§ 1 Правосубъектность государств в международных торговых отношениях

В международных торговых отношениях принимают участие определенные действующие лица, которые пользуются правами, установленными нормами международного торгового права, и несут корреспондирующие правам обязанности.

По мнению С.В. Черниченко, определение круга субъектов международного права будет зависеть от того, какую дефиницию субъекта международного права мы будем считать в наибольшей степени приемлемой и «какой концепции соотношения международного и внутригосударственного права - мо-

« 133 у—1

нистической или дуалистическои - придерживаться». Согласно классическому дуалистическому подходу, единственными полноценными субъектами международного права могут быть государства.94 Сторонники монистической теории полагают возможным признать физических и юридических лиц субъектами международного права наряду с государствами и международными организациями. 95

Между тем, в мире почти нет государств, строго придерживающихся монистической или дуалистической теории соотношения внутригосударственного и международного права. Большинство юристов-международников считают, что государства являются первичными субъектами международного права, международные организации и самостоятельные политические единицы, наделенные элементами государственности, -вторичными субъектами, производными от государств, а физические и юридические лица и неправительственные международные организации, которые не могут участвовать в создании норм международного права, рассматриваются ими в качестве дестинато- ров, бенефициариев норм международного права, участников международных торговых отношений.

Государства a priori являются субъектами международного торгового

136

права и относятся к категории так называемых «публичных лиц». На сегодняшний день в мире насчитывается более 190 образований, которые обладают

137

признаками государства. И почти каждое из них принимает участие в международных торговых отношениях. Государства обладают свойством универсальной правосубъектности, которая существует объективно, независимо от обстоятельств и должна признаваться всеми субъектами международного права. Все другие субъекты международного торгового права обладают, по мнению Эмили Дель Торро, квалифицированной правосубъектностью,96 которая признается договаривающимися субъектами международного права за тем или иным образованием. Вторичные субъекты международного права могут не признаваться в качестве таковых отдельными субъектами международного права. К примеру, если государство не принимает участия в конвенциях, в которых международные организации наделяются конкретным объемом прав и обязанностей международно- правового характера, оно может не признавать за ними статуса субъекта международного права. В этом случае правосубъектность международной организации будет носить ограниченный характер, не будет считаться объективной. В этой связи представляется уместным привести позицию Международного Суда ООН, заключающуюся в том, что «пятьдесят государств, представляющих значительное большинство членов международного сообщества, располагают властью, в соответствии с международным правом создать образование, обладающее объективной международной правосубъектностью, а не только правосубъектностью, признаваемой ими самими...».97 Можно сделать вывод, что наделение государствами вторичных субъектов международного права определенным объемом прав и обязанностей на универсальном уровне может свидетельствовать о наличии у них объективной международной правосубъектности. Учитывая вышеприведенную позицию Международного Суда ООН, можно признать, например, ВТО в качестве международной организации, обладающей, как и государства-члены, объективной правосубъектностью.

Все источники международного торгового права, будь то многосторонний или двусторонний договор, или международно-правовой обычай, создают права и обязанности, прежде всего, для государств.

По утверждению проф.

140

исключительно по отношению к государствам».

Деятельность государств в качестве правосоздающих и правоприме- няющих субъектов международного торгового права обладает рядом особенностей.

Как справедливо отмечает А. Фердросс, «усмотрению каждого государства предоставляется, согласно общему международному праву, проводить такую торговую политику, которую оно считает правильной».98 Анализ положений Хартии экономических прав и обязанностей государств 1974 г. позволяет выделить право государства «участвовать в международной торговле» и обязанность государств «способствовать либерализации международной торговле на основе взаимной выгоды, равных преимуществ и взаимного предоставления режима наибольшего благоприятствования»,99 что является следствием наличия у каждого государства суверенного права свободно выбирать и развивать свою торговую систему.100

Реализуя свои права и выполняя корреспондирующие им обязанности, государства участвуют в международных торговых отношениях межгосударственного характера путем заключения двусторонних и (или) многосторонних соглашений, посредством участия в международных торговых организациях и интеграционных объединениях и другими способами. При этом государства выступают в международных торговых отношениях либо как целостные образования, либо делегируют свои полномочия (их часть)101 другим образованиям: частям федеративных или унитарных государств102, международным организа- циям, органам управления конфедеративных образований или даже другим государствам.

Рассматривая вопрос о международной правосубъектности частей государств в международных отношениях, американский юрист-международник проф. Дункан Б. Холлис предлагает именовать их суб-государственными уча-

~ 146

стниками международных торговых отношении.

В современных условиях такие суб-государственные образования заключают международные соглашения.

Как отмечает проф.

В Российской Федерации вопросы правового статуса ее субъектов в сфере международных отношений определяются на основе ФЗ от 4 января 1999 г. «О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов РФ». Закон позволяет субъектам РФ осуществлять международные и внешнеэкономические связи в торгово-экономической области, но согласно ст. 7 Закона, соглашения об осуществлении международных и внешнеэкономических связей, заключенные органами государственной власти субъекта Российской Федерации, независимо от формы, наименования и содержания, не являются международными договорами. Несмотря на то, что отдельные положения этого закона являются объектом критики некоторых ученых и практиков104, в целом, закон учитывает мировую практику современных федеративных государств, согласно которой субъекты федерации не имеют права выступать сто- роной международных договоров и не обладают признаками субъекта международного права.

Однако мировой практике известны случаи делегирования административным образованиям отдельных прав, присущих государству.

Речь, прежде всего, идет о так называемых отдельных таможенных территориях (далее ОТТ), которым государства предоставляют возможность самостоятельно определять свою экономическую политику и с этой целью заключать международные договоры.

Правовой статус ОТТ можно проиллюстрировать на основе анализа норм «права ВТО». Формально членами ВТО являются государства (страны), однако в формате «пакета соглашений ВТО» термин страна следует трактовать расширительно.

Так, в тексте Марракешского Соглашения содержится весьма необычная с точки зрения международного права оговорка: «Термины «страна» или «страны», используемые в настоящем Соглашении и в Многосторонних торговых соглашениях, означают также любую отдельную таможенную территорию, которая является членом ВТО.

4.1 ст. XII Марракешского Соглашения начинается словами «любое государство или отдельная таможенная территория, обладающая автономией в области ведения внешних коммерческих и других отношений, которые регулируются нормами настоящего Соглашения и Многосторонних Торговых Соглашений, могут присоединиться к этому соглашению...». Отсюда следуют два вывода. Во-первых, в соответствии с «правом ВТО» формально проводится разграничение между государствами и ОТТ. Во-вторых, для того, чтобы иметь возможность быть стороной соглашений «пакета ВТО» ОТТ должна обладать определенными признаками, которые необходимо выделить.

Понятие «отдельной таможенной территории» дается в ст. XXIV ГАТТ: «таможенная территория представляет собой территорию, в отношении которой действуют отдельные тарифы и другие меры регулирования торговли, т. е. на которой действует единое таможенное законодательство и ведется единый статистический учет внешней торговли».106

Анализ положений ст. XXIV ГАТТ позволяет выделить два вида ОТТ: ОТТ, находящиеся в пределах территории одного государства-члена и образованные с его участием и ООТ, находящиеся на территории двух или более государств-членов и образованные по соглашению между ними. В последнем случае мы сталкиваемся с явлением региональной интеграции.107

Назовем признаки, которым должно соответствовать то или иное образование, чтобы считаться ОТТ: 1) оно.должно обладать автономией в области внешнеэкономической деятельности и всех отношений, которые регулируются нормами «права ВТО»; 2) на территории этого образования должны действовать отдельные тарифы и другие меры регулирования торговли, а также единое таможенное законодательство и вестись единый статистический учет внешнеторговым операциям.

Под такое определение ОТТ подпадают, в частности, Гонконг, Тайвань и Макао.

С точки зрения общего международного права они не являются его субъектами, что многократно подтверждалось в договорах и декларациях, подписанных Китаем с зарубежными странами, в том числе и с Россией. Так, например, в Совместной декларации Российской Федерации и Китайской Народной Республики, подписанной в Пекине 14 ноября 2004г., РФ указала, что она «признает, что в мире существует только один Китай. Правительство Китайской Народной Республики является единственным законным правительством, представляющим весь Китай».109 Как же обстоит дело в «праве ВТО»?

Обратимся, например, к характеристике Гонконга. Он является полноправным членом ВТО наряду с унитарным государством Китайской Народной Республикой. При этом следует заметить, что Китай лишь недавно вступил в ВТО, перестав участвовать в ГАТТ в 1950 г., в то время как Гонконг изменил свой статус Договаривающейся стороны ГАТТ110 на членство в ВТО. Гонконг находится на территории Китайской республики, которая строит свою политику по отношению к Гонконгу на основе принципа, закрепленного в Конституции Гонконга - «одна страна, две системы».111 КНР - это унитарное государство. Как отмечает П.В. Саваськов, по общему правилу, «административно-территориальные единицы унитарных государств какой-либо самостоятельностью в международных отношениях не обладают, и не возникает вопроса об их международной правосубъектности».112 Справедливо ли такое общее утверждение по отношению к ОТТ Китайской Народной Республики?

Китай, в ст. 32 Конституции КНР113, наделил часть своей территории значительной автономией в сфере международной торговли. Ст. 116 Основного Закона Гонконга предусмотрено, что Административный район Гонконг должен рассматриваться как особая таможенная территория, что означает, что он может: 1) именовать себя «Гонконг, Китай»; 2) быть стороной международных договоров и торговых соглашений; 3) отдельно от Китая пользоваться правами и нести обязанности по заключенным соглашениям, включая право устанавливать и отменять на своей территории экспортные квоты, тарифы и т.п.; 4) выпускать свои сертификаты происхождения товаров.

Итак, Китай наделяет часть своей территории автономией в сфере МТО, т.е. передает Гонконгу часть своих экономических прав, «присущих суверенитету».114 На этом основании Гонконг имеет возможность становиться участником международных торговых договоров, принимать на себя соответствующие права и обязанности, нести международную ответственность за их невыполнение.

Но, тем не менее, когда ОТТ осуществляют свою внешнеэкономическую деятельность, они остаются связанными политической волей государств, частью которых являются. Так, с того момента как членом ВТО стал Китай, не возникало споров между ним и его ОТТ. Напротив, в спорах, разрешаемых в рамках механизма по разрешению споров ВТО, ОТТ занимают позицию, корреспондирующую позиции Китая в статусе 3-го лица.115 При этом важно помнить о том, что в рамках механизма по разрешению споров ВТО отдельные таможенные территории наделены тем же объемом прав, необходимых для защиты их внешнеторговых интересов, что и государства-члены ВТО. Кроме того, по «праву ВТО» ОТТ и государства должны применять в отношениях друг с другом и третьими странами принцип предоставления РНБ. Другая ОТТ Китая- Тайвань также является членом ВТО. Однако, действующие в КНР и Тайване законодательные акты фактически запрещают прямую торговлю между ними. Речь, прежде всего, идет о «Правилах, регулирующих торговые отношения между Тайванем и Китаем»116, которые приняты как в Китае, так и в Тайване. Согласно ст. 5 данных Правил в торговле между Китаем и Тайванем товары могут поставляться только через территории оффшорных торговых центров, а не напрямую. Такой порядок должен действовать до тех пор, «пока не будет подписан мирный договор и снята напряженность в отношениях». Однако такая позиция противоречит нормам ВТО. В этой связи формально- юридически возможна ситуация, когда ОТТ предъявит требования к государству, частью которого она является, и использует механизм по разрешению споров ВТО для защиты своих торгово-экономических и политических интересов. Проф. Конг считает, что в этом случае ОТТ «сможет заявить о своем равенстве с государством-членом ВТО».117 Он убежден, что так как «ВТО- это единственная международная организация, членом которой является Тайвань, ожидается, что Тайвань не упустит беспрецедентного шанса использовать ВТО

с целью утвердить свой политический статус общности, которая отлична от

1 ft)

Китая и равна с ним».

Спор между ОТТ и государством, в состав которого она входит, теоретически возможен, хотя трудно себе представить правовые и политические последствия гипотетического спора, скажем, Гонконга с Китаем, т.к. последний, будучи суверенным государством, имеет право в любой момент ограничить автономию Гонконга в экономической сфере. Официальная позиция властей КНР сводится к тому, что Китай не намерен «разрешать торговые споры между Китаем и ОТТ с помощью механизмов ВТО».118

Чтобы считаться субъектом международного права не достаточно, чтобы образование было участником международного договора и наделялось отдельными правами и обязанностями на основании его положений, необходимо, чтобы оно имело фактическую, а не формальную возможность защиты своих прав и привлечения к ответственности любого из членов этого соглашения. В этой связи следует поддержать позицию П.В. Саваськова, который полагает, что международная правосубъектность предусматривает также возможность привлечения субъектов международного права к ответственности.119

Итак, ОТТ не являются субъектами международного права, но они, бесспорно, являются активными участниками МЭО, обладая особым статусом. На этом основании проф. Я. Броунли, рассматривая правовой статус Тайваня, наделяет его модифицированной правосубъектностью, которая хотя и отдаленно, но напоминает правосубъектность государств.120

ОТТ приобретают права и обязанности и несут ответственность по «праву ВТО», что позволяет сделать вывод, что в рамках международного торгового права формируется особый режим созданных государствами образований, наделенных правами и обязанностями, позволяющими им в автономно определять развитие своей торгово-экономической политики.

В современный период либерализации торговли и экономической глобализации государства избирают разные формы участия в международных торговых отношениях. По мнению д.ю.н. С.В. Полениной, «на международной арене влияние государств как участников процесса глобализации приобрело следующие основные формы: 1) создание и развитие принципов и норм международного права как правовых стандартов правомерного либо неправомерного поведения государств; 2) создание институтов (инструментов) формирования норм международного права и механизмов их реализации, в том числе специализированных международных организаций, призванных определять мировую политику в сфере торговли; 3) образование региональных союзов государств.121

Формы влияния государств на развитие международных торговых отношений следует разделить на два вида: публичные и частные. Первые сводятся к созданию и развитию государствами принципов и норм, содержащихся в источниках международного торгового права; созданию институтов (инструментов) формирования норм международного права и механизмов их реализации, в том числе специализированных международных организаций, призванных участвовать в реализации универсального механизма регулирования мировой торговли; образованию региональных интеграционных торговых объединений. Вторые предполагают участие государства в качестве частного лица в международных торговых отношениях, как правило, путем заключения внешнеторговых контрактов.

По мнению проф. Г.К. Дмитриевой, «с развитием и усложнением международных экономических связей, с процессом интернационализации и тенденции к глобализации экономической жизни, происходит значительное увеличение роли государства в управлении экономическими процессами, и вместе с тем увеличивается непосредственное участие государства в международных частноправовых отношениях»}61 Такое участие имеет свою специфику, которая обусловлена свойством суверенитета, имманентно присущего каждому государству. Для того чтобы эффективно участвовать в международных торговых отношениях частного характера, государство должно отказаться от части своих суверенных прав. Это необходимо для того, чтобы частные контрагенты государства по внешнеторговым сделкам имели определенные гарантии при их заключении. Отказ от суверенных прав проявляется главным образом в ограничении иммунитетов государства. Проф. Г.М. Вельяминов считает, что одним из выражений национального суверенитета является государственный иммунитет.122 Проф. Сомпонг Сучариткул, в свою очередь, замечает, что принцип ограничения иммунитетов не может считаться императивной нормой международного права; государство всегда может рассчитывать на абсолютный иммунитет.123 Однако торговая самоизоляция, основанная на принципе абсолютного иммунитета, неэффективна в период торговой интеграции и глобализации.

Времена абсолютного иммунитета, безграничной власти суверенного государства уходят в прошлое. Сегодня, пожалуй, лишь Китай, Индия и незначительное число развивающихся стран закрепляют в своем законодательстве доктрину абсолютного иммунитета.124 На смену ей пришла доктрина функционального иммунитета, отграничивающая функции государства-суверена от функций государства-участника внешнеторговой деятельности.

Концепция функционального иммунитета находит отражение в нормах международного права, посвященных ограничению абсолютного иммунитета

171

государств: Европейская конвенция об иммунитетах государств 1972 г. и Брюссельская конвенция об унификации норм, касающихся иммунитетов судов, находящихся в государственной собственности 1926 г. и Конвенция ООН

172

о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности 2004 г.

Последняя была принята в виде резолюции Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 2004 г. В тексте Преамбулы конвенции содержится очень важное положение о том, что юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности получили общее признание в качестве одного из принципов обычного международного права.

Концепция функционального иммунитета воспринята и в Европейской конвенции об иммунитете государств. Заключая эту Конвенцию, большинство государств Европы договорились, «принимая во внимание существование в международном праве тенденции к ограничению тех случаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранных судах», об обстоятельствах, которые предопределяют квалификацию действий государства de jure gentionis в международных торговых отношениях. Так, к примеру, государство не может ссылаться на иммунитет от юрисдикции в суде другого государства, если оно имеет на территории государства, где происходит судебное разбирательство, бюро, агентство либо другое учреждение, через которые оно осуществляет тем же образом, что и частное лицо, промышленную, коммерческую или финансовую деятельность, и если судебное разбирательство касается деятельно-

11\

сти этого бюро, агентства или учреждения (ст. 7).

Иными словами, с позиции европейских государств, если государство участвует в международных торговых отношениях через специальный орган в иностранном государстве: бюро, агентство либо другое учреждение, оно реализует частную форму участия в международных торговых отношениях.

Российское государство участвует во внешнеторговой деятельности в иностранных государствах, в частности, через так называемые Торговые представительства.

Согласно положениям ст. 6 ФЗ «Об основах государственного регулирова-

174 1

ния внешнеторговой деятельности» , которая определяет полномочия федеральных органов государственной власти в области внешнеторговой деятельно- сти, к полномочиям федеральных органов государственной власти в области внешнеторговой деятельности относится учреждение, содержание и ликвидация торговых представительств Российской Федерации в иностранных государствах.

Определение торгового представительства РФ дано в Положении о Торговом представительстве РФ в иностранном государстве, утвержденном постановлением Правительства Российской Федерации от 27 июня 2005 г. № 401. Торговое представительство Российской Федерации в иностранном государстве является государственным органом, обеспечивающим в государстве пребывания внешнеэкономические интересы Российской Федерации. Одной из задач торгового представительства является заключение от имени РФ внешнеторговых коммерческих сделок. Особый интерес представляет часть нормы, закрепленной в ст. 7 Положения, согласно которой Торговое представительство может выступать в судах в качестве ответчика только по спорам, вытекающим из сделок и иных юридических действий, совершенных Торговым представительством в государстве пребывания, и только в тех случаях, когда Российская Федерация в международном договоре с государством пребывания либо путем заявления в суде или письменного уведомления в рамках разбирательства дела выразила согласие на подчинение Торгового представительства юрисдикции суда государства пребывания по указанным спорам. То есть, несмотря на то, что Торговое представительство официально представляет внешнеторговые интересы РФ в иностранном государстве и заключает от имени российского государства внешнеторговые сделки, сам факт наличия торгового представительства и заключения им сделки не предопределяет отказ государства от суверенных прав, не является индикатором его участия в международных торговых отношениях de jure gentionis. Эти положения расходятся с упомянутыми статьями Европейской конвенции. Но Российская Федерация не высказывала желания присоединяться к этой конвенции. Напротив, совсем недавно Российская Федерация подписала Конвенцию ООН 2004г., которая представляет собой существенное достижение в деле выработки современного единообразного понимания принципа юрисдикционного иммунитета государства и является одним из примеров успешной работы в рамках ООН по кодификации и прогрессивному развитию международного права

На момент написания настоящей работы Конвенция не ратифицирована, хотя это, скорее вопрос ближайшего времени. Принятие Конвенции должно повлечь за собой принятие соответствующего федерального закона о юрис- дикционых иммунитетах и способствовать закреплению важнейшего принципа невозможности осуществления юрисдикции в судах одного государства над иностранным государством и его органами при осуществлении ими властных полномочий, а также обеспечивать защиту государственной собственности, не используемой в коммерческих целях. Конвенция вступит в силу с момента сдачи 30 ратификационных грамот, РФ присоединилась к Конвенции 24-й, таким образом, документ не вступил в силу на момент написания настоящей работы. Следует согласиться с мнением Т.Н. Нешатаевой, что в России, к сожалению, до сих пор не существует писаной нормы международного или национального уровня о содержании иммунитетов при наличии признания иммунитета как института,125 что влечет за собой негативные последствия для нашей страны.126 Между тем, важно заметить, что в силу положений ст. 18 Венской Конвенции 1969г., подписав Конвенцию, РФ обязана воздерживаться от действий, которые лишили бы договор объекта и целей. Иными словами Россия- должна уже сейчас придерживаться принципов, закрепленных в Конвенции.

Не лишним будет обратить внимание и на практику, когда в фактических отношениях государства нередко берут на вооружение доктрину функционального иммунитета. Такой политики придерживаются многие государства мира. Так, согласно официальному заявлению представителя Японии в Комиссии Международного права ООН, «Япония является одним из самых активных участников международных торговых отношений, признавая абсолютный иммуни- тет в законодательстве, но придерживаясь доктрины функционального иммунитета на практике».127

В современный период глобализации мировой торговли для Российской Федерации целесообразнее придерживаться доктрины функционального иммунитета. Необходимо ускорить принятие закона об иммунитетах, что поможет избежать нежелательных ситуаций и возможных исков иностранных компаний к РФ. Проект такого закона в настоящее время обсуждается. Речь идет о ФЗ «О юрисдикционном иммунитете государства и его собственности» № 127618-4, принятым Государственной Думой в первом чтении (Постановление ГД ФС РФ от 11 марта 2005 г. № 1590-IV ГД), в котором подтверждается приверженность РФ концепции функционального иммунитета. Этот закон преследует цель учитывать внешнеторговые интересы РФ и не должен противоречить общему мировому стандарту государственных иммунитетов.

Представляется, что такой «общий минимальный стандарт государственных иммунитетов, который обеспечит прогрессивное развитие международных

1 7 Й

торговых отношений в мире», заложен в упомянутой Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. Следует согласиться с мнением И.О. Хлестовой, что Конвенция была разработана такой авторитетной универсальной международной организацией, как Организация Объединенных Наций, и отражает компромисс, достигнутый в ходе длительной работы представителей различных государств.128

Из содержания ст. 5129, ст. 72130, ст. 73 и ч. 2 ст. 76131 Конституции РФ косвенно следует, что государственный иммунитет распространяется на внеш- неторговую деятельность субъектов федеративного государства: содержание этих статей подтверждает общий принцип тождественности деятельности фе-

1ЯЗ

дерации и ее субъектов.

Из положений ФЗ «О координации международных и внешнеэкономиче-

1

ских связей субъектов РФ» от 4 января 1999 г. № 4-ФЗ можно сделать вывод, что любые соглашения субъектов федерации в сфере внешнеторговой деятельности проходят сложную процедуру согласования в федеральных органах власти. Следует также учесть, что на основании ст. 214 ГК РФ государственной собственностью в Российской Федерации является имущество, принадлежащее на праве собственности Российской Федерации (федеральная собственность), и имущество, принадлежащее на праве собственности субъектам Российской Федерации - республикам, краям, областям, городам федерального значения, автономной области, автономным округам (собственность субъекта Российской Федерации). Таким образом, в случае предъявления иска иностранным лицом, вытекающего из внешнеторговой сделки, к субъекту РФ как части РФ будут применимы те же нормы о государственном иммунитете, что и в отношении РФ.

Если вопрос об иммунитетах субъектов федерации и можно решить на основе толкования положений действующего законодательства, то гораздо менее определенно дело обстоит с иммунитетами муниципальных образований и их собственности в международных торговых отношениях.

В Федеральном законе «Об общих принципах местного самоуправления в РФ» от 28.08.1995 г. № 154-ФЗ132 содержится ст. 34, согласно которой органы местного самоуправления в интересах населения в установленном законом порядке вправе осуществлять внешнеэкономическую деятельность. Однако этот вопрос недостаточно урегулирован в законодательстве РФ. Не решен этот вопрос и в сравнительно новом ФЗ «Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности»133, в ст. 8.1 которого содержится лишь положение о том, что внешнеторговая деятельность органов местного самоуправления осуществляется в соответствии с законодательством Российской Федерации.

Формально ничто не препятствует муниципальным образованиям выступать стороной внешнеторговых контрактов, заключаемых в интересах населения. Однако порядок заключения таких контрактов и порядок защиты муниципальной собственности от претензий иностранных контрагентов не определен национальным законодательством Российской Федерации.

Представители гарвардской школы права Г.Е. Фруг и Д. Д. Барон приходят к выводу, что действия или бездействия муниципальных властей являются

1 87

объектом правоотношений в МТП. Это высказывание вполне справедливо, так как можно найти примеры норм международного торгового права, которые могут регулировать общественные отношения с участием муниципальных властей. Так, Соглашение по субсидиям и компенсационным мерам «пакета ВТО» охватывает ситуации, когда объектом правоотношения выступают недобросовестные действия или бездействия муниципальных властей, связанные с предоставлением местных субсидий и (или) компенсаций предприятиям, которые могут повлечь нарушение прав в сфере международной торговли товарами и (или) услугами для иностранных отраслей промышленности. Возможность распространения положений этого соглашения на муниципальные власти вытекает из его п. 1.1. ст. 1, в соответствии с которым финансовое содействие может оказываться правительством или любым публичным органом в пределах территории члена. Другое Соглашение «пакета» ВТО, ГАТС, распространяет свое действие на меры (действия или бездействия) членов ВТО, затрагивающие торговлю услугами. При этом в соответствии с положениями ст. 1.3 этого Соглашения «меры членов» означают меры, принятые центральными, региональными или местными правительствами и властями; и неправительственными органами при осуществлении полномочий, делегированных центральными, региональными или местными правительствами или властями. Похожие положения содержаться в Соглашении НАФТА, дополнительно содержащем Главу 11 об инвестициях, на основании которой, в частности, запрещаются действия местных властей, связанные с установлением дополнительных и необоснованных требований к инвесторам (ст.ст. 1102-1106). Типичным примером ситуации, которая будет подпадать под регулирование норм тех или иных международных торговых соглашений может стать помощь, оказанная муниципальным образованием какой-либо местной частной компании с целью создания ее конкурентных преимуществ перед иностранными компаниями, выразившаяся в предоставлении ей на бесплатной внеконкурсной основе земельных участков из муниципальной собственности, а также льготных тарифов на снабжение электроэнергией и тому подобных льгот.

Мировой опыт свидетельствует о том, что по мере либерализации внешней торговли, в государствах происходит усиление внешнеторговой деятельности муниципальных образований. Г.Е. Фруг и Д. Д. Баррон в работе «Международное муниципальное право» подчеркивают особую роль, которую играют муниципальные образования, в особенности города, в развитии международных торговых отношений в эпоху глобализации мировой экономики. Они также отмечают, что международные экономические отношения достигли такой интенсивной степени развития, что муниципальное право вышло за рамки государственных границ, а «международное экономическое право в ближайшем будущем

г- 188

будет оказывать весьма существенное влияние на муниципальную власть».

Муниципальные образования активно участвуют в международных торговых отношениях. Так, к примеру, г. Сиэтл (США) создал организацию сотрудничества, которая преследует цели объединения муниципальных властей и бизнес сообществ «в интересах развития международной торговли и активного

189

участия в международных торговых отношениях». Кроме того, в этом городе, как и во многих других городах, таких как Атланта (США), Киото (Япония), Гё- теборг (Швеция) созданы представительства по иностранным делам, выполняющие функции, схожие с функциями федеральных министерств иностранных дел.134 В РФ акты муниципальных образований РФ в сфере внешнеторговой деятельности чаще всего являются протоколами о намерении по осуществлению сторонами деятельности, направленной на расширение контактов между хозяйствующими субъектами, расположенными на территориях муниципальных образований (например, Договор о сотрудничестве между городами Саранск Республики Мордовия и Аныиань Китайской Народной Республики 2000 года). Однако в мировой практике муниципальные образования заключают различные соглашения в сфере МТО и являются сторонами многочисленных внешнеторговых контрактов. В последнем случае возможны ситуации, когда муниципальные власти будут привлекаться к ответственности за невыполнение обязательств, рискуя потерять муниципальную собственность, что может негативно сказаться на интересах населения всего государства. Это один из примеров, когда государственные иммунитеты должны распространяться на муниципальные образования. Важно помнить, что согласно международному праву (нормам о международной ответственности государств) все действия муниципальных образований должны расцениваться как действия государства, а потому государство обязано контролировать деятельность муниципальных образований в сфере международных торговых отношений.

Многие государства активно облегчают участие муниципальных образований в международных торговых отношениях путем принятия законов и разработки «норм мягкого права». Так, к примеру, в Канаде опубликован и помещен на официальном сайте в сети Интернет своего рода справочник для муници- пальных образований по международным торговым договорам. Как значится в этом документе, он создан с целью «помочь муниципальным образованиям правильно ориентироваться в вопросах, которые могут возникнуть при интерпретации положений торговых договоров, относящихся к сфере отношений с

191

участием муниципалитетов».

В Российской Федерации подобных актов пока нет, между тем, назрела острая необходимость в принятии федерального закона РФ, который регулировал бы участие муниципальных образований во внешнеторговой деятельности и распространял на них государственные юрисдикционные иммунитеты.

Заканчивая анализ вопроса об иммунитетах государств в международных торговых отношениях, важно отметить, что с позиции европейских государств сам по себе факт участия в коммерческой деятельности не предопределяет отказ государства от юрисдикционных иммунитетов. Иные положения закреплены в ст. 10 Конвенции ООН, согласно которой факт заключения коммерческой сделки государством и согласование арбитражной оговорки о рассмотрении сделки иностранным судом предопределяют участие государства в МТО de jure gen- tionis. В этой связи необходимо обратить внимание на нестандартные случаи, которые не позволяют однозначно квалифицировать действия государства как частного лица даже при заключении им внешнеторговой сделки.

Ярким примером может служить спор по делу I congreso del partido, рассмотренный в 1983 г. Палатой Лордов Великобритании, а потому имеющий значение прецедента для английских судов и являющийся источником внутреннего права Англии.135

Анализируя правовую позицию суда по данному спору136, Д. Харрис отмечает, что, учитывая обстоятельства дела и политическую обстановку того времени, действия кубинских властей, которые повлекли нарушение контракта, хотя и вытекали из осуществления коммерческой деятельности, были, фактически, связаны с реализацией торговых санкций, выразившихся в прекращении торговых отношений с Чили.137

Таким образом, следует различать положение государства-субъекта международного торгового права, реализующего властные полномочия, как это имело место быть в предыдущем примере, и государства, выступающего в частных отношениях, заключающего коммерческие сделки. В этой связи важно иметь в виду, что если государство действует в частных отношениях так же, как мог бы действовать любой другой частный участник международных торговых отношений, то оно действует как частное лицо.

Согласно позиции третейской группы ВТО, вопросы торговли регулируются властями государств, но она, торговля, первоначально и «в большей степени ведется частными операторами»; «будет неверным считать, что положение частных лиц находится вне правового поля ВТО». «Многие преимущества Членов зависят от действий частных экономических операторов на международной арене. Одной из главных целей ВТО является обеспечение конкретных рыночных условий для процветания деятельности частных лиц».138