Эволюция понятия «правосубъектность» в российской гражданско-правовой доктринеи концептуальные подходы к установлению его; содержания
Изучение; эволюции- понятия «правосубъектность» в гражданском; праве способствует исследованию сущности; и содержания; правосубъектности иностранных юридических лиц, участвующих; во внешнеэкономической^ деятельности в Российской Федерации.
Несмотря; на то, что; автор; настоящей диссертации придерживается? распространенной" в российской науке международного > частного права; точки зрения о рассмотрении международного; частного права как самостоятельной;отрасли национального права Российской Федерации, у него не вызывает сомнения тот факт, что именно в науке гражданского права? исследование категории правосубъектности^ установление- содержания одноименного понятия было, представлено более фундаментально, чем в науке международного частного права. ,Более того, само; понятие «правосубъектность», используемое в; международном частном; праве,, осуществляется? авторами посредством* заимствования^. трансляции данного понятия? из, гражданского права. В этом смысле отчасти можно согласиться с М; А.. Хватовощ. которая; исследуя гражданскую и семейную правосубъектность физических лиц в Российской Федерации, делает акцент на том, что перенос правовых понятий из «материнской» (гражданско-правовой) области знаний в «дочернюю» (семейно-правовую) привел к застою в развитии науки
семейного права[2]. Во избежание аналогичной ситуации в науке международного, частного права и выделяя международное частное правов качестве самостоятельной отрасли права, необходимо проверять целесообразность и правильность использования в нем одноименных понятий и категорий гражданского права. Решение данной задачи предполагает не только определения того, что следует понимать под правосубъектностью иностранных юридических лиц, но и выявления практической ценности использования данной категории в международном частном праве, её взаимосвязь с употребляемыми в ст.
1202 ГК РФ понятиями «личный закон юридического лица», «правоспособность юридическоголица».Установление содержания правосубъектности* и, выявление ценности применения данной категории к исследуемым в настоящей диссертации отношениям являются исходными началами, на которых будет базироваться исследование правосубъектности иностранных юридических лиц, участвующих во внешнеэкономической деятельности на территории России. Одной, из задач диссертационного исследования является обоснование важности* рассмотрения иностранных субъектов через призму правосубъектности, наделяя эту категорию определенным содержанием.
Правосубъектность как общая, предпосылка, возможность» быть участником* гражданских правоотношений необходима для того, чтобы можно было определить субъектный состав гражданских правоотношений, и в этом смысле правосубъектность следует рассматривать, как социально-правовую возможность выступать участником гражданских правоотношений.
Социально-правовая возможность быть участником гражданских правоотношений означает, во-первых, наличие общего качества для
различных категорий физических и юридических лиц, включая субъектов- иностранного государства; во-вторых, предоставление государством возможности быть участником- тех или. иных правоотношений. Данный вывод следует понимать, как возможность каждого субъекта права в. силу действия закона, то есть независимо от его участия в конкретных правоотношениях, обладать определенным комплексом прав и обязанностей.
Категория «правосубъектность» в отрасли, международного частного права определяет общее правовое положение субъектов международного частного • права, а также позволяет определить специфику взаимоотношений национальных и иностранных субъектов, осуществляющих, среди прочих видов деятельности. и внешнеэкономическую деятельность. Здесь имеется в. виду широкое понимание правосубъектности, которая характеризует не только статику, но и динамику возможного участия в правоотношениях физических и юридических лиц.
Правосубъектность предполагает не просто абстрактную возможность быть участником трансграничных гражданско-правовых отношений, но и реальную способность к реализации предоставленной государством возможности быть субъектом международного' частного права. В' широком своем значении правосубъектность позволяет определить потенциальных субъектов международного частного права. Лицо обладает правосубъектностью независимо1 от того; пользуется ли оно- предоставленными государством правами и обязанностями, в действительности или нет. Кроме того, правосубъектность в международном частном праве необходимо рассматривать с позиции одновременного предоставления двумя, и более государствами прав и обязанностей одним и тем же лицам.
С точки зрения объективного права правосубъектность в её широком понимании совпадает с понятием «субъект права». Если же
говорить о гражданской правосубъектности и отождествлять её с понятием «субъект гражданского права», то аналогично можно рассматривать и международную частноправовую правосубъектность, отождествляя её с понятием «субъект международного частного права».
Под субъектом права в общей теории права обычно понимают лиц, за которыми признано законом особое юридическое свойство правосубъектности, дающее возможность участвовать в различных правоотношениях с другими лицами[3]. Под субъектом гражданского права понимается лицо, выступающее в качестве участника имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых нормами гражданского права. Соответственно, под субъектом международного частного права будет пониматься лицо, выступающее в качестве участника трансграничных имущественных и личных неимущественных отношений, регулируемых нормами международногочастного права.
Теперь об истории возникновения- понятия. Категория правосубъектность, широко используемая сегодня для характеристики* правового статуса участников гражданских правоотношений и не закрепленная при этом в российском законодательстве, имеет, как и любое другое юридическое понятие, свою историю.
Истоки* его появления следует искать в научных трудах русских ученых конца XIX — начала XX века. В это время ученых интересовала категория субъекта права и связанные с ней понятия «правоспособность» и «дееспособность».Ю. С. Гамбаров' рассматривал правосубъектность как свойство человека быть субъектом права, подчеркивая при этом, что субъектом права могут быть только люди, но не юридические лица[4]. Другое мнение
высказывали Е. Н. Трубецкой, Н. Коркунов, Д. Д. Гримм, Г. Ф. Шершеневич. Так, Е. Н. Трубецкой писал, что субъектом права может быть любой участник отношений, который способен иметь права, независимо от того, пользуется ли он ими в действительности, или нет. Относя юридических лиц к субъектам права, Е. Н. Трубецкой подчеркивал специальный характер их правосубъектности. Ученый отмечал, что права и обязанности юридических лиц должны быть ограничены определенной сферой компетенции, которая указывается в их уставе[5]. Н. Коркунов, подобно Е. Н. Трубецкому, тоже рассматривал понятие правосубъектности применительно не только к человеку, но и к юридическому лицу. Данный автор считал, что при характеристике правосубъектности большую роль следует отводить интересу субъекта права (безотносительно того, является ли субъектом физическое или юридическое лицо)[6].
В российской науке гражданского права высказывается мнение о том, что отправным моментом в развитии теории правосубъектности стало провозглашение гражданской правоспособности в Декрете об основных частных имущественных правах 1922 г.[7] В этом законе, изданном в связи с переходом к новой экономической политике, закреплялись имущественные права граждан, включая право организовывать торгово-промышленные предприятия. Под правосубъектностью понималась возможность быть субъектом права, а именно - быть субъектом имущественных прав. В основном речь шла о физических лицах, хотя юридические лица большинством цивилистов тоже рассматривались как субъекты права.
Пристальное внимание к категории правосубъектности можно условно связать с серединой 1950-х годов.
В этот период наблюдается появление разнообразных трактовок понятия- правосубъектности,некоторые из которых используются и в настоящее время. Обобщив имеющиеся доктринальные позиции, можно выделить пять подходов (вариантов) к определению исследуемой категории.
Первый вариант состоит в отождествлении двух понятий, используемых в отечественной науке гражданского права, - понятий правосубъектности и правоспособности. Такой точки зрения придерживаются С. Н. Братусь, В. Ф. Маслов, А. А. Пушкин, Ю. К. Толстой. Так, по мнению Ю. К. Толстого, для разграничения понятий правосубъектности и правоспособности нет ни теоретических, ни практических оснований[8]. Исследователь убежден в том, что в определении двух указанных понятий заложен одинаковый смысл, поскольку, по его мнению, правоспособность следует определять как способность быть субъектом прав и обязанностей, а правосубъектность — как способность иметь те же самые права и обязанности. Аналогичный взгляд выражал и С. Н. Братусь, считая, что и правосубъектность, и правоспособность означают общее право быть субъектом прав и обязанностей[9].
Второй вариант состоит в рассмотрении правосубъектности как собирательного понятия, включающего одновременно и правоспособность, и дееспособность. Именно этот вариант отражает представление большинства современных ученых о понятии правосубъектности[10]. Такой подход одним из первых изложил и обосновал О. С. Иоффе, который писал, что дееспособность, как и правоспособность, представляет собой одно из проявлений правосубъектности, и если отождествить правосубъектность с правоспособностью, то для дееспособности вообще не останется какого- либо определенного места в общей системе правовых явлений[11].
А. И. Пергамент, разделяя позицию Ю. К. Толстого и С. Н. Братуся, подчеркивала, что правоспособность раскрывает статику, а правосубъектность предназначена для характеристики не только статики, но и динамики возможного участия субъекта в гражданских правоотношениях.
Говоря о том, что второй вариант доктринальных подходов к определению^ правосубъектности является распространенным в современной науке гражданского права, и это нельзя не учитывать при исследовании правосубъектности иностранных юридических лиц, следует одновременно понимать одно важное обстоятельство. В отличие от физических лиц, для которых разграничение понятий правосубъектности и правоспособности имеет значение в связи с обладанием последними дееспособностью, для юридических лиц этот момент не имеет принципиального значения. В' отношении юридических лиц действует принцип единства право- и дееспособности.
Вместе с тем, в литературе по международному частному праву авторы часто употребляют оба термина. Так, М. М. Богуславский пишет, что в Латвии, где продолжает действовать Гражданский закон 1937 г., правоспособность и дееспособность юридического лица определяются законом места нахождения его органа управления[12]. Л. П. Ануфриева, рассматривая коллизии с признанием в одних государствах образование правосубъектным, а в других — не правосубъектным, объясняет это тем, чтог нормы национального права различных государств’ касающиеся требований о правосубъектности и право- и дееспособности юридических лиц не совпадают[13]. Более того, построение предложения Л. П. Ануфриевой, в котором говорится о правосубъектности, право- и дееспособности как о различных категориях, свидетельствует, во- первых, о разграничении автором всех трёх указанных понятий, а, во-
вторых, о возможности или целесообразности их применения к характеристике правового положепияюридических лиц.
Рассматривая правосубъектность как собирательное для право- и дееспособности понятие, Я. Р. Вебере небезосновательно пишет, что при таком подходе следовало бы понятие «правосубъектность» считать излишним и отказаться от него-вообще[14]. Однако - далее ученый пишет, что правосубъектность выражает признание лица в качестве субъекта правоотношения^ и дает ему квалификацию в- качестве субъекта или возможного субъекта конкретных субъективных прав и обязанностей. Получается, что Я: Р. Вебере в, определенном смысле противоречит себе, усматривая в исследуемой категории надуманную метафору и, вместе с тем, наделяя её конкретным содержанием, имеющим значение для понимания общего механизма правового регулирования.
Представители научной общественности, рассматривающие правосубъектность как многозначное понятие и формирующие третий вариант доктринальных позиций, отмечают, что можно усмотреть некоторую специфику в обозначении искомой категории, используемой, в различных отраслях права или в различных институтах одной отрасли права. Например, во многих отраслях права при определении правосубъектности, просто констатируется способность её носителей быть участниками тех общественных отношений, которые регламентируются соответствующим законодательством.
J
Иногда говорят о том; что закон наделяет субъектов права таким юридическим качеством, как правосубъектность, которая означает возможность иметь права, и нести обязанности. Таким образом, в этой ситуации правосубъектность рассматривается как предпосылка правообладания вообще и является общим понятием права[15].
В трудовом праве целесообразно использовать термин «правосубъектность», вместо терминов «правоспособность» и «дееспособность», поскольку для трудового права' характерно использование категорий правоспособности и дееспособности в их неразрывном единстве, с учетом того, что для данных категорий закон устанавливает одинаковые предпосылки[16].
Не включаясь в дискуссию по этому вопросу, отметим только, что использование одного понятия применительно к разным отраслям права или к разным институтам одной отрасли, неизбежно приводит или-может привести к изменению содержания используемого понятия.
Несмотря на то, что споры о понятии и содержании правосубъектности ведутся с момента появления этой категории в доктринальном варианте, особый интерес она приобрела в рамках, гражданского права. Это- обусловлено с существованием других смежных правовых категорий, таких, как правоспособность и дееспособность, которые наиболее детально разработаны в гражданском праве. При этом научный'* и практический интерес представляет не только* соотношение трех указанных понятий, но и выяснение необходимости- самого использования всех трех понятий, определения социальной ценности каждого из них, включая понятие «правосубъектность», в системе правовых явлений: •
Упоминание о правосубъектности как категории1 гражданского права обнаруживается при проведении первой кодификации советского гражданского законодательства в связи с принятием. Гражданского кодекса 1922 г. В-это время гражданская правосубъектность трактуется с позиции двух теорий: с точки зрения, меновой концепции и с позиции теории социальных функций.
Меновая концепция; характеризуется - дозволительной направленностью; В?соответствии? с этой.теорией имущественные права защищаются;законом^ а всякий гражданин как носитель.имущественных прав признается субъектом прав.
Теория социальных функций, признавая субъективные права, исходит из того, что лицо— носитель прав обязан следовать определенному поведению, которое? имеет заранее установленные: границы. Сама возможность обладать теми или? иными правами? предоставляется государством* правопорядком, соответствующим социальному строю: и. меняющимся в связи с изменением; последнего[17]. Таким образом; в? рамках теории социальных функций правосубъектность рассматривается? как нечто; предоставляемое: властью. • , .
Анализ, меновой концепции; и концепции социальных? функций позволяет придти к? выводу о? том; что под правосубъектностью? первоначально понималась возможность? быть- субъектом прав? вообще; причем в одном случае акцент делался на признание имущественных: прав; а в? другом— на их ограничительном характере;. определяемом государством. .
В 1930-е годы проблема правосубъектности, стала развиваться одновременно в двух направлениях. Одно направление вели сторонники хозяйственно-правовой; концепции, которые считали, что? граждане? как субъекты гражданского права должны обладать правоспособностью в одинаковом? объеме, а юридические лица - в разном объеме. Другое направление представляли те;, кто? придерживался? концепции? единого хозяйственного права;. В? соответствии; с данной концепцией вопросы^ правосубъектности должны были затрагивать только? деятельность хозяйственных организаций;
Большое значение для понимания? смысла использования категории правосубъектность имели; взгляды О. А. Красавчикова. Ученый, .называя^ правосубъектность признаком общеправовой предпосылки для движениягражданских правоотношений, указывал, что эта?; предпосылка является более конкретизированной; в зависимости от субъекта, будущего4 участника, гражданских правоотношений’8. Правосубъектность,, по мнению О. А. Красавчикова- должна служить, мерилом; способности^ субъектов обладать определенными? правами^ включая право на осуществление хозяйственной деятельности. О. А. Красавчиков; по» классификации» взглядов на правосубъектность, составленной; С. О. Лозовской; принадлежал к числу ученых, представляющих четвертый; вариант толкования понятия; «правосубъектность».
Все вышеизложенное о правосубъектности, значении этого понятия, традициях, его употребления , в российской цивилистической доктрине в, полной мере подходит и для' понимания важности; использования данного понятия; применительно- к характеристике' иностранных, юридических лиц, участвующих; во внешнеэкономической; деятельности на территории России. Несмотря на то, что исследование правосубъектности иностранных юридических лиц» осуществляется В; диссертации преимущественно через призму международного частного, права;, посредством? анализа; тех проблем; которые возникают, прежде всего, при коллизионно-правовом; и унифицированном . материальноправовом регулировании, содержание категории? правосубъектность от этого не меняется.
Данный вывод; обусловлен подходом lex fori, применимом, в российском праве к понятиям, известным российскому праву. Такое правило квалификации получило закрепление в ст. 1187 ГК РФ и разделяется большинством ученых, проявляющих интерес к проблеме [18]
квалификации в международном частном праве[19]. Не углубляясь в научную полемику по поводу наиболее удачных правил квалификации, применимых для определения сущности исследуемой в настоящей диссертации категории, отметим, что, по нашему мнению, в данном вопросе не следует ожидать каких-либо новых решений, связанных с квалификацией понятия «правосубъектность».
В структуре правосубъектности принято выделять различные компоненты, причем количество этих компонентов может быть различным в зависимости от взглядов авторов. М. А. Хватова, рассматривая структуру правосубъектности, ограничивается двумя элементами: правоспособностью и дееспособностью. О. А. Красавчиков, помимо указанных компонентов, выделяет в качестве отдельного элемента деликтоспособность и такой ещё компонент как способность лица создавать своими действиями права и обязанности для третьих лиц (или, напротив, способность лица приобретать для себя права и обязанности в результате действий третьих лиц)[20].
Применимым и полезным к исследованию правосубъектности иностранных юридических лиц является подход К. К. Лебедева, который указывает на существование общей, отраслевой и специальной правосубъектности[21]. Говоря об участии иностранных юридических лиц во внешнеэкономической деятельности в России, тоже можно выделить общую, отраслевую и специальную правосубъектность. Под общей правосубъектностью следует понимать возможность! иностранных субъектов быть в России носителями прав и обязанностей. Под отраслевой правосубъектностью можно рассматривать способность быть участником отношений, регулируемых международным частным правом
Российской Федерации. И, наконец, в рамках специальной правосубъектности будет уместным выделить способность иностранных юридических лиц участвовать во-внешнеэкономической деятельности на территории России.
Эволюция понятия «правосубъектность» в российской научной мысли связана с развитием понятия правового статуса, что С. О. Лозовская относит к пятому варианту понимания правосубъектности российскими цивилистами. До сих пор в отечественной доктрине нет однозначного мнения о соотношении сходных понятий «правосубъектность», «правовой статус» и «правовое положение». Например, по мнению М. А. Хватовой следует исходить из того, что правовой статус представляет собой совокупность всех отраслевых правосубъектностей применительно к неограниченному кругу участников однородных правоотношений, а понятие «правовое положение» используется для характеристики конкретного участника правоотношений[22].
По мнению Г. В. Мальцева, правовой статус входит в качестве одной из составляющих в более- широкое понятие «правосубъектность»[23]. А. В. Мицкевич отождествляет понятия' «правосубъектность» и «правовой статус». Ученый пишет, что содержание правосубъектности и правового статуса включает совокупность общих прав и обязанностей, а также прав и обязанностей, непосредственно указанных в законодательстве[24].
История становления понятия «правосубъектность» не была бы полной и, возможно, не рассматривалась бы эволюционно, если бы в юридическом мире не существовала и негативная точка зрения, полностью отрицающая ценность присутствия в лексиконе российской научной общественности указанного понятия. Так, М. С. Шакарян,
исследуя содержание понятия субъекта гражданского процессуального права и субъекта правоотношения, пишет, что изложение вопроса о правосубъектности, раскрываемое через понятия «субъект права», «правоспособность», «субъективные права», «дееспособность» показывает искусственность понятия «правосубъектность», не встречающегося в законодательстве[25].
Аналогичные интонации, как уже указывалось, звучали у Я. Р. Веберса, который в других своих высказываниях косвенно потом всё- таки- признавал целесообразность оставления В' юридическом лексиконе правосубъектности.
С принятием нового российского гражданского законодательства, происходит дальнейшее развитие представлений о понятии правосубъектности в отечественной < науке. Это связано с появлением новых институтов в гражданском праве и, включением1 специальных коллизионных норм* в 6> раздел ГК РФ, посвященных регулированию* новых видов трансграничных гражданско-правовых отношений.
Эволюция понятия «правосубъектность», показанная преимущественно на этапе её становления до принятия' нового/ ГК РФ, свидетельствует о тернистом пути, пройденном данным правовым понятием, и неоднозначности взглядов российских цивилистов по поводу не только содержания самого понятия, но и по вопросу о* целесообразности его сохранения в юридическом лексиконе. Обзор основных концепций понимания правосубъектности свидетельствует о сложности определения-искомого понятия и трудностях в установлении его содержания.
Подводя итог освещению эволюционного развития доктринальных подходов к определению такой, на первый взгляд, несложной и уже адаптированной в российском правовом, лексиконе категории, как
правосубъектность, попытаемся отразить сущностные признаки определяемого явления.
Во-первых, отсутствие легально закрепленного понятия правосубъектности не означает, что данного понятия не существует. Об этом свидетельствует анализ ст. 2 ГК РФ, в которой определяется субъектный состав гражданских правоотношений. Иностранные юридические лица, в соответствии с данной статьей, включены в круг лиц, обладающих гражданской правосубъектностью. Гражданская правосубъектность иностранных юридических лиц включает возможность участия иностранных юридических лиц в осуществлении внешнеэкономической деятельности на территории России.
Во-вторых, категория правосубъектности используется, применима и необходима для характеристики правового положения различных участников гражданских правоотношений. Употребление данной категории в специальной литературе по международному частному праву при характеристике правового положения юридических лиц- субъектов международного частного права имеет поддержку и признание. Для того, чтобы избежать придания категории правосубъектности иного смысла, чем тот, которым она наделена в науке гражданского права, следует не употреблять категорию дееспособность применительно к юридическим лицам, учитывая, что в отношении юридических лиц в отечественной доктрине существует единство право- и дееспособности. Помимо доктринальных взглядов, такая позиция в полной мере соответствует и российскому законодательству.
В-третьих, характеризуя правосубъектность иностранных юридических лиц в аспекте международного частного права, прежде всего, необходимо говорить о гражданской правосубъектности, которая представляет собой структурно сложную правовую категорию и может быть рассмотрена в широком и узком смыслах. В узком смысле правосубъектность представляет собой меру возможного участия
юридических лиц в гражданских правоотношениях, а в широком смысле правосубъектность представляет собой необходимое качество участников гражданских правоотношений быть субъектами данных правоотношений.
В-четвертых, назначение категории правосубъектности как общей предпосылки участия не только в национальных, но и в трансграничных гражданско-правовых отношениях заключается в том, что по своей роли в механизме правового регулирования правосубъектность выступает в качестве средства фиксирования круга субъектов- лиц, обладающих способностью быть носителями субъективных прав и обязанностей. Применительно к иностранным юридическим лицам это следует понимать как наделение указанных субъектов правами и обязанностями, предоставляемыми российским юридическим лицам в соответствии с российской правовой системой, что соответственно предполагает и право на осуществление внешнеэкономической деятельности.
1.2.
Еще по теме Эволюция понятия «правосубъектность» в российской гражданско-правовой доктринеи концептуальные подходы к установлению его; содержания:
- Научная новизна исследования
- 1.1. Эволюция понятия «правосубъектность» в российской гражданско-правовой доктрине и концептуальные подходы к установлению его; содержания
- ВВЕДЕНИЕ
- Содержание
- ВВЕДЕНИЕ
- Эволюция понятия «правосубъектность» в российской гражданско-правовой доктринеи концептуальные подходы к установлению его; содержания
- § 1. Понятие юридического содействия реализации прав и законных интересов