освобождением от наказа- ния в связи с болезнью⁴.

Ряд актов Верховного Суда РФ касаются обеспечения возможности са- мозащиты своих прав осужденным. Так, в целях соблюдения основополага-

¹ Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. №1. С. 5.

² Бюллетень Верховного Суда РФ. 2007. №1. С. 12.

³ Бюллетень Верховного Суда РФ. 2008. №12. С. 11; Обзор судебной практики условно- досрочного освобождения от отбывания наказания (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.04.2014) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. №8.

⁴ Бюллетень Верховного Суда РФ. 2011. №12. С. 23.

ющих принципов судопроизводства, обеспечения права на защиту при ис- полнении уголовных наказаний, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 г. №8 «О судебной практике условно-досрочного осво- бождения от отбывания наказания, замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания» подчеркивается, что при рассмотрении вопроса об условно-досрочном освобождении осужденного от отбывания наказания или замены неотбытой части наказания более мягким видом наказания, судья по просьбе осужденного обязан обеспечить ему личное участие в судебном за- седании либо посредством видеосвязи для изложения своей позиции и пред- ставления в ее подтверждение необходимых сведений¹.

Фактически на основании этого постановления, Федеральным законом от 20 марта 2011 г.² в ст. 399 УПК РФ были внесены соответствующие изме- нения, предусматривающие обязанность суда, при наличии ходатайства осужденного, обеспечить его непосредственное участие в судебном заседа- нии либо предоставить возможность изложить свою позицию путем исполь- зования систем видеосвязи.

Определенные аспекты самозащиты прав осужденным содержатся так- же в уже упомянутых постановлениях Верховного Суда РФ от 20 декабря 2008 №16 и от 11 января 2007 г. №2.

Заканчивая обзор судебной практики в сфере обеспечения правовой защиты осужденного к лишению свободы, представляется необходимым сде- лать следующие выводы:

1) по результатам исследования материалов судебной практики, можно отметить крайне редкие случаи реагирования со стороны государственных органов, направленные на обеспечение права на защиту личности в уголов- ном судопроизводстве. Как правило, это является инициативой со стороны самой личности, попавшей под уголовное преследование. В этой связи боль- шинство актов Конституционного Суда РФ направлены на смягчение различ-

¹ Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 21 апреля 2009 г. №8 // СЗ РФ. 2009.

№4. Ст. 89.

² Федеральный закон от 20 марта 2011 г. №40-ФЗ «О внесении изменений в статью 399 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // СЗ РФ. 2011. №8. Ст. 1136.

ного рода ограничений в сфере правового статуса осужденного и имеют пра- возащитный характер. При этом содержание актов Конституционного Суда в данной сфере в большинстве случаев связано с устранением различных огра- ничений, препятствующих осужденному получать юридическую помощь.

2) акты Верховного Суда РФ являются более разнообразными как по своей направленности, так и по содержанию. Анализ этих актов не позволяет утвер- ждать их однозначно правозащитную направленность в отношении осужденного. По своему содержанию большинство этих актов связано с конкретизацией режи- ма исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, далее следуют ак- ты, конкретизирующие объем прав и обязанностей осужденных, и лишь относи- тельно небольшое число среди последней группы непосредственно направлены на обеспечение правовой защиты осужденного.

Необходимо также отметить довольно плохую изученность судебной практики в области уголовно-исполнительного права, отсутствие в этой сфе- ре каких-либо теоретических обобщений, классификаций, обозначения ос- новных тенденций развития.