Понятие и признаки персональных данных

По оценке Л.К. Терещенко, в большинстве исследований в области правовой науки, посвященных вопросам подробного исследования правовой дефиниции информации, как правило, результат не выходит за рамки уже существующих правовых дефиниций^{[67] [68] [69].}

В основном эти определения также исходят из материальной или идеальной природы информации.

К первой группе можно отнести определение А.А. Антопольского, который определяет информацию как «результат сознательной деятельности

-э

человека, зафиксированный в любой пригодной для восприятия форме» . Недостатком указанного определения является слишком широкий круг объектов, которые могут быть одновременно и результатами сознательной деятельности людей и иметь воспринимаемую индивидом форму. Далее в своей работе А.А. Антопольский уточняет, что под информацией понимает «записанные или сообщенные сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах, независимо от формы их представления»^[70], что фактически по содержанию в значительной степени близко к легальному определению информации.

Если обратиться непосредственно к законодательному определению, то основополагающий закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» определил информацию как «сведения (сообщения, данные) независимо от формы их представления»^{[71] [72] [73]. Если провести аналогию с предшествующим законом, в котором говорилось, что «информация - сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах}

-э

независимо от формы их представления» , - то налицо можно отметить некоторые положительные тенденции в определении информации не только как сведения, но и через сообщение и данные. Однако законодатель относит, судя по всему, сообщения и данные к категории сведений, исходя из самой структуры определения, и, к сожалению, не дает непосредственно определения ни одной из этих категорий, и уж тем более не дает представления об их соотношении, что является серьезным основанием для критики.

С учетом специфики правовой сферы А.А. Антопольский^[74] предложил понимать под информацией «продукт отражения в сознании субъектов реальных явлений, предметов и процессов, существующих в объективной форме и обладающих свойствами воспроизводимости и копируемости». В таком случае, по его мнению, информацию следует определить как «записанные или сообщенные сведения о лицах, предметах, фактах, событиях, явлениях и процессах независимо от формы их представления». Такое определение в действительности не слишком отличается по смыслу от легального, но в тоже время, по мнению автора, является достаточно удачным, поскольку в равной степени отражает содержательное свойство информации (сведение, знание, образ, концепт) и соотносит его с формальным (сообщением, сигналом), при этом приковывая внимание к последнему. Это логично еще и в связи с тем, что содержательная составляющая (знание, образ-концепт) скорее относится к ментальной деятельности, сущности индивида и вряд ли может быть в таком случае объектом правового регулирования, тогда как формально выраженное сообщение - может. При этом категория «сведения» видится вполне употребимой при обозначении информации, поскольку отражает конечный продукт предполагаемого воздействия на сознание индивида, т.е. на возникающий в сознании индивида концепт. Очевидно, используемую категорию «сведения» в отношении информации, циркулирующей в обществе, следует рассматривать как указание на образ-концепт, передаваемый от одного субъекта или группы субъектов другой, посредством сообщений (сигналов, команд), в рамках определенной системы, обеспечивающей или стремящейся обеспечить с максимальной эффективностью тождественность концепта-образа у субъекта-источника и субъекта-реципиента или их групп. Такой универсальной системой команд, сигналов следует признать язык как универсальное средство передачи образов-концептов (сведений) от одного индивида или группы индивидов другим.

Возвращаясь к понятию «данные», следует упомянуть, что оно прочно ассоциируется со сферой информатики и понимается там, прежде всего, как «информация, представленная в формализованном виде, что обеспечивает возможность её хранения, автоматической обработки и передачи с помощью технических средств (например, ЭВМ)»^[75]. Словарь Т.Ф. Ефремовой дает приблизительно схожее определение и рассматривает данные как «сведения, факт, характеризующие кого-либо, что-либо, необходимые для каких-либо выводов, решений»¹. Толковый словарь русского языка содержит аналогичное определение: «данные - сведения, необходимые для какого-

Л

нибудь выводов, решения» . Электронный словарь бизнес-терминов также содержит близкое по содержанию предыдущим понятие данных как «сведения, информация, сведения о людях, фирмах, представленные в формализованном виде, удобном для пересылки, интерпретации и

Л

обработки» .

По мнению автора, следует отметить в этих определениях два существенных момента - два основных значения термина «данные» в языке.

1. «Данные - информация (сведения, сообщения), необходимые для производства с ней определенных действий, т.е. ее обработки. В этом случае термин не имеет какого-либо специального значения и употребляется как синоним слова информация в целом.

2. Данные, как специальный термин в информатике, обозначающий информацию (сведения, сообщения) в определенном упорядоченном и формализованном виде, подготовленную для обработки с помощью средств автоматизации, технических средств (ЭВМ)»^{[76] [77] [78] [79].}

Во-вторых, и это, пожалуй, самое главное, что данные являются информацией формализованной, представленной в каком-то определенном виде, который бы обеспечивал возможность их дальнейшей обработки или, по крайней мере, способствовал этому и сделал сведения удобными для последующей обработки. Степень формализации в определениях не подчеркнута, в связи с чем можно обосновано рассматривать их в самом широком смысле. Упорядочение информации может затронуть в частности:

1) носитель, на котором содержатся сведения (электронный, бумажный, иного рода);

2) знаковую систему (язык, язык программирования и т.п.);

3) внутреннее содержание (логическая структура, категории сведений, необходимые реквизиты).

Принятие такого положения дел позволяет говорить о некоторой возможности соотнесении понятий «информация» - «данные». Очевидно, что эти понятия нужно рассматривать как общее и частное, и «данные» в этой связи являются одной из форм представления информации, и что их отличительным признаком следует назвать формализованность, т.е. их определенную упорядоченность. Формализованность данных проявляется в способе и средствах представления сообщений, сведений, чтобы обеспечить их возможность обработки определенным способом или облегчить ее.

Законодательного определения термина «данные» мы не найдем, но существуют другие определения, которые могут натолкнуть на мысль о том, как же законодатель трактует это понятие. В российском законодательстве активно использовались и используются термины «база данных», «банк данных», «информационный ресурс(ы)». В частности, ныне утративший силу Федеральный закон «О правовой охране программ для электронных вычислительных машин и баз данных» содержал такое определение базы данных - «это объективная форма представления и организации совокупности данных (например: статей, расчетов), систематизированных таким образом, чтобы эти данные могли быть найдены и обработаны с помощью ЭВМ»^[80]. Гражданский кодекс в ст. 1260 ч. 2 под «базой данных» понимает «представленную в объективной форме совокупность самостоятельных материалов (статей, расчетов, нормативных актов, судебных решений и иных подобных материалов), систематизированных таким образом, чтобы эти материалы могли быть найдены и обработаны с помощью электронной вычислительной машины (ЭВМ)». Словосочетание «банк данных» чаще встречается в законодательстве применительно к какой- то конкретной совокупности сведений, например Федеральный закон «О государственном банке данных о детях, оставшихся без попечения родителей»¹, где под государственным банком данных о детях, оставшихся без попечения родителей, в ст. 1 подразумевают совокупность информационных ресурсов и информационных технологий, с помощью которых осуществляется их сбор, обработка, накопление, хранение, поиск и предоставление гражданам. Такая же точка зрения - объединять под понятием «банк данных» совокупность базы данных и информационных технологий для их обработки - отражена в Постановлении Правительства «О государственном учете и регистрации баз и банков данных»^{[81] [82], где в п. 2 прямо указывается, что «под базой данных понимается совокупность организованных взаимосвязанных данных на машиночитаемых носителях», а «банк данных» - это, соответственно, «совокупность баз данных, а также программные, языковые и другие средства, предназначенные для централизованного накопления данных и их использования с помощью электронных вычислительных машин»[83]. Категория «информационные ресурсы» используется столь же широко в законодательстве, однако непосредственно трактовка этого термина была дана в Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации», где под ними подразумевались «отдельные документы или массивы документов в информационных системах (библиотеках, архивах, фондах, банках данных, других информационных системах)»[84], который теперь утратил силу, а принятый ему на смену закон такое понятие не использует в принципе.}

Таким образом, можно сделать вывод о том, что и в законодательстве под «данными» подразумевается, в первую очередь, информация (сообщения, сведения), определенным образом организованные и представленные на машинных носителях, т.е. предназначенные для автоматизированной обработки с использованием информационных технологий и находящиеся в базах или банках данных, а говоря современным языком, в информационных системах. Иными словами, законодатель не проводит четкого различия между данными и информацией, однако, безусловно, рассматривает данные как разновидность информации. В некоторых законодательных актах, например, в Федеральном законе «О связи»¹, ничего не говорится о том, что данные представляют собой информацию на электронном носителе или что они обрабатываются полностью, или хотя бы частично, с помощью средств автоматизации. В то же время анализ текста статьи 53 данного закона позволяет говорить о том, что под базами данных здесь понимаются автоматизированные (электронные) базы данных об абонентах операторов связи и что они представлены в формализованном/упорядоченном виде, о чем

свидетельствует ч. 1 и ч. 2 этой статьи, где говорится о перечне сведений, заносимых в базу данных, а также о возможности передачи сведений из базы данных на магнитных носителях и с помощью средств телекоммуникации. Другой пример - данные, заносимые в государственный банк данных о детях,

Л

оставшихся без попечения родителей. Сам Федеральный закон говорит в ст. 4 о формализации - стандартизации документированной информации о детях, оставшихся без попечения родителей и гражданах, желающих их принять, которая затем заносится в базу/банк данных, и стандартизации (унификации) процессов обработки, хранения, восстановления,

дублирования, предоставления указанной информации. Сам процесс сбора заносимых в вышеуказанный банк данных сведений осуществляется в ^{[85] [86] соответствии с порядком, предусмотренным, соответствующим приказом Министерства образования РФ1, в котором прямо указывается, какая информация в него заносится и каким образом. Происходит это частично путем заполнения анкеты ребенком или соответственно гражданином, желающим усыновить ребенка, что позволяет говорить о том, что запрашиваются и включаются в базу данных определенные категории сведений: Ф.И.О., пол, дата и место рождения, гражданство, состояние здоровья и т.д. Вся документированная информация хранится в личном деле ребенка или гражданина и заносится в автоматизированные базы данных.}

Такой порядок работы со сведениями, заносимыми в базы и банки данных, является далеко не исключением, а скорее правилом, поскольку, когда речь идет о формировании баз и банков данных, процесс включения сведений (данных) в них является формализованным, упорядоченным, с точки зрения их представления и категорий сведений, которые в них включаются. Практически в любом случае, когда речь идет о сборе сведений для ведения реестров, регистров, баз данных, всегда предусматриваются категории информации, которые подлежат включению в них, а также порядок ее сбора, что опять говорит о формализованном характере сведений, включаемых в категорию «данные».

В правовой науке соотнесению категорий «информация» и «данные» посвящено не так уж много работ, и в основном эти понятия рассматриваются как синонимичные, без выделения каких-либо особенных признаков данных как разновидности информации. Все же отдельные идеи об этом можно встретить у В.П. Иванского, который подчеркивает, что под «данными» следует понимать преимущественно информацию, полученную в результате обработки ЭВМ или подготовленную в специальной форме для такой обработки^{[87] [88].}

Следовательно, на основе анализа положений законодательства и справочной литературы следует прийти к выводу о том, что:

Данные - это информация (сведения, сообщения), упорядоченная с точки зрения формы представления и внутреннего содержания, что обеспечивало или упрощало бы ее обработку полностью или частично с помощью средств автоматизации в информационных системах.

Следовательно, при соотнесении двух категорий - «информация» и «данные» можно прийти к выводу о том, что «данные» будут являться одной из форм информации, главным отличительным признаком которой будет ее упорядоченный характер, который бы упрощал обработку, работу с ней, и которая подлежит обработке в информационных системах, преимущественно с помощью средств автоматизации.

Теперь становится возможным соотнести, наконец, категории «информация», «данные» и «персональные данные» и определить отличительные признаки последних, и дать их определение.

Впервые термин «персональные данные» в российском

законодательстве появляется одновременно с аналогичным понятием «информация о гражданах», в Федеральном законе «Об информации, информатизации и защите информации»¹, в ст. 2 которого говорилось: «...информация о гражданах (персональные данные) - сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность». По тексту данного закона

подразумевалось, что более подробно вопрос о персональных данных будет решен путем принятия специального законодательства^{[89] [90] [91], которое затянулось почти на 10 лет. С принятием специального законодательства - Федерального закона «О персональных данных» - трактовка понятия персональных данных несколько изменилась: «персональные данные - любая информация, относящаяся к определенному или определяемому на основании такой информации физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, другая информация»1. Следует отметить в новой трактовке ряд существенных позитивных элементов, отсутствовавших в ранее действующем законодательстве:}

- отказ от понятия «информация о гражданах» и упоминания в дальнейшем по тексту определения только граждан и переход к категории «физического лица», включая в категорию субъектов персональных данных не только граждан, но и других лиц, иностранцев, лиц без гражданства и т.д.;

- отказ от «идентификации» в качестве одного из основных признаков персональных данных, заменив его «информацией об определенном или определяемом на основании этой информации физическом лице»^{[92] [93] [94].}

«Идентификация» в качестве необходимого критерия или признака персональных данных выделяется также у А.А. Фатьянова. Однако использование данного критерия может привести к ряду затруднений, учитывая, что сам процесс идентификации в качестве критерия отграничения персональных данных от иных категорий сведений приведет неизбежно к возникновению множества споров о возможности или невозможности однозначно установить лицо на основании совокупности тех или иных сведений о нем, а следовательно, к проблемам в правоприменительной практике. О.Б. Просветова в этом отношении придерживается мнения о нецелесообразности сужения значения персональных данных лишь к сведениям, служащим для идентификации личности, что, по ее мнению, «не соответствует статье 24 Конституции, которая охватывает все сведения о частной жизни лица»¹. Г. Бребант справедливо отмечает, что «в настоящее время, с развитием технологий обработки полученной информации, потенциально расширяется возможность идентификации лица по какому- либо фрагменту информации. В этой связи, с его точки зрения, справедливо расширение значения персональных данных до указания на информацию, так или иначе связанную с субъектом, приводя в качестве примера фрагменты звуко-, видеозаписей, почерка, текста с особенностями морфологии и стиля»^{[95] [96] [97]}.

В других законодательных актах также содержатся аналогичные определения персональных данных, как через категорию информации, так и через категорию сведения, в частности в Трудовом кодексе в ст. 85 говорится, что: «персональные данные работника - информация, необходимая работодателю в связи с трудовыми отношениями и касающаяся конкретного работника», а в Федеральном законе «О Государственной автоматизированной системе Российской Федерации «Выборы» в ст. 2 п. 7, что «персональные данные - сведения, которые содержатся в ГАС «Выборы», позволяют идентифицировать личность гражданина и перечень которых устанавливается федеральными законами». Федеральное законодательство о государственной службе также активно использует

3

понятия «персональные данные государственного служащего» и «персональные данные государственного гражданского служащего»^[98], не раскрывая их значения в самом тексте законов. Однако специальное Положение о персональных данных государственного гражданского служащего Российской Федерации и ведении его личного дела содержит определение:

«...персональные данные государственного гражданского служащего как сведения о фактах, событиях и обстоятельствах жизни гражданского служащего, позволяющие идентифицировать его личность и содержащиеся в личном деле гражданского служащего либо подлежащие включению в его личное дело»¹.

В зарубежной и международной практике «персональные данные» в равной степени трактуются через категорию информации или схожие категории, учитывая при этом особенности или «погрешности», которые неизбежно возникают при переводе терминологии с одного языка на другой.

На международном уровне, к примеру, можно назвать Рекомендации Совета ОСЭР, касающиеся основных положений о защите неприкосновенности частной жизни и международных обменов персональными данными^{[99] [100] [101], в которых предлагается относить к персональным данным «любую информацию, относящуюся к индивидууму («субъекту данных»), чья личность либо известна, либо может быть установлена». Очень схожее по своей сути определение содержится и в Конвенции Совета Европы}

-э

о защите личности в связи с автоматизированной обработкой данных , в которой под персональными данными понимают «информацию, касающуюся конкретного или могущего быть идентифицированным лица (“субъекта данных”)».

В одном из наиболее известных источников - Директиве Европейского парламента и Совета ЕС 95/46/ЕС^[102] содержится более развернутое определение, впрочем, логически мало отличающееся от предыдущих:

«...“персональные данные” - любая информация, связанная с идентифицированным или идентифицируемым физическим лицом (“субъектом данных”); идентифицируемым лицом является лицо, которое может быть идентифицировано прямо или косвенно, в частности, посредством ссылки на идентификационный номер или на один, или несколько факторов, специфичных для его физической, психологической, ментальной, экономической, культурной или социальной идентичности».

Последний источник на международном уровне, который стоит отдельного упоминания в таком случае, является Модельный закон «О персональных данных» для стран СНГ, где предлагается следующая трактовка:

«Персональные данные - информация (зафиксированная на материальном носителе) о конкретном человеке, которая отождествлена или может быть отождествлена с ним. К персональным данным относятся биографические и опознавательные данные, личные характеристики, сведения о семейном, социальном положении, образовании, профессии, служебном и финансовом положении, состоянии здоровья и прочие»^[103].

Современное зарубежное законодательство во многом повторяет вышеуказанные определения, что и не удивительно, поскольку перечисленные трактовки термина «персональные данные» содержатся в международных актах, которые имплементированы в законодательстве многих государств.

В частности, в большинстве стран Европейского союза термин «персональные данные» аналогично положениям Директив Европейского парламента и Совета ЕС 95/46/ЕС определяются через категорию «идентифицируемость субъекта данных».

Примером может служить Австрийский закон 2000 года, где в ст. 4 сек. 1 дается следующее определение персональных данных:

«...информация, относящаяся к субъекту данных, который идентифицирован или может быть идентифицирован»¹. Практически идентичное положение содержится в ст. 1 Датского закона о защите данных^{[104] [105] [106]. Аналогичные определения содержатся также в законодательстве Швеции и многих других европейских стран.}

Более развернутое определение можно найти в законодательстве Франции^[107]: «...персональные данные - это любая информация, относящаяся к физическому лицу, идентифицированному или которое может быть идентифицировано, прямо или косвенно, путем ссылки на

идентификационный номер или один, или несколько элементов, которые ему (субъекту) присущи».

Доктринальные определения персональных данных в российской правовой науке не столь уж многочисленны и во многом очень схожи. К примеру, О.Б. Просветова дает ему такую трактовку: «персональные данные - это сведения о фактах, событиях, и обстоятельствах жизни физического лица, его семьи, а также позволяющие отождествить их с конкретным индивидом и отражающие особенности последнего по отношению к другим людям (обществу)»^[108].

В.Н. Лопатиным также дает в чем-то похожее определение:

«.персональные данные - информация (зафиксированная на любом носителе) о конкретном человеке, которая отождествляется или может быть отождествлена с ним»^[109].

По своему интересным выглядит, по сути говоря, комментарий к легальному определению, коллектива авторов (А.Г. Арешев, И.Л. Бачило, Л.А. Сергиенко), которые ориентируются на легальное определение, рассматривая его как общее, в то же время уточняя содержание и значимость рассматриваемой категории следующим образом:

« персональные данные - это такие сведения, которые формируются по личному желанию индивида и на основе закона в процессе контакта индивида со структурами публичной власти, общественными и частными структурами, с другими индивидами в процессе его жизненного цикла, используются в социальной среде в его интересах и в интересах государства на основе международных норм и национального законодательства»¹.

Можно найти и другие определения, но в основном все очень близки к определению, данному законодателем с некоторыми вариациями. Некоторые современные исследования А.В. Кучеренко и А.И. Вельдера не содержат собственного определения персональных данных, видимо, авторы считают его достаточно устоявшимся в науке и практике, сосредотачивая внимание на иных вопросах правового регулирования их оборота.

Во всех перечисленных определениях, с точки зрения автора, присутствует одна и та же логическая неточность, которой достаточно легко было бы избежать. Сразу стоит оговорить, что это не касается определений в международных и зарубежных актах, поскольку в них могут присутствовать ошибки при переводе и семантические неточности, практически всегда возникающие при переводе с одного языка на другой. Неточность состоит в том, что ни в одном из вышеперечисленных случаев термин «персональные данные» не определяется как «данные», а используются при этом более общие категории без соответствующего уточнения: «сведения», «информация», тогда как по логике вещей нужно было бы сделать обратное. ^{[110] [111] [112]}

По крайней мере, определение персональных данных через категорию «информация», без нужного уточнения, выглядит в некоторой степени нелогично без указания признаков этой информации именно как данных.

Поэтому наиболее правильным подходом в таком случае было бы определить «персональные данные» через категорию «данные» или «информация», в последнем случае указывая на ее отличительные признаки как данных - формализованный характер, в целях их дальнейшей обработки и использования в информационных системах с помощью преимущественно средств автоматизации. Единственным отличительным признаком собственно «персональных данных» на основании предшествующих рассуждений будет то, что эти данные будут об определенном физическом лице, т.е. связаны с ним, вне зависимости от возможности идентификации последнего на их основании.

Интересно, что при анализе Директивы Европейского парламента и Совета ЕС 95/46/ЕС^[113] можно сделать вывод, что определенным образом она делает уточнения именно такого характера, не случайно вводя в оборот понятия «файл персональных данных», указывая на определенную структурированность информации, которая позволяет ее включение и нахождение в базах данных/банках данных, информационных системах, а также облегчает возможность поиска по какому-либо ее фрагменту.

Таким образом, предлагаемое автором определение должно выглядеть следующим образом:

Персональные данные - сведения о физическом лице или относящиеся прямо или косвенно к определенному или определяемому на основании таких сведений физическому лицу (субъекту персональных данных), в том числе его фамилия, имя, отчество, год, месяц, дата и место рождения, адрес, семейное, социальное, имущественное положение, образование, профессия, доходы, а также другая информация, которая представлена в формализованном виде, обеспечивающем возможность их обработки в информационных системах, преимущественно с помощью средств автоматизации, полностью или частично.

Отметим в указанном определении ключевой признак «персональных данных» - связь лица (субъекта данных) и информации. Такая связь может быть прямой - путем указания на само лицо либо ряд

индивидуальных/уникальных черт, характеристик лица, его изображение, голос и т.д., персональные идентификаторы, - а также косвенной, когда анализ имеющейся совокупности информации о субъекте неизбежно указывает на него, даже в случае отсутствия прямого указания на это лицо.

Утрата или отсутствие такой связи не позволяет характеризовать информацию как персональные данные. Этим примером является «обезличивание» персональных данных, т.е. разрыв связи между субъектом и некоторой совокупностью информации путем удаления из нее сведений об индивидуальных/уникальных чертах, характеристиках лица, его

персональных идентификаторов. Однако вопрос об «обезличенности» данных может вызвать, в свою очередь, и массу других проблем, поскольку применяемые на практике технологии обезличивания данных не гарантируют в полной мере «невозможности» их соотнесения с конкретным лицом^[114]. Наиболее часто встречающиеся технологии подчас заключаются лишь в удалении из информационной системы фамилии, имени, отчества, даты рождения, места жительства, персональных идентификаторов и т.п. информации. Зачастую это позволяет операторам снизить расходы на обслуживание систем персональных данных путем разделения информации на собственно базу данных, т.е. информацию и систему персональных идентификаторов/указателей, хранящихся раздельно, для соотнесения в случае необходимости информации с конкретным лицом. В последнем случае оператору приходится прикладывать меньше усилий для защиты «обезличенной информации», защищая в первую очередь информационную систему персональных идентификаторов. В то же время «слабость» такой защиты заключается в потенциальной возможности идентификации субъекта данных на основании совокупности сведений, хранящихся в системе обезличенных персональных данных, а также из других аналогичных или открытых информационных систем, учитывая современные технологические возможности по поиску и обработке информации. Как видно из сказанного, термин «обезличивание» требует определенного, более подробного изучения, в том числе и законодательной трактовки, возможно, с разделением на различные уровни или технологии «обезличивания», гарантирующие в той или иной степени «невозможность» идентификации субъекта с данными.

Другим, своего рода дополнительным критерием отнесения информации к персональным данным является ее содержание - т.е. формализованный характер и связь с информационной системой, когда информация представляет собой обусловленный целями и задачами обработки в информационной системе набор сведений. В действительности обработка персональных данных производится в информационных системах персональных данных и, как правило, такая связь может быть установлена даже в случае ее извлечения из информационной системы, в особенности если в системе обрабатывается уникальный набор данных.

В дополнение к вопросу о терминологии отметим, что в литературе и нормативных источниках вплоть до настоящего времени используется множество синонимичных понятий, так, в частности, можно встретить: «персональные данные», «информация о гражданах», «персональная информация», «информация персонального характера», «личные данные». При кажущейся синонимичности этих понятий следует все-таки провести определенную грань между ними и выделить определенные ситуации и случаи их употребления.

Наиболее часто используемым и часто встречающимся в нормативных актах термином из всех перечисленных выше является термин «персональные данные», несмотря на то, что в подавляющем большинстве законодательных и нормативных актов, где он используется, его трактовка отсутствует, по-видимому, отсылая к терминологии специального законодательства. К таким законодательным актам можно отнести: Кодекс об административных правонарушениях - ст. 13.11, Налоговый кодекс - ст. 84;

-э

Воздушный кодекс - ст. 85.1; Федеральный закон «Об актах гражданского состояния»⁴ - ст. 12 ч. 1; Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и прав на участие в референдуме граждан Российской Федерации»⁵ - ст. 2, п. 52.1; Федеральный закон «О государственной охране»⁶ - ст.22; Федеральный закон «О присяжных заседателях судов общей юрисдикции в Российской Федерации» - ст. 5 ч. 3; Федеральный закон «О

о

воинском учете и воинской обязанности» - ст. 8; Федеральный закон «О негосударственных пенсионных фондах»⁹ - ст. 15; Федеральный закон «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»¹⁰ - ст. 30; Федеральный закон «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»^{[115] [116] - ст. 6 ч. 6; Федеральный закон «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской}

1 2 Федерации» - ст. 37; Федеральный закон «О рынке ценных бумаг» - ст. 44

и т.д. Во многих из этих случаев, если не в самом тексте закона, то в тексте

подзаконных нормативных актов, дополняющих его положения, содержится

примерное указание на то, что же относится к персональным данным, как то:

Ф.И.О., дата и место рождения, пол, возраст, а также зачастую специальные

сведения, необходимые для реализации целей обработки данных (ИНН,

номер пенсионного страхования) и т.п.

В качестве синонима «персональных данных» в законодательстве и нормативных актах часто используется термин «информация о гражданах», обычно их употребление происходит параллельно в тексте, как, например, в Кодексе об административных правонарушениях³ - ст. 13.11, но можно назвать ряд нормативных актов, где употребление термина «информация о гражданах» происходит без упоминания «персональных данных». К примеру, в ст. 2 Федерального закона «О почтовой связи»⁴ или положения Концепции создания системы изготовления, оформления и контроля паспортно-визовых документов нового поколения⁵. Впрочем, это скорее не правило, а исключение, к тому же специальным образом термин «информация о гражданах» в таких случаях не трактуется, что вполне объясняется согласованностью с определением прежнего базового закона «Об информации, информатизации и защите информации»⁶.

Некоторое замешательство в большей степени вызывает использование в тексте нормативных актов и в научной литературе терминов: «персональная информация», «информация персонального характера», «информация о личной жизни лица/информация личного характера». Если в ^[117] научной сфере они используются часто в качестве синонимов «персональных данных», как правило, для логической разгрузки текста, поскольку различия в таких случаях и придания им специального значения, отличного от «персональных данных», не производится, то в нормативных актах такое употребление выглядит скорее нелогичным, поскольку вполне обоснованно может вызвать вопрос о терминологии, юридическом содержании, толковании и в конечном итоге породить практические трудности. В частности, в Федеральном законе «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов» еще не так давно использовался в ст. 7 термин «информация личного характера», а в Федеральном законе «О

Л

внешней разведке» в ст. 9 - термин «информация, затрагивающая личную жизнь, честь и достоинство граждан», при этом специальным образом они опять-таки не трактуются. Термин «персональная информация» используется в гл. IV абз. 4 Концепции создания системы персонального учета населения РФ , а также в ряде других нормативных актов и научных трудах, как синоним «персональных данных». Законодательство города Москвы тоже использует термин «информация персонального характера»⁴, ссылаясь при этом на текст статей 23 и 24 Конституции РФ. Кроме этого, термин «информация персонального характера» был использован в названии законопроекта «Об информации персонального характера»⁵, вносимого группой депутатов Г осударственной Думы, хотя в самом тексте трактовался и использовался лишь термин «персональные данные».

Пожалуй, это лишь небольшой экскурс в столь разнообразную терминологию законодательства, поскольку существуют еще ^{[118] [119] [120] [121] [122]}

законодательные акты, где понятие персональных данных не используется, хотя, несомненно, речь идет о крайне схожих категориях. Федеральный закон «О связи» использует термин «сведения об абонентах-гражданах»¹, в Федеральном законе «Об индивидуальном персонифицированном учете в системе обязательного пенсионного страхования» в ст. 8 употребляется термин «сведения о застрахованных лицах» , в Федеральном законе «О правовом положении иностранных граждан в РФ» в ст. 26 - «информация об иностранном гражданине» , в Федеральном законе «О всероссийской

4

переписи населения» - «сведения о населении» , а также множество других, где, так или иначе, рассматривается вопрос о порядке обработки информации о физических лицах.

Такое видимое разнообразие терминов является скорее дезориентирующим и требует гармонизации и/или унификации терминологии на основе законодательства о персональных данных.

При этом автор считает вполне логичным использование наряду с термином «персональные данные», термина «персональная информация», соотносящиеся как общее и частное. В таком случае «персональными данными» следует считать только ту информацию, которая обрабатывается полностью или частично с помощью средств автоматизации или аналогичным, схожим образом, представленную в формализованном виде, например: в автоматизированных системах, базах данных, библиотеках, архивах, тогда как персональная информация будет наряду с уже сказанным включать в себя весь массив информации об индивиде, независимо от формы их представления и дальнейшего использования и обработки. В целом термин «персональная информация», с учетом вышесказанного, можно было трактовать так: ^{[123] [124] [125] [126]}

Персональная информация - любая информация (сведения, сообщения) о физическом лице, включая информацию о его частной, личной жизни, персональные данные, а также иную информацию (сведения, сообщения) о фактах, событиях и обстоятельствах жизни лица.

Соответственно появление в СМИ или иным образом размещение полностью или частично фрагмента данных, относящихся к физическому лицу, из какой-либо базы данных будет ничем иным как распространением персональных данных, или персональной информацией одновременно. В то же время появление в прессе рассказа или сообщения, содержащего сведения об обстоятельствах жизни физического лица, которые были получены у него лично или от его знакомых, родственников, не подвергаясь обработке с помощью средств автоматизации и не будучи занесенной предварительно в базу/банк данных, будет ничем иным как сообщением персональной информации и никак не персональными данными, к чему в противном случае можно прийти на основании анализа определения, предложенного в законодательстве. Можно привести еще множество таких примеров, где в действительности речь идет именно о персональной информации, которую иногда, видимо неосознанно, называют схожим и синонимичным понятием, но при этом имеющим свою специфику - «персональные данные». Утверждение, что «не всякая информация о личности есть персональные данные», можно найти и у О.Б. Просветовой.^[127]

Опасность такого расширительного толкования может привести к смешению существующих правовых институтов и норм, разграничение которых и так вопрос более чем непростой, в частности, как минимум, - права на уважение частной жизни. Поскольку появление сообщений о частной и личной жизни индивида, которые не были извлечены из базы/банка данных или архива, а такое более чем возможно (к примеру, прямое цитирование рассказа очевидца и т.п.), будет затрагивать напрямую право на уважение частной, личной жизни - самостоятельный хоть и родственный правовой институт, который имеет самостоятельное законодательное регулирование, а не вопрос защиты «персональных данных».

1.3.