1.1. Ключевые понятия и категории теории доказательств и доказывания.
Полагаем, что вполне оправданно сначала определиться в общих пред-посылках диссертационного исследования, а затем попытаться выявить осо-бенности доказывания применительно к проверочным действиям и предвари-тельному расследованию преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ.
В качестве существенных методологических предпосылок служат ключевые понятия и категории теории доказательств и доказывания.
«Теория доказательств, - писал известный российский юрист В.Д. Спасович, - составляет центральный узел всей системы судопроизводства... начало движущее, образующее, статью процесса самую существенную, которая обусловливает и устройство судов, и все главные формы судопроизводства, и главные формы судоустройства» .JI.T. Ульянова справедливо полагает, что «на основе принимавшихся законов и с использованием научных достижений дореволюционных ученых формировалась теория доказательств советского уголовного процесса» .
По мнению В.А. Новицкого, «теория доказывания и правоприменения выросла из практического доказательственного права, появившегося с первым процессом доказывания человека. На последующих исторических этапах происходило его развитие и совершенствование» .
Так или иначе, библиография по теории доказательств в российском уголовном процессе, вероятно, одна из самых обширных . И в настоящее время мало кто из процессуалистов, который бы в своих работах не затронул того или иного института доказательственного права .
Это нетрудно объяснить, поскольку, наверное, нет других проблем, которые заключали бы в себе такое количество различных аспектов уголовно- процессуальной теории и практики. Однако на протяжении многих лет не только не утвердились единообразные представления об основных положениях этой теории, но, напротив, возникло множество противоречивых толкований источников уголовно-процессуального законодательства и разнообразных проявлений правоприменительной практики .
Таким образом, в тексте диссертационной работы, на наш взгляд, вполне допустим дискуссионный характер подхода в целом и некоторых сужде-ний автора в частности.
Скорее всего, в 1966 - 1967 и 1973 гг., когда увидели свет два издания коллективной монографии, термин «теория доказательств» стал укрепляться на уровне научной традиции .
Сама же теория доказательств стала общепризнанным разделом науки уголовного процесса и почти всегда центром научной полемики. При этом не получилось твердой приверженности русских и российских процессуалистов к определенному термину: одни писали о дока-зательствах, другие - об учении о доказательствах, третьи - о теории улик .Найти «золотую середину» между общностью, скажем, доказательственного права, теорией доказательств, методологическим уровнем этой теории и содержательностью (специфичностью практического доказывания) в основе своей содержат, казалось бы, неразрешимое противоречие. Видимо поэтому некоторые авторы-исследователи зачастую «вынуждены» некоторые аспекты теории доказательств называть новыми теориями.
А.Р. Белкин однозначно оценил, что «во всех этих и прочих подобных случаях то, что именовалось «теорий доказательств», при ближайшем рассмотрении оказывалось таковой лишь в незначительной части, где речь шла о понятии и видах доказательств. Все же остальное содержание этой теории относилось и относится к оперированию доказательствами, т. е. к доказыванию» .
А.А. Давлетов «в результате отсутствия цельного, логически последовательного представления о том, что именуется теорией доказательств» сформировал новую теорию - «теорию уголовно-процессуального познания» .
Ю.К. Орлов отмечает, что «гносеологические, логические, правовые основы и правила доказывания изучаются теорией доказательств» .
А.В. Агутин, напротив, утверждает: «В третьем разделе УПК РФ «Доказательства и доказывание» нашла воплощение отечественная теория доказывания» .
Разумеется, всякому теоретическому познанию (особенно в его начальном виде) неизбежно присущ гипотетический элемент. Однако, вряд ли можно согласиться с механическим переносом существенных положений из одной теории в другую. По-видимому, таким образом довольно устойчивые теории не умирают, а новые не рождаются.
В качестве самостоятельного института, который образует правовую основу доказательств и доказывания, служит раздел III УПК РФ (главы X и XI).
Эти нормы доказательственного права пронизывают всю структуру процессуальных положений, включая задачи судопроизводства и его принципы, полномочия государственных органов, права и обязанности участников (сторон), порядок производства следственных и судебных действий. Доказательственное право «приказывает» делать то, что «должно быть совершаемо». Правомерна аналогия: если справедливы утверждения процессуалистов о том, что «судебное следствие является центральной стадией уголовного процесса, а ее ядром выступает уголовно-процессуальное доказывание», то можно смело утверждать, что доказательственное право составляет ядро уголовно-процессуального права, хотя оно может быть выделено из всей системы достаточно условно. Скорее всего, доказательственное право, как часть общей системы уголовно-процессуального права, формировалось одновременно с целым.И. Фихте так написал о соотношении части и целого: «Система - органическое целое, в котором не может существовать ни одна часть, если не существуют все остальные». Более того, И. Фихте отметил, что «система появляется не элементно (частями), а вся целиком, в любой период ее существования» .
Представляется, что и теория доказательств развивалась неразрывно о г теоретических положений, относящихся к доказыванию. То и другое базиру- ется на едином доказательственном праве. С нашей точки зрения, и правомерно, и целесообразно не дробить целостную систему правовых норм и научных представлений о доказательствах и доказывании, а напротив - говорить о единой «теории доказательств и доказывания» в уголовном процессе .
Однако нужно согласиться с тем, что наиболее важным элементом в любой теории - это «принцип, органически связывающий все другие элементы теории в единое целое, в стройную систему» . Пока нет синтезирующего принципа или системообразующего понятия, нет и теории. Этот принцип не дается в готовом виде в начале формирования теории. Это - результат ее развития, хотя бы начальный. Найден принцип - начинает более активно формироваться теория.
То, что было до него - только строительный материал, а не постройка. Однако без материала не построишь и самого здания. Таковым материалом служат основные понятия, суждения и категории, выражающие связи между ними.В.П. Малахов отмечает: «Движителем и резервуаром мышления являются понятия. Поэтому, если нам удастся выявить специфику права на уровне понятий, их внутренних структур, логических свойств и предназначений, то тогда мы получим возможность проникнуть в его сущность» . Безусловно, характерной чертой понятия, отличающего его от простого представления, является точность, с которой в содержании понятия указываются существенные признаки. Однако практика доказывания не зависит всецело или главным образом от совершенства логико-понятийных соображений. Поэтому надо сознавать, что нет необходимости завышать воздействие понятийных и логических конструкций . Однако бывают исключительные случаи, когда иное понимание взаимосвязанных терминов ведет к новым выводным знаниям, или - к новой объяснительной схеме. По нашему мнению, есть основания утверждать, что такое исключение нужно сделать именно для нескольких ключевых понятий.
В свое время С.К. Крепышева попыталась «внедрить» новое толкование «старых» терминов: «расследование», «раскрытие» и «доказывание» .
По-видимому, автором не был сделан должный акцент на том, что новое толкование термина «расследование» ведет к важному признанию того, что метод «следования по следам» в равной степени используется субъектами основных форм доказывания: оперативно-розыскной, дознавательской и следственной. Различие состоит только в том, что каждый из них действует в рамках своего процессуально-правового, должностного статуса. Каждый следует по следам криминального события с помощью средств своей формы деятельности. Все - в этом смысле - «расследователи» (корень слова «след») преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ .
Понятие «раскрытие преступления», по мнению многих процессуалистов и криминалистов, «относится к числу исходных и центральных, вокруг которого группируются другие понятия» .
В то же время оно весьма много- значно в употреблении . Некоторые авторы связывают раскрытие преступления со временем появления процессуальной фигуры подозреваемого, его за-держанием, избранием меры пресечения и допросом . Другие авторы - с ре-шением вопроса о предъявлении обвинения . Третьи - с моментом установления в полном объеме всех элементов предмета доказывания . Впрочем, имеются, как минимум, еще полдюжины воззрений на термин «раскрытие преступления», которые носят конвенциональный характер .Между тем, в этом термине заключен только один смысл: познание (раскрытие) сущности следов преступления, а через них - самого механизма совершенного криминала или же отсутствия последнего. «Исследование источника представляет декодирование исходного сообщения, содержащегося в следе, по правилам использованного кода. В результате, - пишет В.Я. Кол- дин, - субъект доказывания (адресат сообщения) получает фактические данные об исследуемом событии: объектах, механизме, условиях следообразова- ния. Указанные фактические данные при условии их получения в режиме процессуального доказывания являются доказательствами и могут быть использованы для установления доказательственных фактов» .
Иными словами, «раскрытие» - термин, обозначающий познавательный аспект деятельности «расследователей». Тогда все участники уголовного преследования по делам о преступлениях, связанных с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ - «раскрыватели». Причем, «раскрыватели» совершенно неотделимы от «расследователей», поскольку нельзя ничего познать-раскрыть без следов.
Доказывание есть вообще опосредованное познание, отражение отраженного в следах события. По мнению И.В. Решетниковой, «если исходить из сущности познания, то доказывание будет одинаковым во всех сферах реализации права. Процедура рассмотрения любых дел в суде и во внесудебных органах отличается от законотворческой и прочей деятельности, что обусловлено наличием особой процессуальной и процедурной формы установления обстоятельств дела, исследования и оценки доказательств, гарантий прав лиц, участвующих в доказывании» .
Е.В.
Додин отмечает, что «доказывание, осуществляемое органами государственного управления, по своей сути, ничем не отличается от судебного. В обоих случаях имеет место целенаправленная деятельность уполномоченных законом лиц по установлению обстоятельств дела» .В.М. Сырых считает, что доказывание относится к стадии сбора и оценки фактических обстоятельств, понимая под доказыванием деятельность, направленную на установление фактических обстоятельств дела с помощью доказательств .
Несовершенство процессуального доказывания влечет несовершенство и правоприменения ввиду того, что правоприменение и доказывание соотносятся как причина и следствие. «Доказывание, - как пишет В.А. Новицкий, - остаётся «terra incognita» для современной юриспруденции» .
М.С. Строгович писал: «Доказывание - это установление при помощи доказательств всех фактов, обстоятельств, имеющих значение для разреше- ния уголовного дела... Доказывание - это пользование доказательствами для выяснения обстоятельств уголовного дела»1.
«Всякое доказывание в процессе предполагает, что одна из сторон представляет доказательство, затем это доказательство предъявляется другой стороне, которая делает против него возражения, и в свою очередь представляются другие доказательства»2.
М.М. Гродзинский определял доказывание как «деятельность следст-венно-судебных и прокурорских органов по собиранию, закреплению и оценке доказательств»3. Аналогичным образом относились к доказыванию и другие ученые-процессуалисты4.
Проф. А.С. Александров относительно судебного доказывания высказался следующим образом: «Судебное доказывание - это разговор, диалог, назначение которого в том, чтобы переговорить противную сторону, убедить суд в своей правоте. Судебное доказывание направлено на установление судебных фактов, смысла текста закона и формирование у судьи убеждения в справедливости, законности и обоснованности требований стороны. Судебное доказывание включает в себя: 1) представление юристом сведений, претендующих на статус фактографических примеров, 2) их исследования (проверки и оценки) участниками судебного следствия, приводящего к образованию доказательственных фактов; 3) интерпретацию текстов (в т.ч. закона); 4) аргументацию. Доказывание фактических обстоятельств по уголовному делу включает обнаружение, собирание, фиксацию, проверку и оценку «нетехнических» доказательств (фактических данных) на досудебном производстве, а
Строгович М.С. Курс советского уголовного процесса. В 2 т. - М., 1968. Т. 1. - С.
295.
Фельдштейн Г.С. Лекции по уголовному судопроизводству. - М., 1915. 274.
Гродзинский М.М. Государственный обвинитель в советском суде. - М., 1954. - С.
12.
См.: Трусов А И. Основы теории судебных доказательств. - М., 1960. - С. 8; Михайловская КБ. Уголовно-процессуальные основы деятельности органов внутренних дел. -М., 1988.-С. 54.
затем представление и исследование их в судебном заседании» .
Таким образом, исходной методологической проблемой служит выработка понимания онтологической и гносеологической природы образования судебных доказательств как отражения специфических результатов преступной деятельности в сфере незаконного оборота наркотических средств и пси-хотропных веществ.
Это понимание складывается из следующих положений:
гносеологические закономерности имеют универсальных характер, применяются в любой области познания и выступают в роли методологической основы (системы принципов и способов организации всякой познавательной деятельности);
общие закономерности гносеологии в каждой сфере деятельности применяются по-особому, преломляясь через качественно разнообразные объекты отражения;
всякое диалектическое единство познания и доказывания не исключает, а, напротив, предполагает в себе различия.
Отсюда вполне правомерно говорить об особенностях, например, технического, исторического, экономического, практического, теоретического познания.
В то же время далеко не бесспорно и даже, быть может, вообще не верно утверждение, что «если познание - это получение знаний для себя, то до-казывание - это познание для других» . Если согласиться с этой точкой зрения, то выходит, что структуры познавательных действий «для себя» и «для других» имеют существенное различие. Доказывание представляет собой единство познавательной и удостоверительной деятельности, все процессуальные способы собирания и исследования предполагают активную удосто- верительную деятельность следователя по формированию источников дока- зательств, протоколов соответствующих следственных действий. Познание и доказывание - процессы, протекающие одновременно и взаимосвязано.
Можно сожалеть, что внутринаучная рефлексия - методология уголов-но-процессуальной науки, а также исследовательская инфраструктура инноваций в практике доказывания слабо развиты. Опасность отсутствия развитой методологии в теории доказательств и доказывания ведет к тому, что абстрактные понятия и термины часто воспринимаются таким образом, как будто вопрос об этих терминах и их формальных классификациях составляет существо доказывания. В конечном итоге создается особый «мир понятий», в котором происходят постоянные обновления, критика, защита и разрушение абстрактных конструкций.
Наиболее типичным проявлением этой слабости и опасности является грубое смешение:
а) практического доказывания (правоприменения) по уголовному делу с теорией доказательств;
б) средств доказывания практической деятельности правоохранительных органов и суда со средствами методологического характера (моделями и подходами).
В результате научное отражение, идея конкретного (скажем, механизм доказывания по уголовному делу) выдается за саму реальность (процесс доказывания), когда теорию доказательств пытаются представить как методическую разработку для практиков. Это, например, по мнению Ю.К. Орлова, «придает работе универсальный характер» .
Когда мы говорим о доказывании, то, прежде всего, должны иметь в виду, как минимум, три компонента:
нормативные установления, регламентирующие процедуры поиска, проверки и представления доказательств;
теоретические и методологические формы осознания (объективиза- ции) знаний, принадлежащие профессиональной и научной культуре;
3) практические достижения (то, что можно назвать прецедентами, не имеющими силы нормы, но претендующими на силу влияния и воздействия на практику доказывания) .
Первый компонент отражает доказательственное право, второй - теорию и методологию, третий - практику доказывания. Их нельзя противопоставлять, но различать необходимо.
В самой общей постановке вопроса доказательственное право - это право о методах уголовно-процессуального познания, в соответствии с которыми нужно не «рассказывать» о фактах и не «уверять» и «убеждать» кого- либо в их существовании, не ориентироваться на богословские утверждения или на силу впечатления, а устанавливать доказательственные факты особым процессуальным образом.
Если в уголовном процессе что-то не определяется, что должно быть определено конкретно; если что-то только намечается или на что-то «намека- ется», то это не доказательственный уголовный процесс. Иначе говоря, аксиоматический метод в уголовном процессе недопустим: никакие утверждения любого участника судопроизводства не принимаются без доказательств.
В нашем понимании, термин «доказывание» - это представление, с соблюдением правил и процедур уголовно-процессуального закона, аргументации познанной сущности, заключенной в следах преступления. Доказывание по уголовному делу - это формирование системы доказательств, которая позволяет принять обоснованное уголовно-процессуальное решение по делу (по конкретным материалам). Не может быть никакого доказывания без рассле-дования и без раскрытия.
Расследование, раскрытие и доказывание - это «технологические шаги» одной и той же человеческой деятельности. Подчеркнем, что названные «шаги» выделяются и разделяются в методологическом ключе . В реальной действительности (в онтологии) они недостаточно ясно различимы: расследование, раскрытие и доказывание, как правило, происходит (или должно происходить) слитно (синкретично) и одновременно. «Не могу идти по следам, ибо не понимаю их смысла. Нет смысла - нечего и доказывать».
Здесь уместно определиться с главным понятием теории доказательств и доказывания - понятием доказательства, поскольку именно это понятие является системообразующим для данной теории. В самом деле, можно ли вести речь, например, о доказывании, если нет четкого понимания доказательства.
Если в качестве первого и ключевого термина представить феномен «доказательства в уголовном процессе», то, на наш взгляд, существуют веские основания утверждать, что понятие об этом объекте до сих пор не транс-формировалось в научную категорию. Методологический уровень исследований этого феномена по тем или иным причинам оказался недостаточно высоким.
Одна группа авторов полагала, что доказательства есть не что иное как факты. Так, например, М.А. Чельцов-Бебутов утверждал: «Доказательствами являются факты, обстоятельства» . Здесь - явное смешение онтологического объекта с гносеологическим отражением (объективной реальности и ее познания). «Факты» и «обстоятельства» - суть фрагменты объективной реаль- ности, «кусочки» действительности, а потому их невозможно «собрать» и «представить»; ими невозможно оперировать ни в ходе предварительного расследования, ни ходе судебного следствия.
Другая точка зрения, на первый взгляд, менее уязвима. Она состоит в так называемом «двойственном понимании» доказательства. Такую точку зрения высказывал М.С. Строгович: «Сам термин «доказательство» в уголовном процессе применяется в двух значениях: доказательство как источник получения следствием и судом сведений о том или ином факте и доказательство как самый факт, обстоятельство, из которого следствие и суд делают выводы о других фактах, подлежащих установлению по данному уголовному делу» .
Своеобразность понимания доказательства М.С. Строговичем становится хорошо видна, когда он вводит особое понятие «доказательственный факт». «Доказательство как факт, из которого следствие и суд делают выводы о другом факте, который необходимо установить по делу, называется доказательственным фактом... Это - известный по делу факт, которым в совокупности с другими фактами устанавливается или опровергается виновность обвиняемого в совершении преступлений» .
Многие процессуалисты не полностью согласились с двойственным пониманием доказательства. На свет родилась еще одна позиция: понятие доказательства включает единство источника и фактических данных. «Дока-зательство представляет собой единство содержания и процессуальной формы и оно не тождественно самому факту» .
Источниками доказательств, по мнению М.С. Строговича и ряда других процессуалистов, являются не сами свидетели, потерпевшие, подозреваемые, обвиняемые, а их показания. В частности, М.С. Строгович отмечает, что «о свидетеле, как об источнике доказательства можно говорить лишь фи-гурально в виде образного выражения... Это выражение не юридическое, не точное и не научное, поэтому его не следует применять» .
Принятие за источник не свидетеля, а даваемые им показания, приводит к тому, что из доказывания будут исключены психофизические процессы, формирующие в сознании свидетеля представления о событии преступления. Субъект, производящий допрос, ограничатся простой фиксацией данных им показаний без выяснения их смысла, без раскрытия действительного содержания представления свидетеля, без их тщательной проверки. Конечно, такой «метод» допроса-регистрации показаний еще иногда встречается на практике, но он ничего общего с доказыванием не имеет. Хорошо известно, что не всегда то, что говорит допрашиваемый, соответствует тому, что он хочет сказать, а то, что он хочет сказать, не всегда соответствует действительности. Только изучение личности свидетеля, условий, влияющих на происхождение в его сознании процессы, восприятия, запоминания, воспроизведения позволяет установить действительное содержание отображаемых свидетелем фактов. Что же касается показаний, то они, скорей всего, являются не источниками доказательств, а предусмотренной законом процессуальной формой их получения.
Л.М. Карнеева принципиально не делала различия между доказательством и его источником, так как, по ее мнению, они составляют единое целое, охватываемое общим понятием «доказательство», под которыми она понимала «сведения об обстоятельствах (фактах), подлежащие установлению и полученные из перечисленных в законе источников» .
В действующем УПК РФ (ст. 74) совсем не упоминаются источники доказательств. В самом деле, источник доказательства (если он действительно является источником) не может быть опорочен: он либо существует, либо нет. Источник - это только материал для его последующей трансформации в доказательство. Не больше, но и не меньше. Так же нужно трактовать и дока-зательство. Доказательство никогда не существует само для себя и само по себе.
Доказательствами по УПК РФ являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном УПК РФ, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК РФ).
«Доказательство - это обоснование истинности высказывания, суждения» . Всякое доказательство «работает» на кого-то: сначала на участников оперативно-розыскной деятельности (оперуполномоченных и орган дознания), затем - на следователя (дознавателя), прокурора и защитника, потом - на стороны, участвующие в процессе, и на суд. «Уголовным доказательством, - писал JI.E. Владимиров, - называется всякий факт, имеющий назначение вызвать в судье убеждение в существовании или несуществовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет судебного исследования» .
«Судебное доказательство может пониматься как факт, как событие и как средство убеждения судьи. Основу судебного доказательства образует факт (идея), полученный из одного источника, в существовании которого убеждается аудитория. Факт, как идея, не может существовать вне речи, ее производства и восприятия, т.е. события представления и исследования. Судебное доказательство - это речевое событие, которое складывается из ряда речевых актов (пара элементарных актов: вопрос-ответ) .
Доказательство - это аргумент стороны уголовного процесса при доказывании утверждаемого элемента (тезиса), входящего в предмет доказывания. Такое толкование имеет ряд существенных моментов.
Во-первых, любое обоснование-доказательство одной стороны уголовного процесса не может ничего доказать без возможности его проверки другой стороной.
Во-вторых, обоснование-доказательство может существовать только в системе иных обоснований-доказательств.
В-третьих, любая система обоснований-доказательств стороны уголовного процесса представляет лишь предположение-версию о доказанности элемента предмета доказывания до тех пор, пока досудебные доказательства не станут судебными. «Судебное доказательство - это вероятное знание, требование абсолютной достоверности к нему не применимо» .
В нашей трактовке определение уголовно-процессуального доказательства может быть представлено следующим образом. Доказательство - это фактические данные, полученные законным путем и отвечающие требованиям проверяемости и относимости, являющиеся основаниями для принятия уголовно-процессуальных решений на различных стадиях судопроизводства.
Сказанное нуждается в пояснении.
Доказательство «рождается» на информационном уровне, где находится то, что можно назвать источниками (носителями) доказательственной информации: люди, предметы, тексты (документы), иные объекты . По сути - это уровень следообразования, т. е. отражения механизма преступного события во внешней среде.
Полагаем, что нельзя смешивать, но нельзя и отрывать носитель информации от собственно доказательства и доказательства от информации. Смешение означает неоправданное расширение понятия «доказательства», а отрыв означает исключение из судебного исследования материальной основы всех процессов отражения. Без изучения материальной основы отражения нельзя говорить о научном исследовании любого процесса отражения, в том числе психического отражения. Доказательство «выращивается» из информации не всегда сразу и однозначно. Зачастую обнаруживаются просто носители информации, на основе которых строится версия о наличии того или иного доказательства (как следствия, вытекающие из версий) .
Совершенно справедливо замечает А.И. Трусов: «Для того, чтобы обнаружить тот или иной факт, надо, прежде всего, обнаружить необходимый источник сведений» .
Далее располагаются средства доказывания: 1) личные показания участников уголовного процесса; 2) заключения экспертов и специалистов; 3) вещественные доказательства; 4) протоколы следственных и судебных действий; 5) иные документы (ч. 2 ст. 74 УПК РФ). При этом нужно оговориться, что мы понимаем «средство доказывания», «источник доказательств» и
л
«вид доказательств» как синонимы . Необходимо обращать внимание на два аспекта: во-первых, на информационную, содержательную сторону доказательства, во-вторых, знать, из каких источников эти доказательства получены. По сути, речь идет о единстве их содержания и процессуальной формы.
Данный уровень механизма доказывания по отношению к информационному уровню выполняет «проверочно-процедурные» задачи. В свое время С.А. Шейфер сформулировал программу принятия решения о производстве следственного действия, заключающуюся в последовательном разрешении следующих вопросов:
имеются ли в наличии допустимые по закону источники, способные нести в себе искомую доказательственную информацию;
имеются ли данные о фактическом наличии в этих источниках искомой информации;
какое следственное действие по своим целям пригодно для ее извлечения .
Предложенная схема со всей очевидностью показывает, что ответы на указанные вопросы не всегда возможно разрешить процессуальным путем. Налицо необходимость действий оперативного характера. Важно не только отыскать источник информации, но произвести предварительную проверку конспиративности этого источника. После этого можно точнее определиться как с выбором следственного действия, так и с выбором тактики проверки фактических данных.
В порядке иллюстрации того, как фактические данные становятся доказательствами, служит пример изобличении С. в совершении преступления.
12. 10. 2004 г. в Борском районе, в п. Неклюдово, Нижегородской области был задержан гражданин С. за сбыт наркотического средства - марихуаны. Безусловно, сначала участковым уполномоченным был написан рапорт о задержании и изъятии «вещества, похожего на марихуану». Далее был произведен опрос, из которого вытекало, что гражданин С. наркотическое средство - марихуану, сбыл один раз, и не думал сбывать еще. А марихуану он нашел. Затем было назначено исследование в порядке ч. 2. ст. 74 п. За и была получено заключение специалиста о том, что изъятое вещество действительно является марихуаной.
На основании рапорта, объяснения С. и заключения специалиста было возбуждено уголовное дело. В ходе расследования уголовного дела, следст- вию стало известно, что гражданин С. выращивал растение - коноплю у себя на приусадебном участке. При обыске в сарае возле его дома были обнаружены инструменты: лопата, мотыга, коса и несколько стальных трубок разного диаметра (2 и 2,5 см). На данных инструментах были обнаружены частицы растения. В сарае также была протянута веревка, на которой висела маленькая ветка высушенного растения. В доме обнаружена мясорубка с остатками также какого-то растения. Все это дало основание обвинять С. в выращивании и переработке конопли.
Проведенными по делу экспертизами было установлено следующее:
частицы растения на инструментах относятся к наркотическому средству - марихуане;
ветка, висящая на веревке сарая и остатки растения в мясорубке - конопля - марихуана;
марихуана, изъятая при задержании гражданина С., по своему химическому составу соответствует с частицами марихуаны найденные у него дома и сарае;
собранные образцы конопли с приусадебного участка также идентичны с частицами найденные на инструментах, веревке, мясорубке.
Таким образом, исследование добытых фактических данных показало, во-первых, законность их получения, во-вторых, возможность их проверки, в-третьих, их относимость и допустимость как доказательств по делу.
Следствием также было установлено, что С. систематически занимался выращиванием конопли для продажи, для чего изготовил специальные стальные трубки с заточенными краями, с помощью которых С. стебель конопли отделял от веток .
Приведенный пример характерен тем, что доказательствами выращивания и переработки наркотического средства стали вещи, с которыми сталкивается человек в обыденной жизни. По своей предметной сущности они не содержали ничего специфического. Но связь этих предметов с событием пре-ступления и получение их в установленном законом порядке придали им сначала значение досудебных доказательств, а затем и доказательств судебных.
В уголовном деле по незаконному культивированию запрещенных к возделыванию растений, содержащих наркотические вещества фигурировали инструменты для возделывания земли и мясорубка. Они стали вещественными доказательствами потому, что:
они связаны с расследуемым событием;
частицы конопли, находящиеся на инструментах и мясорубке, совпадали с изъятым у С. наркотическим средством.
Уголовное дело по обвинению С. не сопровождалось проведением оперативно-розыскных мероприятий, но степень сложности расследования многих преступлений рассматриваемого вида может быть весьма высокой.
В рамках настоящего параграфа можно сделать следующие выводы:
Теория доказательств развивалась неразрывно от теоретических положений, относящихся к доказыванию. То и другое базируется на едином доказательственном праве. Потому и правомерно, и целесообразно не дробить целостную систему правовых норм и научных представлений о доказательствах и доказывании, а напротив - говорить о единой «теории доказательств и доказывания в уголовном процессе»
Нет других теорий в уголовном процессе, как теория доказательств и доказывания, которая заключали бы в себе такое количество различных аспектов. На протяжении многих лет не только не утвердились единообразные представления об основных положениях этой теории, но, напротив, возникло множество противоречивых толкований источников уголовно- процессуального законодательства и разнообразных проявлений правоприменительной практики
Когда мы говорим о доказывании, то, прежде всего, должны иметь в виду, как минимум, три компонента:
нормативные установления, регламентирующие процедуры поиска, проверки и представления доказательств;
теоретические и методологические формы осознания (объективизации) знаний, принадлежащие профессиональной и научной культуре;
практические достижения (то, что можно назвать прецедентами, не имеющими силы нормы, но претендующими на силу влияния и воздействия на практику доказывания).
Доказывание - это представление, с соблюдением правил и процедур уголовно-процессуального закона, аргументации познанной сущности, заключенной в следах преступления. Доказывание по уголовному делу - это формирование системы доказательств, которая позволяет принять обоснованное уголовно-процессуальное решение по делу (по конкретным материалам). Не может быть никакого доказывания без расследования и без раскрытия.
Любое обоснование-доказательство одной стороны уголовного процесса не может ничего доказать без возможности его проверки другой стороной. Обоснование-доказательство может существовать только в системе иных обоснований-доказательств. Любая система обоснований-доказательств стороны уголовного процесса представляет лишь предположение-версию о доказанности элемента предмета доказывания до тех пор, пока досудебные доказательства не станут судебными.
Доказательство - это фактические данные, полученные законным путем и отвечающие требованиям проверяемости и относимости, являющиеся основаниями для принятия уголовно-процессуальных решений.? 1.
Еще по теме 1.1. Ключевые понятия и категории теории доказательств и доказывания.:
- Содержание
- Цель исследования
- Основные положения, выносимые на защиту:
- Гл. 1. Основные положения теории доказательств и доказывания: методологические предпосылки исследования.
- 1.1. Ключевые понятия и категории теории доказательств и доказывания.
- ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ ПО УГОЛОВНЫМ ДЕЛАМ: ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ И ПРАВОВОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ
- ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
- Глава 6. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ В ГРАЖДАНСКОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
- Глава 6. Доказательства и доказывание в уголовном процессе
- Тема 5. ДОКАЗАТЕЛЬСТВА И ДОКАЗЫВАНИЕ ВУГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
- 5.1 .Общие положения учения о доказательствах и доказывании
- Глава VIII. Доказательства и доказывание (общие положения)
- ЛЕКЦИЯ № 6. Доказательства и доказывание в гражданском процессе
- Английская теория доказательств
- 8.1.4. Доказательство и доказывание в уголовном процессе
- Обзор терминологии, понятий и категорий исследования
- Глава 24. Экспертная деятельность и современные возможности судебных экспертиз. Общая теория судебной экспертизы, ее концептуальные основы и ключевые понятия
- Предмет, методология и основные категории теории государства и права
- 1. Правовая карта мира. Основные понятия и категории