<<
>>

4.1. Характеристика целеполагаиия в генезисе преступного поведения и реализующихся в нем психологических свойств личности

Для раскрытия системы психологических свойств, выражающей криминогенную сущность личности преступника, необходимо обратиться к изучению психических процессов и тех механизмов, в которых эти психические свойства реализуются, выполняя необходимые функции в порождении преступного поведения.
Полученные данные дадут основания для определения видов и содержательных характеристик психологических свойств личности, существенных в детерминации преступного поведения, а также для раскрытия системной организации их совокупности. Структура и организация выделенной совокупности психологических свойств и будут объяснять интраиндивидную основу криминогенной потенции личности преступника.

Как было показано в предыдущей главе, основными функциями психического склада личности в генезисе преступного поведения выступают детерминация социальной перцепции, мотивообразования, целеполагания и исполнительной регуляции. В качестве системообразующей функции выделена детерминация целеполагаиия, а остальные рассматриваются как ей субординированные (обеспечивающие и обусловливающие ее реализацию). В этой главе мы обратимся к раскрытию психологических механизмов реализации названных функций и их содержательной стороны и на этой основе — к

выделению реализующихся в них свойств, т.е. к установлению их видов, содержательных характеристик и взаимосвязей. При этом мы основываемся на выделении структурных составляющих (уровней) пси - ологического механизма поведения, в качестве которых, как было показано в параграфе 2.1., выделяются механизмы (и процессы) интеллектуальной, эмоциональной и импульсивной (в том числе аффективной) регуляции (см. рис,'5). В данном параграфе рассмотрим в указанном аспекте,системообразующую функцию психического склада личности в генезисе преступного поведения.

Рис.5. Основные функции психического склада личности в порождении преступного поведения и механизмы их реализации.

Психологические особенности криминальных целей, а также процесса и механизма целеполагаиия в преступном поведении в наиболее общем виде дифференцируются в связи с уголовно-правовым критерием различий субъективной и объективной сторон преступных деяний.

Поэтому для раскрытия процессов и механизмов целеполагаиия необходимо определить различия целей уголовно наказуемых деяний, совершаемых умышленно и по неосторожности, в формах общественно опасных действий и бездействия. Эти различия внутренне обусловлены особенностями личностных предпосылок преступного поведения, прежде всего теми психологическими свойствами личности, которые определяют характер целеполагаиия и выступают системообразующим ядром криминогенной склонности личности. Рассмотрим указанные различия целей преступных деяний и особенности их личностных предпосылок.

Что касается цели общественно опасного деяния, совершаемого у мышленно в форме действий, то ее принятие представляет процесс возникновения установки (как состояния текущего времени), включающей в свое содержание представление о желаемом результате и способе его достижения. Как удалось выявить при анализе генезиса преступлений, их цель в преобладающем большинстве случаев была направлена на удовлетворение общественно опасным способом некоторой потребности, в том числе потребности, порожденной проблемной ситуацией, т.е. на реализацию побуждения ~ мотива. Личностные предпосылки принятия преступной цели, реализующиеся в детерминации умышленных преступных действий, выражают осознаваемую допустимость их совершения в качестве способа удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации и допустимость причинения при этом вреда правоохраняемой ценности.

В то же время мы выявили в результате анализа умышленных действий, повлекших причинение тяжких телесных повреждений или

смерть, возможность рассогласования степени опасности цели действий субъекта и реальной тяжести причиненного потерпевшему вреда. Это выражалось в том, что причиненный ему тяжелый вред не являлся целью преступника и был субъективно не приемлем для него. Преступник рассчитывал на причинение менее тяжелого вреда. Однако,хотя субъект и не желал наступления столь тяжелых последствий, он тем не менее использовал такой способ (орудия, средства), который содержал высокий риск причинения тяжелого вреда, превышающего тот, на который рассчитывал.

Тяжкие последствия наступали, например, в результате случайного попадания в жизненно важный орган при нанесении удара колюще-режущим предметом или неконтролируемого превышения силы удара.' Это явление в преступном деянии имеет признаки совмещения умысла и неосторожности. Умысел заключается в цели (желании) причинить менее тяжкий вред, чем тот, который реально наступил в результате использования потенциально более опасного способа вредоносных действий.

Такого рода субъективная сторона преступления весьма выраженно проявилась в следующем эпизоде совершения убийства. Молодой мужчина, имевший склонность к хранению оружия, которая выражалась как потребность в обладании "привлекательной вещью", ч сидя на полу в своей комнате в общежитии в присутствии жены и грудного ребенка чистил, смазывал и "забавлялся" обрезом. Зарядив его, наводил на различные предметы в комнате, а затем навел на жену, которая выразила недовольство такими забавами. Неосознаваемо он как бы хотел, чтобы она испугалась и перестала говорить ему неприятные слова. Вставая с пола и держа обрез направленным на жену, он непроизвольно усилил нажим пальцем на курок и таким образом произвел выстрел в лицо жены, от которого она сразу скончалась. Умысла на совершение убийства, как показало психологическое

изучение деяния он не имел. Был в трезвом состоянии. Дверь в комнате была не запертой, а в смежных комнатах общежития находились соседи, о чем он знал, и, следовательно, заранее не рассчитывал на сокрытие своих действий. После совершения убийства он, по показаниям соседей, был в шоке от случившегося и сам сообщил об этом по телефону в милицию. Судебно-психиатрической экспертизой был признан вменяемым, наличия каких-либо психических аномалий не было выявлено.

Наряду с проявлением цели преступного деяния как желаемого результата и произвольно(осознанно) избираемого способа собственных действий в некоторых преступлениях, квалифицируемых как умышленные, обнаруживается иной характер цели. Он выражается в том, что субъект не имеет осмысленного представления о желаемом конечном результате своего поступка как некоторого завершенного акта, а лишь осознает "операциональную цель" совершаемых действий.

Это проявляется в импульсивном поведении, представляющем реагирование опасными действиями на некоторые обстоятельства ситуации. Такая регуляция поведения может быть связана с состоянием высокого нервно- психического возбуждения или напряжения (аффекта, стресса), возникшего в результате воздействия внешних факторов, или обусловленного в преобладающей мере алкогольным опьянением, одур- маненностью наркотическими веществами. Примеры таких форм регуляции нами обнаружены при анализе некоторых покушений на убийства и причинение тяжких телесных повреждений. Преступник, находясь в возбужденном состоянии, вызванном конфликтом с потерпевшим, или реагируя на оскорбительное выражение в свой адрес, не обращая при этом внимания на присутствие других лиц или иные обстоятельства, влекущие неизбежность привлечения к юридической ответственности, наносил потерпевшему один или несколько ударов ножом или другими предметами и лишь затем осознавал бессмысленность этих действий. Подобный тип регуляции также проявился в некоторых эпизодах совершения рецидивистами краж предметов из сумок и карманов одежды, с рабочих мест в офисах и т.д. В этих случаях преступник, увидев предмет возможной добычи (иногда по их описаниям это была дешевая зажигалка, авторучка, пачка сигарет) действовал автоматически, осознавая при этом никчемность похищения такого предмета. Такого рода регуляция обнаружена нами также в эпизоде покушения на изнасилование, когда молодой человек, увидев понравившуюся ему девушку, последовал за ней и в дневное время при входе в подъезд, не придавая значения большой вероятности появления посторонних людей (осознавая эту вероятность, но не обращая на нее внимания) напал на нее. Прижав к себе, стал хватать за гениталии, срывать предметы белья, обнажил свой пенис и требовал вступления с ним в половую связь. При анализе своих действий он не видел в них разумного начала. По его воспоминанию в той ситуации он не рассчитывал совершить половой акт, поскольку предчувствовал, что это реально невозможно! Им руководило нахлынувшее чувство и необъяснимое побуждение.
При этом выяснилось, что преступник не имел проблем в удовлетворении сексуальных потребностей, а наоборот вел активную половую жизнь, в том числе часто пользовался услугами проституток. По данным судебно-психиатрической экспертизы у него не обнаружено психических аномалий.

В приведенных случаях цель, которой регулировалось преступное поведение, была сужена до цели действия, а не поступка. Сознание субъекта как бы сопровождало импульсивные^ действия, побуждаемые влечением, гневом, установкой "не уступить", и обеспечивало целевую регуляцию лишь их процесса, не оценивая при этом личностный смысл результата. Личностными предпосылками такого рода деяний, выступают психологические свойства, относящиеся к феноменам автоматизмов, о которых будет сказано ниже. При этом оказалось, что совершаемые действия не в полной мере согласовывались с ценностно-смысловой приемлемостью их вредоносного результата. Осознание результата уходило на второй план, а влечение или аффектогенная реакция играли- доминирующую роль при слабо осознаваемой бессмысленности действий. Вместе с тем во всех деяниях, связанных с такого рода их психической регуляцией, совершенные действия были более или менее операционально освоенными и отвечали побуждениям субъектов. Что касается ценностно-смысловой неприемлемости их результата, то она была обусловлена в преобладающей мере угрозой юридической ответственности при отсутствии, однако, достаточно выраженного ценностного и чувственного неприятия самих действий.

Еще один тип личностных предпосылок возникновения общественно опасной цели проявляется при совершении умышленных преступных деяний в результате психологического воздействия на субъекта или по механизму конформного поведения. В генезисе такого поведения для субъекта изначально было не приемлемо совершение противозаконных действий или он имел по отношению к ним индифферентную позицию. Однако, в результате внушающего, убеждающего воздействия,, демонстрации примера совершения таких действий другим лицом или,будучи вовлеченным в групповое поведение по благоприятным для него мотивам, он решался их совершить.

В результате психологического воздействия у него формировалась цель-способ (а иногда и мотив) достижения результата либо лишь установка ("надо так сделать") без ясного осознания личностного смысла этого результата. Личностные предпосылки преступного поведения в этом случае выражаются в индифферентности позиции по отношению к преступному способу действий либо в недостаточной зрелости его неприятия, в податливости психологическому воздействию и в отсутствии способности к нравственному самоопределению в группе. Отсутствие такой способности в ряде случаев было связано с чувством ответственности перед группой.

В исследовании выявлен феномен возникновения преступной цели- способа в генезисе деяния в результате самовоздействия. Это выражалось в том, что преступник, находившийся в большинстве изученных случаев в возбужденном состоянии (в том числе в состоянии алкогольного опьянения) вначале высказывал конкретному лицу угрозы совершения против него насильственных действий, не испытывая при этом решимости их совершить, изрекая их импульсивно. Затем, под решающим влиянием мотива демонстративного поведения перед членами группы и мотива "сдержать слово" начинал совершение агрессивных действий, усиливая их опасность в ответ на противодействие или оскорбительные высказывания потерпевшего. При этом преступник осознавал никчемность причинения вреда потерпевшему и в то же время недопустимость отказа от совершения вредоносных действий, которыми он угрожал.

В умышленном преступном бездействии обнаруживается два вида целей. Первый характеризуется тем, что субъект желает причинить вред правоохраняемой социальной ценности. Второй вид цели проявляется как стремление к избежанию неблагоприятных для себя последствий (в том числе траты сил и средств), которые, как он предполагает, наступят при попытке остановить преступные действия других лиц или предотвратить опасное для правоохраняемой социальной ценности развитие событий, к возникновению которых он причастен. При этом субъект не желает причинения вреда данной ценности, но сознательно это допускает.

Бездействие в этом случае обусловливается психологическим барьером, который может выражаться в опасении или в отсутствии достаточной волевой решительности предотвратить опасный ход событий. Такие случаи мы обнаружили в фактах бездеятельного соучастия в совершении вымогательства, грабежа, убийства, изнасилования. Это соучастие выражалось в том, что субъект прибывал на место преступления вместе с теми, кто затем совершал преступные действия, и при этом знал или имел предположения об их намерениях, находился рядом с этими лицами, когда они совершали эти действия. Однако, хотя он и не желал совершения ими посягательства, тем не менее не предпринимал усилий для его недопущения или прекращения. Своим присутствием субъект создавал у потерпевшего впечатление своего единства с группой. Его преступное бездействие было обусловлено, с одной стороны, нежеланием явно участвовать в причинении вреда потерпевшему, с другой стороны, опасением вызвать расправу со стороны членов группы или отрицательное отношения к себе, а также конформностью, застенчивостью и т.п. Здесь, на наш взгляд, имеет место умышленное бездействие по малодушию, которое выражается в том, что субъект осознавал общественную опасность действий, совершаемых лицами, с которыми он находился по собственной воле в непосредственном взаимодействии и присутствовало при совершении ими этих действий, однако, хотя и не желал причинения вреда, не предпринимал действий для предотвращения такого вреда, имея возможность их предпринять.

Личностные предпосылки поведения такого рода, выражают допустимость бездействия в подобных ситуациях или приемлемость совершения определенных преступных действий в составе группы, которая является для него референтной или от которой зависит его социально-психологический статус, удовлетворение определенных потребностей или безопасность. При этом субъект может испытывать к деянию противоречивое отношение и вместе с тем считать его вынужденно необходимым. Эти личностные предпосылки имеют вторую сторону, выражающуюся в неспособности лица проявить самоопределение в группе, отказавшись от соучастия в преступном деянии, в неспособности противостоять криминогенному влиянию группы, что выражает отсутствие антикриминальной устойчивости личности. Этот феномен может проявляться и как установка на идентификацию с поведением группы, и как психологический барьер, препятствующий независимому поведению в группе или противодействию ей.

Цель преступных действий, совершаемых по неосторожности, отличается от цели умышленных преступлений тем, что субъект, хотя и не желает причинения вреда правоохраняемой ценности, однако использует способ взаимодействия с ней, содержащий высокий риск причинения вреда, допускает нарушение нормативно установленных правил безопасности либо осуществляет взаимодействие в состоянии, не позволяющем обеспечить должную безопасность, а именно: в состоянии алкогольного опьянения, наркотической одурманенности или недостаточности психических или физических ресурсов из-за усталости или болезни. Проявляемая в этом случае криминогенная склонность личности определяется приемлемостью способа деятельности, опасного для правоохраняемой социальной ценности, в том числе приемлемостью несоблюдения требуемых правил безопасности или выполнения деятельности в состоянии, не позволяющем осуществлять ее достаточно безопасно.

Что касается цели преступного бездействия в деяниях, совершаемых по неосторожности, то ее можно выразить как уклонение от выполнения обязанностей или от принятия мер, обеспечивающих безопасность правоохраняемой ценности, с которой субъект взаимодействует при отсутствии у него цели причинения вреда данной ценности. При этом изначально признаки опасного для данной ценности развития событий могут отсутствовать и начнут проявляться лишь в последствии, когда наступление вреда будет невозможно предотвратить. Личностные предпосылки принятия такого рода преступной цели-способа выражаются в приемлемости уклонения от выполнения обязанностей или от принятия упреждающих мер, обеспечивающих безопасность правоохраняемой ценности.

На основе изложенного, а также данных, представленных в первом параграфе предыдущей главы, сделаем промежуточные выводы для дальнейшего анализа процесса целеполагаиия в преступном поведении и

г

раскрытия совокупности психологических свойств личности, детерминирующей принятие криминальной цели-способа. С учетом указанных различий процесса целеполагаиия, особенностей целей преступных деяний, совершенных умышленно и по неосторожности, личностные предпосылки порождения криминальных целей проявляются: 1)

в умышленных преступлениях - в субъективной приемлемости совершения общественно опасного деяния как способа удовлетворения потребности (разрешения проблемной ситуации); или как способа реагирования на субъективно неблагоприятные либо криминогенно провоцирующие обстоятельства ситуации; или как способа поведения (конформного) в составе референтной группы, совершающей преступные действия. Эта приемлемость сочетается с субъективной допустимостью или необходимостью причинения вреда правоохраняемой социальной ценности, хотя причинение ей вреда может вызывать и противоречивое отношение; 2)

в преступлениях, совершенных по неосторожности, ~ в субъек- тивной приемлемости общественно опасного способа деятельности, выражающегося в несоблюдении правил ее осуществления, в том числе в уклонении от осуществления обязательных действий, обеспечивающих безопасность правоохраняемой социальной ценности; или в приемлемости совершения действий, представляющих необоснованный риск причинения вреда этой ценности; или в приемлемости осуществления деятельности, представляющей повышенную опасность, в состоянии, не позволяющем ее осуществлять гарантированно безопасно (ее осуществление в таком состоянии нормативно запрещено). При этом для индивида субъективно неприемлемо причинение вреда правоохраняемой социальной ценности.

Таким образом, возникновение криминальной цели в генезисе антиобщественного деяния определяется закрепленной в личностных свойствах субъективной п р и емлемостью общее твенно опасного способа поведения (действий или бездействия), которая может сочетаться как с приемлемостью (допустимостью, необходимостью), так и неприятием причинения вреда правоохраняемой социальной ценности.

Мы исходим из того, что структура " целеобразующей" совокупности психологических свойств личности проявляется в структурном строении психологического механизма поведения, т.е. реализуется в структурных составляющих этого механизма. Опираясь на концепцию "структурных уровней организации психологического механизма поведения" (Я.А.Пономарев [259]), а также на приведенные во второй главе данные теоретических и экспериментальных исследований психической регуляции поведения (деятельности), есть основания считать, что структурными составляющими целостного психологического механизма поведения, выступают механизмы интеллектуальной, эмоциональной, импульсивной (в том числе аффективной) регуляции, проявляющиеся в соответствующих психических процессах. Возникновение преступной цели-способа в соответствии с законом доминанты может реализоваться в преобладающей мере на одном из структурных уровней психологического механизма поведения (в соответствующем ему психическом процессе) при дополняющей роли других механизмов (соответствующих им процессов). В связи с таким подходом обоснование психологических свойств личности, реализующихся в процессе принятия преступной цели-способа, требует анализа данных механизмов и их связи в регуляции поведения, а также соотнесения этих свойств со свойствами личности законопослушных лиц, определяющими целеполагание при аналогичных условиях. }

Для изучения личностных предпосылок принятия преступной цели- способа мы использовали вопросы, ориентирующие респондентов на анализ процесса ее возникновения в генезисе совершенного

преступления. Вопросы стимулировали вспоминание мыслей, чувств, предчувствий, импульсов побуждений, впечатлений и других элементов психической деятельности в связи с возникновением намерения и решимости действовать преступным способом. Вопросы были также направлены на выяснение субъективных оснований принятия именно данного способа, т.е. мотивации выбора именно преступного способа (но не мотивации совершения деяния!). Они формулировались как в прямой постановке, выясняя почему индивид стал действовать именно преступным способом, так и в косвенной, изучая осознание возможности правомерного поведения в рассматриваемом случае и причины неприятия или несовершения правомерных действий. Еще один блок методики предусматривал углубление ретроспективного психологического анализа и дополнение полученных данных. Он включал "проективное" задание респонденту: предположить или объяснить как и почему у воображаемого лица, совершившего некоторое преступление (аналогичное с тем, которое совершил респондент), возникла решимость его совершить.

Полученные данные показали, что в качестве субъективных детерминантов принятия преступной цели-способа, выступали: -

ценностная значимость результата, который может быть получен с помощью данного способа - соответствие его потребности, притязаниям, интересам; -

освоенность способа, которая выражается в наличии опыта его использования; -

уверенность в более высокой вероятности достижения желаемого результата преступным способом; -

ожидание отрицательных последствий, которые могут наступить при несовершении противозаконных действий; -

убеждение в том, что необходимо действовать именно противозаконным способом, несмотря на осознаваемую возможность достичь желаемый результат правомерным способом; -

представление о том, что преступный способ используют многие лица в социальном окружении и знаемые примеры успешного применения данного способа этими лицами;

воздействие, склоняющее (убеждающее, внушающее) к использованию преступного способа; -

представление о меньших издержках, затратах физических и душевных сил, материальных ресурсов при использовании преступного способа, о простоте и легкости его реализации; -

представление о необходимости меньших затрат времени на достижение желаемого результата преступным способом (имеет определяющее значение при дефиците времени на разрешение проблемной ситуации); -

представление о хороших собственных возможностях (способное- г -

тях, умениях, физических силах) для использования преступного способа; -

убеждение в невозможности достичь желаемый результат правомерным способом или в отсутствии вообще такого способа; -

возбужденное или нетрезвое состояние; -

импульсивность совершения действий ("все произошло само собой", "машинально", "не задумываясь" и т.п.); -

эмоциональная благоприятность процесса совершения деяния (азарт, удовольствие, интерес и т.д.); -

убеждение в соответствии преступного способа (или несоответствии правомерного способа) социальному положению, своей социальной роли, своему "Я".

Основываясь на приведенных данных, а также результатах исследования, описанных в параграфе 3.1. можно утверждать, что возникновение преступной цели-способа может представлять собой качественно различные типы процесса, которые можно дифференцировать следующим образом: 1)

принятие цели-способа на основе выбора из альтернативных способов удовлетворения потребности (поведения в проблемной ситуации), в числе которых могут быть преступный, правонарушающий (но не преступный!), правомерный, в том числе эскапический, представляющий отказ от действий, обеспечивающих удовлетворение потребности; 2)

изначально безальтернативная ориентация на использование общественно опасного способа действий, к которому субъект привержен (при наличии такой безусловной приверженности у субъекта не возникает внутренней необходимости принципиального выбора); 3)

принятие цели-способа в результате решающей роли психологи- ческого воздействия на субъекта или в результате психологической идентификации с поведением других лиц (подражание, психологическое взаимозаражение, конформное поведение).

Рассмотрим эти - типы процесса целеполагания, основываясь на данных психологического анализа генезиса преступных деяний.

Принятие цели на основе выбора способа может выражаться в поиске наиболее приемлемого из непреступных и преступных либо только среди преступных, что в последнем случае выражает приверженность индивида исключительно преступному способу. Когда процесс целеполагания осуществляется как выбор способа, речь может идти о мотивации выбора,' т.е. о тех субъективных основаниях, которые движут индивидом при принятии решения о необходимости использовать именно данный способ для удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации. При этом важно заметить, что мотивация выбора способа не есть одно и то же, что и мотивация совершения деяния, поскольку последняя связана с потребностью, ради удовлетворения которой субъект испытывает побуждение действовать и выбирать для этого способ действий.

Принятие преступной цели в результате выбора определяется преобладающей личностной приемлемостью антиобщественного способа в сложившихся условиях по сравнению с известными субъекту правомерными способами, а также по сравнению с эскапическим вариантом поведения, которое может носить форму аддитивного поведения (уход от проблемы посредством изменения своего психического состояния приемом алкоголя или наркотических веществ, участия в азартных играх и т.п.). При этом, как показало исследование, возможно внутренне противоречивое принятие противозаконного способа, когда у субъекта проявлялись элементы отрицательного отношения к нему, однако он допускал использование этого способа в связи со сложившимися условиями, не предвидя достаточной возможности использования способа правомерного или не желая его использовать по различным причинам. Обнаружена и относительно равнозначная личностная приемлемость преступного и правомерного способов действий, которые могут обеспечить удовлетворение определенной потребности. Эта равнозначная приемлемость выражает "двойственную адаптацию" преступников. В этом случае они иногда используют правомерный и преступный способы параллельно, например, зарабатывают деньги законным путем и совершают хищения. Если же ситуация требует выбора только одного из способов (например, при необходимости разрешения конфликта), то такой выбор осуществляется с высокой случайностью. Обнаруживаются также случаи, когда ни правомерный, ни противоправный способы не являются личностно приемлемыми. Это явление встречалось, например, среди осужденных, которые осознали бесперспективность обеспечения материального достатка преступным путем и, в то же время, по различным причинам не желали честно трудиться. В этом случае возникает ситуация, при которой субъект может либо принять один из этих способов с высокой случайностью выбора, зависящей от внешних и иных факторов, либо эскапический или аддитивный вариант поведения. Противоречивое отношение к преступному и правомерному способам или недостаточная зрелость (несформированность) отношения к ним является также предпосылкой случайности выбора способа или его принятия в результате воздействия на субъекта других лиц.

Возникновение преступной цели в случае изначальной ориентации на использование криминального способа действий можно рассматривать как актуализацию ранее сложившейся диспозиции личности, выражающей готовность к относительно конкретному деянию или общую противозаконную направленность такой готовности. В этом случае в психической деятельности индивида конкретизируется лишь содержание способа и выбираются наиболее благоприятные условия его реализации. Признаками такого процесса целеполагания, проявившимися при психологическом анализе генезиса преступного поведения являются ссылки респондентов на привычность использования преступного способа, на отсутствие мыслей использовать какой-либо иной способ (кроме преступного), на ранее принятое решение действовать в подобной ситуации преступным способом, на изначальное появление решимости действовать именно таким способом и т.п.

Возникновение преступной цели под решающим влиянием психологического воздействия на субъекта может представлять собой процесс как относительно критичного принятия аргументированного убеждения других лиц, так и формирования цели путем внушения или по механизмам подражания и взаимозаражения в составе группы. В любом случае принятие преступной цели-способа основывается на личностных предпосылках, которые могут не иметь степени зрелости, достаточной для совершения индивидом деяния по собственной "инициативе" или выражают несформированность позиции по отношению к преступному способу. Психологическими свойствами, выступающими личностными предпосылками совершения преступных действий в этом случае также выступают, высокая внушаемость, референтность для индивида группы или отдельных лиц, имеющих антисоциальную направленность, неразвитость способности к MopiLFibnoMy самоопределению и необходимых для этого волевых качеств.

Рассмотрев в наиболее общем виде системообразующую функцию познаваемого нами психического образования, выражающего сущность криминогенной склонности личности, обратимся к раскрытию составляющих ее психологических свойств. Это потребует анализа процесса целеполагаиия в соотнесении со структурной организацией психологического механизма поведения, включающей механизмы интеллектуальной, эмоциональной, импульсивной, в том числе и аффективной регуляции. При этом, основываясь на принципе доминанты, мы исходим из того, что целеполагание происходит при доминировании в текущем времени одного из механизмов (процессов) психической регуляции и дополняющей роли других механизмов. Так, выбор способа может происходить в результате преобладания его "чувственной" приемлемости, даже несмотря на его меньшую выгодность,- если судить по "разумному расчету". Явление иного характера выражается в том, что субъект может избрать преступный способ, руководствуясь исключительно выгодностью его использования. Иногда это происходит даже несмотря на отрицательные чувства в отношении к данному способу. При возникновении установки-цели в результате актуализации ранее сложившейся готовности к действиям, процесс развертывается в своей основе как импульсивный, при некоторой обусловленности принятия решения интеллектуальной деятельностью и переживанием чувств.

В связи с проявлением названных структурных составляющих психологического механизма поведения в целеполагании можно вести речь о трех сторонах личностной приемлемости преступного деяния как способа удовлетворения потребности (разрешения проблемной ситуации). Эти стороны личностной приемлемости преступного способа

с-

определяются психологическими свойствами личности, реализующимися в механизмах (и процессах) интеллектуальной, эмоциональной, импульсивной (в том числе аффективной) регуляции поведения. Рассмотрим особенности процесса целеполагаиия, проявляющиеся в названных механизмах регуляции поведения, и свойства личности, реализующиеся в этих механизмах.

Принятие цели-способа деяния в случае доминирования в психической деятельности механизма интеллектуальной регуляции происходит как процесс расчетливо-рассудительного формирования умозаключения о необходимости использования в сложившихся условиях определенного противозаконного способа и плана его реализации. Для выделения личностных свойств, реализующихся в данном структурном механизме психической регуляции поведения, важно определить функциональные принципы, которому данная регуляция закономерно подчиняется. Основываясь на приведенных выше данных о субъективных "ориентирах" выбора способа действий, в качестве таких принципов можно выделить принципы: ценностности, нормативности и рациональности.

Принцип ценностности (по аналогии с подходом А.Р.Ратинова [271]) выражается в том, что субъект оценивает сложившиеся социальные условия, в том числе обстоятельства конкретной ситуации и свое поведение с точки зрения их значения для личностных ценностей и стремится совершать те деяния, которые он считает необходимыми на благо этих ценностей и воздержаться от поступков, несущих им вред. Б принципе ценностности проявляется надситуативность интеллектуальной регуляции поведения. Это выражается в учете субъектом в своих стремлениях не только обстоятельств ситуации, но и более широких условий своего социального бытия, не только необходимости удовлетворения актуальной потребности, но и последствий для иных личностных ценностей и жизненных перспектив. Преимущественная ориентация субъекта на непосредственную ситуацию либо на более широкие и дальние последствия выражает личностный стиль его интеллектуальной деятельности при принятии решений.

В качестве свойств личности, которые предопределяют "цен- ностный" выбор противозаконной цели-способа, выступают представления и убеждения о положительном значении преступного способа действий для "обеспечения" личностно значимых ценностей, т.е. представления и убеждения о положительном личностном смысле преступного способа поведения, которые можно обозначить как ценностные смыслообразующие представления и убеждения. При этом убеждения в отличие от представлений мы рассматриваем как относительно устойчивые психологические свойства, отличающиеся достаточной ясностью содержания, уверенностью в их правильности. В своем формировании убеждения могут проходить стадию представлений как менее зрелых и устойчивых образований, которые менее жестко предопределяют выбор цели-способа. Ценностные убеждения (представления) затрагивают различные стороны результата преступного деяния - его субъективно оцениваемую полезность или вредность. В качестве таких сторон деяния, с которыми может быть связан его личностный смысл, как показало исследование на выборках осужденных и законопослушных граждан,выделяются: -

значение деяния для самого субъекта, его потребностей, интересов, социального положения, будущего и т.п.; * -

значение для потерпевших и других социальных ценностей, прот ив которых совершается преступное посягательство; -

значение для общества, его нравственности, благополучия и т.п.; -

значение для родных и близких преступника; -

значение преступных деяний, совершаемых другими лицами для самого респондента (преломление на собственные личностные ценности, потребности и интересы).

При этом в исследовании обнаруживаются закономерные различия личностного смысла (значения) преступного деяния в сравниваемых группах респондентов, о которых речь пойдет в следующем параграфе.

Кроме названных ценностных убеждений (представлений) в рассматриваемом механизме реализуются ценностные эталоны личности, с позиций которых способы действий оцениваются как достойные или недостойные своему социальному статусу и Я-образу.

Принцип нормативности ется в оценках субъектом

социальных явлений (включая поведение других людей) и своего поведения с точки зрения должного, допустимого или запретного. На основе этих деонтологических оценок у субъекта возникают побуждения, направленные на "приведение" социальных явлений, включая поведение других людей, в соответствие со своими нормативными представлениями. Такого рода представления также служат основой принятия субъектом целей-способов в юридически значимом поведении.

В качестве свойств личности, предопределяющих "нормативный" выбор цели-способа действий, выступают личностные нормы. Данный вид свойств личности обосновывается А.Р.Ратиновым [271], Г.А.Баллом [43] и другими исследователями. Личностные нормы проявляются в интеллектуальном процессе как убеждения о том, какие действия субъект считает для себя допустимыми, желательными или обязательными, а какие нежелательными, необязательными или недопустимыми; каким правилом следует руководствоваться в ситуациях определенного типа или при решении определенных жизненных задач. Личностные нормы могут выражать как общие принципы и правила поведения, так и конкретные способы действий в ситуациях определенного типа. В этом конкретном выражении личностная норма сближается с фиксированной поведенческой (социальной) установкой, выражающей потенциальную готовность к конкретным действиям в типичной ситуации в связи с определенным мотивом. У ряда испытуемых (как осужденных, так и законопослушных лиц) некоторые личностные нормы поведения не имели развитой ценностно- смысловой аргументации. Респонденты императивно утверждали как надо поступать или как поступать нельзя, но при этом с трудом объясняли почему они так считают, аппелировали ко второстепенным для них ценностям. Это можно объяснить тем, что некоторые личностные нормы формируются в результате подражания и внушения при отсутствии ценностно-смысловых разъяснений долженствования или запрета.

Принцип рациональности заключается в том, что субъект, избирая способ действий, стремится поступать наиболее рационально, т.е. с наименьшими затратами физических и душевных сил, времени и материальных ценностей, а также использовать способ, обеспечивающий наибольшую вероятность получения необходимого результата. Свойствами личности, реализующимися в целеполагании в соответствии с данным принципом, выступают убеждения (представления) о большей или меньшей степени рациональности известных индивиду способов удовлетворения определенных потребностей или разрешения проблемных ситуаций. Рациональность способа может выступать самоценностью ("не затрачивая больших усилий и времени получить результат") и, таким образом, включаться в содержание ценностных убеждений личности о способе действий.

Каждый из рассмотренных функциональных принципов, проявляющихся в интеллектуальной регуляции поведения, может занимать в психической деятельности личностно своеобразное положение — ведущее или дополняющее, что отличает когнитивный стиль личности. При примате ценностного, выбора поведение субъекта подчинено цели достижения личностно ценного результата. В данном случае приемлемость способов определяется не столько их субъективной "нормативностью" или затратностью, сколько результативностью. Преобладание нормативного выбора в когнитивном стиле выражается в приверженности тем способам, которые соответствуют личностным принципам и правилам. При этомценностность результата и затраты по его достижению уходят на второй план. Среди преступников, такой стиль часто наблюдается у лиц, преданных "воровским законам". В суждениях лиц с таким стилем часто используются обороты речи, выражающие принципы оценки событий и поведения других лиц, правила как следует поступать и т.п. Преобладание рациональности в принятии решений выражается в избегании использования способов, требующих значительных затрат физических или душевных сил, времени, несмотря на их более высокую результативность.

Целеполагание при доминировании механизма эмоциональной регуляции поведения определяет в достаточной мере осознанную произвольную подготовку деяния во внутреннем плане, основанную на преимущественно эмоционально-оценочном отражении действительности, чувственной обусловленности мотивообразования и целеполагания.

Эмоциональная регуляция поведения (мотивообразование и целеполагание) осуществляется по гедонистическому принципу [357], Он выражается в том, что субъект стремится осуществлять ту деятельность и те поведенческие акты, которые чувственно благоприятны по своему содержанию и предвосхищаемому результату или несут избавление от отрицательных переживаний, и, в то же время, избегает совершения поступков, вызывающих противоположные переживания. В целеполагании этот принцип представляет обусловленность принятия цели-способа чувствами по отношению к деянию — к его процессу и результату, а также к объекту, в отношении которого это деяние совершается. В качестве свойств личности, которые предопределяют целеполагание в поведении, соотносимом с уголовно-правовым запретом, выступают чувства по отношению преступным и юридически альтернативным способам удовлетворения потребности (разрешения проблемной ситуации). Эти чувства являются компонентом отношения личности к данным способам. При этом возможна абвивалентность чувств, когда, например, процесс деяния вызывает отрицательные эмоции, а предвосхищаемый результат - положительные.

В целеполагании, как и в мотивообразовании, существенную роль играют чувства субъекта по отношению к объекту, против которого совершается вредоносный поведенческий акт. Положительные, эмпа- тические чувства к социальному субъекту (конкретному человеку, группе, представителю социальной группы) могут препятствовать формированию решимости к вредоносным действиям, а отрицательные - - способствовать ей. В соответствии с этой закономерностью, к свойствам личности, которые обусловливают мотивы и цели преступных действий, необходимо отнести неприязненные чувства по отношению к определенным типам социальных субъектов, а также чувства к конкретным лицам или общностям.

Важным моментом, проявляющимся наиболее ярко в механизме эмоциональной регуляции поведения, является переживание отношения субъекта к самому себе в связи с намерением совершить противозаконное деяние. Исследование показывает, что личностная приемлемость либо неприятие преступного деяния определяется, наряду с иными ее составляющими, также и характером. соотнесения деяния со своим Я- образом. В Я-образе воплощается отражение индивидом себя как субъекта жизнедеятельности. В нем проявляется представление о своем социальном статусе, социальных ролях, образе жизни и жизненном пути, интегрируется личностно нормативное (каким я обязан быть) и желательное (каким мне стоило бы стать), позитивное (оцениваемое как собственные достоинства) и негативное (осознаваемое как собственные недостатки). Исследования Я-образа преступников и законопослушных лиц позволяют выделить две его стороны (и "самохарактеристики"), существенные для раскрытия юридически значимой направленности личности. Первая отражает обобщенную характеристику своего социального статуса и ведущей социальной роли. В ней выражается наиболее важное, что видит индивид в самом себе как в субъекте жизнедеятельности. В соответствии с этой характеристикой Я-образ может оцениваться по морально-правовому критерию как криминогенный, аморально-иждивенческий либо социально нормальный, Криминогенность Я-образа выражается, например, в выделении индивидом на первый план своего престижного положения среди лиц, совершающих преступления ("я смотрящий", мя - порядочный арестант", и др.) либо криминальной специализации ("я ~ мошенник", "я - вор" и т.п.). Аморально-иждивенческий характер Я-образа проявляется в оценке себя как потребителя ("я живу на широкую ногу", "я -- наркоман"). Социальная нормальность Я-образа выражается в аппелировании при характеристике себя к социально положительной стороне своего статуса и социальной роли ("я - рабочий человек", "я -- семейный человек" и т.п.). Вторая сторона Я-образа отражает степень соответствия своего "Я" собственным ценности о-нормативным идеалам. Она может выражаться в преобладающе положительной самооценке (удовлетворенность собой), либо в противоречивой, индифферентной, либо в преобладающе отрицательной.

Соотнесение собственного поступка с Я-образом приобретает определяющее значение в целеполагании при достаточно положительной самооценке, поскольку в противоположном случае, когда самооценка отрицательная такое соотнесение лишено смысла. Это соотнесение наиболее ярко проявляется в переживаниях чувств . гордости за свои действия (самодовольства) или, наоборот — стыда за совершенный поступок. Относительно отрицательная самооценка, как нам удалось выявить в ряде случаев, сочеталась с проявлением в противозаконных деяниях самоуничижительной мотивации - человек поступал как бы "на зло своей судьбе" , (по сути -- на зло себе), оценивая судьбу и себя самого преобладающе отрицательно. Исходя из этих посылок, одним из важнейших элементов личностной приемлемости противозаконного деяния является его эмоционально-оценочная согласованность с Я-образом. В то время как противоречие планируемого деяния своему Я-образу предвосхищает переживание субъектом внутреннего конфликта и препятствует возникновению решимости его совершить.

Возникновение цели-способа при доминировании механизма импульсивной регуляции поведения подчиняется функциональному принципу, который можно обозначить. п р и в ы ч- н о с т ь. Он выражается в склонности наиболее привычным способом (поведенческим актом) реагировать на определенные обстоятельства ситуации или на внутренние условия ~ интенсивное переживание потребности (влечения) или чувств. Свойствами личности, предопределяющими принятие криминальной цели по механизму импульсивной регуляции выступают фиксированные поведенческие установки, "содержащие" общественно опасный способ действий. Их актуализация обусловливается определенным мотивом (порождающей его потребностью) и характером внешних условий.

При ведущей роли механизма аффективной регуляции поведения реализуется специфический функциональный принцип разрядки аффективного возбуждения наиболее привычным способом действий. В этом случае регуляция поведения детерминируется свойствами личности, которые предопределяют индивидуальные тенденции аффективного реагирования на определенные внешние обстоятельства и разрядки возникающего при этом возбуждения совершением определенных преступных действий. Для обозначения такого рода индивидуальных тенденций разрядки аффекта в терминах свойств личности, на наш взгляд, наиболее приемлемо понятие "аффектогенная поведенческая установка". Ее содержание может выражать определенный криминальный тип -- насильственного, разрушительного (уничтожение материальных ценностей) или корыстного характера. Для такой криминогенной установки характерно наличие жесткой связи определенного аффективного состояния с определенными противозаконными действиями. Установки такого типа чаще обнаруживаются у лиц, совершивших насильственные преступления. У части из них по заключению судебно-психиатрической экспертизы отмечается наличие психических аномалий: алкоголизма, психопатии, остаточных явлений черепно-мозговых травм и др. Лица, совершившие преступные насильственные действия в состоянии аффекта, в большинстве случаев находились в состоянии опьянения, что способствовало возникновению аффективного возбуждения. Наряду с содержательной характеристикой указанных свойств важна их динамическая характеристика, выражающая порог возникновения аффекта, сопряженного с актуализацией установки на противозаконный способ его разрядки.

Рассмотрев виды психологических свойств личности, детерминирующих целеполагание в генезисе преступного деяния,, обратимся к их анализу в плане психологической зрелости как системообразующего свойства криминогенной склонности личности.

В психологических концепциях личности ее системообразующее свойство раскрывается по-разному: как "динамическая тенденция" (С.Л.Рубинштейн), смыслообразующий мотив" (А.Н.Леонтьев), "доминирующее отношение" (В.Н.Мясищев), "основная жизненная направленность"(Б.Г.Ананьев), "динамическая организация сущностных сил человека" (А.С.Прангишвили), "направленность личности" (Б.Ф.Ломов) [по 198, с.311], "ведущая тенденция" (Л.Н.Собчик [302]), "главенствующая потребность" (П.В.Симонов [299]. Названные психологические свойства личности рассматриваются как выполняющие

функцию внутренней причины в порождении мотивов или

целей в социальном поведении и деятельности индивида. Различия подходов к этому свойству определяются различным пониманием его функций, а также приданием ведущей роли тому или иному уровню психологического механизма поведения.

На наш взгляд, обоснование системообразующего свойства личности должно строиться, исходя из характера системообразующей функции психического склада личности в порождении определенного вида социального поведения, и с учетом структурной организации психологического механизма этого поведения. Отметим основные положения, определяющие, по нашему представлению, подход к системообразующему свойству личности преступника, проявляемому в ее криминогенной склонности. Во-первых, системообразующее свойство криминогенной личности выступает определяющим внутренним фактором в порождении антиобщественной цели-способа,в формировании готовности к противозаконному деянию и может проявляться в целеполагании на уровнях различных психологических механизмов в соответствующих им психических процессах. Во-вторых, это свойство может иметь различную степень психологического развития, которая выражается: а) в степени "освоенности" преступного способа, (его ясности, испробованности и закрепленности в опыте); б) в его комплексности, т.е. в наличии компонентов, реализующихся в различных структурных механизмах психической регуляции; в) в степени развития заключенной в этом свойстве внутренней необходимости преступного поведения, определяющей тип детерминации данного поведения: его внешнюю причинную обусловленность на основе личностных предпосылок либо внутреннюю инициируемость; г) в степени гармоничности-противоречивости его содержательной стороны, которая может включать компоненты как приемлемости, так и неприятия противозаконного способа действий.

Основанный на эмпирических данных анализ показал, что в качестве системообразующего могут выступать психологические свойства личности, выражающие значение преступного способа действий, его личностный смысл, отношение к нему субъекта, личностную норму и наконец, установку. Рассмотрим эти виды свойств с точки зрения психологического развития (функциональной зрелости) как системообразующего свойства криминогенной склонности личности.

Представление о значении преступного способа (исходя из трактовки в психологии понятия "значение" [263, с. 124]) выражает обобщенное отражение . его субъектом на основе приобретенного общественно-исторического опыта. Однако представление (знание, убеждение) о значении преступного деяния еще не выражает его соотнесения субъектом с собственными потребностями, ценностями, интересами. Значение преступного деяния может проявляться как оценка его совершения другим человеком. Представление же о личностном смысле преступного деяния (способа действий) выражает отражение усваиваемых субъектом безличных знаний о нем как "значение-для- меня". Личностный смысл связан со смысловыми системами индивидуального сознания в единстве эмоциональных и интеллектуальных процессов [263, с.192]. Смыслообразующими свойствами личности выступают убеждения, выражающие значение данного деяния для субъекта, его личностно значимых ценностей: соответствие им, полезность или вредоносность для них, т.е. его приемлемость или неприемлемость в соотнесении с внешними условиями, социальной ролью и другими факторами.

Отношение к преступному деянию как способу удовлетворения

потребности (основываясь на определении понятия "отношение личности" [229, с.16]) представляет целостную индивидуальную, избирательную, сознательную связь субъекта с данным способом, которая внутренне определяет его переживания и действия. Отношение к деянию определяется его личностным смыслом. Оно представляет личностную позицию субъекта, в которой выражается его одобрение или неодобрение, желательность или нежелательность, эмоциональная благоприятность или неприятность его использования. Отношение уже представляет такое отражение способа, которое содержит обобщенную направленность потенциальной активности субъекта, предполагающую его использование или неприятие. Оно включает чувственный и когнитивный (определяемый значением и личностным смыслом) компоненты.

Криминальная личностная норма выражает следующий более вы-сокий уровень зрелости потенциальной готовности личности к преступному деянию. В отличие от предыдущих видов свойств личностная норма выражает предрешенность возможности (допустимости, необходимости) использования антиобщественного способа действий для удовлетворения определенной потребности (разрешения проблемной ситуации) при определенном характере условий.

Наиболее высокий уровень потенциальной готовности к целенаправленным преступным действиям выражает фиксированная поведенческая (в данном случае — криминальная) установка, которая актуализируется в связи с определенной потребностью при предвосхищении появления определенного объекта и обеспечивает целенаправленный характер действий субъекта по отношению к данному обьжту [263, с.419]. Различие установки и нормы как личностных свойств может быть выражено в том, что установка содержит в отличие от нормы операциональный компонент готовности к действиям и связана с более конкретным кругом условий актуализации. Для сравнения установки и отношения личности обратимся к локаничному объяснению В.Н.Мясищева: "Установка характеризуется готовностью... Что касается отношения, то его как образование характеризуют избирательность, тяготение или отталкивание... Несмотря на близость избирательности и готовности, все же между ними есть разница" [229, с. 109]. А.Р.Ратинов и Г.Х.Ефремова обращают внимание на "динамический энергетический характер" установки, отличающий ее от оценочного отношения [272, с.91].

I

Как видно из приведенного анализа, каждое из рассмотренных видов психологических свойств личности с различной степенью непосредственности-опосредованности может детерминировать криминальную цель-способ в генезисе преступного поведения и, следовательно, в разной степени предопределять внутреннюю необходимость принятия такой цели-способа, что выражает различный уровень психологической зрелости криминогенной склонности личности.

Для изучения проявления в личности преступников, относящихся к различным криминологическим типам, описанных выше механизмов психической регуляции поведения, а также ведущих мотивационных тенденций, о которых речь пойдет в параграфе 4.3, мы провели обследование 558 преступников в послеадаптационный период отбывания наказания с помощью тестов, выявляющих акцентуации характера (опросник К.Леонгарда-Х.Смишека), экстра-, интроверсию и невротизм (опросник Г.Айзенка). Из числа обследованных 271 человек имели одну судимость и 287 были судимы неоднократно. В этих же це-лях изучались ведущие тенденции психической регуляции по опрос-нику СМОЛ (сокращенный вариант теста MMPI) у 957 осужденных, имеющих различное количество судимостей. Полученные данные обработаны с применением кластерного анализа

в вычислительном центре Академии наук Республики Беларусь.

Основываясь на анализе стимульного материала указанных опросников, описаний акцентуаций и ведущих тенденций психической регуляции, выявляемых с их помощью [см.:114; 211; 303], мы пришли к выводу, что показатели по определенным типам акцентуаций отражают индивидуальную выраженность проявления того или иного из рассмотренных структурных механизмов психической регуляции. Так,

показатель акцентуации "педантичного" типа характеризует

г

выраженность механизма интел-лектуально-нормативной регуляции (но не иных видов интеллектуальной регуляции) и наличие "сверхконтроля". Показатели по акцентуации "эмотивного" типа отражают индивидуальную характерность механизма эмоциональной регуляции, а по акцентуации "экзальтированного" типа -- механизма аффективной регуляции. Показатели по акцентуации "возбудимого" типа указывают на динамическую сторону механизма импульсивной регуляции, а по акцентуации "застревающего" типа — на устойчивость ее содержательной стороны.

В результате анализа средних значений обнаружено, что в выборке преступников, осужденных впервые, наблюдается незначительное проявление акцентуаций всех названных типов в пределах 13,1-14,6 баллов (наличие акцентуаций и невротизма считается при показателях от 12 до 24 баллов). Причем не обнаружено существенных различий их проявления по криминологическим типам: корыстному, корыстно- насильственному, насильственному и сексуально-насильственному. По средним показателям у впервые осужденных также незначительно проявляется невротизм - от 12,1 до 13,6 баллов. В выборке лиц, неоднократно судимых, судя по средним данным, проявляются акцентуации, выражающие тенденцию повышения эмоциональности и аффективности в психической регуляции (см. таблицу 1)

Таблица 1

Характерность проявления у преступников различных механизмов психической регуляции поведения (по средним значениям акцентуаций в баллах) Категория преступников Показатели выраженности проявления механизмов психической регуляции интеллекту ально- норматив- ного эмоционального импульсивного (динамичность) импульсивного (застревание) аффективного Осужденные

впервые 13,1- 13,4 14,6-15,0 12,3- 13,7 13,0- 14,0 13,3-14,5 Неоднократно судимые 7,6-9,5 13,3-14,6 10,5- 11,3 13,0-13,5 15,2-22,3 Примечание; Соотношение показателей проверено по критерию Стыодента, р< 0,05.

Для выявления связи личностных тенденций проявления механизмов психической регуляции поведения с криминологическими характеристиками личности преступников проведен кластерный анализ показателей акцентуаций, невротизма и других личностных черт преступников в соотнесении с их судимостью и характером совершенного преступления. Полученные данные приведены в таблице 2 (полные показатели кластерного анализа представлены в приложении 3). Анализ приведенных в таблице данных показывает, что для к о р ы с т - и ы х преступников, имеющих высокие и средние показатели по невротизму (типы 1, 3, 4, 6) характерна повышенная эмоциональность и эффективность. Лишь у одного типа этих преступников (тип 2)

Таблица 2

Классификация преступников по показателям невротизма и акцентуаций характера, отражающим индивидуальные тенденции проявления различных механизмов психической регуляции поведения (по средним значениям в баллах) Тип по клас сифи ка- ции Коли чест-

во испы туе- мых Невро тизм 11 ока з атели выра женности проявления механизмов психической регуляции интеллек туаль- ного (нормативность) эмоционального импульсивного (динамичность) импульсивного (застревание) аффективного Корыстные преступники, осужденные впервые 1 29 14,72 12,34 14,16 10,76 14,00 17,58 2 19 8,58 11,48 13,56 5.06 12,32 9,18 3 28 12,39 15,00 15,84 10,86 15,14 14,76 Корыстные преступники, осужденные повторно 4 53 15,45 9,25 15,57 12,22 12,39 7,21 5 32 8,69 7,78 10,50 8,84 11,84 3,18 6 59 14,14 8,20 12,92 12,69 14,14 8,17 7 21 9,00 9,91 14,57 6,62 14,76 5,00 Корыстно-насильственные преступники, осужденные впервые 8 28 10,64 13,08 13,83 11,46 13,34 11,34 9 10 5,90 8,80 8,40 9,60 12,80 7,80 10 36 17,50 15,00 17,01 16,98 14,78 ] 18,66 <орыстно-насильственные преступники, осужденные повторно 11 19 (2,26 10,31 11,68 9,31 15,20 19,26 12 11 9,46 6,91 13,09 5,73 11,64 12,82 13 24 (6,40 8,42 14,63 13,75 11,75 [ ? 15,79 И Насильственные преступники, осужденные впервые 14 51 16,37 14,16 17,25 15,33 14,62 16,14 15 44 13,29 14,42 15,27 14,16 14,64 14,16 16 26 6,57 9,68 10,03 6,45 11,46 6,24 Насильственные преступники, осужденные повторно 17 17 16,06 10,18 14,64 15,88 13,94 ] 9,00 18 20 11,85 6,80 15,15 10,80 12,50 15,45 19 31 9,97 10,77 14,26 9,16 14,07 12,97 аффективность оказалась нехарактерной, при наличии, однако, повышенной эмоциональности. В одном типе (тип 7) обнаружено сочетание низких показателей по невротизму и повышенная эмоциональность, аффективность и застревание установки. Высокие показатели интеллектуальной нормативности характерны для осужденных впервые. У корыстных преступников в целом показатели импульсивности ниже, чем у лиц, совершивших иные виды преступлений. Лица, неоднократно судимые, отличаются более низкими показателями проявления интеллектуально-нормативной регуляции и несколько более высокими по невротизму, эффективности и импульсивности. ??

Корыстно -насильственные преступники, имеющие высокие показатели по невротизму (типы 10, 11, 13), характеризуются более выраженным проявлением механизмов эмоциональной, импульсивной и аффективной регуляции. Это свидетельствует о высоком психическом напряжении лиц, представляющих такой тип, и о пониженной их способности к гибкому рациональному поведению. Лица, осужденные впервые, проявляют несколько более высокий интеллектуально-нормативный контроль и более низкую эффективность. Классификация показала, что при высоком невротизме возможно проявление как повышенного интеллектуального контроля (тип 10), так и низких его показателей (тип 13).

Для насильственных преступников, имеющих высокие показатели по невротизму (типы 14, 15, 17), характерна повышенная эмоциональность, импульсивность и аффект!юность. У лиц, впервые осужденных наблюдается1 более высокая нормативность. Лица, неоднократно судимые, имеющие низкие показатели по невротизму (тип 19), обнаруживают при этом_.. характерность эмоциональности и застревания установки.

Приведенных данные показывают, что тенденции проявления механизмов психической регуляции поведения значительно зависят от наличия невротизма: при его повышении, как правило, усиливаются эмоциональные, импульсивно-динамические и эффективные проявления, а у некоторых лиц --. застревание установки и выраженность нормативной регуляция (педантичность). При относительно низких проявлениях невротизма у большинства типов преступников наблюдается тенденция снижения выраженности указанных механизмов, однако у отдельных типов, тем не менее, проявляется повышенная эмоциональность, аффективность и застревание установки.

Таблица 3

Классификация преступников по показателям, отражающим личностные тенденции проявления различных механизмов психической регуляции поведения (в баллах) Показатели выраженности проявления Тип Коли Сред. механизмов психической регуляции по чество колич. интеллек эмоцио импуль импуль клас испы суди туального нального сивного сивного сифи туемых мостей (нормати (динамич (застре кации вность) ность) вание) тах=14 тах=27 тах=19 тах=14 Корыстные преступники 1 123 2,1 3,35 9,62 8,32 3,35 2 224 2,3 8,00 13,21 11,74 8,00 3 202 2,8 3,86 9,40 9,44 3,86 Корыстно-насильственные преступники 4 82 2,6 2,52 8,58 8,97 5,25 5 27 2,0 7,48 13,81 9,52 5,67 6 114 2,8 7,49 12,34 11,37 8,09 Насильственные преступники 7 51 2,7 3,96 9,02 9,41 5,65 8 32 2,5 3,22 9,13 7,53 9,45 9 79 2,2 7,91 12,86 10,98 7,89 Сексуально-насильственные преступники 10 17 2,0 3,59 8,71 7,35 4,94 11 10 2,9 5,10 10,20 9,90 7,10 12 6 1,7 7,33 14,67 11,50 8,53 Примечание: Соотношение показателей проверено по критерию Стьюдента: для типов 1-9 р< 0,01, для типов 10-11 р< 0,05. Сходные данные получены в результате кластерного анализа данных опроса по тесту СМОЛ, которые представлены в таблице 3, а полные данные в приложении 4. Они также показывают возможность сочетания в отдельных типах преступников (типы 2 ,6 ,9, 12) тенденций к выраженности аффективного и импульсивного механизмов, а также повышения интеллектуально-нормативного контроля. Однако по этим данным мы не можем судить о проявлении наряду с названными тенденциями других основных форм интеллектуальной регуляции — рациональной и ценностной. Исследования методом беседы показали, что доминирование того или иного механизма при наличии к этому личностных предпосылок зависит в первую очередь от психического состояния, которое, с одной стороны, обусловливается степенью невротизма, а с другой -- остротой проблемной ситуации, ее сложностью, новизной, связью с теми или иными личностными ценностями и т.д.

Подводя итог изложенному в данном параграфе, отметим, что в структурных механизмах психической регуляции поведения реализуются следующие основные виды психологических свойств личности, выполняющих функцию детерминации целеполагания: 1)

в механизме интеллектуальной регуляции — ценностные, нормативные и "рентные" убеждения (представления) о значении и личностном смысле преступного и правомерного способов удовлетворения потребности или разрешения проблемной ситуации, а также личностные нормы, касающиеся возможности и необходимости либо нежелательности, недопустимости использования того или иного, способа; 2)

в механизме эмоциональной регуляции — чувства в отношении к преступному и правомерному способам, а также чувства к объекту преступного посягательства и по отношению к себе как субъекту деяния; 3)

в механизме импульсивной, в том числе аффективной регуляции - - поведенческие установки на противоправный способ действий, функционально связанные с определенным типом ситуации и потребности либо с определенной модальностью аффекта.

Ведущая роль того или иного механизма в психической регуляции

поведения, а следовательно и определяющая роль реализующегося в нем вида целеобразующих свойств личности, может обусловливаться, с одной стороны, индивидуальными особенностями психики субъекта, выражающими относительную склонность к определенному типу регуляции, в том числе невротизмом и психическими аномалиями, с другой стороны - характером ситуации, ее типичностью или новизной, простотой или сложностью, степенью обостренности и, с третьей стороны, фоновым психическим состоянием индивида. Что касается системообразующего свойства криминогенной склонности личности, то оно может относиться к различным видам, реализуясь в соответствующих механизмах психической регуляции и выражая различный характер проявления и степень зрелости данной склонности. Так, в личности одного индивида системообразующее свойство определенной криминогенной склонности может выражать представление о результативности и возможных юридических и иных последствиях использования преступного способа, определяя преобладающе положительное или индифферентное значение этого способа для того кто его использует. При этом личностный смысл этого способа и отношение к нему могут быть еще не сформированы. В личности второго индивида системообразующее свойство может выражаться в убеждении о положительных сторонах преступного способа действий, как обеспечивающего удовлетворение некоторой собственной потребности, т.е. предопределять его положительный личностный смысл. При этом отношение к данному способу [ к возможности его использовать) может оставаться еще не сложившимся либо противоречивым. В третьей личности системообразующее свойство криминогенной склонности может выражаться в преобладающем положительном отношении к преступному способу по сравнению с юридически альтернативными способами. В четвертой личности такое свойство будет представлять собой личностную норму, в которой преступный способ решения определенного рода жизненной проблемы закреплен как должный и необходимый. При этом личностный смысл данного способа и отношение к нему могут носить как положительный, так и противоречивый характер, В личности пятого индивида системообразующим свойством может выступать фиксированная поведенческая установка, содержащая преступную цель-способ и навык осуществления действий, которая может актуализироваться в связи с определенной потребностью (побувдением) и характером внешних условий.

<< | >>
Источник: ПАСТУШЕНЯ Александр Николаевич. Криминогенная сущность личности преступника. Психологический аспект : Дис. ... д-ра психол. наук. 2003

Еще по теме 4.1. Характеристика целеполагаиия в генезисе преступного поведения и реализующихся в нем психологических свойств личности:

  1. 15. Механизм преступного поведения
  2. Актуальность исследования.
  3. Положения, выносимые на защиту.
  4. 1.1. "Личность" как базисная категория в психологическом изучении преступника
  5. 2.2. Концепция и организация психологического исследования криминогенной сущности личности преступника
  6. ГЛАВА 3. ПРОЯВЛЕНИЕ КРИМИНОГЕННОЙ ПОТЕНЦИИ ЛИЧНОСТИ В ПРЕСТУПНОМ ПОВЕДЕНИИ
  7. 3.1. Типы генезиса преступного поведения и проявляемые в них типы криминогенной потенции личности преступника
  8. 3.2Основные стороны интериндивидной характеристики криминогенной потенции личности, проявляемые в преступном поведении.
  9. 4.1. Характеристика целеполагаиия в генезисе преступного поведения и реализующихся в нем психологических свойств личности
  10. 4.2 Характеристика личностной приемлемости преступного способа действий как основы криминогенной сущности личности преступника
- Авторское право - Аграрное право - Адвокатура - Административное право - Административный процесс - Арбитражный процесс - Банковское право - Вещное право - Государство и право - Гражданский процесс - Гражданское право - Дипломатическое право - Договорное право - Жилищное право - Зарубежное право - Земельное право - Избирательное право - Инвестиционное право - Информационное право - Исполнительное производство - История - Конкурсное право - Конституционное право - Корпоративное право - Криминалистика - Криминология - Медицинское право - Международное право. Европейское право - Морское право - Муниципальное право - Налоговое право - Наследственное право - Нотариат - Обязательственное право - Оперативно-розыскная деятельность - Политология - Права человека - Право зарубежных стран - Право собственности - Право социального обеспечения - Правоведение - Правоохранительная деятельность - Предотвращение COVID-19 - Семейное право - Судебная психиатрия - Судопроизводство - Таможенное право - Теория и история права и государства - Трудовое право - Уголовно-исполнительное право - Уголовное право - Уголовный процесс - Философия - Финансовое право - Хозяйственное право - Хозяйственный процесс - Экологическое право - Ювенальное право - Юридическая техника - Юридические лица -