5. ПОНЯТИЕ ПРАВОВОЙ СИСТЕМЫ.

Правовая система - это совокупность взаимосвязанных, согласо­ванных и взаимодействующих правовых средств, регулирующих общест­венные отношения, а также элементов, характеризующих,уровень пра­вового развития той или иной страны.

РОМАНО-ГЕРМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ.

Романо-германская правовая семья или система континентального права (Франция, Германия, Италия, Испания и т.д.) имеет длинную юридическую историю. Она сложилась в Европе в результате усилий ученых европейских университетов, которые выработали и развили, начиная с 12 века на базе кодефикации императора Юстиниана общую для всех юридическую науку, приспособленную к условиям современно­го мира.

Р.Давид подчеркивает, что романо-германская правовая семья в своем историческом развитии не была продуктом деятельности фео­дальной государственной власти (в этом ее отличие от формирования английского "общего права"), а была исключительно продуктом куль­туры, независимым от политики. Это в какой-то мере верно по отно­шению к первой, доктринальной стадии рецепции. О следующей стадии, когда римское право (а точнее право, основанное на римском) восп­ринималось законодателем, этого сказать нельзя. Формирование рома­но-германской правовой семьи было подчинено общим, закономерным связям права с экономикой и политикой, и не может быть понято вне учета сложного процесса развития капиталистических отношений в недрах феодального общества, прежде всего отношений собственности, обмена, перехода от внеэкономического к экономическому принужде­нию. Здесь на первый план выдвинуты нормы и принципы права, кото­рые рассматриваются как правила поведения, отвечающие требованиям морали и прежде всего справедливости. Юридическая наука видит свою основную задачу в том, чтобы определить, какими должны быть эти нормы.

Рецепция римского права привела к тому, что еще в период фео­дализма правовые системы европейских стран, их правовая доктрина, юридическая техника приобрели определенное сходство.

Начиная с 19 века основным источником (формой) права, где господствует эта семья является закон. Буржуазные революции корен­ным образом изменили классовую природу права, отменили феодальные правовые институты, превратили закон в основной источник права.

"Закон образует как бы скелет правопорядка, охватывает все его аспекты, а жизнь этому скелету, в значительной степени придают иные факторы. Закон не рассматривается узко и текстуально, а за­частую зависит от расширительных методов его толкования, в которых проявляется творческая роль доктрины и судебной практики. Юристы и сам закон теоретически признают, что законодательный порядок может иметь пробелы, но пробелы эти практически не значительны."

Во всех странах романо-германской семьи есть писаные консти­туции, за нормами которых признается высшая юридическая сила. Она выражается как в соответствии конституции законов и подзаконных актов, так и в установлении большинством государств судебного контроля за конституционностью обычных законов. Конституции разг­раничивают компетенцию различных государственных органов в сфере правотворчества и в соответствии с этой компетенцией проводят диф­ференциацию различных источников права.

В романо-германской юридической доктрине, главным образом, в законодательной практике различают три разновидности обычного за­кона: кодексы, специальные законы (текущее законодательство) и сводные тексты норм. В большинстве континентальных стран приняты и действуют: гражданские (либо гражданские и торговые), уголовные, гражданско-процессуальные, уголовно-процессуальные и некоторые другие кодексы.

Система текущего законодательства также весьма разнообразна. Законы регулируют отдельные сферы общественных отношений, напри­мер, акционерные законы. Число их в каждой стране велико. Особое место занимают сводные тексты налогового законодательства.

Среди источников романо-германского права велика (и все более возрастает) роль подзаконных актов: регламентов, административных циркуляров, декретов министров и других.

В романо-германской семье достаточно широко используются не­которые общие принципы, которые юристы могут найти в самом законе, а в случае необходимости и в не закона. Эти принципы показывают подчинение права велению справедливости в том виде, как последнее понимается в определенную эпоху и в определенный момент. Сам зако­нодатель своим авторитетом закрепляет некоторые новые формулы (например, ст.2 швейцарского гражданского кодекса устанавливает, что осуществление какого-то права запрещается, если оно явно превышает пределы, установленные доброй совестью, или добрыми пра­вами, или социальной и экономической целью права)

В наши дни, как и в прошлом, в романо-германской правовой семье доктрина составляет весьма жизненный источник права. Она влияет как на законодателя, так и на правоприменителя (например, используется в толковании законов).

Своеобразно положение обычая в системе источников романо-гер­манского права. Он может действовать не только в "дополнение к за­кону" но и "кроме закона". Возможны ситуации, когда обычай занима­ет положение "против закона" (например в Италии, в навигационном праве, где морской обычай превалирует над нормой гражданского ко­декса). В целом, однако, за редким исключением обычай потерял ха­рактер самостоятельного источника права.

По вопросу о судебной практике, как источника романо-германс­кого права позиция доктрины весьма противоречива. Несмотря на это можно сделать вывод о возможности отнесения судебной практики к числу вспомогательных источников. В первую очередь это касается "кассационного прецедента". Кассационный суд - это высшая инстан­ция. Поэтому, в сущности и "простое" судебное решение, основанное, например, на аналогии или на общих принципах, благополучно пройдя "кассационный этап", может восприниматься другими судами при реше­нии подобных дел, как фактический прецедент. Здесь можно говорить о судебном прецеденте как о некотором исключении, не затрагивающем исходного принципа господства закона.

АНГЛО-АМЕРИКАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СЕМЬЯ ИЛИ СИСТЕМА "ОБЩЕГО ПРАВА".

В отличии от государств романо-германской правовой семьи, где основным источником права является введенный в действие закон, в странах англо-американской правовой семьи основным источником пра­ва служит норма, сформулированная судьями, и выраженная в судебных прецедентах.

Судебный прецедент - судебное решение по конкретному юриди­ческому делу, которому придается общеобязательное юридическое зна­чение.

Англо-американское общее право, как и римское право развива­лось руководствуясь принципом: "Право там, где есть и защита", по-этому несмотря на все попытки кодификации (И.Бентам и д.р.) английское "общее право" дополненное и усовершенствованное положе­ниями "права справедливости", в основе своей является прецедентным правом, созданным судами. Но это с другой стороны не исключает возрастания роли статутного (законодательного) права.

Таким образом, английское право обрело как бы тройную струк­туру: "общее право" - основной источник; "право справедливости"- дополняющее и корректирующее этот основной источник, и статутное право - писаное право парламентского происхождения. Это разумеется несколько упрощенное, схематизированное изображение.

В англо-американской правовой семье следует различать группу английского права, и связанного с ним по своему происхождению пра­ва США.

В группу английского права входят наряду с Англией Северная Ирландия, Канада, Австралия, Новая Зеландия, а также право бывших колоний Британской империи. Как известно, Англия была крупнейшей колониальной державой, и английское "общее право" получило расп­ространение во многих странах мира. В результате сегодня почти треть населения мира живет в значительной мере по нормам английс­кого права.

Вторую группу образует право США, которое имея своим источни­ком английское "общее право", в настоящее время является вполне самостоятельным.

"Общее право" - это система, несущая на себе глубокий отпеча­ток его истории, а история эта до 17 века - исключительно история английского права. В связи с этим, рассмотрим историю его разви­тия, которое шло тремя путями: формированием "общего права", до­полнением его "правом справедливости", и толкованием статутов.

Английское право своими корнями уходит далеко в прошлое. Пос­ле нормандского завоевания Англии (1066г.) основная роль в осущест­влении правосудия была возложена на королевские суды, находившиеся в Лондоне. Частные лица, как правило, не могли обращаться непос­редственно в королевские суд. Они должны были просить у короля, а практически у канцлера выдачи приказа, позволяющего перенести рассмотрение спора в королевский суд. Первоначально даже приказы издавались в исключительных случаях. Но постепенно список тяжб, по которым они издавались, расширялся. В ходе деятельности королевс­ких судов постепенно сложилась сумма решений, которыми и руководс­твовались в последующем эти суды. Сложилось правило прецедента. Однажды сформулированное судебное решение в последующем станови­лось обязательным и для всех других судей. "Английское "общее пра­во" образует классическую систему прецедентного права или пра­ва, создаваемого судьями".

Поскольку основная сложность заключалась в том, чтобы полу­чить возможность обратиться в королевский суд, сложилась формула "Средство судебной защиты важнее права", - которая и до сих пор определяет характерные черты английского правопонимания.

К концу 13 века возрастает роль и значение статутного права. В связи с этим правотворческая роль судей некоторым образом сдер­живается принципом, согласно которому, изменения в праве не должны происходить без согласия короля и парламента. Но одновременно с этим устанавливается право судей интерпретировать статуты - право, которое судьи присвоили себе, ссылаясь на то, что участвуя в пар­ламенте при обсуждении статутов, они лучше других могут пояснить их содержание.

До 1873 г. в Англии на этой почве существовал дуализм судоп­роизводства: помимо судов, применяющих нормы "общего права", су­ществовал суд Лорда-канцлера. "Право справедливости", как и "общее право", является составной частью прецедентного права, но преце­денты здесь созданы иным путем, и охватывают иные отношения чем "общее право". Несмотря на общие черты "общего права" и "права справедливости", прецеденты их судов фиксировались раздельно, что и привело к дуализму английской правовой системы, который продол­жался более двух веков вплоть до судебной реформы 1873-1875 гг. Эта реформа слила "общее право" и "право справедливости" в единую систему прецедентного права.

В то время, как юристы континентальной Европы рассматривают право как совокупность предоставленных правил, для англичанина право - это в основном то, к чему придет судебное рассмотрение. На континенте юристы интересуются прежде всего тем, как регламентиро­вана данная ситуация; в Англии внимание сосредотачивается на том, в каком порядке она должна быть рассмотрена, чтобы подойти к пра­вильному судебному решению.

В странах романо-германской семьи правосудие всегда осущест­влялось судьями, имеющими университетский диплом юриста. В Англии для судей в "Высших" судах до 19 века не обязательным было иметь юридическое университетское образование; они овладевали професси­ей, работая адвокатами и изучая практику судопроизводства. Лишь а наше время наличие университетского диплома стало важной предпо­сылкой для того, чтобы стать адвокатом или судьей; профессиональ­ные экзамены, позволяющие заниматься юридическими профессиями, стали очень серьезными и могут рассматриваться сегодня как эквива­лент юридического диплома. Однако и сегодня, в глазах англичан, главное то, чтобы дела разбирались в суде добросовестными людьми. Соблюдение основных принципов судопроизводства, составляющих часть общей этики, по их мнению, достаточно для того, чтобы "хорошо су­дить". И сегодня английское право продолжает оставаться в основном судебным правом, разрабатываемым судьями в процессе рассмотрения конкретных случаев. Судья в отличии от доктрины и законодателя не создает решения общего характера в предверии серии случаев, кото­рые могут произойти в будущем; он занимается тем, что требует пра­восудие именно в этом, конкретном случае; его роль в том, чтобы довести до конца судебный спор. С учетом правила прецедента такой подход делает нормы "общего права" более гибкими и менее абстракт­ными, чем нормы права романо-германской семьи, но одновременно де­лает право более казуистичным и менее определенным.

В Англии благодаря "общему праву" и правилу прецедента разли­чие права и закона носит несколько иной, и одновременно более ярковыраженный характер, чем различие права и закона на континенте.

Это особенно существенно в свете возрастания в современный период масштабов и значения статутного права среди источников английского права.

Структура права в англо-американской правовой семье (деление на отрасли и институты права), сама концепция права, система ис­точников права, юридический язык, совершенно иные, чем в рома­но-германской правовой семье. В английском праве отсутствует деле­ние права на публичное и частное, здесь его заменяет деление на "общее право" и "право справедливости". Отрасли английского права выражены не столь четко как в континентальных правовых системах, и проблемам их классификации уделялось гораздо меньше внимания. От­сутствие резко выраженного деления права на отрасли обусловлено преимущественно двумя факторами. Во-первых, все суды имеют общую юристдикцию, то есть могут разбирать разные категории дел: публич­но и частно-правовые, гражданские, торговые, уголовные и т.д. Раз­деленная юристдикция ведет к разграничению отраслей права, а уни­фицированная юристдикция действует очевидно в обратном направле­нии. Во-вторых, английское право развивалось постепенно, путем су­дебной практики и законодательных реформ по отдельным вопросам. В Англии нет кодексов европейского типа, поэтому английскому юристу право представляется однородным. Английская доктрина не знает дис­куссий о структурных делениях права. Она вообще предпочитает ре­зультат теоретическому обоснованию.

Вот некоторые черты прецедентного права и прежде всего самого рецедента в английском праве.

Основной принцип, который должен соблюдаться при отправлении правосудия, состоит в том, что сходные дела решаются сходным обра­зом. Пожалуй нет ни одного суда, где судья не был бы склонен ре­шить дело точно так, как было решено аналогичное дело другим судь­ей. Почти везде судебный прецедент в той или иной степени обладает убеждающей силой, поскольку stare decisis (решить так, как было решено ранее) - правило фактически повсеместного применения.

В английской системе доктрина прецедента отличается сугубо принудительным характером. Нередко английские суды обязаны следо­вать более раннему решению даже в тех случаях, когда имеются дос­таточно убедительные доводы, которые в иных обстоятельствах позво­лили бы не делать этого. Английское право в широкой степени основано на прецеденте. Прецедентное право состоит из норм и принципов созданных и применяемых судьями в процессе вынесения ими решений.

Прецедентное право-это прежде всего правило, что рассматривая де­ло, суд выяснил, не было ли аналогичное дело рассмотрено ранее и в случае положительного ответа, руководствовался уже имеющимся решением. Другими словами, однажды вынесенное решение является обяза­тельной нормой для всех последующих рассмотрений аналогичных дел. Судья при рассмотрении последнего по времени дела обязан принимать во внимание эти нормы и принципы, в то время как в романо-германс­кой правовой системе и др. они служат всего лишь материалом, кото­рый судья может учитывать при вынесении собственного решения. То, что английское право является в значительной степени правом преце­дентным, означает, что решение английского судьи по какому-либо конкретному делу образует прецедент. Судья, разбирающий более позднее по времени дело, как правило сталкивается с большим числом различного рода прецедентов. Он вынужден либо просто учесть ранее вынесенное решение как часть материала, на основании которого он может разрешить рассматриваемое им дело, либо разрешить это дело так, как было разрешено предыдущее, если только он не найдет дос­таточно убедительных доводов, чтобы не поступать таким образом. Наконец, судья может быть обязан решить дело так же, как и преды­дущее, несмотря на то, что он сумел бы привести достаточно убеди­тельные доводы против такого решения. При этом говорят, что данный прецедент "обязателен" или "обладает принудительным действием", в отличии от его только "убеждающего" действия.

Правило прецедента нуждается в детализации, поскольку степень обязательности прецедентов зависит от места в судебной иерархии суда, рассматривающего данное дело, и суда, чье решение может стать при этом прецедентом.

При нынешней организации судебной системы, ситуация выглядит следующим образом.

Решения высшей инстанции - Палаты лордов - обязательны для всех других судов;

Апелляционный суд, состоящий из двух отделений (гражданского и уголовного) обязан соблюдать прецеденты Палаты лордов и свои собственные, а его решения обязательны для всех нижестоящих судов;

Высокий суд (все его отделения, в том числе и апелляционные) связан прецедентами обеих вышестоящих инстанций, его решения обя­зательны для всех нижестоящих инстанций, но не будучи строго обя­зательны, влияют на рассмотрение дел в отделениях Высокого суда.

Окружные и магистральные суды обязаны следовать прецедентам всех вышестоящих инстанций, а их собственные решения прецедентов не создают.

Не считаются прецедентами и решения Суда короны, созданного в 1971 г. для рассмотрения особо тяжких уголовных преступлений.

Правило прецедента традиционно рассматривалось в Англии как "жесткое". В отличии от США, судебная инстанция не могла отказы­ваться от созданного ранее прецедента, который мог быть изменен только вышестоящей инстанцией или парламентским актом. Даже высшая судебная инстанция - Палата лордов - до середины 60-х годов, счи­талась связанной своими собственными прежними решениями, что в ко­нечном итоге создавало иногда тупиковую ситуацию. В 1966 г. Палата лордов отказалась в отношении себя от этого принципа.

Представление о том, что правило прецедента сковывает судью, также во многом обманчиво.

Поскольку полное совпадение обстоятельств разных дел бывает не так уж часто, то усмотрением судьи решается, признать обстоя­тельства сходными или нет, от чего зависит применение той или иной прецедентной нормы. Судья может найти аналогию обстоятельств и тогда, когда на первый взгляд они не совпадают. Наконец, он вообще может не найти ни какого сходства обстоятельств и тогда - если вопрос не регламентирован нормами статутного права - судья сам создает правовую норму, становится как бы законодателем. Сказанным отнюдь не исчерпываются возможности судебного усмотрения в рамках прецедентного права. Такому усмотрению способствует и традиционная структура судебного решения. Оно, как правило, развернуто и вклю­чает анализ доказательств, мнение судьи по поводу спорных фактов, мотивы, которыми руководствовался суд при вынесении решения и, на­конец, правовые выводы - прецедентом является лишь та часть судеб­ного решения, которая со времен Остина именуется "основные реше­ния" - правоположение на котором основано решение. Лишь оно носит обязательный характер: остальная часть судебного решения именуется "попутно сказанным", и не может рассматриваться как нечто обяза­тельное.

Ежегодно английский парламент издает до 80 законов. За много­вековую деятельность законодательного органа общее число принятых им актов занимает около 50 увесистых томов.

Закон формировался под воздействием требований судебной прак­тики, которая диктовала определенную структуру, характер изложения норм. Отсюда казуистический стиль законодательной техники.

Следует отметить, что Англия - одна из немногих государств, которое не имеет писанной конституции. Ее заменяют акты парламента - старейшего в мире (существует более 700 лет).

Рост числа законов обострил проблему систематизации. Английс­кая правовая система - традиционный представитель правовых систем, определяемых как "некодифицированные". Здесь до сих пор речь идет лишь о систематизации путем консолидации - процесса соединения за­конодательных положений по одному вопросу в единый акт. Рост писа­ного права в современный период происходит не только с помощью статутов, но в значительной мере, путем подзаконного нормотвор­чества.

В Великобритании, в отличии от романо-германских правовых систем, исполнительные органы были изначально лишены полномочий принимать акты "во исполнения закона". Для того, чтобы создать по­добный акт, исполнительный орган должен быть наделен соответствую­щим полномочием, которое ему делегирует парламент. Поэтому нормот­ворчество исполнительных органов в Англии именуется делегирован­ным.

Пожалуй ни в одной стране проблема соотношения закона и су­дебной практики не приобретала такого специфического характера, как в Англии. На первый взгляд эта проблема решается просто: дейс­твуют правила, согласно которым закон может отменять прецедент, а при коллизии закона и прецедента, приоритет отдается первому. Од­нако действительность во многом сложнее, ибо огромна роль судебно­го толкования закона, правила, согласно которому, правопримени­тельный орган связан не только самим текстом закона, но и тем его толкованием, которое дано ему в предшествующих судебных решениях, именуемых "прецедентами толкования".

МУСУЛЬМАНСКАЯ ПРАВОВАЯ СИСТЕМА.

Мусульманская правовая система принадлежит к семье так назы­ваемого религиозно-традиционного права, свойственного странам Азии и Африки.

Правовые системы этих стран не обладают той степенью единс­тва, которая свойственна ранее охарактеризованным правовым систе­мам. Однако у них много общего по существу и форме, все они осно­вываются на концепциях, отличающихся от тех, которые господствуют в западных странах. Конечно, все эти правовые системы в какой-то мере заимствуют западные идеи, но в значительной мере остаются верны взглядам, в которых право понимается совсем иначе и не приз­вано выполнять те же функции, что в западных странах. Считается, что принципы, которыми руководствуются не западные страны, бывают двух видов:

1. Признается большая ценность права, но само право понимает­ся иначе, чем на западе, имеет место переплетение права и религии.

2. Отбрасывается сама идея права и утверждается, что общест­венные отношения должны регламентироваться иным путем.

К первой группе относятся страны мусульманского, индусского и иудейского права; ко второй - страны Дальнего Востока, Африки и Мадагаскара.

Мусульманское право - это система норм, выраженных в религи­озной форме и основанных на мусульманской религии-исламе. Ислам исходит из того, что существующее право произошло от Аллаха, кото­рый в определенный момент истории открыл его человеку через своего пророка Мухаммеда.

Оно охватывает все сферы социальной жизни, а не только те, которые подлежат правовому регулированию.

Мусульманское право - сложное социальное явление, имеющее долгую историю развития. Оно возникло в период разложения ро­до-племенного строя и становления раннефеодального государства на западе Аравийского полуострова.

Мусульманское право как система юридических норм образовалась не сразу. В начальный период развития ислама и мусульманской общи­ны юридические и иные правила поведения практически не различа­лись. Не случайно в это время мусульманская догматика (богословие) и правоведение - тесно переплетались и не составляли самостоятель­ных направлений мусульманской идеологии.

Мусульманское право оказывает глубокое влияние на историю развития государства и права целого ряда стран Востока. Сфера его действия как юридического и идеологического фактора в наше время остается весьма широкой, что определяется тесными связями мусуль­манского права с исламом, как религиозной системой, которая до сих пор имеет едва ли не определяющее значение для мировоззрения самых широких слоев населения в этих странах. Из всех мировых религий ислам, наиболее тесно соприкасается с государством и правом.

Важное значение мусульманского права в качестве нормативного регулятора и идейно - политического фактора заставляет обратиться к исследованию его специфических черт, как самостоятельной право­вой системы. На основе тезиса о неразрывном единстве в исламе "ве­ры и государства", религия и право, многие исследователи приходят к выводу, что исламу свойственна лишь религиозная догматика (тео­логия), мораль и правовая культура, а юридические нормы как таковые, если и имеются, то по существу совпадают с указанными прави­лами и не играют самостоятельной роли. Среди многих ученых утвер­дилось мнение о неразрывном единстве религиозных и правовых норм.

Основными источниками мусульманского права - как и не юриди­ческих норм ислама - признаются Коран и сунна, в основе которых лежит "Божественное откровение", которые закрепляют прежде всего основы веры, правила религиозного культа и морали, определяющие в целом содержание мусульманского права в юридическом смысле.

Многие исследователи придерживаются мнения, что поведение му­сульманина получает прежде всего религиозную оценку, а главным средством обеспечения норм мусульманского права является религиоз­ная санкция за их нарушение. Наказание за нарушение норм мусуль­манского права, даже если оно исходит от государства, воспринима­ется в конечном счете как "Божественная кара", поскольку важнейшей задачей мусульманского государства "есть исполнение воли Аллаха на земле".

Но однако соотношение в исламе правовых и не правовых норма­тивных предписаний сложнее и тоньше, чем может показаться на пер­вый взгляд. Подход к мусульманскому праву, только как религиозному явлению не учитывает того обстоятельства, что несмотря на прочную связь юридических норм ислама с религиозными и нравственными, их переплетения, а иногда и слияния, между данными категориями норм в целом имеются и существенные отличия. Анализ нормативного содержа­ния мусульманского права позволяет сделать вывод, что не все юри­дические нормы в равной степени основаны на исламе как религиозной догме, или системе чисто религиозных нормативных предписаний. Наи­более прочно связаны с религией лишь те немногочисленные, конкрет­ные правила поведения, которые установлены со ссылкой на Коран или сунну. К ним относятся, отдельные стороны брачно-семейных отноше­ний или вопросы наследования, несколько уголовно-правовых предписа­ний. Они отличаются от других норм мусульманского права тем, что по существу совпадают по определенным образцам поведения с соот­ветствующими религиозными нормативными положениями и (в отдельных случаях) нравственными требованиями, освещенными исламом. Именно потому, что их религиозные "дубликаты" закреплены в Коране и сун­не, сами нормы мусульманского права этой разновидностью рассматри­ваются как имеющие непосредственно "Божественное произношение" и неизменяемые. Однако подобные предписания - весьма скромная часть мусульманского права, большая часть норм, которого была введена в оборот правоведами на основе чисто логических, рациональных прие­мов толкования (иджтихад). По признанию самих мусульманских иссле­дователей, если Коран и сунна содержат все правила религиозного культа (ибадад), то норм взаимоотношения людей (муамалат), закрепленных этими источниками, очень мало по сравнению с нормативным составом мусульманского права в целом. Это значит, что большинство норм "муамалат" не связано непосредственно с "Божественным откро­вением" и не имеет аналогов в системе мусульманских религиозных правил поведения. Главное их качество (норм муамалат) заключается в рациональной обоснованности и способности изменяться (развивать­ся).

Юридические правила поведения тесно связаны с религиозными нормами и взаимодействуют с ними. Однако относительно небольшое число норм мусульманского права возникло на основе соответствующих религиозных предписаний, а преобладающая их часть имеет к религии лишь косвенное отношение. Поэтому связи мусульманского права с ре­лигией характеризуются противоречивыми моментами: с одной стороны имеется немало правовых и религиозных норм, совпадающих по своему содержанию и осуществляемых через деятельность как религиозных уч­реждений (которые являются одновременно элементом государственного механизма) так и собственно государственных органов, участвующих в выполнении регулятивной функции религиозной системы; с другой - наблюдаются существенные различия между религиозной и правовой системами социально-нормативного регулирования. Эти различия про­являются в том, что государство поддерживает возможностью своего принуждения отнюдь не все религиозные нормы, а также в формирова­нии большинства норм мусульманского права без непосредственной связи с религиозными предписаниями, в применении юридических норм не только мусульманскими судами (выполняющими функции религиозных норм в качестве чисто религиозных учреждений) но и светскими (го­сударственными) судебными органами (полиция, светские суды).

Можно поэтому говорить о своеобразном различии и единстве правовых не правовых норм в исламе. В целом мусульманское право не сливается с религией и не выступает частью ислама, как религиозной системы, хотя многие его нормы совпадают с религиозными правилами поведения.

В 19 веке в положении мусульманского права произошли сущест­венные изменения. В наиболее развитых странах оно уступило гла­венствующие позиции законодательству, основанному на заимствовании буржуазных правовых моделей.

К началу 20 века лишь в странах Аравийского полуострова и Персидского залива мусульманское право сохранило свои позиции и действовало универсально в своем традиционном виде. Правовые сис­темы наиболее развитых арабских стран, с некоторыми отступлениями стали строится по двум основным образцам: романо-германскому (французскому) - Египет, Сирия, Ливан; и англо-саксонскому - Ирак, Судан. За мусульманским правом здесь сохранилась роль регулятора брачно-семейных, наследственных и некоторых других отношений среди мусульман (иногда и не мусульман), что объяснялось все еще сохра­нившимся пережитком феодализма и глубоким влиянием ислама на об­щественное сознание.

В настоящее время ни в одной из рассмотренных стран мусуль­манское право не является единственным действующим правом. Но в то же время ни в одной мусульманской стране оно не потеряло своих по­зиций в качестве системы действующих правовых норм. Исключение составляет лишь Турция, где в 20 годы мусульманское право во всех отраслях было заменено законодательством буржуазного типа, состав­ленным на основе заимствованных с западно-европейских моделей.

В конечном счете направление и глубина воздействия мусуль­манского права на современные правовые системы той или иной страны обусловлены достигнутым ею уровнем экономического и культурного развития.

Взяв за основу масштабы применения норм мусульманского права и степень их влияния на действующие законодательства, можно пред­ложить следующую классификацию современных правовых систем стран Востока.

Первую группу составляет правовые системы Саудовской Аравии и Ирана, где мусульманское право продолжает применяться максимально широко. Прежде всего его нормы и принципы оказывают глубокое влия­ние на конституционное законодательство и сложившуюся здесь форму правления. Конституция Ирана, например, закрепляет положение об обязательном соответствии шариату (шариат - предписание верующим: чего они должны и чего они не должны делать) всех принимаемых за­конов. Во исполнение данного положения здесь изданы законы, ориен­тирующиеся на закрепление в своих статьях общих принципов и конк­ретных норм той или иной школы мусульманского права: ханбалистской в Саудовской Аравии и джафаритской в Иране.

Если в Саудовской Аравии мусульманское право никогда не усту­пало своей роли явно преобладающего источника права, то в Иране оно вновь заняло ведущее место только после свержения шахского ре­жима, в результате проводимого руководством исламской республики курса на исламизацию всех сторон общественно-политической, эконо­мической и государственной жизни страны и даже сферы личных инте­ресов граждан. В подтверждение этого можно указать на введение системы строгих, а порой жестоких наказаний за малейшее нарушение не только юридических, но и моральных норм, относящихся в частнос­ти к одежде и формам проведения досуга мусульман. Действующие в стране мусульманские суды, вопреки элементарным требованиям спра­ведливости и демократической законности, строго придерживаясь му­сульманских норм при рассмотрении дел нередко допускают явные нарушения и творят произвол.

Отметим также, что в Иране и Саудовской Аравии функционируют специальные учреждения мусульманского контроля и инспекции (хис­ба), которые без суда и следствия могут наложить мусульманское на­казание за отклонение от правил торговли, общественного порядка или норм морали.

Вторую группу составляют правовые системы Ливии, Пакистана, Судана. Хотя сфера действия мусульманского права не является здесь столь всеобъемлющей как в первой группе, но все же остается весьма существенной, в последние десятилетия даже обнаруживают тенденцию к расширению. Прежде всего принципы и нормы мусульманского права оказывают заметное влияние на основные акты конституционного ха­рактера и деятельность государственного механизма этих стран. Так военный режим Пакистана оправдывал отказ от всеобщих выборов тем, что они якобы "не отвечают принципам ислама". В Ливии в 1977 году Коран вообще был объявлен "законом общества", заменяющим обычную конституцию.

Во всех перечисленных странах второй группы, мусульманское право без каких-либо изъятий продолжает регулировать отношения личного статуса, сохраняются мусульманские суды.

Еще одну многочисленную группу составляют правовые системы большинства арабских стран: Египта, Сирии, Ирака, Ливана, а также ряда стран Африки (Сомали, Мовритании) и Азии (Афганистан).

Их конституционное право закрепляет, как правило, особые по­ложения ислама и мусульманского права. Так конституции многих из них предусматривают, что главой государства может быть только му­сульманин, а мусульманское право является источником законодатель­ства. Данное конституционное положение практически реализуется в других отраслях права и судоустройства. Но с другой стороны в не­которых из стран (Ирак, Сирия) наблюдается определенная демократи­зация мусульманско-правовых положений семейного законодательства.

И, наконец, особое положение занимают правовые положения Ту­ниса и Народно-Демократической республики Йемен (НДРЙ). Их брач­но-семейные законодательства отказываются от ряда основополагающих институтов мусульманского права: например, в Тунисе законодательно запрещена полигамия, а семейный кодекс НДРЙ в 1974 году, по су­ществу наделил женщину равными правами с мужчинами в семейных от­ношениях.

Мусульманская правовая форма неразрывно связана с религией, оказывающей до сих пор громадное воздействие на народные массы. Из всех современных мировых религий ислам, пожалуй, наиболее тесно соприкасается с политикой, государством и правом. Связующим звеном здесь и выступает мусульманское право. При этом оно оказывает воздействие на современное правовое развитие стран Востока прежде всего через правовую идеологию и правовую психологию. Можно ска­зать, что сфера действия мусульманского права как идеологического фактора оказывается значительно шире, нежели рамки применения его конкретных нормативных предписаний. Иными словами нормативисткий подход к мусульманскому праву, изучению его как совокупности норм, порождающих конкретные права и обязанности, в действительности оказываются недостаточным для понимания того места, которое му­сульманское право занимает в современных правовых системах и во всей правовой надстройке рассмотренных стран.

Не случайно, в ряде стран был взят курс на конкретизацию норм мусульманского права и их закрепление в действующем законодатель­стве. Так в Иране, Пакистане, Ливии, Судане сфера его действия ох­ватывает не только "личный статус", но и уголовное право и про­цесс, отдельные виды финансово - экономических отношений и даже институты государственного права.

Подобная практика развития правовых систем ряда стран в пос­ледние годы вносит известные коррективы и в структуру действующего здесь мусульманского права, отдельные нормы и институты которо­го, ранее вытесненные законодательством, заимствующим западные правовые модели, вновь возрождаются и начинают применяться на практике.

Теперь хотелось бы упомянуть об индусском праве, праве Даль­него Востока и Африке.

Индусское право относится к древнейшим в мире. Это не право Индии, а право общины, которая в Индии, Пакистане, Бирме, Сингапу­ре, и т.д. исповедует индуизм. Одним из убеждений индуизма являет­ся то, что люди разделены с момента рождения на социальные и ие­рархические категории, каждая из которых имеет свою систему прав и обязанностей и даже мораль. Оправдание кастовой структуры общества - основы философской, религиозной и социальной системы индуизма. При этом каждый человек должен вести себя так, как это предписано социальной касте, к которой он принадлежит. В качестве регулятора поведения допускается обычай. Позитивное индусское право является обычным правом, в котором в той или иной мере преобладает религи­озная доктрина. Она определяет нормы поведения, в соответствии с ней изменяются или толкуются обычаи. Обычаи весьма разнообразны. Каждая каста или подкаста следует своим собственным обычаям. Соб­рание касты голосованием решает в местном масштабе все споры, опи­раясь при этом на общественное мнение. Оно располагает и эффектив­ными средствами принуждения. Наиболее строгим наказанием считается отлучение от той или иной группы. В случае, если нет определенной правовой нормы по конкретному вопросу, судьи решают его по совести, по справедливости.

Правительству разрешается законодательствовать. Судебные пре­цеденты и законодательство не считаются источниками права. Даже когда имеется закон, судья не должен применять его ригористически (по всей строгости). Ему предоставлено широкое усмотрение, чтобы всеми возможными способами примерить справедливость и власть.

Еще меньше, чем законодательство, на роль источника права мо­жет претендовать здесь судебная практика. Итак, в период, пред­шествовавший в британской колонизации, классическое индусское пра­во не основывалось на формальных нормативах и на судебных решени­ях.

В период колониальной зависимости индусское право претерпело существенные изменения. В области права собственности и обязатель­ного права традиционные нормы были заменены нормами "общего пра­ва". Семейное наследственное право и другие обычаи не претерпели изменений. К 1864 году накопились судебные прецеденты. Однако пра­вило прецедента осталось далеко традиций индусского права. Многие его институты и нормы подвергались модификации и даже были замене­ны новыми, но полного вытеснения индусского права не произошло. Сложилось нечто вроде "англо-индусского права", то есть индусское право сохранило свое регулирующее значение, правда с определенными ограничениями.

Конституция 1950 года отвергла систему каст и запретила диск­риминацию по мотивам кастовой принадлежности. В индусском праве произошла своего рода революция. Однако Основной закон применяется только к индусам, а не ко всем гражданам Индии. Верность традициям прослеживается сквозь все трансформации, вековые корни связанные с религией, дает о себе знать.

Право Дальнего Востока. Совершенно иная картина открывается при взгляде на Дальний Восток, и особенно Китай.

Здесь речь идет не о том, чтобы уметь увидеть некое идеальное право, отличающееся от норм, изданных законодателем, или других норм, применяемых на практике. Здесь под сомнение поставлена сама ценность права. На западе, в странах ислама, в Индии к праву отно­сятся как к опоре социального строя, необходимому средству его ох­раны. Люди должны жить в соответствии с правом, а если они лишены такой возможности, то борются за торжество права. Власти тоже должны соблюдать нормы права, а суды - обеспечивать уважение к праву. Право - это зеркало справедливости. Его отсутствие ведет к произволу, анархии, господству силы. Странам Дальнего Востока нес­войственно такое видение. В глазах китайцев право не только далеко от того, чтобы быть фактором порядка и символом справедливости; оно - орудие произвола, фактор, нарушающий нормальный порядок вещей. Добропорядочный гражданин не обязан уважать право и даже ду­мать о нем: у него образ жизни должен исключать любые правовые притязания и всякое обращение к правосудию. В своем поведении че­ловек должен руководствоваться не юридическими мотивами, а стрем­лением к гармонии и миру. Согласительные процедуры ценнее правосу­дия, и конфликты следует гасить путем посредничества, а не решать правовым путем.

Весь Дальний Восток традиционно придерживается именно такого взгляда, выразив его в формуле "право хорошо для варваров". Комму­нистический режим в Китае и вестернизация Японии не изменили су­щественно этого взгляда, укоренившегося в сознании людей. В Японии действуют кодексы, созданные по европейской модели, но население, как правило, мало обращается к ним, равно как и правосудию. Сами же суды склоняют стороны к мировому соглашению и разработали ори­гинальную технику применения права, а точнее уклонение от его при­менения.

Все, что сказано о Дальнем Востоке может быть распространено на "черную Африку" и Мадагаскар. В условиях, где индивидуализм за­нимает так мало места и на первый план выдвинуто единство общест­венной группы, основное - это сохранение и восстановление гармо­нии, а не уважение к праву. Право западного образца, действующее здесь - по большей части лишь орнамент. Большинство населения про­должает жить в соответствии с традициями (мало похожими на то, что на Западе понимают под правом), не обращая внимание на искусствен­ные своды правовых норм.

ПРАВОВАЯ СИСТЕМА РОССИИ.

Российская правовая система своими корнями уходит в глубокие пласты национальной культуры и государственности.

Древнейшие источники русского права - обычаи славянских пле­мен. При возникновении княжеств обычаи превращались в обычное пра­во. Дальнейшее развитие русской правовой идеи выразилось в движе­нии к созданию единой государственности. На смену вечевым собрани­ям приходит земские соборы. Основным источником права делаются за­конодательства. 18 век завершил самостоятельные этапы развития русского права. При Петре I идет активный "экспорт" европейской правовой культуры, который насаждается "сверху", самим государс­твом. После эпохи Петра и далее продолжается массированное проник­новение различных европейских институтов в русскую жизнь - от бы­товых до государственно-правовых. Поэтому, правовая система России сейчас выступает как сложное, противоречивое сочетание божествен­ного смысла, человеческого поведения и исскуственной, подчас конь­юктурной маски, надеваемой на русский правовой феномен политичес­кой властью или господствующей идеологической системой.

Историческими, религиозными и юридическими источниками рос­сийской правовой системы, выступают два таких разных, на первый взгляд, законодательных массива, как право Российской Империи и советского права. В результате столь сложного переплетения норма­тивного материала различной идеологической природы, в том числе включающего многих западных правовых ценностей, российское право пришло в сложное состояние начала новой этапной революции.

Правовая система России принадлежит к особому типу правовой цивилизации. У нее специфическая система правой идентификации, ко­торая, однако, не делает ее каким-то исключением в юридическом ми­ре. Для русского типа правовой идентификации характерно стремление правосознания вкладывать в явление права собственный социаль­но-этический смысл, стихийно - практический поиск справедливости вне строгой позитивистской юридической формы. Символ христианской Троицы в ее православном толковании олицетворяет три принципиально важные для понимания российского права идеи: идею духовного единства людей, идею социальности и соборности всего живого в мире и идею социальной ответственности человека. Единство русского народа основывалось не на праве. Авторы западных стран могут сколько угодно насмехаться над юстицией и судьями, высмеивать их слабости, но ни один из этих авторов не представляет себе общество, которое может жить без судов и без прав. Такое представление мало кого шо­кировало в России. Подобно Святому Августину, Лев Толстой желал исчезновения права и создания общества, основанного на христианс­ком милосердии и любви. (В этом плане марксистский идеал будущего общества не нашел благодатную почву в моральных и религиозных чувствах русского народа).

Ценность российского права - есть его способность к выражению духовности общества, от чего правопорядок приобретает завершен­ность и целостность с культурой.

Российская правовая идея нуждается в самопознании, выявлении и активизации в политической культуре российского общества. Это возможно лишь в рамках своеобразной и во многом новой для России консервативной правовой революции, которая будучи направлена не на разрушение, а на исключительно понимание всего существующего, на­копленного Россией на самых различных этапах ее политической исто­рии, должна привести, в конечном счете, к самораскрытию права как элемента национальной общероссийской культуры.

Россия провозгласила движение по пути формирования правового, демократического, социального государства, общенародного по своей сущности. Это позволяет прогнозировать сближение ее правовой сис­темы на новом, качественном уровне, при сохранении специфики, с романо-германской правовой системой как наиболее родственной, а также восприятия некоторых достоинств прецедентного права, прису­щих системе "общего права".

Осуществляется комплекс мероприятий по обновлению законода­тельства, обеспечению господства права и верховенства закона, незыблемости основных прав и свобод личности, защите общества от произвола властей, взаимной ответственности государства и личнос­ти. Идет судебная реформа. Набирает силу плюрализм в экономике, политике и идеологии, т.е. существенно меняются правовая доктрина, образ мышления и жизни.