§ 2.1. Иммунитет государства в гражданском судопроизводстве

Рассмотрение отдельных видов иммунитетов начнем с вопроса об иммунитете государства в гражданском процессе. В данной главе будет рассмотрен иммунитет государства в гражданском судопроизводстве, нормативной основой которого, помимо Конституции Российской Федерации и международных договоров с участием нашего государства, является в настоящее время глава 45.1, появившаяся в ГПК РФ с 1 января 2016 года после вступления в силу Федерального закона от 29 декабря 2015 г.

Непосредственно иммунитеты государств в международном праве регулирует Конвенция Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (Нью-Йорк, 2 [123] [124]

і лг

декабря 2004 года) , подписанная Российской Федерацией 1 декабря 2006 года, тем не менее, до настоящего времени ею не ратифицированная, которая (Конвенция) устанавливает принцип ограниченного иммунитета государства.

Между тем, далеко не все однозначно в казалось бы незыблемых постулатах иммунитета государства по отношении к гражданскому судопроизводству в судах другого государства. Попытка абсолютного признания иммунитета государства ведет к неравенству его с частными субъектами другого государства (гражданами, коммерческими

предприятиями, общественными организациями), когда частное лицо не всегда может получить защиту права посредством предъявления иска к государству, а государство во всех случаях может предъявить иск к частному лицу, если только это лицо не является дипломатическим или консульским представителем другого государства.

Конечно, публичное право, в отличие от частного, подлежит особой защите, при этом, как указывает Е.В. Михайлова, если частное право может быть защищено тремя способами (в государственном порядке, путем самозащиты и с использованием примирительных процедур), то публичное право «как право общее для всех и каждого, принадлежащее не только конкретному частному субъекту, но и государству в целом, не может быть защищено иначе как в государственном, судебном порядке» . Категория иммунитет является по своей характеристике публично-правовой, особенно ярко это проявляется применительно к такому виду иммунитета как иммунитет государства, а потому связанные с ним проблемы лежат в плоскости публичного права, и при их разрешении данное положение учитывать обязательно.

В период советского права для этой проблемы было найдено простое решение, состоящее в том, что права частных лиц действием абсолютного иммунитета государства не нарушаются, так как они в свое время реализовали собственную свободу выбора партнера по договору[127] [128] [129]. То есть частное лицо могло не вступать в гражданско-правовые отношения с государством, а разве уж сделало это, то должно было иметь ввиду все негативные последствия действия абсолютного государственного иммунитета.

Существует и совершенно противоположная позиция - как считают правоведы из Казахстана, если государство пользуется безусловным иммунитетом при выполнении публично-правовых функций, то при осуществлении частноправовой деятельности оно теряет государственный иммунитет, при том как отказ от иммунитета рассматривается уже само вступление государства в частноправовые отношения . Если бы изначально это было так, то вряд в российском процессуальном законодательстве появилась упомянутые глава 45.1 ГПК РФ и Закон о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства, устанавливающие особые правила относительно предъявления в суде Российской Федерации иска к иностранному государству, привлечения иностранного государства к участию в деле в качестве ответчика или третьего лица, а также рассмотрение ходатайств о признании и принудительном исполнении решений иностранных судов в отношении имущества иностранного государства, находящегося на территории Российской Федерации.

Что касается второй составной части иммунитета государства в гражданском процессе, а именно иммунитета государства в исполнительном производстве (в том числе наложение ареста на имущество иностранного государства на территории Российской Федерации, установление иных мер по обеспечению иска в отношении этого имущества, обращение на него взыскания в порядке исполнения судебного решения), то он будет обозначен нами и в третьей главе настоящего диссертационного исследования, непосредственно посвященной иммунитетам в исполнительном [130] производстве. Вместе, с тем, чтобы не повторяться, там он не будет выделен в качестве объекта отдельного параграфа, так как мы уже определились с логическим построение третьей главы исходя из цели установления иммунитета, а цель установления иммунитета государства как в гражданском судопроизводстве, так и в исполнительном производстве исходит из единого источника - государственного суверенитета, то есть иммунитет государства имеет своей целью этот иммунитет гарантировать, обеспечить.

Стоит заметить, что принятие Закона о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства было вызвано не только внутренними российскими реалиями, хотя уже в 90-е годы прошлого века исследователи государственного иммунитета констатировали, что единых правил относительно признания иммунитета государства не выработано, более того, доказывалась необходимость пересмотра правовой концепции

131

государственного иммунитета в доктрине международного права .

Проект Закона о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства был разработан в целях выполнения правовых позиций Европейского Суда Минюстом России после того, как Европейский Суд по правам человека установил нарушение российскими властями п.1 ст.6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в связи с несоблюдением права В.Б. Олейникова на доступ к суду ввиду отказа судов в принятии к рассмотрению гражданского иска заявителя к Правительству Корейской Народно-Демократической Республики о взыскании долга со ссылкой на наличие у ответчика абсолютного судебного иммунитета и гражданское процессуальное законодательство Российской Федерации, действующее в рассматриваемый период времени (а именно ст. 401 ГПК РФ). В страсбургском постановлении, в частности, было указано на [131] [132] необходимость учета действующих в настоящее время «международных стандартов юрисдикционных иммунитетов государств, согласно которым государствами признается и гарантируется принцип ограниченного (функционального) иммунитета в случаях, когда предметом спора является

133

частноправовая сделка» .

Между тем, Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 14 июля 2015 года № 21-П установлено, что «в случае если Конституционный Суд Российской Федерации придет к выводу, что постановление Европейского Суда по правам человека, поскольку оно основано на Конвенции о защите прав человека и основных свобод в истолковании, противоречащем Конституции Российской Федерации, не может быть исполнено, такое постановление в этой части не подлежит

134

исполнению» .

Хотя в целом мы, придерживаясь строгого отнесения российской правовой системы к романо-германской правовой системе права, не можем согласиться с позицией, близкой системе общего права, что постановления Европейского Суда по правам человека, принятые в отношении Российской [133] [134]

Федерации, следует считать источником российского права , влияние таких решений на российское гражданское судопроизводство игнорировать совершенно невозможно. И все-таки только господство закона, являющееся признаком романо-германской системы права, повышает значимость государства и его органов[135] [136] [137], это должно учитываться, как представляется, всеми проводящими правовые научные изыскания вне зависимости от выбранной для изучения области права.

Именно для исправления нарушений п.1 ст.6 Конвенции в законопроекте содержалось положение, согласно которому иностранное государство не пользуется на территории Российской Федерации судебным иммунитетом в отношении споров, возникающих из гражданско-правовой сделки, заключенной с российскими физическими или юридическими лицами, на что специально было обращено внимание в п. 7 Доклада о результатах мониторинга правоприменения в Российской Федерации за 2014

137

год

Ч.1 ст.15 Закона о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства поясняет понимание принципа взаимности, устанавливая, что иммунитеты иностранного государства и его имущества «могут быть ограничены на основе принципа взаимности, если будет установлено наличие ограничений, касающихся предоставления Российской Федерации и ее имуществу юрисдикционных иммунитетов в иностранном государстве, в отношении которого и имущества которого возник вопрос о юрисдикционных иммунитетах». Принцип взаимности в международных отношениях исходит из правила «воздающей справедливости», которое

указывает на то, что «поступать следует так, как поступила противоположная

130

сторона» .

Исследователи иммунитета государства в трансграничных отношениях указывают, что ограничения юрисдикционного иммунитета иностранного государства на территории принимающего государства должны быть предусмотренными «а) международными соглашениями, участником которых это иностранное государство является; б) внутренним правом этого иностранного государства; в) прямым волеизъявлением этого иностранного государства (для ситуации adhoc); г) сверхимперативными нормами и публичным порядком принимающего государства», предлагая «введение в будущем в отечественный закон нормы, в соответствии с которой цель и характер осуществляемой иностранным государством деятельности будут анализироваться судом на основании специального сертификата или ноты, исходящей от правительства иностранного государства» .

Во-первых, сам по себе иммунитет, как было обосновано в первой главе настоящего исследования, является исключением из общего правила, поэтому ограничения из самих исключений представляют собой обычное действие общего правила (по причине не действие исключения из него).

Во-вторых, введение предлагаемой Э.В. Тумановым нормы заставит суды выполнять несвойственные им (да и ненужные при рассмотрении дела с иностранным элементом) функции оценки цели и характера осуществляемой иностранным государством деятельности. [138] [139]

И, наконец, в-третьих, остается не ясным, почему именно Правительство государства должно принимать предлагаемую ноту или сертификат, что делать, если таковых оно не примет (а, скорее всего, так оно будет, ибо с чего это правительствам всех государств, после принятия нашим государством законодательного предложения Э.В. Туманова, немедля подчиниться и принять некую ноту или сертификат для российского судопроизводства).

Тем более заслуживает критики предположение автора о возможности установления «ограничения» исключительно внутренним правом

государства, что противоречит принципу взаимности. Также неприемлемо обозначение неких «сверхимперативных» норм, возвращающих нас к советским правилам о запрещении и «категорическом» запрещении (так называемой «суперобязательности»). Норма не может быть сверхимперативной, иначе пришлось признать бы, что иные императивные нормы как бы «не совсем обязательны». Невозможно без сожаления констатировать, что даже привычные, и еще недавно казавшиеся незыблемыми постулаты права начинают подвергаться сомнению, императивные сущности размываются, и даже закрепление в Конституции принципов, по мнению ученых (на примере принципа разделения властей), не придает им абсолютного характера[140] [141], не исключает противоречия в самих

141

принципах .

О практических результатах применения Закона о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства в гражданском судопроизводстве в настоящее время говорить рано, принимая во внимание, что только с 1 января 2016 года в ГПК РФ действует соответствующая глава, но в настоящее время это позволяет нам определить иммунитет государства в гражданском судопроизводстве как обусловленные государственным суверенитетом особые правила предъявления иска к иностранному государству, привлечения иностранного государства к участию в производстве по гражданскому делу в качестве ответчика или третьего лица, особые правила рассмотрения и разрешения дела, принятия в отношении имущества иностранного государства, находящегося на территории Российской Федерации мер по обеспечению иска, обращения взыскания на это имущество, а также рассмотрения ходатайств о признании и принудительном исполнении решений иностранных судов в отношении имущества иностранного государства.

Оговорив незначительное время, прошедшее с момента принятия нормативной базы иммунитета государства в гражданском судопроизводстве, позволим себе все же отметить отдельный ее недостаток. Одна из новелл, а именно ст.417.11 ГПК РФ названа «Привилегии и иммунитеты иностранного государства в ходе судебного разбирательства», тогда как иммунитет - это один из видов привилегий, поэтому данное название нормы не соответствует правилам законодательной техники. Правила данной нормы являются иммунитетом иностранного государства от судебных штрафов и требований о предварительной оплате судебных расходов, следовательно, из наименования статьи следует убрать слова «Привилегии и...», но для более точного соответствия ее названия содержанию нормы (тем более что, с одной стороны, это не единственные иммунитеты государства в судебном разбирательстве, как можно было бы предположить, а, с другой стороны, обозначенные иммунитеты действуют не только в стадии судебного разбирательства), ее следует озаглавить «Иммунитеты иностранного государства от судебных штрафов и требований о предварительной оплате судебных расходов».